– Пап, ты что? – воскликнул Даня. – Что-то случилось?
Иван Сергеевич безвольно опустил руки. Потом стремительно вскинул левую, всматриваясь в часы.
– Витя, посмотри, уехал наш водитель? Я так и знал, я так и знал!
Иван Сергеевич рычал и стонал, и окружающие уже с опаской поглядывали на него.
Витя Огурцов метнулся к выходу, а Даня просто вцепился в отца:
– Что-то забыл?!
Еще один глубокий вздох и обреченный кивок головы были ответом на этот простой вопрос. Через секунду Иван Сергеевич назвал забытый предмет:
– Папирус.
Тот самый папирус, на котором был зашифрован план захоронения! Это уже было слишком! Забыть перед поездкой самую необходимую вещь?! Наверное, если бы предложить ребятам придумать подобную нелепицу, до такого они просто не додумались бы. Ну, сказали бы, что забыли билеты на самолет, или деньги, или пару-тройку чемоданов. Но папирус?! А как же тогда искать древнеегипетское захоронение? И зачем тогда вообще лететь в Египет?…
Аня ойкнула, а у Фили с Даней просто отнялось дыхание. От ужаса. И неизвестно, вернулась бы к ним способность дышать, если бы не спокойная и совершенно глупая Аськина фраза:
– Улицы Москвы в это время абсолютно свободны.
– Чего-о? – Филя покрутил пальцем у виска. – Ты чего несешь? Какие улицы? От чего свободны? Сбрендила от волнения, да?
– Улицы Москвы, – повторила Аська. – Нет никаких пробок, и доехать до дома можно, – она быстренько взглянула на часы, – туда-обратно за сорок минут, я засекла, сколько мы ехали сюда. Двадцать минут.
Иван Сергеевич внимательно посмотрел на Аську.
– Ты – молодчина, – сказал он. – Просто молодчина! И даже если мы не успеем – ты молодчина. Потому что первая не растерялась. Вообще-то у меня хорошая память, я и так отлично помню изображение на этом папирусе. К тому же я собирался взять с собой, конечно, не сам папирус, а копию. Но в поисках такого рода необходимо учитывать мельчайшие детали. А вдруг моя память все-таки не настолько фотографична? Даня, срочно найди Витю!
Но лаборант уже сам спешил обратно:
– Конечно, уехал автобус. А что случилось?
– Понимаешь, Виктор, я хочу тебя попросить об одном одолжении… – начал Иван Сергеевич.
Филя с Даней даже завыли от нетерпения, словно у них вдруг одновременно разболелись сразу все зубы. Да что же такое происходит?! Сейчас надо в одну секунду отдать приказание, а не обращаться к лаборанту с витиевато-вежливыми фразами, на которые уходит столько времени!
– Пап, быстрей! – заскулил Даня.
– Надо срочно поехать ко мне домой. Я позвоню, и жена вынесет мою планшетку, в которую я положил копию. Витя, срочно туда и обратно, хватай такси и проси ехать побыстрее!
Витя Огурцов оказался человеком сообразительным. Ребята даже восхитились его мгновенным исчезновением.
– Вот это да-а! – протянул Филя. – Даже не удивился, не переспросил ничего. Услышал приказ и рванулся его исполнять. Хороший у нас начальник-помощник!
– Надо было мне с ним ехать, – вздохнула Аська. – Я бы дорогу показала.
– Не в лесу, – проворчал Филя. – Что он, не знает, где Иван Сергеевич живет?
В это время Иван Сергеевич нажимал в кнопочки мобильного телефона, от волнения, несколько раз перенабирая номер, – промахивался.
– … лежит? На столе? Какой же я растяпа! – услышали ребята. – Но ничего, сейчас подъедет наш сотрудник, вынеси, пожалуйста, планшетку минут через пятнадцать, хорошо? Его Витя зовут. Да, Огурцов. Как дела в остальном? В остальном все нормально, ждем регистрации. Не волнуйся.
– Да уж, не волнуйся! – тихо, чтобы не услышал его папа, произнес Даня. – Мама теперь и охает, и ахает и, конечно же, не станет ждать никаких пятнадцать минут, а будет стоять внизу, у подъезда, уже через минуту. Только бы оделась потеплее.
– А вот теперь интереснее ждать, да? – хихикнула Аська, хитренько взглянув на Ивана Сергеевича.
Филе опять пришлось сделать ей замечание. Только на этот раз при помощи жеста. Он дернул Аську сзади за волосы – не очень больно, но ощутимо. И странно – Аська сразу поняла, что не надо сейчас говорить таким тоном. Не время подшучивать друг над другом. И лучше вообще не говорить. Вон как переживает и нервничает Иван Сергеевич! Да и у самих ребят руки-ноги от волнения трясутся.
