Солнцев Роман. Там жили поэты

   ЛЕНА. Они тебя били?
   Александр молчит.
   Отдадим, отдадим. Погодите, не спите!.. Саша, вы свои стихи помните?
   АЛЕКСАНДР. Стихи?
   ЛЕНА. Да, стихи. Можете какие-нибудь вспомнить?
   АЛЕКСАНДР. Стихи?.. (Вдруг открыл глаза, в них страх.) Но я не Сергей Иваненко!.. Я Александр, Александр!..
   ЛЕНА. Пахомов!
   АЛЕКСАНДР. Да! Пахомов!
   ЛЕНА. Но вы не хуже, а лучше! Вы здесь остались, на Родине, с нами! "Белый ангел летел над багровым Кремлем"... Помните?
   АЛЕКСАНДР(стонет). Зачем?..
   ЛЕНА. Что зачем? Сейчас ваше время пришло! Вы запретите войну на Кавказе! Призовете посадить всех коррумпированных! Мы вас ждали! Может быть, вся страна! Терзались в сомнениях, где он?! А эти смели держать вас в заточении?!.
   АЛЕКСАНДР(закрывает глаза). Спать...
   ЛЕНА. Что?!
   АЛЕКСАНДР(тихо). Я хочу спать...
   ЛЕНА. Сколько можно спать?! Вы проспали десять лет!
   АЛЕКСАНДР. Это так хорошо...
   ЛЕНА. Шутите? Издеваетесь над бедной провинциалкой? Саша! Пахомов!
   АЛЕКСАНДР. Нет. (Трудно говорит.) Там... хорошо.
   ЛЕНА. Манной кашей кормили, да?
   АЛЕКСНАДР(помедлив, с трудом, шепотом). Они... слушают.
   ЛЕНА. Кто?!
   АЛЕКСАНДР (открыл глаза). Они.
   ЛЕНА. Кто?! Здесь больше никого нет! Сашенька, о чем вы?! Это кончилось! Навсегда!
   АЛЕКСАНДР. Это никогда не кончится.
   ЛЕНА. Да что вы такое говорите?! Вон... совсем другой флаг... На улицах митинги... свобода...
   АЛЕКСАНДР. Все равно...
   ЛЕНА. Господи!.. Да неужели это он?! (Громко.) Спите! Спите!
   Александр засыпает.
   (Громко.) Проснитесь! Проснитесь же!
   Он стонет, открывает глаза.
   Помните? "Уступают ей путь старички. А она и зевнет понарошке. Как пилотки, огромны зрачки этой старой партийной кошки!" Про пенсионерку-чекистку! Забыли? Или это: "Столкнутся страшно самолеты в небесах, но нам друг друга не найти и в чистом поле..."
   АЛЕКСАНДР. Плохо.
   ЛЕНА. Что плохо?!
   АЛЕКСАНДР. Плохо.
   ЛЕНА. Стихи плохие?!
   АЛЕКСАНДР. Да.
   ЛЕНА. Да что вы понимаете?!
   АЛЕКСАНДР. Слова. (Пауза.) Не трогайте меня.
   ЛЕНА. И не собираюсь! Спать!..
   Александр закрывает глаза.
   (Плачет.) Господи! Да что же это?! Так же не может быть! (Вскочила, бегает, ломая руки.) Кто это такой?.. Где его счастливые прыгающие глаза? Походка, похожая на полет? Жаркий сорванный голос? Гений? Неужто все может исчезать? Уходит, как уходит жизнь? Но что же тогда остается? Оболочка?.. Рыжий мешок с волосами?..
   Входит ТАНЯ. Она без грима, радостно улыбается.
   ТАНЯ. Меня мои джентльмены потеряли... Как твой Пушкин?
   ЛЕНА(плачет). Можешь забирать... это не он... это... это не он!
   ТАНЯ. Ах, она не такого любила. Ах, не такого ждала. Ах, она бы в могилу с кем-то получше легла! Ну, давай сдадим обратно. У меня есть все необходимые телефоны.
   Сцена 4.
   За столом сидят, ужинают при свечах ТАНЯ и АЛЕКСАНДР. Он одет в чистую рубашку, на нем чужие джинсы, штиблеты. Если не знать предыдущей истории, может показаться вполне здоровым, разве что молчаливым человеком.
