Сорокин Владимир Георгиевич. Дисморфомания

   ГАМЛЕТ. Но у меня, Тибальт, причина есть любить тебя. Она тебе прощает всю ярость гневных слов. Я не мерзавец. Прощай! Я вижу, ты совсем меня не знаешь. (Хочет уйти.)
   ТИБАЛЬТ. Мальчишка! Это извинить не может обид, тобою нанесенных мне. Сейчас вернись и обнажи свой меч!
   ГАМЛЕТ Клянусь, что я тебя не оскорблял. Не оскорблял. Люблю тебя сильней, чем можешь думать. Сильнее всего. Пока любви причину не узнаешь. Так, милый Капулетти мой, чье имя мне дорого, как и мое. Прощай. Я ухожу. Мне надо делать разные дела.
   ГОРАЦИО. О низкое, презренное смиренье! Его загладит только колющий удар! (Обнажает шпагу.)
   ГОРАЦИО. Тибальт, ты, крысолов, - что ж, выходи!
   ТИБАЛЬТ. Чего ты хочешь от меня?
   ГОРАЦИО. Любезный кошачий царь, я хочу взять всего лишь одну из ваших девяти жизней, а затем, если понадобится, выколоть из вас и остальные восемь. Угодно вам вытащить вашу шпагу за уши из ножен? Поторопитесь, а не то моя раньше отрежет вам оба уха, и вы тогда будете знать, что у вас нет ушей. Это вам будет очень плохо и грустно. Вы будете грустить. Поторопитесь!
   ТИБАЛЬТ. К вашим услугам! (Обнажает шпагу.)
   ГАМЛЕТ. Горацио, друг, вложи свою шпагу в ножны!
   КОРМИЛИЦА. Вложи, вложи!
   ГОРАЦИО. Пожалуйте, синьор, пожалуйте, удар за вами, я готов принять и ответить на каждый удар, пожалуйте. Я готов.
   Дерутся.
   ГАМЛЕТ. Тибальт, Горацио! Король же запретил на улицах Вероны столкновенья! Это же преступление! Это опасно, не надо это делать! Тибальт, оставь! Горацио, друг! Я вас сейчас буду разнимать!
   КОРМИЛИЦА. Разними дураков! О моя гадкая мать!
   Тибальт из-под руки Гамлета ранит Горацио и убегает.
   ГОРАЦИО. Я ранен! Я ранен! Чума на ваши оба дома! Я пропал! Мне больно! Больно! А он ужель остался цел?
   ГАМЛЕТ. Ты ранен? Друг, ободрись, ведь рана не опасна.
   КОРМИЛИЦА. Немного.
   ГОРАЦИО. Да, немного. Рана, конечно, не так глубока, как колодезь, или там какая-нибудь шахта, скважина, и не так широка, как церковные ворота. И не шире, наверно, Ленинского проспекта. Но и этого достаточно, чтобы мне было плохо, очень плохо. Приходи завтра, и ты найдешь меня спокойно лежащим, как будто я буду спать. Но я спать не буду. Чума на оба ваши дома! Из этого мира я получаю отставку Да, это гадко, как-то неприятно! Крысолов, гадкий, подлый и нехороший человек меня ранил! Исцарапала крыса подоконник или животное! Какого дьявола ты сунулся между нами? Он меня ранил из-под твоей руки! Это очень неприятно! Ты поступил по-подлому. Не как друзья.
   ГАМЛЕТ. Я думал сделать лучше.
   КОРМИЛИЦА. Индюк тоже думал.
   ГОРАЦИО. Зови врача! Зови врача скорее! Чума, чума на оба ваши дома! Из-за ваших ошибок и нехорошего поведения я пойду червям на пищу! Вы просто бесчестные люди! Вы мне только плохое делаете!
   ГАМЛЕТ. Врача! Врача!
   Входят два санитара и уводят Горацио.
   ГАМЛЕТ. Как неприятно, как это противно.
   КОРМИЛИЦА. Снявши голос, по волосам не плачут. Пойдем, уж скоро как начнут. Иди за мной, как будто мы не вместе, да маску не забудь.
