Шилова Юлия Витальевна. Мадам одиночка, или Укротительница мужчин

   – А я загадала, чтобы мы из Турции с большими деньгами вернулись. Что, думаешь, не вернемся?
   – Конечно, вернетесь, – влез в наш разговор Экрам.
   – А желания вслух говорить нельзя, а то не сбудутся, – сделала мне замечание Ленка.
   – Ты ж у нас в приметы вообще не веришь.
   – В некоторые верю...
   В тот момент, когда мы свернули в сторону леса и гор, я подозрительно посмотрела на Ленку и тихо произнесла:
   – Мне кажется, что мы так не ехали.
   – Можно подумать, ты дорогу в Кемер наизусть знаешь. Ты ж в нем всего один раз была, – постаралась успокоить меня Ленка.
   – У меня память хорошая.
   Я постучала Экрама по спине и осторожно спросила:
   – Экрам, а мы куда едем?
   – Туда, где вы будете жить.
   – А мы что, будем жить в горах?
   – А Турция и состоит из одних гор.
   – Владимир сказал, что мы будем работать в Кемере.
   – Значит, так и будет. Кемер большой, там работы много.
   Слова Экрама прозвучали не очень убедительно и заставили мое сердце учащенно забиться. Тогда мы еще не знали, куда мы едем и что нас ждет впереди...

Глава 5

   Приехав в самые настоящие горы, мы вышли из машины и подошли к небольшому одноэтажному дому.
   – Что все это значит?! – одновременно и злобно, и со страхом посмотрела я на Экрама.
   – Это ваше жилье.
   – А где Кемер?
   – Тут недалеко. Не надо так сильно переживать. Это ваш дом.
   – А где туристы?! Где гостиничные комплексы?! – Я чувствовала, что у меня начинается истерика. – Где все это?!
   – Все это у вас будет. Не нужно так нервничать. Давайте пройдем в ваш дом.
   Я посмотрела на не менее перепуганную Ленку и закричала что было сил:
   – Ленка, что ты стоишь, как дура, глазами хлопаешь?! Это не я от жизни отстала, а ты. Поистаскалась ты, подруга, совсем и бдительность потеряла окончательно. Надул нас твой дружок. Ох, надул. Ты что, не поняла куда нас привезли?! Что это за халабуда?! Это бордель какой-то.
   – Да что ты панику раньше времени разводишь? – Мне показалось, что Ленка успокаивает не столько меня, сколько себя. – Еще ничего страшного не произошло. Тебе же сказали, что это всего-навсего наше жилье. Тебя никто и не обещал поселить в номере пятизвездочного отеля.
   – Но ведь кругом лес и горы!
   – Ну и что. Тебе же сказали, что мы тут просто будем жить, а на работу будем ездить на маршрутке, наверно. Мы же не можем жить при гостинице вместе с туристами.
   – Ага, размечталась.
   – Девочки, прекратите ругаться и заходите к себе домой, – глаза Экрама стали суровыми.
   Водитель, не говорящий по-русски, открыл дверь в дом и улыбнулся:
   – Здравствуй, Наташа. Как дела? Заходи в дом.
   – Ага, нашел дуру! – крикнула я и побежала прочь.
   Я и сама не знала, куда я пыталась убежать. В горы? В лес? С большой дорожной сумкой, на каблуках...
   – Свет, ты куда? – донесся до меня перепуганный голос подруги.
   – На кудыкину гору!
   Но в этот момент меня нагнал Экрам, который бросился следом за мной и догнал меня, не прикладывая к этому никаких усилий. Повалив меня прямо на землю, он заломил мне руки и, подняв меня на ноги, отвесил капитальную пощечину.
   – Девушка, ты приехала работать или показывать свой характер?!
   – Я приехала работать в Кемер!
   – А это и есть Кемер!
   – Я была в Кемере! Я знаю! Я там отдыхала!
   – Ты приехала не на отдых. Ты приехала работать. Куда ты собралась, если у тебя нет ни денег, ни обратного билета?!
