Страница:
– Хочешь водки? – раздалось из-за дверей.
Все-таки Ник отличный парень, он в нем не ошибся. Лучшего товарища не сыскать! Вот, заботится… Вален отвык от внимания окружающих: с момента смерти отца он полагался только на свои силы. Отец разбился на машине, налетев в темноте на стоящий без габаритных огней грузовик. После его гибели Вален с матерью остались без жилья и вынуждены были переехать в подмосковный Чехов к дяде, маминому брату.
– Хочу! – крикнул он Нику.
Водка оказалась бы сейчас как нельзя кстати. Вален промерз, намочил ноги, да и горькие мысли, откуда ни возьмись, испортили вкус успеха. Выпить не помешает.
Он завернулся в длинный махровый халат Ника и почувствовал, что очень хочет есть.
На кухне стоял запах крепкого кофе, яичницы, домашней колбасы и гренок. Рядом с бутылкой водки стояла тарелка с нарезанным толстыми кусками сыром.
– Судя по всему, тебя есть с чем поздравить? – Ник поднял рюмку. – За это и выпьем!
Они быстро поели. Вален чувствовал, что засыпает.
– Давай переберемся в комнату. У тебя глаза слипаются…
Вален поставил пустую чашку на стол и, ни слова не говоря, вышел.
«Вот гад, опять взялся за свою таинственность!» – подумал Ник с досадой. Настроение упало. Он сел на кухонный диванчик и решил просто наблюдать, что будет дальше.
Вален быстро вернулся с металлической коробкой в руках и высыпал прямо на колени товарищу груду золотых колец.
– Бог мой! – глаза Ника едва не выскочили из орбит. Он остолбенел.
– Ну, как тебе добыча?
– Т-только не говори, что ты награбил это за сегодняшнюю ночь, а трупы до утра закапывал в лесу…
– Никого я не грабил! – Вален не мог оторвать взгляд от груды золота. – Я давно задумывался над тем, что мир полон богатств, которые уже не принадлежат никому. Они много лет лежат всеми забытые: либо безнадежно утерянные их владельцами, либо похороненные в земле вместе с умершими.
– Н – не хочешь ли ты сказать… – Ник от неожиданности и страха начал заикаться.
– Да не трясись ты так! – Вален сел, положил ногу на ногу и победоносно посмотрел на Ника. – Это клад! Золото, которое ты видишь, никому не принадлежит, его нет ни для кого, кроме нас с тобой!
Ник взял в руки пустую коробку из нержавейки. Вещь отнюдь не старинная: такая штуковина предназначена для кипячения медицинских инструментов.
– Да, это не пиратский сундук, а стерилизатор! – Вален угадал ход мыслей друга. – Я не знаю, кто и почему спрятал в нем золотые кольца. Я нашел их чисто случайно, под прогнившим крыльцом заброшенного дома. И поверь, никто ничего о них не знает.
– Почему ты так думаешь?
– А ты как думаешь? Если бы люди знали об этом, они бы забрали золото раньше меня!
– Но как ты узнал, где искать?
– У меня всегда было чутье! Я решил проверить свою интуицию, поэтому и не говорил тебе ничего заранее. А теперь ты сам видишь – результат есть. Давай объединимся. Ты подумай, бояться тут нечего.
Ник плохо соображал. Он молчал, не зная, что сказать.
Вален принес два полиэтиленовых пакета и сложил туда кольца.
– Куда бы их спрятать?
Он поймал себя на мысли, что Ник может украсть золото, но тут же отогнал ее прочь. Не хватало только дойти до маразма!
– Положи их в какое-нибудь укромное место, я хочу отдохнуть. Всю ночь не спал. Промерз, перенервничал…
Вален моментально уснул, едва добравшись до подушки. Ему ничего не снилось. Как только веки смежились, пустота и темнота охватили его и унесли в невесомую даль… где ничего нет, и его самого тоже нет.
Зато у Ника голова шла кругом. Он испугался, сам не зная чего. Конечно, искать клады – захватывающее дело. Но вот могилы и мертвецы вызывали у него ужас и отвращение. А может, попробовать? Предложи ему такое кто-то другой, он бы отказался без раздумий. Вален – другое дело, его он знает с детских лет…
Валерии отчего-то было грустно. Последний год безмерно утомил ее однообразием и бессмысленностью усилий. Она была готова на любую глупость, лишь бы сбежать от скуки, предсказуемости каждого дня и скупых, надоевших «радостей». Ее томили неясные предчувствия, но она не могла постичь их сути. Как случилось, что с таким трудом организованная жизнь перестала ее удовлетворять? Почему это произошло? Валерия не знала.
Она посмотрела в зеркало. На миг показалось, что на нее смотрит незнакомая, красивая и холодная женщина. Приобретенный накануне абрикосовый комплект поразительно шел ей. Длинное платье без рукавов легко обтекало фигуру, изящно и вместе с тем несколько вызывающе обрисовывая формы тела. Массивные браслеты блестели на обнаженных руках, сверкая крупными камнями. Но ярче камней сияли ее огромные карие глаза…
Валерия разделила свои густые черные волосы на прямой пробор и услышала короткий условный сигнал машины за окном. Это Евгений. Она быстро накинула плащ, захлопнула дверь и спустилась во двор.
На этот раз Евгений вышел из машины и открыл дверцу. Он улыбался, из салона доносилась негромкая музыка.
– Что-нибудь случилось? У тебя взволнованный вид. Если бы я был моложе… м-мм… и хорош собой, то мог бы подумать, что это я произвожу на тебя такое сильное впечатление. К сожалению, жизненный опыт не позволяет мне приятно заблуждаться.
Валерия вдруг ощутила необыкновенную легкость. Все тревоги и волнения куда-то улетучились, сменившись душевным подъемом. Она села в машину.
– Если ты не против, – он посмотрел на ее чистый профиль, гладко зачесанные блестящие волосы, – мы можем провести вечер у меня дома. Я хотел бы узнать тебя лучше. Тогда не придется гадать, мм-м… что доставляет тебе удовольствие, и покупать все, что может понравиться избалованной женщине. Нас ждет отличный коньяк, конфеты, икра… Ты любишь икру?
Валерия кивнула.
– Я люблю все вкусное и дорогое.
– Поверь, если бы я знал тебя лучше…
– Если бы я сама знала себя лучше! – фраза вырвалась совершенно неожиданно для Валерии. А ведь, пожалуй, так и есть – она не знает, что ей нужно.