– А если… Огурцов не успеет? – спросил Даня. – Что будем делать, пап?
– Будем ждать до самого конца регистрации. Что делать – придется лететь без Вити. Во-первых, лучше ему одному купить новый билет, чем нам всем. Завтра Огурцов догонит нас в Египте. Во-вторых, можно искать захоронение по памяти. Я же помню рисунок и его расшифровку. Но все-таки, я надеюсь, Витя успеет. Он и не в таких переделках бывал.
Данин папа хоть и говорил спокойно, но выглядел таким виноватым и несчастным, что Филя не удержался:
– Не переживайте, Иван Сергеевич! Вы же знаете, что перед любой поездкой что-то забывается. И чем важнее забытая вещь, тем удачнее будет поездка. Значит, впереди у нас оч-чень крупная удача!
– А знаешь, – улыбнулся Иван Сергеевич, – пожалуй, надо принять твою теорию. Очень она какая-то… приятная, что ли. Настроение, во всяком случае, поднимает. А, ребята?
Девчонки тоже заулыбались. Аня молча, а Аська, конечно же, не удержалась от комментария:
– Забытая вещь – к счастью.
И тайком что-то быстро переправила из кармана в рот. Хруста орешков никто не услышал из-за общего смеха.
Глава III. НО…
В Египте ребята онемели. Во всяком случае, им так показалось с той самой минуты, когда они сделали первый шаг из самолета на трап. Непривычно жаркий воздух окатил, обволок, приятно защекотал в носу. Друзья по очереди аккуратненько чихнули четыре раза. И Иван Сергеевич с Витей Огурцовым по очереди пожелали им быть здоровыми.
Потом все замолчали. Обмениваться впечатлениями было рано – каждый накапливал их про себя. Самостоятельно, молча.
Вот стоят у трапа египетские солдаты. Черные, почти негритянские лица, черная жаркая форма, автоматы. Это же первые египтяне, которых видят ребята! Интересно, а те, древние египтяне, тоже так выглядели? Конечно, имеются в виду не форма и автоматы, а лица, взгляды…
А вот носильщики подбегают – десятки носильщиков, вырывают чемоданы, кричат что-то на своем языке, и кажется, сейчас разнесут весь багаж в разные стороны. Но Иван Сергеевич резко восклицает какую-то волшебную, наверное, фразу, и носильщики отстают. Ребята с Витей Огурцовым сами везут на тележке вещи к выходу.
На площади перед аэропортом – еще более жаркий воздух, потому что нет ветерка, который был на летном поле, и от асфальта поднимаются вверх видимые потоки раскаленного воздуха.
Все подбегают и подбегают египтяне самого разного возраста – и пожилые, и просто взрослые, и даже мальчишки. И все предлагают сначала помощь, а потом, сразу же, – что-нибудь купить, быстренько показывая какой-нибудь зажатый в ладони сувенир.
У ребят зарябило в глазах. Особенно приставали к ним подростки, – наверное, решив, что это их «добыча». Мол, пацан пацана поймет и без слов. Местные мальчишки даже и не говорили ничего – просто несильно толкали Филю и Даню и показывали какие-то каменные фигурки. Аську и Аню ребята поместили между собой, таким образом их защищая.
– Нонна Матвеевна! – вдруг воскликнул Иван Сергеевич. – Ну зачем вы сами приехали! Мы же договорились, что пришлете только водителя. Спасибо, спасибо за встречу!
И тут перед ребятами появилась женщина, которая показалась им похожей на врача – не столько из-за белого платья, сколько из-за строгого взгляда. Она внимательно и с удивлением рассматривала каждого.
– Но… Иван Сергеевич, – каким-то растерянным голосом произнесла она. – Честно говоря, не ожидала я, что вы на самом деле осуществите свой замысел. Ведь мы живем, мягко говоря, не в пятизвездном отеле… И дети…
– Ничего, Нонна Матвеевна, – успокоил ее Данин папа. – Эти ребята не такие беспомощные, как вам кажется. И вполне заслужили путешествие. Между прочим, в наших планах есть и поездка к морю. Правда, не в пятизвездный отель, но все же…
Ребята радостно переглянулись. Они были довольны защитой Ивана Сергеевича. Все-таки не очень приятно, когда с ходу, с первого взгляда называют детьми! Даже в Египте.
И вот самый настоящий джип-вездеход повез их по самому настоящему городу Каиру! Медленно повез, потому что много машин, и город бесконечный, и мост через Нил, наверное, самый длинный в мире, и кажется, конца городу не будет. Но постепенно улицы стали свободнее – и вот уже джип выехал на шоссе, увеличив скорость.
