- Пример специфический! - заметил Клим. - Мук, насколько я помню, нешуточно возвысился и стал крупной фигурой...
- Вот и этот возвысился, - ворчливо отозвалась Нонна. Ей явно не нравились "выдвиженцы".
Марго припахала "выдвиженца" в качестве музыкального обозревателя. Уж при каких сопутствующих обстоятельствах она прониклась к гитаристу доверием, история умалчивала. Алекс свою благодетельницу не только не подвел, а еще и начал оказывать ей знаки внимания, которые благосклонно принимались.
- Я ее понимаю, - сочувствовала Нонна. - Новая волна, авангард и вся эта мутотень... Ритка расцвела! Чем бы баба ни тешилась, лишь бы ягодка опять... А у мужичка работа непыльная - мели, Емеля. Вот он и мел, заодно и клинья подбивал. В общем, гитарист упрочил позиции, и... даже не сказать, что произошло раньше: Ритуля сама решила сменить курс в сторону экстрима и привлекла соратника, либо это он внедрился и замутил ей экран.
Так или иначе, наметилось скрытое противостояние рупора прогрессивной музыки и владельца заводов-газет-пароходов. Тимуру не понравились нововведения. Возможно, что самой неприятной для него переменой явилось романтическое оживление его жены и ее задержки после работы. Но небритый гитарист тоже не дремал, и в один прекрасный день накануне гаринского юбилея он огорошил свою королеву Марго очень неприятным открытием: якобы ее грозный муж появляется в злачных местах с одной и той же дамой...
- Терпеть не могу эти соглядатайство и доносы по аморальной линии! - негодовала Нонна. - Вот так людей и доводят до нервных болезней на пустом месте. Я уверена, что никакой дамы там конь не валялся. Подумаешь, с кем-то там Тима разговаривал, мало ли у него встреч! Просто нашему герою не терпелось стать героем-любовником, вот он и охмурял Маргариту незатейливо: мол, раз муж ходит на сторону, то и жене можно.
- Скажи, а он описывал ту, с кем якобы видел Мунасипова? - быстро спросил Клим.
- Может и описывал, только Маргоша про это ничего не говорила. Ей и невдомек спрашивать было. Нет, чтобы выяснить все досконально, - она тут же в минор. Дескать, как же так: Тимка уговорил на четвертого ребенка, а сам по бабам шляется! Вот она и кисла вчера, советовалась со мной, как быть. Может, типа к Леше уйти со всем своим выводком. Ну как же, мы ж самостоятельные женщины, нам трудности нипочем, свободу попугаям! Что тут скажешь: у беременных мозги в отключке... Можно подумать, этот немытый барабанщик такому повороту событий обрадуется. Да он голь перекатная, только и ждет, чтобы кому-то на шею сесть. А если б Маргарита навострила лыжи от Закареевича, то я очень засомневалась бы в ее спонсорских возможностях. Содержать волосатых мужиков она точно была бы не в состоянии, Тимур об этом позаботился бы... - Леди не жалела сарказма.
- Теперь понятно, почему она вчера избегала роли утешительницы: боялась обидеть. Нонна - беспощадная истребительница непрактичных порывов. Она со скрипом прощала подруге журнальную смену формата. Но от неосмотрительных перемен на личном фронте - увольте!
- А почему ты его назвала барабанщиком? Он же вроде гитарист, - машинально полюбопытствовал Буров, хотя думал совершенно о другом.
Неважно! - отмахнулась Нонна. - Он заливал, что хоть на батарее сбацает, многостаночник. Кстати, играет он действительно виртуозно. Но на том его достоинства кончаются.
Клим в который раз за день мучился смутной близостью разгадки, что сродни вот-вот укушенному локтю. Как в детстве, когда мать задавала ему воскресную задачу на развитие математической логики: решение маячит, матушкина мимика излучает ободряющее счастливое нетерпение. И... пятнадцатый камень в японском саду опять остается невидимым! Мама не выдерживает и забрасывает наводящими вопросами. За окном темнеет, невыносимо хочется на волю, к дворовым дружкам... В конце концов, хитроумная задачка раскалывается общими усилиями, Клим выходит не победителем, а утопающим, вытащенным за волосы родительским честолюбием. Но ему нисколько не стыдно, потому что мама умеет усыпить совесть: "Ну ты же почти сам решил!" И вот она, вечерняя свобода!
Теперь некому задавать наводящие вопросы. Теперь надо не почти, а самому. Экая досада...
- Предлагаю немного отойти от темы и выяснить вот что: вчера я видел, как Роман Квасницкий вручал тебе небольшой презент в виде туалетной воды...
- Да не мне он его вручал, - отмахнулась Нонна, не подозревая, как у ее собеседника отлегло от сердца. - Это я его попросила прикупить по дороге для Сильки. Сама замоталась, спохватилась поздно... а хотелось ему подарить именно "Кензо". Вообще Гарин к подаркам относится наплевательски. Ну всучили красивую коробченку - и ладно. Может, даже не полюбопытствовать, что там внутри. Если, конечно, дело не касается ружей! И я решила - пусть будет чисто символический презент, но со вкусом. Хотя я уверена, что он вчера даже не посмотрел на него. Так, в общей куче валяется мой Кензо, и пока я не ткну в него пальцем...
Похоже, дорогая Леди неплохо отвлеклась от тревожной темы обожателя ее подруги. И шаткая гипотеза Клима медленно, но верно подтверждалась. А что касается гаринского равнодушия к "общей куче", где затерялся аромат загадочного японца - так бойтесь данайцев, дары приносящих, лучше и не скажешь! Судя по недавней мизансцене с участием бедняги Квасницкого, Силя и впрямь не особенно в курсе того, что ему преподнесла благоверная и гости. Разве что охотничий натюрморт трудно было проигнорировать... Так! Пора возвращаться к животрепещущим гитаристам.
Глава 15. Кришнамурти и слабости одиноких
- Давай-ка ему позвоним... - риторически произнес Клим.
- Кому?
- Алексу.
- Что за идея?! Зачем?! Ритка мне этого не простит. Я не буду вмешиваться в ее дела! - Нонна вскочила с кровати, словно готовилась физически защищать неприкосновенность приватной жизни своей невезучей гостьи.
Климу понадобилось полчаса, чтобы уломать Леди на звонок коварному соблазнителю чужих жен. Можно было записать это в личные рекорды - все-таки упрямство мадам Гариной несокрушимо, как бронепоезд. Когда она все же согласилась, Буров возблагодарил бога за серию маленьких удач. Ко всему прочему, одной из многочисленных редакционных обязанностей Нонны была работа с кадрами, и потому Леди имела координаты всех своих коллег, включая ухажера Марго. Перебирая номера в меню мобильного, она что-то тихо бормотала, и, наконец, произнесла: "Вот он, Алексей Гуляев. Только что ему сказать?"
