О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ
Не зря Митрошка так не хотел ехать для модернизации на этот завод.
– Сволочи! - выругалась Аленка. - Дураки!
Подбородок ее задрожал, и она выскочила из ангара, чтобы не заплакать при посторонних.
Званцев сам чувствовал, что его охватывает бешенство. И было от чего! На завод отправился жизнерадостный и полный любопытства техноморф, а обратно приехал обычный робот серии ТМ, способный на многое, но абсолютно ничем не отличающийся от своих собратьев. И как сообщить об этом Дому?
Нашелся на заводе идиот, который очистил мозг робота от ненужного, как ему казалось, хлама, а в результате Митрошка утратил свою индивидуальность.
– Митрошка! - позвал вулканолог, надеясь на чудо.
– Я - робот ТМ три тысячи шестьсот двадцать восемь, - раздался неживой механический голос техноморфа. - Слушаю вас, человек.
Ничего он не помнил. Ничего!
Даже о спутнике Сатурна Титане у него сохранились сухие данные:
– Титан, спутник планеты Сатурн, открыт в 1655 году Гюйгенсом, расстояние от Сатурна 1 221 860 километров, диаметр 5150 километров, сидерический период обращения 15 суток 23 часа 15 минут. Первая высадка на Титане произведена экипажем планетолета «Рапид» в 2048 году, командир корабля Антуан Сен-Клер. Первые комплексные исследования Титана проведены в 2058 году экспедицией Хлумова. Атмосфера малой планеты состоит из азота и различных углеводородов. Разумная жизнь на Титане открыта в 2066 году вулканологом А.Званцевым с командой техноморфов.
– Ты хоть помнишь, что был одним из этих техноморфов? - вздохнул Званцев.
– Вопрос непринципиальный, модель техноморфа не имеет значения, так как техноморфы лишены индивидуальности.
– То-то и оно, железный ящик! - сплюнул человек. - Тебе до Митрошки как до Москвы, если пятиться раком!
– Данный способ передвижения неизвестен, - сообщил техноморф. - Раки в воде действительно движутся задом вперед, используя реактивный принцип движения. Оказавшись на суше, передвигаются обычным способом, используя все конечности.
Званцев вспоминал, как они с Митрошкой удирали от человекообразных обезьян, внезапно решивших двинуться по пути эволюции, как парили в темной океанской бездне рядом с величественным храмом древней цивилизации, о которой ничего не было известно; он вспоминал, каким хитроумным способом Митрошка отыскал затерянный в лунной пыли луноход; а еще вспоминалось, как Митрошка разрисовывал себя незабудками к приезду Алены, как искал он на дне Черного моря амфору с драгоценным многовековым вином, как стаскивал деревенских коров за хвосты в единое стадо.
Слезы сами наворачивались на глаза.
– Башку ему оторвать! - с ненавистью подумал Званцев о неизвестном программисте, который хотел, чтобы было как лучше, и тем самым совершил хладнокровное убийство свободного и веселого робота.
– Митрошка, а ты помнишь, как мы удирали от вулканических бомб в отпочковавшемся кратере Марсианского Олимпа? - спросил он.
– Извержение на Олимпе имело место 11 октября 2062 года, - отчеканил техноморф. - Предполагаемый объем выброшенного пепла и лавы составляет…
– Заткнись! - в бешенстве приказал Званцев. Техноморф послушно умолк.
Нет, к прежнему Митрошке возврата не было. Званцев понимал это, но никак не мог избавиться от раздражения и злости. Он уже представлял себе, что скажет руководству завода. Впрочем, в чем-то он сам был виноват. Надо было отдельно указать на недопустимость каких-либо изменений в программах Митрошки. Ощущение вины рождало тоску.
Вечер прошел напряженно.
Они с Аленой не разговаривали о Митрошке, словно оба боялись затронуть эту тему, от которой становилось плохо. Оба чувствовали себя так, словно потеряли близкого человека. Никогда раньше Званцев не думал, что может так привязаться к машине. Впрочем, был ли Митрошка машиной? Званцев ловил себя на мысли, что всегда относился к роботу как к младшему товарищу - покровительственно и с некоторой долей насмешливости. И от этого тоже было нехорошо. Словно он кого-то обидел и теперь не имеет возможности извиниться.