   – Пойду в полицию!
   – Не говори глупости. Тебя посадят в турецкую тюрьму, а ты даже не можешь себе представить, что это такое.
   – Я позвоню Владимиру и расскажу ему о том, что ты меня ударил, и о том, что ты привез меня в горы!
   – Звони. Владимир сказал, что вы очень хорошие девушки, что вам очень нужны деньги и вы хотите работать. Если ты не будешь меня слушаться, то я буду очень сильно тебя бить.
   Через несколько минут нас завели в дом и привели в какую-то обшарпанную комнату. В обшарпанной комнате стояли пружинные кровати, точно такие же, как стоят в казармах или пионерских (как они теперь называются?) лагерях. Как только за нами закрылась дверь, я бросила свою дорожную сумку на пол и смахнула выступившие слезы.
   – Ну что, Лен, ты молчишь? Как тебе наше жилье, впечатляет?
   – Мне пока нечего говорить, – холодным голосом ответила Ленка.
   – Ты хочешь сказать, что все в порядке?!
   – Я ничего не хочу сказать. У меня вообще пока нет никаких эмоций.
   – И по поводу того, что Экрам меня ударил, у тебя тоже эмоций нет?
   – В этом ты сама виновата.
   – Я?! – опешила я от такого ответа своей подруги.
   – Ты. Экрам просто за тебя переживал. Еще бы, ни с того ни с сего понеслась сломя голову да еще в горы. Ты только подумай: ночь, лес. В какую полицию ты побежала?! Да тебя бы за первым попавшимся кустом турки нагнали, отодрали и прикончили, а может быть, и в какой-нибудь гарем оттащили. Тебя бы потом вообще никто не нашел. А что еще Экраму оставалось делать, чтобы привести тебя в чувство?! Вот ему и пришлось тебя ударить. Потому что человек несет за тебя ответственность. Видно, что он Владимира уважает и очень хорошо к нему относится. Я никак не могу понять, зачем ты такой концерт закатила?! Кому он нужен?!
   – Ленка, ты какая-то наивная, ей-богу, – произнесла я каким-то обреченным голосом. – По-твоему, все хорошо? По-твоему, все так и должно быть? Ты считаешь, что завтра нас повезут в отель?! Да твой Владимир тебя подставил. Просто подставил, и все. Мы сидим в лесу у черта на куличках. Ты хочешь сказать, что нас сейчас кто-то найдет?! Да никто!
   – Знаешь, когда я отдыхала в Египте...
   – И что же было, когда ты отдыхала в Египте?! Только не забывай, что ты сюда не отдыхать, а работать приехала.
   – Так вот, когда я отдыхала в Египте, я познакомилась с одной девушкой, которая приехала в Хургаду на заработки в качестве спортивного инструктора у отдыхающих. Она приходила на пляж и проводила уроки аэробики, восточных танцев, аквааэробики. Мы с ней разговорились. Она сама из Петербурга. Она пожаловалась мне на то, что ее вместе с подругой поселили в чудовищных условиях, далеко от гостиницы. В каком-то доме им выделили кладовку в подвальном помещении, без элементарного душа, с туалетом на улице. Они боялись там спать по ночам. В кладовке ползали какие-то страшные жуки и мыши. О кондиционере они и не мечтали. Они просто изнывали от египетской жары, духоты и задыхались по ночам точно так же, как задыхается выброшенная из воды рыба. Так что не одних нас поселили в таких условиях. Тем более эта девочка работала за несчастных сто долларов в месяц.
   – За сто долларов?! Она что, ненормальная?! Такие деньги можно, не напрягаясь, в Питере заработать...
   – Я тоже об этом подумала, но она объяснила мне, что у нее не все в порядке со здоровьем. Ей, мол, очень подходит египетский климат.
   – Бред какой-то. Как он ей подходит, если она в кладовке задыхалась?!
   – Наверно, она это просто придумала, надо же было что-то ответить. Возможно, она из малообеспеченной, неблагополучной семьи и ей просто хотелось уехать из дому.
