Шилова Юлия Витальевна. Королева отморозков, или Я женщина, и этим я сильна!

   – Во дела…
   – Точно, – вздохнула я. – Послезавтра – аборт. Ладно, время не терпит. Надо ехать, а то там Юлька одна с этим придурком сидит. Если, конечно, он не убежал…
   – Я же тебе сказал, что он на месте.
   Я встала и медленно подошла к зеркалу.
   – Красивая, – улыбнулся Бульдог. – Послушай, а как тебя зовут?
   – Чупа, – удивилась я.
   – Нет. Это твое прозвище. А как тебя родители в детстве назвали? Ну, по паспорту как?
   – Лана.
   – Красивое имя.
   – Зачем тебе? По-моему, это тебя раньше нисколько не интересовало.
   – Теперь заинтересовало.
   – Да? Ты меня заинтриговал. Скажи, зачем это тебе надо?
   – Так просто, время убить, пока ты будешь собираться.
   Нахмурившись, я направилась к выходу.
   До дачи мы ехали молча. Я и сама не знала, о чем мне думать: то ли о Фоме, то ли о своей беременности, то ли о Юльке с Лешкой. В голове полнейший бардак. Нет, расклеиваться нельзя, надо взять себя в руки. Никто не должен видеть меня подавленной, даже Бульдог. Эти ребята уже давно не видят во мне женщину. Для них я лидер и мозговой центр группировки. Какой мужик захочет, чтобы им управляла женщина? Да никакой! Так же и они.
   Если я буду носить ребенка и ходить с пузом, то тогда мне не удержать власть. Я моментально потеряю лидерство и стану обычной бабой на сносях.
   – Чупа, приехали.
   Я открыла глаза и увидела, что мы уже стоим у ворот дачи.
   – Тебе помочь выйти из машины?
   Я почувствовала, как покрываюсь пятнами.
   – Зачем?! Я превосходно себя чувствую!
   – Но ведь тебе же было плохо.
   – Забудь об этом! Я не курица-наседка! Мне никогда не бывает плохо.
   – Но ведь ты все-таки женщина, – не унимался Бульдог.
   – В последний раз повторяю: забудь о том, что я женщина! Забудь, и все!
   Бульдог сморщился, закрыл машину и поплелся к дому.
   – Если ты телохранитель, то, значит, должен охранять мое тело. Верно?
   – Верно, – буркнул Бульдог и пропустил меня вперед.
   – Ты обиделся?
   – Я уже не в том возрасте, чтобы обижаться.
   – Странно.
   – Что тебе странно?
   – Мне казалось, что обижаться можно в любом возрасте.
   Мы подошли к беседке и не смогли удержать смеха от увиденного. Полупьяная Юлька, состроив умильное лицо, кормила в умат пьяного Лешика, прикованного наручниками к перилам, давно остывшими шашлыками.
   – Это за маму, а это за папу. И за Фому, засранца такого, который даже умереть по-человечески не может, тоже надо скушать.
   Лешик жадно поедал нежнейшие кусочки мяса и пил виски из Юлиных рук.
   Я вытерла выступившие от смеха слезы и подошла к беседке.
   – Ну наконец-то, – вздохнула Юлька. – А то он меня уже здесь запарил, напился как скотина! Вылитый братик!
   Лешик поднял голову и посмотрел на меня укоризненным взглядом.
   – Хорошо же ты, Чупа, родственничков встречаешь!
   – Да в гробу я таких родственничков видала! – разозлилась я. – Какого черта тебя принесло! Только шума лишнего наделал!
   – Может, хоть наручники снимешь?
   – Не сниму! Будешь в наручниках сидеть, пока ума не наберешься.
   Лешик сузил глаза и злобно процедил:
   – Ты что с моим братом сделала?! Куда ты его дела?! Я давно знал, что ты все к своим рукам прибрать хочешь! Ты уже давно его на тот свет выпроваживала! Подожди, если Фома жив, он этого так не оставит! Он тебе покажет, как живых хоронить!
   – Заткнись, придурок! А то до Риги не доедешь!
