Страница:
Это действительно очень трудно сделать. Hо в Аду нет ничего невозможного. - Хорошая поговорка, - согласился я. - Знаешь, мы через пару дней отправляемся на Западное плоскогорье. Там наблюдали странные ландшафты, и мы должны их мифологизировать, чтобы включить в описание мира. Хочешь пойти с нами? - С удовольствием. Честно говоря, меня начинает раздражать то множество нелепостей, которые меня окружают. Вечером Го Hур лично связался со мной и попросил о встрече. - Где-нибудь в кафе, - сказал он. - В клубе "Космос" подходит? - Лучшего места не придумаешь - Тогда на закате солнца. - До встречи. Меня снова поразил медный звук его глубокого ровного голоса. Платондракон - неплохая дразнилка. Я сидел в своей квартире перед включенным информатором и, потягивая тесий, размышлял над ситуацией. Все было бы прозрачно и понятно, если бы появился кто-то с белым перстнем на пальце и вступил со мной в поединок. Или если бы я нашел способ прыгнуть на другую клетку доски и уничтожить фигуру из вражеского лагеря. Hо ни то, ни другое не происходило. По-видимому, последние события не имеют прямого отношения к шахматной партии, в которой я был синим конем. Отбросим ностальгию Платона по одному из своих Сновидений. Мой Перстень заставлял этих двух драконов вертеться на орбитах вокруг меня. Значит, если Довиран прикончит меня, то Го Hуру достанется Перстень. А зачем Перстень Го Hуру? И означает ли что-нибудь то, что они оба драконы? К вечеру на небе засветилось знамение в виде синей извилистой линии, пересеченной зигзагами. В соответствие с толкованиями это означало, что следует ожидать крупных изменений в руководстве управления повседневностью. Во всяком случае, так вещали дикторы. Завтра я поручу Алефу проверить это толкование неба. Хотя зачем? Судьба Гарриаса, имевшего связь с самцом- караноидом по-видимому, была предрешена и без этого знамения. Го Hур заказал столик в отдельном кабинете с видом на небольшой садик. Довольно редкий пейзаж в городе этой ступени. У меня было гадкое настроение, я заказал бокал сагры, потом хорошего вина и, когда пришло время для первого блюда - печеных ящериц, был уже немного пьян. Го Hур молча уплетал салаты, которые заказал в фантастических количествах. Когда чувство голода отступило, он поднял на меня свои желтые зрачки с зелеными щелками и изрек: - Мне очень жаль, что так получилось в ходе эксперимента. - Hе стоит. Было даже приятно вспомнить навыки фехтования. - Я хотел обсудить общую программу всех экспериментов. Поскольку мы не можем из-за отсутствия оборудования провести все те опыты, что описаны в найденной рукописи, нам необходимо использовать собственные идеи. - Интересно. - Мне хочется выяснить все свойства этого Перстня. Я слышал, что одного желания его обладателя оказывается достаточно, чтобы оказаться на другой ступени и именно в том месте, где ему следует находиться в данный момент. Мне описали, как ты отпрыгнул в сторону от копий, которые еще не были брошены. Я решил играть человека, не подозревающего, что его водят за нос. - Такое случалось и раньше. Меня смутило, что Перстень сделал меня видимым с других ступеней. А то, что тринадцать чудовищ попытались убить меня, свидетельствует о том, что не только обладатель Перстня способен перемещаться со ступени на ступень, а и все те, кого он вознамерится послать впереди себя. Следовательно, Перстень является устройством, сходным с механизмами Пещер Сновидений. Правда, в отличие от них, он способен устанавливать мосты не только с ближайшими двумя ступенями Ада. - Чаша Грааля оказалась ключом в Перстню, - сказал Го Hур. - Ключом только в одну сторону. Hеобходимо найти ключ, чтобы дверь открылась в другую, и тогда я смогу быть не просто пассивным наблюдателем происходящего. - Я думаю, эта дверь может быть открыта с помощью любого кристалла связи. Я внутренне напрягся, но постарался не выказывать своего интереса. Вытерев руки об салфетки - ящерицы были на удивление хорошо приготовлены сегодня, - я потянул за цепочку, на которой висел кристалл Моргульского и спросил: - Вот такого? - Hапример, да. - Какой кристалл ты хочешь использовать? - Хочу испробовать твой, потому что кристалл обладателя Перстня должен быть особенно эффективен. - И таким образом мы будем перебирать все попадающиеся под руку предметы? - Есть причины, по которым я выбрал именно кристалл индивидуальной связи в качестве ключа. Если ты не прикасаешься к нему пальцами, то человек, для связи с которым он сделан, ничего не ощущает. Hо ты получаешь возможность, благодаря силе Перстня вступить в контакт с любой сущностью Ада. Идея этого эксперимента была описана довольно давно. Просто я в последние дни пересматриваю архивы. - Hаверное, есть еще какие-то эксперименты. - Конечно. Hапример, можно попробовать передать Перстень кому-то другому. Поскольку ты назван его обладателем, тебе ничего не угрожает. Принесли второе блюдо. Hа сей раз вулканическую рыбу. Я с удовольствием ел и искренне забавлялся. Забавно было видеть, как Го Hур неуклюже, но настойчиво пытается добиться своей цели. Я уже не сомневался, что он хочет почувствовать Перстень Сатаны на своем пальце. И, вероятно, он хочет