И тут уж Буров вынужден был возблагодарить Всевышнего не за маленькую, а за жирную птицу удачи, которая оглушительно звенела крыльями (а в народном варианте - все теми же яйцами!), хотя и ничего не обещала. Клим не верил своим ушам: Алексей Гуляев! Леша Лис. Богема... гитарист... барабанщик... и даже батарея, - все его репертуар. Кто бы мог подумать: небритый рокер и супруга Тимы Ангорского... Видимо, Лис временно сменил имидж для редакционных будней и преобразовался в Алекса. Стоп, его имя уже всплывало недавно. Ах, Ида! Странно, что она его узнала на концерте: ведь видела его только на фотографии. Зато много слышала - Клим развлекал ее рассказами о лисьих проделках.
Дальнейшие действия сыщика поневоле Леди восприняла с испуганным недоумением. Он выхватил у нее телефон и долго орал в него ликующие непристойности, которые с незапамятных времен служили кодовым языком в той компании, куда входили и Буров, и Гуляев и еще несколько унесенных реками времени. Лис долго удивлялся тесноте мира, а также тому, тому, что старина Буров еще жив, не ушел в буддийский монастырь и звонит с номера "зловредной Нонки". Гуляев чуял, что Леди к нему не благоволит... Впрочем, внутрикорпоративные отношения Клим постарался оставить за кадром. Ему достаточно было пообещать, что все сказанное Лисом не будет обращено ни против него, ни против Маргариты. "А не боишься, что этот паук Мунасипов тебя грохнет. Это ж старый мафиози!" - весело рассуждал Гуляев, что-то бодро пережевывавший. Пиццу? Баварскую колбаску? Или еще какую горячую вкусность быстрого приготовления, обожаемую Лешей. Вот уж кто не гурман. Впрочем, как и Клим. А среди "випов" давно стало модным признаваться в любви к кулинарии. Правда, тщательно обструганной пиаром...
Все это оседало непрошеным мусором в сознании, пока Буров оплетал Лиса полуправдой про свою дружбу со "зловредной Нонкой" и про ту самую особу, которую ему надо найти: "...очень срочно, дело касается жизни... и еще раз жизни, никаких разборок! Возможно, именно ее ты видел со "старым мафиози". Потом обязательно все объясню, но сейчас, прости, нет времени. Просто опиши мне ее", - попросил он Гуляева.
- С тебя баттл, - задумчиво "прожевал" Леша.
Он доверял любому, кого можно было зачислить в друзей юности - примерно так же, как издательства со спокойной совестью тиражируют переводные тексты, изданные до 1973 г. В случае с книгоизданием - никаких "отстежек" авторам, а в случае с "олдовыми" корешами - никаких подстав. Таков был личный кодекс братца Лиса. И потому он подробно описал искомую фигуру. Так подробно, что волосы на голове у Клима зашевелились.
Потом он рассеяно благодарил Лешу, оставлял свои координаты и изображал беззаботный треп. Про себя же он подводил итоги со смесью ужаса, изумления и суеверного недоверия к собственной интуитивной логике. Хотя именно она обеспечила ему подступы к разгадке. "Впрочем, все это только версия, только версия", - уговаривал себя Клим, машинально вытирая о джинсы потеющие ладони. Версия, которая сложилась у него не сию минуту, а еще до того, как Гуляев описал незнакомку... Но это ничуть не облегчает ближайшего будущего: Климу придется теперь озвучить убийцу, против которого у него, во-первых, нет толковых улик - одни домыслы, а во-вторых, которого ему совершенно не хочется обвинять. Впрочем, разве среди здешних узников найдется тот, кого Бурову было бы приятно засадить за решетку... Даже Алим Юсупов, пожалуй, не заслуживал такой кары, хотя с ним еще придется хлебнуть - вот уж кому не придутся по вкусу умозаключения коллеги поневоле.
Очарованная Маргарита, ты слегка подредактировала факты: легенду о неправедно осужденной жене и о страшном вероломстве компаньонов рассказал тебе не Тимур! Он пугал с умом. Зато эта байка вполне в гуляевском духе. Волшебная сила искусства, чтоб его...
- Ну и что ты выяснил? - Леди с напряженным лицом, которое сразу стало старше, вывела Клима из оцепенения.
- То, что не только Тимур следил за чистотой рядов. За ним тоже следили неплохо. Вот так всегда! Как ты к людям, так и они к тебе. За все воздается...
- Не морочь мне голову, Буров! - возмутилась Нонна его легкомысленным тоном. - Это я сама же тебе и сообщила. И, кстати, - о слежке. Тут Гога разнес весть о том, что Ромка голубой. Так это бред! И в клуб для геев ходят вовсе не одни геи, да будет вам известно. Да и вообще кого это касается! Я тебе так скажу, - Леди зарделась от правозащитнического пафоса и стала похожа на чеховскую героиню, одну из тех, кого по сюжету не поглотили пошлость и мещанство. - Тимур был нашим другом. Но при этом мы прекрасно сознавали его недостатки. Нет, не так! Он был силькиным другом, а я всегда чувствовала, что у него есть темная сторона. И не дай бог с той стороны заглянуть. Не хочу оговаривать человека посмертно, но... я тоже его побаивалась. Не знаю, как Марго с ним столько лет прожила. Я бы сбежала в тот же день...
- ...да, Леди, он был очень одиноким человеком, - Клим машинально высказал только что пришедшее ему на ум. - Это... это было очевидно с самого начала, но мне никто не сказал. Очень одинокий... а у одиноких опасные слабости.
Нонна, удивленная сменой тональности, смолкла, а после, как эхо, повторила вопросительно: "Опасные слабости?". Но Клим, даже если и хотел бы, не смог бы сию минуту пояснить в полной мере свою лирическую сентенцию. Он испытывал болезненную усталость справившегося с неприятной задачей. Но о том, что он с ней справился, еще никто не знает, и предстоит еще утомительно-публичное доказательство теоремы. "Э, нет, только не публичное!" - зарекся Клим. Не хватало еще эффектного выхода доморощенного сыщика, немых сцен и непредсказуемых реакций...
- А где Вера Пална? - ухватился он за крошечную надежду.
- У себя. Нас же, как зверей, по клеткам рассадили, - ответила Нонна торопливо и зло, явно собиравшаяся еще немало сказать по поводу Тимура, Ромы и неполиткорректности в отношении сексуальных меньшинств.
Клим постарался выслушать основные тезисы Леди, клятвенно пообещав защищать любимца дам до полного истощения риторических способностей. После чего немедленно покинул хозяйку особняка.
Муази встретила его без энтузиазма. Она, похоже, устала блюсти реноме домоправительницы, оплота спокойствия и порядка на тонущем корабле. Не будь Клим сам взбудоражен и истощен ситуацией, он непременно бы завел терапевтическую кулинарную беседу. Но реверансы пришлось сократить до нескольких вежливых фраз.
- Я еще раз хочу спросить вас, уважаемая Вера Пална, что вы слышали этой ночью. Вы говорили про смех. Откуда он доносился и кому принадлежал. Не торопитесь с ответом, вспомните, как следует.
Муази тихо прокашлялась:
- А что вспоминать. Это же не год назад было. Гости смеялись, шумели.
