Де Лион. Ревущая труба

   Тьяльви участливо заметил:
   – Харальд, друг, ты неважно выглядишь. Зеленый, как крыжовник. Может, проголодался?
   Ши отчаянно сражался с желудком, боясь окончательно растерять остатки престижа, но напоминание о еде завершило битву не в его пользу. Он перегнулся за борт колесницы.
   Локи захихикал. Тор обернулся и заглушил его смех громовым «Хо-хо-хо!»
   – Учти, Харальд-Репка, испачкаешь мою колесницу – сам же ее и вычистишь! – В голосе Тора сквозила нотка добродушного презрения, и колола эта нотка куда сильнее, чем все ядовитые смешки Локи.
   Но, к счастью, судорожные конвульсии желудка вскоре прекратились, и Ши тяжело опустился на сундук, мечтая о скорой смерти. Сидеть было неудобно, поэтому он снова встал и заставил себя улыбнуться:
   – Сейчас... сейчас мне станет получше. Просто я не привык к такой скачке.
   Тор вновь повернул к нему голову и громыхнул:
   – Думаешь, это быстро, попрыгунчик? Не знаешь ты, что такое скорость. Смотри!
   Он свистнул козлам. Проклятые твари вытянули шеи и понеслись. Казалось, колесница не столько едет по дороге, сколько летит над ней. Время от времени она с громовым треском ударялась о землю и тут же снова взлетала. Ши прикидывал, с какой же скоростью она несется, судорожно вцепившись в борта, дабы сохранить свою драгоценную жизнь. Делали они примерно шестьдесят-семьдесят миль в час. Для современного автомобиля на бетонной автостраде не так уж и много, но для двухколесной повозки без рессор, скачущей по ухабам...
   – Вау-вау-вау! – вопил Тор, упиваясь бешеной ездой. – Держись! Впереди поворот!
   Вместо того чтобы немного замедлить бег, козлы еще больше наддали, и колесницу занесло наружу. Ши закрыл глаза, вцепившись в борт.
   – Йо-о-и-и! – визжал Тор.
   Этот кошмар продолжался еще минут десять, пока Тьяльви не предложил перекусить. Ши с удивлением обнаружил, что и в самом деле проголодался.
   Однако при виде неаппетитных пластин, имевших отдаленное сходство с обожженной кожей, энтузиазм его резко пошел на спад.
   – Уп!.. Что это?
   – Копченый лосось, – пояснил Тьяльви. – Знаешь, как его едят? Суют в рот, вот так, а потом откусывают. Затем глотают. Хватит ума глотнуть-то? Вот и ладушки.
   Ши попробовал. Никогда он не подозревал, что рыба может быть такой жесткой. Но когда он распробовал лосося, то обнаружил, что на вкус рыбешка попросту восхитительна. Когда буду возвращаться, – подумал он, обязательно прихвачу с собой немного. Вернее, если получится вернуться...
   Становилось теплее, и к вечеру из-под колес веером полетела жидкая грязь. «Тпр-ру!» – прогремел наконец Тор, и козлы остановились.
   Путешественники оказались в ложбине среди низких холмов. Все вокруг было серым, и только там, где растаял снег, проглядывали темные клочья травы. В самой ложбине росло несколько унылых елок, казавшихся в сумерках почти черными.
   – Привал, – распорядился Тор. – Эх, будь у нас огонь, отведали бы сейчас жаркого из козлятины!
   – Что он имеет в виду? – прошептал Ши на ухо Тьяльви.
   – О, это коронный номер Громовержца! Он убивает Скрипящего Зубами или Скрежещущего Зубами, и вот готово отменное жаркое. Лопай все подряд, только шкуру и кости не трогай. А наутро он р-раз! – и возвращает козла к жизни.
   Тем временем Локи говорил, обращаясь к Тору:
   – Сомнительно мне, о Враг Червя, что подействует здесь мое вызывание огня. Земля эта принадлежит холмовым великанам, и заклятие здесь лепится на заклятие. Погасят они мой огонек. А как насчет доброй вспышки молнии?
   – О, могу я вызвать трепет, могу и убить, но не в силах добыть я огня в подобной сырости, – пророкотал Тор. – Но с нами новый ворлок. Почему бы не заставить его поработать?
   Ши нащупал в кармане спички. Они были на месте. Сухие. Настал его час!
   – Ну, это пара пустяков, – небрежно бросил он. – Я могу извлечь огонь, всего лишь щелкнув пальцами. Хотите верьте, хотите нет.
   Тор посмотрел на него с подозрением.
   – Слабаки вы, и немногие из вас на что-либо способны, – внушительно проговорил он. – Что до меня, то всегда считал я лишь мужество да силу единственными достоинствами человека. Не стану отрицать, братья мои порой думают иначе. Возможно, ты и сделаешь то, чем хвастаешь.
