Илья с чемоданом и готовностью уйти от жены? Жена Ильи с маникюром и готовностью испортить его, но выцарапать глаза сопернице?
Да-а, зря Женя пишет пресс-релизы, а не фантастические рассказы…
Она была осторожна, она посмотрела в глазок. И никого не увидела. Ну и шуточки у кого-то…
В отличие от многих женщин, на ночь Лена Болотова не смывала косметику, а наносила легкий макияж. Потом капелька духов, потом распахнуть бордовый шелковый халат, демонстрируя кружевное черное белье. И можно отправляться в кровать.
Илья читал книгу в спальне, но Лена мягко отобрала ее и отложила в сторону. Она не любила книг, особенно из библиотеки Болотовых, от них только настроение портится. Она предпочитала реальную жизнь. Уж лучше журнал, ведь с большинством редакторов отдела моды она знакома лично…
Лена приняла красивую позу и призывно посмотрела на мужа.
– Я соскучилась. Почему мы не ездим за границу вместе?
– Потому, что есть еще дома дела, – усмехнулся он.
И долги. Например, супружеский…
Женя вернулась на кухню и прикончила шоколадку. Та не сопротивлялась. Снова звонок. На этот раз на лестничной площадке мялся очередной кавказец из соседней квартиры. И этот предложит ей стать пятой женой? Потому что четвертая у него уже есть: какая-то всклокоченная девица тоже топталась перед дверью.
– Что такое? – напряженно спросила Женя, не собираясь им открывать.
– Здеся подарка для дэвушка.
– Спасибо, мне ничего не нужно.
– Это не от нас, размечталась, – хмыкнула девица. – Мы просто мимо топали, а тут под твоей дверью сверток. Возьми, вдруг бомба.
Странная логика. Но Женя послушно открыла дверь. И взяла что-то, завернутое в белую бумагу. Значит, когда звонили в первый раз, это и принесли, оставили на пороге, но лично вручить постеснялись. А она в глазок не увидела.
Нет, это не бомба. Женя еще не развернула бумагу, но уже не сомневалась, что это. Очередной привет от убийцы.
Но он разительно отличался от предыдущих. Те были графические, этот – акустический. В свертке оказался диктофон. Конечно же, с кассетой. Женя нажала на кнопку воспроизведения и услышала… голос Ильи.
14.
15.
Да-а, зря Женя пишет пресс-релизы, а не фантастические рассказы…
Она была осторожна, она посмотрела в глазок. И никого не увидела. Ну и шуточки у кого-то…
В отличие от многих женщин, на ночь Лена Болотова не смывала косметику, а наносила легкий макияж. Потом капелька духов, потом распахнуть бордовый шелковый халат, демонстрируя кружевное черное белье. И можно отправляться в кровать.
Илья читал книгу в спальне, но Лена мягко отобрала ее и отложила в сторону. Она не любила книг, особенно из библиотеки Болотовых, от них только настроение портится. Она предпочитала реальную жизнь. Уж лучше журнал, ведь с большинством редакторов отдела моды она знакома лично…
Лена приняла красивую позу и призывно посмотрела на мужа.
– Я соскучилась. Почему мы не ездим за границу вместе?
– Потому, что есть еще дома дела, – усмехнулся он.
И долги. Например, супружеский…
Женя вернулась на кухню и прикончила шоколадку. Та не сопротивлялась. Снова звонок. На этот раз на лестничной площадке мялся очередной кавказец из соседней квартиры. И этот предложит ей стать пятой женой? Потому что четвертая у него уже есть: какая-то всклокоченная девица тоже топталась перед дверью.
– Что такое? – напряженно спросила Женя, не собираясь им открывать.
– Здеся подарка для дэвушка.
– Спасибо, мне ничего не нужно.
– Это не от нас, размечталась, – хмыкнула девица. – Мы просто мимо топали, а тут под твоей дверью сверток. Возьми, вдруг бомба.
Странная логика. Но Женя послушно открыла дверь. И взяла что-то, завернутое в белую бумагу. Значит, когда звонили в первый раз, это и принесли, оставили на пороге, но лично вручить постеснялись. А она в глазок не увидела.
Нет, это не бомба. Женя еще не развернула бумагу, но уже не сомневалась, что это. Очередной привет от убийцы.
Но он разительно отличался от предыдущих. Те были графические, этот – акустический. В свертке оказался диктофон. Конечно же, с кассетой. Женя нажала на кнопку воспроизведения и услышала… голос Ильи.
14.
Костя Корастылев явился в «Грот» с огромным букетом красных роз. Артистам надо дарить цветы. Это как молоко для шахтеров. Компенсация за вредность.
Наташе цветы понравились. Она даже согласилась, что Костя отвезет ее домой после выступления. Оказавшись, наконец-то, с ней наедине, парень не стал терять времени даром, и прямо на ресторанной парковке притянул к себе свою пассажирку, впился губами ей в шею. Он не забыл, какие именно ласки доставляли ей особое удовольствие.
– Не надо, – прошептала Наталья, отстраняясь, хотя и не сразу.
– Почему, Наталь? – хрипло пробормотал он ей в ухо. – Ты, наверное, с этим стариком позабыла, как может быть хорошо…
– Не надо, Костя.
– Почему? – настаивал он. – У тебя же нет мужа. А вот твой спонсор, небось, сейчас с женой. Почему же ты должна быть одна?
Действительно, почему? Потому, что она знала, что от мужчин одни неприятности. От ресторанной певички многие хотят не только песен. Ее пожилой любовник – еще меньшее из зол. На большое зло у него просто сил не хватит.
– Костя, если тебе нужна девушка на ночь, то могу тебя познакомить с парочкой официанток или постоянных клиенток. Некоторые приходят в ресторан именно сниматься. Вполне симпатичные девушки, мечтают выйти замуж за депутата или бизнесмена. Ты как раз в их вкусе.
– Мне нужна ты, Наталь!
– Пожалуй, я поймаю такси, – она выскочила из его машины, забыв букет.
– Надо было «жучок» в розах спрятать, – услышала Женя голос Ильи. – С волками жить…
– В любом случае, надо держать ее под контролем, – это уже Сергей. – Пусть будет на виду. Так что придется с ней чаще общаться. Вот я и пригласил Женю с нами в «Грот». Надо с ней подружиться. Даже если она выполняет чье-то задание, мы ей его усложним. Личные отношения между мишенью и стрелком мешают попасть в десятку…
– Илья, тебе придется обаять Женю. Ничего особенного. Кажется, она не слишком избалована мужским вниманием. Пара ужинов, тройка комплиментов – и клиент созрел. Если сравнить богатого, красивого, интеллигентного совладельца металлургического гиганта с невзрачным обитателем застенка и обладателем наколок, нетрудно догадаться, что крепость сдастся без боя. И не только вывесит белый флаг, но и повернет свои пушки против вчерашнего союзника…
Что это? Запись разговоров между вице-президентом «Чугунмет» и начальником службы безопасности не на производственную тему, а на тему Жени. Кто бы мог подумать? Крепость – это она что ли? И она же стрелок? А Илья – мишень?
