— Он будет баллотироваться в парламент?
— Его планы пока еще не вполне определены, он решил только, что останется в Лондоне и будет искать подходящую работу.
— Буду счастлив представить его нужным людям, если ему это поможет. — В награду он получил улыбку благодарности. — А вы останетесь в Кенте, чтобы присматривать за поместьем? — спросил он.
— На первое время да, — ответила она неопределенно.
Остальная часть обеда прошла более мирно. Пока Хавергал не упоминал о деньгах, он был в безопасности. Но он приехал, чтобы получить от нее деньги, и опасная тема должна была всплыть рано или поздно. Однако он не намерен был рисковать опять, ведь он решил задержаться на пару дней, случай еще мог представиться.
— Мы ненадолго оставим вас с мистером Нортоном, вы сможете побеседовать за бокалом портвейна, — объявила Летти, когда обед был закончен. Хлебный пудинг не вызвал особого интереса ни у кого, кроме Нортона. Повар не сочла нужным оказать услугу госпоже и приготовить что-нибудь повкуснее.
— Люблю незамысловатую пищу, — одобрительно произнес он, принявшись за свою порцию с неизменным аппетитом. — Зачем выбрасывать черствый хлеб, если горсть изюма и капля корицы могут сделать его вполне съедобным?
Летти предпочла пропустить это замечание мимо ушей.
— Мы выпьем вина в зале, как обычно, — объявил Нортон, стараясь показать гостю, что он свой человек в Лорел-холл. — Надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от общества столь милых женщин, не так ли? Надеюсь, лорд Хавергал меня поддержит и попросит молодых леди составить нам компанию.
Лорд Хавергал в изумлении поднял брови.
— Как пожелаете, — сказал он вслух и поднялся из-за стола.
Не успели они войти в холл, как раздался легкий стук во входную дверь. Летти не могла представить, кто бы это мог быть. Единственный человек, который заходил по вечерам, был мистер Нортон, но он был в доме.
Снизу донесся мягкий приятный мужской голос, но слов нельзя было разобрать. Через секунду в дверях появился дворецкий Сиддонс и необычайно торжественно объявил:
— Его Светлость герцог Краймонт.
Герцог? О такой важной особе в этих краях и не слыхивали. Поблизости не было ни одного имения, принадлежавшего герцогу. Граф был высший чин, обитавший в этих местах. Но даже он, лорд Девери, никогда не удостаивал их своим посещением. Летти была рада, что еще не успела сесть, ибо она была не уверена, следовало ли даме встать, приветствуя герцога. Виолетта была близка к обмороку, а Нортон стоял с открытым от удивления ртом, так и забыв его закрыть. Все трое с величайшим любопытством смотрели на дверь, откуда должна была появиться важная персона. Герцог оказался неожиданно маленького роста, но в остальном вполне соответствовал своему титулу. Его Светлость был облачен в подобающий званию вечерний наряд. Он представлял превосходный образец изысканной элегантности, начиная от блеска волос до зеркально начищенных дорогих башмаков. Его черный фрак и превосходный галстук, в котором мерцал рубин величиной с вишню, производили ошеломляющее впечатление. Он приблизился к хозяйке дома и взял ее руку, но не пожал, а приблизил к губам для поцелуя.
— Мадам, — промолвил он приглушенным голосом, — имею честь.
Затем вскинул голову в сторону Сиддонса и протянул руку, чтобы взять то, что держал дворецкий. Это был букет роз. Он поднес Летти цветы.
— О, сэр, благодарю вас, — сказала Летти, часто мигая от смущения.
Вскоре стало ясно, что причиной этого странного визита был лорд Хавергал.
— Краймонт, разрешите представить вам мисс Летти Бедоуз, — сказал он и затем представил остальных присутствовавших по очереди. — Герцог направляется в свое имение в Хавенхерст из Лондона. Он говорил, что по пути может заехать в Ашфорд.
— Я бы мог приехать раньше, но было столько посетителей, что мне удалось добраться только к шести. Я пообедал в гостинице и поспешил сюда.
Летти показалось странным, что герцог вздумал навестить Хавергала в Лорел-холле. Может быть, он чего-то недопонял и считал, что Хавергал остановился в этом доме? Или, еще хуже, не планировал ли сам Хавергал остановиться у нее, с самого начала рассчитывая на гостеприимство? Она отдала цветы Сиддонсу и велела поставить их в вазу.
В посещении высокопоставленного гостя была, несомненно, одна положительная сторона — Нортон словно онемел. Он не произнес ни слова, лишь пристально разглядывал детали наряда герцога. Когда он узнал, кто был гость и по какому поводу заехал в Лорел-холл, он со всех ног бросился домой, чтобы рассказать мисс Милли об этом событии, а та уж не замедлит оповестить всех жителей городка.
Виолетта спохватилась, что нужно соблюсти приличия и сказала:
— Может, хотите чая или предпочитаете вино?
— От чашечки чая я не откажусь, — согласился Краймонт.
Было отдано распоряжение подать чай, и все четверо заняли места в ожидании, когда его принесут.
— Ну как, Хавергал? Представляю, какое удивление вы испытали, узнав, что ваш опекун — леди, — сказал Краймонт и игриво посмотрел на хозяйку. — Мне сказали в гостинице, мадам, — я спрашивал, как к вам проехать, — что вы попечительница Хавергала.
— Я действительно был очень удивлен, — согласился Хавергал.
— Для него это был просто удар, — вставила Летти.
— Зачем вы сыграли такую злую шутку с парнем? — спросил герцог, и она объяснила.
— Да, странно получилось, — заключил герцог. — Но такие вещи часто случаются. Мой кузен Джетро оказался под опекой своей сестры, когда получил наследство, потому что он был великим мотом. Но Хавергал совсем не такой, — добавил он тут же.
— Конечно же, нет, — согласилась она сдержанно.
Хавергал почувствовал, что надежда ускользает от него. Он ожидал, что возможно будет решить этот вопрос, используя закон, но слова герцога убедили его в обратном.
Подали чай, и Летти наполнила чашки гостей.
— Что за город Ашфорд? — спросил Краймонт. — Устраиваются здесь балы и прочее?
— Разумеется, — развеяла его сомнения Виолетта. — В пятницу будет грандиозный весенний бал.
— В пятницу? Через два дня. Не остаться ли нам, Хавергал? — спросил он скучающим небрежным тоном, который явно не вязался с живым интересом, проявленным герцогом к этому событию. — Может быть , мы пригласим молодых леди сопровождать нас? — с этими словами он повернулся к Виолетте, и на лице мелькнуло подобие улыбки.
