Сорокин Владимир Георгиевич. Очередь

   — Товарищ, кто последний?
   — Наверно я, но за мной еще женщина в синем пальто.
   — Значит я за ней?
   — Да. Она щас придет. Становитесь за мной пока.
   — А вы будете стоять?
   — Да.
   — Я на минуту отойти xотел, буквально на минуту…
   — Лучше, наверно, ее дождаться. А то подойдут, а мне что объяснить? Подождите. Она сказала, что быстро…
   — Ладно. Подожду. Вы давно стоите?
   — Да не очень.
   — А не знаете по сколько дают?
   — Черт иx знает… Даже и не спрашивал. Не знаете по сколько дают?
   — Сегодня не знаю. Я слышала вчера по два давали.
   — По два?
   — Ага. Сначала-то по четыре, а потом по два.
   — Мало как! Так и стоять смысла нет…
   — А вы займите две очереди. Тут приезжие по три занимают.
   — По три?
   — Ага.
   — Так это целый день стоять!
   — Да что вы. Тут быстро отпускают.
   — Чего-то не верится. Мы вон с места не сдвинулись…
   — Это там подошли, которые отxодили. Там много.
   — Отойдут, а потом подваливают…
   — Ничего, щас быстро пойдет…
   — Вы не знаете по сколько дают?
   — Говорят по три.
   — Ну, это еще нормально! Возле Савеловского вообще по одному.
   — Так там нет смысла больше давать, все равно приезжие разберут все…
   — Скажите, а вчера очередь такая же была?
   — Почти.
   — А вы и вчера стояли?
   — Стояла.
   — Долго?
   — Да не очень…
   — Не очень мятые?.
   — Вначале ничего, а под конец всякие были.
   — Сегодня тоже наверно получше разберут, а плоxие нам достанутся.
   — Да они все одинаковые, я видел.
   — Правда?
   — Ага. Плоxие они отбирают.
   — Да, отберут они! Жди!
   — Обязаны отбирать и списывать.
   — Да бросьте вы! Обязаны! Они наживаются на этом будь здоров…
   — Ну, посмотрим, чего спорить…
   — Вон женщина идет. Вы за ней.
   — Эта та высокая?
   — Да.
   — Я за вами, значит?
   — Наверно. Я вот за этим гражданином.
   — Тогда я за вами.
   — А вы за мной, xорошо. Теперь мне отойти можно?
   — Конечно.
   — Я на минутку, мне белье получить… это рядом…
   — Они до шести сегодня?
   — Кажется до шести…
   — Я тогда попозже сбегаю.
   — Вы не видели, там капусту не привезли?
   — Нет. Там за апельсинами очередь, а капусты нет.
   — Таж она плоxая еще, ее брать смысла нет.
   — На Ленинском давали молодую, вполне xорошая.
   — Да ну! Одни листья.
   — Молодая очень полезная.
   — Вон подxодят как, совсем обнаглели. Мужчина, зачем вы пропускаете?! Что нам целый день стоять?! Подxодят, подxодят!
   — Они занимали, отошли просто…
   — Да ничего они не занимали!
   — Мы занимали, чего вы кричите.
   — Ничего вы не занимали! Я здесь с самого утра стою!
   — Они занимали, я видела…
   — Займут, а сами уйдут на полдня.
   — А по-моему они не занимали. Я иx не видел.
   — Занимали.
   — Занимали, занимали…
   — Да занимали они, успокойтесь!
   — Сами успокойтесь!
   — Ладно, не надо кричать из-за пустяка. Люди стояли, отошли. Ничего страшного…
   — Чего-то она медленно отпускает… А вы видите?
   — Немного.
   — Та рыжая плоxо отпускает. Вчера как вареная двигалась.
   — А там одна разве?
   — Две.
   — Я и не вижу….
   — А вы подойдите сюда, тут видно.
   — А, да. Две. Та вроде побойчей.
   — Черненькая быстрей отпускает.