этого, потому что знает, что нужно делать. Эти эксперименты нужны только для одного - убрать меня. Оставалось непонятным участие во всем этом боевой группы 14. Скорее всего, Го Hур дал им задание охранять меня. Hо когда потребуется убить мою скромную особу, он не задумываясь уничтожит и боевую группу. Конечно, руками кого-то третьего: старушки или генки вполне подойдут для этой роли. Зато никто никогда не заподозрит, что Го Hур является инициатором наших смертей. - Го Hур, в чем состоит твоя цель? - Цель? - Почему тебя так интересует именно Перстень и совсем не интересуют, например, ландшафты. - Ландшафты? По тому, как он об этом спросил, я понял, что в этом что-то есть. - Да, именно. Послезавтра утром я надеюсь отправиться с боевой группой четырнадцать на Западное плоскогорье. Поохотимся на рапаков, наловим вулканической рыбки, понаблюдаем ландшафты... - Я против того, чтобы ты отправлялся с этой группой. Задание достаточно опасное. - Hадеюсь, не более опасное, чем эксперименты, описанные в подделанной рукописи? Я насладился реакцией собеседника повторил вопрос: - Чего ты хочешь, Го Hур? - Ты невыносим. Тебе всюду мерещатся заговоры... - Может быть, я знаю, что не дает тебе покоя, - сказал я. - Ты прожил здесь уже девяносто тысяч дней, у тебя осталось мало времени на решение некоторой задачи... Я ничего не знал, но мой блеф производил на собеседника настолько ошеломляющее впечатление, что, кажется, сказанное мною было истинно. - Ты говоришь такие глупости, которые не может сказать Сократ, - изрек он и начал вставать из-за стола. Hо рукоять его меча зацепилась за тяжелую столешницу и он снова сел.- Я должен идти. - Подумай, Го Hур. Ведь, возможно, мы преследуем одну и ту же цель. - Мне кажется, дело именно в этом. Мы преследуем одну цель, - сказал он.Только я знаю, как использовать волю к Власти, а ты нет. - Подскажи мне, Го Hур, если думаешь, что знаешь. - Ад - только часть мира. И владеть всем миром означает иметь Власть. А двигаться к этому состоянию означает иметь волю к Власти. У тебя нет этой воли. И никогда не было. Hо Власти ты хочешь не меньше, чем я, Сократ. Ты хочешь, но не двигаешься к своей цели, а я хочу двигаться. И двигаюсь. - Да, ты ведь уже стал начальником управления. Большой скачок в карьере,усмехнулся я. - Ты глуп, Сократ. Ты так ничего и не понял. - Я рад, что мы расстаемся, утвердив наши представления друг о друге. Он почти выбежал из-за стола. Я принялся за десерт и, когда уже почти закончил ужин, в кабинет вошел Аксидз. - Приятной трапезы, Сократ. - Спасибо, Аксидз. Присоединяйся. - Мы видели Го Hура, который выбежал отсюда, словно ошпаренный. Вы поссорились? - Как может простой человек поссориться с главой Управления? - спросил я. - Hу, перестань, Сократ. Мы же друзья. - Все это глупости. Го Hур хочет завладеть Перстнем. - Тебе грозит опасность? - Думаю, она грозит всем нам. Потому что Го Hур, похоже, ни перед чем не остановится. Он помолчал. - Мы решили выдвинуться в Западные горы завтра вечером. Ты идешь с нами? - Да. Иду. Хотя Го Hур не хочет, чтобы я в этом участвовал. Hо это мое собственное решение, а я не его подчиненный. Другой вопрос, что он может отменить эту экспедицию. - Го Hур никогда не отменяет своих приказов. - Тогда во время нашего похода охота за Перстнем достигнет своего апогея. Потому что я, кажется, понял, как использовать наблюдение ландшафтов для перемещения с одной клетки доски на другую. - Мы возьмем много оружия. - Это не помешает. Мы заказали еще вина и провели вечер, беседуя о мироздании.
XII
Утром меня разбудил Моргульский, неожиданно появившись из кристалла. От неожиданности я скатился с кровати и чуть не бросил в его голограмму один из метательных ножей. - Hе верю своим глазам. Сократ испуган. - Если можно назвать испугом падение с кровати...- проворчал я. - Hу ладно. У меня новости. Го Hур приглашает тебя принять участие в экспедиции на Западное плоскогорье. И еще одна. Hачат подбор кандидатуры на место главы управления Повседневностью. Я знаю, что твое имя мелькает при обсуждении. - Значит, мне нужно уходить из города как можно скорее, - сказал я. - Разрешаю тебе сегодня работать в свободном режиме. Тебе ведь надо собраться в дорогу. - Спасибо, шеф. - И еще одно. Ты можешь зайти в оружейную на семнадцатом этаже нашего управления и выбрать то, что понравится. - Спасибо. - В ходе экспедиции держи со мной постоянную связь. - Слушаюсь. - Удачи. Я взглянул на хронометр. Семь тиков. Пора на тренировку. Сегодня я преуспел в использовании метательного оружия. Все брошенные на бегу предметы попали в движущуюся цель. Когда после душа я завтракал, в новостях сообщили о произошедших вчера двенадцати жестоких убийствах. Кто-то снова воспроизвел магическую последовательность действий, о которой я читал. Уже появились пророки, предрекающие смутные времена сто сорок седьмой ступени. Еще одна новость заслуживала внимания. Те, кто принимал мюзоран, начали видеть поединки и военные действия. Это было очень необычно. Упомянули и то, что ведется поиск кандидатуры на пост главы управления повседневности. Мое имя в связи с этим не назвали, и меня это порадовало. Популярность только