Мы совершили длительное путешествие на моей машине. Для большего правдоподобия, я включил приемник и поймал какую-то зажигательную мелодию.
Несколько раз я пользовался прикуривателем на приборном щитке, так что они привыкли видеть, как я действую руками. Гигант, сидящий рядом со мной, указывал, куда свернуть и, когда мы подъехали к Ислину, приказал ехать медленнее, а потом съехать на боковую дорогу.
— Езжайте направо, а потом я скажу вам, где свернуть.
Я съехал с шоссе и помчался по черной ленте гудрона. Дорога кончилась через полмили и дальше пошел простой грунт. Мы сделали еще несколько поворотов и я ощутил свежий запах океана, принесенный ветром. Несколько домов темными силуэтами вытянулись вдоль побережья. Я сам увидел тусклые огоньки дома, очертания стоявшего рядом пикапа и нажал на тормоз.
Здоровяк, казалось, немного расслабился, и пистолет сзади уже не так сильно прижимался к шее. Наконец, мой сосед вылез из машины и встал возле дверцы. Его напарник вынул ключи зажигания и сунул к себе в карман.
— Вы хорошо себя вели, — проворчал он. — Ведите так себя и дальше, а сейчас вылезайте и не делайте лишних движений.
Практически, они зажали меня с обоих сторон и убежать было невозможно. Я достал последнюю сигарету и выбросил пустую пачку. Малыш оказался достаточно сообразительным и подобрал ее. У меня не было спичек, но они даже не предложили мне огонька, так что я просто сунул сигарету в зубы. У меня пока еще не было причин для беспокойства, по крайней мере, в это время и в этом месте. Ведь не так легко спрятать тело, а тем более, машину. Всему свое время, и я даже уже представлял себе, что может произойти потом.
Дверь в доме распахнулась и на фоне освещенного прямоугольника возник темный силуэт мужчины.
— Привет, скотина! — поздоровался я.
Лучше бы я придержал язык за зубами. Луи Гриндл ударил меня ладонью по лицу с такой силой, что я забеспокоился за блеск своих зубов. Два пистолета стукнули меня по спине, толкнув прямо на Луи, но я не стал уклоняться и нанес ему страшной силы удар прямо в челюсть, ощутив, что разбил в кровь его зубы и свой кулак. Парни сзади побоялись стрелять, но не остались в стороне. Один из них схватил пистолет за ствол и ударил меня рукояткой по голове. Я не успел почувствовать боли: просто сильный треск и полнейшая потеря памяти.
А потом пришла боль и почему-то не в голове, где ей должно было находиться, а вокруг, как будто тысячи иголок вонзились в тело и постоянно отдирали кожу от мяса, посылая дикие импульсы боли от ног до головы. Все тело, казалось, вопило от боли и сам я с трудом удерживался от крика. Я открыл один глаз. Второй заплыл так, что его невозможно было открыть.
Что-то капало...
— Он очнулся, — произнес кто-то.
— Может добавить еще?
— Я скажу когда, — этот голос распоряжался и мне больше никто ничего не добавил.
С трудом я стал различать окружающее. Мой взгляд был направлен вниз и я увидел собственные ноги. Они были связаны и привязаны к ножкам стула.
Руки были завернуты за спину и тоже связаны. А кровь капала из моего разбитого носа на пол. Я с трудом выпрямился на стуле, приходя в себя. Они сидели вокруг подобно стервятникам, ждущим смерти жертвы. Двое молодчиков с дубинками возле двери и Луи Гриндл, державший окровавленной полотенце у рта.
А Эд Тенн сидел на краю кожаного кресла и упирался подбородком в трость. Даже сейчас он выглядел банкиром, несмотря на невзрачный костюмчик. Он внимательно посмотрел на меня и осведомился, как будто его интересовало мое здоровье.
— Как вы себя чувствуете?
— Ничего, — с трудом выдавил я из себя.
— Это было лишнее. Нам надо было просто поговорить с вами. Все могло произойти в дружеской обстановке, — улыбнулся он. — Сейчас мы вас развяжем.
Луи ткнул полотенцем в мою сторону.
— Черт возьми, чего вы так носитесь с ним? Надо заставить его говорить! — Заткнись, — Эд даже не перестал улыбаться. — Вам повезло, что я здесь. Луи очень горячий и вспыльчивый человек.
Я промолчал.
— Очень неприятно, мистер Хаммер, что вы убили Тоди. Мы его очень ценили.
— Вы все подонки, — выдавил я из себя.
Эд откинулся в кресле.
— Не надо объяснений, мы не в полиции. Если его убили вы, это ваше дело, а мне необходимо кое-что другое. Где это?
Губы мои распухли так, что было больно разговаривать.
— Понятия не имею, что вам надо.
— Напомни ему, Луи.
И он поудобнее уселся в кресле, с удовольствием куря сигарету. На этот раз Луи не стал молотить меня ногами, он просто обмотал мокрое полотенце вокруг кулака и начал тщательно обрабатывать со всех сторон.
Последствия первого избиения были еще так свежи, что я снова потерял сознание.
— Теперь вы вспомнили? — металлическим голосом поинтересовался Тенн и звук его голоса молотом отдался в моей голове.
Я мог лишь отрицательно качнуть головой, и сразу же меня ударили кулаком. Удары сыпались один за другим, все заволокло болью, а в промежутках с трудом смеялся и даже улыбался, сам того не осознавая. Даже молодчикам с дубинками надоело это дело и они старались глядеть в сторону.
Эд стукнул тростью по полу.
— Довольно! Он уже ничего не соображает и ничего не чувствует. Пусть он посидит и подумает несколько минут.
Луи уже измотался от непосильной работы. Воздух со свистом вырывался из его пасти, а подбородок был покрыт кровью. Он отошел в сторону и уселся за стол, массируя натруженную руку. Но сейчас он был счастлив.
— Я не убивал Линка, — наконец, пробормотал я.
— Это неважно, убили вы его или нет. Мне необходимо то, что вы забрали из его квартиры.
Луи закашлялся и сплюнул кровью на пол. Потом он скривился, засунул пальцы в рот и вытащил пару обломков зубов. Подняв голову, он пробуравил меня взглядом.
— Я убью этого сукиного сына!
— Вы будете сидеть и молчать, — заявил Тенн. — И сделаете то, что я скажу.
Луи вскочил и рванулся руками к глотке Тенна, точно хотел разорвать его на части. Но Эда не так-то просто было напугать: пистолет был уже в его руке. Луи замер: его гнусная физиономия исказилась от бешенства.
— Будьте прокляты вы и вся ваша вонючая шайка!
— НЕ шепелявьте, Луи. Сидите!