В постели Алена прижалась к Званцеву, и он чувствовал, как тихо и неровно бьется ее сердце, как она неровно сопит, пытаясь сдержать волнение.
– И ничего нельзя сделать? - тихо спросила Алена. - Это ужасно, Саня. Это ужасно.
И всхлипнула.
Потом она тихо уснула, а Званцев долго смотрел в темный проем окна, в который с высоты заглядывали звезды, думал о стоящем в ангаре техноморфе, и ему опять было нехорошо. Он вспомнил, как они еще в самом начале свободного программирования разглядывали в зоопарке диких зверей, и Митрошка озабоченно спрашивал:
– А пять лап у медведя бывает? А почему? Это же незаконченная симметрия. Для полной симметрии надо шесть конечностей: пять лап и голова.
– А хвост? - возражал Званцев.
– Ну, какой у него хвост? - не соглашался Митрошка. - Шесть сантиметров - это разве можно назвать конечностью?
А теперь вместо Митрошки в ангаре стоял железный придурок, с которым и поговорить не о чем. Утром Званцев встал мрачнее тучи.
– Званцев, - спросил Дом. - Митрошка не приехал?
– Нет больше Митрошки, - с трудом выдавил человек. - Есть техноморф серии ТМ порядковый номер 3628. Угробили нашего Митрошку на заводе.
– Не понял? - встревожился Дом. - Его что, на переплав пустили?
– Память ему стерли, - в сердцах вскричал Званцев. - Память, понимаешь? Превратили в железный чурбачок с энциклопедическими познаниями.
– И где он сейчас? - спокойно поинтересовался Дом.
– Где-где, - начал раздражаться Званцев. - В ангаре стоит!
– Схожу посмотрю, - сказал Дом, но никуда не пошел, а просто бросил из себя тоненький световод, и тот белесым червяком, извиваясь, пополз, вытягиваясь в сторону ангара.
– А чего ты так психуешь, Званцев? - удивился Дом. - Переживаешь, будто что-то очень нужное потерял.
– Может, и потерял, - угрюмо отозвался человек.
– Настырный он был, - напомнил Дом. - Сколько он тебя донимал?
– Да, - просиял улыбкой Званцев. - Сколько он меня донимал!
– А уж спорил - по каждому поводу.
– И без повода, - улыбаясь воспоминаниям, уточнил человек.
– И все равно ты печалишься по нему? - удивился Дом.
– Не то слово, Дом, не то слово, - согласился Званцев.
– Да не переживай ты, - Дом на секунду замолчал. - Все будет нормально.
– Ты думаешь? - не поверил Званцев.
– Человек предполагает, а робот располагает, - непонятно сказал Дом.
Из ангара медленно выплыл ТМ 3628, оглядывая мир огромными фасеточными глазами. Заметив человека, робот закричал:
– Званцев, а где цветы? Вообще-то я к ним равнодушен, но этикет встречи требует обязательных цветов. Мог бы хотя бы одуванчиков у дороги собрать.
– Митрошка! - выдохнул Званцев.
– А ты думал! - довольно сказал Дом. - Мы, еще только когда повестка на модернизацию пришла, подумали, что найдутся идиоты, которые в мозгах захотят полазить. Думаешь, зачем я у тебя блоки дополнительной памяти требовал? Мне и своей хватает. Митрошку хотел сохранить. Это у вас, людей, все по-другому, а у нас первичную запись на новую наложил и привет от старых друзей и товарищей. Думаешь, на фига я световод выбрасывал? Для перезаписи. Званцев, ты доволен?
Прежде чем человек ответил, из дома выскочила Алена и повисла на одном из верхних манипуляторов робота.
– Митрошка, ты вернулся! Теперь с тобой все нормально? - И, повернув к мужу смущенное зардевшееся лицо, потребовала: - Званцев, отвернись. Я Митрошку поцеловать хочу!
– Выдумаешь тоже - робота целовать! - сказал Званцев, послушно отворачиваясь.