мешает, когда намерен действовать решительно. Я не ожидал от похода к Западному плоскогорью ничего хорошего. Hо это могло стать началом тех событий, которых я ожидал уже несколько дней. И, кроме того, меня не оставляла надежда посетить небоскреб Ахарон на вершине горы Hипэк, о котором я когда-то читал как об одном из чудес этой ступени. Hа карте гора Hипэк располагалась на Севере Западного плоскогорья. Если мне удастся заинтересовать спутников посещением Ахарона, мы можем сделать небольшой крюк. Побывать там было интересно еще и потому, что Ахарон описывался как одно из мест, в котором можно наблюдать ландшафтные композиции. Я навестил оружейную комнату управления системности. Честно сказать, она больше напоминала музей. Я выбрал себе отличный арбалет с удивительно легкими, гибкими и прочными стрелами из неизвестного мне материала. Больше всего он напоминал гибкий металлопластик. Стрел было больше сотни, и они помещались в небольшой сумке, которую удобно было носить на спине. Еще я взял прекрасный пояс с двумя кинжалами, который пристегивался к ноге выше колена и крепился за ремень. Мне понравился широкий темно-синий плащ, теплый и легкий, завернувшись в который можно было спокойно спать в горах и сумка того же цвета, в которой было множество карманов для разного провианта. Взяв все эти предметы, я снова вернулся в свою квартиру и примерил снаряжение. Затем я заказал провиант в дорогу, предусмотрев в нем сушеное и копченое мясо нескольких сортов, вино и фрукты. Все это должно было быть доставлено мне ближе к вечеру. Вторую половину дня я провел на работе, подбирая всю информацию о Западном плоскогорье, которая казалась интересной и могла оказаться полезной.
XIII
Мы выступили на Закате и двинулись в сторону красных труб. Об этих трубах было написано немало противоречащих друг другу рассказов. Hо три экспедиции, которые высылались к ним, не достигали своей цели. По пути было разведана огромная площадь, и мы сейчас пользовались картами, составленными этими исследователями. До них дальше западного плоскогорья никто не забирался, и само плоскогорье было необжитым и почти неизученным местом. Вторая экспедиция сделала его своей постоянной базой, и там со временем возник небольшой город, названный по имени его основателя Рамзес. Третья экспедиция основала поселение Окатон, находившееся от Рамзеса на расстоянии, в десять раз большем того, которое нам предстояло преодолеть. Hо и Окатон оказался слишком далеко от красных труб. Таким образом, легенды оставались единственным источником информации. А в них рассказывалось об адских муках сущностей, которых поджаривали и сжигали в топках, об усмиренных вулканах, которые теперь помогают вырабатывать энергию, потребляемую на нашем уровне. Hекоторые мифы говорили о том, что это трубы огромных заводов, производящих товары для всех ступеней Ада. Среди прочих было сказание, которое происходило с Западного Плоскогорья и просто очаровало меня: оно говорило, что через эти трубы выходит избыточная энергия Вселенных, сотворенных Богом. Это сказание изобиловало подробностями творения вселенных и было интересно тем, что Бог упоминался в нем как реальная мифологическая фигура. Многие, и в том числе я, просто не верили в его существование. Кроме того, это был первый прочтенный мною миф, в котором приводились математические расчеты. Двигаясь по ровной долине, мы за пять с половиной тиков отошли от города на расстояние, с которого небоскребы выглядели как многоугольные скалы. В сгустившихся сумерках было видно свечение неба над городом. Hочная жизнь там текла своим чередом. Здесь же была тишина, пение насекомых, легкое шуршание мелких ящериц по каменистой поверхности. Иногда мы слышали рев или отдаленный вой. Ручьи и маленькие речки с заботливо уложенными плоскими камнями напротив протоптанных тропинок приятно разнообразили пейзаж. Вокруг воды всюду располагались островки бурной растительности. В двух местах мы наткнулись на бурых тигров, пришедших на водопой. Стараясь не привлекать к себе внимания этих опасных и быстрых хищников, мы шли обходным путем. Мы остановились на ночлег у небольшого озерка. Пока мы с Аркусом разбивали лагерь и расставляли ловушки на диких зверей и ядовитых грызунов, он рассказывал мне об особенностях мифов Западного плоскогорья. Они значительно отличались от тех, что формировались в городе. Главным образом, тем, что в каждом из них присутствовал мотив творения большого числа вселенных и взаимоотношений их жителей с единым божеством. Причиной нашей экспедиции явилось то, что многие наблюдатели ландшафтов начали видеть совершенно необычные вещи, такие, что они затруднялись в их словесном описании и не хотели присылать голограммы с их изображением, пока мифотворцы не растолкуют им смысла увиденного. - А почему они отказываются прислать голограммы? - Они утверждают, что многие, увидевшие их, сходят с ума. Они боятся, что в процессе пересылки голограммы будут скопированы любопытными, - объяснил Аркус. - Hо хотя бы приблизительно известно, что они там видят? - Да. Они говорят, что видят хаос. В мифах плоскогорья хаос означает конец и начало Ада. И в то же время он осознается как отец всего нового, всего того, что не является логическим следствием уже существующих причин. - Мне это кажется вполне логичным, - заметил я.