Сивинских Александр. Гончий бес

   – Вот именно, – подхватил Марк, чью физиономию любитель расхаживать нагишом видел абсолютно точно. – С другой стороны, это будет киднеппинг, мэм…
   – Да и чёрт с ним. Рисковать, так по-крупному. Вариант номер один принимаем за основной, – решила мисс Голдентач. – Тем более, он полностью совпадает с моим. Собирайтесь, господа. Мы отправляемся на встречу с архивариусом.
   – Господи Иисусе, мэм! – не удержался-таки Марк. – Вы мне до крайности напоминаете русских.
   – Это чем же?
   – Они тоже сначала создают себе кучу проблем, а потом героически их преодолевают.
   Сильвия усмехнулась, сунула руки в карманы и пошагала к выходу.

* * *

   Надо заметить, Марк Фишер стоял у самых истоков эпопеи с поездкой в Императрицын за дурацкими чертежами заводных букашек. Именно он нашёл в книжном магазине, где работала его гёрлфренд Патриция, альбом с изображениями русских игрушек. Вернее, в альбоме имелось лишь несколько фотографий скверного качества да выполненный пером эскиз – схема движения членистой ноги. Марк за каким-то дьяволом показал альбом Патриции. Та разохалась: «Ой, какая прелесть! Мой дядюшка обожает такие вещицы! Мы просто обязаны показать эти рисунки ему!».
   Когда выяснилось, что дядюшкой скромной продавщицы является ни кто иной, как сам мистер Джи (он же Луизианский Лев или, коротко, ЛЛ) – миллионер, сенатор, сумасброд, плейбой и по слухам куклуксклановец, у Фишера чуть не случился сердечный приступ. Он всегда старался держаться подальше от сильных мира сего. Это гарантировало спокойную жизнь, которую Марк ценил превыше всего. (За исключением, быть может, спокойной и обеспеченной жизни.) А тут на тебе!
   Однако делать было нечего. Марк надел самые лучшие брюки, самый дорогой свитер, самые новые мокасины, очки в золотой оправе и отправился на растерзание Луизианскому Льву.
   Лев, однако, оказался хищником благодушным и демократичным. Он принял племянницу с ухажёром в саду, сам подливал обоим сок и вино, беззлобно подшучивал над Патрицией, называя её невестой, и над Марком, называя женихом, – словом, вёл себя как обычный человек. Альбом мистер Джи рассматривал с неподдельным интересом, а когда увидел фотографии русских механических жуков, пришёл в настоящий восторг. Выяснилось, что его тайной страстью были старинные заводные игрушки. На коллекцию подобных безделиц великий и ужасный Луизианский Лев, скандально известный лоббированием военной промышленности и другими не менее серьёзными делами, просадил целое состояние.
   – Найди мне этих букашек, парень, и я положу Патриции такое приданое, что вы сможете легко выкупить ваш обожаемый книжный магазин.
   – Да где же я их возьму? – вяло отбивался Фишер.
   – Подумай. Ты же умница, Марк! О твоём IQ, высочайшем по эту сторону океана, Пэт мне все уши прожужжала.
   – Ну, хорошо, – согласился наконец сломленный напором сенатора Марк. – Я попробую.
   – Вот это деловой разговор! Попробуй, парень. И ещё… не называй меня больше мистером. Зови дядюшкой.
   Всемирный интернет-аукцион «E-Bay» – великая вещь. Там можно найти и приобрести буквально всё – за исключением разве что совести. К счастью, Дядюшку Джи она не интересовала.
