Страница:
— Ты угадал. — Вождь хмуро взглянул Тики в лицо. — Я боюсь.
Ночь внезапно кончилась. Ана открыла глаза. На лицо ей с низкого серого неба падали редкие пушистые хлопья снега. Не хотелось даже шевелиться после спокойных сновидений, принесших облегчение и отдых. Было так странно и радостно чувствовать себя свободной от прошлых терзаний и обид, от тягот одиночества, болезни. Она оставила их все внизу, у подножия высокой горы, и вернулась из дальнего путешествия, похожего на сон…
Теперь ты дома, Ана, улыбаясь, сказала она себе, тебя ждут у теплого очага, в замке над долиной, там, за тихой рекой. И, зная, что теперь всё сбудется, позвала:
— Ветер!
Он заржал где-то близко, в ельнике, запорошенном снегом.
— Иди сюда, бездельник! — поднимаясь с земли, радостно закричала она, а когда он вылетел ей навстречу, громко засвистела, подгоняя, — так, как учил отец, и как прежде никогда не удавалось.
Королева кормила голубей во дворе замка. Задумавшись, она щедрой рукой сыпала из решета себе под ноги зерно, как вдруг ее невеселые думы прервал крик Рики с дозорной площадки на башне:
— Тиса! Скорее!
Королева выронила решето из рук, и птицы испуганно вспорхнули. Подобрав полы плаща, она бросилась по ступенькам наверх.
— Пожалуйста… пожалуйста… — как безумная, все время повторяла она, обращая свои незаслуженные надежды неизвестно к кому, — к мутному небу, к тучам, к радостно смеющемуся маленькому мальчику.
— Смотри! Скорее! — закричал Рики, когда королева, задыхаясь от быстрого подъема, взлетела наверх.
Далеко внизу по укрытой первым снегом долине мчалась всадница на белом коне. Ее синий плащ, как крылья, развевался за спиной. Навстречу ей из лесу устремились два седока, один на черном, другой — на гнедом конях.
Они съехались. Кони плясали по кругу, а всадники без конца обнимались… Тиса не могла говорить, только прижимала к груди руки и утирала слезы.
— Ана-а! — звонко закричал Рики.
Словно услышав его крик, все трое разом обернулись и посмотрели в сторону замка. Рики помахал им рукой. Они тоже вскинули руки, приветствуя его, потом развернули коней и поскакали к замку. Тиса судорожно обняла мальчика за плечи и еле слышно, словно у нее кончились последние силы, измученным голосом принялась повторять, глядя на заснеженное небо:
— Благодарю тебя, Господи… Благодарю тебя, благодарю…
4.
5.
6.
Ночь внезапно кончилась. Ана открыла глаза. На лицо ей с низкого серого неба падали редкие пушистые хлопья снега. Не хотелось даже шевелиться после спокойных сновидений, принесших облегчение и отдых. Было так странно и радостно чувствовать себя свободной от прошлых терзаний и обид, от тягот одиночества, болезни. Она оставила их все внизу, у подножия высокой горы, и вернулась из дальнего путешествия, похожего на сон…
Теперь ты дома, Ана, улыбаясь, сказала она себе, тебя ждут у теплого очага, в замке над долиной, там, за тихой рекой. И, зная, что теперь всё сбудется, позвала:
— Ветер!
Он заржал где-то близко, в ельнике, запорошенном снегом.
— Иди сюда, бездельник! — поднимаясь с земли, радостно закричала она, а когда он вылетел ей навстречу, громко засвистела, подгоняя, — так, как учил отец, и как прежде никогда не удавалось.
Королева кормила голубей во дворе замка. Задумавшись, она щедрой рукой сыпала из решета себе под ноги зерно, как вдруг ее невеселые думы прервал крик Рики с дозорной площадки на башне:
— Тиса! Скорее!
Королева выронила решето из рук, и птицы испуганно вспорхнули. Подобрав полы плаща, она бросилась по ступенькам наверх.
— Пожалуйста… пожалуйста… — как безумная, все время повторяла она, обращая свои незаслуженные надежды неизвестно к кому, — к мутному небу, к тучам, к радостно смеющемуся маленькому мальчику.
— Смотри! Скорее! — закричал Рики, когда королева, задыхаясь от быстрого подъема, взлетела наверх.
Далеко внизу по укрытой первым снегом долине мчалась всадница на белом коне. Ее синий плащ, как крылья, развевался за спиной. Навстречу ей из лесу устремились два седока, один на черном, другой — на гнедом конях.
Они съехались. Кони плясали по кругу, а всадники без конца обнимались… Тиса не могла говорить, только прижимала к груди руки и утирала слезы.
— Ана-а! — звонко закричал Рики.
Словно услышав его крик, все трое разом обернулись и посмотрели в сторону замка. Рики помахал им рукой. Они тоже вскинули руки, приветствуя его, потом развернули коней и поскакали к замку. Тиса судорожно обняла мальчика за плечи и еле слышно, словно у нее кончились последние силы, измученным голосом принялась повторять, глядя на заснеженное небо:
— Благодарю тебя, Господи… Благодарю тебя, благодарю…
4.
Два черных модуля, похожие на самолетики, только с наполовину обрезанными крыльями, забавлялись, играя в прятки в огромной желтой туче, надвигающейся со стороны гор. Они ныряли в нее, скользили в желтой мгле, ища друг друга, неожиданно сходились и снова расходились.
— Что-то вы сегодня больно неуклюжи, мой дорогой пилот! — засмеялась Радость в переговорное устройство. — У вас, случайно, не грузовой транспорт?
— Это ты сегодня странно резва, радость моя! — ответил ей Лепесток. — Откроешь секрет?
Радость снова засмеялась.
— Только тебе. Отец подарил мне новую машину, более совершенную. Смотри!
Она принялась кружиться в небе, стремительно огибая тучу по спирали.
— Где ты? Я тебя не вижу! — встревожился Лепесток.
— Я здесь! — Она появилась справа от него.
— Ну, хватит. Мы когда-нибудь поговорим?
— О чем? — Модули полетели бок о бок.
— О нас с тобой.
— Я вся внимание.
— Ты играешь со мной…
— Ну, почему же? — Она добавила в голос теплых ноток.
Воодушевленный этим, Лепесток требовательно спросил:
— Ты откажешь Охотнику?
— Так решил отец. Он не может нарушить слово.
— Но ты любишь меня! — сердито сказал Лепесток.
— Я тебе этого не говорила.
— Так скажи.
Она, как быстрый стриж, мелькнула прямо перед носом его модуля.
— Осторожнее, дорогая! — вскрикнул он. Она засмеялась. — Охотник целый год будет пытаться завоевать твое сердце — убьет десяток быков, сочинит поэму. Его клан завалит тебя подарками. Тебе ведь понравится все это?
