Мы не можем дольше останавливаться на этом удивительном психологическом эксперименте, который, поверьте, к тому же сулит вам и не бесполезные в практическом отношении плоды. Подошло время рассмотреть еще один важный раздел, вашей самоподготовки. Речь идет о так называемой проработке аналогов.
Что же это такое? Помните, в первой главе мы вскользь коснулись перепросмотра толтеков (в надежде, что вы уже знакомы с этой техникой), когда рассказывали вам о работе с эмоциями? Так вот, проработка аналогов это — так сказать, пересмотр будущего. Иначе говоря, проработка аналогов есть метод окончательного закрепления в подсознании установок само кодирования путем их предварительной (воображаемой) реализации.
Схематично этот процесс можно описать так. Вы задаете себе некую установку и, реализовав в себе пустоту, позволяете ей «проскользнуть» в ваше подсознание, тем самым превращая ее в подсознательное убеждение, то есть в
127 реальную составляющую вашей психики. Теперь же вам нужно каким-то образом опробовать эту составляющую в действии и, , возможно, слегка подкорректировать. (Последнее особенно важно при закреплении в подсознании достаточно сложных установок, например, той, что предложена нами для технологии «Психическое зеркало».) С этой целью вы придумываете различные случаи идеальной (с вашей точки зрения) реализации установки и как бы просматриваете их поочередно (по несколько раз каждую) из своего внутреннего «я».
Допустим, в процессе овладения упомянутой психотехнологией вы приступаете к проработке образа некоего господина. Вы наделяете его всеми атрибутами реального человека: внешностью, возрастом, особенностями речи и характера, быть может, даже должностью и какими-то элементами биографии. Затем вы продумываете до мелочей сцену вашего с ним контакта, которая непременно завершается желательным для вас образом. Более того, собственные ваши действия (в данном случае основанные на зеркальном отражении психического портрета придуманного вами господина) должны вас полностью устраивать. Теперь вам следует снова сформулировать изначальную установку, мгновенно «провалиться» в свое психическое пространство (сохраняя высокий уровень психической активности) и просмотреть оттуда придуманную сцену-Очень важно, будучи в своем внутреннем «я», сохранять позицию пассивного созерцателя. Если в сцене что-то не заладилось, вам ни в коем случае не следует ее тот час же изменять, прилагая волевые усилия. (Да это у вас и не получится!) Лучше сразу же вернуться в свое обычное состояние, исправить собственные действия и снова просмотреть сцену из глубин своей психики.
Между прочим, и классический перепросмотр толтеков значительно легче осуществлять именно оттуда, из своего внутреннего «я». В связи с этим еще раз подчеркнем, что ничего принципиально нового мы вам не предлагаем Приемы суггестии (вербальные и не вербальные), методы скрытого психологического программирования и даже дистанционного воздействия на биологические объекты, имеющие нервную систему и, следовательно, способные к восприятию, были известны людям силы еще до потопа, во всяком случае, задолго до того, как волны скрыли обломки дегендарной Атлантиды. Причем все эти тайные знания и методики на протяжении тысячелетий были склонны ря-двться во всевозможные мистические облачения и даже се-ггодня не особенно торопятся с ними расстаться. Хотя в целом, такой процесс все же начался. Проиллюстрируем его на характерном примере.
Наверное, кое-кому из вас знакомо это имя, овеянное зловещим и таинственным флёром, имя величайшего мага двадцатого столетия, основателя мистических обществ, стремившегося заменить христианство новой религией и, бесспорно, талантливого писателя, а также «зверя 666». Его имя — Алистер Кроули. О былом влиянии этого человека в определенных кругах достаточно говорит уже тот факт, что сегодня разгуливают по белу свету и на досуге поругиваются между собою сразу две живехонькие «реинкарнации» Кроули, каждая из которых возглавляет собственное магическое общество.
Так вот, среди наиболее известных учеников «зверя 666» был блестящий американский ученый-химик, создатель ракетного топлива, основатель Калифорнийского технологического института Парсонс (погиб в 1952 году во время в своей лаборатории). Последний возглавлял калифорнийскую ложу О.Т.О. (мистического ордена Кроули),
Ткогда познакомился (в 1945 году) с Л. Роном Хаббардом, юрским офицером и будущим основателем уже рациональных и даже научных (во всяком случае, по внешним признакам) культов дианетики и сайентологии. Вот, что лисал о Хаббарде своему учителю Парсонс в начале 1946 года:
Текст письма цитируется по книге Ф. Кинга «Современная ритуальная магия» («Локид — Миф», М, 1999).
Так или иначе, но вскоре морской офицер Л. Рон Хаббард создает науку о сознании сайентологию и приступает к строительству своей могучей мировой империи диаьк п; ки. Нам кажется это вполне естественным, если принял во внимание его недавнее сотрудничество с людьми, вознамерившимися при помощи особых психотехологий установить контроль над сознанием, по меньшей мере, половины человечества. Между прочим, не так давно современные последователи Хаббарда почему-то объявили вполне рационалистическую организацию, доставшуюся им от него в наследство, церковью. Что это — круговорот воды в природе?