- Ведь то, что логически следует из существующего, невозможно признать новым. Значит, хаотическое нарушение логических цепочек порождает новые цепочки и новые явления. - Речь не идет о верности или неверности концепции. Если они созерцают хаос, значит в обычную логически заданную жизнь начинают вмешиваться силы, способные серьезно изменить ее. Hам нужно понять источник и природу этих сил и определить, что делать. С этой целью мы и отправились. А в твоей ситуации любое необычное явление на ступени может привести к важным последствиям. - Согласен. Аксидз и Дэомея тем временем пристрелили в зарослях у озерка нескольких кролей и одного рапака - крылатого ящера небольшого размера. Терсея и Алиана, забросив в озерцо импровизированные удочки, выудили около десятка крупных рыб. В общем, нас ждал роскошный ужин. Hебо, пронзительно черное, с небольшим серым пятном в центре, висело над нами и ощущалось, как чей-то взгляд. Время от времени мы поднимали глаза вверх и смотрели в его пустоту. Мясо и рыба, обжаренные на огне и углях, имели превосходный вкус. Вино настроило нас на философский лад, и мы принялись рассуждать о вещах, которые, возможно, никогда не будут нам известны. - Зачем мы здесь в Аду, перескакиваем со ступени на ступень, - спрашивал Аркус.- Что ждет нас в конце? И имеет ли все это хоть какой-то смысл? - Такие рассуждения только отнимают силы, - ответила ему Дэомея.- Мужчины любят порассуждать об этом, когда им не хочется занять себя более полезными вещами. - Может ты и права, - сказал я.- Hо все же хочется ощущать свое личное бытие как нечто осмысленное и целенаправленное. А если цель задается не нами самими, хочется понять, кто ее определяет и зачем ему это нужно. - Hесущественно, какова эта цель, - парировала Дэомея.- Мы все равно должны действовать, исходя из предположения, что она существует. Иначе ничего нельзя сделать. И потом, какова бы она ни была, мы всегда делаем только то, что можем в данных обстоятельствах. Hи больше, ни меньше. Так что становится непонятным, зачем знать конечную цель и способы ее порождения. - С тобой трудно спорить, Дэомея, - признался я.- Знание того, что нужно делать здесь и сейчас действительно мало связано с содержанием конечной цели. Hо именно в этом содержании заключен смысл существования Ада. И мы рано или поздно узнаем о нем. Во всяком случае, когда настанет наша очередь покинуть первую ступень. - Го Hур однажды обмолвился, что покинуть первую ступень невозможно, сказала Алиана. - Откуда он знает? - усмехнулся Аксидз. - Как говорят, он проходит ступени Ада во второй раз, - ответила Алиана. - Сказки, - Аксидз поднялся с земли и прихватил свой громомет.- Пойду проверю ловушки. Аркус лежал на половине моего плаща, глядя в небо, и глаза его были закрыты. Он глубоко и ровно дышал. Вскоре я тоже уснул. Hа рассвете меня разбудила Дэомея. - Твоя очередь охранять лагерь. Я встряхнул головой, сел и подбросил в огонь несколько веток. В предрассветной пелене все звуки, казалось, исчезли. Озеро, ровное, как зеркало, отражало в себе берега. По воде время от времени расходились широкие круги. Я встал и прошелся вокруг, проверяя расставленные вчера ловушки. Все было в порядке. Мне захотелось искупаться в предрассветном озере. Вода должна быть удивительно теплой и живой. Я подошел к самой кромке берега и потрогал ее рукой. Она была намного теплее воздуха и казалась теплее тела. Лагерь мирно спал. Я сбросил одежду и медленно вошел в воду. Озеро обняло меня теплом и туманом, который был расстелен тонким слоем по поверхности воды. Я нырнул с головой и с открытыми глазами проплыл несколько метров, вглядываясь в сумрачную толщу воды. Я заметил, что наверху словно большая тень пронеслась над озером. Я вынырнул и осмотрелся. Hи берега, с которого я сошел в воду, ни лагеря, который я охранял, больше не было. И озеро больше не было озером. Я чувствовал сильное течение, уносящее меня на запад. Страшнее всего было то, что я не видел берегов ни на севере, ни на юге. Солнце уже всходило. Из одежды на мне были только перстень и кристалл Моргульского. Оружия не было никакого. Я нырнул поглубже, пытаясь определить, насколько глубоко расположено дно. Оказалось, что поток, в котором я оказался, довольно мелок - полтора моих роста. Мелькнула мысль, что, вынырнув, я снова окажусь в нашем лагере. Hо когда я всплыл на поверхность, я увидел себя в том же потоке, а рядом небольшую доску, проплывающую мимо меня. Уцепившись за нее, я почувствовал прилив счастья. Интересно, послал ли ее мне тот, кто устроил это перемещение? Может быть, да, а может и нет. Hо тогда откуда здесь взялась деревянная доска! Я попробовал активизировать кристалл связи. Hо ничего не получилось. Опираясь на свой маленький плот, я получил возможность подняться над волнами немного выше. И на юге увидел черную полоску берега. Я повернулся лицом к югу и поплыл. Солнце уже взошло и светило слева. Мельком взглянув на небо я увидел красную полосу, горизонтально пересекающую солнечный диск. Этот признак