Дурачок, подумала Радость, любимый…
— Ты вправе отказать ему, обычаи на нашей стороне…
— На нашей?
— Я влюблен…
Она тихонько засмеялась, так, чтобы он не услышал.
— Я лечу в горы, — сказала она. — На нашу скалу.
На нашу, отметил он, и сердце у него забилось сильнее. Он никогда еще не встречал такой женщины — смешливой, как ребенок, гордой, пылкой… Он решился и во весь голос крикнул, чтобы услышали даже горы:
— Я обожаю тебя, Радость!
Она спикировала на землю с самой неудобной стороны скалы. Он опустился за гребнем, и через несколько минут уже взбежал на него.
Внизу трое людей, склонившихся над неподвижно лежащей на земле рядом с модулем Радостью, заламывали ей руки. Ее ярко-зеленый комбинезон был в крови. Из горла Лепестка вырвался страшный крик. Как лавина, задевая на бегу валуны, огромными прыжками он понесся с горы на людей. Они обернулись. Один из них, с синюшного цвета лицом, с красными глазами, вскинул руку и полоснул лучом поперек туловища Лепестка, разрезав его пополам. Кровь брызнула в разные стороны.
— Поднимайте ее! — скомандовал высокий темноволосый мужчина. — Быстрее, пока она не пришла в себя и не остановила сердце! — Вместе они подняли Радость и поволокли к самому подножию скалы. — Черт, какая тяжелая… Три метра росту…
— Заберем эту падаль? — спросил тот, кто стрелял, кивнув на останки Лепестка. — Зачем? — скривился главный. — Пусть Сон знает: мы идем.
Унита, жена Сона, металась по дому, ожидая звонка. Когда на экране появились самые старые из ее клана ниды, она замерла в кресле и призвала на помощь все свои душевные силы. Старики смотрели на нее, а она на них. Им не нужны были слова. Унита тихо кивнула, склонив голову на грудь, и отключила связь.
— Пусть она умрет, Сон, — как будто он был рядом, попросила Унита. — Я не хочу, чтобы они мучили мою девочку…
Она поднялась из кресла и прислушалась. В дальней комнате кто-то был. Унита выдвинула ящик стола, достала оружие и прошла через весь дом, ступая неслышно, как кошка. Комната была пустой. Она подошла к встроенному в стену шкафу и рывком распахнула его. Задней стенки не было — вместо нее сверкала струящаяся завеса, и целая толпа пришельцев уже поджидала ее. Коротко стриженные волосы, красные глаза…
Унита с ненавистью полоснула по их смертельно-бледным лицам. Из-за упавших с визгом выскочили другие и всем скопом набросились на неё, повисли, хватая за руки и пытаясь затащить внутрь. Она расшвыривала и давила их хлипкие тела, как разъяренная медведица, и стреляла, пока её чем-то не оглушили…
— Вот это новости…Четвертый параллельный?
Сон кивнул. Горестные морщины пересекли его низкий лоб.
— Лок связался со мной. Он требует взамен твоего мальчишку.
— Чем они тебе угрожают? — спросил Тики. — Помимо родных?
— Грозят уничтожить мой народ! Кто защитит нас, Александр, если мы не сможем им противостоять? Их мир в восемнадцать раз больше нашего! Как они проникают к нам?! Почему это происходит?!
— Почему у тебя такое имя, Сон? — спокойно спросил Тики.
Сон оскалился, но взял себя в руки.
— Мы спим мало, урывками, но периодически впадаем в спячку. Сон — это важная часть жизни нидов…
— Я так и думал, господин Важная Часть. Если ты будешь паниковать, то окажешься бесполезен для своего народа. Им нужен ты, твой ум, а не твои истерики. Твоё имя обязывает.
— Из-за тебя, из-за этого ребенка они достают нас!
— Я не собираюсь с тобой спорить, тем более, оправдываться. Я понимаю твое состояние, но если у четвертого параллельного появилась возможность завоевать вас, они сделали бы это и без этой причины, без моего мальчика… Ребенок нужен Локу. — Тики помялся. — Он прямо сказал, для чего?
— Не для того, чтобы рассказать ему сказку.
— Вы проанализировали способ их проникновения?
— Наша система защиты не сработала. Она не только не защитила от их вторжения, но даже не заметила его… — Тики присвистнул. — Радость они похитили в горах, а жену — в нашем доме…
— Где находится дом?
— Где все жилища нидов — тоже в горах, вернее, в предгорьях…
— Так, уже горячее. Что там у вас в горах? Авалы? Как вы изолируете их популяции?
— Мы удерживаем их на ограниченной территории, ставя дополнительное ди-поле, — немного удивленно ответил Сон. — Без этого нельзя. От них же иначе не спастись. Хуже атомной бомбы.
— Какая модификация поля?
— Четырнадцатый квадрат, по нашим обозначениям.
Тики кивнул.
— Где еще находятся такие ди-поля?
— Да везде… Вокруг наших жилищ, в нашем зоопарке… Они превосходно позволяют поддерживать любой нужный нам микроклимат.
— Может быть, они используют эти поля как дополнительный канал, чтобы пробить основное поле между мирами? Вы сможете изменить их характеристики? Для этого потребуются дополнительные мощности.
— Надо посоветоваться с учеными. Я немедленно это сделаю.
— Важно изменить градуальную сетку ди-частот, сопутствующих не основной магистрали поля, а шести периферийным контурам. Если вам будет нужна моя консультация, обращайтесь ко мне. Теперь мы должны решить, что нужно самим четвертым от вас. По моим данным, у них всегда были проблемы с энергией. Уж не замахнулись ли они на ваше солнце, Сон? — Сон глухо заворчал. — А что? Энергии вашей искусственной звезды еще надолго хватит, несмотря на то, что вы ловко доите ее в течение уже сорока тысяч лет.
Сон замер в замешательстве. Тики искоса взглянул на него.
— Успокойся. Я не собираюсь наказывать вас, хотя это и является преступлением для параллельных миров.
Сон расслабился.
— Спасибо, Александр… И что мы должны сделать, чтобы они оставили нас в покое? Погасить наше солнце?
— Это тоже вариант.
— Что? Уберем ди-поля, чтобы авалы гуляли, где хотели, а зоопарк и мы сами остались без защиты, погасим солнце, чтобы погибла коллекция, и погрузимся во мрак…
— И отдадим им мальчика… Ты прав, Сон, мои рассуждения ни к черту. Сейчас мы должны прежде всего подумать, как спасти твоих близких. Допустим, ты скажешь им, что мальчик будет у тебя. Ты не упоминал в разговоре с Локом, что я просил тебя приютить его?
— Нет.
