Синицын Олег Геннадьевич. Батилиман

   Ресторан, уже занятый посетителями, я обошел с дальней стороны, где отдыхающие обычно жарят шашлыки. Пока там никого не было, я спустился к воде. Самый низ солнечного круга намертво соприкоснулся с поверхностью моря. Я стал спешно одеваться: нацепил на плечи баллон со сжатым воздухом, надел маску и ласты. Камень я положил в небольшую резиновую сумку, входящую в комплект водолазного костюма Леонидыча. Винтовку, предварительно осмотрев, я взял в руки. Закинув правую руку за голову, я открыл запорный вентиль у баллона и сделал пробный вдох. Воздух вроде был, на сколько мне его хватит — я не представлял. Возможно, об этом должен был сказать маленький манометр, но для меня он был австралийским диалектом. Я натянул маску и спрыгнул с камня в воду.
   Окружавший меня мир наполнился облаком воздушных пузырей. Я сделал выдох и, работая ластами, подплыл к этому самому камню. Рисунок я нашел практически сразу. Он располагался в самом центре камня, между двумя отверстиями, и раньше я его не замечал только потому, что он почти полностью сливался с другими неровностями скалы. Я достал ключ. Его размеры исключительно полно соответствовали размерам рисунка. Немного помедлив, я вставил камень в рельеф рисунка.
   Скала вздрогнула, чем напугала меня, и со скрежетом почти мгновенно опустилась вниз. Медленно работая ластами, я вплыл в образовавшееся черное отверстие. Темнота окутала меня со всех сторон. Я сдернул с пояса маленький фонарик и осветил им стены. Черные стены были испещрены неровностями такими, как будто камень когда-то кипел. Он был весь в бугорках, похожих на застывшие пузыри. Я прибавил ходу.
   Проход, по которому я плыл, стал уходить вверх, и тут я услышал крик. Крик глухо раскатился под водой. Марина! Я, что есть мочи, заработал ластами и неожиданно вынырнул на поверхность, а мои ноги уперлись в твердое дно. Раздался ещё один крик. Он шел из тоннеля, который был продолжением водного пути. Вонь протухшей рыбы стояла нестерпимая. Я скинул ласты и баллон со сжатым воздухом, натянул затвор в гарпуне и бегом понесся в тоннель. Остановился я в тот момент, когда оборвался крик.
   Это была небольшая полукруглая пещера. Я не знал, видели ли древние скифы эту пещеру, но в своем рисунке в обрамлении из черепов, они передали её образ достаточно точно. Прежде всего, несмотря на то, что в ней было светло, пещера казалась очень мрачной и навеивающей страх. Морской дьявол стоял ко мне спиной. Он стоял на двух своих ногах, похожих на лягушачьи лапы. Его зеленые космы спадали на могучие плечи сосульками, а огромные узловатые руки, покрытые слизью, простирались к моей Марине. Она стояла, привязанная за руки к двум огромным каменным столбам, отвернувшись от чудовища и плача. Все дно пещеры было усеяно человеческими костями и черепами, а так же обрывками купальной одежды. Кое-где валялись даже древние доспехи и оружие.
   Я вскинул гарпун. Чудовище резко втянуло в себя воздух и повернулось ко мне. Теперь я видел его полностью. Оно было кошмарным созданием и, похоже, настолько древним, что сама суша была юна по сравнению с ним. Его морщины скрывали космы, но пронзительные голубые глаза пробивались и сквозь них. Глаза, словно небесный разлив, под водой они мне показались зелеными, но теперь я видел, что они были голубыми. Я бы сказал — небесно-голубыми. Чудовище, раскрыв страшную зубастую пасть, издало рык, от которого задрожали стены. Я уверен, что его было слышно наверху.
   — Витя! — надрывно закричала Марина. Я надавил на курок, метясь в разинутую пасть. Ружье громко щелкнуло, выпустив гарпун. Отдачей меня откинуло на пол. Падая, я услышал противный чмокающий звук. Стальной гарпун, толщиной в десять миллиметров и длиной с мою руку, пронзил гортань прямо через раскрытую пасть чудовища. Оно упало на дно пещеры, ломая разбросанные человеческие кости и, хрипя, задергалось в конвульсиях. Я встал и осторожно подошел, стараясь приближаться не слишком близко. Демон ещё дергался, из-под головы вытекала зеленая лужа крови.