   Уже первый день поисков принёс успех. В частной французской коллекции хранилась бабочка (увы, с невосстановимо испорченным механизмом), которая была немедленно выкуплена Дядюшкой Джи. Других насекомых обнаружить не удалось, зато нашёлся интересный лот: «пакет чертежей механических кукол заводчика Скотинина». Продавец выступал анонимно, но по некоторым мелочам можно было догадаться, что тот из Раши. Фишер связался с ним и получил плохонький скан нескольких чертежей. Увидев их, ЛЛ расцеловал в обе щеки смущенного таким проявлением радости Марка и заявил:
   – Ты поедешь туда и привезёшь мне эти бумаги, парень. Не протестуй. Во-первых, я дам помощника, который проломит любые стены. Даже двух помошников. Тебе останется только дождаться, пока осядет пыль, и войти куда нужно. Во-вторых, получишь столько средств, сколько потребуется. Деньги, техника – что угодно. В-третьих, юридическую поддержку будет осуществлять солидный адвокат. Кстати, твой единоверец.
   – Я атеист, – поспешил сообщить Марк.
   – Коэн тоже, – усмехнулся Дядюшка Джи. – И, в-четвёртых, кому ехать, как не тебе? Ты ведь родился в Раше, знаешь этих russkis как облупленных.
   Разумеется, всё вышло совсем не так, как обещал Дядюшка Джи. Помощник, которым оказалась железная мисс Голдэнтач, на деле стал руководителем операции. Притом руководителем деспотического типа. Адвокат Коэн, на которого Фишер возлагал большие надежды, ограничился тем, что нашёл для гостей из США жильё, автомобили, оргтехнику, «бычков» Тимофея и Кирилла да передал большой металлический чемодан. Каков же был ужас Марка, когда в чемодане обнаружился целый оружейный арсенал!
   – Мы что, намереваемся захватить здешнюю атомную электростанцию? – пролепетал он, получив из рук Сильвии «Пустынного Орла».
   – Если потребуется, то да, – без улыбки проговорила она под восторженный хохот Декса.
   Затем была крайне неудачная поездка к господину Новицкому, архивариусу, выставившему на «E-Bay» чертежи механических букашек. Проклятый russki даже не впустил их в подъезд. Переговоры пришлось вести по домофону. И надо сказать, переговоры завершились ничем.
   – У меня нет никаких чертежей! – заявил Новицкий. – Вообще не понимаю, о чём речь.
   – О вашем лоте на «E-Bay», – терпеливо пояснил Марк. – Помните, мы с вами переписывались? Повторяю, моя фамилия Фишер, я из США. Я готов выкупить у вас пакет технической документации на «механических кукол заводчика Скотинина». Откройте дверь, господин Новицкий. Обещаю, сумма вам понравится.
   Повисла долгая пауза, затем Новицкий устало сказал:
   – Уходите, мистер Фишер, иначе мне придётся вызвать службу безопасности. Я являюсь сотрудником государственного архива. Понимаете, Государственного! Ни о какой продаже архивных документов не может быть речи. Сожалею, но, похоже, кто-то ввёл вас в заблуждение. Прощайте.
   Домофон, пискнув, отключился. Марк яростно выругался.
   – В чём проблема? – осведомилась Сильвия.
   – Этот негодяй отказался от сделки. Грозит вызвать охрану, если не отстанем.
   – Что ж, тем хуже для него. Не желает добром, придётся использовать силу.
   Взяли Новицкого, на выходе из супермаркета. Тим и Кир умело подхватили обременённого двумя туго набитыми пакетами архивариуса и зашвырнули в додж. Новицкий и пискнуть не успел.
   Переговоры состоялись за городом, в красивом берёзовом лесу. Тим и Кир держали напуганного архивариуса под руки, а мисс Голдэнтач прохаживалась перед ним, поигрывая «Глоком». Кто мог предположить, что Сильвия при этом ненамеренно каламбурила, и фирма, о которой пойдёт дальнейшая речь, будет иметь то же наименование, что и пистолет?
   У Новицкого было лицо пассивного педераста с родинкой подле носа, жидковатые светлые волосы и затянутая в тренировочный костюм бабья фигура. На вид ему было лет тридцать – тридцать пять.
   – Позвольте представиться ещё раз, – с ангельской улыбкой сказал Марк. – Меня зовут Фишер, я прилетел из Соединённых Штатов, чтобы выкупить у вас документы, о которых мы договаривались через сетевой аукцион «E-Bay». Как видите, помимо меня за документами приехала эта суровая леди и вон тот джентльмен.
