Страница:
Подойдя ближе, Курц развел руки в стороны, будто для дружеского объятия. На самом деле он просто продемонстрировал, что у него нет оружия ни в руках, ни в карманах куртки.
– Срань господня, Курц, – сказала женщина, когда он остановился в полутора метрах от нее.
– Я тоже рад тебя видеть.
– Ты выглядишь, как персонаж „Духа“.
– Кто-кто?
– Комик-оборванец сороковых годов. Он тоже носил синюю маску и мягкую шляпу. Комиксы печатали в „Геральд Трибьюн“ на специальной страничке. За годы войны мой отец набрал целую подшивку. Он хранил ее в огромном альбоме с кожаной обложкой.
– Угу. Чрезвычайно интересно, – ответил Курц, имея в виду „сможем ли мы разгрести свалившееся дерьмо?“
Анджелина Фарино Феррера покачала головой, усмехнулась и пошла в сторону зоопарка, на восток. К воротам зоопарка шли белые женщины, ведущие за руку детей и опасливо поглядывающие на вездесущих негров, заполонивших пространство вокруг спортивных площадок. Большинство мужчин были одеты только в одни шорты, несмотря на прохладную осеннюю погоду, и их тела маслянисто блестели, покрытые потом.
– Итак, я слышала, что тебя и твоего офицера-надзирателя вчера подстрелили, – сказала Анджелина. – Твой дубовый череп выдержал, а вот она получила пулю в мозги. Поздравляю, Курц. Как всегда. Девяносто процентов везения на десять процентов здравого смысла и умения.
Курц решил не спорить.
– Ты так быстро узнала об этом?
– Есть копы, которые работают и на меня.
Еще бы, подумал Курц. Контузия сделала меня глупее.
– И кто стоит за этим? – продолжила женщина.
Идеальный овал ее лица был достоин скульптур Донателло. Умный взгляд карих глаз, черные волосы, обрезанные под каре до плеч и убранные назад, фигура легкоатлетки создавали совершенный образ. А еще она являлась первой в истории американской мафии женщиной, ставшей доном, главой клана. „Женщина в качестве дона“. Итальянская мафия не стремилась идти в ногу со временем, и такой термин, необходимый в рамках нынешней вездесущей политкорректности, вызвал бы у ее представителей изумление. Каждый раз, когда Курц восторгался внешней привлекательностью Анджелины, он старался вспомнить ее рассказ о том, как в свое время она утопила в реке Беличе на Сицилии своего новорожденного ребенка, мальчика, зачатого в результате насилия Эмилио Гонзаги, главы враждебного клана гангстеров, действовавшего в Буффало. Она поведала Курцу об этом случае спокойно, даже с оттенком удовлетворения.
– Я-то думал, это ты мне скажешь, кто в меня стрелял, – ответил Курц.
– Ты их не видел? – спросила она, остановившись.
Вокруг ее ног вились несомые ветром опавшие листья. Телохранители сохраняли дистанцию, не переставая во все глаза следить за Курцем.
– Нет.
– Хорошо. Давай поразмыслим. У тебя есть враги, желающие причинить тебе вред?
Курц дождался, пока она не засмеется сама.
– Мусульмане из блока „Д“ все еще блюдут свою „Фатву“ относительно тебя. А ребята из клуба на улице Сенеки по-прежнему думают, что ты причастен к гибели их бесстрашного лидера, как там его – Малькольма Кибунте, который прошлой зимой упал в Ниагару и утонул.
Курц продолжал молчать.
– Еще этот громила, хромой индеец, который рассказывает каждому встречному, что собирается убить тебя. Длинноствольный „Редхок“. Это его настоящее имя?
– Сама знаешь. – ответил Курц. – Разве не ты наняла этого идиота?
– На самом деле это сделал Стиви, – ответила Анджелина, имея в виду своего брата.
– И как дела у нашего Героинчика?
Анджелина пожала плечами.
– После последней поножовщины в Аттике этой весной его никто не видел. Зэки не любят педофилов. Любой мерзавец хочет, чтобы был кто-то пакостнее его самого, чтобы на его фоне выглядеть приличней. Скорее всего, Малыша Стиви отправили куда-нибудь на ферму под федеральную охрану.
– Его адвокат должен бы знать об этом.
– С его адвокатом случилось некое происшествие, которого он не пережил. Прямо у него дома.
Курц осторожно глянул на Анджелину. На ее лице не отразилось ничего. Родной брат был единственным препятствием на пути к власти над семейным „бизнесом“ клана Фарино. Устранение его адвоката вывело Стиви из игры еще эффективнее, чем истории про педофилию, запущенные Анджелиной в прессу. Их результатом стали избиения и поножовщина в Аттике.
– Может, меня ловит кто-то еще? – спросил Курц. – Тот, о ком я и не догадываюсь.
– А что мне за это будет?
– А что ты хочешь? – вопросом на вопрос ответил Курц.
– Вот эту куртку. – сказала Анджелина.
– Ты хочешь забрать куртку в обмен на информацию? – непонимающе спросил Курц.
– Нет, засранец ты этакий. Тебе ее подарила Софи после того, как ты ее трахнул. Она такие в „Авирексе“ оптом брала.
Вот дерьмо, подумал Курц. Он и забыл, как покойная младшая сестра Анджелины подарила ему эту куртку-пилот. Что и стало одной из причин, по которым он отдал куртку Пруно. Действительно, это был прощальный подарок после бурной ночи. Насколько же я перестал соображать после контузии, подумал он. Выйти на люди в этой куртке. Хорошо, сказал сидящий внутри залитого кровью мозга циник, спишем все это на контузию.
– Я хоть сейчас ее тебе отдам, если ты скажешь, кто еще мог быть вчера в этом чертовом подземном гараже, – произнес Курц вслух.
– Плевать мне на куртку, – ответила Анджелина. – И на то, что ты трахался с Софи, за что и получил ее. Я хочу нанять тебя на службу. Как когда-то она. Как мой папа.
Курц моргнул. Год назад, выйдя из Аттики, он уже думал насчет того, что невозможность легальной работы частным детективом может заставить его проворачивать грязные, но хорошо оплачиваемые дела для таких людей, как дон Фарино или его дочь Софи. Не то что это доставило бы ему удовольствие, в особенности если бы это коснулось ныне покойного дона и его дочери, также покойной.
– Ты спятила, – сказал Курц.
– Это моя цена за информацию, – ответила Анджелина, пожав плечами.
– Ты точно спятила. Ты хочешь нанять меня в нынешнем моем состоянии? Парикмахером для твоих парней, что ли? – спросил он, мотнув головой в сторону телохранителей.
– Ты не слушаешь меня, Курц. Ты нужен мне в качестве следователя.