Гриндл опустился на стул и вновь уставился на осколки зубов на ладони. Ведь он так гордился своими красивыми, ослепительно белыми зубами.
Он кинул их на стол и не мог отвести от них глаз. Потом он стал ощупывать десны языком, как будто еще не верил в случившееся — злоба его была беспредельна. Сейчас он не спускал с меня пистолета и, ослепленный бешенством, Луи мог натворить сейчас что угодно.
— Чертов сукин сын, чтоб ты сдох! — проклинал он меня. Затем он принялся в ярости бить кулаком по столу. — Черт возьми, этого не случилось бы, если бы я действовал по-своему! Я прикончил когда-то Фаллона и его шлюху, потом этого вонючего Линка и никогда со мной такого не случалось. Я убью тебя, мразь!
Я поднял голову и обвел присутствующих взглядом.
— Вам вставят новые зубы, еще красивее, Луи, — вежливо и спокойно проговорил Эд. Он всегда отличался вежливостью.
— Вы ужасный шалун, мистер Хаммер. Вы ударили по самому больному его месту — по его тщеславию.
— А вам что до этого, Эд?
— Люди должны сочувствовать друг другу.
— Конечно, — усмехнулся я, хотя это движение и причинило мне боль. Я вам тоже сочувствую и буду сочувствовать, когда вас постригут для электрического стула.
— Я думаю, — пробормотал он, когда Луи вернется, пусть он займется вами по-своему.
— Как в добрые старые времена... когда Фаллон пытал горящими сигаретами и раскаленными щипцами.
Эд нахмурился.
— Хватит болтать и говорите сразу, где «это»?
— Что «это»?
Луи все еще полоскал полость рта, и не повернув головы, Эд обратился к здоровяку:
— Покажи ему, Джонни.
Мастодонт быстро подошел ко мне. Под его рубашкой были заметны выпирающие мускулы. Быстрое движение кулака и я вновь отключился. Холодная вода привела меня в себя. Промежутки между раундами стали увеличиваться.
Джонни прохрипел:
— Он готов, Эд. Я думаю, он не знает, о чем вы его спрашиваете.
— Должен знать! — Эд сердито стукнул тростью об пол. — Добавьте еще.
И опять повторились водные процедуры. Вода смыла кровь с моих глаз и я снова стал зрячим, и это достаточно прояснило мою голову.
Эд заметил, что я очнулся. Он держал в руке зажженную сигарету и задумчиво разглядывал горящий кончик.
— Вы меня слышите?
Я лишь кивнул в ответ.
— Советую вам понять, так как я спрашиваю вас в последний раз. Лучше вспомните... Ведь если вы сдохнете, то уже ничего не сможете сделать.
— Скажите... какого черта... вы хотите?
— Вы отлично знаете, что я имею в виду. Вы с самого начала ввязались в это дело и у вас уже возникли неприятности с полицией, мистер Хаммер.
Хотя вы и частный детектив, но вы уже прикончили немало людей, и по-своему тоже жестоки и безжалостны, как и я... ну, может, не так умны. Поэтому я сижу тут, а вы там. Ну что ж, можете хранить это для могилы. Я не сомневаюсь, что вы спрятали его где-нибудь в укромном месте, но после вашей смерти никто не сможет этого найти. Ну, мне пора, Джонни. Посмотри, где там Луи?
Парень вышел за дверь и через минуту вернулся.
— Он в постели, и его тошнит.
— Тогда оставьте его в покое. Развяжи этого типа.
Веревки спали с моих рук и ног, но я не мог шевельнуться. Они подождали, пока у меня восстановится кровообращение. Когда я зашевелился, Джонни рывком поднял меня на ноги.
— Что с ним делать, Эд?
— Что угодно! Мартин, отвезите меня в город, мне все уже надоело.
Коротышка отсалютовал двумя пальцами и подождал, пока Эд возьмет в руки шляпу и трость. Из него вышел бы отличный слуга. Он открыл перед Эдом дверь и даже придержал его за локоть на ступеньках. Через минуту заработал мотор и машина уехала.
Джонни схватил меня за воротник и приставил пистолет к спине.
— Вы слышали, что вам было сказано? — заворчал он и принялся толкать меня к двери.
Я был еще очень слаб, но управлять машиной еще мог. Джонни уселся рядом, прижавшись к дверце и держа пистолет в руке. Я попросил закурить и он угостил меня сигаретой. Вновь я использовал прикуриватель на щитке машины. Когда я докурил, Джонни дал мне еще одну и засмеялся, когда заметил, как трясутся у меня руки, когда я сначала опустил стекло машины, а потом поднял его, чтобы выкинуть окурок. Он все еще продолжал смеяться, когда я резко свернул в сторону по его приказу.
Наконец, Джонни приказал мне остановиться и мои руки бессильно повисли по бокам. На мгновение он отвел от меня взгляд, чтобы взяться за ручку двери, и больше ему уже не пришлось смеяться. Раз пять я разрядил ему в голову свой 32-й, вытащенный из ботинка и, распахнув дверь автомобиля, я выпихнул его на дорогу, успев, правда, выхватить из его рук свой пистолет. Когда я разворачивался, лучи фар осветили его тело, которое все еще трепетало в агонии. Наверняка его уже поджидали черти в преисподней.
Уже начало светать, когда я подкатил к уже знакомому дому. Та же дорога, поросшая травой, и машина у входа. Выключив двигатель, я вылез из машины. Около дома стоял уже не пикап, а та машина, которая привезла моих конвоиров, когда они взяли меня в моем доме. Я понял, кто сейчас находится в доме. Коротышка, которого Эд Тенн назвал Мартином, вернулся за Луи Гриндлом. Я обошел вокруг дома и остановился под окном спальни. Было слышно. как Луи ругается с парнем, крича, чтобы тот перестал трясти его.
Я заглянул в окно, но там не было света, а шторы не позволяли видеть внутреннее убранство и людей. Снова послышался плеск воды и какие-то неразборчивые слова. Луи удалился вглубь дома, и я попытался воспользоваться этим шансом. Скользнув вдоль стены, я приблизился к входной двери. Почва была мягкой, но я все равно старался двигаться как можно бесшумнее. Пригнувшись, я одной рукой взялся за ручку, держа пистолет в свободной руке.
Ручка повернулась совершенно бесшумно: какой-то благодетель совсем недавно смазал ее, и я приоткрыл дверь. Она также бесшумно открылась.
Затаив дыхание, я скользнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Переведя дух, я двинулся дальше. Сердце стучало так громко, отдаваясь в ушах, что я опасался, что меня услышат. Мои ноги были еще слабы, а пистолет слишком тяжел, чтобы я чувствовал уверенность в своих силах. Наконец, я с трудом преодолел слабость, охватившую мое тело. Сейчас нельзя расслабляться!
