Стаут Рекс. Все дело в науке

   - О, да над всеми этими... людьми, - умудрился выговорить Ноттер между приступами хохота.
   - Какими людьми?
   - Бог мой, да над теми, которые ждут нас там! Нос расквашенный им увидеть захотелось. А мы вот сидим здесь и смеемся над ними.
   - Ну, если вы и дальше так будете шуметь, они нас скоро засекут, пробурчал Симмонс и неожиданно для себя тоже усмехнулся. Правда забавно. Он представил, как Питер Болей, Слим Перл и все остальные бегают вокруг ринга, как цыплята с отрезанными головами.
   - Удивительно, что мы очутились в одном месте, - подытожил мистер Ноттер. - Случайность, какие бывают в жизни.
   Симмонс понял, что тот имеет в виду "совпадение", и согласно кивнул.
   Но его занимало другое. Через какое-то время он высказал свою мысль вслух.
   - Знаете, - резко заявил он. - Я не совсем уверен, что пошел бы на это состязание, если бы был экс-чемпионом.
   - Я тоже, - хихикнул мистер Ноттер.
   - Но ведь вы-то экс-чемпион, - удивился Симмонс.
   - Ну да, так я старику Болею и сказал, - усмехнулся Ноттер. - Так я ему заливал. Когда-то я просто был членом спортивного клуба. Там, в Колумбусе.
   - Так вы не боксер?
   - Нет, как видите.
   Тишина. Симмонс проклинал себя. Вот от кого он убежал! Врун и хвастун! Трепач! И он, Джон Симмонс, человек, читавший научные книжки по боксу, непревзойденный мастер по ударам по боксерской груше, убежал от этого маленького, ничтожного, бледного, тщедушного галантерейного приказчика?
   - Ну тогда ясно, - бросил он презрительно, - что вы побоялись драться.
   - Я не говорил, что побоялся, - возразил мистер Ноттер. - Я просто не захотел.
   - Нетрудно догадаться почему.
   - Не уверен.
   - А я вот уверен.
   - А я нет.
   Симмонс открыл было рот, чтобы сказать "а я да", но понял, что повторяться глупо, и сказал совсем другое:
   - Вы ведь убежали.
   - Ну да, а вы нет, - саркастически откликнулся мистер Ноттер.
   - Это уж мое дело.
   - А мое - тоже мое.
   - Я говорю вам, что если я ушел, то не потому, что вас испугался.
   Мистер Ноттер презрительно засмеялся:
   - Да нет. Наверное, вы испугались откормленной свиньи.
   Симмонс, ощущая легкую дрожь, приподнялся на колени:
   - На неприятности нарываетесь?
   - А хоть бы и так, - дерзко ответил Ноттер.
   - Предупреждаю: на неприятности нарываетесь.
   - Ты у меня дождешься, трус.
   Лицо Симмонса внезапно покраснело.
   - Это я трус, я? - Голос его стал хриплым. - Это ложь.
   Тишина. Напряженная тишина. Уставившись друг другу в глаза, спорщики тяжело дышали. Вдруг, неожиданно для самого себя, Джон Симмонс подался вперед и нанес удар в челюсть мистеру Ноттеру - ужасный удар, чуть не опрокинувший того на землю.
   - Ах, ты так! - яростно вскричал мистер Ноттер, вскакивая на ноги. Симмонс тоже вскочил, но прежде, чем успел провести второй удар, мистер Ноттер вытянул вперед руки, вцепился ему в волосы и стал что есть мочи дергать их.
   - Ой-ой-ой, - завопил Симмонс. На глазах у него выступили слезы, он сделал шаг назад правой ногой и нанес удар точно по голени противника. Это привело к желаемому результату, хватка соперника на волосах Джона ослабла.
   В следующую секунду Симмонс прыгнул вперед, схватил шею мистера Ноттера, и противники, не размыкая рук, покатились по траве.
   Симмонс очутился сверху, но мистер Ноттер ухитрился вцепиться ему в ухо, с силой потянуть вниз и подмять Симмонса под себя. Оба отчаянно лягали друг друга, и Симмонсу в свою очередь удалось вцепиться противнику в волосы. Но он мало от этого выиграл: у мистера Ноттера оказался не столь уж чувствительный скальп.
   Они катались по поляне от одного конца до другого, туда и обратно, таская друг друга за волосы, царапаясь, пинаясь и задыхаясь от злости. Потом перекатились через какую-то колоду, причем Симмонс так стукнулся о нее головой, что подумал, будто колода расколется.
   - Ах ты, чертов трус! - вскричал он.