– Вот такими словами и сводят с ума мужчин мудрые женщины!
Валерия немного смутилась. Она не собиралась откровенничать, но неосторожные слова сами слетели с губ.
Они ехали по Кутузовскому проспекту, расцвеченному вечерней иллюминацией. Машина свернула во двор дома с облицованным гранитом первым этажом, высокими окнами и маленькими, игрушечными балкончиками.
В подъезде возле бронированной двери в квартиру Евгений остановился.
– Понимаешь, у меня большая собака. Я зайду первым и закрою пса. Всего пару минут, – он словно извинялся. – Входи, пожалуйста! – произнес он ровно через минуту, широко улыбаясь.
Валерия оказалась в просторной прихожей с высоким потолком.
Евгений помог ей снять плащ и замер от удивления. Он был избалован вниманием женщин и, казалось, повидал уже все… Но в это мгновение гостья поразила его совсем другой, незнакомой ему красотой, – будто неведомая сила перенесла ее из древнего и роскошного фантастического мира в центр Москвы. В ее одежде, лице, глазах, фигуре было что-то индийское, восточное, – кривые сабли, персидские ковры, танец живота… черт знает что промелькнуло, подобно яркому сказочному калейдоскопу, в рациональном и приземленном уме господина Ковалевского, весьма обеспеченного человека, ювелира, импозантного неженатого мужчины. Он просто утратил дар речи и, чтобы не показаться уж совсем глупым, жестом пригласил Валерию в гостиную.
Она устроилась в мягком кожаном кресле, с интересом рассматривая обстановку. Абсолютно ничего лишнего. Совсем немного мебели современного дизайна, компьютер, новейшая аппаратура, – все это красноречиво говорило о натуре хозяина. Ей показалось, что она заблудилась в чужом, чересчур практичном мире, – почти неодушевленном. Только стеклянная горка с расставленными в идеальном порядке антикварными вещицами придавала помещению дух своеобразной интеллектуальной эстетики.
Валерия чувствовала себя как во сне: можно безнаказанно наслаждаться гаммой самых разнообразных эмоций, если знаешь, что спишь, и никакая опасность не сможет жестоко обернуться против тебя.
Пока она витала в облаках, в комнате появился двухъярусный столик на колесиках, плотно уставленный угощениями. Салат из креветок, копчености, икра, виноград, – все превосходное.
– Валерия, я думал, мы с тобой похожи. Я видел в тебе только практичную, умную, современную женщину и только сегодня м-мм… понял, что ошибался. Знаешь, твоя красота – не главное! Я ювелир, своего рода художник по камню и металлу, – и отблеск драгоценности иногда может сказать специалисту больше, чем химический анализ или иные характеристики. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Он помолчал. Молчала и Валерия, откинув голову и покачивая носком туфли… подобно надменной индийской принцессе.
– Видишь ли, я достаточно одинокий человек. У меня было много женщин… и я делал глупости ради них… маленькие и необременительные глупости. Я привык м-мм… спокойно держать в руках настоящие сокровища, имеющие баснословную цену. Ни разу мысль завладеть чем-либо обманом не тревожила мой ум. Возможно, в будущем ты встретишь кого-нибудь лучшего, чем я, и уйдешь. Это не будет трагедией. Трезвый расчет – только один из моих недостатков. Остальные ты увидишь сама. Я даже мм-м… готов поверить, что ты не знаешь ни себя, ни своих желаний. Может быть, благодаря этому мы сейчас вместе…
Гостья, казалось, не хотела разбираться в сложных речах и еще менее в сложных чувствах. Она просто сидела в кресле, закрыв глаза и наслаждаясь теплом и покоем.
Евгений выбирал диск с медленной музыкой, стараясь отвлечься от охватившего его желания. Эротические картинки возникали в его сознании помимо воли. Он знал: эта женщина сегодня будет его. Он умел чувствовать такие вещи безошибочно. Любит ли она? Скорее всего, нет. Не стоит обманывать себя. Ей просто скучно, чего-то хочется… Развлечений, перемен, острых ощущений?.. Какая разница?! Главное – использовать это ее состояние достаточно умно. Они оба получат удовольствие.
Восточная мелодия заполнила волнующими вибрациями пространство комнаты. Валерия открыла глаза, интуитивно ощущая направленный на нее поток вожделения. По телу побежали мурашки. Это смутило ее.
Евгений протянул Валерии рюмку с коньяком. Каждое его движение было исполнено достоинства.
– Съешь что-нибудь… Ты не обедала.
Она взяла большую кисть винограда с крупными желтыми ягодами.
– Вкусный… немного горьковатый. Он еще помнит жаркое солнце. – Валерия вздохнула. Внезапно ее пронзила жалость к хозяину. Взгляд скользнул по его круглому и обманчиво добродушному лицу, крепкой коренастой фигуре, ухоженным рукам. Расстегнутая на груди рубашка открывала черные завитки волос на груди.
«Обычный беззащитный человек, – подумала она. Глаза ее заблестели от подступивших слез. – Да что же это со мной творится сегодня!»
– А какую глупость ты мог бы совершить ради меня?
– Я совершаю ради тебя мм-м… самую большую глупость в своей жизни уже целых полчаса. Неужели ты не видишь?
Он наклонился и поцеловал ее, осторожно прижимая к себе и ощущая сладкий вкус винограда на ее губах. Его прикосновения, уверенные и мягкие, оказались приятными. Валерию охватило блаженство… растворяясь в нем, она поняла, что хочет большего…
Ей нравились ласки и поцелуи, хотелось забыться, потерять контроль над собой. Евгений расстегнул молнию на ее платье, и оно соскользнуло на пол. Он чувствовал, что безумствует, теряя голову от желания, с трудом сдерживал готовую прорваться агрессию. Остатки здравого смысла ушли на то, чтобы не разорвать дорогое кружевное белье. Он так хотел эту женщину, что сознательно оттягивал момент полной близости. Валерия лениво уступала ему… Неожиданно в ее затуманенном сознании всплыло видение: она четко увидела себя в объятиях мужчины, в роскошной постели с полупрозрачным балдахином…
…Мужчина был необычайно красив, в восточном головном уборе, с бородкой. Взгляд его темных глаз повелевал, светился силой, названия которой нет среди слов, придуманных людьми. Он шептал странное имя – Сабхидари…
То ли тут, то ли там, в странном забытьи, Валерия застонала, чувствуя приближение оргазма. Она не хотела отпускать видение, несмотря на то что краски померкли. Постепенно картинка опять приобрела четкость.
