Страница:
---------------------------------------------------------------
© Copyright Сергей Александрович Парецкий, 1996
Email: vseslav_solo@mail.ru
Оригиналы этих книг расположены на авторской странице Всеслава Соло
http://www.geocities.com/Athens/Column/7460/index.htm
---------------------------------------------------------------
КНИГА СТИХОВ
"ПОБЕДИТЕЛЬ МИРА"
1996 год
ISBN 5-88922-029-2
Всеслав Маркович Соло (Сергей Александрович
Парецкий), автор, 1996 г.
Гр-н Сергей Александрович Парецкий, автор, 1996 г. ,
("Победитель Мира") Издатель, 1996 год.
Настроение
Вы имеете эту книгу, но вы даже и не
подразумеваете о том, что согласно Основополагающему Магическому Закону
Аналогии, Эта книга имеет Вас. Да, это именно так. Вдумайтесь внимательно и
вам откроется то, что обязательно существует энергетическая обратная связь
не только с автором, но и со стихотворной сутью изложенного в данной книге,
ибо развивая себя, читая и осознавая эту книгу, вы не меньше развиваете
автора и саму суть, которую он описал. Отсюда, от вашего правильного
понимания материала книги, зависит скорость, глубина и объем развития как
автора, так и сути его стихотворений. Будьте осторожны и не ленивы,
испытывая такую ответственность.
Конечно же, эту книгу стихов можно читать, изучать, осознавать и
другое, но автор знает о том, что прежде всего, эта книга стихов явится
источником настроения для адепта Высшей Магии, обнаружится исключительным
подспорьем, почвой для изучения и осознания, практического освоения
учебников Школы Высшей Магии Соло, потому что эта книга заключает в себе
энергетический потенциал автора, несет энергию его устремленности, которая
не может не помогать.
Вперед
Стою... А горизонт, как
Кафедра Земли,
Над ним Луна, как
микрофон истории.
И переглядываются вдали
Все звезды, как глаза аудитории.
И тишина на мне замкнула круг...
Не шутки! Ведь услышит вся
Вселенная!
Уже пора, ведь миссия почтенная
От имени Земли ответить вдруг...
Я отстегнул свободно свои нервы,
Как ремни безопасности и Первым
Перед лицом инопланетных вех
Заговорил. Единственным, --
За Всех.
Продолжение жизни
Ночей бессонных не бывает.
Могу бессонным быть лишь я.
Все дни я напрочь забываю,
Чтоб ночи помнили меня.
Нельзя быть мудрым и любить...
Земля вращается.
Так
здорово!
Нас вовлекает во бытье...
И так нам вскруживает
головы,
Что мы влюбляемся в нее!
Ревную!
Лакированная скрипка
Протянула звуки,
И они, как руки --
Вдруг тебя обняли гибко...
Аромат безразличия
Желудок сыт, глаза пьяны,
Душа вподкат полна вина.
Все дремлют жизненные сны,
В обнимку правда и вина.
Спасательный круг
И жизнь и смерть --
извечные начала...
Мы посещаем этот мир и тот...
Но не стоим подолгу у причалов:
Вершится наш судьбы
круговорот...
И тут и там -- нас можно
повстречать...
И жизнь и смерть нас манят
в путь собраться.
Рождаемся, чтоб
умирать начать,
И умираем, чтоб
начать рождаться...
Гимн
Я -- Ваша Мысль,
А Вы -- Мои Мысли --
Вечная Высь и ныне и присно.
Во Веки Веков, Во Веки Веков
Она
На Веки Веков, на Веки Веков
Дана!
Поцелуй
У берега волны,
стон --
Морская во всхлипах
долина...
Соленые щеки любимой,
Соленые губы и лоб...
За морем присматривать
берег
Приставлен, такие дела...
Я так же присмотром отмерен --
Пляжуется взглядов хула...
Суета
Пожар в пустыне -- это чудо,
Когда дымит вокруг песком
Всевольный Ветер ниоткуда
И никуда в краю мирском.
Не каждый видел то, где Ветер
Живет свободною душой,
Что там он может все на свете,
И самый, самый пребольшой.
Да, это так, что здесь, в пустыне
Движенье взветренное скал --
Ветровых гор. Здесь Ветру имя
Не нужно, только лишь оскал!
Но не всегда в пустыне Ветер .
Тогда лишь солнца тишина.
В пустыне Ветер кто не встретил,
Сочтет -- пустыня сожжена...
Пожар в пустыне -- это гибель
Любого Божьего Живья,
Когда песком Ветрище
взглыблен,
Творя бездоние силья.
Пожар лишь истинен в пустыне.
Лишь тленны формы здесь холмов;
Песка окалины остынут
И вновь пожар, пожар умов!
Бесспорно
Уходи мое молчанье.
Говорить останусь я.
Лист бумаги, беспечалье,
Ручка, стол -- мои друзья.
Жил отшельником. Отвага
Помогла найти стезю.
Одичавшая бумага...
Ты звучи теперь вовсю,
Муза, днями и ночами!..
Лишь тогда тебя, молчанье,
Возвратись -- не укорю,
Если я отговорю...
Кадр
Отряхнула хлопья туча.
Снег,
Прищурясь, черный кот
Лижет языком колючим,
Как сухое молоко.
Ребенок
Космический ребенок, звездный
малый,
На мир Земли он заглядеться мог.
И так отстал от папы и от мамы...
Агу! Агу!.." Напрасны эти крики.
Проходят годы, вырос человек...
Он узнает божественные лики
Или не помнит их он целый век...
Муза
Ночь. Домашние легли уж спать...
Со стола сгребу на кухне мусор,
Душу я воспламеню опять,
Как ночник. Его заметит Муза.
Прилетит на свет моей души
И забьется бабочкой у света,
И зашелестит: "Пиши, пиши...
Я с тобою только до рассвета..."
Да, заря погасит мой ночник.
Строчек я ужесточаю натиск.
Лист бумаги не один в ночи
Мне распять, перечеркнув крест
на крест.
Материализации
Жизнь не безжалостна,
коль рушит.
И ты за то ее прости,
Пусть выкорчевывает души,
Чтобы полянам расцвести...
Возвращение отшельников
Мы не нашли дороги в рай...
И мы вернулись через годы --
Среди грехов познать свободы.
В аду себя -- не замарай!
Царило наше отрешенье
От всех людей из часа в час, --
И в людях удаляя нас
Будило к людям приближенье...
Не уходить нам надо было, --
Себя очерчивать средь всех.
Кто в рай пошел, не зная ада,
Тот сделал самый первый грех!
Шашки
Кто мне правильно ответит,
Не ответить просто грех,
Кто играл на белом свете
В шашки дерзко, лучше всех?
Вы, всезнайки, все в промашке --
Придержите языки!
Лучше всех играли в шашки
В Целом Свете Казаки!
Сострадание
Ты властительно, терпенье!
Топчут пусть тебя они:
То ли люди, то ли тени,
Только ты их не гони!
Расстелись в покорстве лести.
И от смеха и от слез
Топчутся они на месте
На твоей ладони грез...
Не гони их, что убоги!
Зря на них не сквернословь...
Ведь твоя ладонь им строго
Ограничила любовь!
Ограничила пространство,
Мысли, долю, суету.