А позже, когда в гостиной оставалось уже не так много народу. Можно ли было выделить чей-нибудь голос? - Клим напрягся так, будто от показаний Палны зависела чуть ли не его собственная жизнь.
- Можно, - прозвучал тихий ответ. - Но я вам этого не скажу.
Муази помолчала, с доброжелательным вниманием глядя на растерянного Бурова, и не торопясь, словно оттягивая интригующую развязку, продолжила:
- Клим, разрешите мне предупредить вас, что лучше не задаваться такими вопросами. Ваша трактовка событий может повлечь за собой серьезные последствия. Это, конечно, не мое дело, но я вам советую сделать вывод о несчастном случае. Точнее о непреднамеренном убийстве в ходе ссоры с женой. Поверьте, Маргариту не тронут! Юсупов человек по-своему порядочный, ему нужно лишь, чтобы она призналась, покаялась и ее отпустят восвояси.
Клим открыл было рот... и быстро закрыл за ненадобностью. Ай да бодигардша! Вера Пална предлагала неплохой выход из ситуации. Буров-то, идиот, втягивает голову в песок и за неимением улик лелеет ростки психологической достоверности. Со своей достоверностью он будет лететь далеко и долго, а доблестный Алим примется потирать руки. Или того пуще - сдавать незадачливого собрата по оружию в руки правосудия. От самого упоминания о Фемиде Клима затошнило, но он попытался занять себя более конструктивными мыслями. Итак, Муази права. Как бы ни был мерзок лик Юсупова, он человек кодекса. В этом кодексе отведено место и чести. И потому убийца Тимура должен быть найден во что бы то ни стало. Но "найден" не всегда означает "наказан"! Потому что если убийцей оказывается мать тимуровых детей, невинных сирот, которых Юсупов на правах верного друга-питбуля должен теперь оберегать, то осуществить наказание крайне затруднительно. Тем более, если в утробе Маргариты зреет долгожданный отпрыск мужского пола.
- Вера Пална, ваше право не отвечать на мои вопросы, но удовлетворите хотя бы мое мещанское любопытство! Вы узнали голос, который доносился из гостиной?
- Он доносился не из гостиной, а из бильярдной. Но вам и без меня известно, кому принадлежал этот голос, - Муази не меняла своей отстраненно-уважительной тональности.
И Бурову неожиданно показалось, что загадочная экономка и была источником не покидающего его весь этот невозможно длинный день смутного морока. Или гипноза близости разгадки. Сознание все это время причудливо играло в "горячо-холодно" наоборот. Чуть только Клим подбирается к верной колее, так мыслепоток сразу "замораживается" тупиковыми боковыми деталями. И все по новой! А мудрая наставница с материнским терпением наблюдает, как несмышленый ученик барахтается в логической трясине, будучи вполне уверенной в том, что все разрешится к ее вящей славе...
- То есть... надо понимать, Вы с самого начала утаили от меня важную деталь. Помните, я вас спрашивал? - реплика прозвучала обиженно: "ученичок" быстро вошел в роль.
- А разве в тот момент вы были готовы отнестись к этой детали с должным вниманием? Это ведь очень облегчает жизнь - когда вести приходят вовремя...
- Согласен! И восхищаюсь вашим дипломатизмом: вы не просто уберегли весть от несвоевременного оглашения, вы вообще схоронили ее в тайне. Ведь я от Вас так и не услышал искомого имени под предлогом, что я его и так знаю... Ах, Вера Пална, никогда еще я не чувствовал себя таким идиотом! Да ведь я на деле ни-че-го не знаю! Только предполагаю... Я полный ноль в криминалистике и сыске. И у меня всего лишь шаткая реконструкция вчерашнего, в которой я ежесекундно сомневаюсь, - Буров наплевал на харизму загадочного детектива и поймал себя на том, что плачется в жилетку той, с кем неизбежно должен держать дистанцию "сыщик-подозреваемый".
- Вот поэтому я в вас и верила, - улыбнулась Муази. - Согласно восточной философии, состояние внимания - это состояние незнания. Именно полный ноль, как Вы выразились, и находит истину.
- Вы читаете Кришнамурти?! Ну и экономки пошли, - Клим искренне восхитился Палной.
"Вот женщина моей мечты", - хотелось ему воскликнуть в сторону небес, которые порой так неуклюжи в сводническом ремесле. Впрочем, их можно понять: как им, должно быть, надоела это вечная ремарка "будь я - или она! - помоложе..."
Клим осторожно приоткрыл дверь и прислушался: похоже, Силя продолжал "уминать" мятежного Рому, и над гулом голосов царил губительный для нервных окончаний тембр Алима. Пауза кстати - Буров пока и не знал, с какого конца начинать решающий разговор, а потому с удовольствием поболтал с Муази еще. Два старых буддиста всегда поймут друг друга, им даже и говорить необязательно. Необязательно, но так приятно! К примеру, о том, как хорошо жилось у Леди до сегодняшнего дня... И как чудно, что она не похожа на людей своего круга, - уж Вера Пална знает, о чем говорит. Нонночке не интересно покупать книги ради корешков, ее не скушал с потрохами золотой телец, как многих. И дом она обустроила без оглядки на вкусы публики класса люкс, ей наплевать на престижные лейблы, она выбирает пестрый и наивный уют, а когда ей хочется перемен или замучил сплин, то вместо чинного шоппинга она предпочитает накупить барахла на распродажах или передвинуть мебель.
- Вот мы втроем собираемся и чудим, - задумчиво улыбалась Муази, словно прощаясь с безмятежными денечками. - У Нонны еще увлечение - акварели. Она облюбовала художников, которые притулились в одном подземном переходе. Талантливые ребята, и работы у них оригинальные, живые, не ширпотреб... Ида все увещевает: "Нонна Константиновна, вы их балуйте! Слишком дорого у них покупайте картинки, надо торговаться..." Но та стоит на своем: мол, они и так за гроши продают, в отличие от коммерческих...
Клим слушал и мотал на ус. Вот, она, оказывается, какова идиллия у Леди. Совсем одной ей скучно, равно как на светских раутах. Для них она слишком категорична и резка в оценках, да и не любит этикетных субординаций, дресс-кодов и тому подобных ограничений. Зато у нее есть теплая домашняя компания. И Дольская нужна была ей не столько как менеджер дизайнерской фирмы, сколько в качестве щебечущей компаньонки. Для поддержания сообщества и модуса вивенди.
Не говоря уж об умелице Муази! Без нее не обойтись, иначе кто накормит деликатесами и защитит от злонамеренных существ, будь то злобная шавка или подозрительный незнакомец. Свои ниши на этом укромном празднике жизни имелись и у Гогеля, и у Ромы Квасницкого, и у Маргариты, которой даже было "позволено" ходить у Леди в начальницах. Вообще Нонна сама любила верховодить, но здесь особый случай: Марго ей плакалась, как старшей подруге, и еще неизвестно, кто кому подчинялся...
