Стас Устенко
Наблюдатель

От автора

   Современный мир выглядит совсем иначе, чем мы представляли его в своих мечтах лет двадцать назад. Революций в освоении космоса не случилось, роботы тоже не заняли свое место на кухне, зато мобильные телефоны и доступ в Интернет есть у всех, а компьютерные игры порой выглядят более интересно, чем окружающая нас реальность. Информационный взрыв установил свои законы, прошелся пылесосом по задворкам человеческой памяти и предоставил нам доселе невиданную свободу. Но свобода ли это – иметь возможность проверить в Сети любой факт? Или – очередное колесо для крысиных гонок по кругу?
   Много лет назад ряд философов высказывал идею, что само существование общества базируется на определенном договоре людей, на принятом списке понятий и аксиом – своеобразном «клее», фиксирующем реальность. Некоторые мыслители продвинулись еще дальше, и мне нравится их подход. Они утверждали, что никакого «клея» нет. Сама по себе реальность бесконечна, но, описывая ее, мы уже создаем жесткий шаблон, отсекающий все остальные возможности для восприятия. Сказав ребенку, что стул – это стул, мы уже загоняем его в рамки этого мира и как бы закрепляем на лбу фонарик общепринятой реальности. Так люди видят лишь то, что видят все – а мир куда более интересен и велик, чем картина, которую высвечивает слабенький детский фонарик. Современная квантовая физика отчасти подтверждает данные тезисы.
   Можно ли увидеть иную картину? Пусть не всю – но гораздо шире, чем нам показали? Можно. Для этого существует простой и одновременно сложный механизм – стирание личной истории. Как говорится, человек в состоянии выбросить из своей жизни все – если захочет. За этим кроется и простота, и сложность. Отбросив навязанные каноны и чужие верования, критически переосмыслив исторические факты, которые предлагаются нам в качестве догм, человек действительно способен «переписать» себя с чистого листа. И увидеть куда больше.
   Именно в этом заключается главная идея романа – шаг за шагом привести героя к полному и абсолютному отрицанию всех и вся. Начисто стереть нормы и правила, которым он с детства привык следовать. Уничтожить навязанные обществом шаблоны. И, наконец, заставить родить самого себя заново, увидеть новую цель – выход из тоннеля.
   Перед вами – роман-игра, синтез традиционной прозы и искаженной реальности компьютерной игры. Герой здесь намеренно предстает плоским и безликим: во многих сценах это лишь «руки с автоматом» на экране монитора. Он является только проводником зрителя от одного аттракциона к другому, от одной комнаты с хлебом и зрелищами до другой. Он – лишь маска, которую каждый волен примерить на себя.
   Развлечения сейчас строятся именно по таким законам. Фильмы становятся похожими на аттракционы, где зрителя сажают в поезд и везут накачивать адреналин. Игры воздействуют на геймеров по тем же правилам. В Интернете все происходит гораздо оперативнее и в режиме пос тоян ной обратной связи. Под такие инструменты уже давно сформировалась специфическая аудитория, не слишком разделяющая реальный мир и интерактив. Но, может быть, грани между ними и не существует? А страстное желание вскинуть «Калашников» на лай собаки во дворе, которое тут же давится мозговым импульсом: «это не монстр, да и оружия у тебя нет, и вообще ты сейчас с ребенком гуляешь, а не у плазмы сидишь», – является изначально допустимым и правильным? Я не знаю ответов. Вся наша жизнь – игра. Кто-то считает игры хорошей альтернативой мозговой деятельности, кто-то – новым видом мозговой деятельности. Мне ближе мысль, что каждый из нас творит свой собственный мир. В данном случае приключения Майкла Холмогорова преследуют лишь одну цель – разрушить у читателя каноны, заставить его сомневаться. Ибо сомневающийся – уже не в толпе. Ибо сомневающийся может сам что-то проверить, а не принять на веру. Ибо сомневающийся способен что-то решить самостоятельно, а не согласиться с чужим мнением.
   Большинство мизансцен в книге пародийны. Их сюжеты не претендуют на оригинальность – они витают воздухе, просто разум сегодня не в силах логически объяснить многие чудовищные события прошлого. Я ввел в книгу имена исторических персонажей (их герои, конечно, не имеют ничего общего с реальными деятелями прошлого), реальные исторические события и даже реальные образцы оружия. Описанные научные теории – например, рассказы о квантах и кубитах, о вакууме Казимира, – также абсолютно реальны. Весь этот правдивый каркас переосмыслен под радикально-ироничным углом и приправлен черным юмором.
   Я надеюсь, вам понравятся такие американские горки.
 