И они смокуют пьянство,
Дружбу, драки, красоту!
То ли тени, то ли люди:
Шаг с ладрни, и конец!
Чувства, помысли им судьи,
Бог -- Верховный Образец...
Столько о Земном Остроге
Понаписано всего!
Только вот ничто о Боге,
О терпении Его...
Происхождение
Землю и Бог, все так
привычно.
Среди людей вопрос ребром:
Земля и Бог: что есть
первично,
А что придумано потом!?.
Одним Иисус Христос --
опека.
Другие бьют Земле поклон.
Нам не живется
без икон.
В себе забыли человека!..
Забыли в мире мы
о многом...
Среди распутицы дорог
Когда-то, чтоб воскреснуть
Богом, --
Стал человеком даже -- Бог!..
Молитва
Не дай-то Бог, что я умру,
а вслед --
Родишься ты, родная, вскрикнув
где-то...
Не дай-то Бог, чтоб ты была
отпета,
Когда родился я на этот свет...
Было так
Любимой нет. Ее никак
не встречу.
Или уже не встречу?.. Как закон:
Мой каждый день безлюбием
Отмечен
И до абсурда, кажется, знаком...
Да, каждый день одолевали
страсти,
Которые срывал я впопыхах.
"Любимой нет..."
Разыскивал я счастье,
Но находил его я лишь в стихах...
Монолог неудачника
Ты судьба Вселенская --
жестока!
Остывая в травах, но чиста
В небеса взирает одиноко
Промахнувшись, палая, звезда .
Может быть, подвластна
неким срокам
Ринулась она на шар Земной.
Может, свысока следя за мной
Сорвалась и пала ненароком?..
Потому и сердце ныне стонет,
Стиснуто в груди печалью дня.
Что ж ты промахнулась?
Не в ладони,
А упала позади меня...
Убеждая себя
Пока хоть что-то отрицаю
Во мне, от мира в стороне,
Лишь мира отблески мерцают.
Весь мир вместился бы во мне...
Дочь
Про меня забыли, нет?!
С цацой братик Радосвет.
Подождите, я рожусь,
Я до цацы доберусь!
Следы
Один, всю жизнь на троне
восседал,
И требовал, чтоб коврики под
ноги
Ему везде стелили, а в итоге:
Усоп.
И не единого следа...
Молчаливый болтун
Молчит болтун,
закрывши крепко рот...
Его молчанье, может, пригодится...
Но дважды ценен, трижды ценен тот,
Кто говорит, но не проговорится!
Биография
В людей значительно уложен
Сокрытый Богом черный цвет...
Мы получаем Божий обжиг,
Нас обжигает белый свет.
Бумаге белой он подобен,
Каракулями как бы.
Вроде,
Как почерк линий Божьих дней.
А пишет кто, подобье чье мы,
Ужель ответить каждый смог?..
Каракулями наречены...
Кто пишет нами -- пишет Бог.
Святой бабник
Я идеала не сыскал!
И я на том поставил точку.
Теперь, по крохотным кусочкам
Я собираю идеал...
Мне не легко, я сам не свой.
Не пожелаю и врагу я:
Увлек одну, моргаю той,
А целовать обнял другую!..
За идеал бы все отдал.
Как ножки нравятся мне
в "АББЕ"!..
Мой оживает идеал,
Хоть по немногу, в каждой бабе!
Ушла Атлантида
В комнатушке свечки свет.
Тени прячутся в углы.
Был, похоже, кем-то вдет
В ушко огненной иглы
Черной ниточкой фитиль...
Кто-то вдруг свечу задул,
И о Свете, словно гул,
В темноте осталась Быль...
Единство наше
Не гадаю я и не желаю,
Даже я и не предполагаю.
Я строитель завтрашнего дня.
Божья Воля верует в меня.
Все мое невежество так вязко,
Потому предметами обласкан.
Клейкое сознание мое --
На Земле мытарское жилье.
Каждый день себя освобождаю:
Думаю, играю, ожидаю.
И не только так в себе теперь,
Меньше все становится потерь.
Потому что в мире боли столько,
Потому что мы теряем только
То, что не нашли в себе самом,
Значит, больше нас
вне наших снов.
Не гадаю я и не желаю,
Даже я и не предполагаю.
Я строитель завтрашнего дня --
Божья Воля слушает меня.
Родство
Что за метелица ковыльная:
Не разгляжу никак себя!
Моя душа такая пыльная,
Куда ни глянь -- повсюду я.
Освобождение
Стремится к женщине мужчина.
К нему стремится и она.
Не тяготит -- в пути верна.
Но если же в другой личине:
К себе и лишь зовет она
Тогда невежества полна.
Мужчине тяжело идти,
Он быстро устает в пути.. .
Коль он лишь к ней всегда стремится --
Сказал себе "остановиться"!
А коль без женщины в пути,
То к Богу тоже не дойти.
Учите женщин не любить.
Тогда вам никогда не быть
Уж больше женщиной и глиной.
Уроки Созерцания
"Презрение, бесстрастие
и нежность."
В. Брюсов
1.
Невежество я в людях презираю,
Бесстрастен к проявленьям
чувств людских,
Но я с великой нежностью взираю
На их тела, на все одежды их...
2.
Зачем себя мы привязали к телу
Желания огромно разогрев,
Которые, так часто оголтело,
Не исполняясь, будят жадный
гнев!?
3.
Желания, как стая волчья, страсти!
Мы наслаждаться чувствами хотим!..
Голодного желания лязг пасти
Порождено лишь телом,
только им...
4.
Такие вот
невежества приметы --
Желанные телесные тиски!
Я в людях презираю только это,
Бесстрастен к проявленью
чувств людских!..
5.
Но как прекрасны тело и одежды!
Они, как воплощенье Божества!
И я на них гляжу бесстрастно, нежно,
Как на судьбу земного естества...
Матрешка
Тучи в небе тяжелы,
Наклонилось небо.
Кто останется в живых:
Тот кто был иль не был?
Кто умрет, а кто же нет?..
В чем бессмертье жизни?
Облака, тая ответ,
В размышленьях виснут.
Высока иль глубока
Синева за ними?
Не дотянется рука,
Не взметнется имя.
Ну а кто тогда суметь
Сможет знать такое:
Вечно жить и не стареть,
Смерть не беспокоя?
Тучи в небе тяжелы,
Низенькое небо.
Кто останется в живых:
Тот кто был иль не был?
Тот, который точно есть
Под началом Бога,
Вечно ждет о рае весть,
Изобилье рога.
Или тот, который смог
Вне себя остаться,
Тот, которому и Бог
Станет поклоняться?
Решение
Переживанья, да и только...
Нам будет сладко или горько,
А настоящее умрет!
Воля
Он в людей влюбленный нелюдим,
Он теперь живет совсем один.
Вещи, люди мыслятся вокруг, --
Вечность Света разомкнула круг.
Целый Мир -- Сознание Его,
Бытие Единого Всего.
Настроение
Заснежье вспенилось в округе.
За горизонт по автостраде
Машины мчат, буксуют вьюги,
А он пешком, как дед и прадед,
В свой выходной идет за город
Гулять... Трепещет шубы ворот.
А снег, как смерзшаяся паста,
Скрипит подобно пенопласту.
Пускай скрипит.
