Словин Леонид Семёнович. Четыре билета на ночной скорый

Словин Леонид
Четыре билета на ночной скорый

   Леонид Словин
   ЧЕТЫРЕ БИЛЕТА НА НОЧНОЙ СКОРЫЙ
   Рассказ
   1
   Несмотря на мороз, прибывшие ночным скорым не спешили: магазины закрыты, из городского транспорта - только такси. Напутствуемые вокзальным диктором, тянул-ись по заснеженной платформе.
   - К вашим услугам комнаты отдыха, парикмахерские, телефон-телеграф... голос в промерзших динамиках был приятно юным. - Приносим извинения за опоздание...
   Стоя в тени электровоза, Денисов внимательно присматривался к пассажирам, никто не обращал на него внимания.
   Пожилой человек что-то объяснял на ходу высокой, выше его, женщине. Она не понимала, просила все повторить. Медленно плыли двухосные тележки, груженные чемоданами. Из спального вагона показалось несколько моряков, туристы. Мужчина с желтым портфелем из свиной кожи, в плаще и шляпе оглядывался, решая, куда идти: к такси или в вокзал, в последний момент свернул к передвижной камере хранения. Денисов обратил внимание на светлую шляпу и легкий плащ: "Не по сезону..."
   Проводив пассажиров, Денисов пошел в конец платформы, вслед медленно тянувшемуся электрокару С почтовыми контейнерами. В горловине станции заметала поземка. Несколько красных запрещающих огней неподвижно висели под Дубниковским мостом.
   - Внимание! - под курткой неожиданно запищала раций. - В медкомнату доставлен пострадавший... - Младший инспектор, передававший радиограмму, от волнения близко подносил микрофон. - Вызвана машина реанимации. Первичное обращение поступило в верхнюю справочную. Состояние коматозное. Карманы вывернуты, вещей нет...
   - Двести первый! - ворвался голос дежурного. Как всегда, во время ЧП дежурил Антон. - Срочно зайдите в справочную, уточните необходимое...
   - Вас понял.
   - Буду находиться в медкомнате... Конец связи.
   Денисов повернул назад.
   Откуда-то из-под навеса выпорхнул голубь. Над голубем, над побелевшим металлом поднималась освещенная изнутри громада - с полными людей холлами, парикмахерскими, кафе.
   Пока Денисов шел, куб нового здания все время находился у него перед глазами. За огромным, в несколько этажей, стеклом, всю ночь бродили, дремали, целовались, давали телеграммы сотни людей. Стучали не замиравшие ни на секунду эскалаторы, звенела посуда, звучали зуммеры автоматических камер хранения.
   Сквозь стекло справочной было видно, как полусонная девица нащупала ногами тапки, поднялась, чтобы открыть дверь.
   - Здравствуйте. Кто вам сообщил про несчастный случай? - Денисов не знал ее имени.
   - По телефону. Мужской голос.
   - Звонили по прямому?
   - С перрона, - она села, незаметным движением сбросила тапки.
   - В каких выражениях?
   - "Человек в бессознательном состоянии..."
   - Вы что-нибудь у него уточняли?
   - Спросила только: "Где?" "На перроне, за передвижной камерой хранения. Скорее..."
   - Он сказал: "Скорее"?
   - Да. Я сразу позвонила в медкомнату. Он больше ничего не сказал. Что-нибудь серьезное?
   - По-видимому... Понимаете: звонивший мог чтонибудь видеть! Подсказать!
   - Понимаю...
   - Двести первый! - неожиданно окликнули Денисова по рации. - Медицина на подходе. Жду у центрального зала.
   - Иду... Извините.
   Машина реанимации, стерильно-белая, непохожая ни на какую другую - с виду неповоротливая, приземистая, стреляя снопами тревожного света, сделала полукруг перед входом. Из медкомнаты на носилках тотчас вынесли пострадавшего, рядом шел врач, молоденькая медсестра в наброшенном на плечи пальто поддерживала голову раненого. Лица его Денисов не рассмотрел, носилки поставили в машину, и дверца захлопнулась.
   - Сзади, видать, сообразили, - заметил один из носильщиков. - Может, следили за ним?