— Когда он снова свяжется с тобой, скажи, что на ловца и зверь бежит, что я только что просил тебя об этой услуге.
— Каков план?
— Когда я обдумаю всё в деталях, я сообщу тебе. А пока…
Сон с сомнением посмотрел на Тики.
— Когда я с тобой разговариваю, то все время забываю, что общаюсь с ребенком, но неужели ты собираешься перехитрить Лока? Для этого нужен большой жизненный опыт, смелость, хитрость.
— Мне извиниться перед тобой за то, что мне так мало лет? — раздраженно сказал Тики.
— Я хочу спасти своих родных и свой мир…
— Тогда слушай дальше. Если вы придете к выводу, что ди-поля и есть слабое звено в системе защиты вашего мира, нужно снять их с ваших жилищ. Конечно, вам придется ходить в защитных костюмах и провести дополнительную герметизацию домов от пыли. Потом, необходимо как можно больше сузить размеры территории, на которой обитают авалы, согнать их в кучу и сжать границы ди-поля. Посмотрим, как четвертым удастся высадиться на загривки авалов. Теперь зоопарк. Срочно возводите другие ограждения, исходя из ваших возможностей. Думаю, что прозрачные полипластовые купола подойдут.
— Идея неплохая. Но мы не знаем формулу полипласта. Может, спросить у Лока?
— Вижу, с чувством юмора у тебя все в порядке. Записывай формулу.
— Ты помнишь наизусть?
— Это из школьного учебника.
— Мы не читали ваших учебников…
— У вас еще все впереди.
Когда Тики закончил диктовать, Сон спросил:
— Как ты думаешь, Александр, сколько у нас времени? Конечно, у нас есть оружие, чтобы защищаться, просто мы не готовы к вторжению. Все слишком неожиданно… Мы настолько полагались на защиту, установленную Советом, что тысячи лет были просто преступно беспечны… Мы не изучали четвертых и почти ничего не знаем об их мире…
— Торопитесь. Все время просчитывайте варианты, ищите пути. Сейчас для Лока нет резона ссориться с тобой или доводить тебя до крайности. Он знает, что ниды мужественны и горды, и, наверное, в глубине души побаивается, что ты можешь пожертвовать и женой, и дочерью. — Сон хмуро взглянул на Тики. — А это может случиться, если экспансия в твой мир начнется именно сейчас. Вы предпочтете плен смерти?
Сон гневно фыркнул.
— Я так и думал. Для Лока нет ничего важнее, чем заполучить этого мальчика. Думаю, он пугает, но и побаивается сам. Вот когда ребенок окажется у него, тогда ему будет все равно, что четвертые сделают с вами и какая здесь заварится каша. Тогда он будет просто наблюдать и стараться извлечь из ситуации максимальную выгоду, а при малейшей опасности улизнет. Вы обследовали мой модуль?
— Да, как раз хотел тебе сказать… Мы не нашли ничего подозрительного.
— И что теперь?
— Откажись от него, Александр, — посоветовал Сон.
— Ты соображаешь? Я практически останусь без средств связи и передвижения! Теперь, чтобы связаться с Центром, мне нужно просить тебя прилететь за мной. Вот так предложение!
— Не хуже, чем твое — погасить наше солнце.
— Один-один…
Комната Дизи находилась в северной башне; бледнеющее с каждым днем осеннее солнце почти не заглядывало сюда, в высокие, украшенные витражами стекла. Блеклые серые тучи благодаря ярким краскам стеклянной мозаики казались чудесными сказочными кораблями, торжественно плывущими в небе. Дизи лежал на постели и бездумно наблюдал за ними.
Лотис вошла, не постучавшись.
— Тебе нездоровится? — озабоченно спросила она, прикрывая дверь. — Почему ты лежишь на постели среди бела дня? — Дизи сделал попытку улыбнуться. — Ну-ка, давай я полечу тебя. Ты весь холодный, как ледышка…
— Не надо, мама… — пробовал возразить мальчик, но Лотис усадила его на стул, встала сзади и длинными цепкими пальцами принялась делать ему массаж головы.
— Это просто хандра, — сделав несколько пасов у него над головой, пришла она к выводу. — Что тебя гнетет, Дизи? Ты уже привык к этому имени?
Дизи кивнул. Лотис обошла его и села на стул напротив, чтобы видеть его лицо.
— Ты очень устал, да?
— Зачем ты пришла, мама? — не выдержал Дизи. — Мне не нравится эта твоя чрезмерная забота…
— Ну зачем ты так? — Лотис выглядела немного пристыженной. — Я знаю, что мы с тобой не всегда ладили, но теперь все должно быть по-другому, ведь ты уже взрослый…
— Именно поэтому и не может быть по-другому…
— Неужели я заслужила это, сын? — резко спросила она. Дизи молчал. — Ладно. Раз ты уже вырос, спрошу напрямик. Кто из них: Рики или Александр?
— Я не понимаю…
— Кто? — требовательно повторила она. Дизи упрямо молчал. Лотис встала. — Я и так уже знаю, что это маленький.
— Ты для этого делала мне массаж? Для того, чтобы прочитать мои мысли? — с ужасом произнес Дизи, тоже поднимаясь. — Я не разрешал тебе! Почему ты так обращаешься со мной?!
— Потому что ты мой сын, — ледяным тоном произнесла Лотис.
— Я твой взрослый сын, ты забыла?!
Почувствовав, что перегнула палку, Лотис заволновалась.
— Извини… Извини. Конечно, я не могла так поступить с тобой. Я сказала наугад. Но я права, да? Я не была вполне уверена, но все время думала об этом… Александр тоже непрост, но этот ребенок… такой странный, необычный…
— Я не хочу это обсуждать. — Дизи снова сел.
— Ты скрываешь от меня самое важное, но я уже поняла, для чего ты здесь. Тебя оставили вместе с мальчиком, чтобы ты исполнил свой долг.
— О чем ты?…
— Не делай вид, что не понимаешь. Прорыв должен состояться, все признаки налицо. И как можно скорее, пока он не погиб сам. Почему ты не смотришь мне в глаза?
— Я ничего не знал о том, кто он такой!
— Теперь знаешь. Он боится черного волка… — медленно произнесла Лотис. Дизи молчал. — Это большая честь…
— Нет, мама!
— Ты, кажется, собрался заплакать? Называй меня Лотис, — враждебно сказала она и поднялась.
Выходя, она столкнулась в дверях с Тики. Как всегда, они обменялись настороженными взглядами.
— Давно тебя не видел, — сказал ей Тики.
— Дела…
Он медленно кивнул и прошел в комнату. Лотис неплотно прикрыла за ним дверь.