Ну да, он же подозревал ее в связи с Черноруцким или даже с убийцей Маши. Думал, что она сама измазала кровью свою сумку, чтобы испортить Болотовым всю обедню, то есть панихиду. Но потом всё разъяснилось, и он даже извинился…
Господи, так вот почему ее пригласили в тот ресторан, вот почему он подвозил ее домой, и именно она поехала на конференцию. Чтобы быть под контролем. И поэтому Илья не оттолкнул ее вчера…
«Секс для протоколу»…
Ох… Еда, беспорядочно съеденная сегодня, вдруг настойчиво попросилась наружу. Женя не смогла ей отказать, метнулась в санузел. Так тебе и надо! Сама виновата. Нечего икру со сгущенкой и солеными огурцами мешать. Тоже мне коктейль «Слеза комсомолки». Нечего считать себя ровней Илье Болотову. Да он и не посмотрел бы в ее сторону, если бы не сверхзадача «обаять Женю». Он общался с ней не потому, что она была ему хоть чуть-чуть симпатична. Дура, кому она может быть симпатична…
Она же видела, что ему не о чем с ней говорить. Ему была неприятна ее компания, но приходилось быть вежливым, водить ее по ресторанам и театрам, спать с ней…
– Зря старались, Илья Игоревич, – пробормотала она сквозь дурноту и слезы. – Эта крепость сдалась бы вам без боя. И в ней нет секретного оружия. В протоколе даже нечего записать…
Завтра годовщина смерти родителей Маши. Сергей хорошо помнил об этом и предпочел бы быть с ней рядом с самого утра до позднего вечера. Чтобы проснуться вместе с любимой, вместе нужно и заснуть. Но когда Сергей поздно вечером явился в роскошную двухуровневую квартиру Болотовых, домработница холодно объявила, что «Мария Николаевна уже легли».
– Тогда я поговорю с Ильей, – не отступал Сергей.
Домработница посмотрела неодобрительно, но посторонилась, давая ему пройти. Илья Игоревич раньше полуночи не ложились. Даже с Еленой Анатольевной.
Илья сидел в кресле в гостиной со стаканом коньяка и книгой Уэльбека. Он старался меньше пить и больше читать. Но получалось не очень.
– Что, скверно, брат? – понял Сергей, отметив его тоскливый вид.
– Тебе налить?
– Плесни немного. Значит, Елена Прекрасная вернулась. И встреча, я полагаю, была теплой?
– Как всегда, – безразлично отозвался Илья.
– Тогда почему ты сейчас не в супружеской спальне?
– Не волнуйся, Лена осталась довольна.
– Я не за нее волнуюсь. Что у тебя-то стряслось? Супруга сегодня тебя порадовала или все-таки вчера?
– Вчера она меня порадовать никак не могла, ты же знаешь.
– Да, в этот день она всегда отсиживается по заграницам, – неодобрительно отметил Сергей.
– Мы не можем ее за это винить, – вздохнул Илья.
– А ты что делал вчера? К родителям так и не зашел.
– Я позвонил маме, извинился. Она все поняла.
– Да, в такой день каждый спасается, как может. Что стало твоим спасением?
– Я не хочу об этом говорить.
– Даже со мной? Это что-то новенькое.
– Сереж, можно без иронии?
– Ладно, пойдем следственным путем. Ты у нас джентльмен. А джентльмены не обсуждают только две вещи: долги и женщин. С деньгами у тебя все в порядке. Остаются дамы. Илья, колись. Или я вызову на допрос Евгению Александровну. Может быть, она мне сообщит интересные подробности о личной жизни нашего шефа? Соседние номера в гостинице, тонкие стены и все такое…
– Перестань! – потребовал Илья. – Совсем!
– С ума сойти! В последний раз ты вел себя так разве что в студенческие годы, когда остался ночевать не у Леночки…
– Черт бы тебя побрал, Шерлок Холмс хренов!
– Вот это да! – Сергей пришел в полный восторг. – Ты знаешь такие слова? Ты сердишься? Похоже, тебя волнует что-то, а может быть, даже кто-то. Впервые за 8 лет. Не может быть! Кто же эта волшебница? Столичная штучка? Как удачно я отправил тебя в эту командировку. Конечно, у меня был другой замысел, связанный с Женей. Но с ней и так все прояснилось…
– С ней еще больше запуталось, – покачал головой Илья.
Сергей взглянул на друга. И ему расхотелось шутить.
– Все ясно! Можно было догадаться, что столичные штучки тебя не интересуют. Другое дело, Евгения Александровна. Тоже в какой-то мере жертва нашего Бориса. Вот что тебя зацепило…
– Можно обойтись без психоанализа? И без оправданий.
– Оправданий? Ты не должен ни перед кем оправдываться, Илья. Мы, нормальные люди, иногда идем на поводу у своих чувств и желаний.
– Значит, Маша права, и ты изменяешь ей?
– Не сравнивай, брат. Я люблю Машу и завтра буду рядом с ней.
– Я тоже люблю свою жену, – отрезал Илья. – Но вчера она не могла быть рядом со мной. Спокойно ночи, Сереж. Если хочешь, оставайся у нас. Рядом…
Свои новые вещи Женя повесила в самый дальний угол шкафа, туда же запихнула и «милую сумочку». Поиграла и хватит. Это атрибуты другой жизни. Не Жениной. Ей не для кого наряжаться. А для себя сойдет то, что под настроение: серые брюки, черная водолазка. Ее обычная одежда, арестантская роба в тюрьме одиночества…
Она почти не спала этой ночью. Снова и снова слушала кассету. Как убийце удалось сделать запись? Такое ощущение, что они все у него под колпаком. Он имеет доступ не только на рабочее место Жени, но и в кабинет вице-президента «Чугунмет». Невероятно! Однако Женя не пойдет с этим к Илье или Сергею. Конечно, стоило бы их предупредить о прослушке, но она не сможет признаться им, что все знает. Не сможет посмотреть в глаза.
Нет, она оставит кассету у себя. На случай рецидива. Мечты об Илье ведь обязательно вернутся. И ей вдруг покажется, что между ними что-то возможно. Бывают же чудеса на свете…
Она нажмет на кнопку и поймет, что не бывают. Случаются лишь оперативно-розыскные мероприятия.
А еще в самом конце записи Женя услышала незнакомый голос.