   Он держал пиджак пострадавшего. Косой разрыв тянулся вдоль спины от плеча к поясу, на воротнике темнели бурые пятна.
   - Видимо, кровоизлияние во внутреннюю полость, - услышал Денисов.
   Из медкомнаты вышел Антон вместе с сержантом, дежурившим на перроне.
   Денисов осмотрел пиджак: ни документов, ни денег, клочок наждачной бумаги, табак - обычный сор.
   "Непонятно и странно..." - подумал Денисов. Несколько пассажиров подошло ближе, привлеченные необычным видом операционной на колесах.
   - Где его обнаружили? - Антон Сабодаш повернулся к врачу медкомнаты пожилому, с нездоровым румянцем на щеках, в халате поверх пальто.
   - За передвижной камерой хранения. Между стенкой и забором.
   - Как он лежал?
   - На спине. Там бревна, доски.
   - Документов при нем не было? - спросил Сабодаш у сержанта.
   Угловатый сержант-первогодок с завязанными по случаю мороза наушниками передал дежурному билетный бланк:
   - Только это, товарищ капитан. Он только приехал...
   С ночным скорым.
   Врач медкомнаты все еще не мог успокоиться:
   - Я думал, человеку плохо. Бывает... Нагнулся к пульсу... А сержант разглядел. "Смотрите, - говорит, - карманы вывернуты!"
   - Пойдемте на место, - Сабодаш свернул на платформу, врач и медсестра послушно двинулись за ним.
   Теперь на платформе было вновь пусто. Запрещающие огни в глубине станции светились ровным далеким светом, словно составляли одно целое с поземкой, с мерцанием морозных звезд и необыкновенно четко вырисовывавшимся Млечным Путем.
   - Хорошо - мы быстро прибежали... - врач не догадывался, что поступил неправильно: не вызвал к месту происшествия оперативную группу. - А с машиной реанимации повезло: только позвонили - уже едут!
   - Карманы вывернуты, - повторил Сабодаш. - А вещи?
   - Вещей не было, - сказал сержант. - Шляпа валялась: поля широкие, как у панамы. Летняя, светлая. Носят сейчас... Мы подобрали.
   "Летняя, светлая... - Денисов вспомнил пассажира с ночного скорого, одетого не по сезону. - Портфель свиной кожи..." - Он бегом вернулся к машине.
   Сквозь незакрашенные половинки стекол виднелись резиновые трубки, яркий свет заливал операционный стол. За спинами хирургов нельзя было ничего разглядеть. Когда один из хирургов отодвинулся, на столе мелькнуло мучно-белое лицо, застывший в гримасе рот.
   В противоположном углу лежали уже виденные Денисовым в эту морозную ночь легкий плащ и шляпа.
   Желтого из свиной кожи портфеля в машине не было.
   "Сдать в камеру хранения он вряд ли успел, - подумал Денисов. - Прошло всего несколько минут после того, как я его видел..."
   Сабодаша, дежурного врача и медсестру Денисов догнал в конце перрона. В одноэтажном домике помещалась камера хранения по перевозке багажа на-другие вокзалы - передвижная. Дальше начиналась стройка, глухой забор обнимал строительство новой гостиницы и прирельсового железнодорожного почтамта. На целый квартал тянулись подъемные краны.
   - Здесь, - показал сержант.
   Между забором и домиком, в закутке, лежало несколько досок. Снег на верхних отсутствовал. Взлохмаченная гряда снежных комков тянулась к обледенелой дорожке.
   - Ведь знал! Знал, что в таких случаях первым делом сообщить в милицию надо, - сказал врач. - А тут как из головы вылетело... - В отсутствие Денисова между Антоном и врачом произошло неприятное объяснение.
   - Вы в это время больного обрабатывали, - подсказала медсестра.
   Она куталась в длинное, как шинель, пальто, наброшенное на плечи, и все-таки не уходила.
   - Да, да, - вспомнил врач. - Сильнейший ушиб руки.
   Сабодаш насторожился:
   - Руки?
   - Кисть пострадала... Но когда сообщают, что человек погибает...
   - Тот больной, е ушибом руки... Он записан?