   Гамлет надевает маску, закрывающую ему верхнюю часть лица. Кормилица направляется к замку, Гамлет, чуть погодя, следует за ней. Кормилица входит в замок и проходит в комнату Королевы. Просторная комната Королевы слабо освещена голубоватым светом. Весь пол в комнате заставлен белыми банками разных размеров. На одной из банок сидит Королева.
   КОРОЛЕВА. Где дочь моя? Пошли ее сюда. Кормилица!
   КОРМИЛИЦА. Невинностью моей в двенадцать лет клянусь - уж я давно звала ее. Ягненочек мой, птичка, хорошее дитя, цветок. Куда ж она девалась? А? Джульетта?
   Входит Джульетта.
   ДЖУЛЬЕТТА. Кто звал меня?
   КОРМИЛИЦА. Зовет синьора.
   ДЖУЛЬЕТТА. Вот я, синьора. Что угодно вам?
   КОРОЛЕВА. Вот что... Кормилица, ступай. Нам надо поговорить наедине. А впрочем, Кормилица, постой, останься лучше. Ты дочь мою с младенчества ведь знаешь?
   КОРМИЛИЦА. На час не ошибусь в ее годах. Хоть пытайте меня, как можете. Не ошибусь.
   КОРОЛЕВА. Ей нет еще четырнадцати лет.
   КОРМИЛИЦА. Четырнадцать своих зубов отдам, четырнадцать кусков хоть откуда вырезайте, а ей, ей нет еще четырнадцати. Точно. Ну а в Петров день к ночи и минет ей четырнадцать годков. Она была с моей Сусанной ровесница. Сусанну Бог прибрал. Слава Богу, слава Богу Я не жалею. Ох, я не стоила ее! А вашей четырнадцать в Петров день будет точно. Вот, помнится, одиннадцать годков тому минуло, в год землетрясенья, как я ее от груди отняла. Я помню, помню. Не позабыть! Ох, Господи, какие все свиньи! Девочка-то такая хорошая была. Все помню, как сегодня. Я полынью соски себе натерла, на солнце сидя, возле голубятни. Вы были где-то с синьором... где-то... да, помню, как сейчас, когда она почуяла, что горькие соски, - как рассердилась, дурочка, мумулька, как замахнулась ручкой на соски! А тут вдруг зашаталась голубятня, я к черту прочь! Задавит, сволочь! С тех пор прошло одиннадцать годков, она тогда на ножках не стояла. Ох, что я, вот вам крест! Да ведь она уж вперевалку бегала, как утка, как утица моталась, а там, в тот самый день, она себе разбила лобик, а муж мой, упокой его Господь, вот же был шалун и весельчак, малютку поднял. Что, говорит, - упала ты на лобик? Как подрастешь - на спинку будешь падать! А малютка, цветочек, птичка, милая моя так сразу плакать перестала и молвила ему: да, буду падать на спинку Вот как, дети-то настоящие, хорошенькие! Не то что свиньи, как теперь растут! Хоть проживи сто лет, а не забыть! На спинку буду падать, как подрасту!
   КОРОЛЕВА. Ну, будет уж об этом, помолчи.
   КОРМИЛИЦА. Да, вот уж смех-то, смех-то разбирает! Ох, лихо мне! Ох, мать моя гадюка! На спинку буду падать, как подрасту! Вот милое дитя! Ох, не могу! Малюточка! Мумулька! На спинку! Ох! Ха-ха!
   ДЖУЛЬЕТТА. Да замолчи же, прошу тебя.
   КОРМИЛИЦА. Ну ладно уж, молчу, молчу. Ох! Милей тебя детей я не кормила. Ох, только б до твоей дожить мне свадьбы - так больше и не надо ничего!
   КОРОЛЕВА. Вот-вот. Как раз о свадьбе и хочу я поговорить. Скажи, Джульетта, дочка, была бы ты согласна выйти замуж?
   ДЖУЛЬЕТТА. Я о подобной чести не мечтала. КОРМИЛИЦА. О чести! Господи! Каб не я тебя вскормила, сказала б: и ум, и честь, и совесть ты всосала с моим-то молоком, малютка, птичка!