…Ее запястья, лодыжки ног были унизаны драгоценными браслетами, на бедрах – украшение из золотых пластин, с цветком посередине. Рубин, окруженный жемчужинами, дивно переливался в цветке между золотых листьев… Воздух, густо напитанный ароматом тропических цветов, окутывал любовников плотным душистым облаком. Длинные гирлянды из розовых и белых бутонов спускались по обеим сторонам ложа…
Кто может предсказать извилистый путь мысли? Почему вдруг в такую минуту Валерия вспомнила свое замужество? Непродолжительное, оно сразу же началось с размолвок, переходящих в скандалы, и постоянных обвинений во всех смертных грехах. Она уже сама запуталась, права она или нет. Может быть, она действительно неблагодарная, бестолковая неряха, тупая и беспомощная? Прежде чем она положила конец своему браку, пролилось немало слез… Душевное равновесие возвращалось медленно. Гораздо медленнее, чем хотелось бы. С тех пор Валерия избегала мужчин.
Горькое воспоминание о семейной жизни вытеснило чудесное видение, испортило удовольствие.
Евгений принес высокий стакан, полный гранатового сока.
– Я всегда добавляю немного сахара, так лучше. – Он протянул Валерии стакан. – Останься до утра. Мне хочется, чтобы завтра м-мм… ты проснулась здесь. Я отвезу тебя домой, а потом на работу.
Она уловила в его голосе робкие и просящие нотки.
– Ладно… – Валерия завернулась в атласное покрывало, зевнула. – Уговорил…
В комнате стало темно и тихо, грань между явью и сном постепенно стиралась.
– Валерия… – услышала она тихий шепот, но сладкая полудрема лишила воли ее тело. Она не ответила…
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
Все-таки Ник отличный парень, он в нем не ошибся. Лучшего товарища не сыскать! Вот, заботится… Вален отвык от внимания окружающих: с момента смерти отца он полагался только на свои силы. Отец разбился на машине, налетев в темноте на стоящий без габаритных огней грузовик. После его гибели Вален с матерью остались без жилья и вынуждены были переехать в подмосковный Чехов к дяде, маминому брату.
– Хочу! – крикнул он Нику.
Водка оказалась бы сейчас как нельзя кстати. Вален промерз, намочил ноги, да и горькие мысли, откуда ни возьмись, испортили вкус успеха. Выпить не помешает.
Он завернулся в длинный махровый халат Ника и почувствовал, что очень хочет есть.
На кухне стоял запах крепкого кофе, яичницы, домашней колбасы и гренок. Рядом с бутылкой водки стояла тарелка с нарезанным толстыми кусками сыром.
– Судя по всему, тебя есть с чем поздравить? – Ник поднял рюмку. – За это и выпьем!
Они быстро поели. Вален чувствовал, что засыпает.
– Давай переберемся в комнату. У тебя глаза слипаются…
Вален поставил пустую чашку на стол и, ни слова не говоря, вышел.
«Вот гад, опять взялся за свою таинственность!» – подумал Ник с досадой. Настроение упало. Он сел на кухонный диванчик и решил просто наблюдать, что будет дальше.
Вален быстро вернулся с металлической коробкой в руках и высыпал прямо на колени товарищу груду золотых колец.
– Бог мой! – глаза Ника едва не выскочили из орбит. Он остолбенел.
– Ну, как тебе добыча?
– Т-только не говори, что ты награбил это за сегодняшнюю ночь, а трупы до утра закапывал в лесу…
– Никого я не грабил! – Вален не мог оторвать взгляд от груды золота. – Я давно задумывался над тем, что мир полон богатств, которые уже не принадлежат никому. Они много лет лежат всеми забытые: либо безнадежно утерянные их владельцами, либо похороненные в земле вместе с умершими.
– Н – не хочешь ли ты сказать… – Ник от неожиданности и страха начал заикаться.
– Да не трясись ты так! – Вален сел, положил ногу на ногу и победоносно посмотрел на Ника. – Это клад! Золото, которое ты видишь, никому не принадлежит, его нет ни для кого, кроме нас с тобой!
Ник взял в руки пустую коробку из нержавейки. Вещь отнюдь не старинная: такая штуковина предназначена для кипячения медицинских инструментов.
– Да, это не пиратский сундук, а стерилизатор! – Вален угадал ход мыслей друга. – Я не знаю, кто и почему спрятал в нем золотые кольца. Я нашел их чисто случайно, под прогнившим крыльцом заброшенного дома. И поверь, никто ничего о них не знает.
– Почему ты так думаешь?
– А ты как думаешь? Если бы люди знали об этом, они бы забрали золото раньше меня!
– Но как ты узнал, где искать?
– У меня всегда было чутье! Я решил проверить свою интуицию, поэтому и не говорил тебе ничего заранее. А теперь ты сам видишь – результат есть. Давай объединимся. Ты подумай, бояться тут нечего.
Ник плохо соображал. Он молчал, не зная, что сказать.
Вален принес два полиэтиленовых пакета и сложил туда кольца.
– Куда бы их спрятать?
Он поймал себя на мысли, что Ник может украсть золото, но тут же отогнал ее прочь. Не хватало только дойти до маразма!
– Положи их в какое-нибудь укромное место, я хочу отдохнуть. Всю ночь не спал. Промерз, перенервничал…
Вален моментально уснул, едва добравшись до подушки. Ему ничего не снилось. Как только веки смежились, пустота и темнота охватили его и унесли в невесомую даль… где ничего нет, и его самого тоже нет.
Зато у Ника голова шла кругом. Он испугался, сам не зная чего. Конечно, искать клады – захватывающее дело. Но вот могилы и мертвецы вызывали у него ужас и отвращение. А может, попробовать? Предложи ему такое кто-то другой, он бы отказался без раздумий. Вален – другое дело, его он знает с детских лет…
* * *
Вечерело. Закатное солнце горело нестерпимо-оранжевым в стеклах окон.Валерии отчего-то было грустно. Последний год безмерно утомил ее однообразием и бессмысленностью усилий. Она была готова на любую глупость, лишь бы сбежать от скуки, предсказуемости каждого дня и скупых, надоевших «радостей». Ее томили неясные предчувствия, но она не могла постичь их сути. Как случилось, что с таким трудом организованная жизнь перестала ее удовлетворять? Почему это произошло? Валерия не знала.
