Старк Ричард. Похищение черного льда

   Паркер прикрыл дверь левой рукой, продолжая держать правую около бедра. Он разглядывал незнакомые лица.
   Клер начала представление; кивнув на человека, который тут же с важным видом вышел ему навстречу, торжественно протягивая руку, она произнесла:
   — Мистер Гонор, это мистер Паркер. Паркер, это Гонор.
   То, что Клер назвала его этим именем, поразило Паркера. В изумлении он переводил взгляд с Гонора на Клер.
   Она улыбнулась и покачала головой.
   — Не удивляйся. Они знают это имя, — сказала она. — Так же, как и остальные.
   — Извините за вторжение. — Гонор продолжал держать руку протянутой. Он был маленького роста, не выше пяти футов, но, обращаясь к Паркеру, сохранял свой величественный вид. — Они опередили нас, — продолжал он. В его речи ощущался уже знакомый Паркеру небольшой акцент, правда, он был чуть более резким, чем у тех людей. Возможно, это были две разновидности одного и того же акцента; в такой же степени, наверное, различалась бы немецкая речь американцев, родившихся в северных или южных штатах.
   — Так вот в чем дело! Значит, те люди думали, что я уже поговорил с вами и поэтому все знаю?
   — Да. — Гонор все еще неустрашимо протягивал свою руку.
   — И та же история с Хоскинсом.
   Рука Гонора резко опустилась, выражение лица внезапно стало подозрительно-настороженным.
   — Хоскинс? Вы его знаете?
   — Только что познакомился. Он позвонил мне, мы встретились и поговорили. Он тоже считал, что я все знаю: сейчас ждет меня внизу. В баре.
   Гонор, повернув голову, коротко произнес что-то резкое на языке, которого Паркер никогда раньше не слышал. Двое, кивнув, направились к двери. Паркер преградил им путь.
   — Я пока еще не знаю, на чьей я стороне. Мне казалось, вы собираетесь сообщить мне наконец, что происходит.
   — А что вам рассказал Хоскинс?
   — Ничего. Так, одни намеки. Как и те люди.
   — Ему нечего здесь делать, — сказал Гонор. — Ему было сказано, чтобы он убирался.
   — Так быстро он не уйдет, — решил Паркер. — Расскажите мне сначала всю историю.
   Гонор повернулся к нему:
   — Значит, вы уже заключили с ним сделку? И потому не хотите, чтобы мы схватили его?
   — Схватили и что сделали?
   — Привели сюда. А потом заставили бы убраться восвояси.
   Паркер отошел от двери.
   — Ведите его сюда, — наконец сказал он. — Это хорошая идея. Если увидите другую группу, тоже тащите их сюда. В конце концов, надо выяснить, что происходит.
   — Вот вы все и узнаете, мистер Паркер. Двое снова направились к двери. Паркер остановил их:
   — Хоскинс не знает других моих имен, кроме Уолкера.
   — Мы не собираемся уточнять для кого-либо ваше имя, мистер Паркер. Если вы предпочитаете называться Уолкером, мы тоже будем вас так называть.
   — Да, так будет лучше.
   Когда эти двое вышли. Гонор объяснил:
   — Мне кажется, первым делом я должен представить вам мои верительные грамоты. Я послан к вам мистером Мак-Кеем, владельцем ресторана в городке Мейн.
   — Столовой, — уточнил Паркер. Гонор кивнул:
   — Да. Маленького ресторана.
   — Хорошо, — сказал Паркер. Генди Мак-Кей был тот человек, которому Паркер всегда сообщал, где в данный момент он находится и под каким именем живет. Кто хотел связаться с ним, должен был пройти через Генди.
   — В свою очередь мы были посланы к мистеру Мак-Кею человеком, которого зовут Карнс. Вы его знаете?
   — Да.
