Шелдон Сидни. Полночные восспоминания

   Константин Демирис наблюдал за ней, ожидая ответа.
   - Нет, - наконец произнесла Кэтрин, - никого.
   Ей и в голову не могло прийти, что она только что спасла жизнь Уильяму Фрейзеру.
   - Я позаботился о вашем паспорте. - Он протянул ей конверт. - Здесь аванс в счет вашего жалования. Не беспокойтесь о жилье. У компании есть квартира в Лондоне. Вы сможете жить там.
   Во все это было трудно поверить.
   - Вы чересчур добры.
   Он взял ее руку в свои.
   - Вы еще узнаете, что я... - Он не закончил предложение так, как хотел его закончить. ("Я должен действовать осторожно, - подумал он. - Не торопясь. Иначе я ее спугну.") - ...что я могу быть очень хорошим другом.
   - Вы и так очень хороший друг.
   Демирис улыбнулся: "Подожди же".
   Еще через два часа Константин Демирис помог Кэтрин сесть на заднее сидение "роллс-ройса", который должен был доставить ее в аэропорт.
   - Всего хорошего в Лондоне, - сказал он. - Я вам позвоню.
   Через пять минут после ее отъезда Константин Демирис разговаривал с Лондоном по телефону:
   - Она уже в пути.
   5
   Самолет должен был отправиться из аэропорта Элленикон в девять часов утра. Это был "хоукер сиддели", и, к удивлению Кэтрин, она была единственным пассажиром. Летчик, грек средних лет с приятным лицом, которого звали Пантелис, убедился, что Кэтрин надежно привязана и что ей удобно.
   - Взлетаем через несколько минут, - сказал он.
   - Спасибо.
   Кэтрин проследила, как он прошел в кабину, где его ждал второй пилот, и сердце ее забилось быстрее. "На этом самолете летал Ларри. Может быть, Ноэлли Пейдж сидела в том же кресле?" Внезапно Кэтрин показалось, что она сейчас потеряет сознание. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. "Все кончено, - подумала она. - Демирис прав. Все в прошлом, и ничего нельзя изменить."
   Она услышала рев двигателей и открыла глаза. Самолет набирал высоту, направляясь в Лондон. "Как часто Ларри туда летал? Ларри..." Она была потрясена тем смешанным чувством, которое вызвало в ней его имя. И воспоминаниями. Прекрасными и ужасными.
   Шел 1940 год. Через год Америка вступит в войну. Она только что окончила Северо-западный университет и из Чикаго перебралась в Вашингтон, где начала работать.
   Как-то соседка по комнате сообщила: "Знаешь, я слышала, что есть работа, которая может тебя заинтересовать. Одна девушка сказала, что она увольняется, хочет вернуться в Техас. Она работает у Билла Фрейзера. Она занимается связями с общественностью в госдепартаменте. Я вчера только об этом услышала, так что, если ты туда сразу пойдешь, ты опередишь других девушек".
   Кэтрин немедленно помчалась туда и обнаружила в приемной у Фрейзера десятки претенденток на эту должность. "У меня нет ни малейшего шанса", подумала она. В этот момент дверь кабинета открылась и на пороге возник Уильям Фрейзер, высокий, симпатичный блондин с копной вьющихся волос, тронутых сединой на висках, пронзительными синими глазами и довольно массивной челюстью.
   Он обратился к секретарше:
   - Мне нужен экземпляр "Лайфа". Номер трехили четырехнедельной давности. С портретом Сталина на обложке.
   - Я закажу, мистер Фрейзер, - ответила секретарша.
   - Салли, я сейчас говорю по телефону с сенатором Барахоном и хочу прочитать ему абзац из этого номера. Так что в твоем распоряжении две минуты. - Он вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.
   Претендентки посмотрели друг на друга и пожали плечами.
   Кэтрин стояла и напряженно думала. Потом повернулась и выскочила из офиса, успев услышать, как одна из женщин сказала: "Превосходно. Одной меньше."
