Шилова Юлия Витальевна. Королева отморозков

   Как только Гарик ушел, я вышла из дома и поискала глазами Бульдога. Он сидел рядом с беседкой и читал газету. Я подошла и положила на газету свою ладонь. Он поднял глаза и посмотрел на меня безразличным взглядом.
   – Еще скажи, что ты меня не хочешь!
   Бульдог покраснел и что-то пробурчал себе под нос.
   – Так ты меня не хочешь? – повторила я.
   – Я на работе, – произнес он.
   – Я думала, что после нашего разговора в машине тебе в голову не полезет бульварная пресса, но, наверное. ошиблась. Ты читаешь с большим воодушевлением.
   – Потому что в машине ты сморозила такую глупость, что мне даже не хочется про нее вспоминать. Я просто хочу, чтобы ты меня уволила.
   – Ты что, подыскал себе новое тело, которое бы тебе хотелось охранять?
   Бульдог не ответил на мой вопрос и опять уставился в газету. Я выхватила ее и разорвала пополам. Затем взяла его за подбородок и почти грубо спросила:
   – Ты что, меня не услышал?! Я не люблю повторять дважды. Нельзя игнорировать то, что я говорю.
   – Что ты хочешь, Чупа? – Бульдог убрал мою руку. –Что ты бесишься? Я тебе не дешевый жиголо, поэтому не надо на меня наезжать.
   Я наклонилась к нему так близко, что его лицо уткнулось мне в грудь. Услышав его тяжелое дыхание, я тихонько прошептала:
   – Жду тебя сегодня в час ночи. Дверь моей опалый" будет открыта.
   Бульдог ничего не ответил, но зато покраснел до самых ушей.
   – Все будет нормально, не переживай, – подмигнула я и, плавно покачивая бедрами, направилась к дому.
   Затем я позвонила Юльке. Та жутко обрадовалась и пообещала на днях обязательно нагрянуть ко мне.
   – Ты ошибаешься по поводу Бульдога, – попыталась заверить я подругу. – Это такая преданная псинка. Я нисколько не сомневаюсь в том, что он втрескался в меня по самые уши.
   – Будь осторожна, Чупа, – не унималась Юлька.
   – Юлька, ты меня уже утомила. Ты согласна подозревать всех, кого только можно и нельзя. Бульдог мне как друг, понимаешь? Он мне дорог. Он намного больше, чем телохранитель.
   – Знаешь одну хорошую истину?
   – Какую?
   – Один великий сказал довольно любопытную вещь:
   «Боже, спаси меня от друзей, а с врагами я и сам справлюсь».
   – Если следовать этой истине, то получается, что беды можно ждать и от тебя. Ведь ты же мой самый лучший друг.
   – Ерунда. От меня можешь ничего не ждать. Из любого правила бывают исключения. Так вот: я и есть твое исключение. Просто самые страшные беды приходят от тех, кому доверяешь, – Ладно, давай оставим этот вопрос открытым. Я постараюсь разобраться в нем сама.
   – Чупа, ты не просто женщина. Ты имеешь деньги, власть и красоту. Два первых аргумента раздражают многих людей. Ты просто обязана себя беречь и быть крайне осторожной. Мужчины не могут с тобой жить под одной крышей и спокойно тебя любить, потому что ты слишком совершенна для них. Ты совершенна во всем, что бы ты ни делала и как бы ты ни выглядела. Мужчины боятся таких женщин, понимаешь? Вот предложи тебе сейчас роль обычной матери и жены человека со средним достатком, – да я уверена, что ты никогда не согласишься на такую роль. Потому что это не твое. Ты всегда и всего достигала сама. Ты суперсильная женщина – таких единицы. Ты привыкла властвовать и не выпустишь власти из рук до самой смерти. Мне незнакомо чувство власти, а ты им упиваешься.
   – Я бы этого не сказала, – усмехнулась я. – Ты тоже умеешь властвовать над мужчинами.
   – Да, но только как над самцами. Ты же властвуешь по-другому. Ты порабощаешь их как людей, а это совсем не то, что умею я. Даже Фома тебя боялся и именно по этой причине гулял от тебя по-черному. До тебя он был личностью, а встретил тебя – и стал просто ничтожеством. Ты поработила его мозг и сделала его дерьмом.
   – Это не я поработила его мозг, а кокаин, и то неизвестно, так ли уж они порабощены. Тот маскарад, который произошел совсем недавно с его похоронами, заставляет меня в этом усомниться. Ладно, давай, а то уже телефон горячий.