   Несколько лет назад Паркер имел кое-какие неприятности с игорным синдикатом, который к тому же занимался наркотиками, и ему пришлось избавляться от возглавлявшего его человека. Его место занял Карнс, который был весьма благодарен Паркеру за предоставление ему такой возможности.
   — Мы обратились к мистеру Карнсу после того, как Хоскинс оказался не тем, кто нам нужен. Мы искали человека, преступающего закон, но человека особого рода. Хоскинс, несомненно, преступник, но он не обладает тем профессионализмом, который нам теперь необходим.
   — К Хоскинсу вас тоже послал Карнс?
   — Нет. Мы нашли его сами. — Гонор покачал головой, словно вспомнил все трудности, пережитые в прошлом. — Соединенные Штаты — большое и сложное государство, — сказал он. — Государство специалистов. Здесь, как нигде в другом месте, есть люди, способные выполнить любую задачу, какой бы необычной она ни являлась. Проблема заключается лишь в том, чтобы найти таких людей.
   — Мистер Гонор, не хотите ли присесть? — предложила Клер.
   Полуобернувшись, он любезно кивнул ей.
   — Благодарю вас. У меня, знаете ли, сидячий образ жизни. Поэтому я предпочитаю стоять всегда, когда это оказывается возможным.
   Клер посмотрела на Паркера.
   — Мистер Гонор из ООН, — объяснила она, и Паркер понял, что она хочет дать понять ему, будто она очарована Гонором и жаждет, чтобы и он, Паркер, поддался этому очарованию.
   Гонор выпятил губы, как бы задумавшись о том, не слишком ли он поспешно разоткровенничался.
   — Как я уже сказал, — продолжал он, посматривая на Паркера, — найти специалиста не всегда легко. Они, конечно, в конце концов найдутся, но как отобрать именно того, кто нам нужен? Мы — мои помощники и я — нуждаемся в преступнике. Никто из нас не имел дела с криминальными элементами, по крайней мере, в этой стране, поэтому вначале нам не повезло. В наших поисках мы натолкнулись на Хоскинса. Он мошенник, и это, конечно, плохая специальность, но ему удалось уверить нас, что он сможет помочь. А по-моему, он просто собирался ограбить нас, если бы, благодаря чистой случайности, наш замысел увенчался успехом.
   Паркер кивнул:
   — Он что-то такое мне говорил в этом же роде.
   — Несомненно. Но в конце концов мы разгадали и отвергли его кандидатуру; тем не менее он, кажется, намерен продолжать крутиться около нас в надежде, что ему все-таки что-нибудь да перепадет.
   — Как псу под столом, — вставил другой негр, сидевший в изножье кровати Клер, заваленной покупками.
   — Верно, — сказал Гонор, повернувшись к нему. — Мистер Паркер, это Бара Формутеска, сотрудник нашего представительства.
   Тот, иронически улыбаясь, кивнул Паркеру. Он выглядел моложе Гонора, скорее всего, ему было лет двадцать с небольшим, и чувствовалось, что под его красной мантией скрывается мускулистое тело.
   — Рад познакомиться, — сказал он. Кивнув в ответ, Паркер снова посмотрел на Гонора:
   — Значит, после Хоскинса вы обратились к Карнсу.
   — Мистер Карнс обратил на нас свое внимание, узнав, что мы интересуемся преступным миром. Чтобы выяснить, что нам надо, он послал к нам своих эмиссаров, а потом встретился с нами и сам; на этой встрече он, Паркер, предложил вашу кандидатуру. Он сказал, что мы вполне можем довериться вам, но вас будет трудно уговорить. Особенно если вы недавно закончили очередную работу и не нуждаетесь в деньгах.
   — Я не нуждаюсь в деньгах, — подтвердил Паркер.
   Гонор надул губы.
   — Жаль, — ответил он. — Но все же мы попытаемся уговорить вас. Паркер повернулся к Клер:
   — Ты хочешь, дорогая, присутствовать при этом?
   — Я не прочь. Мистер Гонор не похож на других.
