Зеб Шилликот
Люди-тритоны
Глава 1
Пустыня казалась бескрайней. Огромное пространство было усеяно неровными песчаными дюнами, контуры которых четко вырисовывались на горизонте.
Джаг и Кавендиш продвигались вперед, словно лунатики. Губы у них побелели, кожа потрескалась, глотки пересохли. Тела обоих путников были покрыты волдырями, которые виднелись сквозь прорехи изорванной в клочья одежды.
Уже три дня и две ночи они брели по этому аду, и ничто вокруг не предвещало каких-либо изменений.
Время от времени кто-нибудь из путников взбирался на вершину дюны, которая казалась выше, чем предыдущие, и там, заслоняя ладонью глаза от нестерпимо яркого солнечного света, подолгу всматривались вдаль, надеясь увидеть там что-нибудь другое, кроме опостылевших песчаных холмов.
Напрасно.
Пошатываясь, совершенно обессилевшие путники, словно роботы, молча двигались дальше. Они уже давно перестали разговаривать друг с другом, поскольку каждое произнесенное слово требовало больших затрат энергии.
Легкий ветерок, поначалу казавшийся почти ласкающим, вскоре усилился, подняв в воздух тучи песчинок. Порывы этого ветра хлестали по щекам, словно пощечины, и путникам казалось, что в лица им летят металлические опилки. На теле Джага не было ни единой капельки пота. Его высохшая и обгоревшая на солнце кожа лопалась в складках, образуя болезненные трещинки.
Кавендиш испытывал те же мучения.
Потеряв всякое ощущение времени, путники продолжали чисто механически продвигаться вперед, утопая ногами в песчаной пыли.
Перед тем, как оказаться в этой пустыне, они остановились в странной таверне, где хозяйничали две весьма сговорчивые девушки. Две миловидные, не избегавшие прикосновений мужских рук, самки, не раскрасавицы, конечно, но хорошо сложенные, чистоплотные девицы, бархатистая кожа которых пахла душистыми маслами. Веселые и здоровые, они не были обременены какими-либо комплексами и полностью посвятили себя своим гостям. Слово "полностью" еще никогда не находило более лучшего применения.
Ночь превратилась в безумную вакханалию...
Джаг и Кавендиш многократно обменивались своими партнершами, жадными до удовольствий и абсолютно лишенными чувства собственности.
Но все хорошее обязательно когда-нибудь заканчивается, и на рассвете мужчины отправились в путь настолько уставшими, что задремали в седле.
Более молодой и сильный Джаг первым выбрался из сладкой дремы. Затуманенный мозг не сразу позволил ему сообразить, что произошло. Ругаясь, Джаг растолкал Кавендиша, который продолжал похрапывать, уткнувшись подбородком в грудь и покачивая головой из стороны в сторону.
– Как мы здесь оказались? – пробормотал разведчик, ошалело озираясь.
– И я хотел бы это узнать, – сказал Джаг, всматриваясь в песчаные дюны.
Утром они двинулись по дороге, которая проходила через обширную лесную зону. Эта территория раскинулась на многие сотни квадратных километров и должна была "приютить" путников на добрую неделю, прежде чем они достигли бы холмистой местности, усеянной небольшими озерами. И вот, вместо непроходимого леса вокруг простиралась пустыня!
Кавендиш попытался остановить свою лошадь, но она, не обращая на своего седока ни малейшего внимания, продолжала идти вперед.
– Черт бы побрал эту клячу! – выругался разведчик, соскользнув с седла на землю.
Пегая будто только этого и ждала. Заржав, она тяжело завалилась на бок. Дернувшись всем телом, она вдруг выпрямила ноги и опорожнилась, наполнив сухой воздух отвратительным зловонием.
Кобылу Джага, которая отъехала чуть вперед, постигла та же участь. Лишь благодаря своей реакции Джаг не оказался придавленным собственной лошадью.
– Это называется, приехали, – процедил сквозь зубы разведчик. – Лошадей у нас нет, и мы понятия не имеем, где находимся. Довольно мерзкое начало путешествия.
– Животных отравили, – констатировал Джаг, внимательно осмотрев зрачок своей лошади. – Это яд замедленного действия, который вначале сводит с ума, а потом убивает. Посмотри на наши следы! Мы ехали напрямик, преодолевая дюну за дюной. Ни одна здоровая лошадь не шла бы таким путем.
Разведчик нахмурился.
– То же самое ожидает и нас! – сказал он. – Эти похотливые самки накормили нас черт знает какой дрянью!
Вдруг, матерясь, словно ломовой извозчик, он принялся лихорадочно обшаривать свои карманы.
– Какие же мы с тобой болваны! Эти шлюхи заморочили нам мозги, а потом обокрали! Можешь быть уверен! Ах, стервятницы!
Но вскоре его рука вынырнула из одежд, сжимая кошелек из черного бархата. Выражение лица Кавендиша смягчилось, когда он убедился, что драгоценное содержимое мешочка не пострадало. Разведчик держал в руке горсть сверкающих камней. Это были бриллианты чистой воды, которые он добыл в подземельях Додж Сити – точной копии одного из городков времен Дикого Запада. Это был город-западня, построенный подземными людьми-мутантами, чтобы завлекать к себе путников и использовать их для собственного развития.
Парадоксально, но Кавендиш не испытал большой радости, увидев, что его камни на месте. Предпочитая во всем видеть здравый смысл, разведчик не любил загадок. Теперешнее положение вещей представлялось ему совершенно запутанным...
– Они ничего не взяли, – ошеломленно пробормотал он, наморщив лоб. – А у тебя?
Джаг пожал плечами.
– А у меня ничего и не было.
– Но почему? – удивился разведчик. – Бессмыслица какая-то!
– Только на первый взгляд... Первое впечатление зачастую обманчиво.
– Полагаешь, они намеренно хотели затащить нас сюда?
– Да, зачем-то им понадобилось отправить нас в пустыню. Вообще-то нам следовало бы вернуться назад по следам... Тогда мы смогли бы заставить этих сук сказать правду.
С сомнением покачав головой, Кавендиш принялся отыскивать наилучший выход из создавшейся ситуации.
– В идеале, возможно, ты прав, – наконец, произнес он. – Но идеал не имеет ничего общего с действительностью. Возвращение назад займет уйму времени. Если судить по положению солнца, мы проспали часов десять. Все это время мы были в пути, а не стояли на месте. Так что, я считаю, нам лучше двигаться прежним курсом, направляясь прямо на юг. Эта пустыня не может тянуться бесконечно. Поверь, я предлагаю наиболее разумное решение. Ветер наверняка уничтожил наши следы. Хороши же мы будем, не зная, куда топать. Нам не остается ничего другого, кроме как двигаться вперед.
