Страница:
— И я тоже, — шепнула Скай. — Я любила его больше всех моих мужей и любовников, дорогая, но не передавай это твоим теткам и дядюшкам, они ужасно расстроятся.
— Понимаю, — кивнула Жасмин. — Я любила своего первого мужа, Ямала, но Рована любила куда сильнее. Молодая женщина села на край кровати.
— Как мне поступить с лордом Лесли, бабушка? О, знаю, что я должна обвенчаться с ним, и сегодня утром он был так добр и терпелив к моим детям, но что мне делать? Он такой властный и надменный. Знаешь, граф рассказал, что происходит от турецких султанов и в его жилах течет кровь повелителей великой империи. Интересно, это правда?
— Признаться, я подозревала что-то в этом роде. Судя по внешности, он, несомненно, шотландец, но глаза чуть раскосые, а это доказывает, что среди его предков были уроженцы Востока. Н-да. Дорогая, поскольку ты должна стать женой графа Гленкирка, придется тебе завоевать его сердце.
— Неужели король не передумает, бабушка? — допытывалась Жасмин.
— Вряд ли. Джеймс Стюарт так же несговорчив, как его покойная кузина Элизабет Тюдор, и, говоря по правде, тебе давно пора выйти замуж, Жасмин. Конечно, мне хотелось бы, чтобы на сей раз выбор оставался за тобой, но ничего не поделаешь. Чем скорее успокоишь растревоженные чувства Джеймса Лесли и пригладишь взъерошенные перышки, тем лучше. Кстати, мне в голову пришла неплохая мысль, — хмыкнула Скай.
— — Какая именно? — невольно полюбопытствовала Жасмин.
— Я считаю, вы примиритесь гораздо скорее без постоянного присутствия назойливой старухи и четверых детишек, — пояснила Скай. — Через неделю-другую я заберу малышей и отправлюсь с визитом к своим родственникам в Аршамбо, а оттуда в Париж. К тому времени зима пойдет на убыль, и мы спокойно можем вернуться в Англию. А вы успеете уладить все раздоры. Ну а потом вы последуете за нами, и в ознаменование такого счастливого случая я хотела бы, чтобы вы обвенчались в Королевском Молверне.
— Он решил, что мы должны пожениться в присутствии всего двора, — мрачно пояснила Жасмин.
— Граф погорячился! Если я попрошу его о такой малости, он не сумеет мне отказать, — лукаво пообещала Скай. Жасмин весело рассмеялась.
— Мадам, ни один мужчина не осмелится на подобное, — заверила она. — Гром и молния, как бы я хотела быть такой, как вы!
— Боюсь, ты и так слишком на меня походишь! — усмехнулась Скай. — Надеюсь, однако, что ты обретешь мудрость гораздо раньше, нежели я. Оглядываясь на прожитую жизнь, все мои безумные выходки и похождения, я удивляюсь, что до сих пор жива и относительно здорова!
Жасмин пристально взглянула в дорогое лицо.
— Никогда не покидай меня, — тихо попросила она. Скай ободряюще похлопала молодую женщину по руке.
— Когда-нибудь я уйду, дорогая, но не сейчас, нет, и даже если моя душа покинет это бренное тело, я все равно останусь с тобой, Жасмин. Ты только помни обо мне, а я всегда с готовностью прошепчу тебе на ушко очередной совет. Кстати, в этом браке есть еще одно преимущество! Не придется менять метки на белье! Имена Лесли и Линдли начинаются с одной и той же буквы «Л»!
Жасмин с шутливой укоризной покачала головой:
— С тобой нет никакого сладу, бабушка!
— Совершенно верно, — согласилась пожилая женщина. — Не ты первая говоришь мне это, малышка. Далеко не первая!
— Как была в молодости бесстыдницей, так ею и осталась, — проворчала служанка. — Ну, леди, вы собираетесь весь день валяться в постели или все-таки приготовить ванну?
— Ванну, старая карга, — добродушно ответила Скай. — Жасмин, а где наш гость?
— В детской, играет в мяч с Чарлзом. Знаешь, он удивительно умеет обращаться с детьми. Утром, войдя в зал, я увидела, что граф учит Генри придворным поклонам! А девочки им просто очарованы. Хотелось бы мне знать, сколько детей у него было и как он их потерял? Лесли так неумолим и суров, а при виде ребятишек мгновенно смягчается.
— Дорогая, дети имеют обыкновение вырастать и покидать родителей. Если тебе не удастся сразу покорить его, то ваша семейная жизнь превратится в ад. Кстати, я кое-что припомнила. Джеймс Лесли был женат на кузине, из семейства Гордонов. Она родила ему двух сыновей и носила третье дитя, когда однажды, вместе с мальчиками, отправилась навестить свою родственницу-монахиню. К несчастью, в тот день на монастырь напала толпа бродячих фанатиков-кальвинистов. Они насиловали, жгли и убивали католиков, так что молодая графиня и ее дети подверглись ужасным пыткам вместе со всеми благочестивыми сестрами. И хотя король велел расследовать это преступление и наказать виновных, подлые негодяи как сквозь землю провалились. Джеймс был вне себя от горя и до сих пор скорбит по погибшим.
— Он так и не женился вторично, — задумчиво подтвердила Жасмин.
— Верно, хотя родные уговаривали его вступить в новый брак, поскольку с того страшного дня прошло уже пятнадцать лет. Сейчас его сыновья были бы совсем взрослыми! Какая ужасная трагедия!
— Бабушка, Джеймс признался, будто он через несколько дней после того скандала из-за Сибиллы приехал в Гринвуд, чтобы попросить разрешения ухаживать за мной. Но ты отослала его, объяснив, что брачный контракт с Рованом уже подписан. Джеймс добавил еще, что ты не велела ему рассказывать мне о своем приезде. Это правда, бабушка?
— Да, — не колеблясь, кивнула Скай. — Граф не лжет. Жасмин печально потупилась.
— Как я была глупа! Мне не стоило убегать от него.
— Не мучай себя понапрасну, дорогая моя девочка. Тебе, по-видимому, требовалось куда больше времени, чем был готов дать Джеймс Лесли. Твоя ошибка в том, что ты оставалась здесь так долго. И в этом немало моей вины. Вместо того чтобы помогать тебе дурачить графа, нужно было посоветовать немедленно возвращаться. Но что сделано, то сделано, и тебе надо подумать, как вернуть чувства Джеймса Лесли. А для этого необходимо согласиться с моими планами. Ну как, стоит мне забрать детей и не спеша отправиться домой?
— Побудь немного в Бель-Флер, бабушка, а потом мы сделаем вид, будто твоя остроумная идея только что пришла нам в голову.
— И граф вряд ли откажет — конец зимы не за горами, — улыбнулась Скай. — Но пока дети не должны слишком надоедать ему… Придумала! Мы наймем им гувернера, пусть начинают занятия! Таким образом, у них почти не будет свободного времени, а я помогу тебе укротить Джеймса. Ну а потом я благополучно увезу детей в Королевский Молверн, и у тебя появится возможность соблазнить этого вечно хмурого красавца, дорогая Жасмин, а как только он окажется во власти твоих чар, вы поженитесь и будете жить в любви и согласии. Ах, как все это напоминает мне мою юность!