Хорошо, что люди и роботы не умеют читать мысли, иначе бы Званцев сильнее жены покраснел. Такое облегчение и счастье он испытывал в этот момент, вам никогда его не понять. Впрочем, вполне может быть, что в этом случае я ошибаюсь.
– Сволочи! - выругалась Аленка. - Дураки!
Подбородок ее задрожал, и она выскочила из ангара, чтобы не заплакать при посторонних.
Званцев сам чувствовал, что его охватывает бешенство. И было от чего! На завод отправился жизнерадостный и полный любопытства техноморф, а обратно приехал обычный робот серии ТМ, способный на многое, но абсолютно ничем не отличающийся от своих собратьев. И как сообщить об этом Дому?
Нашелся на заводе идиот, который очистил мозг робота от ненужного, как ему казалось, хлама, а в результате Митрошка утратил свою индивидуальность.
– Митрошка! - позвал вулканолог, надеясь на чудо.
– Я - робот ТМ три тысячи шестьсот двадцать восемь, - раздался неживой механический голос техноморфа. - Слушаю вас, человек.
Ничего он не помнил. Ничего!
Даже о спутнике Сатурна Титане у него сохранились сухие данные:
– Титан, спутник планеты Сатурн, открыт в 1655 году Гюйгенсом, расстояние от Сатурна 1 221 860 километров, диаметр 5150 километров, сидерический период обращения 15 суток 23 часа 15 минут. Первая высадка на Титане произведена экипажем планетолета «Рапид» в 2048 году, командир корабля Антуан Сен-Клер. Первые комплексные исследования Титана проведены в 2058 году экспедицией Хлумова. Атмосфера малой планеты состоит из азота и различных углеводородов. Разумная жизнь на Титане открыта в 2066 году вулканологом А.Званцевым с командой техноморфов.
– Ты хоть помнишь, что был одним из этих техноморфов? - вздохнул Званцев.
– Вопрос непринципиальный, модель техноморфа не имеет значения, так как техноморфы лишены индивидуальности.
– То-то и оно, железный ящик! - сплюнул человек. - Тебе до Митрошки как до Москвы, если пятиться раком!
– Данный способ передвижения неизвестен, - сообщил техноморф. - Раки в воде действительно движутся задом вперед, используя реактивный принцип движения. Оказавшись на суше, передвигаются обычным способом, используя все конечности.
Званцев вспоминал, как они с Митрошкой удирали от человекообразных обезьян, внезапно решивших двинуться по пути эволюции, как парили в темной океанской бездне рядом с величественным храмом древней цивилизации, о которой ничего не было известно; он вспоминал, каким хитроумным способом Митрошка отыскал затерянный в лунной пыли луноход; а еще вспоминалось, как Митрошка разрисовывал себя незабудками к приезду Алены, как искал он на дне Черного моря амфору с драгоценным многовековым вином, как стаскивал деревенских коров за хвосты в единое стадо.
Слезы сами наворачивались на глаза.
– Башку ему оторвать! - с ненавистью подумал Званцев о неизвестном программисте, который хотел, чтобы было как лучше, и тем самым совершил хладнокровное убийство свободного и веселого робота.
– Митрошка, а ты помнишь, как мы удирали от вулканических бомб в отпочковавшемся кратере Марсианского Олимпа? - спросил он.
– Извержение на Олимпе имело место 11 октября 2062 года, - отчеканил техноморф. - Предполагаемый объем выброшенного пепла и лавы составляет…
– Заткнись! - в бешенстве приказал Званцев. Техноморф послушно умолк.
Нет, к прежнему Митрошке возврата не было. Званцев понимал это, но никак не мог избавиться от раздражения и злости. Он уже представлял себе, что скажет руководству завода. Впрочем, в чем-то он сам был виноват. Надо было отдельно указать на недопустимость каких-либо изменений в программах Митрошки. Ощущение вины рождало тоску.
Вечер прошел напряженно.
Они с Аленой не разговаривали о Митрошке, словно оба боялись затронуть эту тему, от которой становилось плохо. Оба чувствовали себя так, словно потеряли близкого человека. Никогда раньше Званцев не думал, что может так привязаться к машине. Впрочем, был ли Митрошка машиной? Званцев ловил себя на мысли, что всегда относился к роботу как к младшему товарищу - покровительственно и с некоторой долей насмешливости. И от этого тоже было нехорошо. Словно он кого-то обидел и теперь не имеет возможности извиниться.
