Смирнов Алексей Константинович. Комбинат Эскулапа

   Говорят, что бородавки - расплата за былые кармические грехи. Раз речь о душе, то к психиатрии поближе, но...
   Так и стояли друг против друга.
   А ведь когда-то, быть может, по юности, над одним трупом засиживались....

Синяя птица удачи

   Есть категория исключительно неприятных депрессивных больных: они депрессивные, но не до конца, не до греха.
   Звонит жена, вызывает бригаду: Муж стоит на подоконнике и орет: "Все, блядь! Бросаюсь, блядь!"
   Он уже часто бросался - то руку сломает, то ногу.
   Третий этаж.
   Приехала Скорая.
   Санитар успел схватить клиента за ногу, ибо тот уже начал полет и повис. А фершалу снизу никак не достать: высоковато. Подпрыгивает, как мячик. Доктор сказал:
   - Бросай.
   Санитар разжал пальцы.
   Вот вечно так бывает - рука, нога, а тут - точно темечком.

Дайте запить

   На станции Скорой Помощи - обед.
   Прибегает психиатр:
   - Дайте чаю запить! Чаю мне дайте!
   Объясняет:
   - Пришел к больному, по вызову. Тот давай меня угощать каким-то говном. А я ему говорю: не ем я этого, такого...

Мясорубка

   Карета Скорой Помощи битком набита разными приспособлениями с приборами, о которых дохтур даже не знает, что они такое суть и для чего.
   Очень хитрое, современное внутреннее устройство.
   Понятно, что во всем разбираться и не к чему.
   И вот один доктор смотрел да разглядывал это убранство, это техническое изобилие, а потом пожал плечами и принес новенькую, сверкающую мясорубку.
   Привинтил ее к какой-то полочке.
   И Скорая стала ездить при мясорубке.
   Некоторые больные, конечно, он интересуются: что это и зачем. Дохтур объясняет. Всякий раз по-новому, в зависимости от контекста извоза.

Очей очарованье

   Знакомый дохтур, который вкалывает на Скорой, звонил мне дважды. Дело было в канун Нового, 2005, года. И оба раза, по естественной забывчивости, он пересказывал один и тот же эпизод, намертво впечатавшийся в его циничную память. Нечто похожее есть у Хичкока, в фильме "Головокружение". Но там нет финала...
   Надо хорошо понимать, что за личность мой собеседник, и только потом потрясенно убедиться в существовании вещей, способных вызвать в нем умиление, благоговение и трепет.
   Поначалу он застал меня в кафе, куда я заглянул выпить сока.
   Мой собеседник устроил кафе у себя на дому, и соков там не подавали. А пить ему хотелось.
   - Представь, - втолковывал он. - Мимо балкона шестого этажа пролетает девушка. И лежит на газоне - навытяжку, смирная, красивая... - здесь доктор запинался, вылавливая сачком все душевные, превосходные эпитеты, самые начала поэзии. - В общем, красавица... Длинные ресницы... глаза широко распахнуты, и снежинки, падая на глазные яблоки... не тают!.. - завороженно повторял он. - Не тают...
   ...Проводы Старого года. Новый звонок.
   - Ты уже рассказывал...
   - Да? Вообрази: падают, оседают и не тают.. ложатся и лежат...

Точка РВУ

   Когда мы отмечаем Новый год - что же МЫ празднуем? Дети - ясно: подарки. А мы?
   Я уверен, что любому хотя бы разок хотелось узнать, что же именно. Вернее, подсмотреть: какое оно? Различить Точку?
   Бывает, что отмечается приближение следующего.
   ...Клиент был из категории неотложных. Приехала бригада; там уже находился какой-то доктор, он уже якобы порывался реанимировать уходящего прямо на полу. Массировал.
   Страшно всё неудобно, несподручно. Со всех сторон - крики: спасите! помогите!
   Это понятно.
   Доктору со Скорой понятно, что придется интубировать. Ставить трубку в дыхательное горло и подключать к аппарату.
   То ли и впрямь неудобно было, то ли доктор оплошал, но попал в пищевод - такое бывает нередко. Само по себе - ничего, мелочь.
   Первый доктор знай себе массирует. Ну, и добился успеха: фершалу, прямо в лицо, ударил фонтан блевотины.
   С ними еще и фершалица явилась; она приволокла половую тряпку и стала вытирать фершалу лицо. Но не смыла, а только растерла.
   Тут, на клиента, начал блевать коленопреклоненный фершал.
   И реанимация очень своевременно завершилась.
   По причине бесперспективности.

