— Мммм, — в этот раз Роман отрицательно замотал головой очень энергично.
— Хорошо, — парень превратился в любезного собеседника, — полежи тихо, не дергайся, не пытайся строить из себя героя, и вечером мы тебя отпустим. — Он выделил особым ударением первую букву «Т». — Ты мне веришь? —парень снова оскаблился.
— Роман испуганно закивал.
— Правильно. Если бы хотел, уже замочил бы. Но у нас другие планы. Хочешь, прямо сейчас тебе гарантию дам, что отпущу?
— Роман снова закивал. Он готов был на любые ответы, лишь бы его поскорее оставили в покое. Описанные парнем ужасные перспективы засели у него в подкорке и бросали тело в дрожь каждую минуту.
— Не дрожи, пока живой. — парень поднялся и стал в торжественную позу. Роман следил за ним глазами. —Ты ведь обещаешь, что не будешь больше водиться с этой гадкой девчонкой Юлей?
Несмотря на весь идиотский пафос и издевательский тон вопроса, Рома закивал головой с особым наслаждением. Боже, из -за нее он попал в эту историю. «Ни на шаг больше не подойду, Господи спаси».
— Ну вот, теперь скрепим все печатью: парень подвигал губами и собрав достаточное количество слюны плюнул Роману в лицо, а потом растер подошвой кроссовка, особенно налегая на лоб. Это было не так больно, как каблуком туфля.
Новый раскат хохота довершил дело. Но глаза парней не смеялись. В них повисла смертельная угроза. Рома почувствовал, что еще немного: и он пустит струю прямо под себя.
— Все, лежи тихо, как уговорились. А не то, — парень достал пистолет и ткнул его в нос Радочину, — сам понимаешь.
Они еще раз проверили прочность пут и вышли, тихо посмеиваясь.
Видя состояние свидетеля, следователь быстро отпустил его, но Виктор не мог идти далеко. Он вернулся в Саванну и сел за тот же самый столик. Его недопитый сок все еще стоял тут.
Посетители кафе, которые наблюдали несчастный, по их мнению, случай, некоторое время косились на убитого горем парня, который держал сбитого человека на руках и что-то ему говорил.
Но через десять минут интерес пропал, и все вернулись к прерванным делам и беседам.
Виктор заказал трехсотграммовый графинчик водки и холодную закуску. В голову лезли дурные мысли, которые он попытался упорядочить.
Как ни странно, водка помогла. Виктор немного пришел в себя и успокоился.
— Юра погиб не зря, я это докажу всем. И этим зэкам, и Паше Коневу, и Господу Богу и Свете Климовой.
Он стукнул кулаком по столу. Официант неодобрительно поморщился.
Сухов продолжал тихо разговаривать сам с собой.
— Спокойно, Витя, держи себя в руках. Теперь я знаю, кто убил Макса. Знаю почему. Но не знаю, где их найти и как уничтожить. — Он снова занес кулак, но тихо положил его на колено. Официант облегченно вздохнул.
— Интересно, каким боком сюда вписывается Паша Конев. Был их крышей? Возможно. Кроме его папы никто не мог пойти против Глеба. Но только зачем, из-за давней дружбы? Мог бы им работу подыскать подходящую и без особого риска. Или решил стать самостоятельным, зарабатывать деньги без папиной помощи?
Виктор опрокинул очередные пятьдесят грамм.
— А что я вообще знаю про Павла Конева? Ничего. Ни про его дела, ни про характер, ни про взаимоотношения с отцом. Кстати, эти зэки появились в городе и друзей Артура начали потихоньку валить. А не стоит ли и за этим младший Конев. А может сам Артур руками сына делает дела? Все получается очень удобно: подставил Винограда и убрал лишние денежные присоски. Теперь можно официально разбомбить империю Глеба, и будешь прав в глазах у всех.
Новая рюмка пошла легко, как вода.
— Ну и история, прямо банка с пауками. И я влез в самую ее середину. А думал завязать с войной. Хрен вам теперь, хотите войны — будет война!
Виктор все-таки стукнул еще раз по пластиковому столу, но официант снова стерпел, видя, что шумный клиент встал и уходит восвояси. По счету он расплатился, значит пусть себе идет заливать горе в другом месте.
Но пить Сухов не собирался. Он и сейчас не был сильно пьяным. Горе, нервы, пять часов сна, шок и желание мести какофонией играли в его мозгу, замедляя движения мысли и тела.
По пути домой он полностью пришел в норму, и когда Егорыч открыл дверь своему жильцу, состояние Виктора выдавали только глаза.
— Что-то случилось? — Старик старался не навязываться, а просто проявить участие.
Виктор не отреагировал.
— Егорыч, где офис Паши Конева?
— Да все знают, Карла Маркса 21. Там дом такой красивый, с евроремонтом. А зачем тебе?
Виктор посмотрел в сторону старика, но мимо него, коротко кивая при этом головой.
— Мне надо немного отдохнуть. Разбуди часиков в пять. Поеду, понаблюдаю за движением вокруг этого господина. — Виктор зашел в комнату, а потом выглянул из-за двери.
— Пару часов назад умер очень хороший человек, — он закрыл дверь и плюхнулся на диван лицом вперед.
Егорыч сокрушенно вздохнул. Эх, влип парень, а хотел Родину посетить, друзей повидать. Свинство получается.
Сухов думал: наблюдение за Коневым должно дать ему зацепку. А если он найдет за что ухватиться, то больше не отпустит, вцепится бульдожьей хваткой, повиснет, и пусть попробуют оторвать.
Виктор не знал, что наблюдать сегодня за офисом Павла будут еще минимум два заинтересованных человека, и не для всех это наблюдение закончится удачно.
Сон накрыл воина-наемника, впервые ввязавшегося в войну, за которую платил он сам.
Буран посмотрел на часы — шесть пятнадцать. Артур может появиться в любое время.
Он достал из —за пояса пистолет с глушителем. Именно за ним он и ездил к себе домой. А спортивную сумку вынес для понта.
Теперь задание упрощалось.
Пора или еще рано, когда у них ближайший сеанс радиосвязи? — эти вопросы мучили голову, но рука с пистолетом оставалось совершенно спокойной.
Ответ пришел сам собой в виде ожившей рации одного из охранников.