— Малышка! Малышка! Опять ты вмешиваешься в дела молодых!
Скай оцепенела. Это его голос! Она отчетливо слышала голос Адама!
— Бабушка? — встревоженно пролепетала Жасмин. Скай зябко поежилась.
— Ничего страшного, — заявила она, боясь, однако, уж не сходит ли с ума, но тут же постаралась обо всем забыть и, полная былой энергии, принялась размышлять, как помочь любимой внучке. Обворожить мужчину и украсть его сердце совсем нетрудно, особенно если женщина так красива и умна, как Жасмин. Соперник! Да-да, графу Гленкирку, несомненно, нужен соперник, который оспаривал бы его права на Жасмин. Ничто так не подогревает страсть будущего супруга, как внезапное появление другого мужчины, готового на все ради любимой. Конечно, Жасмин ни о чем не должна знать, ведь и ей предстоит влюбиться в Джеймса.
Соперник должен быть настоящим красавцем, но, возможно, несколько легкомысленным повесой. Ее внучка не обратит внимания на человека, не отличающегося благородством и порядочностью. Да! Какой блестящий план!
— Ну а теперь беги, дорогая девочка, — велела Скай. — Дейзи, ванна наконец готова или мне ждать до второго пришествия?
Скай с трудом сползла с кровати.
— Кровь Господня! Я совсем забыла, как сыро зимой в этом замке! Подбрось дров в камин, Дейзи, меня пробирает до костей!
— Скорее бы очутиться дома, — проворчала служанка.
— Не волнуйся, мы тут не задержимся, — уверила ее хозяйка. — Как только я кое-что сделаю, мы сразу же уедем.
— Опять у вас этот взгляд! — покачала головой Дейзи. — Ничего подобного я не видела вот уже лет двадцать!
— Какой еще взгляд? — невинно осведомилась Скай.
— Тот самый! Уж его светлость не похвалил бы вас за это, право, не похвалил бы! Я всегда знала, что стоит ему покинуть нас, и вы снова возьметесь за старое, миледи! Почему бы не жить спокойно, наслаждаясь оставшимися годочками в окружении внуков и правнуков?
— Я еще переживу тебя, старая развалина, — пообещала Скай. — Вечно суешь нос в чужие дела!
— Может, и так, — согласилась Дейзи, — но когда меня не станет, некому будет сказать вам правду!
— Я хочу наконец искупаться! — фыркнула Скай. Но Дейзи покачала головой.
— Мы обе чересчур стары!
— Только не я! Никогда не стану сидеть в уголке и перебирать сплетни лишь потому, что больше немолода, Дейзи Келли!
Дейзи снова тряхнула головой. Наверное, зря она не отпустила с госпожой неряху Марту. Господу одному известно, что на уме у леди Скай и чем это кончится.
Глава 4
— Дорогая! — воскликнул Александр де Савилль, граф де Шер, целуя невестку в обе щеки. — Не думал, что еще раз увижу вас в этой жизни: я безумно люблю Аршамбо и редко его покидаю, как, впрочем, и вы свой драгоценный Королевский Молверн.
— Адам умер, — без предисловий сообщила Скай, сбрасывая на руки лакею подбитую мехом накидку.
— О, бедная моя сестра! — печально вздохнул граф. — Надеюсь, он недолго болел?
— Адам прожил длинную жизнь, Александр. Что ни говори, он был на тринадцать лет старше тебя и на десять — меня.
— Когда это случилось?
Граф проводил гостью в роскошный салон, где в камине весело потрескивали дрова, и усадил в кресло. Тотчас же в комнате появился слуга с бокалами вина.
— В Двенадцатую ночь. И он совсем не болел, смеялся и шутил в кругу семьи и успел всех благословить. Его смерть стала таким потрясением для нас, и в первую очередь для самого Адама, — горько пошутила она.
— Какая прекрасная кончина! Да упокоит Господь его добрую душу.
Он на несколько мгновений склонил голову. Скай пригубила вино, поразившись тонкому вкусу.
Закончив молчаливую молитву, граф обратился к невестке:
— Вы были так добры, что сами привезли нам печальную весть, но, думаю, это не единственная причина приезда во Францию. Насколько я понимаю, вы решили вернуть Жасмин с детьми на родину, сестрица?
— Да, Александр, давно пора.
Она рассказала, как лорд Лесли последовал за ней в Бель-Флер.
— Когда-то он любил ее, но теперь… не знаю. Во всяком случае, он прекрасно относится к детям, а это уже хороший знак.
— Разумеется, но этого мало. Надеюсь, вы поможете нашей прелестной Жасмин, сестра, по крайней мере я в этом уверен, — усмехнулся граф.
Скай рассмеялась.
— Неужели на старости лет я совершенно разучилась скрывать свои мысли, Александр? Вы, конечно, правы. Я хочу помочь своей дорогой девочке и, если лорд Лесли разрешит, привезу вам детей погостить, а потом мы отправимся в Париж и наконец домой. Таким образом, моя внучка и ее жених будут вынуждены уладить споры и возобновить отношения. Возможно, после моего отъезда вы соблаговолите пригласить их в Аршамбо. А пока пусть побудут вдвоем, и кто знает, что из этого выйдет..
— Любовь… Великое чувство, — согласился граф. — Безусловно, дорогая, приезжайте в Аршамбо, буду очень рад. Я уже тоже прадед. Наш внук Филипп, следующий граф де Шер, подарил нам правнука, Антуана, названного так в честь моего отца.
— С грустью узнала я о смерти вашего сына, — вздохнула Скай.
— Эти проклятые религиозные войны, — покачал головой граф. — Мой сын Адам не принимал ничью сторону, но пал жертвой всеобщего безумия, возвращаясь домой из Нанта. Его жена Луиза вскоре умерла от тоски, несчастная девочка. У них был всего один ребенок. Филипп — хороший мальчик. Он рано женился и произвел на свет Антуана и его сестричку Мари. Жена Филиппа снова беременна. Он ровесник Жасмин. Мы попросим его развлекать кузину и лорда Лесли, а я со своей Элен буду просто сидеть у камина и наслаждаться покоем. Все-таки и в почтенном возрасте есть свои преимущества, не правда ли?
— Но их чертовски мало, — возразила Скай и рассмеялась. — Где Элен? Я не могу вернуться в Бель-Флер, не повидав ее.
— Пойдемте со мной, дорогая. Я отведу вас к ней. В сырую погоду у Элен ноют кости, и она старается не выходить из комнаты.
— Где ты была, бабушка? — допытывалась Жасмин, когда Скай наконец вернулась в замок.
Неделя прошла ужасно. Оказалось, что между ней и Джеймсом нет совершенно ничего общего, и каждый их разговор кончался обменом язвительными репликами, превращаясь в бессмысленные стычки. Жасмин и без того приходилось нелегко, а исчезновение Скай повергло ее в панику.