   Через три минуты Кэтрин вернулсь с экземпляром старого "Лайфа" с портретом Сталина на обложке и подала его секретарше. Через пять минут Кэтрин пригласили в кабинет мистера Фрейзера.
   - Салли сказала, вы принесли номер "Лайфа"?
   - Да, сэр.
   - Не думаю, чтобы у вас случайно оказался в сумке номер журнала трехнедельной давности.
   - Нет, сэр.
   - Как же вы умудрились так быстро его найти?
   - Пошла в парикмахерскую. В парикмахерских и еще у зубных врачей в приемных всегда лежат старые журналы.
   - Вы всегда так хорошо соображаете?
   - Нет, сер.
   - Ничего, мы это выясним, - сказал Уильям Фрейзер.
   Так она нашла работу.
   Кэтрин нравилось работать у Фрейзера. Он был богатым и общительным холостяком, который, казалось, знал всех в Вашингтоне. Журнал "Тайм" называл его "самым завидным холостяком года".
   Через шесть месяцев после того, как она начала работать у Уильям Фрейзера, они полюбили друг друга.
   Когда он привел Кэтрин к себе в спальню, она сказала:
   - Мне нужно тебе кое-что сказать. Я - девственница.
   Фрейзер в изумлении покачал головой:
   - Невероятно. Это же надо, связаться с единственной девственницей в Вашингтоне!
   Однажды Уильям Фрейзер сказал ей:
   - Нас попросили проследить за съемками фильма о наборе в ВВС, что снимается в Голливуде. Займись этим, пока я смотаюсь в Лондон.
   - Я? Билл, я даже пленку в фотоаппарат вставить не умею. Что я понимаю в съемках учебного фильма?
   Фрейзер усмехнулся:
   - Не меньше других. Не волнуйся. У них есть директор, его зовут Аллан Бенджамин. Они там собираются актеров снимать.
   - Почему?
   - Наверное, им кажется, что солдаты недостаточно убедительны в роли солдат.
   - Действительно, похоже на армию.
   И Кэтрин вылетела в Голливуд, чтобы руководить съемками учебного фильма.
   Съемочная площадка была забита массовкой. Военная форма на многих плохо сидела.
   - Извините, - обратилась Кэтрин к проходящему мимо человеку. - Где мне найти мистера Аллана Бенджамина?
   - Маленького капрала? - он показал рукой: - Вон он.
   Кэтрин повернулась и увидела невысокого, хрупкого человека в военной форме с нашивками капрала. Он орал на человека в форме генерала.
   - Насрать мне на то, что сказал директор. У меня до хрена генералов. Мне рядовые нужны. - Он в отчаянии воздел руки к небу. - Все хотят быть начальниками, никто не хочет быть индейцем.
   - Извините, - вмешалась Кэтрин. - Я - Кэтрин Александер.
   - Слава богу! - воскликнул маленький человек. - Беритесь за дело. Я вообще не знаю, что здесь делаю. Я редактировал коммерческий мебельный журнал в Диаборне за 35 тысяч долларов в год, когда меня забрали в войска связи и послали писать сценарии учебных фильмов. Что я понимаю в режиссуре? Так что, делайте что хотите. - Он повернулся и поспешил к выходу, оставив Кэтрин в одиночестве.
   К ней подошел худой, седой мужчина в свитере и насмешливо улыбнулся:
   - Помощь не требуется?
   - Требуется чудо, - ответила Кэтрин. - Я тут главная, но не имею представления, что от меня требуется.
   Он усмехнулся:
   - Добро пожаловать в Голливуд. Я - Том О'Брайн, помощник режиссера.
   - Считаете, что здесь можно что-то сделать?
   Она заметила, что он едва сдержал улыбку:
   - Можно попытаться. Я сделал шесть картин с Вилли Уайлером. Все не так плохо, как кажется. Просто требуется организующее начало. А так, сценарий есть, декорации построены.
