Безумие откатило так же быстро, как и нахлынуло. Уголком глаза Хэссон заметил движение слева. Он позволил Приджену сползти не пол и резко повернулся лицом к чуть было не забытой троице. Противники надвигались на него стаей и по закону стаи медленно расходились в стороны, чтобы окружить. На их лицах было хорошо знакомое Хэссону выражение: справедливое возмущение, которое всегда испытывает забияка, когда его жертва осмеливается нанести ответный удар. Мужчина с пивом, краснощекий крепыш в клетчатой рубашке, допил свое пойло и теперь держал кружку наизготовку.
Хэссон встал рядом с Уэрри и поднял руки как регулировщик движения, давая им знак остановиться.
— Прежде чем вы в это впутаетесь, — сказал он, заставив себя говорить легко и беззаботно, — вам следует узнать, что начальник полиции Уэрри находится здесь, чтобы задать вопросы относительно убийства. Кто-то подложил мощную взрывчатку в отель «Чинук», и совсем недавно на ней подорвалась группа гонцов. Возможно, погибло несколько человек. Мы пока точно не знаем, но предупреждаю вас, что кое-кто здесь надолго сядет в тюрьму. Ну, вам решать, хотите вы запачкаться в такой истории или нет.
Хэссон помолчал, дыша глубоко и ровно, чтобы унять сердцебиение. Мужчины переглянулись, явно не доверяя Хэссону и не зная, как теперь поступить. Предупреждение подействовало слабее, чем надеялся Хэссон. У него возникло неприятное ощущение, будто он попал в компанию классических преступников, которые не в состоянии оценить будущие последствия своих действий.
— Кто-то же должен был в конце концов привести эту мразь в чувство, — сказал крепыш с кружкой. — Они уже просто вот где!
— Да, но стоит ли вам из-за этого становиться соучастниками убийства?
Похоже, его это не убедило.
— По-моему, ты порешь чушь. Я ничего ни о каком убийстве не знаю, зато я знаю, что мне не нравится, когда полицейские бьют моих дружков.
— Взгляните на это вот как, — посоветовал Хэссон. — Вы приехали сюда сегодня спокойно выпить и, может, в картишки перекинуться. Так? Вы приехали не для того, чтобы впутаться в расследование убийства. Это штука неприятная и станет еще неприятнее, если ко всему присоединить еще вот что…
Хэссон наклонился и вытащил из кобуры пистолет Уэрри, при этом он держал его между большим и указательным пальцами, словно данный предмет внушал ему отвращение. Он позволил всем троим хорошенько на него посмотреть, потом снова вернул в кобуру.
— Не хочется размахивать перед вами пистолетом: вдруг случайно выстрелит, — с легкой улыбкой произнес Хэссон. — Мне бы это было очень неприятно, а вам, наверное, еще неприятнее. Так почему бы вам не отправиться по домам, и пусть начальник полиции займется тем, для чего он сюда приехал.
— Он хочет вам сказать: сматывайтесь, пока можете, — вставил Уэрри, поднимаясь на ноги. — Отличный совет!
— Мы уйдем, если это говоришь нам ты, Эл, — проворчал один из мужчин.
Они подняли АГ-аппараты и костюмы, неаккуратно сваленные на резном дубовом столе, и вышли в ночь. Последний громко хлопнул тяжелой дверью.
Хэссон кивнул Уэрри, который осторожно двигал плечами.
— Спасибо, Эл. По-моему, раньше они меня не понимали.
— Не вздумай благодарить меня, Роб. Я не дурак. — Уэрри отряхнул руками мундир, поднял и надел фуражку. — Я, может, и трус, но не дурак. Договорились?
— По-моему, ты не знаешь, что значит быть трусом. Напомни мне, чтобы я как-нибудь тебе рассказал…
— Оставим этот разговор, — отрывисто сказал Уэрри и посмотрел на свой коммуникатор. — Надо было сказать Генри, чтобы он держал связь. Хотел бы я знать, действительно ли это убийство.
— Грязная ложь! — неожиданно вмешался Приджен, приподнимаясь на локте. Голос его звучал невнятно, слова смазывались распухшими губами, а лицо почернело. Приджен смотрел на Хэссона быстро заплывающими глазами, в которых смешались ненависть, растерянность и возмущение. Хэссон ответным взглядом заставил его отвести глаза, попытавшись скрыть таким образом растущее чувство вины за то, что уступил доисторическим инстинктам. Уэрри поднял Приджена за ворот и кинул в кресло, с которого только что встал сам.
— Он сказал грязную ложь, — пробормотал Приджен. — У вас хватило нахальства явиться сюда и представить все так, будто…
— Он сказал правду, — прервал его Уэрри. — Кто-то поставил мины в «Чинуке», и один парнишка ранен, а другие убиты, может быть, и только одному человеку это могло понадобиться. Где Бак? Он в доме?
— Бак наверху. — Приджен поймал Уэрри за руку и в его голосе появились жалобные нотки. — Эл, ты же не станешь меня разыгрывать, правда?
— Я тебя не разыгрываю, — равнодушно ответил Уэрри. — Это серьезно.
— Ты уверен, что это не были просто пустяковые холостые заряды, или птичьи пугачи, или еще что-нибудь в том же духе?
— Это была сильная взрывчатка. Ты что-то об этом знаешь, Старр? Если да…
— Я сделал запалы, — сказал Приджен, утирая кровь с подбородка. — Но Бак говорил мне, что это только…
— Бак говорил тебе держать язык за зубами. — Морлачер, ужасно старомодный в традиционном шелковом халате, сошел с нижней ступеньки лестницы в конце коридора и направился к ним. — У тебя не хватает мозгов понять, что из тебя вытягивают признание?
Уэрри повернулся к нему.
— Тут ничего не вытягивают, Бак. Ты подложил бомбу?
— Конечно, нет — Морлачер подошел, заглянул в лицо Приджену и недоверчиво улыбнулся Уэрри. — Это ты сделал? Ты только что уволил себя с работы.
— Это не Эл. — Приджен указал на Хэссона. — Вот он ударил меня, когда я этого не ожидал.
Хэссон кивнул:
— Он четыре раза не ожидал.
— Что тут происходит? — спросил Морлачер, нахмурившись и переводя взгляд с Уэрри на Хэссона и обратно. — Что вы тут затеяли?
— Я задал тебе вопрос, Бак. — Уэрри говорил твердо. — Ты подложил бомбу?
— Я тебе ответил: ничего не знаю ни о какой бомбе.
— Не знаешь? — Глаза Уэрри вспыхнули. — Ну, я тебе кое-что о ней расскажу. Она только что подожгла твой хреновый отель!
У Морлачера дернулись губы.
— Врешь!
— Если у тебя есть бинокль, — беззаботно ответил Уэрри, — то ты можешь посмотреть в окно и понаблюдать, как гостиничка на палочке станет шестком с огоньком.