   ТАНЯ. Ешь мясо. Тебе поправляться надо. Жаль, у Леночки голова болит. Пусть пока поспит у меня... Травку ешь. Вот красное вино, полезно. (Чокается.) Твое здоровье!
   АЛЕКСАНДР. Мне вино нельзя.
   ТАНЯ. Закодирован? Я тебя разом раскодирую.
   АЛЕКСАНДР. Правда?
   ТАНЯ( осенила его крестным знамением). Пей. Это кровь Христова.
   АЛЕКСАНДР. Не надо так. Я боюсь сорваться. Но главное _ не это. Зря вы со мной мучаетесь. Ведь Пахомов - не я, а тот, маленький...
   ТАНЯ. Валера?! Санитар из психушки?
   АЛЕКСАНДР. Он такой же Валера, как я Александр Македонский. Валера - я.
   ТАНЯ. Брось мозги пудрить! А паспорт?
   АЛЕКСАНДР. Только фотокарточка моя. Он привык к психушке... говорит, поживи за меня на воле. Хочешь - есть хорошая девчонка... она тебя боготворить будет. А я всю жизнь среди жуликов и сумасшедших... сдуру согласился. А сейчас?.. Не могу обманывать ее. Милый человечек.
   ТАНЯ. Но послушай! Ты же откликался на "Сашку"???
   АЛЕКСАНДР. Не был я таким уж невменяемым, как вам казалось.
   ТАНЯ. И когда мы тебя мыли?!
   Александр смущенно опустил голову.
   Вот паразит!
   АЛЕКСАНДР. Простите... Может, за последние десять-двадцать лет впервые трогали мое поганое тело чистые нежные руки. Это выше любой любовной ночи. Спасибо вам. И простите. Побегу прочь в ночь.
   ТАНЯ. "Прочь в ночь". И ты никакой не поэт?
   АЛЕКСАНДР. Да конечно! Просто мы от Саши нахватались всяких рифм... шуток... Он славный, вы его видели.
   ТАНЯ. Но как же поэт может остаться добровольно жить в психушке, да еще в роли санитара?! Все равно что вышибала, истязатель. Зачем?!
   АЛЕКСАНДР. Вы не знаете, там много умных и несчастных... может быть, гениев. Наверно, помогать им остался. У нас ведь до сих пор в дурдомах еще при Брежневе посаженные сидят... и при Горбаче... Скажите ей, а я пока переоденусь и уйду. Моя одежда высохла, поглажена. Еще раз спасибо.
   ТАНЯ. Но какой же он безвольный... с таким подонком дружит.
   АЛЕКСАНДР. Может, хочет перевоспитать...
   ТАНЯ. Этого амбала?! Он же убийца! Посмотрите на его лицо!
   АЛЕКСАНДР. Видите, Дима тоже бывший больной... Вообще, вокруг психбольниц обслуживающий персонал малость с приветом... И вокруг Тинской в Красноярском крае, вся деревня... и вокруг института Сербского в Москве... У него, у этого Димы, отец из ружья стрелял... то ли в секретаря обкома, то ли еще в кого... Замели. А Димку травят. Он еще в пионерах был. Ну, сбежал из дому... палил спичками сено у железной дороги... а где-то под Тюменью целое озеро нефти поджег. Парня взяли - и, к счастью, признали невменяемым. Здорово поэта изображал... народности шый-шый.
   Бары'хта шум бара'х-хуры'хта... арха'й мару'дер харама'н... малы'хта шир кала'н-салы'хта... сали'ма ли'ма фирама'н!.. Ну, конечно, сам придумал. В Омске, говорит, целая группа ученых его слушала, кто-то уже диссертацию хотел писать об исчезающем племени шый-шый... Сам раскололся. Говорит, не надо. Так что тоже - не простой парень. Одинокий, как волк.
   ТАНЯ. Боже!.. Даже голова кругом идет. Прямо не знаю, как пойти... сказать...
   АЛЕКСАНДР. Скажите прямо. А я уйду. Не бойтесь, ничего не возьму.