   - Нет, в том-то и дело, - нездоровый румянец на щеках врача казался наведенным: грустное лицо комика под слоем грима. - Я сразу сюда побежал!
   - Какая рука у него повреждена?
   - Правая.
   - А как он выглядел?
   Медсестра снова пришла на помощь:
   - Немолодой. В шапке... - она туже затянулась в пальто. - Среднего роста...
   Приметы оказались ординарными.
   - Вот так... - Антон прикурил от папиросы, повернулся к Денисову: Сходи в ночной скорый, он еще здесь. К проводнику: кто ехал, с кем. Сам знаешь. Осмотри купе, - Сабодаш подал билет. - Вагон четырнадцать, место двенадцатое. Надо установить личность пострадавшего. А я беру на себя остальное...
   Денисов рассказал про портфель из свиной кожи.
   - Важная деталь... - Сабодаш тут же передал приметы портфеля- по ,рации дежурному наряду. - Еще?
   - Примерно в это время я видел группу моряков.
   Выходили из спального вагона. Передай по вокзалам...
   - Удачи вам, - кивнул врач, отходя.
   Послышался звук сирены. На перроне показался милицейский "газик". Взвизгнули тормоза. Сразу же появились люди: инспектора, эксперт, следователь.
   В свете фар Денисов заметил отверстие в заборе, показал Антону - сквозь него можно было незаметно покинуть вокзал, миновать котлован будущей гостиницы и длинной цепью новостроек податься к Дубниковскому мосту.
   2
   - Ищете кого-нибудь? - спросила проводница четырнадцатого вагона, длинноногая, с челкой девчонка в джинсах.
   - Инспектор розыска Денисов. Здравствуйте.
   - Тоня, - проводница подала руку.
   Денисов понял, что перед ним учащаяся железнодорожного техникума, проходящая практику в качестве проводницы.
   - Первый раз в поездке? - спросил он.
   - Что-нибудь не так?
   - Нет-нет, - он подошел к третьему купе, в котором ехал Пострадавший. Пассажиров этого купе помните?
   - Кого именно?
   - В летнем плаще, в шляпе.
   - С портфелем!.. Что все-таки случилось?
   - Я объясню. Купе было заполнено?
   - Четыре пассажира.
   - Они вместе ехали?
   Она подумала:
   - По-моему, здесь познакомились.
   - Мужчины?
   - Да. Можете открыть дверь - не заперто.
   В купе Тоня успела поработать тряпкой и веником, линолеум еще не просох В пустой пепельнице лежало несколько кусочков мелко разорванной мелованной бумаги; на верхней полке - клочок оберточной, жесткой, пропахшей магазином стройматериалов - Все отправлялись с конечного пункта?
   Проводница присела на полку, обняла колени в джинсах:
   - Вначале с ними ехала пассажирка. Я ее перевела в соседнее, к женщинам, а мужчину из того купе - сюда. Чтобы удобнее.
   - Эти четверо... Никто не показался вам подозрительным, странным?
   - Н-нет.
   - Все ехали до Москвы? - в купе было жарко, Денисов расстегнул куртку.
   - Один был транзитный. - Тоня подумала. - Вот только свет горел всю ночь... Я обратила внимание,
   - А в других купе?
   - В других спали. Могу я тоже спросить? Что случилось?
   - Совершено преступление, - Денисов поднялся. - "
   Пострадавший ехал в этом купе на двенадцатом месте, Я прошу вас пройти со мной в отдел внутренних дел.
   - Он шахматист, - пострадавшего она хорошо за"
   помнила. - С доской не расставался... Командировочный!
   - Шахматы вез с собой?
   - У меня брал.
   - А партнеры?
   - Он больше сам с собой. Расставит фигуры и сидит ..
   Тоня с любопытством разглядывала кабинет. Расположенный в старой, не подвергавшейся -реконструкции части вокзала, кабинет был со сводчатым потолком, с колонной посредине. Сквозь стрельчатое окно виднелся Дубниковский мост с неподвижными красными огнями, внизу чернели электрички. Ночь выдалась ясной: горловина станции просматривалась до самого блокпоста и дальше за элеваторы.
   - Не тоскливо здесь? - спросила Тоня.
