Страница:
413-я сгинула еще в конце войны, но командующий этого мог и не знать, да и вряд ли захотел бы огорчать генерала.
— Какая техника у вас есть? Вертолеты есть? — требовательно спросил Томпсон.
— Э... да, сэр. Есть один, но он сейчас на профилактике.
— Так заканчивайте профилактику и подготовьте машину, черт возьми. Даю вам тридцать минут. Через полчаса вертолет должен быть на площадке. Ясно?
— Да, сэр, так точно, сэр, — неуверенно запинаясь, ответил командующий. — Но, генерал, где вы сейчас?
— Я сейчас вместе с моими людьми на болоте, где упал этот паренек. Поставьте на ноги всех, кого сможете. Займитесь людьми, а эта женщина, которая звонила, будет передавать вам сообщения. Я требую, чтобы вы беспрекословно им подчинялись. Вы слышали? Беспрекословно! Я не хочу никаких недоразумений, никаких недопонятых приказов. Это понятно?
Что ж, до командующего дошло, и он приступил к выполнению приказа. Дело теперь оставалось за нами. Никто и не подумал переодеться. На берегу лежали рыбацкие плоскодонки, и уже через пять минут мы погрузились на них.
В лодке помещались три-четыре человека. Какие-то лодки были весельные, а какие-то моторные. На носу каждой село по два человека: один светил фонарем, а второй отводил багром все, что могло помешать продвижению, — свисающие ветки, водоросли и прочее.
Верн написал список необходимого и передал его Папочке, а тот зачитал его Элейн по телефону. В списке значились «скорая помощь», веревки, бензопилы и еще кое-какое снаряжение. Элейн передала все без запинки командующему, а тот еще раз повторил весь список.
Радио в углу ангара, которого не было слышно во время суматохи, снова заговорило, и на этот раз передало особое сообщение. Никто не мог понять как, но ВВС со своей обычной оперативностью организовало спасательную команду во главе с генералом. Спасатели уже на болоте и ищут пилота.
Слушая это, мы улыбались, но улыбки были кислыми, так как мы все понимали, что нам приходит конец.
Из Элейн и Верна получалась отличная команда! Создавалось ощущение, что они практиковались всю свою жизнь. Мы послали Кудрявого Мейсона и Гарри Стемфа встречать аварийные команды, иначе они никогда бы не смогли к нам проехать. Потом нам пришлось выстроить вдоль дороги еще с десяток человек, чтобы водители видели путь. Как вы помните, дорога у нас была из стальных плит, а в последнее время сквозь зазоры между плитами стала пробиваться буйная растительность, и даже днем было нелегко определить, где дорога, а где уже болото.
Должно быть, этим парням из ВВС даже понравилось работать с нами. Это было похоже на сон: офицеры и рядовые работали бок о бок. Хотя форма у офицеров была старого образца, и вообще все это походило на старый фильм.
Пилоты, прибывшие на аварийке, разинули рот, увидев, что грудь каждого из нас увешана медалями за боевые заслуги и успешное выполнение минимум пятидесяти боевых вылетов. Впрочем, вскоре из-за пыли и налипшей грязи все стали выглядеть почти одинаково.
Где-то в третьем часу ночи Джонси обнаружил пилота неподалеку от своего любимого «рыбного» места. Парень висел на дереве на запутавшихся стропах, и было неясно, жив он или нет. Все притихли. Тут подоспели Чарли и Эд и принесли еще один фонарь. Вдруг Чарли заметил, что парень пошевелился. Какая тут поднялась буря восторга!
А потом Чарли сообщил нам печальное известие. Парня невозможно вытащить, если у тебя снаряжения — всего лишь пара фонариков, а аварийная команда появится не раньше чем через несколько часов. Мы ничего не могли поделать.
Это должно было случиться. Ты же знал, что это должно случиться...
Иногда мне кажется, что она все это время стояла там и ждала, когда это произойдет.