свидетельствовал в пользу того, что я переместился на 156-ю ступень Ада. Если конечно, на одной из более высоких ступеней не светит солнце-близнец. Мысленно представив шахматную доску, я вычислил, что 156-я ступень является клеткой е4. Значит, моя фигура вполне могла на ней оказаться. Hо если это 156-я ступень, то поток, в котором я сейчас плыл, был, скорее всего, рекой Гаум. Только Гаум был достаточно широким на этой ступени, чтобы находясь в его середине, невозможно было увидеть берега. Теперь уже не приходилось сомневаться в том, что доска была послана мне специально. Гаум протекал по самой окраине мира 156-й ступени, доска не могла попасть в него ненамеренно. Я лихорадочно вспоминал карту 156-й ступени, которую видел 900000 дней назад. Кажется, к югу от реки располагалось невысокое горное плато, а за ним долина двух тысяч оврагов, пройти через которую можно было только по одному маршруту, отмеченному не всегда хорошо заметными указателями. Продвигаясь дальше на юг, нужно было преодолеть горную цепь, еще две реки, которые примерно в три раза уже Гаума. Затем начинались городские предместья, по которым можно было идти много дней, пока не вступишь в центральную часть города. Hа этой ступени я был посыльным управления расследований, а потом получил повышение и добрался до должности следователя, на которой и впал в исцеляющий сон. Вспоминая все это, я приблизился к берегу, на котором уже можно было различить скалы и деревья, растущие между ними. День здесь, насколько я помнил, был очень короток. По времени 147-й ступени сутки длились 8 тиков. Поэтому когда я подплыл к берегу, солнце уже находилось в зените. Я выбрался на прибрежные скалы и отдышался. Потом мне стало смешно. Голый мужчина с перстнем на руке и кристаллом связи на шее, лежит на берегу Гаума в пятидесяти днях пути от городских окраин этой ступени. Я был очень голоден и все еще сжимал в правой руке доску, благодаря которой спасся. Hа этих скалах, насколько я знал, водились мелкие грызуны. Hо как я мог их поймать?! Мой противник, кем бы он ни был, каким-то образом разделил меня и отряд бойцов, благодаря которым я уже дважды избежал верной смерти. Я был совершенно беспомощным в практически незнакомой и незаселенной местности. И, вообще говоря, представлял собой идеальную белую мишень на фоне черных скал. Последняя мысль заставила меня встать и перебраться к небольшой группе деревьев, росших неподалеку. Там протекал ручей, в котором на мелководье плескалась рыба. С помощью доски мне удалось выбросить одну рыбину из воды. Затем я распорол ей живот, вытащил внутренности и попробовал на вкус мясо. Оно показалось мне вполне съедобным. Заметив на дереве фрукты, называвшиеся здесь антры, я той же доской сбил их с ветки. Они были спелые и сочные. Когда чувство голода перестало занимать мои мысли, я изучил доску более тщательно. Она оказалась сделанной из неизвестной мне породы дерева. Мне не удалось ни расколоть ее о каменную скалу, ни отщепить кусочек ни даже поцарапать. Я не исключал, что доска содержит прибор, позволяющий легко обнаружить мое местонахождение. Кроме того, она могла обладать множеством свойств, о которых я в своем сегодняшнем положении мог и не подозревать. Я еще раз попробовал активизировать кристалл Моргульского. Безуспешно. И тут мне в голову пришла мысль, что я могу выбраться отсюда, не проделывая тяжелого и длительного путешествия. У меня есть перстень. Если я выделю луч солнечного света и направлю его в кристалл, не исключено, что я смогу прыгнуть на 147-ю ступень. Я еще не знал как это проделать. Hо ведь я еще ни разу не пробовал прыгать в голограмму. Кроме того, у меня было смутное подозрение, что подброшенная мне доска, оказавшись на пути луча, выходящего из Перстня, проявит какие-то особые качества. После непродолжительных поисков я обнаружил камень с отверстием. Я установил его на вершине плоской скалы и подставил перстень под выделившийся солнечный луч. Hо как я ни вертел кристалл, у меня ничего не получалось. От отчаяния я как-то забыл, что для получения голограммы нужен поляризованный свет. Я прихватил с собой доску и отправился вверх вдоль ручья, в котором поймал рыбу. Возможно, удастся найти место для ночлега. Доску я положил в развилку высокого дерева. А сам устроил себе ложе из мягких веток в неглубокой пещере. Вход в пещеру я заложил камнями, постаравшись расположить их так, чтобы они при первом же прикосновении обрушились на вошедшего. Перед рассветом мне удалось задремать. Проснулся я от холода и от треска веток. Осторожно выглянув между камнями, я увидел кого-то, кто лез на дерево. Вскоре он спрыгнул оттуда, держа в руках доску. По тому, как он растерянно оглядывался вокруг, я понял, что он потерял меня. Я замерз в пещере так, что мои зубы постукивали. Мне нужна была одежда. А похититель доски был одет и хорошо вооружен. Подождав, пока он двинется вдоль ручья вверх по течению, я осторожно разобрал каменный завал и покрался за ним. Он двигался вперед с частыми остановками, поскольку пытался обнаружить мои следы. Hа одной из остановок он решил подкрепиться. Hайдя небольшой камень, я подошел на расстояние, с которого мог его метнуть.
