Степанов Николай. Из чужого мира

   – Номер – один на двоих? – решил сразу расставить все точки над «i».
   – Да, так тебе будет проще выполнять функции телохранителя. Оплата – тысяча в день плюс премиальные за хобби. Я умею быть благодарным.
   Он объяснил, как пройти к отелю, предупредил, чтобы мы не совались к парадному входу, поскольку отель закрыт на ремонт, и отправил нас в сторону университета.
   Дождавшись, когда девица перестала плакать, я спросил:
   – Кем отец работает?
   – Коммерческим директором.
   – Большой человек?
   – Наверное. Только я не могу понять, чего им нужно от папы?
   – Завтра расскажет.
   С той стороны, куда ушел Мелехов, донеслось несколько хлопков. Видать, мужик решил перестраховаться. Точно, у кого-то из бандитов я видел пистолет с глушителем. Интересно, у них все коммерческие директора столь предусмотрительны?
   – Что это? – остановилась Анфиса, расслышав контрольные аккорды сегодняшней стычки.
   – Не знаю, давай быстрее отсюда. Неизвестно, вдруг еще на кого нарвемся?
   – Но ты же рядом. – Она схватила мою руку и прижалась горячим боком.
   Меня проняло до дрожи, однако я не мог отодвинуться от той, чье тело теперь должен охранять.
   – Тебе холодно? – спросил, лишь бы не молчать.
   – Есть немного.
   – Переволновалась, наверное.
   – Честно говоря, я чуть не уписалась от страха.
   – Бывает с непривычки.
   – И у тебя?
   – Я же не женщина.
   – Я пока еще тоже, – загадочно произнесла она. – И сегодня уже думала, что никогда ею не стану.
   Видимо, в свое время при изучении русского языка я что-то упустил. Раньше думал, что «молодая женщина» и «девушка» – слова-синонимы. Ан, нет, все оказалось гораздо сложнее. В номере отеля Анфиса постаралась устранить этот пробел в моем образовании. Подробности описывать не стану. К тому же выяснилась еще одна тонкость – до сегодняшней ночи я мог считаться только парнем.
 
   Первый раз в жизни проснулся в постели не один. Чуть не свалился на пол с непривычки. Присел, поправил подушку за спиной. В комнату уже проникли солнечные лучи, и у меня появилась возможность рассмотреть Анфису, что называется, в деталях.
   Мягкий овал лица, аккуратный носик. Совсем не то, что у ларгонок. Губы вообще загляденье, так и хочется поцеловать. И ни единой морщины на лице. Если бы еще убрать этот агрессивный макияж… И чего она себя так размалевывает? Хорошо, ночью ничего не видно! Короткая стрижка густых каштановых волос делала ее немного похожей на мальчика. Хотя, нет – подростков с такими большими ресницами, наверное, не бывает. А сколько я их вчера видел-то? Особенно учитывая, что пялился в основном на девушек.
   Еще недавно идеалом женской красоты для меня являлись сестра и мама. Оно и понятно – лучшие красотки Ларгонии по сравнению с ними не выдерживали никакой критики. В Харькове же я увидел столько сногсшибательных девушек, что испытал настоящий шок. Может, еще и поэтому так безрассудно кинулся спасать Мелехова, осознав, что бандиты собираются расправиться с его дочкой…
   Хлопнула дверь в прихожей, в номер зашел ее отец. Неудобно как-то получилось. Мы в одной постели, а тут…
   – Да не тушуйся ты, ядрена вошь, Анфиса уже совершеннолетняя, – успокоил он. – Одевайся, поговорить надо.
   – Пап, привет, – не открывая глаз, сонно пробормотала молодая женщина. – Я посплю еще немножко?
   – Спи.
   Мы вышли во вторую комнату номера и сели на диван.
   – Держи. – Он протянул пачку купюр. – Мелехов всегда выполняет свои обещания. Даже в безвыходной ситуации. Помнишь, что я сказал Лорду, когда тот поднял руку на Анфису?
   – Помню. Он не переживет и дня, если тронет вашу дочь.
   – И он благодаря тебе не пережил-таки, ядрена вошь. Так что бери, ты меня вчера здорово выручил.
   Купюры в пачке не были похожи на гривны. Попытался прочитать название. Не получилось.
   – А что это?
   – Баксы, – удивился он. – Ты что, никогда настоящие деньги в руках не держал?
   – Не приходилось.
   – Ну даешь. – Он хлопнул меня по плечу. – И откуда ты такой взялся? Прямо не от мира сего!