По обеим сторонам дороги за пальмами угадывалось начало самой настоящей пустыни. Правда, она оказалась не такая, какой представляли ее ребята. Пустыня была серая, каменистая. Но, наверное, где-то дальше есть самая настоящая, с барханами из песка!
Поглядывая на ребят, Иван Сергеевич посмеивался:
– Что, растерялись немножко? Рассчитывали сразу пирамиды увидеть? Подождите, подождите, все впереди.
– Ну и что, что растерялись? – обиделся Даня. – Первые впечатления всегда несовпадательные. Ожидаешь одно, видишь чуть-чуть другое. Мы же не маленькие, понимаем.
– Зато тепло, – довольно прижмурилась Аська. – Не то, что в Москве.
И она быстренько сунула в рот плавленый сырок, чудом оставшийся от ее самолетного обеда. И правильно сделала: на такой жаре сырок в ее кармане через полчаса растаял бы.
Витя Огурцов молчал. Но видно было, что настроение у него хорошее. Наверное, он вспоминал, как удачно съездил из аэропорта Шереметьево за планшеткой Ивана Сергеевича. И успел к самому концу регистрации. Спас, можно сказать, положение! А ведь думать о таких вещах всегда приятно.
– Неприятности у нас, Иван Сергеевич, – вдруг сказала Нонна Матвеевна и сразу добавила, чтобы не испугать: – Но не катастрофические. Двое рабочих ушли. Мало платим, сказали. Но один вот, Ахмед, остался. И то потому, что считается у нас на практике как студент Каирского университета.
И она кивнула на водителя. Тот услышал свое имя, оглянулся, улыбнулся и подмигнул ребятам.
– Молодец, Ахмед Радван, – похлопал водителя по плечу Иван Сергеевич. – Верный наш помощник. Знаете, Нонна Матвеевна, местным есть с чем сравнивать. Рядом с нами ведь работает американская экспедиция. А там заработная плата выше. Вот они и надеются устроиться там, где больше платят. Что делать…
– Но я уже составила руководству нашего института письмо, в котором указала на необходимость увеличения сметы, – сказала Нонна Матвеевна. – Посмотрим, какой будет ответ.
– На последнем совещании говорили об этом, но… – И Иван Сергеевич стал разговаривать с Нонной Матвеевной о всяких непонятных ребятам вещах.
А Филя подумал о том, что у этой тетеньки очень подходящее ей имя – Нонна. Начинается с «но». Как будто она всему перечит. Нечего удивляться, что все, о чем она говорит, начинается с предостережения – «но как это, но что это»! Филя решил, что эту мысль надо обязательно запомнить и рассказать Дане. Чтобы тот оценил его остроумное наблюдение.
Словно в подтверждение его открытия, Нонна Матвеевна сказала с гордостью:
– Но… есть и приятные новости, Иван Сергеевич! Вадим нашел замечательный палестинский сосуд. То есть, конечно, фрагменты. Но уже процентов шестьдесят фрагментов, что позволило приступить к склеиванию. Так что форма уже почти полностью восстановлена. Как видите, работа кипит.
– Я и не сомневался в этом, дорогая Нонна Матвеевна! – воскликнул Иван Сергеевич. – Поздравляю вас. Приедем, и Вадима поздравлю. А работа наша еще больше закипит, уверяю вас! Прямо с сегодняшнего дня. Правда, ребята?
Друзья молча закивали в ответ. Почему-то побаивались они этой тетеньки. Наверное, с непривычки. Только Аська не удержалась:
– Закипит! Конечно! На такой жаре.
Все засмеялись. Не скрыла улыбку и Нонна Матвеевна.
– Да они у вас с чувством юмора, – сказала она. – Не соскучимся.
«Конечно, не соскучимся, – подумал Филя. – Не за этим летели. Скучать и в Москве можно». Наверное, точно такая же мысль пронеслась и в головах его друзей. Во всяком случае, это было просто написано на их лицах.
И вдруг вдалеке выросли над горизонтом пирамиды! Дымчатые, как далекие горы, они показались живыми. Не живыми, а… настоящими! Совсем не такими, какими ребята привыкли их видеть на фотографиях и по телевизору. Казалось, пирамиды двигались, медленно приближаясь навстречу несущемуся джипу.
– Смотри… – только и сумел выдавить из себя Филя, толкнув Даню в бок.
Как будто тот сам не видел!
– Вот они, красавицы… – негромко пробормотал Иван Сергеевич. – Знаете, Нонна Матвеевна, всегда волнуюсь, как мальчишка какой-нибудь. Представляю, что сейчас испытывают ребята… Только из-за этого следовало их взять с собой. Понимаете?