   Все описанные в книге события и персонажи вымышлены. Анализ исторических параллелей и личностей, а также их действий, является лишь фантазией. Реальные исторические персонажи не имеют ничего общего с их однофамильцами из книги. Любые совпадения случайны.
   Посвящается Светлане


   Либо я найду путь, либо проложу его.
Ф. Сидней

 

Инсталляция Путь

   – Мало кто знает, но совпадение ДНК, а также органов людей и свиней носит неслучайный характер. И последние недаром занимают высшую среди животного мира ступень интеллекта, наряду с шимпанзе. Просто на архивные документы и исследования, касающиеся одомашнивания этих животных, давно наложено вето: лишь в исламской и иудейской традициях остался религиозный запрет на поросятину. Нередко табу объясняется якобы быстрой порчей такого мяса в южных странах из-за жары. Отговорки имеют под собой одну причину – настолько страшную, что, опубликуй ее, индустрия свиноводства исчезнет в мире как класс. Первые реальные упоминания о домашних свиньях относятся к быту викингов (787 год до нашей эры; все более ранние трактаты, включая «Илиаду» Гомера, позже были дополнены фальсификациями на эту тему). Появлялись эти милые создания в суровом северном климате очень просто. Пленных воинов и их родственников древние воители превращали в стратегический запас продовольствия. По колено и по локоть отрубали им ноги и руки, а после выздоровления запускали в узкие клетки и кормили помоями. Примерно через тысячу лет такой «селекции» генетическая человеческая ветвь стала самостоятельной – разрослась до габаритов борца сумо, обрела вислоухий вид, приспособила зрение для изучения подножной жизни. Узнать о сходстве поверженных былых властителей с нашими предками можно лишь с помощью лабораторного анализа. Если его не делать, перед глазами современного человека предстает лишь аппетитный бифштекс с нежной корочкой и бело – розовой сердцевиной…
   На этих словах психотерапевт прервался и тяжело вздохнул.
   Хотя назвать этого человека терапевтом можно было лишь с определенной натяжкой. Внешне Лазаревский походил скорее на перекачанного тяжелоатлета: его бицепсы имели толщину примерно с бедро среднестатистического мужчины, а лицо одновременно напоминало лондонского киллера XIX века и современного рестлера. Короче говоря, выглядел доктор явно страшнее многих болезней, а внутренне… Ужасную смесь из белой и черной магии, коучинга, гипноза и экстрасенсорики могли вынести не все. Точно так же, как и всегда распахнутую дверь его жилища, неимоверный бардак в квартире и общую атмосферу тотального хаоса. Зато и результаты, по меркам прошедших сеансы целителя, были хороши. Вместо долгих месяцев или лет Лазаревскому требовалось всего несколько занятий для полного избавления пациента от «иллюзий» – вроде болезней, например – как он сам говорил. Вот я и пришел к нему за лекарством от частых головных болей. Но слушать рассказ о моих проблемах эскулап почему-то не стал. Усадил на неудобную табуреточку и начал читать лекцию об иллюзорности и истинной природе вещей.
   – Не совсем понял. Если человеческая история держится на общественном договоре – что-то из фактов скрывается, что-то домысливается, то как именно можно определить, что реально, а что нет? Скажем, вы говорите мне, будто Земля на самом деле плоская, а не круглая. Как я могу это проверить? В школьных учебниках по крайней мере дано достаточно фактов в поддержку последнего утверждения. От вас будет одно слово. Где грань?
   – A она действительно плоская, Майкл, – он пристально посмотрел мне в глаза. – Странное у тебя имя – с чего это двое граждан СССР так назвали ребенка?
   – Интеллигенты были. С фигой в кармане – всем недовольные, ну, вы знаете. Я их почти не помню. Отец собрался куда-то уехать, когда мне три года исполнилось, мать исчезла одновременно с ним – оставила меня тетке с дядей. Говорят, мои родители сейчас в странах третьего мира, вроде бы в Южной Америке. Но мы отвлеклись. С какого перепуга я должен поверить, что она плоская? Что еще из знаний об окружающем мире является выдуманным? И какое это имеет отношение к делу, по которому я, собственно, сюда пришел?
   – Для тебя хватит пока трех фактов. И для твоей головы тоже. Два я обозначил. Третий ты скоро сможешь проверить сам. Заметь, все известные массам предсказатели прокалываются на том, что вероятность исполнения их выкладок – ноль целых ноль десятых процента. Лет через пятьсот кто-то обнаружит, что Нострадамус загадывал о судьбах Европы, переложит это на судьбу США – и расскажет миру о «двух поверженных твердынях». Это не предсказание, это гадание – так среднюю температуру у малышей в детском саду можно связать с курсом валют через сто лет, когда тренды совпадут. Настоящих предсказаний мы не слышим, они предназначены для посвященных. И их результатами люди пользуются – особые люди. А еще… Впрочем, этого достаточно. Включи через месяц, 21 июля, ровно в 22:00 телевизор. Увиденное тебя удивит. Аудиенция окончена; пять тысяч рублей оставь на тумбочке у выхода.
   Вышел я от Лазаревского немного обескураженным, однако по прошествии пары недель о визите к нему начал забывать. В конце концов, мало ли страшилок нам рассказывают, мало ли жертв сетевого маркетинга попадается в этом мире. Но затем произошло одно событие. Очень интересное событие…