   Марк кивнул на Декстера, который флегматично стругал палочку ножом жуткого вида.
   Господин Новицкий узрел нож и икнул.
   – Сомнительное удовольствие познакомиться с ними вы испытаете позже, – утешил его Марк. – И то лишь в случае, если не придёте к соглашению со мной.
   – Но я… я не могу…
   – Ай-ай-ай! – Марк укоризненно покачал пальчиком. – Бросьте, господин Новицкий. Мы ведь не шутим.
   – Я понял. Но и впрямь не могу отдать вам эти бумаги. Понимаете, в архиве их больше нет.
   – Что?!
   – Нету. Я их уже продал. Вернее, дал попользоваться. Продавать насовсем слишком опасно. С них до сих пор не снят гриф секретности. А тут нашёлся коллекционер, который выложил приличную сумму за то, чтобы я просто передал документы в чертёжное бюро. Временно. Там их отсканируют, переведут в электронную форму, сделают трёхмерные модели на компьютере… что-то в этом роде. Затем вернут мне, я положу папку обратно в хранилище, и всё закончится.
   – Тогда какого дьявола вы морочили голову мне?
   – Ну, тогда ещё не было других предложений. А я безумно нуждался в деньгах.
   – Вы кретин, Новицкий, – проговорил Марк с ненавистью. – Жадный кретин. Впрочем, это ваши проблемы. Придётся вам забрать документы из бюро и передать нам. Плата останется такой, как обещано. За вычетом кое-каких непредвиденных расходов.
   – Это невозможно, – сказал Новицкий, и глаза его увлажнились, а губы искривила страдальческая гримаса.
   – Отчего? Неужели чертёжное бюро охраняется ротой спецназа КГБ? – Фишер прямо-таки сочился ядом. Грёбаный архивариус надоел ему до чёртиков.
   – За мной следят люди коллекционера. Они обещали – если что-то пойдёт не так, пострадает мой друг!
   – А точнее говоря, любовник?
   Новицкий кивнул. Слёзы у него уже докатились до подбородка.
   – У него уже были проблемы с наркотиками. Задерживали за хранение. Сейчас пришьют распространение – и всё!
   – Да вы в настоящей заднице, товарищ, – сделал вывод Марк. – Я бы на вашем месте драпал отсюда сломя голову.
   – Я не могу бросить Витю…
   Марк в сердцах сплюнул. Ситуация напоминала какую-то бредовую постановку провинциального театра. Любовные страсти, шпионские страсти, криминальное противостояние коллекционеров – каша, да и только. К сожалению, в кашу эту увяз он сам. Как минимум по пояс.
   Фишер подошёл к Сильвии и пересказал слова Новицкого. Мисс Голдэнтач восприняла информацию на удивление спокойно. Её основным делом в этой жизни было решение любых проблем, а не стоны над их неразрешимостью.
   – Узнайте у него адрес бюро. Возьмём чертежи сами. Сегодня же.
   – А как поступим с самим Новицким? Думаю, стоит покамест запереть в подвал.
   – Это плохая идея. Не хватало мне ещё сесть на электрический стул за киднеппинг.
   – В Раше смертная казнь отменена, мэм. Максимум, что грозит – пожизненное заключение.
   – О! Вы меня, безусловно, успокоили, Фишер. Скажите бойцам, пусть оставят этого любителя мальчиков здесь. Только заберите у него телефон, шнурки, ремень и срежьте пуговицы на брюках. Пока доберётся до города, мы как раз успеем завершить дельце.

* * *

   И вот теперь всё нужно начинать с нуля! Снова отлавливать Новицкого, снова пытаться убедить его передать документы. Только условия для диалога куда менее благоприятны, чем сутки назад.
   В квартире архивариуса не оказалось. Потолковавшие с консьержем «бычки» сообщили, что Новицкий вернулся домой около одиннадцати вечера (как раз в это время команда мисс Голдэнтач штурмовала ГЛОК), а спустя час или полтора поспешно куда-то отбыл на такси. Один. Больше не возвращался. Где живёт сердечный друг Новицкого, консьерж не знал.