   ТАНЯ. Да что вы!.. И все-таки подождите. Мы вас в дорогу соберем. Где ваши родные? Или тоже, обратно в желтый дом?
   АЛЕКСАНДР. Пока не знаю. Но мне ничего не надо.
   ТАНЯ. И все-таки запру. Она не поверит, пока глазами еще раз на вас не посмотрит.
   Александр машет рукой.
   ТАНЯ уходит, заперев дверь.
   Александр подходит к двери, дергает дверь. Подходит к окну, выглядывает высоко. Садится за стол, обнял голову руками. Возвращается ТАНЯ. Стоит в дверях, сурово глядя на Александра.
   АЛЕКСАНДР(медленно поднимается). Что? Теперь не хочет видеть?
   ТАНЯ. Эх, ты. Думаешь, память девичья короче ногтя? Да и фотография твоя в книжечке... (Нашла маленькую книжку, обернутую в белую бумагу.) Вот. Первая твоя и единственная книжка, изданная в СССР. Она сохранила. Посмотри на свой наглый носатый фейс... только от лжи морщин прибавилось. Скажи уж прямо - ожидал увидеть другую? Более юную, более прекрасную?
   АЛЕКСАНДР. Неправда!
   Таня усмехается.
   Это она так говорит? Я же не болван, понимаю... Есть французская пословица: "Ничто нас так не старит, как годы". Мучит другое... Она не придумала? Она действительно ждала меня все это время?
   ТАНЯ(бьет его книжечкой по щекам). Еще не проснулся?! Или уже никогда не проснешься?! Тр-рус!.. карлик!.. Предатель!.. Иди, уходи.
   Он сел, сидит, опустив голову.
   Надо же, чуть не поверила. А еще адвокат, юрист. Да и в самом деле, чего не бывает на свете. Валера так Валера... А любовь - она же как деньги... или есть, или нет.
   АЛЕКСАНДР. А если я сгорел?.. и не могу соответствовать?..
   ТАНЯ. Об этом и речь. Разочаровалась в тебе Елена Николаевна. А теперь и я. И уговаривать ее не буду. (Ставит книжечку на место.) Понимаю, у вас таких, как она, был миллион. Другие не захотели принять? Или в каждом городе одна, как царица данной местности? А поскольку залетел в наш город, какое-то время жил в нашей больнице, вот и вспомнил?.. Надо же уши отмыть, кашки поесть...
   АЛЕКСАНДР. Нет! Нет! Я к ней не за этим ехал! Но что же делать... советская медицина... Это целая история. Валялся в Тинской... писал письма Черненко, Горбачу... всё, как в могилу... И вдруг - в Москву. Кажется, сработало письмо, написанное на английском языке... Но зря радовался - институт Сербского... Там из людей делают кретинов. Но помог случай, сбежал... работал в Суздали - переводчиком... в Новосибирске - киномехаником... Чтобы сюда поближе... Но ведь стихи - зараза... стоило выпить - лез на крыши читать, проклинать, пророчествовать... Правда, меня уже не трогали - что-то менялось в воздухе... А может, думали: провокатор? И вот я совсем рядом... слава Богу, сохранилась в памяти фамилия... Приехал - а меня прямо на вокзале менты замели... наверно, просто за гордый вид... у меня еще был гордый вид... Очень уж тут реакционный городишко... три Ленина по углам... Но я умею придуриваться - вызвали ребятишек в белых халатах... Уж лучше родная психушка, чем тюряга, где могут просто придушить. И вот - два года!..
   ТАНЯ. Так вы целых два года жили в нашем городе? И никто не знал?
   АЛЕКСАНДР. А кто я такой? Я же не Сергей Иваненко, лауреат малой Нобелевки... да и о нем кто здесь знает? Да что Иваненко?.. Вы уверены, что вот тут, в подвале, под нами, не валяется с пробитой головой гений, о котором еще вчера писали газеты? Физик Иванов или пианист Петров... ушел человек в тень - то ли в Америку уехал, то ли умер... А он тут... тут. И все еще висит на нем статья, то ли пятьдесят восьмая, то семидесятая, потому что прокуратура - та же, что была, до последнего человека...
   ТАНЯ. Не может быть!