Мысленно потешаясь над умозаключениями разведчика, Джаг принялся разгружать свою уже окоченевшую лошадь. Кавендиш последовал его примеру.
Нагруженные, словно мулы, с седлами на плечах, путники двинулись на юг.
Предположения разведчика вскоре начали сбываться.
Поднялся ветер. Вначале он был теплым, ласкающим, почти освежающим, а потом превратился в настоящую пыльную бурю.
И путники очутились в аду.
Шквальный ветер гнал песок, перемещал дюны, беспрестанно меняя картину ландшафта.
– Странная пустыня! – высказал Джаг свое мнение в момент затишья.
– Это место мне ни о чем не говорит, – пожаловался Кавендиш. – Я его не чувствую! Какая-то искусственная пустыня, будто специально созданная для того, чтобы здесь не мог жить человек.
– Глупо!
– Это с твоей точки зрения! Но каждый привык смотреть со своей колокольни...
– Ну кто мог сотворить эту пустыню, осушить такую территорию.
Подумав, разведчик ответил:
– Наверняка какой-то могущественный самодур-Проктор. Он решил окружить себя пустыней, как другие отгораживаются забором из колючей проволоки.
На этом они прекратили разговор и двинулись дальше, пользуясь тем, что буря утихла.
Наступила ночь. Холодная, почти ледяная.
Не сумев найти ничего, что можно было бы использовать для костра, путники поужинали копченым мясом и сразу же легли спать, рассчитывая встать утром пораньше и пройти как можно большее расстояние. Каждый надеялся, что вскоре им удастся выбраться из пустыни.
Они шли и шли, но пустыне не было ни конца, ни края. Они оставили позади не один десяток километров, перевалили через тысячу дюн, но ничего, кроме песчаных барашков на необозримом пространстве, не заметили.
От слепящих солнечных лучей у путников болели глаза, и им все труднее становилось различать линию горизонта. Марево перегретого воздуха деформировало пейзаж, делая линии и цвета расплывчатыми, неясными.
Приставив ко лбу руку козырьком, Джаг уже в который раз всматривался в колеблющиеся струи горячего воздуха. К вечеру путники были измотаны и физически, и морально. Сомнение и страх пустили в них свои первые ростки.
– Надо избавиться от всего лишнего... – сказал Кавендиш, массируя пальцы ног и морщась от боли. – Почему ты не снимаешь свои сапоги?
Джаг покачал головой.
– Если я их сниму, то больше уже не натяну. Мои ноги стали в два раза толще.
Они замолчали. Никто не решался заговорить о том, что волновало их больше всего.
– Могущественный самодур-Проктор сумел защитить себя, – произнес Джаг, усмехнувшись.
Гримаса недовольства перекосила лицо разведчика.
– Эта пустыня хуже петли на шее.
Джаг пожал плечами.
– Пустыня – она и есть пустыня, – вздохнул он. – Если в скором времени мы отсюда не выберемся, то останемся без воды.
– Надо экономить.
– А чем мы занимаемся в последние два дня? У меня уже горло, словно из пакли.
– Ну, раз ты еще способен молоть языком, ничего страшного...
Не испытывая ни малейшего желания спорить, Джаг промолчал. Лежа на песке, он созерцал усыпанное звездами небо. Дитя нового дикого измерения, он с трудом принимал некоторые реалии, в число которых входили и звезды. Джаг всегда видел их такими далекими, такими маленькими, и никак не мог поверить в то, что небеса сжимаются и звезды сбегаются в одну точку.
К примеру, падающий сверху камень обязательно увеличивается в размерах. Звездная же россыпь на протяжении многих лет оставалась неизменной. По словам Кавендиша, этот феномен объясняется огромным расстоянием. Туманное объяснение. Если какой-то предмет приближается к наблюдателю, расстояние между ними сокращается. Если же этого не видно, то разговоры о падающих звездах – пустая болтовня. С тяжелой головой, разбитый и усталый, Джаг уснул, так и не найдя ответов на беспокоившие его вопросы.
Рано утром они отправились в путь, взяв с собой лишь необходимый минимум вещей: оружие и фляжки с питьевой водой.
Продолжая ориентироваться по солнцу, они с огромными мучениями преодолевали метр за метром. Наклонившись вперед и перенеся таким образом центр тяжести, они двигались, толкаемые весом собственных тел. Пошатываясь, они шли, падали, поднимались и снова шли. Неожиданно ветер изменил направление и задул им в спины.
Не останавливаясь, они брели уже шесть часов подряд. Обессилевший Кавендиш неожиданно упал у основания дюны и, машинально отвинтив пробку фляжки, припал к ней губами. Безрезультатно. Фляга была пуста.
Джаг молча упал рядом и протянул разведчику свою флягу. Удивленный Кавендиш схватил ее дрожащей рукой и потряс у своего уха.
– Ты всегда был здравомыслящим человеком, – вздохнул он, услышав тихий плеск воды.
– Постарайся что-нибудь оставить, – попросил Джаг.
– Ты же меня знаешь!
– Да, конечно...
Джаг поднял голову и прищурил глаза. Солнце стояло в зените. Настоящее пекло! От вида чистого, безоблачного неба у Джага закружилась голова.
Взглянув на него, разведчик тяжело вздохнул.
– Я бы дорого дал, чтобы тучи заволокли небо, – тихо сказал он.
– Все бриллианты?
– Все! Не задумываясь! На кой черт они нужны мне в аду?
Джаг криво усмехнулся.
– Начинаешь умнеть.
Кавендиш пожал плечами.
– Поумнеешь, когда смерть топчется рядом. Пустыня бесконечна, нам не выбраться отсюда. Те две сучки сыграли с нами плохую шутку. Лучше бы они нам подсыпали отраву, а не лошадям. Хоть бы унаследовали мои камешки и наших лошадей...
– Наверное, на этот счет у них были свои соображения.
– Какие еще соображения? Ну что они выиграли, заведя нас в эти пески?
– В свое время мы узнаем это.
– Ничего мы не узнаем. Да я и знать не хочу! Кстати, я никуда отсюда не пойду! Буду сидеть на заднице возле этой дюны и дам отпор любому, кто попытается заставить меня пошевелиться! Я...
Вдруг он замолчал: Джаг попросил тишины, приложив указательный палец к губам.
Кавендиш замер, напряженно прислушиваясь.
Наконец, его ухо уловило легкий, бархатистый шум двигавшейся толпы...