– Хочешь умереть? Спроси меня, как…
Наверное, это голос убийцы. Но в нем не было ничего пугающего. Скорее, он говорил сочувственно…
Господи, этот монстр ей сочувствует! Он что в курсе ее отношений с Ильей? Может, он и в гостиничном номере прослушку организовал, а то и скрытую видеокамеру поставил. Бред какой-то! Зачем ему все это? Он что собирает компромат на Илью?
Но с другой стороны, раз сочувствует, не станет кромсать ножом. И что это за присказка у него такая: хочешь умереть, спроси меня, как? Он что автор практического пособия для самоубийц? Черноруцкий действительно повесился. А сестра Ильи и медсестра были жестоко убиты.
Чего же он хочет от Жени? Чтобы она разрешила ему убить себя? Мол, я тебя не больно зарежу…
Сергей принес Маше завтрак в постель. Она чуть с кровати не упала. Чем он незамедлил воспользоваться. Обнял ее, якобы в целях безопасности, и поцеловал уже без всяких посторонних целей.
– Доброе утро, солнышко! – жизнерадостно провозгласил он.
– Это вряд ли, – Маша больше напоминала тучу. – Не пустили в дверь, ты пролез в окно?
– Ты же знаешь, у меня везде свои люди.
Да уж. Неужели Илья будет на его стороне, а, значит, против Маши? Хотя, конечно, это не война. Враги не подают на подносе бутерброд с помидорами и ее любимым сыром с плесенью, йогурт и кофе.
– Спасибо, – буркнула Маша, делая глоток.
– Всегда к вашим услугам.
Наверное, он улыбался не потому, что ему было весело, а чтобы хоть чуть-чуть поднять ей настроение. Наверное, хорошо, что есть человек, который вот так работает домкратом. Остальные тоже любят ее и приедут сегодня на кладбище, но им бы со своим настроением разобраться…
– К услугам, говоришь? – задумалась Маша. – То есть, ты сделаешь все, что я попрошу?
– Запросто! Если только просьба не подпадает под действие Уголовного кодекса…
– Договорились! Обещаю, что не выйду за рамки закона. Обещаю, что буду любить тебя вечно…
Льдинки исчезли из ее глаз. Маша смотрела на Сергея, как ребенок на хозяина кондитерской фабрики: одновременно и просительно и влюблено.
Ему не понравился этот взгляд. Вот если бы просто влюблено…
– Сергей, я хочу, чтобы ты рассказал мне о связи Болотовых с убийством моих родителей.
Медленно и серьезно, отделяя каждое слово и наблюдая за его реакцией. Маша не сомневался, что он знает. Он же лучший друг Ильи. Но он всегда пресекал разговоры на тему взрыва. Однако теперь она задала конкретный вопрос.
– Солнышко, мы же договорились не возвращаться к этому, – мягко сказал Сергей. – Ну зачем поворачивать нож в ране?
– Значит, связь есть?! – почти не дыша, спросила Маша. – Болотовы причастны?
– Маша, пожалуйста, – Сергей поморщился, как от зубной боли.
– Я прошу тебя! – она схватила его за руку, совсем как раньше. Будто не было ссоры и нелепых обвинений. Будто они по-прежнему вместе. – Если я что-то для тебя значу…
– Маша, торг здесь не уместен, – он выдернул руку, но тут же положил свою ладонь сверху ее. – Я люблю тебя, но мы договорились никогда этого не касаться.
– С кем договорились? С Ильей? Как будто я все еще маленькая девочка, от которой скрывают правду.
– И Илья и родители любят тебя – вот единственная правда.
– Но я хочу знать другую. Почему погибли мои родители? – она сделала ударение на слово «мои».
– Потому, что какой-то подонок заминировал машину.
– И Болотовы здесь ни при чем?
– Маша! – Сергей укоризненно покачал головой, но не смог просто ответить «нет».
– Иди к черту! – закричала она и оттолкнула и его руку, и его поднос, и его поганый кофе. – Идите вы все к черту! Не хочу видеть никого. И на кладбище не смейте являться!
Сергей ушел. А она, конечно, успокоилась. И разрешила Илье войти в свою комнату и обнять себя. И отвезти на городское кладбище. И там уже их ждали Игорь Петрович и Людмила Ивановна. Специально приехали из Москвы. И всё было очень печально и, кажется, искренне.
Но, возможно, это потому, что их ждала еще одна могила – могила их Маши…
– Вчера я откровенно побеседовала с Владиславом Степановичем, – Аня со значением взглянула на Женю. – Они с моим благоверным подвозили меня домой после работы. Я заметила, что он выглядит не очень. Похудел как-то. Он признался, что обед ему готовить некому. Вот они – прелести развода… Но я-то знаю, как ему помочь. Я пригласила его в субботу на обед к тебе.
– Ко мне?! – Женя аж подскочила на стуле. – Но мы даже не знакомы.
– Не волнуйся, я ему про тебя все объяснила. Что ты снимаешь жилье, и вообще девушка неприметная, скромная. Владислав Степанович ответил, что это не проблема, мол, с недавних пор он не любит красоток. Красивая жена от него ушла, теперь ему нужно что-нибудь попроще. Ты как раз подходишь.
– Ну спасибо, – попыталась улыбнуться Женя.
Хорошо еще, что в офисе нет Юли, а значит, и свидетелей ее позора. Хотя, наверное, большинство людей знакомятся через знакомых. Вдруг это не так уж и плохо? Свидание в субботу, как у большинства незамужних молодых женщин. Это отвлечет ее от мыслей об убийце, и от терзаний по поводу Ильи.
– Ты не обиделась, надеюсь, – забеспокоилась Аня. – На конкурсах красоты все какие-то одинаковые, в каждой же обычной девушке есть своя изюминка. А Владислав Степанович любит сладкое.
– Аня, я не думаю, что это хорошая идея, – растерялась Женя.
Она несколько раз видела начальника отдела внешнеэкономических связей и запомнила его приятную полноту.
– Слушай, может тебе, нужен Том Круз? – заподозрила худшее коллега. – Ты это брось. В твоем возрасте пора трезво смотреть на жизнь. Меня, например, мама вовремя предупредила: замуж надо выходить не за тех, кого любишь, а за тех, кто замуж зовет. Если и есть на свете чудо-мужики, то они профессионалы конспирации. И умело прячутся от нас. А Владислав Воскобойников, может, и не Аполлон, но мужчина положительный. Опять же зарплата у него хорошая. Абы кого я тебе не порекомендую. Если бы не мой ревнивый супруг, я бы сама Владиславу борщ сварила.
– Я плохо готовлю, – это был последний аргумент.
