- Ты и войну пропустил, - сказал он. Голос его был ровный, но за словами скрывалось осуждение - Да, - устало произнес я. - Войну я пропустил. После некоторой паузы он сказал:
- До Земли они не добрались. Пояс не так-то легко разбить. В нем, должно быть, больше миллиона человек. И черт знает, сколько погибло. Все, кого я знал вне армии.
- Сожалею.
- Ублюдки за это заплатили, - заверил меня он. - Мы уничтожили их почти всех до одного.
- Я слыхал, - сухо произнес я.
- А ты, может, считаешь, что мы не должны были? Я пожал плечами.
- Я не знаю, ни как, ни почему началась война.
- И тебя это не волнует?
- Волнует.
Он нарочито отвернулся, глядя вдаль сверкающей равнины, словно что-то там потерял. Мне показалось, что он уже потерял самого себя. Думаю, он тоже это ощущал.
Глава 17
Прежде чем отправиться в чрево вездехода спать, я дал Серну подробную инструкцию, как пользоваться навигационным оборудованием и картой водных течений. Я доверил ему управление без особого энтузиазма, но полагал, что под зорким оком капитана ошибок он ia наделает. В ее компетентности я был уверен.
Основная идея состояла в том, чтобы постоянно продолжать движение в надежде перехватить Мирлина еще до того, как он найдет точку, где Саул ушел под землю. У него был солидный запас времени, но ведь ему надо было спать и есть. Что произойдет, если нам удастся настигнуть его наверху, я не представлял, но в одном был уверен: разворачиваться и ехать домой после того, как Военно-космические силы его отловят, я не собирался. У меня было твердое намерение пройти по всему маршруту Линдрака до конца, независимо от того, рассердит это звездного капитана или нет.
Когда я опять проснулся, солнце уже поднялось над восточным горизонтом, словно собираясь в любой момент обрушиться нам на головы и спалить дотла. Снег пока не проявлял желания таять - всю солнечную энергию он отражал, поглощая лишь малую ее часть. Под воздействием светового потока верхняя часть купола кабины стала темной и дымчатой, но очки все равно приходилось надевать.
Когда Серн побрел к койке, я занял пассажирское кресло рядом с капитаном.
- Что-нибудь произошло? - спросил я ее.
- Есть сообщение с корабля. Спустя несколько часов после того, как мы покинули город, через тот же шлюз выехал караван вездеходов. Они следуют нашим курсом прямо как стрела.
- Это меня не удивляет.
- И что нам теперь делать?
- Ничего. Во всяком случае, пока не спустимся под землю. А там посмотрим, как избавиться от жучков, которые они понавешали, чтобы выследить нас. Пусть некоторое время думают, что мы находимся там, где им надо.
- Есть альтернатива, - сказала она.
- Попытайтесь меня удивить.
- Мой корабль оснащен ракетами орбита - земля. Мы можем покончить с ними одним ударом.
- Не думаю, что это понравится тетраксам, - мягко произнес я. - Они наверняка расценят это как акт варварства. Помните - война уже окончилась. Нельзя проводить остаток своих дней, расстреливая чужие планеты.
- А что они могут сделать? - спросила она, на какое-то мгновение убрав руки с руля. - Попытаются взять вооруженный корабль? Какими силами?
Я медленно покачал головой.
- Даже если они вообще ничего не предпримут, отношения между нашими двумя расами будут испорчены на целое столетие, - подчеркнул я. - Хотя на самом деле я полагаю, что они без особого труда сумеют вырвать у вашего корабля зубы. Вы окажетесь в том же самом положении, из которого вытащили меня, а вместе с вами и половина вашего экипажа. Тетраксы в драку не полезут, но они не любят людей, которые пытаются с ними воевать. Если уж нам придется сражаться с Амарой Гююром, лучше сделать это по-тихому, внизу, в холоде. Осторожность принесет свои плоды, можете мне поверить.
Она пожала широкими плечами.
- Хорошо. Сделаем по-твоему. Но ни один вшивый гангстер не помешает нам выполнить нашу задачу. Если ему пришло в голову затеять драку с Военно-космическими силами, то он еще пожалеет об этом.
Знать это было приятно. Так полагал я, несмотря ни на что.
Я предложил принести ей что-нибудь поесть, но она отказалась. Тогда я решил подкрепиться сам и принялся медленно жевать свой завтрак.
- Эй, - сказала она, когда я закончил. - Как далеко, по-твоему, еще нам до места?
- Саул об этом не сообщает, - ответил я. - Однако не беспокойтесь - до самого ядра нам лезть не придется. У нас нет такой длинной веревки.
- А сколько там может быть слоев?
- Радиус планеты порядка десяти тысяч километров, - сказал я. - Если он на самом деле состоит из полых слоев, то их может быть от пятидесяти до ста тысяч. Пока этого никто не знает. Нам известна только средняя плотность планеты, которая составляет чуть больше трех с половиной граммов на кубический сантиметр. Разумеется, это больше, чем у Земли, хотя сила тяжести на поверхности примерно та же. У нас нет сведений, является ли эта плотность монолитной до самого низа, хотя, конечно, наиболее вероятно, что нет.
Она некоторое время сидела молча, а затем сказала:
- Если радиус этой планеты в полтора раза больше Земли, значит, поверхность больше минимум вдвое. Если внутри существует только пятьдесят уровней, причем каждый по площади не более половины поверхности планеты, значит, там содержится по меньшей мере пятьдесят миров размером с Землю.
- Это точно, - согласился я.
- Сколько людей могло потребоваться на создание такого объекта?
- Много. Если они все еще живут там, внизу, то у них должно быть довольно тесно. Убравшись с поверхности и только верхних четырех уровней, они оставили территорию, в семь-восемь раз больше земной. Их может быть около миллиарда. Именно поэтому они, возможно, пропустили через шнековую свертку всю свою планету - если действительно пришли из черной галактики, вместо того чтобы отправлять население на мелких кораблях.
Она опять замолчала, обдумывая сказанное. Я знал, что с того самого момента, когда стала прикидывать цифры, она подпадала под власть мистической тайны Асгарда. Теперь до нее стало доходить, сколько уровней может скрываться под поверхностью.
- В Небесной Переправе есть саламандры? - неожиданно спросила она.
- Я даже не знаю, на что они похожи. Это народ, с которым мы воевали, да?
- Да.
- А зачем вам это понадобилось?
Я хотел было добавить в свой комментарий каплю сарказма относительно охоты за ними до последнего представителя, но решил, что лучше не стоит.
- Мне интересно знать, почему андроид прибыл именно сюда.
