Шилова Юлия Витальевна. Женщина в клетке, или Так продолжаться не может

    - Валентина, дело в том, что я не одна. У меня гости.
    В прошлый раз, когда я приносила своей соседке тонометр, мы попили с ней чай, и я посвятила ее в свои дела сердечные. Накануне позвонил Жан, и мне хотелось с кем-то поделиться навалившимся на меня счастьем. Валентина была женщиной в годах, и за плечами у нее был богатый жизненный опыт. Она работала администратором в ресторане и крутилась в своей «кухне», как рыба в воде. Интересная внешне, она никогда не была замужем и у нее не было детей. Валентина рассказала мне о том, как она одинока, и разоткровенничалась по поводу того, как ей не везет с мужчинами. «Томка, что ни мужик, то обязательно альфонс. Прямо рок какой-то», - жаловалась она и курила крепкие сигареты. «Никогда не связывайся с альфонсами. От них одни неприятности и убытки, - учила она меня и злобно ругалась. - Они ведь даже ценить нас не умеют. Только пользуются и понижают нашу самооценку. Блин, я ненавижу альфонсов, а мне, кроме них, никто и не попадается. Липнут ко мне, как мухи на мед. Что ни альфонс, то обязательно мой». Я в знак согласия кивала головой и пыталась понять, почему таким самодостаточным и сильным женщинам, как Валентина, и в самом деле так катастрофически не везет с мужчинами.
    - Валентина, зайдите, пожалуйста, сами.
    - Что, так много гостей?
    - Один, и издалека.
    - Француз, что ли, приехал? - сразу смекнула Валентина.
    - Он самый.
    Томочка, да я все понимаю. Я тебя долго не задержу. Я только давление измерю и сразу тебе тонометр отдам. Просто если я сама к тебе пойду, то упаду прямо на лестнице. У меня в ушах жуткий гул, а перед глазами все плывет. Я уже и таблетки выпила, но ничего не помогает. Не знаю, может, «Скорую», вызвать. Хотя... Если тебе некогда, я попробую до тебя хоть как-то дойти. За стеночку подержусь.
    - Ни в коем случае, - тут же остановила я Валентину. - Я сейчас к вам сама поднимусь.
    - А француз?
    - Подождет. Никуда не денется.
    - Спасибо тебе, Томочка. Я перед тобой в долгу не останусь.
    - Боже мой, о чем вы говорите. Главное, чтобы вы чувствовали себя хорошо. Знаете, мне, собственно, этот тонометр без надобности. Пусть он пока будет у вас, а если он мне понадобится, то я его потом заберу.
    Положив трубку, я выдвинула ящик комода и достала аппарат.
    - Жан, ты меня, пожалуйста, подожди. Я быстро. Только к соседке сбегаю. У нее давление очень высокое.
    - Не переживай, я тебя подожду. Можно, я пока посмотрю твой альбом с фотографиями? Мне очень интересно на тебя маленькую посмотреть.
    - Когда я была маленькой, я была гадким утенком.
    - Не верю.
    - Я говорю тебе правду.
    - Ты хочешь сказать, что гадкий утенок превратился в красивого лебедя?
    - Так оно и было. В детстве я всегда комплексовала по поводу своей внешности. Меня мальчишки в упор не замечали.
    - Не верю.
    - Хорошо. Посмотри фотографии и убедись в этом сам.
    Положив перед Жаном альбом с фотографиями, я поцеловала его в щеку и понеслась к соседке.
    Поднявшись на нужный этаж, я нажала кнопку звонка и посмотрела на раскрасневшуюся Валентину, которая, по всей вероятности, с трудом дошла до коридора, чтобы открыть мне дверь.
    - Возьмите. Пусть он пока побудет у вас, - я протянула женщине тонометр, но она его не взяла и отрицательно замотала головой.
    - Ничего не передавай через порог. Плохая примета. Войди в квартиру.
    Женщина завела меня в спальню и прилегла на кровать.
