Синякин Сергей. Дар случайный

   Высаживаться на любую из обжитых чернобрюшами планет Завгороднев категорически отказался. Экипаж его крейсера на две трети состоял из большекрылых махаонов и серпентратисов, а рисковать напрасно своими подчиненными Борис Александрович не привык и не хотел. Да и что им было делать на планете, изрытой миллиардами темных нор, затянутых паутиной?
   Однако делегацию чернобрюшей, желавших обсудить с командиром космического крейсера стратегию и тактику предстоящей битвы, ему все-таки пришлось принять. Делегация чернобрюшей прибыла на крейсер в космическом челноке малой навигации. Во избежание неприятных случайностей чернобрюшей встречали земляне, которые надели парадные скафандры высшей защиты, и денебианин, который в скафандре не нуждался. Есл кто-нибудь однажды пробовал откусить от гранитной скалы маленький кусочек, он вряд ли повторит свою попытку.
   Чернобрюши были черными не только из-за жестких волос, покрывающих их лапы, головогрудь и брюшки. На них были черные комбинезоны, богато украшенные серебром. Кобур или чехлов, скрывающих оружие, у них не было, но успокаивать себя этим не стоило. Наверняка в трахеях у них скрывались дротики.
   Руководитель делегации чернобрюшей был, судя по его внешнему виду, опытным тарантулом, участвовавшим не в одной боевой схватке. Из восьми лап его только три были целыми, остальные заменяли протезы. Цепочка оранжевых глаз то и дело прерывалась бельмом, панциреобразный щит чуть ниже головогруди был покрыт грубо сросшимися шрамами.
   Оказавшись напротив капитана Завгороднева, чернобрюш встал в боевую стойку и отдал ему честь правой малой лапой. Остальные лапы, включая протезы, он, как и полагалось по этикету, держал на уровне черного брюшка, которое украшали великолепные малиновые пятна.
   После официальных приветствий Завгороднев пригласил делегатов в кают-компанию. Там уже было все накрыто для приема гостей.
   Пока гости лакомились тушеными бедрышками тарразианских богомолов и запивали лакомство коктейлем из молочая, смешанного с вином из одуванчиков, в боевой рубке бравые махаоны готовили галактический глобус, на котором был отслежен как путь орды, так и четырех отколовшихся от нее цилиндров. Капитан Завгороднев правильно решил, что сытый чернобрюш уже не враг. Хотя, к сожалению, и не друг.
   Совещание по стратегии и тактике началось в непринужденной и, можно сказать, игривой обстановке. Видно было, что кое-кто из чернобрюшей излишне накоктейлился, некоторые уже лезли с объятиями к землянам и даже высокое напряжение скафандров высшей защиты их остановить не могло.
   - Четыре цилиндра! - презрительно скрежетнул жвалами один из тарантулов, которого звали Кржхрсрвхр. - Всего четыре ордынских звездолета на семнадцать миллиардов тарантулов! Вы что, унизить нас хотите? Не верю!
   Руководитель чернобрюшей гневно глянул на него шестью оранжевыми глазами и Кржхрсрвхр пристыженно умолк.
   Некоторое время глава чернобрюшской делегации по имени Ржвхср внимательно разглядывал глобус сразу всеми имеющимися у него в наличии глазами. Больше того, он даже очки с цепочкой блестящих окуляров достал, чтобы ему лучше видно было.
   - Ясно, - сказал он, пряча очки в карман черного комбинезона. - Я предлагаю следующее: федералы встанут на главном направлении у солнца Крхжр, а доблестные тарантулы нападут четырьмя компактными группами на каждый из кораблей орды.
   Заместитель Завгороднева по боевой части Эоаои недоуменно взмахнул крылышками:
   - Зачем? Наш крейсер достаточно мощный, чтобы раз и навсегда уничтожить агрессоров!
   Ржвхср снисходительно сказал:
   - Одно слово - мотылек. Во-первых, мы, как и земляне, заинтересованы в том, чтобы выяснить, кого представляет орда и из какой она части Вселенной. Во-вторых, могут быть богатые трофеи. Да и сами пленники представляют значительный интерес. Брать пленных - давняя традиция чернобрюшей и не мотылькам ее ломать. И наконец, неужели Федерация заинтересована в том, чтобы лишить доблестных тарантулов наших героев? У нас найдется достаточно тех, кто готов отдать жизнь во славу своего народа! Вы согласны со мной, капитан?
   Завгороднев пожал плечами.
   - Вообще-то мы здесь затем, чтобы вам помочь, - уклончиво сказал он. Если вы хотите рисковать...
   - Мы мечтаем о риске, - торжественно сказал Кржхрсрвкр. - Каждый чернобрюш с рождения мечтает о схватке!
   И схватка эта состоялась близ красной звезды Крхжр.
   Завгороднев, находясь в боевой рубке крейсера, наблюдал, как по направлению к цилиндрам движется волна истребителей чернобрюшей. Их было так много, что пространство из-за обилия бортовых огней стало разноцветным. Навстречу им с черных цилиндров орды ударили яркие голубые лучи. В пространстве закружилось раскаленное вещество, только что бывшее космическими кораблями тарантулов. Вслед за лучами появилась волна истребителей орды. Сосчитать их было невозможно, кто будет считать муравьев в разворошенном муравейнике? Две волны истребителей соприкоснулись, смешались в яростной смертельной схватке. Во тьме пространства то и дело вспыхивали новые звездочки и неясно было, на чью сторону склоняется космический бог успеха.