Несколько секунд путники пребывали в оцепенении, прислушиваясь к глухому топоту.
– Это не люди, – сказал наконец Джаг. – Слишком легкая и мягкая поступь...
– Животные, – выдохнул Кавендиш.
Охваченные волнением, они вскочили на ноги, схватившись за оружие.
Откровенно игнорируя свой винчестер, Джаг вытащил из-за голенища сапога охотничий нож с длинным, широким и крепким лезвием.
Разведчик передернул затвор любимого карабина "аншутц-сэвидж" с оптическим прицелом и громко выругался, обжегшись о раскалившийся на солнце металл.
Джаг и Кавендиш продвигались вперед, словно лунатики. Губы у них побелели, кожа потрескалась, глотки пересохли. Тела обоих путников были покрыты волдырями, которые виднелись сквозь прорехи изорванной в клочья одежды.
Уже три дня и две ночи они брели по этому аду, и ничто вокруг не предвещало каких-либо изменений.
Время от времени кто-нибудь из путников взбирался на вершину дюны, которая казалась выше, чем предыдущие, и там, заслоняя ладонью глаза от нестерпимо яркого солнечного света, подолгу всматривались вдаль, надеясь увидеть там что-нибудь другое, кроме опостылевших песчаных холмов.
Напрасно.
Пошатываясь, совершенно обессилевшие путники, словно роботы, молча двигались дальше. Они уже давно перестали разговаривать друг с другом, поскольку каждое произнесенное слово требовало больших затрат энергии.
Легкий ветерок, поначалу казавшийся почти ласкающим, вскоре усилился, подняв в воздух тучи песчинок. Порывы этого ветра хлестали по щекам, словно пощечины, и путникам казалось, что в лица им летят металлические опилки. На теле Джага не было ни единой капельки пота. Его высохшая и обгоревшая на солнце кожа лопалась в складках, образуя болезненные трещинки.
Кавендиш испытывал те же мучения.
Потеряв всякое ощущение времени, путники продолжали чисто механически продвигаться вперед, утопая ногами в песчаной пыли.
Перед тем, как оказаться в этой пустыне, они остановились в странной таверне, где хозяйничали две весьма сговорчивые девушки. Две миловидные, не избегавшие прикосновений мужских рук, самки, не раскрасавицы, конечно, но хорошо сложенные, чистоплотные девицы, бархатистая кожа которых пахла душистыми маслами. Веселые и здоровые, они не были обременены какими-либо комплексами и полностью посвятили себя своим гостям. Слово "полностью" еще никогда не находило более лучшего применения.
Ночь превратилась в безумную вакханалию...
Джаг и Кавендиш многократно обменивались своими партнершами, жадными до удовольствий и абсолютно лишенными чувства собственности.
Но все хорошее обязательно когда-нибудь заканчивается, и на рассвете мужчины отправились в путь настолько уставшими, что задремали в седле.
Более молодой и сильный Джаг первым выбрался из сладкой дремы. Затуманенный мозг не сразу позволил ему сообразить, что произошло. Ругаясь, Джаг растолкал Кавендиша, который продолжал похрапывать, уткнувшись подбородком в грудь и покачивая головой из стороны в сторону.
– Как мы здесь оказались? – пробормотал разведчик, ошалело озираясь.
– И я хотел бы это узнать, – сказал Джаг, всматриваясь в песчаные дюны.
Утром они двинулись по дороге, которая проходила через обширную лесную зону. Эта территория раскинулась на многие сотни квадратных километров и должна была "приютить" путников на добрую неделю, прежде чем они достигли бы холмистой местности, усеянной небольшими озерами. И вот, вместо непроходимого леса вокруг простиралась пустыня!
Кавендиш попытался остановить свою лошадь, но она, не обращая на своего седока ни малейшего внимания, продолжала идти вперед.
– Черт бы побрал эту клячу! – выругался разведчик, соскользнув с седла на землю.
Пегая будто только этого и ждала. Заржав, она тяжело завалилась на бок. Дернувшись всем телом, она вдруг выпрямила ноги и опорожнилась, наполнив сухой воздух отвратительным зловонием.
Кобылу Джага, которая отъехала чуть вперед, постигла та же участь. Лишь благодаря своей реакции Джаг не оказался придавленным собственной лошадью.
– Это называется, приехали, – процедил сквозь зубы разведчик. – Лошадей у нас нет, и мы понятия не имеем, где находимся. Довольно мерзкое начало путешествия.
– Животных отравили, – констатировал Джаг, внимательно осмотрев зрачок своей лошади. – Это яд замедленного действия, который вначале сводит с ума, а потом убивает. Посмотри на наши следы! Мы ехали напрямик, преодолевая дюну за дюной. Ни одна здоровая лошадь не шла бы таким путем.
Разведчик нахмурился.
– То же самое ожидает и нас! – сказал он. – Эти похотливые самки накормили нас черт знает какой дрянью!
Вдруг, матерясь, словно ломовой извозчик, он принялся лихорадочно обшаривать свои карманы.
– Какие же мы с тобой болваны! Эти шлюхи заморочили нам мозги, а потом обокрали! Можешь быть уверен! Ах, стервятницы!
Но вскоре его рука вынырнула из одежд, сжимая кошелек из черного бархата. Выражение лица Кавендиша смягчилось, когда он убедился, что драгоценное содержимое мешочка не пострадало. Разведчик держал в руке горсть сверкающих камней. Это были бриллианты чистой воды, которые он добыл в подземельях Додж Сити – точной копии одного из городков времен Дикого Запада. Это был город-западня, построенный подземными людьми-мутантами, чтобы завлекать к себе путников и использовать их для собственного развития.
Парадоксально, но Кавендиш не испытал большой радости, увидев, что его камни на месте. Предпочитая во всем видеть здравый смысл, разведчик не любил загадок. Теперешнее положение вещей представлялось ему совершенно запутанным...
– Они ничего не взяли, – ошеломленно пробормотал он, наморщив лоб. – А у тебя?
Джаг пожал плечами.
– А у меня ничего и не было.
– Но почему? – удивился разведчик. – Бессмыслица какая-то!
– Только на первый взгляд... Первое впечатление зачастую обманчиво.
– Полагаешь, они намеренно хотели затащить нас сюда?
– Да, зачем-то им понадобилось отправить нас в пустыню. Вообще-то нам следовало бы вернуться назад по следам... Тогда мы смогли бы заставить этих сук сказать правду.
С сомнением покачав головой, Кавендиш принялся отыскивать наилучший выход из создавшейся ситуации.