Первый уровень
Ученик

1

   Во вторник, спустя день после визита к Лазаревскому, ко мне в дверь позвонили. На пороге стоял лощеный молодой человек. Гость небрежным движением поправил очки в золотой оправе и сообщил мне, что его зовут Алекс Обловатский, он адвокат, и пришел по поводу дарственной. Отец, как уже говорилось, покинувший меня в три года, вдруг прислал чек на восемь миллионов евро. Решил так загладить вину за мое детство? Ответов не было: кроме собственно перевода, адвокат ничего не привез, а когда я попытался расспросить его о предке, сообщил лишь, что он не уполномочен раскрывать какую-либо информацию о клиенте.
   Что ж, как и большинство людей, я всю жизнь мечтал о богатстве, свалившемся с неба. Богатстве, к которому не придется идти тернистым путем «американской мечты» – преодолевать трудности, работать и строить карьеру. Так что, когда стало ясно, что это не шутка, и адвокат поставил последнюю подпись на документ, бумага просто загорелась под пальцами.
   Как мне удалось не наломать дров, ума не приложу. Однако довольно быстро я взял себя в руки, связался с давним знакомым Константином Бумагиным, владельцем небольшой инвестиционной конторы, и посоветовался по поводу наименее рискованных капиталовложений. Потом мы вместе заехали в банк, откуда я вышел, чувствуя себя уже другим человеком. Из половины средств я сформировал «корзину» из шести видов валют. На оставшиеся деньги дал агентству недвижимости заказ на три особняка и земельный участок под Москвой. Не особо торгуясь.
   Прошел почти месяц. В прошлую пятницу я стал владельцем нескольких домов и удаленного от МКАД «отрезка» размером больше гектара. О новой машине в списке покупок как-то даже неудобно упоминать. В этот понедельник были подписаны бумаги на долгосрочную аренду всего приобретенного, по грошовым ценам, зато быстро – при любом раскладе я не планировал покидать Москву, Арбат. Даже с учетом рыночных колебаний мой ежемесячный доход должен составить около двадцати тысяч долларов. Ну а банк, в котором я прослужил без малого десять лет, встретил новое утро уже без меня. Сначала отдохну, а там – посмотрим. Может, и свой бизнес начну, может, стану свободным консультантом, а может, вообще реализую школьную мечту – сделаюсь художником. Когда не надо заботиться о хлебе насущном, перед тобой открыты все пути.
   Выпив чашку кофе, я оделся в просторные светлые штаны, легкую рубашку, нацепил солнцезащитные очки и вышел из дома. С четким намерением потратить отложенное ранее на черный день. Время пролетело быстро – так, словно некто дал ему сзади пинка для ускорения. По крайней мере обратно я вернулся в четыре часа дня с горой бумажных пакетов. Рубашки от Лагерфельда, костюмы от Армани, трехсотдолларовые футболки, ноутбук – покидав все это на диван, я решил отправиться во двор немного подышать. Уже закрывая дверь, бросил взгляд на календарь – на нем значилось двадцать первое июля. Вот сегодня-то и должно исполниться пророчество – я помахал рукой воображаемому Лазаревскому и покинул квартиру. Голова, кстати, за прошедшее время болеть стала меньше, но совсем не прошла. Спускаясь по лестнице, я, смеясь, думал о том, что хорошо бы теперь объявилась моя мать, воспоминания о которой тоже едва всплывали в голове. А что, вдруг и она миллионерша?