   АЛЕКСАНДР. Ну как же не может быть? И все психиатры до сих пор коммунисты... Не думайте, что опять свихнулся. Я не был никогда психом. Из меня вытравляли дух поэзии, свободы. И если все же, наконец, отпустили, знают прекрасно: я уже никогда не стану таким, каким я был. Да что они: я сам это знаю! (Кусает руку до крови.) Извините. Это чтобы до вас дошло.
   ТАНЯ. Боже!.. (Погладила его по голове.)
   Он заплакал, ловит ее руку, целует.
   Но, Саша! Пройдет время...
   АЛЕКСАНДР. Нет!.. Нет!.. Душа убита. Как ни страшно сказать, мордовороты в белых халатах правы: все - суета сует, жар гордыни, вопль на ярмарке честолюбий... И я смиренно осознаю, смиренно: ничтожней всех на свете. И высшее счастье _ просто есть хлеб, пить вино, жить с любящей тебя женщиной... Но любит-то она прежнего... того, кого уже на свете нет... яркого, дерзкого... Александр Пахомов (Машет рукой.) превратился в нейтрино... в фотоны... и немного в дерьмо.
   Пауза.
   ТАНЯ. Но вы-то ее любите? Она очень, очень хорошая...
   АЛЕКСАНДР. Мне сейчас кажется, это единственная женщина, которую я по-настоящему любил и люблю.
   ТАНЯ. Но если любите... доставьте ей радость! Ну, встаньте!.. Сыграйте того, кем вы были! Ведь вы же истинный поэт, а значит - артист! (Пауза.) Неужели не понимаете?..
   АЛЕКСАНДР. Обман?.. Недостойно.
   ТАНЯ. Но она страдает... Это я вам говорю: уходите. А она-то все равно вас уже не бросит. Но будет мучиться... Когда нет радости, как жить?!
   АЛЕКСАНДР. Но что я могу изобразить?! Я давно ничего не пишу... все забыл! Особенно здесь мне голову промыли добела...
   ТАНЯ. А книжка эта для чего?! Выучите!
   АЛЕКСАНДР. Это, что ли, поэзия?! Да бросьте вы!.. Рифмованная белиберда! Наивные выкрики самоуверенного мальчика!
   ТАНЯ. Я, конечно, лгать не могу, вас не знала, ходила в детский сад... но Леночке доверяю: просто ерунду она бы не стала хранить.
   АЛЕКСАНДР. Ну, время тогда было такое... от стихов исходил магнетизм... страна с треском переворачивалась...
   ТАНЯ. А сейчас? Сейчас? Александр, ты сможешь! Если любишь ее! Нас, женщин, иногда нужно обманывать. Обыденную серую жизнь мы и сами сочиним. Я сейчас уйду к ней. И скажу, что ты только хотел проверить ее память. А пока почитай свои стихи. Утром увидимся. Может, сон из прошлого приснится. Девчонка с синими глазами возле Дома культуры провинциального города... И ты сам, юный, красивый! Ты и сейчас великолепен!
   АЛЕКСАНДР(медленно поднимается). Славная моя весталка! Не знаете вы, через что я прошел. Они работают со стопроцентным успехом. Это Сергею там, в Америке, хорошо! А нам, в наших бетонных коробках с потолками высотою два пятьдесят?.. Когда из каждого угла смотрит таракан! А то и забытый гэбэшниками микрофон!
   ТАНЯ(обнимает его, целует). Но любовь творит чудеса?.. (Уходит.)
   Александр остается, глядя ей вослед.
   
   Сцена 5.
   Утро. На тахте измятая постель. Возле тахты на полу допитая бутылка вина и два фужера. На столе остатки вчерашнего ужина. Свеча догорела. Книжечки в белой обертке не видать - наверно, стоит на полке, на своем месте. Входят ТАНЯ и ЛЕНА.
   ТАНЯ. Его нет! Не сбежал ли к более восторженным девушкам?
   ЛЕНА. Думаю, уснул в туалете.
   ТАНЯ. О, и вино допито! Да еще из двух фужеров пили?!
   ЛЕНА. Наверно, санитаров своих позвал?