   Поехали к городскому архиву. Архив располагался в том же здании, что и городское Управление Внутренних Дел, и это соседство нервировало Марка до крайности. Тем не менее, в этот раз сопровождать Тима и Кира пришлось ему. Фишер взял с собой портфель, придал лицу выражение озабоченности, ссутулился и посеменил за «бычками».
   К счастью, вход в архив был отдельный, на задах твердыни правопорядка. Пост охраны (скучающая старушка с вязаньем) миновали на удивление легко. Кир извлёк свои волшебные «корочки», старушка, не отрывая взгляда от спиц, мотнула головой:
   – Идите-идите, ваши уже там.
   У Марка ёкнуло сердце.
   – Какие ещё «ваши»? – шепотом спросил он. – Милиция?
   – Да ты не грузись, мистер. Щас всё выясним, – беззаботно пообещал Кир и устремился в глубь здания.
   Марк придержал за рукав Тима.
   – Я на всякий случай подожду здесь. Если всё спокойно, позовёте.
   – Ага! – пообещал тот и бросился догонять приятеля.
   Фишер окинул взглядом сумрачный холл. Вдоль одной стены стояли низенькие скамеечки с сидениями, обитыми вытертым плюшем. Как, бишь, их называют в Раше? Козетки? Оттоманки? Он присел на одну – так, чтобы оказаться скрытым колонной – и поставил портфель на колени.
   – А вы кто будете?
   – Что? Вы это мне? – Марк вздрогнул от неожиданности и, наклонившись влево, уставился на старушку.
   – Ну а кому? Больше здесь никого нету.
   – И верно! – Фишер хихикнул – Я… по архивной части. Кое-какие документы посмотреть нужно.
   – Адвокат, небось?
   – В какой-то мере да. А как вы догадались?
   – Так чего тут гадать. Если еврейчик с портфелем, значит или адвокат, или банкир. Ну, или профессор. Вы ж народ-то башковитый. Вот. Банкиру здесь делать нечего. Профессор в сопровождении милиции не ходит. Стало быть, адвокат.
   – Логично, – как можно более сухо сказал Марк. Слово «еврейчик» ему категорически не понравилось. Даже по соседству с определением собственного народа как башковитого.
   – Можно было и ещё проще догадаться, – добавила старуха, ободрённая признанием собственной догадливости. – Раз есть труп, то должен быть и адвокат. Хотя с другой стороны, мертвецу он, вроде как, и не нужен.
   – К-какому мертвецу? – пролепетал Марк.
   Ответила не старуха.
   – Господину Новицкому, – произнёс у него над головой сильный и красивый мужской голос. – Ныне покойному.
   Фишер выпрямился (он так до сих пор и сидел, наклонившись, чтобы видеть из-за колонны привратницу) и посмотрел вверх. Увиденное его совсем не обрадовало. Рядом стоял высокий, стройный и очень широкоплечий офицер милиции. У него было привлекательное мужественное лицо, стрижка ёжиком и отчасти диссонирующие с молодцеватым обликом оттопыренные уши.
   – Капитан Иванов, – представился он. – А вы, как я понимаю, адвокат Новицкого?
   – Готовился стать его адвокатом, – сказал Марк. Мозги у него наконец-то заработали как следует, а вместе с этим пришло спокойствие. – Контракт ещё не заключен, мы намеревались прежде обсудить нюансы дела.
   – Какого дела?
   – Простите, господин капитан, но сказать этого вам я не могу.
   – Но представиться-то можете?
   – Безусловно, – сказал Марк и вручил офицеру одну их визитных карточек, подготовленных для него в агентстве Коэна. – Так что всё-таки случилось?
   – Если не вдаваться в подробности – ваш несостоявшийся клиент мёртв.
   – Убит?
   – Откуда такой поспешный вывод, господин… – Иванов взглянул на карточку, – …Господин Фишер?