— Я гостила в Аршамбо, — спокойно ответила Скай, усаживаясь перед огнем и жадно припадая к кубку с вином. — Ну, милорд, хорошо ли вы с Жасмин провели день?
Она одарила широкой улыбкой Джеймса Лесли, сидевшего рядом и мрачно уставившегося на огонь.
— Дождь прекратился, так что мы смогли прогуляться с детьми в саду, — угрюмо пробормотал граф.
— У моего деверя, графа де Шер, возникла чудесная идея! — восторженно заявила Скай. — Он пригласил меня с детьми в Аршамбо, с тем чтобы вы смогли без помех побыть вдвоем. Надеюсь, вы нас отпустите. Его внук Филипп родился в один год с Жасмин. И у него есть крошка сын, чуть постарше Чарли, но моложе леди Фортейн. Детям необходимо познакомиться со своими французскими родственниками. Не исключено, что когда-нибудь нашей королевой станет французская принцесса!
— А далеко ли Аршамбо? — осведомился Джеймс.
— Всего в нескольких милях отсюда, за полями, — пояснила Скай. — Граф Александр де Савилль — сводный брат Адама. Его сын, названный в честь моего мужа, был зверски убит, и теперь наследник титула — Филипп. Прекрасная семья!
— И как долго вы собираетесь там пробыть, мадам? — поднял брови граф.
— Неделю-другую, — уклончиво ответила Скай, делая вид, что не замечает возмущенного взгляда внучки.
— Я подумаю над вашей просьбой, мадам, — пообещал граф.
— Что за глупость! — взорвалась Жасмин. — Какая разница, познакомятся дети Савиллей с моими или нет! Как только мы вернемся в Англию, о нас тут же забудут! Кроме того, Чарлза еще не отняли от груди! Я не отпущу его, бабушка!
— Не я тут принимаю решения, дорогая девочка, — возразила Скай, кивнув на графа. — Что же до маленького Чарлза Фредерика… Жасмин, подумай, ведь осенью малышу исполнится три года! Я никогда так долго не кормила грудью своих младенцев. А что касается детей, твоих и де Савилля — неизвестно, вдруг кому-то из них понадобится помощь. Никогда не помешает знать своих родственников, даже самых дальних. Александр де Савилль — твой двоюродный дед. Его сын Филипп — твой кузен, и когда-нибудь тебе могут пригодиться его связи. Да ведь и у графа Лесли во Франции есть родные, если не ошибаюсь.
— Совершенно верно, мадам. Двое дядюшек моего отца женились на француженках. Их семьи живут около Фонтенбло, недалеко от Парижа. Я хорошо знаком с ними.
— Вот видишь, — проворковала Скай. — Граф счел нужным узнать французскую ветвь своей семьи.
И тут же согрела их своей искренней улыбкой.
— Не хочу разлучаться с детьми, — упрямо пробурчала Жасмин, гневно сверкая бирюзовыми глазами. — Я мать, и мне решать, что с ними делать.
— Ошибаетесь, мадам, эта ответственность возложена на меня, как на законного опекуна, — вмешался граф Гленкирк. — Думаю, детям не мешает повидаться со своими кузенами. Не век же юному Чарлзу сосать материнское молоко! У него достаточно зубов, чтобы жевать твердую пищу, а вы, по-видимому, вознамерились сделать из него маменькина сынка!
Жасмин прошипела нечто нечленораздельное, яростно сжав кулаки.
— Дорогие мои, — торопливо вставила Скай, — не надо ссориться из-за пустяков. Жасмин, да будь же разумной! Дети столько времени провели в Бель-Флер, словно в заточении! Им необходимы перемены. К тому же они смогут лучше усвоить правила этикета до возвращения в Англию, где займут подобающее им место в обществе. Хочешь, чтобы над ними смеялись? Они не поблагодарят тебя за это. Хорошие манеры, приобретенные в молодости, остаются таковыми навсегда. Позволь им ехать.
— Договорились, — сдалась Жасмин, — тем более что Аршамбо совсем близко.
— Вот именно, — промурлыкала Скай, — и я все время буду с ними. Мне так хочется подольше погостить в семье Адама! Вряд ли я когда-нибудь еще их увижу. Ах, что за чудесные были времена, когда мы с твоим дедом наслаждались молодостью и любовью!
Она шумно вздохнула, прижав руку к сердцу.
— Не переигрывайте, мадам, — прошептал ей на ухо граф.
Скай постаралась не выдать удивления. Ну и ну! Он гораздо умнее, чем она считала! Да, она правильно поступает, увозя детей и оставляя этих упрямцев наедине! Позже, но не сейчас, она скажет о своем намерении ехать в Париж.
— Ну хорошо, — сдалась Жасмин, — только не сразу. По крайней мере неделя уйдет на то, чтобы дать им необходимые наставления и привести в порядок одежду.
— Я согласен с вами, мадам, — улыбнулся Джеймс Лесли.
— Вы? — поразилась Жасмин.
— Но не можем же мы вечно спорить, — весело прищурился граф.
— Наверное, — недоуменно кивнула Жасмин.
Только через десять дней детей собрали в Аршамбо. Слуги с утра до вечера стирали, штопали, трясли одежду, пока, по словам хозяйки, не удалили с сукна весь ворс. Маленькие сундучки были аккуратно уложены, няням каждый день отдавали все новые приказы относительно того, что делать в том или ином случае.
Наконец Скай, не выдержав, раздраженно прикрикнула на внучку:
— Я вырастила семерых детей, дорогая моя, и уж, конечно, знаю, как воспитывать внуков. Завтра мы уезжаем, и я ничего не желаю больше слышать!
Граф Гленкирк подавил улыбку. Жасмин казалась растерянной и встревоженной. Она, разумеется, хорошая мать, но просто одержима своими отпрысками! Граф ни на секунду не сомневался, что поездка в Аршамбо придумана мадам Скай. Она обещала помочь Джеймсу, но он все еще не доверял ей, особенно после побега Жасмин. Впрочем, его опасения, по всей видимости, беспочвенны. Пожилая дама увозит детей, чтобы дать возможность Джеймсу побыть с Жасмин. Более того, он подозревал, что дети уже не вернутся в Бель-Флер.
Джеймс усмехнулся и покачал головой. Что за неукротимая особа! Какой пыл! Но он рад, что мадам Скай стала его союзницей.
Утром, обнимая Жасмин за плечи, он провожал Скай с детьми в Аршамбо. Дождь перестал, и день выдался солнечным и теплым. Стоял конец февраля, и в воздухе явственно пахло весной. Жасмин всхлипнула, и граф тихо шепнул:
— Не плачьте, мадам, вы расстраиваете малышей. Они так радуются этому путешествию. Не надо портить им поездку.
— Я никогда не разлучалась с ними, — ответила она, безуспешно пытаясь сбросить его руку.