- Саламандры должны были знать об Асгарде, даже если ни один из них здесь не побывал, - заметил я. - Они должны были установить контакт с тетраксами, как сделали это мы.
- А вдруг он решил, что здесь самое подходящее место, чтобы спрятаться, сказала она.
- Возможно, - эхом отозвался я. - Где еще можно заполучить пятьдесят миров по цене одного? Это лучшее место в галактике, чтобы затеряться.
Я не стал добавлять, что если таково его решение, то нам его никогда не найти. Последнее место, куда он мог направиться, это то, о котором рассказал ему Саул, если только он не пришел к выводу, что единственный для него путь найти дорогу к уровням, где есть жизнь и пригодный для дыхания воздух. Ничего этого вслух я высказывать не стал, ибо решил - пусть лучше она говорит дальше.
- С другой стороны, - сказала Сюзарма Лир, - он, возможно, что-то ищет, "А разве мы - нет?" - подумал я про себя.
- Скажи-ка, - задумчиво произнесла она, - знают ли тетраксы, как клонировать других гуманоидов? Смогут ли они сделать сотню копий этого андроида, если он их уговорит?
- Думаю, смогут, - ответил я. - Самих себя они определенно клонировать умеют. Вы полагаете, он хочет превратить себя в армию суперменов? Чтобы беспощадно отомстить людям за саламандров, которые его создали? Не думаю, что тетраксы согласятся в этом участвовать. Я даже уверен, что ни в коем случае не будут.
Она внимательно посмотрела на меня из-под темных стекол очков, и трудно было понять, о чем говорили сейчас ее глаза.
- Его надо убить, - произнесла она. - Я хочу, чтобы ты это понял. Его непременно надо убить.
- Разумеется, - процедил я сквозь стиснутые зубы. - Это я понял. Единственное, чего я не понял, так это что он может сделать в одиночку против всей нашей проклятой человеческой расы?
Однако на этот раз молчание ее было своеобразным отступлением - бегством в какие-то глубины собственного сознания, где она могла сидеть, мирно зализывая старые душевные раны.
Как я догадываюсь, участие в убийстве целого мира не может не оставить в вашей памяти плохие воспоминания. По крайней мере какая-то ее часть все еще находилась в состоянии шока.
Глава 18
Два дня напролет нам пришлось ехать в восточном направлении, чтобы обогнуть юго-восточный рукав одного из самых крупных морей северного полушария. Лед едва начал таять, и айсберги дыбились вдоль горизонта, как ряды оскаленных зубов, посверкивая там, где на них падали солнечные лучи. Какое-то время искрящаяся игра света на льдинах послужила приятным контрастом однообразию равнины, но по-своему была тоже однообразна.
- Неужели все здесь такое чертовски плоское? - прорычал Серн в один из редко посещавших его моментов общительности, когда мы сидели вдвоем в кабине.
- По большей части, - сказал я. - Моря очень мелкие, а о горах и говорить не приходится. Это не Земля с ее тектоническими платформами, громоздящимися друг на друга, от чего вздымаются горные хребты и начинают действовать вулканы. Эта поверхность сделана искусственно. Городов на ней также нет. Тетраксы нашли несколько скоплений, похожих на здания, разбросанных там и сям, но никаких городов-призраков, древних храмов и пирамид. Выглядят они так, словно люди в них работали, но не жили. Когда они ушли, то, очевидно, забрали с собой все, что смогли унести, - по крайней мере техники здесь осталось куда меньше, чем в подземных уровнях.
Большинство полагает, что жители спустились в глубину задолго до того, как опустели верхние уровни. Поверхность они, должно быть, использовали для выращивания урожаев, но палеобиологи из КИЦ, работающие над семенами и микроископаемыми, не обнаружили явных признаков упорядоченной сельскохозяйственной деятельности. Есть предположение, что этот уровень просто служил всей планете крышей и они оставили его выполнять лишь защитные функции. В лучшем случае это была крыша-сад. Море на ней явно могло служить лишь резервуаром для воды или озером, но в КИЦ полагают, что это просто лужа, где вода скопилась сама по себе. Скоро мы проедем мимо станции КИЦ, и это развеет скуку.
- А там, куда мы едем, тоже есть какой-нибудь купол? - спросил он.
- Вряд ли, - ответил я. - Люди из КИЦ очень щепетильны в этих вопросах. Они не позволят ребятам вроде нас с тобой пользоваться их маршрутами вниз. Они даже не предложат нам чашки чаю, если мы к ним постучимся. Так гордятся своей принадлежностью к организации, где вместе работают сотни разумных существ, что обособленность их достигла степени паранойи. Люди, подобные мне, ищут свои собственные пути на первый уровень, а сейчас мы воспользуемся лазом Саула.
Серн прильнул к окну, уставившись сначала на угрюмые серые волны, слабо накатывающие на бесплодный берег, затем в глубь суши - на пустынную, в туманной дымке, однообразную равнину, окрашенную, насколько хватало глаз, в монотонный бледно-серый цвет без единого зеленого пятнышка. Даже по нетребовательным стандартам обычного пейзажа на Асгарде место это выглядело исключительно уныло.
- И как вы, черт возьми, узнаете, где копать? - кисло спросил Серн.
- Мы не копаем, - пояснил я. - На поверхности есть участки, откуда вымело почву миллионы лет назад, - громадные пустыни, выщербленные метеоритной пылью. Там мы находим лестничные люки, которыми раньше пользовались жители пещер. Это непросто, потому что в таких местах присутствует разве что трещина толщиной в волос да практически стертая маркировка - ни ручек, ни петель, однако найти все же можно.
- И ты находил?
- Именно так. Каждая пещерная система на первом уровне напоминает лепестки цветка, тянущиеся из одного относительно небольшого центра. Разумеется, все системы, возможно, соединены более мелкими туннелями, но большие открытые пространства - бывшие фермы - формируют именно такую конфигурацию. Центр системы лежит далеко на севере. Там КИЦ поставил свой купол, но тот, который мы скоро проедем, расположен на рукаве, тянущемся к экватору. Тетраксы здесь уже достаточно давно, они начали понимать схему, которой следовали архитекторы пещер, а большое количество люков расположено в определенном порядке. Лаз Саула находится примерно в том же месте на следующем рукаве, что и тот, под куполом, который мы проезжаем. Чтобы его найти, потребовалось время - непросто искать круг радиусом в несколько метров на площади в несколько сотен квадратных миль - но откуда начинать, он знал.
- Думаешь, у нас будут проблемы с его поиском?