   Подозвав охранника, я сурово сказала:
   – Закрой его в подвале, чтобы глаза не мозолил. Пусть там отоспится, да не забудь поставить к дверям человека – за ним присматривать нужно.
   Охранник подошел к Лешику и расстегнул один наручник.
   – Я никуда не пойду! – заорал Лешик.
   – Куда ты денешься, – вздохнула я и посмотрела ему вслед.
   – Я с тобой еще разберусь! – донеслось из подвального помещения.
   – Ты зачем его так напоила? – улыбнувшись, спросила я Юльку.
   – Да он, кажется, и сам был не против. Ладно, бог с ним. Ты лучше расскажи, как у тебя дела?
   – Фому похоронили, вернее, не Фому, а этого неизвестного мужика. Гостей успокоили. Послушай, Юлька, пойдем в дом, посидим, разожжем камин. Мне хочется на огонь посмотреть.
   – Пошли, – обрадовалась Юлька. Затем она внимательно посмотрела на меня и тихо спросила:
   – Что-нибудь случилось?
   – Пошли в дом, там поговорим.
   Обернувшись, я поискала глазами Бульдога.
   – Бульдог, растопи нам камин.
   Бульдог курил сигарету и разговаривал с кем-то по мобильному.
   – Бульдог, растопи нам камин, – повторила я громче.
   Бульдог убрал трубку от уха и удивленно уставился на меня.
   – Я здесь печником не работаю, – отрезал он.
   – Что это с ним? – удивилась Юлька.
   – Не знаю. Наверное, стриптизерше своей звонит.
   Я подозвала охранника и попросила его растопить камин. Когда дрова разгорелись как следует, мы сели напротив и стали смотреть на огонь.
   – Что ты хочешь выпить? – поинтересовалась Юлька.
   – Не знаю. Что-нибудь покрепче.
   – Тогда давай текилу.
   – Пойдет.
   Юлька разлила текилу по бокалам и в упор спросила:
   – Чупа, я слишком хорошо тебя знаю. Что случилось?
   – Я беременна.
   – Как? – Юлька выпучила глаза и открыла рот.
   – Молча. Беременна, и все.
   – От кого?
   – Ты спрашиваешь то же самое, что и Бульдог. От Фомы, конечно, от кого же еще?
   – Но ведь вы уже сто лет вместе не спали!
   – Как видишь, бывало.
   – И какой срок?
   – Почти три месяца. Я сегодня вызывала врача. Чувствую, что-то со мной не так. Плохо мне, понимаешь?
   Юлька с минуту помолчала, затем растянула рот до самых ушей и радостно закричала:
   – Поздравляю! Ты даже не представляешь, как я рада!
   – Ты серьезно?
   – Конечно! Я просто счастлива. Чупа, я хочу девочку!
   – Ты что, дура? Я послезавтра иду на аборт.
   – Почему? – сникла Юлька.
   – Потому что мне сейчас ребенок не нужен! Я только-только почувствовала власть и терять ее не собираюсь!
   – Да, но ребенок тебе совсем не помешает. Он только утвердит твою власть. В конце концов, это же твоя маленькая частица, твоя кровинка.
   – Ага! Что-то ты свою кровинку не рожаешь. А как от Витьки забеременела, так сразу на аборт побежала…
   – Во-первых, я на пять лет тебя моложе. А во-вторых, я об этом очень даже сильно жалею. Может, я и хочу теперь забеременеть, да не получается…
   – А я не хочу рожать ребенка без отца.
   – Ты еще выйдешь замуж, и у твоего ребенка обязательно будет отец.
   – Вот я и не хочу, чтобы моего ребенка воспитывал отчим. Знаешь, какое самое сильное воспоминание моего детства?
   – Какое?
   – Как ко мне приставал мой отчим. Он делал это постоянно, когда мать была на работе.
   – А она что, ни о чем не догадывалась?
   – Представь себе – нет. Даже если бы я ей это сказала, она бы мне все равно не поверила. Она мне вообще никогда не верила. Знаешь, как это страшно, когда человек, который тебя растит, лезет к тебе в трусы.