Но сваха его не приняла:
– Я дам тебе рецептик. Не комплексуй, подруга. Все в твоих руках. В субботу у тебя всё изменится. Ну вот скажи, чего ты сегодня такая кислая? Это потому, что у тебя мужика нет. А появится мужик, потом дети. И уже не зря на свете живешь…
– До детей точно дело не дойдет, – криво усмехнулся длинноволосый парень, который слушал этот разговор, сидя в черной «восьмерке» с тонированными стеклами. – Слишком мало времени у нее осталось. Скоро день жертвоприношения…
Наташе цветы понравились. Она даже согласилась, что Костя отвезет ее домой после выступления. Оказавшись, наконец-то, с ней наедине, парень не стал терять времени даром, и прямо на ресторанной парковке притянул к себе свою пассажирку, впился губами ей в шею. Он не забыл, какие именно ласки доставляли ей особое удовольствие.
– Не надо, – прошептала Наталья, отстраняясь, хотя и не сразу.
– Почему, Наталь? – хрипло пробормотал он ей в ухо. – Ты, наверное, с этим стариком позабыла, как может быть хорошо…
– Не надо, Костя.
– Почему? – настаивал он. – У тебя же нет мужа. А вот твой спонсор, небось, сейчас с женой. Почему же ты должна быть одна?
Действительно, почему? Потому, что она знала, что от мужчин одни неприятности. От ресторанной певички многие хотят не только песен. Ее пожилой любовник – еще меньшее из зол. На большое зло у него просто сил не хватит.
– Костя, если тебе нужна девушка на ночь, то могу тебя познакомить с парочкой официанток или постоянных клиенток. Некоторые приходят в ресторан именно сниматься. Вполне симпатичные девушки, мечтают выйти замуж за депутата или бизнесмена. Ты как раз в их вкусе.
– Мне нужна ты, Наталь!
– Пожалуй, я поймаю такси, – она выскочила из его машины, забыв букет.
– Надо было «жучок» в розах спрятать, – услышала Женя голос Ильи. – С волками жить…
– В любом случае, надо держать ее под контролем, – это уже Сергей. – Пусть будет на виду. Так что придется с ней чаще общаться. Вот я и пригласил Женю с нами в «Грот». Надо с ней подружиться. Даже если она выполняет чье-то задание, мы ей его усложним. Личные отношения между мишенью и стрелком мешают попасть в десятку…
– Илья, тебе придется обаять Женю. Ничего особенного. Кажется, она не слишком избалована мужским вниманием. Пара ужинов, тройка комплиментов – и клиент созрел. Если сравнить богатого, красивого, интеллигентного совладельца металлургического гиганта с невзрачным обитателем застенка и обладателем наколок, нетрудно догадаться, что крепость сдастся без боя. И не только вывесит белый флаг, но и повернет свои пушки против вчерашнего союзника…
Что это? Запись разговоров между вице-президентом «Чугунмет» и начальником службы безопасности не на производственную тему, а на тему Жени. Кто бы мог подумать? Крепость – это она что ли? И она же стрелок? А Илья – мишень?
Ну да, он же подозревал ее в связи с Черноруцким или даже с убийцей Маши. Думал, что она сама измазала кровью свою сумку, чтобы испортить Болотовым всю обедню, то есть панихиду. Но потом всё разъяснилось, и он даже извинился…
Господи, так вот почему ее пригласили в тот ресторан, вот почему он подвозил ее домой, и именно она поехала на конференцию. Чтобы быть под контролем. И поэтому Илья не оттолкнул ее вчера…
«Секс для протоколу»…
Ох… Еда, беспорядочно съеденная сегодня, вдруг настойчиво попросилась наружу. Женя не смогла ей отказать, метнулась в санузел. Так тебе и надо! Сама виновата. Нечего икру со сгущенкой и солеными огурцами мешать. Тоже мне коктейль «Слеза комсомолки». Нечего считать себя ровней Илье Болотову. Да он и не посмотрел бы в ее сторону, если бы не сверхзадача «обаять Женю». Он общался с ней не потому, что она была ему хоть чуть-чуть симпатична. Дура, кому она может быть симпатична…
Она же видела, что ему не о чем с ней говорить. Ему была неприятна ее компания, но приходилось быть вежливым, водить ее по ресторанам и театрам, спать с ней…
– Зря старались, Илья Игоревич, – пробормотала она сквозь дурноту и слезы. – Эта крепость сдалась бы вам без боя. И в ней нет секретного оружия. В протоколе даже нечего записать…
Завтра годовщина смерти родителей Маши. Сергей хорошо помнил об этом и предпочел бы быть с ней рядом с самого утра до позднего вечера. Чтобы проснуться вместе с любимой, вместе нужно и заснуть. Но когда Сергей поздно вечером явился в роскошную двухуровневую квартиру Болотовых, домработница холодно объявила, что «Мария Николаевна уже легли».
– Тогда я поговорю с Ильей, – не отступал Сергей.
Домработница посмотрела неодобрительно, но посторонилась, давая ему пройти. Илья Игоревич раньше полуночи не ложились. Даже с Еленой Анатольевной.
Илья сидел в кресле в гостиной со стаканом коньяка и книгой Уэльбека. Он старался меньше пить и больше читать. Но получалось не очень.
– Что, скверно, брат? – понял Сергей, отметив его тоскливый вид.
– Тебе налить?
– Плесни немного. Значит, Елена Прекрасная вернулась. И встреча, я полагаю, была теплой?
– Как всегда, – безразлично отозвался Илья.
– Тогда почему ты сейчас не в супружеской спальне?
– Не волнуйся, Лена осталась довольна.
– Я не за нее волнуюсь. Что у тебя-то стряслось? Супруга сегодня тебя порадовала или все-таки вчера?
– Вчера она меня порадовать никак не могла, ты же знаешь.
– Да, в этот день она всегда отсиживается по заграницам, – неодобрительно отметил Сергей.
– Мы не можем ее за это винить, – вздохнул Илья.
– А ты что делал вчера? К родителям так и не зашел.
– Я позвонил маме, извинился. Она все поняла.
– Да, в такой день каждый спасается, как может. Что стало твоим спасением?
– Я не хочу об этом говорить.
– Даже со мной? Это что-то новенькое.
– Сереж, можно без иронии?
– Ладно, пойдем следственным путем. Ты у нас джентльмен. А джентльмены не обсуждают только две вещи: долги и женщин. С деньгами у тебя все в порядке. Остаются дамы. Илья, колись. Или я вызову на допрос Евгению Александровну. Может быть, она мне сообщит интересные подробности о личной жизни нашего шефа? Соседние номера в гостинице, тонкие стены и все такое…
– Перестань! – потребовал Илья. – Совсем!
– С ума сойти! В последний раз ты вел себя так разве что в студенческие годы, когда остался ночевать не у Леночки…
– Черт бы тебя побрал, Шерлок Холмс хренов!