- Не слишком много. В книжке даны координаты с точностью до нескольких сотен метров - к лазу нас выведет спутник. Если повезет, мы можем обнаружить следы вездехода Саула, но если их уничтожило снегом, я все равно смогу найти пробку, которую он вставил в просверленную им дыру.
Сказать по правде, я молился, чтобы погода была как можно хуже: пиратской команде Амары Гююра будет не так просто следовать нам в кильватер. Если хотя бы один из его вездеходов увязнет, это внесет существенное изменение в расклад сил. Мы не можем от них оторваться, пока не доберемся до входа, но некоторая поправка в соотношении сил может оказаться весьма кстати там, внизу. Я все еще надеялся выйти из этой заварухи живым, если, конечно, повезет. Плохая погода может быть одним из подарков, которые судьба пошлет нам в пути.
- На какой тяге работают сани? - спросил Серн. Я рассмеялся:
- На мускульной.
- Господи! - воскликнул он. - Не хочешь ли ты сказать, что ничего лучше нельзя придумать?
- Там, куда мы направляемся, будет очень холодно. На третьем и четвертом уровнях, где в лучшем случае температура составляет несколько градусов по Кельвину, машины отказываются работать. Атмосферное давление крайне слабое большинство известных нам газов кристаллизуется и выпадает в виде снега. Но это совсем не то, что в космосе. Твои подошвы и перчатки каждый раз, когда ты чего-либо касаешься, входят в контакт с более холодными материалами, чем во внутренних пространствах любой солнечной системы, и уж куда холоднее корпуса корабля. Колесные тележки бесполезны. КИЦ иногда пользуется левитаторными платформами, но в узких коридорах им не пройти, и даже эти платформы при остановке садятся на землю, а это значит, что им придется выпускать какую-то подушку при каждом торможении. Далеко на них не уедешь, зато они позволяют поддерживать темп проходки со скоростью улитки.
Если вы хотите действительно продвигаться на нижних уровнях, остается положиться только на две ноги и полированные салазки. Но даже здесь могут возникнуть трудности, если те, кто делал ваши ботинки и перчатки, соврали относительно их надежности.
Эти новости Серну, похоже, не слишком понравились, тем более удовольствие, с каким я расписывал предстоящие трудности.
- Сколько нам предстоит пробыть внизу? - спросил он.
- Ни минутой больше, чем потребуется, - заверил я его. - До интересных мест я собираюсь добраться так быстро, как позволит моя походка. Если ничего плохого не произойдет, то в холоде мы пробудем лишь несколько дней.
- А потом?
- Газовые пакеты будут обновлять воздух в течение тридцати дней. Сам скафандр рециркулирует всю воду, выделяемую организмом, и введенные углеводороды - это позволит нам идти до тех пор, пока не начнет ухудшаться качество воздуха, но вес мы будем терять, а пищеварительные отходы будут выводиться. Надеюсь, ты привычен к таким побочным эффектам.
Он уныло посмотрел на меня. Мне не хотелось расспрашивать его, какой максимальный срок доводилось ему проводить в скафандре жизнеобеспечения - тот вряд ли был на уровне моего, - но в моем послужном списке не значились армии инопланетян, пытавшихся взорвать, поджарить или испарить меня.
- Полагаю, у тебя уже есть опыт обращения со скафандрами и газовыми пакетами, - кротко произнес я.
- Тяжелыми скафандрами мы пользовались только в безвоздушном пространстве, - безразлично ответил он. - Большинство настоящих боев проводилось на поверхности. Температура, как правило, была нормальной, а воздух пригодным для дыхания - если не считать того, что саламандры вовсю использовали биотехнологическое оружие. Вироиды, нейротоксинные бактерии и тому подобное... Все, разумеется, настроенное против человека. В основном мы носили тонкие стерильные костюмы, похожие на всем известные пластиковые сумки, которые не сильно стесняли движения. Еще было микрокапиллярное белье, собиравшее пот. Прежде чем его надеть, приходилось выбривать все волосы... Нам давали мазь, предотвращавшую рост волос, но от чесотки она не помогала. Через пять-шесть дней миссии я почувствовал, что мое тело распухло. И не почешешься.., то есть нормально не почешешься.
Мы привыкли ходить крадучись под голубым небом, которое можно встретить на любой подходящей планете, или под звездами, когда вокруг много всякой красивой зелени, иногда города, не важно - чьи... Но воздух вокруг всегда был наполнен такой гадостью, что стоит один раз вдохнуть, и ты уже сплошной гангренозный комок. Даже когда воздух был чист, все равно приходилось носить костюмы.., на всякий случай. Мы полагались на машины жизнеобеспечения, висевшие у нас на спине. Костюмы были практически непробиваемые.., их не порвешь, что бы ты с ними ни делал... Но я почему-то никогда не любил ни до чего в них дотрагиваться, а то уколешь палец и сдохнешь, крича от боли.
Заплечный аппарат мне тоже никогда не нравился. Его не видно, до него не дотянешься.., но моей химией он управлял, как маленький бог. Иногда он казался также далеко, как корабль или звезды в небе.
Если б он удосужился замолчать, я бы сказал ему, что вполне понимаю, как он себя чувствовал. Но он все бубнил и бубнил, убежденный, что я этого не знаю. Такова была разновидность его паранойи.
- Здесь все будет не так, - сказал я. - У громил Амары Гююра будут добрые старые ружья, и у вашего приятеля андроида - тоже. Но даже в этом случае там, в холоде, достаточно одного попадания, и ты - покойник. Еще глубже, там, где Саул обнаружил жизнь, мы, возможно, переживем одну или две раны.., но тогда останемся там, как в капкане, навсегда. Изнутри запросить помощь по радио будет невозможно.
- Об этом не волнуйся, - сказал он. - Когда дело дойдет до стрельбы, мы им покажем, а ты пока не назвал ничего, что могло бы замедлить наш ход.
Я хотел спросить его, не страдает ли он клаустрофобией. Там, внизу, будет много открытых пространств, но придется идти также и по узким коридорам настоящим кротовым норам, совершенно не похожим на те, которые наши звездолеты оставляют в подпространстве, перекочевывая из одной точки космоса в другую. Чем больше я приглядывался к капитану и ее бравым парням, тем больше росла во мне уверенность, что они сумеют вести себя разумно даже в условиях, которые для них абсолютная terra incognita. Может быть, все они и сумасшедшие, но ребята крепкие - сомнений нет.
- Если на войне было так плохо, как ты говоришь, - заметил я, - то, по-моему, вам следовало после окончания направиться прямиком домой. Зачем было тащиться сюда?