— Я лечу! — рявкнул Морлачер.
Розовые треугольники резко выделились на внезапно побледневшем лице. Он ринулся к столу с АГ-аппаратами.
Уэрри отошел к выходной двери и прислонился к ней спиной. Жесткий и уверенный в своей безупречной форме, он превратился в человека, которого когда-то представлял себе Хэссон.
— Куда тебе лететь, решать буду я! — спокойно произнес Уэрри. — После того, как ты ответишь на мои вопросы.
— Ты, Эл? — Морлачер продолжал сражаться с ремнями аппарата. — Ты всего лишь шут, а мне сейчас не до смеха!
Он потуже затянул пояс, шагнул к двери и остановился, увидев, что Уэрри достал пистолет.
— Так как насчет бомбы? — повторил Уэрри.
— Теперь это уже превращается в неудачную шутку. Ты этой штукой никого не обманешь.
Морлачер снова двинулся вперед.
Морлачера нажал на спусковой крючок электромагнитного пистолета. Звука не было, но рядом с ногой Морлачера паркетная дощечка разлетелась в щепки.
— Следующую всажу тебе прямо в морду, — пообещал Уэрри. — Ну, так как насчет этой бомбы…
Морлачер сделал глубокий вдох, страшно раздувшись, словно он втягивал в себя какую-то природную силу для демонстрации геркулесовой мощи, потом в нем будто что-то сломалось. Побуждающая к действию энергия была нейтрализована, могущество было отнято. Он сжался и уменьшился в размерах.
— Бога ради, Эл, — взмолился Морлачер, — что ты пытаешься со мной сделать? Выпусти меня отсюда. Мне надо быть в отеле.
— Бомба…
— Это не должно было быть бомбой, — Морлачер говорил быстро, все время взмахивая трепещущими руками. — Ты же не думаешь, что я хотел разрушить отель?
— А что это должно было быть?
— Я просто хотел немного встряхнуть эту мразь. Спугнуть их оттуда. Отпусти меня, Эл.
Уэрри отрицательно помахал пистолетом.
— Какую взрывчатку ты там подложил?
— Просто старый кусок сверхдина, который я взял у Джорджа Норка в карьере Беттсвилля.
— Сверхдина! Ты взял сверхдин, чтобы попугать парнишек?
— Да, но я нарезал его на крошечные кубики.
— Насколько крошечные?
— Крошечные. Совсем крошечные! Что еще тебе от меня надо?
— Сколько они весили? — крикнул Приджен, неуклюже вскочив с кресла. — Ты мне ни о каком сверхдине не говорил! Сколько они весили?
— Откуда мне знать? — нетерпеливо проговорил Морлачер. — Пятнадцать граммов. Двадцать. Что-то в этом духе.
— Ох, Иисусе, — дрожащим голосом произнес Приджен, поворачиваясь к Уэрри. — Эл, клянусь тебе, я об этом не знал. Если в «Чинуке» кто-то есть, тебе надо бы их оттуда вывести. Он велел мне сделать около двадцати запалов.
— О каких запалах идет речь? — спросил Уэрри. — Ты имеешь в виду таймеры?
— Индукционные, Эл. Они срабатывают, если кто-то к ним приближается.
К удивлению Хэссона, Эла озадачили технические подробности, которые он только что услышал.
— Но как же можно работать с таким устройством? Что ему помешает взорваться у тебя в руке?
— Я таймеры тоже использовал. Цепи включаются только в ночное время.
— Приджен пошел к Уэрри, прижимая обе ладони к избитому лицу, словно для того, чтобы оно не развалилось. — Эл, я понятия не имел…
— Не подходи, — приказал ему Уэрри, не спуская глаз с Морлачера. — Бак, и сколько этих штук ты в конце концов разместил в отеле?
— Все, — тусклым голосом ответил Морлачер.
— Где именно?
— Повсюду. По одной на каждом этаже и пару лишних в тех местах, где я нашел еду. Знаешь, там, где они развлекались…
— Ты сможешь точно вспомнить место?
Морлачер затряс головой.
— Этажи по большей части просто пустое пространство. Я смогу искать только днем.
— Ну, тут ты действительно дал, а? — Уэрри прикоснулся к кнопкам своего коммуникатора и поднес его к губам. — Виктор? Я пытался вызвать Генри.
— Я тоже пытался с ним связаться. — Голос Виктора Куигга звучал неестественно, и встревоженно. — Первый этаж уже сильно горит, Эл. Свет виден с земли, и если Генри в ближайшие минуты не вылезет в окно второго этажа, то он влип.
Похоже, огонь его отрежет.
— Ты больше не слышал взрывов?
— Взрывов? Нет, Эл. Что, могло бы…
— Виктор, срочно свяжись с Генри, — быстро сказал Уэрри. — Поднимись туда с громкоговорителем, но внутрь не забирайся! Там все заминировано! — Уэрри объяснил положение дел Куиггу, под конец распорядившись, чтобы Генри Корзин прошел точно тем же путем к окну, в которое забрался.
— Я уже лечу, — сказал Куигг. — Когда ты возвращаешься сюда, Эл?
— Скоро. — Холодный беспощадный взгляд Уэрри неотрывно следил за Морлачером. — Мне тут осталось только одно маленькое дельце.
— Пошли отсюда, — сказал Морлачер в своей обычной манере и направился к двери. — Мне надо в отель…
Уэрри продолжал стоять на его пути и качал головой.
— Ты пойдешь в МОЙ отель, Бак. У меня для вас со Старром забронированы соседние номера.
Морлачер ткнул в него дрожащим пальцем:
— Ты только что потерял хорошую работу.
— Это уже второй раз за один вечер. — На Уэрри угрозы Морлачера не произвели никакого впечатления. Он достал из кармана упаковку наклеек для ареста и кинул ее Хэссону. — Руки за спину! Роб, если не возражаешь. Я не хочу рисковать.
Хэссон кивнул, подошел к Морлачеру и завел руки великана за спину. Отодрав обертку с квадратной синей наклейки, он поместил ее между кистями Морлачера и сдвинул их, создав связь, которую невозможно было разрушить. Приджен прошел ту же процедуру почти радостно, стараясь создать образ человека, помогающего закону.
— А теперь едем, — сказал Уэрри.
Он распахнул входную дверь, и они вышли на улицу Далеко на юге горизонт полыхал тревожными алыми бликами. Это горел отель «Чинук».
9
Хэссон встал рядом с Уэрри и поднял руки как регулировщик движения, давая им знак остановиться.
— Прежде чем вы в это впутаетесь, — сказал он, заставив себя говорить легко и беззаботно, — вам следует узнать, что начальник полиции Уэрри находится здесь, чтобы задать вопросы относительно убийства. Кто-то подложил мощную взрывчатку в отель «Чинук», и совсем недавно на ней подорвалась группа гонцов. Возможно, погибло несколько человек. Мы пока точно не знаем, но предупреждаю вас, что кое-кто здесь надолго сядет в тюрьму. Ну, вам решать, хотите вы запачкаться в такой истории или нет.