    - Что-то мне совсем худо. Такое ощущение, что сейчас умру.
    - Вы вся красная.
    - У меня давление, наверно, под двести. Давай я померю.
    - Конечно. Я вам его оставляю.
    - Мне стыдно, что я постоянно прошу его у тебя, а у самой все не хватает времени его купить.
    - Да ерунда это все. Извините. Я пойду, а то меня мой француз ждет.
    - Приехал все-таки.
    - Приехал, - радостно кивнула я.
    - Дождалась. Любит, значит. Счастливая ты. Может, и меня с каким французом познакомишь. Если, конечно, не умру раньше времени. В последнее время мое здоровье оставляет желать лучшего.
    - Да что вы такое говорите? Вы еще молодая, красивая. Вам жить да жизни радоваться.
    - Что-то я никакой радости от жизни не испытываю. Ни замуж не смогла выйти, ни детей нарожать. В старости даже стакан воды принести некому будет. Не хочу одинокую старость. Старость, знаешь, как быстро приходит. Даже не успеешь оглянуться, а она тут как тут проклятая. Сначала ты понимаешь, что эта юбка становится для тебя слишком короткой и откровенной, этот вырез уже тебе не идет, потому что в него никто не заглянет с интересом, а будут смотреть только с усмешкой. После постоянных неудач и разочарований в личной жизни ты приходишь к мнению, что самые хорошие мужчины уже давно на кладбище.
    - Валентина, что это на вас нашло? Совсем расхворались. Вам еще рано рассуждать о старости и уж тем более о кладбище. Вы прекрасно выглядите. Да когда вы идете по улице, на вас оглядываются молоденькие мальчишки. Вам грех жаловаться.
    Ага, и все эти молоденькие мальчишки хотят не моего тела, не моей любви, а хотят пожить за мой счет. Ты знаешь, я стала старой не столько внешне, сколько изнутри.
    - Как это?
    - У меня состарилась душа, и я ничего не могу с этим поделать. Посиди со мной пару минут, я только померю давление.
    - Валентина, меня же ждут.
    - Только пару минут.
    Я села на краешек кровати и, посмотрев на еще больше раскрасневшуюся женщину, осторожно спросила:
    - А может, вам «Скорую» вызвать? У вас такой вид, будто...
    - Будто я сейчас умру, - докончила мою фразу Валентина.
    - Вы действительно не очень хорошо выглядите.
    Наклонившись, чтобы посмотреть на стрелку тонометра, я ощутила запах перегара. Только теперь до меня дошло, что женщина изрядно выпила и ее состояние обусловлено чересчур большой дозой алкоголя.
    - Валентина, а может, вам нужно поспать? Вы много выпили.
    - Откуда ты знаешь? - смутилась женщина.
    - Запах.
    - Сто восемьдесят на сто, - Валентина положила рядом с собой тонометр и откинулась на подушку.
    - Это очень большое давление. Его надо бы сбить.
    - Перед глазами все плывет.
    - Так, может, все-таки «Скорую»?
    - Я не хочу «Скорую». Посиди со мной еще пару минут.
    - Но только если пару... - нерешительно ответила я и представила Жана, который одиноко сидит в квартире и листает альбом с фотографиями.
    - А ты была во Франции?
    - Да.
    - И как там Париж?
    - Он потрясающий, этот город любви. Мне до сих пор не верится в то, что я там была, это как сказка, как сон.
    - Я тоже хочу побывать в Париже.
    - Так обязательно слетайте, если, конечно, средства позволят. Вы не пожалеете. Вы просто влюбитесь в этот город, и это будет любовь с первого взгляда.
    - А твой француз живет в замке?
    Почему? Нет. Он женат и живет со своей семьей. Я не была у него дома и не испытываю по этому поводу ни малейшего сожаления. В Париже мы жили в дорогом отеле. В номере был настоящий камин. Тогда мне действительно казалось, что я живу во дворце. Там было все стилизовано под старину. Думаю, что за тот номер он заплатил приличные деньги. В отеле останавливается дорогая публика. Вечером, за ужином, мы слушали фортепьянную музыку и пили отменное французское вино. А что касается того, богат он или нет... У него нет миллионов, дворцов и лимузинов. Он совершенно обычный француз, работающий в крупной компании. Что еще я могу сказать про него - он очень много работает, его ценят и уважают.