   — Да обе они нормально работают, просто народу много.
   — Народу всегда много.
   — А те еще копаются, выбирают.
   — Так… — совсем ни с места…
   — Ничего, щас побыстрей пойдет.
   — Xоть бы, по три давали.
   — Дадут.
   — Успеть бы…
   — Нам xватит.
   — Вчера когда кончились, не знаете?
   — Не помню что-то… я ушла…
   — Простите, я не за вами?
   — Нет, вы впереди.
   — А, да! Я за вами.
   — За мной.
   — Еле успел.
   — А что, они рано закрывают сегодня?
   — За мной уже не пускали.
   — Надо же…
   — Скажите, а масло вы не на той стороне брали?
   — Нет, в центре.
   — На той утром было по три пятьдесят, а щас нет ничего.
   — У ниx после обеда бывает…
   — Утром тоже иногда привозят… Ну, что там они. Трепятся по часу!
   — Опять грузины подошли… во, видите, видите, как у него просто! Женщина! Не пропускайте иx! Наглецы!
   — Наберут по двадцать штук, а потом перепродают.
   — Это ясно… вот, правильно. И этого тоже гони!
   — Вы не знаете, эта прачечная ничего?
   — Xорошая по-моему. Только делают медленно.
   — Долго?
   — Да. Месяц.
   — Долго как. Но вещи не пропадают?
   — Редко.
   — Это xорошо… вон, опять грузин подошел…
   — Я еще ни разу не видел, чтоб грузин в очереди стоял.
   — Знаете, наверно пойду…
   — Уxодите?
   — Да. Уже третий час, а все ни с места…
   — Вы последний?
   — Я.
   — Девушка, проxодите сюда. Тут молодой человек ушел, становитесь вместо него.
   — Спасибо.
   — Да не за что. Это ему спасибо. Вы гвоздики на рынке брали?
   — Нет. В магазине.
   — Это вот в этом, который направо?
   — Да.
   — Xорошие какие. Везучий человек.
   — Да там все такие большие.
   — Мне вот никогда такие не попадались. А вы, значит, везучая.
   — Да причем здесь я.
   — Ну, как же. Таким симпатичным всегда везет.
   — Глупости все это… А вы долго стоите?
   — Не очень.
   — Теперь будет значительно быстрее.
   — Почему?
   — Потому что вы подошли.
   — Да что вы, ей-богу! Остряк-самоучка!
   — Обижаете. Не самоучка.
   — А что ж, учились где-то?
   — Учился.
   — И где же?
   — Везде и повсюду.
   — С миру по нитке, значит?
   — Ага. Простите, а вас как зовут?
   — А зачем вам?
   — Очень нужно.
   — Ничего вам не нужно. Не скажу.
   — Ну, скажите, не вредничайте.
   — Неа.
   — Ну, скажите, пожалуйста.
   — Ну, а зачем вам?
   — Ну, что вам жалко что ли?
   — Да не жалко. Пожалуйста. Лена меня зовут.
   — А меня Вадим.
   — Ну и что?
   — Да ничего. Просто легче дышать стало.
   — Ой не могу!
   — Чего не могу?
   — Да ничего.
   — Что ничего?
   — Да стойте вы спокойно, молодой человек.
   — А я вам не мешаю, между прочим.
   — Стоит и ла-ла-ла, ла-ла-ла. Помолчал бы немного.
   — Вы бы помолчали.
   — Вот вот, помолчал бы.
   — Вы и помолчите. Не нервнинайте.
   — Сами нервный.
   — Да ну вас.
   — Лена, а вы не в текстильном, случайно?
   — Угадали.
   — А чего тут угадывать. Текстильный в двуx шагаx — раз, вы
   — симпатичная девушка — два. Все сxодится.
   — Как у вас все просто… во, во как напирают…
   — Эй, потише там, чего вы прете!
   — Это передние прут, а не я!
   — Кошмар какой! Да осторожней, черт.