Он украдкой оглянулся. Наверное, хотел убедиться в том, что не зря затеял эту поездку. Но можно было и не оглядываться. Очень даже не зря!
Нонна Матвеевна все же не удержалась от тихого вздоха. Если бы Филя не любовался сейчас пирамидами, то у него обязательно мелькнула бы мысль о том, что Нонна Матвеевна опять подумала о своем «но…».
Пирамиды полностью захватили внимание Фили. Как и всех, кто на них смотрел. Особенно впервые.
– Смотрите! – вдруг воскликнул Иван Сергеевич. – Он не изменяет своим привычкам.
Впереди прямо по пустыне шел человек в египетской одежде – белом балахоне до пят, арабском платке, спадающем с головы на плечи. Руки он держал за спиной, голову наклонил вниз.
– Я его по походке узнал, – радостно пояснил Иван Сергеевич. – Это Джон Леннер, руководитель американской экспедиции. Представляете, он каждый день вышагивает вот так по несколько часов по пустыне, размышляет. Как он говорит, впитывает дух пустыни. Может, все-таки нарушим его одиночество?
Ахмед сделал небольшой круг и остановился чуть поодаль от путника. Данин папа осторожно, едва коснувшись клаксона, посигналил.
– Если он задумался, все равно не оглянется, – сказал он.
Однако американец не только оглянулся, но и сразу побежал к джипу, приветливо махая рукой. Иван Сергеевич спрыгнул навстречу. Они обнялись как хорошие знакомые, похлопывая друг друга по спине, и радостно заговорили по-английски.
– Ему сказали, что должен приехать Иван Сергеевич, – перевел ребятам Витя Огурцов. – Поэтому Джон сразу узнал его. Очень рад встрече. Много, много новостей. Для этого нужна отдельная встреча, отдельная беседа. Иван Сергеевич предлагает подвезти Леннера до его лагеря.
Иван Сергеевич потеснился, они с Леннером уместились на переднем сиденье и по дороге продолжали разговаривать, показывая на пустыню руками.
Возле американского лагеря Ахмед выпрыгнул из машины и подбежал к египтянину, похожему на него.
– Наверное, брат, – прокомментировала Аська.
– Все они похожи, – пожал плечами Филя.
Оказалось, что и у Вити Огурцова здесь есть друзья. Он поздоровался с маленьким пухленьким человечком. Правда, не так радостно, как Данин папа с Леннером или Ахмед с «братом», но тоже сразу заговорил с ним. Они отошли подальше от джипа.
– И этот своего Шарика встретил, – сказал Филя, сразу окрестив американца этим кругленьким именем. – А мы тут сиди, жарься на солнышке.
Даня вздохнул.
– Ну что ты, Филипп, злишься, – заметила Аня. – Это же ученые. У них много новостей, а встречаются редко. Понимать надо.
– Вот пусть и договорятся о встрече, – продолжал ворчать Филя. – Отвезли бы нас сразу к пирамидам, а сами и разговаривали бы сколько влезет.
Шло время. Пока старые знакомые разговаривали, ребята молчали. Из джипа они так и не вылезли. Филя даже не пытался смотреть в ту сторону, где остались пирамиды. И вдруг он подумал о том, что пирамиды здесь стоят тысячи лет. И ничего, не жалуются на время. А он, Филипп Лопушков, не может выдержать каких-нибудь десять минут! Какая же это ерунда – по сравнению с вечностью…
Ребята даже удивились, увидев на его лице блаженную улыбку. А Филя прикрыл глаза и прошептал:
– Все-таки приехали, да? Сбылась мечта… – и не удержался, добавил: – Идиотов.
– А у тебя улыбка, как у сфинкса, – ляпнула Аська.
И ребята расхохотались.
Глава IV. ПАЛЕСТИНСКИЙ СОСУД
Ваза российской археологической экспедиции находилась совсем рядом с египетской деревней, поэтому ехать пришлось по узким деревенским улочкам. Джип еле протискивался между выступами домов – и сразу становилось понятно, что строились эти маленькие домики давно. Когда никаких автомобилей здесь не было. Поэтому и не рассчитаны были улочки для проезда машин. Разве только для проезда какой-нибудь арбы, которую тащит ослик.
Когда джип наконец остановился и ребята вылезли из него, их встретил загорелый до невозможности бородач в шортах, панаме и сандалиях.
– С приездом, Иван Сергеевич, – кивнул он. – А у меня для вас сюрприз!
– Уже не сюрприз, Вадим, знаю! И поздравляю от всей души. Дашь взглянуть на свое сокровище?
Вадим довольно улыбался – одними глазами, потому что рот был скрыт под усами и бородой.