   Я положила трубку и на минуту задумалась. Почему Юлька так упорно не хочет верить Бульдогу? Может быть, это ревность? Она ведь не слепая, видит, что между нами назревает роман, и жутко ревнует. А ближе и дороже меня у нее никого нет. Скорее всего, она просто боится, что я полностью отдамся своему увлечению и времени для нее совсем не останется. Вот глупая! Когда это бывало, чтобы я забыла про все на свете.
   Сегодня у меня отличное настроение, и я не прочь пошутить с Бульдогом – уж больно он серьезный в последнее время. Ближе к часу ночи я расстелила постель и положила туда резиновую куклу ростом с меня. Эту игрушку Фома купил в секс-шопе, когда наш роман только начинал развиваться. Мы прекрасно ладили и хотели хоть как-то разнообразить нашу сексуальную жизнь. В тот день мы набрали всяких цепей, плеток, масок и увидели эту куклу. Она была как живая – с открывающимся ртом, красивой грудью и настоящими женскими гениталиями.
   Мы попросили продавца ее надуть и показать в рабочем состоянии. Другие покупатели смотрели на нас глазами, полными ужаса, но мы плевали на мнение окружающих.
   Смеясь, Фома примерил ее к себе. В тот момент я подумала о том, что наши люди страшно закомплексованы. Если они и заходят в секс-шоп, то краснеют и боятся посмотреть в глаза продавцу. Про то, чтобы попросить показать, как работает тот или иной прибор, просто не может быть и речи. Покупают в основном легкие эротические кассеты и презервативы, на большее не хватает ни фантазии, ни смелости. Другое дело, когда в секс-шоп заходит иностранец, он радуется, как ребенок, и загоняет продавца до такой степени, что тот будет мечтать о том, чтобы назойливый покупатель поскорее ушел. Иностранцу хочется посмотреть и попробовать все. Уж В чем-в-чем, а в острых ощущениях они не привыкли себе отказывать. Наши женщины и того хуже. Если забегут в секс-шоп, то тысячу раз оглянутся, не дай Бог кто-нибудь их увидит из знакомых. А в самом магазине шарахаются от каждого шороха и боятся посмотреть в глаза другим посетителям. По нашим дурным меркам, в секс-шоп может прийти только отъявленная проститутка, а добропорядочным леди в такие заведения ходить не положено. Только непонятно почему. Можно подумать, что добропорядочной леди не хочется заниматься сексом.
   Так вот, положив резиновую куклу к себе на кровать, я накрыла ее одеялом. Сама же спряталась в ванную комнату, оставив себе небольшую щелку для того, чтобы было удобно наблюдать за происходящим. Бульдог появился ровно в час. Он осторожно прошмыгнул к кровати и почти шепотом спросил:
   – Чупа, ты спишь?
   Ответа не последовало. Тогда он снял с себя пиджак к аккуратно повесил на стул. Постояв еще пару минут, переминаясь с ноги на ногу, он развязал галстук и расстегнул рубашку.
   – Чупа! – позвал он уже громче и растерянно посмотрел на кровать. Естественно, ответа не последовало.
   Постояв еще с минуту. Бульдог снял брюки и повесил на стул. Оставшись в тоненьких плавках, в которых рельефно выделялось его мужское достоинство, он осторожно прилег на краешек кровати и сунул руку под одеяло. Понятно, что ничего, кроме теплой резины, он нащупать не мог, поэтому тут же подскочил как ошпаренный и скинул одеяло с кровати.
   – Вот сука…
   Я молча проглотила оскорбление, прозвучавшее в мой адрес, и вышла из ванной.
   – Привет, Бульдог! А ты что здесь делаешь?
   Бульдог был похож на вареного рака. Он покраснел так сильно, что я даже испугалась. Казалось, еще немного – и мой телохранитель сгорит у меня на глазах.
   – Бульдог, тебе плохо? – участливо спросила я.
   – Хорошо… – пробурчал они стал дрожащими руками натягивать брюки.
   – Ты обиделся?
   – Нет. Ты всегда поступаешь очень остроумно.
   Когда Бульдог повернулся ко мне задом и уже почти натянул штаны, я заметила небольшой ценник, прикрепленный к его плавкам.
   – Ты ценник на плавках забыл отодрать.
   – Что? – не понял он.
   – Готовясь к встрече, ты натянул новые парадновыгребные плавки, а ценник отодрать забыл.
   Бульдог застыл на месте, смешно вытянув шею, пытаясь увидеть свою задницу.
   – Чтобы увидеть ценник, тебе лучше снять трусы, – посоветовала я, – шея у тебя, к сожалению, коротковата.
   Хочешь – я возьму ножницы и отрежу его, а хочешь – так и ходи. Мне, собственно, разницы нет. Это я так, по-дружески тебя предупредила.