— Мне нужна твоя помощь, Дизи, — сразу начал Тики. — Правда, мы с тобой в ссоре…
— Я только что слышал эти же слова. Вы сговорились, что ли? Что вам всем от меня нужно? Пожалуйста, уйди! Мне не до тебя.
Дизи лежал на кровати, уставившись в потолок. Никогда еще он не был с Тики так груб.
— Речь идет о жизни Рики, — сказал Тики. Дизи взглянул на него. — Я хочу, чтобы ты мне помог.
— Что-то вы сегодня больно неуклюжи, мой дорогой пилот! — засмеялась Радость в переговорное устройство. — У вас, случайно, не грузовой транспорт?
— Это ты сегодня странно резва, радость моя! — ответил ей Лепесток. — Откроешь секрет?
Радость снова засмеялась.
— Только тебе. Отец подарил мне новую машину, более совершенную. Смотри!
Она принялась кружиться в небе, стремительно огибая тучу по спирали.
— Где ты? Я тебя не вижу! — встревожился Лепесток.
— Я здесь! — Она появилась справа от него.
— Ну, хватит. Мы когда-нибудь поговорим?
— О чем? — Модули полетели бок о бок.
— О нас с тобой.
— Я вся внимание.
— Ты играешь со мной…
— Ну, почему же? — Она добавила в голос теплых ноток.
Воодушевленный этим, Лепесток требовательно спросил:
— Ты откажешь Охотнику?
— Так решил отец. Он не может нарушить слово.
— Но ты любишь меня! — сердито сказал Лепесток.
— Я тебе этого не говорила.
— Так скажи.
Она, как быстрый стриж, мелькнула прямо перед носом его модуля.
— Осторожнее, дорогая! — вскрикнул он. Она засмеялась. — Охотник целый год будет пытаться завоевать твое сердце — убьет десяток быков, сочинит поэму. Его клан завалит тебя подарками. Тебе ведь понравится все это?
Дурачок, подумала Радость, любимый…
— Ты вправе отказать ему, обычаи на нашей стороне…
— На нашей?
— Я влюблен…
Она тихонько засмеялась, так, чтобы он не услышал.
— Я лечу в горы, — сказала она. — На нашу скалу.
На нашу, отметил он, и сердце у него забилось сильнее. Он никогда еще не встречал такой женщины — смешливой, как ребенок, гордой, пылкой… Он решился и во весь голос крикнул, чтобы услышали даже горы:
— Я обожаю тебя, Радость!
Она спикировала на землю с самой неудобной стороны скалы. Он опустился за гребнем, и через несколько минут уже взбежал на него.
Внизу трое людей, склонившихся над неподвижно лежащей на земле рядом с модулем Радостью, заламывали ей руки. Ее ярко-зеленый комбинезон был в крови. Из горла Лепестка вырвался страшный крик. Как лавина, задевая на бегу валуны, огромными прыжками он понесся с горы на людей. Они обернулись. Один из них, с синюшного цвета лицом, с красными глазами, вскинул руку и полоснул лучом поперек туловища Лепестка, разрезав его пополам. Кровь брызнула в разные стороны.
— Поднимайте ее! — скомандовал высокий темноволосый мужчина. — Быстрее, пока она не пришла в себя и не остановила сердце! — Вместе они подняли Радость и поволокли к самому подножию скалы. — Черт, какая тяжелая… Три метра росту…
— Заберем эту падаль? — спросил тот, кто стрелял, кивнув на останки Лепестка. — Зачем? — скривился главный. — Пусть Сон знает: мы идем.
Унита, жена Сона, металась по дому, ожидая звонка. Когда на экране появились самые старые из ее клана ниды, она замерла в кресле и призвала на помощь все свои душевные силы. Старики смотрели на нее, а она на них. Им не нужны были слова. Унита тихо кивнула, склонив голову на грудь, и отключила связь.
— Пусть она умрет, Сон, — как будто он был рядом, попросила Унита. — Я не хочу, чтобы они мучили мою девочку…
Она поднялась из кресла и прислушалась. В дальней комнате кто-то был. Унита выдвинула ящик стола, достала оружие и прошла через весь дом, ступая неслышно, как кошка. Комната была пустой. Она подошла к встроенному в стену шкафу и рывком распахнула его. Задней стенки не было — вместо нее сверкала струящаяся завеса, и целая толпа пришельцев уже поджидала ее. Коротко стриженные волосы, красные глаза…
Унита с ненавистью полоснула по их смертельно-бледным лицам. Из-за упавших с визгом выскочили другие и всем скопом набросились на неё, повисли, хватая за руки и пытаясь затащить внутрь. Она расшвыривала и давила их хлипкие тела, как разъяренная медведица, и стреляла, пока её чем-то не оглушили…
— Вот это новости…Четвертый параллельный?
Сон кивнул. Горестные морщины пересекли его низкий лоб.
— Лок связался со мной. Он требует взамен твоего мальчишку.
— Чем они тебе угрожают? — спросил Тики. — Помимо родных?
— Грозят уничтожить мой народ! Кто защитит нас, Александр, если мы не сможем им противостоять? Их мир в восемнадцать раз больше нашего! Как они проникают к нам?! Почему это происходит?!
— Почему у тебя такое имя, Сон? — спокойно спросил Тики.
Сон оскалился, но взял себя в руки.
— Мы спим мало, урывками, но периодически впадаем в спячку. Сон — это важная часть жизни нидов…
— Я так и думал, господин Важная Часть. Если ты будешь паниковать, то окажешься бесполезен для своего народа. Им нужен ты, твой ум, а не твои истерики. Твоё имя обязывает.
— Из-за тебя, из-за этого ребенка они достают нас!
— Я не собираюсь с тобой спорить, тем более, оправдываться. Я понимаю твое состояние, но если у четвертого параллельного появилась возможность завоевать вас, они сделали бы это и без этой причины, без моего мальчика… Ребенок нужен Локу. — Тики помялся. — Он прямо сказал, для чего?
— Не для того, чтобы рассказать ему сказку.
— Вы проанализировали способ их проникновения?
— Наша система защиты не сработала. Она не только не защитила от их вторжения, но даже не заметила его… — Тики присвистнул. — Радость они похитили в горах, а жену — в нашем доме…
— Где находится дом?
— Где все жилища нидов — тоже в горах, вернее, в предгорьях…
— Так, уже горячее. Что там у вас в горах? Авалы? Как вы изолируете их популяции?
— Мы удерживаем их на ограниченной территории, ставя дополнительное ди-поле, — немного удивленно ответил Сон. — Без этого нельзя. От них же иначе не спастись. Хуже атомной бомбы.
— Какая модификация поля?
— Четырнадцатый квадрат, по нашим обозначениям.
Тики кивнул.
— Где еще находятся такие ди-поля?