– В идеале, возможно, ты прав, – наконец, произнес он. – Но идеал не имеет ничего общего с действительностью. Возвращение назад займет уйму времени. Если судить по положению солнца, мы проспали часов десять. Все это время мы были в пути, а не стояли на месте. Так что, я считаю, нам лучше двигаться прежним курсом, направляясь прямо на юг. Эта пустыня не может тянуться бесконечно. Поверь, я предлагаю наиболее разумное решение. Ветер наверняка уничтожил наши следы. Хороши же мы будем, не зная, куда топать. Нам не остается ничего другого, кроме как двигаться вперед.
Мысленно потешаясь над умозаключениями разведчика, Джаг принялся разгружать свою уже окоченевшую лошадь. Кавендиш последовал его примеру.
Нагруженные, словно мулы, с седлами на плечах, путники двинулись на юг.
Предположения разведчика вскоре начали сбываться.
Поднялся ветер. Вначале он был теплым, ласкающим, почти освежающим, а потом превратился в настоящую пыльную бурю.
И путники очутились в аду.
Шквальный ветер гнал песок, перемещал дюны, беспрестанно меняя картину ландшафта.
– Странная пустыня! – высказал Джаг свое мнение в момент затишья.
– Это место мне ни о чем не говорит, – пожаловался Кавендиш. – Я его не чувствую! Какая-то искусственная пустыня, будто специально созданная для того, чтобы здесь не мог жить человек.
– Глупо!
– Это с твоей точки зрения! Но каждый привык смотреть со своей колокольни...
– Ну кто мог сотворить эту пустыню, осушить такую территорию.
Подумав, разведчик ответил:
– Наверняка какой-то могущественный самодур-Проктор. Он решил окружить себя пустыней, как другие отгораживаются забором из колючей проволоки.
На этом они прекратили разговор и двинулись дальше, пользуясь тем, что буря утихла.
Наступила ночь. Холодная, почти ледяная.
Не сумев найти ничего, что можно было бы использовать для костра, путники поужинали копченым мясом и сразу же легли спать, рассчитывая встать утром пораньше и пройти как можно большее расстояние. Каждый надеялся, что вскоре им удастся выбраться из пустыни.
Они шли и шли, но пустыне не было ни конца, ни края. Они оставили позади не один десяток километров, перевалили через тысячу дюн, но ничего, кроме песчаных барашков на необозримом пространстве, не заметили.
От слепящих солнечных лучей у путников болели глаза, и им все труднее становилось различать линию горизонта. Марево перегретого воздуха деформировало пейзаж, делая линии и цвета расплывчатыми, неясными.
Приставив ко лбу руку козырьком, Джаг уже в который раз всматривался в колеблющиеся струи горячего воздуха. К вечеру путники были измотаны и физически, и морально. Сомнение и страх пустили в них свои первые ростки.
– Надо избавиться от всего лишнего... – сказал Кавендиш, массируя пальцы ног и морщась от боли. – Почему ты не снимаешь свои сапоги?
Джаг покачал головой.
– Если я их сниму, то больше уже не натяну. Мои ноги стали в два раза толще.
Они замолчали. Никто не решался заговорить о том, что волновало их больше всего.
– Могущественный самодур-Проктор сумел защитить себя, – произнес Джаг, усмехнувшись.
Гримаса недовольства перекосила лицо разведчика.
– Эта пустыня хуже петли на шее.
Джаг пожал плечами.
– Пустыня – она и есть пустыня, – вздохнул он. – Если в скором времени мы отсюда не выберемся, то останемся без воды.
– Надо экономить.
– А чем мы занимаемся в последние два дня? У меня уже горло, словно из пакли.
– Ну, раз ты еще способен молоть языком, ничего страшного...
Не испытывая ни малейшего желания спорить, Джаг промолчал. Лежа на песке, он созерцал усыпанное звездами небо. Дитя нового дикого измерения, он с трудом принимал некоторые реалии, в число которых входили и звезды. Джаг всегда видел их такими далекими, такими маленькими, и никак не мог поверить в то, что небеса сжимаются и звезды сбегаются в одну точку.
К примеру, падающий сверху камень обязательно увеличивается в размерах. Звездная же россыпь на протяжении многих лет оставалась неизменной. По словам Кавендиша, этот феномен объясняется огромным расстоянием. Туманное объяснение. Если какой-то предмет приближается к наблюдателю, расстояние между ними сокращается. Если же этого не видно, то разговоры о падающих звездах – пустая болтовня. С тяжелой головой, разбитый и усталый, Джаг уснул, так и не найдя ответов на беспокоившие его вопросы.
Рано утром они отправились в путь, взяв с собой лишь необходимый минимум вещей: оружие и фляжки с питьевой водой.
Продолжая ориентироваться по солнцу, они с огромными мучениями преодолевали метр за метром. Наклонившись вперед и перенеся таким образом центр тяжести, они двигались, толкаемые весом собственных тел. Пошатываясь, они шли, падали, поднимались и снова шли. Неожиданно ветер изменил направление и задул им в спины.
Не останавливаясь, они брели уже шесть часов подряд. Обессилевший Кавендиш неожиданно упал у основания дюны и, машинально отвинтив пробку фляжки, припал к ней губами. Безрезультатно. Фляга была пуста.
Джаг молча упал рядом и протянул разведчику свою флягу. Удивленный Кавендиш схватил ее дрожащей рукой и потряс у своего уха.
– Ты всегда был здравомыслящим человеком, – вздохнул он, услышав тихий плеск воды.
– Постарайся что-нибудь оставить, – попросил Джаг.
– Ты же меня знаешь!
– Да, конечно...
Джаг поднял голову и прищурил глаза. Солнце стояло в зените. Настоящее пекло! От вида чистого, безоблачного неба у Джага закружилась голова.
Взглянув на него, разведчик тяжело вздохнул.
– Я бы дорого дал, чтобы тучи заволокли небо, – тихо сказал он.
– Все бриллианты?
– Все! Не задумываясь! На кой черт они нужны мне в аду?
Джаг криво усмехнулся.
– Начинаешь умнеть.
Кавендиш пожал плечами.
– Поумнеешь, когда смерть топчется рядом. Пустыня бесконечна, нам не выбраться отсюда. Те две сучки сыграли с нами плохую шутку. Лучше бы они нам подсыпали отраву, а не лошадям. Хоть бы унаследовали мои камешки и наших лошадей...
– Наверное, на этот счет у них были свои соображения.
– Какие еще соображения? Ну что они выиграли, заведя нас в эти пески?
– В свое время мы узнаем это.
– Ничего мы не узнаем. Да я и знать не хочу! Кстати, я никуда отсюда не пойду! Буду сидеть на заднице возле этой дюны и дам отпор любому, кто попытается заставить меня пошевелиться! Я...