Едва приоткрытыми губами он произнес:
- Она не окончена.
- Нет? - скептически спросил я. - Не ты ли сказал, что из всей той гуманоидной расы остался один паршивый андроид?
"Точно, особенная паранойя!" - подумал я, когда тот отвернулся.
Он тихо сказал:
- Надо довести дело до конца. Это необходимо.
- Ну хорошо, может быть, и так. Это ваши дела, и вы, похоже, не собираетесь меня в них посвящать. Но тут есть и оборотная сторона, и мне очень хотелось бы заставить капитана взглянуть на все это немного иначе. То, что делается сейчас на Асгарде, не менее важно для будущего всей человеческой расы, чем выигранная вами война, - да и для всего галактического сообщества в целом. Асгард неизмеримо более важнее.
Он в упор посмотрел на меня своими белесыми глазами.
- Послушай, - сказал я, - капитан уже вычислила, что если там есть хотя бы пятьдесят уровней, то общая их площадь будет в сто раз превышать площадь поверхности Земли. Если же, как это представляется возможным, все тело планеты - искусственное сооружение, - то там может быть и десять тысяч уровней, что эквивалентно пятнадцати - двадцати тысячам миров.., и сотням тысяч населенных мест. Внутри Асгарда может жить больше гуманоидных рас, чем во всех естественных мирах галактики. Кто знает? Тетраксы пытаются приоткрыть крышку этой гигантской консервной банки с червями уже черт знает как давно, а теперь и мы собираемся сделать это. Ты, да я, да наша белокурая бомба! Неужели, черт возьми, ты никак не поймешь, о чем я тебе толкую?
- Не дави мне на мозги, Руссо, - мягко произнес он. - Я такой же уроженец пояса, как и ты. Я действительно ни хрена не знаю об этом месте. Но я не дурак, а капитан и подавно. Если мы найдем внизу что-то полезное для человеческой расы, мы сделаем то, что нужно. После поимки андроида разберемся, чем дальше заняться подолгу службы. Но, честно говоря, то, что я увидел в этом мире, и то, что ты рассказал мне о подземных уровнях, не наполняет меня энтузиазмом.
Он попросил меня - скорее приказал - не давить ему на мозги, и я не стал. Но подумал, что передо мной человек с напрочь покинувшим его воображением. С его точки зрения, то была война людей против саламандров за контроль над кусочком пространства, а весь великий космос с тысячами гуманоидных цивилизаций был для него меньше чем ничего. В голове его могла отложиться мысль, что Асгард представляет какую-то ценность в политическом контексте, но в чем здесь загадка, он действительно понятия не имел. Он явно не понимал и того, что, разрешив эту загадку, мы сможем точно определить, каково наше место - "гомо сапиенс" и всех остальных гуманоидных рас - в величайшей из всех сущих - космической табели о рангах.
Его нисколько не интересовала тайна нашего происхождения или, возможное развитие неминуемого будущего.
А меня интересовала.
Человеком увлекающимся меня назвать никак нельзя. Я - холоднокровная рыба, довольная компанией с самим собой и удовлетворенная каждым прожитым днем в этой новее не дружелюбной вселенной. Личные взаимоотношения - не моя стихия. Но кое-что меня действительно интересует: эти самые что ни на есть глубокие вопросы.
Мне было небезразлично, что находится в центре Асгарда, хотя почему, я не мог объяснить человеку типа Серна. Я хотел знать, кто построил Асгард и зачем; откуда он пришел и куда пойдет дальше. Я хотел знать, не из одной ли колыбели вышли все гуманоидные расы галактики; а если да, то из чьей и почему. Я хотел знать, кем был, потому что, несмотря на слова Серна, я был не просто уроженцем пояса пли даже человеческим существом, но гражданином вечности и бесконечности, со свидетельством о рождении, записанным в ДНК моих хромосом.
Вот поэтому, при полном уважении к моему новому командиру и звездным воинам-однополчанам, в сердце своем я никак не мог найти места для беспокойства о каком-то жалком андроиде и их глупой паранойе.
Я был на пути к центру вселенной и разрешению моей личной борьбы с глубочайшими вопросами.
Случилось так, что путешествие это пошло более окольным путем, чем мне хотелось бы, но не все ли равно?
Глава 19
Мало-помалу самая скучная часть путешествия подошла к концу.
На душе у меня от этого стало гораздо легче, хотя я не понимал, чему здесь особенно радоваться. Моими действиями по-прежнему руководил отряд лунатиков, преследующих великана, имевшего привычку превращать надоедавших ему людей в кровавое месиво, а на хвосте у нас неотрывно висела дюжина самых отвратительных негодяев во всем галактическом сообществе.
Тут кто угодно почувствовал бы себя небезопасно. Как бы то ни было, но посреди пустынной равнины стояли в безмолвном великолепии вездеходы. Снег кружился вокруг их колес, вздуваемый пронзительным ветром, дующим с ночной стороны туда, где солнце в это время стояло в зените.
Сторожить вездеходы, которых теперь насчитывалось три, включая тот, что Мирлин "позаимствовал" у меня, остался один человек - Вазари. За нами вдогонку Амара Гююр выслал четыре вездехода; даже если мы избежим с ним встречи внизу и выберемся обратно на поверхность, нас будут поджидать значительные силы.
- Полагаю, я все еще могу сказать кораблю, чтобы он уничтожил этих ублюдков, - заметила Сюзарма Лир. - Лазер или ионный пучок найдет свою цель.
Но сейчас в ее интонации было гораздо меньше энтузиазма - она поразмыслила над тем, что сделает Верховное Командование Земли с офицером, который втянет их в конфликт с тетраксами.
В глубине души я поддерживал это предложение. Но мне необходимо было оставаться на стороне тетраксов. Не так уж плохо возвратиться из нашей маленькой экспедиции и встретить у входа вместо гангстеров офицеров-миротворцев, но что бы мы ни нашли там, внизу, месторасположение спуска Саула в теплые уровни было секретом, за который многое бы отдали как тетраксы, так и КИЦ. И я не собирался делиться с ними ничем иначе как через покупку оного, - Я в точности рассказал тетраксам, что здесь происходит, сообщил я капитану. - Думаю, они приглядывают за Амарой Гююром, ибо им вовсе не нужно, чтобы по возвращении с нами случилось какое-нибудь несчастье. Сейчас Гююр открыт со всех сторон, а пока тетраксы будут иметь возможность наблюдать за ним, он ничего не начнет. Но как только мы скроемся с глаз - другое дело, хотя я ожидаю, что тетраксы доставят сюда своих наблюдателей так быстро, как это только возможно.