Ступеньки, милорд! Ступеньки, милорд! Ступеньки...

   Так госпожа Бонасье пришепетывала герцогу Бэкингему в известном кино.
   Можно дать и другое название: "Побег из замка Иф".
   Больной был носилочный. Его нужно было положить на носилки и снести вниз, в машину. Людей, как обычно, не хватало, а шофер не хотел рвать и так уже сорванную спину. Пригласили соседа по лестнице. А того пасли, чтоб не нажрался.
   Он с удивительной готовностью взялся содействовать. В тапочках, трениках - цап носилки с головного конца. Благородное дело! Ничего не попишешь. Алиби.
   Стали спускаться.
   Упал и - затылком о ступеньку. Навсегда.
   Фершал глянул и отвез в морг.
   В трениках.
   Жена решила, что удрал-таки за пивком. Через несколько часов не выдержала, позвонила на скорую:
   - Где?
   Оттуда, без эмоций:
   - Как это - где? В морге.

Шестнадцать тонн

   Было такое музыкальное произведение.
   Не знаю, почему, но захотелось так назвать все, что ниже.
   Я в стороне, к вашему сведению, я излагаю сухие факты.
   Одному доктору навязывали в карету Скорой Помощи древнейшую старушку из фтизиопульмонологии. Это где туберкулез лечат. Ни о какой помощи речь идти не могла. Старушка была безнадежна, и заряд у нее кончился.
   И занималась она, в своем беспамятстве, в основном, дефекацией.
   Доктору страшно не хотелось ее брать. Отчаянно не хотелось. Ну, к чему? Что он сможет?
   Не отвертелся.
   Запах стоял такой, что скунс отдыхал и покуривал.
   Эвтаназия в России существует давно; она, зачастую, и есть сама медицина, и не вызывает никаких кривотолков, ибо нельзя же каждый пук прописать в Госдуме, где уже закончились даже стоячие и откидные места.
   Бабку несло так, что перехватывало горло. Аппаратура у доктора имелась - как раз на те случаи, когда спорят: отключать аппарат, не отключать аппарат.
   И еще на Скорой Помощи существует пословица:
   "Шесть тысяч вольт заменЯт вам ковбойский кольт".
   Думайте, как хотите.

Волшебная пробуксовка

   Если мы и впредь готовы доверяться Бродскому, то в Рождество даже сам Комбинат Эскулапа бывает немного волхвом.
   Мы с дочкой явились в поликлинику рано-рано, в официальный выходной день, и в этот самый день нас самыми первыми принял окулист, безо всякой очереди, хотя за номерками занимают ее в пятницу, по утрам, с семи утра, мамы-папы-и-бабушки. А когда мы только явились, на главной двери еще висел огромный амбарный звонок, и тьма стояла, не потревоженная звездами. Нам нужно было выяснить, на какой парте можно сидеть моей отроковице.
   Отроковице можно сидеть где угодно, и в этом - еще одно чудо, ибо ей грозила близорукость, но вот, извольте: единица. Единственный случай, когда она приятна как оценка.
   Правда, в последней строчке она постоянно путала буквы "е" и "б".
   Но школа научит их правильно сочетать и угадывать. Никаких чудес.

Скорняк

   Я не мог пройти мимо этого эпизода, и наверняка данная сцена уже где-то звучала, но она вдруг предстала передо мной во всем волшебстве восстановленного мгновения. Опишу, как опишется - давнее, студенческое, акушерское.
   Меня - как и всех, зачем-то это было нужно, хотя нас и близко не подпускали ни к чему, и никому мы не были нужны - заставили дежурить сутки в акушерской клинике. Наступил мой черед.
   Солнце садилось; я шел по пустынному коридору роддома: в этом крыле почему-то не было клиентуры, и стояла мертвая тишина. Ни писка, ни визга, ни схваток.
   Не знаю, зачем я там шел.
   Дверь в одну палату была распахнута, внутри что-то происходило.
   Я, выделяясь беловатым пятном в коридорном полумраке, остановился и посмотрел.
   Все в той же тишине, абсолютно беззвучно, шло рутинное действо.
   Виднелись чьи-то неподвижные ноги, расставленные по стойке смирно.
   Между ног на табуреточке сидел, выпятив губу. молчаливый, толстенький, низенький доктор в съехавшем колпаке и в очках. И зашивал.
   Он молчал, и она молчала, тоже стараясь выпятить губу. Между ними существовала договоренность - возможно, о зашивании всего и вся наглухо. Опять же: ни писка, ни визга, ни схваток.
   Казалось, он пришивает пуговицу к рубашке. Или выполняет какое-то другое, скорняжно-портняжное поручение.
   Он даже не посмотрел в мою сторону. Во всей его позе, в каждом взмахе иглы читалась абсолютная безнадежность и усталость от ежедневных чудес чадорождения.
   Тертый масон, бессменный каменщик, хранитель таинств.
   Холодный сапожник, храбрый портняжка. Ликвидатор дратвы.
   Смеркалось, и я на цыпочках двинулся дальше. Я понял, что это не мое дело.