   — Витя, помоги мне, — сказала Марина, осипшим голосом. Я подошел и обрезал водоросли, спеленавшие ей руки. Она со всхлипываниями упала ко мне на плечо. Я нежно обнял её и поцеловал в щеку. Взгляд мой упал на столб, к которому была привязана Марина. На его вершине лежал ничем непримечательный камень. Непримечательный для кого угодно, но только не для меня. Это был камень с мелкими письменами, осколок от большого камня, сплошь покрытого одним заклинанием. Чудовище каким-то образом нашло его и спрятало здесь, в своем логове. Я протянул руку и взял его.
   Внезапно, сзади меня раздался хруст. Марина, смотревшая мне за спину, закричала, я обернулся. Чудовище было живо. Оно перевернулось на бок, а затем поднялось так неестественно, как на кинопленке, прокрученной в обратную сторону. Я поднял Марину на руки и побежал к воде. Сзади раздался звук вытаскиваемого из плоти металлического гарпуна. По пути я схватил баллон и накинул его на одно плечо.
   — Марина! — Она посмотрела на меня расширенными от ужаса глазами. Возьми загубник. Ты будешь дышать, я поплыву рядом.
   Я обхватил её за талию. Сзади слышался страшный хруст ломаемых ногами чудовища костей. Оно приближалось. Я набрал воздуха, и мы нырнули.
   Я сразу же заработал ластами, но все равно вдвоем мы двигались очень медленно, хотя Марина чуть-чуть шевеля ногами помогала мне. Я оставил в пещере маску, и теперь платил за это подводной близорукостью. Легкие сократились, требуя выпустить отработанный воздух. Я сглотнул. Это было напрасно. Теперь я знал, что более десяти-пятнадцати секунд не продержусь.
   Уши уловили гул под водой. Преследование не заставило ждать и оно, я в этом не сомневался, стремительно настигало нас. Живот мой сжался, воздух вырывался наружу, однако попросить Марину дать мне глоток воздуха из баллона, я не мог. У нас не было на это времени.
   Стены, стены, стены. Впереди замаячило светлое пятно выхода. Выбиваясь из последних сил, я устремился к нему. Марина стала помогать мне, подгребая руками. Выход был уже рядом. Я выпустил воздух, и он тучей пузырей устремился вверх. Легкие, горло, полость рта сжались. Они были готовы втянуть в себя все, что угодно, даже воду. Последний рывок — и мы вырвались из подводной пещеры. Я толкнул Марину вверх, а сам протянул руку к камню-двери пещеры и выдернул ключ. Дверь с глухим шумом опустилась, и тут я выронил осколок, который все это время держал в руке. Из последних сил я вынырнул на поверхность. Марина, выбравшись из воды, была уже на камнях.
   — Витя, вылезай! — крикнула она.
   — Убегай отсюда! — в ответ крикнул я, заглатывая воздух, и снова нырнул. Осколок я увидел сразу и устремился к нему. В тот момент, когда я коснулся осколка, открылась дверь пещеры. Морскому дьяволу не требовался ключ, чтобы открыть дверь, для этого он использовал какие-то свои, магические силы. Я сделал мощный толчок ногами и выскочил на поверхность как пробка. Марины уже не было видно. Два гребка — и я был на камнях. Итак, чудовище бессмертно. Об этом можно было догадаться хотя бы посмотрев на временной период, в течение которого оно существовало. Стальной гарпун оказался не более чем безобидной игрушкой. Лишь одно может остановить дьявола…
   Его зеленая косматая голова показалась над водой. Голубые горящие глаза светились в вечернем сумраке. С нарастающей быстротой они, словно акула, стали приближаться ко мне. Опомнившись, я начал карабкаться вверх, по камням. Браслеты наручников звякали о камни, создавая непередаваемое звуковое сопровождение этой погоне. Надо мной навис бетонный край площадки летнего ресторанчика. Я слышал, как там играла музыка, и раздавался смех подвыпивших людей.