   КОРОЛЕВА. Так о замужестве пора подумать. В Вероне многие из знатных дам тебя моложе, а детей имеют. Что до меня - в твои года давно уж я матерью твоей была. Ну, словом, - твоей руки достойный Гамлет просит.
   КОРМИЛИЦА. Вот кавалер-то, ах, моя синьора! Что за мужчина! Восковой красавчик! Крепыш! Хороший он, хороший человек.
   КОРОЛЕВА. В веронском цветнике - цветок он самый лучший.
   КОРМИЛИЦА. Цветок! Цветок, уж подлинно - цветок! Цветок цветкам, а может и цветочек! Да только где уж, я уж знаю, что как цветок - он лучше всех цветков!
   КОРОЛЕВА. Скажи, его могла бы ты полюбить? На празднике у нас он нынче будет. Читай, как книгу, юный лик его. В нем красотой начертанную прелесть. Вглядись в черты, познай его уменье... ну, разные загадки говорить, но и не только загадки. Гамлет говорит иногда очень интересные вещи. Очень. Он умный человек. И он, я бы сказала, - книга без обложки. Он ждет этой обложки, этого переплета. Ты можешь стать тем славным переплетом, ту книгу переплесть своей судьбой. С ним вместе ты не станешь меньше.
   КОРМИЛИЦА. Нет, станет толще - так уж повелось! Вот так-то все бывает на миру!
   КОРОЛЕВА. Как смотришь на любовь его, ответь?
   ДЖУЛЬЕТТА. Я постараюсь ласково смотреть, но буду помнить все ваши наказы.
   КОРОЛЕВА. Тогда идем, Джульетта, все, наверно, в сборе. Король нас ждет.
   КОРМИЛИЦА. Храни вас всех Господь!
   Кормилица уходит. Королева и Джульетта переходят в главный зал Эльсинорского замка. Зал ярко освещен. Пол в зале сплошь уставлен белыми банками и белыми выпрямителями спины разных размеров. В глубине зала на троне сидит Король. Поодаль стоит Тибальт, который кланяется Королеве и Джульетте. Король встает с трона, берет Королеву за руку и усаживает рядом с собой. Джульетта становится рядом. Входят Гамлет и Горацио в масках. Все присутствующие тоже надевают маски. Гамлет и Горацио кланяются Королю и Королеве.
   КОРОЛЬ. Добро пожаловать! И пусть те дамы, чьи ножки не страдают от мозолей, попляшут с вами! Готов поклясться, что, кто начнет жеманиться, у тех мозоли есть! Играйте, музыканты! Ну же, в пляс, скорей!
   Звучит лютня, Тибальт и Джульетта танцуют.
   ГАМЛЕТ (обращаясь к Горацио). Скажи, кто та, чья прелесть украшает танцующего с ней?
   ГОРАЦИО. Не знаю, друг мой. Ранен я, мне больно. Из-под твоей руки стальной змеей укушен я, мне больно, а мерзавец веселится. Не знаю, не знаю, ничего не знаю я.
   ГАМЛЕТ. Она затмила факелов лучи! Сияет красота ее в ночи, как в ухе мавра жемчуг несравненный. Редчайший дар, для мира слишком ценный! Как белый голубь в стае воронья - среди людей красавица моя. Как кончит танец, улучу мгновенье, коснусь ее руки в благоговенье. Я не любил? Нет, отрекайся, вздор! Я красоты не видел до сих пор!
   ТИБАЛЬТ (останавливается). О этот голос! Гамлет среди нас! Эй, где мой меч! Как! Негодяй посмел сюда явиться под прикрытьем маски, чтобы глумиться безнаказанно! Мой меч!
   КОРОЛЬ. Что ты, племянник, так разбушевался? ТИБАЛЬТ. Ваше величество, здесь Гамлет!
   КОРОЛЬ. Ты успокойся и оставь его. Себя он держит истым дворянином. Не дам его здесь в замке оскорблять я. Прими спокойный вид, брось хмурить брови. На празднике злость вовсе не уместна.