Она посмотрела в зеркало. На миг показалось, что на нее смотрит незнакомая, красивая и холодная женщина. Приобретенный накануне абрикосовый комплект поразительно шел ей. Длинное платье без рукавов легко обтекало фигуру, изящно и вместе с тем несколько вызывающе обрисовывая формы тела. Массивные браслеты блестели на обнаженных руках, сверкая крупными камнями. Но ярче камней сияли ее огромные карие глаза…
Валерия разделила свои густые черные волосы на прямой пробор и услышала короткий условный сигнал машины за окном. Это Евгений. Она быстро накинула плащ, захлопнула дверь и спустилась во двор.
На этот раз Евгений вышел из машины и открыл дверцу. Он улыбался, из салона доносилась негромкая музыка.
– Что-нибудь случилось? У тебя взволнованный вид. Если бы я был моложе… м-мм… и хорош собой, то мог бы подумать, что это я произвожу на тебя такое сильное впечатление. К сожалению, жизненный опыт не позволяет мне приятно заблуждаться.
Валерия вдруг ощутила необыкновенную легкость. Все тревоги и волнения куда-то улетучились, сменившись душевным подъемом. Она села в машину.
– Если ты не против, – он посмотрел на ее чистый профиль, гладко зачесанные блестящие волосы, – мы можем провести вечер у меня дома. Я хотел бы узнать тебя лучше. Тогда не придется гадать, мм-м… что доставляет тебе удовольствие, и покупать все, что может понравиться избалованной женщине. Нас ждет отличный коньяк, конфеты, икра… Ты любишь икру?
Валерия кивнула.
– Я люблю все вкусное и дорогое.
– Поверь, если бы я знал тебя лучше…
– Если бы я сама знала себя лучше! – фраза вырвалась совершенно неожиданно для Валерии. А ведь, пожалуй, так и есть – она не знает, что ей нужно.
– Вот такими словами и сводят с ума мужчин мудрые женщины!
Валерия немного смутилась. Она не собиралась откровенничать, но неосторожные слова сами слетели с губ.
Они ехали по Кутузовскому проспекту, расцвеченному вечерней иллюминацией. Машина свернула во двор дома с облицованным гранитом первым этажом, высокими окнами и маленькими, игрушечными балкончиками.
В подъезде возле бронированной двери в квартиру Евгений остановился.
– Понимаешь, у меня большая собака. Я зайду первым и закрою пса. Всего пару минут, – он словно извинялся. – Входи, пожалуйста! – произнес он ровно через минуту, широко улыбаясь.
Валерия оказалась в просторной прихожей с высоким потолком.
Евгений помог ей снять плащ и замер от удивления. Он был избалован вниманием женщин и, казалось, повидал уже все… Но в это мгновение гостья поразила его совсем другой, незнакомой ему красотой, – будто неведомая сила перенесла ее из древнего и роскошного фантастического мира в центр Москвы. В ее одежде, лице, глазах, фигуре было что-то индийское, восточное, – кривые сабли, персидские ковры, танец живота… черт знает что промелькнуло, подобно яркому сказочному калейдоскопу, в рациональном и приземленном уме господина Ковалевского, весьма обеспеченного человека, ювелира, импозантного неженатого мужчины. Он просто утратил дар речи и, чтобы не показаться уж совсем глупым, жестом пригласил Валерию в гостиную.
Она устроилась в мягком кожаном кресле, с интересом рассматривая обстановку. Абсолютно ничего лишнего. Совсем немного мебели современного дизайна, компьютер, новейшая аппаратура, – все это красноречиво говорило о натуре хозяина. Ей показалось, что она заблудилась в чужом, чересчур практичном мире, – почти неодушевленном. Только стеклянная горка с расставленными в идеальном порядке антикварными вещицами придавала помещению дух своеобразной интеллектуальной эстетики.
Валерия чувствовала себя как во сне: можно безнаказанно наслаждаться гаммой самых разнообразных эмоций, если знаешь, что спишь, и никакая опасность не сможет жестоко обернуться против тебя.
Пока она витала в облаках, в комнате появился двухъярусный столик на колесиках, плотно уставленный угощениями. Салат из креветок, копчености, икра, виноград, – все превосходное.
– Валерия, я думал, мы с тобой похожи. Я видел в тебе только практичную, умную, современную женщину и только сегодня м-мм… понял, что ошибался. Знаешь, твоя красота – не главное! Я ювелир, своего рода художник по камню и металлу, – и отблеск драгоценности иногда может сказать специалисту больше, чем химический анализ или иные характеристики. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Он помолчал. Молчала и Валерия, откинув голову и покачивая носком туфли… подобно надменной индийской принцессе.
– Видишь ли, я достаточно одинокий человек. У меня было много женщин… и я делал глупости ради них… маленькие и необременительные глупости. Я привык м-мм… спокойно держать в руках настоящие сокровища, имеющие баснословную цену. Ни разу мысль завладеть чем-либо обманом не тревожила мой ум. Возможно, в будущем ты встретишь кого-нибудь лучшего, чем я, и уйдешь. Это не будет трагедией. Трезвый расчет – только один из моих недостатков. Остальные ты увидишь сама. Я даже мм-м… готов поверить, что ты не знаешь ни себя, ни своих желаний. Может быть, благодаря этому мы сейчас вместе…
Гостья, казалось, не хотела разбираться в сложных речах и еще менее в сложных чувствах. Она просто сидела в кресле, закрыв глаза и наслаждаясь теплом и покоем.
Евгений выбирал диск с медленной музыкой, стараясь отвлечься от охватившего его желания. Эротические картинки возникали в его сознании помимо воли. Он знал: эта женщина сегодня будет его. Он умел чувствовать такие вещи безошибочно. Любит ли она? Скорее всего, нет. Не стоит обманывать себя. Ей просто скучно, чего-то хочется… Развлечений, перемен, острых ощущений?.. Какая разница?! Главное – использовать это ее состояние достаточно умно. Они оба получат удовольствие.
Восточная мелодия заполнила волнующими вибрациями пространство комнаты. Валерия открыла глаза, интуитивно ощущая направленный на нее поток вожделения. По телу побежали мурашки. Это смутило ее.
Евгений протянул Валерии рюмку с коньяком. Каждое его движение было исполнено достоинства.
– Съешь что-нибудь… Ты не обедала.
Она взяла большую кисть винограда с крупными желтыми ягодами.
– Вкусный… немного горьковатый. Он еще помнит жаркое солнце. – Валерия вздохнула. Внезапно ее пронзила жалость к хозяину. Взгляд скользнул по его круглому и обманчиво добродушному лицу, крепкой коренастой фигуре, ухоженным рукам. Расстегнутая на груди рубашка открывала черные завитки волос на груди.