Он только б не был
В грядущем схожий
С белым пеплом...
Лунная баллада
Он шел. Светился серп Луны.
К себе любовь-колдунья звала.
Он усмехнулся. Предрекала:
"Пути настанут солоны!.."
Бросал он вызовы годам,
Все шла колдунья по пятам.
Луна росла и шаром стала.
И шаг замедливши, устало
Он осмотрелся в первый раз:
Колдуньи лик его потряс!
Обветрен он, она все та же,
Ему в отместку молода,
Но не влечет уж как тогда...
"Ты шаг за шагом
шел от жизни, --
Она сказала в укоризне, --
Ты усмехнулся, был невежда,
Теперь тебе одна надежда!"
Колдуньи облик дивно стих.
В глазах ее иные толки.
И только лунные осколки
Сверкают серпиками в них...
Теперь, в исходе полнолунья,
так солоно
Молчит колдунья.. .
Свеча
Включать сегодня почему-то
Электролампу не хочу...
Я запалю огарок, чудо,
Медово-желтую свечу...
Смотрю я влажными глазами,
Как обливается, горя,
Она
Горячими слезами,
Моя настольная заря...
Обращение к реке
Сладимая, прохладная, как мята,
Какими только ветрами, река,
Во все века ты ни была измята...
Твои да не сомкнутся берега!
Объединение
Она... Взошла
хрустально-молодою,
Совсем еще на донышке Луна...
Висела долго хрупкой запятою.
Моей судьбы наверно в том вина.
Копил гоами солнечную усталь
Я для раздумий, и они пришли...
Я понял, что воспитывая чувства,
Позволил мыслям
одичать в тени...
Я до сих пор оглядывыаю дали,
Надеюсь, что зайду за горизонт!
Восходы все еще не отпылали,
Еще не оступался я с высот...
Отзапятаюсь...
В жизни так ведется --
Всегда над нами остается высь!
И в полный круг моя Луна
сомкнется,
И так отпишет
белой точкой жизнь...
Любовь
Похоже, капает листва:
Распластанные
капли
листьев...
А я у свежего листа
Бумаги белой.
Так же -- вместе:
Бумага,
Я -- мой парк раздумий.
Бумаги много очернило
Любовно
Едкое чернило.
Но Осень разве же в ином?
Она слезится за окном.
Она, ваятель мертвых мумий!
К живому тянется всегда,
Но откровенная беда
В ее любви,
В дождливых ласках --
Живые умирают краски...
Люблю, люблю я белый лист,
Глядишь и лист уже не чист...
Что все способно изменить?
Лишь то, что может все губить?
Всегда, везде, и даже в ласках
Рождаются и гибнут краски...
Что-то звякнуло на кухне...
Может мама вернулась
Под вечер домой?
У плиты завозилась.
И там за стеной остывают
Дорожные вещи в прихожей...
Вдруг заглянет к нему:
"Поднимайся, Сережа!.."
Пробегает по крыше
Предчувствия дрожь.
Невзначай вдруг, на миг
Показалось короткий:
О горячий асфальт
обжигается дождь,
Словно брызгает масло на
Сковородке.. .
Дойдет!
Я вижу как они похожи оба...
Один, Парецкий --
Соткан в тыщи слов,
Другой же,
Горизонт широколобый,
Пригладил чуб вихрастых
облаков...
Он долго шел:
"Ну, здравствуй -- Я!
Позвольте
Вскричать, -- вскричал он, --
Строчками словья:
А это кто опять на горизонте?..
Ну, так и есть.
Да это ж снова -- Я!"
Блудник
К новой бабе мчит на "ладе".
Затемненные очки...
Раскраснелись, как в помаде
Поворотов колпачки!
.
Обнажение
И поцелуй, и губы сладки,
Чего-то жаждет тишина...
И вдруг, все то, что было гадко,
Ушло...
И жизнь моя нежна.
Отныне в солнечной капели
Я буду в пряных ласках жить.
Я верю, солнышко отбелит
Печаль прошедшую души...
Иссохло русло огорчений,
Его пустую кожуру,
Как черви трещины прощений
Под солнцем шелушат и жрут!
Приходят радостные вести,
Их веселится толчея,
Отныне сокровенный крестик
Среди людей не прячу я.
Сердце матери
От молока хмелело тельце.
Обмякший засопел малыш...
Ее натруженное сердце
Опять к нему, и только лишь
Прислушивалось, и любовно
Ласкалось, нежилось в груди,
И билось очень тихо, ровно,
Чтоб вдруг дитя не разбудить...
Первый шаг
Переживанья пообвисли,
И в думах стало полупусто...
Пока густели в сердце чувства, --
Во мне густела ленность мысли.
А потом...
Все будет: жизнь, и будет смерть, потом...
Вначале не желаем не иначе
Расстаться с материнским животом,
Не потому ль, родившись, горько плачем?..
Все испытаем: радости, печали.
Все будет: жизнь и будет смерть,
потом...
Мы покидаем свой телесный дом
С такою неохотою вначале...
Я курю, как под зеркалом
или Закон Аналогии
В иссине-черном небе
глубоко
Луна горит
оранжевого цвета.
Сквозь дым виднеясь
белых облаков
Как огонек
гигантской сигареты...
Карма
Сила прошлой совести --
Жизненные повести
Ныне утверждает
И не угасает...
Совесть кружит вороном,
Смотрит во все стороны.
Мы теряем лица
За ее границей...
Если все по совести --
Исчезают повести.
Некому грешить --
Некому и жить.
Костер
Все жжет огонь так нестерпимо,
Что все любовью он обвил...
Огнем любви -- мы жжем
любимых,
Быть в одиночестве любви...
Круг
Как знать: на миг или надолго
Нас увлекает круговерть!?
Так мы в плену Земного долга
Свою отыскиваем смерть...
Пешеходы
Если раньше Землю
Обходили пешком
вокруг,
То сегодня землю
Обходят стороной
по асфальту...
Самоубийца
Он не знает, не знает, не знает:
Отставать от себя привыкает?..
Вот: вначале, заметно едва,
А потом и на шаг и на два
Отстает от себя, отстает.
Знать ему бы, что фору дает...
Точильщик и Мальчик
По воскресениям во двор,
Он помнит, приходил точильщик.
Он не забудет до сих пор
Его корявые ручищи...
К нему мальчишка вновь бежал...
Вращались каменные диски...
Сверкала сталь, остро визжа,
С дымком
отстреливала
искры!..
Вверял мальчишке самому
Точить он
ножик перочинный.
Досталось раз хлопот ему:
Мальчишка палец о точило
Свой ранил.
По щеке слеза
Вдруг кувыркнулась.
Чудеса, --
Стоял он, как окаменевший,
Глядел на Орден потускневший,
Что на груди носил точильщик.
... А тот --
в кармане бинтик ищет,
Таким взволнованный порезом;
Он подшагнул, скрипя протезом,
И приласкал: "Терпи, сынок...
Слеза, она -- не для мальчишек!"
И вновь -- заботливо точильщик
Доверил свой вращать станок...
Уж не один проходит год...
Но память цепкая все ищет
Станок заветный у ворот...
"Ужель ты не придешь,
точильщик?!."
В Астрале
Приму себя за постоянство,
Опорной точкой бытия.
