Соловьев Станислав. Сумеречная лощина

   Я не мог позволить себе уснуть, так как ждал, когда, наконец, появиться хоть кто-нибудь, кто был бы заинтересован во мне, и спросит, кто я такой, что мне нужно, даст что-то поесть и выпить горячего (я был голоден и во рту у меня пересохло). Он даст сухую одежду, потому что моя одежда промокла до нитки и с неё текло прямо под меня. Где они? Почему не идут? Им все равно и они забыли обо мне? Может, я пришел не во время, и у них сейчас какое-то священнодействие?..
   Я погружался в дремоту, но продолжал прислушиваться, пытаясь что-то услышать. Я вздрагивал, просыпался, опять начинал дремать и опять вздрагивал, и опять просыпался...
   Так продолжалось долго. Сколько - я не мог определить, так как рассмотреть циферблат на моих часах, в таком полумраке было невозможно. Наконец, сумерки сделали свое дело, и я заснул.
   8.
   Когда я проснулся, вчерашнее мне показалось неясным и запутанным кошмаром. Я решил, что лежу в постели в гостиничном номере. Я потянулся, было, к ночнику и, обнаружив, что его нет, проснулся окончательно.
   Страх охватил меня. Я лежал на каком-то матрасе, одетый в незнакомую мне просторную одежду - грубую и даже жесткую на ощупь, но теплую и приятную, в каком-то смысле. Я не понимал, что она представляла из себя: балахон? ряса? ночная рубашка? плащ?.. Ничего нельзя было рассмотреть.
   Откуда здесь появился матрас, и как эта одежда очутилась на мне?.. Было очень тихо, все также мерно падал мокрый снег за окном, и были все те же сумерки. Я подумал, что спал всего час или около того, раз такой сильный снег все ещё идет. Так бывает: неожиданно провалишься в сон, а через пять-десять минут проснешься и подумаешь, что проспал целые сутки, не меньше.
   Я попытался узнать время. К моему ужасу, часов на руке не оказалось. Я стал шарить руками вокруг себя и ничего не нашел. Моя одежда, обувь, часы, золотая цепочка, записная книжка, шариковая ручка из дешевой пластмассы и деньги - все исчезло. Я беспомощно облазил всю комнату и даже выглянул в окно, но не увидел ничего нового. В окне мельтешила все та же серо-белая рябь.
   Только сейчас я обнаружил, что моя комната была без двери. Но за порогом уютно свернулся кромешный мрак, и я побоялся пойти туда, побоялся заблудиться в нем, ведь рядом со мной не было проводника. Уж лучше я посижу здесь, подожду - когда-нибудь должны же они прийти сюда и поговорить со мной...
   Интересно, когда они успели меня переодеть, самое главное, каким образом? Это ведь нужно быть очень умелым, чтобы переодеть человека так, чтобы он не проснулся. Наверное, я страшно устал и спал, как убитый. Поэтому я ничего не слышал и не почувствовал. Да, так оно и было вчера. Вчера? А может, позавчера? Я мог проспать и двое суток от такой большой усталости. По крайней мере, если бы были со мной часы, и если был хоть какое-то сносное освещение, я бы это узнал. Но часов не было, как и света. Мне оставалось только ждать. Но чего ждать, а главное - кого, и почему они не идут!..
   Я очень хотел есть. Я ждал долго, и нервы мои не выдерживали. Я вслушивался в тишину и всматривался в темноту коридора, но не услышал ни одного звука и не увидел ни проблеска света. Мне чудились всевозможные движения во тьме, какие-то невообразимые чудовища, казалось, приближались к окну. Знаете, если не работает какой-то телевизионный канал, изображение на экране телевизора рябит и чудятся странные лица на нем, и хаотические движения каких-то тел. Примерно так же и мне чудилось невесть что в сумерках за окном...
   Я устал ждать и стал звать. Сначала я звал негромко, даже тихо, боясь вспугнуть что-то неведомое там, в коридоре, боясь себя - одинокого в этой безмолвной тишине. Потом я стал звать все громче и громче. Но, вдруг испугавшись - так нелепо и страшно звучал мой крик в пустом помещении, отражаясь от голых стен и потолков, - я упал на пол, сжался и закрыл лицо руками...
   9.