   Юлька молча смотрела на огонь, а затем еле слышно произнесла:
   – Да, ты права, надо делать аборт. Фома давно уже скурился и снюхался. Какой с него генофонд! А деток ты еще заведешь. Ты у нас чертовски красивая.
   Я смахнула слезу и тихо сказала:
   – Конечно. Придет время – и я обязательно рожу девочку. Рожу и назову ее самым красивым именем на свете.
   – Каким?
   – Лолита.
   – Здорово, – улыбнулась Юлька, – и в самом деле красивое имя. Не плачь, Чупа, я понимаю, как тебе тяжело. Но я нисколько не сомневаюсь в том, что ты и в самом деле встретишь свою любовь и родишь самую красивую девочку на свете с самым красивым именем. Надо только немного подождать.
   – Юлька, а если со мной что-нибудь случится, ты будешь о ней заботиться?
   – Что ты несешь?!
   – Ну скажи, будешь?
   – Конечно, буду. Только ты сначала ее роди. В данный момент мне необходимо заботиться о тебе.
   Юлька вытерла мои слезы и твердо произнесла:
   – Вот что, дорогая, тебе надо сделать аборт прямо сейчас.
   – Почему именно сейчас?
   – Потому что ожидание – это самое худшее и тяжкое из чувств. За завтрашний день ты себя просто изведешь, и все. Нельзя рожать от алкоголика и наркомана. И как я сразу об этом не подумала?! Будут у тебя еще детки. Встретишь ты достойного человека и родишь самую красивую девочку на свете и имя ей дашь какое захочешь!
   – Правда? – Я с надеждой посмотрела на Юльку.
   – Глупенькая! Конечно, правда.
   Я позвонила своему врачу и сообщила ему, что хочу сделать аборт сию минуту. Дедуля сказал, чтобы я подъезжала в гинекологию. Юлька налила мне полный бокал текилы. Я выпила его до дна и почувствовала, как все поплыло перед глазами.
   – Это как обезболивающее, – пояснила подруга.
   Мы вышли на улицу. Бульдог сидел недалеко от машины.
   – Ты куда? – поинтересовался он.
   – На аборт.
   – Прямо сейчас?
   – Да, и чем быстрее – тем лучше.
   Бульдог сел за руль, и мы поехали в город.
   В больнице нас встретил дедуля. Он дал мне сменную одежду и велел идти следом за ним. Я окинула Юльку и Бульдога грустным взглядом и вошла в кабинет. Когда все закончилось, низ живота противно ныл. Выдавив из себя улыбку, я спросила у доктора:
   – Неужели все?
   – Все, и все прошло хорошо. Без осложнений. Нужно только немного полежать.
   Я легла на кушетку и закрыла глаза. Врач вышел. Минут через пять в комнату вошел Бульдог. Он сел на корточки и взял меня за руку.
   – Ну что, живая?
   – Живая.
   – Как все прошло?
   – Слава богу, нормально. А где Юлька?
   – В машине по телефону трещит уже целый час.
   – Помоги мне встать, и поехали.
   – Нет. Тебе надо немного полежать.
   – Поехали. Ненавижу больничные палаты.
   – Тогда я возьму тебя на руки и донесу до машины. Ты слишком слаба.
   – Ладно. Только помоги мне одеться.
   Я приказала Бульдогу отвернуться и сняла белую больничную ночнушку, затем натянула платье. Бульдог наклонился и помог мне обуться. После этого он взял меня на руки и понес, словно пушинку, к машине.
   – Ну как, подруга, живая? – участливо спросила Юлька.
   – Живая, – улыбнулась я. – А ты с кем трещишь не умолкая?
   – Со своим ненаглядным.
   – Он, наверное, рвет и мечет, что ты осталась у меня ночевать…
   – А куда ему деваться! Ты лучше скажи, как все прошло?
   – Нормально. Говорят, без осложнений.
   – Ну и чудненько. А чувствуешь ты себя как?
   – Средней паршивости.
   – Ничего. Завтра будет полегче.
   Вернувшись на дачу, я с удовольствием вытянулась на мягком кожаном диване, а Юлька устроилась рядом.
