Страница:
Финикийский пример сыграл важную роль и в стихийно складывающемся разделении труда между греческими полисами по спектру экспортируемых товаров. Так формируется общегреческий рынок - основа "разъединенных штатов Эллады", как их назовут позднейшие историки. Именно в 8 веке до н.э. идея греческого единства впервые становится материальной силой: в 776 году или около того состоялись первые Олимпийские игры, равносильные межгородскому "конгрессу доброй воли". В эту эпоху складывается и обретает огромную популярность "Илиада" Гомера, где легендарные войны полузабытых царей изображены как первое общегреческое предприятие - символ рождающейся нации.
"Одиссея", созданная примерно тогда же, не менее актуальна для греков середины 8 века. В это время греческие полисы начинают создавать торговые фактории за морем, ищут новые рынки для обмена своей ремесленной продукции (в первую очередь - керамики) на иноземное сырье - прежде всего на металлы, которыми Греция не богата. На востоке греки без посредников общаются с купцами из Ассирии, Урарту и богатой Фригии - царства Гордия (отца легендарного Мидаса), контролирующего всю Малую Азию, а на западе с энергичными этрусками, тоже выходцами из Малой Азии, которых переселение народов забросило вглубь Италии. На ближних и дальних берегах Средиземноморья возникают греческие колонии - поскольку в полисах Эллады наступило относительное перенаселение, и многие города рады выселить лишних людей на новые земли.
Вот такие люди слушают Гомера и вдохновляются примером его героев; впереди у эллинов три века быстрого экономического и социального развития. А пока они уверенно смотрят в трудное и многообещающее будущее, чувствуют себя почти полубогами - как Ахилл и Аякс перед лицом олимпийцев. Огромная разница в мировоззрениях жителей юной Эллады и древней Передней Азии особенно заметна по их отношению к богам.
Грек, вавилонянин и иудей равно чужды наивной вере во всемогущих небожителей. Однако грек считает богов как бы старшими родственниками: их почитание есть долг человека, но долг взаимный - не в свое дело даже боги не должны вмешиваться, а то им худо будет! Просвещенный скептик-вавилонянин думает иначе: мир богов - это инородный довесок к миру людей, требующий жертв и послушания, но ничего не дающий взамен. Наконец, пламенный Исайя, провозгласивший единого Бога - Творца Вселенной, очень старается наделить его человеческими качествами. Но тщетно: дерзкая эллинская мысль об обратном влиянии людей на богов не умещается в его умной голове... Даже с помощью лучших переводчиков Гомер и Исайя не поняли бы друг друга, ибо они думают о разных проблемах бытия, и их боги воплощают разные социальные силы. Так живет в середине 8 века до н.э. Ближневосточная ойкумена.
Но ведь есть еще Индия, Китай - что там творится? Об этом мы знаем гораздо меньше. Индия стала как бы отдельной планетой с тех пор, как в середине 2 тысячелетия до н.э. древняя Индская цивилизация дравидов пришла в упадок, и морской путь отсюда в Персидский залив был забыт. Через 2-3 века из Средней Азии на южный субконтинент вторглись племена, которые мы называем "индоариями" - старшие братья мидян и персов, скотоводы и земледельцы, еще не знакомые с железом и письменностью. Они нашли здесь лишь руины древних городов и начали строить новый мир практически заново (как греки в Элладе), оттесняя в леса или порабощая местных жителей. В 8 веке складываются первые племенные княжества индоариев по верхнему течению Ганга и Брахмапутры - но главная часть "Индийской античности" еще впереди.
Китайская ойкумена всегда была особым миром - слишком она удалена от регионов иных древнейших цивилизаций Земли. Можно сказать, что Желтая река (Хуанхэ) играет здесь ту же роль, что Нил в Египте. Но Нильская долина зажата среди скал и пустыни, а земли вокруг Хуанхэ покрыты девственными лесами: поэтому Древний Китай (как и Индия) не знал перенаселения, и социальное развитие шло здесь не так быстро. Древнее царство Инь медленно расширяло свою территорию на восток, вниз по течению Хуанхэ, пока в 11 веке острый политический кризис не сделал Инь добычей западных "варваров" - чжоу.