Хэссон помолчал, дыша глубоко и ровно, чтобы унять сердцебиение. Мужчины переглянулись, явно не доверяя Хэссону и не зная, как теперь поступить. Предупреждение подействовало слабее, чем надеялся Хэссон. У него возникло неприятное ощущение, будто он попал в компанию классических преступников, которые не в состоянии оценить будущие последствия своих действий.
— Кто-то же должен был в конце концов привести эту мразь в чувство, — сказал крепыш с кружкой. — Они уже просто вот где!
— Да, но стоит ли вам из-за этого становиться соучастниками убийства?
Похоже, его это не убедило.
— По-моему, ты порешь чушь. Я ничего ни о каком убийстве не знаю, зато я знаю, что мне не нравится, когда полицейские бьют моих дружков.
— Взгляните на это вот как, — посоветовал Хэссон. — Вы приехали сюда сегодня спокойно выпить и, может, в картишки перекинуться. Так? Вы приехали не для того, чтобы впутаться в расследование убийства. Это штука неприятная и станет еще неприятнее, если ко всему присоединить еще вот что…
Хэссон наклонился и вытащил из кобуры пистолет Уэрри, при этом он держал его между большим и указательным пальцами, словно данный предмет внушал ему отвращение. Он позволил всем троим хорошенько на него посмотреть, потом снова вернул в кобуру.
— Не хочется размахивать перед вами пистолетом: вдруг случайно выстрелит, — с легкой улыбкой произнес Хэссон. — Мне бы это было очень неприятно, а вам, наверное, еще неприятнее. Так почему бы вам не отправиться по домам, и пусть начальник полиции займется тем, для чего он сюда приехал.
— Он хочет вам сказать: сматывайтесь, пока можете, — вставил Уэрри, поднимаясь на ноги. — Отличный совет!
— Мы уйдем, если это говоришь нам ты, Эл, — проворчал один из мужчин.
Они подняли АГ-аппараты и костюмы, неаккуратно сваленные на резном дубовом столе, и вышли в ночь. Последний громко хлопнул тяжелой дверью.
Хэссон кивнул Уэрри, который осторожно двигал плечами.
— Спасибо, Эл. По-моему, раньше они меня не понимали.
— Не вздумай благодарить меня, Роб. Я не дурак. — Уэрри отряхнул руками мундир, поднял и надел фуражку. — Я, может, и трус, но не дурак. Договорились?
— По-моему, ты не знаешь, что значит быть трусом. Напомни мне, чтобы я как-нибудь тебе рассказал…
— Оставим этот разговор, — отрывисто сказал Уэрри и посмотрел на свой коммуникатор. — Надо было сказать Генри, чтобы он держал связь. Хотел бы я знать, действительно ли это убийство.
— Грязная ложь! — неожиданно вмешался Приджен, приподнимаясь на локте. Голос его звучал невнятно, слова смазывались распухшими губами, а лицо почернело. Приджен смотрел на Хэссона быстро заплывающими глазами, в которых смешались ненависть, растерянность и возмущение. Хэссон ответным взглядом заставил его отвести глаза, попытавшись скрыть таким образом растущее чувство вины за то, что уступил доисторическим инстинктам. Уэрри поднял Приджена за ворот и кинул в кресло, с которого только что встал сам.
— Он сказал грязную ложь, — пробормотал Приджен. — У вас хватило нахальства явиться сюда и представить все так, будто…
— Он сказал правду, — прервал его Уэрри. — Кто-то поставил мины в «Чинуке», и один парнишка ранен, а другие убиты, может быть, и только одному человеку это могло понадобиться. Где Бак? Он в доме?
— Бак наверху. — Приджен поймал Уэрри за руку и в его голосе появились жалобные нотки. — Эл, ты же не станешь меня разыгрывать, правда?
— Я тебя не разыгрываю, — равнодушно ответил Уэрри. — Это серьезно.
— Ты уверен, что это не были просто пустяковые холостые заряды, или птичьи пугачи, или еще что-нибудь в том же духе?
— Это была сильная взрывчатка. Ты что-то об этом знаешь, Старр? Если да…
— Я сделал запалы, — сказал Приджен, утирая кровь с подбородка. — Но Бак говорил мне, что это только…
— Бак говорил тебе держать язык за зубами. — Морлачер, ужасно старомодный в традиционном шелковом халате, сошел с нижней ступеньки лестницы в конце коридора и направился к ним. — У тебя не хватает мозгов понять, что из тебя вытягивают признание?
Уэрри повернулся к нему.
— Тут ничего не вытягивают, Бак. Ты подложил бомбу?
— Конечно, нет — Морлачер подошел, заглянул в лицо Приджену и недоверчиво улыбнулся Уэрри. — Это ты сделал? Ты только что уволил себя с работы.
— Это не Эл. — Приджен указал на Хэссона. — Вот он ударил меня, когда я этого не ожидал.
Хэссон кивнул:
— Он четыре раза не ожидал.
— Что тут происходит? — спросил Морлачер, нахмурившись и переводя взгляд с Уэрри на Хэссона и обратно. — Что вы тут затеяли?
— Я задал тебе вопрос, Бак. — Уэрри говорил твердо. — Ты подложил бомбу?
— Я тебе ответил: ничего не знаю ни о какой бомбе.
— Не знаешь? — Глаза Уэрри вспыхнули. — Ну, я тебе кое-что о ней расскажу. Она только что подожгла твой хреновый отель!
У Морлачера дернулись губы.
— Врешь!
— Если у тебя есть бинокль, — беззаботно ответил Уэрри, — то ты можешь посмотреть в окно и понаблюдать, как гостиничка на палочке станет шестком с огоньком.
— Я лечу! — рявкнул Морлачер.
Розовые треугольники резко выделились на внезапно побледневшем лице. Он ринулся к столу с АГ-аппаратами.
Уэрри отошел к выходной двери и прислонился к ней спиной. Жесткий и уверенный в своей безупречной форме, он превратился в человека, которого когда-то представлял себе Хэссон.
— Куда тебе лететь, решать буду я! — спокойно произнес Уэрри. — После того, как ты ответишь на мои вопросы.
— Ты, Эл? — Морлачер продолжал сражаться с ремнями аппарата. — Ты всего лишь шут, а мне сейчас не до смеха!
Он потуже затянул пояс, шагнул к двери и остановился, увидев, что Уэрри достал пистолет.
— Так как насчет бомбы? — повторил Уэрри.
— Теперь это уже превращается в неудачную шутку. Ты этой штукой никого не обманешь.
Морлачер снова двинулся вперед.
Морлачера нажал на спусковой крючок электромагнитного пистолета. Звука не было, но рядом с ногой Морлачера паркетная дощечка разлетелась в щепки.