   ТАНЯ. Не думаю, пол чистый. Скорее всего, была какая-то женщина?
   ЛЕНА. Но духами не пахнет. Или пахнет?
   ТАНЯ. Саша! Где вы?
   Из ванной выходит АЛЕКСАНДР в ленином махровом халате.
   АЛЕКСАНДР. Привет золотокрылым бабочкам! (Закрыл ладонями уши.) В ушах шумит! Никак после аэропорта не отойду.
   ТАНЯ. Какого аэропорта?
   АЛЕКСАНДР. Да соскучился по самолетам! По этому грохоту! По блестящим глазам! Там жизнь в десять раз быстрее бежит! Кофе у вас, я вижу, нет? Пьете только чай?
   ТАНЯ. Да, мы пьем чай.
   АЛЕКСАНДР. Цай, как говорят китайцы. Я буду пить цай, когда выйду на пенсию, отпущу бороду, сяду босой играть на гармошке. Где-то еще был коньяк?
   ТАНЯ. Вам нельзя!
   АЛЕКСАНДР. Да? (Достает из-за тахты пустую бутылку из-под коньяка.) Как писал Омар Хайям?
   Виночерпий, бездонный кувшин приготовь! Пусть без устали хлещет из горлышка кровь. Эта влага мне стала единственным другом, Ибо все изменили: и друг, и любовь. Или еще:
   Не у тех, кто во прах государства поверг, - Лишь у пьяных душа устремляется вверх! Надо пить: в понедельник, во вторник, субботу, В воскресение, в пятницу, в среду, в четверг.
   ТАНЯ(шепотом). Молодец! (Хмурясь.) Или это правда?
   АЛЕКСАНДР. А можно иногда и не пить! Жизнь сама сводит с ума, как ведьма! Как это писала Татьяна Ларина: "Я пью волшебный яд желаний..." А вы парочкой так и спали? Амазонки-феминистки?
   ТАНЯ. Мы же вас не спрашиваем, с кем вы тут... пировали?
   АЛЕКСАНДР. А это есть анекдот. Каждую субботу в бар заходит человек, заказывает два мартини, выпивает одну рюмку, потом вторую и уходит. Но однажды он пришел и заказал только одну рюмку. Выпил и собрался уходить. Бармен говорит: сэр, а что же вы?.. обычно заказывали два мартини, а сегодня только одно? Человек ответил: видите ли, у меня есть друг, он живет далеко, но
   мы с ним договорились каждую субботу пить за здоровье друг друга. Так вот, я завязал! Кстати, не бойтесь, что, покуда я ездил в аэропорт, к вам сюда могли пробраться нехорошие люди. Я ведь понимаю. Нашел на полке комок красного пластилина, сделал оттиск пятаком со стороны орла и - на дверь... Квартира как бы опечатана. Лен, принеси полотенце!
   Лена уходит в ванную.
   Таня пристально смотрит на Александра. Он невозмутим.
   Она показывает Александру большой палец.
   Лена возвращается, принесла полотенце. Александром кивком поблагодарил, вытирает волосы на голове.
   АЛЕКСАНДР. По правде говоря, сегодня я отправил домой своего брата... у меня же братишка, ну, совершенно почти похожий на меня... договорились встретиться здесь, а он опередил... с такой пугающей помпой, оказывается, к Леночке ввалился... Здравствуй, моя хорошая! (Целует Лену.) Это же ты? Я тебя такой и помню!
   Лена падает в обморок на его руки.
   Что это?.. Что с ней!
   ТАНЯ. Идиот, играй, да не заигрывайся. Она очень впечатлительная.
   АЛЕКСАНДР(кладет Лену на тахту). Леночка... Леночка... я пошутил. Лена!
   ЛЕНА. Да?..
   АЛЕКСАНДР. Я пошутил, Лена. Извини. Просто я как бы проснулся. Все дурное куда-то ушло.
   ЛЕНА. Вы пошутили?
   АЛЕКСАНДР. Ну, конечно! Или это плохо? Опять разочаровалась? Я не для этого ездил в аэропорт... Некий господин неделю назад оскорбил меня... он тоже на свободе... Мы договорились... (Тане.) Сегодня какое число?
   ТАНЯ. Двадцать первое.