   – Знаешь, мне всегда казалось, что кожаные диваны должны быть грубыми и холодными, а они, наоборот, мягкие и теплые.
   Юлька провела рукой по моей голове и нежно прошептала:
   – Вот и все, Чупа. Вот и все.
   – Еще бы знать, куда подевался этот придурок Фома. Что за шутку он решил со мной сыграть?!
   – Я думаю, что мальчики хоть что-то должны выяснить.
   – Я тоже на это надеюсь.
   На следующее утро Юлька поехала домой, а я, прислушавшись к совету Бульдога, решила отдохнуть.
   Приехав в Гатчину, мы с ним купили небольшой арбуз и съели его, не выходя из машины.
   – Как ты провела ночь? – поинтересовался Бульдог.
   – Послушай, ты больше похож на врача, а не на телохранителя. Нормально. Как я могу ее еще провести?!
   Доев арбуз, мы подъехали к дворцу. Огромное здание серого цвета отличалось от других дворцов своей приглушенной простотой и изысканностью. Когда я стояла на дворцовой площади, мне казалось, что еще чуть-чуть – и начнется сказочный рыцарский турнир, заиграет старинная музыка.
   – Нравится? – спросил Бульдог.
   – Еще бы, – вздохнула я.
   Расстелив покрывало, мы прилегли на травке и уставились друг на друга.
   – Ты попроще не мог одеться? – улыбнулась я.
   – Как это – попроще?
   – Лежишь в таком дорогом костюме на траве.
   – Я лежу не на траве, а на покрывале. Ты, наверное, заметила, что я всегда хожу только в костюмах.
   – Заметила. Именно поэтому ты мне и нравишься.
   – Надо же, а я и не знал, что удостоен чести нравиться тебе.
   – Ну хотя бы пиджак сними, жарко ведь, – не унималась я.
   – Не хочу, я же на работе. Знаешь что, давай я принесу мороженое?
   – Тащи, – обрадовалась я.
   Через пять минут Бульдог принес эскимо в блестящих обертках. Я сняла туфли, задрала юбку повыше и принялась с наслаждением есть мороженое.
   – Чупа, я сегодня не останусь ночевать. Вернусь завтра к вечеру. Мне нужен выходной.
   – Что-нибудь случилось?
   – Да нет. Просто нужен, и все.
   – Хочешь увидеться со своей стриптизершей?
   – Да, у нее там какие-то неприятности.
   – Конечно. А ты когда уедешь?
   – Как только доставлю тебя домой. Я думаю, ты будешь вести себя хорошо и дождешься меня без всяких происшествий.
   – Вот еще! – фыркнула я. – Нужен ты мне больно. У меня охранников полный дом. Можешь хоть два дня гулять!
   – Чупа, я не гуляю, а беру выходной. Когда я нанимался на работу, то подписывал контракт, где черным по белому написано, что раз в неделю мне положен выходной. Я же не могу работать без выходных.
   – Я ничего не имею против, пожалуйста.
   Бульдог посмотрел на часы и улыбнулся:
   – Ну что, можно идти.
   – Давай еще чуть-чуть поваляемся, здесь так здорово.
   – Я, конечно, не врач, но немного анатомию знаю. Мне кажется, что после аборта нельзя находиться на солнышке. У тебя же сейчас кровотечение может начаться в любой момент.
   – И все-то ты знаешь, – вздохнула я. – Наверное, твоя девушка делала аборт?
   – Нет. Она предохраняется таблетками.
   – Подожди. Вот забеременеет и заставит тебя жениться.
   – Чупа, меня никогда и никто не может заставить что-либо сделать. Я свободный человек, понимаешь?!
   – Ладно. Не заводись.
   Я достала свою косметичку. Привела в порядок губы и припудрила носик.
   Положив косметичку в сумку, я не смогла сдержать улыбки.
   – Ты что? – удивился Бульдог.
   – Да ничего. Просто было время, когда у меня в сумочке лежали только губная помада и тюбик туши, а сейчас – газовый пистолет, электрошокер, мобильный и сканер. Это тебе дозволено настоящий пистолет носить, ты же в охранном агентстве числишься, а мне нежелательно.