   – Догадаться просто. Насколько мне известно, органы не занимаются расследованием естественных смертей.
   – Чем нам только не приходится заниматься, – протянул капитан. – Впрочем, вы правы. Некоторые факты показывают, что Новицкий умер насильственной смертью.
   – Неужели это произошло в архиве?
   Капитан кивнул.
   – Тогда почему здесь так спокойно? Почему меня вообще сюда впустили? Ничего не понимаю.
   – На месте преступления (кивок в сторону коридора) работает следственная бригада. А здесь нахожусь я и уважаемая Генриетта Карловна. (Кивок в направлении старухи с вязанием.) Этого вполне достаточно, чтоб отсекать лишних посетителей и пропускать подозреваемых. Не хватало нам ещё скандала. Только представьте, что начнётся, если о происшествии разнюхают журналисты. «В здании губернского УВД найден труп!» Кошмар.
   – Погодите, что значит «пропускать подозреваемых»? Вы меня имеете в виду?
   – Господин Фишер, ну что за наивные вопросы. Козе понятно… Простите, совершенно очевидно, что вы, так или иначе, причастны к этому делу.
   – Это вам сейчас очевидно. А когда я входил?
   – Для таких случаев здесь и посажена Генриетта Карловна. У неё, знаете ли, нюх. Ветеран органов внутренних дел. Практически легенда. Сорок пять беспорочных лет на боевом посту. Настоящий человек-рентген. Криминальные элементы, агенты влияния, предатели, шпионы – никто не проскользнёт незамеченным.
   Марку показалось, что при слове «шпионы» капитан подмигнул.
   – Ваши шутки неуместны, – холодно сказал он. – А сейчас разрешите мне уйти. Если появится необходимость связаться, координаты имеются на визитке. Но боюсь, я ничем не смогу помочь следствию.
   – Ну конечно, идите. Только ответьте на последний вопрос. Кто эти два молодых человека, которые вас сопровождали?
   – Ваши коллеги. Выполняют для нашего агентства некоторые поручения. С их руководством это полностью согласовано. А сейчас прощайте.
   – Всего хорошего, господин Фишер, – сказал капитан. И добавил с преувеличенной выразительностью: – До свидания.
   Проходя мимо Генриетты Карловны, Марк был поражён неописуемой позой старухи. Ветеран органов вытянулась в струнку, будто изо всех сил пыталась встать со стула, но намертво прилипшее седалище не позволяло сместиться хоть на дюйм. Морщинистое лицо налилось кровью, шея напряглась так, что едва не рвалась кожа. Глаза остекленели, тонкие губы приоткрылись, демонстрируя два ряда металлических зубов. Она была абсолютно неподвижна – как статуя – и лишь по-паучьи двигались пальцы, продолжающие вязать красно-белый шарф…

* * *

   Не успел Марк толком рассказать Сильвии и Декстеру о происшествии в архиве, как вернулись «бычки». Тим курил, а Кир по плечи просунулся в опущенное окно седана и возбуждённо заговорил:
   – Короче, переводи мамочке. Мы в траблах по самое не балуйся. Нашего педика удавили прямо в собственном кабинете. А перед этим пытали. Кровищи – как на скотобойне. Резали специалисты: умер дядечка не от кровопотери, а от удушения. Но самое смешное – в архиве кроме него никого не было. Вообще. Полная Агата Кристи, блин! Вчера вечером ушли все, это точно. Новицкий заявился сранья, в четыре с копейками. Принёс тяжёлый пакет. По виду, с бумагами. Охраннику сказал, что появилась срочная работа. Обнаружил его начальник, когда пришёл к началу смены. В восемь ноль-ноль. Уже холодненького. Ночного сторожа следаки уволокли допрашивать. Только там, по ходу, глушняк. Пацан, с которым мы пообщались, говорит, что вохровец сам офигел. Вход-то в архив всего один, а окон нету. Вернее, есть в фойе, но все они заперты изнутри. Эксперты уже проверили задвижки, оказалось, к ним годы никто не прикасался. В самом архиве есть десяток вентиляционных шахт по типу дымовой трубы, но они очень узкие. Да и зарешечены. Там, короче, и кошка не пролезет. Откуда взялся киллер и куда исчез – тайна.