Тет-а-тет с Верой Палной помог Климу обрести хрупкую уверенность в собственных домыслах. Была-не была, он выложит свою гипотезу, какой бы неправдоподобной она ни выглядела. Но только с учетом мудрого совета экономки. Конечно, шить вдове непреднамеренную "мокруху" он не собирается, потому что официальные версии не по его части. Сильвестр просил его докопаться до истины, ни много ни мало. А истина, как известно, у каждого своя. Вот свою он и выложит Гарину. Только без свидетелей. Пускай сие сочтут нарушением детективной традиции, когда все располагаются вокруг камина и невзрачный сыщик-любитель тешит публику своим триумфом. Но того требуют обстоятельства. А уж если учесть, что и без того искажений дознавательного ритуала хватает...
Глава 16. Гегель и уязвимость
- Ну что, дезертир... - начал было Силя мрачную отповедь, но Клим упредил удар.
"Идем, укроемся от ушей, и я скажу, кто убийца", - протараторил он полушепотом. Сильвестр не сопротивлялся, но, похоже, совершенно не верил, что сейчас ему откроется вожделенная правда. Его более волновал недавний всплеск сейсмической активности неугомонной сестрицы. "Вот только сейчас налетела на меня, как фурия, и потребовала, чтобы мы вынесли вердикт о самоубийстве и отпустили всех восвояси. И ей по барабану, что метнуть в себя бильярдным шаром - это уже абсурд высшей пробы..." Нет, Гарин абсолютно не осознавал, что сейчас ему предстоит первому среди собравшихся здесь ознакомиться с революционным методом психоаналитической дедукции, как Клим успел про себя обозвать свой первый опыт расследования.
Чтобы погасить клокочущую иронию в собственный адрес, он рассеянно поинтересовался у Гарина, почему у него в доме нет библиотеки, что полагается каждому уважающему себя особняку. Сейчас она пришлась бы очень кстати!
- Зачем тебе понадобилась библиотека? - раздраженно парировал Силя. - Опять твой штучки... Захотел раскурить сигару под собранием сочинений Гегеля? Гостиной тебе мало! Ты давай колись, чего там пронюхал.
- ... ну правильно, Вера Пална мне ж сказала - Нонне неинтересны "корешки". Библиотека не нужна. В каждой комнате те книги, которые читает ее хозяин. А не те, что элемент декора. Вот и у самой Веры тоже ее любимый Сологуб...
- Ты мне про Сологуба заливать будешь, или скажешь, наконец, кто убил Тимура! - вскипел Силя. - Пошли выйдем на улицу, чтоб тебе неповаднее было кота за яйца тянуть! Одевайся.
- Мудро! У нас с тобой похожие методы. Я тоже люблю немножко пытать, - усмехнулся Буров, вспомнив про то, как испытывал Иду никотиновым голодом.
Шел мокрый снег. И не было лучшего фона для этой истории, хоть Гарин и был предупрежден о том, что успеет окоченеть, - его старинный друг собирался быть иезуитски подробным. Даже вопреки собственной нелюбви к промозглой погоде.
- Итак, все по порядку. Точнее по хаосу моих домыслов, помыслов и происков. "Из тени в свет перетекая..." - как писал... впрочем, не буду тебя злить писателями. Тимур Закареевич явно доверял своему убийце - иначе остался бы в живых. Покойный был из тех, кто в присутствии посторонних никогда не расслабляются. Гипотетически просчитывают удар. К тому же неплохо владеют телом и обладают отличной реакцией, как бывшие...спортсмены.
Буров чуть было не сказал "бывшие боксеры" - вовремя осекся. Ни к чему демонстрировать обширные знания о тимуровом прошлом. Не все из них извлечены из сегодняшних сумбурных допросов свидетелей...
- С другой стороны, беседуя с твоими гостями, я медленно, но верно двигался к выводу, что Мунасипов не пользовался особым расположением даже в близком кругу. Тут... скажем так, нехотя уважали его силу. А симпатия, любовь, всепрощение - они доставались кому угодно. Импозантному Роме, поэту-пьянчужке Гогелю, блистательной Вере Палне, капризной Лизе, загадочной Дольской, да тебе, наконец, человеку и пароходу, прости за иронию. Я также знал, что впечатление мое отчасти обманчиво, потому что должна быть скрытая причина присутствия Тимура на твоем юбилее. Такие люди не будут блюсти формальности, им неприятные. Даже семейные ценности, которые для покойного были незыблемы, могли быть в одночасье им попраны. Ибо человек стремится к власти и достигает ее, чтобы выйти за границы морали простых смертных. Проще говоря, Тимур Закареевич с его чутьем хищника, не пошел бы туда, где ему нечего ловить. Понимаешь, о чем я?
- Я понимаю только то, почему ты не захотел выступать перед Алимом. Он терпеть не может, когда льют воду, - ворчливо отозвался Гарин.
- Неправда, - кротко возразил Клим. - Причина в другом, и осознать ее мне помогла Муази. Я не хочу быть ответственным за новое преступление. Моя версия может явиться причиной другой смерти, за которую уж точно никто ответственности не понесет.
- Это что еще за фантазии? К чему ты клонишь? При чем тут Муази? - напрягся Гарин, но Буров посоветовал ему набраться терпения и выслушать его до конца.
- Итак, весь этот день меня мучила аналогия с эпизодом, невольным свидетелем которого я оказался в детстве. Сосед моей бабушки, известный всей улице алкаш-мизантроп и редкостный урод оказался жертвой 10-летнего ребенка. Я не буду вдаваться в леденящие кровь детали, я слаб, и тот первозданный ужас увиденного из любопытства тела преследует меня до сих пор. Скажу только, что ситуация по жуткой своей несуразности очень напоминала нынешнюю с поправкой на деревенский колорит.
- Давай короче, Климентий, я серьезно. Без экскурсов, - попросил Силя, услышав чьи-то шаги из глубины дома, приближающиеся к веранде. Но к обоюдному облегчению никто не нарушил конфиденс, и Буров невозмутимо продолжил.
- Не прерывай меня! Я не Юсупов. Если тебя устраивает его версия - тогда я умываю руки. Если нет - изволь выслушать все по порядку. Так вот, к убиенному пришла родня, выпили-закусили. И драки-то никакой не было, что удивительно. Просто мальчику показалось, что дядя злой и плохо думает про его маму с папой. И он дядю проткнул аккурат в районе сонной артерии. Это я к тому, что даже воплощенный Тайсон может оказаться уязвимым, если не ожидает удара. Ты, разумеется, торопишься возразить, что я муссирую прописные истины. Но ситуация разворачивается несколько иначе, если принять во внимание исходные условия задачи: Тимур Мунасипов, как известно, не безымянный местечковый дебошир, а фигура иного масштаба. И потому номером первым в предполагаемых причинах убийства значатся деньги или, говоря языком современным, финансовые потоки...номером и первым, и вторым, и третьим. Но чем интенсивнее я углублялся в расследование, тем все дальше меня уводило от материальных мотивов. Я же за них честно цеплялся, полагая, что таким образом придерживаю себя в границах здравого смысла. Меж тем, как выразился Алим, "все из-за баб". Вера Пална слышала смех...