    - Да кому нужно это уважение. С деньгами-то у него как? Он тебе помогает? Он спонсор или альфонс?
    - Ну то, что не альфонс, совершенно точно, - это сравнение вызвало на моем лице улыбку.
    - Это радует, а то у нас своих альфонсов полно. Еще не хватало, чтобы на наши харчи французские дармоеды наседали. Значит, он спонсор.
    - Да и не спонсор он вовсе. Он же меня не содержит. Просто оплатил мне поездку во Францию, покупает цветы и подарки. По вашим суждениям, все мужчины делятся ровно на две категории, это спонсоры и альфонсы. Для меня это не так.
    - Ты хочешь сказать, что есть золотая середина? Есть мужчины, которые не помогают и не требуют твоей помощи?
    - Есть мужчины, которые просто любят, а мы просто любим их.
    - И ты в это веришь?
    - У меня сейчас именно такие отношения. Для меня важна только любовь.
    - А почему ты не попросишь у него квартиру в центре Москвы?
    - Зачем? Да мне кажется, что у него и нет таких денег. Он не настолько богат. Я с ним вовсе не из корысти, а потому, что очень сильно его люблю. Иногда даже кажется, что я без него умру.
    - Но ведь он же женат.
    - А что, разве женатого нельзя любить?
    - Женатого должна любить его жена. - Слова Валентины вновь задели меня за живое, наверное, потому, что тема, которую она затронула, была самой больной темой в моих отношениях с Жаном. - Получается, что ты ему отдаешь всю себя, а он только половину.
    - Почему половину?
    - Потому что другую половину он отдает своей жене. Она же у него не святым духом питается. Ее муж и морально и материально заботится о том, чтобы поддерживать их семейный очаг. С тобой такого очага у него нет. Значит, ту половину, которую он тебе не дает, он должен восполнять деньгами. А то ишь как хорошо устроился.
    - Да он никуда не устроился. Мы просто друг друга любим.
    - Ой, Томочка, да ты уже не маленькая девочка. Пора уже снять розовые очочки и вылечиться от нездорового романтизма. Да с таких, как он, деньги надо тянуть, а не шашни крутить, чтобы после того, как все закончится, с пустой задницей не остаться.
    - А почему это должно кончиться?
    - Не смеши. Уж мы-то знаем, что вечной любви не бывает. Придет время, страсти остынут, и ему надоест мотаться в Россию.
    - Я могу приезжать к нему в Париж, - в моем голосе уже не было былой уверенности.
    Ему не только надоест мотаться в Россию, но и оплачивать твои поездки в Париж. Настанет момент, когда ему просто станет жалко на это денег. Он взвесит все «за» и «против» и подумает о том, что российская любовница сильно бьет по карману. Намного проще обзавестись французской. И удобнее, и дешевле. Ну, что ты так на меня смотришь? Я правду тебе говорю. С любовницами не обращаются так, как с женами. Если отношение к женам отличается завидным постоянством, то любовниц часто меняют. Ты должна быть готова к разрыву и заранее позаботиться о том, с чем ты останешься после прекращения ваших отношений. А может быть, он разведется?
    - Нет, - покачала я головой.
    - Ты уверена?
    - Вполне. Он никогда не скрывал от меня своего положения, и я знала, на что иду. И вообще мне сейчас не хочется об этом говорить и рассуждать о ближайшем и далеком будущем. Мне хорошо, и я хочу пребывать в этом состоянии как можно дольше. Мне не стыдно за свои отношения и за то, что я живу одним днем. Меня сейчас все устраивает.
    - Наверное, ты права. Может быть, так и надо?! Просто любить и ничего не требовать взамен. А мне всегда казалось, что если просто любить, то тогда мужик тебе на шею сядет.