   ТИБАЛЬТ. Мой гнев и принужденное терпенье вступили в бой. Дрожу я, как тростник. Пока уйду, но месть вернется вскоре. (Уходит).
   ГАМЛЕТ (подходит к Джульетте и касается ее руки). Когда рукою недостойной грубо я осквернил святой алтарь - прости! Как два смиренных, честных и по-настоящему хороших пилигрима, губы, наши губы лобзаньем могут след греха смести.
   ДЖУЛЬЕТТА. Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно к своей руке: лишь благочестье в ней. Есть руки у святых: их может, верно, коснуться пилигрим рукой своей.
   ГАМЛЕТ. Даны ль уста святым и пилигримам? ДЖУЛЬЕТТА. Да, для молитвы, добрый пилигрим. ГАМЛЕТ. Мой ангел! Святая! Так позволь устам моим прильнуть к твоим! Не будь неумолима!
   ДЖУЛЬЕТТА. Не двигаясь, святые внемлют нам.
   ГАМЛЕТ. Недвижно дай ответ моим мольбам (Целует ее.) Твои уста с моих весь грех снимают.
   ДЖУЛЬЕТТА. Так приняли твой грех мои уста?
   ГАМЛЕТ. Мой грех... это не грех. Здесь нет греха. Но твой ответ, твой упрек меня смущает. Верни ж мой грех. ДЖУЛЬЕТТА. Вина с тебя снята.
   Целует его. Король и Королева покидают зал. Горацио уходит. Входит Кормилица.
   ГАМЛЕТ (обращаясь к Кормилице). Кто мать ее? КОРМИЛИЦА. Как, молодой синьор? Не знаешь? Вот новость! Хозяйка дома этого ей мать. Да. Достойная и мудрая синьора. А я вскормила дочь ее. Малютку, птичку, девочку хорошую. Хорошенькую мою.
   ГАМЛЕТ. Дочь Королевы! Что ж, в долг врагу вся жизнь моя дана. И отдана. Все отдано теперь.
   ДЖУЛЬЕТТА. Кормилица, скажи, кто тот синьор? КОРМИЛИЦА. Это Гамлет.
   ДЖУЛЬЕТТА. Одна лишь в сердце ненависть была - и жизнь любви единственной дала. Не зная, слишком рано увидала и слишком поздно я, увы, узнала. Но победить я чувство не могу. Горю любовью к злейшему врагу.
   ГАМЛЕТ (Кормилице). Скажи ей, я приду сегодня ночью.
   КОРМИЛИЦА. Скажу, скажу, синьор.
   ДЖУЛЬЕТТА. Кормилица, голубушка, скажи, что ночью буду ждать его в саду я.
   КОРМИЛИЦА. Скажу, скажу, ягненочек мой, птичка.
   Кормилица и Джульетта уходят.
   ГАМЛЕТ. Приду, приду. Мне свет не мил теперь без ангела, без милого созданья, чей образ в сердце, в мозг и в душу мне вошел так неожиданно, так интересно... так, как-то странно. Она прелестна, она так проста и естественна... с ней хорошо. Все время теперь про нее буду думать. А что делать? Это и называется, наверно, - любовь. Любовь? Я раньше знал ее лишь понаслышке, а нынче я столкнулся с ней лицом к лицу В самое лицо любовь дохнула мне. Ее дыханье жарко.
   Выходит из зала, пробирается в сад. Сад слабо освещен луной; то тут, то там стоят белые пробки различных размеров. На балкон выходит Джульетта.
   ГАМЛЕТ. О, вот моя любовь, моя царица! Она заговорила? Нет, молчит. Взор говорит, глаза, наверно, сердце. Оно ведь тоже может говорить. Но пусть молчит! Я за нее скажу, хоть речь моя - не мне. Вот в небе две звезды, мне кажется, что из Большой Медведицы. Да. Они ее глаза на время просят их заменить и посиять в ночи. Но если б она согласилась и вместо глаз у нее б сияли на лице вон эти звезды, то блеск ее ланит затмил бы эти звезды, как свет дневной лампаду затмевает. Глаза ж ее с небес сияли б так, что птицы перепутали б все, все бы перепутали и подумали бы, что день - ночь, а ночь день. И запели бы. Да. Стоит, рукой потрогала щеку. О, быть бы мне кожей на ее руке. Простой человеческой кожей.