   АЛЕКСАНДР. Совершенно верно. Именно двадцать первого мы договорились встретиться... Ну, трудно назвать это дуэлью, когда тебе в руки суют автомат Калашникова с одним - заметьте - патроном. Он же бьет как бранспойдт?!
   ЛЕНА(поднимается). Вы... стрелялись с лже-Александром?!
   АЛЕКСАНДР. Нет... это другой человек. Но я ему просто дал по морде, он извинился, мы расстались. Как раз под грохот самолетов. А уж куда он денет оба "Калашникова", его дело. (Тане.) У вас нет знакомых девочек на междугородней? Мне надо в Цюрих позвонить... Зюрик, как говорят местные... там ребятки наши, еще из второй волны эмиграции...
   ТАНЯ. Знакомых у нас нет, но твои дружки в белых халатах телефон наладили... звони по коду, оплатим... да, Лена?
   ЛЕНА( глядя во все глаза на неузнаваемого сегодня Александра). Конечно! Звоните! Код знаете?
   АЛЕКСАНДР. Код? О таинственное и страшное слово "код"! Это вам не чеширский кот...(Трет лоб.) Код нейтральной и великой Швейцарии... (Долгая пауза.) "сорок один"... Или "сорок четыре"? (Подходит к телефону, кивает самому себе.) Там сейчас сколько? Там сейчас вечность... лазурное небо, холмы и дворцы... Четыре часа отнимем - это Москва?.. еще минус три?.. Или два?.. Восемь. Наверно, спят? Или ничего, ответят? (Долгая пауза. Наконец, медленно набирает цифры.) Так. Гул стоит, словно ухом к телеграфному столбу прислонился. (Лене.) У тебя так бывало в детстве?
   ЛЕНА(усиленно кивая). Да! Вы не обманываете? Вы его не убили?
   АЛЕКСАНДР(отрицательно качая головой). А кому я звоню?.. Скажу "княгине Волковской" - не поверите... и к тому же она в Париже... и с ней не такие, как я, общаются. Сергей Иваненко... Иосиф Бродский... (Тане.) Долго! Пока параллельная линия подключится... или в стране, как вы уверяете, победила демократия? (Протягивает трубку Лене, Тане.) Тишина.
   ЛЕНА. Они должны соединить! Не имеют права!..
   АЛЕКСАНДР. Да?.. Подождем. " И никто не слышал, как счастье мое ушло... и не бьют в набат пожарные батальоны... И как гуси спят, голову под крыло, белые правительственные телефоны..."
   Лена и Таня переглядываются.
   Ой.. (Вслушиваясь.) Что?.. Кто из вас по-немецки трекает?
   ТАНЯ. Я в школе учила... А что? Кого спросить? (Берет трубку.)
   АЛЕКСАНДР. Спроси, кто это.
   ТАНЯ( в трубку). Хэлло?.. Вас ист диезе?.. Не поняла. Какой-то банк. (Протягивает трубку.)
   АЛЕКСАНДР. Банк! (Берет трубку, быстро кладет на рычажки.) Зачем нам банк?.. (С улыбкой.) Спутал... память подвела... Кр-ретин!
   ТАНЯ. Может, не так набралось?.. Вы какие цифры хотели?
   АЛЕКСАНДР. Плевать!.. Просто хотел узнать, как Миша... Толя... А почему нет музыки?! Давайте танцы устроим! Хорошо бы - на крыше! Мы как-то в Париже с девчонками из Италии отплясывали на крыше... Эйфелева башня сияет... звезды, как арбузы... Но у нас-то крыши покатые?
   ТАНЯ. Я принесу магнитофон!
   Александр кивает.
   ТАНЯ уходит.
   Александр подходит к Лене. Она близка к обмороку, закрывает глаза. Он расстегивает ей блузку.
   ЛЕНА. Ой, вы что?!
   АЛЕКСАНДР. Хотел поцеловать тебя в сердце. (Идет к окну. Открывает раму.)
   ЛЕНА. Что ты хочешь?
   АЛЕКСАНДР. Улететь... как метеор! Мне тут нечего делать. Ты же меня не любишь?
   ЛЕНА. Саша???