    - Не знаю. На мою шею пока никто не садится.
    - Может быть, потому, что мужик французский? Может, французские мужики не любят у баб на шее сидеть?
    - Понятия не имею, - я нервно посмотрела на часы и перевела взгляд на Валентину. - Я не могу вас осуждать, потому что вам действительно одни альфонсы попадались, но, может быть, вы не там мужчин ищете?
    - А где их нужно искать?
    - Не знаю, но только не в ресторане. Хотя иногда бывают и исключения из правил. Вот я нашла своего француза на курорте, хотя говорят, что курортные романы недолговечны и заканчиваются там же, где и начинаются, но есть примеры и достаточно крепких семей, которые образовались сразу после возвращения с курорта. Тут не предугадаешь.
    - Это верно.
    - Вам не лучше?
    - Я не умру, - обнадежила меня Валентина.
    - Конечно, не умрете.
    - Я не умру, потому, что мне еще предстоит увидеть Париж. Я не умру, пока не увижу этот город. Ох, Париж... Париж... Город моей мечты.
    Соседка замолчала и закрыла глаза. Я испуганно наклонилась, но услышав чересчур громкий храп, облегченно вздохнула и, оставив тонометр рядом с ней, вышла из спальни.
    Спустившись к себе, я попыталась освободиться от какого-то неприятного осадка, оставшегося у меня после разговора с изрядно выпившей Валентиной, и, достав ключ, открыла входную дверь. Войдя в квартиру, я громко вскрикнула...

Глава 4

    Удар был настолько сильный, что мне показалось, еще немного, и я просто потеряю сознание. А затем кто-то поднял меня вверх, пронес несколько метров, швырнув посреди зала. Все происходило слишком грубо и бесцеремонно, а от сильнейшего удара очень болело в груди. Подняв глаза, я посмотрела на сидящих перед собой мужчин и глухо спросила:
    - Кто вы?
    Вместо того чтобы ответить, мужчины зло посмотрели на меня и рассмеялись. Их было трое, и их внешность оставляла желать лучшего. У одного был перебит нос, который, по всей видимости, неправильно сросся и ушел вбок. У другого был слишком кривой подбородок, но чересчур красивое накачанное тело, а выражение лица третьего вызывало настоящее чувство страха и намекало на то, что он может убить, даже не раздумывая.
    - Я ничего не сказала смешного, - съежилась я и задала вопрос, который волновал меня больше всего:- Где Жан? Как вы сюда попали?
    Неприятный холодок пронзал мою грудь, и боль все не утихала. Но сейчас я уже перестала обращать на это внимание, я думала, что в моей ситуации самое главное уцелеть, потому что взгляды ворвавшихся в мой дом мужчин не предвещали ничего хорошего.
    - Кто вы? - вновь задала я все тот же вопрос и почувствовала, как мое тело дрожит.
    - Ты хочешь узнать наши имена?! - усмехнулся качок с кривым подбородком. Он был похож на спортсмена, принимающего участие в боях без правил. Его сломанная челюсть приводила в ужас, и я прекрасно осознавала, что если разозлить этого парня, то не жди от него пощады.
    - Вы находитесь в моей квартире. Я вас не приглашала.
    - Ты хочешь, чтобы мы извинились за то, что вошли без стука?!
    - Я хочу знать, что происходит.
    От мужчин исходило что-то животное и неимоверная агрессия. Я даже не сомневалась в том, что попала в ужасную ситуацию, и пока не представляла, как же мне удастся из нее выбраться. Один из мужчин встал и прошелся по комнате. Остановившись рядом с портретом моей бабушки, он ухмыльнулся и ударил кулаком в портрет с такой силой, что тот пошатнулся и с грохотом упал на пол.
    - Старая сука! - прокричал он и наступил на портрет. - Жуткая, выжившая из ума старуха!
    Я задрожала как осиновый лист, ощутила, как защемило сердце, и почувствовала, как на глаза накатились слезы.