   ДЖУЛЬЕТТА. О горе мне!
   ГАМЛЕТ. Сказала что-то. О, говори, мой светоносный ангел. Говори, говори. Ты надо мной светишься в ночи, как милый, маленький посланец чего-то свыше, чего-то небесного, мягкого. А я стою и смотрю, вижу, как ты сияешь. Как ты плывешь, плывешь по воздуху. Как ангел.
   ДЖУЛЬЕТТА. О, Гамлет! Гамлет! Почему он - Гамлет? Покинь отца и отрекись навеки от имени родного, а не хочешь - так поклянись, что любишь ты меня. И после этого, после... я не буду больше Капулетти.
   ГАМЛЕТ. Ловлю тебя на слове: назови меня Любовь. И больше я уже никогда не буду Гамлет. Меня будут звать - Любовь. А не Гамлет.
   ДЖУЛЬЕТТА. Кто здесь? Кто меня подслушивает? Гамлет! Как ты попал сюда? Скажи, зачем? Ведь все здесь высоко и неприступно. И страшно, страшно. Все меня пугает. Смерть ждет тебя, когда хоть кто-нибудь из родственников, из родных тебя увидит. Или встретит.
   ГАМЛЕТ. Я летел на крыльях любви. И не преграда - каменные стены. Любовь сквозь все пройдет. Сквозь камень, сквозь землю. Сквозь разные металлические вещества. Мне не помеха ничего. И твои родные.
   ДЖУЛЬЕТТА. Но, встретив здесь, они убьют тебя.
   ГАМЛЕТ. В твоих глазах страшней опасность. Коль взглянешь нежно, мне все равно - мечи, люди, убийства.
   ДЖУЛЬЕТТА. О, только б не увидели тебя.
   ГАМЛЕТ. Меня укроет ночь плащом своим. Но если ты меня не любишь, ничто не поможет, мне ничего не поможет. Тогда я готов на любую гибель.
   ДЖУЛЬЕТТА. Кто тебе дорогу указал?
   ГАМЛЕТ. Любовь. Она мне была и рулем, и ветрилом, и парусом. Она мне все на ухо нашептывала, а я уж плыл, как путник роковой.
   ДЖУЛЬЕТТА. Мое лицо пылает от стыда, хотя оно под маской ночи скрыто. Хотела б я услышать от тебя... Но нет! О, сердце, выскочит, как птица. Меня ты любишь? Скажешь "Да"? Что ж, тебе я верю. Но и поклявшись, могут обмануть: Юпитер сам над клятвами смеется. О, Гамлет, Гамлет. Коль меня ты любишь скажи мне честно. Если же находишь, что победил меня ты слишком быстро, скажу я: "Нет!" Сочти меня капризной или плохой, но я просто не могу так, я должна знать, точно знать про нашу любовь. Я не капризна. Прости.
   ГАМЛЕТ. Клянусь луной, что серебрит все. Сад, и деревья, и разные строения, да и твою голову. Прелестную голову Джульетты.
   ДЖУЛЬЕТТА. О, не клянись луной непостоянной, луной, свой вид меняющей так часто, так по-обидному Твоя любовь ведь тоже также может измениться.
   ГАМЛЕТ. Так чем поклясться?
   ДЖУЛЬЕТТА. Не клянись ничем. Иль, если хочешь, если есть желание поклясться - поклянись собою. Собой, собой. Моим святым кумиром. И я поверю. Я всегда буду верить.
   ГАМЛЕТ. Что ж, я готов, коль мое сердце...
   ДЖУЛЬЕТТА. Нет! Я боюсь. Не надо клятв. Хоть радостно все мне, все, все, что происходит. Очень хорошо. Но сговор наш ночной меня пугает. Он слишком скор, внезапен, как-то странен... Как молния, что бьет в вершину дуба. Она ударит, а мы говорим - молния. А ее уж нет. А ведь она была? Так пусть любовь цветет неспешно, сладко, как летом расцветают все цветы. Когда цветок любви нашей расцветет, раскроется, тогда мы и увидимся, мой Гамлет. Гамлет, доброй ночи! Найди в душе покой, такой покой, какой царит теперь в моей душе.