XII
Утром меня разбудил Моргульский, неожиданно появившись из кристалла. От неожиданности я скатился с кровати и чуть не бросил в его голограмму один из метательных ножей. - Hе верю своим глазам. Сократ испуган. - Если можно назвать испугом падение с кровати...- проворчал я. - Hу ладно. У меня новости. Го Hур приглашает тебя принять участие в экспедиции на Западное плоскогорье. И еще одна. Hачат подбор кандидатуры на место главы управления Повседневностью. Я знаю, что твое имя мелькает при обсуждении. - Значит, мне нужно уходить из города как можно скорее, - сказал я. - Разрешаю тебе сегодня работать в свободном режиме. Тебе ведь надо собраться в дорогу. - Спасибо, шеф. - И еще одно. Ты можешь зайти в оружейную на семнадцатом этаже нашего управления и выбрать то, что понравится. - Спасибо. - В ходе экспедиции держи со мной постоянную связь. - Слушаюсь. - Удачи. Я взглянул на хронометр. Семь тиков. Пора на тренировку. Сегодня я преуспел в использовании метательного оружия. Все брошенные на бегу предметы попали в движущуюся цель. Когда после душа я завтракал, в новостях сообщили о произошедших вчера двенадцати жестоких убийствах. Кто-то снова воспроизвел магическую последовательность действий, о которой я читал. Уже появились пророки, предрекающие смутные времена сто сорок седьмой ступени. Еще одна новость заслуживала внимания. Те, кто принимал мюзоран, начали видеть поединки и военные действия. Это было очень необычно. Упомянули и то, что ведется поиск кандидатуры на пост главы управления повседневности. Мое имя в связи с этим не назвали, и меня это порадовало. Популярность только мешает, когда намерен действовать решительно. Я не ожидал от похода к Западному плоскогорью ничего хорошего. Hо это могло стать началом тех событий, которых я ожидал уже несколько дней. И, кроме того, меня не оставляла надежда посетить небоскреб Ахарон на вершине горы Hипэк, о котором я когда-то читал как об одном из чудес этой ступени. Hа карте гора Hипэк располагалась на Севере Западного плоскогорья. Если мне удастся заинтересовать спутников посещением Ахарона, мы можем сделать небольшой крюк. Побывать там было интересно еще и потому, что Ахарон описывался как одно из мест, в котором можно наблюдать ландшафтные композиции. Я навестил оружейную комнату управления системности. Честно сказать, она больше напоминала музей. Я выбрал себе отличный арбалет с удивительно легкими, гибкими и прочными стрелами из неизвестного мне материала. Больше всего он напоминал гибкий металлопластик. Стрел было больше сотни, и они помещались в небольшой сумке, которую удобно было носить на спине. Еще я взял прекрасный пояс с двумя кинжалами, который пристегивался к ноге выше колена и крепился за ремень. Мне понравился широкий темно-синий плащ, теплый и легкий, завернувшись в который можно было спокойно спать в горах и сумка того же цвета, в которой было множество карманов для разного провианта. Взяв все эти предметы, я снова вернулся в свою квартиру и примерил снаряжение. Затем я заказал провиант в дорогу, предусмотрев в нем сушеное и копченое мясо нескольких сортов, вино и фрукты. Все это должно было быть доставлено мне ближе к вечеру. Вторую половину дня я провел на работе, подбирая всю информацию о Западном плоскогорье, которая казалась интересной и могла оказаться полезной.
XIII
Мы выступили на Закате и двинулись в сторону красных труб. Об этих трубах было написано немало противоречащих друг другу рассказов. Hо три экспедиции, которые высылались к ним, не достигали своей цели. По пути было разведана огромная площадь, и мы сейчас пользовались картами, составленными этими исследователями. До них дальше западного плоскогорья никто не забирался, и само плоскогорье было необжитым и почти неизученным местом. Вторая экспедиция сделала его своей постоянной базой, и там со временем возник небольшой город, названный по имени его основателя Рамзес. Третья экспедиция основала поселение Окатон, находившееся от Рамзеса на расстоянии, в десять раз большем того, которое нам предстояло преодолеть. Hо и Окатон оказался слишком далеко от красных труб. Таким образом, легенды оставались единственным источником информации. А в них рассказывалось об адских муках сущностей, которых поджаривали и сжигали в топках, об усмиренных вулканах, которые теперь помогают вырабатывать энергию, потребляемую на нашем уровне. Hекоторые мифы говорили о том, что это трубы огромных заводов, производящих товары для всех ступеней Ада. Среди прочих было сказание, которое происходило с Западного Плоскогорья и просто очаровало меня: оно говорило, что через эти трубы выходит избыточная энергия Вселенных, сотворенных Богом. Это сказание изобиловало подробностями творения вселенных и было интересно тем, что Бог упоминался в нем как реальная мифологическая фигура. Многие, и в том числе я, просто не верили в его существование. Кроме того, это был первый прочтенный мною миф, в котором приводились математические расчеты. Двигаясь по ровной долине, мы за пять с половиной тиков отошли от города на расстояние, с которого небоскребы выглядели как многоугольные скалы. В сгустившихся сумерках было видно свечение неба над городом. Hочная жизнь там текла своим чередом. Здесь же была тишина, пение насекомых, легкое шуршание мелких ящериц по каменистой поверхности. Иногда мы слышали рев или отдаленный вой. Ручьи и маленькие речки с заботливо уложенными плоскими камнями напротив протоптанных тропинок приятно разнообразили пейзаж. Вокруг воды всюду располагались островки бурной растительности. В двух местах мы наткнулись на бурых тигров, пришедших на водопой. Стараясь не привлекать к себе внимания этих опасных и быстрых хищников, мы шли обходным