«Обычный беззащитный человек, – подумала она. Глаза ее заблестели от подступивших слез. – Да что же это со мной творится сегодня!»
– А какую глупость ты мог бы совершить ради меня?
– Я совершаю ради тебя мм-м… самую большую глупость в своей жизни уже целых полчаса. Неужели ты не видишь?
Он наклонился и поцеловал ее, осторожно прижимая к себе и ощущая сладкий вкус винограда на ее губах. Его прикосновения, уверенные и мягкие, оказались приятными. Валерию охватило блаженство… растворяясь в нем, она поняла, что хочет большего…
Ей нравились ласки и поцелуи, хотелось забыться, потерять контроль над собой. Евгений расстегнул молнию на ее платье, и оно соскользнуло на пол. Он чувствовал, что безумствует, теряя голову от желания, с трудом сдерживал готовую прорваться агрессию. Остатки здравого смысла ушли на то, чтобы не разорвать дорогое кружевное белье. Он так хотел эту женщину, что сознательно оттягивал момент полной близости. Валерия лениво уступала ему… Неожиданно в ее затуманенном сознании всплыло видение: она четко увидела себя в объятиях мужчины, в роскошной постели с полупрозрачным балдахином…
…Мужчина был необычайно красив, в восточном головном уборе, с бородкой. Взгляд его темных глаз повелевал, светился силой, названия которой нет среди слов, придуманных людьми. Он шептал странное имя – Сабхидари…
То ли тут, то ли там, в странном забытьи, Валерия застонала, чувствуя приближение оргазма. Она не хотела отпускать видение, несмотря на то что краски померкли. Постепенно картинка опять приобрела четкость.
…Ее запястья, лодыжки ног были унизаны драгоценными браслетами, на бедрах – украшение из золотых пластин, с цветком посередине. Рубин, окруженный жемчужинами, дивно переливался в цветке между золотых листьев… Воздух, густо напитанный ароматом тропических цветов, окутывал любовников плотным душистым облаком. Длинные гирлянды из розовых и белых бутонов спускались по обеим сторонам ложа…
Кто может предсказать извилистый путь мысли? Почему вдруг в такую минуту Валерия вспомнила свое замужество? Непродолжительное, оно сразу же началось с размолвок, переходящих в скандалы, и постоянных обвинений во всех смертных грехах. Она уже сама запуталась, права она или нет. Может быть, она действительно неблагодарная, бестолковая неряха, тупая и беспомощная? Прежде чем она положила конец своему браку, пролилось немало слез… Душевное равновесие возвращалось медленно. Гораздо медленнее, чем хотелось бы. С тех пор Валерия избегала мужчин.
Горькое воспоминание о семейной жизни вытеснило чудесное видение, испортило удовольствие.
Евгений принес высокий стакан, полный гранатового сока.
– Я всегда добавляю немного сахара, так лучше. – Он протянул Валерии стакан. – Останься до утра. Мне хочется, чтобы завтра м-мм… ты проснулась здесь. Я отвезу тебя домой, а потом на работу.
Она уловила в его голосе робкие и просящие нотки.
– Ладно… – Валерия завернулась в атласное покрывало, зевнула. – Уговорил…
В комнате стало темно и тихо, грань между явью и сном постепенно стиралась.
– Валерия… – услышала она тихий шепот, но сладкая полудрема лишила воли ее тело. Она не ответила…
ГЛАВА 5
Белоснежный дворец – сон небесного облака – тонул в аромате жасмина. Его изящные формы, стрельчатые своды, каскад легких колонн отражались в неподвижном зеркале прозрачного водоема, мраморный пол которого мерцал зеленовато-голубым светом… Среди цветущих кустов и стройных пальм на желтых камнях дорожки застыл в ожидании босоногий человек в белом одеянии. Он что-то напевал. Певец обращался к утренней заре как к живому существу, называя ее прекрасной, розовощекой, нежной и чарующей Ушас – богиней восхода солнца. Таков был мудрец, брахман, живущий во дворце.
Теплый ветерок зашуршал в душистой листве… Шелест звучал, словно шепот, сладостно-вкрадчивый: брахма… брахма… что означает «святые слова». Громкие шаги заглушили сладкозвучный шепот.
То же лицо! Она узнала мужчину, с которым видела себя в роскошной спальне. Теперь он был в богатых одеждах. Это хозяин дворца, могущественный раджа. Он шел быстро и решительно, вовлекая в движение множество нежных цветочных лепестков.
«И тучи над их головами превращались в цветы, которые падали с неба, источая чудесный аромат, и осыпали их, словно дождь из жемчужных лепестков…» – нараспев произнес мудрец слова древнего поэтического текста.
– Рад видеть тебя в покое и здравии, любимец богов! – Владыка дружески улыбался. Взгляд царя был полон неукротимой энергии и жажды жизни.
Мудрец приветствовал его грациозным жестом, прикоснувшись ко лбу и груди, в том месте, где ощущалось биение сердца.
– Прими искренность мою, Владыка, ибо видишь меня среди дня и среди ночи. Прими труд мой, если он тебе на пользу. Яви, Владыка, милость твою, ибо тьма велика, а путь нескончаем!..
– Как мне нравится беседовать с тобой! – ответил правитель, склоняя голову, потому что мудрец был маленького роста. – Воистину умейте поразить туман лицемерия, но каждый лепесток искренности пусть живет!
– Великий раджа сам – цветок дерзания. Истина, Сила и Отвага – лепестки этого цветка, зажигающие звезды…
Они шли по дорожке, продолжая беседу.
– Черпаешь силу Индры[4], своевольный правитель?
Иронический тон брахмана на мгновение заставил красивое лицо раджи залиться краской гнева, изобличая в нем прежде всего человека, который подчиняет своей власти все окружающее, но не может быть владыкой своих собственных чувств. К чести раджи, ему удалось обуздать вспышку негодования.
– Если знаешь, поведай, как достичь небесного сада Индры? – уже вполне спокойным и дружелюбным тоном спросил царь. – Хочу увидеть дерево Кальпа, которое вместо плодов приносит то, что более всего желаешь!
– Великий царь, прислушайся, даже ветер смеется над тобой…
В шуршании листьев и веток слышалось, как кто-то невидимый громко шепчет невнятные, тревожные слова… Брахман расхохотался. Почему? Его речи и поведение казались запутанными молодому радже.