Необходимо получить ответ из разбитого рта Луи. Я зашатался и, стараясь удержаться рукой за стену, двинулся, но рука соскользнула и упершись в дверь чулана, захлопнула ее.
Тихо... очень тихо... совсем тихо...
Совсем рядом слышалось чье-то дыхание. Человек находился рядом, вероятно по другую сторону кресла. Наверное, он тоже слышал меня, но не затаился. В другом конце комнаты раздался легкий шум и голос рядом со мной прошептал: «Он здесь».
Выстрел ослепил и оглушил меня, и сразу же раздался крик и чьи-то проклятия. В ответ раздалось два выстрела и тяжелый звук падающего тела.
В темноте раздался голос Луи:
— Я прикончил этого сукиного сына, — он все еще шепелявил. Затем он вышел из-за кресла и я увидел его силуэт на фоне окна.
— Вы пристрелили своего человека, Луи, — мягко сообщил я ему.
Луи судорожно задергался. Он одновременно хотел упасть на пол, выстрелить в меня и обругать. Но он ничего не успел сделать, так как я застрелил его, заставив замолчать на веки вечные, но я так ничего и не узнал, обругав себя за это последними словами.
Снаружи уже рассвело и было раннее утро. Я с трудом доплелся до машины и с еще большим трудом выехал на шоссе. Тут судьба улыбнулась мне.
На шоссе мне попался мужчина, который голосовал, чтобы его подвезли. Я решил доверить ему руль. Увидев, в каком я состоянии, он сразу же согласился.
Мне он не завидовал. И я тоже себе не завидовал, можете мне в этом поверить.
Глава 9
Несколько раз я пользовался прикуривателем на приборном щитке, так что они привыкли видеть, как я действую руками. Гигант, сидящий рядом со мной, указывал, куда свернуть и, когда мы подъехали к Ислину, приказал ехать медленнее, а потом съехать на боковую дорогу.
— Езжайте направо, а потом я скажу вам, где свернуть.
Я съехал с шоссе и помчался по черной ленте гудрона. Дорога кончилась через полмили и дальше пошел простой грунт. Мы сделали еще несколько поворотов и я ощутил свежий запах океана, принесенный ветром. Несколько домов темными силуэтами вытянулись вдоль побережья. Я сам увидел тусклые огоньки дома, очертания стоявшего рядом пикапа и нажал на тормоз.
Здоровяк, казалось, немного расслабился, и пистолет сзади уже не так сильно прижимался к шее. Наконец, мой сосед вылез из машины и встал возле дверцы. Его напарник вынул ключи зажигания и сунул к себе в карман.
— Вы хорошо себя вели, — проворчал он. — Ведите так себя и дальше, а сейчас вылезайте и не делайте лишних движений.
Практически, они зажали меня с обоих сторон и убежать было невозможно. Я достал последнюю сигарету и выбросил пустую пачку. Малыш оказался достаточно сообразительным и подобрал ее. У меня не было спичек, но они даже не предложили мне огонька, так что я просто сунул сигарету в зубы. У меня пока еще не было причин для беспокойства, по крайней мере, в это время и в этом месте. Ведь не так легко спрятать тело, а тем более, машину. Всему свое время, и я даже уже представлял себе, что может произойти потом.
Дверь в доме распахнулась и на фоне освещенного прямоугольника возник темный силуэт мужчины.
— Привет, скотина! — поздоровался я.
Лучше бы я придержал язык за зубами. Луи Гриндл ударил меня ладонью по лицу с такой силой, что я забеспокоился за блеск своих зубов. Два пистолета стукнули меня по спине, толкнув прямо на Луи, но я не стал уклоняться и нанес ему страшной силы удар прямо в челюсть, ощутив, что разбил в кровь его зубы и свой кулак. Парни сзади побоялись стрелять, но не остались в стороне. Один из них схватил пистолет за ствол и ударил меня рукояткой по голове. Я не успел почувствовать боли: просто сильный треск и полнейшая потеря памяти.
А потом пришла боль и почему-то не в голове, где ей должно было находиться, а вокруг, как будто тысячи иголок вонзились в тело и постоянно отдирали кожу от мяса, посылая дикие импульсы боли от ног до головы. Все тело, казалось, вопило от боли и сам я с трудом удерживался от крика. Я открыл один глаз. Второй заплыл так, что его невозможно было открыть.
Что-то капало...
— Он очнулся, — произнес кто-то.
— Может добавить еще?
— Я скажу когда, — этот голос распоряжался и мне больше никто ничего не добавил.
С трудом я стал различать окружающее. Мой взгляд был направлен вниз и я увидел собственные ноги. Они были связаны и привязаны к ножкам стула.
Руки были завернуты за спину и тоже связаны. А кровь капала из моего разбитого носа на пол. Я с трудом выпрямился на стуле, приходя в себя. Они сидели вокруг подобно стервятникам, ждущим смерти жертвы. Двое молодчиков с дубинками возле двери и Луи Гриндл, державший окровавленной полотенце у рта.
А Эд Тенн сидел на краю кожаного кресла и упирался подбородком в трость. Даже сейчас он выглядел банкиром, несмотря на невзрачный костюмчик. Он внимательно посмотрел на меня и осведомился, как будто его интересовало мое здоровье.
— Как вы себя чувствуете?
— Ничего, — с трудом выдавил я из себя.
— Это было лишнее. Нам надо было просто поговорить с вами. Все могло произойти в дружеской обстановке, — улыбнулся он. — Сейчас мы вас развяжем.
Луи ткнул полотенцем в мою сторону.
— Черт возьми, чего вы так носитесь с ним? Надо заставить его говорить! — Заткнись, — Эд даже не перестал улыбаться. — Вам повезло, что я здесь. Луи очень горячий и вспыльчивый человек.
Я промолчал.
— Очень неприятно, мистер Хаммер, что вы убили Тоди. Мы его очень ценили.
— Вы все подонки, — выдавил я из себя.
Эд откинулся в кресле.
— Не надо объяснений, мы не в полиции. Если его убили вы, это ваше дело, а мне необходимо кое-что другое. Где это?
Губы мои распухли так, что было больно разговаривать.
— Понятия не имею, что вам надо.
— Напомни ему, Луи.
И он поудобнее уселся в кресле, с удовольствием куря сигарету. На этот раз Луи не стал молотить меня ногами, он просто обмотал мокрое полотенце вокруг кулака и начал тщательно обрабатывать со всех сторон.
Последствия первого избиения были еще так свежи, что я снова потерял сознание.
— Теперь вы вспомнили? — металлическим голосом поинтересовался Тенн и звук его голоса молотом отдался в моей голове.