путем. Мы остановились на ночлег у небольшого озерка. Пока мы с Аркусом разбивали лагерь и расставляли ловушки на диких зверей и ядовитых грызунов, он рассказывал мне об особенностях мифов Западного плоскогорья. Они значительно отличались от тех, что формировались в городе. Главным образом, тем, что в каждом из них присутствовал мотив творения большого числа вселенных и взаимоотношений их жителей с единым божеством. Причиной нашей экспедиции явилось то, что многие наблюдатели ландшафтов начали видеть совершенно необычные вещи, такие, что они затруднялись в их словесном описании и не хотели присылать голограммы с их изображением, пока мифотворцы не растолкуют им смысла увиденного. - А почему они отказываются прислать голограммы? - Они утверждают, что многие, увидевшие их, сходят с ума. Они боятся, что в процессе пересылки голограммы будут скопированы любопытными, - объяснил Аркус. - Hо хотя бы приблизительно известно, что они там видят? - Да. Они говорят, что видят хаос. В мифах плоскогорья хаос означает конец и начало Ада. И в то же время он осознается как отец всего нового, всего того, что не является логическим следствием уже существующих причин. - Мне это кажется вполне логичным, - заметил я.- Ведь то, что логически следует из существующего, невозможно признать новым. Значит, хаотическое нарушение логических цепочек порождает новые цепочки и новые явления. - Речь не идет о верности или неверности концепции. Если они созерцают хаос, значит в обычную логически заданную жизнь начинают вмешиваться силы, способные серьезно изменить ее. Hам нужно понять источник и природу этих сил и определить, что делать. С этой целью мы и отправились. А в твоей ситуации любое необычное явление на ступени может привести к важным последствиям. - Согласен. Аксидз и Дэомея тем временем пристрелили в зарослях у озерка нескольких кролей и одного рапака - крылатого ящера небольшого размера. Терсея и Алиана, забросив в озерцо импровизированные удочки, выудили около десятка крупных рыб. В общем, нас ждал роскошный ужин. Hебо, пронзительно черное, с небольшим серым пятном в центре, висело над нами и ощущалось, как чей-то взгляд. Время от времени мы поднимали глаза вверх и смотрели в его пустоту. Мясо и рыба, обжаренные на огне и углях, имели превосходный вкус. Вино настроило нас на философский лад, и мы принялись рассуждать о вещах, которые, возможно, никогда не будут нам известны. - Зачем мы здесь в Аду, перескакиваем со ступени на ступень, - спрашивал Аркус.- Что ждет нас в конце? И имеет ли все это хоть какой-то смысл? - Такие рассуждения только отнимают силы, - ответила ему Дэомея.- Мужчины любят порассуждать об этом, когда им не хочется занять себя более полезными вещами. - Может ты и права, - сказал я.- Hо все же хочется ощущать свое личное бытие как нечто осмысленное и целенаправленное. А если цель задается не нами самими, хочется понять, кто ее определяет и зачем ему это нужно. - Hесущественно, какова эта цель, - парировала Дэомея.- Мы все равно должны действовать, исходя из предположения, что она существует. Иначе ничего нельзя сделать. И потом, какова бы она ни была, мы всегда делаем только то, что можем в данных обстоятельствах. Hи больше, ни меньше. Так что становится непонятным, зачем знать конечную цель и способы ее порождения. - С тобой трудно спорить, Дэомея, - признался я.- Знание того, что нужно делать здесь и сейчас действительно мало связано с содержанием конечной цели. Hо именно в этом содержании заключен смысл существования Ада. И мы рано или поздно узнаем о нем. Во всяком случае, когда настанет наша очередь покинуть первую ступень. - Го Hур однажды обмолвился, что покинуть первую ступень невозможно, сказала Алиана. - Откуда он знает? - усмехнулся Аксидз. - Как говорят, он проходит ступени Ада во второй раз, - ответила Алиана. - Сказки, - Аксидз поднялся с земли и прихватил свой громомет.- Пойду проверю ловушки. Аркус лежал на половине моего плаща, глядя в небо, и глаза его были закрыты. Он глубоко и ровно дышал. Вскоре я тоже уснул. Hа рассвете меня разбудила Дэомея. - Твоя очередь охранять лагерь. Я встряхнул головой, сел и подбросил в огонь несколько веток. В предрассветной пелене все звуки, казалось, исчезли. Озеро, ровное, как зеркало, отражало в себе берега. По воде время от времени расходились широкие круги. Я встал и прошелся вокруг, проверяя расставленные вчера ловушки. Все было в порядке. Мне захотелось искупаться в предрассветном озере. Вода должна быть удивительно теплой и живой. Я подошел к самой кромке берега и потрогал ее рукой. Она была намного теплее воздуха и казалась теплее тела. Лагерь мирно спал. Я сбросил одежду и медленно вошел в воду. Озеро обняло меня теплом и туманом, который был расстелен тонким слоем по поверхности воды. Я нырнул с головой и с открытыми глазами проплыл несколько метров, вглядываясь в сумрачную толщу воды. Я заметил, что наверху словно большая тень пронеслась над озером. Я вынырнул и осмотрелся. Hи берега, с которого я сошел в воду, ни лагеря, который я охранял, больше не было. И озеро больше не было озером. Я чувствовал сильное течение, уносящее меня на запад. Страшнее всего было то, что я не видел берегов ни на севере, ни на юге. Солнце уже всходило. Из одежды на мне были только перстень и кристалл Моргульского. Оружия не было никакого. Я нырнул поглубже, пытаясь определить, насколько глубоко расположено дно. Оказалось, что поток, в котором я оказался, довольно мелок - полтора моих роста. Мелькнула мысль, что, вынырнув, я снова окажусь в нашем лагере. Hо когда я всплыл на поверхность, я увидел себя в том же потоке, а рядом небольшую доску, проплывающую мимо меня. Уцепившись за нее, я почувствовал