   - Скучать, в общем, некогда.
   Проводница успела переодеться: туфли на модном каблуке, к джинсам прилегал мохнатый тяжелый свитер.
   - Значит, пострадавший - человек увлеченный... - сказал Денисов.
   - Серьезный, - она ждала наводящих вопросов.
   - Это он обменялся местами?
   - С женщиной? Нет. Тот- молодой парень. В куртке. У него на куртке написано "Стройотряд" или чтс-то похожее.
   Денисов сделал пометку в блокноте, - Шахматист ехал внизу?
   - На нижней полке отдыхал Юрий Николаевич. Пожилой, в очках.
   - Как он одет?
   - Короткое серое пальто, шапка... Хороший дядечка.
   Тоже из Москвы.
   - И он играл в шахматы?
   - При мне они больше разговаривали.
   - Не помните, о чем?
   - Один раз о каких-то насекомых. Похоже, о жучках.
   - Жучках?
   - Жучки будто издают звуки при трении лапок о подкрылышки. Пострадавший объяснял, а Юрий Николаевич слушал.
   - Они были вдвоем?
   - Третий в это время мыл яблоки в коридоре. - - Кого вы называете третьим? - Денисов посмотрел в свои записи: "Пострадавший - шахматист", "Куртка "Стройотряд", "Юрий Николаевич", "Все до Москвы".
   Транзитного. Солидный тоже пассажир. Билет у него до станции Ош.
   - Где это?
   - Среднеазиатской железной дороги.
   За окном Денисов увидел Антона. Вместе со следователем и экспертом дежурный возвращался в отдел.
   "Газик" медленно двигался вдоль перрона к стоянке для служебных машид.
   Сверху Антон казался еще мощнее. Говорили, у себя, на Алтае, Сабодаш стал чемпионом-гиревиком еще до того, как начал по-настоящему тренироваться. Пришел на соревнования зрителем, ушел призером.
   По тому, как Антон шел, глядя под ноги, как слушал следователя, Денисов понял: ничего положительного осмотр не принес.
   - Пострадавший выходил на стоянках? Что-нибудь приносил? - Денисов задал проводнице еще несколько формальных вопросов. - За постель уплатил сразу?
   - Нет... Не помню...
   Денисов почувствовал сдержанное кокетство, которое ей шло. Увлекшись, Топя едва не упустила существенное: J - Минуточку! За него уплатила женщина...
   - Та, что ехала в купе?
   - Она.
   Вошел Антон, закурил, присел на широкий подоконник.
   - Он ни с кем не ссорился по дороге? - спросил Сабодаш.
   - У нас в поезде? Нет... - она покачала головой.
   Денисов вернулся к тому, на чем остановился перед приходом Антона:
   - Выходит, женщина и пострадавший знали друг друга?
   - Не скажу... Да! Еще он спрашивал таблетку от головной боли!
   - Когда?
   - Где-то на Московской дороге, вечером.
   - Вы убирали купе, приносили чай... Может, при вас он называл какой-нибудь город, улицу? Имя?
   Тоня подумала.
   - Какое-то женское имя... Валя? Нет, Катя! Катенька!
   - Именно пострадавший?
   - Не помню. Они всю ночь разговаривали... Кажется, он сказал: "Катенька..." - Проводница вздохнула:- Тяжелая ездка, все места были заняты!
   Тоня словно подвела черту под тем, что видела и слышала в ночном скором.
   - Остается гадать, - вздохнул Антон. - Какие выводы следуют из всего, сказанного...
   Денисов посмотрел на часы: попутчики пострадавшего скорее всего сидели в вокзале: метро открывалось через три часа.
   "Если не уехали на такси..."
   Он встал, чтобы подать Тоне пальто.
   - Обратите внимание на стоянку такси, - Антон не удержался от напутствия, - потом пригородный зал.
   Я посажу помощника к монитору, пусть ищет по телевизору.
   - Со мной никто не пойдет? - спросил Денисов.
   - Опергруппа на Дубниковке: подъезды, дворы. Без этого не обойтись... Сабодаш нашарил в кармане пачку "Беломора", не глядя, сунул внутрь два толстых пальца. - Кроме того, камеры хранения: преступник мог уйти налегке, портфель сдать в ручную кладь. Еще морячки Свидетели... - Антон поднес пачку к глазам: - Пустая!