— Никита, как там у вас?
— Все спокойно, видим их машину четко, движения пока не наблюдается. Вы уверены, что других нет?
— Уверен, местность прочесали. Будьте внимательны, шеф выходит через десять минут.
— Пора, — сигнальным выстрелом прозвучало в голове Бурана.
Он поднял пистолет и медленно пошел на соперников. Они услышали чье-то приближение слишком поздно: первая пуля сразила высокого парня с растрепанной прической в затылок. Второй смог оглянуться и потянуться к винтовке, но не успел. Буран стрелял метко и расчетливо: две пули — два трупа. Он на всякий случай поднял рацию, выпавшую из ослабевших рук второй жертвы, параллельно вызывая Реутова по мобильному телефону.
— Все чисто, переселяемся.
Закончив первый этап операции, он бегом устремился через лес к месту стрельбы. Его Буран подобрал утром, совершив очередную вылазку из машины, где по мнению охраны он снова мило дремал. В этот раз Игорь обошел дом с другой стороны и выбрал опушку на господствующем в этом квадрате холме, с которой хорошо просматривался вход в дом Артура. Здесь специальной охраны не было: парни всецело полагались на наблюдателей.
Вернувшись в лагерь он показал Реутову дислокацию места стрельбы, и подождал, пока Василий пригибаясь, а кое-где переползая короткие участки, лично осмотрит место. Теперь оба были в курсе, что, как и когда делать.
Пока Игорь обходил дом Конева слева, Василий в это же время схватил сумку с АКМами и гранатой и помчался к месту стрельбы с другой стороны.
Главное вовремя стартовать, — подумал Степан, — и тут надо рассчитывать только на инстинкты.
Он огляделся: рядом с машиной никто не терся. Но в ста метрах, возле офиса Павла Конева уже стоял черный джип, две легковые тойоты и пять человек охраны.
Сейчас начнется заварушка. Он завел машину.
— Никита, шеф выходит, что у тебя? — ожила рация.
— Все нормально, — Буран постарался сымитировать недавно услышанный голос покойного охранника.
— Следите.
— С удовольствием, — ответил Буран невидимому собеседнику, предварительно выключив рацию.
Он отложил бинокль и навел свой автомат на входную дверь. Рядом часто дышал Реутов, который в азарте предстоящей резни забыл о страхе.
По двору сновала охрана. Ко входу подали три машины.
Двери медленно открылись и на улице показались два здоровых парня в темных костюмах. Осмотревшись, они не заметили ничего подозрительного, и один из них приложился к рации.
Наконец наступил момент истины: из дома быстрой походкой вышел Артур, одетый в светло зеленый костюм и галстук похожей расцветки. Он торопливо оглядывался по сторонам, направляясь к своему черному бронированному Мерседесу.
Реутов нетерпеливо посмотрел на своего шефа, палец побелел на спусковом крючке.
Поехали, — крикнул Буран, и две автоматные очереди взорвали загородную тишину. Артур картинно дернулся и упал. Сверху на него повалился один из телохранителей. Двор ожил. Все забегали, началась паника, люди громко кричали и искали укрытие.
Буран и Реутов продолжали стрельбу по лежачим телам, иногда переключаясь на охранников, которые с пистолетами в руках укрылись за автомобилями.
Рожки опустели в считанные секунды, и напарники бросились бежать, по пути перезаряжая автоматы.
— Вон они, уходят, — заорал невысокий толстяк в синей кепке.
Это была ошибка, распространенная в первую очередь среди новичков. Вместо того, чтобы тихо отползти в укрытие, до которого было метров двадцать, они побежали, все еще не веря в свою удачу. Теперь колесо фортуны сделало свой оборот, и одна из пуль скосила Реутова.
Попасть с расстояния в сто пятьдесят метров из пистолета по движущейся цели было сложным даже для профессионального стрелка, но чем —то Василий видимо насолил Богам. Единственным утешением могло быть то, что он умер мгновенно, даже не успев ощутить всю полноту вкуса победы.
Буран мчался, как антилопа. До места, где для него Малой должен оставить машину, оставалось минут десять такого же темпового бега.
Он не слышал криков преследователей, те серьезно отстали. Не видел, куда подевался Реутов, но уговор их помнил четко: никто никого не ждет.
Вскоре запыхавшийся стрелок уже заводил новенькую десятку, оставленную на трассе возле рекламного щита сигарет Мальборо.
Взрыв потряс деловой квартал. Батурин рассчитал свои действия с удивительной точностью. Напротив офиса Павла Конева теперь стояло три объятых пламенем автомобиля и лежало несколько трупов.
Какой-то бедолага на бегу пытался сбросить горящую рубашку, раздирая воздух истошными криками.
Воспользовавшись общим замешательством Батурин, как он и планировал заранее, поднялся на третий этаж старого дома, через который попал на плоскую крышу типографии. Всю диспозицию он по совету Бурана очень внимательно изучил днем, делая вид, что бесцельно шляется, не зная, куда девать время. Тогда и созрела мысль использовать для стрельбы плоскую крышу типографии, с которой вход в Пашин офис виден, как на ладони.
Осторожно ступая, он добрался до края здания и перевел дыхание. Пашин офис открывался во всей красе. Батурин достал автомат.
Теперь оставалось только ждать, верны ли остальные догадки. Не струсит ли Конев младший, станет ли в любом случае искать возможности попасть на эту встречу. Степан верил в свою звезду. Тем временем из офиса выбежала куча охраны, которая находилось в резерве на всякий случай. Теперь им даже не пришлось перебазироваться, ибо случай выдался самый подходящий.
Постепенно придя в себя, они начали расширять периметр, внимательно осматривая подозрительные места. Только теперь их работу осложняла толпа зевак, моментально собравшихся на бесплатное шоу.
Время неумолимо убегало. Если Паша просидит в офисе еще минут пять, то ему придется объясняться с милицией, и тогда он точно не попадет на встречу. Неужели он сам этого не понимает?
Через несколько минут младший Конев доказал, что все прекрасно понимает, появившись на улице в окружении четырех самых надежных бойцов. Он направился к белой БМВ — тройке, которую в считанные секунды выгнали с внутреннего двора, где она просто пылилась, не ожидая скорых поездок разлюбившего эту модель Павла.