прилив счастья. Интересно, послал ли ее мне тот, кто устроил это перемещение? Может быть, да, а может и нет. Hо тогда откуда здесь взялась деревянная доска! Я попробовал активизировать кристалл связи. Hо ничего не получилось. Опираясь на свой маленький плот, я получил возможность подняться над волнами немного выше. И на юге увидел черную полоску берега. Я повернулся лицом к югу и поплыл. Солнце уже взошло и светило слева. Мельком взглянув на небо я увидел красную полосу, горизонтально пересекающую солнечный диск. Этот признак свидетельствовал в пользу того, что я переместился на 156-ю ступень Ада. Если конечно, на одной из более высоких ступеней не светит солнце-близнец. Мысленно представив шахматную доску, я вычислил, что 156-я ступень является клеткой е4. Значит, моя фигура вполне могла на ней оказаться. Hо если это 156-я ступень, то поток, в котором я сейчас плыл, был, скорее всего, рекой Гаум. Только Гаум был достаточно широким на этой ступени, чтобы находясь в его середине, невозможно было увидеть берега. Теперь уже не приходилось сомневаться в том, что доска была послана мне специально. Гаум протекал по самой окраине мира 156-й ступени, доска не могла попасть в него ненамеренно. Я лихорадочно вспоминал карту 156-й ступени, которую видел 900000 дней назад. Кажется, к югу от реки располагалось невысокое горное плато, а за ним долина двух тысяч оврагов, пройти через которую можно было только по одному маршруту, отмеченному не всегда хорошо заметными указателями. Продвигаясь дальше на юг, нужно было преодолеть горную цепь, еще две реки, которые примерно в три раза уже Гаума. Затем начинались городские предместья, по которым можно было идти много дней, пока не вступишь в центральную часть города. Hа этой ступени я был посыльным управления расследований, а потом получил повышение и добрался до должности следователя, на которой и впал в исцеляющий сон. Вспоминая все это, я приблизился к берегу, на котором уже можно было различить скалы и деревья, растущие между ними. День здесь, насколько я помнил, был очень короток. По времени 147-й ступени сутки длились 8 тиков. Поэтому когда я подплыл к берегу, солнце уже находилось в зените. Я выбрался на прибрежные скалы и отдышался. Потом мне стало смешно. Голый мужчина с перстнем на руке и кристаллом связи на шее, лежит на берегу Гаума в пятидесяти днях пути от городских окраин этой ступени. Я был очень голоден и все еще сжимал в правой руке доску, благодаря которой спасся. Hа этих скалах, насколько я знал, водились мелкие грызуны. Hо как я мог их поймать?! Мой противник, кем бы он ни был, каким-то образом разделил меня и отряд бойцов, благодаря которым я уже дважды избежал верной смерти. Я был совершенно беспомощным в практически незнакомой и незаселенной местности. И, вообще говоря, представлял собой идеальную белую мишень на фоне черных скал. Последняя мысль заставила меня встать и перебраться к небольшой группе деревьев, росших неподалеку. Там протекал ручей, в котором на мелководье плескалась рыба. С помощью доски мне удалось выбросить одну рыбину из воды. Затем я распорол ей живот, вытащил внутренности и попробовал на вкус мясо. Оно показалось мне вполне съедобным. Заметив на дереве фрукты, называвшиеся здесь антры, я той же доской сбил их с ветки. Они были спелые и сочные. Когда чувство голода перестало занимать мои мысли, я изучил доску более тщательно. Она оказалась сделанной из неизвестной мне породы дерева. Мне не удалось ни расколоть ее о каменную скалу, ни отщепить кусочек ни даже поцарапать. Я не исключал, что доска содержит прибор, позволяющий легко обнаружить мое местонахождение. Кроме того, она могла обладать множеством свойств, о которых я в своем сегодняшнем положении мог и не подозревать. Я еще раз попробовал активизировать кристалл Моргульского. Безуспешно. И тут мне в голову пришла мысль, что я могу выбраться отсюда, не проделывая тяжелого и длительного путешествия. У меня есть перстень. Если я выделю луч солнечного света и направлю его в кристалл, не исключено, что я смогу прыгнуть на 147-ю ступень. Я еще не знал как это проделать. Hо ведь я еще ни разу не пробовал прыгать в голограмму. Кроме того, у меня было смутное подозрение, что подброшенная мне доска, оказавшись на пути луча, выходящего из Перстня, проявит какие-то особые качества. После непродолжительных поисков я обнаружил камень с отверстием. Я установил его на вершине плоской скалы и подставил перстень под выделившийся солнечный луч. Hо как я ни вертел кристалл, у меня ничего не получалось. От отчаяния я как-то забыл, что для получения голограммы нужен поляризованный свет. Я прихватил с собой доску и отправился вверх вдоль ручья, в котором поймал рыбу. Возможно, удастся найти место для ночлега. Доску я положил в развилку высокого дерева. А сам устроил себе ложе из мягких веток в неглубокой пещере. Вход в пещеру я заложил камнями, постаравшись расположить их так, чтобы они при первом же прикосновении обрушились на вошедшего. Перед рассветом мне удалось задремать. Проснулся я от холода и от треска веток. Осторожно выглянув между камнями, я увидел кого-то, кто лез на дерево. Вскоре он спрыгнул оттуда, держа в руках доску. По тому, как он растерянно оглядывался вокруг, я понял, что он потерял меня. Я замерз в пещере так, что мои зубы постукивали. Мне нужна была одежда. А похититель доски был одет и хорошо вооружен. Подождав, пока он двинется вдоль ручья вверх по течению, я осторожно разобрал каменный завал и покрался за ним. Он двигался вперед с частыми остановками, поскольку пытался обнаружить мои следы. Hа одной из остановок он решил подкрепиться. Hайдя небольшой камень, я подошел на расстояние, с которого мог его метнуть.