   А ведь купил после ужина...
   На стоянке такси была небольшая очередь, она почти не двигалась. Диспетчер в завязанной у подбородка ушанке, с-поднятым воротником тулупа стучал, чтобы согреться, огромными валенками, хлопал рукавицами.
   - Машин мало, отправляю только с детьми, - объяснил он Денисову. Насчет желтого портфеля предупрежден. Пока не было. - Диспетчер постучал валенками: - Крепчает мороз-то!
   - Не замерзли?
   - Какие наши годы! - диспетчеру было за семьдесят. Он работал, чтобы не оставаться одному в своей пустой двухкомнатной квартире.
   - Счастливо. .
   - Бывайте здоровы.
   Денисов и Тоня повернули назад.
   - Пройдем по вокзалу, - сказал Денисов. - Похоже, что они не успели еще уехать.
   По другую сторону стеклянной стены неслышно двигался нескончаемый поток людей.
   - Вон Юрий Николаевич!
   Стоя за высоким столиком у колонны, приезжий, в очках, в коротком пальто, неторопливо отхлебывал кофе, пробегая глазами далеко отставленную от глаз газету. Меховая шапка и портфель лежали внизу, на подставке.
   - Вы не ошиблись?
   - Конечно, он... Я из тысячи узнаю!
   Денисов совсем не надеялся на этот уголок вокзала - буфет в конце антресолей, над третьим залом для транзитных пассажиров, посещаемый, как правило, только завсегдатаями.
   - Мы тоже перекусим, - он подвел Тоню к стойке. - Два бутерброда и что-нибудь запить.
   - Клюквенный напиток, "Саяны"?..
   - Клюквенный.
   Они перешли к столику на краю антресолей. Денисов внимательно следил за пассажиром у колонны..
   Юрий Николаевич допил кофе, сложил газету. Судя по всему, он был один, никого не ждал.
   - Тоня, - Денисов извинился. - Побудьте здесь. Дежурный сейчас пришлет другого сотрудника.
   Мужчина в коротком пальто был впереди. Денисов подождал, пока он спустился с антресоли.
   - Юрий Николаевич!
   - Вы меня? - мужчина обернулся. На вид ему было не меньше шестидесяти: истонченная кожа на висках, ярко выраженные морщины. - Извините, не узнаю...
   - Денисов. Из уголовного розыска. Нам необходимо переговорить.
   - Бог мой! - глаза его по-стариковски увлажнились. - Уголовный розыск... Значит, МУР?
   - Я с вокзала.
   Они вышли на перрон.
   Машина реанимации продолжала стоять под окнами центрального зала. Горели красные огни, Дубниковский мост, казалось, навис над самыми путями.
   Юрий Николаевич достал платок, вытер глаза:
   - Что произошло? Или Mire объявят потом?
   - Почему же? - Денисов помедлил. - Здесь нет тайны. Ваш сосед по купе обдаружен в тяжелом состоянии...
   - Сосед по купе? Кто именно?
   - Молодой, в плаще...
   - Артур?
   - Вы знакомы?
   - Его место было надо мной... Что случилось?
   - Коматозное состояние, пока ничего не известно, - Родственники уже знают?
   - При нем никаких документов, - Бог мой!
   - Двести первый!..
   Денисов узнал по рации голос дежурного.
   - Извините, - он сделал несколько шагов в сторону.
   - Мы нашли одного из ехавших в купе - молодого, в куртке, - сообщал Сабодаш. - Проводница ошиблась:
   не "Стройотряд", а "Спецстроймонтаж". Он монтажник.
   Ждет тебя в учебном классе.
   - Это все?
   - С ДубникЪвки сообщений нет, медицина тоже молчит.
   - Со мною Юрий Николаевич, Тоня ждет в кафе на антресоли.
   - Понял.
   3
   - Тоже здесь! Вот история... - при виде Юрия Николаевича монтажник заметно ободрился. На нем были ондатровая шапка и куртка, возраст его Денисов сразу не определил, понял только - молод, независим, сам себя обеспечивает. - А как же такси?