Ловушка для одинокого мужчины

   С возрастом у многих начинает вылезать на Божий свет определенная скупость, то есть прижимистость, хозяйственность и экономность.
   Докторов это тоже касается.
   Одна пожилая докторша, много лет проработавшая в гинекологии, как раз и начала демонстрировать подобные свойства.
   Нашла на улице пакет.
   Сколько раз говорили: не трогайте! Сами знаете, что может лежать внутри.
   Но страсти не обуздаешь, алчности не задушишь. Подняла.
   Развернула - и поначалу не поняла, что же это такое, а потом увидела, что это кем-то потерянная покупка из секс-шопа: женский заменитель, исключительно качественный. Все на месте и вполне способно удовлетворить, безотказно, и поить не надо. Если это и выпало из какой-нибудь Черной Фатимы, то как предмет персонального устройства, а не орудие диверсионного назначения.
   Приволокла в отделение, коллегам показать.
   Все живо заинтересовались, рассматривали. Студентам бы такой муляж.
   А эта докторша носила домой с работы мужу кашу.
   - И это ему снесу, - говорит, - чтоб не лез.
   Могли бы даже выскоблить, на всякий случай. Я бы выскоблил - тем более, что не умею. Вдруг там Чужой? А чужие здесь не ходят.

Ловушка для одиноких мужчин (Улица Разбитых Намордников)

   Вот еще одна история про сумку.
   О том, что черт его знает - заглядывать в неведомое, или не заглядывать, а вызвать козлиного робота с собакой, которые всяческую поклажу охотно и небезуспешно понюхают и взорвут. Ведь звездное небо - та же сумка, и нужен ли нам телескоп? Не говоря о скоростных магистралях с кольцом на Титане?
   Все, что ниже, больше годится в мои "Болезные Сказки", но это быль, и в этой были много непонятного, так что и не спрашивайте даже, я ничего не знаю.
   Кроме того, что бригаду Скорой Помощи вызвали на ушибы и порезы. В милицию.
   Милиция была самая заурядная, с дукалисом и соловцом.
   В ее здание ворвалась безумная женщина со спортивной сумкой. Бывает, что сразу понятно: безумная. Это не тот был случай, когда начинаешь копать: а может, ему (ей) померещилось? что, если то был не чертик, а вошь, или блоха проскакала? Явное, ничем не прикрытое умопомешательство.
   Выкрикивая что-то бессвязное типа "ну, хватит", вбежавшая метнула сумку в окно дежурного и сама метнулась туда же, да так, что стекло это, специальное и очень прочное, не выдержало, сумка влетела внутрь, и женщина чуть пропихнулась, но выпихнулась обратно, и пустилась бежать, а все, кто находился в дежурке, залегли, подозревая бомбу.
   Другие сотрудники, ларины и мухоморы, затеяли погоню, и догнали, и уложили, и заковали в кандалы.
   Сумка же валялась себе.
   Ее осторожно расстегнули. Там были грины, евро, деревянные - лимона на три.
   Пока приходили в себя, приехали доктора.
   - Нужны психиатры, - пожали они плечами, лишь глянув.
   Послали за психиатрами.
   Психиатрическая бригада сумку принимать застремалась и отказалась. Приказала составить опись. И менты, обкусывая себе конечности до крупных суставов, составили опись купюр: довольно пухлую пачку листов, исписанных кровавым почерком, и эту пачку вручили-таки психиатрам, и те уехали с безумной, а сумка осталась, но уже - недосягаемая для внутренних дел.

Стажер

   - Ну, вот приехал я туда, - рассказывал мне доктор из наскоро помогающих. - Вижу - мальчик. Ну... лет 14. Но только какой-то уж очень маленький мальчик... может, лет 10.
   И - мое ноу хау, термин не продается! - неправильная геометрия живота (ноу-хау моего осведомителя, по его утверждению - АС).
   Живот объемный, писька в одну сторону, пупок - в другую, цирроз печени... белая горячка...
   "Он вообще-то как - выпивает у вас?" - спрашиваю у папы.
   А папа у него тоже врач, но военный.
   "Да нет, - гудит папа и вскидывает брови. - Запоями - только последние три года..."

