Слюсаренко Сергей Сергеевич. Вам – взлёт!

   – Так летать что, так и не вышло?
   – Да какой летать!!! Эта гадость работать начинает, когда уже на ногах не стоят. Ироды! – Анна сердито посмотрела на дверь, из-за которой раздавался храп мужа. – Нажрался, скотина, а мне утром перья убирать! И толку-то от них – никакого! Хоть бы пух был, а то так, одни маховые. И ничто ведь паразитов не останавливает! От этой гадости на утро даже башка не болит.
   – Пробовала? – Иван вдруг представил Анну с крыльями. И покраснел.
   – Парамоновна пробовала, – вздохнула женщина, глядя куда-то вдаль.
   – Взлетела? – Иван все надеялся.
   – Ага, как же. Чуть не утонула! – Анна встрепенулась, как будто очнулась от воспоминаний.
   – Чего вдруг тонула?
   – Так не крылья у нее выросли, не крылья. За что бабам участь такая?
 
   Наутро голова у Ивана болела. Он сидел на лавочке у стены дома и безучастно наблюдал за хозяйской живностью. А Петр бегал по двору свежий, как огурчик.
   – Слышь, Ваня, пойдем покажу, что я приготовил! – кипел он энтузиазмом.
   – А? – Иван никак не мог разделить активности Петра и мечтал сейчас только об одном – полежать в тенечке, на берегу речки. Идти и смотреть, что там сделал Петр, не хотелось. – Может, завтра?
   – Ой, слушай, а я и не подумал! Тебе же после вчерашнего худо! Ах, я старый дурак! Жди!
   Петр исчез из поля зрения. Вернулся минут через двадцать.
   – Вот что хорошо – пиво всегда купить можно! Все-таки жить стало лучше, – радостно сообщил он, демонстрируя двухлитровую бутылку пива.
   – Хреново жить. – Ивану было нерадостно. – И пить с утра – тоже хреново.
   – Так пиво ведь! Это же не пить! – удивился хозяин.
   – Да что ты человека мучаешь! – вмешалась в разговор Анна. – Сейчас я ему сыворотки принесу, это не твое пиво мерзкое.
   – С каких пор пиво мерзкое? – совсем расстроился Петр.
   Анна ушла в дом и через мгновение вернулась с большой алюминиевой кружкой, наполненной мутноватой жидкостью. Иван, не сколько от желания поправить здоровье, а просто чтобы не обижать хозяйку, выпил не слишком аппетитно пахнущее снадобье.
   – Сыворотка наутро – лучшее средство, – сообщила Анна, наблюдая за реакцией.
   – Точно, – согласился Иван.
   Сам же при этом подумал, что, наверное, пиво пошло бы легче.
   – Ну, поправляйся, – сказала хозяйка и ушла в дом.
   Оттуда немедленно раздался крик – Анна ругмя ругала Петра, который, ирод, опять взялся за свое, да ещё и тащит из дому дочкино приданое.
   Резко открылась входная дверь, и на крыльцо, как побитая собака, выскочил Петр.
   – Вот жена моя – женщина, конечно, хорошая, хозяйственная… – стал он объяснять Ивану, – но вот нет в ней полета души. Простыни ей жалко на парашют. А муж разобьется – не жалко? Так что, пойдем, покажу?
   – Ну, пойдем. Ты только объясни. Я вчера на дереве мужика видел, – вспомнил Иван. – Ну, вы говорили, что это Зосима взлететь собирался.
   – А, ну да, Зосима, Зосима! – Петр сразу понял, о ком речь. – Он вчера не пришел, его баба в сарае заперла.
   – Так вот, Зосима, он сидел на дереве и очень головой маялся. А Анна говорит, не бывает бодуна от вашей летной воды.