— Я не намеревался задерживаться здесь надолго… — начал было Хавергал.
— Ну и что ж, планы можно изменить, — Краймонт вздохнул с равнодушным видом. — В Лондоне на этой неделе не предвидится ничего веселого, поэтому я уехал. В театрах ничего нового. Мы смотрели все, что идет в Друэри Лейн и Ковент Гарден. Будет, правда, бал в Кастари, вечеринка у миссис Джонстон и, конечно, соревнования по гребле на канале. О, еще забыл: леди Эскот приглашала нас на обед, но тетушка не обидится, если мы не придем.
У Летти закружилась голова от одного перечисления развлечений. Что мог им дать Ашфорд взамен? Чистое совпадение, что весенний бал открывался через два дня. В противном случае это был бы скучный обед в обществе местного священника и его друзей и, возможно, несколько встреч с мистером Нортоном. Обычно с приближением весенних торжеств визиты Нортона становились чаще. Не лучше ли, действительно, появиться под руку с Хавергалом!
— О, Боже, но ведь Ашфорд не может предоставить вам ни одного из этих великолепных развлечений!
— Когда приезжаешь в деревню, хочется отдыхать по-деревенски, — Краймонт пояснил устало. — А точно ли, что бал будет в пятницу? Ну, как, Хавергал?
Хавергал никак не мог решиться.
— Мы, разумеется, планируем появиться на гуляний. Надеюсь, вы останетесь и присоединитесь к нам, — сказала Виолетта.
— Это будет замечательно, — неохотно уступил Хавергал. Но по его кислому выражению нельзя было сказать, что перспектива его очень радует.
— Тогда решено, — сказал Краймонт с удовлетворением. — А завтра вечером, дорогие дамы, мы с Хавергалом приглашаем вас пообедать в «Ройал Оук». Там великолепно готовят говяжье филе. — И он повернулся к Летти. — Не подскажете ли, куда здесь можно прокатиться после обеда, мисс Бедоуз?
Ударение, которое он сделал на ее имени, придало фразе характер вопроса.
Провести день в обществе герцога и красивейшего из виконтов было слишком большим соблазном. Вместо того, чтобы напустить на себя вид холодного снисхождения, она ответила любезно:
— Кентербери недалеко отсюда.
— Прекрасно! Нужно будет заехать к дядюшке Кларснсу — архиепископу, — пояснил он назидательно.
— О, Господи! — прошептала Виолетта. Лицо ее приняло выражение, которое у нее обычно появлялось, когда она читала романы о фантастических чудесах.
Краймонт быстро допил чай.
— Благодарю. Счастлив был познакомиться. Но мне пора. Я знаю, что Хавергал остановится у вас, а я заказал номер в «Ройал Оук». — Когда удобно зайти к вам завтра, мадам?
Хавергал заерзал от смущения.
— Я вовсе не собираюсь здесь останавливаться, — пробормотал он сердито.
— О, пожалуйста, останьтесь, — воскликнула Виолетта. — Мы специально приготовили для вас комнаты, вам не следует искать пристанища где-то на стороне.
Хавергал вопросительно смотрел на Летти, боясь ответить, прежде чем она не подтвердит приглашения. Она же делала вид, что не замечает, будучи не в силах так быстро принять решение.
— Ну, что ж, если вы уверены, что я не доставлю вам лишних хлопот… — произнес наконец виконт, обращаясь к Виолетте. Она улыбнулась, и вопрос был решен. Летти повернулась к Краймонту:
— Вас устроит завтра в два тридцать, Ваша Милость? — Ей раньше не приходило в голову, что когда-нибудь придется произносить «Ваша Милость» или «Ваша Светлость». Хотя, справедливости ради, нужно было признать, что герцог производил менее внушительное впечатление, чем виконт. — Отлично!
Обменявшись приличествующими случаю поклонами и любезностями, Краймонт ушел. Хавергал проводил его вниз до двери, пытаясь придать как можно более непринужденный характер этому неположенному по этикету поступку. Дамы поняли, что джентльменам нужно что-то сказать друг другу, н сгорали от любопытства. Летти даже пересела на другое место, чтобы видеть выходящих, но расслышать разговор ей не удалось.
Появился Сиддонс с накидкой Его Светлости и пышным головным убором. Краймонт при помощи дворецкого облачился в эти атрибуты туалета, необходимые для путешествия, и, подмигнув многозначительно Хавергалу, вышел из дома. В этом подмигивании Летти уловила столько злого смысла, что ей стало не по себе, но не хотелось думать, что Хавергал подстроил визит герцога с дурными намерениями. Когда герцог приехал, вспоминала девушка, виконт, был искренне удивлен, по крайней мере, так всем казалось, даже заинтригован, и не сразу овладел собой.
Сначала, когда Хавергал вышел из «золотого зала», чтобы проводить Краймонта, Летти фыркнула:
— Вот еще! Можно подумать, что он здесь хозяин, а не я!
— Тише, Летти, он может услышать, — испугалась Виолетта.
— Пусть слышит. Грубиян! Я могу ответить тем же, не обязана с ним церемониться! Возьму газету и буду читать в его присутствии. Пусть знает!
Вернувшись в комнату, он застал ее поглощенной чтением. Однако привычку к хорошему тону оказалось нелегко нарушить, и вскоре она отложила газету.
— Пожалуйста, мисс Летти, не обращайте на меня внимания. Прошу вас, не прерывайте чтения, — сказал Хавергал вежливо.
Она попыталась возразить, но Виолетта тут же пожелала заполучить его в свое распоряжение, уж больно ей не терпелось посудачить о герцоге, и Летти вернулась к чтению, стараясь в то же время не упустить ни слова из их беседы. Она узнала, что герцог Краймонт очень богат, кое-какие подробности о его поместье, но за полчаса, что те двое разговаривали, она не уловила ничего, что характеризовало бы герцога с положительной стороны. То, что он унаследовал колоссальное состояние, было, конечно, недурно, равно как хорошие манеры и не совсем неприятная внешность. Но, казалось, это было все, что о нем можно было сказать.
Короче, герцог был сделан из того же теста, что и Хавергал. Фортуна их баловала, но для окружающих в этом был небольшой прок. Другими же ценностями они оба обладали в минимальном размере. Более значительное состояние герцога уравновешивалось незаурядной внешностью виконта и умением расположить к себе людей. Конечно, они с Виолеттой должны быть польщены визитом столь знатных особ и их желанием сопровождать их на бал, но, с другой стороны, не следовало и забывать, с какой целью они приехали. Хавергалу, при его неумеренной расточительности, нужны были деньги, а Краймонт, как догадывалась Летти, просто создавал для него фон, обеспечивал тылы.