Вдруг он замолчал: Джаг попросил тишины, приложив указательный палец к губам.
Кавендиш замер, напряженно прислушиваясь.
Наконец, его ухо уловило легкий, бархатистый шум двигавшейся толпы...
Несколько секунд путники пребывали в оцепенении, прислушиваясь к глухому топоту.
– Это не люди, – сказал наконец Джаг. – Слишком легкая и мягкая поступь...
– Животные, – выдохнул Кавендиш.
Охваченные волнением, они вскочили на ноги, схватившись за оружие.
Откровенно игнорируя свой винчестер, Джаг вытащил из-за голенища сапога охотничий нож с длинным, широким и крепким лезвием.
Разведчик передернул затвор любимого карабина "аншутц-сэвидж" с оптическим прицелом и громко выругался, обжегшись о раскалившийся на солнце металл.
Глава 2
Из-за дюн показалась стая огромных, размером с теленка, сторожевых собак с короткой черной шерстью, блестевшей от пота.
С застывшими взглядами и разинутыми пастями, из которых торчали огромные белые клыки, они приближались плотной колонной. С их языков, вывалившихся наружу, слетали клочья пены.
Кавендиш вскинул карабин, но Джаг придержал его.
– Подожди! – тихо сказал он.
– Чего ждать? – буркнул разведчик. – Сейчас они нас почуют! Любая из этих тварей разорвет нас на части, а в чертовой стае их не меньше двух дюжин!
– Они уже нас учуяли, – заявил Джаг.
Кавендиш замер, положив указательный палец на спусковой крючок карабина.
Но собаки, не проявляя ни малейших признаков агрессивности, промчались мимо и вскоре исчезли в облаке пыли...
– Я не верю своим глазам! – пробормотал Кавендиш. – Это, наверное, дрессированные собаки. Ты заметил, что у них есть отметина на левой ноге?
Джаг задумчиво кивнул.
– Да, очень странно, что они проигнорировали нас...
Компаньоны настороженно смотрели в ту сторону, куда убежали собаки, ожидая их возвращения. Но они не появлялись.
– Может быть, они возвращались на псарню? – предположил Кавендиш. – Торопились к своим мискам, и поэтому не обратили на нас внимания...
– Не исключено, – согласился Джаг. – Думаю, нам лучше последовать за ними. Если они сумели выжить в пустыне, значит, знают, где найти пищу и воду.
Разведчик поморщился.
– А если это были не настоящие собаки, а какие-нибудь механизмы? Как-то странно они выглядели...
У Джага сжалось сердце. Если речь шла о роботах, то они с Кавендишем положат все силы, преследуя стаю железок, питаемых, вероятно, энергией от невидимых солнечных батарей. Перспектива была не из лучших, но другого выхода все равно не было.
– Выбора у нас нет, – спустя секунду сказал Джаг. – Механизмы это или нет, они должны иметь где-то порт приписки. Это наш единственный шанс!
Окрыленные надеждой, приятели тронулись с места, моля бога, чтобы ветер не занес песком едва заметные следы, оставленные животными.
Примерно через час они снова увидели стаю.
Остановившись, животные были поглощены каким-то странным занятием. Они глубоко взрывали песок мордами, словно свиньи, натренированные на поиск трюфелей, и, устрашающе клацая челюстями, кромсали то, что откапывали мощными лапами.
Джаг заметил белые и зеленые корешки, застрявшие между клыками собак.
– Матерь божья! – не веря своим глазам, воскликнул Кавендиш. – Да они же пожирают растительность! Вот на что их натаскали! Это чистильщики пустыни!
– Ты хочешь сказать, что...
– Конечно же! Они выдирают каждую травинку, семя которой принес ветер!
Джаг прищурил глаза, и на его лице появилось выражение сомнения. Но он вынужден был признать правоту слов Кавендиша. Собаки, обнаруживая в песке корешки растений, тут же их уничтожали. Закончив работу и дружно подняв задние лапы, они тщательно полили мочой разрытый песок.
– Моча сожжет то, что осталось нетронутым, заметил разведчик. – Она прекрасно уничтожает молодые ростки. Неплохо придумано.
Но Джаг смотрел в корень проблемы.
– Если есть растительность, значит где-то поблизости есть и вода, – сказал он.
– Должна быть, – согласился разведчик. – Кстати, местами на песке просматриваются более темные полосы.
– Влага?
– Естественно. Возможно, где-то неподалеку имеется небольшой источник. Чтобы выяснить это, надо проследить, куда ведет темная полоса.
Ощутив прилив энергии, они направились к собакам, которые и глазом не повели в их сторону. Закончив "уборку", многие псы двинулись дальше.
Как только стая удалилась, Джаг пошел вдоль влажной полоски песка. Ему даже казалось, что от нее веет прохладой, но прекрасно понимал, что это не более чем иллюзия.
Кавендиш медленно тащился позади, используя карабин в качестве посоха. Вцепившись пальцами в ствол, сгорбившись и дыша с присвистом, он ковырял прикладом песок. Его длинные, прилипшие к щекам светлые волосы придавали ему совершенно дикий вид. Чисто механически разведчик то и дело вытирал ладонью рот. Его потрескавшиеся губы кровоточили, окрашивая бороздки морщин в алый цвет.
Джаг старался не сойти с обнаруженной им "дорожки", но ослепительный солнечный свет и дрожащее марево буквально ослепили его. В постоянном сиянии темные полоски выхода подземных вод становились практически неразличимыми.
Поиск воды продолжался уже почти час.
Час ада, в течение которого Кавендиш несколько раз падал, но с помощью Джага поднимался и снова шел...
Поднявшись на вершину дюны, Джаг обернулся. Разведчик только что остановился. Упав на колени, он вцепился обеими руками в ствол карабина, опустил голову и, стараясь не рухнуть лицом в песок, полушепотом матерился.
Зажмурившись, Джаг был готов тоже упасть и покорно ждать смерти на дьявольском солнцепеке. Перед его мысленным взором возникла ужасная картина: обглоданный скелет на песке...
Вернувшись к реальности, Джаг огляделся по сторонам и... Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди: прямо перед собой, на фоне горбатых дюн, он увидел зеленеющий оазис – букет из трех пальм и озеро с невероятно голубой водой. В стороне сидели собаки и, высунув языки, тяжело дышали.
– Мы дошли! – восторженно закричал Джаг. – Это здесь! Вода! Посмотри, до чего же она прекрасна!
– Ты... Ты не шутишь? – выдавил из себя Кавендиш, подняв голову. На его лице безумным блеском загорелись глубоко запавшие глаза.