   – Летная вода, говоришь? – Петр улыбнулся. – Это хорошо назвал! А Зосима-то на дерево залез, говорит, сейчас взлечу, сейчас взлечу. А стакан-то и пролил, пока лез! Все расплескал. Думал, на дереве хлопнет, а ему так никто и не смог поднести. Ну, его там и сморило. А на утро тяжко, конечно. Так что? Пойдем?
   – Ну пойдем, пойдем, – согласился Иван, – покажешь, что там и как.
   Петр, оказалось, взял в дорогу пиво, и, выйдя за ворота, они немедленно поправили здоровье. Ивану не хотелось делать это при Анне. Пиво помогло не в пример лучше, чем гадкая сыворотка.
 
   Позднее утро в селе было полно пасторальных звуков. Даже тарахтение мотора вдалеке казалось естественным и вполне экологически чистым. Метров через сто улица резко расширялась. Слева был небольшой пруд, вырытый, наверное, для того, чтобы в нем могли плескаться гуси. Что они и делали. У пруда на аккуратно сложенных бревнах сидели вчерашние мужики и щурились на уже высокое солнце.
   – Здорово земляки, – поприветствовал Мокей Александрович. – Куда путь держите?
   – Я вот полосу свою хочу показать, – объяснил Петр. – Иван-то человек знающий, может, подскажет чего.
   – Да толку от твоей полосы, тут другое надо, – сказал Мокей.
   Иван слушал их и ничего не понимал.
   – Я с вами пойду, – заключил Мокей. – Мне кое-что обсудить надо.
   Путь к таинственной «полосе» Петра продолжили почти вчерашним составом. Кроме Мокея, присоединились Вася-Стас и древесный сиделец Зосима. Судя по всему, с утра жена позволила ему выйти в свет.
   Первым молчание прервал Зосима.
   – Вот, говорят, в городе можно купить такую фляжечку – сама из нержавейки и в карман задний хорошо вмещается, – он явно лукавил. Видать, и фляжечка, и коньяк запали в душу.
   – А тебе зачем? – спросил Вася.
   – На дерево удобно с такой лазить, – пояснил Зосима, – не прольешь!
   – Выкинь дурь из головы, – строго сказал Мокей. – Не выйдет.
   – А что не выйдет? – от обиды Зосима даже остановился. – Что не выйдет?
   – Не выйдет у тебя! – Мокей был неумолим. – С дерева слетать птенца мать сызмальства учит! Ты же, как прыгнешь, даже на крыло стать не сможешь! Тут с разбегу надо, и учиться. Сначала просто прыгнуть, потом уж и помахать крылом. Воздух почувствовать надо! Это же не по улице шляться – это же шестой океан!
   Мокей Александрович был, похоже, местным философом и знатоком.
   – Так вот я и говорю! Полоса нужна! – оживился Петр.
   – Да какая полоса? – Не выдержал Иван.
   – А вот какая, – Петр дождался момента, – взлетная!
   Он сделал горделивый жест рукой. Прямо за околицей начиналась, уходя вправо, желтая, тщательно выровненная дорожка. Иван понял, что именно её Петр выглаживал бульдозером в свободное время.
   – Красиво. И ровно как! – похвалил Иван. Несмотря на то, что творение рук, а вернее, экскаватора Петра мало походило на взлетную полосу аэродрома.
   – Толку, что ровно! – Мокей с недоверием относился к этой затее. – А бетон где? Ты что, по песку бежать будешь? Завязнешь! Ну и глиссаду надо.
   – Где ты только слов таких набрался, – обиделся Петр.
   – Я служил в войсках наземной авиации! – Мокей гордо воздел бороду. – Понимаю кое-что.
   – Наверное, в наземных службах авиации? – переспросил Иван.
   – В авиации! Остальное не важно, – отрезал Мокей. – Я думаю, что нету толку от нее. Как ты тут групповой взлет сделаешь? Узкая и, опять же, ноги вязнут.
   – Вот дался ему групповой взлет, – разозлился Стас. – Все уши продудел.