Спустя полчаса Хавергал потянулся и сказал:
— Дорогие леди, не смею вас дольше задерживать. Я не имею в виду, что у вас усталый вид и вам нужно отдохнуть именно по этой причине, — добавил он галантно.
— Вы уже покидаете нас? — произнесла Летти с напускным разочарованием, откладывая чтение.
— Поездка была утомительна. — Желая ее отблагодарить, он подошел и заглянул в газету, которую она читала. — Что же так увлекло вас в этом листке, мисс Летти?
Она подняла глаза и почувствовала, как внимательно изучают ее эти лучистые глаза, обрамленные на редкость красивыми ресницами. Шаржи, пожалуй, не слишком преувеличивали это несомненное достоинство его внешности.
Бросив быстрый взгляд на заголовок, она сказала:
— Да вот, читала статью о новом законе о лекарствах. В нем говорится, что неквалифицированным врачам будет запрещено иметь практику.
— Давно пора, — согласился Хавергал. — Уж слишком много развелось шарлатанов и кровопийцев, которые паразитируют на своих пациентах. Интересно, каковы же будут критерии для определения квалификации?
Она лихорадочно пробежала колонку. — При аттестации нужно будет сдавать специальный экзамен, разработанный Фармацевтическим Обществом. Не хотите ли прочитать статью, лорд Хавергал?
— Если она вам больше не нужна, я, пожалуй, ее почитаю.
— Да, пожалуйста, я уже кончила. Она сложила газету и подала ему. Это был намек, что ему следует удалиться. Он присел на подлокотник дивана и заглянул в газету. — Вы обратили внимание, что у «Тайме» шрифт в этом году более четкий, чем раньше.
— Да, я заметила это, — согласилась Летти. — Помнишь Виолетта, мы об этом не так давно говорили? Я жаловалась, что газету трудно читать без очков, и вдруг шрифт изменился.
— В ноябре они перешли на более усовершенствованные печатные станки, которые приводятся в движение паром, — сообщил Хавергал. Он решил воспользоваться удобным случаем и попытаться вытянуть деньги под предлогом вложений в новое изобретение. Теперь, он чувствовал, на это нужно сделать основную ставку, и приготовился прочитать целую лекцию о паровых печатных станках.
— Подумать только, — удивилась Виолетта.
— Этот станок выдает тысячу сто страниц в час. Изобретатели считают, что его можно еще усовершенствовать — довести до тысячи восьмисот. Ручной станок делал всего двести пятьдесят страниц. Аппарат изобрел некий Кониа, немец. Скоро его также введут в действие для печатания книг. Тогда нас совсем завалят слащавыми романами о печальных героинях и зловредных героях. Виолетта усмехнулась. Последняя фраза, очевидно, предназначалась Летти, и она сказала:
— Вы забыли, сэр, об одной весьма существенной особенности романа, ведь в нем еще присутствует и положительный герой. Я думаю, что женщин он-то, в основном, и привлекает. Поэтому они читают романы. По крайней мере, я увлекаюсь только положительными персонажами, — добавила она и посмотрела на него с вызовом.
Хавергал состроил гримасу.
— Извините, дорогие леди, за мою оплошность. Я совсем не подумал, какое впечатление могут произвести мои слова на благочестивых дам. Но я не думал ничего плохого, клянусь вам. Я сам читаю эту чушь в огромных количествах. — Он лихорадочно вспоминал, что из легкого чтива попадалось ему в последнее время. Надо было спасать положение. — Вот, к примеру, Вальтер Скотт. Я обожаю его.
Женщины обменялись удивленными взглядами, что позволило ему заключить, что Вальтера Скотта они относили к вполне серьезному чтению, и он совсем сник.
— А «Монах Люиса» или «Замок Отранто» Уолполла?
— Но вы же хотите назвать чушью «Замок Отранто»?! — воскликнула Виолетта.
— О, конечно, нет, если это и халтура, то весьма приятная, читается неплохо, — рассмеялся он над своей собственной остротой. В его смехе было что-то захватывающее дух. Летти улыбнулась.
— В отличие от совсем негодной чуши, наводящей тоску, как, например, Платон, — заметила она. — Никто так не обманул моих ожиданий, как Платон. Помню, как я занялась его «Государством», надеясь набраться мудрости. Начала, конечно, с главы «Женщина и семья», но прочитав, что он пишет про этот пол, вы, наверное, поняли, какой пол я имею в виду, — тот, что во всех отношениях лучше противоположного, — так вот, когда я прочитала про этот пол, я отшвырнула том в сторону и больше его не открывала.
— И все же он намного снисходительнее к женщинам, чем многие другие философы, — озорно блеснул глазами Хавергал, желая подзадорить дам.
— Это избавляет меня от необходимости читать этих других. Особенно мне не понравился Главкон, сущее ничтожество, не может мысли выразить нормально, все время «конечно», «точно» и «согласен». Представляю его, как живого: то и дело дергает свои завитушки на лбу и жеманно улыбается.
Хавергал прочнее уселся на подлокотник дивана и сказал:
— Видите ли, предметом философии не является сравнительная оценка мужчин и женщин. Она занимается более широкими проблемами, например, смыслом жизни, настоящей и будущей.
— И здесь я не обнаружила ничего поучительного, милорд. Что касается размышлений о вечности, то здесь ваш Платон проявляет непоследовательность. Он не доказывает, что у человека есть душа, но безапелляционно заявляет, что душа не может умереть, потому что она настолько дурна, что это зло делает ее бессмертной. Весьма безответственное замечание, по меньшей мере.
— Согласен с вами, — сказал Хавергал и добавил шутливо, теребя себя за прядь на лбу:
— Я буду вашим Главконом. Платон никогда не был моим любимым философом. Он слишком стар и жил слишком давно. А вы читали Канта, мисс Бедоуз?
— Я о нем впервые слышу, — ответила Летти.
— Вы должны позволить мне прислать его книгу на следующей неделе.
Они побеседовали еще минут десять, но тут Хавергал обнаружил, что стал ей слишком горячо возражать. Тогда он взял газету и поднялся, чтобы попрощаться на ночь.
— Этот отчетливый шрифт превращает полезное чтение перед сном в чистое удовольствие, — сказал он и, поклонившись, вышел.
— Производит очень неплохое впечатление, — заметила Виолетта, когда они остались вдвоем.
— Меня удивило, что он интересуется философией.
— А герцог просто очарователен. Конечно, ему недостает роста. Я думаю, как он будет выглядеть на балу.