— Следующую всажу тебе прямо в морду, — пообещал Уэрри. — Ну, так как насчет этой бомбы…
Морлачер сделал глубокий вдох, страшно раздувшись, словно он втягивал в себя какую-то природную силу для демонстрации геркулесовой мощи, потом в нем будто что-то сломалось. Побуждающая к действию энергия была нейтрализована, могущество было отнято. Он сжался и уменьшился в размерах.
— Бога ради, Эл, — взмолился Морлачер, — что ты пытаешься со мной сделать? Выпусти меня отсюда. Мне надо быть в отеле.
— Бомба…
— Это не должно было быть бомбой, — Морлачер говорил быстро, все время взмахивая трепещущими руками. — Ты же не думаешь, что я хотел разрушить отель?
— А что это должно было быть?
— Я просто хотел немного встряхнуть эту мразь. Спугнуть их оттуда. Отпусти меня, Эл.
Уэрри отрицательно помахал пистолетом.
— Какую взрывчатку ты там подложил?
— Просто старый кусок сверхдина, который я взял у Джорджа Норка в карьере Беттсвилля.
— Сверхдина! Ты взял сверхдин, чтобы попугать парнишек?
— Да, но я нарезал его на крошечные кубики.
— Насколько крошечные?
— Крошечные. Совсем крошечные! Что еще тебе от меня надо?
— Сколько они весили? — крикнул Приджен, неуклюже вскочив с кресла. — Ты мне ни о каком сверхдине не говорил! Сколько они весили?
— Откуда мне знать? — нетерпеливо проговорил Морлачер. — Пятнадцать граммов. Двадцать. Что-то в этом духе.
— Ох, Иисусе, — дрожащим голосом произнес Приджен, поворачиваясь к Уэрри. — Эл, клянусь тебе, я об этом не знал. Если в «Чинуке» кто-то есть, тебе надо бы их оттуда вывести. Он велел мне сделать около двадцати запалов.
— О каких запалах идет речь? — спросил Уэрри. — Ты имеешь в виду таймеры?
— Индукционные, Эл. Они срабатывают, если кто-то к ним приближается.
К удивлению Хэссона, Эла озадачили технические подробности, которые он только что услышал.
— Но как же можно работать с таким устройством? Что ему помешает взорваться у тебя в руке?
— Я таймеры тоже использовал. Цепи включаются только в ночное время.
— Приджен пошел к Уэрри, прижимая обе ладони к избитому лицу, словно для того, чтобы оно не развалилось. — Эл, я понятия не имел…
— Не подходи, — приказал ему Уэрри, не спуская глаз с Морлачера. — Бак, и сколько этих штук ты в конце концов разместил в отеле?
— Все, — тусклым голосом ответил Морлачер.
— Где именно?
— Повсюду. По одной на каждом этаже и пару лишних в тех местах, где я нашел еду. Знаешь, там, где они развлекались…
— Ты сможешь точно вспомнить место?
Морлачер затряс головой.
— Этажи по большей части просто пустое пространство. Я смогу искать только днем.
— Ну, тут ты действительно дал, а? — Уэрри прикоснулся к кнопкам своего коммуникатора и поднес его к губам. — Виктор? Я пытался вызвать Генри.
— Я тоже пытался с ним связаться. — Голос Виктора Куигга звучал неестественно, и встревоженно. — Первый этаж уже сильно горит, Эл. Свет виден с земли, и если Генри в ближайшие минуты не вылезет в окно второго этажа, то он влип.
Похоже, огонь его отрежет.
— Ты больше не слышал взрывов?
— Взрывов? Нет, Эл. Что, могло бы…
— Виктор, срочно свяжись с Генри, — быстро сказал Уэрри. — Поднимись туда с громкоговорителем, но внутрь не забирайся! Там все заминировано! — Уэрри объяснил положение дел Куиггу, под конец распорядившись, чтобы Генри Корзин прошел точно тем же путем к окну, в которое забрался.
— Я уже лечу, — сказал Куигг. — Когда ты возвращаешься сюда, Эл?
— Скоро. — Холодный беспощадный взгляд Уэрри неотрывно следил за Морлачером. — Мне тут осталось только одно маленькое дельце.
— Пошли отсюда, — сказал Морлачер в своей обычной манере и направился к двери. — Мне надо в отель…
Уэрри продолжал стоять на его пути и качал головой.
— Ты пойдешь в МОЙ отель, Бак. У меня для вас со Старром забронированы соседние номера.
Морлачер ткнул в него дрожащим пальцем:
— Ты только что потерял хорошую работу.
— Это уже второй раз за один вечер. — На Уэрри угрозы Морлачера не произвели никакого впечатления. Он достал из кармана упаковку наклеек для ареста и кинул ее Хэссону. — Руки за спину! Роб, если не возражаешь. Я не хочу рисковать.
Хэссон кивнул, подошел к Морлачеру и завел руки великана за спину. Отодрав обертку с квадратной синей наклейки, он поместил ее между кистями Морлачера и сдвинул их, создав связь, которую невозможно было разрушить. Приджен прошел ту же процедуру почти радостно, стараясь создать образ человека, помогающего закону.
— А теперь едем, — сказал Уэрри.
Он распахнул входную дверь, и они вышли на улицу Далеко на юге горизонт полыхал тревожными алыми бликами. Это горел отель «Чинук».
9
Как и предсказывал Уэрри, вокруг отеля собралось множество зевак. Как на земле, так и в воздухе. Дороги близ отеля были заполнены автомобилями, а в небе роились все время меняющиеся созвездия огней летунов. С помощью лазерного проектора в воздухе был подвешен громадный знак, ярко-красные буквы которого гласили:
ОСТОРОЖНО! СУЩЕСТВУЕТ ОПАСНОСТЬ ДАЛЬНЕЙШИХ ВЗРЫВОВ!
ОСКОЛКИ СТЕКЛА РАЗЛЕТЯТСЯ НА БОЛЬШОЙ ПЛОЩАДИ!
ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ!
А над всем этим, в самом центре пестрого хаоса, вознесся в заоблачную высь черный остов отеля «Чинук». Пламя так и не смогло осветить его целиком, и только нижние этажи здания трепетали в гигантском кольце оранжевого ореола.
— Мне почти жаль, что я засадил Бака, — сказал Уэрри, выбираясь из патрульного автомобиля. — Ему бы следовало посмотреть на это.
Хэссон закинул голову, стараясь охватить все зрелище целиком.
— И как ты думаешь, сколько он пробудет в тюрьме?
— Адвокаты должны выудить его оттуда примерно через час.
— Наверное, не стоило трудиться и сажать его.
— Для меня — стоило. За ним был должок. — Уэрри мстительно усмехнулся. — Пошли. Я хочу узнать, как там Генри.