   – Мужество и сила? Повелитель Мьелльнира, забываешь ты еще и такие штуки, как ум и хитрость, – возразил Локи. – Даже удары твоего молота будут бесполезны, коли не знать, куда бить. Быть может, чужестранец этот и впрямь покажет нам что-нибудь новенькое. Предлагаю турнир! Мы двое и ворлок Репка. Первый, кому удастся запалить огонь, получит право треснуть любого из двух оставшихся.
   – Ну уж нет, – забеспокоился Ши. – Если Тор мне врежет, придется вам искать нового ворлока.
   – Ну, вашего брата как грязи, – ухмыльнулся Локи, потирая ладони.
   Хотя Ши знал, что хитрюга-бог сумеет обнаружить забавные стороны даже в похоронах собственной матери, на сей раз он поддался на провокацию. Он осклабился в ответ, и при этом ему показалось, что в глазках Дядюшки Лиса мелькнула искорка одобрения.
   Ши с Тьяльви, утопая в грязи, добрались до деревьев. Вытащив нож, Ши с ужасом обнаружил на якобы нержавеющем лезвии пятна ржавчины. Тем не менее, он мужественно срубил несколько веток и свалил их на очищенную от снега, хотя и по-прежнему влажную землю.
   – Ну, кто первый? – поинтересовался Ши.
   – Ты что, совсем, что ли? – прошептал Тьяльви. – Конечно, рыжебородый.
   Тор приблизился к куче веток и вытянул руки. Вспыхнуло какое-то голубоватое свечение, послышался сильный треск, с кончиков пальцев бога на хворост посыпались яркие электрические искры. Ветки защелкали, поднялось несколько клубков пара. Тор напряженно нахмурился. Снова затрещали искры, но на том дело и кончилось.
   – Слишком сыро дерево сне, – прорычал Тор. – Теперь твой черед испытать силу, Хитроумный.
   Локи тоже вытянул руки и что-то прошептал так тихо, что Ши ничего не расслышал. В ладонях его вспыхнул розовато-фиолетовый свет, который затанцевал над ветками. Эти странные сиреневые отблески пугающе выхватили из сумерек соломенно-рыжую бородку Локи, высокие скулы и брови вразлет. Лис почти беззвучно шевелил губами. Ветви шипели, испуская пар, но не загорались.
   Локи отступил. Волшебное сияние тихо угасло.
   – Целая ночь понадобится, – буркнул он. – Лучше поглядим, на что способен наш ворлок.
   Ши собрал несколько прутиков, насухо вытер их об одежду и составил шалашиком наподобие индейского типи. Конечно, растопка была сыровата, но Ши полагал, что еловые ветки содержат достаточно смолы, чтобы загореться сразу.
   – Сейчас! – изрек он, напустив на себя важный вид. – Смотрите и учитесь все! Это вельми крутое волшебство.
   С этими словами он извлек коробок обычных кухонных спичек. Три его спутника, затаив дыхание, наблюдали, как он вынимает спичку и чиркает ею о коробок.
   Ничего не произошло.
   Он попробовал снова. Никакого результата. Ши выбросил спичку и попытался зажечь новую – опять безуспешно. Он вытащил еще одну, потом еще и еще. Пробовал чиркать две спички сразу. Выбросив кухонные, достал коробок непромокаемых. Результат был ничуть не лучше. Самое обидное, что тому не было никакой видимой причины. Спички просто не зажигались – и все тут. Ши поднялся.
   – Мне очень жаль, – объявил он, – но что-то испортилось. Подождите минутку, я загляну в свою магическую книгу.
   Еще было достаточно светло, чтобы разобрать написанное. Ши достал «Настольную книгу бойскаута». Наверняка там сказано, что в таких случаях делается – если уж не с отказавшими спичками, то, по крайней мере, с палочками для добывания огня трением. Он открыл ее наугад – и вытаращил глаза. Моргнул, потряс головой, снова взглянул на страницу. Было достаточно светло. Но черные пятна на листах бумаги – предположительно фразы, набранные типографским способом – складывались в совершенно бессмысленный орнамент. Некоторые буквы выглядели отдаленно знакомыми, но сложить их в слова он не мог. Ши лихорадочно перелистал всю книгу. Везде одно и то же будто курица прошлась по снежку. Имелись, правда, какие-то схемы, но без текста они представляли собой полнейшую бессмыслицу.
   Гарольд Ши стоял с открытым ртом и не имел ни малейшего представления о том, что делать дальше.
   – Ну?! – загремел Тор. – Где огонь нашего хваленого ворлока?
   Откуда-то сзади захихикал Локи.
   – Не исключено, что репу предпочтительнее кушать сырой.
   – Я... я весьма сожалею, сэр, – промямлил Ши, – но боюсь, что у меня ничего не выходит.
   Тор воздел массивный кулак.