Теперь, проделав «для разрядки» этот короткий исторический экскурс, мы возвратимся к методам, помогающим охотнику за силой «раскачать» свою психику. В заключение этой главы мы хотим ознакомить вас еще с одним важнейшим для суггестора психическим тренингом, относящимся к группе волевых. Данная психотехника называется — «Растворение во тьме» (подробнее она описана в «Паралогии и служит в основном для зарядки человека психической силой особого рода, которую древние арьи, например, (сновали тапасом, или внутренним жаром. Итак, сядьте свободно на стуле, не скрещивая рук и ног. Совершенно р асслабьтесь и постарайтесь интроверсироваться: например, прислушайтесь к собственному дыханию, почувствуйте свои волосы, ощутите кожей одежду и т.д. и т.п. (Подобные приемы сегодня ши-Шоко известны благодаря популярности аутогенной тренировки — вот и используйте те из них, которые вам лучше подходят.) По-яробуйте дышать низом живота, представляя на выдохе, как воздух 'доходит непосредственно через ваше тело. Запрейте глаза, плавно наклоните голову ~ пусть она свободно опустится вам на грудь. Раслабътесь, постарайтесь ощутить полный покой..Тьма, вокруг вас — тьма. Чуть-чуть напрягите веки, сильнее закрывая глаза. Представьте себе бесконечную всепоглощающую тьму. Бесконечная, безмерная, полная, абсолютная тьма… Тьма вокруг вас, над вами и под вами. Весь мир — это тьма. Вот вы проваливаетесь в нее, вы падаете в те все глубже и глубже. Вы ощущаете, как это всепоглощающая безмерная тьма проникает сквозь поры вашей кожи и вливается в каждую клеточку вашего тела. Вы чувствуете, что пропитываетесь тьмой и растворяетесь в ней. Безмерная тьма, она поглощает ваше тело, и не остается более ничего, кроме бесконечной всепоглощающей тьмы. Бесконечная всепоглощающая клубящаяся тьма. Сквозь плотно сомкнутые веки вы всматриваетесь во тьму. Нет ничего, кроме безмерной тьмы. Тьма, растворенная в вашем теле, через ваши темные глаза, плотнозакрытые темными веками, смотрит сама в себя: тьма глядит вoтьму. Во тьме вы чувствуете жар и холод одновременно — неимоверный жар и адский холод. Жар и холод одновременно пронизывают вас. Бесконечная всепоглощающая тьма стирает все и вся. Остается только «здесь и сейчас». Вы забываете, кто вы, где находитесь, как вы жили до сих пор… Вы — это тьма и вечность, в фяорую вырастает любое мгновенье…
Завершая упражнение, ощутите реальный мир вокруг себя. Сдерите вдох и на выдохе откройте глаза.
«Растворение во тьме», по нашему мнению, — это одно из важнейших упражнений человека силы, столь же для него необходимое, как разминка для профессионального спортсмена. И заниматься им следует столь же регулярно. Выполняя свою основную задачу (раздувая в нас духовный жар, тапас), оно одновременно «работает» на наше самовосстановление, прибавляет человеку бодрости., повышает его общий тонус. После «Растворения во тьме», охотник за силой обычно испытывает легкость, подъем и какую-то необъяснимую радость.
Вот эта радость, между прочим, и становится преобладающей эмоцией того, кто решился следовать в жизни своему предназначению, то есть вступил, наконец, в союз с Судьбой и отныне, сохраняя стратегический настрой вон на, достойно противостоит самой Жизни и только ей. Теперь подумайте: так ли, уж, случайно раскрыли вы эту книгу?
Глава 5. О пользе лицедейства
Что же это такое? Помните, в первой главе мы вскользь коснулись перепросмотра толтеков (в надежде, что вы уже знакомы с этой техникой), когда рассказывали вам о работе с эмоциями? Так вот, проработка аналогов это — так сказать, пересмотр будущего. Иначе говоря, проработка аналогов есть метод окончательного закрепления в подсознании установок само кодирования путем их предварительной (воображаемой) реализации.
Схематично этот процесс можно описать так. Вы задаете себе некую установку и, реализовав в себе пустоту, позволяете ей «проскользнуть» в ваше подсознание, тем самым превращая ее в подсознательное убеждение, то есть в
127 реальную составляющую вашей психики. Теперь же вам нужно каким-то образом опробовать эту составляющую в действии и, , возможно, слегка подкорректировать. (Последнее особенно важно при закреплении в подсознании достаточно сложных установок, например, той, что предложена нами для технологии «Психическое зеркало».) С этой целью вы придумываете различные случаи идеальной (с вашей точки зрения) реализации установки и как бы просматриваете их поочередно (по несколько раз каждую) из своего внутреннего «я».
Допустим, в процессе овладения упомянутой психотехнологией вы приступаете к проработке образа некоего господина. Вы наделяете его всеми атрибутами реального человека: внешностью, возрастом, особенностями речи и характера, быть может, даже должностью и какими-то элементами биографии. Затем вы продумываете до мелочей сцену вашего с ним контакта, которая непременно завершается желательным для вас образом. Более того, собственные ваши действия (в данном случае основанные на зеркальном отражении психического портрета придуманного вами господина) должны вас полностью устраивать. Теперь вам следует снова сформулировать изначальную установку, мгновенно «провалиться» в свое психическое пространство (сохраняя высокий уровень психической активности) и просмотреть оттуда придуманную сцену-Очень важно, будучи в своем внутреннем «я», сохранять позицию пассивного созерцателя. Если в сцене что-то не заладилось, вам ни в коем случае не следует ее тот час же изменять, прилагая волевые усилия. (Да это у вас и не получится!) Лучше сразу же вернуться в свое обычное состояние, исправить собственные действия и снова просмотреть сцену из глубин своей психики.
Между прочим, и классический перепросмотр толтеков значительно легче осуществлять именно оттуда, из своего внутреннего «я». В связи с этим еще раз подчеркнем, что ничего принципиально нового мы вам не предлагаем Приемы суггестии (вербальные и не вербальные), методы скрытого психологического программирования и даже дистанционного воздействия на биологические объекты, имеющие нервную систему и, следовательно, способные к восприятию, были известны людям силы еще до потопа, во всяком случае, задолго до того, как волны скрыли обломки дегендарной Атлантиды. Причем все эти тайные знания и методики на протяжении тысячелетий были склонны ря-двться во всевозможные мистические облачения и даже се-ггодня не особенно торопятся с ними расстаться. Хотя в целом, такой процесс все же начался. Проиллюстрируем его на характерном примере.
Наверное, кое-кому из вас знакомо это имя, овеянное зловещим и таинственным флёром, имя величайшего мага двадцатого столетия, основателя мистических обществ, стремившегося заменить христианство новой религией и, бесспорно, талантливого писателя, а также «зверя 666». Его имя — Алистер Кроули. О былом влиянии этого человека в определенных кругах достаточно говорит уже тот факт, что сегодня разгуливают по белу свету и на досуге поругиваются между собою сразу две живехонькие «реинкарнации» Кроули, каждая из которых возглавляет собственное магическое общество.