- До Земли они не добрались. Пояс не так-то легко разбить. В нем, должно быть, больше миллиона человек. И черт знает, сколько погибло. Все, кого я знал вне армии.
- Сожалею.
- Ублюдки за это заплатили, - заверил меня он. - Мы уничтожили их почти всех до одного.
- Я слыхал, - сухо произнес я.
- А ты, может, считаешь, что мы не должны были? Я пожал плечами.
- Я не знаю, ни как, ни почему началась война.
- И тебя это не волнует?
- Волнует.
Он нарочито отвернулся, глядя вдаль сверкающей равнины, словно что-то там потерял. Мне показалось, что он уже потерял самого себя. Думаю, он тоже это ощущал.
Глава 17
Прежде чем отправиться в чрево вездехода спать, я дал Серну подробную инструкцию, как пользоваться навигационным оборудованием и картой водных течений. Я доверил ему управление без особого энтузиазма, но полагал, что под зорким оком капитана ошибок он ia наделает. В ее компетентности я был уверен.
Основная идея состояла в том, чтобы постоянно продолжать движение в надежде перехватить Мирлина еще до того, как он найдет точку, где Саул ушел под землю. У него был солидный запас времени, но ведь ему надо было спать и есть. Что произойдет, если нам удастся настигнуть его наверху, я не представлял, но в одном был уверен: разворачиваться и ехать домой после того, как Военно-космические силы его отловят, я не собирался. У меня было твердое намерение пройти по всему маршруту Линдрака до конца, независимо от того, рассердит это звездного капитана или нет.
Когда я опять проснулся, солнце уже поднялось над восточным горизонтом, словно собираясь в любой момент обрушиться нам на головы и спалить дотла. Снег пока не проявлял желания таять - всю солнечную энергию он отражал, поглощая лишь малую ее часть. Под воздействием светового потока верхняя часть купола кабины стала темной и дымчатой, но очки все равно приходилось надевать.
Когда Серн побрел к койке, я занял пассажирское кресло рядом с капитаном.
- Что-нибудь произошло? - спросил я ее.
- Есть сообщение с корабля. Спустя несколько часов после того, как мы покинули город, через тот же шлюз выехал караван вездеходов. Они следуют нашим курсом прямо как стрела.
- Это меня не удивляет.
- И что нам теперь делать?
- Ничего. Во всяком случае, пока не спустимся под землю. А там посмотрим, как избавиться от жучков, которые они понавешали, чтобы выследить нас. Пусть некоторое время думают, что мы находимся там, где им надо.
- Есть альтернатива, - сказала она.
- Попытайтесь меня удивить.
- Мой корабль оснащен ракетами орбита - земля. Мы можем покончить с ними одним ударом.
- Не думаю, что это понравится тетраксам, - мягко произнес я. - Они наверняка расценят это как акт варварства. Помните - война уже окончилась. Нельзя проводить остаток своих дней, расстреливая чужие планеты.
- А что они могут сделать? - спросила она, на какое-то мгновение убрав руки с руля. - Попытаются взять вооруженный корабль? Какими силами?
Я медленно покачал головой.
- Даже если они вообще ничего не предпримут, отношения между нашими двумя расами будут испорчены на целое столетие, - подчеркнул я. - Хотя на самом деле я полагаю, что они без особого труда сумеют вырвать у вашего корабля зубы. Вы окажетесь в том же самом положении, из которого вытащили меня, а вместе с вами и половина вашего экипажа. Тетраксы в драку не полезут, но они не любят людей, которые пытаются с ними воевать. Если уж нам придется сражаться с Амарой Гююром, лучше сделать это по-тихому, внизу, в холоде. Осторожность принесет свои плоды, можете мне поверить.
Она пожала широкими плечами.
- Хорошо. Сделаем по-твоему. Но ни один вшивый гангстер не помешает нам выполнить нашу задачу. Если ему пришло в голову затеять драку с Военно-космическими силами, то он еще пожалеет об этом.
Знать это было приятно. Так полагал я, несмотря ни на что.
Я предложил принести ей что-нибудь поесть, но она отказалась. Тогда я решил подкрепиться сам и принялся медленно жевать свой завтрак.
- Эй, - сказала она, когда я закончил. - Как далеко, по-твоему, еще нам до места?
- Саул об этом не сообщает, - ответил я. - Однако не беспокойтесь - до самого ядра нам лезть не придется. У нас нет такой длинной веревки.
- А сколько там может быть слоев?
- Радиус планеты порядка десяти тысяч километров, - сказал я. - Если он на самом деле состоит из полых слоев, то их может быть от пятидесяти до ста тысяч. Пока этого никто не знает. Нам известна только средняя плотность планеты, которая составляет чуть больше трех с половиной граммов на кубический сантиметр. Разумеется, это больше, чем у Земли, хотя сила тяжести на поверхности примерно та же. У нас нет сведений, является ли эта плотность монолитной до самого низа, хотя, конечно, наиболее вероятно, что нет.
Она некоторое время сидела молча, а затем сказала:
- Если радиус этой планеты в полтора раза больше Земли, значит, поверхность больше минимум вдвое. Если внутри существует только пятьдесят уровней, причем каждый по площади не более половины поверхности планеты, значит, там содержится по меньшей мере пятьдесят миров размером с Землю.
- Это точно, - согласился я.
- Сколько людей могло потребоваться на создание такого объекта?
- Много. Если они все еще живут там, внизу, то у них должно быть довольно тесно. Убравшись с поверхности и только верхних четырех уровней, они оставили территорию, в семь-восемь раз больше земной. Их может быть около миллиарда. Именно поэтому они, возможно, пропустили через шнековую свертку всю свою планету - если действительно пришли из черной галактики, вместо того чтобы отправлять население на мелких кораблях.
Она опять замолчала, обдумывая сказанное. Я знал, что с того самого момента, когда стала прикидывать цифры, она подпадала под власть мистической тайны Асгарда. Теперь до нее стало доходить, сколько уровней может скрываться под поверхностью.
- В Небесной Переправе есть саламандры? - неожиданно спросила она.
- Я даже не знаю, на что они похожи. Это народ, с которым мы воевали, да?
- Да.
- А зачем вам это понадобилось?
Я хотел было добавить в свой комментарий каплю сарказма относительно охоты за ними до последнего представителя, но решил, что лучше не стоит.
- Мне интересно знать, почему андроид прибыл именно сюда.