Мы сделали Чарли знак подождать и попросили ребят из ВВС открыть ворота ангара. Мы-то ведь думали, что они больше уже никогда не откроются. Когда приказ был выполнен, Верн сказал Элейн:
— Подожди минутку, детка, и ты услышишь самую сладкую в мире песню о любви.
Мы с Верном забрались в Леди-Дракон, включили все системы, и я сказал:
— Запускай.
Верн щелкнул выключателем.
О да, сэр, она запела! Все четыре двигателя пели нам песню! Мы широко открыли ей глаза, включив посадочные огни, и ее свет распространился по всему болоту.
Вы бы видели выражение их лиц, когда Леди медленно выкатилась на взлетную полосу. Они будто динозавра увидели, и большинство, очевидно, не верило своим глазам. Леди-любовница стала живой, изрыгающей огонь мамочкой. Она делала то, что умела лучше всего, — заботилась о своих мужчинах и отправлялась на свое последнее и самое грандиозное задание.
Из кабины я видел лица нескольких немолодых членов клуба, торопливо вытирающих неожиданно выступившие слезы, и понял, что наша Леди была дамой и их сердец и они любили ее не меньше, чем мы.
Верн связался с Папочкой по рации, и тот приказал развернуть хвост нашей девочки и направить ее носом в сторону болота. Заработали генераторы, и электричество дало свет, который спасал жизнь. Стало светло, как днем.
Ребята завели бензопилы, прорубили путь к дереву, на котором повис пилот, расчистили площадку. Но этого было мало.
Пилота увезли на вертолете. Верн направлял вертолет, а Чарли Кросс и Эд вместе с медиком положили парня на носилки. Вся эта эпопея началась внезапно и так же внезапно и закончилась. Ну, почти внезапно. Мы вновь уложили Леди спать. Но это была уже не совсем та красотка: все ее днище покрывала грязь с болота. Однако все, даже желторотики из ВВС, нежно поцеловали Леди, а двое ребят постарше приникли к ней и долго не хотели покидать старушку. Потом мы все пошли в ангар, выпили и побросали стаканы в камин. Война окончилась.
Тут-то нас и нашел тот фотограф из «Лайф». Уж не знаю, как ему удалось пробраться к нам в ангар, но он щелкал и щелкал затвором фотоаппарата, снимая, как мы на фоне генераторов пьем за здоровье стоящей в ангаре Леди. Да, репортаж получился сенсационным: тайное общество любителей бомбардировщика «В-17», пытающихся воссоздать давно ушедшее время.
Конечно же нам пришлось обо всем рассказать нашим женам и привести их в клуб. Но ведь наше общество — не кружок любителей вышивания, это настоящий мужской клуб, и для того, что избавиться от женщин, достаточно было всего лишь запланировать лекцию о сексе. Впрочем, женщины особо и не настаивали, и слава богу. Стоит им почувствовать себя сексуальными, и можно тут же распрощаться с единственной настоящей любовью, купающейся в свете разноцветных огней. Нельзя изменять Леди-Дракон в ее собственном доме.
Ах, вы же еще не знаете! Ребята с аэродрома Эллисон, чтобы отблагодарить нас, закатили вечеринку и выделили для нашей старушки ангар на своем аэродроме. Так что теперь она живет не в хибаре на болоте, а в отлично обставленном красивом доме.
А Верн с Элейн все же поженились, причем церемония прошла — только не удивляйтесь — прямо в ангаре, а я был шафером. И когда Элейн шла к нему мимо Леди-Дракон, Верн еле устоял на ногах от удивления: на Элейн вместо свадебного платья был тот самый розово-зеленый халат, который она носила в 1944-м, когда была медсестрой на фронте. Звание у Элейн оказалось выше, чем у старины Верна.
После церемонии он первым делом попросил Папочку Томпсона повысить его в звании, чтобы он мог отдавать приказы жене. А после этого Верн обернулся и подмигнул Леди-Дракон.