Степан взвел автомат, прицелился и приготовился к веселью.
Два хлестких выстрела поразили окружающих, в том числе и Степана.
Вся охрана Павла Конева попадала на пол, следуя примеру своего шефа. И тут Батурин сплоховал. Сейчас нужно было выдержать паузу, и когда все отвлекутся на неизвестного стрелка, закончить с этим делом. Но он слишком механически настроился на стрельбу, не успев дать чувствам и пальцам отбой. Его АКМ громко заговорил, разбрасывая свинец.
Охранники, накрывшие собой тело босса, задергались как на рейв-дискотеке. Зеваки опрометью бежали во все стороны от очага опасности. Парни Елисеева попали в глубокий нокдаун.
Городское управление милиции стояло на ушах. Сразу несколько ВИП-сигналов непрозрачно намекали: сильные мира сего попали в опасность. Патрульные, спецназовцы и просто свободные в этот момент опера прыгали в свои машины на ходу проверяя оружие.
Начальник городского управления Малахов взял дело под личный контроль, и сейчас сыпал бранью, раздавая приказы направо и налево. Если с Артуром Коневым что-то случится, ему не сдобровать. И шикарных подарков к Новому годы и Дню милиции можно больше не ждать.
Звуки милицейских сирен наполнили улицы города.
Сухов не стал падать на землю, как поступило подавляющее большинство людей, находящихся в зоне огня, но все же пригнулся и бегом двинулся к газетному киоску. Стреляли именно оттуда: его профессиональный слух давно был сориентирован на мгновенное обнаружение источника неприятностей.
Не успел он сделать и пяти шагов, как мощная автоматная очередь прогремела с противоположной стороны, из района типографии. Виктор на секунду замер, но продолжил путь к киоску, до которого оставалось не более двадцати метров.
В это время очнувшаяся охрана попыталась сориентироваться. В этом особенно преуспел сам Елисеев, который выходил из офиса вслед за Павлом и едва успел нырнуть внутрь, когда прогремел первый выстрел.
Пятеро бойцов устремились к типографии, где только что веселился автомат. Еще пятеро по указанию Елисеева обратили взгляды в сторону газетного киоска. В этот момент все увидели пригнувшегося мужчину с пистолетом в руках, который двигался в том же направлении. Разбираться никто не стал, пять пистолетов дружно заговорили, но Виктор уже умудрился нырнуть за киоск.
Он только успел отереть лоб, как выстрел из киоска прошил стену у него над головой.
— Твою мать, — выругался Сухов всаживая пулю за пулей в двери из тонкого железа.
Внутри кто-то застонал.
Виктор сильно толкнул дверь, и с поднятым оружием застыл на пороге. Зрелище его впечатлило. Везде были разбросаны ошметки свежей прессы. На полу лицом вниз лежала женщина со связанными за спинной руками, очевидно работник киоска.
Стрелок держался за простреленный бок, лихорадочно пытаясь перезарядить двуствольный обрез.
Лежать, — Виктор с силой ударил ногой по обрезу, тот отлетел и упал возле киоскерши, отчего она пронзительно застонала, едва не проглотив кляп.
Виктору нужно было время, чтобы сообразить, что к чему, но тут как раз знакомые пять стволов стали поливать киоск градом свинца.
Сухов трижды выстрелил через открытое окошко и упал на пол, увлекая за собой раненого.
— Слушай, ситуация такая, что я сейчас на твоей стороне. Во всяком случае, я не с младшим Коневым. Надо уходить, пока нас здесь не похоронили. Понял?
Парень кивнул. Только сейчас Виктор разглядел его лицо. Бледное, челка сбилась на лоб, тонкие правильные черты, совсем еще мальчишка. И зачем они в таком возрасте лезут в опасные передряги. Виктор мысленно усмехнулся. Сам —то он пошел воевать по контракту в двадцать три года.
Но сейчас времени на выяснение обстоятельств не было. Преследователи, умолкнувшие было после ответной стрельбы, снова открыли прицельный огонь, вышибая оставшиеся куски стекла из разгромленного металлического убежища.
— Отходим к реке, один бежит, другой прикрывает, ясно?
— Да, — парень был готов слепо повиноваться любому, кто сможет вытащить его из этой передряги. Он только теперь понял, во что вляпался из-за своей неразделенной любви и глубокой детской обиды.
— Тебя как звать?
— Женя.
— А меня Витя, помчали.
Они выбежали из киоска, оставив изнывающую от страха продавщицу, и тихо двигались, стараясь раньше времени не попасть на глаза преследователям.
План Сухова прост: добраться до набережной, по мосту пересечь реку и раствориться в многочисленных зеленых насаждениях парка имени Гагарина. Такой путь медленным шагом займет минут десять. Они будут бежать, параллельно отстреливаясь и рискуя напороться на патруль. Но больше деваться некуда, кривая почти завела в тупик.
— Уходят, -заорал один из преследователей. Женя с перепугу выстрелил из обреза, и неожиданно попал. Охранник охнул и повалился на землю. Остальные чуть поотстали, и теперь продолжали свой путь кто ползком, кто в низком приседе.
— Давай до тополя, потом я.
— Хорошо.
Женя бросился бегом к одинокому тополю, а Сухов стрелял с колена, не давая врагам подняться .
— Готов, — Женя уже укрылся за тополем, готовый прикрывать своего неожиданного компаньона.
Виктор побежал спиной вперед, и улучив момент, продырявил еще одного охотника. Оставшиеся трое в ответ не стреляли, видимо резко начав ценить жизнь, которую так глупо подвергли опасности их товарищи.
— Уходим оба спиной вперед, — продолжал командовать Виктор.
Преследователи не вставали. Несколько пуль полетели в их сторону, но далеко от цели. Они удалялись.
На мосту Виктор заорал:
—Втопили до парка.
Они побежали, один собранно и легко, другой задыхаясь и смешно размахивая обрезом.
И во время перестрелки, и сейчас Виктор краем глаза замечал перепуганных прохожих, которые шарахались от них в разные стороны, как от привидений.
Наконец они забежали в широкий парк с множеством участков, густо засаженных соснами, с большим прудом и красивыми аллеями.
— Сюда, — Виктор увлек Женю в один из сосновых уголков, продолжая быстро пробираться между деревьями.