   Он понимал, что она имела в виду, — от Гонора не “пахло” насилием. Насилия она страшилась больше всего — самого насилия или просто намека на него; поэтому не желала быть около Паркера, когда тот работал над каким-то делом, не хотела быть в курсе деталей разрабатываемого плана, не стремилась узнать, куда он идет, отправляясь на свою работу. Но этот Гонор не был похож на тех людей, с которыми обычно работал Паркер: Гонор и насилие казались ей несовместимыми. Но Паркер знал, что она ошибается. Может быть, Гонор и в самом деле был другим человеком, но сейчас он участвовал в игре с резким металлическим привкусом насилия и стремился вовлечь в нее и Паркера.
   Но раз Клер так хочется, пусть остается. Он пожал плечами и, обратившись к Гонору, сказал:
   — Итак, начинайте.
   — Хорошо, — ответил Гонор. Но вместо того, чтобы приступить к рассказу, он повернулся и стал ходить по комнате, устремив взор на свои ноги, переступающие по ковру. Наконец, все так же глядя вниз, он спросил: — Вы когда-нибудь слышали что-либо о Дхабе?
   — Нет.
   Гонор, продолжая ходить, кивнул, как если бы он другого ответа и не ожидал вовсе.
   — Дхаба — это государство на Африканском континенте. Первого апреля ему исполнится тридцать четыре месяца.
   — Никогда не слышал о таком.
   Формутеска, все с той же сардонической улыбкой, сказал:
   — В мире полно маленьких стран, мистер Паркер. Например, Того, Верхняя Вольта, Мавритания, Габон, Мали. О них узнают только тогда, когда там возникают войны или революции. Как в Йемене или Нигерии.
   — До сих пор в Дхабе ничего особенного не происходило, поэтому ее название не попадало на первые страницы газет, — продолжил его мысль Гонор. — К сожалению, этому скоро придет конец.
   Паркер взглянул на Клер, но она с интересом следила за Гонором. Раньше подобные вещи мало занимали ее.
   — Я имею честь представлять свою страну в Организации Объединенных Наций. Мистер Формутеска и те двое, что пришли со мной, являются членами нашего представительства. Возглавляет наше государство полковник Джозеф Любуди.
   — А... — произнес Паркер.
   Гонор бросил на него быстрый взгляд:
   — Вы уже слышали о полковнике?
   — Хоскинс упомянул о нем. Не называя имени.
   — Что же он говорил о полковнике?
   — Что тот не побежит меньше чем с миллионом.
   Гонору это явно не понравилось, но Формутеска рассмеялся:
   — Хоскинс несколько преувеличивает успехи нашей экономики.
   — Время от времени я читаю в газетах, что руководитель какой-нибудь маленькой страны переводит финансы страны за границу и затем уезжает на Ривьеру. Здесь аналогичный случай?
   — К сожалению, да. — Гонор, кивнув, снова принялся вышагивать по комнате. — Полковник уже перевел деньги, но еще не успел соединиться с ними.
   — Но деньги уже за границей? Формутеска усмехнулся:
   — Они в Нью-Йорке.
   — А где сам полковник?
   — Все еще в Чиданге. В нашей столице, — пояснил Гонор.
   — Но его уже подозревают, и, едва он попытается покинуть страну, его повесят на ближайшем фонарном столбе.
   — У нас много фонарных столбов, — улыбнулся снова Формутеска. — И мы очень гордимся ими.
   Гонор быстро и тихо произнес что-то на своем языке, и Формутеска внезапно стал выглядеть паинькой.
   — К счастью, мы вовремя узнали о планах полковника, — продолжал Гонор Уже по-английски. — Первого июня исполняется три года со дня образования Дхабы, и под этим предлогом полковник Любуди намеревается поехать в Нью-Йорк, чтобы выступить там с речью в ООН.
   — И его выпустят из страны?
   — Он поедет не один, — сухо произнес Гонор. — И, можете быть уверены, его багаж будет тщательно обыскан, и не один раз.