В постели Алена прижалась к Званцеву, и он чувствовал, как тихо и неровно бьется ее сердце, как она неровно сопит, пытаясь сдержать волнение.
– И ничего нельзя сделать? - тихо спросила Алена. - Это ужасно, Саня. Это ужасно.
И всхлипнула.
Потом она тихо уснула, а Званцев долго смотрел в темный проем окна, в который с высоты заглядывали звезды, думал о стоящем в ангаре техноморфе, и ему опять было нехорошо. Он вспомнил, как они еще в самом начале свободного программирования разглядывали в зоопарке диких зверей, и Митрошка озабоченно спрашивал:
– А пять лап у медведя бывает? А почему? Это же незаконченная симметрия. Для полной симметрии надо шесть конечностей: пять лап и голова.
– А хвост? - возражал Званцев.
– Ну, какой у него хвост? - не соглашался Митрошка. - Шесть сантиметров - это разве можно назвать конечностью?
А теперь вместо Митрошки в ангаре стоял железный придурок, с которым и поговорить не о чем. Утром Званцев встал мрачнее тучи.
– Званцев, - спросил Дом. - Митрошка не приехал?
– Нет больше Митрошки, - с трудом выдавил человек. - Есть техноморф серии ТМ порядковый номер 3628. Угробили нашего Митрошку на заводе.
– Не понял? - встревожился Дом. - Его что, на переплав пустили?
– Память ему стерли, - в сердцах вскричал Званцев. - Память, понимаешь? Превратили в железный чурбачок с энциклопедическими познаниями.
– И где он сейчас? - спокойно поинтересовался Дом.
– Где-где, - начал раздражаться Званцев. - В ангаре стоит!
– Схожу посмотрю, - сказал Дом, но никуда не пошел, а просто бросил из себя тоненький световод, и тот белесым червяком, извиваясь, пополз, вытягиваясь в сторону ангара.
– А чего ты так психуешь, Званцев? - удивился Дом. - Переживаешь, будто что-то очень нужное потерял.
– Может, и потерял, - угрюмо отозвался человек.
– Настырный он был, - напомнил Дом. - Сколько он тебя донимал?
– Да, - просиял улыбкой Званцев. - Сколько он меня донимал!
– А уж спорил - по каждому поводу.
– И без повода, - улыбаясь воспоминаниям, уточнил человек.
– И все равно ты печалишься по нему? - удивился Дом.
– Не то слово, Дом, не то слово, - согласился Званцев.
– Да не переживай ты, - Дом на секунду замолчал. - Все будет нормально.
– Ты думаешь? - не поверил Званцев.
– Человек предполагает, а робот располагает, - непонятно сказал Дом.
Из ангара медленно выплыл ТМ 3628, оглядывая мир огромными фасеточными глазами. Заметив человека, робот закричал:
– Званцев, а где цветы? Вообще-то я к ним равнодушен, но этикет встречи требует обязательных цветов. Мог бы хотя бы одуванчиков у дороги собрать.
– Митрошка! - выдохнул Званцев.
– А ты думал! - довольно сказал Дом. - Мы, еще только когда повестка на модернизацию пришла, подумали, что найдутся идиоты, которые в мозгах захотят полазить. Думаешь, зачем я у тебя блоки дополнительной памяти требовал? Мне и своей хватает. Митрошку хотел сохранить. Это у вас, людей, все по-другому, а у нас первичную запись на новую наложил и привет от старых друзей и товарищей. Думаешь, на фига я световод выбрасывал? Для перезаписи. Званцев, ты доволен?
Прежде чем человек ответил, из дома выскочила Алена и повисла на одном из верхних манипуляторов робота.
– Митрошка, ты вернулся! Теперь с тобой все нормально? - И, повернув к мужу смущенное зардевшееся лицо, потребовала: - Званцев, отвернись. Я Митрошку поцеловать хочу!
– Выдумаешь тоже - робота целовать! - сказал Званцев, послушно отворачиваясь.