   – Спасибо. Я сам, – пробурчал Бульдог и застегнул ширинку.
   Схватив рубашку и пиджак, он выскочил из моей комнаты как ошпаренный.
   – Завтра утром поедем по делам, – крикнула я ему вслед, но он, наверное, уже ничего не слышал и не видел.
   Бедный Бульдог! Представляю, что творится у него в голове и какими словами он материт меня в данный момент. Даже жаль мужика. Я увидела его в плавках и так сильно захотела. Представляю, что было бы, если бы он был без плавок…
   Утром я вышла во двор с сотовым телефоном в руке и попыталась отыскать Бульдога. Неожиданно телефон зазвонил. Это был Гарик.
   – Чупа, я тебя не разбудил?
   – Нет, ты можешь звонить в любое время дня и ночи. Говори, что случилось.
   – Этот коммерс у нас.
   – Молодцы. Я надеюсь, все обошлось без кровопролития?
   – Само собой. Мы дождались его дома и так тихонько вывели и усадили в машину, что ни одна живая душа не видела.
   – Молодцы, – похвалила я.
   – Короче, мы едем к тебе.
   – Я думаю, что у вас хватило ума завязать ему глаза.
   – Обижаешь. Мы это сделали, когда выводили его из подъезда. Он даже не имеет представления, в какой машине его везут.
   – Отлично. Развяжете только в подвале и не забудьте приковать наручниками к батарее.
   – Само собой. До встречи.
   – До встречи. – Я повесила трубку и подошла к одному из охранников.
   – Где Бульдог?
   – Не знаю, я его сегодня вообще не видел.
   – Он что, не ночевал?
   – Понятия не имею. Могу сходить в его комнату узнать.
   – Не надо. Я сама схожу.
   Я направилась в комнату, где обычно ночевал Бульдог.
   Дверь оказалась незапертой. Бульдог лежал на кровати, широко раскинув ноги, и угрюмо смотрел в потолок. Я села на стул, закинув ногу на ногу.
   – Почему ты не вышел на работу?
   – Потому что я больше на тебя не работаю.
   – Что ты сказал?!
   – Что слышала.
   – Как ты смеешь со мной так разговаривать!
   Я не успела договорить фразу, как Бульдог подскочил с кровати, закрыл дверь на ключ и сгреб меня в охапку. Я попыталась сопротивляться, но это не принесло особых результатов. Весовые категории у нас были, естественно, разные, и я сама не поняла, как очутилась под Бульдогом.
   Такое хамство и наглость взбесили меня настолько, что я со всей силы ударила его по голове. Он даже не сморщился и продолжал расстегивать пуговицы на моем халате. От нежных поцелуев и ласк тело размякло, я почувствовала дикий зов плоти.
   – Я хочу тебя, хочу, ну почему же ты медлишь? – прошептала я.
   Бульдог целовал меня так страстно и нежно, что я больше не могла терпеть.
   – Ну, Бульдог, пожалуйста. Я хочу тебя..
   – Меня зовут Макс. – Он слегка укусил меня за мочку уха, и я застонала.
   – Макс, не мучай меня…
   Бульдог стал целовать меня еще яростнее.
   – Да трахни же ты меня наконец, – разозлилась я и попыталась стянуть с Бульдога штаны, Когда я почувствовала, что в любой момент могу потерять сознание, а мое желание переросло все границы и пределы. Бульдог встал с кровати, поправил свои брюки и принялся надевать рубашку, не обращая на меня никакого внимания.
   – Ты что? – удивилась я.
   – Ничего. Просто я тебя не хочу.
   – Что ты сказал?!
   – Я не хочу тебя. Ты не возбуждаешь меня как женщина. По-моему, ты сама мне не раз говорила, что ты не женщина.
   – А кто?
   – Конь в пальто, – огрызнулся Бульдог, открывая дверь.
   – Ты уволен.
   – Хорошо. – Бульдог подошел к шкафу, достал сумку и покидал в нее несколько костюмов вместе с вешалками. Затем он встал у двери и печально посмотрел на меня.
   Я застегнула халат и подошла к нему.
   – Ты ждешь расчета?
   – Нет. Мне не нужны твои грязные деньги.
   – Боже мой, можно подумать, что деньги бывают чистыми.
   – Прощай. – На глазах у Бульдога были слезы.
   – Прощай.
   Бульдог вышел из дома и направился к беседке. Там были Гарик и еще несколько пацанов. Бульдог пожал им руки и со всеми попрощался.
   Я стояла на ступеньках, молча наблюдая за тем, как он открыл дверь своей машины, бросил сумку на заднее сиденье и сел за руль. Когда машина отъехала, я подошла к Гарику и поздоровалась с ним.