— Постой, я больше не могу, бок.
Только сейчас Виктор вспомнил, что ранил парня.
— Сейчас я тебе помогу, давай сюда, — он помог Жене присесть на усыпанную сухими иголками небольшую полянку, со всех сторон скрытую кустарником. Здесь в изобилии валялись шприцы и пустые бутылки: очевидно экстремальная молодежь облюбовала это уединенное местечко для своих посиделок.
Он скептически посмотрел на большое красное пятно, расплывающееся по белой футболке.
— Закати футболку.
Женя попытался медленно закатить футболку и застонал от боли. Пропитанная кровью ткань прилипла к ране и отдиралась со страшными мучениями.
— Не так, резко надо, — Сухов дернул футболку вверх. — Вот, сейчас.
Он достал носовой платок и приложил к простреленному боку.
— По —моему ничего страшного, пуля сначала прошла через жесть, а потом уж тебя достала. Внутренности вроде не задеты, — Виктор внимательно смотрел на пулевое отверстие с другой стороны. — Хотя тебе видней. Внутри ничего не болит?
— Вроде нет, — к голосу Евгения добавилась хрипотца, — шкуру только печет сильно.
— Ничего, шкуру залатать можно, а вот печень новую не купишь.
— Приложи платок и прижми покрепче. Больше крови терять нельзя. Слушай, нужно отсюда валить, пока нас не нашли. Ко мне нельзя, я на квартире живу, у тебя как с жилплощадью?
— Нормально, — Женя старательно зажимал рану платком. — Я с бабушкой живу, она сейчас у сестры в Питере, поехали ко мне.
Виктор аккуратно протер свой ПМ рукавом рубашки и сунул в кучу источающих лесную свежесть иголок. Затем он взял обрез и повторил с ним ту же процедуру.
— Не опасно без оружия оставаться? — с оттенком недоверчивости спросил Женя.
— Ты что, а если попадемся ментам? Так хоть можно прикинуться случайными жертвами, будут наши слова против слов охраны. А если возьмут с оружием в руках —хана.
Женя устало повесил голову, согласившись с этими бесспорными доводами. Поддерживая своего нового знакомого, Виктор медленно пошел в сторону трассы, осознавая всю опасность таких действий, но одновременно беря во внимание состояние раненого.
Батурин знал, что его засекли. Уже убегая, он слышал, как несколько пуль гулко ударились в невысокий парапет, ограждающий от случайного падения.
Степан быстро добежал до ворот внутреннего двора, которые никогда не запирались раньше десяти вечера: типография всегда работала допозна.
Перед тем как выскочить на упоминавшуюся улочку он огляделся по сторонам. Это спасло его от немедленной смерти, но надолго ли.
Прыткие охранники, засекшие его на крыше, уже успели обежать типографию с другой стороны, просто использовав для этого черный ход своего офиса, который тоже вел на эту улочку. Теперь они медленно приближались к типографскому двору, держа оружие наизготовку.
Заметив их, Батурин среагировал первым: длинная очередь пробороздила стену соседнего дома, зацепив по пути одного из охранников. Тот завопил и упал.
В долю секунды необходимо было принимать решение: или уходить лицом к врагам, которых оставалось еще трое, или нырнуть обратно во двор.
Батурин инстинктивно выбрал второй вариант, более выгодный в эту секунду, но запирающий его в ограниченном пространстве на неограниченное время.
Он быстро понял свою ошибку, но возвращаться к выходу равносильно самоубийству. Тогда Степан решил вернуться на крышу и выпрыгнуть прямо на центральную улицу, перед самым офисом своей жертвы, надеясь, что почти вся охрана преследует других нападавших, и он сможет уйти, используя неожиданность своего появления.
Он поискал глазами легкий путь наверх, и в это время услышал неумолимый звук приближающихся милицейских сирен. Нужно было торопиться.
Он увидел несколько пустых ящиков, мгновенно соорудил из них пирамиду и уже держался руками за карниз, когда услышал выстрелы сзади. Преследователи поторопились и успели вовремя.
Острая боль обожгла правое плечо Степана. Он уронил автомат, но тут же поднял его и здоровой рукой нажал на курок.
Его тело дрожало, как в лихорадке, и вялая очередь никого не задела. Зато сам он, пытаясь выстрелить получше, встал в полный рост и оказался отличной мишенью для трех неплохих стрелков. Собственно попали только двое, но прямо в грудь незадачливого киллера.
Батурин улыбнулся и упал на асфальт. Его последним чувством была радость от выполнения сложного задания.
Он остановил на Смольной, в районе новостроек и постарался тут же забыть своих пассажиров, во избежание серьезных неприятностей, которые часто следуют за легкими деньгами. Кстати сами пассажиры об этом не просили, но их взгляды говорили о многом, особенно у того, что постарше.
— Ну что, далеко до дома, дотянешь?
— Минут десять, я специально подальше попросил, чтобы нас потом сложнее засечь было. — Женя говорил с трудом.
— Молодец, я знал, что ты додумаешься.
Они петляли между девятиэтажками больше десяти минут. Идти Жене было сложно, туман застилал глаза, тело начал бить озноб.
Наконец они добрались до неприметного девятиэтажного строения.
— Здесь, — голос Евгения слабел. — Пятый этаж, тридцать вторая квартира.
— Хорошо, — парень превратился в любезного собеседника, — полежи тихо, не дергайся, не пытайся строить из себя героя, и вечером мы тебя отпустим. — Он выделил особым ударением первую букву «Т». — Ты мне веришь? —парень снова оскаблился.
— Роман испуганно закивал.
— Правильно. Если бы хотел, уже замочил бы. Но у нас другие планы. Хочешь, прямо сейчас тебе гарантию дам, что отпущу?
— Роман снова закивал. Он готов был на любые ответы, лишь бы его поскорее оставили в покое. Описанные парнем ужасные перспективы засели у него в подкорке и бросали тело в дрожь каждую минуту.
— Не дрожи, пока живой. — парень поднялся и стал в торжественную позу. Роман следил за ним глазами. —Ты ведь обещаешь, что не будешь больше водиться с этой гадкой девчонкой Юлей?
Несмотря на весь идиотский пафос и издевательский тон вопроса, Рома закивал головой с особым наслаждением. Боже, из -за нее он попал в эту историю. «Ни на шаг больше не подойду, Господи спаси».