   Кэтрин оглядела съемочную площадку.
   - На некоторых форма сидит ужасно. Давайте попытаемся что-то поправить.
   О'Брайн одобрительно кивнул:
   - Правильно.
   Кэтрин и О'Брайн подошли к членам массовки. Гвалт на огромной съемочной площадке стоял оглушительный.
   - Потише, парни, - крикнул О'Брайн. - Знакомьтесь, это мисс Александер. Она здесь будет за главную.
   - Пожалуйста, - сказала Кэтрин, - постройтесь, чтобы можно было на вас посмотреть.
   О'Брайн кое-как построил массовку. Кэтрин услышала смех и голоса и в раздражении повернулась. Один из мужчин в форме, стоящий скраю, не обращая на нее никакого внимания, болтал с хихикающими девицами, ловившими каждое его слово. Поведение мужчины разозлило Кэтрин.
   - Извините, не желаете ли присоединиться к остальным?
   Он повернулся и лениво спросил:
   - Вы ко мне обращаетесь?
   - Да. Нам хотелось бы начать работать.
   Он был потрясающе хорош собой - высокого роста, стройный, с сине-черными волосами и бешеными темными глазами. Форма сидела на нем как влитая. На плечах виднелись капитанские нашивки, а грудь украшало яркое разноцветье лент. Кэтрин не могла отвести от них взгляда.
   - Эти медали...
   - Что, босс, впечатляет? - У него был низкий, насмешливый голос.
   - Снимите их.
   - Почему? Хотел слегка раскрасить фильм.
   - Вы забыли об одном. Сегодня Америка не воюет. Все подумают, что вы заработали их на ярмарке.
   - Вы правы, - согласился он, присмирев. - Я об этом не подумал. Я сниму часть.
   - Снимите _в_с_е_, - резко сказала Кэтрин.
   После утренних съемок, во время обеда он подошел к ее столику:
   - Ну как я сегодня утром? Достаточно был убедителен?
   Его манеры действовали ей на нервы.
   - Вам нравится носить форму и заигрывать с девочками. А пойти в армию вы не думали?
   Он оказался безмерно удивленным:
   - Чтоб меня убили? Это для дураков.
   Кэтрин еле сдерживалась.
   - Я вас презираю.
   - За что?
   - Если вы не понимаете за что, то мне никогда не удастся вам это объяснить.
   - Может, попытаетесь? Сегодня за ужином. У вас. Вы готовить умеете?
   - Не трудитесь возвращаться на съемочную площадку, - резко сказала Кэтрин. - Я распоряжусь, чтобы О'Брайн послал вам чек за сегодняшнюю работу. Ваше имя?
   - Дуглас. Ларри Дуглас.
   Воспоминания о наглом молодом актере грызли Кэтрин, но она решила забыть о нем раз и навсегда. Почему-то сделать это труднее, чем решить.
   Кэтрин вернулась в Вашингтон, и Уильям Фрейзер сказал ей:
   - Я по тебе соскучился. Я много о тебе думал. Ты меня любишь?
   - Очень, Билл.
   - Я тебя тоже люблю. Давай пойдем сегодня и отпразднуем.
   Кэтрин поняла, что сегодня вечером он сделает ей предложение.
   Они пошли в "Джефферсон клуб", где собиралась избранная публика. Во время ужина в зал вошел Ларри Дуглас все еще в военной форме и при всех регалиях. Не веря своим глазам, Кэтрин увидела, как он подошел к их столику и поздоровался, но не с ней, а с Фрейзером.
   Фрейзер поднялся:
   - Кэтти, познакомься, капитан Лоуренс Дуглас. Ларри, это мисс Александер, Кэтрин. Ларри служил в воздушных войсках, командовал звеном. Его уговаривали возглавить базу истребителей в Вирджинии, чтобы подготовить летчиков к боевым действиям.