   В этот момент дверь в комнату открылась, и на пороге появился Экрам. Лена встала со своей грязной кровати и улыбнулась.
   – Экрам, уже поздно. Мы устали с дороги и очень хотим спать. Нам необходимо помыться, принять душ. Покажи, где тут у вас ванная. И еще нам нужно чистое постельное белье. Владимир не говорил нам, что мы должны везти его с собой из России. А это...
   Лена перевела взгляд на грязные простыни, которые отвратительно пахли и не менялись уже несколько месяцев, а может быть, даже и лет.
   – А это ни в какие ворота не лезет.
   – Куда не лезет? – не понял Экрам.
   – Это очень плохое белье, – пояснила Ленка. – На таком спать нельзя. И еще нам нужны веник и совок. Мы хотим немного прибраться в своей комнате. Мы думали, что нас привезут в лучшие условия, а тут сплошная грязь. Для нас нет комнаты поприличнее?
   – Это ваша комната.
   Поняв, что общаться с турком совершенно бесполезно, Ленка безнадежно развела руками и быстро проговорила:
   – Короче, все понятно. С тобой разговаривать, – как об стенку горохом. Сами живете в грязи и русских к ней приучаете. Показывай, где туалет, душ, веник, совок и чистое белье. О работе потолкуем завтра утром.
   – О работе будем говорить сейчас, – замотал головой Экрам.
   – Что о ней сейчас говорить, если уже первый час ночи?! Ты мне мозги не пудри. Руссо туристе давно спят! Все рабочие моменты завтра обговорим. Я не из соседнего аула пришла, а из Москвы прилетела. Я спать хочу!!!
   – Пойдем говорить о работе. Бери подругу, – стоял на своем Экрам. – Там люди ждут. Поговорим, а потом будете спать.
   Мы с Ленкой переглянулись. Я встала и почувствовала, как сильно застучало мое сердце. Мне показалось, что оно стучит так громко, что его слышат даже в соседней комнате.
   – Ну хорошо, пойдем поговорим, – Ленка старалась казаться спокойной, но я-то знала, что ее спокойствие не стоит даже выеденного яйца. Ее ноги тряслись, а лицо бледнело с каждой минутой.
   – Экрам, я что-то не пойму, какие люди нас ждут и с кем мы должны разговаривать, – влезла я в разговор.
   – Вас ждут люди. Они в дальней комнате.
   – Люди в дальней комнате?! Что за люди?!
   – Турецкие люди.
   Мы с Ленкой шли за Экрамом на ватных ногах и чувствовали неладное.
   – Экрам, мы что-то не возьмем в толк, куда мы идем?! – почти хором спросили мы, пройдя по темному длинному коридору.
   Экрам не ответил. Он привел нас в самую дальнюю комнату внушительных размеров, обставленную роскошными восточными диванами, где нас встретили два пожилых и тучных турка. Подойдя к одному из диванов, мы с Ленкой присели на самый краешек и с опаской посмотрели на рассматривающих нас мужчин. Буквально через минуту в комнату вошел турок в белом халате и стал что-то говорить Экраму. При этом мужчины постоянно смотрели в нашу сторону и размахивали руками.
   – Лена, кажется, мы вляпались. – Я посмотрела на мертвецки бледную подругу и опустила глаза.
   – Свет, Владимир не мог меня так подставить, – дрожащим голосом пробормотала Ленка и отвела взгляд в сторону.
   – Выходит, что мог.
   Встав напротив нас, Экрам слегка взмахнул рукой и совершенно спокойно сказал:
   – Девушки, раздевайтесь. Вас должен осмотреть врач.
   – Что?! – в один голос спросили мы с Ленкой.
   – Снимайте одежду и белье. Вас хочет осмотреть врач, – все так же спокойно, без лишних эмоций вновь произнес Экрам.
   – С чего бы это? Надо было раньше говорить, мы бы в России медкомиссию прошли.
   – Мы не доверяем российским врачам.