— Ну вот, теперь скрепим все печатью: парень подвигал губами и собрав достаточное количество слюны плюнул Роману в лицо, а потом растер подошвой кроссовка, особенно налегая на лоб. Это было не так больно, как каблуком туфля.
Новый раскат хохота довершил дело. Но глаза парней не смеялись. В них повисла смертельная угроза. Рома почувствовал, что еще немного: и он пустит струю прямо под себя.
— Все, лежи тихо, как уговорились. А не то, — парень достал пистолет и ткнул его в нос Радочину, — сам понимаешь.
Они еще раз проверили прочность пут и вышли, тихо посмеиваясь.
* * *
Виктор машинально отвечал на вопросы сотрудников милиции. Номер микроавтобуса он запомнил и назвал, но было ясно: машина левая и ни к кому не приведет. Он ничего не сказал про дело, связывающее его с Красновым, сослался на давнюю дружбу и хорошие отношения.Видя состояние свидетеля, следователь быстро отпустил его, но Виктор не мог идти далеко. Он вернулся в Саванну и сел за тот же самый столик. Его недопитый сок все еще стоял тут.
Посетители кафе, которые наблюдали несчастный, по их мнению, случай, некоторое время косились на убитого горем парня, который держал сбитого человека на руках и что-то ему говорил.
Но через десять минут интерес пропал, и все вернулись к прерванным делам и беседам.
Виктор заказал трехсотграммовый графинчик водки и холодную закуску. В голову лезли дурные мысли, которые он попытался упорядочить.
Как ни странно, водка помогла. Виктор немного пришел в себя и успокоился.
— Юра погиб не зря, я это докажу всем. И этим зэкам, и Паше Коневу, и Господу Богу и Свете Климовой.
Он стукнул кулаком по столу. Официант неодобрительно поморщился.
Сухов продолжал тихо разговаривать сам с собой.
— Спокойно, Витя, держи себя в руках. Теперь я знаю, кто убил Макса. Знаю почему. Но не знаю, где их найти и как уничтожить. — Он снова занес кулак, но тихо положил его на колено. Официант облегченно вздохнул.
— Интересно, каким боком сюда вписывается Паша Конев. Был их крышей? Возможно. Кроме его папы никто не мог пойти против Глеба. Но только зачем, из-за давней дружбы? Мог бы им работу подыскать подходящую и без особого риска. Или решил стать самостоятельным, зарабатывать деньги без папиной помощи?
Виктор опрокинул очередные пятьдесят грамм.
— А что я вообще знаю про Павла Конева? Ничего. Ни про его дела, ни про характер, ни про взаимоотношения с отцом. Кстати, эти зэки появились в городе и друзей Артура начали потихоньку валить. А не стоит ли и за этим младший Конев. А может сам Артур руками сына делает дела? Все получается очень удобно: подставил Винограда и убрал лишние денежные присоски. Теперь можно официально разбомбить империю Глеба, и будешь прав в глазах у всех.
Новая рюмка пошла легко, как вода.
— Ну и история, прямо банка с пауками. И я влез в самую ее середину. А думал завязать с войной. Хрен вам теперь, хотите войны — будет война!
Виктор все-таки стукнул еще раз по пластиковому столу, но официант снова стерпел, видя, что шумный клиент встал и уходит восвояси. По счету он расплатился, значит пусть себе идет заливать горе в другом месте.
Но пить Сухов не собирался. Он и сейчас не был сильно пьяным. Горе, нервы, пять часов сна, шок и желание мести какофонией играли в его мозгу, замедляя движения мысли и тела.
По пути домой он полностью пришел в норму, и когда Егорыч открыл дверь своему жильцу, состояние Виктора выдавали только глаза.
— Что-то случилось? — Старик старался не навязываться, а просто проявить участие.
Виктор не отреагировал.
— Егорыч, где офис Паши Конева?
— Да все знают, Карла Маркса 21. Там дом такой красивый, с евроремонтом. А зачем тебе?
Виктор посмотрел в сторону старика, но мимо него, коротко кивая при этом головой.
— Мне надо немного отдохнуть. Разбуди часиков в пять. Поеду, понаблюдаю за движением вокруг этого господина. — Виктор зашел в комнату, а потом выглянул из-за двери.
— Пару часов назад умер очень хороший человек, — он закрыл дверь и плюхнулся на диван лицом вперед.
Егорыч сокрушенно вздохнул. Эх, влип парень, а хотел Родину посетить, друзей повидать. Свинство получается.
Сухов думал: наблюдение за Коневым должно дать ему зацепку. А если он найдет за что ухватиться, то больше не отпустит, вцепится бульдожьей хваткой, повиснет, и пусть попробуют оторвать.
Виктор не знал, что наблюдать сегодня за офисом Павла будут еще минимум два заинтересованных человека, и не для всех это наблюдение закончится удачно.
Сон накрыл воина-наемника, впервые ввязавшегося в войну, за которую платил он сам.
* * *
В этот раз Буран добрался до знакомого места быстрее, хотя передвигался вдвойне осторожно. Наблюдатели располагались в двадцати метрах и были всецело поглощены процессом созерцания их машины в мощные бинокли. Теперь это были другие ребята, и одетые не так, как предыдущие: в камуфляжные брюки и белые футболки.Буран посмотрел на часы — шесть пятнадцать. Артур может появиться в любое время.
Он достал из —за пояса пистолет с глушителем. Именно за ним он и ездил к себе домой. А спортивную сумку вынес для понта.
Теперь задание упрощалось.
Пора или еще рано, когда у них ближайший сеанс радиосвязи? — эти вопросы мучили голову, но рука с пистолетом оставалось совершенно спокойной.
Ответ пришел сам собой в виде ожившей рации одного из охранников.
— Никита, как там у вас?
— Все спокойно, видим их машину четко, движения пока не наблюдается. Вы уверены, что других нет?
— Уверен, местность прочесали. Будьте внимательны, шеф выходит через десять минут.
— Пора, — сигнальным выстрелом прозвучало в голове Бурана.