Я мог лишь отрицательно качнуть головой, и сразу же меня ударили кулаком. Удары сыпались один за другим, все заволокло болью, а в промежутках с трудом смеялся и даже улыбался, сам того не осознавая. Даже молодчикам с дубинками надоело это дело и они старались глядеть в сторону.
Эд стукнул тростью по полу.
— Довольно! Он уже ничего не соображает и ничего не чувствует. Пусть он посидит и подумает несколько минут.
Луи уже измотался от непосильной работы. Воздух со свистом вырывался из его пасти, а подбородок был покрыт кровью. Он отошел в сторону и уселся за стол, массируя натруженную руку. Но сейчас он был счастлив.
— Я не убивал Линка, — наконец, пробормотал я.
— Это неважно, убили вы его или нет. Мне необходимо то, что вы забрали из его квартиры.
Луи закашлялся и сплюнул кровью на пол. Потом он скривился, засунул пальцы в рот и вытащил пару обломков зубов. Подняв голову, он пробуравил меня взглядом.
— Я убью этого сукиного сына!
— Вы будете сидеть и молчать, — заявил Тенн. — И сделаете то, что я скажу.
Луи вскочил и рванулся руками к глотке Тенна, точно хотел разорвать его на части. Но Эда не так-то просто было напугать: пистолет был уже в его руке. Луи замер: его гнусная физиономия исказилась от бешенства.
— Будьте прокляты вы и вся ваша вонючая шайка!
— НЕ шепелявьте, Луи. Сидите!
Гриндл опустился на стул и вновь уставился на осколки зубов на ладони. Ведь он так гордился своими красивыми, ослепительно белыми зубами.
Он кинул их на стол и не мог отвести от них глаз. Потом он стал ощупывать десны языком, как будто еще не верил в случившееся — злоба его была беспредельна. Сейчас он не спускал с меня пистолета и, ослепленный бешенством, Луи мог натворить сейчас что угодно.
— Чертов сукин сын, чтоб ты сдох! — проклинал он меня. Затем он принялся в ярости бить кулаком по столу. — Черт возьми, этого не случилось бы, если бы я действовал по-своему! Я прикончил когда-то Фаллона и его шлюху, потом этого вонючего Линка и никогда со мной такого не случалось. Я убью тебя, мразь!
Я поднял голову и обвел присутствующих взглядом.
— Вам вставят новые зубы, еще красивее, Луи, — вежливо и спокойно проговорил Эд. Он всегда отличался вежливостью.
— Вы ужасный шалун, мистер Хаммер. Вы ударили по самому больному его месту — по его тщеславию.
— А вам что до этого, Эд?
— Люди должны сочувствовать друг другу.
— Конечно, — усмехнулся я, хотя это движение и причинило мне боль. Я вам тоже сочувствую и буду сочувствовать, когда вас постригут для электрического стула.
— Я думаю, — пробормотал он, когда Луи вернется, пусть он займется вами по-своему.
— Как в добрые старые времена... когда Фаллон пытал горящими сигаретами и раскаленными щипцами.
Эд нахмурился.
— Хватит болтать и говорите сразу, где «это»?
— Что «это»?
Луи все еще полоскал полость рта, и не повернув головы, Эд обратился к здоровяку:
— Покажи ему, Джонни.
Мастодонт быстро подошел ко мне. Под его рубашкой были заметны выпирающие мускулы. Быстрое движение кулака и я вновь отключился. Холодная вода привела меня в себя. Промежутки между раундами стали увеличиваться.
Джонни прохрипел:
— Он готов, Эд. Я думаю, он не знает, о чем вы его спрашиваете.
— Должен знать! — Эд сердито стукнул тростью об пол. — Добавьте еще.
И опять повторились водные процедуры. Вода смыла кровь с моих глаз и я снова стал зрячим, и это достаточно прояснило мою голову.
Эд заметил, что я очнулся. Он держал в руке зажженную сигарету и задумчиво разглядывал горящий кончик.
— Вы меня слышите?
Я лишь кивнул в ответ.
— Советую вам понять, так как я спрашиваю вас в последний раз. Лучше вспомните... Ведь если вы сдохнете, то уже ничего не сможете сделать.
— Скажите... какого черта... вы хотите?
— Вы отлично знаете, что я имею в виду. Вы с самого начала ввязались в это дело и у вас уже возникли неприятности с полицией, мистер Хаммер.
Хотя вы и частный детектив, но вы уже прикончили немало людей, и по-своему тоже жестоки и безжалостны, как и я... ну, может, не так умны. Поэтому я сижу тут, а вы там. Ну что ж, можете хранить это для могилы. Я не сомневаюсь, что вы спрятали его где-нибудь в укромном месте, но после вашей смерти никто не сможет этого найти. Ну, мне пора, Джонни. Посмотри, где там Луи?
Парень вышел за дверь и через минуту вернулся.
— Он в постели, и его тошнит.
— Тогда оставьте его в покое. Развяжи этого типа.
Веревки спали с моих рук и ног, но я не мог шевельнуться. Они подождали, пока у меня восстановится кровообращение. Когда я зашевелился, Джонни рывком поднял меня на ноги.
— Что с ним делать, Эд?
— Что угодно! Мартин, отвезите меня в город, мне все уже надоело.
Коротышка отсалютовал двумя пальцами и подождал, пока Эд возьмет в руки шляпу и трость. Из него вышел бы отличный слуга. Он открыл перед Эдом дверь и даже придержал его за локоть на ступеньках. Через минуту заработал мотор и машина уехала.
Джонни схватил меня за воротник и приставил пистолет к спине.
— Вы слышали, что вам было сказано? — заворчал он и принялся толкать меня к двери.
Я был еще очень слаб, но управлять машиной еще мог. Джонни уселся рядом, прижавшись к дверце и держа пистолет в руке. Я попросил закурить и он угостил меня сигаретой. Вновь я использовал прикуриватель на щитке машины. Когда я докурил, Джонни дал мне еще одну и засмеялся, когда заметил, как трясутся у меня руки, когда я сначала опустил стекло машины, а потом поднял его, чтобы выкинуть окурок. Он все еще продолжал смеяться, когда я резко свернул в сторону по его приказу.
Наконец, Джонни приказал мне остановиться и мои руки бессильно повисли по бокам. На мгновение он отвел от меня взгляд, чтобы взяться за ручку двери, и больше ему уже не пришлось смеяться. Раз пять я разрядил ему в голову свой 32-й, вытащенный из ботинка и, распахнув дверь автомобиля, я выпихнул его на дорогу, успев, правда, выхватить из его рук свой пистолет. Когда я разворачивался, лучи фар осветили его тело, которое все еще трепетало в агонии. Наверняка его уже поджидали черти в преисподней.