— Полюбуйтесь, как прекрасно смотрятся Генри, Индия и Фортейн на своих пони! Они чудесно держатся в седле. Это вы учили их, мадам?
— Да. Как когда-то мой отец — меня, с раннего детства. В Индии женщины не ездят верхом, но мама часто выезжала с отцом, и он решил брать и меня. Какой безграничной свободой пользовалась я тогда! Охотилась на тигров и других зверей с отцом и братом Селимом. Моим сестрам никогда не позволялось ничего подобного, да им и в голову это не приходило!
Она помахала вслед запряженной пони колясочке, увозившей Чарлза Фредерика с его нянюшкой. Граф осторожно повел ее к замку.
— Сколько у вас сестер, мадам? — поинтересовался он. — У меня пять сестер и три брата. Два брата и три сестры живут в Шотландии, остальные — в Италии.
— Я самая младшая у отца, и когда родилась, остальные дети были уже взрослыми. У меня три брата, два из которых уже скончались, и три сестры.
— Почему вы покинули Индию? — без обиняков спросил Джеймс.
— Старший брат, Селим, ставший после смерти отца Великим Моголом, воспылал ко мне страстью. Он велел убить моего первого мужа, кашмирского принца, чтобы без помех заполучить меня. Отец был смертельно болен и понимал, что моя приемная мать не сумеет защитить меня, когда его не станет, поэтому тайно отослал меня в Англию, к бабушке, которую много лет не терял из виду. Перед отъездом стало ясно, что священник, бывший все эти годы моим наставником, доводится мне кузеном. Бабушка отправила его в Индию присматривать за мной, с тем чтобы немедленно увезти в случае опасности. Слава Богу, что она оказалась столь предусмотрительна!
— И брат так и не узнал, где вы скрываетесь? — удивился Джеймс.
— Вряд ли! Отец изобрел весьма хитроумный план. Селим считал, что я отправилась в Кашмир, захоронить сердце Ямала на его родине. Отец умер два месяца спустя после моего отъезда. Даже если Селим послал за мной в мой горный дворец, настала поздняя осень, и снег помешал пробраться через перевал. Скорее всего он обнаружил, что меня нет в Кашмире, не раньше следующей весны, а к тому времени я уже была в безопасности. Селим почти ничего не знал о моей матери — англичанке и не мог продолжать поиски.
— Вы никогда не хотели вернуться?
— Нет, — немного подумав, ответила Жасмин. — Моя жизнь в Индии была так тесно связана с отцом и братом — я тогда была слишком наивна, чтобы распознать его желания, — и с первым мужем, Ямал-ханом. Но что теперь? Отца и Ямал-хана больше нет. Брат, надеюсь, давно забыл меня. Я тоскую только по Ругайе Бегум, женщине, вырастившей меня, свою единственную приемную дочь. На старости лет она лишена радости видеть внуков. И именно поэтому я никогда не прощу своего братца Селима.
Джеймс увидел в глазах женщины неизбывную боль и почему-то страстно захотел разделить ее тревоги.
— Давайте попросим повариху собрать нам еду и отправимся на прогулку верхом, мадам. День чудесный, и вы, конечно, знаете немало красивых мест в округе.
Жасмин насторожила его просьба, но погода эти два месяца была такой унылой и пасмурной! Они почти не выходили из дома. Теперь же, без детей, она может вновь наслаждаться радостями жизни. Правда, легкие угрызения совести все же донимали Жасмин, но она постаралась заглушить их и кивнула:
— Я согласна, милорд! Прекрасный день для пикника! Кухарка, считавшая лорда Лесли знатным и благородным джентльменом, уложила в корзину только что зажаренного цыпленка, свежеиспеченный хлеб, глиняное блюдо с холодной, маринованной в вине спаржей, две груши, которые добрая женщина натерла до блеска фартуком, и мех золотистого вина из Аршамбо. Граф взял корзинку и почтительно поцеловал толстушке пальцы, отчего та вмиг зарделась. Кухарка долго смотрела вслед Джеймсу, не смея опустить руку.
Жасмин уже ждала его в зале. К его удивлению, она переоделась в мужские штаны, батистовую рубашку и подбитый мехом камзол из оленьей кожи с резными пуговицами из рога и серебра. Джеймс Лесли поднял брови. На какое-то мгновение ему показалось, что все это уже было. Да… верно, его мать когда-то одевалась точно так же.
— Вы ездите по-мужски, — наконец выговорил он.
— Могу сесть и в дамское седло, если понадобится, — ответила Жасмин, — но предпочитаю мужское. Представляете ли вы, каково это — устроиться на резвой лошади боком, в длинных юбках, и при этом не упасть? Поверьте, это ужасно неудобно и, более того, неестественно! Надеюсь, вы не возражаете?
— Нисколько, — поспешно сказал Джеймс, от которого не укрылся подозрительный блеск ее глаз, — я полностью согласен с вами.
Жасмин кивнула и быстро отвернулась, скрывая веселую улыбку.
— Ну что ж, едем! Благо, что у вас свой конь, ведь я привезла из Англии только упряжных лошадей. Граф де Шер прислал мне из конюшен в Аршамбо смирную вороную кобылку. Конечно, лошадка неплохая, но скакать на ней скучновато. Знай я, что останусь так надолго во Франции, привезла бы своего жеребца.
— Хорошо, что вы этого не сделали. Мой скакун не терпит соперников.
— В таком случае придется строить отдельные конюшни для каждого из нас, — усмехнулась Жасмин. — Я не откажусь от своего коня.
— Мы еще успеем обсудить все детали, мадам. Жасмин обернулась и посмотрела на графа.
— Увольте, милорд, — твердо заявила она и направилась во двор, где уже ждали взнузданные лошади.
Джеймса Лесли разбирал смех, но он мудро воздержался от проявления столь неуместного веселья. Граф не знал, как себя вести с прелестной женщиной, своей будущей женой, но старался держать эти мысли при себе. У леди Линдли, несомнение, сильная воля, и обращаться с ней нужно крайне осторожно.
Он вскочил в седло и, привязав корзинку к луке, взглянул на Жасмин.
— Вперед, мадам!
Она пустила лошадь по вьющейся через сад усыпанной гравием дорожке. Граф не мог не заметить, что повсюду царит порядок: цветочные клумбы аккуратно укутаны соломой, розовые кусты подстрижены. В фонтане весело звенела струйка воды. Впереди раскинулся пруд, заросший кувшинками. Нетрудно представить, как чудесно здесь будет весной и летом! С одной стороны сад граничил с лесом. В каменной ограде чернела калитка. Свесившись с седла. Жасмин открыла ее.
— Прикройте калитку за собой, милорд, — велела она. Выполнив просьбу Жасмин, граф последовал за ней по узкой, едва различимой лесной тропе. Оглянувшись, он не увидел замка. Где-то послышалось журчание, и вскоре лошади уже медленно перешли неглубокий ручей. Среди деревьев мелькнул олень. Лес неожиданно кончился, и они оказались на поросшем травой склоне холма. Перед ними расстилались виноградники, а вдали на другом холме возвышался великолепный замок.