Съехав по склону дюны, Джаг помог разведчику встать на ноги, затем подхватил его за талию и потащил на вершину песчаного холма.
Почувствовав прилив энергии, разведчик высвободился из объятий Джага.
– Хватит на меня опираться, – проворчал он. – Парню твоего возраста и такой комплекции должно быть стыдно...
И, провожаемый изумленным взглядом Джага, он бросился бежать к зеркальной водной глади, крича на ходу:
– Кто прибежит последним, понесет победителя на плечах до границ пустыни!
Источник был прохладным и чистым. Джаг жадно пил, лакая воду, словно измученный нестерпимой жаждой фавн.
– И где ты только воспитывался! – произнес Кавендиш, глядя на него с иронией. – Ты пьешь, как ломовой извозчик! Взахлеб! Тебе надо последить за своими манерами, если хочешь утвердиться в высшем свете.
– Я пью, потому что меня замучила жажда, – ответил Джаг. – И потому что воды вокруг предостаточно. В последние несколько часов я экономил воду, чего нельзя сказать о тебе.
Не найдя, что возразить, разведчик сделал вид, что очень заинтересовался окружающим ландшафтом. Джаг вновь прильнул к воде.
Наконец, от души напившись, он сорвал с себя пропитанные потом тряпки и обнаженный бросился в озеро. Соприкоснувшись с водой, израненное и измученное тело возликовало.
Менее экспансивный Кавендиш ограничился тем, что осторожно, словно бесценное сокровище, умыл свое лицо.
Джаг плескался, вздымая фонтаны серебристых брызг.
– Иди сюда, отмокни! – взывал он к своему товарищу. – Посмотри на себя, в тебе нет ни капли влаги! Ты скоро превратишься в пыль! Первый же порыв ветра развеет тебя, словно кучку пепла!
Кавендиш не реагировал. Все эти насмешки, казалось, ничуть его не трогали. Он настороженно следил за собаками, сбившимися в кучу неподалеку от них.
Заинтригованный Джаг подплыл к берегу.
– Что-то не так? – тихо спросил он.
– Собаки, – ответил разведчик. – Ты ничего не замечаешь?
Перехватив удивленный взгляд Джага, он добавил:
– Посмотри, они истекают потом, у них языки вывалились на полметра, но ни одна не торопится к воде...
– Наверное, они успели напиться до нашего прихода, – предположил Джаг.
Разведчик пожал плечами.
– Тогда у них не шла бы пена из пасти, – возразил он.
Джаг похолодел. Обрадовавшись обилию воды, он совершенно забыл о том, каким образом они с Кавендишем оказались в пустыне. Действительно, животные, которые умирали от жажды рядом с озером, выглядели неестественно.
В этом чувствовался какой-то подвох.
Однако вода в озере была прозрачной и совсем не походила на отравленные топи, которые часто встречаются в пустынях.
Решив кое-что проверить, Джаг нырнул в озеро.
Ему потребовалось всего лишь три гребка, чтобы достичь дна. Грунт был плотным, твердым, без всякой растительности и ила. Не грунт, а дно бассейна!
Охваченный сомнением, Джаг ощупал его пальцами. Зернистая структура скорее напоминала бетон, нежели скалистую породу. Внезапно Джаг нащупал рукой изгиб водопроводной трубы.
Оттолкнувшись ногами, он вынырнул на поверхность.
– Это искусственный оазис! – крикнул он. – Все дно зацементировано!
Кавендиш стоял на коленях возле одной из пальм.
Сжимая в руке охотничий нож Джага, он снимал длинную стружку с раскаленного ствола.
– Деревья сделаны из пластмассы, – мрачно объявил разведчик. – Это всего лишь декорация. Приманка для заплутавших в пустыне.
– Странная западня, – прокомментировал Джаг, выходя из воды. – Мне кажется, мы отсюда не выберемся. – Своими словами он намекнул на их последнее неудачное приключение в городе-западне, где они чуть не стали рабами народа подземного мира.
– Если собаки не подходят к воде, значит, она либо отравлена, либо в нее подмешан наркотик, – сказал он после некоторого раздумья.
Вывод бы пугающим. Друзья обменялись многозначительными взглядами. Судя по всему, они сунули головы в очень изощренный капкан.
Собаки, спокойно сидя в стороне, наблюдали за людьми. Кавендиш вооружился карабином и, сжимая его влажными от пота руками, внимательно вглядывался вдаль.
Прошло несколько напряженных минут. Вдруг разведчик пошатнулся, словно от внезапного и сильного головокружения.
Натягивая свои лохмотья, Джаг шагнул к нему, чтобы помочь, но его ноги подкосились и он рухнул на колени.
– Это наркотик, – словно пьяный, пробормотал он.
– В эту лужу подмешали снотворного! – зло процедил Кавендиш. – Поэтому собаки и не хотели притрагиваться к воде. Нас провели, как пацанов!
Скривившись от натуги, он попытался встать. Безрезультатно. Он был не в состоянии управлять своим телом. Вскоре он упал на бок, перевернулся, ткнулся лицом в песок, отчего он стало похожим на трагическую маску, и растянулся во весь рост на спине.
– Нас обвели вокруг пальца, как новичков, – растягивая слова, повторил он. – Надо было...
Продолжение фразы унес ветер.
В принципе, самобичевание не являлось выходом из создавшегося положения и ничем помочь не могло. Конечно, путники поступили несколько легкомысленно, но сильная жажда усыпила их обычную бдительность.
В этом и заключалось коварство ловушки.
Джаг с трудом сел и осмотрелся по сторонам. Его необычайная сила давала ему некоторую отсрочку, но он не строил иллюзий. В лучшем случае он продержится еще несколько минут. Избегая лишних движений, Джаг тем самым замедлял скорость кровопотока, а вместе с ним и приближение снотворного к нервным центрам.
Собаки вдруг стали повизгивать, будто учуяв приближение хозяина.
Джаг дотянулся до оружия, но руки уже не слушались. Сейчас он был слабее новорожденного, и лишь мозг еще сохранял какую-то ясность.
Потеряв сознание, Кавендиш лежал на спине, глядя остекленевшими глазами в небо. Тонкая полоска пены плотно склеивала его губы.
Один из сторожевых псов подошел к разведчику и принялся его обнюхивать, с такой силой толкая мордой в бок, что чуть не перевернул его на живот.
Джаг испугался. А вдруг собака загрызет его товарища? В другое время он уже давно бросился бы на этого пса и придушил бы его, но сейчас в нем самом сил было не больше, чем в марионетке, лишенной веревочек.