- Вот и этот возвысился, - ворчливо отозвалась Нонна. Ей явно не нравились "выдвиженцы".
Марго припахала "выдвиженца" в качестве музыкального обозревателя. Уж при каких сопутствующих обстоятельствах она прониклась к гитаристу доверием, история умалчивала. Алекс свою благодетельницу не только не подвел, а еще и начал оказывать ей знаки внимания, которые благосклонно принимались.
- Я ее понимаю, - сочувствовала Нонна. - Новая волна, авангард и вся эта мутотень... Ритка расцвела! Чем бы баба ни тешилась, лишь бы ягодка опять... А у мужичка работа непыльная - мели, Емеля. Вот он и мел, заодно и клинья подбивал. В общем, гитарист упрочил позиции, и... даже не сказать, что произошло раньше: Ритуля сама решила сменить курс в сторону экстрима и привлекла соратника, либо это он внедрился и замутил ей экран.
Так или иначе, наметилось скрытое противостояние рупора прогрессивной музыки и владельца заводов-газет-пароходов. Тимуру не понравились нововведения. Возможно, что самой неприятной для него переменой явилось романтическое оживление его жены и ее задержки после работы. Но небритый гитарист тоже не дремал, и в один прекрасный день накануне гаринского юбилея он огорошил свою королеву Марго очень неприятным открытием: якобы ее грозный муж появляется в злачных местах с одной и той же дамой...
- Терпеть не могу эти соглядатайство и доносы по аморальной линии! - негодовала Нонна. - Вот так людей и доводят до нервных болезней на пустом месте. Я уверена, что никакой дамы там конь не валялся. Подумаешь, с кем-то там Тима разговаривал, мало ли у него встреч! Просто нашему герою не терпелось стать героем-любовником, вот он и охмурял Маргариту незатейливо: мол, раз муж ходит на сторону, то и жене можно.
- Скажи, а он описывал ту, с кем якобы видел Мунасипова? - быстро спросил Клим.
- Может и описывал, только Маргоша про это ничего не говорила. Ей и невдомек спрашивать было. Нет, чтобы выяснить все досконально, - она тут же в минор. Дескать, как же так: Тимка уговорил на четвертого ребенка, а сам по бабам шляется! Вот она и кисла вчера, советовалась со мной, как быть. Может, типа к Леше уйти со всем своим выводком. Ну как же, мы ж самостоятельные женщины, нам трудности нипочем, свободу попугаям! Что тут скажешь: у беременных мозги в отключке... Можно подумать, этот немытый барабанщик такому повороту событий обрадуется. Да он голь перекатная, только и ждет, чтобы кому-то на шею сесть. А если б Маргарита навострила лыжи от Закареевича, то я очень засомневалась бы в ее спонсорских возможностях. Содержать волосатых мужиков она точно была бы не в состоянии, Тимур об этом позаботился бы... - Леди не жалела сарказма.
- Теперь понятно, почему она вчера избегала роли утешительницы: боялась обидеть. Нонна - беспощадная истребительница непрактичных порывов. Она со скрипом прощала подруге журнальную смену формата. Но от неосмотрительных перемен на личном фронте - увольте!
- А почему ты его назвала барабанщиком? Он же вроде гитарист, - машинально полюбопытствовал Буров, хотя думал совершенно о другом.
Неважно! - отмахнулась Нонна. - Он заливал, что хоть на батарее сбацает, многостаночник. Кстати, играет он действительно виртуозно. Но на том его достоинства кончаются.
Клим в который раз за день мучился смутной близостью разгадки, что сродни вот-вот укушенному локтю. Как в детстве, когда мать задавала ему воскресную задачу на развитие математической логики: решение маячит, матушкина мимика излучает ободряющее счастливое нетерпение. И... пятнадцатый камень в японском саду опять остается невидимым! Мама не выдерживает и забрасывает наводящими вопросами. За окном темнеет, невыносимо хочется на волю, к дворовым дружкам... В конце концов, хитроумная задачка раскалывается общими усилиями, Клим выходит не победителем, а утопающим, вытащенным за волосы родительским честолюбием. Но ему нисколько не стыдно, потому что мама умеет усыпить совесть: "Ну ты же почти сам решил!" И вот она, вечерняя свобода!
Теперь некому задавать наводящие вопросы. Теперь надо не почти, а самому. Экая досада...
- Предлагаю немного отойти от темы и выяснить вот что: вчера я видел, как Роман Квасницкий вручал тебе небольшой презент в виде туалетной воды...
- Да не мне он его вручал, - отмахнулась Нонна, не подозревая, как у ее собеседника отлегло от сердца. - Это я его попросила прикупить по дороге для Сильки. Сама замоталась, спохватилась поздно... а хотелось ему подарить именно "Кензо". Вообще Гарин к подаркам относится наплевательски. Ну всучили красивую коробченку - и ладно. Может, даже не полюбопытствовать, что там внутри. Если, конечно, дело не касается ружей! И я решила - пусть будет чисто символический презент, но со вкусом. Хотя я уверена, что он вчера даже не посмотрел на него. Так, в общей куче валяется мой Кензо, и пока я не ткну в него пальцем...
Похоже, дорогая Леди неплохо отвлеклась от тревожной темы обожателя ее подруги. И шаткая гипотеза Клима медленно, но верно подтверждалась. А что касается гаринского равнодушия к "общей куче", где затерялся аромат загадочного японца - так бойтесь данайцев, дары приносящих, лучше и не скажешь! Судя по недавней мизансцене с участием бедняги Квасницкого, Силя и впрямь не особенно в курсе того, что ему преподнесла благоверная и гости. Разве что охотничий натюрморт трудно было проигнорировать... Так! Пора возвращаться к животрепещущим гитаристам.
Глава 15. Кришнамурти и слабости одиноких
- Давай-ка ему позвоним... - риторически произнес Клим.
- Кому?
- Алексу.
- Что за идея?! Зачем?! Ритка мне этого не простит. Я не буду вмешиваться в ее дела! - Нонна вскочила с кровати, словно готовилась физически защищать неприкосновенность приватной жизни своей невезучей гостьи.
Климу понадобилось полчаса, чтобы уломать Леди на звонок коварному соблазнителю чужих жен. Можно было записать это в личные рекорды - все-таки упрямство мадам Гариной несокрушимо, как бронепоезд. Когда она все же согласилась, Буров возблагодарил бога за серию маленьких удач. Ко всему прочему, одной из многочисленных редакционных обязанностей Нонны была работа с кадрами, и потому Леди имела координаты всех своих коллег, включая ухажера Марго. Перебирая номера в меню мобильного, она что-то тихо бормотала, и, наконец, произнесла: "Вот он, Алексей Гуляев. Только что ему сказать?"