Они сыграли в Китае роль, сходную с ролью нубийцев в Египте - только вместо ливийского наместника Кашта и его воинственного сына Пианхи мы видим здесь могущественного "воеводу Запада" Чан Си-бо и его сына Фа У-вана, который убил последнего иньского царя и основал новую державу Чжоу, впервые охватившую все равнинное течение Желтой реки до ее устья. Разложение родового строя в новом царстве ускорилось: уже в 10 веке правитель Му-ван ввел свод письменных законов, оформивший новую общественную ситуацию. Веком позже социальные конфликты обострились до народного восстания: в 841 году царь-абсолютист Ли-ван был изгнан, а его наследник Сюань-ван поставлен под контроль государственного совета, представлявшего военную аристократию Чжоу.
Но остановить естественный ход развития державы было невозможно. Возмужавший Сюань-ван провел в стране первую перепись населения, учредил государственное летописание, а затем отказался участвовать в ежегодном ритуале "первой борозды" - открытия полевых работ. Этот был полный разрыв с традицией общинного владения землей и коллективной ее обработки; так новый бюрократический механизм державы оттеснял на второй план родовые институты социума. И конечно, политическая эволюция шла не только в столице: войска Чжоу захватывали все новые земли у окрестных "варваров", создавали новые провинции. Наместники этих земель чем дальше, тем успешнее превращают их в наследственные княжества, лишь номинально зависимые от центрального правительства. В 770-х годах коалиция князей, включавшая и западных "варваров" - жунов, разгромила царскую столицу и вынудила правителей Чжоу перенести свою ставку на восток - в Лоян, где они вскоре станут бессильной игрушкой соперничающих княжеств - Чжен и Цзинь, Ци и Чу, Цинь, У и Юэ...
Быстрый распад державы Чжоу на сотни мелких владений открывает пятивековую эру созревания новой суперэтнической общности народов, которая охватит всю Дальневосточную ойкумену и встанет вровень с древним Средиземноморским миром. Во всех концах бассейна Хуанхэ на фоне мелкой грызни царьков и князей развертывается великое многообразие малых диалогов между племенами - носителями разных хозяйственных укладов, языков и верований, часто принадлежащих к различным расам. В этой среде рождаются новые этносы, оформляются небывалые прежде социальные институты, накапливаются и распространяются по всей стране культурные новинки... Одним словом, готовится базис будущей Китайской цивилизации - достойной представительницы "второго поколения" цивилизаций Земли, ровесницы Индии и Эллады.
В чем же разница между новым Античным миром и древнейшими мирами "локальных" цивилизаций в речных долинах Нила, Евфрата, Инда? Прежде всего в культурном разнообразии: оно колоссально возросло с тех пор, когда первые земледельцы, гонимые засухой, спустились в зеленый ад речных джунглей и начали отвоевывать у них пахотную землю - основу первых цивилизаций. Речь идет не только о разнообразии природных условий, в которых может теперь процветать человеческий социум. Еще важнее накопленное разнообразие средств производства, которое позволяет многочисленным этносам, вступившим в эпоху технической эволюции, создавать весьма различные типы хозяйственных укладов и совсем непохожие друг на друга культуры в разных регионах Земли.
Эта небывало пестрая мозаика впервые в человеческой истории создает возможность международного экономического сотрудничества и интенсивного культурного взаимовлияния народов-соседей на огромных территориях - будь то Средиземноморье или Индийский субконтинент, степная зона Евразии или Китайский мир. Незаметно человечество перешагнуло тот порог, за которым развитие цивилизации становится глобальным самоускоряющимся процессом: местные кризисы и гибель отдельных держав не могут затормозить его. Нет больше возможности жить как бы в тени минувшего "золотого века". Путь социума ведет только вперед, и неустанно идти по нему способны лишь люди нового склада - граждане Античности, которых становится все больше во всех концах Земли. Античная зпоха была зарей этого процесса, а в наши дни Солнце близится к полудню. Оттого столь близкими и понятными кажутся нам наши пращуры гомеровских времен.