И размышлениям пространства
Молитвенно предамся я.
И то, что было не подвластно,
Недосягаемо извне,
Теперь понятно мне и ясно.
Все под руками, как во сне...
Одиночество
Осатанело полутьме доверен,
Больничным коридором
шел на Свет,
И проходил
прищуренные двери,
Как вереницу инвалидных лет...
Могучий, но печально
стихший воин...
Ведь оставалось мало так
идти...
Кто вел его в больничные покои,
Чтоб он шагал у смерти впереди?
Он жил,
не испытав рожденье сына,
Избит судьбой
до самых
до костей.
Он шел полуслепой,
всем глядя в спину,
И прападал
на плечи
костылей...
Возможность
В тупике земного тела
Столько дет я, словно джин...
Я сижу совсем без дела,
Соблюдая свой режим...
День и ночь: страна, законы ,
Раздражения сучки,
И людские монотонно
Суетятся тупички...
В полумраке сигарету
Все щипает огонек:
Я курю на всю планету --
Хлопьев дыма самотек.
Мятно тает сигарета,
Скоро брошу я курить.
Наложу на все запреты,
Чтобы вне режима жить!..
Накурил я на планете,
Надо б форточку открыть
И проветрить все на свете --
Скоро, так тому и быть!..
Комнатенка в комнатенке --
Это дома я один...
Вход и выход очень тонкий:
Ну, смелее, Алладин...
Человек, который имел
причину не уезжать
Я подгоняю дни, они не спешны,
Вдали от суматошного жилья...
Вновь на отвесный берег под
черешни,
Как на порог деревни вышел я.
Собачий лай прерывистым
потоком.
Щетинятся заборы в этот час.
А сквозь листву желтеет
россыпь окон,
Как россыпь вдоль реки
кошачьих глаз.
Как асфальтированная дорога
Река течет черна, и так блестя
Под глянцем отшумевшего
дождя.
О чем-то вдалеке звенит
гармошка...
А я швырну голыш
в зеркальность вод.
В ступени разобью
Луны дорожку --
Все, вроде, пешеходный переход!
И пусть сочится за звездой
звезда!
Накрапывают звезды
сельский опус...
Стою на берегу и жду автобус,
Как пассажир, опять же опоздал!
На сколько ты стал Ты
Сравни себя с собою...
Ну, и как?
Что, это может сделать и
простак?
Внимательнее будь!
Такое сможет лишь только смерть,
Она все подытожит.
Как быть?
Найти бы пятновыводитель,
Что с неба выведет Луну!
Померк бы Ты, Руководитель,
Профан ко тьме бы лишь
прильнул!
Хранитель, Ты не обижайся!
Мне жаль усердие твое...
Ему вещаешь: "Возвышайся!"
К тебе идет он на своем!
Он в телесах, он в низшем ранге
Под Светом извергает лай...
Его ты мучаешь так, Ангел,
Оставь его... Не оставляй!
Сыну
Живя в Божественной Глуби
Не бей себя и не люби.
И постепенно, понемногу
Душа уступит место Богу.
С тобой
От меня вопрос ко мне:
Днем живу я как во сне,
А во сне живу как днем,
Потому что я вдвоем?
Всеобъем
Какое чудо -- одиночество!
Оно мне дарит лишь меня...
Я становлюсь Мое Высочество
Себя единственно пленя...
Я помещусь в пространстве
узеньком,
Не я -- пространство будет узником...
Свобода
Любовь к "Терновому Венцу",
Где все одежды несвободы
Тебе по нраву и к лицу.
Этап
Унижайте -- я спокоен.
Оскорбляйте -- я смолчу.
Вас теперь в свои покои
Я обратно не хочу.
Не соспался и не запил,
Не ругаюсь в душу мать.
Зря стучитесь -- дверь я запер...
Стоит голос мне подать --
Вдруг ответить лишь намеком, --
Будь на пряник или кнут:
Не моргну тогда и оком --
Пленник, ваш, из ваших пут!
Состоять из Вас опять?!
Слышать, видеть и другое
Не самим собою?! Вспять?!..
Дверь крепка, за нею Гои.. .
Из себя изгнал я Вас.
К Богу Путь за часом час,
День за днем и год за годом --
Вас уж целые Народы...
Не соспался и не запил --
Зря стучитесь: дверь я запер.
Непризванный парень
Говорит: "Ладонь на грудь кладу,
Грею сердце из последних сил..."
Ползал в партизанах дед
по льду, --
За двоих он сердце простудил!..
"Мы тебя призвать не можем...
Нет!" --
Парню врач сказал в военкомате...
Форму за двоих сносил уж дед.
Сердце ныне -- за двоих
в расплате...
Как сказать
Люблю я ветра зоркие порывы.
Пред вами расточаюсь в похвале:
Ветра познаний и любви,
как взрывы,
А кто-то скажет:
"Ветер в голове..."
Выход
Быть может это чудеса,
Но мне открылось невозможье!
И я его писал, писал,
Я был как праздник,
сыном Божьим!
Всегосударствие, всестранство
Передвигал, не от вина
Зрачок Земли среди
пространства,
В моем кармане туч -- Луна!
Все люди вымышлены мной,
Для них я был врагом, кумиром...
Там, за неведомой стеной
Собою мыслил я и Миром.
В прошлом
Ветрам он больше улыбался.
Любил он молодостью жить. ..
Он седины своей стеснялся,
Еще не смея дорожить...
Скоморох
Одинокое безумство
Рядом, около меня...
Дружбу, вражество и пусто
Предлагаю слепкам дня.
Я шагаю им навстречу,
Плачу или хохочу;
Утро, день, и снова вечер,
С ночью я плечо к плечу.
Засыпают все излишья --
Дети ночи... Я трубя:
В размышлениях затишья,
В одиночестве себя...
Тунеядец
Ее нельзя понять со стороны,
И календарь она имеет свой,
Где сроки будней каждому ины...
Он от любви полжизни
выходной!
Гость
Далеко он от Ростова .
Плещет хлюпко свет
Донца,
И мычит
до слез корова
У медового сенца.
И с горы
кряхтуньи утки
В шторме крыльев
все кричат...
Нюхай дюже ветер
чуткий,
Не признал ты гостя, чай?!
Оранул
гость
у калитки:
"Тетка Лена,
узнавай!"
"Энта, кто ж такой там
прыткай?..
Да, туды же матерь, ай!
Колька, Валькя -- супостаты!
Гляньте, дети,
Гость какой:
Бледнай, тощай,
волосатай --
Сразу видно -- городской!"
Поперхнулся лаем
Рексик.
Бабка Шура у плетня
Плачет, горбясь
Душу крестит:
"Ну, цалуй внучок, меня!.."
Все во всем
Девочка-кокетка
На велосипеде,
Будто бы конфетка,
Крошка, мятный ветер!
Крохотные дали
Привлекают девочку,
Колесо педалят
Ножки, словно белочки!..
Мороженое
Ела девочка мороженое --
Молоко густое,
съеженное,
Сладким холодом
завьюженное,
Совершенно
неостуженное...
Вспомнил детство я
восторженное,
Первым снегом припорошенное,
Солнце, смех, коньки
заточенные,
Лед и стружки
позолоченные...
Я стоял, глядел непрошенно.
И потом пошел
встревоженно.