— Да везде… Вокруг наших жилищ, в нашем зоопарке… Они превосходно позволяют поддерживать любой нужный нам микроклимат.
— Может быть, они используют эти поля как дополнительный канал, чтобы пробить основное поле между мирами? Вы сможете изменить их характеристики? Для этого потребуются дополнительные мощности.
— Надо посоветоваться с учеными. Я немедленно это сделаю.
— Важно изменить градуальную сетку ди-частот, сопутствующих не основной магистрали поля, а шести периферийным контурам. Если вам будет нужна моя консультация, обращайтесь ко мне. Теперь мы должны решить, что нужно самим четвертым от вас. По моим данным, у них всегда были проблемы с энергией. Уж не замахнулись ли они на ваше солнце, Сон? — Сон глухо заворчал. — А что? Энергии вашей искусственной звезды еще надолго хватит, несмотря на то, что вы ловко доите ее в течение уже сорока тысяч лет.
Сон замер в замешательстве. Тики искоса взглянул на него.
— Успокойся. Я не собираюсь наказывать вас, хотя это и является преступлением для параллельных миров.
Сон расслабился.
— Спасибо, Александр… И что мы должны сделать, чтобы они оставили нас в покое? Погасить наше солнце?
— Это тоже вариант.
— Что? Уберем ди-поля, чтобы авалы гуляли, где хотели, а зоопарк и мы сами остались без защиты, погасим солнце, чтобы погибла коллекция, и погрузимся во мрак…
— И отдадим им мальчика… Ты прав, Сон, мои рассуждения ни к черту. Сейчас мы должны прежде всего подумать, как спасти твоих близких. Допустим, ты скажешь им, что мальчик будет у тебя. Ты не упоминал в разговоре с Локом, что я просил тебя приютить его?
— Нет.
— Когда он снова свяжется с тобой, скажи, что на ловца и зверь бежит, что я только что просил тебя об этой услуге.
— Каков план?
— Когда я обдумаю всё в деталях, я сообщу тебе. А пока…
Сон с сомнением посмотрел на Тики.
— Когда я с тобой разговариваю, то все время забываю, что общаюсь с ребенком, но неужели ты собираешься перехитрить Лока? Для этого нужен большой жизненный опыт, смелость, хитрость.
— Мне извиниться перед тобой за то, что мне так мало лет? — раздраженно сказал Тики.
— Я хочу спасти своих родных и свой мир…
— Тогда слушай дальше. Если вы придете к выводу, что ди-поля и есть слабое звено в системе защиты вашего мира, нужно снять их с ваших жилищ. Конечно, вам придется ходить в защитных костюмах и провести дополнительную герметизацию домов от пыли. Потом, необходимо как можно больше сузить размеры территории, на которой обитают авалы, согнать их в кучу и сжать границы ди-поля. Посмотрим, как четвертым удастся высадиться на загривки авалов. Теперь зоопарк. Срочно возводите другие ограждения, исходя из ваших возможностей. Думаю, что прозрачные полипластовые купола подойдут.
— Идея неплохая. Но мы не знаем формулу полипласта. Может, спросить у Лока?
— Вижу, с чувством юмора у тебя все в порядке. Записывай формулу.
— Ты помнишь наизусть?
— Это из школьного учебника.
— Мы не читали ваших учебников…
— У вас еще все впереди.
Когда Тики закончил диктовать, Сон спросил:
— Как ты думаешь, Александр, сколько у нас времени? Конечно, у нас есть оружие, чтобы защищаться, просто мы не готовы к вторжению. Все слишком неожиданно… Мы настолько полагались на защиту, установленную Советом, что тысячи лет были просто преступно беспечны… Мы не изучали четвертых и почти ничего не знаем об их мире…
— Торопитесь. Все время просчитывайте варианты, ищите пути. Сейчас для Лока нет резона ссориться с тобой или доводить тебя до крайности. Он знает, что ниды мужественны и горды, и, наверное, в глубине души побаивается, что ты можешь пожертвовать и женой, и дочерью. — Сон хмуро взглянул на Тики. — А это может случиться, если экспансия в твой мир начнется именно сейчас. Вы предпочтете плен смерти?
Сон гневно фыркнул.
— Я так и думал. Для Лока нет ничего важнее, чем заполучить этого мальчика. Думаю, он пугает, но и побаивается сам. Вот когда ребенок окажется у него, тогда ему будет все равно, что четвертые сделают с вами и какая здесь заварится каша. Тогда он будет просто наблюдать и стараться извлечь из ситуации максимальную выгоду, а при малейшей опасности улизнет. Вы обследовали мой модуль?
— Да, как раз хотел тебе сказать… Мы не нашли ничего подозрительного.
— И что теперь?
— Откажись от него, Александр, — посоветовал Сон.
— Ты соображаешь? Я практически останусь без средств связи и передвижения! Теперь, чтобы связаться с Центром, мне нужно просить тебя прилететь за мной. Вот так предложение!
— Не хуже, чем твое — погасить наше солнце.
— Один-один…
Комната Дизи находилась в северной башне; бледнеющее с каждым днем осеннее солнце почти не заглядывало сюда, в высокие, украшенные витражами стекла. Блеклые серые тучи благодаря ярким краскам стеклянной мозаики казались чудесными сказочными кораблями, торжественно плывущими в небе. Дизи лежал на постели и бездумно наблюдал за ними.
Лотис вошла, не постучавшись.
— Тебе нездоровится? — озабоченно спросила она, прикрывая дверь. — Почему ты лежишь на постели среди бела дня? — Дизи сделал попытку улыбнуться. — Ну-ка, давай я полечу тебя. Ты весь холодный, как ледышка…
— Не надо, мама… — пробовал возразить мальчик, но Лотис усадила его на стул, встала сзади и длинными цепкими пальцами принялась делать ему массаж головы.
— Это просто хандра, — сделав несколько пасов у него над головой, пришла она к выводу. — Что тебя гнетет, Дизи? Ты уже привык к этому имени?
Дизи кивнул. Лотис обошла его и села на стул напротив, чтобы видеть его лицо.
— Ты очень устал, да?
— Зачем ты пришла, мама? — не выдержал Дизи. — Мне не нравится эта твоя чрезмерная забота…
— Ну зачем ты так? — Лотис выглядела немного пристыженной. — Я знаю, что мы с тобой не всегда ладили, но теперь все должно быть по-другому, ведь ты уже взрослый…
— Именно поэтому и не может быть по-другому…
— Неужели я заслужила это, сын? — резко спросила она. Дизи молчал. — Ладно. Раз ты уже вырос, спрошу напрямик. Кто из них: Рики или Александр?
— Я не понимаю…
— Кто? — требовательно повторила она. Дизи упрямо молчал. Лотис встала. — Я и так уже знаю, что это маленький.