   Дверь подъезда была открыта настежь – магнитный замок не активирован, консьержки нет на месте. Не знаю почему, но эта рядовая ситуация вдруг напрягла. Я сжался, скорее даже инстинктивно пригнулся к полу. Липкий страх скользнул от солнечного сплетения на спину, ладони стали холодными, но выброс адреналина заставил мышцы работать куда более ловко. Когда из подсобки выскользнула тень и выбросила вперед правую руку с зажатым в ней лезвием, я был почти готов. Нырнул вниз, уклонился, одновременно сильно толкнул нападавшего в бок, опрометью выскочил на улицу и…
   Вот такого я точно не ожидал. Боковое стекло моей новой Infi niti оказалось разбито, а над свороченным рулевым колесом сиротливо торчали несколько оборванных проводков. Но долго размышлять над этим не пришлось – из подъезда вылетел щупловатый, но очень длинный и, если можно так сказать, верткий субъект. Мимолетного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять – такой и Кеннеди убьет, и за пять долларов в церкви пукнет. Вообще неясно, как граждане с подобными свинскими харями ходят по улицам – по идее, первый же страж порядка должен как минимум упрятать его в КПЗ до полной и детальной проверки документов. Вступать в бой с вооруженным противником мне совсем не хотелось, так что пришлось делать ноги.
   Бегал я всегда быстро, свои дворы знал идеально – так что на станцию метро «Арбатская» попал уже без попутчика. На всякий случай в очереди стоять не стал, подбежал к стеклянному «стакану», сунул бабушке пятьдесят рублей, пулей соскочил по эскалатору и ввалился в первый вагон. Выдохнул лишь тогда, когда закрылись двери.
   – Так, что это было, – я начал рассуждать про себя. – Бандиты проведали о деньгах и подослали… Кого? Киллера? Я точно помню, что в руке у него был какой-то острый предмет, а метил он ни много ни мало мне в горло. Смысла в этом ровным счетом никакого – претендентов на мое состояние быть не может, братьев и сестер у меня нет. Я бы еще мог понять нападение на квартиру, вымогательство и все такое прочее – но просто встретить в подъезде и попытаться прирезать? Стоп, стоп, ищи, кому выгодно. Да никому! За свои тридцать три года я пару раз разбил морду малознакомым ребятам на пьянках и столько же получил сам, поимел несколько конфликтов с коллегами по работе, бросил пять подружек, прожив с каждой не больше полугода… Полный бред! Откуда возникнуть кровным врагам? А товарищ, судя по всему, профи. Или нет? Профи бы пальнул из «Макарова» с глушителем, и фиг бы я кекусинкай вспоминал тогда… Так что, обычный грабитель – из-за кошелька хотел убить? Ой, вряд ли…
   «Станция “Смоленская”» – объявили по громкой связи, и я вышел на перрон. В трудных ситуациях лучше полагаться на мозговые штурмы: как говорится, одна голова хорошо, а две – лучше. В моем случае – лучше три. Так что, выйдя на улицу, я первым делом набрал номер школьного друга Сергея Шаповалова – размеренного и плотного флегматика, который не выходил из дома без запаса воды, фонарика и охотничьего ножа. А потом – не менее закадычного институтского приятеля Максима Казинского, вертлявого «длинного прохвоста», как его ласково называли преподаватели. Обоих я знал долгие годы – на этих ребят можно положиться. Мы договорились встретиться через час в StarLite на Маяковке.