- Саламандры должны были знать об Асгарде, даже если ни один из них здесь не побывал, - заметил я. - Они должны были установить контакт с тетраксами, как сделали это мы.
- А вдруг он решил, что здесь самое подходящее место, чтобы спрятаться, сказала она.
- Возможно, - эхом отозвался я. - Где еще можно заполучить пятьдесят миров по цене одного? Это лучшее место в галактике, чтобы затеряться.
Я не стал добавлять, что если таково его решение, то нам его никогда не найти. Последнее место, куда он мог направиться, это то, о котором рассказал ему Саул, если только он не пришел к выводу, что единственный для него путь найти дорогу к уровням, где есть жизнь и пригодный для дыхания воздух. Ничего этого вслух я высказывать не стал, ибо решил - пусть лучше она говорит дальше.
- С другой стороны, - сказала Сюзарма Лир, - он, возможно, что-то ищет, "А разве мы - нет?" - подумал я про себя.
- Скажи-ка, - задумчиво произнесла она, - знают ли тетраксы, как клонировать других гуманоидов? Смогут ли они сделать сотню копий этого андроида, если он их уговорит?
- Думаю, смогут, - ответил я. - Самих себя они определенно клонировать умеют. Вы полагаете, он хочет превратить себя в армию суперменов? Чтобы беспощадно отомстить людям за саламандров, которые его создали? Не думаю, что тетраксы согласятся в этом участвовать. Я даже уверен, что ни в коем случае не будут.
Она внимательно посмотрела на меня из-под темных стекол очков, и трудно было понять, о чем говорили сейчас ее глаза.
- Его надо убить, - произнесла она. - Я хочу, чтобы ты это понял. Его непременно надо убить.
- Разумеется, - процедил я сквозь стиснутые зубы. - Это я понял. Единственное, чего я не понял, так это что он может сделать в одиночку против всей нашей проклятой человеческой расы?
Однако на этот раз молчание ее было своеобразным отступлением - бегством в какие-то глубины собственного сознания, где она могла сидеть, мирно зализывая старые душевные раны.
Как я догадываюсь, участие в убийстве целого мира не может не оставить в вашей памяти плохие воспоминания. По крайней мере какая-то ее часть все еще находилась в состоянии шока.
Глава 18
Два дня напролет нам пришлось ехать в восточном направлении, чтобы обогнуть юго-восточный рукав одного из самых крупных морей северного полушария. Лед едва начал таять, и айсберги дыбились вдоль горизонта, как ряды оскаленных зубов, посверкивая там, где на них падали солнечные лучи. Какое-то время искрящаяся игра света на льдинах послужила приятным контрастом однообразию равнины, но по-своему была тоже однообразна.
- Неужели все здесь такое чертовски плоское? - прорычал Серн в один из редко посещавших его моментов общительности, когда мы сидели вдвоем в кабине.
- По большей части, - сказал я. - Моря очень мелкие, а о горах и говорить не приходится. Это не Земля с ее тектоническими платформами, громоздящимися друг на друга, от чего вздымаются горные хребты и начинают действовать вулканы. Эта поверхность сделана искусственно. Городов на ней также нет. Тетраксы нашли несколько скоплений, похожих на здания, разбросанных там и сям, но никаких городов-призраков, древних храмов и пирамид. Выглядят они так, словно люди в них работали, но не жили. Когда они ушли, то, очевидно, забрали с собой все, что смогли унести, - по крайней мере техники здесь осталось куда меньше, чем в подземных уровнях.
Большинство полагает, что жители спустились в глубину задолго до того, как опустели верхние уровни. Поверхность они, должно быть, использовали для выращивания урожаев, но палеобиологи из КИЦ, работающие над семенами и микроископаемыми, не обнаружили явных признаков упорядоченной сельскохозяйственной деятельности. Есть предположение, что этот уровень просто служил всей планете крышей и они оставили его выполнять лишь защитные функции. В лучшем случае это была крыша-сад. Море на ней явно могло служить лишь резервуаром для воды или озером, но в КИЦ полагают, что это просто лужа, где вода скопилась сама по себе. Скоро мы проедем мимо станции КИЦ, и это развеет скуку.
- А там, куда мы едем, тоже есть какой-нибудь купол? - спросил он.
- Вряд ли, - ответил я. - Люди из КИЦ очень щепетильны в этих вопросах. Они не позволят ребятам вроде нас с тобой пользоваться их маршрутами вниз. Они даже не предложат нам чашки чаю, если мы к ним постучимся. Так гордятся своей принадлежностью к организации, где вместе работают сотни разумных существ, что обособленность их достигла степени паранойи. Люди, подобные мне, ищут свои собственные пути на первый уровень, а сейчас мы воспользуемся лазом Саула.
Серн прильнул к окну, уставившись сначала на угрюмые серые волны, слабо накатывающие на бесплодный берег, затем в глубь суши - на пустынную, в туманной дымке, однообразную равнину, окрашенную, насколько хватало глаз, в монотонный бледно-серый цвет без единого зеленого пятнышка. Даже по нетребовательным стандартам обычного пейзажа на Асгарде место это выглядело исключительно уныло.
- И как вы, черт возьми, узнаете, где копать? - кисло спросил Серн.
- Мы не копаем, - пояснил я. - На поверхности есть участки, откуда вымело почву миллионы лет назад, - громадные пустыни, выщербленные метеоритной пылью. Там мы находим лестничные люки, которыми раньше пользовались жители пещер. Это непросто, потому что в таких местах присутствует разве что трещина толщиной в волос да практически стертая маркировка - ни ручек, ни петель, однако найти все же можно.
- И ты находил?
- Именно так. Каждая пещерная система на первом уровне напоминает лепестки цветка, тянущиеся из одного относительно небольшого центра. Разумеется, все системы, возможно, соединены более мелкими туннелями, но большие открытые пространства - бывшие фермы - формируют именно такую конфигурацию. Центр системы лежит далеко на севере. Там КИЦ поставил свой купол, но тот, который мы скоро проедем, расположен на рукаве, тянущемся к экватору. Тетраксы здесь уже достаточно давно, они начали понимать схему, которой следовали архитекторы пещер, а большое количество люков расположено в определенном порядке. Лаз Саула находится примерно в том же месте на следующем рукаве, что и тот, под куполом, который мы проезжаем. Чтобы его найти, потребовалось время - непросто искать круг радиусом в несколько метров на площади в несколько сотен квадратных миль - но откуда начинать, он знал.
- Думаешь, у нас будут проблемы с его поиском?