Но я замер вдруг
© Copyright Сергей Александрович Парецкий, 1996
Email: vseslav_solo@mail.ru
Оригиналы этих книг расположены на авторской странице Всеслава Соло
http://www.geocities.com/Athens/Column/7460/index.htm
---------------------------------------------------------------
КНИГА СТИХОВ
"ПОБЕДИТЕЛЬ МИРА"
1996 год
ISBN 5-88922-029-2
Всеслав Маркович Соло (Сергей Александрович
Парецкий), автор, 1996 г.
Гр-н Сергей Александрович Парецкий, автор, 1996 г. ,
("Победитель Мира") Издатель, 1996 год.
Настроение
Вы имеете эту книгу, но вы даже и не
подразумеваете о том, что согласно Основополагающему Магическому Закону
Аналогии, Эта книга имеет Вас. Да, это именно так. Вдумайтесь внимательно и
вам откроется то, что обязательно существует энергетическая обратная связь
не только с автором, но и со стихотворной сутью изложенного в данной книге,
ибо развивая себя, читая и осознавая эту книгу, вы не меньше развиваете
автора и саму суть, которую он описал. Отсюда, от вашего правильного
понимания материала книги, зависит скорость, глубина и объем развития как
автора, так и сути его стихотворений. Будьте осторожны и не ленивы,
испытывая такую ответственность.
Конечно же, эту книгу стихов можно читать, изучать, осознавать и
другое, но автор знает о том, что прежде всего, эта книга стихов явится
источником настроения для адепта Высшей Магии, обнаружится исключительным
подспорьем, почвой для изучения и осознания, практического освоения
учебников Школы Высшей Магии Соло, потому что эта книга заключает в себе
энергетический потенциал автора, несет энергию его устремленности, которая
не может не помогать.
Вперед
Стою... А горизонт, как
Кафедра Земли,
Над ним Луна, как
микрофон истории.
И переглядываются вдали
Все звезды, как глаза аудитории.
И тишина на мне замкнула круг...
Не шутки! Ведь услышит вся
Вселенная!
Уже пора, ведь миссия почтенная
От имени Земли ответить вдруг...
Я отстегнул свободно свои нервы,
Как ремни безопасности и Первым
Перед лицом инопланетных вех
Заговорил. Единственным, --
За Всех.
Продолжение жизни
Ночей бессонных не бывает.
Могу бессонным быть лишь я.
Все дни я напрочь забываю,
Чтоб ночи помнили меня.
Нельзя быть мудрым и любить...
Земля вращается.
Так
здорово!
Нас вовлекает во бытье...
И так нам вскруживает
головы,
Что мы влюбляемся в нее!
Ревную!
Лакированная скрипка
Протянула звуки,
И они, как руки --
Вдруг тебя обняли гибко...
Аромат безразличия
Желудок сыт, глаза пьяны,
Душа вподкат полна вина.
Все дремлют жизненные сны,
В обнимку правда и вина.
Спасательный круг
И жизнь и смерть --
извечные начала...
Мы посещаем этот мир и тот...
Но не стоим подолгу у причалов:
Вершится наш судьбы
круговорот...
И тут и там -- нас можно
повстречать...
И жизнь и смерть нас манят
в путь собраться.
Рождаемся, чтоб
умирать начать,
И умираем, чтоб
начать рождаться...
Гимн
Я -- Ваша Мысль,
А Вы -- Мои Мысли --
Вечная Высь и ныне и присно.
Во Веки Веков, Во Веки Веков
Она
На Веки Веков, на Веки Веков
Дана!
Поцелуй
У берега волны,
стон --
Морская во всхлипах
долина...
Соленые щеки любимой,
Соленые губы и лоб...
За морем присматривать
берег
Приставлен, такие дела...
Я так же присмотром отмерен --
Пляжуется взглядов хула...
Суета
Пожар в пустыне -- это чудо,
Когда дымит вокруг песком
Всевольный Ветер ниоткуда
И никуда в краю мирском.
Не каждый видел то, где Ветер
Живет свободною душой,
Что там он может все на свете,
И самый, самый пребольшой.
Да, это так, что здесь, в пустыне
Движенье взветренное скал --
Ветровых гор. Здесь Ветру имя
Не нужно, только лишь оскал!
Но не всегда в пустыне Ветер .
Тогда лишь солнца тишина.
В пустыне Ветер кто не встретил,
Сочтет -- пустыня сожжена...
Пожар в пустыне -- это гибель
Любого Божьего Живья,
Когда песком Ветрище
взглыблен,
Творя бездоние силья.
Пожар лишь истинен в пустыне.
Лишь тленны формы здесь холмов;
Песка окалины остынут
И вновь пожар, пожар умов!
Бесспорно
Уходи мое молчанье.
Говорить останусь я.
Лист бумаги, беспечалье,
Ручка, стол -- мои друзья.
Жил отшельником. Отвага
Помогла найти стезю.
Одичавшая бумага...
Ты звучи теперь вовсю,
Муза, днями и ночами!..
Лишь тогда тебя, молчанье,
Возвратись -- не укорю,
Если я отговорю...
Кадр
Отряхнула хлопья туча.
Снег,
Прищурясь, черный кот
Лижет языком колючим,
Как сухое молоко.
Ребенок
Космический ребенок, звездный
малый,
На мир Земли он заглядеться мог.
И так отстал от папы и от мамы...
Агу! Агу!.." Напрасны эти крики.
Проходят годы, вырос человек...
Он узнает божественные лики
Или не помнит их он целый век...
Муза
Ночь. Домашние легли уж спать...
Со стола сгребу на кухне мусор,
Душу я воспламеню опять,
Как ночник. Его заметит Муза.
Прилетит на свет моей души
И забьется бабочкой у света,
И зашелестит: "Пиши, пиши...
Я с тобою только до рассвета..."
Да, заря погасит мой ночник.
Строчек я ужесточаю натиск.
Лист бумаги не один в ночи
Мне распять, перечеркнув крест
на крест.
Материализации
Жизнь не безжалостна,
коль рушит.
И ты за то ее прости,
Пусть выкорчевывает души,
Чтобы полянам расцвести...
Возвращение отшельников
Мы не нашли дороги в рай...
И мы вернулись через годы --
Среди грехов познать свободы.
В аду себя -- не замарай!
Царило наше отрешенье
От всех людей из часа в час, --
И в людях удаляя нас
Будило к людям приближенье...
Не уходить нам надо было, --
Себя очерчивать средь всех.
Кто в рай пошел, не зная ада,
Тот сделал самый первый грех!
Шашки
Кто мне правильно ответит,
Не ответить просто грех,
Кто играл на белом свете
В шашки дерзко, лучше всех?
Вы, всезнайки, все в промашке --
Придержите языки!
Лучше всех играли в шашки
В Целом Свете Казаки!
Сострадание
Ты властительно, терпенье!
Топчут пусть тебя они:
То ли люди, то ли тени,
Только ты их не гони!
Расстелись в покорстве лести.
И от смеха и от слез
Топчутся они на месте
На твоей ладони грез...
Не гони их, что убоги!
Зря на них не сквернословь...
Ведь твоя ладонь им строго
Ограничила любовь!
Ограничила пространство,
Мысли, долю, суету.
И они смокуют пьянство,
Дружбу, драки, красоту!