   Сзади меня раздавались страшные хрипы исчадия моря. Дьявол с ужасающей быстротой карабкался по камням. Нас разделяло от силы метров пять. Я схватился за металлические поручни, подтянулся и перекинул тело через них, упав прямо на один из ресторанных столиков. Когда я поднял голову, то глаза мои уперлись в глаза сидевшего за столиком молодого милиционера Филиппа. Челюсть его распухла от моего удара, а глаза (тоже не без моего участия) расширились до размеров пятирублевой монеты. Правой рукой он схватился за кобуру с пистолетом. Я скатился со стола, увлекая за собой скатерть со стаканами и бутылкой крепленого "Золотая балка". Последняя стукнула меня по спине.
   — Я нашел его! — невнятно и глухо прокричал он. Выхватив пистолет, Филипп направил его на меня. Мне были безразличны его угрозы, и я лишь пятился назад.
   — Не с места! — снова крикнул он. Я хотел предупредить, но было поздно. Монстр появился на площадке летнего ресторана почти мгновенно, выдрав с корнем забетонированную решетку ограждения и оказавшись рядом с Филиппом. И наступил момент ужаса. Надрывный крик сразу нескольких женщин перекрыл южный фокстрот. Филипп, все также с вытянутыми руками и зажатым в них пистолетом, повернулся к существу из моря. Лицо его от удивления стало похоже на странной формы картофель. Дьявол резко подался вперед и, со страшным клацканьем, откусил обе кисти Филиппа вместе с пистолетом.
   В эту минуту мне вдруг подумалось о том, что это был момент страха и веры. Как раньше Филипп не смеялся над моими рассказами, теперь, я думаю, он во все поверил и во всем убедился сам.
   Чудовище повернулось ко мне. Капающая с губ дымящаяся кровь ярко контрастировала с зеленым телом монстра. Взгляд пронзительных глаз уперся в меня. Рядом с ним Филипп упал на землю. Кровь хлестала из обрубков, заливая его белую форменную рубашку. Из горла раздавались невнятные хрипы.
   Дьявол сделал шаг, и я понял, что по суше он передвигается так же быстро, как и по воде. Я вскочил, и под крики людей кинулся к выходу из ресторана, на ходу опрокидывая накрытые столики. Выскочив за территорию ресторанчика, я сломя голову устремился по дорожке, ведущей вверх, на гору. Я вспомнил, что ещё сегодня утром я так же безумно мчался по ней.
   Сзади раздался ещё один человеческий крик и разгневанный рык чудовища. Я обернулся. Какой-то пожилой мужчина, заходя в ресторан, попался на пути монстра. Он схватил человека и, подняв его над головой, кинул в кусты. Я побежал дальше. Судя по раздающимся сзади шлепкам, дьявол не отставал от меня. И тут стало давать о себе знать сбившееся дыхание и голодный желудок. Я сбавил темп. Бежать в гору было слишком тяжело.
   Попадавшиеся навстречу люди в страхе отскакивали в сторону. Чудовище следовало только за мной, оно знало, что у меня есть вещь, которая может надолго остановить его.
   Я нырнул в рощицу из южных сосен. Петляя между ними, я надеялся, что уведу монстра от людей и, к тому же, собью его со следа. В принципе так и получилось. Когда я оказался на тропе, ведущей к камню с заклинанием, монстра сзади не было.
   Осторожно переставляя искалеченные босые ноги, я поднимался по тропе. Когда до камня оставалось каких-то метров десять, я увидел его. Оно стояло на самом камне и поджидало меня. Его косматая голова и тело были испещрены застывшими каплями крови. Глаза его смотрели на меня и подзывали к себе. Я вытащил из-за пояса нож Леонидыча. Оно спрыгнуло с камня и медленно стало спускаться ко мне. Метрах в двух оно остановилось. И тут в моей голове раздался голос. Голос был без хрипоты и низких звуков, очень чистый и красивый. Наверно так звучит голос бога.