Не в силах изменить ход событий, он решил ждать, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми.
В конце концов, выяснив, все, что было ей нужно, собака потеряла интерес к распростертому телу и вернулась к стае.
Перед глазами Джага все вдруг поплыло и начало деформироваться... Он подумал, что видит сон.
Небольшая дюна медленно тронулась с места. К нему приближалась куча песка! Покачиваясь, словно танк, преодолевающий ров, дюна действительно двигалась в его сторону!
С застывшими взглядами и разинутыми пастями, из которых торчали огромные белые клыки, они приближались плотной колонной. С их языков, вывалившихся наружу, слетали клочья пены.
Кавендиш вскинул карабин, но Джаг придержал его.
– Подожди! – тихо сказал он.
– Чего ждать? – буркнул разведчик. – Сейчас они нас почуют! Любая из этих тварей разорвет нас на части, а в чертовой стае их не меньше двух дюжин!
– Они уже нас учуяли, – заявил Джаг.
Кавендиш замер, положив указательный палец на спусковой крючок карабина.
Но собаки, не проявляя ни малейших признаков агрессивности, промчались мимо и вскоре исчезли в облаке пыли...
– Я не верю своим глазам! – пробормотал Кавендиш. – Это, наверное, дрессированные собаки. Ты заметил, что у них есть отметина на левой ноге?
Джаг задумчиво кивнул.
– Да, очень странно, что они проигнорировали нас...
Компаньоны настороженно смотрели в ту сторону, куда убежали собаки, ожидая их возвращения. Но они не появлялись.
– Может быть, они возвращались на псарню? – предположил Кавендиш. – Торопились к своим мискам, и поэтому не обратили на нас внимания...
– Не исключено, – согласился Джаг. – Думаю, нам лучше последовать за ними. Если они сумели выжить в пустыне, значит, знают, где найти пищу и воду.
Разведчик поморщился.
– А если это были не настоящие собаки, а какие-нибудь механизмы? Как-то странно они выглядели...
У Джага сжалось сердце. Если речь шла о роботах, то они с Кавендишем положат все силы, преследуя стаю железок, питаемых, вероятно, энергией от невидимых солнечных батарей. Перспектива была не из лучших, но другого выхода все равно не было.
– Выбора у нас нет, – спустя секунду сказал Джаг. – Механизмы это или нет, они должны иметь где-то порт приписки. Это наш единственный шанс!
Окрыленные надеждой, приятели тронулись с места, моля бога, чтобы ветер не занес песком едва заметные следы, оставленные животными.
Примерно через час они снова увидели стаю.
Остановившись, животные были поглощены каким-то странным занятием. Они глубоко взрывали песок мордами, словно свиньи, натренированные на поиск трюфелей, и, устрашающе клацая челюстями, кромсали то, что откапывали мощными лапами.
Джаг заметил белые и зеленые корешки, застрявшие между клыками собак.
– Матерь божья! – не веря своим глазам, воскликнул Кавендиш. – Да они же пожирают растительность! Вот на что их натаскали! Это чистильщики пустыни!
– Ты хочешь сказать, что...
– Конечно же! Они выдирают каждую травинку, семя которой принес ветер!
Джаг прищурил глаза, и на его лице появилось выражение сомнения. Но он вынужден был признать правоту слов Кавендиша. Собаки, обнаруживая в песке корешки растений, тут же их уничтожали. Закончив работу и дружно подняв задние лапы, они тщательно полили мочой разрытый песок.
– Моча сожжет то, что осталось нетронутым, заметил разведчик. – Она прекрасно уничтожает молодые ростки. Неплохо придумано.
Но Джаг смотрел в корень проблемы.
– Если есть растительность, значит где-то поблизости есть и вода, – сказал он.
– Должна быть, – согласился разведчик. – Кстати, местами на песке просматриваются более темные полосы.
– Влага?
– Естественно. Возможно, где-то неподалеку имеется небольшой источник. Чтобы выяснить это, надо проследить, куда ведет темная полоса.
Ощутив прилив энергии, они направились к собакам, которые и глазом не повели в их сторону. Закончив "уборку", многие псы двинулись дальше.
Как только стая удалилась, Джаг пошел вдоль влажной полоски песка. Ему даже казалось, что от нее веет прохладой, но прекрасно понимал, что это не более чем иллюзия.
Кавендиш медленно тащился позади, используя карабин в качестве посоха. Вцепившись пальцами в ствол, сгорбившись и дыша с присвистом, он ковырял прикладом песок. Его длинные, прилипшие к щекам светлые волосы придавали ему совершенно дикий вид. Чисто механически разведчик то и дело вытирал ладонью рот. Его потрескавшиеся губы кровоточили, окрашивая бороздки морщин в алый цвет.
Джаг старался не сойти с обнаруженной им "дорожки", но ослепительный солнечный свет и дрожащее марево буквально ослепили его. В постоянном сиянии темные полоски выхода подземных вод становились практически неразличимыми.
Поиск воды продолжался уже почти час.
Час ада, в течение которого Кавендиш несколько раз падал, но с помощью Джага поднимался и снова шел...
Поднявшись на вершину дюны, Джаг обернулся. Разведчик только что остановился. Упав на колени, он вцепился обеими руками в ствол карабина, опустил голову и, стараясь не рухнуть лицом в песок, полушепотом матерился.
Зажмурившись, Джаг был готов тоже упасть и покорно ждать смерти на дьявольском солнцепеке. Перед его мысленным взором возникла ужасная картина: обглоданный скелет на песке...
Вернувшись к реальности, Джаг огляделся по сторонам и... Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди: прямо перед собой, на фоне горбатых дюн, он увидел зеленеющий оазис – букет из трех пальм и озеро с невероятно голубой водой. В стороне сидели собаки и, высунув языки, тяжело дышали.
– Мы дошли! – восторженно закричал Джаг. – Это здесь! Вода! Посмотри, до чего же она прекрасна!
– Ты... Ты не шутишь? – выдавил из себя Кавендиш, подняв голову. На его лице безумным блеском загорелись глубоко запавшие глаза.
Съехав по склону дюны, Джаг помог разведчику встать на ноги, затем подхватил его за талию и потащил на вершину песчаного холма.
Почувствовав прилив энергии, разведчик высвободился из объятий Джага.
– Хватит на меня опираться, – проворчал он. – Парню твоего возраста и такой комплекции должно быть стыдно...
И, провожаемый изумленным взглядом Джага, он бросился бежать к зеркальной водной глади, крича на ходу:
– Кто прибежит последним, понесет победителя на плечах до границ пустыни!