То ли тени, то ли люди:
Шаг с ладрни, и конец!
Чувства, помысли им судьи,
Бог -- Верховный Образец...
Столько о Земном Остроге
Понаписано всего!
Только вот ничто о Боге,
О терпении Его...
Происхождение
Землю и Бог, все так
привычно.
Среди людей вопрос ребром:
Земля и Бог: что есть
первично,
А что придумано потом!?.
Одним Иисус Христос --
опека.
Другие бьют Земле поклон.
Нам не живется
без икон.
В себе забыли человека!..
Забыли в мире мы
о многом...
Среди распутицы дорог
Когда-то, чтоб воскреснуть
Богом, --
Стал человеком даже -- Бог!..
Молитва
Не дай-то Бог, что я умру,
а вслед --
Родишься ты, родная, вскрикнув
где-то...
Не дай-то Бог, чтоб ты была
отпета,
Когда родился я на этот свет...
Было так
Любимой нет. Ее никак
не встречу.
Или уже не встречу?.. Как закон:
Мой каждый день безлюбием
Отмечен
И до абсурда, кажется, знаком...
Да, каждый день одолевали
страсти,
Которые срывал я впопыхах.
"Любимой нет..."
Разыскивал я счастье,
Но находил его я лишь в стихах...
Монолог неудачника
Ты судьба Вселенская --
жестока!
Остывая в травах, но чиста
В небеса взирает одиноко
Промахнувшись, палая, звезда .
Может быть, подвластна
неким срокам
Ринулась она на шар Земной.
Может, свысока следя за мной
Сорвалась и пала ненароком?..
Потому и сердце ныне стонет,
Стиснуто в груди печалью дня.
Что ж ты промахнулась?
Не в ладони,
А упала позади меня...
Убеждая себя
Пока хоть что-то отрицаю
Во мне, от мира в стороне,
Лишь мира отблески мерцают.
Весь мир вместился бы во мне...
Дочь
Про меня забыли, нет?!
С цацой братик Радосвет.
Подождите, я рожусь,
Я до цацы доберусь!
Следы
Один, всю жизнь на троне
восседал,
И требовал, чтоб коврики под
ноги
Ему везде стелили, а в итоге:
Усоп.
И не единого следа...
Молчаливый болтун
Молчит болтун,
закрывши крепко рот...
Его молчанье, может, пригодится...
Но дважды ценен, трижды ценен тот,
Кто говорит, но не проговорится!
Биография
В людей значительно уложен
Сокрытый Богом черный цвет...
Мы получаем Божий обжиг,
Нас обжигает белый свет.
Бумаге белой он подобен,
Каракулями как бы.
Вроде,
Как почерк линий Божьих дней.
А пишет кто, подобье чье мы,
Ужель ответить каждый смог?..
Каракулями наречены...
Кто пишет нами -- пишет Бог.
Святой бабник
Я идеала не сыскал!
И я на том поставил точку.
Теперь, по крохотным кусочкам
Я собираю идеал...
Мне не легко, я сам не свой.
Не пожелаю и врагу я:
Увлек одну, моргаю той,
А целовать обнял другую!..
За идеал бы все отдал.
Как ножки нравятся мне
в "АББЕ"!..
Мой оживает идеал,
Хоть по немногу, в каждой бабе!
Ушла Атлантида
В комнатушке свечки свет.
Тени прячутся в углы.
Был, похоже, кем-то вдет
В ушко огненной иглы
Черной ниточкой фитиль...
Кто-то вдруг свечу задул,
И о Свете, словно гул,
В темноте осталась Быль...
Единство наше
Не гадаю я и не желаю,
Даже я и не предполагаю.
Я строитель завтрашнего дня.
Божья Воля верует в меня.
Все мое невежество так вязко,
Потому предметами обласкан.
Клейкое сознание мое --
На Земле мытарское жилье.
Каждый день себя освобождаю:
Думаю, играю, ожидаю.
И не только так в себе теперь,
Меньше все становится потерь.
Потому что в мире боли столько,
Потому что мы теряем только
То, что не нашли в себе самом,
Значит, больше нас
вне наших снов.
Не гадаю я и не желаю,
Даже я и не предполагаю.
Я строитель завтрашнего дня --
Божья Воля слушает меня.
Родство
Что за метелица ковыльная:
Не разгляжу никак себя!
Моя душа такая пыльная,
Куда ни глянь -- повсюду я.
Освобождение
Стремится к женщине мужчина.
К нему стремится и она.
Не тяготит -- в пути верна.
Но если же в другой личине:
К себе и лишь зовет она
Тогда невежества полна.
Мужчине тяжело идти,
Он быстро устает в пути.. .
Коль он лишь к ней всегда стремится --
Сказал себе "остановиться"!
А коль без женщины в пути,
То к Богу тоже не дойти.
Учите женщин не любить.
Тогда вам никогда не быть
Уж больше женщиной и глиной.
Уроки Созерцания
"Презрение, бесстрастие
и нежность."
В. Брюсов
1.
Невежество я в людях презираю,
Бесстрастен к проявленьям
чувств людских,
Но я с великой нежностью взираю
На их тела, на все одежды их...
2.
Зачем себя мы привязали к телу
Желания огромно разогрев,
Которые, так часто оголтело,
Не исполняясь, будят жадный
гнев!?
3.
Желания, как стая волчья, страсти!
Мы наслаждаться чувствами хотим!..
Голодного желания лязг пасти
Порождено лишь телом,
только им...
4.
Такие вот
невежества приметы --
Желанные телесные тиски!
Я в людях презираю только это,
Бесстрастен к проявленью
чувств людских!..
5.
Но как прекрасны тело и одежды!
Они, как воплощенье Божества!
И я на них гляжу бесстрастно, нежно,
Как на судьбу земного естества...
Матрешка
Тучи в небе тяжелы,
Наклонилось небо.
Кто останется в живых:
Тот кто был иль не был?
Кто умрет, а кто же нет?..
В чем бессмертье жизни?
Облака, тая ответ,
В размышленьях виснут.
Высока иль глубока
Синева за ними?
Не дотянется рука,
Не взметнется имя.
Ну а кто тогда суметь
Сможет знать такое:
Вечно жить и не стареть,
Смерть не беспокоя?
Тучи в небе тяжелы,
Низенькое небо.
Кто останется в живых:
Тот кто был иль не был?
Тот, который точно есть
Под началом Бога,
Вечно ждет о рае весть,
Изобилье рога.
Или тот, который смог
Вне себя остаться,
Тот, которому и Бог
Станет поклоняться?
Решение
Переживанья, да и только...
Нам будет сладко или горько,
А настоящее умрет!
Воля
Он в людей влюбленный нелюдим,
Он теперь живет совсем один.
Вещи, люди мыслятся вокруг, --
Вечность Света разомкнула круг.
Целый Мир -- Сознание Его,
Бытие Единого Всего.
Настроение
Заснежье вспенилось в округе.
За горизонт по автостраде
Машины мчат, буксуют вьюги,
А он пешком, как дед и прадед,
В свой выходной идет за город
Гулять... Трепещет шубы ворот.
А снег, как смерзшаяся паста,
Скрипит подобно пенопласту.
Пускай скрипит.
Он только б не был
В грядущем схожий
С белым пеплом...