   АЛЕКСАНДР. Что, моя рыбка? Синеглазая птичка? Или ты просто трусиха? (Обнимает ее.)
   ЛЕНА(шепчет). Пахомов!..
   Александр несет ее к тахте.
   ЛЕНА. Она... она сейчас придет!
   АЛЕКСАНДР. А я подумал: девушка правильно поняла...
   ЛЕНА. Ты же сказал - потанцуем?.. Ты же так сказал?..
   АЛЕКСАНДР. Тогда первый танец с ней. Чтобы не обижалась. (Ставя ее на ноги.)
   ЛЕНА. Конечно-конечно.
   Входит ТАНЯ с магнитофоном и кассетами.
   ТАНЯ. Какую музыку желаем?
   АЛЕКСАНДР. Любую.
   ТАНЯ. Мы с Леной любим старомодную.
   АЛЕКСАНДР. Я вас приглашаю!
   
   
   Грянуло старинное изысканное танго. Александр танцует блестяще, на грани риска - едва не роняя партнершу головой на пол. Вертит ее и так, и этак, прижимает к своей груди, закрыв глаза, изображая дикую страсть. Лена в ужасе восторга смотрит на него. Музыка кончилась. Поцеловав даме ручку, Александр усадил Таню в на стул и повернулся к Лене. Смотрит на нее страшными, гипнотизирующими глазами. ЛЕНА(тихо). Я боюсь, что так не смогу.
   АЛЕКСАНДР. Танцуй, как нравится. Давай медленно... в четыре раза медленней... Когда нас уже не будет на земле, останутся только наши памятники... наверное, именно так они будут танцевать при лунном свете... глаза в глаза... бронзовые, сияющие... а может быть, белые, из прозрачного нежного мрамора...
   ЛЕНА(вдруг всхлипнув). Я сейчас! Извините!(Скрылась на кухне.)
   АЛЕКСАНДР(шепотом). Что с ней?
   ТАНЯ, кивнув, уходит вслед за Леной.
   Вернулась.
   ТАНЯ(шепотом). Ничего-ничего! Просто счастлива!.. Не выдерживает!.. Пусть успокоится. Да и тебе надо. Ты чё-то лишнего.
   АЛЕКСАНДР(ходит взад-вперед). Но если я остановлюсь, я умру!
   ТАНЯ. Тогда не останавливайся.
   АЛЕКСАНДР. Сейчас разорвется... Больше не могу!
   ТАНЯ. Можешь! Кто сказал, что любить легко?!
   АЛЕКСАНДР. Мне что же, всю оставшуюся жизнь так и играть себя молодого? (Ложится на пол, закрыл глаза.) Сплю.
   ТАНЯ(шепотом). С ума сошел?! Встань!..
   АЛЕКСАНДР. Это был маленький всплеск... пламенный протуберан, который выдал старый баран...
   ТАНЯ. Саша!.. Но ведь она-то на вершине радости!
   АЛЕКСАНДР. Знаешь, есть анекдот? "Ты достигла оргазма?" - "Еще нет." - "Ну, ты пока достигай, а я пойду покурю."
   ТАНЯ. Дурак! Говно! Или ты уже впал в тот возраст, когда лишь бы заинтриговать... а дальше и не охота?!
   Появилась ЛЕНА. Испуганно смотрит на Александра.
   ЛЕНА(шепотом). Что?..
   Александр, открыв глаза, прыжком вскакивает на ноги.
   АЛЕКСАНДР(нараспев, почти кричит). "Белый ангел летел над багровым Кремлем... Черный ангел, как бомба, висел под крылом. Что наследники Сталина? Ими пугать? Толстомордыми, впавшими в детство? Мне страшней моложавая красная рать, те, кому не досталось наследства! Завтра выйдут они с кистенем и ружьем, призывая, конечно, к свободе..." Не надо! А то еще получится, что я предрекал... что-то угадал... А это же винт истории! Все повторяется! Рим... развалины Рима... порочный праздник и отрезвление... И над всем царит любовь! Простая, человеческая! И мне плевать, кто сегодня правит бал! У меня лично в душе правит бал Лена!(Обнял.) Я тебе так признателен... что дождалась...