   Юрий Николаевич махнул рукой:
   - Там, Алексей, тоже скоро не уедешь! - И все-таки москвичи уже дома, монтажник вздохнул.
   - Вы едете дальше? - спросил Денисов.
   - Родная Архангельская область, станция Ерцево...
   - Работаете там?
   - Точно:
   Учебный класс был небольшой. Напротив двери - стулья, покрытый сукном стол, в простенках между окнами - плакаты, учебные пособия. Здесь проводили инструктажи постовых.
   Денисов сел за стол, пригласил:
   - Все места наши. Садитесь.
   - Спасибо, - Юрий Николаевич устроился наискосок от стола, против лампы. - Так вот... Артур из Подмосковья. Он что-то говорил про Академгородок, Биоград...
   "Разговор о жучках", - Денисов вспомнил проводницу.
   - ...Не из Пущина ли на Оке? Не помните, Алексей?
   Не в курсе, - монтажник снял перчатки, положил на теплый подоконник, сел в угол. - Меня к вам в купе определили вечером. Вы до меня перезнакомились. Я и про Академгородок впервые слышу.
   - О плавунцах, выходит, он до вас рассказывал?
   - Выходит, так.
   - Что я могу сказать? Общительный, образованный.
   Чуточку не от мира сего... - Юрий Николаевич достал пачку "Столичных". - Позволите? Или выйти в коридор?
   - Курите, - Денисов кивнул..
   - Эрудит. В шахматы играет в силу хорошего второго разряда. В основном закрытые партии... Что еще?
   Заикается.
   - Кто он по профессии? Говорил?
   - Энтомолог. Был в Конго, в Центральной Африке.
   Не ошибусь, если предположу, что он специализируется по чешуекрылым.
   - Чешуекрылым?
   - Попросту, занимается бабочками. Бабочками, водомерками, клопами... Не удивляйтесь! - Юрий Николаевич незаметно разговорился. - Я, знаете, тоже лет двадцать не замечал ни одного майского жука, ни одной бабочки... Прошлым летом увидел - ахнул: бог мой, где вы прятались все это время? Между прочим, - он посерьезнел, - Артур даже вез бонбоньерку с жучками...
   - Он ехал один? - Денисов предпочел не спешить. - Я слышал, за постельное белье платила соседка...
   - Одолжила: у него были крупные.
   Денисов вспомнил мучно-белое лицо на операционном столе, пиджак, распоротый от плеча к поясу.
   "Значит, были! И деньги, и бонбоньерка... Может, и документы!"
   - Вспомнил! - монтажник снял шапку. Под йей оказались прямые волосы. Аспирант он. Ездил в командировку. Надо запросить институты, - в голосе звучала безапелляционность несведущего человека. - Вам сообщат, кто от них выезжал...
   Денисов согласно кивнул: про командировку говорила и проводница.
   - С вами ехал еще пассажир...
   - Вот с кем вам следовало встретиться! Но он, наверное, уехал с вокзала... - Юрий Николаевич стряхнул пепел в слюдяной чехол от "Столичных". - Очень приятный тоже, солидный товарищ. Близко сошелся с Артуром.
   - Что он говорил о себе?
   - Работает и живет где-то в Средней Азии, в горах.
   Хорошо знает местный колорит, условия...
   - Дельцы у них, говорил... - Алексей поднялся, раз- миная ноги. - Отары с места на место перегоняют. Приедет фининспектор - овцы в горах! Уедет отара снова на старом месте!
   - А я запомнил: жара там страшная, и в магазинах растворимый кофе в банках всегда!
   - Хорошо... - в вопросе о растворимом кофе недавние попутчики полностью солидаризировались.
   - Вы давно работаете? - спросил Денисов у Алексея.
   - Три года, - монтажник достал паспорт, передал Денисову.
   - Надо и мне представиться... - Юрий Николаевич поискал по карманам.
   - Не из газеты? - поинтересовался монтажник.
   В квадрате, свободном от волос, черты лица казались юношески нежными.