– За стандартную таксу?
– За круглую сумму, если будешь хорошо работать.
– Сколь круглую?
– Пятнадцать тысяч, если выдашь имя и адрес. Десять тысяч за имя.
Курц выдохнул и замолчал. Казалось, его голову отнесло на пару футов влево. Глаза болели даже от мягкого цвета осенних листьев. Баскетболисты громко заорали, видимо, оценив особо удачный подбор мяча. Где-то в зоопарке кашлянул престарелый лев. Тишина становилась звенящей.
– Ты раздумываешь, Курц, или у тебя момент истины?
– Скажи, что я должен расследовать, и я отвечу, возьмусь ли я за дело.
Женщина сложила руки на груди, наблюдая за баскетболистами. Один из парней помоложе встретился с ней взглядом и свистнул. Телохранители напряглись. Анджелина ухмыльнулась, глядя на парнишку с мячом в руках, и снова обернулась к Курцу.
– Кто-то убивает моих людей. Если точнее, убил уже пятерых.
– Кто-то, кого ты не знаешь.
– Ага.
– Ты хочешь его найти.
– Ага.
– И чтобы я прикончил его.
Анджелина Фарино Феррера закатила глаза.
– Нет, Курц. Для этого у меня есть специальные люди. Просто найди его. Чтобы его причастность была вне сомнений. Найди и назови нам имя. Плюс пять тысяч за его текущее местонахождение.
– А разве твои специальные люди не в состоянии найти и прикончить его?
– Они специалисты другого профиля.
Курц кивнул.
– Те, кого убили, – твои приближенные? Или просто шестерки?
– Не совсем. Агенты. Связные. Постоянные клиенты. Объясню позже.
Курц задумался. Пачка денег в кармане была одной из последних. Где та грань этики, которую он перейдет, найдя человека и выдав его гангстерам? Проблема, однако.
– Гарантированные пятнадцать тысяч, половина – сейчас. Я найду его и дам тебе точное местонахождение, – сказал Курц, устав бороться с этической проблемой.
– Сейчас – треть, – ответила Анджелина. Она развернулась спиной к баскетбольным площадкам и достала из кармана спортивного костюма пять тысяч, заранее свернутые в тугой рулончик.
Как хорошо быть предсказуемым, подумал Курц.
– Я хоть сейчас тебе это скажу.
Анджелина сделала шаг назад. Ее глаза потемнели.
– Новый глава семьи Гонзага. Сын Эмилио, который тусуется во Флориде.
– Нет, – отрубила Анджелина. – Это не Тома.
Курц удивленно поднял брови. Анджелина назвала сына ныне мертвого дона по имени. Она никогда не питала к семье Гонзага особой нежности. Инстинкт частного детектива подсказывал ему, что с прошлой историей, когда Эмилио Гонзага изнасиловал Анджелину и покалечил ее отца, что-то не так.
– Хорошо, – произнес он вслух. – Я займусь этим делом, как только улажу свою маленькую проблему. Так ты собираешься сказать мне что-нибудь по поводу этого нападения?
– Сегодня после полудня и пришлю Колина к тебе в офис на Чипьюа. Он принесет бумаги, – сказала Анджелина, кивнув в сторону более рослого телохранителя.
– Колин? – переспросил Курц, снова подняв брови и тут же пожалев об этом. Больно. – Хорошо. Мой ход. Кто стрелял в меня?
– Я не знаю, кто в тебя стрелял, но знаю, кто за тобой следил последние пару дней, – ответила Анджелина.
Все это время Курца не было в городе. Он развозил письма влюбленных.
– И кто?
– Тома Гонзага.
Курцу показалось, что его обдало холодом.
– Зачем?
– Точно не знаю. Но десяток его парней, новичков, следили за твоей берлогой рядом с заводом „Чирио“ и за твоим офисом на Чипьюа. А еще пара ошивалась около „Блюз Франклин“.
– Хорошо. Не слишком много, но и на том спасибо, – вздохнул Курц.
– Есть еще одно дело, Курц, – сказала Анджелина, застегивая молнию на куртке.
– Чего?
– Есть слухи… болтают на улице, знаешь ли, всякое… что Тома пригласил Датчанина.
Сквозь пульсирующую головную боль начала пробиваться дурнота. Датчанином звали легендарного киллера из Европы. Он не слишком часто наведывался в Буффало по „работе“. Курц лично столкнулся с ним во время его последнего визита. В тот день дон Байрон Фарино, его дочь Софи и еще несколько человек были застрелены в казавшемся неприступным особняке семьи Фарино.
– Ну что ж… – начал было Курц.
Ему было нечего сказать. Понятно, что если бы Тома Гонзага хотел убрать Джо Курца, он не стал бы вызывать для этого Датчанина. И Анджелина Фарино Феррера прекрасно это понимает. Если вызывают убийцу такого ранга и столь дорогостоящего, скорее всего, Гонзага делает это, чтобы устранить единственного настоящего соперника на территории западного Нью-Йорка – Анджелину Фарино Феррера.
– Хорошо, – повторил Курц. – Я займусь этим, когда выясню, кто меня подстрелил.
Женщина, к которой теперь следовало обращаться „дон Фарино“, кивнула и застегнула молнию до конца. Затем она спортивной трусцой побежала в сторону границы парка и задней ограды зоопарка сначала по желтым опавшим листьям, потом по петляющей тропинке. Телохранители мигом вскочили в „Линкольн Таун Кар“, припаркованный неподалеку, завели мотор и поехали следом.
Курц поправил стариковскую шляпу, чтобы она не очень давила на повязку. Голова и так раскалывается от боли. Не помогло. Он осмотрелся в поисках скамейки. Хорошо, ни одной нет. Курц с трудом подавил желание найти скамейку и лечь на нее, скрючившись в позе эмбриона, чтобы поспать.
Баскетболисты начали уходить с площадки, освобождая ее для других игроков. Взмокшие от пота, они обменивались напыщенными фразами и замысловатыми ругательствами. Курц достал из кармана куртки мобильный и вызвал такси.
Глава 5
– Срань господня, Курц, – сказала женщина, когда он остановился в полутора метрах от нее.
– Я тоже рад тебя видеть.
– Ты выглядишь, как персонаж „Духа“.
– Кто-кто?
– Комик-оборванец сороковых годов. Он тоже носил синюю маску и мягкую шляпу. Комиксы печатали в „Геральд Трибьюн“ на специальной страничке. За годы войны мой отец набрал целую подшивку. Он хранил ее в огромном альбоме с кожаной обложкой.