Хорошо, что люди и роботы не умеют читать мысли, иначе бы Званцев сильнее жены покраснел. Такое облегчение и счастье он испытывал в этот момент, вам никогда его не понять. Впрочем, вполне может быть, что в этом случае я ошибаюсь.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
От клипера, чье серебристое стремительное тело распласталось на сером пространстве посадочной полосы, к зданию космопорта медленно двигалась платформа. Издалека было трудно разобрать и даже посчитать фигурки на ней, но Званцеву казалось, что он узнает Митрошку. Дома не было видно, и это пугало, но Званцев успокаивал себя тем, что Дом - техноморф особенный и на платформе ему делать было просто нечего.
Справа от Званцева расположилась группа телевизионщиков, и комментатор вещал в пространство перед собой:
– Мы с вами наблюдаем посадку клипера, на котором вернулся на Землю экипаж второй звездной. Как вы знаете, этот экипаж состоял из техноморфов, наиболее совершенных машин того времени, логика которых и способность принимать самостоятельные решения приближались к человеческим. Сейчас мы увидим первых обитателей Земли, покоривших межзвездное пространство вблизи. Наша компания надеется, что группе удастся взять интервью у одного из техноморфов, входивших в состав экспедиции…
Платформа приблизилась, и теперь было видно, что на ней находятся три техноморфа, один походил бы на Митрошку, если бы не странный горб на спине.
– А Митрошки не видно, - растерянно сказала Алена. - И Дома не видно.
Платформа опустилась на бетон, и техноморфы сошли с нее. Их сразу же окружили работники космопорта и ученые, встречавшие экспедицию.
– Званцев, ты же можешь пройти? У тебя есть такое право? - спросила жена.
– Подожди, - нетерпеливо дернул плечом Званцев.
Из толпы людей и машин на взлетной полосе выбрался техноморф со странным горбом на спине.
Он оглядел площадки, на которых толпились люди, и двинулся вперед.
Оказавшись перед Званцевым, техноморф остановился.
– Званцев, ты что, не узнаешь? - спросил техноморф. - Я смотрю, с пустыми руками, без плакатов с поздравлениями… Здравствуй, Аленка!
Голос у техноморфа был каким-то дрожащим, плывущим.
Только теперь Званцев увидел то, что не сразу бросалось в глаза. Левая сторона корпуса техноморфа была словно изъедена, сегменты левого верхнего манипулятора оплавлены, а светился всего один зеленоватый глаз.
– Я же говорил, что вернемся, - сказал Митрошка. - Одиннадцать лет туда, одиннадцать - обратно… Только вот в системе немного задержались. Званцев, чего молчишь? Ты разве не рад?
Телевизионщики уважительно наблюдали их встречу со стороны. Званцев не сомневался, что они все снимают.
– Досталось вам там, - сказал он. - Что у тебя с голосом, Митрошка?
– Ерунда, - махнул манипулятором робот. - Помнишь, я в твою честь планету назвать обещался? Так есть там планета Александрия, Званцев. Красивая, только очень уж неприветливая. Понимаешь, там в атмосфере блуждающие плазменные поля. Ну, не убереглись.
– А где Дом? Он что, остался на орбите? - спросил Званцев, не решаясь как-то проявить обуревавшие его чувства. Ему хотелось обнять Митрошку, но он стеснялся окружающих.
– Зачем на орбите? - сказал Митрошка. - Со мной он, со мной. Представляешь, Званцев, почти двенадцать лет его на себе таскаю, - он похлопал себя по нелепому горбу. - Раньше он нас катал, а теперь на мне полностью отыгрался. - И пояснил специально для Званцева: - Понимаешь, корпус уж больно неприглядно выглядел и никакой реставрации не подлежал. А переписать его к себе у меня места не хватало. Да и он воспротивился. Хочу, говорит, хоть малой частью своей домой вернуться. Два дня его мозги демонтировал и еще сутки на себе крепил. А ему понравилось! - он шлепнул себя по горбу и спросил: - Дом, ты признайся, понравилось тебе ездить на мне?