— Ты для этого делала мне массаж? Для того, чтобы прочитать мои мысли? — с ужасом произнес Дизи, тоже поднимаясь. — Я не разрешал тебе! Почему ты так обращаешься со мной?!
— Потому что ты мой сын, — ледяным тоном произнесла Лотис.
— Я твой взрослый сын, ты забыла?!
Почувствовав, что перегнула палку, Лотис заволновалась.
— Извини… Извини. Конечно, я не могла так поступить с тобой. Я сказала наугад. Но я права, да? Я не была вполне уверена, но все время думала об этом… Александр тоже непрост, но этот ребенок… такой странный, необычный…
— Я не хочу это обсуждать. — Дизи снова сел.
— Ты скрываешь от меня самое важное, но я уже поняла, для чего ты здесь. Тебя оставили вместе с мальчиком, чтобы ты исполнил свой долг.
— О чем ты?…
— Не делай вид, что не понимаешь. Прорыв должен состояться, все признаки налицо. И как можно скорее, пока он не погиб сам. Почему ты не смотришь мне в глаза?
— Я ничего не знал о том, кто он такой!
— Теперь знаешь. Он боится черного волка… — медленно произнесла Лотис. Дизи молчал. — Это большая честь…
— Нет, мама!
— Ты, кажется, собрался заплакать? Называй меня Лотис, — враждебно сказала она и поднялась.
Выходя, она столкнулась в дверях с Тики. Как всегда, они обменялись настороженными взглядами.
— Давно тебя не видел, — сказал ей Тики.
— Дела…
Он медленно кивнул и прошел в комнату. Лотис неплотно прикрыла за ним дверь.
— Мне нужна твоя помощь, Дизи, — сразу начал Тики. — Правда, мы с тобой в ссоре…
— Я только что слышал эти же слова. Вы сговорились, что ли? Что вам всем от меня нужно? Пожалуйста, уйди! Мне не до тебя.
Дизи лежал на кровати, уставившись в потолок. Никогда еще он не был с Тики так груб.
— Речь идет о жизни Рики, — сказал Тики. Дизи взглянул на него. — Я хочу, чтобы ты мне помог.
5.
Мир нидов гудел, как потревоженный улей. Работа не утихала ни днем, ни ночью: все сто пятьдесят кланов, распределив участки работы и не жалея сил, трудились над производством полипласта. Уже через два дня ди-поля вокруг места обитания авалов были сжаты, а горная долина, куда их всех согнали, черна от тысяч зловонных шумных стад.
Мгновенно весь жалкий растительный покров долины был уничтожен прожорливыми быками, и им пришлось перейти на режим питания собственными жировыми отложениями. Авалы могли ничего не есть по нескольку месяцев, что весьма отрицательно сказывалось на их и без того злобном нраве, но нидам, опасавшимся вторжения четвертых, это было только на руку. Окружающие жилища нидов ди-поля были полностью сняты, а те, что защищали зоопарк, срочно модифицированы. По мере возведения полипластовых куполов постепенно отключались и они.
…Модуль Лока пересек открытый нидами коридор и приземлился напротив черного модуля Сона, на самой границе ди-поля, изолирующего авалов.
— Что, получше место не могли найти? — со злобной подозрительностью сказал Лок, связавшись с Соном. — Готовишь мне какую-нибудь пакость? Я не буду церемониться с твоими милашками!
— Успокойся, — глухо произнес Сон. — Все будет в порядке. Просто мы тоже страхуемся. Можешь просветить местность. Незапланированных полей и ловушек здесь нет. Как и договаривались.
Из большого крылатого модуля Лока вырвался тонкий луч и обследовал пустынное каменистое пространство вокруг. Издалека доносился рокочущий рев авалов.
— Порядок передачи прежний, — продолжал Сон.
— Ну-ну, — ухмыльнулся Лок.
— Мне не нравится твой тон. Если ты попытаешься обмануть меня или с моими близкими будет что-то не так, я уничтожу тебя.
— Успокойся! — встревожился Лок. — Мне нужен только мальчишка. Давай начинать.
— И предупреждаю: никаких убийств на моей территории…
— Приветствую твой здоровый цинизм, Сон, — осклабился Лок. — По твоей личной просьбе, я убью его в другом месте.
Сон отключил связь и повернулся к Тики, сидящему у него за спиной:
— Можно действовать.
— Дизи, — сказал Тики, — теперь твоя очередь.
Сон взял Дизи за руку, и они вышли из модуля. На них были надеты зеленые костюмы, защищающие от частиц желтой пыли, висящих в воздухе густой взвесью. Дизи доставал Сону до пояса, и несоразмерность роста обоих выглядела очень противоестественной. Четверо нидов с оружием в руках окружали их. Лок, сопровождаемый восемью низкорослыми существами, которых ниды называли четвертыми, следовал за Унитой и Радостью и держал их на прицеле своего БК. Это оружие поражало мгновенно и не оставляло ни малейшего шанса выжить даже легко раненному.
Встретившись на половине пути, обе группы остановились. Лок с подозрением всмотрелся в лицо Дизи, закрытое прозрачным щитком.
— Это он? Как ты докажешь это?
— Я не обязан тебе что-либо доказывать. Это твои проблемы, — ответил Сон.
— Если ты обманул меня, ты пожалеешь. — Лок все больше злился.
— Забирай ребенка и уматывай!
— Он как-то странно выглядит…
— Я ввел его в транс. Думаешь, иначе он с радостью пошел бы к тебе?
Дизи действительно казался полусонным. На лице Лока отразилась сильная внутренняя борьба. Он сыпал проклятиями и не знал, на что решиться. Обстановка все больше накалялась. Нервничали и четвертые, которые что-то быстро говорили Локу через внутреннюю связь шлемофонов.
— Расходимся, Лок! — рявкнул Сон. — Что ты там бормочешь себе под нос? Отводи своих людей! Мы меняемся или нет?!
— Спокойно! — закричал Лок, все еще опасаясь какого-нибудь подвоха. — Меняемся! Как договаривались!
Это означало, что прикрытие должно отойти к модулям, а Лок и Сон сами произведут обмен.
Лок ухватил Дизи за локоть и потащил его за собой к модулю. Сон с Унитой и Радостью несколькими большими прыжками преодолели отделяющее их от модуля пространство и скрылись внутри машины. Тики взволнованно следил за происходящим через экраны обзора.
Когда Сон появился в кабине, Лок с Дизи только подошли к серебристому модулю четвертых. Следуя плану, Дизи сорвал с головы шлем и простонал:
— Мне плохо…
Лок толкнул его к распахнутой двери, в проеме которой маячили четвертые, но мальчик упал на землю, и из его зеленого комбинезона вдруг выпорхнула белая птичка…
— Таоны! — заорал Лок. — Не стрелять!! — Он бросился вслед улетающей птице и крикнул изо всех сил: — Я отдам тебя Кавис, ублюдок!