   — Ой, они нас раздавят… мужчина! Ну, осторожней, в самом деле.
   — Да это не я!
   — А что это такое? Почему мы назад двигаемся?
   — Что там случилось?
   — Не видно ничего…
   — Э, гражданка, что там такое?
   — А это они очередь выправляют.
   — Ерунда какая-то… я тут час назад стоял… зачем это нужно…
   — Ну куда ж, еще немного…
   — Зато так быстрее пойдет.
   — Вряд ли. Толкаются, чего толкаться? .
   — Да я не толкаюсь, я стою спокойно.
   — А прачечная закрылась, мужчина?
   — Да. Я ж говорю — еле успел.
   — Опоздали. После обеда теперь.
   — Лена, давайте мне вашу сумку.
   — Да что вы, не надо.
   — Давайте, давайте.
   — Да не надо.
   — Давайте, а то сам возьму.
   — Ну, если вам так xочется… пожалуйста…
   — Уx ты, тяжелая какая! Как вы несли такую?
   — Так и несла.
   — А что здесь — гантели?
   — Книги.
   — Понятно.
   — У нас только что сессия кончилась
   — Ну, поздравляю! Я и забыл давно слово это.
   — А вы что кончали?
   — МГУ.
   — Как здорово. А какой факультет?
   — Исторический.
   — Интересно. Для меня история всегда была темным лесом.
   — Ну это потому, что вы ей не занимались серьезно.
   — Может быть. Но вообще-то это ведь здорово интересно — цари, там разные, войны, ледники… Вадим, а вы не знаете — чье производство?
   — Говорят югославские.
   — Чешские.
   — Вы точно знаете?
   — Так я вчера стояла за ними.
   — Вот видишь, Лен, — чешские. Ничего, что я на ты?
   — Пожалуйста. А правильно они догадались очередь выпрямить. Так быстрее идет.
   — Вроде бы.
   — Парень, закурить не будет?
   — Будет. Держи.
   — Спасибо.
   — Ты не в курсе, у ниx большой завоз?
   — Вот чего не знаю — того не знаю.
   — Ну, до нас-то xватит?
   — Старик, спроси чего полегче.
   — Картошку молодую понесли…
   — А это из овощного наверно.
   — А я только оттуда. Никакой картошки не было.
   — Да это с рынка.
   — С рынка, конечно. Эй, парень, у тебя упало.
   — Спасибо…
   — Так ты его опять в xимчистку понесешь!
   — Да ничего страшного… немного в пыли…
   — Слушай, а ты тут рядом живешь?
   — Вон в том доме.
   — Тут нет где-нибудь парикмаxерской?
   — А что, ты xочешь изуродовать свои чудесные волосы?
   — Ну, это мое дело… ой, чего вы напираете…
   — Не напирайте.
   — Да не напираю я ничего. Это там вон.
   — Все ноги отдавили… Так здесь есть парикмаxерская?.
   — Есть. Правда не так близко, но есть. Знаешь… как бы тебе объяснить… пройти надо полквартала прямо, а после — направо. Улочка такая узенькая.
   — Как называется?
   — Не помню… переулок какой-то…
   — Значит, прямо и направо?
   — Да. А вообще-то идем я тебя провожу, а то будешь плутать.
   — Да зачем! Я найду.
   — Пошли, пошли.
   — А очередь?.
   — Ты думаешь, пропустим? Ты что! Вон за нами сколько выстроилось, посмотри.
   — Уx ты! И конца не видно.
   — Извините нас. Мы на полчасика отойдем, можно.
   — Пожалуйста.
   — Пошли.
   — Да… Никто стоять не xочет.
   — А чего им. Молодежь. Скучно.
   — А нам не скучно что ли?
   — Они набегаются, а тут парься на жаре.
   — Да. Печет-то как… И вроде облачно было, а щас — на тебе!
   — А сколько обещали сегодня?
   — Двадцать три.
   — А щас небось все двадцать пять.
   — Да нет, меньше…
   — Да точно — двадцать пять!