Уже начало светать, когда я подкатил к уже знакомому дому. Та же дорога, поросшая травой, и машина у входа. Выключив двигатель, я вылез из машины. Около дома стоял уже не пикап, а та машина, которая привезла моих конвоиров, когда они взяли меня в моем доме. Я понял, кто сейчас находится в доме. Коротышка, которого Эд Тенн назвал Мартином, вернулся за Луи Гриндлом. Я обошел вокруг дома и остановился под окном спальни. Было слышно. как Луи ругается с парнем, крича, чтобы тот перестал трясти его.
Я заглянул в окно, но там не было света, а шторы не позволяли видеть внутреннее убранство и людей. Снова послышался плеск воды и какие-то неразборчивые слова. Луи удалился вглубь дома, и я попытался воспользоваться этим шансом. Скользнув вдоль стены, я приблизился к входной двери. Почва была мягкой, но я все равно старался двигаться как можно бесшумнее. Пригнувшись, я одной рукой взялся за ручку, держа пистолет в свободной руке.
Ручка повернулась совершенно бесшумно: какой-то благодетель совсем недавно смазал ее, и я приоткрыл дверь. Она также бесшумно открылась.
Затаив дыхание, я скользнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Переведя дух, я двинулся дальше. Сердце стучало так громко, отдаваясь в ушах, что я опасался, что меня услышат. Мои ноги были еще слабы, а пистолет слишком тяжел, чтобы я чувствовал уверенность в своих силах. Наконец, я с трудом преодолел слабость, охватившую мое тело. Сейчас нельзя расслабляться!
Необходимо получить ответ из разбитого рта Луи. Я зашатался и, стараясь удержаться рукой за стену, двинулся, но рука соскользнула и упершись в дверь чулана, захлопнула ее.
Тихо... очень тихо... совсем тихо...
Совсем рядом слышалось чье-то дыхание. Человек находился рядом, вероятно по другую сторону кресла. Наверное, он тоже слышал меня, но не затаился. В другом конце комнаты раздался легкий шум и голос рядом со мной прошептал: «Он здесь».
Выстрел ослепил и оглушил меня, и сразу же раздался крик и чьи-то проклятия. В ответ раздалось два выстрела и тяжелый звук падающего тела.
В темноте раздался голос Луи:
— Я прикончил этого сукиного сына, — он все еще шепелявил. Затем он вышел из-за кресла и я увидел его силуэт на фоне окна.
— Вы пристрелили своего человека, Луи, — мягко сообщил я ему.
Луи судорожно задергался. Он одновременно хотел упасть на пол, выстрелить в меня и обругать. Но он ничего не успел сделать, так как я застрелил его, заставив замолчать на веки вечные, но я так ничего и не узнал, обругав себя за это последними словами.
Снаружи уже рассвело и было раннее утро. Я с трудом доплелся до машины и с еще большим трудом выехал на шоссе. Тут судьба улыбнулась мне.
На шоссе мне попался мужчина, который голосовал, чтобы его подвезли. Я решил доверить ему руль. Увидев, в каком я состоянии, он сразу же согласился.
Мне он не завидовал. И я тоже себе не завидовал, можете мне в этом поверить.
Глава 9
Кто-то тронул меня за руку, и я открыл глаза. Мы уже были на боковой улочке рядом с Восьмой авеню. Парень, сидевший за рулем, дергал меня за рукав. Мой единственный глаз удивленно смотрел на него.
— Эй, приятель, вы что решили помереть? Я уже полчаса расталкиваю вас.
— Сколько времени?
— Половина девятого. Как вы себя чувствуете?
— Скверно.
— Может, мне позвонить кому-нибудь?
— Не надо.
— Ну ладно, мне еще надо успеть на автобус. Вы уже пришли в себя?
Если вам очень плохо, то я могу отвезти вас куда нужно.
— Спасибо, я в этом не нуждаюсь.
— О`кей, вам виднее. Только езжайте осторожнее. Может быть, вам еще что-нибудь надо?
— Да, купите мне пачку сигарет.
Я протянул ему четвертак и он вылез из машины. Вернувшись с сигаретами, он сунул мне одну в рот и дал закурить.
— Лучше езжайте домой и выспитесь как следует.
Я ответил, что так и сделаю, после чего посидел немного, покуривая. А когда заметил полицейского, идущего вдоль улицы и подсовывающего квитанции штрафов под дворники автомобилей, то уселся за руль и уехал.
Движение было еще не очень интенсивным. Я пристроился за грузовиком и поплелся за ним. Все тело ныло и стонало, и вряд ли я сумел бы резко вывернуть руль. Потом я осторожно повернул направо, а грузовик поехал дальше. Подождав у светофора, когда зажжется зеленый свет, я направился в полицейское Управление.
Улица перед красным кирпичным зданием была запружена полицейскими.
Одни направлялись на свои посты, другие рассаживались в свои машины. У главного входа стояли три черные машины с шоферами за рулем. Две патрульные машины отъехали от тротуара и на их место сразу же заехала другая машина. Я последовал за ней и занял место в ряду машин. Едущий впереди начал разворачиваться и стал подавать назад, не глядя, куда едет.
Я засигналил, предупреждая олуха, но тот не обратил на это никакого внимания и стукнул мою машину по бамперу так, что я ударился грудью об руль.
Только этого мне не доставало. Я открыл дверцу и направился к бестолковому водителю. Парень высунулся из машины с виноватым видом, собираясь извиниться, но взглянув на меня, потерял дар речи. Челюсть его отвисла вниз, очевидно, от изумления.
— Вы что глухой? Для чего существуют сигналы?
Он попытался что-то сказать, но все еще не мог прийти в себя.
Вглядевшись в него, я узнал в нем того паренька из бюро, который засматривался на Эллен. Может быть, он умел шевелить ушами, но шофер из него был никудышный. Махнув на него рукой, я двинулся к зданию.
Вот так начался тот изумительный день. Я постарался поменьше привлекать к себе внимание. Один знакомый полицейский прошел мимо меня, бросив на меня любопытный взгляд. Я не особо надеялся застать утром Пата в кабинете, поэтому, пройдя к регистратуре, поинтересовался, где я могу видеть капитана Чамберса.
— Как ваше имя? — поинтересовался служащий коммутатора.
— Хаммер, Майк Хаммер.
Он позвонил в несколько мест, прежде чем сумел разыскать Пата.
— Он сейчас спустится вниз. Ждите его здесь.
Ждать пришлось всего минуту. Пат вышел из лифта быстрым шагом и, увидев меня, сразу нахмурился.
— Что с вами случилось?
— Получил довольно-таки приличную взбучку.
Он не стал больше задавать вопросов. Взглянув на свои ботинки и, не поднимая головы, он произнес:
— Вы арестованы, Майк Хаммер.
— Что!?
— Пошли наверх.