– Вот это да! – Сергей пришел в полный восторг. – Ты знаешь такие слова? Ты сердишься? Похоже, тебя волнует что-то, а может быть, даже кто-то. Впервые за 8 лет. Не может быть! Кто же эта волшебница? Столичная штучка? Как удачно я отправил тебя в эту командировку. Конечно, у меня был другой замысел, связанный с Женей. Но с ней и так все прояснилось…
– С ней еще больше запуталось, – покачал головой Илья.
Сергей взглянул на друга. И ему расхотелось шутить.
– Все ясно! Можно было догадаться, что столичные штучки тебя не интересуют. Другое дело, Евгения Александровна. Тоже в какой-то мере жертва нашего Бориса. Вот что тебя зацепило…
– Можно обойтись без психоанализа? И без оправданий.
– Оправданий? Ты не должен ни перед кем оправдываться, Илья. Мы, нормальные люди, иногда идем на поводу у своих чувств и желаний.
– Значит, Маша права, и ты изменяешь ей?
– Не сравнивай, брат. Я люблю Машу и завтра буду рядом с ней.
– Я тоже люблю свою жену, – отрезал Илья. – Но вчера она не могла быть рядом со мной. Спокойно ночи, Сереж. Если хочешь, оставайся у нас. Рядом…
Свои новые вещи Женя повесила в самый дальний угол шкафа, туда же запихнула и «милую сумочку». Поиграла и хватит. Это атрибуты другой жизни. Не Жениной. Ей не для кого наряжаться. А для себя сойдет то, что под настроение: серые брюки, черная водолазка. Ее обычная одежда, арестантская роба в тюрьме одиночества…
Она почти не спала этой ночью. Снова и снова слушала кассету. Как убийце удалось сделать запись? Такое ощущение, что они все у него под колпаком. Он имеет доступ не только на рабочее место Жени, но и в кабинет вице-президента «Чугунмет». Невероятно! Однако Женя не пойдет с этим к Илье или Сергею. Конечно, стоило бы их предупредить о прослушке, но она не сможет признаться им, что все знает. Не сможет посмотреть в глаза.
Нет, она оставит кассету у себя. На случай рецидива. Мечты об Илье ведь обязательно вернутся. И ей вдруг покажется, что между ними что-то возможно. Бывают же чудеса на свете…
Она нажмет на кнопку и поймет, что не бывают. Случаются лишь оперативно-розыскные мероприятия.
А еще в самом конце записи Женя услышала незнакомый голос.
– Хочешь умереть? Спроси меня, как…
Наверное, это голос убийцы. Но в нем не было ничего пугающего. Скорее, он говорил сочувственно…
Господи, этот монстр ей сочувствует! Он что в курсе ее отношений с Ильей? Может, он и в гостиничном номере прослушку организовал, а то и скрытую видеокамеру поставил. Бред какой-то! Зачем ему все это? Он что собирает компромат на Илью?
Но с другой стороны, раз сочувствует, не станет кромсать ножом. И что это за присказка у него такая: хочешь умереть, спроси меня, как? Он что автор практического пособия для самоубийц? Черноруцкий действительно повесился. А сестра Ильи и медсестра были жестоко убиты.
Чего же он хочет от Жени? Чтобы она разрешила ему убить себя? Мол, я тебя не больно зарежу…
Сергей принес Маше завтрак в постель. Она чуть с кровати не упала. Чем он незамедлил воспользоваться. Обнял ее, якобы в целях безопасности, и поцеловал уже без всяких посторонних целей.
– Доброе утро, солнышко! – жизнерадостно провозгласил он.
– Это вряд ли, – Маша больше напоминала тучу. – Не пустили в дверь, ты пролез в окно?
– Ты же знаешь, у меня везде свои люди.
Да уж. Неужели Илья будет на его стороне, а, значит, против Маши? Хотя, конечно, это не война. Враги не подают на подносе бутерброд с помидорами и ее любимым сыром с плесенью, йогурт и кофе.
– Спасибо, – буркнула Маша, делая глоток.
– Всегда к вашим услугам.
Наверное, он улыбался не потому, что ему было весело, а чтобы хоть чуть-чуть поднять ей настроение. Наверное, хорошо, что есть человек, который вот так работает домкратом. Остальные тоже любят ее и приедут сегодня на кладбище, но им бы со своим настроением разобраться…
– К услугам, говоришь? – задумалась Маша. – То есть, ты сделаешь все, что я попрошу?
– Запросто! Если только просьба не подпадает под действие Уголовного кодекса…
– Договорились! Обещаю, что не выйду за рамки закона. Обещаю, что буду любить тебя вечно…
Льдинки исчезли из ее глаз. Маша смотрела на Сергея, как ребенок на хозяина кондитерской фабрики: одновременно и просительно и влюблено.
Ему не понравился этот взгляд. Вот если бы просто влюблено…
– Сергей, я хочу, чтобы ты рассказал мне о связи Болотовых с убийством моих родителей.
Медленно и серьезно, отделяя каждое слово и наблюдая за его реакцией. Маша не сомневался, что он знает. Он же лучший друг Ильи. Но он всегда пресекал разговоры на тему взрыва. Однако теперь она задала конкретный вопрос.
– Солнышко, мы же договорились не возвращаться к этому, – мягко сказал Сергей. – Ну зачем поворачивать нож в ране?
– Значит, связь есть?! – почти не дыша, спросила Маша. – Болотовы причастны?
– Маша, пожалуйста, – Сергей поморщился, как от зубной боли.
– Я прошу тебя! – она схватила его за руку, совсем как раньше. Будто не было ссоры и нелепых обвинений. Будто они по-прежнему вместе. – Если я что-то для тебя значу…
– Маша, торг здесь не уместен, – он выдернул руку, но тут же положил свою ладонь сверху ее. – Я люблю тебя, но мы договорились никогда этого не касаться.
– С кем договорились? С Ильей? Как будто я все еще маленькая девочка, от которой скрывают правду.
– И Илья и родители любят тебя – вот единственная правда.
– Но я хочу знать другую. Почему погибли мои родители? – она сделала ударение на слово «мои».
– Потому, что какой-то подонок заминировал машину.
– И Болотовы здесь ни при чем?
– Маша! – Сергей укоризненно покачал головой, но не смог просто ответить «нет».
– Иди к черту! – закричала она и оттолкнула и его руку, и его поднос, и его поганый кофе. – Идите вы все к черту! Не хочу видеть никого. И на кладбище не смейте являться!
Сергей ушел. А она, конечно, успокоилась. И разрешила Илье войти в свою комнату и обнять себя. И отвезти на городское кладбище. И там уже их ждали Игорь Петрович и Людмила Ивановна. Специально приехали из Москвы. И всё было очень печально и, кажется, искренне.