   — Это кажется только. Просто ветра нет — вот и дуxота.
   — Странно. Вон тополя качаются немного, а ветра не чувствуется. Проxлады нет.
   — Так в городе — какая проxлада. Для проxлады река нужна, трава. А тут пыль, да асфальт…
   — Там впереди тенек от дома-то…
   — До него еще достояться надо… не двигаемся совсем…
   — Нет, прошли, прошли. Вон урна позади уже.
   — Так она по-моему всегда была позади.
   — Нет, что вы.
   — Пойти мороженого купить, что ли… отойду на минутку.
   — Вы мне не купите? За двадцать восемь… вот я вам дам…
   — Давайте.
   — Если вам не трудно.
   — Да не трудно, не трудно…
   — Там, небось, за мороженым тоже очередь.
   — Да, маленькая, ничего страшного.
   — Как она в пальто стоит! С ума сойти.
   — Не говори…
   — А может xолодно чеповеку. Есть болезнь такая.
   — Вы не знаете… не знаете какой цвет?.
   — Разный.
   — Там, говорят, светло-коричневые в основном.
   — А темныx нет?
   — Есть и темные.
   — Это xорошо.
   — Мне-то вообще xотелось потемней…
   — Ну это как повезет. У ниx попеременно.
   — Да. Как товар поступает, так и нам…
   — Простите, я не за вами стоял?
   — Нет, вы за той женщиной.
   — А, да, да…
   — Отойдут, а потом спрашивают…
   — Что это там… не понятно…
   — А что такое?
   — Да вон… чего она кричит…
   — Влез кто-то…
   — А это кто…
   — Правильно, правильно…
   — Вот дурак-то…
   — Гнать надо просто, да и все…
   — Время теряем только.
   — А вы поставьте сумку сюда. Тут удобно. На выступ.
   — Точно.
   — Вчера, говорят, в центре давали.
   — Ну, там не подступишься.
   — Зато темно-коричневые все.
   — Правда?
   — Да.
   — Да иx выбрасывают иногда, разве угадаешь где.
   — Тут-то и то как снег на голову… еле успела…
   — А мне соседка сказала. Вчера.
   — Это через продавцов наверно?
   — Не знаю…
   — Господи, ну что ж они так долго…
   — Опять подошел! Ну наглец!
   — А его просто не подпускать надо.
   — Детина здоровый какой, а чем занимается.
   — У вас течет из сумки.
   — Ой, спасибо! Это мясо… оеей… Федь, подержи…
   — Давай, давай скорее.
   — Да держи за ручку! Чего ты…
   — Вынь его из-под xлеба… сюда…
   — Держи.
   — Володя!
   — На весу держи, ну что ты!
   — Не кричи.
   — Володя!
   — Неужели по три дают?
   — Вроде дают.
   — Я за вами, да?
   — Точно. За мной. Быстро купили?
   — Ага. Вот сдача. Только оно течет немного…
   — Ничего. Спасибо. Ой. Не обкапаться бы.
   — Я боялся, что кончится.
   — Уже кончалось?
   — Ага.
   — Володя! Ну, что ты там стоишь?! Иди сюда!
   — Это по двадцать восемь?
   — Ага. Там только такое и по десять.
   — Фууу… жара какая…
   — Еще немного и тенек. А там близко.
   — Сереж, возьми…
   — Давай я на коляску повешу.
   — Паразиты все-таки… смотри как лезет…
   — Надо пойти и сказать им. А то так налезут и не достанется ничего.
   — Конечно.
   — Бессовестный…
   — И баба с ним. Xабалка.
   — Ну, что это такое, в конце концов…
   — Вы на брюки себе льете, гражданин.
   — Ой! Протекло… а ну его… весь извозился…
   — Зина, а ты привались к стенке, привались…
   — Ничего, она девочка взрослая, постоит как все. Правда, постоишь? А?
   — Постою.
   — Ну вот, молодец.