   Отпустив шею противника, он сложил вместе два кулака и изо всех сил ударил ими мистера Ноттера в нос. Симмонс впервые ударил до крови. Мистер Ноттер пришел в ярость, силы его удвоились, он бросился на Симмонса, прижал коленями к земле и стал лупить его по физиономии.
   Симмонс почувствовал, как кровь заливает его лицо, и решил: все - его убивают. Мощным толчком он стряхнул с себя противника, повалив на бок, уселся сверху, и соперники опять сцепились, запустив друг другу пальцы в оставшиеся волосы.
   - Пусти мои волосы, - завопил один, корчась от боли.
   - Мои отпу-усти, - пронзительно заверещал второй.
   Симмонс дернул еще сильнее, но даже его затуманенным мозгам было ясно, что скальп мистера Ноттера вовсе не самая чувствительная часть его тела.
   Поэтому он выпустил шевелюру противника и вцепился ему в нос. Зажав двумя пальцами распухший и кровоточащий орган дыхания, он принялся изо всех сил дергать его то в одну, то в другую сторону.
   Мистер Ноттер издал ужасный вопль и еще сильнее вцепился Симмонсу в волосы. Отчаявшись, Джон отпустил нос и сжал горло мистера Ноттера.
   - Пусти мои волосы, - взревел он снова, ослепнув от слез.
   В горле мистера Ноттера что-то булькнуло, и он ослабил хватку. Обезумев от ярости, они опять покатились по траве, подминая друг друга. Симмонс костяшками пальцев нажал на глазное яблоко мистера Ноттера, вращая кулак то в одну, то в другую сторону. Мистер Ноттер изловчился и, подавшись назад, с размаху ударил лбом в нос Симмонсу, вызвав новый фонтан крови.
   Страшно выругавшись, Симмонс начал дубасить противника обоими кулаками по лицу - по глазам, зубам, носу, куда попало. Они снова перекатились к поваленному дереву на краю поляны, и мистер Ноттер на сей раз оказался сверху.
   Оба совершенно обессилели, и конец явно не заставил бы себя долго ждать, но то, что они очутились рядом с деревом, развязку ускорило.
   Мистер Ноттер опять попытался вцепиться Симмонсу в волосы, но тот, предвидя маневр, опередил его, зажав пальцами вражеский нос. Мистер Ноттер отчаянно закричал, дернулся и так стукнулся головой о ствол дерева, что обмяк и потерял сознание.
   Какое-то мгновение Симмонс не мог понять, что произошло. Но, увидев, что противник лежит без движения, осознал случившееся, и его охватил дикий страх. Он в ужасе вскочил. Мистер Ноттер мертв! Он убил его! Господи! Едва держась на ногах от усталости и изнеможения, Симмонс смотрел на распростертое перед ним тело.
   - Вот они где, - раздался за его спиной крик.
   Симмонс, чуть не выскочив из кожи, обернулся и увидел, как сквозь кусты на поляну ломится человек.
   Это был Питер Болей.
   - Вот они! - снова закричал Болей, и Симмонс услышал, как со всех сторон раздались ответные возгласы.
   Бакалейщик вылез на поляну, и взгляд его тут же упал на мистера Ноттера, который слегка пошевелился.
   - Вот они! - закричал он в третий раз. - Быстрее сюда! Быстрее! Джонас его нокаутировал.
   На следующий день, около полудня, Питер Болей и Джон Симмонс разговаривали в задней комнате скобяной лавки. Симмонс смотрелся неважно. Нос его распух и стал раза в два больше, один глаз украшала повязка, а лицо из-за многочисленных царапин напоминало железнодорожную карту.
   Но выражение этого лица - в той степени, в которой его удавалось разглядеть под всеми увечьями, - несчастным назвать уж никак было нельзя.
   - Я тебя не виню, Джонас, - говорил Питер Болей. - Раз уж вы с мистером Ноттером решили уйти драться в лес, потому что на пикнике слишком много детей и женщин, я тебя нисколько не виню. Когда вы поняли, что здорово рассердились друг на друга, ничего другого вам и не оставалось. Но вот что я тебе скажу - вы должны были разрешить кому-то пойти с вами - ну хотя бы Слиму Перлу, Гарри Ваутеру и мне. Нам-то ты мог сказать. Черт побери, Джонас, я бы от такого зрелища и за двадцать долларов не отказался! Представляю, какой это был удар, когда ты его вырубил. Он минут пять в себя не приходил. Свингом по челюсти? Да?
   Симмонс небрежно кивнул.
   - Но он здорово сражался, - великодушно признал он. - Скажу тебе, Питер, он молодец. Пожалуй, для меня это был самый тяжелый бой. Он сильнее меня.
   Но, - добавил он, вытаскивая из кармана пачку жевательного табака, ты сам видел, как ему это помогло.
   Дело-то все в науке.