2

   – Это полный бред! – Сергей выглядел довольно растерянно. – Ты уверен, что ждали именно тебя?
   – Да-да, – поддержал Максим, – возможно, ты его спугнул, вот и…
   – Вот и что? – я решил поехидничать. – Я вообще ничего не видел, зачем ему на меня набрасываться?
   – На самом деле вариантов у тебя два. Первый – прямо сейчас ехать в милицию, долго беседовать с участковым и просить его присмотреть за подъездом. В общем, неплохой такой сценарий, если это был не профи… А если профи, то переходим ко второму пункту – езжай-ка ты в «Марс-8» и закажи себе телохранителя на пару недель, плюс дай задание на расследование. Моя контора пару раз пользовалась услугами этого агентства – парни свое дело знают крепко, да и бабло побеждает зло! – Максим осклабился. – Ты сейчас стал птицей высокого полета, лучше перестраховаться.
   – Ребята, ребята, вы меня, похоже, не совсем поняли. Если бы они планировали деньги вымогать, я бы тут сейчас не сидел. Но какой смысл в физической атаке, что этим сказать-то хотели?
   – Я бы в милицию обратился, – Сергей задумчиво смотрел вверх, – а подстраховать тебя мы и сами сможем, отправимся домой вместе.
   – Одно другого не отменяет. Поехали в «Марс», по крайней мере гадать на кофейной гуще больше не будем, – Макс кинул на стол деньги с солидным запасом чаевых, и мы вышли.
   Железная дверь на первом этаже дома в глубинах двориков рядом с Тверской вывески не имела – только черную кнопку звонка. Сергей не торопясь нажал на нее, и недовольный голос осведомился, чего нам надо.
   – К Сергееву. Мы только что записывались, – магнитный замок щелкнул, и мы вошли. Внутри агентство выглядело столь же бледно, как и снаружи. Пара потертых стульев, диван из «Икеи» с желтыми пятнами то ли от сиропа, то ли от чего похуже и красномордый охранник за странным подобием барной стойки.
   – На восемнадцать? Проходите, – он кивком указал на серую дверь в глубине зала.
   Роскоши и блеска – вот чего я точно не ожидал после такого приема. Но кабинет господина Сергеева, казалось, сошел со страниц гламурных изданий и воплотился в этой мрачной реальности как бриллиант в ржавой короне. Стоимость ремонта и мебели, по самым скромным подсчетам, приближалась к полумиллиону долларов. Левую стену занимало огромное зеркало, под ним в нишах висели плоскопанельные телевизоры, настроенные на разные каналы и работающие без звука. Их отражения от блестящего синего пола придавали композиции какой-то сюрреалистический оттенок. Ослепительно белую правую стену украшали изумительно тонкий орнамент и замысловатые часы. В одном из углов помещения стояла аппаратура домашнего кинотеатра. У третьей стены покоился огромный черный диван, места на котором хватило бы человек на пятнадцать, да и они бы потерялись среди подушек со стразами. И, наконец, четвертую стену частично загораживал массивный стол – за ним и восседал Андрей Борисович Сергеев.
   – Ну, уважаемые, рассказывайте, с чем пожаловали! Натурально интересно! – внешний вид директора агентства разительно контрастировал и с окружающей его обстановкой, и с его ФИО. Сергеев был невысок, плотно сложен и абсолютно лыс. Живые глаза, густые брови, крупный нос и манера разговора недвусмысленно намекали на принадлежность этого персонажа к древнейшей национальности. Одет Андрей Борисович был не просто, а очень просто – в грязные серые туфли, потертые джинсы и растянутую в локтях черную водолазку. Присмотревшись, я увидел на ее рукавах прожженные сигаретой отверстия. Нет, натурально, встреть я такого героя где-нибудь в другом месте – принял бы за кладовщика…

3

   – Дело сложное, – Сергеев после моего рассказа как-то съежился и спрятал глаза. – Логики и мотивации нет. Давайте поступим так: сейчас вы заключите пробный договор на одну неделю. За это время мы проведем серию интервью со всеми вашими знакомыми и теми, кого включим в круг вероятных подозреваемых. Также наш специалист завтра проведет подробную беседу с вами. Конечно, мы гарантируем круглосуточную охрану. Поскольку пока никаких ниточек не видно, мы оставим за собой возможность закрыть контракт через этот промежуток времени. Поймите, нам тоже не хочется бессмысленно тратить чужое время и деньги. Тогда выдохнем и будем надеяться, что случилась ошибка. Ну, или еще что-то всплывет. Из-за этих условий я предложу вам пятидесятипроцентную скидку на стандартный прайс – неделя обойдется в сто восемьдесят тысяч рублей со всеми налогами. Поскольку вы от Максика, то заплатить можете потом, в течение нескольких дней. Что скажете?
   – Я согласен, – а что мне оставалось?
   – Великолепно, – Андрей Борисович нажал кнопку спикерфона. – Пашенька, зайди ко мне.
   Пашенькой оказался тот неприветливо встретивший нас красномордый гражданин. Он зашел в кабинет со столь же кислым лицом, выслушал инструкции по подготовке договора и удалился.
   – Значит так, – Сергеев посерьезнел. – Договорчик подписываете и мигом домой. Наш телохранитель – его зовут Боренька, скажет, что от меня – появится у вас через час. Друзья смогут проводить вас до дома?
 