   — Отдай камень, — просто сказал он. Демон сверлил меня своими глазами. Это был его голос! Голос его мозга, высшего и очень древнего на земле создания. — Отдай.
   — Нет! — ответил я вслух.
   — Отдай камень, и ты уйдешь отсюда целым и невредимым. — Голос эхом проносился у меня в голове. — Зачем тебе это нужно. Я тебя отпускаю.
   — Нет! — повторил я. — Я не могу, когда дети плачут.
   — Таков закон существования. Так я живу на протяжении тысяч лет. А ты уедешь отсюда, и все будет таким далеким, что покажется тебе нереальным.
   — А ты останешься?
   — Что такое жизни трех-четырех человек в год. Мир полон людей, они даже не нужны миру. Отдай камень.
   Мрак как будто резко сгустился. Я знал, что это не так, что ночь наступала давно, но именно сейчас это стало наиболее заметно. Голубые глаза смотрели на меня. Вдруг я почувствовал, что они приближаются. Я был так заворожен блеском глаз, что не заметил, как расстояние между нами неуклонно сокращалось. Я отступил назад.
   — Я не могу позволить этого.
   Дьявол резко прыгнул вперед, я отскочил в сторону. Он не удержался на ногах и рухнул мордой вниз. Воспользовавшись моментом, я перескочил через него и рванулся к камню. Неожиданно чудище вытянуло руку и схватило меня за щиколотку. Это было то самое неожиданное, но теперь не скользящее, а цепкое прикосновение, которого я два раза сумел избежать, плавая в море. Мощная кисть чудовища, царапая ногу когтями, потянула меня назад. Я чуть-чуть поддался и полоснул ножом по его руке. Демон издал страшный рев, который раздался одновременно у меня в ушах, голосом твари, чудовища, и в голове, голосом боли ангела. Вторая рука потянулась на помощь к первой. Я полоснул ножом ещё и еще, и, неожиданно, он отпустил мою ногу. На четвереньках я мигом добрался до камня. Осколок в моей руке мелко завибрировал и потянулся к отколотому месту, как магнит.
   — Стой! — закричала тварь. Я еле удерживал осколок в руках. — Ты не представляешь все мучения, на которые обречешь меня! Я не хочу снова ЭТОГО! Позволь мне уйти! Я уплыву за море, здесь обо мне никогда не услышат. Остановись, не делай этого!
   — Какие мучения? — с недоверием спросил я.
   — Я божий ангел, который был проклят и обречен на жизнь, только за счет жизней людей. Меня украли демоны ада и сделали таким, но я сбежал и стал жить под водой. Они много лет жаждали вернуть меня назад, и скифы помогли им тогда. Почти три тысячи лет они мучили меня, подвергали таким пыткам, о которых ни один смертный не имеет представления. Если ты соединишь камень, ты вызовешь их, и вряд ли они не тронут тебя. Они настолько могущественны, что просто не обратят на тебя внимания и сдуют как пылинку в их огненную бездну.
   Голубые глаза, единственное, что осталось у этого существа от ангела, с мольбой смотрели на меня. Мне стало его жаль.
   Мои пальцы, как по волшебству, один за другим стали разжиматься. Я с удивлением посмотрел на них. Осколок приподнялся на ладони, стремясь вырваться с нее. Единственное, что удерживало его — неразжавшийся указательный палец.
   — Не делай этого! — только и смогло произнести чудовище. Осколок вырвался из моей руки и, описав дугу, со звонким стуком, соединился с камнем заклинания. В ту же секунду все надписи на нем загорелись красным светом. Я обернулся. Рисунки на скале тоже светились. Демон истошно закричал. Я спрыгнул с камня.
   Камень раскалился. Растущее рядом дерево вспыхнуло и загорелось. Я отбежал, насколько смог. Неожиданно, земля около камня расступилась, и он провалился в образовавшуюся расщелину. Яркое пламя вырвалось оттуда и взвилось к самому небу. Челка, над моими глазами, мгновенно истлела, брови опалились.