- Не слишком много. В книжке даны координаты с точностью до нескольких сотен метров - к лазу нас выведет спутник. Если повезет, мы можем обнаружить следы вездехода Саула, но если их уничтожило снегом, я все равно смогу найти пробку, которую он вставил в просверленную им дыру.
Сказать по правде, я молился, чтобы погода была как можно хуже: пиратской команде Амары Гююра будет не так просто следовать нам в кильватер. Если хотя бы один из его вездеходов увязнет, это внесет существенное изменение в расклад сил. Мы не можем от них оторваться, пока не доберемся до входа, но некоторая поправка в соотношении сил может оказаться весьма кстати там, внизу. Я все еще надеялся выйти из этой заварухи живым, если, конечно, повезет. Плохая погода может быть одним из подарков, которые судьба пошлет нам в пути.
- На какой тяге работают сани? - спросил Серн. Я рассмеялся:
- На мускульной.
- Господи! - воскликнул он. - Не хочешь ли ты сказать, что ничего лучше нельзя придумать?
- Там, куда мы направляемся, будет очень холодно. На третьем и четвертом уровнях, где в лучшем случае температура составляет несколько градусов по Кельвину, машины отказываются работать. Атмосферное давление крайне слабое большинство известных нам газов кристаллизуется и выпадает в виде снега. Но это совсем не то, что в космосе. Твои подошвы и перчатки каждый раз, когда ты чего-либо касаешься, входят в контакт с более холодными материалами, чем во внутренних пространствах любой солнечной системы, и уж куда холоднее корпуса корабля. Колесные тележки бесполезны. КИЦ иногда пользуется левитаторными платформами, но в узких коридорах им не пройти, и даже эти платформы при остановке садятся на землю, а это значит, что им придется выпускать какую-то подушку при каждом торможении. Далеко на них не уедешь, зато они позволяют поддерживать темп проходки со скоростью улитки.
Если вы хотите действительно продвигаться на нижних уровнях, остается положиться только на две ноги и полированные салазки. Но даже здесь могут возникнуть трудности, если те, кто делал ваши ботинки и перчатки, соврали относительно их надежности.
Эти новости Серну, похоже, не слишком понравились, тем более удовольствие, с каким я расписывал предстоящие трудности.
- Сколько нам предстоит пробыть внизу? - спросил он.
- Ни минутой больше, чем потребуется, - заверил я его. - До интересных мест я собираюсь добраться так быстро, как позволит моя походка. Если ничего плохого не произойдет, то в холоде мы пробудем лишь несколько дней.
- А потом?
- Газовые пакеты будут обновлять воздух в течение тридцати дней. Сам скафандр рециркулирует всю воду, выделяемую организмом, и введенные углеводороды - это позволит нам идти до тех пор, пока не начнет ухудшаться качество воздуха, но вес мы будем терять, а пищеварительные отходы будут выводиться. Надеюсь, ты привычен к таким побочным эффектам.
Он уныло посмотрел на меня. Мне не хотелось расспрашивать его, какой максимальный срок доводилось ему проводить в скафандре жизнеобеспечения - тот вряд ли был на уровне моего, - но в моем послужном списке не значились армии инопланетян, пытавшихся взорвать, поджарить или испарить меня.
- Полагаю, у тебя уже есть опыт обращения со скафандрами и газовыми пакетами, - кротко произнес я.
- Тяжелыми скафандрами мы пользовались только в безвоздушном пространстве, - безразлично ответил он. - Большинство настоящих боев проводилось на поверхности. Температура, как правило, была нормальной, а воздух пригодным для дыхания - если не считать того, что саламандры вовсю использовали биотехнологическое оружие. Вироиды, нейротоксинные бактерии и тому подобное... Все, разумеется, настроенное против человека. В основном мы носили тонкие стерильные костюмы, похожие на всем известные пластиковые сумки, которые не сильно стесняли движения. Еще было микрокапиллярное белье, собиравшее пот. Прежде чем его надеть, приходилось выбривать все волосы... Нам давали мазь, предотвращавшую рост волос, но от чесотки она не помогала. Через пять-шесть дней миссии я почувствовал, что мое тело распухло. И не почешешься.., то есть нормально не почешешься.
Мы привыкли ходить крадучись под голубым небом, которое можно встретить на любой подходящей планете, или под звездами, когда вокруг много всякой красивой зелени, иногда города, не важно - чьи... Но воздух вокруг всегда был наполнен такой гадостью, что стоит один раз вдохнуть, и ты уже сплошной гангренозный комок. Даже когда воздух был чист, все равно приходилось носить костюмы.., на всякий случай. Мы полагались на машины жизнеобеспечения, висевшие у нас на спине. Костюмы были практически непробиваемые.., их не порвешь, что бы ты с ними ни делал... Но я почему-то никогда не любил ни до чего в них дотрагиваться, а то уколешь палец и сдохнешь, крича от боли.
Заплечный аппарат мне тоже никогда не нравился. Его не видно, до него не дотянешься.., но моей химией он управлял, как маленький бог. Иногда он казался также далеко, как корабль или звезды в небе.
Если б он удосужился замолчать, я бы сказал ему, что вполне понимаю, как он себя чувствовал. Но он все бубнил и бубнил, убежденный, что я этого не знаю. Такова была разновидность его паранойи.
- Здесь все будет не так, - сказал я. - У громил Амары Гююра будут добрые старые ружья, и у вашего приятеля андроида - тоже. Но даже в этом случае там, в холоде, достаточно одного попадания, и ты - покойник. Еще глубже, там, где Саул обнаружил жизнь, мы, возможно, переживем одну или две раны.., но тогда останемся там, как в капкане, навсегда. Изнутри запросить помощь по радио будет невозможно.
- Об этом не волнуйся, - сказал он. - Когда дело дойдет до стрельбы, мы им покажем, а ты пока не назвал ничего, что могло бы замедлить наш ход.
Я хотел спросить его, не страдает ли он клаустрофобией. Там, внизу, будет много открытых пространств, но придется идти также и по узким коридорам настоящим кротовым норам, совершенно не похожим на те, которые наши звездолеты оставляют в подпространстве, перекочевывая из одной точки космоса в другую. Чем больше я приглядывался к капитану и ее бравым парням, тем больше росла во мне уверенность, что они сумеют вести себя разумно даже в условиях, которые для них абсолютная terra incognita. Может быть, все они и сумасшедшие, но ребята крепкие - сомнений нет.
- Если на войне было так плохо, как ты говоришь, - заметил я, - то, по-моему, вам следовало после окончания направиться прямиком домой. Зачем было тащиться сюда?
Едва приоткрытыми губами он произнес:
- Она не окончена.