   – А мы не доверяем турецким врачам.
   – Девушки, раздевайтесь. Уже слишком поздно. Врач очень устал. Он далеко живет. Он хочет ехать домой спать.
   – Да как мы будем раздеваться перед таким количеством мужиков?! – первой взорвалась я.
   Экрам что-то сказал двум туркам, которые просто сверлили нас похотливыми взглядами, и те вышли.
   – Я не могу выйти. Врач ни слова не говорит по-русски.
   – А что этот врач будет делать?
   – Возьмет у вас кровь и мазки на анализ. Он скажет результат ровно через двадцать минут. Он делает экспресс-анализ.
   – А зачем кровь и мазки? Если это необходимо, мы могли сделать это у себя дома.
   – Я же сказал, что мы не доверяем русским врачам. Анализы нужны для того, чтобы вы могли общаться с людьми.
   – В конце концов, мы же будем с ними нетесно общаться... На черта нужны такие анализы?! – сгорала от возмущения я.
   – Таковы правила. Я прошу прекратить споры. Я не люблю работать с несговорчивыми девушками. Я сам был в России и знаю, что при устройстве на работу у вас всегда проходят медицинскую комиссию, где берут и кровь, и мазки. Эту комиссию проходят везде, даже при устройстве на рынок. Этого требуют правила. Работа с людьми есть работа с людьми.
   В тот момент, когда Экрам отвернулся к окну, мы разделись и с отвращением посмотрели на турка, натягивающего резиновые перчатки. Врач внимательно нас осмотрел, ощупал, взял мазки и кровь. После того как он вышел, мы быстро оделись и старались не встречаться взглядом с повернувшимся к нам Экрамом.
   – На сегодня все? Мы можем идти спать?!
   – Нет. Надо дождаться результатов анализов.
   – Зачем?
   – Затем, что я должен быть уверен в том, что вы совершенно здоровы.
   – А если мы не здоровы? Что тогда?! – съехидничала Ленка.
   – Тогда я буду вас лечить.
   – Что?!
   – Если вы нездоровы, то вы будете лечиться прямо с завтрашнего дня. Мне нужны здоровые работницы, а деньги, затраченные на лечение, я вычту из вашей будущей зарплаты.
   Экрам пододвинул к нам столик на колесиках и налил нам чаю. Мы с Ленкой буквально уткнулись в свои кружки и стали медленно потягивать горячий чай. Через несколько минут в комнату вновь вошел врач, а следом за ним те два тучных турка, которые, по всей вероятности, все это время стояли за дверью.
   – У вас все анализы хорошие, – все так же спокойно сказал Экрам и одобрительно кивнул головой.
   – Кто бы сомневался! – допила свой чай Ленка. – Мы можем идти спать?
   – Нет.
   – Как это нет?!
   – Мои друзья хотят, чтобы вы показали им свои профессиональные навыки.
   – Что?!
   – Сейчас немного поработаете, а затем отправитесь спать, если уж вам так хочется. Ваша работа заключается в том, что вы должны квалифицированно обслуживать достойных людей. Секс будет такой, как пожелает клиент. Минет, анал, групповой. Ни в коем случае ни от чего не отказываться, иначе мне придется вас бить. Значит, так.
   В этом месяце ровно тридцать дней. Значит, за каждый отработанный день вы будете получать пятьдесят долларов. Но только в том случае, если этот день вы отработаете честно и на вас не поступит никаких жалоб. Количество клиентов буду определять я. Если хотя бы один раз вы что-то сделаете не так или на вас пожалуется какой-нибудь клиент, то вы лишитесь тех пятидесяти долларов в день, которые вам положены. Заработная плата будет выдаваться вам в конце месяца, но начисляться каждый день.
   Я буду вести специальную тетрадь, где стану отмечать, зачисляются ли каждой из вас положенные за день деньги или нет. Поэтому, возможно, одна из вас получит полторы тысячи долларов, а другая нет. Так что старайтесь, чтобы я ни в коем случае вас не штрафовал и не лишал денег.