   — И он позволит это сделать? — усомнилась Клер.
   — Это не будет делаться открыто, — объяснил ей Формутеска.
   — Мы все делаем вид, — объяснил Гонор, — что очень счастливы и полностью доверяем друг другу.
   — Зачем? — спросила Клер.
   — Иностранные инвестиции, — ответил Формутеска.
   — Стоит только европейским и американским деловым концернам, — уточнил Гонор, — прослышать о каких-то наших неприятностях, они спешат забрать из африканских стран все свои капиталы. Что вполне естественно.
   — При мятежах могут пострадать как сами заводы, так и их оборудование, — прибавил Формутеска. — Но дело не только в этом, ведь революционные правительства, приходя к власти, сразу же начинают национализировать все, на что могут наложить руку.
   — Поэтому, — сказал Гонор, — мы должны проявлять величайшую осмотрительность. Никто из нас не посмеет даже намекнуть, что мы не доверяем нашему президенту. Никто не осмелится публично противодействовать подготовке к переводу нашего национального достояния за границу. Нам остается только, узнав о планах полковника, попытаться помешать их осуществлению.
   — Но его деньги сейчас уже в Нью-Йорке. Если я тот профессионал, которого вы ищете, то это значит, вы хотите, чтобы кто-нибудь украл эти деньги для вас.
   — Это не совсем точно, хотя и близко к истине, — ответил Гонор. — Нам не нужен вор; мы не будем просить его рисковать собой, чтобы вернуть нам наше национальное богатство.
   Паркер кивнул:
   — К тому же он может и не вернуть его вам, коли оно попадет в его руки.
   — И такое вполне может случиться, — сказал Гонор. — Поэтому мы ищем организатора, человека, специализирующегося на составлении планов крупных ограблений.
   — И вы хотите, насколько я понял, поручить составить план этой работы мне?
   — Да.
   — А кто будет исполнителем?
   Гонор показал на себя и Формутеску:
   — Мы. Мы вчетвером.
   — А вы делали что-либо подобное раньше? Хотя бы кто-то из вас? Гонор покачал головой:
   — Нет. Но мы хотим научиться.
   — Вы любители, и...
   В этот момент в дверь постучали. Паркер увидел, какими напряженными стали лица Гонора и Формутески. Он открыл дверь. За ней стояли те двое. Они поспешно вошли в комнату, и один из них начал что-то говорить Гонору, но тот только качал головой.
   — Ушел? — спросил Паркер.
   — Боюсь, что да.
   — Его легко спугнуть, — объяснил Паркер. — Сегодня с ним это происходит уже второй раз.
   — Хоскинс — очень осторожный человек, — сказал Гонор.
   — Я тоже, — ответил Паркер. — И пока мне не нравится то, что вы предложили.
   Гонор нахмурился.
   — Почему?
   — Вы хотите, чтобы я научил вас тому, в чем у вас нет никакого опыта. Вы будете болтать об этом с теми людьми, которые ничего об этом не должны знать; это все равно что сообщать пчелам, где лежит горшок с медом. К тому же здесь вертится этот Хоскинс и еще одна компания — кстати, вы знаете, кто они такие?
   — Не знаю точно, — сказал Гонор. — Но они и меня беспокоят. Трое белых? Если только они не от Карнса... Нет, нет, я не верю, чтобы Карнс мог послать к вам сначала меня, а потом и их, чтобы они убеждали вас не помогать мне.
   — У них акцент, правда, слабый, немного похожий на ваш.
   Формутеска что-то очень быстро сказал. Двое других тоже возбужденно заговорили. Гонор сердито покачал головой и бросил им что-то резкое в ответ. Обратился к Паркеру:
   — Я против его участия.
   — Кого?
   — Генерала Гомы, — вставил свое слово Формутеска.