   Через какое-то время я вынырнул из полусна и обнаружил в комнате неизвестного. Он мутным пятном светился у противоположной стены.
   - Где я?
   - В монастыре Общины, - сухо ответил голос.
   - Можно узнать, куда делась одежда?
   - Она пришла в негодность, - констатировал голос.
   - Однако часы...
   - ...
   - У меня были часы, нельзя ли... - я смутился. - Я хотел бы получить свои часы.
   - У господина не было часов, - резко сказал голос.
   Я растерялся.
   - Но я хорошо помню, что у меня были часы.
   - Господин пришел к нам без часов.
   - Но я помню...
   - Наверное, господин потерял часы, когда шел к монастырю, - удовлетворенно сказал голос.
   Я замолчал. Ничего не понимаю. Лжет или... Но я же помню! Или потерял...
   - Вы знаете, кто я?
   - Нам сообщили. Господин должен написать о нашей жизни в монастыре.
   - Да, это так.
   - Господин для этого должен соблюдать устав Общины, чтобы случайно не оскорбить своим словом или действием религиозные чувства братьев.
   - Да, - согласился я. - Меня проведут к настоятелю?
   - Нет, - отрезал голос. - Настоятель занят ожиданием.
   Я не понял, что он имел в виду.
   - Так к кому же мне обращаться?
   - Господин может обращаться ко мне. Я - помощник настоятеля по внутреннему распорядку монастыря.
   - Я хотел бы воспользоваться радиопередатчиком, чтобы вызвать вертолет.
   - ...
   - У меня возникли некоторые проблемы, и я хотел бы связаться с издательством. А для этого мне нужно попасть в город.
   - ...
   - Не могли бы вы проводить меня к радиопередатчику?
   - ...
   Я стал переживать, и голос неизвестного подтвердил мои опасения:
   - Господин заблуждается. Кто-то ввел господина в заблуждение.
   - В какое заблуждение?!
   - У нас нет радиопередатчика.
   - Как нет?!.. Но...
   - Да, господин, передатчика в монастыре нет и не было, - удивленно ответил голос.
   - Но почему?!! - взорвался я.
   - У нас нет потребности иметь радиопередатчик.
   - Что же мне делать?! - горько спросил я.
   - Ожидайте, - ответил голос.
   Я спросил:
   - Что это значит?
   - ...
   Я вдруг обнаружил, что сижу в комнате один, а мой призрачный собеседник куда-то исчез. Как он это сделал, я не мог понять. Ходит ли он столь бесшумно, или у меня очередная галлюцинация?.. Что мне теперь делать? Что все это значит? Что он имел в виду, когда сказал: "ожидайте"? Ждать? Но чего? Зачем?..
   Я метался от одной стене к другой. Потом все потеряло вид реальности, и я канул в липкий лихорадочный сон...
   10.
   Когда я проснулся, снег все ещё шел, и опять были сумерки.
   Рядом оказалась миска с рисовой кашей, кувшин с водой и две ячменные лепешки. Я все съел и стал думать: как им удается бесшумно ходить? Я не слышал ни одного звука. Опять все та же тишина и темнота.
   Я стал ждать. Я ждал долго, и сон опять сморил меня...
   Я проснулся от рези в мочевом пузыре. Пытаясь придумать, что мне делать, я стал шарить в комнате и, к своему удивлению, нашел аккуратное отверстие, выдолбленное неизвестно кем в полу. Куда оно вело, я не знал. Нужда разрывала мои внутренности, и я справил нужду в это отверстие. Оттуда несло холодом и застоявшимся смрадом. Я закрыл отверстие плоским камнем, лег на матрас и стал ждать дальше. Потом я заснул.
   Мне снилось, что опять в моей комнате сидит тот же невидимый человек, и мы с ним разговариваем. Я спрашиваю его, может ли он вызвать вертолет из города, и называю ему город. Невидимый удивляется и говорит: "Господин ошибается. Города с таким названием не существует..."
   Я пытаюсь доказать ему обратное, но встречаю неодобрительное молчание.