– Угу. Чрезвычайно интересно, – ответил Курц, имея в виду „сможем ли мы разгрести свалившееся дерьмо?“
Анджелина Фарино Феррера покачала головой, усмехнулась и пошла в сторону зоопарка, на восток. К воротам зоопарка шли белые женщины, ведущие за руку детей и опасливо поглядывающие на вездесущих негров, заполонивших пространство вокруг спортивных площадок. Большинство мужчин были одеты только в одни шорты, несмотря на прохладную осеннюю погоду, и их тела маслянисто блестели, покрытые потом.
– Итак, я слышала, что тебя и твоего офицера-надзирателя вчера подстрелили, – сказала Анджелина. – Твой дубовый череп выдержал, а вот она получила пулю в мозги. Поздравляю, Курц. Как всегда. Девяносто процентов везения на десять процентов здравого смысла и умения.
Курц решил не спорить.
– Ты так быстро узнала об этом?
– Есть копы, которые работают и на меня.
Еще бы, подумал Курц. Контузия сделала меня глупее.
– И кто стоит за этим? – продолжила женщина.
Идеальный овал ее лица был достоин скульптур Донателло. Умный взгляд карих глаз, черные волосы, обрезанные под каре до плеч и убранные назад, фигура легкоатлетки создавали совершенный образ. А еще она являлась первой в истории американской мафии женщиной, ставшей доном, главой клана. „Женщина в качестве дона“. Итальянская мафия не стремилась идти в ногу со временем, и такой термин, необходимый в рамках нынешней вездесущей политкорректности, вызвал бы у ее представителей изумление. Каждый раз, когда Курц восторгался внешней привлекательностью Анджелины, он старался вспомнить ее рассказ о том, как в свое время она утопила в реке Беличе на Сицилии своего новорожденного ребенка, мальчика, зачатого в результате насилия Эмилио Гонзаги, главы враждебного клана гангстеров, действовавшего в Буффало. Она поведала Курцу об этом случае спокойно, даже с оттенком удовлетворения.
– Я-то думал, это ты мне скажешь, кто в меня стрелял, – ответил Курц.
– Ты их не видел? – спросила она, остановившись.
Вокруг ее ног вились несомые ветром опавшие листья. Телохранители сохраняли дистанцию, не переставая во все глаза следить за Курцем.
– Нет.
– Хорошо. Давай поразмыслим. У тебя есть враги, желающие причинить тебе вред?
Курц дождался, пока она не засмеется сама.
– Мусульмане из блока „Д“ все еще блюдут свою „Фатву“ относительно тебя. А ребята из клуба на улице Сенеки по-прежнему думают, что ты причастен к гибели их бесстрашного лидера, как там его – Малькольма Кибунте, который прошлой зимой упал в Ниагару и утонул.
Курц продолжал молчать.
– Еще этот громила, хромой индеец, который рассказывает каждому встречному, что собирается убить тебя. Длинноствольный „Редхок“. Это его настоящее имя?
– Сама знаешь. – ответил Курц. – Разве не ты наняла этого идиота?
– На самом деле это сделал Стиви, – ответила Анджелина, имея в виду своего брата.
– И как дела у нашего Героинчика?
Анджелина пожала плечами.
– После последней поножовщины в Аттике этой весной его никто не видел. Зэки не любят педофилов. Любой мерзавец хочет, чтобы был кто-то пакостнее его самого, чтобы на его фоне выглядеть приличней. Скорее всего, Малыша Стиви отправили куда-нибудь на ферму под федеральную охрану.
– Его адвокат должен бы знать об этом.
– С его адвокатом случилось некое происшествие, которого он не пережил. Прямо у него дома.
Курц осторожно глянул на Анджелину. На ее лице не отразилось ничего. Родной брат был единственным препятствием на пути к власти над семейным „бизнесом“ клана Фарино. Устранение его адвоката вывело Стиви из игры еще эффективнее, чем истории про педофилию, запущенные Анджелиной в прессу. Их результатом стали избиения и поножовщина в Аттике.
– Может, меня ловит кто-то еще? – спросил Курц. – Тот, о ком я и не догадываюсь.
– А что мне за это будет?
– А что ты хочешь? – вопросом на вопрос ответил Курц.
– Вот эту куртку. – сказала Анджелина.
– Ты хочешь забрать куртку в обмен на информацию? – непонимающе спросил Курц.
– Нет, засранец ты этакий. Тебе ее подарила Софи после того, как ты ее трахнул. Она такие в „Авирексе“ оптом брала.
Вот дерьмо, подумал Курц. Он и забыл, как покойная младшая сестра Анджелины подарила ему эту куртку-пилот. Что и стало одной из причин, по которым он отдал куртку Пруно. Действительно, это был прощальный подарок после бурной ночи. Насколько же я перестал соображать после контузии, подумал он. Выйти на люди в этой куртке. Хорошо, сказал сидящий внутри залитого кровью мозга циник, спишем все это на контузию.
– Я хоть сейчас ее тебе отдам, если ты скажешь, кто еще мог быть вчера в этом чертовом подземном гараже, – произнес Курц вслух.
– Плевать мне на куртку, – ответила Анджелина. – И на то, что ты трахался с Софи, за что и получил ее. Я хочу нанять тебя на службу. Как когда-то она. Как мой папа.
Курц моргнул. Год назад, выйдя из Аттики, он уже думал насчет того, что невозможность легальной работы частным детективом может заставить его проворачивать грязные, но хорошо оплачиваемые дела для таких людей, как дон Фарино или его дочь Софи. Не то что это доставило бы ему удовольствие, в особенности если бы это коснулось ныне покойного дона и его дочери, также покойной.
– Ты спятила, – сказал Курц.
– Это моя цена за информацию, – ответила Анджелина, пожав плечами.
– Ты точно спятила. Ты хочешь нанять меня в нынешнем моем состоянии? Парикмахером для твоих парней, что ли? – спросил он, мотнув головой в сторону телохранителей.
– Ты не слушаешь меня, Курц. Ты нужен мне в качестве следователя.
– За стандартную таксу?
– За круглую сумму, если будешь хорошо работать.
– Сколь круглую?
– Пятнадцать тысяч, если выдашь имя и адрес. Десять тысяч за имя.
Курц выдохнул и замолчал. Казалось, его голову отнесло на пару футов влево. Глаза болели даже от мягкого цвета осенних листьев. Баскетболисты громко заорали, видимо, оценив особо удачный подбор мяча. Где-то в зоопарке кашлянул престарелый лев. Тишина становилась звенящей.
– Ты раздумываешь, Курц, или у тебя момент истины?
– Скажи, что я должен расследовать, и я отвечу, возьмусь ли я за дело.
Женщина сложила руки на груди, наблюдая за баскетболистами. Один из парней помоложе встретился с ней взглядом и свистнул. Телохранители напряглись. Анджелина ухмыльнулась, глядя на парнишку с мячом в руках, и снова обернулась к Курцу.