   ГАМЛЕТ. Ужель уйдешь, мне клятвой не ответив? ДЖУЛЬЕТТА. Какой же клятвы хочешь ты?
   ГАМЛЕТ. Любовной клятвы, на мою в обмен.
   ДЖУЛЬЕТТА. Ее дала я раньше, чем просил ты. Но я боюсь... я хотела взять ее назад.
   ГАМЛЕТ. Назад? Зачем, любовь моя?
   ДЖУЛЬЕТТА. Что б было что назад мне возвратить. Но я боюсь, а может, и не надо. Как море, безгранична моя нежность. И глубока любовь. Как самое глубокое место... И чем больше я даю, черпаю из этого самого глубокого места и даю тебе, тем больше остается в нем еще. Ведь все же бесконечно.
   ГАМЛЕТ. Ты хочешь уходить? Но свет еще не скоро коснется головы твоей прекрасной. Не уходи, побудь еще со мной.
   ДЖУЛЬЕТТА. Три слова, мой Гамлет, и тогда простимся, да, простимся уж, простимся. Если искренне, по-честному ты любишь и думаешь о браке, о будущем, о хороших вещах, - завтра утром ты с посланной моею дашь мне знать все это. То есть где и когда, в каком месте обряд свершить ты хочешь. Где и когда. И тогда я жизнь свою сложу к твоим ногам, всю жизнь, и за тобой пройду на край Вселенной. Но если ты замыслил что-то плохо, обидеть, оскорбить, молю тебя, скажи мне честно. Тогда я буду мучиться, мучить себя. И оставь меня тогда со своими мучениями.
   ГАМЛЕТ. Мой ангел, души моей спасенье...
   ДЖУЛЬЕТТА. Так завтра жди, пришлю.
   ГАМЛЕТ. Отвечу и сегодня, что все готов сегодня я свершить, но я не знаю, где нам обвенчаться, не знаю места, потому что в этом много разных сложностей. Я все скажу поточней. Завтра. Моя милая, святая моя.
   ДЖУЛЬЕТТА. Светает. Я б хотела, чтоб ушел ты не дальше птицы, что порой, как шалунья, шаловливая такая девочка, на ниточке спускается полетать, ну, как такая кукла, хотя ты лучше птицы, ты не птица. Но я б хотела тебя не отпускать и поэтому хотела б, чтоб ты был бы деревянной птицей на ниточке.
   ГАМЛЕТ. Хотел бы я быть такой птицей.
   ДЖУЛЬЕТТА. И я, мой милый, этого хочу Но заласкала б до смерти тебя. Прости меня, прости за все. Прощенье, когда бывает в час разлуки, несет в себе так много муки сладкой, что до утра могу прощаться я. Прости, прости меня!
   ГАМЛЕТ. Спокойный сон твоим очам, мир сердцу и всей тебе. О, будь я сном и покрывалом, чтобы тут найти подобный сладостный приют. Теперь к тебе сойдут все сны миров, чтобы найти здесь сладостный покров. Люблю тебя, как никого на свете.
   ДЖУЛЬЕТТА. Жди моего гонца и помни о твоей Джульетте! (Уходит.)
   ГАМЛЕТ. Вся жизнь моя - сплошное ожиданье тебя. Что ж, подожду я и до завтра, ведь ждал я долго. Я ждал почти семнадцать лет. Это много. Прощай, моя светлая святая. Мир тебе.
   Проходит сад, подходит к ограде. В дальнем углу сада появляются в слабом фиолетовом свете два белых санитара, держащие белые носилки, на которых лежит черный червь.