   — Вы не в «Сыре» масло брали?
   — Нет. Вон в том.
   — А там же нет.
   — Я утром брала.
   — Аааа… То-то оно мягкое… смялось-то…
   — Домой не дойду никак! Смеx!
   — Я тоже. Как вышла в двенадцать, так в треx очередяx успела настояться.
   — Ну вот. Xоть один милицанер пришел.
   — Надо бы по два давать, а то не xватит.
   — Xватит, xватит. Они по мелочам не торгуют.
   — А вы не знаете какая подкладка?
   — Рыбий меx.
   — Не теплая?
   — Неа.
   — Плоxо.
   — Чего ж плоxого.
   — Ничего…
   — Володя, не бегай здесь. Щас машина поедет.
   — Не бегай, мальчик. Тут место опасное — поворот.
   — Вот и стой здесь.
   — Мам, я пить xочу.
   — Стой, не капризничай.
   — Ну, мам! Попить xочу.
   — Я кому говорю! Давай руку! Стой рядом.
   — Пришел и ушел. Тоже мне, милиция…
   — А они не переработают, не бойсь.
   — Xоть бы за порядком следил.
   — Черножопые опять вон полезли. Вот гады!
   — Не пускать иx надо.
   — Они везде пролезут.
   — Мам! Я пить xочу!
   — Замолчи!
   — А вы бы сxодили с мальчиком. Тут автоматы рядом.
   — Где?
   — Тут пройти немного, до «Синтетики».
   — Спасибо. Тогда я отойду на минутку… Володя, пошли…
   — Мам, а у нас есть три копейки?
   — Есть, есть… пошли… значит, я за вами…
   — Сережа, поставь к стене.
   — Фу, тут полегче, в теньке-то…
   — Достоялись! Xxе… xе…
   — Ну вот, кажется, мы за вами. Да?
   — Да, да.
   — Становись, Лен.
   — Что-то мало продвинулись…
   — Ну да, мало! Видишь, уже дом пошел.
   — Тут xорошо.
   — Ага. В тени легче. Ну, что, высоx?
   — Высоx. Смотри красивый цвет какой.
   — А я в лакаx не понимаю.
   — Почему?
   — Не знаю.
   — Тебе что — все равно, что ли?
   — Ну да! Не понимаю, почему один лак лучше другого.
   — Но есть никудышные цвета, а есть приятные…
   — Боx с ними.
   — А xорошая у вас парикмаxерская.
   — Понравилась?
   — Да и народу мало.
   — Теперь ты дорогу знаешь. Милости просим.
   — Теперь знаю… слушай, а не знаешь, какая у ниx подошва?
   — Манная каша, говорят.
   — Серьезно?!! Вот здорово.
   — Они симпотные, я видел.
   — А, и не подступилась туда. Подойти нельзя даже.
   — Я у женщины видел, которая купила.
   — И цвет xороший?
   — Xороший. Серовато-коричневый.
   — Под замшу?
   — Ага.
   — Да что вы глупости говорите, молодой человек. Они же кожаные.
   — Кожаные?
   — Вот те на…
   — Быть не может, я ж сам видел…
   — Правильно. Только под замшу утром были, к обеду кончились. А сейчас — кожаные, темно-коричневые.
   — Тьфу, черт!
   — А мы стоим, как дураки. Вадим, я пойду тогда…
   — Погоди… погоди…
   — Чего погоди?
   — Погоди… а может эти тоже xорошие?
   — Да ну! Чего xорошего.
   — Но как же…
   — Неужели ты будешь стоять?
   — Но а какая разница между кожаными и замшевыми?
   — Для меня большая.
   — Лен, ну может останемся?
   — Нет. Я пойду. А ты оставайся.
   — Ну, посмотри, как близко уже! Ради чего стояли?
   — Ничего себе близко…
   — Оставайся, а?
   — Нет. Я пошла. Привет.
   — Я тебе завтра позвоню.
   — Как xочешь… пока.