   – Вот и настало время, – провозгласил он, – положить конец этому лживому и немощному отпрыску человечьему, что посмел вознести чаяния наши до небес, а после низвергнуть их, обрекая нас на холодного лосося...
   – О нет, Сокрушитель Великанов, – торопливо вмешался Локи, придержи свою могучую длань! Он все-таки веселит нас иногда, а это всегда кстати в меланхолических сих краях. Как знать – может, там, куда мы держим путь, я сыщу ему применение.
   Тор медленно опустил руку.
   – Отвечать за него будешь теперь ты. Дружелюбен я к роду человеческому, но к лжецам и хвастунам нет состраданья во мне. Коли говорю я, что могу что-то сделать, я это делаю.
   – Дозволено ли вмешаться, сэр, но там, – встрял Тьяльви, тыча пальцем в сторону входа в ложбину, – там что-то темнеется. Может, мы найдем какое укрытие.
   Тор согласно буркнул. Они опять взобрались на колесницу и двинулись в сторону темного силуэта. Ши молчал, погруженный в самые черные мысли. Он оставил пост исследователя в Гарейденском институте ради Путешествия с большой буквы. Бежал оттуда, где чувствовал себя от всего зависимым, зажатым в тесные рамки. Ну вот, – сказал он себе с горечью, – вот и вылез из рамок, вот и обрел независимость. По сравнению с его нынешним положением тогда были еще цветочки... Ну почему, почему усилия его завершаются столь сокрушительным провалом? Почему не зажигались спички? Откуда в книге эта жуткая тарабарщина? С какого перепугу сломался фонарик прошлой ночью?
   Тьяльви зашептал ему:
   – Клянусь бородой Одина, я просто со стыдухи сгораю, дружище Харальд! Зачем было обещать огонь, если ты все равно не мог его зажечь?
   – Да честное слово, я думал, что сумею, – угрюмо отозвался Ши.
   – Может быть. Но ты разгневал Громовержца. Благодари Дядюшку Лиса он спас тебе жизнь. Я всегда говорил, он не так плох, как о нем думают. Когда и впрямь туго, всегда поможет – этого у него не отнимешь.
   Темное пятно постепенно приобрело очертания домика чрезвычайно странной формы. Крыша у него была закругленная, а фасад вообще отсутствовал. Когда они зашли внутрь. Ши с удивлением обнаружил, что вогнутые стены, пол, низкий потолок – весь дом слеплен из чего-то очень похожего на обычный линолеум.
   Комната, похоже, была здесь только одна – большая, но под очень низким сводом, без окон и мебели. В дальнем ее конце в полутьме едва различались пять круглых лазов, невесть куда ведущих. Никто и не потрудился это выяснить.
   Ши с Тьяльви стащили с колесницы тяжеленный сундук и выудили из него одеяла. На ужин все четверо мрачно жевали копченого лосося. Тор при этом так выразительно двигал бровями, что и последнему тупице было бы ясно:
   Громовержец едва сдерживает праведный гнев. Наконец подал голос Локи:
   – О, кстати, пришло мне на ум, сын славный Ерд, что огнеупорный наш ворлок не слыхал еще историю о твоей рыбалке.
   – История сия небезызвестна, – оживился Тор. – Человеку полезно выслушать ее, дабы извлечь себе урок на будущее.
   – Один нас сохрани! – пробормотал Тьяльви на ухо Ши. – Лично я уже миллион раз ее слышал!
   Тор загремел:
   – Гостил я однажды у великана Хрюмира. Вышли мы с ним раз в синее море. На крючок насадил я цельную голову бычью – на ту рыбу в расчете, что человека силою превосходит. При первой же поклевке уразумел я, что попалась мне величайшая рыбина из возможных, а именно – сам Мидгардский Змей, что столь могучею силою обладает. Три кита сразу не смогли бы тянуть с такой мощью. Девять часов играл я со змеем, то отпуская леску, то удерживая, покуда к лодке не подтащил его близко. Когда же голова его показалась над бортом, стал брызгать он ядом в гневе бессильном, и яд тот в одеждах моих проел преобширные дыры. Глаза его были, что щиты боевые, а зубы вот такие... – Тор раскинул руки в темноте, дабы наглядно показать, какой длины были зубы. – Тащил я, и Змей тащил тоже. Пояс силы на мне был, и ноги мои чуть дно не сломали у лодки. И втащил я почти это чудище в лодку, когда... Чтоб мне лопнуть, если вру – этот кретин Хрюмир струсил и перерезал леску! Это ж надо! Попалась самая крупная добыча, которая выпадала когда-либо рыбаку – и она ушла!
   Завершил Громовержец на трагической ноте:
   – Устроил Хрюмиру я добрую взбучку! Вовек не забудет гнев Тора он. Но никакое возмездие не вернет уж мне трофей, украсить способный стены Трудхейма!
   Тьяльви наклонился к Ши и потихоньку пробормотал:

 


– Не хвались, человек,



Зверем, что убежал,



Или рыбой, сошедшей с крючка.



Хоть они и крупней



Несравненно, чем те,



Чьи шкуры на стенах висят!



 

   Так, по крайней мере, считает Драпар из Атли.
   Локи закудахтал – слух у него оказался неплохой.
   – Истинно, малыш, истинно! Если бы кто другой, а не наш друг и великий защитник рассказывал эту историю, я бы ни за что не поверил.
   – Ты сомневаться смеешь? – зарычал Тор. – Испытать захотел мою руку?
   Он взметнул кулак. Локи увернулся. Тор рассмеялся – раскатисто, добродушно.
   – И боги, и смертные в одном солидарны. Две вещи сомненью они подвергают: байки рыбацкие да женскую добродетель.
   Он завернулся в одеяло, пару раз глубоко вздохнул и моментально захрапел. Локи и Тьяльви тоже притихли.
   Страдая от бессонницы. Ши мысленно перебирал события дня. На новом поприще он выступил отвратительно. Это его очень расстраивало, поскольку он начинал испытывать к своим спутникам нечто вроде симпатии, даже к буйному и неприступному Тору. Этот здоровяк – отличный парень, из тех, на кого всегда можно положиться, особенно в кризисных ситуациях, когда требуется безоглядное мужество. Добро и зло для него наверняка разделены четкой прямой чертой: по одну сторону – белизна мела, по другую – чернота угля. Конечно, его раздражает, когда выясняется, что окружающие лишены этой силы и простоты.
   А вот в Локи Ши далеко не был уверен. Конечно, Дядюшка Лис сохранил ему жизнь, но Ши подозревал, что хитрец руководствовался при этом какими-то своими соображениями. Локи собрался его как-то использовать, причем не только в качестве объекта для насмешек. Острый ум Лиса явно засек незнакомые приспособления, которые Ши притащил с собой из двадцатого столетия, и уже наверняка искал им применение.
   Но почему же все эти чудеса науки и техники так его подвели? Почему он оказался не в состоянии прочесть простой английский текст?
   А был ли он английским? Ши постарался представить свое собственное имя в письменной форме. Это удалось ему довольно легко. Стало быть, переместившись в пространстве и времени, он не стал неучем. Хотя минуточку, что же это такое? Он старательно сосредоточился на веренице букв, представшей перед его мысленным взором, и увидел следующее:

   
@К@@ ВКА@ Я@@

   «Гарольд Брайан Ши» – прочитал он. В то же самое время он сознавал, что перед ним отнюдь не буквы латинского алфавита. Он попытался мысленно написать другое слово – «человек». Оно обрело такую форму:

   
@@@л

   Что-то было не так. Слово человек, как он смутно помнил, явно не должно состоять всего из четырех букв.
   Постепенно до него дошло, что же приключилось, Чалмерс был прав и даже более, чем прав. Когда Ши перенесся из своего уютного института, расположенного на уютном Среднем Западе, в мир этой вопиющей дикости, автоматически произошла смена языков. Если бы этого не случилось, если бы сдвиг был только частичным, он сошел бы с ума, превратился в идиота. Но сдвиг оказался совершенно полным. Он говорил на древнескандинавском языке, прикасался к древнескандинавским богам и вкушал древнескандинавскую стряпню.
   Неудивительно, что все вокруг запросто его понимают!
   Но, как неизбежное следствие, он утратил владение английским. Напрочь.
   И когда пытался представить, как пишется слово «человек», в сознании услужливо всплывали четыре рунические литеры:

   
Ч@ с1 @Л\

   Теперь он и представить не мог, как написать это слово по-другому.
   Потому-то и не удалось ему ознакомиться с «Настольной книгой бойскаута».
   Вполне естественно, что и все приспособления его здесь не сработали. Ши угодил в мир, для которого не существовали законы физики или химии двадцатого века. Здешняя структурная модель не предусматривала ни спичек, ни фонариков, ни нержавейки. Для любого из окружающих эти вещи были непостижимы, выходили за рамки обычных представлений. Следовательно, они и не существовали – превратились в забавные безделушки, не имеющие никакой практической ценности.
   Ну что ж, – сонно подумал Ши, – по крайней мере, теперь можно не выделываться перед этой публикой. Я пал уже так низко, что теперь могу вытворять, что угодно – глупее выглядеть уже не буду. И какого только дьявола...