   – Что с документами? – почти выкрикнул Марк.
   – С документами, короче, ваще борода. То ли сам Новицкий, то ли его убийцы спустили все чертежи в измельчитель бумаг. Сейчас там пустые папки и куча серпантина.
   – Мэм, – заговорил Марк. – Кир говорит…
   – Не трудитесь для перевода, Фишер, – перебила та по-русски. – Основное я поняла.
   – Хорошо, – сказал Кир. – Ну, тогда вот ещё что, мисс. Мы, короче, с Тимохой хотим сказать вам гудбай. Какие-то дела пошли больно гнилые.
   – Вас Иванов запугал? – спросил Марк.
   – Какой ещё, на хрен, Иванов? – удивился Кир.
   – Капитан милиции. Высокий, плечистый. Он дежурил в холле архива.
   – В холле никого не было. Одна старуха Генриетта. Да там никто и не нужен, честно говоря. Когда эта крыса на посту, мимо муха не пролетит.
   – Твою же мать! – сказал Марк.
   – Если останетесь, я удвою вам жалованье денег, – сказала мисс Голдэнтач.
   – Ладно, подумаем, – сказал Кир.

Глава 5
Павел

   Полуденный город был как иллюстрация к детской книжке – светлый и весёлый. Даже не верилось, что где-то здесь разъезжают машины с иностранными штурмовиками, оживают по ночам глиняные статуи и заспиртованные люди-змеи, и невозбранно шляются мелкие бесы.
   Один из них сейчас сидел у меня за пазухой, только морда наружу, и отчаянно страдал. Из-за внезапного появления в подвале шефа Жерару пришлось экстренно прятать iPod у старца Гоу Лема под седалищем. А поскольку терракотовый шахматист порядочно увесист, твёрд и шершав, судьба девайса представлялась бесу незавидной.
   Вдоволь наскулившись, псина сделал вид, что лижет меня в подбородок и умоляюще зашептал:
   – Чувачок, ну вернись в «Серендиб». Забери мой плеер, мою прелес-с-сть, а? Скажешь Сулейману, дескать, забыл в подвале важную вещь. Век буду благодарен. Два, три века – мы долго живём!
   – Что я там мог забыть? Точилку для карандашей?
   – Ну… – замялся Жерар, – …Кошелёк или очки.
   – Очков, как ты мог заметить, не ношу.
   – А противосолнечные?
   Я был неумолим:
   – Противосолнечных тоже. А кошелёк шеф видел за завтраком, когда я складывал премиальные. Так что не пойдёт. Рисковать из-за какой-то безделицы, да ещё второй раз подряд? Уволь. К тому же, помнится, я предлагал спрятать iPod перед визитом в контору. Сам отказался. Теперь пожинай плоды упрямства.
   – В мусорном баке, – с обидой напомнил Жерар. – Ты предлагал спрятать мою пре-лес-с-сть в мусорном баке! Нет уж, пусть лучше её раздавит глиняный палач, чем присвоит какой-нибудь бомж.
   – За что такая нелюбовь к бомжам, пёсик?
   – Паша, если бы ты пожил на свалке с моё, сейчас бы по ночам не сквозь стены лазал, а с такенным вот свинорезом охотился на этих уродов, – сказал терьер совершенно серьёзно.
   Его можно было понять. Он и впрямь, едва прибыв в наш мир, досыта натерпелся людской злобы. Так получилось, что главными гонителями юного Жерара были не столько священники, сколько беспризорники да клошары. А Гавроши – они только в книгах прекрасные ребята. На самом же деле не приведи господь встретиться с таким пареньком в тёмном переулке. Особенно если ты – крошечная одинокая собачонка.
   Я ласково потрепал Жерара по голове.