   Я ищу и не нахожу говорившего. Я опять оказываюсь один в комнате. Опять мечусь по комнате - от стены к стене. Вижу в окне медленно падающий снег. Я засыпаю. Проснувшись, нахожу в миске рисовую кашу, кувшин с водой и две ячменные лепешки. Ем, засыпаю, просыпаюсь, справляю нужду, опять засыпаю. Снова мне сниться - или не сниться? - что в комнате сидит все тот же невидимый человек. Опять я говорю с ним об издательстве. Он удивленно и настойчиво отвечает: "Господин ошибается. О таком издательстве в монастыре никто не слышал..." Я пытаюсь ему доказать и встречаю молчание вместо ответа. Когда же я ищу невидимого собеседника, я нахожу только темноту и пустоту...
   11.
   Я проснулся. Шел снег, и были сумерки. Я не мог определить, снилось мне все это или нет. А может, это были галлюцинации, и всему виной эти сумерки, этот постоянно идущий снег?..
   Я не знал. Страх переполнял меня. Я пытался понять, где я и что со мной. Я хотел попасть назад, в свой мир, откуда я приехал - в смутно знакомое мне издательство, в гостиничный номер, который я когда-то снимал, в кафе, где я когда-то в прошлом пил горячее кофе, и чтобы был свет, много света, и звуки, много звуков, очень много разных звуков, и много людей, очень много разных людей... Как мне выбраться отсюда?
   Я решился и перешагнул порог. И очутился в непроглядной тьме...
   Я шел, тщетно пытаясь что-либо увидеть, придерживаясь рукой за прохладную шершавую стену. Я шел, и мне казалось, что я иду неимоверно долго, уже неделю. Я падал и кричал в темноту, я боялся, я прислушивался и приглядывался - и не слышал ничего, кроме молчания, и не видел ничего, кроме темноты. Я много раз поворачивал, я останавливался и шел дальше, и постоянно было одно и то же: коридоры. "Наверное, этим коридорам нет конца, - думал я, - или же я иду по кругу, возвращаясь туда, откуда начал свой безнадежный поиск..." Я встречал и комнаты, но они были пусты и прохладны, и я шел дальше...
   Я долго блуждал, я уже забыл, что ищу. Я спал в коридорах, просыпался и шел дальше. Меня мучила жажда и я обессилел от голода. Нужду я справил в какой-то комнате, уже не помню, в какой. Я все надеялся, что, наконец, найду заветную дверь, открою её, и там будет свет и живые люди, и будет шумно, и меня примут и посадят рядом, дадут теплой еды и горячего чая, будут говорить со мной, будут слушать меня, и я не останусь больше один и не буду кричать и вслушиваться в темноту, чтобы услышать только молчание...
   Я не знал, сколько времени искал людей, потому что в пустых комнатах, найденных мною, всегда были сумерки, а в окнах я видел тихо падающий снег. Сколько времени прошло? Много или мало? Чем измерить? Как? И почему так много пустых комнат? Где люди? Или же эти комнаты - одни и те же? Где люди? Я один здесь?..
   Мне казалось, что это здание большое как мир, и мне не хватить жизни, чтобы обойти его...
   12.
   Однажды я нашел комнату и в ней человека. Это произошло так внезапно, что я сначала не поверил, я подумал, что это очередная галлюцинация, что преследует меня. Мне виделось что угодно, только не то, что может быть на самом деле.
   Я подошел и потрогал руками - да, это был человек. Я не знал, кто это мужчина или женщина: его волосы могли отрасти, а одежда была просторная такая же одежда, как и у меня...
   Он спал. Я сел рядом и стал звать его, и когда он проснулся, я спросил его: "Кто ты?"
   - Я ждущий, - ответил человек.
   - Ждущий?! Но чего ты ждешь?
   - Этого я не знаю, - сказал он, - ибо в этом и есть Великое Ожидание...
   Я не верил своим ушам, я хотел его окончательно разбудить, я требовал, я умолял... Но он повторял одно и то же:
   - Ты - мой сон. Уходи, ты мешаешь мне ждать.
   - Я не снюсь тебе, я есть на самом деле, - уверял я его.
   - На самом деле? - не верил он. - Нет, ты снишься мне. Мне много раз снился ты, очень много раз. И каждый раз ты вел себя по-разному...
   - Как?
   - Ты назывался разными именами, но я знаю, ты - воплощение Того, что мешает ожидать...
   Я не верил, я смеялся и плакал, тогда он говорил мне:
   - Уходи, я жду другой сон. Я - ожидаю...