— Все равно они оба мошенники, Виолетта. Хавергал специально подстроил визит Краймонта, чтобы произвести впечатление и заставить меня открыть для него кошелек. Он думает, что мне будет неловко отказать герцогу. Но он заблуждается. Скажу повару, что завтра мы не обедаем дома. Но на следующий день приглашу и герцога, и Хавергала на наш званый обед.
— О, Господи, — только и могла выговорить Виолетта.
Глава 4
— Его планы пока еще не вполне определены, он решил только, что останется в Лондоне и будет искать подходящую работу.
— Буду счастлив представить его нужным людям, если ему это поможет. — В награду он получил улыбку благодарности. — А вы останетесь в Кенте, чтобы присматривать за поместьем? — спросил он.
— На первое время да, — ответила она неопределенно.
Остальная часть обеда прошла более мирно. Пока Хавергал не упоминал о деньгах, он был в безопасности. Но он приехал, чтобы получить от нее деньги, и опасная тема должна была всплыть рано или поздно. Однако он не намерен был рисковать опять, ведь он решил задержаться на пару дней, случай еще мог представиться.
— Мы ненадолго оставим вас с мистером Нортоном, вы сможете побеседовать за бокалом портвейна, — объявила Летти, когда обед был закончен. Хлебный пудинг не вызвал особого интереса ни у кого, кроме Нортона. Повар не сочла нужным оказать услугу госпоже и приготовить что-нибудь повкуснее.
— Люблю незамысловатую пищу, — одобрительно произнес он, принявшись за свою порцию с неизменным аппетитом. — Зачем выбрасывать черствый хлеб, если горсть изюма и капля корицы могут сделать его вполне съедобным?
Летти предпочла пропустить это замечание мимо ушей.
— Мы выпьем вина в зале, как обычно, — объявил Нортон, стараясь показать гостю, что он свой человек в Лорел-холл. — Надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от общества столь милых женщин, не так ли? Надеюсь, лорд Хавергал меня поддержит и попросит молодых леди составить нам компанию.
Лорд Хавергал в изумлении поднял брови.
— Как пожелаете, — сказал он вслух и поднялся из-за стола.
Не успели они войти в холл, как раздался легкий стук во входную дверь. Летти не могла представить, кто бы это мог быть. Единственный человек, который заходил по вечерам, был мистер Нортон, но он был в доме.
Снизу донесся мягкий приятный мужской голос, но слов нельзя было разобрать. Через секунду в дверях появился дворецкий Сиддонс и необычайно торжественно объявил:
— Его Светлость герцог Краймонт.
Герцог? О такой важной особе в этих краях и не слыхивали. Поблизости не было ни одного имения, принадлежавшего герцогу. Граф был высший чин, обитавший в этих местах. Но даже он, лорд Девери, никогда не удостаивал их своим посещением. Летти была рада, что еще не успела сесть, ибо она была не уверена, следовало ли даме встать, приветствуя герцога. Виолетта была близка к обмороку, а Нортон стоял с открытым от удивления ртом, так и забыв его закрыть. Все трое с величайшим любопытством смотрели на дверь, откуда должна была появиться важная персона. Герцог оказался неожиданно маленького роста, но в остальном вполне соответствовал своему титулу. Его Светлость был облачен в подобающий званию вечерний наряд. Он представлял превосходный образец изысканной элегантности, начиная от блеска волос до зеркально начищенных дорогих башмаков. Его черный фрак и превосходный галстук, в котором мерцал рубин величиной с вишню, производили ошеломляющее впечатление. Он приблизился к хозяйке дома и взял ее руку, но не пожал, а приблизил к губам для поцелуя.
— Мадам, — промолвил он приглушенным голосом, — имею честь.
Затем вскинул голову в сторону Сиддонса и протянул руку, чтобы взять то, что держал дворецкий. Это был букет роз. Он поднес Летти цветы.
— О, сэр, благодарю вас, — сказала Летти, часто мигая от смущения.
Вскоре стало ясно, что причиной этого странного визита был лорд Хавергал.
— Краймонт, разрешите представить вам мисс Летти Бедоуз, — сказал он и затем представил остальных присутствовавших по очереди. — Герцог направляется в свое имение в Хавенхерст из Лондона. Он говорил, что по пути может заехать в Ашфорд.
— Я бы мог приехать раньше, но было столько посетителей, что мне удалось добраться только к шести. Я пообедал в гостинице и поспешил сюда.
Летти показалось странным, что герцог вздумал навестить Хавергала в Лорел-холле. Может быть, он чего-то недопонял и считал, что Хавергал остановился в этом доме? Или, еще хуже, не планировал ли сам Хавергал остановиться у нее, с самого начала рассчитывая на гостеприимство? Она отдала цветы Сиддонсу и велела поставить их в вазу.
В посещении высокопоставленного гостя была, несомненно, одна положительная сторона — Нортон словно онемел. Он не произнес ни слова, лишь пристально разглядывал детали наряда герцога. Когда он узнал, кто был гость и по какому поводу заехал в Лорел-холл, он со всех ног бросился домой, чтобы рассказать мисс Милли об этом событии, а та уж не замедлит оповестить всех жителей городка.
Виолетта спохватилась, что нужно соблюсти приличия и сказала:
— Может, хотите чая или предпочитаете вино?
— От чашечки чая я не откажусь, — согласился Краймонт.
Было отдано распоряжение подать чай, и все четверо заняли места в ожидании, когда его принесут.
— Ну как, Хавергал? Представляю, какое удивление вы испытали, узнав, что ваш опекун — леди, — сказал Краймонт и игриво посмотрел на хозяйку. — Мне сказали в гостинице, мадам, — я спрашивал, как к вам проехать, — что вы попечительница Хавергала.
— Я действительно был очень удивлен, — согласился Хавергал.
— Для него это был просто удар, — вставила Летти.
— Зачем вы сыграли такую злую шутку с парнем? — спросил герцог, и она объяснила.
— Да, странно получилось, — заключил герцог. — Но такие вещи часто случаются. Мой кузен Джетро оказался под опекой своей сестры, когда получил наследство, потому что он был великим мотом. Но Хавергал совсем не такой, — добавил он тут же.
— Конечно же, нет, — согласилась она сдержанно.
Хавергал почувствовал, что надежда ускользает от него. Он ожидал, что возможно будет решить этот вопрос, используя закон, но слова герцога убедили его в обратном.
Подали чай, и Летти наполнила чашки гостей.
— Что за город Ашфорд? — спросил Краймонт. — Устраиваются здесь балы и прочее?
— Разумеется, — развеяла его сомнения Виолетта. — В пятницу будет грандиозный весенний бал.