И тут уж Буров вынужден был возблагодарить Всевышнего не за маленькую, а за жирную птицу удачи, которая оглушительно звенела крыльями (а в народном варианте - все теми же яйцами!), хотя и ничего не обещала. Клим не верил своим ушам: Алексей Гуляев! Леша Лис. Богема... гитарист... барабанщик... и даже батарея, - все его репертуар. Кто бы мог подумать: небритый рокер и супруга Тимы Ангорского... Видимо, Лис временно сменил имидж для редакционных будней и преобразовался в Алекса. Стоп, его имя уже всплывало недавно. Ах, Ида! Странно, что она его узнала на концерте: ведь видела его только на фотографии. Зато много слышала - Клим развлекал ее рассказами о лисьих проделках.
Дальнейшие действия сыщика поневоле Леди восприняла с испуганным недоумением. Он выхватил у нее телефон и долго орал в него ликующие непристойности, которые с незапамятных времен служили кодовым языком в той компании, куда входили и Буров, и Гуляев и еще несколько унесенных реками времени. Лис долго удивлялся тесноте мира, а также тому, тому, что старина Буров еще жив, не ушел в буддийский монастырь и звонит с номера "зловредной Нонки". Гуляев чуял, что Леди к нему не благоволит... Впрочем, внутрикорпоративные отношения Клим постарался оставить за кадром. Ему достаточно было пообещать, что все сказанное Лисом не будет обращено ни против него, ни против Маргариты. "А не боишься, что этот паук Мунасипов тебя грохнет. Это ж старый мафиози!" - весело рассуждал Гуляев, что-то бодро пережевывавший. Пиццу? Баварскую колбаску? Или еще какую горячую вкусность быстрого приготовления, обожаемую Лешей. Вот уж кто не гурман. Впрочем, как и Клим. А среди "випов" давно стало модным признаваться в любви к кулинарии. Правда, тщательно обструганной пиаром...
Все это оседало непрошеным мусором в сознании, пока Буров оплетал Лиса полуправдой про свою дружбу со "зловредной Нонкой" и про ту самую особу, которую ему надо найти: "...очень срочно, дело касается жизни... и еще раз жизни, никаких разборок! Возможно, именно ее ты видел со "старым мафиози". Потом обязательно все объясню, но сейчас, прости, нет времени. Просто опиши мне ее", - попросил он Гуляева.
- С тебя баттл, - задумчиво "прожевал" Леша.
Он доверял любому, кого можно было зачислить в друзей юности - примерно так же, как издательства со спокойной совестью тиражируют переводные тексты, изданные до 1973 г. В случае с книгоизданием - никаких "отстежек" авторам, а в случае с "олдовыми" корешами - никаких подстав. Таков был личный кодекс братца Лиса. И потому он подробно описал искомую фигуру. Так подробно, что волосы на голове у Клима зашевелились.
Потом он рассеяно благодарил Лешу, оставлял свои координаты и изображал беззаботный треп. Про себя же он подводил итоги со смесью ужаса, изумления и суеверного недоверия к собственной интуитивной логике. Хотя именно она обеспечила ему подступы к разгадке. "Впрочем, все это только версия, только версия", - уговаривал себя Клим, машинально вытирая о джинсы потеющие ладони. Версия, которая сложилась у него не сию минуту, а еще до того, как Гуляев описал незнакомку... Но это ничуть не облегчает ближайшего будущего: Климу придется теперь озвучить убийцу, против которого у него, во-первых, нет толковых улик - одни домыслы, а во-вторых, которого ему совершенно не хочется обвинять. Впрочем, разве среди здешних узников найдется тот, кого Бурову было бы приятно засадить за решетку... Даже Алим Юсупов, пожалуй, не заслуживал такой кары, хотя с ним еще придется хлебнуть - вот уж кому не придутся по вкусу умозаключения коллеги поневоле.
Очарованная Маргарита, ты слегка подредактировала факты: легенду о неправедно осужденной жене и о страшном вероломстве компаньонов рассказал тебе не Тимур! Он пугал с умом. Зато эта байка вполне в гуляевском духе. Волшебная сила искусства, чтоб его...
- Ну и что ты выяснил? - Леди с напряженным лицом, которое сразу стало старше, вывела Клима из оцепенения.
- То, что не только Тимур следил за чистотой рядов. За ним тоже следили неплохо. Вот так всегда! Как ты к людям, так и они к тебе. За все воздается...
- Не морочь мне голову, Буров! - возмутилась Нонна его легкомысленным тоном. - Это я сама же тебе и сообщила. И, кстати, - о слежке. Тут Гога разнес весть о том, что Ромка голубой. Так это бред! И в клуб для геев ходят вовсе не одни геи, да будет вам известно. Да и вообще кого это касается! Я тебе так скажу, - Леди зарделась от правозащитнического пафоса и стала похожа на чеховскую героиню, одну из тех, кого по сюжету не поглотили пошлость и мещанство. - Тимур был нашим другом. Но при этом мы прекрасно сознавали его недостатки. Нет, не так! Он был силькиным другом, а я всегда чувствовала, что у него есть темная сторона. И не дай бог с той стороны заглянуть. Не хочу оговаривать человека посмертно, но... я тоже его побаивалась. Не знаю, как Марго с ним столько лет прожила. Я бы сбежала в тот же день...
- ...да, Леди, он был очень одиноким человеком, - Клим машинально высказал только что пришедшее ему на ум. - Это... это было очевидно с самого начала, но мне никто не сказал. Очень одинокий... а у одиноких опасные слабости.
Нонна, удивленная сменой тональности, смолкла, а после, как эхо, повторила вопросительно: "Опасные слабости?". Но Клим, даже если и хотел бы, не смог бы сию минуту пояснить в полной мере свою лирическую сентенцию. Он испытывал болезненную усталость справившегося с неприятной задачей. Но о том, что он с ней справился, еще никто не знает, и предстоит еще утомительно-публичное доказательство теоремы. "Э, нет, только не публичное!" - зарекся Клим. Не хватало еще эффектного выхода доморощенного сыщика, немых сцен и непредсказуемых реакций...
- А где Вера Пална? - ухватился он за крошечную надежду.
- У себя. Нас же, как зверей, по клеткам рассадили, - ответила Нонна торопливо и зло, явно собиравшаяся еще немало сказать по поводу Тимура, Ромы и неполиткорректности в отношении сексуальных меньшинств.
Клим постарался выслушать основные тезисы Леди, клятвенно пообещав защищать любимца дам до полного истощения риторических способностей. После чего немедленно покинул хозяйку особняка.
Муази встретила его без энтузиазма. Она, похоже, устала блюсти реноме домоправительницы, оплота спокойствия и порядка на тонущем корабле. Не будь Клим сам взбудоражен и истощен ситуацией, он непременно бы завел терапевтическую кулинарную беседу. Но реверансы пришлось сократить до нескольких вежливых фраз.
- Я еще раз хочу спросить вас, уважаемая Вера Пална, что вы слышали этой ночью. Вы говорили про смех. Откуда он доносился и кому принадлежал. Не торопитесь с ответом, вспомните, как следует.
Муази тихо прокашлялась:
- А что вспоминать. Это же не год назад было. Гости смеялись, шумели.