Глава 5

   Ши проснулся затемно, дрожа от холода. Было по-прежнему выше нуля, но дул сильный ветер, а серые холмы затянуло пеленой дождя. Он зевнул и сел, закутавшись в одеяло, как индеец. Все еще спали. Некоторое время Ши сидел неподвижно, уставившись в одну точку и пытаясь восстановить ход мыслей, посетивших его прошедшей ночью.
   Итак, мир, в который он попал – не исключено, что и навеки управляется своими собственными законами. Какими же? Единственное, что осталось при нем после перемещения – это его сознание, сознание современного человека, привычное к изучению и анализу, способное из частного вывести общее. Так что ему должно быть вполне под силу выявить законы, властвующие над этим миром, и использовать их – что никогда не пришло бы в голову тому же простаку Тьяльви. Но пока ему удалось вывести только один закон: боги наделены сверхъестественной силой. Но должны ведь существовать и какие-то более частные закономерности, регулирующие даже такие...
   Храп Тора, затихая, превратился в сопение, после чего рыжебородый протер глаза, сел и сплюнул.
   – Подъем, асово воинство? – гаркнул он. – Харальд Репчатый, гляжу, уж пробудился? Опять ждет нас гнусный хладный лосось, ибо огненное волшебство твое провалилось!
   Заметив, как напрягся Ши, Тор добавил:
   – Да ладно, не бери в голову. Мы, асы, смертным зла не желаем. Видал я куда более пропащих особей, чем ты, вставших в конце концов на путь истинный. Мы еще сделаем из тебя человека, малыш. Просто во всем бери пример с меня.
   Он оглушительно зевнул и колко ухмыльнулся. Зашевелились и остальные.
   Тьяльви вытащил копченого лосося. Лосось, конечно, штука хорошая, но третий раз подряд – это, пожалуй, перебор.
   Только они начали безрадостно жевать, как неподалеку послышались тяжеленные шаги. Сквозь пелену дождя проглянула какая-то серая фигура, от одного вида которой волосы у Ши стали дыбом. Фигура напоминала человеческую, но росту в ней было по меньшей мере десять футов, а массивные ножищи напоминали колонны.
   Великан остановился и заглянул внутрь убежища, где укрылись путешественники. С бешено застучавшим сердцем Ши прижался к вогнутой стене, нащупывая охотничий нож. На них глядела огромных размеров физиономия с налитыми кровью серыми глазами и тощей бороденкой серо-стального цвета, выражение которой бодрости отнюдь не внушало.
   – Ого! – всхрапнул великан, показывая желтые пеньки гнилых зубов. – Прошу пардону. Перчаточку потерял, так вот хожу ищу. Не почавкать ли вместе, а?
   Ши, Тьяльви, Локи – все посмотрели на Тора. Рыжий бог стоял, широко расставив ноги, и несколько секунд изучающе разглядывал великана, после чего произнес:
   – Доброму попутчику всегда рады мы. Можем предложить немного копченого лосося. А у тебя что есть?
   – Скрюмир звать меня, приятель. По-моему, завалялось маленько хлебца да сушеная драконятина. Слушай-ка, а ты, часом, не Тор ли Одинссон метатель молота?
   – Ты близок к истине.
   – Ну вааще! Это что-то! – Великан скорчил ужасную рожу, долженствующую, очевидно, изображать улыбку, Изогнувшись, он снял со спины мешок и плюхнулся у входа. Ши рассмотрел его теперь получше и нашел, что и вблизи великан отнюдь не производил более отрадного впечатления. Длинные патлы монстра были забраны в пучок, из которого вместо шпилек торчали обглоданные косточки. С ног до головы он был облачен в меха, и хотя на плащ, очевидно, пошла шкура прародителя всех медведей, велик он ему не был. Скрюмир извлек из мешка ломоть местного хлеба размером с матрас и несколько кусков жесткого серого мяса. Все это хозяйство он раскидал перед путешественниками.
   – Налетай, братва! – прогремел он. – А где лосось?
   Тьяльви молча протянул ему кусок рыбы, и великан шумно взялся за дело.
   Время от времени он вытирал физиономию тыльной стороной огромной лапы, истек слюной и весь перемазался жиром.
   Ши никак не мог оторвать от древнескандинавского матраса кусочек, пока не сообразил пустить в ход нож – таким жестким оказался хлеб. Мясо дракона оказалось помягче, но тоже задало хорошую работу челюстям, которые у Ши и без того болели – нажевался он за последние сутки что надо. Драконятина резко отдавала чесноком, но Ши было уже все равно.