Так вот, среди наиболее известных учеников «зверя 666» был блестящий американский ученый-химик, создатель ракетного топлива, основатель Калифорнийского технологического института Парсонс (погиб в 1952 году во время в своей лаборатории). Последний возглавлял калифорнийскую ложу О.Т.О. (мистического ордена Кроули),
Ткогда познакомился (в 1945 году) с Л. Роном Хаббардом, юрским офицером и будущим основателем уже рациональных и даже научных (во всяком случае, по внешним признакам) культов дианетики и сайентологии. Вот, что лисал о Хаббарде своему учителю Парсонс в начале 1946 года:
Текст письма цитируется по книге Ф. Кинга «Современная ритуальная магия» («Локид — Миф», М, 1999).
«Это честный и интеллигентный джентльмен с рыжими волосами и зелеными глазами. Мы стали хорошими друзьями. Хотя у него и отсутствует формальная подготовка к магии, он имеет экстраординарный опыт в этой области, Очевидно, Рон обладает каким-то особым типом высокоразвитого астрального видения. Он описывает своего ангела как прекрасную крылатую женщину, которая получила от него имя Императрица…»Вскоре Парсонс и Хаббард приступают к таким «запредельным» магическим экспериментам, которые сам Кроули посчитал чистейшим «идиотизмом деревенщин». Впрочем, это сотрудничество вскоре закончилось серьезным конфликтом, связанным с крупными денежными суммами. Позднее Хаббард объяснил, что, работая с Парсонсом, он лишь выполнял задание спецслужб США, которые, разумеется, были весьма обеспокоены связью многих ведущих ученых страны с таким человеком как Парсонс. Но в результате вмешательства Хаббарда «группа черных магср была разогнана и уничтожена и никогда больше не опги-вилась».
Так или иначе, но вскоре морской офицер Л. Рон Хаббард создает науку о сознании сайентологию и приступает к строительству своей могучей мировой империи диаьк п; ки. Нам кажется это вполне естественным, если принял во внимание его недавнее сотрудничество с людьми, вознамерившимися при помощи особых психотехологий установить контроль над сознанием, по меньшей мере, половины человечества. Между прочим, не так давно современные последователи Хаббарда почему-то объявили вполне рационалистическую организацию, доставшуюся им от него в наследство, церковью. Что это — круговорот воды в природе?
Теперь, проделав «для разрядки» этот короткий исторический экскурс, мы возвратимся к методам, помогающим охотнику за силой «раскачать» свою психику. В заключение этой главы мы хотим ознакомить вас еще с одним важнейшим для суггестора психическим тренингом, относящимся к группе волевых. Данная психотехника называется — «Растворение во тьме» (подробнее она описана в «Паралогии и служит в основном для зарядки человека психической силой особого рода, которую древние арьи, например, (сновали тапасом, или внутренним жаром. Итак, сядьте свободно на стуле, не скрещивая рук и ног. Совершенно р асслабьтесь и постарайтесь интроверсироваться: например, прислушайтесь к собственному дыханию, почувствуйте свои волосы, ощутите кожей одежду и т.д. и т.п. (Подобные приемы сегодня ши-Шоко известны благодаря популярности аутогенной тренировки — вот и используйте те из них, которые вам лучше подходят.) По-яробуйте дышать низом живота, представляя на выдохе, как воздух 'доходит непосредственно через ваше тело. Запрейте глаза, плавно наклоните голову ~ пусть она свободно опустится вам на грудь. Раслабътесь, постарайтесь ощутить полный покой..Тьма, вокруг вас — тьма. Чуть-чуть напрягите веки, сильнее закрывая глаза. Представьте себе бесконечную всепоглощающую тьму. Бесконечная, безмерная, полная, абсолютная тьма… Тьма вокруг вас, над вами и под вами. Весь мир — это тьма. Вот вы проваливаетесь в нее, вы падаете в те все глубже и глубже. Вы ощущаете, как это всепоглощающая безмерная тьма проникает сквозь поры вашей кожи и вливается в каждую клеточку вашего тела. Вы чувствуете, что пропитываетесь тьмой и растворяетесь в ней. Безмерная тьма, она поглощает ваше тело, и не остается более ничего, кроме бесконечной всепоглощающей тьмы. Бесконечная всепоглощающая клубящаяся тьма. Сквозь плотно сомкнутые веки вы всматриваетесь во тьму. Нет ничего, кроме безмерной тьмы. Тьма, растворенная в вашем теле, через ваши темные глаза, плотнозакрытые темными веками, смотрит сама в себя: тьма глядит вoтьму. Во тьме вы чувствуете жар и холод одновременно — неимоверный жар и адский холод. Жар и холод одновременно пронизывают вас. Бесконечная всепоглощающая тьма стирает все и вся. Остается только «здесь и сейчас». Вы забываете, кто вы, где находитесь, как вы жили до сих пор… Вы — это тьма и вечность, в фяорую вырастает любое мгновенье…
Завершая упражнение, ощутите реальный мир вокруг себя. Сдерите вдох и на выдохе откройте глаза.
«Растворение во тьме», по нашему мнению, — это одно из важнейших упражнений человека силы, столь же для него необходимое, как разминка для профессионального спортсмена. И заниматься им следует столь же регулярно. Выполняя свою основную задачу (раздувая в нас духовный жар, тапас), оно одновременно «работает» на наше самовосстановление, прибавляет человеку бодрости., повышает его общий тонус. После «Растворения во тьме», охотник за силой обычно испытывает легкость, подъем и какую-то необъяснимую радость.
Вот эта радость, между прочим, и становится преобладающей эмоцией того, кто решился следовать в жизни своему предназначению, то есть вступил, наконец, в союз с Судьбой и отныне, сохраняя стратегический настрой вон на, достойно противостоит самой Жизни и только ей. Теперь подумайте: так ли, уж, случайно раскрыли вы эту книгу?
Глава 5. О пользе лицедейства
Не так давно один из авторов этой книги провел со двенадцатилетним сынишкой очередную назидательную беседу. Поводом для нее послужила встреча мальчика со своим школьным приятелем; «случайным» ее свидетелем стал отец. Попытаемся передать вам этот диалог с этнографической точностью. Отец: Кстати, Алеша, сегодня я немножко тебя «отнаблюдал» — покуда ты общался со своим закадычным другом. С точки зрения элементарной психологии, твоя эффективность приблизительно равнялась нулю, вернее, даже имела отрицательное значение.