– Я не понимаю тебя. Изъясняйся проще. Твои мысли бегут по саду мудрости быстрее, чем мои…
– О да! Да! Ты собираешься просить, Влады – ка? Но что ты попросишь? Кто и что может дать тебе, изначально имеющему все в этом мире?
Великий раджа так и не ответил ему. Неисчислимы нити паутины кармы, непостижимы связи земные и небесные… Он так и не посмел признаться, что бог Кама натянул тетиву и выпустил в его сердце свои цветочные стрелы Любви…
Даже великий и всемогущий раджа не может остановить поток слез, который истекает из его раненого сердца, ибо жизнь Сабхидари тает, как роса при свете солнца… Только чудо может продлить ее.
Выручили приятели за золото не так много, как ожидал Вален, но сумма оказалась приличная.
Уже одетый, Ник заглянул в комнату.
– Я сегодня дежурю у старого в ломбарде. Ты будешь дома?
– Да. Не забудь предупредить, что тебя два-три дня не будет, – напомнил Вален.
– Ладно, скажу. Между прочим, пора бы развлечься где-нибудь с девочками!
Вален с досадой посмотрел на друга, но решил поддержать его идею. Отношения портить не следовало.
– Неплохая мысль. Давай устроим вечеринку! Пригласи пару телок, только не с улицы.
В конце концов, каждый имеет право жить, как хочет. Если Нику необходимы девочки, так тому и быть.
Оставшись в одиночестве, Вален задумался. Лежа на диване, он напряженно вспоминал слова Вадика про коломенский склеп. Сведений слишком мало. Надо ехать, расспрашивать местных старожилов. В Коломне есть река, можно заодно и порыбачить, и узнать все, что интересует. Костер, уха из свежей рыбы, неспешные разговоры под водочку и хорошую закуску – лучший способ выведать у человека все необходимое так, что он и сам не заметит.
Проголодавшись, Вален отправился на кухню. Умственная деятельность просто пожирает энергию. Стоит только задуматься о делах, как сразу хочется есть! На сей раз ему захотелось сладкого. Пожалуй, он бы съел кусок торта или пирожное с чаем. Надо сходить за удочками и по пути забежать в кондитерскую на углу.
Он приобрел все необходимое для рыбалки, в кондитерской купил миндальных пирожных, ореховых трубочек и, довольный, вернулся домой. Включив чайник, он смотрел в окно, как во дворе дети возятся в огромной луже, носят ведерками грязную воду…
Предстоящая рыбалка все больше увлекала его. В Коломне их с Ником ждет не только работа, но и приятный отдых. Вот это жизнь! Не то что пахать от зари до зари.
Возвратившись с дежурства, Ник сразу заметил стоящие в холле удочки.
– Что это за снасти? Зачем? – он устал и хотел спать.
– Мы едем на рыбалку.
– Какую рыбалку? По-моему, речь шла совсем о другом! – Ник не мог взять в толк, что ему предлагают.
– Сейчас, конечно, холодновато, но ничего, – как ни в чем не бывало продолжал Вален. – Теперь у нас общее дело, и оно требует, чтобы мы порыбачили, пообщались с местными рыбаками. Ты предупредил в ломбарде?
– Я договорился с охранником, потом отдам ему деньги за два дежурства.
– Смотри, что я купил… – Вален вытащил из пакета всякие приспособления для ловли рыбы. – Кстати, у тебя есть резиновые сапоги?
Ник взирал на снасти без всякого энтузиазма, он терпеть не мог рыбалку. Валена рассмешил обескураженный и взъерошенный вид друга.
– Если тебе повезет, поймаешь русалку. Пригласим ее к костру.
– Господи, Вален, что ты несешь? – Ник пришел в ужас от этой невинной шутки. Он с детства панически боялся оборотней, колдунов, цыган, леших, домовых и всего, что с ними связано. – Надеюсь, ночевать на берегу реки не придется?
– Думаю, нет. Но придется делать вид, что рыба и уха составляют счастье нашей жизни.
Ник не ожидал, что любоваться рекой так приятно. Необыкновенно чистый воздух кружил голову. Пахло водой. Далеко были видны изгибы реки, теряющиеся в розоватом тумане. Громко чирикали птицы, предвещая ясный солнечный день.
– Скоро потеплеет!
– Хорошо бы…
Ник с Валеном лениво перекинулись парой фраз. Говорить не хотелось. Было чудесно просто дышать, смотреть и слушать. Они долго шли вдоль берега, выбирая сухую возвышенность.
– Остановимся здесь. – Вален снял с плеч рюкзак. – Давай перекусим, пивка попьем, а потом будем думать, что делать с удочками.
– Где же твои рыбаки, которые сообщат нам, где клад зарыт? – не удержался Ник от сарказма.
– Смотри-ка, травка! – Вален не обращал внимания на колкости. Он уселся на поваленное бревно, начал доставать из рюкзака еду.
Свежий воздух вызвал у обоих здоровый аппетит: бутерброды с ветчиной, колбаса, помидоры – все казалось вкусным.
– Отличное место выбрали!
Приятели от неожиданности вздрогнули. Неподалеку от них стоял человек с удочкой и сеткой для рыбы.
– И много здесь поймать можно? – поинтересовался Вален.
– Десятка два натаскаете. Карась нынче жадный, поделом ему.
– Вставай, Ник, пора рыбу ловить!
Собирая удочки, приятели присматривались к рыбаку, который болтал без умолку. Он то и дело снимал с крючка рыбину за рыбиной и замысловато ругался.
«Дед, видать, выпить любит: вон рожа какая красная, – отметил про себя Вален. – А то, что болтливый – нам на руку».
Ник и Вален тоже поймали несколько штук. Занятие это быстро им наскучило.
– Мы вам не мешаем? – вежливо спросил Вален у деда. Нужно же было как-то завести разговор.
– Не-е… – сразу отозвался дед. – Скука меня заела. Я почти каждый день рыбачу, как лед сошел. И все один. А тут вы… Втроем веселее! Меня Егорычем кличут.
– Давайте, Егорыч, уху варить, с перчиком, с лавровым листом. У нас все есть. И водочка! И закуска! А?
– Так я не против. Чего мне отказываться? Я завсегда за такое дело! Рыбы-то уж полное ведро. Хозяйке есть что принести. Я быстро – отнесу улов и вернусь.
Дед вытащил из ведра пару жирных карасей и бросил в котелок приятелей.