Он направился к бессмысленно торчащим возле отеля пожарным машинам. Телевизионщики все еще работали. Их окружала толпа мужчин и женщин, воспользовавшихся телемониторами, чтобы наблюдать за происходящим в четырехстах метрах над их головами. Когда Уэрри и Хэссон подошли поближе, от толпы отделился Виктор Куигг и пошел к ним навстречу. Глаза у молодого человека расширились и потемнели от тревоги, сделав его юное лицо похожим на мордочку какого-то ночного зверька.
— Все в порядке? — спросил Уэрри. — Где Генри?
— Все еще там, наверху, Эл. Я не смог его отыскать!
— Ты хочешь сказать, что он все еще внутри отеля?
— Наверное. Он не мог бы выбраться оттуда так, чтобы кто-то его не заметил. Генри должен был держать связь.
Голос Куигга звучал устало и испуганно.
— Старый придурок… — Уэрри приподнялся на цыпочки, чтобы увидеть телеизображение отеля. — Похоже, пламя вот-вот прорвется на второй этаж. Как он будет выбираться?
— Я тоже хотел бы это знать. Эл, если с ним что-Нибудь случится…
Уэрри жестом велел молодому полицейскому замолчать.
— Из отеля есть еще один выход? Как насчет крыши?
— С крыши обязательно должен быть выход. Ребята пробирались туда именно так, но я не смог его найти, — сказал Куигг. — Там все равно что город, Эл. Всевозможные надстройки для механизмов, водонапорные баки и всякое такое.
— Ну, мы можем послать за ключами или взломать какую-нибудь дверь. — Уэрри задумался. — Только если мы заберемся внутрь и начнем спускаться, то скорее всего наступим на одну из бомб Бака. А может, все-таки рискнуть?
— Генри следовало бы держать с нами связь…
— А как насчет окон? — спросил Хэссон. — Разве там не найдется большого окна, которое можно было бы выбить кирпичом?
Уэрри мрачно помотал головой.
— Они все из взрывостойкого — взрывостойкого, подходяще, а? — мозаичного материала. Считается, что такие окна делают высотные дома психологически приемлемыми или что-то в этом духе…
— Понятно.
Хэссон приблизился к телевизионщикам и всмотрелся в изображение, которое передавал парящий в воздухе оператор. Архитектор отеля «Чинук» распространил художественный мотив на всю наружную поверхность здания, слив стены и окна в единый мозаичный узор. С чисто эстетической точки зрения здание было несомненно удачным, и было бы несправедливым ожидать, чтобы архитектор предвидел ситуацию, при которой кому-нибудь захотелось бы выброситься из окна в жесткие разреженные потоки воздуха, омывавшие небоскреб. Воображение Хэссона, застигнув его врасплох, заставило его столь реально представить подобную ситуацию, что земля покачнулась у него под ногами. Хэссон отвернулся от телемонитора: его подташнивало, дыхание перехватило… И тут он увидел, что со стороны дороги приближается какая-то женщина. В этих необычных обстоятельствах и непривычном окружении он не сразу узнал в ней Мэй Карпентер. Бледная и перепуганная, Мэй поспешно прошла мимо него и остановилась рядом с Элом Уэрри.
Уэрри обхватил ее рукой за плечи и повернул к дороге.
— Тебе нельзя здесь оставаться, золотко. Здесь опасно, и сейчас я…
— Тео исчез, — сказала она напряженным расстроенным голосом. — Я нигде не могу его найти.
— Наверное, улизнул со своими приятелями, — успокоил ее Уэрри. — Я с ним потом об этом поговорю.
Мэй сбросила его руку.
— Я всех обзвонила. Все места, где он бывает. Никто его сегодня не видел.
— Мэй, — нетерпеливо проговорил Уэрри, — разве ты не видишь, что я несколько занят?
— Он там наверху. — Ее слова звучали размеренно и, невыразительно, тяжесть уверенности лишила ее голос жизни — Ом там, наверху, в отеле…
— Глупости! Я хочу сказать, это же просто… глупо.
Мэй прижала ладонь ко лбу.
— Он иногда ночами летал с Барри Латцем, и они всегда летали в отель.
— Ты сама не знаешь, что болтаешь! — рявкнул Уэрри.
— Это правда.
— Если ты знала об этом, почему ничего не сказала мне? — заорал Уэрри, и лицо его исказилось нечеловеческой гримасой. — Это ты! Ты убила его!
Мэй закрыла глаза и упала бы на землю, если бы Хэссон и Уэрри одновременно не подхватили ее. Они вдвоем пронесли потерявшую сознание женщину несколько шагов и усадили на подножку ближайшего грузовика. Тут же стали собираться любопытные, но Куигг запрещающе раскинул руки и оттеснил их.
— Извини, извини, извини, — шептала Мэй. — Мне так жаль!
Уэрри взял ее лицо в ладони.
— Я не должен был говорить такого. Но только… только, Мэй, почему ты мне раньше об этом не сказала? Почему ты не дала мне знать?
— Я хотела, но не смогла.
— Не понимаю, — проговорил Уэрри почти про себя. — Я этого совершенно не понимаю. Если бы это был кто угодно, но Тео…
Хэссон почувствовал, как что-то поднялось у него из подсознания.
— Он это делал ради наркотиков, Мэй? Он, принимал эмпатин?
Она кивнула, и на ее щеках появились тонкие полоски слез.
— Почему он это делал, Мэй? — продолжал Хэссон, и вдруг все стало на свои места. — Он мог видеть, когда его принимал?
— Я никак не могла этого понять, — простонала сквозь слезы Мэй и схватилась за руку Уэрри. — Однажды ночью я застала Тео, когда он выбирался из окна своей спальни и собиралась сказать тебе, но мальчик умолял меня этого не делать. Тео сказал мне, что когда он с другими ребятами и они все приняли эмпатин, он иногда может видеть то, что видят они. Он говорил, это происходит какими-то вспышками. Он говорил о телепатии и тому подобном, Эл, и он был в таком отчаянии и это было так для него важно, а я один раз слышала, как ты говорил, что эмпатин и гестальтин и тому подобное не вредят.
— Я говорил это, да? — медленно прошептал Уэрри и резко выпрямился. Коммуникатор на его запястье начал гудеть, но он этого не заметил. — Наверное, все могут ошибаться.
Мэй умоляюще посмотрела на него:
— Ему так тяжело жить в темноте.
— Ты знаешь, что здесь произошло? — спросил Уэрри, поправляя фуражку и возвращаясь к привычной роли. — Мы спешим делать выводы. Мы чертовски спешим с выводами, ведь нет никаких доказательств того, что в отеле кто-то есть. То есть, кто-то, кроме Генри Корзина.
Виктор Куигг подошел поближе, щелкая пальцами поднятой руки, чтобы привлечь внимание Уэрри.
— Эл, не хочешь ли ответить на радиовызов? По-моему, что-то случилось.
— Ну вот, — с торжеством проговорил Уэрри. — Это Генри Корзин с сообщением, что все проверил.
— По-моему, это не Генри, — пробормотал Куигг, смертельно побледнев.