Птичка затрепетала, захлопала крыльями и камнем рухнула на землю. Подбежав, Лок схватил ее и спрятал за пазуху. Потом бросился к модулю и скрылся внутри. Оба модуля — и Сона, и четвертых — взлетели в воздух и принялись описывать в грязно-желтом воздухе высоко над землей беспокойные круги.
Тики и Сон с тревогой смотрели на мелькающий перед ними модуль Лока. Он долго не выходил на связь — видно, обдумывал ситуацию.
— Все в порядке, Александр. Доверься мне, — вдруг раздался за спиной у Тики женский голос.
Тики обернулся. Перед ним стояла Лотис.
— Откуда ты взялась?!
— Скажешь Локу, что отдашь ребенка в обмен на Дизи, — быстро проговорила Лотис, обращаясь к Сону.
— А где я его… — начал Сон и осекся, потому что Лотис вдруг вся согнулась, как от сильной боли, и закричала. Через мгновение рядом с Соном стоял маленький черноволосый и черноглазый испуганный мальчик. Он плакал, размазывая по лицу слезы.
— Вызывай Лока, быстрее, — сказал Тики.
— Я предупреждал тебя, Сон! — трясясь от злобы, заорал Лок, наконец вышедший на связь.
— Вот он! — перебил его Сон, подтолкнув к экрану плачущего ребенка. — Будь ты проклят, Лок… Чтобы ты никогда не видел солнца… Отдай таона…
— Это другой разговор, — процедил Лок.
…Модули снова сели на землю, и обмен произошел по прежнему сценарию. Сон, схватив в охапку сопротивляющегося и плачущего мальчика, отдал его Локу, взяв взамен находящегося без сознания Дизи, которого тот вынес.
Лок вцепился в мальчика обеими руками и два раза повторил, пристально глядя ему в лицо:
— Я отдам тебя Кавис!
Мальчик продолжал испуганно плакать, и только. Это успокоило Лока, и вскоре модуль четвертых покинул мир нидов, унося с собой Лотис.
Это не Рики, убеждал себя Тики, наблюдавший эту тяжелую сцену, но на сердце у него было неспокойно. Когда он вернулся в замок, все его обитатели находились в страшной тревоге: мальчик пропал, и его безуспешно искали уже двое суток.
Мгновенно весь жалкий растительный покров долины был уничтожен прожорливыми быками, и им пришлось перейти на режим питания собственными жировыми отложениями. Авалы могли ничего не есть по нескольку месяцев, что весьма отрицательно сказывалось на их и без того злобном нраве, но нидам, опасавшимся вторжения четвертых, это было только на руку. Окружающие жилища нидов ди-поля были полностью сняты, а те, что защищали зоопарк, срочно модифицированы. По мере возведения полипластовых куполов постепенно отключались и они.
…Модуль Лока пересек открытый нидами коридор и приземлился напротив черного модуля Сона, на самой границе ди-поля, изолирующего авалов.
— Что, получше место не могли найти? — со злобной подозрительностью сказал Лок, связавшись с Соном. — Готовишь мне какую-нибудь пакость? Я не буду церемониться с твоими милашками!
— Успокойся, — глухо произнес Сон. — Все будет в порядке. Просто мы тоже страхуемся. Можешь просветить местность. Незапланированных полей и ловушек здесь нет. Как и договаривались.
Из большого крылатого модуля Лока вырвался тонкий луч и обследовал пустынное каменистое пространство вокруг. Издалека доносился рокочущий рев авалов.
— Порядок передачи прежний, — продолжал Сон.
— Ну-ну, — ухмыльнулся Лок.
— Мне не нравится твой тон. Если ты попытаешься обмануть меня или с моими близкими будет что-то не так, я уничтожу тебя.
— Успокойся! — встревожился Лок. — Мне нужен только мальчишка. Давай начинать.
— И предупреждаю: никаких убийств на моей территории…
— Приветствую твой здоровый цинизм, Сон, — осклабился Лок. — По твоей личной просьбе, я убью его в другом месте.
Сон отключил связь и повернулся к Тики, сидящему у него за спиной:
— Можно действовать.
— Дизи, — сказал Тики, — теперь твоя очередь.
Сон взял Дизи за руку, и они вышли из модуля. На них были надеты зеленые костюмы, защищающие от частиц желтой пыли, висящих в воздухе густой взвесью. Дизи доставал Сону до пояса, и несоразмерность роста обоих выглядела очень противоестественной. Четверо нидов с оружием в руках окружали их. Лок, сопровождаемый восемью низкорослыми существами, которых ниды называли четвертыми, следовал за Унитой и Радостью и держал их на прицеле своего БК. Это оружие поражало мгновенно и не оставляло ни малейшего шанса выжить даже легко раненному.
Встретившись на половине пути, обе группы остановились. Лок с подозрением всмотрелся в лицо Дизи, закрытое прозрачным щитком.
— Это он? Как ты докажешь это?
— Я не обязан тебе что-либо доказывать. Это твои проблемы, — ответил Сон.
— Если ты обманул меня, ты пожалеешь. — Лок все больше злился.
— Забирай ребенка и уматывай!
— Он как-то странно выглядит…
— Я ввел его в транс. Думаешь, иначе он с радостью пошел бы к тебе?
Дизи действительно казался полусонным. На лице Лока отразилась сильная внутренняя борьба. Он сыпал проклятиями и не знал, на что решиться. Обстановка все больше накалялась. Нервничали и четвертые, которые что-то быстро говорили Локу через внутреннюю связь шлемофонов.
— Расходимся, Лок! — рявкнул Сон. — Что ты там бормочешь себе под нос? Отводи своих людей! Мы меняемся или нет?!
— Спокойно! — закричал Лок, все еще опасаясь какого-нибудь подвоха. — Меняемся! Как договаривались!
Это означало, что прикрытие должно отойти к модулям, а Лок и Сон сами произведут обмен.
Лок ухватил Дизи за локоть и потащил его за собой к модулю. Сон с Унитой и Радостью несколькими большими прыжками преодолели отделяющее их от модуля пространство и скрылись внутри машины. Тики взволнованно следил за происходящим через экраны обзора.
Когда Сон появился в кабине, Лок с Дизи только подошли к серебристому модулю четвертых. Следуя плану, Дизи сорвал с головы шлем и простонал:
— Мне плохо…
Лок толкнул его к распахнутой двери, в проеме которой маячили четвертые, но мальчик упал на землю, и из его зеленого комбинезона вдруг выпорхнула белая птичка…
— Таоны! — заорал Лок. — Не стрелять!! — Он бросился вслед улетающей птице и крикнул изо всех сил: — Я отдам тебя Кавис, ублюдок!