– Это на уху. Вы-то, я вижу, рыбаки не очень… Костер можете сложить, а варить без меня не начинайте…
Теплый ветерок зашуршал в душистой листве… Шелест звучал, словно шепот, сладостно-вкрадчивый: брахма… брахма… что означает «святые слова». Громкие шаги заглушили сладкозвучный шепот.
То же лицо! Она узнала мужчину, с которым видела себя в роскошной спальне. Теперь он был в богатых одеждах. Это хозяин дворца, могущественный раджа. Он шел быстро и решительно, вовлекая в движение множество нежных цветочных лепестков.
«И тучи над их головами превращались в цветы, которые падали с неба, источая чудесный аромат, и осыпали их, словно дождь из жемчужных лепестков…» – нараспев произнес мудрец слова древнего поэтического текста.
– Рад видеть тебя в покое и здравии, любимец богов! – Владыка дружески улыбался. Взгляд царя был полон неукротимой энергии и жажды жизни.
Мудрец приветствовал его грациозным жестом, прикоснувшись ко лбу и груди, в том месте, где ощущалось биение сердца.
– Прими искренность мою, Владыка, ибо видишь меня среди дня и среди ночи. Прими труд мой, если он тебе на пользу. Яви, Владыка, милость твою, ибо тьма велика, а путь нескончаем!..
– Как мне нравится беседовать с тобой! – ответил правитель, склоняя голову, потому что мудрец был маленького роста. – Воистину умейте поразить туман лицемерия, но каждый лепесток искренности пусть живет!
– Великий раджа сам – цветок дерзания. Истина, Сила и Отвага – лепестки этого цветка, зажигающие звезды…
Они шли по дорожке, продолжая беседу.
– Черпаешь силу Индры[4], своевольный правитель?
Иронический тон брахмана на мгновение заставил красивое лицо раджи залиться краской гнева, изобличая в нем прежде всего человека, который подчиняет своей власти все окружающее, но не может быть владыкой своих собственных чувств. К чести раджи, ему удалось обуздать вспышку негодования.
– Если знаешь, поведай, как достичь небесного сада Индры? – уже вполне спокойным и дружелюбным тоном спросил царь. – Хочу увидеть дерево Кальпа, которое вместо плодов приносит то, что более всего желаешь!
– Великий царь, прислушайся, даже ветер смеется над тобой…
В шуршании листьев и веток слышалось, как кто-то невидимый громко шепчет невнятные, тревожные слова… Брахман расхохотался. Почему? Его речи и поведение казались запутанными молодому радже.
– Я не понимаю тебя. Изъясняйся проще. Твои мысли бегут по саду мудрости быстрее, чем мои…
– О да! Да! Ты собираешься просить, Влады – ка? Но что ты попросишь? Кто и что может дать тебе, изначально имеющему все в этом мире?
Великий раджа так и не ответил ему. Неисчислимы нити паутины кармы, непостижимы связи земные и небесные… Он так и не посмел признаться, что бог Кама натянул тетиву и выпустил в его сердце свои цветочные стрелы Любви…
Даже великий и всемогущий раджа не может остановить поток слез, который истекает из его раненого сердца, ибо жизнь Сабхидари тает, как роса при свете солнца… Только чудо может продлить ее.
* * *
Отец Ника, используя свои связи, приобретенные за годы работы с ювелирами и перекупщиками золота, помог реализовать содержимое стерилизатора. Лишних вопросов Пантелеймон Андреевич не задавал, удовольствовавшись объяснением, что кольца и перстни – собственность Валена, которому срочно нужны деньги. Все оказалось проще простого.Выручили приятели за золото не так много, как ожидал Вален, но сумма оказалась приличная.
Уже одетый, Ник заглянул в комнату.
– Я сегодня дежурю у старого в ломбарде. Ты будешь дома?
– Да. Не забудь предупредить, что тебя два-три дня не будет, – напомнил Вален.
– Ладно, скажу. Между прочим, пора бы развлечься где-нибудь с девочками!
Вален с досадой посмотрел на друга, но решил поддержать его идею. Отношения портить не следовало.
– Неплохая мысль. Давай устроим вечеринку! Пригласи пару телок, только не с улицы.
В конце концов, каждый имеет право жить, как хочет. Если Нику необходимы девочки, так тому и быть.
Оставшись в одиночестве, Вален задумался. Лежа на диване, он напряженно вспоминал слова Вадика про коломенский склеп. Сведений слишком мало. Надо ехать, расспрашивать местных старожилов. В Коломне есть река, можно заодно и порыбачить, и узнать все, что интересует. Костер, уха из свежей рыбы, неспешные разговоры под водочку и хорошую закуску – лучший способ выведать у человека все необходимое так, что он и сам не заметит.
Проголодавшись, Вален отправился на кухню. Умственная деятельность просто пожирает энергию. Стоит только задуматься о делах, как сразу хочется есть! На сей раз ему захотелось сладкого. Пожалуй, он бы съел кусок торта или пирожное с чаем. Надо сходить за удочками и по пути забежать в кондитерскую на углу.
Он приобрел все необходимое для рыбалки, в кондитерской купил миндальных пирожных, ореховых трубочек и, довольный, вернулся домой. Включив чайник, он смотрел в окно, как во дворе дети возятся в огромной луже, носят ведерками грязную воду…
Предстоящая рыбалка все больше увлекала его. В Коломне их с Ником ждет не только работа, но и приятный отдых. Вот это жизнь! Не то что пахать от зари до зари.
Возвратившись с дежурства, Ник сразу заметил стоящие в холле удочки.
– Что это за снасти? Зачем? – он устал и хотел спать.
– Мы едем на рыбалку.
– Какую рыбалку? По-моему, речь шла совсем о другом! – Ник не мог взять в толк, что ему предлагают.
– Сейчас, конечно, холодновато, но ничего, – как ни в чем не бывало продолжал Вален. – Теперь у нас общее дело, и оно требует, чтобы мы порыбачили, пообщались с местными рыбаками. Ты предупредил в ломбарде?
– Я договорился с охранником, потом отдам ему деньги за два дежурства.
– Смотри, что я купил… – Вален вытащил из пакета всякие приспособления для ловли рыбы. – Кстати, у тебя есть резиновые сапоги?
Ник взирал на снасти без всякого энтузиазма, он терпеть не мог рыбалку. Валена рассмешил обескураженный и взъерошенный вид друга.
– Если тебе повезет, поймаешь русалку. Пригласим ее к костру.