Но, возможно, это потому, что их ждала еще одна могила – могила их Маши…
– Вчера я откровенно побеседовала с Владиславом Степановичем, – Аня со значением взглянула на Женю. – Они с моим благоверным подвозили меня домой после работы. Я заметила, что он выглядит не очень. Похудел как-то. Он признался, что обед ему готовить некому. Вот они – прелести развода… Но я-то знаю, как ему помочь. Я пригласила его в субботу на обед к тебе.
– Ко мне?! – Женя аж подскочила на стуле. – Но мы даже не знакомы.
– Не волнуйся, я ему про тебя все объяснила. Что ты снимаешь жилье, и вообще девушка неприметная, скромная. Владислав Степанович ответил, что это не проблема, мол, с недавних пор он не любит красоток. Красивая жена от него ушла, теперь ему нужно что-нибудь попроще. Ты как раз подходишь.
– Ну спасибо, – попыталась улыбнуться Женя.
Хорошо еще, что в офисе нет Юли, а значит, и свидетелей ее позора. Хотя, наверное, большинство людей знакомятся через знакомых. Вдруг это не так уж и плохо? Свидание в субботу, как у большинства незамужних молодых женщин. Это отвлечет ее от мыслей об убийце, и от терзаний по поводу Ильи.
– Ты не обиделась, надеюсь, – забеспокоилась Аня. – На конкурсах красоты все какие-то одинаковые, в каждой же обычной девушке есть своя изюминка. А Владислав Степанович любит сладкое.
– Аня, я не думаю, что это хорошая идея, – растерялась Женя.
Она несколько раз видела начальника отдела внешнеэкономических связей и запомнила его приятную полноту.
– Слушай, может тебе, нужен Том Круз? – заподозрила худшее коллега. – Ты это брось. В твоем возрасте пора трезво смотреть на жизнь. Меня, например, мама вовремя предупредила: замуж надо выходить не за тех, кого любишь, а за тех, кто замуж зовет. Если и есть на свете чудо-мужики, то они профессионалы конспирации. И умело прячутся от нас. А Владислав Воскобойников, может, и не Аполлон, но мужчина положительный. Опять же зарплата у него хорошая. Абы кого я тебе не порекомендую. Если бы не мой ревнивый супруг, я бы сама Владиславу борщ сварила.
– Я плохо готовлю, – это был последний аргумент.
Но сваха его не приняла:
– Я дам тебе рецептик. Не комплексуй, подруга. Все в твоих руках. В субботу у тебя всё изменится. Ну вот скажи, чего ты сегодня такая кислая? Это потому, что у тебя мужика нет. А появится мужик, потом дети. И уже не зря на свете живешь…
– До детей точно дело не дойдет, – криво усмехнулся длинноволосый парень, который слушал этот разговор, сидя в черной «восьмерке» с тонированными стеклами. – Слишком мало времени у нее осталось. Скоро день жертвоприношения…
15.
Но до субботы была пятница. И много работы для пресс-службы, и, как подозревала Женя, для ее потенциального жениха, потому что на предприятие прибыли иностранные партнеры.
Их водили по заводу, с ними обсуждали контракты, а вечером в их честь организовали по-настоящему светский прием: с классической музыкой и вечерними платьями. И всюду нужно было обеспечить присутствие прессы, подсказать удачные ракурсы и нужные цифры, а в конце дня устроить пресс-конференцию.
Пиар-служба поделила обязанности. Ане и Юле выпала производственная часть.
– Господи, ну почему мне так не везет? – чуть не плакала Юлечка. – Я должна тащиться в доменный цех, мять прическу каской, надевать спецовку немодного фасона и ужасающей расцветки. Ну как при таких обстоятельствах мне выйти замуж за иностранца?
– Я могу сходить вместо тебя, – предложила Женя. – Естественно, в цех, а не замуж.
Женя сегодня почти не смотрелась в зеркало, но не сомневалась, что ее мрачную одежду и тоскливый взгляд каской не испортишь.
Однако Эльвира Павловна решила, что Жене благоволит начальство, и взяла ее с собой на вечерний банкет.
И Женя получила чудесную возможность полюбоваться Ильей под ручку с супругой. Мероприятие почтили присутствием почти все городские «шишки». Классическую музыку обеспечивала специально приглашенная звезда мировой оперной сцены. Шведские столы ломилась от закусок. Но Женя держала себя в руках и пила минералку, чтобы заглушить чувство голода.
– Это вы – мой завтрашний повар? – услышала она довольно писклявый мужской голос.
Поспешно обернулась. Владислав Степанович собственной персоной. Тембр голоса совсем не соответствовал его внушительному виду. Стоящий перед ней мужчина – высокий и большой, пуговицы на розовой рубашке вот-вот оторвутся под напором живота. Ее завтрашний гость.
– Да, наверное, повар, – забормотала Женя, неуверенно улыбнувшись. А если и дальше так пойдет, то еще и портной.
Начальник отдела внешнеэкономических связей остался серьезен.
– Вот и познакомились, – изрек он. – Как вам событие? Речь идет об очень важной сделке. И мы организовали все на высшем уровне. Даже губернатор приехал. Он мне лично руку пожал, представляете?
– Да, поздравляю.
– Единственное, что мне здесь не нравится, это еда. Вернее, ее отсутствие. Потому что бутерброды – это не еда. Щи да каша – пища наша, – Воскобойников многозначительно посмотрел на Женю.
– Я тоже предпочитаю русскую кухню, – соврала она.
«Мужчинам не надо перечить, с ними следует соглашаться, если не хочешь остаться одна», – вспомнила Женя одно из наставлений Ани.
Но еще раз согласиться с Владиславом Степановичем, тем самым, повысив свои шансы и упрочив позиции, ей не дали. Помешала Эльвира Павловна.
– Женя, не стой столбом. Наши гости хотят сфотографироваться на память с хозяевами. Возьми цифровик и сделай снимки.
– Я? – изумилась Женя. – Давайте я кого-нибудь из профессионалов позову. Фотографа из «Вечерки».
– Я пробовала позвать, но все журналисты уже ушли. А у меня зрение – сама понимаешь, – она поправила свои стильные очки. – Так что придется тебе. Пусть будет слегка неформальный снимок.
– Пойдемте, пойдемте, Евгения, – Воскобойников так оживился, что даже взял ее за локоть. Первое прикосновение! Они потом расскажут детям, как папа и мама познакомились на светском рауте. – Вы и меня сфотографируете с нашими иностранными партнерами. Вы же знаете, Эльвира Павловна, это я организовал встречу, согласовал все пункты, нашему руководству оставалось просто вынуть ручку «Паркер» из кармана и подписать договор.
– У Ильи Игоревича «Монблан», – зачем-то сказала Женя.