Сын: Почему?! (Сын нарочито таращит глаза.) Отец: Ну, хотя бы потому, что беседу с Андреем ты начал с бесцельных оправданий, заранее ставя себя в подчиненное положение. И чего ты намеревался этим добиться?! Запомни: оправдания никогда и ни в ком не стимулируют добрых чувств. Твой приятель промолчал, но у него заметно сузились зрачки — следовательно, твой лепет он воспринял критически. Все еще не понимаешь? Тогда проделаем опыт. Сядь напротив меня и представь, что я — это ты, а ты — это Андрюша. При этом будешь мне возражать. Поехали!
— Андрей, ты, конечно, извини, но я не успел «скинуть» тебе на дискету эту «игрушку». Мать с утра отправила меня за молоком, а потом усадила за уроки… И что ты еще ему наплел? Ах, да. Потом я занял компьютер и тебя к нему не подпустил. Так? Теперь возражай. Тебе ведь очень хочется мне возразить.
Сын: Хочется. (В роли приятеля): — Ну, мог бы заняться этим и вчера, и даже позавчера вечером — времени у тебя было достаточно. А теперь я опять остался без этой «игрушки»! И вообще, у тебя всегда одно и то же — то времени не хватило, то компьютер занят, то мать не разрешила…
Отец: Хватит-хватит… Совершенно верно! Оправдании уже сами по себе побуждают твоего собеседника возразить, оспорить их, а значит, только повышают его антагонизм и негативное, к тебе отношение.
Сын: А что мне было ему сказать?
Отец: Ничего. Сказал бы: извини, завтра сделаю. Но и это — не все. Тебе зачем-то потребовалось перемежать оправдания хвастовством — ну, этой своей победой на Олимпиаде.
Сын: Хм.. .Я просто ему сказал…
Отец: Совершенно верно, ты сказал просто или, точнее, просто так, а именно этого никогда и не следует делать. Представь, что родители купят какому-нибудь твоему другу — допустим, Ване — новый компьютер, и он тебе тут же об этом доложит. Что ты почувствуешь?
Сын: Ну, наверно, порадуюсь за него.
Отец: Врешь! Если компьютер будег «круче» нашего, ты ощутишь досаду, а коли он окажется слабее, то ты невольно позлорадствуешь: а у меня, мол, компьютер лучше. И та, и другая эмоция — пусть и мимолетная — твоего расположения к Ване не укрепят. Тем более, не следует выставлять на показ свой успех. Всего лучше, когда ни друзья твои, ни враги даже и не помышляют, что ты способен на что-нибудь этакое. Выставляться глупо. Ты все понял, сын.
Сын: Понял, папа.
В данную минуту мальчик, наверное, действительно кое-что для себя уяснил. Но это отнюдь не значит, что, допустим, через неделю он не повторит те же элементарные ошибки. Чтобы действовать, воистину, безупречно, или с максимальной эффективностью в каждом конкретном случае, следует раз и навсегда принять для себя настроение-воина, или психическую позицию охотника за силой, который противостоит самой Жизни и потому всегда начеку
Будем считать, что, во-первых, данная установка уже превратилась для вас в непреложную истину, и, во-вторых уже достаточно «раскачали» свою психику, чтобы свободно выполнять психотехники — те, о которых мы уже вам 'рассказали, и те, которые мы намерены вам вскоре предложить. Иными словами., ваша подготовка закончилась; отныне мы будем обсуждать только реальные действия.
Начнем с того., что у всякого из нас в этой жизни существует несколько привычных ролей; у кого-то таковых больше, а у кого-то, естественно, меньше, но у каждого они есть. Любая роль нз личного репертуара используется человеком лишь при каких-то определенных обстоятельствах или же при контактах с конкретными лицами, а еще точнее, при взаимодействии с биологическими объектами, которые, в свою очередь, в общении с этим человеком также исполняют определенные роли. Причем, напялив на себя очередное обличие, мы не только ведем себя и ощущаем адекватно принятому образу, но одновременно навязываем своему партнеру его роль, которая должна соответствовать нашей. К примеру, если молодая женщина, вступая в контакт с молодым же мужчиной, избирает для себя роль Золушки, то ему (если, конечно, он принимает ее игру) ничего другого не остается, как изобразить принца.
Далее, по признаку психологического соотношения с окружающими весь наш репертуар можно условно поделить на три основные ролевые группы: роли доминантные, равноправные и рецессивные (подчиненные). Причем актерский диапазон человека зачастую весьма широк. Например, типичный Диктатор в мире внешнем, скажем, на службе, может запросто удовольствоваться в кругу своей семьи какой-нибудь рецессивной ролью. Правда, такое случается не особенно часто. Зато при контактах с собственным начальством любой Диктатор бывает вынужден моментально поменять свою доминантную роль на какую — то рецессивную.
Итак, коли, уж, мы упомянули образ Диктатор, то с него и начнем наш краткий разбор основных ролей человека в обществе. Безусловно, это — наиболее динамичная из доминантных ролей. Лидер, напяливший ее на себя, как правило, очень энергичен, решителен, крайне авторитарен и нетерпелив. Подчиненным бывает непросто его понять, хотя самому ему кажется, что он изъясняется ясно и конкретно. В общении же с ними Диктатор не утруждает себя подбором деликатных выражений и легко срывается на крик. В то же время он стремится вникнуть во все мелочи и постоянно контролирует действия всех и каждого в своем окружении. В этом смысле Диктатор — великий экспансионист.
Основная его «слабинка» — это потаенная жалостливость. Диктатора довольно легко вызвать на сочувствие, если только ему не перечить. А потому для эффективного взаимодействия с ним очень подходит рецессивная роль Униженные и оскорбленные, особенно в женском исполнении (в этом варианте она обозначена нами как сиротка Каст).
Яркий пример типичного Диктатора — это некогда «свергнутый» со всех своих «тронов» Н.С Хрущев.