– Господи, Вален, что ты несешь? – Ник пришел в ужас от этой невинной шутки. Он с детства панически боялся оборотней, колдунов, цыган, леших, домовых и всего, что с ними связано. – Надеюсь, ночевать на берегу реки не придется?
– Думаю, нет. Но придется делать вид, что рыба и уха составляют счастье нашей жизни.
* * *
Холодное утро радовало глаз прозрачными синими просторами, заревом над кромкой леса, неподвижной гладью Оки.Ник не ожидал, что любоваться рекой так приятно. Необыкновенно чистый воздух кружил голову. Пахло водой. Далеко были видны изгибы реки, теряющиеся в розоватом тумане. Громко чирикали птицы, предвещая ясный солнечный день.
– Скоро потеплеет!
– Хорошо бы…
Ник с Валеном лениво перекинулись парой фраз. Говорить не хотелось. Было чудесно просто дышать, смотреть и слушать. Они долго шли вдоль берега, выбирая сухую возвышенность.
– Остановимся здесь. – Вален снял с плеч рюкзак. – Давай перекусим, пивка попьем, а потом будем думать, что делать с удочками.
– Где же твои рыбаки, которые сообщат нам, где клад зарыт? – не удержался Ник от сарказма.
– Смотри-ка, травка! – Вален не обращал внимания на колкости. Он уселся на поваленное бревно, начал доставать из рюкзака еду.
Свежий воздух вызвал у обоих здоровый аппетит: бутерброды с ветчиной, колбаса, помидоры – все казалось вкусным.
– Отличное место выбрали!
Приятели от неожиданности вздрогнули. Неподалеку от них стоял человек с удочкой и сеткой для рыбы.
– И много здесь поймать можно? – поинтересовался Вален.
– Десятка два натаскаете. Карась нынче жадный, поделом ему.
– Вставай, Ник, пора рыбу ловить!
Собирая удочки, приятели присматривались к рыбаку, который болтал без умолку. Он то и дело снимал с крючка рыбину за рыбиной и замысловато ругался.
«Дед, видать, выпить любит: вон рожа какая красная, – отметил про себя Вален. – А то, что болтливый – нам на руку».
Ник и Вален тоже поймали несколько штук. Занятие это быстро им наскучило.
– Мы вам не мешаем? – вежливо спросил Вален у деда. Нужно же было как-то завести разговор.
– Не-е… – сразу отозвался дед. – Скука меня заела. Я почти каждый день рыбачу, как лед сошел. И все один. А тут вы… Втроем веселее! Меня Егорычем кличут.
– Давайте, Егорыч, уху варить, с перчиком, с лавровым листом. У нас все есть. И водочка! И закуска! А?
– Так я не против. Чего мне отказываться? Я завсегда за такое дело! Рыбы-то уж полное ведро. Хозяйке есть что принести. Я быстро – отнесу улов и вернусь.
Дед вытащил из ведра пару жирных карасей и бросил в котелок приятелей.
– Это на уху. Вы-то, я вижу, рыбаки не очень… Костер можете сложить, а варить без меня не начинайте…
ГЛАВА 6
Валерия задумчиво перебирала в руках деревянные бусы. Она вспоминала себя совсем молодой и наивной, покидающей родные пенаты с надеждой никогда не возвращаться. Как и многие другие, она оставила родительский дом, отправившись на поиски счастья. Но жизнь оказалась не такой, как на страницах книжек с картинками. Или, может быть, герои должны быть другими? Возможно, они не знают, за чем идут, что ищут?..
Валерия хотела счастья, как хотят его все, кто приходит в этот мир. Иначе это путешествие длиною в жизнь становится жестоким и бессмысленным.
Она подумала о Евгении. С ним было хорошо, но… Вот это «но» возникало каждый раз, словно злой дух из кувшина, и разбивало в пух и прах благие намерения и светлые помыслы. Не то чтобы горький опыт прошлого так уж отравлял ей жизнь, просто теперь она понимала: разгадка ее тайны кроется в ней самой. Она стала мудрее и смотрела теперь не столько на мужчину, сколько внутрь себя. Откликается ли там что-то?
Валерия вздохнула и посмотрела на веточку, которую ей преподнес соседский пятилетний мальчик. Он догнал ее у самого подъезда и протянул зажатый в кулачке побег.
– Это тебе! – по-детски бесцеремонно заявил он, глядя на нее серьезными серыми глазами. – Веточку надо поставить в воду, и тогда на ней появятся зеленые листочки. Моя мама всегда так делает. Бери!
Валерия ласково поблагодарила и взяла подарок. Дома она поставила побег в воду. Маленькая веточка умудрилась завладеть ее вниманием и заботой с первого же дня. Почки стали большими и блестящими, совсем скоро появятся нежные листики.
Довольно предаваться философским раздумьям, – пора приниматься за работу! Четыре файла с английским текстом ждали, чтобы их перевели и отредактировали. Как всегда, Валерия засиделась за работой допоздна, – пока не стихли все звуки, не сгустилась за окнами темнота.
Валерия хотела счастья, как хотят его все, кто приходит в этот мир. Иначе это путешествие длиною в жизнь становится жестоким и бессмысленным.
Она подумала о Евгении. С ним было хорошо, но… Вот это «но» возникало каждый раз, словно злой дух из кувшина, и разбивало в пух и прах благие намерения и светлые помыслы. Не то чтобы горький опыт прошлого так уж отравлял ей жизнь, просто теперь она понимала: разгадка ее тайны кроется в ней самой. Она стала мудрее и смотрела теперь не столько на мужчину, сколько внутрь себя. Откликается ли там что-то?
Валерия вздохнула и посмотрела на веточку, которую ей преподнес соседский пятилетний мальчик. Он догнал ее у самого подъезда и протянул зажатый в кулачке побег.
– Это тебе! – по-детски бесцеремонно заявил он, глядя на нее серьезными серыми глазами. – Веточку надо поставить в воду, и тогда на ней появятся зеленые листочки. Моя мама всегда так делает. Бери!
Валерия ласково поблагодарила и взяла подарок. Дома она поставила побег в воду. Маленькая веточка умудрилась завладеть ее вниманием и заботой с первого же дня. Почки стали большими и блестящими, совсем скоро появятся нежные листики.
Довольно предаваться философским раздумьям, – пора приниматься за работу! Четыре файла с английским текстом ждали, чтобы их перевели и отредактировали. Как всегда, Валерия засиделась за работой допоздна, – пока не стихли все звуки, не сгустилась за окнами темнота.