   Как в старом фильме, перед глазами Кэтрин пронеслись недавние сцены. Она вспомнила, как приказала ему снять нашивки и медали, что он и сделал с удовольствием. Какой же самодовольной и самоуверенной она была, да еще обозвала его трусом. Ей захотелось спрятаться под стол.
   На следующий день Ларри Дуглас позвонил ей в контору, но она отказалась подойти к телефону. В конце рабочего дня он ждал ее у подъезда. Он снял все свои медали и ленты и оставил только нашивки старшего лейтенанта.
   Улыбаясь, он подошел к ней:
   - Так лучше?
   Кэтрин уставилась не него.
   - Разве разрешается носить не те знаки отличия?
   - Понятия не имею. Я думал, это в вашей компетенции.
   Она взглянула в его глаза и поняла, что пропала. Была в нем какая-то магнетическая сила, которой невозможно было противиться.
   - Чего вы от меня хотите?
   - Всего. Я хочу вас.
   Они отправились к нему на квартиру и занялись любовью. Это было такое счастье, о существовании которого Кэтрин и не подозревала, фантастическое слияние, от которого качалась вся комната и вся Вселенная, окончившееся полным экстазом, потрясающее путешествие без начала и конца. Она лежала без сил, молча, крепко прижав его к себе, желая только одного чтобы это длилось вечно.
   Через пять часов они поженились в Мэриленде.
   Теперь, в самолете, на пути в Лондон к новой жизни, Кэтрин думала: "Мы были так счастливы. Что же с нами случилось и когда? Романтические фильмы и песни о любви заманили нас в ловушку, заставив поверить, что все всегда кончается хорошо, что есть еще рыцари в сверкающих доспехах и что есть любовь, которая никогда не проходит. Мы поверили, что у Джеймса Стюарта и Донны Рид действительно была "Прекрасная жизнь", мы знали, что Кларк Гейбл и Клаудетта Колберт будут навеки вместе, после того как "Однажды вечером это случилось", и мы лили слезы, когда Фредерик Марч вернулся к Мирне Лой, чтобы провести с ней "Лучшие годы жизни", и мы были уверены, что Джоан Фонтайн нашла свое счастье в объятиях Лоуренса Оливье в "Ребекке". "Я буду любить тебя всегда". Почему мужчины все знают наперед? Как они все просчитывают, с секундомером, что ли? "Какая глубина у океана?" Что имел в виду Ирвинг Берлин? Один фут? Два фута? И это, "Навсегда и еще на один день". Я ухожу. Дай мне развод. "Этот чудесный вечер". Давай залезем на гору Тцоумерка... "Ты, ночь и музыка". Управляющий гостиницей сказал мне, что здесь есть пещеры... (Я люблю тебя). "Потому что я сентиментален". Никто и никогда не узнает... Сейчас, пока она спит. "Люби меня". И мы слушали песни, смотрели фильмы и думали, что такая она и есть, жизнь. Я так верила своему мужу. Поверю ли я еще кому-нибудь? Что я такое сделала, что он захотел меня убить?"
   - Миссис Александер...
   Кэтрин вздрогнула и не сразу поняла, где находится. Рядом стоял летчик.
   - Мы уже приземлились. Добро пожаловать в Лондон.
   В аэропорту Кэтрин ждала машина. Шофер сказал:
   - Я позабочусь о вашем багаже, мисс Александер. Меня зовут Альфред. Вы желаете поехать сразу к вам домой?
   "Ко мне домой".
   - Да, конечно.
   Кэтрин свободно откинулась на сиденье. "Просто невозможно поверить". Демирис предоставил ей самолет и позаботился о квартире. Или он был добрейшим человеком в мире, или... Она просто не могла придумать, какое еще может быть "или". "Он добрейший человек в мире. Я должна найти способ показать ему, как я благодарна".