– Кто-то убивает моих людей. Если точнее, убил уже пятерых.
– Кто-то, кого ты не знаешь.
– Ага.
– Ты хочешь его найти.
– Ага.
– И чтобы я прикончил его.
Анджелина Фарино Феррера закатила глаза.
– Нет, Курц. Для этого у меня есть специальные люди. Просто найди его. Чтобы его причастность была вне сомнений. Найди и назови нам имя. Плюс пять тысяч за его текущее местонахождение.
– А разве твои специальные люди не в состоянии найти и прикончить его?
– Они специалисты другого профиля.
Курц кивнул.
– Те, кого убили, – твои приближенные? Или просто шестерки?
– Не совсем. Агенты. Связные. Постоянные клиенты. Объясню позже.
Курц задумался. Пачка денег в кармане была одной из последних. Где та грань этики, которую он перейдет, найдя человека и выдав его гангстерам? Проблема, однако.
– Гарантированные пятнадцать тысяч, половина – сейчас. Я найду его и дам тебе точное местонахождение, – сказал Курц, устав бороться с этической проблемой.
– Сейчас – треть, – ответила Анджелина. Она развернулась спиной к баскетбольным площадкам и достала из кармана спортивного костюма пять тысяч, заранее свернутые в тугой рулончик.
Как хорошо быть предсказуемым, подумал Курц.
– Я хоть сейчас тебе это скажу.
Анджелина сделала шаг назад. Ее глаза потемнели.
– Новый глава семьи Гонзага. Сын Эмилио, который тусуется во Флориде.
– Нет, – отрубила Анджелина. – Это не Тома.
Курц удивленно поднял брови. Анджелина назвала сына ныне мертвого дона по имени. Она никогда не питала к семье Гонзага особой нежности. Инстинкт частного детектива подсказывал ему, что с прошлой историей, когда Эмилио Гонзага изнасиловал Анджелину и покалечил ее отца, что-то не так.
– Хорошо, – произнес он вслух. – Я займусь этим делом, как только улажу свою маленькую проблему. Так ты собираешься сказать мне что-нибудь по поводу этого нападения?
– Сегодня после полудня и пришлю Колина к тебе в офис на Чипьюа. Он принесет бумаги, – сказала Анджелина, кивнув в сторону более рослого телохранителя.
– Колин? – переспросил Курц, снова подняв брови и тут же пожалев об этом. Больно. – Хорошо. Мой ход. Кто стрелял в меня?
– Я не знаю, кто в тебя стрелял, но знаю, кто за тобой следил последние пару дней, – ответила Анджелина.
Все это время Курца не было в городе. Он развозил письма влюбленных.
– И кто?
– Тома Гонзага.
Курцу показалось, что его обдало холодом.
– Зачем?
– Точно не знаю. Но десяток его парней, новичков, следили за твоей берлогой рядом с заводом „Чирио“ и за твоим офисом на Чипьюа. А еще пара ошивалась около „Блюз Франклин“.
– Хорошо. Не слишком много, но и на том спасибо, – вздохнул Курц.
– Есть еще одно дело, Курц, – сказала Анджелина, застегивая молнию на куртке.
– Чего?
– Есть слухи… болтают на улице, знаешь ли, всякое… что Тома пригласил Датчанина.
Сквозь пульсирующую головную боль начала пробиваться дурнота. Датчанином звали легендарного киллера из Европы. Он не слишком часто наведывался в Буффало по „работе“. Курц лично столкнулся с ним во время его последнего визита. В тот день дон Байрон Фарино, его дочь Софи и еще несколько человек были застрелены в казавшемся неприступным особняке семьи Фарино.
– Ну что ж… – начал было Курц.
Ему было нечего сказать. Понятно, что если бы Тома Гонзага хотел убрать Джо Курца, он не стал бы вызывать для этого Датчанина. И Анджелина Фарино Феррера прекрасно это понимает. Если вызывают убийцу такого ранга и столь дорогостоящего, скорее всего, Гонзага делает это, чтобы устранить единственного настоящего соперника на территории западного Нью-Йорка – Анджелину Фарино Феррера.
– Хорошо, – повторил Курц. – Я займусь этим, когда выясню, кто меня подстрелил.
Женщина, к которой теперь следовало обращаться „дон Фарино“, кивнула и застегнула молнию до конца. Затем она спортивной трусцой побежала в сторону границы парка и задней ограды зоопарка сначала по желтым опавшим листьям, потом по петляющей тропинке. Телохранители мигом вскочили в „Линкольн Таун Кар“, припаркованный неподалеку, завели мотор и поехали следом.
Курц поправил стариковскую шляпу, чтобы она не очень давила на повязку. Голова и так раскалывается от боли. Не помогло. Он осмотрелся в поисках скамейки. Хорошо, ни одной нет. Курц с трудом подавил желание найти скамейку и лечь на нее, скрючившись в позе эмбриона, чтобы поспать.
Баскетболисты начали уходить с площадки, освобождая ее для других игроков. Взмокшие от пота, они обменивались напыщенными фразами и замысловатыми ругательствами. Курц достал из кармана куртки мобильный и вызвал такси.
Глава 5
Насколько было известно Курцу, Арлин с радостью восприняла их переезд обратно на Чипьюа. Перед тем как он загремел в Аттику, они снимали здесь офис для своей частной сыскной конторы. Тогда это был совершенно необустроенный район. В прошлом году, когда Курц вышел на свободу, они задешево сняли помещение в подвале магазина видеофильмов в деловом квартале Буффало. Весной, когда весь квартал сносили с применением взрывчатки, Курц хотел было устроить офис в „Арбор Инн“ или в здании одного из заброшенных элеваторов, но Арлин добавила денег из своих и настояла на том, чтобы снова обосноваться на Чипьюа. Чипьюа, так Чипьюа, согласился Курц.
Тринадцать лет назад заправилой бизнеса был Курц. Его напарницей была Саманта Филдинг, а Арлин работала у них секретаршей. Район был в упадке, но потом выправился. Появилось множество небольших кафе, букинистических лавок, не меньше четырех тату-салонов и один оружейный магазин – любимое место Курца. Во времена его юности, в семидесятых, Чипьюа полностью состояла из магазинов, торговавших порнографией, и была забита под завязку проститутками и уличными наркоторговцами. Он знал это не понаслышке.