   – Чупа, а зачем тебе сканер?
   – О, это моя самая любимая вещица. При помощи сканера я прослушиваю чужие сотовые телефоны, выхожу на милицейские волны. Это очень интересно, особенно когда настроение скверное.
   – Получается, что сотовая связь совсем не защищена?
   – Не знаю, но тем не менее у меня есть возможность ее прослушивать. Эта игрушка не всем коммерсам по карману и нигде не продается. Я прослушиваю своих пацанов, тех, кто работает под моей крышей в сети ресторанов и магазинов, ну и, конечно, разговоры ребят из других криминальных группировок. Я в курсе всех событий, понимаешь, всех.
   – А как это делается?
   – Очень просто. У каждого сотового телефона есть своя частота. Ее надо только знать. Так вот, я настраиваю свой сканер на нужную частоту и жду звонков.
   – А как ты узнаешь, какая частота у интересующего тебя телефона? Вон, видишь, мужик пошел с сотовым. Можешь его прослушать?
   – Запросто. У меня есть маленький приборчик для выявления частоты – только нужно подойти поближе.
   Незнакомец с сотовым сел неподалеку от нас. Я подошла к нему и попросила зажигалку. Мужчина приветливо улыбнулся и с удовольствием протянул мне «Зиппо». Я прикурила, не выпуская из рук небольшой приборчик, напоминающий маленькую черную спичечную коробочку. Затем, отдав ему зажигалку, я направилась к Бульдогу.
   – Вот тебе и частота высветилась. – Мне осталось только навести сканер на нужную частоту, и мы отчетливо услышали чужой разговор.
   – Коммерс какой-то. – Я отключила сканер и строго посмотрела на Бульдога: – Только это наша с тобой маленькая тайна. Я не хочу, чтобы кто-то из моих пацанов про это знал.
   – Само собой. Значит, ты и мой телефон прослушиваешь?
   – Бывает. Когда делать нечего. Вот только не успела прослушать, куда это ты в выходной намылился, – засмеялась я.
   Бульдог помог мне встать, и мы отправились во дворец. Мой телохранитель с удовольствием ходил из зала в зал, слушая экскурсовода, а я плелась сзади и думала о Фоме. Сегодня должен приехать Гарик и прояснить ситуацию. Я молила бога только об одном – хоть бы Фома был мертв.
   – Тебе неинтересно?
   Я опомнилась и посмотрела на Бульдога.
   – Почему, интересно.
   – А мне кажется, что мысленно ты не здесь, а совсем в другом месте.
   – Глупости. Мне вон та вазочка нравится. – Я показала на большую, украшенную разноцветными камнями вазу, стоящую в углу. – Я бы ее с удовольствием купила.
   – Губа не дура, – улыбнулся Бульдог. – Есть вещи, которые не продаются. Они бесценны.
   – Ерунда. Ничего бесценного не бывает. У каждой вещи есть своя цена. Просто что-то стоит дороже, а что-то дешевле.
   – Ты хочешь сказать, что все на свете можно купить?
   – Конечно. Если имеешь деньги и тебя устраивает цена.
   – Получается, что тебя тоже можно купить? – Бульдог сузил глаза и подозрительно посмотрел на меня.
   – Можно. Только у тебя денег не хватит.
   – А у Фомы, значит, хватило.
   – В то время, когда меня покупал Фома, я еще не была такой дорогой, как сейчас. Теперь он бы тоже не потянул.
   – Чупа, а зачем тебе много денег? У тебя есть предел?
   – Нет, предела нет. Деньги – это власть, безопасность и самоутверждение. Деньги мне помогают жить так, как я хочу, и делать то, что я хочу.
   Когда мы спустились вниз и сели на лавочку, чтобы снять бахилы, Бульдог слегка приобнял меня и сказал:
   – Знаешь, что думают про нас окружающие?
   – Что?
   – Что мы любящая, интеллигентная семейная пара.
   Никто даже и представить себе не может, что ты бандерша, а я – твой телохранитель.