А вот исполнителя другой доминантной роли — ее мы назвали Барин — «взять» на жалость рассчитывать не приходится. Потому как его бы и самого в пору пожалеть. Человек загружен до предела; причем все его дела имеют если не вселенское, так, уж, по меньшей мере, планетарное значение. Вообще-то, Барин — человек разносторонне просвещенный, но при такой жизни у любого сдадут нервы. А тут еще вы со своей белибердой…
Чтобы воздействовать на Барина, нужно ему немного подыграть. А для этого неплохо подходит подчиненная роль Доверенный слуга.
Очень эффективна — конечно, в надлежащем исполнении — еще одна доминантная роль, названная нами Добрый дядюшка. На такого человека просто немыслимо обижаться или же испытывать к нему какие-то негативные эмоции, когда он делает что-то не так или же, напротив, не делает того, что вам насущно необходимо. Ведь он так благосклонен и внимателен к вам. Пожалуй, чересчур говорлив — не позволяет и слова вставить, — но у каждого сыщутся недостатки. Расспросил вас о жене, о сыне, о теще, вспомнил даже про вашу кошку — и все это при том, что очень занят. В общем, вы и на этот раз так и не успели изложить ему свое дело.
А Благодетеля (следующая доминантная роль) подчи-[ненные стремятся обойти стороной. Его, бедолагу, никто не ценит; а он радеет буквально за каждого своего сотрудника (или члена семьи). Вон, к примеру, цветочный горшок в офисе переставил с одного окна на другое — проявил заботу о вас, — чтобы цветок вам свет не заслонял. А вы приходите со своими неуместными требованиями…
Перейдем к равноправным ролям. Очень эффективен бывает образ Железного парня (разумеется, при надлежащем исполнении). По сути, это — одна из модификаций психического карате, Железный парень совершенно не воспринимает то, о чем ему толкует собеседник. Последний обычно выходит из себя и перебивает Железного парня, а тот, умолкнув па время, преспокойно пропускает все доводы собеседника мимо ушей. Выждав, покуда тот выпустит пар, Железный парень продолжает затем гнуть свое, причем точно с того же самого места, на котором остановился.
Другой эффективной равноправной ролью является довольно расхожий образ, который мы условно обозначили, как Приятель начальника (или жены начальника, а может, министра здравоохранения). Его исполнителю не обойтись без ноток мягкой авторитарности в голосе. При этом лучше «работают» косвенные указания на особое значение своей персоны. «Мы с Иваном Ивановичем о вас вспоминали; в принципе он к вам неплохо относится…»
Следующую роль, которая иногда тоже «срабатывает», к равноправных можно отнести лишь условно, поскольку ее исполнителю все-таки приходится самому «подойти» к объекту воздействия, оправдывая этот свой подход внешними обстоятельствами. Данный образ мы условно назвали Лидер в беде. Для него также характерна мягкая торитарность, или, можно сказать, благородные интонации в голосе. Мол, ему с его опытом (а может, и с положением или же с репутацией и т.п.) в этой досадной ситуации поможет всякий. Но он не желает быть обязанным «абы кому» и потому обратился к достойному человеку.
Пожалуй, Шут — это наиболее эффективная из подчиненных ролей. Она превосходно сочетается с большинством доминантных образов (и Диктатора., и Доброго дядюшки, и даже Барина); но для ее успешного использования необходима серьезная психологическая подготовка. (Шуты от Бога в наше время редки.) Главное преимущество Шута в том, что ему дозволено говорить все. К тому же, на то он и Шут, чтобы «резать» правду-матку без какой-либо корысти. Следовательно, лидер склонен прислушиваться к его словам и доверять им более, нежели логичным рассуждениям своих штатных советников, которые, возможно, и отмечены печатью мудрости, но, уж, никак не печатью бескорыстия. Кроме того, Шуту прощается абсолютно все, ибо сердиться на него — это шутовство.
Следующая подчиненная роль Униженные и оскорбленные, как правило, легче дается женщинам (в их исполнении этот образ нами обозначен как Сиротка Хасси). Тут уместно любое самоуничижение, признание прошлых, настоящих и даже будущих ошибок с умеренным акцентом на собственных страданиях — пусть и заслуженных. Сиротка Хасси обычно легко смягчает Диктатора к, в конце концов, понуждает сменить гнев на милость даже Благодетеля.
Что же касается Барина, то в общении с ним куда больше преимуществ у Доверенного слуги. Эта подчиненная роль строится на органичном сочетании подчеркнутой почтительности в обращении с долей доверительности и понимания. Таков, например, типичный старый слуга в какой-нибудь английской экранизации собственной классики или же в пародии на таковую.
Наконец, в отдельных случаях неплохо «работает» роль Скандалист. Правда, подходит она только для определенных ситуаций, и воспользоваться ею для косвенного шантажа какого-то конкретного лидера, как правило, удается лишь однажды. Вот пример такой ситуации. Ваш босс под любыми благовидными предлогами откладывает подписание вашего заявления на отпуск, а вы уже взяли билет на самолет… И вот, улучив минутку, когда шеф принимает у себя в кабинете каких-то особо почитаемых заказчиков, перед которыми ему, естественно, никак нельзя ударить в грязь лицом, вы, мягко отстраняв секретаршу, наперевес со своим заявлением врываетесь в указанный кабинет. Скорее всего, ваш босс не станет даже уточнять, что именно он подписывает…
Покуда мы говорили лишь о тех ролях, которые совсем не связаны или связаны только косвенно со сферой деятельности их исполнителей. Мы хотим сказать, что Диктатором могут быть равным образом как тот, кто подвизается, допустим, в области торговли, так и тот, кто руководит каким-нибудь творческим союзом. Причем эти оба Диктатора могут иметь при себе и по Шуту. Однако некоторые виды занятий накладывают на человека особый отпечаток, или же, иными словами, закладывают в его подсознание определенные модели восприятия и реакций. Так, у кадровых военных, как правило, развито подсознательное ощущение жесткой иерархии и сопутствующие ему чувства кастовости и баланса авторитарности — собственной и чужой, — готовность повелевать и умение беспрекословно подчиняться. Кроме того, в любой армии существует ритуал; связанные с ним действия, становясь автоматическими, то есть, выпадая из сознательной сферы восприятия человека, могут влиять на него подобно снотворному. Все это позволяет грамотному психооператору легко манипулировать человеком в погонах.