   И он прогнал меня прочь из своей комнаты, и долго ещё я слышал его тихий голос:
   - Я выгонял тебя много раз, очень много раз. Нетерпение не помешает мне ожидать...
   Я пытался вновь найти эту комнату, но не смог этого сделать. Я плакал, и мне чудились голоса со всех сторон, и они шептали, шептали так тихо, что прислушавшись, я не мог их расслышать в полнейшей тишине. Но я знал, что есть этот шепот, и шепот проникал в меня и гнал меня дальше. Он твердил одно и то же, этот неслышимый шепот: Ожидание... Ожидание... Ожидание...
   13.
   Я сражался с углами, с темнотой, что обрушилась на меня как тигр. Меня гнала пустота, я охрип от слез и хохота. Я думал, что это все мне только кажется. Но когда я кусал свои руки, я чувствовал во рту соленый привкус крови. И тогда меня сводила с ума дилемма: или мне это кажется, или мне кажется, что мне это кажется...
   Я так изголодался, что терял сознание, а может быть, мне это снилось, и я лежал на матрасе в своей комнате? Как я мог это узнать?..
   Однажды (я не знал, сколько времени прошло) я нашел комнату и почувствовал, что в этой комнате недавно был человек, живой человек. Вот, он был тут и, наверное, он только что вышел, вышел куда-то по своему неведомому делу и вот-вот вернется. И я встречу его, и не дам выгнать себя, и пробужу его ото сна, и тогда я смогу спастись...
   Но комната была пуста, и я нащупал матрас, и миску с рисовой кашей, и кувшин с водой, и две ячменные лепешки.
   "Странно, - думал я, - вода не затхлая, и рисовая каша не засохла, а лепешки - мягкие и свежие. Значит, человек вышел только что. Но почему он не поел сначала? Скорей всего, его вызвало какое-то неотложное дело..."
   Я не верил этому.
   Я был страшно голоден, а человек не приходил. Я смотрел в окно, а там шел тихо снег. И тогда я понял, что эта комната - моя комната, что нет никакого другого человека, некого ждать - есть только я. Я нашел свою комнату. Но как тут очутились свежая еда и вода в кувшине? Как?.. Может, эти голоса принесли мне все это? Это они - странные голоса - благоразумные и щедрые хозяева дома?..
   Я был счастлив, что нахожусь в своей комнате. Я шептал благодарственные слова утомленным голосом, я целовал от счастья оконное стекло, и пол, и стены, и пустую миску, и кувшин, я целовал матрас и отхожее место, я целовал темноту и эти сумерки, я целовал тишину, и когда мои губы устали, и стали пылать невыносимо ярким пламенем, я упал в изнеможении и утонул в море сна без сновидений...
   14.
   Когда я проснулся, я не смог понять, приснилось мне это все или нет, было ли все это на самом деле. Тогда я стал искать следы от зубов на руках и, к своему удивлению, нашел много шрамов.
   Были сумерки, и шел снег. Я ждал чего-то, точнее - кого-то, но я не знал кто это. Я не знал - когда. Я чувствовал: он должен вот-вот прийти.
   Но я заснул, и мне приснился странный сон, будто я проснулся и в моей комнате сидит некто - тот же самый некто, что и всегда. И он говорит мне:
   - Нужно ожидать.
   А я говорю ему, что мне нужно вырваться отсюда и вернуться в город. Да-да, в свой город, там ждут меня, они беспокоятся обо мне...
   - Нет, - говорил он печально, - господин ошибается, такого города не существует. Никто никогда не слышал про этот город. Господину он, наверное, приснился...
   Я пытался спорить с ним, но встречал молчание.
   А шепот звучал у меня в ушах. Он шептал:
   - Ожидание... Ожидание... Ожидание...
   И я ждал, и засыпал. Я просыпался и справлял нужду. Я смотрел в окно - там шел снег и были сумерки...
   Мне снилось, что вот опять сидит некто, и я говорю ему, что меня ищут, а я нахожусь здесь.
   И голос спрашивал:
   - Кто ищет господина?
   Я не мог вспомнить, кто. Я пытался вспомнить фамилии, имена, лица, должности, но никак не мог вспомнить и плакал.