— Понимаю, — кивнула Жасмин. — Я любила своего первого мужа, Ямала, но Рована любила куда сильнее. Молодая женщина села на край кровати.
— Как мне поступить с лордом Лесли, бабушка? О, знаю, что я должна обвенчаться с ним, и сегодня утром он был так добр и терпелив к моим детям, но что мне делать? Он такой властный и надменный. Знаешь, граф рассказал, что происходит от турецких султанов и в его жилах течет кровь повелителей великой империи. Интересно, это правда?
— Признаться, я подозревала что-то в этом роде. Судя по внешности, он, несомненно, шотландец, но глаза чуть раскосые, а это доказывает, что среди его предков были уроженцы Востока. Н-да. Дорогая, поскольку ты должна стать женой графа Гленкирка, придется тебе завоевать его сердце.
— Неужели король не передумает, бабушка? — допытывалась Жасмин.
— Вряд ли. Джеймс Стюарт так же несговорчив, как его покойная кузина Элизабет Тюдор, и, говоря по правде, тебе давно пора выйти замуж, Жасмин. Конечно, мне хотелось бы, чтобы на сей раз выбор оставался за тобой, но ничего не поделаешь. Чем скорее успокоишь растревоженные чувства Джеймса Лесли и пригладишь взъерошенные перышки, тем лучше. Кстати, мне в голову пришла неплохая мысль, — хмыкнула Скай.
— — Какая именно? — невольно полюбопытствовала Жасмин.
— Я считаю, вы примиритесь гораздо скорее без постоянного присутствия назойливой старухи и четверых детишек, — пояснила Скай. — Через неделю-другую я заберу малышей и отправлюсь с визитом к своим родственникам в Аршамбо, а оттуда в Париж. К тому времени зима пойдет на убыль, и мы спокойно можем вернуться в Англию. А вы успеете уладить все раздоры. Ну а потом вы последуете за нами, и в ознаменование такого счастливого случая я хотела бы, чтобы вы обвенчались в Королевском Молверне.
— Он решил, что мы должны пожениться в присутствии всего двора, — мрачно пояснила Жасмин.
— Граф погорячился! Если я попрошу его о такой малости, он не сумеет мне отказать, — лукаво пообещала Скай. Жасмин весело рассмеялась.
— Мадам, ни один мужчина не осмелится на подобное, — заверила она. — Гром и молния, как бы я хотела быть такой, как вы!
— Боюсь, ты и так слишком на меня походишь! — усмехнулась Скай. — Надеюсь, однако, что ты обретешь мудрость гораздо раньше, нежели я. Оглядываясь на прожитую жизнь, все мои безумные выходки и похождения, я удивляюсь, что до сих пор жива и относительно здорова!
Жасмин пристально взглянула в дорогое лицо.
— Никогда не покидай меня, — тихо попросила она. Скай ободряюще похлопала молодую женщину по руке.
— Когда-нибудь я уйду, дорогая, но не сейчас, нет, и даже если моя душа покинет это бренное тело, я все равно останусь с тобой, Жасмин. Ты только помни обо мне, а я всегда с готовностью прошепчу тебе на ушко очередной совет. Кстати, в этом браке есть еще одно преимущество! Не придется менять метки на белье! Имена Лесли и Линдли начинаются с одной и той же буквы «Л»!
Жасмин с шутливой укоризной покачала головой:
— С тобой нет никакого сладу, бабушка!
— Совершенно верно, — согласилась пожилая женщина. — Не ты первая говоришь мне это, малышка. Далеко не первая!
— Как была в молодости бесстыдницей, так ею и осталась, — проворчала служанка. — Ну, леди, вы собираетесь весь день валяться в постели или все-таки приготовить ванну?
— Ванну, старая карга, — добродушно ответила Скай. — Жасмин, а где наш гость?
— В детской, играет в мяч с Чарлзом. Знаешь, он удивительно умеет обращаться с детьми. Утром, войдя в зал, я увидела, что граф учит Генри придворным поклонам! А девочки им просто очарованы. Хотелось бы мне знать, сколько детей у него было и как он их потерял? Лесли так неумолим и суров, а при виде ребятишек мгновенно смягчается.
— Дорогая, дети имеют обыкновение вырастать и покидать родителей. Если тебе не удастся сразу покорить его, то ваша семейная жизнь превратится в ад. Кстати, я кое-что припомнила. Джеймс Лесли был женат на кузине, из семейства Гордонов. Она родила ему двух сыновей и носила третье дитя, когда однажды, вместе с мальчиками, отправилась навестить свою родственницу-монахиню. К несчастью, в тот день на монастырь напала толпа бродячих фанатиков-кальвинистов. Они насиловали, жгли и убивали католиков, так что молодая графиня и ее дети подверглись ужасным пыткам вместе со всеми благочестивыми сестрами. И хотя король велел расследовать это преступление и наказать виновных, подлые негодяи как сквозь землю провалились. Джеймс был вне себя от горя и до сих пор скорбит по погибшим.
— Он так и не женился вторично, — задумчиво подтвердила Жасмин.
— Верно, хотя родные уговаривали его вступить в новый брак, поскольку с того страшного дня прошло уже пятнадцать лет. Сейчас его сыновья были бы совсем взрослыми! Какая ужасная трагедия!
— Бабушка, Джеймс признался, будто он через несколько дней после того скандала из-за Сибиллы приехал в Гринвуд, чтобы попросить разрешения ухаживать за мной. Но ты отослала его, объяснив, что брачный контракт с Рованом уже подписан. Джеймс добавил еще, что ты не велела ему рассказывать мне о своем приезде. Это правда, бабушка?
— Да, — не колеблясь, кивнула Скай. — Граф не лжет. Жасмин печально потупилась.
— Как я была глупа! Мне не стоило убегать от него.
— Не мучай себя понапрасну, дорогая моя девочка. Тебе, по-видимому, требовалось куда больше времени, чем был готов дать Джеймс Лесли. Твоя ошибка в том, что ты оставалась здесь так долго. И в этом немало моей вины. Вместо того чтобы помогать тебе дурачить графа, нужно было посоветовать немедленно возвращаться. Но что сделано, то сделано, и тебе надо подумать, как вернуть чувства Джеймса Лесли. А для этого необходимо согласиться с моими планами. Ну как, стоит мне забрать детей и не спеша отправиться домой?
— Побудь немного в Бель-Флер, бабушка, а потом мы сделаем вид, будто твоя остроумная идея только что пришла нам в голову.
— И граф вряд ли откажет — конец зимы не за горами, — улыбнулась Скай. — Но пока дети не должны слишком надоедать ему… Придумала! Мы наймем им гувернера, пусть начинают занятия! Таким образом, у них почти не будет свободного времени, а я помогу тебе укротить Джеймса. Ну а потом я благополучно увезу детей в Королевский Молверн, и у тебя появится возможность соблазнить этого вечно хмурого красавца, дорогая Жасмин, а как только он окажется во власти твоих чар, вы поженитесь и будете жить в любви и согласии. Ах, как все это напоминает мне мою юность!