   Гонор повернулся к Паркеру:
   — Дело в том, что Дхаба была образована из различных частей двух прежних колоний. Белая часть населения стремилась сохранить контроль над страной с помощью военных, опираясь главным образом на генерала Гому, который также был кандидатом на наших первых президентских выборах. Но его связь с белыми получила огласку, и он проиграл.
   — Ходили слухи, что он собирает армию наемников, чтобы совершить переворот, — добавил Формутеска, — но из этого тоже ничего не вышло.
   — Ничего и не могло выйти, — усмехнулся Гонор. — Наемникам нужно платить, а денег у генерала нет. Его поддерживали бывшие белые колонисты, но большая часть их имущества осталась в Дхабе. А без средств генерал Гома не представляет абсолютно никакой угрозы.
   — Поэтому-то ему и нужны эти бриллианты, — добавил Формутеска. — Бриллианты?
   — Денежная единица Дхабы называется басоко, — сказал Гонор. — Естественно, это не твердая валюта, и полковник Любуди не посмел бы перевезти за границу огромное количество этих денег. Во-первых, одно лишь появление громадного количества басоко на мировых рынках привлекло бы нежелательное для полковника внимание. Во-вторых, если побег полковника приведет к беспорядкам в стране, то басоко быстро обесценятся.
   — Нельзя жить на вчерашнюю валюту, — сказал Формутеска.
   — Поэтому, — продолжал Гонор, — полковник перевел басоко в настоящую валюту и купил на нее бриллианты; большинство сделок было совершено им в Южной Африке.
   — У кого же теперь эти бриллианты?
   — У его зятя, Патрика Каземпы. Он женат на сестре полковника и, по-видимому, является единственным человеком, кому полковник полностью доверяет.
   — Значит, сейчас они в Нью-Йорке и бриллианты у них, — уточнил Паркер.
   — Да.
   — А дом, где они живут, охраняется?
   — Бриллианты хорошо защищены, — ответил Гонор.
   Паркер покачал головой:
   — Все это представляется мне дурацкой затеей. Бриллианты под надежной защитой, несколько группировок соревнуются друг с другом, вокруг околачиваются такие люди, как Хоскинс... Вам не удастся сделать это без шума и разного рода неприятностей, и, скорее всего, эти бриллианты окажутся не у вас.
   — Если нами будет руководить профессионал...
   — Нет.
   Гонор посмотрел на него:
   — Так вы не поможете нам?
   — Вам нельзя помочь, — ответил Паркер. — Слишком много тут всего намешано. По-моему, остается лишь пойти к полковнику и рассказать ему, что вы все знаете, и что ему не удастся ускользнуть, прихватив все эти вещи.
   Гонор покачал головой:
   — Это невозможно. Если он поймет, что мы все знаем, у него не останется другого выхода, как только попытаться убить нас или убежать; скорее всего, он сделает и то, и другое.
   — С вашей помощью мы могли бы достать их, — сказал Формутеска.
   — Нет. К тому же в ваших рядах есть “голубь”.
   Гонор нахмурился.
   — Кто?
   — Он хочет сказать, доносчик, — объяснил Формутеска. — Информатор. Предатель.
   — Те трое, о которых вы говорите, что они связаны с генералом Гомой, были здесь до вас; это означает, что они знали о ваших намерениях, иначе они могли бы прийти только после вас.
   — Хоскинс...
   — Хоскинс пришел после них, — возразил Паркер. — По-видимому, они беседовали с ним еще тогда, когда он работал на вас, и поняли, что он им не опасен. Но с тех пор он не спускает с них глаз, и в результате они вывели его на меня. Кроме того, он знает только имя, под которым я зарегистрировался в отеле, тогда как те трое знают меня как Паркера. Это они могли выяснить только у ваших людей.
   — Вы правы, — ответил Гонор. — По-видимому, в нашей группе есть человек, стремящийся обезопасить себя на тот случай, если победит генерал Гома.
   — Похоже на то. Похоже также, что они доберутся до бриллиантов раньше вас.