   Жуя, он вдруг увидел вошь с доброго таракана размером, выползающую из черного меха одной из гамаш Скрюмира. Она немного поплутала в джунглях шерсти чуть ниже великаньего колена и снова заползла в свое укрытие. Ши чуть не стошнило. Но после всего, что он пережил, одной вши оказалось недостаточно, чтобы уничтожить его интерес к еде слишком надолго. Ну и фиг с ней, чего тут такого.
   Локи вдруг хитро ухмыльнулся.
   – Нет ли в мешке твоем репки, о Волосатый?
   Скрюмир насупил брови.
   – Чаво? Репы? Не. А на кой вам репа?
   – Наш ворлок, – Локи ткнул пальцем в Ши, – имеет привычку ее кушать.
   – Чаво-о? Хватит заливать-то! – прорычал гигант. – Слыхивал я про всяких козлов, что жрут жуков и хлещут коровье молоко, но в жизни не слышал, чтоб кто-то хавал репу.
   – Так я получаю волшебную силу, – объяснил Ши с довольно кислой улыбкой и почувствовал, что на сей раз выкрутился неплохо.
   Скрюмир рыгнул. О, то была не просто отрыжка, идущая из глубины души, а скорее нечто сродни природному катаклизму. Ши старался не дышать, пока воздух не стал чище.
   – Слышьте, мужики, – поинтересовался великан, устраиваясь поудобнее, – с чего это вас занесло в Етунхейм?
   – Крылатый Тор путешествует, где пожелает, – заметил Локи величественно, но глаза все же отвел.
   – Ну-ну, не наезжай, я просто подумал, что Тор приперся из-за Хрунгнира с Гейрредом. Ух, они бы порадовались! Кому не охота отыграться? Он здорово отколошматил тогда этих великанов.
   – Немногие возликовали бы больше меня, повстречав... – загромыхал было Тор, но Локи бесцеремонно оборвал его:
   – Спасибо за предупреждение, любезнейший Скрюмир. Коль хозяева дружелюбны, так и гостевать в радость. Э-э, лосося еще не хочешь?
   – Не-а, я уж слопал, сколько хотел.
   Шелковым голоском Дядюшка Лис продолжал:
   – Не будет ли слишком большим нахальством с нашей стороны поинтересоваться, куда держит путь ваше великанство?
   – А-а... В Утгард, куда ж еще. Утгард-Локи устраивает большую жрачку для нашего брата.
   – Богатым и блистательным, должно быть, будет пир сей.
   – Верно подмечено, блин. Ух и почавкаем! Все холмовые великаны придут, и инеистые, и огненные – все. Да, енто будет что-то!
   – С великим удовольствием поглядели бы на зрелище такое. Будь мы на том пиру гостями столь могучего великана, как ты, никто из дружков Хрунгнира или Гейрреда не посмел бы нам напакостить, верно?
   Скрюмир довольно обнажил гнилые пеньки.
   – Эти сопляки-то? Ха! И пикнуть бы не посмели. – Он задумчиво поковырялся большим пальцем в зубах. – Ладно, так и быть, топайте со мной. Босс Утгард-Локи – отличный парень, мой друг, так что никаких заморочек не будет. Вытряхивайтесь из моей перчатки и пошли.
   – Что?! – разом воскликнули все четверо.
   – Блин, да вы в ней ухо давили, в моей перчатке!
   Заявление это содержало в себе столь тревожный смысл, что четверо путешественников, включая могущественного Тора, подхватили свои пожитки и немедленно выкарабкались из укрытия, проявив при этом необычайное проворство.

* * *

   Дождь прекратился. Меж холмов змеились рваные полосы тумана, жемчужные на фоне темно-серых туч. Путешественники осмотрели свое убежище снаружи. Вне всяких сомнений, то действительно была огромная перчатка.
   Скрюмир ухватился за верхний край «входа» левой рукой и сунул туда правую. Со своего места Ши не удалось разглядеть, что произошло – то ли перчатка сжалась до подходящего размера, то ли она исчезла и великан подменил ее другой, поменьше. И в этот же самый момент он внезапно почувствовал, что промок насквозь.
   Обдумывать случившееся времени уже не было – ход размышлений был прерван рычанием Тора. Громовержец, распорядился загружать колесницу.
   Когда Ши уже сидел, согнувшись, на сундуке, и раскачивался в такт движениям повозки, Тьяльви шепнул:
   – Я так и знал, что Локи ухватится за Волосатого. Всегда говорю – как приспела нужда в смекалке, так без Дядюшки Лиса просто никуда.