— В пятницу? Через два дня. Не остаться ли нам, Хавергал? — спросил он скучающим небрежным тоном, который явно не вязался с живым интересом, проявленным герцогом к этому событию. — Может быть , мы пригласим молодых леди сопровождать нас? — с этими словами он повернулся к Виолетте, и на лице мелькнуло подобие улыбки.
— Я не намеревался задерживаться здесь надолго… — начал было Хавергал.
— Ну и что ж, планы можно изменить, — Краймонт вздохнул с равнодушным видом. — В Лондоне на этой неделе не предвидится ничего веселого, поэтому я уехал. В театрах ничего нового. Мы смотрели все, что идет в Друэри Лейн и Ковент Гарден. Будет, правда, бал в Кастари, вечеринка у миссис Джонстон и, конечно, соревнования по гребле на канале. О, еще забыл: леди Эскот приглашала нас на обед, но тетушка не обидится, если мы не придем.
У Летти закружилась голова от одного перечисления развлечений. Что мог им дать Ашфорд взамен? Чистое совпадение, что весенний бал открывался через два дня. В противном случае это был бы скучный обед в обществе местного священника и его друзей и, возможно, несколько встреч с мистером Нортоном. Обычно с приближением весенних торжеств визиты Нортона становились чаще. Не лучше ли, действительно, появиться под руку с Хавергалом!
— О, Боже, но ведь Ашфорд не может предоставить вам ни одного из этих великолепных развлечений!
— Когда приезжаешь в деревню, хочется отдыхать по-деревенски, — Краймонт пояснил устало. — А точно ли, что бал будет в пятницу? Ну, как, Хавергал?
Хавергал никак не мог решиться.
— Мы, разумеется, планируем появиться на гуляний. Надеюсь, вы останетесь и присоединитесь к нам, — сказала Виолетта.
— Это будет замечательно, — неохотно уступил Хавергал. Но по его кислому выражению нельзя было сказать, что перспектива его очень радует.
— Тогда решено, — сказал Краймонт с удовлетворением. — А завтра вечером, дорогие дамы, мы с Хавергалом приглашаем вас пообедать в «Ройал Оук». Там великолепно готовят говяжье филе. — И он повернулся к Летти. — Не подскажете ли, куда здесь можно прокатиться после обеда, мисс Бедоуз?
Ударение, которое он сделал на ее имени, придало фразе характер вопроса.
Провести день в обществе герцога и красивейшего из виконтов было слишком большим соблазном. Вместо того, чтобы напустить на себя вид холодного снисхождения, она ответила любезно:
— Кентербери недалеко отсюда.
— Прекрасно! Нужно будет заехать к дядюшке Кларснсу — архиепископу, — пояснил он назидательно.
— О, Господи! — прошептала Виолетта. Лицо ее приняло выражение, которое у нее обычно появлялось, когда она читала романы о фантастических чудесах.
Краймонт быстро допил чай.
— Благодарю. Счастлив был познакомиться. Но мне пора. Я знаю, что Хавергал остановится у вас, а я заказал номер в «Ройал Оук». — Когда удобно зайти к вам завтра, мадам?
Хавергал заерзал от смущения.
— Я вовсе не собираюсь здесь останавливаться, — пробормотал он сердито.
— О, пожалуйста, останьтесь, — воскликнула Виолетта. — Мы специально приготовили для вас комнаты, вам не следует искать пристанища где-то на стороне.
Хавергал вопросительно смотрел на Летти, боясь ответить, прежде чем она не подтвердит приглашения. Она же делала вид, что не замечает, будучи не в силах так быстро принять решение.
— Ну, что ж, если вы уверены, что я не доставлю вам лишних хлопот… — произнес наконец виконт, обращаясь к Виолетте. Она улыбнулась, и вопрос был решен. Летти повернулась к Краймонту:
— Вас устроит завтра в два тридцать, Ваша Милость? — Ей раньше не приходило в голову, что когда-нибудь придется произносить «Ваша Милость» или «Ваша Светлость». Хотя, справедливости ради, нужно было признать, что герцог производил менее внушительное впечатление, чем виконт. — Отлично!
Обменявшись приличествующими случаю поклонами и любезностями, Краймонт ушел. Хавергал проводил его вниз до двери, пытаясь придать как можно более непринужденный характер этому неположенному по этикету поступку. Дамы поняли, что джентльменам нужно что-то сказать друг другу, н сгорали от любопытства. Летти даже пересела на другое место, чтобы видеть выходящих, но расслышать разговор ей не удалось.
Появился Сиддонс с накидкой Его Светлости и пышным головным убором. Краймонт при помощи дворецкого облачился в эти атрибуты туалета, необходимые для путешествия, и, подмигнув многозначительно Хавергалу, вышел из дома. В этом подмигивании Летти уловила столько злого смысла, что ей стало не по себе, но не хотелось думать, что Хавергал подстроил визит герцога с дурными намерениями. Когда герцог приехал, вспоминала девушка, виконт, был искренне удивлен, по крайней мере, так всем казалось, даже заинтригован, и не сразу овладел собой.
Сначала, когда Хавергал вышел из «золотого зала», чтобы проводить Краймонта, Летти фыркнула:
— Вот еще! Можно подумать, что он здесь хозяин, а не я!
— Тише, Летти, он может услышать, — испугалась Виолетта.
— Пусть слышит. Грубиян! Я могу ответить тем же, не обязана с ним церемониться! Возьму газету и буду читать в его присутствии. Пусть знает!
Вернувшись в комнату, он застал ее поглощенной чтением. Однако привычку к хорошему тону оказалось нелегко нарушить, и вскоре она отложила газету.
— Пожалуйста, мисс Летти, не обращайте на меня внимания. Прошу вас, не прерывайте чтения, — сказал Хавергал вежливо.
Она попыталась возразить, но Виолетта тут же пожелала заполучить его в свое распоряжение, уж больно ей не терпелось посудачить о герцоге, и Летти вернулась к чтению, стараясь в то же время не упустить ни слова из их беседы. Она узнала, что герцог Краймонт очень богат, кое-какие подробности о его поместье, но за полчаса, что те двое разговаривали, она не уловила ничего, что характеризовало бы герцога с положительной стороны. То, что он унаследовал колоссальное состояние, было, конечно, недурно, равно как хорошие манеры и не совсем неприятная внешность. Но, казалось, это было все, что о нем можно было сказать.