   Мне показалось, что земля уходит у меня из-под ног, и я беспомощно посмотрела на Ленку.
   – Лен, ты слышишь, что он говорит?!
   – Слышу. Не глухая. – Ленка позеленела, раздула ноздри и тяжело задышала. – Экрам, сукин ты сын. Ты, наверно, что-то перепутал. Мы приехали сюда работать не проститутками, а гидами. Ты, наверно, Владимира не так понял.
   – Я очень хорошо понял Владимира, – все так же невозмутимо ответил Экрам. – Владимир уже три года поставляет мне проституток. Я гидами не занимаюсь.
   – А ну-ка дай телефон. Я ему позвоню.
   – Не могу. Звонок стоит денег, а вы еще ничего не заработали.
   – Тогда дай в кредит.
   – Никаких кредитов я не даю.
   Я дрожащей рукой достала из припасенных денег, спрятанных в лифчике, десятидолларовую купюру и протянула ее Ленке.
   – На. Дай ему. Пусть он даст тебе телефон. Наверно, произошла какая-то ошибка.
   – Конечно, ошибка. Не переживай. Сейчас мы все уладим.
   Ленка протянула купюру Экраму, а тот протянул ей телефонную трубку.
   – Только недолго. На десять долларов много не наговоришь.
   – Я быстро. Я передам трубку тебе, и Владимир сам все тебе скажет.
   Набрав номер Владимира, Ленка тихонько всхлипнула и заголосила:
   – Вов, привет. Это Лена. Это та Лена, которую ты отправил в Турцию на заработки. Знаешь, у меня здесь неприятности. Экрам привез нас в горы и заставляет заниматься проституцией. Произошла какая-то путаница. Ты ему, пожалуйста, сам скажи, что он нас с кем-то перепутал, что мы приехали работать гидами. Я умоляю тебя, скажи.
   Но в этот момент Ленка изменилась в лице и закричала что было сил:
   – Але! Але! Связь прервалась. Можно я еще раз наберу?
   – Еще один раз.
   На другом конце провода бесстрастный голос ответил, что абонент недоступен.
   Ленка протянула трубку Экраму и посмотрела на меня ничего не понимающими глазами.
   – Лен, что такое?
   – Представляешь, он меня не узнал.
   – Как это не узнал?
   – Он сказал, что он никакую Лену не знает и вообще никого в Турцию не отправлял. А теперь он выключил телефон.
   Ленка вновь посмотрела на Экрама и произнесла еще раз, по всей вероятности, сама не веря собственным словам:
   – Там что-то со связью. Экрам, а ты не знаешь номер его городского телефона, а то с мобильным какой-то непорядок? У нас мобильная связь очень плохая. Некачественная, понимаешь?! Компаний полно развелось, а качества никакого нет.
   – Я не знаю номер городского телефона Владимира, потому что он никогда не отключает свой мобильный и по нему можно дозвониться в любое время суток. Если он его отключил, значит, он не желает разговаривать.
   Ленка закрыла лицо руками и тихонько всхлипнула.
   – Свет, я не понимаю, что здесь происходит. Что происходит-то?! Ты же видела Владимира... Ты же тоже с ним общалась... Ты же знаешь, что он не мог. Он не мог... Но ты же сама его видела. Я знаю Владимира много лет. Он всегда был потрясающим любовником... Он всегда обо мне заботился... Помогал... Он не мог...
   – Я тоже знала Костика много лет, и он тоже мне помогал и заботился... Лен, неужели ты до сих пор не поняла, что твой Владимир нас самым наглым образом кинул? Ну что ты стоишь, глазами хлопаешь?! Что, думаешь, связь прервалась?! Ни хрена там ничего не прервалось! Все нормально функционирует, просто мобильный телефон тем хорош, что его можно отключить. Не узнал он тебя, говоришь? Как же! Эх, ты...
   – Свет, ну а за что он меня так? Да и тебя тоже... Что я ему сделала? Я ведь никогда не вела себя вульгарно и не говорила ему о том, что мечтаю стать проституткой. Где я допустила промах, что он именно так обо мне подумал? Что, в конце концов, я сделала не так?!!