Он поднял пистолет и медленно пошел на соперников. Они услышали чье-то приближение слишком поздно: первая пуля сразила высокого парня с растрепанной прической в затылок. Второй смог оглянуться и потянуться к винтовке, но не успел. Буран стрелял метко и расчетливо: две пули — два трупа. Он на всякий случай поднял рацию, выпавшую из ослабевших рук второй жертвы, параллельно вызывая Реутова по мобильному телефону.
— Все чисто, переселяемся.
Закончив первый этап операции, он бегом устремился через лес к месту стрельбы. Его Буран подобрал утром, совершив очередную вылазку из машины, где по мнению охраны он снова мило дремал. В этот раз Игорь обошел дом с другой стороны и выбрал опушку на господствующем в этом квадрате холме, с которой хорошо просматривался вход в дом Артура. Здесь специальной охраны не было: парни всецело полагались на наблюдателей.
Вернувшись в лагерь он показал Реутову дислокацию места стрельбы, и подождал, пока Василий пригибаясь, а кое-где переползая короткие участки, лично осмотрит место. Теперь оба были в курсе, что, как и когда делать.
Пока Игорь обходил дом Конева слева, Василий в это же время схватил сумку с АКМами и гранатой и помчался к месту стрельбы с другой стороны.
* * *
Батурин стал аккуратно распрямляться в пригнанной Малым девятке. На нее никто не обращал внимания. Стоит в стороне от офиса, водителя нет. Опасности, вроде, не представляет.Главное вовремя стартовать, — подумал Степан, — и тут надо рассчитывать только на инстинкты.
Он огляделся: рядом с машиной никто не терся. Но в ста метрах, возле офиса Павла Конева уже стоял черный джип, две легковые тойоты и пять человек охраны.
Сейчас начнется заварушка. Он завел машину.
— Никита, шеф выходит, что у тебя? — ожила рация.
— Все нормально, — Буран постарался сымитировать недавно услышанный голос покойного охранника.
— Следите.
— С удовольствием, — ответил Буран невидимому собеседнику, предварительно выключив рацию.
Он отложил бинокль и навел свой автомат на входную дверь. Рядом часто дышал Реутов, который в азарте предстоящей резни забыл о страхе.
По двору сновала охрана. Ко входу подали три машины.
Двери медленно открылись и на улице показались два здоровых парня в темных костюмах. Осмотревшись, они не заметили ничего подозрительного, и один из них приложился к рации.
Наконец наступил момент истины: из дома быстрой походкой вышел Артур, одетый в светло зеленый костюм и галстук похожей расцветки. Он торопливо оглядывался по сторонам, направляясь к своему черному бронированному Мерседесу.
Реутов нетерпеливо посмотрел на своего шефа, палец побелел на спусковом крючке.
Поехали, — крикнул Буран, и две автоматные очереди взорвали загородную тишину. Артур картинно дернулся и упал. Сверху на него повалился один из телохранителей. Двор ожил. Все забегали, началась паника, люди громко кричали и искали укрытие.
Буран и Реутов продолжали стрельбу по лежачим телам, иногда переключаясь на охранников, которые с пистолетами в руках укрылись за автомобилями.
Рожки опустели в считанные секунды, и напарники бросились бежать, по пути перезаряжая автоматы.
— Вон они, уходят, — заорал невысокий толстяк в синей кепке.
Это была ошибка, распространенная в первую очередь среди новичков. Вместо того, чтобы тихо отползти в укрытие, до которого было метров двадцать, они побежали, все еще не веря в свою удачу. Теперь колесо фортуны сделало свой оборот, и одна из пуль скосила Реутова.
Попасть с расстояния в сто пятьдесят метров из пистолета по движущейся цели было сложным даже для профессионального стрелка, но чем —то Василий видимо насолил Богам. Единственным утешением могло быть то, что он умер мгновенно, даже не успев ощутить всю полноту вкуса победы.
Буран мчался, как антилопа. До места, где для него Малой должен оставить машину, оставалось минут десять такого же темпового бега.
Он не слышал криков преследователей, те серьезно отстали. Не видел, куда подевался Реутов, но уговор их помнил четко: никто никого не ждет.
Вскоре запыхавшийся стрелок уже заводил новенькую десятку, оставленную на трассе возле рекламного щита сигарет Мальборо.
* * *
Степан нажал на газ, и подъезжая к заранее выбранному дому достал гранату и вырвал чеку. Еще через несколько секунд, ошеломленная охрана начала стрелять в мчащийся на них автомобиль без водителя.Взрыв потряс деловой квартал. Батурин рассчитал свои действия с удивительной точностью. Напротив офиса Павла Конева теперь стояло три объятых пламенем автомобиля и лежало несколько трупов.
Какой-то бедолага на бегу пытался сбросить горящую рубашку, раздирая воздух истошными криками.
Воспользовавшись общим замешательством Батурин, как он и планировал заранее, поднялся на третий этаж старого дома, через который попал на плоскую крышу типографии. Всю диспозицию он по совету Бурана очень внимательно изучил днем, делая вид, что бесцельно шляется, не зная, куда девать время. Тогда и созрела мысль использовать для стрельбы плоскую крышу типографии, с которой вход в Пашин офис виден, как на ладони.
Осторожно ступая, он добрался до края здания и перевел дыхание. Пашин офис открывался во всей красе. Батурин достал автомат.
Теперь оставалось только ждать, верны ли остальные догадки. Не струсит ли Конев младший, станет ли в любом случае искать возможности попасть на эту встречу. Степан верил в свою звезду. Тем временем из офиса выбежала куча охраны, которая находилось в резерве на всякий случай. Теперь им даже не пришлось перебазироваться, ибо случай выдался самый подходящий.
Постепенно придя в себя, они начали расширять периметр, внимательно осматривая подозрительные места. Только теперь их работу осложняла толпа зевак, моментально собравшихся на бесплатное шоу.
Время неумолимо убегало. Если Паша просидит в офисе еще минут пять, то ему придется объясняться с милицией, и тогда он точно не попадет на встречу. Неужели он сам этого не понимает?
Через несколько минут младший Конев доказал, что все прекрасно понимает, появившись на улице в окружении четырех самых надежных бойцов. Он направился к белой БМВ — тройке, которую в считанные секунды выгнали с внутреннего двора, где она просто пылилась, не ожидая скорых поездок разлюбившего эту модель Павла.
Степан взвел автомат, прицелился и приготовился к веселью.