Сергей Смирнов
"Одиссея", созданная примерно тогда же, не менее актуальна для греков середины 8 века. В это время греческие полисы начинают создавать торговые фактории за морем, ищут новые рынки для обмена своей ремесленной продукции (в первую очередь - керамики) на иноземное сырье - прежде всего на металлы, которыми Греция не богата. На востоке греки без посредников общаются с купцами из Ассирии, Урарту и богатой Фригии - царства Гордия (отца легендарного Мидаса), контролирующего всю Малую Азию, а на западе с энергичными этрусками, тоже выходцами из Малой Азии, которых переселение народов забросило вглубь Италии. На ближних и дальних берегах Средиземноморья возникают греческие колонии - поскольку в полисах Эллады наступило относительное перенаселение, и многие города рады выселить лишних людей на новые земли.
Вот такие люди слушают Гомера и вдохновляются примером его героев; впереди у эллинов три века быстрого экономического и социального развития. А пока они уверенно смотрят в трудное и многообещающее будущее, чувствуют себя почти полубогами - как Ахилл и Аякс перед лицом олимпийцев. Огромная разница в мировоззрениях жителей юной Эллады и древней Передней Азии особенно заметна по их отношению к богам.
Грек, вавилонянин и иудей равно чужды наивной вере во всемогущих небожителей. Однако грек считает богов как бы старшими родственниками: их почитание есть долг человека, но долг взаимный - не в свое дело даже боги не должны вмешиваться, а то им худо будет! Просвещенный скептик-вавилонянин думает иначе: мир богов - это инородный довесок к миру людей, требующий жертв и послушания, но ничего не дающий взамен. Наконец, пламенный Исайя, провозгласивший единого Бога - Творца Вселенной, очень старается наделить его человеческими качествами. Но тщетно: дерзкая эллинская мысль об обратном влиянии людей на богов не умещается в его умной голове... Даже с помощью лучших переводчиков Гомер и Исайя не поняли бы друг друга, ибо они думают о разных проблемах бытия, и их боги воплощают разные социальные силы. Так живет в середине 8 века до н.э. Ближневосточная ойкумена.
Но ведь есть еще Индия, Китай - что там творится? Об этом мы знаем гораздо меньше. Индия стала как бы отдельной планетой с тех пор, как в середине 2 тысячелетия до н.э. древняя Индская цивилизация дравидов пришла в упадок, и морской путь отсюда в Персидский залив был забыт. Через 2-3 века из Средней Азии на южный субконтинент вторглись племена, которые мы называем "индоариями" - старшие братья мидян и персов, скотоводы и земледельцы, еще не знакомые с железом и письменностью. Они нашли здесь лишь руины древних городов и начали строить новый мир практически заново (как греки в Элладе), оттесняя в леса или порабощая местных жителей. В 8 веке складываются первые племенные княжества индоариев по верхнему течению Ганга и Брахмапутры - но главная часть "Индийской античности" еще впереди.
Китайская ойкумена всегда была особым миром - слишком она удалена от регионов иных древнейших цивилизаций Земли. Можно сказать, что Желтая река (Хуанхэ) играет здесь ту же роль, что Нил в Египте. Но Нильская долина зажата среди скал и пустыни, а земли вокруг Хуанхэ покрыты девственными лесами: поэтому Древний Китай (как и Индия) не знал перенаселения, и социальное развитие шло здесь не так быстро. Древнее царство Инь медленно расширяло свою территорию на восток, вниз по течению Хуанхэ, пока в 11 веке острый политический кризис не сделал Инь добычей западных "варваров" - чжоу.