   – Я тоже долго задавала себе этот вопрос после того, как от меня ушел муж. Где я допустила промах и что я сделала не так?.. Наверно, все дело в том, что мы женщины, а они мужчины. А Владимир твой обыкновенный торговец живым товаром. Правильно ты говорила, что он криминальным бизнесом занимается. Это и есть криминальный бизнес.
   Видимо, Экраму надоело следить за нашей беседой.
   Он нахмурил брови, сдвинул их на переносице и посмотрел на нас исподлобья.
   – Девушки, хватит разговаривать. Раздевайтесь и покажите этим почтенным господам, на что вы способны. Сегодня вы отработаете без оплаты. Деньги вам начнут начисляться с завтрашнего дня, потому что именно завтра вы выходите на работу и у вас начинается первый рабочий день. Сегодня вы проходите контроль на свое мастерство. Так сказать, проверка качества. Да, забыл вам сказать, что в критические дни вы можете брать выходные и отдыхать.
   Критические дни не оплачиваются. Правда, некоторые ваши предшественницы все же старались не терять в заработке. Они выходили на работу и занимались только анальным и оральным сексом. Если клиентов это устраивало, я был не против. Давайте раздевайтесь, а то эти почтенные господа устали ждать. Они всегда пробуют новеньких.
   – Подождите, – мой голос дрожал, да и не только голос. – Подождите, пожалуйста. Понимаете, произошла ошибка. Когда мы сюда ехали, то мы думали, что будем заниматься совсем другим. У нас даже контракты есть. В них все сказано. Мы можем их вам показать. Там стоят наши подписи.
   – Мне не нужны ваши контракты! – уже совсем раздраженно ответил Экрам.
   – Но ведь мы их подписывали.
   – Ваши контакты – это просто бумажки, они не имеют никакой юридической силы.
   – Хорошо. Мы понимаем, что нас обманули, и хотели бы исправить положение. Мы также понимаем, что Владимир потратился на наши билеты. Мы готовы за все заплатить и даже за моральный ущерб, который мы вам доставили. Мы все оплатим с лихвой, обещаем. Понимаете, у меня в Москве есть хорошая, большая квартира в довольно престижном доме. За такими квартирами просто охотятся покупатели. Я вас очень прошу, отправьте нас, пожалуйста, обратно на родину. Я, как приеду, сразу пойду в агентство недвижимости и обменяю эту квартиру на меньшую. Это делают довольно быстро, уж поверьте мне. Я получу деньги и тут же поеду к Владимиру и заплачу ему за ваш моральный ущерб. Я и за Ленку тоже заплачу. Сколько скажете, столько и заплачу. Поймите, у меня в Москве осталось двое маленьких детей, мама которых была всегда добропорядочной женщиной, и даже если моим детям совсем будет нечего есть, я пойду мыть полы, но никогда в жизни не опущусь до того, чтобы стать проституткой.
   – Раздевайтесь. Мы не хотим ждать никаких денег, – голос Экрама был очень злобным и очень властным.
   Казалось, что турок не пойдет ни на какой компромисс.
   – Хорошо. Если вы не хотите ждать, пока я буду обменивать квартиру, вы получите деньги сразу. Отправляйте нас в Москву. Пусть там нас встречает Владимир.
   Сразу, прямо из аэропорта, мы заедем в одно место и возьмем необходимые деньги.
   – А где ты деньги-то возьмешь? – спросила бледная Ленка.
   – К Костику поедем. На колени встану и перед ним, и перед молодой женой. Не за себя просить буду, а за детей.
   – Он не даст.
   – Даст. Он не допустит, чтобы я у его дверей голосила и на коленях ползала.
   – Девушки, хватит. Если вы сейчас не разденетесь, мне придется вас побить. Вы не уедете на родину, пока не отработаете свои положенные три месяца. Это мое последнее слово.