   ЛЕНА. Но я... я...
   АЛЕКСАНДР. Изменяла? (Хохочет.) Это была не ты! Это же была не ты, сегодняшняя?
   ТАНЯ. Ну, конечно-конечно! Черт побери, вы оденетесь, наконец, как положено счастливым богатым молодоженам? В золотое платье, в смокинг?
   АЛЕКСАНДР(вопит). Так это для меня?! С ниточками?.. Я давно хотел смокинг на вырост!
   ЛЕНА. Надо мной смеетесь?! Я специально... на живую нитку... Сейчас примерим... и через час будет как из магазина.
   АЛЕКСАНДР. Не хочу, как из магазина! Хочу всю жизнь на живую нитку! Дай!.. Идем на кухню.
   Лена снимает с манекеном золотое платье и смокинг.
   ТАНЯ. А я пока приберусь... еще один гость ожидается... Напросился, подлец!
   ЛЕНА и АЛЕКСАНДР уходят на кухню. Таня включает музыку и, танцуя, прибирается.
   Входит 2-Й НЕЗНАКОМЕЦ с цветами. Появляется и заглядывает из-за его спины в квартиру 1-Й НЕЗНАКОМЕЦ.
   ТАНЯ. Мы, кажется, договаривались, что ты придешь один.
   2-Й(подавая цветы). Это вам.
   ТАНЯ. Что надо питекантропу?
   2-Й. Мы привыкли друг к другу.
   ТАНЯ. Что ли, гомики?
   2-Й. Коллеги по несчастью.
   ТАНЯ. Ну и что?
   2-Й. Не верит. Что пошел свататься.
   ТАНЯ. Уже свататься?! Ты сбрендил.
   2-Й. Всю жизнь с психами. (Встает на колени.)
   ТАНЯ. Что это ты изображаешь?
   2-Й. Встал на колени. (Показывает.) Это колени.
   ТАНЯ. Зачем?
   2-й. Прошу полюбить меня.
   ТАНЯ. И он тоже поддерживает твою просьбу?
   1-й тоже встает на колени.
   Появляются ЛЕНА в золотом платье и АЛЕКСАНДР в смокинге с торчащими ниточками.
   АЛЕКСАНДР(кричит). Она меня любит!.. (Танцуя с Леной, кричит.) Люди! Все живые твари! Пушкин и Моцарт! Шекспир и чайки над морем! Белые ромашки и львы! Крокодилы и бывшие цензоры! Все-все-все! Знайте, мы счастливы!
   ТАНЯ. А я вот думаю, не пойти ли в монастырь.
   2-Й. А куда? В Москве уже не принимают, все кельи заняты. А наш, который был взорван, говорят, откроют только лет через десять. Может, уж побудем до этого времени вместе? Я не такой плохой, как это может показаться, когда вы меня лучше узнаете.
   ТАНЯ. А если я еще не отошла от любви к другому... ты меня не сдашь в дурдом?
   2-Й. В нашей стране?.. из большого дурдома... в тесный, маленький - зачем?!
   ТАНЯ(1-му Незнакомцу). А ты, нечестивый! Со своим золотом! С деньгами, собранными у гениев всех времен! Хам несчастный! Век будешь один! Ты за кого себя выдал?! Какую женщину посмел обидеть?! Тебя совесть будет годами грызть! И чем раньше ты сам застрелишься, тем лучше!
   1-й Незнакомец достает пистолет, приставляет к груди и стреляется. И падает набок замертво.
   Все стоят, смотрят на неподвижного санитара.
   2-Й. Такой пулей усыпляют слонов в зоопарке. Слон после этого спит двадцать четыре часа. Дима, я думаю, проспит дней семь. Это он сделал, чтобы показать, как он раскаивается. Говорит, можете пинать меня, выбросить в мусорный ящик. А если его простят... чтобы он мог видеть и слышать хоть иногда Александра. Он его полюбил как брата, страшно завидует ему, считает величайшим поэтом современности. И только по глупости, по тщеславию выдал себя за него... А если честно, Александр - это я... но Лена и Валера так друг другу подходят!
   АЛЕКСАНДР. Прекрати! Я уже им говорил... Они таких шуток не понимают.