   ГАМЛЕТ. Да охранит меня Господь! О, кто ты, кто? Блаженный ты, или проклятый дух, овеян небом, или геенной дышишь злой, или добрый умысел в тебе, - ответь! К тебе взываю я, я - Гамлет, повелитель датчан! Не дай мне сгнить в неведенье суровом, скажи, зачем, покинув склеп фамильный и погребальный саван разодрав, явился ты, ты здесь стоишь. Вот стоишь и не говоришь ничего? Это странно и страшно. Ты жутко потрясаешь естество. Скажи - зачем?
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Он дух, он твой отец.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Приговоренный по ночам скитаться.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. А днем томиться посреди огня.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Пока грехи его земной природы.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Не выжгутся до тла.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Когда б не таинство его темницы.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Он мог поведать бы такую повесть.
   ВТОРОЙ САНИТАР. От коей содрогнулась бы душа.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Глаза бы вышли из орбит.
   ВТОРОЙ САНИТАР. И каждый волос стал бы прям, как меч твой.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Но тайное должно быть втайне.
   ВТОРОЙ САНИТАР. А явное ты слушай, слушай, слушай!
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Коль ты когда-нибудь любил отца.
   ВТОРОЙ САНИТАР. То отомсти за гнусное убийство.
   ГАМЛЕТ Убийство?
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Убийство гнусно по себе.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Но это гнуснее всех и всех бесчеловечней.
   ГАМЛЕТ. Скажи, скажи скорей, чтоб я на крыльях, чтоб я быстро, как мысль, нет, как страстные мечтанья, помчался к мести.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Идет молва, что умер он в саду.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Змеей ужаленный.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Так Дания обманута коварной.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Фальшивой басней о его кончине.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Но знай, о сын достойный.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Змей, поразивший твоего отца.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Надел его корону.
   ГАМЛЕТ О, вещий дух! Мой дядя?!
   ВТОРОЙ САНИТАР. Да, этот блудный зверь, кровосмеситель.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Волшбой ума, коварства черным даром.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Склонил к постыдным ласкам.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Его, казалось, чистую жену.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Затем, когда он спал в саду.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Подкрался дядя с соком белены.
   ВТОРОЙ САНИТАР. И в ухо влил проклятый яд.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Створожив живую кровь.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Так он во сне от братственной руки.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Утратил жизнь, венец и королеву
   ВТОРОЙ САНИТАР. Он скошен был в цвету его грехов.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Врасплох, не причащен и не помазан.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Не потерпи, коль есть в тебе природа.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. Не дай постели датских королей.
   ВТОРОЙ САНИТАР. Стать ложем блуда и кровосмешенья.
   ПЕРВЫЙ САНИТАР. И отомсти за бедного отца.
   Санитары уносят червя.
   ГАМЛЕТ. О, Боже! Небо! Рать небесная! Земля! Прибавить что еще? Адские ворота? Стой, сердце, стой! Мышцы, ноги, голова, все тело, стой, не надо, не надо. Несите меня прямо, ровно, носите твердо. Теперь, теперь все, все из памяти сотру, все суетное, гадкое, плохое. Временное, такое все ненужное. Я запишу в себе, в своей голове одно. Только одно. Только завет моего отца. Убит, убит коварною рукой. Убит коварным, пакостным врагом, не знающим пощады. Подлец! А мать? О, пагубная женщина! Так вот как, дядя! Вот как мать! Мой клич отныне: "Прощай, прощай! И помни обо мне!"
   Перелезает через ограду и оказывается на одной из улиц Вероны. Вся улица завалена белыми пластырями разных размеров. Горацио лежит, скорчившись.
   ГАМЛЕТ (подбегает к нему). Горацио! Горацио! Очнись! Теперь нам всем пора очнуться! Новые времена!
   ГОРАЦИО. Я ранен. Подло ранен. Мне больно.
   ГАМЛЕТ. Узнал такое я, что сказать как-то странно и неприятно. Я немного не понимаю. Но отныне, мой друг Горацио, у меня в голове будет записано: "Прощай, прощай! И помни обо мне!"
   ГОРАЦИО. Я ранен, мне больно. Я не понимаю, почему в жизни все так гадко, все как-то ненадежно. Я немного побаиваюсь.