А позже, когда в гостиной оставалось уже не так много народу. Можно ли было выделить чей-нибудь голос? - Клим напрягся так, будто от показаний Палны зависела чуть ли не его собственная жизнь.
- Можно, - прозвучал тихий ответ. - Но я вам этого не скажу.
Муази помолчала, с доброжелательным вниманием глядя на растерянного Бурова, и не торопясь, словно оттягивая интригующую развязку, продолжила:
- Клим, разрешите мне предупредить вас, что лучше не задаваться такими вопросами. Ваша трактовка событий может повлечь за собой серьезные последствия. Это, конечно, не мое дело, но я вам советую сделать вывод о несчастном случае. Точнее о непреднамеренном убийстве в ходе ссоры с женой. Поверьте, Маргариту не тронут! Юсупов человек по-своему порядочный, ему нужно лишь, чтобы она призналась, покаялась и ее отпустят восвояси.
Клим открыл было рот... и быстро закрыл за ненадобностью. Ай да бодигардша! Вера Пална предлагала неплохой выход из ситуации. Буров-то, идиот, втягивает голову в песок и за неимением улик лелеет ростки психологической достоверности. Со своей достоверностью он будет лететь далеко и долго, а доблестный Алим примется потирать руки. Или того пуще - сдавать незадачливого собрата по оружию в руки правосудия. От самого упоминания о Фемиде Клима затошнило, но он попытался занять себя более конструктивными мыслями. Итак, Муази права. Как бы ни был мерзок лик Юсупова, он человек кодекса. В этом кодексе отведено место и чести. И потому убийца Тимура должен быть найден во что бы то ни стало. Но "найден" не всегда означает "наказан"! Потому что если убийцей оказывается мать тимуровых детей, невинных сирот, которых Юсупов на правах верного друга-питбуля должен теперь оберегать, то осуществить наказание крайне затруднительно. Тем более, если в утробе Маргариты зреет долгожданный отпрыск мужского пола.
- Вера Пална, ваше право не отвечать на мои вопросы, но удовлетворите хотя бы мое мещанское любопытство! Вы узнали голос, который доносился из гостиной?
- Он доносился не из гостиной, а из бильярдной. Но вам и без меня известно, кому принадлежал этот голос, - Муази не меняла своей отстраненно-уважительной тональности.
И Бурову неожиданно показалось, что загадочная экономка и была источником не покидающего его весь этот невозможно длинный день смутного морока. Или гипноза близости разгадки. Сознание все это время причудливо играло в "горячо-холодно" наоборот. Чуть только Клим подбирается к верной колее, так мыслепоток сразу "замораживается" тупиковыми боковыми деталями. И все по новой! А мудрая наставница с материнским терпением наблюдает, как несмышленый ученик барахтается в логической трясине, будучи вполне уверенной в том, что все разрешится к ее вящей славе...
- То есть... надо понимать, Вы с самого начала утаили от меня важную деталь. Помните, я вас спрашивал? - реплика прозвучала обиженно: "ученичок" быстро вошел в роль.
- А разве в тот момент вы были готовы отнестись к этой детали с должным вниманием? Это ведь очень облегчает жизнь - когда вести приходят вовремя...
- Согласен! И восхищаюсь вашим дипломатизмом: вы не просто уберегли весть от несвоевременного оглашения, вы вообще схоронили ее в тайне. Ведь я от Вас так и не услышал искомого имени под предлогом, что я его и так знаю... Ах, Вера Пална, никогда еще я не чувствовал себя таким идиотом! Да ведь я на деле ни-че-го не знаю! Только предполагаю... Я полный ноль в криминалистике и сыске. И у меня всего лишь шаткая реконструкция вчерашнего, в которой я ежесекундно сомневаюсь, - Буров наплевал на харизму загадочного детектива и поймал себя на том, что плачется в жилетку той, с кем неизбежно должен держать дистанцию "сыщик-подозреваемый".
- Вот поэтому я в вас и верила, - улыбнулась Муази. - Согласно восточной философии, состояние внимания - это состояние незнания. Именно полный ноль, как Вы выразились, и находит истину.
- Вы читаете Кришнамурти?! Ну и экономки пошли, - Клим искренне восхитился Палной.
"Вот женщина моей мечты", - хотелось ему воскликнуть в сторону небес, которые порой так неуклюжи в сводническом ремесле. Впрочем, их можно понять: как им, должно быть, надоела это вечная ремарка "будь я - или она! - помоложе..."
Клим осторожно приоткрыл дверь и прислушался: похоже, Силя продолжал "уминать" мятежного Рому, и над гулом голосов царил губительный для нервных окончаний тембр Алима. Пауза кстати - Буров пока и не знал, с какого конца начинать решающий разговор, а потому с удовольствием поболтал с Муази еще. Два старых буддиста всегда поймут друг друга, им даже и говорить необязательно. Необязательно, но так приятно! К примеру, о том, как хорошо жилось у Леди до сегодняшнего дня... И как чудно, что она не похожа на людей своего круга, - уж Вера Пална знает, о чем говорит. Нонночке не интересно покупать книги ради корешков, ее не скушал с потрохами золотой телец, как многих. И дом она обустроила без оглядки на вкусы публики класса люкс, ей наплевать на престижные лейблы, она выбирает пестрый и наивный уют, а когда ей хочется перемен или замучил сплин, то вместо чинного шоппинга она предпочитает накупить барахла на распродажах или передвинуть мебель.
- Вот мы втроем собираемся и чудим, - задумчиво улыбалась Муази, словно прощаясь с безмятежными денечками. - У Нонны еще увлечение - акварели. Она облюбовала художников, которые притулились в одном подземном переходе. Талантливые ребята, и работы у них оригинальные, живые, не ширпотреб... Ида все увещевает: "Нонна Константиновна, вы их балуйте! Слишком дорого у них покупайте картинки, надо торговаться..." Но та стоит на своем: мол, они и так за гроши продают, в отличие от коммерческих...
Клим слушал и мотал на ус. Вот, она, оказывается, какова идиллия у Леди. Совсем одной ей скучно, равно как на светских раутах. Для них она слишком категорична и резка в оценках, да и не любит этикетных субординаций, дресс-кодов и тому подобных ограничений. Зато у нее есть теплая домашняя компания. И Дольская нужна была ей не столько как менеджер дизайнерской фирмы, сколько в качестве щебечущей компаньонки. Для поддержания сообщества и модуса вивенди.
Не говоря уж об умелице Муази! Без нее не обойтись, иначе кто накормит деликатесами и защитит от злонамеренных существ, будь то злобная шавка или подозрительный незнакомец. Свои ниши на этом укромном празднике жизни имелись и у Гогеля, и у Ромы Квасницкого, и у Маргариты, которой даже было "позволено" ходить у Леди в начальницах. Вообще Нонна сама любила верховодить, но здесь особый случай: Марго ей плакалась, как старшей подруге, и еще неизвестно, кто кому подчинялся...