Короче, герцог был сделан из того же теста, что и Хавергал. Фортуна их баловала, но для окружающих в этом был небольшой прок. Другими же ценностями они оба обладали в минимальном размере. Более значительное состояние герцога уравновешивалось незаурядной внешностью виконта и умением расположить к себе людей. Конечно, они с Виолеттой должны быть польщены визитом столь знатных особ и их желанием сопровождать их на бал, но, с другой стороны, не следовало и забывать, с какой целью они приехали. Хавергалу, при его неумеренной расточительности, нужны были деньги, а Краймонт, как догадывалась Летти, просто создавал для него фон, обеспечивал тылы.
Спустя полчаса Хавергал потянулся и сказал:
— Дорогие леди, не смею вас дольше задерживать. Я не имею в виду, что у вас усталый вид и вам нужно отдохнуть именно по этой причине, — добавил он галантно.
— Вы уже покидаете нас? — произнесла Летти с напускным разочарованием, откладывая чтение.
— Поездка была утомительна. — Желая ее отблагодарить, он подошел и заглянул в газету, которую она читала. — Что же так увлекло вас в этом листке, мисс Летти?
Она подняла глаза и почувствовала, как внимательно изучают ее эти лучистые глаза, обрамленные на редкость красивыми ресницами. Шаржи, пожалуй, не слишком преувеличивали это несомненное достоинство его внешности.
Бросив быстрый взгляд на заголовок, она сказала:
— Да вот, читала статью о новом законе о лекарствах. В нем говорится, что неквалифицированным врачам будет запрещено иметь практику.
— Давно пора, — согласился Хавергал. — Уж слишком много развелось шарлатанов и кровопийцев, которые паразитируют на своих пациентах. Интересно, каковы же будут критерии для определения квалификации?
Она лихорадочно пробежала колонку. — При аттестации нужно будет сдавать специальный экзамен, разработанный Фармацевтическим Обществом. Не хотите ли прочитать статью, лорд Хавергал?
— Если она вам больше не нужна, я, пожалуй, ее почитаю.
— Да, пожалуйста, я уже кончила. Она сложила газету и подала ему. Это был намек, что ему следует удалиться. Он присел на подлокотник дивана и заглянул в газету. — Вы обратили внимание, что у «Тайме» шрифт в этом году более четкий, чем раньше.
— Да, я заметила это, — согласилась Летти. — Помнишь Виолетта, мы об этом не так давно говорили? Я жаловалась, что газету трудно читать без очков, и вдруг шрифт изменился.
— В ноябре они перешли на более усовершенствованные печатные станки, которые приводятся в движение паром, — сообщил Хавергал. Он решил воспользоваться удобным случаем и попытаться вытянуть деньги под предлогом вложений в новое изобретение. Теперь, он чувствовал, на это нужно сделать основную ставку, и приготовился прочитать целую лекцию о паровых печатных станках.
— Подумать только, — удивилась Виолетта.
— Этот станок выдает тысячу сто страниц в час. Изобретатели считают, что его можно еще усовершенствовать — довести до тысячи восьмисот. Ручной станок делал всего двести пятьдесят страниц. Аппарат изобрел некий Кониа, немец. Скоро его также введут в действие для печатания книг. Тогда нас совсем завалят слащавыми романами о печальных героинях и зловредных героях. Виолетта усмехнулась. Последняя фраза, очевидно, предназначалась Летти, и она сказала:
— Вы забыли, сэр, об одной весьма существенной особенности романа, ведь в нем еще присутствует и положительный герой. Я думаю, что женщин он-то, в основном, и привлекает. Поэтому они читают романы. По крайней мере, я увлекаюсь только положительными персонажами, — добавила она и посмотрела на него с вызовом.
Хавергал состроил гримасу.
— Извините, дорогие леди, за мою оплошность. Я совсем не подумал, какое впечатление могут произвести мои слова на благочестивых дам. Но я не думал ничего плохого, клянусь вам. Я сам читаю эту чушь в огромных количествах. — Он лихорадочно вспоминал, что из легкого чтива попадалось ему в последнее время. Надо было спасать положение. — Вот, к примеру, Вальтер Скотт. Я обожаю его.
Женщины обменялись удивленными взглядами, что позволило ему заключить, что Вальтера Скотта они относили к вполне серьезному чтению, и он совсем сник.
— А «Монах Люиса» или «Замок Отранто» Уолполла?
— Но вы же хотите назвать чушью «Замок Отранто»?! — воскликнула Виолетта.
— О, конечно, нет, если это и халтура, то весьма приятная, читается неплохо, — рассмеялся он над своей собственной остротой. В его смехе было что-то захватывающее дух. Летти улыбнулась.
— В отличие от совсем негодной чуши, наводящей тоску, как, например, Платон, — заметила она. — Никто так не обманул моих ожиданий, как Платон. Помню, как я занялась его «Государством», надеясь набраться мудрости. Начала, конечно, с главы «Женщина и семья», но прочитав, что он пишет про этот пол, вы, наверное, поняли, какой пол я имею в виду, — тот, что во всех отношениях лучше противоположного, — так вот, когда я прочитала про этот пол, я отшвырнула том в сторону и больше его не открывала.
— И все же он намного снисходительнее к женщинам, чем многие другие философы, — озорно блеснул глазами Хавергал, желая подзадорить дам.
— Это избавляет меня от необходимости читать этих других. Особенно мне не понравился Главкон, сущее ничтожество, не может мысли выразить нормально, все время «конечно», «точно» и «согласен». Представляю его, как живого: то и дело дергает свои завитушки на лбу и жеманно улыбается.
Хавергал прочнее уселся на подлокотник дивана и сказал:
— Видите ли, предметом философии не является сравнительная оценка мужчин и женщин. Она занимается более широкими проблемами, например, смыслом жизни, настоящей и будущей.
— И здесь я не обнаружила ничего поучительного, милорд. Что касается размышлений о вечности, то здесь ваш Платон проявляет непоследовательность. Он не доказывает, что у человека есть душа, но безапелляционно заявляет, что душа не может умереть, потому что она настолько дурна, что это зло делает ее бессмертной. Весьма безответственное замечание, по меньшей мере.
— Согласен с вами, — сказал Хавергал и добавил шутливо, теребя себя за прядь на лбу:
— Я буду вашим Главконом. Платон никогда не был моим любимым философом. Он слишком стар и жил слишком давно. А вы читали Канта, мисс Бедоуз?
— Я о нем впервые слышу, — ответила Летти.
— Вы должны позволить мне прислать его книгу на следующей неделе.
Они побеседовали еще минут десять, но тут Хавергал обнаружил, что стал ей слишком горячо возражать. Тогда он взял газету и поднялся, чтобы попрощаться на ночь.
— Этот отчетливый шрифт превращает полезное чтение перед сном в чистое удовольствие, — сказал он и, поклонившись, вышел.