* * *
Одновременно достигнув берега озера, они упали на колени и прильнули губами к воде.Источник был прохладным и чистым. Джаг жадно пил, лакая воду, словно измученный нестерпимой жаждой фавн.
– И где ты только воспитывался! – произнес Кавендиш, глядя на него с иронией. – Ты пьешь, как ломовой извозчик! Взахлеб! Тебе надо последить за своими манерами, если хочешь утвердиться в высшем свете.
– Я пью, потому что меня замучила жажда, – ответил Джаг. – И потому что воды вокруг предостаточно. В последние несколько часов я экономил воду, чего нельзя сказать о тебе.
Не найдя, что возразить, разведчик сделал вид, что очень заинтересовался окружающим ландшафтом. Джаг вновь прильнул к воде.
Наконец, от души напившись, он сорвал с себя пропитанные потом тряпки и обнаженный бросился в озеро. Соприкоснувшись с водой, израненное и измученное тело возликовало.
Менее экспансивный Кавендиш ограничился тем, что осторожно, словно бесценное сокровище, умыл свое лицо.
Джаг плескался, вздымая фонтаны серебристых брызг.
– Иди сюда, отмокни! – взывал он к своему товарищу. – Посмотри на себя, в тебе нет ни капли влаги! Ты скоро превратишься в пыль! Первый же порыв ветра развеет тебя, словно кучку пепла!
Кавендиш не реагировал. Все эти насмешки, казалось, ничуть его не трогали. Он настороженно следил за собаками, сбившимися в кучу неподалеку от них.
Заинтригованный Джаг подплыл к берегу.
– Что-то не так? – тихо спросил он.
– Собаки, – ответил разведчик. – Ты ничего не замечаешь?
Перехватив удивленный взгляд Джага, он добавил:
– Посмотри, они истекают потом, у них языки вывалились на полметра, но ни одна не торопится к воде...
– Наверное, они успели напиться до нашего прихода, – предположил Джаг.
Разведчик пожал плечами.
– Тогда у них не шла бы пена из пасти, – возразил он.
Джаг похолодел. Обрадовавшись обилию воды, он совершенно забыл о том, каким образом они с Кавендишем оказались в пустыне. Действительно, животные, которые умирали от жажды рядом с озером, выглядели неестественно.
В этом чувствовался какой-то подвох.
Однако вода в озере была прозрачной и совсем не походила на отравленные топи, которые часто встречаются в пустынях.
Решив кое-что проверить, Джаг нырнул в озеро.
Ему потребовалось всего лишь три гребка, чтобы достичь дна. Грунт был плотным, твердым, без всякой растительности и ила. Не грунт, а дно бассейна!
Охваченный сомнением, Джаг ощупал его пальцами. Зернистая структура скорее напоминала бетон, нежели скалистую породу. Внезапно Джаг нащупал рукой изгиб водопроводной трубы.
Оттолкнувшись ногами, он вынырнул на поверхность.
– Это искусственный оазис! – крикнул он. – Все дно зацементировано!
Кавендиш стоял на коленях возле одной из пальм.
Сжимая в руке охотничий нож Джага, он снимал длинную стружку с раскаленного ствола.
– Деревья сделаны из пластмассы, – мрачно объявил разведчик. – Это всего лишь декорация. Приманка для заплутавших в пустыне.
– Странная западня, – прокомментировал Джаг, выходя из воды. – Мне кажется, мы отсюда не выберемся. – Своими словами он намекнул на их последнее неудачное приключение в городе-западне, где они чуть не стали рабами народа подземного мира.
– Если собаки не подходят к воде, значит, она либо отравлена, либо в нее подмешан наркотик, – сказал он после некоторого раздумья.
Вывод бы пугающим. Друзья обменялись многозначительными взглядами. Судя по всему, они сунули головы в очень изощренный капкан.
Собаки, спокойно сидя в стороне, наблюдали за людьми. Кавендиш вооружился карабином и, сжимая его влажными от пота руками, внимательно вглядывался вдаль.
Прошло несколько напряженных минут. Вдруг разведчик пошатнулся, словно от внезапного и сильного головокружения.
Натягивая свои лохмотья, Джаг шагнул к нему, чтобы помочь, но его ноги подкосились и он рухнул на колени.
– Это наркотик, – словно пьяный, пробормотал он.
– В эту лужу подмешали снотворного! – зло процедил Кавендиш. – Поэтому собаки и не хотели притрагиваться к воде. Нас провели, как пацанов!
Скривившись от натуги, он попытался встать. Безрезультатно. Он был не в состоянии управлять своим телом. Вскоре он упал на бок, перевернулся, ткнулся лицом в песок, отчего он стало похожим на трагическую маску, и растянулся во весь рост на спине.
– Нас обвели вокруг пальца, как новичков, – растягивая слова, повторил он. – Надо было...
Продолжение фразы унес ветер.
В принципе, самобичевание не являлось выходом из создавшегося положения и ничем помочь не могло. Конечно, путники поступили несколько легкомысленно, но сильная жажда усыпила их обычную бдительность.
В этом и заключалось коварство ловушки.
Джаг с трудом сел и осмотрелся по сторонам. Его необычайная сила давала ему некоторую отсрочку, но он не строил иллюзий. В лучшем случае он продержится еще несколько минут. Избегая лишних движений, Джаг тем самым замедлял скорость кровопотока, а вместе с ним и приближение снотворного к нервным центрам.
Собаки вдруг стали повизгивать, будто учуяв приближение хозяина.
Джаг дотянулся до оружия, но руки уже не слушались. Сейчас он был слабее новорожденного, и лишь мозг еще сохранял какую-то ясность.
Потеряв сознание, Кавендиш лежал на спине, глядя остекленевшими глазами в небо. Тонкая полоска пены плотно склеивала его губы.
Один из сторожевых псов подошел к разведчику и принялся его обнюхивать, с такой силой толкая мордой в бок, что чуть не перевернул его на живот.
Джаг испугался. А вдруг собака загрызет его товарища? В другое время он уже давно бросился бы на этого пса и придушил бы его, но сейчас в нем самом сил было не больше, чем в марионетке, лишенной веревочек.
Не в силах изменить ход событий, он решил ждать, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми.
В конце концов, выяснив, все, что было ей нужно, собака потеряла интерес к распростертому телу и вернулась к стае.
Перед глазами Джага все вдруг поплыло и начало деформироваться... Он подумал, что видит сон.
Небольшая дюна медленно тронулась с места. К нему приближалась куча песка! Покачиваясь, словно танк, преодолевающий ров, дюна действительно двигалась в его сторону!