   Удивительная проницательность!
   – У меня имеются проблемы, о которых не хотелось бы говорить, – уклончиво ответил я.
   – Понял. Считай, что твои проблемы теперь и мои.
   – Думаю, у вас своих и без меня хватает.
   – Тут ты верно заметил. Поэтому будет к тебе большая просьба касательно Анфисы. Только сначала скажи, чем я могу помочь? Чудес не обещаю, но Мелехов – не последний человек в Харькове. – Он поднял указательный палец кверху.
   Задумался. Когда выход из затруднения обнаруживается слишком быстро, он, скорее всего, ведет в западню. Однако отказываться от неожиданной поддержки означало затянуть выполнение задания. Решил рискнуть.
   – Я прибыл из очень глухих мест и плохо ориентируюсь в городской жизни. Мне нужно срочно попасть в Москву, но нет документов.
   – А это что? – Он указал на торчавшие из кармана корочки.
   – Это? Нашел на улице. Думал, вдруг пригодятся? – Я положил на столик паспорт Петра Вениаминовича. – Второй – просто блокнот.
   О книжице с сонным газом решил умолчать. Как любил говорить сержант: «Убийственные сюрпризы должны содержаться в строжайшей тайне вплоть до их применения».
   – Значит, могу забрать? – Мелехов взял документ.
   – Пожалуйста. Как пришло, так пусть и уходит.
   – Считай, тебе сильно повезло, парень. Я именно тот, кто тебе нужен. Завтра подберем паспорта и на тебя, и на Анфиску. Моя просьба как раз состоит в том, чтобы увезти дочку подальше от Харькова. У нас здесь намечается небольшая война, не хочу, чтобы она пострадала. Хватит и вчерашних волнений.
   – До Москвы могу проводить, но потом…
   – Я дам тебе несколько адресов. Там передашь с рук на руки и – свободен, если, конечно, у вас чувства не воспылают. Да, насчет документов. У тебя фотография имеется?
   – Нет, не успел сделать.
   – Не страшно. Сядь к стене. – Он достал мобильный и сделал несколько снимков. Выбирая наиболее удачный, усмехнулся и спросил: – Кстати, тебе самому-то сколько лет, если не секрет?
   Мужчина явно не привык быть кому-то обязанным. Со мной разговаривал как с подчиненным, которому хотел показать свою благосклонность.
   – Двадцать один.
   – Взрослый мальчик, а выглядишь…
   – Знаю. И не очень люблю говорить на эту тему! – Пришлось слегка показать зубы.
   – Извини. – Он поднял обе руки. – Пойдем разбудим нашу соню.
   Задача оказалась не из легких, и все же два мужика с ней справились. Потом девица принимала душ, одевалась, причесывалась, удаляла старую и наносила новую боевую раскраску.
   – Все, я почти человек. Теперь чашечку кофе – и можно на свежий воздух.
   – Так, дочурка. Тебе на сегодня боевая задача. Первое – не появляться в местах, где ты обычно любишь проводить время. Второе – знакомым не звонить. Я купил тебе новый телефон, здесь есть лишь два номера: мой и этого паренька. Держите. – Он бросил аппараты ей и мне. – Если потеряетесь в городе, созвонитесь. Третье – сразу после кофе отправляетесь по магазинам. Нашего освободителя нужно приодеть так, чтобы он не выделялся в толпе. Сама тоже смени прикид. Деньги у Кости. Сильно не увлекайся. Двух штук баксов вам должно хватить на все запросы и питание. Сюда больше не возвращайтесь. По поводу ночлега позвоню после полудня. И смотри мне, не сильно мучай парня в постели, знаю я тебя.
   – Ну, папа, – капризным тоном протянула она, – ты мне всю легенду испортил. Он даже, наверное, поверил, что у меня первый.
   – Нашла кому мозги пудрить, ядрена вошь! Он нам жизнь спас.
   – Так я же из лучших побуждений. Иначе он ни за что бы не осмелился.
   Не люблю, когда меня при мне же и обсуждают. За глаза – хоть бейте, но…
   – Господа, предлагаю приступить к реализации наших планов. Кажется, на повестке дня утренний кофе.
   – Точно, – улыбнулась соблазнительница.
   От вчерашнего страха на ее лице не осталось и следа. А под густым слоем макияжа отыскать что-либо вообще трудно. Неужели это у нее считается «не выделяться»? Вроде вчера столь живописной расцветки я ни у одной из девиц не заметил. Может, не туда смотрел?