Лунная баллада
Он шел. Светился серп Луны.
К себе любовь-колдунья звала.
Он усмехнулся. Предрекала:
"Пути настанут солоны!.."
Бросал он вызовы годам,
Все шла колдунья по пятам.
Луна росла и шаром стала.
И шаг замедливши, устало
Он осмотрелся в первый раз:
Колдуньи лик его потряс!
Обветрен он, она все та же,
Ему в отместку молода,
Но не влечет уж как тогда...
"Ты шаг за шагом
шел от жизни, --
Она сказала в укоризне, --
Ты усмехнулся, был невежда,
Теперь тебе одна надежда!"
Колдуньи облик дивно стих.
В глазах ее иные толки.
И только лунные осколки
Сверкают серпиками в них...
Теперь, в исходе полнолунья,
так солоно
Молчит колдунья.. .
Свеча
Включать сегодня почему-то
Электролампу не хочу...
Я запалю огарок, чудо,
Медово-желтую свечу...
Смотрю я влажными глазами,
Как обливается, горя,
Она
Горячими слезами,
Моя настольная заря...
Обращение к реке
Сладимая, прохладная, как мята,
Какими только ветрами, река,
Во все века ты ни была измята...
Твои да не сомкнутся берега!
Объединение
Она... Взошла
хрустально-молодою,
Совсем еще на донышке Луна...
Висела долго хрупкой запятою.
Моей судьбы наверно в том вина.
Копил гоами солнечную усталь
Я для раздумий, и они пришли...
Я понял, что воспитывая чувства,
Позволил мыслям
одичать в тени...
Я до сих пор оглядывыаю дали,
Надеюсь, что зайду за горизонт!
Восходы все еще не отпылали,
Еще не оступался я с высот...
Отзапятаюсь...
В жизни так ведется --
Всегда над нами остается высь!
И в полный круг моя Луна
сомкнется,
И так отпишет
белой точкой жизнь...
Любовь
Похоже, капает листва:
Распластанные
капли
листьев...
А я у свежего листа
Бумаги белой.
Так же -- вместе:
Бумага,
Я -- мой парк раздумий.
Бумаги много очернило
Любовно
Едкое чернило.
Но Осень разве же в ином?
Она слезится за окном.
Она, ваятель мертвых мумий!
К живому тянется всегда,
Но откровенная беда
В ее любви,
В дождливых ласках --
Живые умирают краски...
Люблю, люблю я белый лист,
Глядишь и лист уже не чист...
Что все способно изменить?
Лишь то, что может все губить?
Всегда, везде, и даже в ласках
Рождаются и гибнут краски...
Что-то звякнуло на кухне...
Может мама вернулась
Под вечер домой?
У плиты завозилась.
И там за стеной остывают
Дорожные вещи в прихожей...
Вдруг заглянет к нему:
"Поднимайся, Сережа!.."
Пробегает по крыше
Предчувствия дрожь.
Невзначай вдруг, на миг
Показалось короткий:
О горячий асфальт
обжигается дождь,
Словно брызгает масло на
Сковородке.. .
Дойдет!
Я вижу как они похожи оба...
Один, Парецкий --
Соткан в тыщи слов,
Другой же,
Горизонт широколобый,
Пригладил чуб вихрастых
облаков...
Он долго шел:
"Ну, здравствуй -- Я!
Позвольте
Вскричать, -- вскричал он, --
Строчками словья:
А это кто опять на горизонте?..
Ну, так и есть.
Да это ж снова -- Я!"
Блудник
К новой бабе мчит на "ладе".
Затемненные очки...
Раскраснелись, как в помаде
Поворотов колпачки!
.
Обнажение
И поцелуй, и губы сладки,
Чего-то жаждет тишина...
И вдруг, все то, что было гадко,
Ушло...
И жизнь моя нежна.
Отныне в солнечной капели
Я буду в пряных ласках жить.
Я верю, солнышко отбелит
Печаль прошедшую души...
Иссохло русло огорчений,
Его пустую кожуру,
Как черви трещины прощений
Под солнцем шелушат и жрут!
Приходят радостные вести,
Их веселится толчея,
Отныне сокровенный крестик
Среди людей не прячу я.
Сердце матери
От молока хмелело тельце.
Обмякший засопел малыш...
Ее натруженное сердце
Опять к нему, и только лишь
Прислушивалось, и любовно
Ласкалось, нежилось в груди,
И билось очень тихо, ровно,
Чтоб вдруг дитя не разбудить...
Первый шаг
Переживанья пообвисли,
И в думах стало полупусто...
Пока густели в сердце чувства, --
Во мне густела ленность мысли.
А потом...
Все будет: жизнь, и будет смерть, потом...
Вначале не желаем не иначе
Расстаться с материнским животом,
Не потому ль, родившись, горько плачем?..
Все испытаем: радости, печали.
Все будет: жизнь и будет смерть,
потом...
Мы покидаем свой телесный дом
С такою неохотою вначале...
Я курю, как под зеркалом
или Закон Аналогии
В иссине-черном небе
глубоко
Луна горит
оранжевого цвета.
Сквозь дым виднеясь
белых облаков
Как огонек
гигантской сигареты...
Карма
Сила прошлой совести --
Жизненные повести
Ныне утверждает
И не угасает...
Совесть кружит вороном,
Смотрит во все стороны.
Мы теряем лица
За ее границей...
Если все по совести --
Исчезают повести.
Некому грешить --
Некому и жить.
Костер
Все жжет огонь так нестерпимо,
Что все любовью он обвил...
Огнем любви -- мы жжем
любимых,
Быть в одиночестве любви...
Круг
Как знать: на миг или надолго
Нас увлекает круговерть!?
Так мы в плену Земного долга
Свою отыскиваем смерть...
Пешеходы
Если раньше Землю
Обходили пешком
вокруг,
То сегодня землю
Обходят стороной
по асфальту...
Самоубийца
Он не знает, не знает, не знает:
Отставать от себя привыкает?..
Вот: вначале, заметно едва,
А потом и на шаг и на два
Отстает от себя, отстает.
Знать ему бы, что фору дает...
Точильщик и Мальчик
По воскресениям во двор,
Он помнит, приходил точильщик.
Он не забудет до сих пор
Его корявые ручищи...
К нему мальчишка вновь бежал...
Вращались каменные диски...
Сверкала сталь, остро визжа,
С дымком
отстреливала
искры!..
Вверял мальчишке самому
Точить он
ножик перочинный.
Досталось раз хлопот ему:
Мальчишка палец о точило
Свой ранил.
По щеке слеза
Вдруг кувыркнулась.
Чудеса, --
Стоял он, как окаменевший,
Глядел на Орден потускневший,
Что на груди носил точильщик.
... А тот --
в кармане бинтик ищет,
Таким взволнованный порезом;
Он подшагнул, скрипя протезом,
И приласкал: "Терпи, сынок...
Слеза, она -- не для мальчишек!"
И вновь -- заботливо точильщик
Доверил свой вращать станок...
Уж не один проходит год...
Но память цепкая все ищет
Станок заветный у ворот...
"Ужель ты не придешь,
точильщик?!."
В Астрале
Приму себя за постоянство,
Опорной точкой бытия.
И размышлениям пространства
Молитвенно предамся я.