Сейчас улица стала островком процветания в разлагающейся громаде Большого Буффало. Если не выходить за ее пределы, можно было бы решить, что Буффало в целом – неплохое место для жизни. Жизнь проистекала в трех кварталах между улицами Эльмвуд и Мэйн. Яркие огни, бары, ночные клубы, паркующиеся у тротуаров лимузины, модные рестораны, пешеходы, не боящиеся выходить на улицу после шести вечера. Ночные клубы закрывались в два часа пополуночи. А еще эти „Старбаксы“. Курцу казалось, что местные гордятся ими сверх всякой меры.
Когда Арлин нашла деньги на офис, Курц поставил одно-единственное условие: офис не должен находиться над „Старбаксом“. Он их ненавидел. Кофе у них, конечно, нормальный. Курца не могло обескуражить качество. Главное, чтобы в нем не плавали тараканы или что похуже. Просто, по его мнению, как только в округе появлялся „Старбакс“, местность зарастала дерьмом. Вернее, становилась дерьмом высшего класса, диснеевской пародией на самое себя.
Арлин согласилась с тем, что можно избежать соседства конкретно с этой сетью кафе, и ближайший „Старбакс“ находился в полутора кварталах к западу от них. И двумя этажами ниже. Однако ходили слухи, что скоро откроется еще один. Чуть ли не напротив их офиса, на другой стороне улицы.
Сейчас, подымаясь на третий этаж и мучительно преодолевая два лестничных марша и дверь, Курц, кажется, понял, почему Арлин хотела обосноваться именно здесь. За то время, что он сидел за решеткой, она потеряла обоих своих мужчин. Сначала подросток-сын погиб в автомобильной аварии. Потом муж умер от сердечного приступа. Они оба были помешаны на компьютерах, но все равно главным хакером в семье всегда считалась Арлин. Она и теперь виртуозно обращалась с машинами, без проблем получая доступ к файлам и базам данных окружной прокуратуры Эри, несмотря на то, что уже пять лет, как оттуда уволилась.
Она работала нещадно и курила так же. Помимо этого, у нее в жизни осталась только любовь к детективным триллерам. Она ходила в офис, забавляясь со всеми этими „Первыми любовями“ и „Свадебными колоколами“, хотя с тем же успехом могла связаться с необходимыми интернет-серверами в любое время дня и ночи, не выходя за порог своего дома в Чиктоваге, пригороде Буффало. Но здесь, как понял Курц, она даже в два часа ночи чувствовала себя в центре жизни. За окном, выходившим на юг, сновали люди, ездили машины и горели яркие огни. Прямо как в большом городе.
Он задержался в дверях. Непонятно, как среагирует она на все это – ранение в голову, пропитанная кровью повязка, лицо в виде лиловой маски, ссадина во всю левую скулу, налитые кровью, словно у демона, глаза.
– Эгей! – проронил он, проходя мимо своего захламленного стола к ее, находившемуся в безукоризненном порядке.
– Сам эгей! – откликнулась Арлин, продолжая барабанить по клавиатуре и вперившись взглядом в экран монитора. Из ее рта свисала сигарета „Мальборо“, приклеившаяся к губе, ее голову окутывали клубы дыма, медленно утекавшие в небольшое окно, закрытое сеткой и располагавшееся по соседству с большим, застекленным.
Курц оперся на край стола и прокашлялся.
Она прекратила избиение клавиатуры, стряхнула пепел с сигареты и посмотрела на него. Их разделяло меньше метра.
– Неплохо выглядишь, Джо. Начал сбрасывать вес?
Курц вздохнул.
– Гейл тебе звонила?
Гейл Ди Марко, невестка и подруга Арлин, работала в педиатрическом отделении окружного медицинского центра, в котором Курц еще пару часов назад лежал, прикованный наручниками к кровати.
– Естественно, звонила, – ответила Арлин. – Сейчас она работает только в дневную смену, из-за Рэйчел. Она увидела твое имя в списке вновь поступивших в восемь утра сегодня, когда пришла на работу. Когда она смогла выбрать время, чтобы тебя проведать, ты уже смылся.
Курц кивнул.
– Кроме того, копы уже были здесь с утра. Искали тебя.
Курц снял шляпу и почесал рану сквозь повязку.
– Кемпер?
– И женщина по фамилии Кинг.
Курц посмотрел на нее. Он расстался с Риджби до того, как он и Сэм открыли свое агентство и пригласили на работу Арлин. Сэм ничего не знала о Риджби. Значит, не знала и Арлин. Или знала?
Пол под ногами и стол вдруг качнулись, как лодка на большой волне. Курц судорожно вдохнул и заковылял к своему столу. Он плюхнулся на свой офисный стул несколько более неуклюже, чем рассчитывал, и бросил шляпу на пол. На внутренней ленте виднелась кровь.
Арлин одним тычком затушила сигарету, встала из-за стола и подошла к нему. Осторожно, одними кончиками пальцев она стала потихоньку разматывать повязку и отклеивать пластырь. Курц хотел было оттолкнуть ее в сторону, но руки не слушались, будто их снова сковали наручниками.
– Сиди спокойно, Джо.
Она начала аккуратно отдирать тампоны, пропитанные засохшей кровью. Курц закусил губу, но промолчал.
– Ох, Джо, – вздохнул Арлин.
Даже малейшее прикосновение ее пальцев к ране причиняло боль. Но сейчас все причиняло ему боль, и эта была лишь дополнительным источником шума на фоне рева реактивного двигателя.
– Такое впечатление, что сквозь эти швы можно разглядывать череп, – невозмутимо добавила Арлин. – Похоже, от него откололся кусок кости. Нет-нет, не трогай сам. И не шевелись. Просто подержи пластырь вот здесь.
Она выбросила повязку в корзину для мусора. Курц успел заметить, что тампон покрыт не только кровью, но и выдранными волосами. Арлин полезла в левый нижний ящик своего стола и достала большой пакет с комплектом первой помощи. Он всегда там лежал, так же как и „Рюгер“ калибра 0.357 дюйма в правом верхнем ящике.
Когда она обработала рану чем-то, обжегшим кожу не хуже керосина, Курц закрыл глаза. Арлин наложила новый тампон и стала наклеивать полосы пластыря, отрывая их от рулона зубами.
– Итак, Джо, что будем делать? Ты знаешь, кто стрелял в тебя?
– Я ничего не помню о самой перестрелке.
– Как ты думаешь, они охотились на тебя или на О‘Тул? Гейл сказала, что офицер по надзору сейчас в очень плохом состоянии.
– Я не знаю, кого из нас хотели убить, – ответил Курц. – Вряд ли они охотились за нами обоими сразу. У нас просто не может быть общих врагов. Больше шансов, что им был нужен я.
– Ага, – согласилась Арлин, заканчивая обработку раны. – Не шевелись еще пару минут.
Она снова подошла к своему столу и достала оттуда бутылку „Джек Дэниэлс“ и два стакана. Налив виски в оба, она подала ему один из них.