Два хлестких выстрела поразили окружающих, в том числе и Степана.
Вся охрана Павла Конева попадала на пол, следуя примеру своего шефа. И тут Батурин сплоховал. Сейчас нужно было выдержать паузу, и когда все отвлекутся на неизвестного стрелка, закончить с этим делом. Но он слишком механически настроился на стрельбу, не успев дать чувствам и пальцам отбой. Его АКМ громко заговорил, разбрасывая свинец.
Охранники, накрывшие собой тело босса, задергались как на рейв-дискотеке. Зеваки опрометью бежали во все стороны от очага опасности. Парни Елисеева попали в глубокий нокдаун.
Городское управление милиции стояло на ушах. Сразу несколько ВИП-сигналов непрозрачно намекали: сильные мира сего попали в опасность. Патрульные, спецназовцы и просто свободные в этот момент опера прыгали в свои машины на ходу проверяя оружие.
Начальник городского управления Малахов взял дело под личный контроль, и сейчас сыпал бранью, раздавая приказы направо и налево. Если с Артуром Коневым что-то случится, ему не сдобровать. И шикарных подарков к Новому годы и Дню милиции можно больше не ждать.
Звуки милицейских сирен наполнили улицы города.
* * *
Виктор вскочил со скамейки, когда услышал первый выстрел. Тут он торчал уже полтора часа, стараясь отслеживать всех входящих и выходящих из офиса по адресу Карла Маркса 21. Надеялся застать и самого Павла, которого не знал в лицо, но надеялся вычислить по поведению охранников.Сухов не стал падать на землю, как поступило подавляющее большинство людей, находящихся в зоне огня, но все же пригнулся и бегом двинулся к газетному киоску. Стреляли именно оттуда: его профессиональный слух давно был сориентирован на мгновенное обнаружение источника неприятностей.
Не успел он сделать и пяти шагов, как мощная автоматная очередь прогремела с противоположной стороны, из района типографии. Виктор на секунду замер, но продолжил путь к киоску, до которого оставалось не более двадцати метров.
В это время очнувшаяся охрана попыталась сориентироваться. В этом особенно преуспел сам Елисеев, который выходил из офиса вслед за Павлом и едва успел нырнуть внутрь, когда прогремел первый выстрел.
Пятеро бойцов устремились к типографии, где только что веселился автомат. Еще пятеро по указанию Елисеева обратили взгляды в сторону газетного киоска. В этот момент все увидели пригнувшегося мужчину с пистолетом в руках, который двигался в том же направлении. Разбираться никто не стал, пять пистолетов дружно заговорили, но Виктор уже умудрился нырнуть за киоск.
Он только успел отереть лоб, как выстрел из киоска прошил стену у него над головой.
— Твою мать, — выругался Сухов всаживая пулю за пулей в двери из тонкого железа.
Внутри кто-то застонал.
Виктор сильно толкнул дверь, и с поднятым оружием застыл на пороге. Зрелище его впечатлило. Везде были разбросаны ошметки свежей прессы. На полу лицом вниз лежала женщина со связанными за спинной руками, очевидно работник киоска.
Стрелок держался за простреленный бок, лихорадочно пытаясь перезарядить двуствольный обрез.
Лежать, — Виктор с силой ударил ногой по обрезу, тот отлетел и упал возле киоскерши, отчего она пронзительно застонала, едва не проглотив кляп.
Виктору нужно было время, чтобы сообразить, что к чему, но тут как раз знакомые пять стволов стали поливать киоск градом свинца.
Сухов трижды выстрелил через открытое окошко и упал на пол, увлекая за собой раненого.
— Слушай, ситуация такая, что я сейчас на твоей стороне. Во всяком случае, я не с младшим Коневым. Надо уходить, пока нас здесь не похоронили. Понял?
Парень кивнул. Только сейчас Виктор разглядел его лицо. Бледное, челка сбилась на лоб, тонкие правильные черты, совсем еще мальчишка. И зачем они в таком возрасте лезут в опасные передряги. Виктор мысленно усмехнулся. Сам —то он пошел воевать по контракту в двадцать три года.
Но сейчас времени на выяснение обстоятельств не было. Преследователи, умолкнувшие было после ответной стрельбы, снова открыли прицельный огонь, вышибая оставшиеся куски стекла из разгромленного металлического убежища.
— Отходим к реке, один бежит, другой прикрывает, ясно?
— Да, — парень был готов слепо повиноваться любому, кто сможет вытащить его из этой передряги. Он только теперь понял, во что вляпался из-за своей неразделенной любви и глубокой детской обиды.
— Тебя как звать?
— Женя.
— А меня Витя, помчали.
Они выбежали из киоска, оставив изнывающую от страха продавщицу, и тихо двигались, стараясь раньше времени не попасть на глаза преследователям.
План Сухова прост: добраться до набережной, по мосту пересечь реку и раствориться в многочисленных зеленых насаждениях парка имени Гагарина. Такой путь медленным шагом займет минут десять. Они будут бежать, параллельно отстреливаясь и рискуя напороться на патруль. Но больше деваться некуда, кривая почти завела в тупик.
— Уходят, -заорал один из преследователей. Женя с перепугу выстрелил из обреза, и неожиданно попал. Охранник охнул и повалился на землю. Остальные чуть поотстали, и теперь продолжали свой путь кто ползком, кто в низком приседе.
— Давай до тополя, потом я.
— Хорошо.
Женя бросился бегом к одинокому тополю, а Сухов стрелял с колена, не давая врагам подняться .
— Готов, — Женя уже укрылся за тополем, готовый прикрывать своего неожиданного компаньона.
Виктор побежал спиной вперед, и улучив момент, продырявил еще одного охотника. Оставшиеся трое в ответ не стреляли, видимо резко начав ценить жизнь, которую так глупо подвергли опасности их товарищи.
— Уходим оба спиной вперед, — продолжал командовать Виктор.
Преследователи не вставали. Несколько пуль полетели в их сторону, но далеко от цели. Они удалялись.
На мосту Виктор заорал:
—Втопили до парка.
Они побежали, один собранно и легко, другой задыхаясь и смешно размахивая обрезом.
И во время перестрелки, и сейчас Виктор краем глаза замечал перепуганных прохожих, которые шарахались от них в разные стороны, как от привидений.