   - Зачем искать господина, если он находится здесь? - спрашивал голос.
   Я кивал ему в ответ: действительно, если я - здесь, как глупо меня искать где-то.
   Я пытался найти обладателя голоса, но не находил. Лишь молчание и пустоту находил я. И ещё слово: "Ожидание"...
   15.
   Однажды я проснулся и подумал, что проснулся окончательно, что все, что я видел до сих пор, было только моим сном, который сводил меня с ума, и что нужно выбраться отсюда, нужно найти выход и прийти к людям. Я не знал, сколько прошло времени с тех пор, как я попал сюда. Я не понимал, где я, и я не помнил, кто я. Но я не мог оставаться здесь, потому что чувствовал: вот-вот и я сойду с ума, уже окончательно...
   И тогда я решился вновь пойти в коридорную темноту, как ни боялся я этого. Страх притупился полудремной вечностью, и я пошел искать заветную дверь...
   Я искал, искал, и чудились мне в темноте невидимые существа, и я пытался определить этих существ в темноте, и не мог, и сердце мое сжималось. Все говорило мне: "Ожидание"...
   И потом я нашел комнату, и в ней сидели люди. Их было много, они сидели от стены к стене, и я не мог сосчитать их. Я трогал их и не мог понять: живые они или мертвые? А может, они спят?..
   Они все были в длинной одежде - в такой же одежде, что и у меня. Я толкал их, бил, я кричал, плакал, я орал им в уши, но никто не шевельнулся в сумраке комнаты, никто не поднял лица, никто не сказал ни одного слова.
   Я усомнился, что они живые: я не смог установить, есть ли у них пульс и, как не прислушивался, не услышал их дыхания. Меня охватил страх, что это мертвецы, но один из них или они все - я не понял этого - сказали мне:
   - Ожидай...
   И я покорился их воле и пошел назад. Я должен делать, как они сказали мне. Я нашел свою комнату и стал ждать, а потом заснул.
   16.
   Шел снег, и были сумерки, когда я проснулся. Спал ли я? Грезил ли?.. Я не мог установить этого. Поев, я опять задремал, но меня разбудил голос, знакомый мне голос. Он сказал:
   - Ожидание.
   Я спросил у него: как мне выбраться отсюда.
   - Разве господин не был здесь всегда? - удивился голос.
   Я смутился.
   - Разве господин пришел откуда-то?
   - Да, да, - сказал я.
   - Господину это приснилось, - сказал голос.
   Приснилось?.. Я не знал, правда это или нет. Мне действительно показалось, что все мне приснилось. И сниться дальше.
   Я разозлился, я захотел выйти из этого дома и накинулся на голос с кулаками, но он растаял в темноте, и я не нашел ничего, кроме молчания...
   17.
   Однажды после долгих скитаний я нашел дверь, смутно знакомую мне дверь, и, отодвинув засов, увидел прямо перед собой серо-белое марево падающего снега. Вокруг меня разливались бесконечные сумерки. Я обрадовался, что нашел, наконец, выход, и пошел вперед, оставив за собой ненавистную дверь, обманувшую меня когда-то.
   Было страшно холодно и сыро. Мои босые ноги обжигал полу растаявший снег. Я брел по снегу, и глотал снег, и дышал им, я был покрыт с ног до головы мокрым снегом. Вокруг меня был лишь один мокрый снег, который падал откуда-то сверху - неба над собой я не видел. Ничего не было, кроме снега. Я заблудился...
   Я падал, вставал и опять падал. И было тихо, и не было слышно, как я шел, - все заглушала ватная тишина. Я не знал, в какой стороне находится монастырь, я не видел, где должно находится небо, и не знал, что мне теперь делать. Сначала я хотел дойти до гор, но я устал и боялся ложиться в снег - тогда я замерзну и умру.
   Я видел много бесшумных силуэтов. Их было очень трудно рассмотреть, но я чувствовал, что они есть. Это были люди - наверное, они, как и я, тоже ходили среди снега и искали что-то. Я пытался увидеть хоть одного из них, бежал за ним - но никого не находил, даже следов не было - снег заметал их, а тишина скрывала все звуки. Я кричал им вслед, я звал их, я проклинал их за то, что они не идут ко мне, за то, что они не отзываются. Но страшная мысль тогда поразила меня: они тоже кричат и ищут, но сумерки и тишина делают свое незримое и неслышное дело...