   ГАМЛЕТ. Ты знаешь, я тоже чего-то боюсь. Но я хотел тебе рассказать, что я видел такое, что мой волос бы мог превратиться в меч. Он бы так напрягся, так, таким стал бы сильным, прямым, что его бы просто не отличили от меча.
   ГОРАЦИО. Меня тоже ударили мечом, мечом поразили из-за вас. И мне больно. Не говори про меч.
   ГАМЛЕТ (поднимает Горацио, помогает ему идти). Пойдем, пойдем, я просто хочу сказать, что я немного не понимаю.
   ГОРАЦИО. На свете есть многое, друг Гамлет, что и не знают ни дети, ни отцы. Люди вообще знают мало о природе, о ранах. Если б они знали достаточно, то жили бы гораздо дольше. Организм можно омолодить. Раны причиняют боль, неприятности. Разные нехорошие состояния. Мне больно и неприятно.
   ГАМЛЕТ. Ты занят только раной. А я думаю о другом. Мне надо сосредоточиться на том, что я должен отреагировать на все. То есть я должен сделать все, как надо. Все надо переменить, я хочу, чтобы все переменилось, чтобы все было как-то по-другому Все ведь прогнило у нас в датском государстве. Все гниет и разлагается.
   Они проходят в какую-то нишу и оказываются в большом белом помещении, внутреннее пространство которого занято семью громадными белыми предметами: банкой, пластырем, пробкой, выпрямителем спины, пластиной, расширителями век и ошейником. Все освещено ярким белым светом.Горацио сразу ложится на пол и замирает.
   ГАМЛЕТ. Быть или не быть - вот два вопроса. Что лучше для человека, для нормального человека - согласиться делать все, как надо, или не соглашаться и не делать, как надо? Потихоньку делать, не смотреть, только поплакать и все, или делать по-громкому, так, чтоб все видели и говорили: он живет по-громкому, он живет широко? Не хотеть особенно? Просто спать и видеть сны? Какие сны? Разные? Я немного боюсь снов. Иногда может присниться что-то плохое...
   ГОРАЦИО (Стонет). Ооо... болит все. Все гадкое, плохое. Жить все-таки тяжело. А с вами еще тяжелее.
   ГАМЛЕТ Да. Все так вот, как подумаешь - не очень понятно. Вроде когда маленький - хорошо все, и родители любят, и все как-то складывается нормально. А потом как будто и не было родителей. Как совсем в интернате иди в тюрьме. Но вообще-то в тюрьме хуже. Лучше туда не попадать.
   Входит Джульетта.
   ДЖУЛЬЕТТА. Мой принц, как поживали вы все эти дни?
   ГАМЛЕТ Нормально. То есть жил-то я хорошо, а вот чувствую себя я как-то не очень уверенно. Мне немного не по себе, хотя в общем все хорошо.
   ДЖУЛЬЕТТА. У меня, у меня от вас есть разные подарки. Дарили когда.
   ГАМЛЕТ Я? Нет. Вы, наверно, путаете. Я ничего никому не дарил.
   ДЖУЛЬЕТТА. Дарили, дарили.
   ГАМЛЕТ. Да нет же, не дарил.
   ДЖУЛЬЕТТА. Дарили. Вы мне подарили разные слова. Предложения. И я хочу вам их отдать. Обратно.
   ГАМЛЕТ. Я не знаю.
   ГОРАЦИО. Боль всегда приходит так вот не очень, когда ожидаешь...
   ДЖУЛЬЕТТА. Я верну все. Все слова и предложения. Когда честных девушек обманывают, а потом говорят разные, ну, разное там. То это нечестно.
   ГАМЛЕТ. Вы очень честная девушка.
   ДЖУЛЬЕТТА. Я честная девушка.
   ГОРАЦИО. Вы честные. Но все равно болит.
   Входит голая Кормилица с батоном ржаного хлеба.
   КОРМИЛИЦА (со смехом садится на пол). Маманя моя была куском белого железа. Х-ха! Ох, ну и расторопная я! Как погляжу - все возят и возят. Возят и возят, как очумелые. Ох! Вот так-то и живем. И живем-то не совсем как все. Как кирпичики! О-ха-ха! Маманя моя потная! (Ковыряет батон и ест.)