Птичка затрепетала, захлопала крыльями и камнем рухнула на землю. Подбежав, Лок схватил ее и спрятал за пазуху. Потом бросился к модулю и скрылся внутри. Оба модуля — и Сона, и четвертых — взлетели в воздух и принялись описывать в грязно-желтом воздухе высоко над землей беспокойные круги.
Тики и Сон с тревогой смотрели на мелькающий перед ними модуль Лока. Он долго не выходил на связь — видно, обдумывал ситуацию.
— Все в порядке, Александр. Доверься мне, — вдруг раздался за спиной у Тики женский голос.
Тики обернулся. Перед ним стояла Лотис.
— Откуда ты взялась?!
— Скажешь Локу, что отдашь ребенка в обмен на Дизи, — быстро проговорила Лотис, обращаясь к Сону.
— А где я его… — начал Сон и осекся, потому что Лотис вдруг вся согнулась, как от сильной боли, и закричала. Через мгновение рядом с Соном стоял маленький черноволосый и черноглазый испуганный мальчик. Он плакал, размазывая по лицу слезы.
— Вызывай Лока, быстрее, — сказал Тики.
— Я предупреждал тебя, Сон! — трясясь от злобы, заорал Лок, наконец вышедший на связь.
— Вот он! — перебил его Сон, подтолкнув к экрану плачущего ребенка. — Будь ты проклят, Лок… Чтобы ты никогда не видел солнца… Отдай таона…
— Это другой разговор, — процедил Лок.
…Модули снова сели на землю, и обмен произошел по прежнему сценарию. Сон, схватив в охапку сопротивляющегося и плачущего мальчика, отдал его Локу, взяв взамен находящегося без сознания Дизи, которого тот вынес.
Лок вцепился в мальчика обеими руками и два раза повторил, пристально глядя ему в лицо:
— Я отдам тебя Кавис!
Мальчик продолжал испуганно плакать, и только. Это успокоило Лока, и вскоре модуль четвертых покинул мир нидов, унося с собой Лотис.
Это не Рики, убеждал себя Тики, наблюдавший эту тяжелую сцену, но на сердце у него было неспокойно. Когда он вернулся в замок, все его обитатели находились в страшной тревоге: мальчик пропал, и его безуспешно искали уже двое суток.
6.
Корабль был огромен, но управляла им небольшая команда в сорок человек. Власть, которой обладал отец, позволяла ему выбрать себе в помощники людей проверенных и надежных, преимущественно из его клана. Они жили единой семьей, и все их силы были направлены на решение целей, определяемых хозяином «Росы». А хозяин, Александр Рыжий, изо дня в день работал по своему обычному расписанию: ранний подъем и поздний отбой. Обычно он не успевал отводить на отдых даже положенные полчаса через каждые шесть часов, как то предписывал Бранд, его личный врач.
Отец не любил, когда его отвлекали от работы, но на сына это требование не распространялось. Тики мог смело входить в его рабочий кабинет, когда отец вел переговоры, писал, делал расчеты или размышлял. Взамен Александр требовал от сына такой же самоотдачи и работы на грани возможного.
От отца Тики унаследовал рыжие волосы и зеленые глаза. Отец был высоким и худощавым, Тики рос коренастым, широкоплечим. У него был такой же сосредоточенный взгляд и умение быстро ухватить суть любой проблемы. Отец приучал его не бояться ошибок, и это помогло Тики освободиться от нерешительности, которая нередко приводит к неудачам в делах и в жизни вообще. Когда отец ошибался, он без излишних терзаний анализировал ошибку и говорил себе: это случилось потому, что… Исправлял и брался за решение следующей задачи. Уверенность в собственной правоте, основанная на глубоком знании предмета, — вот главное впечатление об отце, которое вынес Тики из общения с ним, так трагически оборвавшегося.
Когда на корабле появились Хеб и Дизи, это друзья, сказал отец, им можно доверять. Отец рассчитывал, что Хеб поможет ему в инспекции параллельных миров, и они много беседовали в кабинете, но Тики не слышал ни одного их разговора — впервые отец попросил его об этом.
Тики не обижался, понимая, что и из правил бывают исключения. Все свое внимание он переключил на Дизи. Поначалу незнакомый мальчик с суровым взглядом дичился, потом стал более спокойным, открытым, и они подружились — два ребенка в мире взрослых мужчин и взрослых проблем.
Хеб был молодым парнем с добродушным круглым лицом. Он был простоватым и немного наивным в своих рассуждениях о жизни, в которые пускался, встретив в коридорах корабля кого-нибудь из членов экипажа, и иногда Тики казалось, что отец напрасно тратит на него столько времени. Но Александр-старший всегда обращался к Хебу только на ты — в знак дружбы и уважения.
Отец не любил, когда его отвлекали от работы, но на сына это требование не распространялось. Тики мог смело входить в его рабочий кабинет, когда отец вел переговоры, писал, делал расчеты или размышлял. Взамен Александр требовал от сына такой же самоотдачи и работы на грани возможного.
От отца Тики унаследовал рыжие волосы и зеленые глаза. Отец был высоким и худощавым, Тики рос коренастым, широкоплечим. У него был такой же сосредоточенный взгляд и умение быстро ухватить суть любой проблемы. Отец приучал его не бояться ошибок, и это помогло Тики освободиться от нерешительности, которая нередко приводит к неудачам в делах и в жизни вообще. Когда отец ошибался, он без излишних терзаний анализировал ошибку и говорил себе: это случилось потому, что… Исправлял и брался за решение следующей задачи. Уверенность в собственной правоте, основанная на глубоком знании предмета, — вот главное впечатление об отце, которое вынес Тики из общения с ним, так трагически оборвавшегося.
Когда на корабле появились Хеб и Дизи, это друзья, сказал отец, им можно доверять. Отец рассчитывал, что Хеб поможет ему в инспекции параллельных миров, и они много беседовали в кабинете, но Тики не слышал ни одного их разговора — впервые отец попросил его об этом.
Тики не обижался, понимая, что и из правил бывают исключения. Все свое внимание он переключил на Дизи. Поначалу незнакомый мальчик с суровым взглядом дичился, потом стал более спокойным, открытым, и они подружились — два ребенка в мире взрослых мужчин и взрослых проблем.
Хеб был молодым парнем с добродушным круглым лицом. Он был простоватым и немного наивным в своих рассуждениях о жизни, в которые пускался, встретив в коридорах корабля кого-нибудь из членов экипажа, и иногда Тики казалось, что отец напрасно тратит на него столько времени. Но Александр-старший всегда обращался к Хебу только на ты — в знак дружбы и уважения.