Уэрри вопросительно посмотрел на него и поднес коммуникатор к губам:
— Говорит начальник полиции Уэрри.
— Вам не следовало это делать, Уэрри. — Голос по радио звучал неестественно, слова произносились с торжественной неспешностью, словно каждое из них надо было рассмотреть и взвесить, прежде чем включить в послание. — Вы сегодня совершили массу нехороших поступков.
Уэрри чуть опустил руку и озадаченно уставился на передатчик.
— Это Барри Латц?
— Неважно, кто это. Я просто хочу вам сказать, что все, случившееся сегодня — это ваша вина. Это вы убийца, Уэрри, а не я. Не я.
Прислушиваясь к мучительно выговариваемым словам и фразам, Хэссон догадался, что говоривший серьезно ранен. А еще он почувствовал мрачную убежденность в том, что к без того уже кошмарной ситуации добавился какой-то новый ужас.
— Убийцам Что это за разговор об убийстве? — Уэрри схватился за борт грузовика. — Погоди-ка минутку! Мой парень там? Тео ранен?
— Он был здесь, когда взорвалась бомба. Вы этого не ожидали, правда, мистер Уэрри?
— Он в порядке?
Наступили долгая пульсирующая тишина.
— Он в порядке? — крикнул Уэрри.
— Он сейчас со мной. — Голос говорил неохотно, неприязненно. — Вам повезло, он в норме.
— Слава Богу, — выдохнул Уэрри. — А как насчет полисмена Корзина?
— Он тоже со мной, но он не в норме.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Уэрри напряженным голосом.
— Я хочу сказать, что он мертв, мистер Уэрри.
— Мертв? — Уэрри поднял глаза на отель, который теперь походил на черный диск, окруженный тонкой короной, совсем как луна во время солнечного затмения. — Почему у тебя радио Корзина, Латц? Ты убил его?
— Нет, это вы его убили. — Голос заволновался. — Это вы виноваты! Послали толстого, рыхлого старика сюда за мной. Я всего один раз его ударил и… — Наступило недолгое молчание, а когда голос снова заговорил, в него вернулись невыразительные нечеловеческие ноты. — Вам следовало подняться сюда самому и выполнять эту грязную работу, мистер Уэрри. Я бы ничуть не был против схватиться с вами Ни капельки.
— Поспокойнее, Латц! Давай попробуем вернуть этому разговору смысл, пока еще не поздно, — уговаривал Уэрри — Что, по-твоему, я сегодня сделал? Что ты имеешь против меня?
— Бомбу, мистер начальник полиции Уэрри Бомбу!
Уэрри топнул ногой.
— Что за глупая шутка! Ты что, все еще глотаешь свои дурные пилюли, Латц? Эту бомбу подложил Бак Морлачер, и тебе это чертовски хорошо известно!
— А в чем разница? Вы ведь на него работаете, разве не так?
— Я на него не работаю, — сказал Уэрри, беря себя в руки. — Я только что посадил его в тюрьму.
— Ах, как смело! — издевался голос. — Он отсидит целый час, а двадцать минут ему скостят за хорошее поведение. Что по мне, так этого слишком мало за то, что он прикончил моего двоюродного брата и сломал мне ребра.
— Сэмми не умер. Он в больнице, и он жив.
Наступила пауза, передышка в словесном поединке, потом невидимый противник сделал следующий логический шаг:
— Толстый полисмен мертв.
Уэрри сделал глубокий вдох.
— Послушай меня, Барри. Если ты не хотел убивать Генри Корзина, то это меняет дело. Мы сможем поговорить об этом позже. Сейчас меня занимает только одно: чтобы больше никто не был ранен или убит. Ты меня слушаешь?
— Да.
— Тебе следует знать, что Бак по всему отелю разбросал около двадцати таких мин. Они есть на каждом этаже, и у них специальные запалы, которые срабатывают, если кто-то близко к ним подходит. Где ты сейчас?
— На третьем этаже.
— Ну, ты должен отвести Тео вниз, к окну второго этажа, в котором есть дыра. Вылезайте через окно, и дальше будем действовать мы.
— Будете действовать вы! — Радио на запястье Уэрри невесело засмеялось, смех перешел в хрип. — Не сомневаюсь, вам это очень хочется, правда?
— У тебя нет выбора, — сказал Уэрри. — Это единственное, что ты можешь сделать.
— Не пойдет, мистер Уэрри. Я даже не уверен, что смогу подойти к тому окну. Внизу становится очень жарко. А если бы и смог, то не думаю, что прыгну достаточно далеко, чтобы высвободить мое поле. Я упаду намного ниже первого этажа, прежде чем получу подъемную силу.
— Никто не будет тебе мешать. Я только хочу вызволить Тео. Клянусь тебе! Я клянусь тебе, Барри! Я готов дать тебе любые гарантии!
— Не тратьте зря усилий, мистер Уэрри. Мы идем на крышу. Я уверен, что улечу оттуда, и уже завтра буду в Мексике.
— Ты этого не сможешь сделать, — сказал Уэрри, начиная отчаянно метаться по кругу Хэссону больно было на него смотреть. — Включи мозги, парень!
— Именно это я и делаю, — уверил его голос. — Почем мне знать, может тех других бомб не существует? Но даже если они есть, это достаточно большое здание, а у меня есть миноискатель. Тео может идти впереди.
Уэрри остановился.
— Я тебя предупреждаю, не делай этого!
— Ну-ну, я не хочу, чтобы вы волновались, мистер Уэрри — Голос звучал возбужденно, нервно, насмешливо. — Мы с Тео не спеша прогуляемся до крыши. Если все будет удачно, вы сможете его оттуда забрать минут через пять. Только позаботьтесь о том, чтобы никто не пытался взять меня. У меня пистолет толстяка, и я умею им пользоваться.
— Латц! ЛАТЦ!
Уэрри сжал приборчик на запястье, словно пытаясь заставить его ответить, но радиосвязь была прервана. Мэй Карпентер закрыла лицо руками и тихо рыдала. Уэрри молча нарисовал пальцем на своей груди ремни АГ-аппарата и толкнул Куигга к машине. Виктор понимающе кивнул и побежал. Уэрри пошел к телевизионщикам, и собравшиеся вокруг них люди вдруг как будто растворились.
ОСТОРОЖНО! СУЩЕСТВУЕТ ОПАСНОСТЬ ДАЛЬНЕЙШИХ ВЗРЫВОВ!
ОСКОЛКИ СТЕКЛА РАЗЛЕТЯТСЯ НА БОЛЬШОЙ ПЛОЩАДИ!
ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ!
А над всем этим, в самом центре пестрого хаоса, вознесся в заоблачную высь черный остов отеля «Чинук». Пламя так и не смогло осветить его целиком, и только нижние этажи здания трепетали в гигантском кольце оранжевого ореола.
— Мне почти жаль, что я засадил Бака, — сказал Уэрри, выбираясь из патрульного автомобиля. — Ему бы следовало посмотреть на это.