   – А иначе не выйдет. – Видно, Мокей хорошо продумал свою идею. – Если мы за руки вместе возьмемся – не упадем! И друг дружку поддержим. Вот сегодня и попробуем. Полянку надо подыскать только.
   – С дерева надо, с дерева, – вмешался Зосима. – Не хочу я с вами, как баран, в стаде бегать.
   Зосима был глубокий индивидуалист.
   – Не надо от коллектива отрываться! – Петр попытался убедить Зосиму. – Вон гуси или там журавли. Птица благородная, гордая, а косяком летит, и хищник ей не страшен. И красота-то какая!
   Казалось, Петр уже видит, как летит с мужиками гордым журавлиным строем.
   – Эх, жизнь какая начнется! – Петр не мог остановить свои мечтания. – Найдем бетону, зальем полосу. Я ее шире сделаю. Все же в руках человеческих! А как все к полету станут способны, это же как здорово будет! Мы секрет чужим не отдадим. Село наше поднимем, потом и страну. Это ж если только одни удобрения раскидывать – и то какая экономия!
   Иван представил разбрасывание удобрений (вышло пикантно) и громко рассмеялся.
   – А что смешного, что смешного? – обиделся Петр. – Я вот ещё читал, что можно погоду менять, если порошок какой-то сыпать на облака. Не слыхал, там, в городе, порошок такой купить можно?
   – Что-то слыхал, могу узнать, – решил Иван не обижать нового приятеля.
   – У нас же кактусы расти будут! Мы текилу будем делать. Я видел как-то в городе – она раз в двадцать водки дороже. А, говорят, воняет хуже сивухи. И соляру в город продавать будем!
   – А соляра откуда? – не понял Иван.
   – Так экономить будем – сеять тоже с лёту! А что сэкономим с посевной – продать можно! Какая жизнь будет…
   – Ты как пацан прямо, – прервал Мокей. – Жизнь мечтами не построишь. Работать надо.
   – Ну так вечером и начнем! – вмешались Вася со Стасом. – Только надо, чтобы Буккер не жлобился, а отогнал побольше. А то принесет на три глотка.
   – Мужики, – вдруг вспомнил Иван, – а вот если женщины летной воды хлебнут? С ними что бывает?
   – Лучше тебе не знать, – Зосима мрачно сморкнулся, зажав пальцем ноздрю. – В общем – непотребство одно. И не будут они пить больше.
   – Тренироваться надо! До седьмого пота! – внезапно заявил Вася. – Вот вечером сегодня начну. Разбег нужно с разгоном, воздух взять чтобы.
   – Это правильно! – Мокей ободрил. – Вечером сегодня!
   Иван, вернувшись в дом, подумал было, что надо все-таки на рыбалку сходить, и даже начал перекладывать снасти, но его сморил сон.
 
   Снилась ему полная гадость: какие-то мужики в ступах, налетающие на базу НАТО и кидающие в перепуганных натовских солдат сухими удобрениями. И ещё приснилось, как Зосима, оставляя за собой дымный хвост, спикировал на колону вражеских танков. И ещё приснилось, что Анна, сбросив с себя последнее, выпила стакан летной воды и у нее стал вырастать… Тут Иван с криком проснулся.
   – Чего орешь? – в дверь просунулась голова Петра. – Пойдем, вечерний клев сейчас самый.
   Иван вдруг понял, что чувствует себя прекрасно, и даже гнусный сон улетучился, не оставив тревоги.
 
 
 
 
   Костер у реки, на котором вчера варили уху и раков, еще хранил тепло. На забытых донках трепыхалась рыба. Рыбалка удалась, даже и не начавшись. Несколько карасей и здоровенного леща сразу же пустили на уху.
   – Давай по маленькой. – Петр продемонстрировал невесть откуда взявшуюся литровую бутылку водки. – Ты не думай, это хороший продукт. В сельпо брал.