– Привет, Званцев, - сказал Дом. - Здравствуй, Алена. Вы этого придурка не слушайте, он и за двадцать лет ни капельки не изменился. Ты же помнишь, Званцев, как я корпус любил. Я ведь такие трансформации делал, другим и не снилось.
Без динамиков голос Дома казался совсем слабым.
– Мы тебе коллекцию камней привезли, - похвастался Митрошка. - Твоя коллекция рядом с ними вообще смотреться не будет. И еще мы привезли фильм о планете. Званцев, ты будешь потрясен! Ты когда-нибудь видел коллоидную лаву? А обратные извержения?
– Я больше вам рад, - возразил человек.
– А тебе, Аленка, мы коллекцию бабочек собрали, - просиял Митрошка.
– Черт с ней, с коллекцией, - воскликнул Званцев. - Как я рад, что вы вернулись, ребята! Если бы вы знали, как я рад!
Митрошка полуобнял Алену за плечи гибким манипулятором.
– Нет, Званцев, сказал он. Больше я с Земли ни ногой, пусть даже не уговаривают. Пойду в пастухи. Помнишь, я все хотел к твоему брату в пастухи наняться? Вот теперь я это окончательно решил. Кстати, как там ихтиозавр поживает? Рыбачки его еще не выловили?
– Он сам кого хочешь выловит, - сказал Званцев. - Вам уже определили программу на ближайшие дни?
– Мы сами ее определили, - поделился Митрошка. - Как-никак герои космоса, покорившие ледяное межзвездное пространство. А программа, Званцев, проста: Дому надо новое тело дать, хватит ему на мне ерзать. Мне ремонтно-восстановительные работы провести надо. Понимаешь, Званцев, у нас техотдел при приземлении накрылся, под плазменный поток попал. А тут еще мне не повезло, узел трансформаций навернулся. Пришлось работать в неудобной конфигурации.
– Не хнычь, звездный герой, - пресек сетования Дом. - Другим еще больше досталось.
– Только не тебе, - парировал Митрошка. - Тебе инвалидность ничего, кроме пользы, не принесла, одиннадцать лет на чужих плечах просидел! Ладно, восстановимся, я на тебе покатаюсь!
– Мы просим прощения, - вмешался молоденький комментатор, - вы бы не могли сказать пару слов нашим зрителям? Мы представляем Первый канал, вас услышат миллионы людей, мы думаем, у вас есть что сказать им!
– Сказать? - Митрошка повернулся к журналисту. - У нас есть, что сказать зрителям, уж в этом можете не сомневаться.
– Митрошка, Митрошка, - предостерегающе пробормотал Званцев.
– Не бойся, Званцев, - успокоил человека робот. - Я пошутил. Дайте флэшку, я вам фильм об Александрии скатаю, зритель может увидеть все своими глазами.
– Какую флэшку, Митрошка? - одернул робота Званцев. - Ты что думаешь, технический прогресс двадцать два года топтался на месте?
– Ну, я не знаю, - протянул Митрошка.
Из горба выдвинулся тонкий голубовато вспыхивающий световод.
– Дайте камеру, - попросил Дом. Ощупал ее световодом, пробормотал: - Ничего особенного, сейчас я вам скачаю, - и подсоединился к одному из входов камеры.
– Слушай, Званцев, - с ноткой тревоги спросил робот. - А мы не устарели? Сам говоришь, что прогресс на месте не стоял!
– Ну как вы можете устареть, - успокоил его человек. - Сам подумай, покоритель межзвездного пространства, это ваши тела могут устареть, так их и поменять недолго. Как существа, обладающие разумом, вы же практически бессмертны.
– А я что говорил? - ободрился Митрошка. - Так вот, Званцев, откладывай все дела на потом. Поможешь нам с Домом в реставрации, а потом - на отдых, в деревню.
– Пару слов для зрителей! - напомнил о своем существовании комментатор.
– А что я могу сказать? - нахально спросил Митрошка. - Конечно, мы рады своему возвращению. Мы вернулись и принесли сообществу людей и техноморфов новые знания о Вселенной. Кстати, первая звездная уже вернулась?
– Нет, - сказал журналист.