– Удачи нам, – сказала она и выпила свою порцию.
Курц выпил виски. Сейчас напиток показался ему чем-то вроде лекарства, но распространяющееся по телу тепло слегка ослабило головную боль.
– Мне нужно кое-что извлечь из компьютера, – сказал он, наклонившись вперед и опершись локтями о стол. Папки фирмы „Первая любовь“ в картонных обложках заскрипели. Курц уставился на свой пустой стакан.
– Что именно? – спросила Арлин, прикуривая очередную „Мальборо“.
– Все, что есть.
– Из чьего компьютера?
– Офицера по надзору Маргарет О‘Тул, – ответил Курц, аккуратно надевая на голову шляпу.
Арлин искоса глянула на него сквозь сигаретный дым.
– Скорее всего, на него уже наложили лапу копы. Перелопатили весь винчестер в поисках улик.
– Я уже думал об этом, – сказал Курц. – Компьютер стоит в здании администрации округа. Он является собственностью администрации. Есть шанс, что они просто… сделали, что там для этого нужно, чтобы скопировать все файлы с диска. Это же не уничтожает информацию?
– Конечно, – согласилась Арлин. – Все равно остается вероятность того, что они сняли с машины винчестер и отправили его в криминалистическую лабораторию или что-то в этом роде, чтобы поискать ранее стертые файлы.
Курц пожал плечами.
– Но в том случае, если они не снимали диск… или вообще еще до него не добрались…
– Мы можем скопировать с него все, что на нем есть, – закончила за него Арлин. – И как ты собираешься прийти в офис О‘Тул средь бела дня? Это в том здании, где произошла перестрелка? Там сейчас должно быть полным-полно копов и криминалистов. Офис опечатали и проход затянули желтой лентой.
– Ночью, – сказал Курц. – Ты можешь дать мне все необходимое, чтобы скопировать файлы?
– Конечно, – усмехнулась Арлин. – Но ты свихнешься, делая это. У тебя еле получается выйти в Интернет и загрузить нужный файл со страницы.
– Неправда.
– Ладно, пускай неправда. Но ты все равно свихнешься, когда потребуется копировать файлы на запасной диск, хотя, в принципе, в этом нет ничего сложного. Этой ночью я пойду туда вместе с тобой.
– Черта с два.
– Я пойду с тобой, – повторила Арлин. – Что мы делаем сейчас?
– Найди все, что сможешь, о покойном отце Пег О‘Тул. Большой Джон О‘Тул. Он был…
– Копом, – продолжила Арлин, стряхивая пепел. – Погиб при исполнении около четырех лет назад. Я помню, сколько шума было в прессе и на телевидении по этому поводу.
– Ага, – согласился Курц. Затем он рассказал Арлин о своих ночных посетителях. – Раскопай все, что сможешь, насчет этого брата Большого Джона, майора в отставке. Это тот, который был в инвалидном кресле. И насчет этого рослого азиата. Вьетнамец, тоже лет шестидесяти. То ли Винх, то ли Тринх. Их что-то связывает. По всей видимости, этот Винх работает на майора.
– Винх, или Тринх, и майор О‘Тул. Фамилии есть, а имена?
– Вот их-то ты и найдешь.
– Хорошо. До вечера я успею найти все, что в моих силах. Что-то еще?
– Ага, – выдохнул Курц.
За пару минут Арлин нашла в „Гугле“ все возможное и распечатала список. Еще за пару минут Курц его просмотрел. В районе штата Нью-Йорк, идущем по коду 716, а также прилегающих, имелось сто двадцать три парка отдыха. Первым в алфавитном списке стоял „Замок Аладдинов“ (именно так, во множественном числе), на Альберта Драйв, в Буффало, последним – „Дурацкий мир для детей“, на Ярмарочной улице в Ниагара Фоллс, в названии которого почему-то заменили „С“ на „Зет“.
– И что тебе с этого? – поинтересовалась Арлин.
– То, что эти люди в сортир сами сходить не могут.
– В смысле?
– Заброшенный парк, фотографии которого мне показывала О‘Тул, явно отсутствует в этом списке. Это, по большей части, залы игровых автоматов при торговых центрах и аквапарки.
– Кроме „Сикс Флэгс“ в Дэрьен Лейк.
– Ага.
– „Фантастический остров“ на Грэнд Айленде – самый настоящий парк отдыха, – сказала Арлин, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу и глядя на то, как порывы осеннего ветра ударяют в большое окно офиса.
– Он в полном порядке. Продолжает функционировать, – возразил Курц. – На тех фотографиях, которые я видел, – основательно заброшенное место. Тот парк не работает уже не один год. А может, и не одно десятилетие.
– Так ты хочешь, чтобы я сделала более подробный поиск – по зонам, по разрешениям на застройку, выданным администрацией округа, по заголовкам и газетным статьям? Насколько далеко надо залезть по времени?
– Возможно, с конца шестидесятых, – ответил Курц.
Арлин кивнула, затушила сигарету и сделала пометку на стенографической доске.
– Только в окрестностях Буффало?
Курц потер ладонями виски. Пульсирующая боль то усиливалась, то ослабевала, не давая ему ни секунды покоя.
– Я даже не знаю, находится ли это место в пределах штата Нью-Йорк. Давай для начала посмотрим область, скажем, от западной границы штата до Фингер Лейкс.
Арлин сделала еще одну пометку.
– Полагаю, если этой ночью мы отправимся за копиями файлов, ты сможешь еще раз взглянуть на эти фотографии.
– Я вообще хочу спереть их оттуда, – ответил Курц.
– Но ты понятия не имеешь, насколько они важны, не так ли?
– Это не улика, – сказал Курц. – Есть шанс, что они вообще гроша ломаного не стоят. Но в том, что она показала их мне, есть что-то роковое.
– Почему, Джо? Ты же хороший частный детектив… был.
Курц нахмурился и встал.
– Ты ведь не на машине, правда? – спросила Арлин.
– Еще бы. Копы наложили лапу на мой „Пинто“. Держат его в том подземном гараже. Скорее всего, доверху обмотали своей желтой лентой с надписью „Место совершения преступления“.
– Возможно, это пошло на пользу его внешнему виду, – сказала Арлин, одним тычком затушив сигарету. – Тебя подвезти?
Тринадцать лет назад заправилой бизнеса был Курц. Его напарницей была Саманта Филдинг, а Арлин работала у них секретаршей. Район был в упадке, но потом выправился. Появилось множество небольших кафе, букинистических лавок, не меньше четырех тату-салонов и один оружейный магазин – любимое место Курца. Во времена его юности, в семидесятых, Чипьюа полностью состояла из магазинов, торговавших порнографией, и была забита под завязку проститутками и уличными наркоторговцами. Он знал это не понаслышке.