   – Так тренироваться же собирались. – Ивану совсем не хотелось повторять вчерашнее пьянство. – Будем вести здоровый образ жизни.
   – О! За здоровье и выпьем, – Петра было трудно сбить с толку.
   Он ловко свернул крышку и отточенным движением плеснул водку в стаканы. Иван так и не уследил, откуда эти стаканы взялись. Он никак не мог привыкнуть к такой постоянной оснащенности.
   – Нельзя тренироваться на сухую, – убедительно произнес Петр. – Ну, поехали!
   Водка пошла хорошо. Смачно захрустев луком и сунув в уху деревянную ложку – помешать, Петр продолжил:
   – Как же тренироваться без водки? Ведь ты же по трезвяни никогда летать не будешь. Вот и нужно, чтобы душа имела такую же свободу и тогда, когда тренируешься.
   – А что нас не дождались? – с хрустом ломаемых веток из кустов вылезли старые приятели. Было видно, что они уже начали готовиться к тренировке.
   – Тут лавровый лист нужно, – Зосима уже пробовал уху. – Кто же уху без лаврушки варит? Вы там в городе совсем от природы оторвались. Лавр, как говорили древние греки, всему голова!
   «Что-то они тут все не в меру начитанные», – подумал Иван. Но спорить не стал.
   Лавровый лист нашелся во внутреннем кармане Мокеева ватника.
   – Давайте сначала выпьем за единение города и нашей провинции, – Мокей начал загибать сложный тост. – За смычку, как говорили древние.
   – Ага, Лавр и говорил, – мрачно пошутил Иван.
   – Какой такой лавр? – не понял Мокей.
   – Берия.
   – А он тут при чем? Мы за нас пьем! За наше светлое будущее!
   Выпили сначала за будущее. Потом, вспомнив, что надо тренироваться, за «Динамо-Киев» и за «Спартак-чемпион». Уха шла на ура и быстро закончилась. Мокей было собрался за раками, но ему напомнили о тренировке. При этом Зосима заявил, что он тренироваться будет только в своем, только ему одному открывшемся летном мастерстве. Поддерживая за ноги, его запихали на ветку ивы, склонившейся к реке недалеко от костра. Потом стали тренироваться подносить стакан водки, привязанный к удочке. Но водку в него не налили, заменив её речной водой. Зосима этого не знал и, когда на третий раз сумел ухватить стакан, очень обиделся. Даже уйти хотел. Для восстановления мира Ивану пришлось подарить фляжку, в которой ещё оставался коньяк. Зосима даже прослезился от такого подарка и обещал всегда, пролетая над домом Ивана, делать круг почета. Потом искали ручку и бумагу, чтобы записать адрес для Зосимы. Нашли у Мокея в кармане. За это и выпили. Иван все время ловил себя на мысли, что голова пока достаточно ясная.
   – О! Мужики! – вдруг встрепенулся он. – А как свекла эта, в клеточку, кончится, что будет?
   – Ну ты совсем! Кто же все убирает! Мы на семена оставили, Буккер потом собрал и все как надо хранит! Мы раз в неделю проверяем! Что же мы, враги себе? – Стас не скрывал иронии – с городского что возьмешь? – Так, мужики, а тренироваться? Не только же Зосиме опыт копить!
   Тренировать решили умение держать строй в косяке. Как ни пытался Иван объяснить, что лучше учиться разбегаться или там с дерева соскакивать, его не слышали.
   Мокей построил всех на манер тевтонской свиньи и сам стал во главе.
   – А чего ты впереди? Чего ты? – возмущался Зосима, сидя на своей иве. – Тебя кто выбирал?
   – Я опытный. Доведу до цели! – сообщил Мокей. – А там могут вожака и застрелить! Мне не страшно, я пожил!
   – Мужики, да кто стрелять будет? – Иван не понял такого пессимизма.
   – Враги! – лаконично объяснил Мокей.