Приведем пример. Один из авторов этой книги (в данном случае будем величать его Сутгестором) был приглашен на прием к некоему военнослужащему (назовем его Генералом), имевшему немалый чин и занимавшему высокую должность в одном закрытом учреждении. Встреча была назначена на одиннадцать ноль-ноль. Примерно за пять минут до этого времени Суггестор подошел к пропускному пункту и обратился к дежурному в сдержанно-авторитарной манере:
— Прапорщик, я вызван Генералом на одиннадцать ноль-ноль. Прошу вас, свяжитесь с ним…
На лице прапорщика заиграла растерянная улыбка, и он не очень уверенно произнес:
— Генерал, кажется, еще не прибыл…
— Не может быть, — протянул Суггестор, как бы рассуждая сам с собою, и тут же отчеканил: — Хорошо. Тогда вызовите дежурного офицера.
Когда же таковой появился, Суггестор, не оставляя прапорщику времени что-либо ему объяснить, все так же уверенно произнес:
— Капитан, проводите меня в кабинет Генерала.
— Следуйте за мной, — с готовностью согласился капитан, и они вдвоем поднялись на третий этаж и прошли по коридору к нужной двери.
— Это здесь? — спросил Суггестор.
— Так точно, — ответил капитан.
Визитер потянул ручку двери, которая подалась, и заглянул в кабинет: он был пуст. Затем, не позволяя своему провожатому в этом удостовериться, Суггестор уверенно туда прошел и, прежде чем захлопнуть дверь у того перед носом, решительно произнес:
— Благодарю вас, капитан! Можете идти.
Четвертью часа позже Генерал появился в своем кабинете. По дороге на службу он застрял в автомобильной пробке и потому задержался. Между прочим, на пропускном пункте ему даже не доложили, что некто его уже поджидает. Видимо, старшина с капитаном, наскоро посовещавшись, выяснили, что ни тот, ни другой толком не знают, кого именно они сообща сопроводили в генеральский кабинет — визитер-то никому из них даже не представился. Бот и порешили служивые вообще умолчать об этом эпизоде. Суггесгор же, в свою очередь, тоже никак не объяснил Генералу это свое прямо-таки сверхъестественное проникновение средь бела дня в «режимное» военное учреждение. Так, между прочим, и вырастают легенды.
Аналогичный психический комплекс (конечно, с некоторыми собственными нюансами) можно обнаружить и в любом сотруднике милиции: от рядового до генерала. Совсем недавно, когда уже начата была эта глава, другой из авторов «Искусства доминировать» (назовем его в данном случае Сочинителем) был отправлен своею спутницей жизни (которая сама по себе отличный психолог, и муками творчества ее не обморочить) за хлебом. Добежав до ближайшего хлебного ларька, Сочинитель уже полез было в карман за мелочью, как откуда ни возьмись к ларьку подкатила машина с фиолетовой «мигалкой» на крыше. Продавщица засуетилась и мигом выскочила из ларька навстречу милицейскому лейтенанту, вылезшему из машины с «мигалкой». Тот потребовал от нее какие-то документы и, пошелестев бумагами, видимо, остался ими не доволен.
Сын: Почему?! (Сын нарочито таращит глаза.) Отец: Ну, хотя бы потому, что беседу с Андреем ты начал с бесцельных оправданий, заранее ставя себя в подчиненное положение. И чего ты намеревался этим добиться?! Запомни: оправдания никогда и ни в ком не стимулируют добрых чувств. Твой приятель промолчал, но у него заметно сузились зрачки — следовательно, твой лепет он воспринял критически. Все еще не понимаешь? Тогда проделаем опыт. Сядь напротив меня и представь, что я — это ты, а ты — это Андрюша. При этом будешь мне возражать. Поехали!
— Андрей, ты, конечно, извини, но я не успел «скинуть» тебе на дискету эту «игрушку». Мать с утра отправила меня за молоком, а потом усадила за уроки… И что ты еще ему наплел? Ах, да. Потом я занял компьютер и тебя к нему не подпустил. Так? Теперь возражай. Тебе ведь очень хочется мне возразить.
Сын: Хочется. (В роли приятеля): — Ну, мог бы заняться этим и вчера, и даже позавчера вечером — времени у тебя было достаточно. А теперь я опять остался без этой «игрушки»! И вообще, у тебя всегда одно и то же — то времени не хватило, то компьютер занят, то мать не разрешила…
Отец: Хватит-хватит… Совершенно верно! Оправдании уже сами по себе побуждают твоего собеседника возразить, оспорить их, а значит, только повышают его антагонизм и негативное, к тебе отношение.
Сын: А что мне было ему сказать?
Отец: Ничего. Сказал бы: извини, завтра сделаю. Но и это — не все. Тебе зачем-то потребовалось перемежать оправдания хвастовством — ну, этой своей победой на Олимпиаде.
Сын: Хм.. .Я просто ему сказал…
Отец: Совершенно верно, ты сказал просто или, точнее, просто так, а именно этого никогда и не следует делать. Представь, что родители купят какому-нибудь твоему другу — допустим, Ване — новый компьютер, и он тебе тут же об этом доложит. Что ты почувствуешь?
Сын: Ну, наверно, порадуюсь за него.
Отец: Врешь! Если компьютер будег «круче» нашего, ты ощутишь досаду, а коли он окажется слабее, то ты невольно позлорадствуешь: а у меня, мол, компьютер лучше. И та, и другая эмоция — пусть и мимолетная — твоего расположения к Ване не укрепят. Тем более, не следует выставлять на показ свой успех. Всего лучше, когда ни друзья твои, ни враги даже и не помышляют, что ты способен на что-нибудь этакое. Выставляться глупо. Ты все понял, сын.
Сын: Понял, папа.
В данную минуту мальчик, наверное, действительно кое-что для себя уяснил. Но это отнюдь не значит, что, допустим, через неделю он не повторит те же элементарные ошибки. Чтобы действовать, воистину, безупречно, или с максимальной эффективностью в каждом конкретном случае, следует раз и навсегда принять для себя настроение-воина, или психическую позицию охотника за силой, который противостоит самой Жизни и потому всегда начеку
Будем считать, что, во-первых, данная установка уже превратилась для вас в непреложную истину, и, во-вторых уже достаточно «раскачали» свою психику, чтобы свободно выполнять психотехники — те, о которых мы уже вам 'рассказали, и те, которые мы намерены вам вскоре предложить. Иными словами., ваша подготовка закончилась; отныне мы будем обсуждать только реальные действия.