Наконец они забежали в широкий парк с множеством участков, густо засаженных соснами, с большим прудом и красивыми аллеями.
— Сюда, — Виктор увлек Женю в один из сосновых уголков, продолжая быстро пробираться между деревьями.
— Постой, я больше не могу, бок.
Только сейчас Виктор вспомнил, что ранил парня.
— Сейчас я тебе помогу, давай сюда, — он помог Жене присесть на усыпанную сухими иголками небольшую полянку, со всех сторон скрытую кустарником. Здесь в изобилии валялись шприцы и пустые бутылки: очевидно экстремальная молодежь облюбовала это уединенное местечко для своих посиделок.
Он скептически посмотрел на большое красное пятно, расплывающееся по белой футболке.
— Закати футболку.
Женя попытался медленно закатить футболку и застонал от боли. Пропитанная кровью ткань прилипла к ране и отдиралась со страшными мучениями.
— Не так, резко надо, — Сухов дернул футболку вверх. — Вот, сейчас.
Он достал носовой платок и приложил к простреленному боку.
— По —моему ничего страшного, пуля сначала прошла через жесть, а потом уж тебя достала. Внутренности вроде не задеты, — Виктор внимательно смотрел на пулевое отверстие с другой стороны. — Хотя тебе видней. Внутри ничего не болит?
— Вроде нет, — к голосу Евгения добавилась хрипотца, — шкуру только печет сильно.
— Ничего, шкуру залатать можно, а вот печень новую не купишь.
— Приложи платок и прижми покрепче. Больше крови терять нельзя. Слушай, нужно отсюда валить, пока нас не нашли. Ко мне нельзя, я на квартире живу, у тебя как с жилплощадью?
— Нормально, — Женя старательно зажимал рану платком. — Я с бабушкой живу, она сейчас у сестры в Питере, поехали ко мне.
Виктор аккуратно протер свой ПМ рукавом рубашки и сунул в кучу источающих лесную свежесть иголок. Затем он взял обрез и повторил с ним ту же процедуру.
— Не опасно без оружия оставаться? — с оттенком недоверчивости спросил Женя.
— Ты что, а если попадемся ментам? Так хоть можно прикинуться случайными жертвами, будут наши слова против слов охраны. А если возьмут с оружием в руках —хана.
Женя устало повесил голову, согласившись с этими бесспорными доводами. Поддерживая своего нового знакомого, Виктор медленно пошел в сторону трассы, осознавая всю опасность таких действий, но одновременно беря во внимание состояние раненого.
* * *
Батурин внутренне ликовал. Скорее всего Павел мертв. Да еще и стреляли в него с нескольких точек. Теперь надо уходить. Интересно, как там дела у пацанов? — Все эти мысли быстро пролетали по извилинам его мозга, а тело уже спрыгивало с крыши во внутренний двор типографии. Отсюда можно попасть на тихую, несмотря на близость к центру города, улочку, которая ведет в район высотных панельных коробок, где легко затеряться. Но действовать нужно осторожно.Батурин знал, что его засекли. Уже убегая, он слышал, как несколько пуль гулко ударились в невысокий парапет, ограждающий от случайного падения.
Степан быстро добежал до ворот внутреннего двора, которые никогда не запирались раньше десяти вечера: типография всегда работала допозна.
Перед тем как выскочить на упоминавшуюся улочку он огляделся по сторонам. Это спасло его от немедленной смерти, но надолго ли.
Прыткие охранники, засекшие его на крыше, уже успели обежать типографию с другой стороны, просто использовав для этого черный ход своего офиса, который тоже вел на эту улочку. Теперь они медленно приближались к типографскому двору, держа оружие наизготовку.
Заметив их, Батурин среагировал первым: длинная очередь пробороздила стену соседнего дома, зацепив по пути одного из охранников. Тот завопил и упал.
В долю секунды необходимо было принимать решение: или уходить лицом к врагам, которых оставалось еще трое, или нырнуть обратно во двор.
Батурин инстинктивно выбрал второй вариант, более выгодный в эту секунду, но запирающий его в ограниченном пространстве на неограниченное время.
Он быстро понял свою ошибку, но возвращаться к выходу равносильно самоубийству. Тогда Степан решил вернуться на крышу и выпрыгнуть прямо на центральную улицу, перед самым офисом своей жертвы, надеясь, что почти вся охрана преследует других нападавших, и он сможет уйти, используя неожиданность своего появления.
Он поискал глазами легкий путь наверх, и в это время услышал неумолимый звук приближающихся милицейских сирен. Нужно было торопиться.
Он увидел несколько пустых ящиков, мгновенно соорудил из них пирамиду и уже держался руками за карниз, когда услышал выстрелы сзади. Преследователи поторопились и успели вовремя.
Острая боль обожгла правое плечо Степана. Он уронил автомат, но тут же поднял его и здоровой рукой нажал на курок.
Его тело дрожало, как в лихорадке, и вялая очередь никого не задела. Зато сам он, пытаясь выстрелить получше, встал в полный рост и оказался отличной мишенью для трех неплохих стрелков. Собственно попали только двое, но прямо в грудь незадачливого киллера.
Батурин улыбнулся и упал на асфальт. Его последним чувством была радость от выполнения сложного задания.
* * *
Водитель-частник наверняка не поверил в историю с поножовщиной в парке, но и двадцать баксов на дороге не валяются. Особенно когда жена собирается рожать через пару дней, а все необходимое для этого стоит бешеных денег.Он остановил на Смольной, в районе новостроек и постарался тут же забыть своих пассажиров, во избежание серьезных неприятностей, которые часто следуют за легкими деньгами. Кстати сами пассажиры об этом не просили, но их взгляды говорили о многом, особенно у того, что постарше.
— Ну что, далеко до дома, дотянешь?
— Минут десять, я специально подальше попросил, чтобы нас потом сложнее засечь было. — Женя говорил с трудом.
— Молодец, я знал, что ты додумаешься.
Они петляли между девятиэтажками больше десяти минут. Идти Жене было сложно, туман застилал глаза, тело начал бить озноб.
Наконец они добрались до неприметного девятиэтажного строения.
— Здесь, — голос Евгения слабел. — Пятый этаж, тридцать вторая квартира.