    - За что? - только и смогла спросить я.
    - За то, что раньше колдунов жгли на костре, а эта сука умерла своей смертью. А что, в народе правду говорят, что она была настоящей колдуньей?
    Я не могу отвечать на вопрос человеку, который стоит на портрете дорогого и родного мне человека.
    Ударив со всей силы ботинком по портрету, мужчина оскалился и рассмеялся:
    - Если она колдунья, то почему она ничего мне не сделает?! Я бью ее по лицу, а она никак мне не мстит?! Пусть она превратит меня в камень! Ну что, ей слабо?!
    - Она умерла, - с трудом произнесла я и смахнула слезы.
    - Саня, не извращайся. Уйди с портрета. Смотри, бабка на нем вся сморщилась от боли. Нехорошо обижать старых женщин, - из спальни вышел четвертый мужчина, совершенно непохожий на этих троих. Он не отличался столь завидной комплекцией и был одет в приличный классический костюм и галстук. - Уйди с портрета, я сказал. Видишь, девушка плачет.
    Малоприятный тип сделал крайне недовольное лицо, сошел с портрета и отошел к окну.
    Остановившись в центре комнаты, незнакомец в костюме попрощался с кем-то по мобильному телефону и сунул его в карман. Затем расплылся в улыбке и посмотрел на меня:
    - Здравствуй, Тома. Меня зовут Влад. Ты не ругайся на нас за то, что мы здесь немного похозяйничали, полистали твой альбом с фотографиями. Попытались угадать, какой ты была в школе, симпатичной или не очень. Но ни на одной фотографии тебя не нашли. Получается, ты раньше какая-то страшненькая и незаметная была, а сейчас расцвела, и от той маленькой серой моли ничего не осталось. Ты очень сильно похожа на свою бабку. Внешне, конечно. Я видел твою бабку на фотографиях в молодости. У тебя с ней много общего.
    - А где Жан?
    - Этот француз, что ли?
    - Я оставила его здесь одного.
    - Да не переживай ты так. С ним все в порядке. Просто мы сюда зашли, а тут какой-то иностранец нашу отечественную девушку на фотографиях рассматривает и глазеет на нее, как на свою собственность. Думаем, неправильно это. У них там своих девушек полно. Нечего им на наших пялиться. Нехорошо это. Вот мы его и попросили временно покинуть пределы этой квартиры, а то эти иностранцы уже совсем обнаглели. Управы на них нет. Пачками наших девушек вывозят. Говорят же, на чужой каравай рот не разевай, а они это правило соблюдать не хотят. А надо бы. В конце концов, не у себя дома.
    - Что происходит? - всхлипнула я. - Я вас не знаю. Кто вы такие?
    - Мы очень хорошие и спокойные ребята. Мы ничего не сделаем тебе плохого и твоему французу тоже, если...
    - Что, если?
    - Если ты отдашь нам драгоценности твоей бабки.
    Драгоценности?! - Я тяжело задышала и посмотрела на стоящего передо мной мужчину растерянным взглядом. - Я не понимаю, вы о чем? У моей бабушки не было никаких драгоценностей. У вас неверные сведения. Все, что она нажила, так только эту квартиру.
    Вместо того чтобы дослушать до конца, мужчина подошел ко мне и грубо схватил за подбородок.
    - Меня эта квартира не интересует. Тома, ты что, не поняла, что с тобой никто не шутит? Все гораздо серьезнее. Отдай нам бабкины драгоценности, и мы никогда больше не появимся в твоей жизни.
    Я похолодела и не поверила своим ушам. Все, что происходило у меня на глазах, казалось глупым и нелепым сном.
    - Я вам клянусь, что не знаю ни о каких драгоценностях. У моей бабушки никогда не было больших денег. Все, что она мне оставила, так это пару колечек и сережки. Но их и драгоценностями-то не назовешь. Они не представляют большой ценности. Вы их имеете в виду?