   Мы с Ленкой беспомощно переглянулись, но переглядываться было бессмысленно... К нам подошли два тучных турка, скинули с себя национальные халаты и... остались в чем мать родила.
   – Якши... Якши... – забормотали они и стали подходить к нам как можно ближе.
   Мы попятились к стене, но и это не принесло никакого результата. В тот момент, когда ко мне вплотную приблизился один из турок, я громко закричала и ударила его коленом в пах. А дальше ко мне подскочил Экрам с плеткой в руке. Замахнувшись на меня толстой плеткой, он несколько раз хлестнул меня ею, очень сильно и очень больно. Мне показалось, что мое тело затрещало по швам. Я закричала и провалилась в обморок... Когда я очнулась, то, давясь от боли, унижения и позора, молча терпела то, что проделывали со мной жирные турки. Сначала со мной. Затем с Ленкой... Потом опять со мной... А затем с нами двумя, и со мной и с Ленкой... Когда Ленка теряла сознание, они набрасывались на меня и проделывали со мной все, что хотели. Когда теряла сознание я, они набрасывались на только что очухавшуюся и открывшую глаза Ленку...
   Когда я упала на пол и застонала от дикой боли, довольные турки принялись надевать свои халаты и удовлетворенно качать головами.
   – Вы успешно прошли испытание, – похвалил нас Экрам и обменялся с турками дружескими рукопожатиями. – Молодцы. Вы доставили этим людям удовольствие. А теперь идите примите душ, который находится рядом с вашей комнатой, и ложитесь спать. Утро вечера мудренее. Завтра у вас тяжелый рабочий день. Завтра я вам покажу комнаты, в которых вы будете и жить и работать. Спокойной ночи.
   Мы прикрылись разорванной одеждой и молча поплелись по длинному коридору. Болело буквально все.
   Ноги, грудь, спина, низ живота... Кое-как приняв душ, я плюхнулась на железную кровать и заревела.
   На соседнюю кровать легла Ленка и заревела еще громче. Когда мы обе немного успокоились, Ленка поджала под себя грязную подушку и прошептала:
   – Свет, прости меня, пожалуйста.
   – За что? – так же шепотом спросила я.
   – За то, что все так вышло.
   – Да ты-то тут при чем?..
   – Как это при чем? Я же тебя сюда притащила.
   – Никто меня не тащил. Я сама сюда приехала. Господи, какая же я дура. Дура какая! Добропорядочная мать двоих детей... Ленка, я больше жить не хочу.
   – Не говори ерунды. Нельзя из-за мужиков жизни лишаться. Ни один мужик этого не стоит. Ни один. Мы отсюда сбежим. Вот увидишь, сбежим и забудем все это как страшный сон. Кто про это знает? Ты да я... Больше никто. Так вот никто и не узнает. Вычеркнем это из памяти, и все тут.
   – Да разве можно такое вычеркнуть?
   – Можно. В памяти нужно оставлять только хорошее, а все плохое нужно вычеркивать. Ты вычеркнешь Константина. Я вычеркну Владимира. Турцию тоже на хрен. Все будет нормально. Я тебе обещаю. Я дверь подергала. Нас закрыли. Но это только на первое время. До тех пор, пока они не поймут, что мы сбегать никуда не собираемся, и не потеряют бдительность. Не будут же нас пожизненно взаперти держать. При первой же возможности отсюда сиганем.
   – Куда?
   – Куда-нибудь.
   – Пока нас пробовали эти грязные турки, кто-то порылся в наших сумках и вытащил паспорта. Тех денег, которые были у меня в лифчике, тоже нет.
   – Ничего. Главное – сбежать.
   – А куда бежать-то без денег и паспортов?
   – Куда глаза глядят. Свет, что ты такие вопросы задаешь? В самом деле, не сидеть же нам всю свою жизнь в этой хибаре и не обслуживать турков! Найдем посольство или примкнем к русским туристам и попросим помощь. А еще лучше обратимся в полицию.
   – Тогда нас посадят в турецкую тюрьму.