   – Скажешь тоже – бандерша. Мне совсем не нравится это слово.
   – А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? – улыбнулся Бульдог.
   – Королевой.
   – Вот еще. Я тебе, между прочим, не слуга…
   – В стародавние времена у королев были не только слуги, но и телохранители.
   – Ладно, пошли, королева без короны.
   – Куда?
   – Сейчас будет еще одна экскурсия. В грот.
   – В подземелье?
   – Хочешь там побывать?
   – Спрашиваешь! Конечно, хочу.
   Когда собралась группа примерно около тридцати человек, мы спустились в грот и стали внимательно слушать рассказ экскурсовода. Оказывается, в этом подземелье наши цари играли в прятки. Если спуститься еще глубже, то можно попасть в длинный темный туннель, пройти по нему и выйти прямо к озеру. Бульдог держал меня за руку и слушал рассказ о царских утехах, открыв рот. В подземелье было достаточно холодно и сыро, и я почувствовала, что меня начинает лихорадить. Меня бросало то в жар, то в холод, и было настолько мерзко и гадко на душе, что в самую пору выть волком. Я всматривалась в лица туристов и не могла избавиться от ощущения, что кто-то из них сверлит меня взглядом. От этого взгляда у меня тряслись руки и учащенно билось сердце. Наверное, именно так предчувствуют беду. Я всматривалась в толпу и не могла понять, кто именно заставляет меня нервничать. Расстегнув верхние пуговицы на платье, я достала платок и вытерла шею.
   – Зачем ты расстегнулась? Здесь так холодно, – сжал мою руку Бульдог.
   – Не знаю. Мне жарко.
   – Ты можешь простыть.
   – Прекрати. Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты меня чересчур опекаешь.
   – А теперь давайте пройдем в туннель, – долетел до меня голос экскурсовода. – В этом туннеле живет эхо. Если мы громко крикнем, то эхо ответит нам на другом конце. Впрочем, сейчас вы сами убедитесь в этом и прочувствуете то, что чувствовали наши цари. Для того чтобы вы полностью смогли ощутить колорит того времени, мне придется выключить свет. Не пугайтесь. Когда вы дойдете до противоположного конца, свет включится.
   Туристы дружно засмеялись и стали звать эхо. Неожиданно свет отключился – и наступила кромешная темнота. Все взялись за руки и на ощупь пошли вперед.
   Бульдог на секунду задержал меня, положил руки мне на пояс и жадно поцеловал. Это меня так увлекло, что я ответила взаимностью. Мы слились с ним в едином поцелуе. Затем я оттолкнула его и тихо сказала:
   – Надо идти. Все уже ушли.
   – Извини. Пойдем, – сказал Бульдог и взял меня за руку.
   В туннеле было настолько темно, что я совершенно не видела лица Бульдога, а только слышала его дыхание. Тем не менее временами мне казалось, что рядом находится кто-то еще. Этот кто-то преследовал нас по пятам. «Ерунда! – пыталась успокоить я себя. – Наверное, кто-то тоже отстал, нечего забивать голову пустяками». Но все-таки мне было так страшно, что инстинктивно я прижалась к Бульдогу и крепко сжала его руку.
   – Ты что?
   – Не знаю. Что-то муторно мне.
   Не успела я договорить последние слова, как вдруг почувствовала, что тело мое парализовала адская, невыносимая боль. Краешком ускользающего сознания я поняла, что в меня выстрелили. По всей вероятности, это был пистолет с глушителем, так как я услышала только легкий щелчок…
   – За что?.. – выдавила я из себя.
   Хотелось плакать от бессилия. Я не могла больше стоять на ногах. Странное и страшное чувство – когда не можешь себе помочь и вообще ничего не можешь сделать… Что-то творилось со мной, с моей душой, с моим сердцем, с моими мыслями, но нужно собраться с силами и стоять, чтобы не упасть… Подумав об этом, я покачнулась и упала… Где-то там, далеко, как будто в другом мире, я слышала голос Бульдога: «Свет! Срочно включите свет!!!» И вдруг действительно стало светло, и я даже услышала голоса сбежавшихся людей, а потом их голоса становились все глуше и глуше. Наступил момент, когда они исчезли совсем…

Глава 3

   Я лежала в палате и временами приходила в сознание.