Сейчас улица стала островком процветания в разлагающейся громаде Большого Буффало. Если не выходить за ее пределы, можно было бы решить, что Буффало в целом – неплохое место для жизни. Жизнь проистекала в трех кварталах между улицами Эльмвуд и Мэйн. Яркие огни, бары, ночные клубы, паркующиеся у тротуаров лимузины, модные рестораны, пешеходы, не боящиеся выходить на улицу после шести вечера. Ночные клубы закрывались в два часа пополуночи. А еще эти „Старбаксы“. Курцу казалось, что местные гордятся ими сверх всякой меры.
Когда Арлин нашла деньги на офис, Курц поставил одно-единственное условие: офис не должен находиться над „Старбаксом“. Он их ненавидел. Кофе у них, конечно, нормальный. Курца не могло обескуражить качество. Главное, чтобы в нем не плавали тараканы или что похуже. Просто, по его мнению, как только в округе появлялся „Старбакс“, местность зарастала дерьмом. Вернее, становилась дерьмом высшего класса, диснеевской пародией на самое себя.
Арлин согласилась с тем, что можно избежать соседства конкретно с этой сетью кафе, и ближайший „Старбакс“ находился в полутора кварталах к западу от них. И двумя этажами ниже. Однако ходили слухи, что скоро откроется еще один. Чуть ли не напротив их офиса, на другой стороне улицы.
Сейчас, подымаясь на третий этаж и мучительно преодолевая два лестничных марша и дверь, Курц, кажется, понял, почему Арлин хотела обосноваться именно здесь. За то время, что он сидел за решеткой, она потеряла обоих своих мужчин. Сначала подросток-сын погиб в автомобильной аварии. Потом муж умер от сердечного приступа. Они оба были помешаны на компьютерах, но все равно главным хакером в семье всегда считалась Арлин. Она и теперь виртуозно обращалась с машинами, без проблем получая доступ к файлам и базам данных окружной прокуратуры Эри, несмотря на то, что уже пять лет, как оттуда уволилась.
Она работала нещадно и курила так же. Помимо этого, у нее в жизни осталась только любовь к детективным триллерам. Она ходила в офис, забавляясь со всеми этими „Первыми любовями“ и „Свадебными колоколами“, хотя с тем же успехом могла связаться с необходимыми интернет-серверами в любое время дня и ночи, не выходя за порог своего дома в Чиктоваге, пригороде Буффало. Но здесь, как понял Курц, она даже в два часа ночи чувствовала себя в центре жизни. За окном, выходившим на юг, сновали люди, ездили машины и горели яркие огни. Прямо как в большом городе.
Он задержался в дверях. Непонятно, как среагирует она на все это – ранение в голову, пропитанная кровью повязка, лицо в виде лиловой маски, ссадина во всю левую скулу, налитые кровью, словно у демона, глаза.
– Эгей! – проронил он, проходя мимо своего захламленного стола к ее, находившемуся в безукоризненном порядке.
– Сам эгей! – откликнулась Арлин, продолжая барабанить по клавиатуре и вперившись взглядом в экран монитора. Из ее рта свисала сигарета „Мальборо“, приклеившаяся к губе, ее голову окутывали клубы дыма, медленно утекавшие в небольшое окно, закрытое сеткой и располагавшееся по соседству с большим, застекленным.
Курц оперся на край стола и прокашлялся.
Она прекратила избиение клавиатуры, стряхнула пепел с сигареты и посмотрела на него. Их разделяло меньше метра.
– Неплохо выглядишь, Джо. Начал сбрасывать вес?
Курц вздохнул.
– Гейл тебе звонила?
Гейл Ди Марко, невестка и подруга Арлин, работала в педиатрическом отделении окружного медицинского центра, в котором Курц еще пару часов назад лежал, прикованный наручниками к кровати.
– Естественно, звонила, – ответила Арлин. – Сейчас она работает только в дневную смену, из-за Рэйчел. Она увидела твое имя в списке вновь поступивших в восемь утра сегодня, когда пришла на работу. Когда она смогла выбрать время, чтобы тебя проведать, ты уже смылся.
Курц кивнул.
– Кроме того, копы уже были здесь с утра. Искали тебя.
Курц снял шляпу и почесал рану сквозь повязку.
– Кемпер?
– И женщина по фамилии Кинг.
Курц посмотрел на нее. Он расстался с Риджби до того, как он и Сэм открыли свое агентство и пригласили на работу Арлин. Сэм ничего не знала о Риджби. Значит, не знала и Арлин. Или знала?
Пол под ногами и стол вдруг качнулись, как лодка на большой волне. Курц судорожно вдохнул и заковылял к своему столу. Он плюхнулся на свой офисный стул несколько более неуклюже, чем рассчитывал, и бросил шляпу на пол. На внутренней ленте виднелась кровь.
Арлин одним тычком затушила сигарету, встала из-за стола и подошла к нему. Осторожно, одними кончиками пальцев она стала потихоньку разматывать повязку и отклеивать пластырь. Курц хотел было оттолкнуть ее в сторону, но руки не слушались, будто их снова сковали наручниками.
– Сиди спокойно, Джо.
Она начала аккуратно отдирать тампоны, пропитанные засохшей кровью. Курц закусил губу, но промолчал.
– Ох, Джо, – вздохнул Арлин.
Даже малейшее прикосновение ее пальцев к ране причиняло боль. Но сейчас все причиняло ему боль, и эта была лишь дополнительным источником шума на фоне рева реактивного двигателя.
– Такое впечатление, что сквозь эти швы можно разглядывать череп, – невозмутимо добавила Арлин. – Похоже, от него откололся кусок кости. Нет-нет, не трогай сам. И не шевелись. Просто подержи пластырь вот здесь.
Она выбросила повязку в корзину для мусора. Курц успел заметить, что тампон покрыт не только кровью, но и выдранными волосами. Арлин полезла в левый нижний ящик своего стола и достала большой пакет с комплектом первой помощи. Он всегда там лежал, так же как и „Рюгер“ калибра 0.357 дюйма в правом верхнем ящике.
Когда она обработала рану чем-то, обжегшим кожу не хуже керосина, Курц закрыл глаза. Арлин наложила новый тампон и стала наклеивать полосы пластыря, отрывая их от рулона зубами.
– Итак, Джо, что будем делать? Ты знаешь, кто стрелял в тебя?
– Я ничего не помню о самой перестрелке.
– Как ты думаешь, они охотились на тебя или на О‘Тул? Гейл сказала, что офицер по надзору сейчас в очень плохом состоянии.