За время конференции она успела изучить все детали.
– Что, простите?
– Нет, нет, ничего.
И о чем она только думает? Лучше бы ее заботило, как не выронить дорогой фотоаппарат. Интересно, в нем есть система защиты от дрожания рук? И губ. Хотя Женя видела Илью лишь мельком, издалека, ей все равно хотелось плакать.
А он вообще не смотрел в ее сторону. Да и зачем смотреть, что она картина маслом что ли? Конечно, после того, что было, он мог бы удостоить вниманием и репродукцию. Впрочем, что было-то? Он же не признавался ей в любви и не ухаживал за ней. Правда, цветы дарил и в театр водил. По указке начальника службы безопасности, который считал, что Женя этой безопасности угрожает. И ночь с ней – это попытка нейтрализации угрозы…
Нет, она просто не может об этом думать. Надо успокоиться и забыть. Но как тут забудешь, когда ей придется хорошенько рассмотреть Илью через объектив.
– Внимание, фотосессия! – провозгласил Воскобойников.
Иностранцы вряд ли поняли, но на всякий случай улыбнулись. Владислав Степанович перешел на английский и быстро выстроил мизансцену, в центре которой оказались Илья и Лена.
Супруга вице-президента компании выглядела потрясающе и знала это. Она сияла улыбкой и прижималась к мужу так, будто они стояли в переполненном вагоне метро. А Жене пришлось вообразить себя чем-то вроде видеокамеры в том же метро, которая бесстрастно фиксирует происходящее. В антитеррористических целях.
Это даже хорошо. Она специально снимет их вдвоем, и будет носить фотографию в своей совсем старой сумке, где молния заедает. Фотография как напоминалка в телефоне. Нет, как ведро холодной воды. И пусть Илья Игоревич обнимается со своей женой сколько захочет. У Жени, между прочим, завтра тоже свидание…
Илье происходящее не нравилось. Напрягало и платье Лены со слишком большим декольте, и этот затянувшийся прием, и эти фотовспышки. Ну какой из Жени папарацци?
– Вы нас совсем ослепили, – Лене внезапно надоело улыбаться.
– Простите, – Женя поспешно убрала фотоаппарат в чехол.
Такой же черный, как ее одежда. Она как будто носит траур, – подумалось Илье. – Как будто кто-то умер. Или что-то в ней. Нужно подойти и спросить, как дела. Нет ли вестей от убийцы? Наверное, нужно как-то извиниться…
Он сделал шаг в ее сторону, но она уже затерялась в толпе. Отошла к самому дальнему столу. Чтобы наестся бутербродов с запеченным мясом и канапе с лососем. Как будто тяжесть в желудке снимет камень с души…
В субботу с самого утра Женя прокладывала путь к сердцу Владислава Степановича. Если повезет, она уже сегодня его и заасфальтирует. Покупки, уборка, готовка. Аня права, жизнь внезапно наполнилась смыслом. Появилась цель – чтобы обед не подгорел.
Но сначала были магазины. В одном из них Женя оставила сдачу. Растяпа! Ладно, она обойдется как-нибудь без этих 200 рублей. В другом – забыла купить лук. Пришлось возвращаться, ругая себя…
Женя варила борщ, делала пюре и жарила котлеты в таком количестве, словно ждала футбольную команду, проголодавшуюся после игры с бразильцами. Она решила победить врага, если не качеством, то количеством. Хотя, почему, собственно врага? Бог даст, будущего мужа…
Он явился точно в час дня и принес красные гвоздики. Женя с детства терпеть не могла эти символы революции, но сегодня обрадовалась им, назло тем розам. Назло себе той, прежней, которая имела глупость поверить, что босс может всерьез заинтересоваться ею – невзрачной, склонной к полноте идиотке без сдачи и чувства юмора.
Несмотря на влажную уборку, новую скатерть и аппетитные запахи, Женина однокомнатная «хрущевка» Владиславу Степановичу не понравилась. Такие квартиры вообще мало кому нравятся. Разве что наследникам, да и то после смерти хозяина. Единственным украшением более чем скромного жилища гость счел стол, накрытый к обеду. После второй порции борща Воскобойников заметно повеселел, перешел на «ты».
– Готовишь ты хуже, чем моя мама. Но лучше, чем моя бывшая жена, – вынес он вердикт.
– Я вообще-то редко готовлю. Живу-то одна, – смущенно отозвалась Женя.
– Если женщина умеет готовить, она хорошая женщина, – авторитетно заявил гость. – Завтрак, обед, ужин для мужа не оставляют времени для неприличных мыслей и поступков. Вот моя жена была хорошей женщиной, пока не перестала готовить и не начала где-то шляться.
Женя со своим гостем чувствовала себя неловко. Она избегала смотреть ему в глаза. И если честно, как только он пришел, ей уже захотелось проводить его домой. Но, с другой стороны, хорошо, что он здесь. Это отвлекает ее от неприличных мыслей и поступков.
Их водили по заводу, с ними обсуждали контракты, а вечером в их честь организовали по-настоящему светский прием: с классической музыкой и вечерними платьями. И всюду нужно было обеспечить присутствие прессы, подсказать удачные ракурсы и нужные цифры, а в конце дня устроить пресс-конференцию.
Пиар-служба поделила обязанности. Ане и Юле выпала производственная часть.
– Господи, ну почему мне так не везет? – чуть не плакала Юлечка. – Я должна тащиться в доменный цех, мять прическу каской, надевать спецовку немодного фасона и ужасающей расцветки. Ну как при таких обстоятельствах мне выйти замуж за иностранца?
– Я могу сходить вместо тебя, – предложила Женя. – Естественно, в цех, а не замуж.
Женя сегодня почти не смотрелась в зеркало, но не сомневалась, что ее мрачную одежду и тоскливый взгляд каской не испортишь.
Однако Эльвира Павловна решила, что Жене благоволит начальство, и взяла ее с собой на вечерний банкет.
И Женя получила чудесную возможность полюбоваться Ильей под ручку с супругой. Мероприятие почтили присутствием почти все городские «шишки». Классическую музыку обеспечивала специально приглашенная звезда мировой оперной сцены. Шведские столы ломилась от закусок. Но Женя держала себя в руках и пила минералку, чтобы заглушить чувство голода.
– Это вы – мой завтрашний повар? – услышала она довольно писклявый мужской голос.
Поспешно обернулась. Владислав Степанович собственной персоной. Тембр голоса совсем не соответствовал его внушительному виду. Стоящий перед ней мужчина – высокий и большой, пуговицы на розовой рубашке вот-вот оторвутся под напором живота. Ее завтрашний гость.
– Да, наверное, повар, – забормотала Женя, неуверенно улыбнувшись. А если и дальше так пойдет, то еще и портной.