— Малышка! Малышка! Опять ты вмешиваешься в дела молодых!
Скай оцепенела. Это его голос! Она отчетливо слышала голос Адама!
— Бабушка? — встревоженно пролепетала Жасмин. Скай зябко поежилась.
— Ничего страшного, — заявила она, боясь, однако, уж не сходит ли с ума, но тут же постаралась обо всем забыть и, полная былой энергии, принялась размышлять, как помочь любимой внучке. Обворожить мужчину и украсть его сердце совсем нетрудно, особенно если женщина так красива и умна, как Жасмин. Соперник! Да-да, графу Гленкирку, несомненно, нужен соперник, который оспаривал бы его права на Жасмин. Ничто так не подогревает страсть будущего супруга, как внезапное появление другого мужчины, готового на все ради любимой. Конечно, Жасмин ни о чем не должна знать, ведь и ей предстоит влюбиться в Джеймса.
Соперник должен быть настоящим красавцем, но, возможно, несколько легкомысленным повесой. Ее внучка не обратит внимания на человека, не отличающегося благородством и порядочностью. Да! Какой блестящий план!
— Ну а теперь беги, дорогая девочка, — велела Скай. — Дейзи, ванна наконец готова или мне ждать до второго пришествия?
Скай с трудом сползла с кровати.
— Кровь Господня! Я совсем забыла, как сыро зимой в этом замке! Подбрось дров в камин, Дейзи, меня пробирает до костей!
— Скорее бы очутиться дома, — проворчала служанка.
— Не волнуйся, мы тут не задержимся, — уверила ее хозяйка. — Как только я кое-что сделаю, мы сразу же уедем.
— Опять у вас этот взгляд! — покачала головой Дейзи. — Ничего подобного я не видела вот уже лет двадцать!
— Какой еще взгляд? — невинно осведомилась Скай.
— Тот самый! Уж его светлость не похвалил бы вас за это, право, не похвалил бы! Я всегда знала, что стоит ему покинуть нас, и вы снова возьметесь за старое, миледи! Почему бы не жить спокойно, наслаждаясь оставшимися годочками в окружении внуков и правнуков?
— Я еще переживу тебя, старая развалина, — пообещала Скай. — Вечно суешь нос в чужие дела!
— Может, и так, — согласилась Дейзи, — но когда меня не станет, некому будет сказать вам правду!
— Я хочу наконец искупаться! — фыркнула Скай. Но Дейзи покачала головой.
— Мы обе чересчур стары!
— Только не я! Никогда не стану сидеть в уголке и перебирать сплетни лишь потому, что больше немолода, Дейзи Келли!
Дейзи снова тряхнула головой. Наверное, зря она не отпустила с госпожой неряху Марту. Господу одному известно, что на уме у леди Скай и чем это кончится.
Глава 4
— Дорогая! — воскликнул Александр де Савилль, граф де Шер, целуя невестку в обе щеки. — Не думал, что еще раз увижу вас в этой жизни: я безумно люблю Аршамбо и редко его покидаю, как, впрочем, и вы свой драгоценный Королевский Молверн.
— Адам умер, — без предисловий сообщила Скай, сбрасывая на руки лакею подбитую мехом накидку.
— О, бедная моя сестра! — печально вздохнул граф. — Надеюсь, он недолго болел?
— Адам прожил длинную жизнь, Александр. Что ни говори, он был на тринадцать лет старше тебя и на десять — меня.
— Когда это случилось?
Граф проводил гостью в роскошный салон, где в камине весело потрескивали дрова, и усадил в кресло. Тотчас же в комнате появился слуга с бокалами вина.
— В Двенадцатую ночь. И он совсем не болел, смеялся и шутил в кругу семьи и успел всех благословить. Его смерть стала таким потрясением для нас, и в первую очередь для самого Адама, — горько пошутила она.
— Какая прекрасная кончина! Да упокоит Господь его добрую душу.
Он на несколько мгновений склонил голову. Скай пригубила вино, поразившись тонкому вкусу.
Закончив молчаливую молитву, граф обратился к невестке:
— Вы были так добры, что сами привезли нам печальную весть, но, думаю, это не единственная причина приезда во Францию. Насколько я понимаю, вы решили вернуть Жасмин с детьми на родину, сестрица?
— Да, Александр, давно пора.
Она рассказала, как лорд Лесли последовал за ней в Бель-Флер.
— Когда-то он любил ее, но теперь… не знаю. Во всяком случае, он прекрасно относится к детям, а это уже хороший знак.
— Разумеется, но этого мало. Надеюсь, вы поможете нашей прелестной Жасмин, сестра, по крайней мере я в этом уверен, — усмехнулся граф.
Скай рассмеялась.
— Неужели на старости лет я совершенно разучилась скрывать свои мысли, Александр? Вы, конечно, правы. Я хочу помочь своей дорогой девочке и, если лорд Лесли разрешит, привезу вам детей погостить, а потом мы отправимся в Париж и наконец домой. Таким образом, моя внучка и ее жених будут вынуждены уладить споры и возобновить отношения. Возможно, после моего отъезда вы соблаговолите пригласить их в Аршамбо. А пока пусть побудут вдвоем, и кто знает, что из этого выйдет..
— Любовь… Великое чувство, — согласился граф. — Безусловно, дорогая, приезжайте в Аршамбо, буду очень рад. Я уже тоже прадед. Наш внук Филипп, следующий граф де Шер, подарил нам правнука, Антуана, названного так в честь моего отца.
— С грустью узнала я о смерти вашего сына, — вздохнула Скай.
— Эти проклятые религиозные войны, — покачал головой граф. — Мой сын Адам не принимал ничью сторону, но пал жертвой всеобщего безумия, возвращаясь домой из Нанта. Его жена Луиза вскоре умерла от тоски, несчастная девочка. У них был всего один ребенок. Филипп — хороший мальчик. Он рано женился и произвел на свет Антуана и его сестричку Мари. Жена Филиппа снова беременна. Он ровесник Жасмин. Мы попросим его развлекать кузину и лорда Лесли, а я со своей Элен буду просто сидеть у камина и наслаждаться покоем. Все-таки и в почтенном возрасте есть свои преимущества, не правда ли?
— Но их чертовски мало, — возразила Скай и рассмеялась. — Где Элен? Я не могу вернуться в Бель-Флер, не повидав ее.
— Пойдемте со мной, дорогая. Я отведу вас к ней. В сырую погоду у Элен ноют кости, и она старается не выходить из комнаты.
— Где ты была, бабушка? — допытывалась Жасмин, когда Скай наконец вернулась в замок.
Неделя прошла ужасно. Оказалось, что между ней и Джеймсом нет совершенно ничего общего, и каждый их разговор кончался обменом язвительными репликами, превращаясь в бессмысленные стычки. Жасмин и без того приходилось нелегко, а исчезновение Скай повергло ее в панику.