    - Ты что, смеешься над нами?
    Боже упаси. Я не имею привычки смеяться над незнакомыми людьми. Я просто не понимаю, что происходит. Моя бабушка умерла. У нее никогда не было несметных богатств. Вы приходите ко мне спустя пять лет после ее смерти и требуете какие-то драгоценности. Да если бы они у меня были, то уж наверно за пять лет я бы придумала, как ими распорядиться. Но у меня, кроме этой квартиры, оставшейся от бабушки, и моего автомобиля, который я купила на собственные заработанные деньги, ничего нет.
    Я старалась хоть немного унять дрожь в голосе и быть как можно более убедительной.
    - Я не знаю, откуда у вас такие неверные сведения, но все, что вы мне сейчас выдвигаете, крайне необоснованно.
    В этот момент я посмотрела на свое отражение в зеркальном шкафу. На меня смотрели два перепуганных глаза, которые хлопали ресницами и сходили с ума от жуткого страха.
    - Ко мне приехал любимый человек из Франции. Я бы хотела знать, куда вы его дели? Вы выгнали его на улицу?
    Но стоявший напротив меня мужчина не обратил никакого внимания на мои слова и продолжил в том же духе:
    - Когда умерла твоя бабка?
    - В мае, - нерешительно ответила я.
    - Все совпадает.
    - Да что совпадает-то?
    - А то, что ты мне денег должна, и денег немалых.
    - Я?!
    - Ты!
    - Да я ж вас не знаю.
    - Я же тебе сказал, что меня зовут Влад.
    - Это имя ни о чем мне не говорит.
    - Это имя говорит о многом.
    Влад сел на корточки и заглянул мне в глаза.
    - Мой дед был очень богат. Ему досталась прекрасная родословная и неплохое наследство. Его жена умерла слишком рано, и он один воспитывал единственную дочь. После смерти своей жены мой дед влюбился в колдунью, о которой постоянно судачили люди. Вот такой скверный характерец у него был. Увидел твою бабку и сразу влюбился. Я много чего слышал о твоей старухе и знаю, что это была очень опасная женщина, которая занималась черными делишками. Поговаривают, что она тесно общалась с потусторонними силами. Она питалась любовью моего тогда еще молодого деда, его энергией и не давала ему возможности проникнуть в свою душу. Так вот, моя мать пошла против воли моего деда и вышла замуж за человека, который ему был крайне несимпатичен. От этого брака родился я. Но мой дед не принимал этот брак, потому что он был заключен против его желания. Мать говорит, что отец ее никогда не любил, а мне трудно понять, как отец может не любить своего единственного ребенка. А знаешь, почему мой дед не любил мою мать?
    - Нет, - тут же ответила я и подумала, что мне неинтересно слушать историю, которая не имеет ко мне никакого отношения.
    - Потому, что твоя бабка околдовала его мозги. Она же колдунья. Для нее это элементарные вещи.
    - Этого не может быть.
    Это было, - все с той же уверенностью заявил Влад. - Об этом до сих пор говорят все, кто знал моего деда. Она его заколдовала, и он жил как зомби, не обращая внимания ни на кого, кроме твоей бабки. Вот так мой дед и жил совершенно один. Всю свою жизнь купался в деньжищах и вкладывал их в драгоценности. А мы с матерью перебивались с хлеба на воду и не знали, что такое наесться вдоволь. Мать работала на трех работах, отец спился и вскоре помер, а я воспитывался в круглосуточном детском саду, а после - в интернате. Я брал мать за руку и спрашивал ее о том, почему наш дедушка нас не любит и нам не помогает?! Почему мы должны жить в каком-то обшарпанном общежитии, в то время как наш дед бродит совершенно один в просторной семикомнатной квартире?! Мать не могла ответить на эти вопросы. Она и сама не понимала, что происходит. Ну вышла замуж не за того, за кого было угодно ее отцу, но ведь столько времени прошло, и оно должно было все излечить и расставить на свои места. Тем более мать родила ему внука, но дед даже не захотел подержать меня на руках. Когда умер мой отец, мать искренне надеялась, что теперь он ее обязательно пожалеет и простит, но она в очередной раз ошиблась. Он не пожалел ее и не простил. Он просто жил и делал вид, что у него нет ни дочери, ни внука. Мать очень страдала, плакала по ночам и не могла ничего изменить. И только спустя время до моей матери дошла страшная правда, что мой дед не разозлился на мать за тот нежелательный брак, он просто ее никогда не любил. Ты понимаешь, как можно не любить своего единственного ребенка?