Начнем с того., что у всякого из нас в этой жизни существует несколько привычных ролей; у кого-то таковых больше, а у кого-то, естественно, меньше, но у каждого они есть. Любая роль нз личного репертуара используется человеком лишь при каких-то определенных обстоятельствах или же при контактах с конкретными лицами, а еще точнее, при взаимодействии с биологическими объектами, которые, в свою очередь, в общении с этим человеком также исполняют определенные роли. Причем, напялив на себя очередное обличие, мы не только ведем себя и ощущаем адекватно принятому образу, но одновременно навязываем своему партнеру его роль, которая должна соответствовать нашей. К примеру, если молодая женщина, вступая в контакт с молодым же мужчиной, избирает для себя роль Золушки, то ему (если, конечно, он принимает ее игру) ничего другого не остается, как изобразить принца.
Далее, по признаку психологического соотношения с окружающими весь наш репертуар можно условно поделить на три основные ролевые группы: роли доминантные, равноправные и рецессивные (подчиненные). Причем актерский диапазон человека зачастую весьма широк. Например, типичный Диктатор в мире внешнем, скажем, на службе, может запросто удовольствоваться в кругу своей семьи какой-нибудь рецессивной ролью. Правда, такое случается не особенно часто. Зато при контактах с собственным начальством любой Диктатор бывает вынужден моментально поменять свою доминантную роль на какую — то рецессивную.
Итак, коли, уж, мы упомянули образ Диктатор, то с него и начнем наш краткий разбор основных ролей человека в обществе. Безусловно, это — наиболее динамичная из доминантных ролей. Лидер, напяливший ее на себя, как правило, очень энергичен, решителен, крайне авторитарен и нетерпелив. Подчиненным бывает непросто его понять, хотя самому ему кажется, что он изъясняется ясно и конкретно. В общении же с ними Диктатор не утруждает себя подбором деликатных выражений и легко срывается на крик. В то же время он стремится вникнуть во все мелочи и постоянно контролирует действия всех и каждого в своем окружении. В этом смысле Диктатор — великий экспансионист.
Основная его «слабинка» — это потаенная жалостливость. Диктатора довольно легко вызвать на сочувствие, если только ему не перечить. А потому для эффективного взаимодействия с ним очень подходит рецессивная роль Униженные и оскорбленные, особенно в женском исполнении (в этом варианте она обозначена нами как сиротка Каст).
Яркий пример типичного Диктатора — это некогда «свергнутый» со всех своих «тронов» Н.С Хрущев.
А вот исполнителя другой доминантной роли — ее мы назвали Барин — «взять» на жалость рассчитывать не приходится. Потому как его бы и самого в пору пожалеть. Человек загружен до предела; причем все его дела имеют если не вселенское, так, уж, по меньшей мере, планетарное значение. Вообще-то, Барин — человек разносторонне просвещенный, но при такой жизни у любого сдадут нервы. А тут еще вы со своей белибердой…
Чтобы воздействовать на Барина, нужно ему немного подыграть. А для этого неплохо подходит подчиненная роль Доверенный слуга.
Очень эффективна — конечно, в надлежащем исполнении — еще одна доминантная роль, названная нами Добрый дядюшка. На такого человека просто немыслимо обижаться или же испытывать к нему какие-то негативные эмоции, когда он делает что-то не так или же, напротив, не делает того, что вам насущно необходимо. Ведь он так благосклонен и внимателен к вам. Пожалуй, чересчур говорлив — не позволяет и слова вставить, — но у каждого сыщутся недостатки. Расспросил вас о жене, о сыне, о теще, вспомнил даже про вашу кошку — и все это при том, что очень занят. В общем, вы и на этот раз так и не успели изложить ему свое дело.
А Благодетеля (следующая доминантная роль) подчи-[ненные стремятся обойти стороной. Его, бедолагу, никто не ценит; а он радеет буквально за каждого своего сотрудника (или члена семьи). Вон, к примеру, цветочный горшок в офисе переставил с одного окна на другое — проявил заботу о вас, — чтобы цветок вам свет не заслонял. А вы приходите со своими неуместными требованиями…
Перейдем к равноправным ролям. Очень эффективен бывает образ Железного парня (разумеется, при надлежащем исполнении). По сути, это — одна из модификаций психического карате, Железный парень совершенно не воспринимает то, о чем ему толкует собеседник. Последний обычно выходит из себя и перебивает Железного парня, а тот, умолкнув па время, преспокойно пропускает все доводы собеседника мимо ушей. Выждав, покуда тот выпустит пар, Железный парень продолжает затем гнуть свое, причем точно с того же самого места, на котором остановился.
Другой эффективной равноправной ролью является довольно расхожий образ, который мы условно обозначили, как Приятель начальника (или жены начальника, а может, министра здравоохранения). Его исполнителю не обойтись без ноток мягкой авторитарности в голосе. При этом лучше «работают» косвенные указания на особое значение своей персоны. «Мы с Иваном Ивановичем о вас вспоминали; в принципе он к вам неплохо относится…»
Следующую роль, которая иногда тоже «срабатывает», к равноправных можно отнести лишь условно, поскольку ее исполнителю все-таки приходится самому «подойти» к объекту воздействия, оправдывая этот свой подход внешними обстоятельствами. Данный образ мы условно назвали Лидер в беде. Для него также характерна мягкая торитарность, или, можно сказать, благородные интонации в голосе. Мол, ему с его опытом (а может, и с положением или же с репутацией и т.п.) в этой досадной ситуации поможет всякий. Но он не желает быть обязанным «абы кому» и потому обратился к достойному человеку.