— Я гостила в Аршамбо, — спокойно ответила Скай, усаживаясь перед огнем и жадно припадая к кубку с вином. — Ну, милорд, хорошо ли вы с Жасмин провели день?
Она одарила широкой улыбкой Джеймса Лесли, сидевшего рядом и мрачно уставившегося на огонь.
— Дождь прекратился, так что мы смогли прогуляться с детьми в саду, — угрюмо пробормотал граф.
— У моего деверя, графа де Шер, возникла чудесная идея! — восторженно заявила Скай. — Он пригласил меня с детьми в Аршамбо, с тем чтобы вы смогли без помех побыть вдвоем. Надеюсь, вы нас отпустите. Его внук Филипп родился в один год с Жасмин. И у него есть крошка сын, чуть постарше Чарли, но моложе леди Фортейн. Детям необходимо познакомиться со своими французскими родственниками. Не исключено, что когда-нибудь нашей королевой станет французская принцесса!
— А далеко ли Аршамбо? — осведомился Джеймс.
— Всего в нескольких милях отсюда, за полями, — пояснила Скай. — Граф Александр де Савилль — сводный брат Адама. Его сын, названный в честь моего мужа, был зверски убит, и теперь наследник титула — Филипп. Прекрасная семья!
— И как долго вы собираетесь там пробыть, мадам? — поднял брови граф.
— Неделю-другую, — уклончиво ответила Скай, делая вид, что не замечает возмущенного взгляда внучки.
— Я подумаю над вашей просьбой, мадам, — пообещал граф.
— Что за глупость! — взорвалась Жасмин. — Какая разница, познакомятся дети Савиллей с моими или нет! Как только мы вернемся в Англию, о нас тут же забудут! Кроме того, Чарлза еще не отняли от груди! Я не отпущу его, бабушка!
— Не я тут принимаю решения, дорогая девочка, — возразила Скай, кивнув на графа. — Что же до маленького Чарлза Фредерика… Жасмин, подумай, ведь осенью малышу исполнится три года! Я никогда так долго не кормила грудью своих младенцев. А что касается детей, твоих и де Савилля — неизвестно, вдруг кому-то из них понадобится помощь. Никогда не помешает знать своих родственников, даже самых дальних. Александр де Савилль — твой двоюродный дед. Его сын Филипп — твой кузен, и когда-нибудь тебе могут пригодиться его связи. Да ведь и у графа Лесли во Франции есть родные, если не ошибаюсь.
— Совершенно верно, мадам. Двое дядюшек моего отца женились на француженках. Их семьи живут около Фонтенбло, недалеко от Парижа. Я хорошо знаком с ними.
— Вот видишь, — проворковала Скай. — Граф счел нужным узнать французскую ветвь своей семьи.
И тут же согрела их своей искренней улыбкой.
— Не хочу разлучаться с детьми, — упрямо пробурчала Жасмин, гневно сверкая бирюзовыми глазами. — Я мать, и мне решать, что с ними делать.
— Ошибаетесь, мадам, эта ответственность возложена на меня, как на законного опекуна, — вмешался граф Гленкирк. — Думаю, детям не мешает повидаться со своими кузенами. Не век же юному Чарлзу сосать материнское молоко! У него достаточно зубов, чтобы жевать твердую пищу, а вы, по-видимому, вознамерились сделать из него маменькина сынка!
Жасмин прошипела нечто нечленораздельное, яростно сжав кулаки.
— Дорогие мои, — торопливо вставила Скай, — не надо ссориться из-за пустяков. Жасмин, да будь же разумной! Дети столько времени провели в Бель-Флер, словно в заточении! Им необходимы перемены. К тому же они смогут лучше усвоить правила этикета до возвращения в Англию, где займут подобающее им место в обществе. Хочешь, чтобы над ними смеялись? Они не поблагодарят тебя за это. Хорошие манеры, приобретенные в молодости, остаются таковыми навсегда. Позволь им ехать.
— Договорились, — сдалась Жасмин, — тем более что Аршамбо совсем близко.
— Вот именно, — промурлыкала Скай, — и я все время буду с ними. Мне так хочется подольше погостить в семье Адама! Вряд ли я когда-нибудь еще их увижу. Ах, что за чудесные были времена, когда мы с твоим дедом наслаждались молодостью и любовью!
Она шумно вздохнула, прижав руку к сердцу.
— Не переигрывайте, мадам, — прошептал ей на ухо граф.
Скай постаралась не выдать удивления. Ну и ну! Он гораздо умнее, чем она считала! Да, она правильно поступает, увозя детей и оставляя этих упрямцев наедине! Позже, но не сейчас, она скажет о своем намерении ехать в Париж.
— Ну хорошо, — сдалась Жасмин, — только не сразу. По крайней мере неделя уйдет на то, чтобы дать им необходимые наставления и привести в порядок одежду.
— Я согласен с вами, мадам, — улыбнулся Джеймс Лесли.
— Вы? — поразилась Жасмин.
— Но не можем же мы вечно спорить, — весело прищурился граф.
— Наверное, — недоуменно кивнула Жасмин.
Только через десять дней детей собрали в Аршамбо. Слуги с утра до вечера стирали, штопали, трясли одежду, пока, по словам хозяйки, не удалили с сукна весь ворс. Маленькие сундучки были аккуратно уложены, няням каждый день отдавали все новые приказы относительно того, что делать в том или ином случае.
Наконец Скай, не выдержав, раздраженно прикрикнула на внучку:
— Я вырастила семерых детей, дорогая моя, и уж, конечно, знаю, как воспитывать внуков. Завтра мы уезжаем, и я ничего не желаю больше слышать!
Граф Гленкирк подавил улыбку. Жасмин казалась растерянной и встревоженной. Она, разумеется, хорошая мать, но просто одержима своими отпрысками! Граф ни на секунду не сомневался, что поездка в Аршамбо придумана мадам Скай. Она обещала помочь Джеймсу, но он все еще не доверял ей, особенно после побега Жасмин. Впрочем, его опасения, по всей видимости, беспочвенны. Пожилая дама увозит детей, чтобы дать возможность Джеймсу побыть с Жасмин. Более того, он подозревал, что дети уже не вернутся в Бель-Флер.
Джеймс усмехнулся и покачал головой. Что за неукротимая особа! Какой пыл! Но он рад, что мадам Скай стала его союзницей.
Утром, обнимая Жасмин за плечи, он провожал Скай с детьми в Аршамбо. Дождь перестал, и день выдался солнечным и теплым. Стоял конец февраля, и в воздухе явственно пахло весной. Жасмин всхлипнула, и граф тихо шепнул:
— Не плачьте, мадам, вы расстраиваете малышей. Они так радуются этому путешествию. Не надо портить им поездку.
— Я никогда не разлучалась с ними, — ответила она, безуспешно пытаясь сбросить его руку.
— Полюбуйтесь, как прекрасно смотрятся Генри, Индия и Фортейн на своих пони! Они чудесно держатся в седле. Это вы учили их, мадам?