— Производит очень неплохое впечатление, — заметила Виолетта, когда они остались вдвоем.
— Меня удивило, что он интересуется философией.
— А герцог просто очарователен. Конечно, ему недостает роста. Я думаю, как он будет выглядеть на балу.
— Все равно они оба мошенники, Виолетта. Хавергал специально подстроил визит Краймонта, чтобы произвести впечатление и заставить меня открыть для него кошелек. Он думает, что мне будет неловко отказать герцогу. Но он заблуждается. Скажу повару, что завтра мы не обедаем дома. Но на следующий день приглашу и герцога, и Хавергала на наш званый обед.
— О, Господи, — только и могла выговорить Виолетта.
Глава 4
— Немного рановато, чтобы лечь спать, — сказал Катл хозяину, когда Хавергал вошел в отведенные ему покои.
Слуга Хавергала выполнял двойную обязанность: как лакей и как боксер, которого содержал Его Светлость. Свои обязанности слуги, он не считал главным для себя занятием и относился к ним очень легко. У него была прекрасная фигура, приятное лицо, обрамленное густыми белокурыми волосами. Украшением лица можно было назвать голубые глаза и даже бесформенный нос, типичный для борцов, его не очень портил.
— Я не собираюсь ложиться. Как только дамы уйдут к себе, я выйду прогуляюсь.
— По-тихому, да? Сказать Круксу, чтобы был наготове?
— И да, и нет. Все зависит от обстоятельств.
— Как так?
— Я, действительно, улизну тайком. Но собираюсь обойтись без кучера, чтобы никто не заинтересовался, почему мои лошади исчезли из конюшни.
— Куда вы пойдете? — допытывался Катл с непринужденностью человека, разговаривающего с лордом на равных.
— Это тебя не касается. Твое дело пробраться вниз, чтобы тебя не заметили, и проследить, чтобы дверь не заперли. Я приду ночью и должен войти незамеченным.
— Лорел-холл не такой дом, где можно откалывать подобные номера. Бедоуз — опытный старый черт. А провинциальные дамы — они сразу учуют, если замешана юбка.
— Ну, у тебя уж слишком богатое воображение, Катл. Кто сказал, что здесь замешана юбка?
— Но вы же поедете к герцогу. Куда же еще вы можете поехать?
Хавергал проигнорировал его слова.
— Сбегай вниз и постарайся узнать, когда леди ложатся спать.
— В одиннадцать. Я уже узнавал.
— Черт! Сейчас только десять. Краймонту придется ждать целый час. Придется лезть через окно.
Он подошел к окну, поднял раму и посмотрел, нельзя ли спуститься. Ничего подходящего для спуска не было. Но если Катл высунется из окна и будет держать его за руки, то можно будет спрыгнуть на землю, не повредив ноги, — прыгать не придется высоко. В следующую минуту он благополучно приземлился внизу и поспешил к дороге.
Вскоре он различил карету Краймонта, поджидавшую его в стороне от большака.
— Почему так долго? — капризно допрашивал его герцог.
— Пришлось ублажать дам. — Хавергал забрался в экипаж и Краймонт натянул поводья.
— Что тебя заставило приехать?
— Я решил присовокупить мои мольбы к твоим. Очень симпатичная особа эта мисс Бедоуз, — ответил Краймонт.
— Она истинный турок. Ее нелегко будет провести, но у меня возникли целых две гениальных мысли. Она тает, когда упоминается имя ее брата.
— Так естественно для одинокой женщины. А другая?
— Она считает себя синим чулком, — Хавергал скривил губы. Это в его устах звучало совсем не как комплимент. Оба джентльмена предпочитали дам, не испорченных образованием.
— Она ни черта не поняла у Платона и еще хвалится этим. Я расхвалю ее начитанность так, что она растает. Мне и нужна-то всего тысяча фунтов. Будь проклят Гамлет!
— Что ни говори о ней, а она остается женщиной. Попробуй поухаживать за ней.
— Это может кончиться тем, что она меня захомутает до конца жизни. Нет уж, благодарствую. А теперь о более интересном. Куда мы направляемся ?
— В «Ройал Оук».
— Я думал, нам покажут петушиную борьбу где-нибудь в амбаре. Мне нельзя показываться в гостинице, меня сразу заметят, и слух рикошетом дойдет до Лорел-холла.
— Кто не рискует, тот не выигрывает, — произнес Краймонт тоном убитого скукой человека. — Награда стоит риска! Хавергал заинтересовался:
— Карты?
— Это сюрприз, но вам он придется по душе, даю слово.
— Не могу позволить себе проиграть солидную сумму, на этот раз предпочитаю не рисковать.
— Это будет за мой счет, Хавергал, я угощаю. Вам это и гроша не будет стоить. Мы незаметно пройдем в мои номер, никто нас не увидит. В это время хозяева будут в баре.
Хавергал позволил уговорить себя принять приготовленный для него сюрприз. Он чувствовал, что это будет шикарный обед, с шампанским. Весьма кстати, подумал он, после скудного угощения в Лорел-холле. Им удалось пройти незамеченными, если не считать самого хозяина гостиницы, который попался навстречу. Краймонт, как обычно, занял лучший номер в гостинице — две комнаты, соединенные дверью. На столе было вино и четыре бокала.
— Из собственного погреба, — заметил Краймонт. — Я оставил также несколько бутылок в Лорел-холле. Для дам это не совсем подходящий подарок, но слуги его оценят, я уверен. Так что я отдал ящик конюху.
— Очень мило с вашей стороны. А кого мы еще ждем? — он кивнул на бокалы.
В голосе Краймонта почувствовались возбужденные нотки:
— Хавергал, вы не поверите, но мне удалось уговорить Черри Девро приехать со мной. Она никогда не выезжает из Лондона, вы ведь знаете. Это первый раз. И мы захватили ее подругу, специально для вас. Очаровательная рыжеволосая нимфа.
— О, Боже! — у Хавергала зазвенело в ушах. На мгновение он даже лишился дара речи я не мог выразить охватившее его негодование и досаду.
— Что ты уставился? Удивлен? Конечно, две самые хорошенькие девочки в Лондоне. Кто бы мог подумать, что Черри поедет с нами в этот, как его — ах, да! — Ашфорд! Должен сказать, мне это влетело в копеечку. Иона так прелестна. Я подумываю, не взять ли мне и ее под покровительство, когда вернемся в Лондон. Смотри не проболтайся Черри!