   Их было так много, что я чуть не плакал, но сколько я ни пытался увидеть хотя бы одного, всякие линии, всякие очертания ускользали от меня в сплошной каше серо-белого цвета...
   Сколько я ходил в снежном аду, я не знал. Наверное, долго.
   Однажды я очутился перед знакомой мне дверью. Я не мог вспомнить, что эта за дверь, а когда вспомнил, что эта дверь - двери монастыря, - удивился. Значит, я все-таки нашел её.
   Я обрадовался и стал стучать, что есть сил, и мне открыли. Меня отвели в мою комнату, в которой уже ждали меня рисовая каша, кувшин с водой и две ячменные лепешки. Я жадно накинулся на еду, а поев, замертво упал на матрас, и тут же заснул.
   17.
   Мне снилось, что я просыпался неоднократно и засыпал.
   Мне снилось, что рядом со мной сидит некто, и этот некто говорит мне:
   - Ожидай.
   А когда я говорил, что господину нужно уехать отсюда, голос удивлялся и печалился:
   - Разве есть что-нибудь кроме этого места?
   И мне снилось, что я говорил:
   - Господину нужно, необходимо перебраться через горы.
   А голос печально говорил:
   - А разве есть горы?
   А я говорил в ответ, что горы есть, но не мог вспомнить, как назывались эти горы. Я когда-то помнил, но забыл, и я плакал от горя, а голос утешал меня и говорил, что нужно ждать, и тогда ответ придет сам, и не нужно печалиться, нужно только ждать.
   А когда я его спрашивал снова и снова, он говорил мне:
   - Ожидай. Ты ответишь сам на все вопросы... Ожидай, и это произойдет...
   Мне снился странный некто, сидящий в моей комнате. Он говорил мне:
   - Почему брат называет себя господином? Разве он был когда-то господином?..
   И я соглашался с ним. Какое я имею право называть себя господином? Кто дал мне это право?..
   - Разве есть господа? - спрашивал он и тут же уверенно отвечал на свой вопрос: - Нет, брат заблуждается. Господина не существует, есть только брат, да, только брат, а господина - нет...
   И снилось мне, что я спрашивал, что делать, что мне нужно делать, а этот голос говорил мне тихо и настойчиво:
   - Нужно ожидать. Все придет само.
   И я повторял слово "ожидание" и плакал от счастья.
   - Зачем плачешь, брат мой, - говорил он, - ожидай, и всякая печаль отступит от тебя и придет радость. Ожидай.
   И я ожидал...
   18.
   Мне снилось, что мне что-то снилось.
   Я ел, спал, смотрел в окно, и там всегда тихо падал снег и были сумерки. Там всегда ходили люди, они кричали, но я не слышал, что они кричат, и они не слышали этого. Они что-то искали, они бродили в мареве снега, но я знал, что это - заблуждение и что нужное - тут, а все остальное - сон, иллюзии. Ожидание - вот, что нужно найти.
   Я кричал им, и они улыбались и вторили, миллионы ртов вторили мне и сами сумерки:
   - Ожидание... Ожидание... Ожидание...
   И я думал, что пустые комнаты нужны для новых ждущих, что бродят где-то впотьмах, и они обязательно найдут эти комнаты и будут последовательно, упорно ожидать. И что потерявшиеся, как когда-то я сам, да, потерявшиеся в снегу и сумерках, там, за окном, где бы они ни были, пропадут, если не обретут Ожидания...
   Я много думал, да, я много думал.
   И мне снились голоса, и я сам был голосом.
   И люди, что за окном, просили меня впустить их сюда, где царит Великое Ожидание, и я ходил, и открывал им двери. Я был зол, потому что они мешали мне ожидать. Но я усмирял свой гнев и нетерпение и впускал их - жалких, мокрых, замерзших и неспокойных - отводил их в пустые комнаты, где было тепло, сухо и спокойно. Я оставлял их там, да, оставлял их наедине с собою, чтобы успокоились их души, и чтобы вылечил их сон. Иногда я приносил им сухую одежду и пищу, что давали мне голоса. Я назывался помощником настоятеля, и они верили мне, да, да, они верили мне, и это была правда. Они называли меня голосом, плакали, смеялись мне в лицо, грозили, жаловались, что-то просили, и я терпеливо ждал, когда они будут готовы ожидать и тихо уходил из комнат, чтобы они остались одни и учились науке Великого Ожидания...