– Значит, им не повезло, - сделал вывод Митрошка. - А нам повезло, и мы этому безумно рады. Здравствуй, Земля! - И уже не обращая ни на кого внимания, он приподнял Алену в воздух, изувеченным щупальцем подхватил Званцева под руку и поинтересовался: - А что, Званцев, кафе для техноморфов на Земле уже открыли? Я бы не против пропустить рюмочку-другую за наше относительно благополучное возвращение.
Справа от Званцева расположилась группа телевизионщиков, и комментатор вещал в пространство перед собой:
– Мы с вами наблюдаем посадку клипера, на котором вернулся на Землю экипаж второй звездной. Как вы знаете, этот экипаж состоял из техноморфов, наиболее совершенных машин того времени, логика которых и способность принимать самостоятельные решения приближались к человеческим. Сейчас мы увидим первых обитателей Земли, покоривших межзвездное пространство вблизи. Наша компания надеется, что группе удастся взять интервью у одного из техноморфов, входивших в состав экспедиции…
Платформа приблизилась, и теперь было видно, что на ней находятся три техноморфа, один походил бы на Митрошку, если бы не странный горб на спине.
– А Митрошки не видно, - растерянно сказала Алена. - И Дома не видно.
Платформа опустилась на бетон, и техноморфы сошли с нее. Их сразу же окружили работники космопорта и ученые, встречавшие экспедицию.
– Званцев, ты же можешь пройти? У тебя есть такое право? - спросила жена.
– Подожди, - нетерпеливо дернул плечом Званцев.
Из толпы людей и машин на взлетной полосе выбрался техноморф со странным горбом на спине.
Он оглядел площадки, на которых толпились люди, и двинулся вперед.
Оказавшись перед Званцевым, техноморф остановился.
– Званцев, ты что, не узнаешь? - спросил техноморф. - Я смотрю, с пустыми руками, без плакатов с поздравлениями… Здравствуй, Аленка!
Голос у техноморфа был каким-то дрожащим, плывущим.
Только теперь Званцев увидел то, что не сразу бросалось в глаза. Левая сторона корпуса техноморфа была словно изъедена, сегменты левого верхнего манипулятора оплавлены, а светился всего один зеленоватый глаз.
– Я же говорил, что вернемся, - сказал Митрошка. - Одиннадцать лет туда, одиннадцать - обратно… Только вот в системе немного задержались. Званцев, чего молчишь? Ты разве не рад?
Телевизионщики уважительно наблюдали их встречу со стороны. Званцев не сомневался, что они все снимают.
– Досталось вам там, - сказал он. - Что у тебя с голосом, Митрошка?
– Ерунда, - махнул манипулятором робот. - Помнишь, я в твою честь планету назвать обещался? Так есть там планета Александрия, Званцев. Красивая, только очень уж неприветливая. Понимаешь, там в атмосфере блуждающие плазменные поля. Ну, не убереглись.
– А где Дом? Он что, остался на орбите? - спросил Званцев, не решаясь как-то проявить обуревавшие его чувства. Ему хотелось обнять Митрошку, но он стеснялся окружающих.
– Зачем на орбите? - сказал Митрошка. - Со мной он, со мной. Представляешь, Званцев, почти двенадцать лет его на себе таскаю, - он похлопал себя по нелепому горбу. - Раньше он нас катал, а теперь на мне полностью отыгрался. - И пояснил специально для Званцева: - Понимаешь, корпус уж больно неприглядно выглядел и никакой реставрации не подлежал. А переписать его к себе у меня места не хватало. Да и он воспротивился. Хочу, говорит, хоть малой частью своей домой вернуться. Два дня его мозги демонтировал и еще сутки на себе крепил. А ему понравилось! - он шлепнул себя по горбу и спросил: - Дом, ты признайся, понравилось тебе ездить на мне?
– Привет, Званцев, - сказал Дом. - Здравствуй, Алена. Вы этого придурка не слушайте, он и за двадцать лет ни капельки не изменился. Ты же помнишь, Званцев, как я корпус любил. Я ведь такие трансформации делал, другим и не снилось.
Без динамиков голос Дома казался совсем слабым.