— Краймонт, ну вы додумались! Что вас укусило, привезти сюда кокоток в такое время? — Он стал ходить взад и вперед по комнате, сжимая ладонями голову. — Завтра весь город узнает об этом, не позднее утра. Думаете в Ашфорде часто появляются женщины вроде Черри Девро?
— Никогда! Это им тоже подарок.
— Подарок? Да это верный скандал. И это в то время, когда я пытаюсь выдать себя за образец добродетели в Лорел-холле!
— Мы не будем обнародовать девочек. Их никто не видел, кроме хозяина.
Слуга Хавергала выполнял двойную обязанность: как лакей и как боксер, которого содержал Его Светлость. Свои обязанности слуги, он не считал главным для себя занятием и относился к ним очень легко. У него была прекрасная фигура, приятное лицо, обрамленное густыми белокурыми волосами. Украшением лица можно было назвать голубые глаза и даже бесформенный нос, типичный для борцов, его не очень портил.
— Я не собираюсь ложиться. Как только дамы уйдут к себе, я выйду прогуляюсь.
— По-тихому, да? Сказать Круксу, чтобы был наготове?
— И да, и нет. Все зависит от обстоятельств.
— Как так?
— Я, действительно, улизну тайком. Но собираюсь обойтись без кучера, чтобы никто не заинтересовался, почему мои лошади исчезли из конюшни.
— Куда вы пойдете? — допытывался Катл с непринужденностью человека, разговаривающего с лордом на равных.
— Это тебя не касается. Твое дело пробраться вниз, чтобы тебя не заметили, и проследить, чтобы дверь не заперли. Я приду ночью и должен войти незамеченным.
— Лорел-холл не такой дом, где можно откалывать подобные номера. Бедоуз — опытный старый черт. А провинциальные дамы — они сразу учуют, если замешана юбка.
— Ну, у тебя уж слишком богатое воображение, Катл. Кто сказал, что здесь замешана юбка?
— Но вы же поедете к герцогу. Куда же еще вы можете поехать?
Хавергал проигнорировал его слова.
— Сбегай вниз и постарайся узнать, когда леди ложатся спать.
— В одиннадцать. Я уже узнавал.
— Черт! Сейчас только десять. Краймонту придется ждать целый час. Придется лезть через окно.
Он подошел к окну, поднял раму и посмотрел, нельзя ли спуститься. Ничего подходящего для спуска не было. Но если Катл высунется из окна и будет держать его за руки, то можно будет спрыгнуть на землю, не повредив ноги, — прыгать не придется высоко. В следующую минуту он благополучно приземлился внизу и поспешил к дороге.
Вскоре он различил карету Краймонта, поджидавшую его в стороне от большака.
— Почему так долго? — капризно допрашивал его герцог.
— Пришлось ублажать дам. — Хавергал забрался в экипаж и Краймонт натянул поводья.
— Что тебя заставило приехать?
— Я решил присовокупить мои мольбы к твоим. Очень симпатичная особа эта мисс Бедоуз, — ответил Краймонт.
— Она истинный турок. Ее нелегко будет провести, но у меня возникли целых две гениальных мысли. Она тает, когда упоминается имя ее брата.
— Так естественно для одинокой женщины. А другая?
— Она считает себя синим чулком, — Хавергал скривил губы. Это в его устах звучало совсем не как комплимент. Оба джентльмена предпочитали дам, не испорченных образованием.
— Она ни черта не поняла у Платона и еще хвалится этим. Я расхвалю ее начитанность так, что она растает. Мне и нужна-то всего тысяча фунтов. Будь проклят Гамлет!
— Что ни говори о ней, а она остается женщиной. Попробуй поухаживать за ней.
— Это может кончиться тем, что она меня захомутает до конца жизни. Нет уж, благодарствую. А теперь о более интересном. Куда мы направляемся ?
— В «Ройал Оук».
— Я думал, нам покажут петушиную борьбу где-нибудь в амбаре. Мне нельзя показываться в гостинице, меня сразу заметят, и слух рикошетом дойдет до Лорел-холла.
— Кто не рискует, тот не выигрывает, — произнес Краймонт тоном убитого скукой человека. — Награда стоит риска! Хавергал заинтересовался:
— Карты?
— Это сюрприз, но вам он придется по душе, даю слово.
— Не могу позволить себе проиграть солидную сумму, на этот раз предпочитаю не рисковать.
— Это будет за мой счет, Хавергал, я угощаю. Вам это и гроша не будет стоить. Мы незаметно пройдем в мои номер, никто нас не увидит. В это время хозяева будут в баре.
Хавергал позволил уговорить себя принять приготовленный для него сюрприз. Он чувствовал, что это будет шикарный обед, с шампанским. Весьма кстати, подумал он, после скудного угощения в Лорел-холле. Им удалось пройти незамеченными, если не считать самого хозяина гостиницы, который попался навстречу. Краймонт, как обычно, занял лучший номер в гостинице — две комнаты, соединенные дверью. На столе было вино и четыре бокала.
— Из собственного погреба, — заметил Краймонт. — Я оставил также несколько бутылок в Лорел-холле. Для дам это не совсем подходящий подарок, но слуги его оценят, я уверен. Так что я отдал ящик конюху.
— Очень мило с вашей стороны. А кого мы еще ждем? — он кивнул на бокалы.
В голосе Краймонта почувствовались возбужденные нотки:
— Хавергал, вы не поверите, но мне удалось уговорить Черри Девро приехать со мной. Она никогда не выезжает из Лондона, вы ведь знаете. Это первый раз. И мы захватили ее подругу, специально для вас. Очаровательная рыжеволосая нимфа.
— О, Боже! — у Хавергала зазвенело в ушах. На мгновение он даже лишился дара речи я не мог выразить охватившее его негодование и досаду.
— Что ты уставился? Удивлен? Конечно, две самые хорошенькие девочки в Лондоне. Кто бы мог подумать, что Черри поедет с нами в этот, как его — ах, да! — Ашфорд! Должен сказать, мне это влетело в копеечку. Иона так прелестна. Я подумываю, не взять ли мне и ее под покровительство, когда вернемся в Лондон. Смотри не проболтайся Черри!
— Краймонт, ну вы додумались! Что вас укусило, привезти сюда кокоток в такое время? — Он стал ходить взад и вперед по комнате, сжимая ладонями голову. — Завтра весь город узнает об этом, не позднее утра. Думаете в Ашфорде часто появляются женщины вроде Черри Девро?
— Никогда! Это им тоже подарок.
— Подарок? Да это верный скандал. И это в то время, когда я пытаюсь выдать себя за образец добродетели в Лорел-холле!
— Мы не будем обнародовать девочек. Их никто не видел, кроме хозяина.