   Расщелина увеличивалась, превращаясь в гигантскую раскаленную воронку. Резина водолазного костюма нагрелась и жгла тело. Из воронки поднялся плотный, как лава, огненный столб. Горячий ветер сдувал меня со скалы, но я улепился за ствол дерева и, задрав голову, продолжал наблюдать.
   Из столба появились три размытые огненные фигуры, чьи головы невозможно было разглядеть — так далеко они уходили в небо. Одна из них, та, что была дальше всех от меня, подняла в направлении демона нечто вроде руки и поманила к себе согнутым пальцем. Демон поднялся в воздух. Он жутко кричал, и голова моя разрывалась от этого крика.
   Вторая фигура, та, что была ближе всех ко мне, подняла руку, и бывший терзатель людских тел залива Ласпи оказался распятым на невесть откуда взявшемся колесе. Ему было намного жарче, чем мне. Близость и дыхание трех фигур воспламенили его тело, оно горело и плавилось, кусками капая на землю. Волосы на его голове полностью сгорели, и она до удивления стала похожа на голову ребенка.
   Третья фигура, находящаяся посередине, подняла руку. Она нависла над жалким распятым демоном. Я видел, как тяжелые огненные капли с руки падали на землю и воспламеняли деревья. Одна из них попала на стоящий невдалеке валун и проела в нем глубокую дыру.
   Демон кричал и извивался на колесе, мне стало его жаль. Рука над ним сделала легкий взмах, и колесо вместе с демоном стало уноситься в огненную воронку. Насколько можно, я вытянул шею, пытаясь проследить его путь. На секунду, колесо зависло над горловиной воронки, а затем стремительно ухнуло в нее. В поднявшемся огненном вихре фигуры, одна за другой, стали уменьшаться и исчезать в воронке. Воронка начала сужаться и под конец захлопнулась, вытолкнув наружу камень с заклинанием. Теперь, это был целый камень. Морской дьявол снова был заточен в аду. Ничего не осталось от пришествия грозных фигур, лишь горящие деревья, да оплавленные камни. И еще, мое ухо заметило странный звук, как будто тысяча разных голосов тянули одну ноту. Камень заклинания был цел, и заклинание работало.
   На следующее утро на базу прибыла целая армия милиции и экспертов. Молодой Филипп умер от болевого шока — по крайней мере так мне сказали медэксперты, хотя я так не думал. Он, конечно, мог умереть от болевого шока, от обильной потери крови, однако я полагал, что он умер от невозможности осознать увиденное. Почему-то его мне было не жаль.
   У Марины произошло нервное расстройство. Врачи обещали, что все будет благополучно, ей нужен покой и отдых. Еще несколько человек пострадали, но лишь один, которого бросил демон, был госпитализирован.
   Когда нашли Марину, то сами собой отпали обвинения в мой адрес. Женщина-следователь каждый раз проходя мимо меня, намеренно отворачивалась, а Толя передо мной извинился, а я извинился перед ним.
   Поскольку несколько десятков человек видели демона, теперь милиция не могла свалить убийства на разумное существо. После долгих размышлений они вконец запутались и вынесли решение, что убийцей являлся сумасшедший медведь, на поиски которого, сразу после вынесения постановления, были брошены силы милиции и добровольцев. Когда я уезжал через две недели, они все ещё его искали.
   Многие из отдыхающих знали о моем участии в этих событиях, множество баек и слухов прошло через их уста. Они вопросительно смотрели на меня, и лишь сержант Толя набрался смелости спросить. Я ему все рассказал.
   Позже, мы с ним посетили то место. Камень остался там же, крохотные письмена ни на миллиметр не изменились, хотя вокруг царил полный хаос и разрушение. Толя организовал цемент, и мы с ним полностью залили камень раствором и засыпали землей, чтобы никто больше не смог не то, чтобы отколоть кусок, но даже и найти его.
   Вот и все, Марина позже поправилась, врачи советовали съездить на курорт и отдохнуть. Однако мы с ней решили, что курортов с нас хватит, и с тех пор больше никогда в Крым не ездили. Купаться я вообще разлюбил.