Пожалуй, Шут — это наиболее эффективная из подчиненных ролей. Она превосходно сочетается с большинством доминантных образов (и Диктатора., и Доброго дядюшки, и даже Барина); но для ее успешного использования необходима серьезная психологическая подготовка. (Шуты от Бога в наше время редки.) Главное преимущество Шута в том, что ему дозволено говорить все. К тому же, на то он и Шут, чтобы «резать» правду-матку без какой-либо корысти. Следовательно, лидер склонен прислушиваться к его словам и доверять им более, нежели логичным рассуждениям своих штатных советников, которые, возможно, и отмечены печатью мудрости, но, уж, никак не печатью бескорыстия. Кроме того, Шуту прощается абсолютно все, ибо сердиться на него — это шутовство.
Следующая подчиненная роль Униженные и оскорбленные, как правило, легче дается женщинам (в их исполнении этот образ нами обозначен как Сиротка Хасси). Тут уместно любое самоуничижение, признание прошлых, настоящих и даже будущих ошибок с умеренным акцентом на собственных страданиях — пусть и заслуженных. Сиротка Хасси обычно легко смягчает Диктатора к, в конце концов, понуждает сменить гнев на милость даже Благодетеля.
Что же касается Барина, то в общении с ним куда больше преимуществ у Доверенного слуги. Эта подчиненная роль строится на органичном сочетании подчеркнутой почтительности в обращении с долей доверительности и понимания. Таков, например, типичный старый слуга в какой-нибудь английской экранизации собственной классики или же в пародии на таковую.
Наконец, в отдельных случаях неплохо «работает» роль Скандалист. Правда, подходит она только для определенных ситуаций, и воспользоваться ею для косвенного шантажа какого-то конкретного лидера, как правило, удается лишь однажды. Вот пример такой ситуации. Ваш босс под любыми благовидными предлогами откладывает подписание вашего заявления на отпуск, а вы уже взяли билет на самолет… И вот, улучив минутку, когда шеф принимает у себя в кабинете каких-то особо почитаемых заказчиков, перед которыми ему, естественно, никак нельзя ударить в грязь лицом, вы, мягко отстраняв секретаршу, наперевес со своим заявлением врываетесь в указанный кабинет. Скорее всего, ваш босс не станет даже уточнять, что именно он подписывает…
Покуда мы говорили лишь о тех ролях, которые совсем не связаны или связаны только косвенно со сферой деятельности их исполнителей. Мы хотим сказать, что Диктатором могут быть равным образом как тот, кто подвизается, допустим, в области торговли, так и тот, кто руководит каким-нибудь творческим союзом. Причем эти оба Диктатора могут иметь при себе и по Шуту. Однако некоторые виды занятий накладывают на человека особый отпечаток, или же, иными словами, закладывают в его подсознание определенные модели восприятия и реакций. Так, у кадровых военных, как правило, развито подсознательное ощущение жесткой иерархии и сопутствующие ему чувства кастовости и баланса авторитарности — собственной и чужой, — готовность повелевать и умение беспрекословно подчиняться. Кроме того, в любой армии существует ритуал; связанные с ним действия, становясь автоматическими, то есть, выпадая из сознательной сферы восприятия человека, могут влиять на него подобно снотворному. Все это позволяет грамотному психооператору легко манипулировать человеком в погонах.
Приведем пример. Один из авторов этой книги (в данном случае будем величать его Сутгестором) был приглашен на прием к некоему военнослужащему (назовем его Генералом), имевшему немалый чин и занимавшему высокую должность в одном закрытом учреждении. Встреча была назначена на одиннадцать ноль-ноль. Примерно за пять минут до этого времени Суггестор подошел к пропускному пункту и обратился к дежурному в сдержанно-авторитарной манере:
— Прапорщик, я вызван Генералом на одиннадцать ноль-ноль. Прошу вас, свяжитесь с ним…
На лице прапорщика заиграла растерянная улыбка, и он не очень уверенно произнес:
— Генерал, кажется, еще не прибыл…
— Не может быть, — протянул Суггестор, как бы рассуждая сам с собою, и тут же отчеканил: — Хорошо. Тогда вызовите дежурного офицера.
Когда же таковой появился, Суггестор, не оставляя прапорщику времени что-либо ему объяснить, все так же уверенно произнес:
— Капитан, проводите меня в кабинет Генерала.
— Следуйте за мной, — с готовностью согласился капитан, и они вдвоем поднялись на третий этаж и прошли по коридору к нужной двери.
— Это здесь? — спросил Суггестор.
— Так точно, — ответил капитан.
Визитер потянул ручку двери, которая подалась, и заглянул в кабинет: он был пуст. Затем, не позволяя своему провожатому в этом удостовериться, Суггестор уверенно туда прошел и, прежде чем захлопнуть дверь у того перед носом, решительно произнес:
— Благодарю вас, капитан! Можете идти.
Четвертью часа позже Генерал появился в своем кабинете. По дороге на службу он застрял в автомобильной пробке и потому задержался. Между прочим, на пропускном пункте ему даже не доложили, что некто его уже поджидает. Видимо, старшина с капитаном, наскоро посовещавшись, выяснили, что ни тот, ни другой толком не знают, кого именно они сообща сопроводили в генеральский кабинет — визитер-то никому из них даже не представился. Бот и порешили служивые вообще умолчать об этом эпизоде. Суггесгор же, в свою очередь, тоже никак не объяснил Генералу это свое прямо-таки сверхъестественное проникновение средь бела дня в «режимное» военное учреждение. Так, между прочим, и вырастают легенды.
Аналогичный психический комплекс (конечно, с некоторыми собственными нюансами) можно обнаружить и в любом сотруднике милиции: от рядового до генерала. Совсем недавно, когда уже начата была эта глава, другой из авторов «Искусства доминировать» (назовем его в данном случае Сочинителем) был отправлен своею спутницей жизни (которая сама по себе отличный психолог, и муками творчества ее не обморочить) за хлебом. Добежав до ближайшего хлебного ларька, Сочинитель уже полез было в карман за мелочью, как откуда ни возьмись к ларьку подкатила машина с фиолетовой «мигалкой» на крыше. Продавщица засуетилась и мигом выскочила из ларька навстречу милицейскому лейтенанту, вылезшему из машины с «мигалкой». Тот потребовал от нее какие-то документы и, пошелестев бумагами, видимо, остался ими не доволен.