   Между тем цилиндры орды, оставив свои истребители драться с кораблями чернобрюшей, медленно направляли траекторию полета к обжитым чернобрюшами планетам.
   Махаон, ведающий боевой подготовкой, первым заметил это и тактично указал на маневры цилиндров капитану Завгородневу.
   - Подождем, - сказал капитан. - Фортуна, мой крылатый друг Эоаои, изменчива...
   Между тем круговерть истребителей медленно смещалась к системе красного карлика.
   - Они не успеют вернуться, - взволнованно доложил махаон, глядя на экраны корабельного интеллектуального центра. - Их планеты опустошат раньше, чем закончится бой!
   Некоторое время Завгороднев размышлял, потом встал и подошел к обзорному экрану крейсера, на котором разворачивалась панорама звездной битвы. Пришло время принять решение, достойное старого и мудрого звездного капитана.
   - Героев своих хотите? - задумчиво сказал Завгороднев, потирая бритый подбородок. - Будут вам герои!
   Он сел за пульт, включил внутрикорабельный селектор и объявил:
   - Здесь командир крейсера "Пан Станислав Лем". Приготовиться к атаке!
   Махаон взволнованно всплеснул крылышками:
   - Из-за истребителей мы цилиндры орды не достанем!
   Завгороднев хмуро взглянул на него.
   - Истребителей? - переспросил он. - Каких истребителей?
   И его заместитель неожиданно понял, кто и, главное, как становится командиром боевых космических кораблей.
   Удар, нанесенный крейсером, был ужасен. Три цилиндра орды вспыхнули и исчезли тотчас. Четвертый, который, судя по всему, получил непоправимые повреждения, медленно заваливался по направлению к небольшой черной дыре, терпеливо затаившейся в складке пространства.
   - Вот и все, - буднично сказал Завгороднев, глядя на очистившийся экран.
   - А где же... истребители? - спросил несколько оторопевший заместитель. - Там же столько чернобрюшей было...
   Завгороднев встал. Лицо его медально забронзовело.
   - Зато героев у них теперь сразу столько стало, что бюсты им не из чего отливать будет, - печально сказал он.
   Вечером, когда "Пан Станислав Лем" выходил в необходимую для прыжка точку галактических координат, командир крейсера Борис Александрович Завгороднев мрачно пил в кают-компании. Можно сказать, что он пил в одиночестве, потому что его заместитель уже усики распустил и левое крыло помял - много ли надо почти непьющему мотыльку?
   - Надоело мне все, - объяснял Завгороднев своему боевому заму. - Одни сражения, сражения, сражения... Уже забываешь, где сражаешься, с кем сражаешься, за что сражаешься... Не вижу смысла в том, что мы делаем! Месяц назад мы с тобой этих кровососов с Альдебарана защищали, еще раньше глотарей из Кассиопеи, теперь вот этих черножоп... - он осекся и испуганно взглянул на махаона - не заметил ли тот его откровенно расистского высказывания. Махаон неровно сложил крылья, опустил на кольчатое брюшко лапки и нервно шевелил усиками во сне. Небось, снилось гаду, как он на своей Махаонии нектар из гигантских магнолий добывает.
   Успокоенный Завгороднев налил себе в стакан виски, выпил и снова пустился в печальные рассуждения:
   - Кого мы и от кого защищаем? Вся Вселенная воюет! Здесь Богом быть надо, чтобы порядок навести. Понимаешь? Богом!
   Эоаои пошевелил усиками и беспомощно распустил крылья.
   - Слабак! - с усмешкой сказал старый звездный волк и задумчиво повторил: - Богом надо быть, чтобы в этой Вселенной порядок навести!
   В кают-компании ожил динамик.
   "Внимание! - объявил вахтенный. - Через двадцать минут крейсер уйдет в подпространство. Всем занять места в амортизационных камерах!"
   Завгороднев вздохнул. Крейсер шел на воссоединение с основными силами, а это значило, что впереди опять маячили бои, победы и поражения, схватки не на жизнь, а на смерть, предстояло зажигать и гасить звезды, сворачивать в ничто планеты и умножать пустоту, потому что именно в ней крылся идеальный порядок.
   Он легко приподнял за крылышки своего пьяного заместителя, отнес его в амортизационную камеру, специально оборудованную для махаона, потом, кряхтя, разделся и занял свое место согласно походному расчету. Вокруг, медленно шурша, разворачивалось силовое поле. Борис Александрович зевнул, раскинувшись на мягком ложе, и на мгновение пожалел, что не захватил с собой недопитую бутылку.
   "Да, - подумал он. - Чтобы в этой Вселенной не озвереть, в ней надо быть Богом!"
   6. Что-то тоскливо-философское.
   Вот тогда-то он и узнал, что значат настоящая тоска и настоящие сомнения в правильности дороги. Одурев от тьмы, он возжелал света, потом, чтобы как-то развеять скуку и скрасить одиночество, создал ангелов, твердь и развлечения ради населил эту твердь разнообразными животными. Но с животными нельзя было поговорить, и тогда он создал свое подобие - маленького Бориса Завгороднева. Он не знал, правильно ли поступает, не повторяет ли роковым образом чью-то ошибку. Посоветоваться с кем-то было просто невозможно. Не с кем было советоваться всемогущему Богу! И самое противное - даже выпить, чтобы хоть малость забыться, чтобы как-то отвлечься от тревожащих душу мыслей, было нельзя, да и пока не с кем. Надо было еще сотворить Завгородневу пару, а потом терпеливо ждать, когда кто-то из ангелов согрешит...
   Октябрь 1999 года, г. Царицын.