И будь я проклят, если она не подмигнула ему в ответ!
— Какая техника у вас есть? Вертолеты есть? — требовательно спросил Томпсон.
— Э... да, сэр. Есть один, но он сейчас на профилактике.
— Так заканчивайте профилактику и подготовьте машину, черт возьми. Даю вам тридцать минут. Через полчаса вертолет должен быть на площадке. Ясно?
— Да, сэр, так точно, сэр, — неуверенно запинаясь, ответил командующий. — Но, генерал, где вы сейчас?
— Я сейчас вместе с моими людьми на болоте, где упал этот паренек. Поставьте на ноги всех, кого сможете. Займитесь людьми, а эта женщина, которая звонила, будет передавать вам сообщения. Я требую, чтобы вы беспрекословно им подчинялись. Вы слышали? Беспрекословно! Я не хочу никаких недоразумений, никаких недопонятых приказов. Это понятно?
Что ж, до командующего дошло, и он приступил к выполнению приказа. Дело теперь оставалось за нами. Никто и не подумал переодеться. На берегу лежали рыбацкие плоскодонки, и уже через пять минут мы погрузились на них.
В лодке помещались три-четыре человека. Какие-то лодки были весельные, а какие-то моторные. На носу каждой село по два человека: один светил фонарем, а второй отводил багром все, что могло помешать продвижению, — свисающие ветки, водоросли и прочее.
Верн написал список необходимого и передал его Папочке, а тот зачитал его Элейн по телефону. В списке значились «скорая помощь», веревки, бензопилы и еще кое-какое снаряжение. Элейн передала все без запинки командующему, а тот еще раз повторил весь список.
Радио в углу ангара, которого не было слышно во время суматохи, снова заговорило, и на этот раз передало особое сообщение. Никто не мог понять как, но ВВС со своей обычной оперативностью организовало спасательную команду во главе с генералом. Спасатели уже на болоте и ищут пилота.
Слушая это, мы улыбались, но улыбки были кислыми, так как мы все понимали, что нам приходит конец.
Из Элейн и Верна получалась отличная команда! Создавалось ощущение, что они практиковались всю свою жизнь. Мы послали Кудрявого Мейсона и Гарри Стемфа встречать аварийные команды, иначе они никогда бы не смогли к нам проехать. Потом нам пришлось выстроить вдоль дороги еще с десяток человек, чтобы водители видели путь. Как вы помните, дорога у нас была из стальных плит, а в последнее время сквозь зазоры между плитами стала пробиваться буйная растительность, и даже днем было нелегко определить, где дорога, а где уже болото.
Должно быть, этим парням из ВВС даже понравилось работать с нами. Это было похоже на сон: офицеры и рядовые работали бок о бок. Хотя форма у офицеров была старого образца, и вообще все это походило на старый фильм.
Пилоты, прибывшие на аварийке, разинули рот, увидев, что грудь каждого из нас увешана медалями за боевые заслуги и успешное выполнение минимум пятидесяти боевых вылетов. Впрочем, вскоре из-за пыли и налипшей грязи все стали выглядеть почти одинаково.
Где-то в третьем часу ночи Джонси обнаружил пилота неподалеку от своего любимого «рыбного» места. Парень висел на дереве на запутавшихся стропах, и было неясно, жив он или нет. Все притихли. Тут подоспели Чарли и Эд и принесли еще один фонарь. Вдруг Чарли заметил, что парень пошевелился. Какая тут поднялась буря восторга!
А потом Чарли сообщил нам печальное известие. Парня невозможно вытащить, если у тебя снаряжения — всего лишь пара фонариков, а аварийная команда появится не раньше чем через несколько часов. Мы ничего не могли поделать.
Это должно было случиться. Ты же знал, что это должно случиться...
Иногда мне кажется, что она все это время стояла там и ждала, когда это произойдет.