   - Работал в Академии коммунального хозяйства, - Юрий Николаевич поднялся, с достоинством положил на стол перед Денисовым потертую визитную карточку. - Не корреспондент. Готовил специалистов по защите от коррозии подземных сооружений...
   - А тот человек, что ехал с вами... - спросил Денисов. - Кем он может быть у себя в горах?
   - Начальство, - живо откликнулся монтажник.
   Юрий Николаевич поправил:
   - Хозяйственник. Со стажем.
   Разговаривая, Денисов видел в черном, словно залитом чернилами, окне себя и обоих своих собеседников.
   Огни вокзала видны не были. Снаружи окно загораживал невидимый вагон, под утро в нем должен был раздаться оглушительный стук компрессоров. По схеме состава они всегда оказывались под окнами учебного класса.
   - Извините... - Дверь неожиданно открылась. Помощник Антона - высокий, под стать ему, невозмутимый сибиряк - без стука вошел в комнату. - Капитан Сабодаш срочно просит в дежурную часть, к следователю. Я подожду здесь.
   - Осмотрены ближайшие подходы к вокзалу со стороны строительства прирельсового железнодорожного почтамта... - Когда Денисов вошел в дежурку, там отчитывался старший группы, занимавшейся поиском преступников в районе, прилегавшем к платформе. - Пока все безрезультатно. Поставлены в известность соседние отделения милиции...
   Денисов не услышал ничего нового для себя.
   - Предложения? - спросил следователь.
   - Надо все повторить засветло. Достаточно рано, чтоб не успели затопта-ть следы...
   - Что нового о потерпевшем? - следователь обернулся к Денисову.
   - Ничего определенного.
   - Ты не считаешь, что Артура могли встречать? Кто-то мог знать о его приезде.
   - Надо проверить...
   - Я и говорю, - вмешался Антон. - Главное, установить очевидцев. Осмотр пути возможного отступления преступников и опрос...
   Круг замкнулся.
   После доклада старшему оперативной группы Денисов попал в учебный класс не сразу: у коллег, занимавшихся проверкой версий, работа шла живее: опросы, осмотры ночных электричек, поиск мельчайших капель крови в снегу. Кроме того, он был один, а они "работали группами.
   Когда он шел по коридору, дверь помещения для дежурного наряда оказалась открытой. Пожилой старшина, увидев Денисова, махнул рукой:
   - Такой чай! Никогда не пробовал... - Он убрал газету вместе с очками в шкафчик. - Садись. Не прояснилось пока?
   - Нет еще, - Денисов потонул в старом, вытертом кресле.
   - Прояснится - старшина налил чаю в стакан, подал Денисову. - В нашем деле главное - чтобы внимательно и не спешить - Он готовился на пенсию и не уставал повторять молодым сотрудникам первейшую, по его мнению, заповедь милицейской службы: "Внимательно и не спешить!"
   Оперативная обстановка не располагала к беседе.
   Чай пили молча.
   - Спасибо.
   Из бытовки Денисов прошел к себе в кабинет, перелистал дело с ориентировками, дал по телефону несколько поручений младшему инспектору. Только потом подался в учебный класс.
   - Как Артур? - встрепенулся Юрий Николаевич, увидев Денисова в дверях.
   - Нового нет.
   - Все еще в реанимации? - он закурил.
   - Состояние по-прежнему внушает тревогу...
   Монтажник дремал, опустив голову на подоконник.
   - Могли Артура встречать? - спросил Денисов. - Как по-вашему?
   - Кто знает? - Юрий Николаевич курил, стряхивая пепел в снятый с пачки слюдяной чехол, заменявший ему пепельницу. - Он не говорил об этом в поезде.
   - Мне интересно ваше мнение.
   - Не думаю. Женщины в такой час дома. А мужчины? Другое дело, когда человек везет что-то громоздкое...
   - Или ценное.
   - Именно. Со мной, например, только три рубля на такси да две копейки на автомат. Меня не встречают, - он полез в карман за платком. Под пальто виднелись коричневый пиджак, бежевая кофточка - неброские, со вкусом подобранные цвета. - Альтернатива, конечно, есть всему. Артур вчера пошутил: есть люди, сказал, считающие, что коньяк пахнет клопами, а другие утверждают: клоп пахнет коньяком...