   Люди в белых халатах бегали вокруг меня, что-то говорили, а иногда пропадали совсем. Я напрягала глаза, чтобы увидеть их опять, но бесполезно. Вокруг кромешная темнота и какой-то длинный туннель, совсем как в Гатчинском дворце. Я пыталась идти по нему и постоянно хотела нащупать руку Бульдога, но его руки нигде не было. Я чувствовала сумасшедшую легкость, тело казалось невесомым, пьянящее великолепие происходящего захлестнуло меня. Мне хотелось побыстрее добежать к свету, вдохнуть глоток свежего воздуха, широко раскинуть руки и ноги и полететь.
   Неожиданно туннель исчез, и я снова увидела людей в белых халатах. От яркого света висящих надо мной ламп глаза заслезились, и я зажмурилась.
   – Будет жить, – уверенно сказал человек в марлевой повязке на лице, снял колпак и вытер пот со лба.
   – Я хочу обратно. Здесь слишком светло, – прошептала я еле слышно и провела языком по пересохшим потрескавшимся губам.
   – Нет уж. Обратно дороги нет. Живи и радуйся жизни, – улыбнулся мой спаситель.
   – Обратно всегда успеешь, – добавил второй.
   – Пошли вы все к черту! – пробурчала я и закрыла глаза.
   – Ожила! – засмеялись люди в операционной. – Тебе жить нужно. Там полный коридор твоих орлов. Все ждут результат…
   – И они пошли к черту!
   Я попыталась вернуться в тот туннель, но так больше его и не нашла. Что ж, значит, не судьба. Закрыв глаза, я крепко уснула. Мне приснился дивный сон: будто я лежу на поляне, а рядом со мной Бульдог. Мы едим мороженое и болтаем о всяких пустяках.
   Не знаю, сколько времени я проспала, но когда очнулась, то увидела Юльку. Она сидела рядом и смотрела в окно. Ее лицо было неестественно бледным, глаза покраснели. Наверное, это от слез. Почувствовав мой взгляд, она опустилась на колени и громко зарыдала.
   – Прекрати, – прошептала я.
   Юлька успокоилась, вытерла платком слезы и улыбнулась.
   – Ну наконец-то, а то смотреть противно. Ты бы видела свое отражение в зеркале…
   – Да бог с ним, с отражением. Главное, что ты жива, – смахнула слезу Юлька.
   Я смотрела на Юльку и улыбалась. Как здорово, что она у меня есть. Не каждому бог может послать такую преданную и искреннюю подругу. Юлька обладает удивительной способностью – она никогда не разделяет людей на хороших и плохих. Даже в самом отъявленном негодяе она старается найти положительные черты. Иногда мне кажется, что она смогла бы полюбить какого-нибудь маньяка, предварительно поискав в нем определенные достоинства. Она немного с чудинкой, ее часто раздирают сумасшедшие страсти и эмоции. Такие долго в девках не ходят. Приехав в Петербург, она моментально вышла замуж за сына одного известного политического деятеля.
   Через год этот политический деятель трагически погиб.
   Мать мужа, еще не старая, ухоженная женщина, имеющая прекрасные связи в мэрии и работающая там же, вышла замуж за мужчину, который был всего лишь на пять лет старше Юльки и Юлькиного мужа. Проще говоря, нашла себе молоденького. С этого момента в их некогда дружной семейке начались не самые лучшие времена. Юлька влюбилась в своего свекра, а он в нее, и у них начался тайный роман, который не закончился до сих пор. Вот уже года два она варится в этой каше, разрываясь между свекром и мужем, мотивируя тем, что ее муж очень красивый, страстный, но слишком горячий и безрассудный, а свекор, наоборот, спокойный, рассудительный и заботливый. Мужчины прекрасно дополняют друг друга, и к кому ее тянет больше, она пока не решила. Я всегда боялась, что их тайный роман вылезет наружу – и тогда им обоим будет несдобровать.