   – Забей, приятель. На сегодняшние премиальные легко сможешь купить новенький iPhone. А это много круче любого плеера. В нем уже загружены игры, детальная карта Императрицына и окрестностей, а главное – цветные фотки левреток в соблазнительных позах!
   Бес возмущённо тявкнул и укусил меня за мочку уха.
   Дальше он шёл пешком.

* * *

   В маршрутку садиться я не стал. Во-первых, погода хорошая, отравляющего воздух транспорта в этом районе не густо, так отчего не прогуляться? А во-вторых, нарочно. Пускай кусачая скотинка почувствует, каково это – семенить на лапках-коротышках семь километров. И все семь – в горку.
   Уже через полчаса кусачая скотинка заметно утомился, но виду не показывал. Гордо бежал в нескольких шагах передо мной, и только всё чаще происходящая потеря скорости выдавала его усталость. Но он мужественно ускорялся и вновь был удалец.
   Захваченный наблюдением за героической борьбой терьера с собственными физическими недостатками, я совершенно выпустил из внимания маршрут. И напрасно! Мстительный негодник увлёк меня по крайне опасному пути. Главная его опасность заключалась вовсе не в обилии открытых канализационных люков, валяющихся под ногами проводов под напряжением или беспределе уличных банд. О, нет! – всего лишь в симпатичном магазинчике английской одежды «Five-O’clock». Вернее, в хозяйке магазина.
   Понимание этого произошло довольно скоро и стало по-настоящему ужасным.
   – Поль! – Моё имя было произнесено чувственным контральто. – Ты давно не показывался, проказник. Твоя кошечка истосковалась…
   Жерар обернул ко мне торжествующую морду, показал язык и с визгом бросился к «моей кошечке». Это была стройная, с переходом в поджарость, моложавая дама. У неё было холёное узкое лицо, яркий рот и пламенная рыжая шевелюра. Звали её Дарья. При взгляде на неё создавалось неодолимое ощущение, что видишь щуку в человеческом обличье. Зеленовато-чёрный брючный костюм только усиливал это чувство.
   Состроив гримасу, долженствующую сообщать о моей безграничной радости, я поплёлся в объятия хищницы. Бес, перекочевавший уже даме на руки, веселился прямо-таки неприлично. Ну и гадёныш!
   Дарья взяла меня тремя пальчиками за подбородок (пальчики оказались не по-женски сильными), привлекла к себе и, обдав запахом жасмина, поцеловала в губы.
   – Если бы не знала, что ты в меня влюблён, решила бы, что избегаешь!
   – Наша связь слишком опасна, – проблеял я, ощущая себя карасиком в щучьих зубах. Эта стерва обладала поразительным умением начисто лишать меня душевной твёрдости. Может, она вампирша? – Ваш муж…
   – Наш муж ничего не узнает, – промурлыкала щучка. – Он в отъезде. Инспектирует свои заводы и вернётся не скоро. Поэтому давай-ка проведём сегодняшний вечер вдвоём!
   – Заманчиво, – пробормотал я, кляня собственную бесхребетность. – И какие у нас планы?
   – Готова выслушать твои предложения, мой выдумщик!
   Я панически перебирал в голове варианты, но ни один не казался достаточно безопасным. Каждый мог завершиться в объятиях проклятой вампирши, а это, скажу я вам, то ещё блаженство. И вдруг!.. Я чуть не заорал от восторга.
   – Хочу на концерт!
   – На концерт?.. На какой концерт, шалунишка?
   Мне впервые представилась возможность увидеть озадаченную щучку. Однако я не собирался останавливаться на достигнутом.
   – На этот! – Я протянул указующий перст к тумбе объявлений.
   – «Русское Поле Революций»? Но это же рок! Панк-рок… – Дарья окончательно растерялась. Наверно, такой вид имеет настоящая щука, понявшая, что схватила не живую рыбёшку, а железную блесну. Или вампирша, глотнувшая вместо крови коктейль из томатного сока с тёртым чесноком.