Мы сделали Чарли знак подождать и попросили ребят из ВВС открыть ворота ангара. Мы-то ведь думали, что они больше уже никогда не откроются. Когда приказ был выполнен, Верн сказал Элейн:
— Подожди минутку, детка, и ты услышишь самую сладкую в мире песню о любви.
Мы с Верном забрались в Леди-Дракон, включили все системы, и я сказал:
— Запускай.
Верн щелкнул выключателем.
О да, сэр, она запела! Все четыре двигателя пели нам песню! Мы широко открыли ей глаза, включив посадочные огни, и ее свет распространился по всему болоту.
Вы бы видели выражение их лиц, когда Леди медленно выкатилась на взлетную полосу. Они будто динозавра увидели, и большинство, очевидно, не верило своим глазам. Леди-любовница стала живой, изрыгающей огонь мамочкой. Она делала то, что умела лучше всего, — заботилась о своих мужчинах и отправлялась на свое последнее и самое грандиозное задание.
Из кабины я видел лица нескольких немолодых членов клуба, торопливо вытирающих неожиданно выступившие слезы, и понял, что наша Леди была дамой и их сердец и они любили ее не меньше, чем мы.
Верн связался с Папочкой по рации, и тот приказал развернуть хвост нашей девочки и направить ее носом в сторону болота. Заработали генераторы, и электричество дало свет, который спасал жизнь. Стало светло, как днем.
Ребята завели бензопилы, прорубили путь к дереву, на котором повис пилот, расчистили площадку. Но этого было мало.
Пилота увезли на вертолете. Верн направлял вертолет, а Чарли Кросс и Эд вместе с медиком положили парня на носилки. Вся эта эпопея началась внезапно и так же внезапно и закончилась. Ну, почти внезапно. Мы вновь уложили Леди спать. Но это была уже не совсем та красотка: все ее днище покрывала грязь с болота. Однако все, даже желторотики из ВВС, нежно поцеловали Леди, а двое ребят постарше приникли к ней и долго не хотели покидать старушку. Потом мы все пошли в ангар, выпили и побросали стаканы в камин. Война окончилась.
Тут-то нас и нашел тот фотограф из «Лайф». Уж не знаю, как ему удалось пробраться к нам в ангар, но он щелкал и щелкал затвором фотоаппарата, снимая, как мы на фоне генераторов пьем за здоровье стоящей в ангаре Леди. Да, репортаж получился сенсационным: тайное общество любителей бомбардировщика «В-17», пытающихся воссоздать давно ушедшее время.
Конечно же нам пришлось обо всем рассказать нашим женам и привести их в клуб. Но ведь наше общество — не кружок любителей вышивания, это настоящий мужской клуб, и для того, что избавиться от женщин, достаточно было всего лишь запланировать лекцию о сексе. Впрочем, женщины особо и не настаивали, и слава богу. Стоит им почувствовать себя сексуальными, и можно тут же распрощаться с единственной настоящей любовью, купающейся в свете разноцветных огней. Нельзя изменять Леди-Дракон в ее собственном доме.
Ах, вы же еще не знаете! Ребята с аэродрома Эллисон, чтобы отблагодарить нас, закатили вечеринку и выделили для нашей старушки ангар на своем аэродроме. Так что теперь она живет не в хибаре на болоте, а в отлично обставленном красивом доме.
А Верн с Элейн все же поженились, причем церемония прошла — только не удивляйтесь — прямо в ангаре, а я был шафером. И когда Элейн шла к нему мимо Леди-Дракон, Верн еле устоял на ногах от удивления: на Элейн вместо свадебного платья был тот самый розово-зеленый халат, который она носила в 1944-м, когда была медсестрой на фронте. Звание у Элейн оказалось выше, чем у старины Верна.
После церемонии он первым делом попросил Папочку Томпсона повысить его в звании, чтобы он мог отдавать приказы жене. А после этого Верн обернулся и подмигнул Леди-Дракон.
И будь я проклят, если она не подмигнула ему в ответ!