Хэссон закинул голову, стараясь охватить все зрелище целиком.
— И как ты думаешь, сколько он пробудет в тюрьме?
— Адвокаты должны выудить его оттуда примерно через час.
— Наверное, не стоило трудиться и сажать его.
— Для меня — стоило. За ним был должок. — Уэрри мстительно усмехнулся. — Пошли. Я хочу узнать, как там Генри.
Он направился к бессмысленно торчащим возле отеля пожарным машинам. Телевизионщики все еще работали. Их окружала толпа мужчин и женщин, воспользовавшихся телемониторами, чтобы наблюдать за происходящим в четырехстах метрах над их головами. Когда Уэрри и Хэссон подошли поближе, от толпы отделился Виктор Куигг и пошел к ним навстречу. Глаза у молодого человека расширились и потемнели от тревоги, сделав его юное лицо похожим на мордочку какого-то ночного зверька.
— Все в порядке? — спросил Уэрри. — Где Генри?
— Все еще там, наверху, Эл. Я не смог его отыскать!
— Ты хочешь сказать, что он все еще внутри отеля?
— Наверное. Он не мог бы выбраться оттуда так, чтобы кто-то его не заметил. Генри должен был держать связь.
Голос Куигга звучал устало и испуганно.
— Старый придурок… — Уэрри приподнялся на цыпочки, чтобы увидеть телеизображение отеля. — Похоже, пламя вот-вот прорвется на второй этаж. Как он будет выбираться?
— Я тоже хотел бы это знать. Эл, если с ним что-Нибудь случится…
Уэрри жестом велел молодому полицейскому замолчать.
— Из отеля есть еще один выход? Как насчет крыши?
— С крыши обязательно должен быть выход. Ребята пробирались туда именно так, но я не смог его найти, — сказал Куигг. — Там все равно что город, Эл. Всевозможные надстройки для механизмов, водонапорные баки и всякое такое.
— Ну, мы можем послать за ключами или взломать какую-нибудь дверь. — Уэрри задумался. — Только если мы заберемся внутрь и начнем спускаться, то скорее всего наступим на одну из бомб Бака. А может, все-таки рискнуть?
— Генри следовало бы держать с нами связь…
— А как насчет окон? — спросил Хэссон. — Разве там не найдется большого окна, которое можно было бы выбить кирпичом?
Уэрри мрачно помотал головой.
— Они все из взрывостойкого — взрывостойкого, подходяще, а? — мозаичного материала. Считается, что такие окна делают высотные дома психологически приемлемыми или что-то в этом духе…
— Понятно.
Хэссон приблизился к телевизионщикам и всмотрелся в изображение, которое передавал парящий в воздухе оператор. Архитектор отеля «Чинук» распространил художественный мотив на всю наружную поверхность здания, слив стены и окна в единый мозаичный узор. С чисто эстетической точки зрения здание было несомненно удачным, и было бы несправедливым ожидать, чтобы архитектор предвидел ситуацию, при которой кому-нибудь захотелось бы выброситься из окна в жесткие разреженные потоки воздуха, омывавшие небоскреб. Воображение Хэссона, застигнув его врасплох, заставило его столь реально представить подобную ситуацию, что земля покачнулась у него под ногами. Хэссон отвернулся от телемонитора: его подташнивало, дыхание перехватило… И тут он увидел, что со стороны дороги приближается какая-то женщина. В этих необычных обстоятельствах и непривычном окружении он не сразу узнал в ней Мэй Карпентер. Бледная и перепуганная, Мэй поспешно прошла мимо него и остановилась рядом с Элом Уэрри.
Уэрри обхватил ее рукой за плечи и повернул к дороге.
— Тебе нельзя здесь оставаться, золотко. Здесь опасно, и сейчас я…
— Тео исчез, — сказала она напряженным расстроенным голосом. — Я нигде не могу его найти.
— Наверное, улизнул со своими приятелями, — успокоил ее Уэрри. — Я с ним потом об этом поговорю.
Мэй сбросила его руку.
— Я всех обзвонила. Все места, где он бывает. Никто его сегодня не видел.
— Мэй, — нетерпеливо проговорил Уэрри, — разве ты не видишь, что я несколько занят?
— Он там наверху. — Ее слова звучали размеренно и, невыразительно, тяжесть уверенности лишила ее голос жизни — Ом там, наверху, в отеле…
— Глупости! Я хочу сказать, это же просто… глупо.
Мэй прижала ладонь ко лбу.
— Он иногда ночами летал с Барри Латцем, и они всегда летали в отель.
— Ты сама не знаешь, что болтаешь! — рявкнул Уэрри.
— Это правда.
— Если ты знала об этом, почему ничего не сказала мне? — заорал Уэрри, и лицо его исказилось нечеловеческой гримасой. — Это ты! Ты убила его!
Мэй закрыла глаза и упала бы на землю, если бы Хэссон и Уэрри одновременно не подхватили ее. Они вдвоем пронесли потерявшую сознание женщину несколько шагов и усадили на подножку ближайшего грузовика. Тут же стали собираться любопытные, но Куигг запрещающе раскинул руки и оттеснил их.
— Извини, извини, извини, — шептала Мэй. — Мне так жаль!
Уэрри взял ее лицо в ладони.
— Я не должен был говорить такого. Но только… только, Мэй, почему ты мне раньше об этом не сказала? Почему ты не дала мне знать?
— Я хотела, но не смогла.
— Не понимаю, — проговорил Уэрри почти про себя. — Я этого совершенно не понимаю. Если бы это был кто угодно, но Тео…
Хэссон почувствовал, как что-то поднялось у него из подсознания.
— Он это делал ради наркотиков, Мэй? Он, принимал эмпатин?
Она кивнула, и на ее щеках появились тонкие полоски слез.
— Почему он это делал, Мэй? — продолжал Хэссон, и вдруг все стало на свои места. — Он мог видеть, когда его принимал?
— Я никак не могла этого понять, — простонала сквозь слезы Мэй и схватилась за руку Уэрри. — Однажды ночью я застала Тео, когда он выбирался из окна своей спальни и собиралась сказать тебе, но мальчик умолял меня этого не делать. Тео сказал мне, что когда он с другими ребятами и они все приняли эмпатин, он иногда может видеть то, что видят они. Он говорил, это происходит какими-то вспышками. Он говорил о телепатии и тому подобном, Эл, и он был в таком отчаянии и это было так для него важно, а я один раз слышала, как ты говорил, что эмпатин и гестальтин и тому подобное не вредят.
— Я говорил это, да? — медленно прошептал Уэрри и резко выпрямился. Коммуникатор на его запястье начал гудеть, но он этого не заметил. — Наверное, все могут ошибаться.
Мэй умоляюще посмотрела на него:
— Ему так тяжело жить в темноте.