Начальник отдела внешнеэкономических связей остался серьезен.
– Вот и познакомились, – изрек он. – Как вам событие? Речь идет об очень важной сделке. И мы организовали все на высшем уровне. Даже губернатор приехал. Он мне лично руку пожал, представляете?
– Да, поздравляю.
– Единственное, что мне здесь не нравится, это еда. Вернее, ее отсутствие. Потому что бутерброды – это не еда. Щи да каша – пища наша, – Воскобойников многозначительно посмотрел на Женю.
– Я тоже предпочитаю русскую кухню, – соврала она.
«Мужчинам не надо перечить, с ними следует соглашаться, если не хочешь остаться одна», – вспомнила Женя одно из наставлений Ани.
Но еще раз согласиться с Владиславом Степановичем, тем самым, повысив свои шансы и упрочив позиции, ей не дали. Помешала Эльвира Павловна.
– Женя, не стой столбом. Наши гости хотят сфотографироваться на память с хозяевами. Возьми цифровик и сделай снимки.
– Я? – изумилась Женя. – Давайте я кого-нибудь из профессионалов позову. Фотографа из «Вечерки».
– Я пробовала позвать, но все журналисты уже ушли. А у меня зрение – сама понимаешь, – она поправила свои стильные очки. – Так что придется тебе. Пусть будет слегка неформальный снимок.
– Пойдемте, пойдемте, Евгения, – Воскобойников так оживился, что даже взял ее за локоть. Первое прикосновение! Они потом расскажут детям, как папа и мама познакомились на светском рауте. – Вы и меня сфотографируете с нашими иностранными партнерами. Вы же знаете, Эльвира Павловна, это я организовал встречу, согласовал все пункты, нашему руководству оставалось просто вынуть ручку «Паркер» из кармана и подписать договор.
– У Ильи Игоревича «Монблан», – зачем-то сказала Женя.
За время конференции она успела изучить все детали.
– Что, простите?
– Нет, нет, ничего.
И о чем она только думает? Лучше бы ее заботило, как не выронить дорогой фотоаппарат. Интересно, в нем есть система защиты от дрожания рук? И губ. Хотя Женя видела Илью лишь мельком, издалека, ей все равно хотелось плакать.
А он вообще не смотрел в ее сторону. Да и зачем смотреть, что она картина маслом что ли? Конечно, после того, что было, он мог бы удостоить вниманием и репродукцию. Впрочем, что было-то? Он же не признавался ей в любви и не ухаживал за ней. Правда, цветы дарил и в театр водил. По указке начальника службы безопасности, который считал, что Женя этой безопасности угрожает. И ночь с ней – это попытка нейтрализации угрозы…
Нет, она просто не может об этом думать. Надо успокоиться и забыть. Но как тут забудешь, когда ей придется хорошенько рассмотреть Илью через объектив.
– Внимание, фотосессия! – провозгласил Воскобойников.
Иностранцы вряд ли поняли, но на всякий случай улыбнулись. Владислав Степанович перешел на английский и быстро выстроил мизансцену, в центре которой оказались Илья и Лена.
Супруга вице-президента компании выглядела потрясающе и знала это. Она сияла улыбкой и прижималась к мужу так, будто они стояли в переполненном вагоне метро. А Жене пришлось вообразить себя чем-то вроде видеокамеры в том же метро, которая бесстрастно фиксирует происходящее. В антитеррористических целях.
Это даже хорошо. Она специально снимет их вдвоем, и будет носить фотографию в своей совсем старой сумке, где молния заедает. Фотография как напоминалка в телефоне. Нет, как ведро холодной воды. И пусть Илья Игоревич обнимается со своей женой сколько захочет. У Жени, между прочим, завтра тоже свидание…
Илье происходящее не нравилось. Напрягало и платье Лены со слишком большим декольте, и этот затянувшийся прием, и эти фотовспышки. Ну какой из Жени папарацци?
– Вы нас совсем ослепили, – Лене внезапно надоело улыбаться.
– Простите, – Женя поспешно убрала фотоаппарат в чехол.
Такой же черный, как ее одежда. Она как будто носит траур, – подумалось Илье. – Как будто кто-то умер. Или что-то в ней. Нужно подойти и спросить, как дела. Нет ли вестей от убийцы? Наверное, нужно как-то извиниться…
Он сделал шаг в ее сторону, но она уже затерялась в толпе. Отошла к самому дальнему столу. Чтобы наестся бутербродов с запеченным мясом и канапе с лососем. Как будто тяжесть в желудке снимет камень с души…
В субботу с самого утра Женя прокладывала путь к сердцу Владислава Степановича. Если повезет, она уже сегодня его и заасфальтирует. Покупки, уборка, готовка. Аня права, жизнь внезапно наполнилась смыслом. Появилась цель – чтобы обед не подгорел.
Но сначала были магазины. В одном из них Женя оставила сдачу. Растяпа! Ладно, она обойдется как-нибудь без этих 200 рублей. В другом – забыла купить лук. Пришлось возвращаться, ругая себя…
Женя варила борщ, делала пюре и жарила котлеты в таком количестве, словно ждала футбольную команду, проголодавшуюся после игры с бразильцами. Она решила победить врага, если не качеством, то количеством. Хотя, почему, собственно врага? Бог даст, будущего мужа…
Он явился точно в час дня и принес красные гвоздики. Женя с детства терпеть не могла эти символы революции, но сегодня обрадовалась им, назло тем розам. Назло себе той, прежней, которая имела глупость поверить, что босс может всерьез заинтересоваться ею – невзрачной, склонной к полноте идиотке без сдачи и чувства юмора.
Несмотря на влажную уборку, новую скатерть и аппетитные запахи, Женина однокомнатная «хрущевка» Владиславу Степановичу не понравилась. Такие квартиры вообще мало кому нравятся. Разве что наследникам, да и то после смерти хозяина. Единственным украшением более чем скромного жилища гость счел стол, накрытый к обеду. После второй порции борща Воскобойников заметно повеселел, перешел на «ты».
– Готовишь ты хуже, чем моя мама. Но лучше, чем моя бывшая жена, – вынес он вердикт.
– Я вообще-то редко готовлю. Живу-то одна, – смущенно отозвалась Женя.
– Если женщина умеет готовить, она хорошая женщина, – авторитетно заявил гость. – Завтрак, обед, ужин для мужа не оставляют времени для неприличных мыслей и поступков. Вот моя жена была хорошей женщиной, пока не перестала готовить и не начала где-то шляться.
Женя со своим гостем чувствовала себя неловко. Она избегала смотреть ему в глаза. И если честно, как только он пришел, ей уже захотелось проводить его домой. Но, с другой стороны, хорошо, что он здесь. Это отвлекает ее от неприличных мыслей и поступков.