   Гонор покачал головой:
   — Нет. Они дадут нам возможность совершить кражу, а потом попытаются отнять у нас добычу. Ведь только я знаю, где живет Патрик Каземпа, и где хранятся бриллианты. — Он оглядел своих людей, потом посмотрел на Паркера. — Нет смысла продолжать обсуждение, пока мы не устраним предателя. Если вы позволите, мы позвоним вам позже.
   — Хорошо, — ответил Паркер. Сказав что-то на незнакомом Паркеру языке. Гонор направился к двери. За ним последовали остальные. Формутеска, остановившись на секунду у двери, обратился к Паркеру:
   — Все это на самом деле не так безнадежно, как кажется на первый взгляд. Не такие уж мы любители, какими вы нас считаете.
   — Это хорошо, — произнес Паркер. Они вышли. Закрыв за ними двери, Паркер повернулся к Клер и сказал:
   — Свора бандитов!..

Глава 6

   — Они появились снова, — возвестила Клер.
   Майамское солнце стояло прямо над головой. Но в ресторане, где они обедали, воздух был прохладным и сухим. Сквозь стеклянные стены ресторана можно было наблюдать за проезжавшими мимо розовыми и белыми легковушками. Паркер посмотрел на нее:
   — О ком это ты?
   Она кивнула в сторону улицы. Посмотрев туда, Паркер увидел трех малорослых негров, в слаксах и рубашках с короткими рукавами. Собравшись в кружок, они что-то оживленно обсуждали; один из них, стоявший посредине, смотрел прямо на Паркера. Это оказался Гонор.
   — Я думала, ты уже поговорил с Генди, — сказала Клер.
   — Я говорил с ним. — Паркер, позвонив ему перед самым отъездом из Нью-Йорка, попросил не давать больше его адрес людям из Дхабы. Тем не менее, они были здесь.
   — Чего они хотят?
   — Я скоро вернусь.
   Он вышел из ресторана. Воздух снаружи был влажен, как грязные посудные полотенца. Паркер подошел к этой троице; в середине стоял Гонор, слева от него — Формутеска, справа — один из тех, кого он тоже уже видел при первой встрече.
   Несмотря на все свои старания, Гонор не смог убрать с лица самодовольной улыбки.
   — Сегодня очень жарко, мистер Паркер.
   — Вы установили за мной слежку?
   — По правде говоря, да. Мистер Формутеска последовал за вами, когда вы покидали нью-йоркский отель.
   Формутеска и не думал скрывать, как он доволен собой.
   — Мы подумали, что произвели на вас не очень хорошее впечатление и что вы решите уехать. И оказались правы.
   — И решили, — продолжил Гонор, — исправить это впечатление. Как вы сами понимаете, выследить вас не так просто, это занятие не для любителей...
   Паркер согласно кивнул.
   — Итак?
   — Возможно, вы заметили, что нас стало меньше на одного, — продолжал Гонор. — Мы выявили предателя.
   — Вы уверены, что это был именно он?
   — Уверены. — Что-то жестокое мелькнуло в вежливой улыбке Гонора.
   — Он сам все рассказал нам перед тем, как мы приняли решение, — добавил Формутеска.
   — И где же он сейчас?
   — Нигде.
   Паркер взглянул на Формутеску. Несмотря на его склонность к юмору, в нем также чувствовалась жесткость и непреклонность. Жесткость скрывалась и за внешней бесстрастностью Гонора. Третий, выглядевший более молодым, чем эти двое, казался сильным и волевым.
   — Мы надеялись, — сказал Гонор, — что сможем сообщить вам и об устранении Хоскинса, но он исчез.
   — Он возникнет снова, — сказал Формутеска, — и от него будет не так легко отделаться.
   — А этот генерал и его друзья-колонисты...
   — Генерал Гома.
   — Они знают, что вы обнаружили их человека?
   — Это неважно! Они ничего не предпримут, пока не убедятся, что бриллианты у нас.