   – Ну, бывай! – добрались мы нормально, Сергей и Макс еще заглянули в мою квартиру, убедились, что все в порядке, и откланялись. Спустя минуту раздался звонок в дверь.
   – Это Борис! – визитер сделал ударение на первый слог. – От Андрея Борисовича, – я открыл дверь.
   При виде телохранителя я почему-то вспомнил песню The Who «Boris the Spider» – в повадках этого парня ощущалось нечто паучье – мягкое и в то же время угрожающе сильное. Роста он был повыше среднего, одет неброско – затеряться такому в толпе элементарно просто. Даже лицо выглядело как-то стандартно – обычная советская, если не сказать комсомольская, физиономия. Смешная челка набок, краснота от бритья на щеках, очень маленькие кисти рук и тонкая кость. Только плечи казались чуть раздутыми относительно фигуры.
   – Я вас сильно не потревожу, – Борис прошел в квартиру. – Сначала несколько правил, постарайтесь их соблюдать. Я сейчас закрою шторами окна, не подходите к ним. Свет в комнатах не включайте – только ночники или настольные лампы, телевизор можете смотреть. В Интернете не ходите по форумам, вообще не общайтесь – новости там почитайте и прочее… Поч ту не проверяйте. По телефону можете разговаривать только с Сергеем и Максом, раз уж вы с ними приезжали. Нужны будут продукты – скажете мне, обеспечим: не быстро, но обеспечим. Я останусь на лестнице, так что храпеть никто не будет. Только стул у вас возьму. Если что – просто крикните громко, мой мобильный на всякий случай – 555-7-555. «Бабочка», легко запомнить. Первые сутки вам лучше вообще не выходить из квартиры, дверь заприте и на ключ, и на задвижку – и открывайте только мне. Завтра я приведу к вам интервьюера.
   Обойдя всю квартиру, Борис растворился за дверью. Гхм, неплохо работает этот «Марс-8». Делать стало нечего, и, бросив взгляд на часы (они показывали десять вечера), я включил телевизор. Рекламная пауза была прервана сообщением об экстренном выпуске новостей. Экран моргнул синим, и на нем возникло испуганное лицо диктора.

4

   – Здравствуйте. Мы вынуждены прервать трансляцию для сообщения высокой степени важности. Многие средства массовой информации в мире уже объявили об этом феномене. Российские данные подтверждают произошедшее. На земном спутнике, Луне, образовалась значительная трещина. Она возникла сегодня в 20:08 по московскому времени в момент тектонического лунотрясения высокой силы в районе Океана Бурь. Далее, менее чем за два часа, трещина распространилась практически на всю видимую сторону спутника Земли. Мы не можем сейчас сделать выводы об опоясывании Луны трещиной, так как для изучения ее темной стороны потребуется время. Визуальные наблюдения из любой земной точки подтверждают наличие серьезных разломов на лунной поверхности. Специалисты НАСА уже сообщили о вероятных приливных катаклизмах на Земле, но отечественные ученые более осторожны в оценках – орбита спутника пока не изменилась, так что причин для беспокойства нет. В «Роскосмосе» создан для изучения феномена специальный штаб, который будет докладывать о ходе работ дважды в сутки. Мы надеемся, что данное происшествие никак не повлияет на общественный порядок и призываем всех сохранять свой текущий образ жизни. Все государственные учреждения продолжат работать в обычном режиме.
   Я вздрогнул. Двадцать первое июля, 22:00 – именно в это время Лазаревский советовал мне включить телевизор. Очень любопытно выходит… Рука сама потянулась к телефону, чтобы набрать его номер, но я это желание пересилил. И набрал номер Макса.