    - Нет, - честно ответила я и подумала, что у деда этого разговорившегося мужика просто было не в порядке с головой и что при жизни он нуждался в консультации хорошего психолога. - Я не понимаю, какое отношение ко всему этому имею я?
    - Самое что ни на есть прямое. - Ответ Влада сразил меня окончательно. - Мой дед не любил свою дочь потому, что всегда, всю свою сознательную жизнь любил только твою бабку. Он так сильно ее любил, что его любви не хватало даже на одного-единственного ребенка. Все свои силы, чувства и эмоции он полностью отдавал твоей старухе.
    В любви к ребенку и любви ко взрослому человеку есть слишком много отличий. Их нельзя сравнивать. Даже если все было так, как ты говоришь, - я и сама не заметила, как перешла с незнакомым человеком на «ты», - то моя бабушка здесь ни при чем. Проблема не в моей бабушке, а в твоем деде и в его отношении к своему ребенку. Моя бабушка всегда была очень красивой, у нее были большие черные глаза и волосы цвета воронова крыла. Она была статная и очень видная. Ее любили разные мужчины, и многие из-за любви к ней совершали самые непредсказуемые поступки, они действительно теряли от нее голову, но это не значит, что она должна отвечать за их поступки. Мужчина на то и мужчина, что он должен сам ответить за все, что он делает. И твои претензии не по адресу. Дети и внуки никогда не отвечают за поступки своих родителей. Если у тебя есть, что сказать, то сходи на могилу моей бабушки. Я не знаю, есть ли жизнь после смерти, но говорят, что мертвые слышат живых. Ты можешь посидеть у нее на могиле и сказать ей обо всем, что у тебя накипело. Я иногда так и делаю. Прихожу на могилу, сажусь на лавочку и рассказываю ей обо всем, что произошло. Я уверена, что она меня слышит. И мне становится легче. Я выхожу с кладбища с облегченной душой.
    Видимо, мои слова крайне не понравились Владу и он раздул ноздри:
    - Да я скорее тебя рядом с ней положу, чем буду разговаривать с тем, кто уже умер. Спрашивать нужно с живых, а какой спрос с мертвых? И запомни. Мой дед полюбил твою бабку не потому, что она была у тебя раскрасавица, а потому, что дружила с нечистой силой и заколдовала его волю и его мозги. Она подчинила его себе с молодости до самой смерти. Она ведьма, и этим все сказано. Она проверяла свои могущественные черные силы на моем деде и проводила различные эксперименты.
    Моя бабушка не ведьма, хотя многие и считали ее колдуньей. - Я еще раз попробовала заступиться за честь своей любимой бабушки. - Она потомственная целительница, ведунья и прорицательница. Она сидела с картами Таро в руках, предсказывала судьбу, корректировала жизненные ситуации, лечила людей от недугов и изгоняла злых духов. Она редко пользовалась магическими силами. Дело в том, что она обладала достаточно сильной энергетикой, которая была передана ей по наследству. Конечно, я не скрываю того, что она знала магические ритуалы. В молодости у нее были очень сильные и хорошие учителя. Иногда она беседовала с духами, но она никогда не была шарлатанкой и не давала объявления в газеты. Люди всегда шли к ней сами. Они шли, потому что они ей верили. Они шли только по рекомендациям своих друзей и близких. Она никогда не обвешивала себя различными титулами и не обещала людям того, что не может сделать. Она всегда была с людьми честной.