   Паркер повернулся и посмотрел на ресторан. Клер, сидя в холодке по ту сторону стекла, глядела на них. Кивнула. Снова повернувшись к Гонору, Паркер спросил:
   — К чему вся эта слежка? Ведь в Нью-Йорке я уже отказался заниматься этим.
   — Там мы произвели на вас плохое впечатление. Но если теперь, после того как мы исправили это впечатление, вы скажете нам “нет”, то мы, конечно, больше вас беспокоить не станем.
   — Прежде всего, мы хотим сделать вам официальное предложение, — прибавил Формутеска. — В Нью-Йорке до этого дело так и не дошло.
   — Итак, вы хотите, чтобы я выработал план, как вам умыкнуть эти бриллианты. Гонор нахмурился.
   — “Умыкнуть”?
   — Украсть, — улыбаясь, пояснил ему Формутеска. — Обращаясь к Паркеру, он добавил: — Я ходил на специальные курсы. А мистер Гонор изучал английский только в школе.
   — Какая разница! — раздраженно буркнул Гонор. — Наше предложение заключается в следующем. Вы получите от нас двадцать пять тысяч долларов, не считая компенсации дополнительных расходов, за то, что составите план исполнения операции и научите нас, как лучше совершить похищение; оплата будет произведена накануне ограбления; деньги будут считаться вашими, независимо от того, пройдет ли операция успешно или окончится неудачей.
   — Правильно ли я понял, что вы не хотите, чтобы я непосредственно участвовал в операции?
   — Только в том случае, если без этого нельзя будет обойтись. Это должны определить вы сами. Если свое присутствие во время ограбления вы сочтете необходимым для его успеха, мы заплатим вам дополнительно еще двадцать пять тысяч долларов. В то же самое время, накануне.
   — Вы дадите мне свой план?
   — Конечно.
   — Что, если рассмотрев и обдумав его, я приду к выводу, что акцию совершить невозможно?
   — Мы все равно заплатим вам за сделанную работу и поблагодарим за высказанное мнение.
   Паркер глядел на проходящие мимо машины.
   — Где вы остановились?
   Гонор усмехнулся:
   — В мотеле, который называется “Санрайз”.
   — Для цветных, — со смешком прибавил Формутеска.
   — Если я позвоню сегодня в восемь вечера, это будет означать “да”. Если не позвоню, значит, я отказался.
   — Хорошо, — ответил Гонор. — Надеюсь, вы позвоните.
   Кивнув, Паркер повернулся и пошел в ресторан. Его лицо и спина были мокрыми от пота, и в первый момент он даже поежился от холода. Когда он сел за столик, Клер понимающе улыбнулась:
   — Ты решил взяться за это.
   — Может быть, — ответил Паркер.
   — Им удалось заинтересовать тебя. Ты займешься этим. Ведь так?
   — Может быть, — повторил он.

Глава 7

   — Который час? — спросила Клер. Они были в номере отеля. Посмотрев на часы, Паркер ответил:
   — Пять минут восьмого.
   — Ты позвонишь?
   — Ты хочешь этого?
   — Да, — кивнула она.
   — Но мы теперь не нуждаемся в деньгах.
   — Знаю. Но через полгода они могут нам понадобиться, и неизвестно, будет ли то, что тебе предложат, так же хорошо, как это.
   Покачав головой, он в раздумье зашагал по комнате.
   — Хорошо? Что ты под этим подразумеваешь? Пока мы не знаем, хорошо это или плохо, как не знаем и того, где лежат бриллианты, как они охраняются...
   — Ты знаешь, что я имею в виду.
   — Ты думаешь, что это дело справедливое.
   — Да.
   — Я не занимаюсь делами только потому, что они кажутся справедливыми.
   — Я знаю. Ты делаешь это ради денег, но я была бы рада, если бы ты делал это еще и ради справедливости.
   — Пока ничего не могу сказать, — ответил Паркер. — Посмотрю.