Черт страшен не так, как его малюют

   Доктор пришел на работу, как и положено, утром; ему отчаянно хотелось излить, отлить и слить через край неуютные благородные помыслы. В его голове, едва он проснулся, созрело за ночь естественное чистосердечное признание. По делам его.
   Доктор проследовал прямо к Заведующему Подстанцией Скорой Помощи.
   Там он довел свои глаза до прозрачности и честно, без обиняков, предъявил явку с повинной:
   - Я пьян. Я сегодня не могу работать.
   - Нууууууу, - протянул заведующий, - ну что, ну давай, пиши бумагу какую, что ли...
   Тот сел и начал писать абстрактное объяснение, шедшее в абсолютный разрез с истиной.
   Заведующий похаживал вокруг.
   - Слушай, а может, съездишь? - спросил он с надеждой и легким недоумением. - Пишешь ты как будто ничего, нормально, ходишь прилично...
   - Ладно, - доктор пожал плечами, - съезжу. Но я как на духу выкладываю: я с пивом пришел.
   - Ну а вот пиво ты не пей. Выспишься, пока едешь... Давай!...
   Доктор потом разводил руками:
   - Ну ясно же, как я выспался...
   - Но клиенты не жаловались? (мой был вопрос, АС)
   - Клиенты? Неее!... Я их молча гасил наркотой с порога, чтоб даже не вякали... клиенты были довольны...
   Заведующий был тоже доволен.
   - Но чтобы в последний раз, - погрозил он пальцем. - Так, по жизни, ты же нормально работаешь. Все же путем. А когда вдруг полез кого-то там оперировать, так вот этого не надо, понимаешь?...

На правах рекламы

   Рекламный щит в метро, очень приятный.
   "НИИ скорой помощи им. Джанелидзе всегда рядом с вами!"
   В числе достоинств поминается vip-отделение.
   Размытый кадр, подразумевающий скорость и оперативность. Виден кусок каталки, ногами вперед. Надеюсь, что это vip.
   Надеюсь, что его увозят, а не подвозят к расплывчатой фигуре в белом, которая маячит вдали - то ли доктор, то ли ангел. Светящееся Существо.

На крыльях ночи

   Анестезиологи - капризный народ.
   Короткая, толстая шея - плохо. Длинная и тощая - тоже плохо.
   Трубку неудобно запихивать.
   Однажды затеяли кесарить Большую Женщину, чрезвычайно объемную. Там и груди футбольные, которые раскидать нужно, и шея короткая, и подбородок едва намечен - нижнюю челюсть не выдвинуть.
   Вот она уже лежит, распростертая, словно на предметном стекле. Готовая под микроскоп. Капает капельница, подмигивают приборы.
   А сама анестезиолог - еще толще. Тоже Очень Большая Женщина. Встала в изголовье, сзади, да и не выдержала:
   - Ну, зачем ты такая корова?!...
   Чувствует, что будет ей трудно, и чуть не плачет.
   А роженица уже уплывает на крыльях ночи. Внутривенный наркоз начинает работать, и та изрекает, блаженствуя, назидательную и непредусмотренную мудрость:
   - Тощая корова - это еще не газель...

Второй тайм

   Как правильно говорится в песне, первый тайм мы уже отыграли. О втором информации чуть, но немножечко есть.
   Был у нас на курсе коренастный, глаза навыкате, человечек, назовем его Митей Засохиным.
   Я не любил Митю.
   Я невзлюбил его еще с колхозной поры, когда он выбился в бригадиры, и сделалось у него "звено" морковных грузчиков, то есть нас. И Митя ходил в тельняшке, бушлат нараспашку, нагло позыркивал глазками и, конечно, командовал. За ним поторопливались три-четыре доверенных и допущенных к телу лица. Они, правда, не возмущались синхронно, зато укоризненно молчали, взирая на нас, бездельников.
   Потом, после колхоза, он переоделся в белые одежды и растворился в медицинском столпотворении. И вот оказалось, что у Мити уже на четвертом курсе случился досадный и непонятный психический эпизод.
   Потом было еще два.
   А на третий, уже сейчас, пригласили специальную бригаду магистров. Разговор подслушивал мой друг со Скорой; попросил его соединить с тем, кто поедет, чтобы рассказать предысторию поподробнее.
   После доктор отзванивается:
   - Да-а... Прогресс налицо. Такие подвижки, такая динамика!... Далеко продвинулся. Снял со стены крест и сунул в рот. И встал посреди комнаты, разведя руки и ноги. Дескать, он принимает космические предохранительные сигналы.
   А до того - ничего, работал себе, врачевал.
   Теперь уж все.
   Не то, чтобы жалко... но что-то кольнуло. Правда, апельсины не повезу.