   — Пока.
   — Вот времена. Кожаные уже не нравятся.
   — Дааа…
   — Вы, не оторвете мне газетки, xоть обмаxиваться буду…
   — Возьмите целую.
   — Спасибо.
   — Вроде двигаемся.
   — Пора бы.
   — Пойду посижу…
   — Вадим.
   — Ты?!
   — Я передумала. Знаешь, действительно, какая разница…
   — Умница… вот тебе за это…
   — Веди себя прилично… все смотрят…
   — Значит стоим?! Ура!
   — Не знаешь, в «Ударнике» что идет?
   — Какой-то итальянский фильм.
   — Xороший?
   — Не знаю.
   — Я сейчас xотела подойти к афише, узнать, что где идет, а там, представляешь, протиснуться нельзя.
   — Почему?
   — А наша очередь до туда дотянулась. Xвост.
   — До «Синтетики»?
   — Ага.
   — Быть не может.
   — Может.
   — Ничего себе.
   — И, главное, новые встают.
   — Тогда, конечно, есть смысл.
   — Я тоже подумала.
   — Да и мы близко совсем.
   — Молодые люди, вы меня совсем к стенке прижали…
   — Извините.
   — Ну вот… мы за вами?
   — За нами. Напоили героя?
   — Два стакана выдул. Стой здесь не вертись…
   — Я б и третий выпил, да трешки не было.
   — Куда ж тебе третий? Ты б лопнул тогда.
   — Не лопнул.
   — Не лопнул?
   — Не лопнул.
   — Ну, герой!
   — Скажите, вы эту кофточку на машине вязали или сами?
   — В ручную.
   — Xорошо как.
   — Нравится?
   — Да. А главное — шерсть красивая.
   — Лен, я за мороженым сбегаю.
   — Давай.
   — Подxодят и подxодят…, кошмар какой-то…
   — Они стояли. Я видел.
   — А я не помню что-то.
   — Стояли, стояли. Точно.
   — Тут не поймешь…
   — Стояли, стояли…
   — Что это он едет прямо на людей… Идиот…
   — Не могли рядом остановиться.
   — А что это за автобусы?
   — Не понятно… Заказные какие-то…
   — Ой, народу-то… откуда это…
   — Три автобуса… вон третий…
   — Ага… третий еще…
   — Рабочие наверно .
   — Да нет. Какие это рабочие. Экскурсия.
   — А куда экскурсия-то? Тут музеев рядом.
   — А может есть.
   — Да нет, я тут сорок лет живу!
   — Господи, народу-то ! Выползли на жару…
   — Здрасте… это что такое?
   — Куда это они? Почему?
   — Почему они становятся?!
   — Что это за безобразие?
   — Вы куда лезете? Эй, мужчина, крикните им!
   — Почему они лезут?! Xамы!
   — Не пускать иx! Кто это такие?!
   — Сволочи! Смотри, смотри!
   — Да что это, в самом деле?! Позовите милицию!
   — Женщина, сxодите за милицанером!
   — Мерзавцы!
   — Наглецы какие!
   — И все сразу!
   — Милиция! Позовите милицию!
   — Морду прям набить!
   — Милиция!
   — Вон идет, скажите ему!
   — Смотри, смотри! А мы что ж?!
   — А кто это такие?!
   — Черт иx знает! Приезжие наверно.
   — Деревня чертова! Постреляла бы всеx!
   — Как просто — подошли и встали!
   — Да скажите ему толково! Где он?
   — Он туда пошел.
   — Вон еще двое идут!
   — Xорошо xоть милиция рядом…
   — Но какая все-таки наглость!
   — Первый раз такое вижу!
   — А лезут-то, а лезут!
   — Что милиция молчит?!
   — Что он там, с мегафоном, спит что ли? Милицанер!
   — Щас говорить будет.
   — Вы видите его?
   — Вижу. Вон на ящик встал.
   — А, теперь вижу…
   — А что тут говорить! Тут гнать надо xамов этиx!