— Ты знаешь, что здесь произошло? — спросил Уэрри, поправляя фуражку и возвращаясь к привычной роли. — Мы спешим делать выводы. Мы чертовски спешим с выводами, ведь нет никаких доказательств того, что в отеле кто-то есть. То есть, кто-то, кроме Генри Корзина.
Виктор Куигг подошел поближе, щелкая пальцами поднятой руки, чтобы привлечь внимание Уэрри.
— Эл, не хочешь ли ответить на радиовызов? По-моему, что-то случилось.
— Ну вот, — с торжеством проговорил Уэрри. — Это Генри Корзин с сообщением, что все проверил.
— По-моему, это не Генри, — пробормотал Куигг, смертельно побледнев.
Уэрри вопросительно посмотрел на него и поднес коммуникатор к губам:
— Говорит начальник полиции Уэрри.
— Вам не следовало это делать, Уэрри. — Голос по радио звучал неестественно, слова произносились с торжественной неспешностью, словно каждое из них надо было рассмотреть и взвесить, прежде чем включить в послание. — Вы сегодня совершили массу нехороших поступков.
Уэрри чуть опустил руку и озадаченно уставился на передатчик.
— Это Барри Латц?
— Неважно, кто это. Я просто хочу вам сказать, что все, случившееся сегодня — это ваша вина. Это вы убийца, Уэрри, а не я. Не я.
Прислушиваясь к мучительно выговариваемым словам и фразам, Хэссон догадался, что говоривший серьезно ранен. А еще он почувствовал мрачную убежденность в том, что к без того уже кошмарной ситуации добавился какой-то новый ужас.
— Убийцам Что это за разговор об убийстве? — Уэрри схватился за борт грузовика. — Погоди-ка минутку! Мой парень там? Тео ранен?
— Он был здесь, когда взорвалась бомба. Вы этого не ожидали, правда, мистер Уэрри?
— Он в порядке?
Наступили долгая пульсирующая тишина.
— Он в порядке? — крикнул Уэрри.
— Он сейчас со мной. — Голос говорил неохотно, неприязненно. — Вам повезло, он в норме.
— Слава Богу, — выдохнул Уэрри. — А как насчет полисмена Корзина?
— Он тоже со мной, но он не в норме.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Уэрри напряженным голосом.
— Я хочу сказать, что он мертв, мистер Уэрри.
— Мертв? — Уэрри поднял глаза на отель, который теперь походил на черный диск, окруженный тонкой короной, совсем как луна во время солнечного затмения. — Почему у тебя радио Корзина, Латц? Ты убил его?
— Нет, это вы его убили. — Голос заволновался. — Это вы виноваты! Послали толстого, рыхлого старика сюда за мной. Я всего один раз его ударил и… — Наступило недолгое молчание, а когда голос снова заговорил, в него вернулись невыразительные нечеловеческие ноты. — Вам следовало подняться сюда самому и выполнять эту грязную работу, мистер Уэрри. Я бы ничуть не был против схватиться с вами Ни капельки.
— Поспокойнее, Латц! Давай попробуем вернуть этому разговору смысл, пока еще не поздно, — уговаривал Уэрри — Что, по-твоему, я сегодня сделал? Что ты имеешь против меня?
— Бомбу, мистер начальник полиции Уэрри Бомбу!
Уэрри топнул ногой.
— Что за глупая шутка! Ты что, все еще глотаешь свои дурные пилюли, Латц? Эту бомбу подложил Бак Морлачер, и тебе это чертовски хорошо известно!
— А в чем разница? Вы ведь на него работаете, разве не так?
— Я на него не работаю, — сказал Уэрри, беря себя в руки. — Я только что посадил его в тюрьму.
— Ах, как смело! — издевался голос. — Он отсидит целый час, а двадцать минут ему скостят за хорошее поведение. Что по мне, так этого слишком мало за то, что он прикончил моего двоюродного брата и сломал мне ребра.
— Сэмми не умер. Он в больнице, и он жив.
Наступила пауза, передышка в словесном поединке, потом невидимый противник сделал следующий логический шаг:
— Толстый полисмен мертв.
Уэрри сделал глубокий вдох.
— Послушай меня, Барри. Если ты не хотел убивать Генри Корзина, то это меняет дело. Мы сможем поговорить об этом позже. Сейчас меня занимает только одно: чтобы больше никто не был ранен или убит. Ты меня слушаешь?
— Да.
— Тебе следует знать, что Бак по всему отелю разбросал около двадцати таких мин. Они есть на каждом этаже, и у них специальные запалы, которые срабатывают, если кто-то близко к ним подходит. Где ты сейчас?
— На третьем этаже.
— Ну, ты должен отвести Тео вниз, к окну второго этажа, в котором есть дыра. Вылезайте через окно, и дальше будем действовать мы.
— Будете действовать вы! — Радио на запястье Уэрри невесело засмеялось, смех перешел в хрип. — Не сомневаюсь, вам это очень хочется, правда?
— У тебя нет выбора, — сказал Уэрри. — Это единственное, что ты можешь сделать.
— Не пойдет, мистер Уэрри. Я даже не уверен, что смогу подойти к тому окну. Внизу становится очень жарко. А если бы и смог, то не думаю, что прыгну достаточно далеко, чтобы высвободить мое поле. Я упаду намного ниже первого этажа, прежде чем получу подъемную силу.
— Никто не будет тебе мешать. Я только хочу вызволить Тео. Клянусь тебе! Я клянусь тебе, Барри! Я готов дать тебе любые гарантии!
— Не тратьте зря усилий, мистер Уэрри. Мы идем на крышу. Я уверен, что улечу оттуда, и уже завтра буду в Мексике.
— Ты этого не сможешь сделать, — сказал Уэрри, начиная отчаянно метаться по кругу Хэссону больно было на него смотреть. — Включи мозги, парень!
— Именно это я и делаю, — уверил его голос. — Почем мне знать, может тех других бомб не существует? Но даже если они есть, это достаточно большое здание, а у меня есть миноискатель. Тео может идти впереди.
Уэрри остановился.
— Я тебя предупреждаю, не делай этого!
— Ну-ну, я не хочу, чтобы вы волновались, мистер Уэрри — Голос звучал возбужденно, нервно, насмешливо. — Мы с Тео не спеша прогуляемся до крыши. Если все будет удачно, вы сможете его оттуда забрать минут через пять. Только позаботьтесь о том, чтобы никто не пытался взять меня. У меня пистолет толстяка, и я умею им пользоваться.
— Латц! ЛАТЦ!
Уэрри сжал приборчик на запястье, словно пытаясь заставить его ответить, но радиосвязь была прервана. Мэй Карпентер закрыла лицо руками и тихо рыдала. Уэрри молча нарисовал пальцем на своей груди ремни АГ-аппарата и толкнул Куигга к машине. Виктор понимающе кивнул и побежал. Уэрри пошел к телевизионщикам, и собравшиеся вокруг них люди вдруг как будто растворились.