– Мы тебе коллекцию камней привезли, - похвастался Митрошка. - Твоя коллекция рядом с ними вообще смотреться не будет. И еще мы привезли фильм о планете. Званцев, ты будешь потрясен! Ты когда-нибудь видел коллоидную лаву? А обратные извержения?
– Я больше вам рад, - возразил человек.
– А тебе, Аленка, мы коллекцию бабочек собрали, - просиял Митрошка.
– Черт с ней, с коллекцией, - воскликнул Званцев. - Как я рад, что вы вернулись, ребята! Если бы вы знали, как я рад!
Митрошка полуобнял Алену за плечи гибким манипулятором.
– Нет, Званцев, сказал он. Больше я с Земли ни ногой, пусть даже не уговаривают. Пойду в пастухи. Помнишь, я все хотел к твоему брату в пастухи наняться? Вот теперь я это окончательно решил. Кстати, как там ихтиозавр поживает? Рыбачки его еще не выловили?
– Он сам кого хочешь выловит, - сказал Званцев. - Вам уже определили программу на ближайшие дни?
– Мы сами ее определили, - поделился Митрошка. - Как-никак герои космоса, покорившие ледяное межзвездное пространство. А программа, Званцев, проста: Дому надо новое тело дать, хватит ему на мне ерзать. Мне ремонтно-восстановительные работы провести надо. Понимаешь, Званцев, у нас техотдел при приземлении накрылся, под плазменный поток попал. А тут еще мне не повезло, узел трансформаций навернулся. Пришлось работать в неудобной конфигурации.
– Не хнычь, звездный герой, - пресек сетования Дом. - Другим еще больше досталось.
– Только не тебе, - парировал Митрошка. - Тебе инвалидность ничего, кроме пользы, не принесла, одиннадцать лет на чужих плечах просидел! Ладно, восстановимся, я на тебе покатаюсь!
– Мы просим прощения, - вмешался молоденький комментатор, - вы бы не могли сказать пару слов нашим зрителям? Мы представляем Первый канал, вас услышат миллионы людей, мы думаем, у вас есть что сказать им!
– Сказать? - Митрошка повернулся к журналисту. - У нас есть, что сказать зрителям, уж в этом можете не сомневаться.
– Митрошка, Митрошка, - предостерегающе пробормотал Званцев.
– Не бойся, Званцев, - успокоил человека робот. - Я пошутил. Дайте флэшку, я вам фильм об Александрии скатаю, зритель может увидеть все своими глазами.
– Какую флэшку, Митрошка? - одернул робота Званцев. - Ты что думаешь, технический прогресс двадцать два года топтался на месте?
– Ну, я не знаю, - протянул Митрошка.
Из горба выдвинулся тонкий голубовато вспыхивающий световод.
– Дайте камеру, - попросил Дом. Ощупал ее световодом, пробормотал: - Ничего особенного, сейчас я вам скачаю, - и подсоединился к одному из входов камеры.
– Слушай, Званцев, - с ноткой тревоги спросил робот. - А мы не устарели? Сам говоришь, что прогресс на месте не стоял!
– Ну как вы можете устареть, - успокоил его человек. - Сам подумай, покоритель межзвездного пространства, это ваши тела могут устареть, так их и поменять недолго. Как существа, обладающие разумом, вы же практически бессмертны.
– А я что говорил? - ободрился Митрошка. - Так вот, Званцев, откладывай все дела на потом. Поможешь нам с Домом в реставрации, а потом - на отдых, в деревню.
– Пару слов для зрителей! - напомнил о своем существовании комментатор.
– А что я могу сказать? - нахально спросил Митрошка. - Конечно, мы рады своему возвращению. Мы вернулись и принесли сообществу людей и техноморфов новые знания о Вселенной. Кстати, первая звездная уже вернулась?
– Нет, - сказал журналист.
– Значит, им не повезло, - сделал вывод Митрошка. - А нам повезло, и мы этому безумно рады. Здравствуй, Земля! - И уже не обращая ни на кого внимания, он приподнял Алену в воздух, изувеченным щупальцем подхватил Званцева под руку и поинтересовался: - А что, Званцев, кафе для техноморфов на Земле уже открыли? Я бы не против пропустить рюмочку-другую за наше относительно благополучное возвращение.
2007 г.