Аз воздам

   Приятель мой взял да и привез на Пряжку (это у нас такой дурдом, на берегу одноименной речки) обычного психа. Ну, псих, как псих.
   На следующий день звонит заведующий отделением: не желаете ли взглянуть на клиента?
   Что ж, дело если не врачебное, то богоугодное. Приятель поехал.
   Заведующий встретил его лично, пожал обе руки, спровадил свой кабинет. У кабинета караулят два дюжих амбала-молодца. Заведующий притворил за собой дверь, да вдруг набросился на дохтура и начал его душить, и не удавил едва насмерть.
   Потом оказалось, что непрошенным привозом психа дохтур снизил заведующему КТУ. То есть выходило, что теперь этому заведующему заплатят немного меньше из-за занятости койки или еще почему-то.
   Тогда он, заведующий, подговорил двух дюжих больных, поставил возле дверей и вызвал дохтура для лицемерной демонстрации.
   Теперь заведующего тоже послали на дурку, но уже в другом качестве.
   - И что с ним будет? - интересуется дохтур, почесывая и растирая многострадальную шею.
   - Да ничего. Подержат и выпишут на работу. Ну, не заведующим - каким-нибудь простеньким дохтуром.

Хронический постскриптум

   Позвонила неожиданная фигура - заведующий лечебной физкультурой из больницы, про которую я написал книжку.
   Рассказал мне, что умер логопед. Умерла. Она его любила.
   А его самого, как ни странно, выгнали за пьянку. Чья бы мычала при универсальном и уважительном молчании.
   Я помню, как к нему стояла очередь на физкультурный аппарат, сочетавший в себе гимнастику и массаж. Электрический валик, похожий на горку, прикрытую половичком от входных дверей.
   На это укладывались животом, и аппарат вибрировал на протяжении 10 минут.
   - Ложись, - приглашал меня доктор. - Понос обеспечен.
   Я смущенно шаркал ногой.
   По этой причине секретный шкаф доктора был набит канистрами с коньяком.
   И вот... уже полгода, как его нет.
   Где-то мыкается.
   - Чем занимаешься? - спрашиваю.
   - Да не знаю...

Мерси бокУ

   Я опоздал к началу телерепортажа о петергофской больнице, где в незапамятные времена чуточку поработал (это не та больница, которую я постоянно склоняю и спрягаю). Заурядная больничка, абсолютно провинциальная, бедная, все осыпается.
   В репортаже говорили о лошадях, которых держат в Петергофе. И я не понял, привозят ли их туда самих лечиться, на физиотерапию, но то, что ими, лошадьми, лечат моих ненаглядных мозговиков, перенесших инсульты и травмы, это я понял.
   Видно, дела совсем никудышные.
   Один счастливец убедительно рассказывал, как у него выпало левое поле зрения, а прокатился на лошади - и стало лучше.
   Я верю. Я знаю, что это - от лошади.
   Ну, не только, конечно.
   Нет, там правильно говорят: природа лечит - в Голландии предпочитают цветы, в Германии, по-моему, - камни, в России - деревья, да доброе слово. Но я не уверен, что за границей все эти мероприятия входят в обязательный комплекс стационарной помощи. А у нас, мне сдается, вошли. Не хочешь на лошадь - вот, специально для тебя растет дерево. Пока бесплатно.
   И показали заснеженный парк Петергофа с умолкнувшими фонтанами. Тишина. Деревья. К одному стволу прилепился человек. К другому - еще один. И к третьему. И у четвертого нарост.
   Стоят, в глазах - надежда.
   Кони всхрапывают до и после сеанса. Физиотерапевтам срочно пора переходить на кавалерийскую форму одежды и просить подать на овес. Шумно дышит непарнокопытное УВЧ. Я провожаю их сочувственным взглядом, моих пациентов. Не без угрызений совести.
   Вот они седлают коней. Вот пришпоривают. Вот едут неспешно по главной аллее и приглушенно поют: "Пока-пока-покачивая перьями на шляпах, судьбе не раз шепнем: мерси боку".
   Вот они растворяются в зимней дали, напоминая Неуловимых.
    сентябрь 2004 - февраль 2005