   19.
   Однажды ко мне в комнату пришел старик - дряхлый старик с умным круглым одутловатым лицом. Под глазами у него были черные мешки, а взгляд ничего не выражал. Волосы его были седыми, лицо - белым. Он был в длинных серебряных одеждах. Этот старик был скромен и тих, как падающий снег, он сиял мягким светом, что не дает тени.
   Я смотрел на него и плакал без слез, и был счастлив.
   Я шепотом спрашивал:
   - Как имя твое, Учитель?
   И он ещё тише отвечал мне:
   - Ожидание...
   Я спрашивал его, спрашивал.
   А он мне отвечал:
   - Ожидание... Ожидание... Ожидание...
   20.
   Сегодня сумерки и идет снег.
   Вчера были сумерки, и шел снег.
   Завтра будут сумерки, и будет идти снег.
   Всегда только сумерки и только снег.
   Я знаю, что ничего нет за этой дверью.
   Там нет гор, там нет никаких городов и нет никакого мира.
   Потому что мир - только здесь, с нами и в нас.
   Там - лишь пустые сновидения, иллюзии.
   Мы - братья Общины.
   Нас много и станет ещё больше, потому что все должны быть здесь.
   Здесь и только здесь - Великое Ожидание.
   Там - нетерпение, а оно - скрытый и коварный демон.
   Он - искуситель, он - враг всего.
   Так говорит мне Учитель, и я ему верю.
   И я целую его руки и его стопы...
   Я знаю, кто я. Я - брат Общины...
   Мы - вместе...
   Мы - здесь...
   Мы ожидаем, мы будем ожидать...
   И этот снег, и эти сумерки нам не помеха...
   Да, да, совсем не помеха...
   "Кохакирицу Оккадо (возраст: 35 лет, рост: 175, вес: 66, брюнет, близорукость, образование высшее гуманитарное, холост) внештатный сотрудник издательства "ТДТ Мицуе", пропал 16-го ... с.г., выехав по заданию издательства в г. Ёкайко. Поиски г-на Оккадо ничего не дали. Сэйто Масаоки, служащий горной службы, и Хатаяма Экко, пилот служебного вертолета, подтвердили, что г-н Оккадо воспользовался их службой 16-го ... с.г. для прибытия в деревню Дайсаки. В тот же день г-н Оккадо был доставлен вертолетом горной службы в Дайсаки. Однако никто из жителей деревни не видел человека с приметами пропавшего. Следственная комиссия прокуратуры г. Ёкайко считает, что по всей видимости г-н Оккадо заблудился близ деревни из-за плохих погодных условий (напомним читателям, что в эти дни в Ициэнских горах шел сильный снегопад). Пропавший мог забрести в одну из лощин, которыми так богато Ициэнское предгорье. Однако весной, когда снега в предгорье растаяли, тело г-на Оккадо так и не было найдено. Правительственный эксперт г-н Хояками утверждает, что это отнюдь не первый случай исчезновения в этой местности, и число подобных случаев растет из года в год. Вероятно, причиной исчезновения является то, что многие люди, не подготовленные к экстремальным погодным условиям, воспринимают путешествие в горной местности как вид безопасного туризма. Г-н Хояками предупреждает: "Граждане, будьте бдительны, в противном случае вы поплатитесь собственной жизнью"
   из газеты "Общественные новости"
   Примечание: настоящее имя Учителя - Ико Самумото (г.р. 1932), служащий муниципалитета, округ Цайси. В 1968 г. выпустил книгу "Учение без лишних слов". Самумото принял имя Окасё-сан, и вскоре вокруг него сложилась община последователей, которая со временем получила название "Кёдан Великого Ожидания". После регистрации Общины департаментом по делам религии в 1974 г. след Учителя Ожидания потерялся. В последний раз Окасё-сана видели в 1976 г. Формально Общиной руководят анонимные "хранители Учения". Кроме того, что этих "хранителей" несколько, - о них ничего неизвестно. Трактат "Учение без лишних слов" с 1977 г. не переиздавался