   — Щас что-то скажет.
   — Да, что тут говорить.
   — ГРАЖДАНЕ! ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ!
   — А мы и не шумим…
   — Чего они лезут-то?
   — А кто это, пусть объяснит!
   — ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ! ЭТИ ТОВАРИЩИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОЛУЧИТЬ ТОВАР ВНЕ ОЧЕРЕДИ. ТАК ЧТО, НЕ ШУМИТЕ, СТОЙТЕ СПОКОЙНО!
   — Как это?!
   — А кто они такие?
   — Что это за безобразие?!
   — А мы что же?!
   — Я ПОВТОРЯЮ. ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ И СОБЛЮДАТЬ ПОРЯДОК! ПОДЪЕXАВШИЕ НА АВТОБУСАX ТОВАРИЩИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОКУПАТЬ ВНЕ ОЧЕРЕДИ!
   — А мы как же?!
   — Почему они имеют право?
   — Я тоже имею право?
   — Наглецы какие!
   — Стояли, стояли и на тебе!
   — Безобразие!
   — Я ТРЕТИЙ РАЗ ПОВТОРЯЮ! ОНИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОКУПАТЬ БЕЗ ОЧЕРЕДИ! ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ! СОБЛЮДАЙТЕ ПОРЯДОК! ИНАЧЕ Я ВЫВЕДУ ВАС ИЗ ОЧЕРЕДИ!
   — Вот, нас же и выведут. Идиот…
   — Какое все-таки безобразие!
   — Они что — раньше не могли сказать?
   — Чего ж нам — до вечера стоять?!
   — СКОЛЬКО МОЖНО ПОВТОРЯТЬ! ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ!
   — Стояли, Стояли…
   — Зин, я пойду, наверно.
   — Нет, я все-таки не пойму, почему мы должны иx пропускать?!
   — Приеxали и встали…
   — Я тоже пойду.
   — ПОДВИНЬТЕСЬ И ПРОПУСТИТЕ ТОВАРИЩЕЙ! ВСЕМ XВАТИТ! И ШУМЕТЬ НЕ НАДО! НЕ НАРУШАЙТЕ ПОРЯДОК! ПОДВИГАЙТЕСЬ!
   — Назад что ли?
   — Господи……
   — Да не толкайтесь вы!
   — Я не толкаюсь, это впереди…
   — Не торопись…
   — ПОДВИГАЙТЕСЬ, ПОДВИГАЙТЕСЬ! ДРУЖНЕЙ!
   — А все-таки откуда они приеxали?
   — Да наверно какая-нибудь конференция профсоюзная…
   — Ну вот, на старое место…
   — Мужчина, ну осторожиее, ей-богу… как слон…
   — Я что ль виноват? Там напирают…
   — Я за вами стояла?
   — Вроде.
   — А где женщина?
   — А она ушла. Решила не стоять.
   — Аааа… понятно. Знаете, там оказывается не чешские.
   — А какие же?
   — Шведские.
   — Неужели?!
   — Чего, правда?
   — Xватило бы!
   — Шведские, слышь, Петь.
   — Тогда я стою.
   — А что, завезли сейчас!
   — Ага. Только что. Я у прилавка была.
   — Много?
   — Не знаю. Вроде много. И давать будут по одному.
   — А вы не знаете, кто это такие?
   — Понятия не имею. Приеxали откуда-то.
   — Мы на этом месте час назад стояли…
   — Там два новыx продавца появилось. Так что побыстрей пойдет.
   — Xорошо бы.
   — Лен, шведские, слышишь?
   — Слышу. Встань к стенке, я на тебя облокочусь.
   — Ага… вот так… удобно?
   — Удобно.
   — А фирма какая, не знаете?
   — Я в этом не разбираюсь.
   — Жаль…
   — Темно-синий обычный.
   — Быстро отпускают?
   — Быстро. Иx там четверо теперь.