- Нет? - скептически спросил я. - Не ты ли сказал, что из всей той гуманоидной расы остался один паршивый андроид?
"Точно, особенная паранойя!" - подумал я, когда тот отвернулся.
Он тихо сказал:
- Надо довести дело до конца. Это необходимо.
- Ну хорошо, может быть, и так. Это ваши дела, и вы, похоже, не собираетесь меня в них посвящать. Но тут есть и оборотная сторона, и мне очень хотелось бы заставить капитана взглянуть на все это немного иначе. То, что делается сейчас на Асгарде, не менее важно для будущего всей человеческой расы, чем выигранная вами война, - да и для всего галактического сообщества в целом. Асгард неизмеримо более важнее.
Он в упор посмотрел на меня своими белесыми глазами.
- Послушай, - сказал я, - капитан уже вычислила, что если там есть хотя бы пятьдесят уровней, то общая их площадь будет в сто раз превышать площадь поверхности Земли. Если же, как это представляется возможным, все тело планеты - искусственное сооружение, - то там может быть и десять тысяч уровней, что эквивалентно пятнадцати - двадцати тысячам миров.., и сотням тысяч населенных мест. Внутри Асгарда может жить больше гуманоидных рас, чем во всех естественных мирах галактики. Кто знает? Тетраксы пытаются приоткрыть крышку этой гигантской консервной банки с червями уже черт знает как давно, а теперь и мы собираемся сделать это. Ты, да я, да наша белокурая бомба! Неужели, черт возьми, ты никак не поймешь, о чем я тебе толкую?
- Не дави мне на мозги, Руссо, - мягко произнес он. - Я такой же уроженец пояса, как и ты. Я действительно ни хрена не знаю об этом месте. Но я не дурак, а капитан и подавно. Если мы найдем внизу что-то полезное для человеческой расы, мы сделаем то, что нужно. После поимки андроида разберемся, чем дальше заняться подолгу службы. Но, честно говоря, то, что я увидел в этом мире, и то, что ты рассказал мне о подземных уровнях, не наполняет меня энтузиазмом.
Он попросил меня - скорее приказал - не давить ему на мозги, и я не стал. Но подумал, что передо мной человек с напрочь покинувшим его воображением. С его точки зрения, то была война людей против саламандров за контроль над кусочком пространства, а весь великий космос с тысячами гуманоидных цивилизаций был для него меньше чем ничего. В голове его могла отложиться мысль, что Асгард представляет какую-то ценность в политическом контексте, но в чем здесь загадка, он действительно понятия не имел. Он явно не понимал и того, что, разрешив эту загадку, мы сможем точно определить, каково наше место - "гомо сапиенс" и всех остальных гуманоидных рас - в величайшей из всех сущих - космической табели о рангах.
Его нисколько не интересовала тайна нашего происхождения или, возможное развитие неминуемого будущего.
А меня интересовала.
Человеком увлекающимся меня назвать никак нельзя. Я - холоднокровная рыба, довольная компанией с самим собой и удовлетворенная каждым прожитым днем в этой новее не дружелюбной вселенной. Личные взаимоотношения - не моя стихия. Но кое-что меня действительно интересует: эти самые что ни на есть глубокие вопросы.
Мне было небезразлично, что находится в центре Асгарда, хотя почему, я не мог объяснить человеку типа Серна. Я хотел знать, кто построил Асгард и зачем; откуда он пришел и куда пойдет дальше. Я хотел знать, не из одной ли колыбели вышли все гуманоидные расы галактики; а если да, то из чьей и почему. Я хотел знать, кем был, потому что, несмотря на слова Серна, я был не просто уроженцем пояса пли даже человеческим существом, но гражданином вечности и бесконечности, со свидетельством о рождении, записанным в ДНК моих хромосом.
Вот поэтому, при полном уважении к моему новому командиру и звездным воинам-однополчанам, в сердце своем я никак не мог найти места для беспокойства о каком-то жалком андроиде и их глупой паранойе.
Я был на пути к центру вселенной и разрешению моей личной борьбы с глубочайшими вопросами.
Случилось так, что путешествие это пошло более окольным путем, чем мне хотелось бы, но не все ли равно?
Глава 19
Мало-помалу самая скучная часть путешествия подошла к концу.
На душе у меня от этого стало гораздо легче, хотя я не понимал, чему здесь особенно радоваться. Моими действиями по-прежнему руководил отряд лунатиков, преследующих великана, имевшего привычку превращать надоедавших ему людей в кровавое месиво, а на хвосте у нас неотрывно висела дюжина самых отвратительных негодяев во всем галактическом сообществе.
Тут кто угодно почувствовал бы себя небезопасно. Как бы то ни было, но посреди пустынной равнины стояли в безмолвном великолепии вездеходы. Снег кружился вокруг их колес, вздуваемый пронзительным ветром, дующим с ночной стороны туда, где солнце в это время стояло в зените.
Сторожить вездеходы, которых теперь насчитывалось три, включая тот, что Мирлин "позаимствовал" у меня, остался один человек - Вазари. За нами вдогонку Амара Гююр выслал четыре вездехода; даже если мы избежим с ним встречи внизу и выберемся обратно на поверхность, нас будут поджидать значительные силы.
- Полагаю, я все еще могу сказать кораблю, чтобы он уничтожил этих ублюдков, - заметила Сюзарма Лир. - Лазер или ионный пучок найдет свою цель.
Но сейчас в ее интонации было гораздо меньше энтузиазма - она поразмыслила над тем, что сделает Верховное Командование Земли с офицером, который втянет их в конфликт с тетраксами.
В глубине души я поддерживал это предложение. Но мне необходимо было оставаться на стороне тетраксов. Не так уж плохо возвратиться из нашей маленькой экспедиции и встретить у входа вместо гангстеров офицеров-миротворцев, но что бы мы ни нашли там, внизу, месторасположение спуска Саула в теплые уровни было секретом, за который многое бы отдали как тетраксы, так и КИЦ. И я не собирался делиться с ними ничем иначе как через покупку оного, - Я в точности рассказал тетраксам, что здесь происходит, сообщил я капитану. - Думаю, они приглядывают за Амарой Гююром, ибо им вовсе не нужно, чтобы по возвращении с нами случилось какое-нибудь несчастье. Сейчас Гююр открыт со всех сторон, а пока тетраксы будут иметь возможность наблюдать за ним, он ничего не начнет. Но как только мы скроемся с глаз - другое дело, хотя я ожидаю, что тетраксы доставят сюда своих наблюдателей так быстро, как это только возможно.