   – Иван, ты командовать будешь! – Мокей отдал последний приказ перед началом движения.
   – А что командовать? – Иван не понял. – Гуси-гуси, га-га-га?
   – Нет! Ты по-настоящему! – Мокей не оценил шутки. – На старт, внимание…
   – Ну, ладно, – Иван вдруг почувствовал, что включается в эту безумную игру. – От винта!!!
   – О! – крякнул Петр. – Это по-нашему.
   – Вам – взлет! – вспомнил Иван цитату из детской книжки. – Ручку вперед до упора. По газам…
   Строй мужиков начал движение. Сначала он развалился, но под строгим окриком Мокея все вернулись на места. Вася со Стасом даже руки развели, изображая крылья. Мелко перебирая ногами, косяк мужиков двигался по поляне.
   – К повороту! – заорал Иван, видя, что сейчас они влетят в кусты.
   Поворот не получился. Когда Мокея вытащили из кустов, Иван решил провести инструктаж. Каждому был объяснен его маневр. Опять пошла команда на взлет, опять замахали руками Вася со Стасом, и теперь уже перед кустом был сделан изящный вираж. Стас, левый крайний, стал делать шажки сосем уже мелкие, Петр, стоящий за спиной Мокея, потянул его на себя за левое плечо, а Вася стал шагать шире. Косяк развернулся, лишь слегка коснувшись куста. И то – нарочно.
   – У, мужики, получилось, – раздался с дерева голос Зосимы.
   – Так, – заявил Иван, – ты будешь у нас башней.
   – Какой такой башней? – Зосима собрался опять обидеться.
   – Диспетчерской! Будешь полет контролировать.
   – Так бы и сразу! – Зосима успокоился и тайком приложился к фляжке.
   Решили отметить первый организованный маневр.
   – Ты не поверишь, Ваня, – Петр начал произносить тост, – я теперь себя почти в небе почувствовал. Вот что значит, когда человек нужный есть!
   Потом опять попытались построиться в косяк, но как-то не сложилось. Зосима предложил допить водку до прихода Буккера, чтобы потом сразу взять и полететь. Никто не возражал.
   В какое-то мгновение Иван вдруг почувствовал, что засыпает. А потом уже и перестал чувствовать.
 
   Судя по головной боли, вчера Буккер так ничего и не налил. Собрав последние силы, Иван разлепил глаза и понял, что лег не раздеваясь. Тяжело шаркая ногами, он вышел в прихожую. Дверь в хозяйскую комнату была открыта. Там хлопотала Анна.
   – Доброе утро, что-то я вчера как-то… – начал было Иван.
   – Да дело такое, с этими паразитами и не так наберешься. Ну, хоть гадость эту не пили. Вон Петра с утра как колдобило.
   – Кстати, а где он?
   – Так на работе, понедельник же.
   – Как понедельник? – ужаснулся Иван.
   Он наскоро простился с Анной, попытался всучить деньги за постой и пошел к шоссе, где его и подобрал мчавшийся с карьера МАЗ. Всю дорогу Иван держал в руках корнеплод. Ту самую свеклу – попросил напоследок у Анны. На память.
   Вечером дома, уже вполне придя в себя, он разрезал свеклу пополам. И вправду – как шахматная доска. Резанув ещё раз, наискосок, Иван получил на новом срезе такой же строгий рисунок. Свекла демонстрировала топологические парадоксы. Впрочем, через месяц она засохла и потеряла всякий вид.
   Где-то в октябре Иван проезжал по делам недалеко от мест своей странной рыбалки. Не выдержав, он попросил водителя остановиться на излучине Птичи, недалеко от деревни.
   Все вокруг утопало в осенних буйных красках. Где-то в вышине, еле различимый, курлыкал косяк пьяных мужиков…
 
   Неаполь, апрель 2005.
   С благодарностью Е. Харитонову и Л. Одинцовой.