Тет-а-тет с Верой Палной помог Климу обрести хрупкую уверенность в собственных домыслах. Была-не была, он выложит свою гипотезу, какой бы неправдоподобной она ни выглядела. Но только с учетом мудрого совета экономки. Конечно, шить вдове непреднамеренную "мокруху" он не собирается, потому что официальные версии не по его части. Сильвестр просил его докопаться до истины, ни много ни мало. А истина, как известно, у каждого своя. Вот свою он и выложит Гарину. Только без свидетелей. Пускай сие сочтут нарушением детективной традиции, когда все располагаются вокруг камина и невзрачный сыщик-любитель тешит публику своим триумфом. Но того требуют обстоятельства. А уж если учесть, что и без того искажений дознавательного ритуала хватает...
Глава 16. Гегель и уязвимость
- Ну что, дезертир... - начал было Силя мрачную отповедь, но Клим упредил удар.
"Идем, укроемся от ушей, и я скажу, кто убийца", - протараторил он полушепотом. Сильвестр не сопротивлялся, но, похоже, совершенно не верил, что сейчас ему откроется вожделенная правда. Его более волновал недавний всплеск сейсмической активности неугомонной сестрицы. "Вот только сейчас налетела на меня, как фурия, и потребовала, чтобы мы вынесли вердикт о самоубийстве и отпустили всех восвояси. И ей по барабану, что метнуть в себя бильярдным шаром - это уже абсурд высшей пробы..." Нет, Гарин абсолютно не осознавал, что сейчас ему предстоит первому среди собравшихся здесь ознакомиться с революционным методом психоаналитической дедукции, как Клим успел про себя обозвать свой первый опыт расследования.
Чтобы погасить клокочущую иронию в собственный адрес, он рассеянно поинтересовался у Гарина, почему у него в доме нет библиотеки, что полагается каждому уважающему себя особняку. Сейчас она пришлась бы очень кстати!
- Зачем тебе понадобилась библиотека? - раздраженно парировал Силя. - Опять твой штучки... Захотел раскурить сигару под собранием сочинений Гегеля? Гостиной тебе мало! Ты давай колись, чего там пронюхал.
- ... ну правильно, Вера Пална мне ж сказала - Нонне неинтересны "корешки". Библиотека не нужна. В каждой комнате те книги, которые читает ее хозяин. А не те, что элемент декора. Вот и у самой Веры тоже ее любимый Сологуб...
- Ты мне про Сологуба заливать будешь, или скажешь, наконец, кто убил Тимура! - вскипел Силя. - Пошли выйдем на улицу, чтоб тебе неповаднее было кота за яйца тянуть! Одевайся.
- Мудро! У нас с тобой похожие методы. Я тоже люблю немножко пытать, - усмехнулся Буров, вспомнив про то, как испытывал Иду никотиновым голодом.
Шел мокрый снег. И не было лучшего фона для этой истории, хоть Гарин и был предупрежден о том, что успеет окоченеть, - его старинный друг собирался быть иезуитски подробным. Даже вопреки собственной нелюбви к промозглой погоде.
- Итак, все по порядку. Точнее по хаосу моих домыслов, помыслов и происков. "Из тени в свет перетекая..." - как писал... впрочем, не буду тебя злить писателями. Тимур Закареевич явно доверял своему убийце - иначе остался бы в живых. Покойный был из тех, кто в присутствии посторонних никогда не расслабляются. Гипотетически просчитывают удар. К тому же неплохо владеют телом и обладают отличной реакцией, как бывшие...спортсмены.
Буров чуть было не сказал "бывшие боксеры" - вовремя осекся. Ни к чему демонстрировать обширные знания о тимуровом прошлом. Не все из них извлечены из сегодняшних сумбурных допросов свидетелей...
- С другой стороны, беседуя с твоими гостями, я медленно, но верно двигался к выводу, что Мунасипов не пользовался особым расположением даже в близком кругу. Тут... скажем так, нехотя уважали его силу. А симпатия, любовь, всепрощение - они доставались кому угодно. Импозантному Роме, поэту-пьянчужке Гогелю, блистательной Вере Палне, капризной Лизе, загадочной Дольской, да тебе, наконец, человеку и пароходу, прости за иронию. Я также знал, что впечатление мое отчасти обманчиво, потому что должна быть скрытая причина присутствия Тимура на твоем юбилее. Такие люди не будут блюсти формальности, им неприятные. Даже семейные ценности, которые для покойного были незыблемы, могли быть в одночасье им попраны. Ибо человек стремится к власти и достигает ее, чтобы выйти за границы морали простых смертных. Проще говоря, Тимур Закареевич с его чутьем хищника, не пошел бы туда, где ему нечего ловить. Понимаешь, о чем я?
- Я понимаю только то, почему ты не захотел выступать перед Алимом. Он терпеть не может, когда льют воду, - ворчливо отозвался Гарин.
- Неправда, - кротко возразил Клим. - Причина в другом, и осознать ее мне помогла Муази. Я не хочу быть ответственным за новое преступление. Моя версия может явиться причиной другой смерти, за которую уж точно никто ответственности не понесет.
- Это что еще за фантазии? К чему ты клонишь? При чем тут Муази? - напрягся Гарин, но Буров посоветовал ему набраться терпения и выслушать его до конца.
- Итак, весь этот день меня мучила аналогия с эпизодом, невольным свидетелем которого я оказался в детстве. Сосед моей бабушки, известный всей улице алкаш-мизантроп и редкостный урод оказался жертвой 10-летнего ребенка. Я не буду вдаваться в леденящие кровь детали, я слаб, и тот первозданный ужас увиденного из любопытства тела преследует меня до сих пор. Скажу только, что ситуация по жуткой своей несуразности очень напоминала нынешнюю с поправкой на деревенский колорит.
- Давай короче, Климентий, я серьезно. Без экскурсов, - попросил Силя, услышав чьи-то шаги из глубины дома, приближающиеся к веранде. Но к обоюдному облегчению никто не нарушил конфиденс, и Буров невозмутимо продолжил.
- Не прерывай меня! Я не Юсупов. Если тебя устраивает его версия - тогда я умываю руки. Если нет - изволь выслушать все по порядку. Так вот, к убиенному пришла родня, выпили-закусили. И драки-то никакой не было, что удивительно. Просто мальчику показалось, что дядя злой и плохо думает про его маму с папой. И он дядю проткнул аккурат в районе сонной артерии. Это я к тому, что даже воплощенный Тайсон может оказаться уязвимым, если не ожидает удара. Ты, разумеется, торопишься возразить, что я муссирую прописные истины. Но ситуация разворачивается несколько иначе, если принять во внимание исходные условия задачи: Тимур Мунасипов, как известно, не безымянный местечковый дебошир, а фигура иного масштаба. И потому номером первым в предполагаемых причинах убийства значатся деньги или, говоря языком современным, финансовые потоки...номером и первым, и вторым, и третьим. Но чем интенсивнее я углублялся в расследование, тем все дальше меня уводило от материальных мотивов. Я же за них честно цеплялся, полагая, что таким образом придерживаю себя в границах здравого смысла. Меж тем, как выразился Алим, "все из-за баб". Вера Пална слышала смех...