   Квартира на улице Элизабет была просто роскошной. Огромный холл, прекрасно обставленная гостиная с хрустальной люстрой, отделанная панелями библиотека, кухня с богатым ассортиментом продуктов, три красивые спальни и помещение для прислуги.
   У дверей Кэтрин встретила женщина лет сорока с небольшим, одетая в черное платье:
   - День добрый, мисс Александер. Я - Анна, ваша экономка.
   "Ну, разумеется. Моя экономка". Кэтрин уже начала принимать все эти чудеса как должное.
   - Добрый день.
   Шофер внес чемоданы Кэтрин в ее спальню.
   - Машина в вашем распоряжении, - сказал он. - Скажите Анне, когда будете готовы ехать в контору. Я буду ждать вас.
   "Машина в моем распоряжении. Само собой разумеется".
   - Спасибо.
   - Я распакую ваш багаж, - сказала Анна. - Если вам что-то нужно, просто скажите мне.
   - Ничего и придумать не могу, - честно сказала Кэтрин.
   Пока Анна распаковывала вещи, Кэтрин бродила по квартире. Потом отправилась в спальню поглядеть на новые великолепные платья, купленные ей Демирисом, и подумала: "Похоже на сбывшуюся прекрасную мечту". Ею овладело чувство полной нереальности происходящего. Всего сорок восемь часов назад она поливала цветы в монастыре. Теперь она живет как герцогиня. Интересно, какая у нее будет работа? "Я буду стараться. Я не подведу его". Неожиданно она почувствовала, что очень устала. Прилегла на мягкую удобную постель. "Отдохну минуточку", - решила она. И закрыла глаза.
   Она тонула, звала на помощь. Ларри плыл к ней. Но когда он был уже рядом, он стал топить ее. И опять она была в темной пещере, отовсюду слетались летучие мыши, вцеплялись ей в волосы, били мокрыми крыльями по лицу. Содрогаясь, Кэтрин проснулась и в ужасе села на постели.
   Постаралась дышать поглубже, чтобы успокоиться. "Хватит, - подумала она. - Все это прошло. Это было вчера. А сегодня - это сегодня. Никто тебя не тронет. Никто. Больше никто".
   Стоя у дверей Кэтрин, экономка Анна прислушивалась к крикам. Когда они смолкли, она выждала минуту, спустилась в холл и набрала номер Константина Демириса.
   Контора "Греческой торговой корпорации" была расположена на улице Бонд, недалеко от Пикадилли, в старом государственном здании, которое много лет назад было перестроено под офисы. Внешне здание было шедевром архитектуры - элегантное и изящное.
   Когда Кэтрин приехала, все служащие ждали ее. Несколько человек стояли у самых дверей.
   - Добро пожаловать, мисс Александер. Я - Эвелин Кэй. Это Карл... Такер... Мэтью... Дженни...
   Все имена и лица слились в одно.
   - Ваш офис ждет вас. Позвольте, я вас провожу.
   - Спасибо.
   Приемная была обставлена со вкусом: большой диван в стиле честерфилд [стиль мебели, модной в XVIII веке], два чиппендейловских [Чиппендейл, мастер мебельного искусства в XVIII веке] стула и всюду - гобелены. Они прошли по длинному, покрытому ковром коридору, мимо конференц-зала, отделанного сосной, в центре которого стоял полированный стол и вокруг него - стулья с кожаной обивкой.
   - Будьте как дома.
   - Просто чудесно, - прошептала Кэтрин.
   На письменном столе стояли свежие цветы.
   - От мистера Демириса.
   "Он обо всем подумал!"
   Эвелин Кэй, проводившая ее до кабинета, была полной женщиной средних лет с приятным лицом и спокойными манерами.
   - Пройдет несколько дней, пока вы привыкнете, но в принципе тут нет ничего сложного. Это один из нервных центров империи Демириса. Мы занимаемся координацией отчетов, поступающих из подразделений в разных странах, и затем переправляем их в Афины. Я руковожу этой конторой. Вы будете моей помощницей.