Лифт уже ждал. Мы поднялись наверх и я автоматически двинулся к его кабинету, но он остановил меня.
— В другую сторону, Майк.
— В чем дело?
Пат отвел взгляд в сторону.
— Наши люди следят за вашей квартирой, вашим офисом и местами, где вы бываете. Прокурор выписал ордер на ваш арест, и это не шутка.
— А в чем меня обвиняют?
Мы остановились возле какой-то двери.
— В чем? — повторил я.
— Генеральный прокурор потребовал досье на Линка прошлой ночью и не нашел его. Сегодня утром мы застали Эллен Скоби, когда она пыталась положить его на место. Две девушки из-за вас могут сейчас потерять работу и их могут обвинить в служебном преступлении. Любите вы вмешиваться в такие дела, но теперь вам не повезло, теперь вам не выпутаться, Майк. Вас никогда ничему не научишь, так что придется расплачиваться.
Я сунул руки в карманы и попытался улыбнуться ему.
— Вы стареете, сын мой, вы уже приросли задницей к своему теплому местечку. Последние два года вы постоянно говорите мне, чтобы я не рисковал. А ведь мы так хорошо работали рука об руку, а сейчас вы стали осторожничать. Для полицейского — это признак старости.
И как раз в этот момент как будто что-то промелькнуло у меня в мозгу, прорезалась четкая и ясная мысль, когда я вспомнил все, что говорила мне Эллен. Я и понял, что смогу кое на чем подловить прокурора, сыграть на его сомнениях и гордости. Я твердо взялся за ручку двери.
— Пойдем, приятель, мне необходимо уладить кое-какие дела с Генеральным.
— Минутку, минутку, что вы задумали?
— Ничего, Пат, просто я хочу с ним немного поторговаться.
Все было, как в прошлый раз. Почти... Генеральный сидел за столом, а помощники располагались по обеим сторонам от него. Детективы толпились сзади, полицейский стоял у двери, а маленький парень что-то стенографировал. Мы приблизились к столу. В прошлый раз, правда, не было Эллен с подругой. Сейчас они сидели на двух стульях и было заметно, что недавно они плакали.
Все присутствующие были поражены, увидев мое изуродованное лицо, а Эллен чуть не вскрикнула, прижав руку к губам.
— Все в порядке, девочка, — успокоил я ее.
Она прикусила губу и прикрыла лицо руками.
Генеральный в этот раз был очень насмешлив.
— Доброе утро, мистер Хаммер.
— Я рад, что вы помните меня.
В любое другое время он, наверное, нахмурился бы на такой ответ, но сейчас ему доставляло удовольствие поиграть со мной в кошки-мышки. Он давно дожидался такого случая и буквально наслаждался нашей встречей.
— Вы вероятно знаете, почему вас привели? — он откинулся в кресле и сложил руки на груди. Помощники, как игрушечные куклы, повторяли его движения.
— Слышал... кое-что.
— Сообщить, в чем вас обвиняют?
— Не утруждайтесь, — я подтащил стул и уселся на него. — Конечно, можете зачитать обвинение, если вам это доставит удовольствие, а потом, пожалуйста, выслушайте и другую сторону, а то вы привыкли слушать только своих подхалимов-помощников.
Те нетерпеливо заерзали на креслах, и это вызвало у меня болезненную улыбку. Но Генеральный, однако, не был настроен так весело.
— Я не намериваюсь выслушивать тут вашу трепотню, мистер Злодей, извините... мистер Хаммер. Я знаю, в чем вас обвинять.
— О`кей, давайте предъявите мне обвинение в краже, засуньте меня в каталажку и засудите меня. Я не возражаю.
— Но не вы один, — он перевел свой взгляд на девушек. Эллен уже не плакала, а ее подружка всхлипывала еще до сих пор.
— А вы подумали, зачем я хотел посмотреть вашу бесценную папку?
— Зачем?
Эллен принялась успокаивать подругу и та, наконец, немного успокоилась. А я вынул из кармана пачку сигарет и стал ею играть, чтобы он не видел, как дрожат мои руки.
— Дело в том, что у Эллен было очень похвальное желание — помочь вам.
Генеральный заулыбался — проклятый дурак!
— Выходит, вы хотели мне помочь?
Он уже был готов запрятать меня в камеру, но здесь в игру вступил Пат. Своим металлическим голосом, привлекая всеобщее внимание, он произнес:
— Может быть, вы все-таки выслушаете его?
— Пускай говорит, — озлобился Генеральный, — но в следующий раз он будет выступать уже в суде.
— Хорошо. Вам будет приятно это слышать, — я сделал короткую паузу. Мы обнаружили, как у вас происходит утечка информации.
Пат задержал дыхание и сделал шаг вперед.
— Эллен уже высказала предположение об этом, но вы не обратили на это никакого внимания. Мы знаем, как передается информация из Управления.
Глаза Генерального засверкали. По всей вероятности, он думал, что я его обманываю, но я выдержал его взгляд и он понял, что я не лгу.
— Как?
Теперь в моих руках появился козырь.
— Я не буду вдаваться в подробности, а просто скажу, каким методом могли передаваться сведения.
— Как? Черт возьми!
Я лишь усмехнулся. Все складывалось благополучно. Пока...
— Давайте поторгуемся. Вы хотели обвинить здесь трех человек.
Забудьте об этом и мы договорились.
Что он мог сделать? Я уловил усмешку Пата, стоявшего у окна.
Генеральный постукивал пальцами по столу, затем поднял голову и окинул комнату взглядом.
— Мы договоримся в частном порядке, если джентльмены не возражают.
Капитан Чамберс может остаться.
Все вышли из кабинета, а Генеральный усмехнулся.
— Временами я ненавижу ваши выходки, но бесспорно признаю вашу изворотливость. Вы все время путаетесь у меня под ногами, но иногда это к лучшему. Если вы действительно обнаружили способ передачи информации, то обвинение с вас троих будет снято полностью.
— Спасибо, — кивнул я, но девушки промолчали. Они были еще ошеломлены неожиданным поворотом событий. — Как я понял, вы подозреваете одного человека?
Генеральный нахмурился, взглянув на Пата.
— Верно. Мы уверены, что это он, но мы не знаем, как он предупреждает своих сообщников.
— Все весьма просто. На другой стороне улицы живет глухой, и у него выработана способность читать по губам. При хорошей практике он может различить, что говорят на расстоянии в тридцать футов. Ваш тип выходит на улицу и шевелит губами, делая вид, что жует резинку или еще что-нибудь в этом роде, но в действительности все это время он говорит, в какое время и в какое место вы собираетесь совершить налет, то есть облаву. Затем он садится в машину и едет на операцию. А тому надо только позвонить и предупредить своих. Когда вы приезжаете, все уже давно смылись. Все очень просто...