– Я не знаю, кого из нас хотели убить, – ответил Курц. – Вряд ли они охотились за нами обоими сразу. У нас просто не может быть общих врагов. Больше шансов, что им был нужен я.
– Ага, – согласилась Арлин, заканчивая обработку раны. – Не шевелись еще пару минут.
Она снова подошла к своему столу и достала оттуда бутылку „Джек Дэниэлс“ и два стакана. Налив виски в оба, она подала ему один из них.
– Удачи нам, – сказала она и выпила свою порцию.
Курц выпил виски. Сейчас напиток показался ему чем-то вроде лекарства, но распространяющееся по телу тепло слегка ослабило головную боль.
– Мне нужно кое-что извлечь из компьютера, – сказал он, наклонившись вперед и опершись локтями о стол. Папки фирмы „Первая любовь“ в картонных обложках заскрипели. Курц уставился на свой пустой стакан.
– Что именно? – спросила Арлин, прикуривая очередную „Мальборо“.
– Все, что есть.
– Из чьего компьютера?
– Офицера по надзору Маргарет О‘Тул, – ответил Курц, аккуратно надевая на голову шляпу.
Арлин искоса глянула на него сквозь сигаретный дым.
– Скорее всего, на него уже наложили лапу копы. Перелопатили весь винчестер в поисках улик.
– Я уже думал об этом, – сказал Курц. – Компьютер стоит в здании администрации округа. Он является собственностью администрации. Есть шанс, что они просто… сделали, что там для этого нужно, чтобы скопировать все файлы с диска. Это же не уничтожает информацию?
– Конечно, – согласилась Арлин. – Все равно остается вероятность того, что они сняли с машины винчестер и отправили его в криминалистическую лабораторию или что-то в этом роде, чтобы поискать ранее стертые файлы.
Курц пожал плечами.
– Но в том случае, если они не снимали диск… или вообще еще до него не добрались…
– Мы можем скопировать с него все, что на нем есть, – закончила за него Арлин. – И как ты собираешься прийти в офис О‘Тул средь бела дня? Это в том здании, где произошла перестрелка? Там сейчас должно быть полным-полно копов и криминалистов. Офис опечатали и проход затянули желтой лентой.
– Ночью, – сказал Курц. – Ты можешь дать мне все необходимое, чтобы скопировать файлы?
– Конечно, – усмехнулась Арлин. – Но ты свихнешься, делая это. У тебя еле получается выйти в Интернет и загрузить нужный файл со страницы.
– Неправда.
– Ладно, пускай неправда. Но ты все равно свихнешься, когда потребуется копировать файлы на запасной диск, хотя, в принципе, в этом нет ничего сложного. Этой ночью я пойду туда вместе с тобой.
– Черта с два.
– Я пойду с тобой, – повторила Арлин. – Что мы делаем сейчас?
– Найди все, что сможешь, о покойном отце Пег О‘Тул. Большой Джон О‘Тул. Он был…
– Копом, – продолжила Арлин, стряхивая пепел. – Погиб при исполнении около четырех лет назад. Я помню, сколько шума было в прессе и на телевидении по этому поводу.
– Ага, – согласился Курц. Затем он рассказал Арлин о своих ночных посетителях. – Раскопай все, что сможешь, насчет этого брата Большого Джона, майора в отставке. Это тот, который был в инвалидном кресле. И насчет этого рослого азиата. Вьетнамец, тоже лет шестидесяти. То ли Винх, то ли Тринх. Их что-то связывает. По всей видимости, этот Винх работает на майора.
– Винх, или Тринх, и майор О‘Тул. Фамилии есть, а имена?
– Вот их-то ты и найдешь.
– Хорошо. До вечера я успею найти все, что в моих силах. Что-то еще?
– Ага, – выдохнул Курц.
За пару минут Арлин нашла в „Гугле“ все возможное и распечатала список. Еще за пару минут Курц его просмотрел. В районе штата Нью-Йорк, идущем по коду 716, а также прилегающих, имелось сто двадцать три парка отдыха. Первым в алфавитном списке стоял „Замок Аладдинов“ (именно так, во множественном числе), на Альберта Драйв, в Буффало, последним – „Дурацкий мир для детей“, на Ярмарочной улице в Ниагара Фоллс, в названии которого почему-то заменили „С“ на „Зет“.
– И что тебе с этого? – поинтересовалась Арлин.
– То, что эти люди в сортир сами сходить не могут.
– В смысле?
– Заброшенный парк, фотографии которого мне показывала О‘Тул, явно отсутствует в этом списке. Это, по большей части, залы игровых автоматов при торговых центрах и аквапарки.
– Кроме „Сикс Флэгс“ в Дэрьен Лейк.
– Ага.
– „Фантастический остров“ на Грэнд Айленде – самый настоящий парк отдыха, – сказала Арлин, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу и глядя на то, как порывы осеннего ветра ударяют в большое окно офиса.
– Он в полном порядке. Продолжает функционировать, – возразил Курц. – На тех фотографиях, которые я видел, – основательно заброшенное место. Тот парк не работает уже не один год. А может, и не одно десятилетие.
– Так ты хочешь, чтобы я сделала более подробный поиск – по зонам, по разрешениям на застройку, выданным администрацией округа, по заголовкам и газетным статьям? Насколько далеко надо залезть по времени?
– Возможно, с конца шестидесятых, – ответил Курц.
Арлин кивнула, затушила сигарету и сделала пометку на стенографической доске.
– Только в окрестностях Буффало?
Курц потер ладонями виски. Пульсирующая боль то усиливалась, то ослабевала, не давая ему ни секунды покоя.
– Я даже не знаю, находится ли это место в пределах штата Нью-Йорк. Давай для начала посмотрим область, скажем, от западной границы штата до Фингер Лейкс.
Арлин сделала еще одну пометку.
– Полагаю, если этой ночью мы отправимся за копиями файлов, ты сможешь еще раз взглянуть на эти фотографии.
– Я вообще хочу спереть их оттуда, – ответил Курц.
– Но ты понятия не имеешь, насколько они важны, не так ли?
– Это не улика, – сказал Курц. – Есть шанс, что они вообще гроша ломаного не стоят. Но в том, что она показала их мне, есть что-то роковое.
– Почему, Джо? Ты же хороший частный детектив… был.
Курц нахмурился и встал.
– Ты ведь не на машине, правда? – спросила Арлин.
– Еще бы. Копы наложили лапу на мой „Пинто“. Держат его в том подземном гараже. Скорее всего, доверху обмотали своей желтой лентой с надписью „Место совершения преступления“.
– Возможно, это пошло на пользу его внешнему виду, – сказала Арлин, одним тычком затушив сигарету. – Тебя подвезти?