— Да. Как когда-то мой отец — меня, с раннего детства. В Индии женщины не ездят верхом, но мама часто выезжала с отцом, и он решил брать и меня. Какой безграничной свободой пользовалась я тогда! Охотилась на тигров и других зверей с отцом и братом Селимом. Моим сестрам никогда не позволялось ничего подобного, да им и в голову это не приходило!
Она помахала вслед запряженной пони колясочке, увозившей Чарлза Фредерика с его нянюшкой. Граф осторожно повел ее к замку.
— Сколько у вас сестер, мадам? — поинтересовался он. — У меня пять сестер и три брата. Два брата и три сестры живут в Шотландии, остальные — в Италии.
— Я самая младшая у отца, и когда родилась, остальные дети были уже взрослыми. У меня три брата, два из которых уже скончались, и три сестры.
— Почему вы покинули Индию? — без обиняков спросил Джеймс.
— Старший брат, Селим, ставший после смерти отца Великим Моголом, воспылал ко мне страстью. Он велел убить моего первого мужа, кашмирского принца, чтобы без помех заполучить меня. Отец был смертельно болен и понимал, что моя приемная мать не сумеет защитить меня, когда его не станет, поэтому тайно отослал меня в Англию, к бабушке, которую много лет не терял из виду. Перед отъездом стало ясно, что священник, бывший все эти годы моим наставником, доводится мне кузеном. Бабушка отправила его в Индию присматривать за мной, с тем чтобы немедленно увезти в случае опасности. Слава Богу, что она оказалась столь предусмотрительна!
— И брат так и не узнал, где вы скрываетесь? — удивился Джеймс.
— Вряд ли! Отец изобрел весьма хитроумный план. Селим считал, что я отправилась в Кашмир, захоронить сердце Ямала на его родине. Отец умер два месяца спустя после моего отъезда. Даже если Селим послал за мной в мой горный дворец, настала поздняя осень, и снег помешал пробраться через перевал. Скорее всего он обнаружил, что меня нет в Кашмире, не раньше следующей весны, а к тому времени я уже была в безопасности. Селим почти ничего не знал о моей матери — англичанке и не мог продолжать поиски.
— Вы никогда не хотели вернуться?
— Нет, — немного подумав, ответила Жасмин. — Моя жизнь в Индии была так тесно связана с отцом и братом — я тогда была слишком наивна, чтобы распознать его желания, — и с первым мужем, Ямал-ханом. Но что теперь? Отца и Ямал-хана больше нет. Брат, надеюсь, давно забыл меня. Я тоскую только по Ругайе Бегум, женщине, вырастившей меня, свою единственную приемную дочь. На старости лет она лишена радости видеть внуков. И именно поэтому я никогда не прощу своего братца Селима.
Джеймс увидел в глазах женщины неизбывную боль и почему-то страстно захотел разделить ее тревоги.
— Давайте попросим повариху собрать нам еду и отправимся на прогулку верхом, мадам. День чудесный, и вы, конечно, знаете немало красивых мест в округе.
Жасмин насторожила его просьба, но погода эти два месяца была такой унылой и пасмурной! Они почти не выходили из дома. Теперь же, без детей, она может вновь наслаждаться радостями жизни. Правда, легкие угрызения совести все же донимали Жасмин, но она постаралась заглушить их и кивнула:
— Я согласна, милорд! Прекрасный день для пикника! Кухарка, считавшая лорда Лесли знатным и благородным джентльменом, уложила в корзину только что зажаренного цыпленка, свежеиспеченный хлеб, глиняное блюдо с холодной, маринованной в вине спаржей, две груши, которые добрая женщина натерла до блеска фартуком, и мех золотистого вина из Аршамбо. Граф взял корзинку и почтительно поцеловал толстушке пальцы, отчего та вмиг зарделась. Кухарка долго смотрела вслед Джеймсу, не смея опустить руку.
Жасмин уже ждала его в зале. К его удивлению, она переоделась в мужские штаны, батистовую рубашку и подбитый мехом камзол из оленьей кожи с резными пуговицами из рога и серебра. Джеймс Лесли поднял брови. На какое-то мгновение ему показалось, что все это уже было. Да… верно, его мать когда-то одевалась точно так же.
— Вы ездите по-мужски, — наконец выговорил он.
— Могу сесть и в дамское седло, если понадобится, — ответила Жасмин, — но предпочитаю мужское. Представляете ли вы, каково это — устроиться на резвой лошади боком, в длинных юбках, и при этом не упасть? Поверьте, это ужасно неудобно и, более того, неестественно! Надеюсь, вы не возражаете?
— Нисколько, — поспешно сказал Джеймс, от которого не укрылся подозрительный блеск ее глаз, — я полностью согласен с вами.
Жасмин кивнула и быстро отвернулась, скрывая веселую улыбку.
— Ну что ж, едем! Благо, что у вас свой конь, ведь я привезла из Англии только упряжных лошадей. Граф де Шер прислал мне из конюшен в Аршамбо смирную вороную кобылку. Конечно, лошадка неплохая, но скакать на ней скучновато. Знай я, что останусь так надолго во Франции, привезла бы своего жеребца.
— Хорошо, что вы этого не сделали. Мой скакун не терпит соперников.
— В таком случае придется строить отдельные конюшни для каждого из нас, — усмехнулась Жасмин. — Я не откажусь от своего коня.
— Мы еще успеем обсудить все детали, мадам. Жасмин обернулась и посмотрела на графа.
— Увольте, милорд, — твердо заявила она и направилась во двор, где уже ждали взнузданные лошади.
Джеймса Лесли разбирал смех, но он мудро воздержался от проявления столь неуместного веселья. Граф не знал, как себя вести с прелестной женщиной, своей будущей женой, но старался держать эти мысли при себе. У леди Линдли, несомнение, сильная воля, и обращаться с ней нужно крайне осторожно.
Он вскочил в седло и, привязав корзинку к луке, взглянул на Жасмин.
— Вперед, мадам!
Она пустила лошадь по вьющейся через сад усыпанной гравием дорожке. Граф не мог не заметить, что повсюду царит порядок: цветочные клумбы аккуратно укутаны соломой, розовые кусты подстрижены. В фонтане весело звенела струйка воды. Впереди раскинулся пруд, заросший кувшинками. Нетрудно представить, как чудесно здесь будет весной и летом! С одной стороны сад граничил с лесом. В каменной ограде чернела калитка. Свесившись с седла. Жасмин открыла ее.
— Прикройте калитку за собой, милорд, — велела она. Выполнив просьбу Жасмин, граф последовал за ней по узкой, едва различимой лесной тропе. Оглянувшись, он не увидел замка. Где-то послышалось журчание, и вскоре лошади уже медленно перешли неглубокий ручей. Среди деревьев мелькнул олень. Лес неожиданно кончился, и они оказались на поросшем травой склоне холма. Перед ними расстилались виноградники, а вдали на другом холме возвышался великолепный замок.