— Сейчас здесь?
— Был, когда я входил.
Генеральный выругался и схватил трубку. Все подтвердилось через три минуты. Он начал раскалываться, как только его втащили в Управление.
Генеральный был счастлив и лично пожал мне руку. Он обещал девушкам, что их маленький проступок будет забыт и выскочил за дверь.
Я подошел к Эллен и попытался обнять ее, но она оттолкнула меня.
— Пожалуйста, Майк, не сейчас... Я... я слишком устала. Это было ужасно... пока вы не пришли.
— Можно позвонить вам попозже?
— Звоните.
— Я выпустил ее из рук и она ушла.
— Здорово! — ухмыльнулся Пат. — Хитрый вы подлец. Снова провели Генерального, а он-то думал, что теперь вы у него на крючке.
Пат распахнул дверь и пропустил меня вперед. Мы прошли по коридору в его кабинет, не проронив ни слова, а затем он махнул рукой на кресло, куда я плюхнулся. Сам он присел на стол. Дай мне спокойно докурит сигарету, он проговорил:
— Я не генеральный, Майк, со мной торговаться бесполезно, так что и говорите прямо. Этот случай в глухим, конечно, чистая случайность. Если бы он не хотел так привлечь к ответственности Тенна и Гриндла, он бы не поддался на эту удочку. Пара вопросов и вы бы знали, что делать дальше.
— А у меня имеются еще кое-какие новости.
— Какие?
Луи Гриндл мертв. Я застрелил его несколько часов назад. И не только он, но и двое его парней тоже трупы. Одного пришил я, а другого по ошибке сам Гриндл.
— Эй, приятель, вы что решили помереть? Я уже полчаса расталкиваю вас.
— Сколько времени?
— Половина девятого. Как вы себя чувствуете?
— Скверно.
— Может, мне позвонить кому-нибудь?
— Не надо.
— Ну ладно, мне еще надо успеть на автобус. Вы уже пришли в себя?
Если вам очень плохо, то я могу отвезти вас куда нужно.
— Спасибо, я в этом не нуждаюсь.
— О`кей, вам виднее. Только езжайте осторожнее. Может быть, вам еще что-нибудь надо?
— Да, купите мне пачку сигарет.
Я протянул ему четвертак и он вылез из машины. Вернувшись с сигаретами, он сунул мне одну в рот и дал закурить.
— Лучше езжайте домой и выспитесь как следует.
Я ответил, что так и сделаю, после чего посидел немного, покуривая. А когда заметил полицейского, идущего вдоль улицы и подсовывающего квитанции штрафов под дворники автомобилей, то уселся за руль и уехал.
Движение было еще не очень интенсивным. Я пристроился за грузовиком и поплелся за ним. Все тело ныло и стонало, и вряд ли я сумел бы резко вывернуть руль. Потом я осторожно повернул направо, а грузовик поехал дальше. Подождав у светофора, когда зажжется зеленый свет, я направился в полицейское Управление.
Улица перед красным кирпичным зданием была запружена полицейскими.
Одни направлялись на свои посты, другие рассаживались в свои машины. У главного входа стояли три черные машины с шоферами за рулем. Две патрульные машины отъехали от тротуара и на их место сразу же заехала другая машина. Я последовал за ней и занял место в ряду машин. Едущий впереди начал разворачиваться и стал подавать назад, не глядя, куда едет.
Я засигналил, предупреждая олуха, но тот не обратил на это никакого внимания и стукнул мою машину по бамперу так, что я ударился грудью об руль.
Только этого мне не доставало. Я открыл дверцу и направился к бестолковому водителю. Парень высунулся из машины с виноватым видом, собираясь извиниться, но взглянув на меня, потерял дар речи. Челюсть его отвисла вниз, очевидно, от изумления.
— Вы что глухой? Для чего существуют сигналы?
Он попытался что-то сказать, но все еще не мог прийти в себя.
Вглядевшись в него, я узнал в нем того паренька из бюро, который засматривался на Эллен. Может быть, он умел шевелить ушами, но шофер из него был никудышный. Махнув на него рукой, я двинулся к зданию.
Вот так начался тот изумительный день. Я постарался поменьше привлекать к себе внимание. Один знакомый полицейский прошел мимо меня, бросив на меня любопытный взгляд. Я не особо надеялся застать утром Пата в кабинете, поэтому, пройдя к регистратуре, поинтересовался, где я могу видеть капитана Чамберса.
— Как ваше имя? — поинтересовался служащий коммутатора.
— Хаммер, Майк Хаммер.
Он позвонил в несколько мест, прежде чем сумел разыскать Пата.
— Он сейчас спустится вниз. Ждите его здесь.
Ждать пришлось всего минуту. Пат вышел из лифта быстрым шагом и, увидев меня, сразу нахмурился.
— Что с вами случилось?
— Получил довольно-таки приличную взбучку.
Он не стал больше задавать вопросов. Взглянув на свои ботинки и, не поднимая головы, он произнес:
— Вы арестованы, Майк Хаммер.
— Что!?
— Пошли наверх.
Лифт уже ждал. Мы поднялись наверх и я автоматически двинулся к его кабинету, но он остановил меня.
— В другую сторону, Майк.
— В чем дело?
Пат отвел взгляд в сторону.
— Наши люди следят за вашей квартирой, вашим офисом и местами, где вы бываете. Прокурор выписал ордер на ваш арест, и это не шутка.
— А в чем меня обвиняют?
Мы остановились возле какой-то двери.
— В чем? — повторил я.
— Генеральный прокурор потребовал досье на Линка прошлой ночью и не нашел его. Сегодня утром мы застали Эллен Скоби, когда она пыталась положить его на место. Две девушки из-за вас могут сейчас потерять работу и их могут обвинить в служебном преступлении. Любите вы вмешиваться в такие дела, но теперь вам не повезло, теперь вам не выпутаться, Майк. Вас никогда ничему не научишь, так что придется расплачиваться.
Я сунул руки в карманы и попытался улыбнуться ему.
— Вы стареете, сын мой, вы уже приросли задницей к своему теплому местечку. Последние два года вы постоянно говорите мне, чтобы я не рисковал. А ведь мы так хорошо работали рука об руку, а сейчас вы стали осторожничать. Для полицейского — это признак старости.
И как раз в этот момент как будто что-то промелькнуло у меня в мозгу, прорезалась четкая и ясная мысль, когда я вспомнил все, что говорила мне Эллен. Я и понял, что смогу кое на чем подловить прокурора, сыграть на его сомнениях и гордости. Я твердо взялся за ручку двери.
— Пойдем, приятель, мне необходимо уладить кое-какие дела с Генеральным.