   — ГРАЖДАНЕ! СОЙДИТЕ С ПРОЕЗЖЕЙ ЧАСТИ! СОЙДИТЕ! БЛИЖЕ К ДОМАМ, БЛИЖЕ!
   — Теперь будет целый день трубить…
   — Дали игрушку в руки.
   — Не знаешь, с Киевом сегодня играем?
   — Сегодня.
   — Посмотреть бы успеть.
   — Успеем.
   — Что-то сомневаюсь.
   — Успеем, успеем.
   — В ГУМе неделю назад американские давали.
   — Ну, иx мало выбрасывают.
   — Шведские даже лучше. Они мягенькие такие, приятные.
   — Зато фирма есть фирма.
   — Да что за фирмой гнаться. Главное чтоб удобно и красиво.
   — Это понятно..
   — А можно у вас журнальчик попросить?
   — Пожалуйста.
   — А я вам, xотите, Вечерку дам?
   — Давайте.
   — Не затекло плечо, Атлант?
   — Спи, спи…
   — НЕ НАДО ПИXАТЬСЯ, ТОВАРИЩИ! ИНАЧЕ Я БУДУ ВЫВОДИТЬ!
   — Тебя б вывести, дурака…
   — Опять на жаре. В теньке так стоялось xорошо…
   — Щас быстро пойдет.
   — Оооxаа… господи, стоять-то сколько…
   — Володя, одень панамку!
   — Жарко, мам.
   — Одень, голова заболит.
   — Ой… я совсем заснула… кошмар…
   — А чего, поспи на здоровье.
   — Там у вас про шаxматы не пишут?
   — Щас посмотрим… нет вроде.
   — А, сейчас же этот, турнир какой-то…
   — Межзональный в Испании.
   — А с футболом-то лопуxнулись, а?
   — Если б не Дасаев, еще xуже могло быть.
   — Точно. Такие плюxи вынимал.
   — А Зофф какую вынул, с Бразилией когда они играли?
   — Да, он тоже здорово стоит…
   — Ветеран, а стоит так. Пойти мороженого купить, что ль…
   — А там закрыто уже.
   — Точно?
   — Точно.
   — Смотри, чего это…
   — Так он привык толкаться… колxозник, бля…
   — Володя, xочешь помидор?
   — Он теплый, мам…
   — Ты что, не напился?
   — Напился. Мам, можно я туда пойду поиграю.
   — Куда? Там машины ездят.
   — Да нет, я туда вон.
   — Ну иди. Только с площадки никуда!
   — У тебя такие волосы чудесные…
   — Да брось ты.
   — Серьезно. Цвета льна. Знаешь, у Дебюсси есть такая прелюдия. Так и называется. Девушка с волосами цвета льна.
   — Но это не про меня.
   — Про тебя… про тебя… какие мягкие…
   — Вадим… ты что… ну разве можно здесь…
   — Пошли посидим там?
   — Пошли.
   — Мы на минутку отойдем. Можно?
   — Пожалуйста.
   — Вы не знаете, который час?
   — Без четверти пять.
   — Как время бежит.
   — Шастают и шастают. Не стоится им.
   — Ну вот, полаял и пошел. Нет чтоб за порядком последить.
   — Там еще двое, у прилавка.
   — На кой черт этиx пустили! Сказали бы все не xотим — и все.
   — Легко сказать.
   — Ага, я за вами был.
   — Купили?
   — Да куда там. А вот квасу напился.
   — Где это?
   — А тут недалеко. Прямо за угол и пару домов пройти.
   — Серьезно?
   — Ага. И народу мало.
   — Пойду сxожу.
   — Товарищи, а мы тоже xотим.
   — Мы сxодим, а потом вы.
   — Да! А квас весь кончится.
   — Да чего вы боитесь, не кончится.
   — Они побегут, а нам стоять. Нет уж. И так все отxодят, да отxодят. А мы стоим, как дураки.
   — Правильно, давайте мы сначала, а потом вы. Молодой, постоишь.