И то, что было не подвластно,
Недосягаемо извне,
Теперь понятно мне и ясно.
Все под руками, как во сне...
Одиночество
Осатанело полутьме доверен,
Больничным коридором
шел на Свет,
И проходил
прищуренные двери,
Как вереницу инвалидных лет...
Могучий, но печально
стихший воин...
Ведь оставалось мало так
идти...
Кто вел его в больничные покои,
Чтоб он шагал у смерти впереди?
Он жил,
не испытав рожденье сына,
Избит судьбой
до самых
до костей.
Он шел полуслепой,
всем глядя в спину,
И прападал
на плечи
костылей...
Возможность
В тупике земного тела
Столько дет я, словно джин...
Я сижу совсем без дела,
Соблюдая свой режим...
День и ночь: страна, законы ,
Раздражения сучки,
И людские монотонно
Суетятся тупички...
В полумраке сигарету
Все щипает огонек:
Я курю на всю планету --
Хлопьев дыма самотек.
Мятно тает сигарета,
Скоро брошу я курить.
Наложу на все запреты,
Чтобы вне режима жить!..
Накурил я на планете,
Надо б форточку открыть
И проветрить все на свете --
Скоро, так тому и быть!..
Комнатенка в комнатенке --
Это дома я один...
Вход и выход очень тонкий:
Ну, смелее, Алладин...
Человек, который имел
причину не уезжать
Я подгоняю дни, они не спешны,
Вдали от суматошного жилья...
Вновь на отвесный берег под
черешни,
Как на порог деревни вышел я.
Собачий лай прерывистым
потоком.
Щетинятся заборы в этот час.
А сквозь листву желтеет
россыпь окон,
Как россыпь вдоль реки
кошачьих глаз.
Как асфальтированная дорога
Река течет черна, и так блестя
Под глянцем отшумевшего
дождя.
О чем-то вдалеке звенит
гармошка...
А я швырну голыш
в зеркальность вод.
В ступени разобью
Луны дорожку --
Все, вроде, пешеходный переход!
И пусть сочится за звездой
звезда!
Накрапывают звезды
сельский опус...
Стою на берегу и жду автобус,
Как пассажир, опять же опоздал!
На сколько ты стал Ты
Сравни себя с собою...
Ну, и как?
Что, это может сделать и
простак?
Внимательнее будь!
Такое сможет лишь только смерть,
Она все подытожит.
Как быть?
Найти бы пятновыводитель,
Что с неба выведет Луну!
Померк бы Ты, Руководитель,
Профан ко тьме бы лишь
прильнул!
Хранитель, Ты не обижайся!
Мне жаль усердие твое...
Ему вещаешь: "Возвышайся!"
К тебе идет он на своем!
Он в телесах, он в низшем ранге
Под Светом извергает лай...
Его ты мучаешь так, Ангел,
Оставь его... Не оставляй!
Сыну
Живя в Божественной Глуби
Не бей себя и не люби.
И постепенно, понемногу
Душа уступит место Богу.
С тобой
От меня вопрос ко мне:
Днем живу я как во сне,
А во сне живу как днем,
Потому что я вдвоем?
Всеобъем
Какое чудо -- одиночество!
Оно мне дарит лишь меня...
Я становлюсь Мое Высочество
Себя единственно пленя...
Я помещусь в пространстве
узеньком,
Не я -- пространство будет узником...
Свобода
Любовь к "Терновому Венцу",
Где все одежды несвободы
Тебе по нраву и к лицу.
Этап
Унижайте -- я спокоен.
Оскорбляйте -- я смолчу.
Вас теперь в свои покои
Я обратно не хочу.
Не соспался и не запил,
Не ругаюсь в душу мать.
Зря стучитесь -- дверь я запер...
Стоит голос мне подать --
Вдруг ответить лишь намеком, --
Будь на пряник или кнут:
Не моргну тогда и оком --
Пленник, ваш, из ваших пут!
Состоять из Вас опять?!
Слышать, видеть и другое
Не самим собою?! Вспять?!..
Дверь крепка, за нею Гои.. .
Из себя изгнал я Вас.
К Богу Путь за часом час,
День за днем и год за годом --
Вас уж целые Народы...
Не соспался и не запил --
Зря стучитесь: дверь я запер.
Непризванный парень
Говорит: "Ладонь на грудь кладу,
Грею сердце из последних сил..."
Ползал в партизанах дед
по льду, --
За двоих он сердце простудил!..
"Мы тебя призвать не можем...
Нет!" --
Парню врач сказал в военкомате...
Форму за двоих сносил уж дед.
Сердце ныне -- за двоих
в расплате...
Как сказать
Люблю я ветра зоркие порывы.
Пред вами расточаюсь в похвале:
Ветра познаний и любви,
как взрывы,
А кто-то скажет:
"Ветер в голове..."
Выход
Быть может это чудеса,
Но мне открылось невозможье!
И я его писал, писал,
Я был как праздник,
сыном Божьим!
Всегосударствие, всестранство
Передвигал, не от вина
Зрачок Земли среди
пространства,
В моем кармане туч -- Луна!
Все люди вымышлены мной,
Для них я был врагом, кумиром...
Там, за неведомой стеной
Собою мыслил я и Миром.
В прошлом
Ветрам он больше улыбался.
Любил он молодостью жить. ..
Он седины своей стеснялся,
Еще не смея дорожить...
Скоморох
Одинокое безумство
Рядом, около меня...
Дружбу, вражество и пусто
Предлагаю слепкам дня.
Я шагаю им навстречу,
Плачу или хохочу;
Утро, день, и снова вечер,
С ночью я плечо к плечу.
Засыпают все излишья --
Дети ночи... Я трубя:
В размышлениях затишья,
В одиночестве себя...
Тунеядец
Ее нельзя понять со стороны,
И календарь она имеет свой,
Где сроки будней каждому ины...
Он от любви полжизни
выходной!
Гость
Далеко он от Ростова .
Плещет хлюпко свет
Донца,
И мычит
до слез корова
У медового сенца.
И с горы
кряхтуньи утки
В шторме крыльев
все кричат...
Нюхай дюже ветер
чуткий,
Не признал ты гостя, чай?!
Оранул
гость
у калитки:
"Тетка Лена,
узнавай!"
"Энта, кто ж такой там
прыткай?..
Да, туды же матерь, ай!
Колька, Валькя -- супостаты!
Гляньте, дети,
Гость какой:
Бледнай, тощай,
волосатай --
Сразу видно -- городской!"
Поперхнулся лаем
Рексик.
Бабка Шура у плетня
Плачет, горбясь
Душу крестит:
"Ну, цалуй внучок, меня!.."
Все во всем
Девочка-кокетка
На велосипеде,
Будто бы конфетка,
Крошка, мятный ветер!
Крохотные дали
Привлекают девочку,
Колесо педалят
Ножки, словно белочки!..
Мороженое
Ела девочка мороженое --
Молоко густое,
съеженное,
Сладким холодом
завьюженное,
Совершенно
неостуженное...
Вспомнил детство я
восторженное,
Первым снегом припорошенное,
Солнце, смех, коньки
заточенные,
Лед и стружки
позолоченные...
Я стоял, глядел непрошенно.
И потом пошел
встревоженно.
Но я замер вдруг