— Минутку, минутку, что вы задумали?
— Ничего, Пат, просто я хочу с ним немного поторговаться.
Все было, как в прошлый раз. Почти... Генеральный сидел за столом, а помощники располагались по обеим сторонам от него. Детективы толпились сзади, полицейский стоял у двери, а маленький парень что-то стенографировал. Мы приблизились к столу. В прошлый раз, правда, не было Эллен с подругой. Сейчас они сидели на двух стульях и было заметно, что недавно они плакали.
Все присутствующие были поражены, увидев мое изуродованное лицо, а Эллен чуть не вскрикнула, прижав руку к губам.
— Все в порядке, девочка, — успокоил я ее.
Она прикусила губу и прикрыла лицо руками.
Генеральный в этот раз был очень насмешлив.
— Доброе утро, мистер Хаммер.
— Я рад, что вы помните меня.
В любое другое время он, наверное, нахмурился бы на такой ответ, но сейчас ему доставляло удовольствие поиграть со мной в кошки-мышки. Он давно дожидался такого случая и буквально наслаждался нашей встречей.
— Вы вероятно знаете, почему вас привели? — он откинулся в кресле и сложил руки на груди. Помощники, как игрушечные куклы, повторяли его движения.
— Слышал... кое-что.
— Сообщить, в чем вас обвиняют?
— Не утруждайтесь, — я подтащил стул и уселся на него. — Конечно, можете зачитать обвинение, если вам это доставит удовольствие, а потом, пожалуйста, выслушайте и другую сторону, а то вы привыкли слушать только своих подхалимов-помощников.
Те нетерпеливо заерзали на креслах, и это вызвало у меня болезненную улыбку. Но Генеральный, однако, не был настроен так весело.
— Я не намериваюсь выслушивать тут вашу трепотню, мистер Злодей, извините... мистер Хаммер. Я знаю, в чем вас обвинять.
— О`кей, давайте предъявите мне обвинение в краже, засуньте меня в каталажку и засудите меня. Я не возражаю.
— Но не вы один, — он перевел свой взгляд на девушек. Эллен уже не плакала, а ее подружка всхлипывала еще до сих пор.
— А вы подумали, зачем я хотел посмотреть вашу бесценную папку?
— Зачем?
Эллен принялась успокаивать подругу и та, наконец, немного успокоилась. А я вынул из кармана пачку сигарет и стал ею играть, чтобы он не видел, как дрожат мои руки.
— Дело в том, что у Эллен было очень похвальное желание — помочь вам.
Генеральный заулыбался — проклятый дурак!
— Выходит, вы хотели мне помочь?
Он уже был готов запрятать меня в камеру, но здесь в игру вступил Пат. Своим металлическим голосом, привлекая всеобщее внимание, он произнес:
— Может быть, вы все-таки выслушаете его?
— Пускай говорит, — озлобился Генеральный, — но в следующий раз он будет выступать уже в суде.
— Хорошо. Вам будет приятно это слышать, — я сделал короткую паузу. Мы обнаружили, как у вас происходит утечка информации.
Пат задержал дыхание и сделал шаг вперед.
— Эллен уже высказала предположение об этом, но вы не обратили на это никакого внимания. Мы знаем, как передается информация из Управления.
Глаза Генерального засверкали. По всей вероятности, он думал, что я его обманываю, но я выдержал его взгляд и он понял, что я не лгу.
— Как?
Теперь в моих руках появился козырь.
— Я не буду вдаваться в подробности, а просто скажу, каким методом могли передаваться сведения.
— Как? Черт возьми!
Я лишь усмехнулся. Все складывалось благополучно. Пока...
— Давайте поторгуемся. Вы хотели обвинить здесь трех человек.
Забудьте об этом и мы договорились.
Что он мог сделать? Я уловил усмешку Пата, стоявшего у окна.
Генеральный постукивал пальцами по столу, затем поднял голову и окинул комнату взглядом.
— Мы договоримся в частном порядке, если джентльмены не возражают.
Капитан Чамберс может остаться.
Все вышли из кабинета, а Генеральный усмехнулся.
— Временами я ненавижу ваши выходки, но бесспорно признаю вашу изворотливость. Вы все время путаетесь у меня под ногами, но иногда это к лучшему. Если вы действительно обнаружили способ передачи информации, то обвинение с вас троих будет снято полностью.
— Спасибо, — кивнул я, но девушки промолчали. Они были еще ошеломлены неожиданным поворотом событий. — Как я понял, вы подозреваете одного человека?
Генеральный нахмурился, взглянув на Пата.
— Верно. Мы уверены, что это он, но мы не знаем, как он предупреждает своих сообщников.
— Все весьма просто. На другой стороне улицы живет глухой, и у него выработана способность читать по губам. При хорошей практике он может различить, что говорят на расстоянии в тридцать футов. Ваш тип выходит на улицу и шевелит губами, делая вид, что жует резинку или еще что-нибудь в этом роде, но в действительности все это время он говорит, в какое время и в какое место вы собираетесь совершить налет, то есть облаву. Затем он садится в машину и едет на операцию. А тому надо только позвонить и предупредить своих. Когда вы приезжаете, все уже давно смылись. Все очень просто...
— Сейчас здесь?
— Был, когда я входил.
Генеральный выругался и схватил трубку. Все подтвердилось через три минуты. Он начал раскалываться, как только его втащили в Управление.
Генеральный был счастлив и лично пожал мне руку. Он обещал девушкам, что их маленький проступок будет забыт и выскочил за дверь.
Я подошел к Эллен и попытался обнять ее, но она оттолкнула меня.
— Пожалуйста, Майк, не сейчас... Я... я слишком устала. Это было ужасно... пока вы не пришли.
— Можно позвонить вам попозже?
— Звоните.
— Я выпустил ее из рук и она ушла.
— Здорово! — ухмыльнулся Пат. — Хитрый вы подлец. Снова провели Генерального, а он-то думал, что теперь вы у него на крючке.
Пат распахнул дверь и пропустил меня вперед. Мы прошли по коридору в его кабинет, не проронив ни слова, а затем он махнул рукой на кресло, куда я плюхнулся. Сам он присел на стол. Дай мне спокойно докурит сигарету, он проговорил:
— Я не генеральный, Майк, со мной торговаться бесполезно, так что и говорите прямо. Этот случай в глухим, конечно, чистая случайность. Если бы он не хотел так привлечь к ответственности Тенна и Гриндла, он бы не поддался на эту удочку. Пара вопросов и вы бы знали, что делать дальше.
— А у меня имеются еще кое-какие новости.
— Какие?
Луи Гриндл мертв. Я застрелил его несколько часов назад. И не только он, но и двое его парней тоже трупы. Одного пришил я, а другого по ошибке сам Гриндл.