Они сыграли в Китае роль, сходную с ролью нубийцев в Египте - только вместо ливийского наместника Кашта и его воинственного сына Пианхи мы видим здесь могущественного "воеводу Запада" Чан Си-бо и его сына Фа У-вана, который убил последнего иньского царя и основал новую державу Чжоу, впервые охватившую все равнинное течение Желтой реки до ее устья. Разложение родового строя в новом царстве ускорилось: уже в 10 веке правитель Му-ван ввел свод письменных законов, оформивший новую общественную ситуацию. Веком позже социальные конфликты обострились до народного восстания: в 841 году царь-абсолютист Ли-ван был изгнан, а его наследник Сюань-ван поставлен под контроль государственного совета, представлявшего военную аристократию Чжоу.
Но остановить естественный ход развития державы было невозможно. Возмужавший Сюань-ван провел в стране первую перепись населения, учредил государственное летописание, а затем отказался участвовать в ежегодном ритуале "первой борозды" - открытия полевых работ. Этот был полный разрыв с традицией общинного владения землей и коллективной ее обработки; так новый бюрократический механизм державы оттеснял на второй план родовые институты социума. И конечно, политическая эволюция шла не только в столице: войска Чжоу захватывали все новые земли у окрестных "варваров", создавали новые провинции. Наместники этих земель чем дальше, тем успешнее превращают их в наследственные княжества, лишь номинально зависимые от центрального правительства. В 770-х годах коалиция князей, включавшая и западных "варваров" - жунов, разгромила царскую столицу и вынудила правителей Чжоу перенести свою ставку на восток - в Лоян, где они вскоре станут бессильной игрушкой соперничающих княжеств - Чжен и Цзинь, Ци и Чу, Цинь, У и Юэ...
Быстрый распад державы Чжоу на сотни мелких владений открывает пятивековую эру созревания новой суперэтнической общности народов, которая охватит всю Дальневосточную ойкумену и встанет вровень с древним Средиземноморским миром. Во всех концах бассейна Хуанхэ на фоне мелкой грызни царьков и князей развертывается великое многообразие малых диалогов между племенами - носителями разных хозяйственных укладов, языков и верований, часто принадлежащих к различным расам. В этой среде рождаются новые этносы, оформляются небывалые прежде социальные институты, накапливаются и распространяются по всей стране культурные новинки... Одним словом, готовится базис будущей Китайской цивилизации - достойной представительницы "второго поколения" цивилизаций Земли, ровесницы Индии и Эллады.
В чем же разница между новым Античным миром и древнейшими мирами "локальных" цивилизаций в речных долинах Нила, Евфрата, Инда? Прежде всего в культурном разнообразии: оно колоссально возросло с тех пор, когда первые земледельцы, гонимые засухой, спустились в зеленый ад речных джунглей и начали отвоевывать у них пахотную землю - основу первых цивилизаций. Речь идет не только о разнообразии природных условий, в которых может теперь процветать человеческий социум. Еще важнее накопленное разнообразие средств производства, которое позволяет многочисленным этносам, вступившим в эпоху технической эволюции, создавать весьма различные типы хозяйственных укладов и совсем непохожие друг на друга культуры в разных регионах Земли.
Эта небывало пестрая мозаика впервые в человеческой истории создает возможность международного экономического сотрудничества и интенсивного культурного взаимовлияния народов-соседей на огромных территориях - будь то Средиземноморье или Индийский субконтинент, степная зона Евразии или Китайский мир. Незаметно человечество перешагнуло тот порог, за которым развитие цивилизации становится глобальным самоускоряющимся процессом: местные кризисы и гибель отдельных держав не могут затормозить его. Нет больше возможности жить как бы в тени минувшего "золотого века". Путь социума ведет только вперед, и неустанно идти по нему способны лишь люди нового склада - граждане Античности, которых становится все больше во всех концах Земли. Античная зпоха была зарей этого процесса, а в наши дни Солнце близится к полудню. Оттого столь близкими и понятными кажутся нам наши пращуры гомеровских времен.
Сергей Смирнов