   – Да, еще, дочка, – уже на выходе задержался Мелехов, – Костя слабо ориентируется в городской жизни. Поможешь ему освоиться?
   – С превеликим удовольствием.
   – Смотри – без фанатизма.
   – Слушаюсь! – Она вытянулась по стойке «смирно» и приложила руку к виску.
   – Завтра я постараюсь зайти к вам приблизительно в это же время, – сказал он и покинул номер.
   – «Без фанатизма» – это как? – решил я обогатить свои знания.
   – Понимаешь, папа, скорее всего, имел в виду те аспекты городской жизни, которые, по мнению большинства обывателей, являются аморальными.
   – А конкретнее?
   – Например, не напиваться до поросячьего визга, воздержаться от крутых наркотиков, не устраивать оргии и тому подобное. Об этом ты тоже не знаешь?
   – Представляю в общих чертах.
   – Ты вчера ничего себе не повредил? – неожиданно спросила Анфиса. – Я имею в виду в парке.
   – Нет, а что?
   – Могла бы осмотреть раны.
   – Лекарь, что ли?
   – Нет, хобби у меня такое – лечить пострадавших.
   – Как нынешней ночью?
   – Разве не понравилось?
   – Этого я не говорил.
   – А то смотри, я ведь могу именно на этом аспекте городской жизни сосредоточить основное внимание.
   – Боюсь, на остальные нам тогда времени не хватит.
   – Ты и боишься? Вчера вечером мне так не показалось.
   Все-таки надо с собой что-то делать! Стоило ей расстегнуть пару пуговиц на блузке, и я себя уже не контролировал. В результате мы вышли из гостиницы на час позже. Кофе пили впопыхах. Потом меняли валюту, бегали по магазинам…
   В общем, к обеду рядовой Костанг представлял собой довольно жалкое зрелище. Лучше три раза подряд преодолеть тропу выпускников ларгонского разведучилища, чем в обществе неугомонной Анфисы бегать по магазинам в поисках подходящей одежды. Нет, первые брюки с рубахой мы купили почти сразу в стеклянном магазинчике неподалеку от метро «Пушкинская». Как она сказала, должен же я хоть немного походить на нормального городского жителя. Но потом начался настоящий ад.
   Мне пришлось перемерить еще около сотни брюк и рубашек, несколько десятков пар обуви, почти столько же головных уборов. А еще были наручные часы, какие-то браслеты. Она попыталась затащить меня и в салон пирсинга, хорошо, на пороге я успел расспросить, что это такое.
   – Анфиса, пока мы гуляли, я видел сотни парней и только у троих заметил подобные непотребности на теле. Твой отец велел «без фанатизма». Вот давай без него и обойдемся. Я свою шкуру со скуки дырявить не позволю. Даже если потом ты будешь лично осматривать мои раны.
   – Как скажешь. Хотела сделать из тебя современного парня. Ладно, оставайся ретроградом.
   – Договорились, – вздохнул я с облегчением. – Так вот, у ретрограда из глубин организма давно зреет предложение: не перекусить ли нам чего-нибудь, пока совсем коньки не отбросили?
   – А ты быстро учишься! Уже говорить по-человечески начинаешь.
   – Говорят, ученье лучше богатства. Вот и стараюсь разбогатеть как могу.
   – Никогда не представляла себя в роли учительницы. А что, это даже пикантно. И ты так похож на прилежного мальчика старших классов. Дай я тебя поцелую!
   – Анфиса, прекрати! Народ же кругом.
   – Настоящему городскому мачо глубоко начхать на мнение обывателей.
   – Мачо?
   – Ты и этого не знаешь? Нет, тебя обязательно стоит сводить в ночной клуб. Сегодня же. Иначе твое образование будет неполным.
   После обеда девушка решила вздремнуть и направилась в гостиницу, о которой сообщил отец, я туда даже заходить не стал: нужно было получить подарки от Тарла. Прибыл на место своей высадки, включил приборчик, он, помимо передачи сигналов, еще мог определять гостинцы из другого мира в радиусе ста метров. Начал поиск.
   Не знаю, что случилось в нашей конторе, но обнаружить мне так ничего и не удалось. Убил час времени и ни с чем вернулся к отелю, где снова был взят в оборот безжалостной дамочкой. Мучения под названием «шопинг» возобновились с новой силой.
   Поздним вечером мы сгрузили покупки в номере. Роскошь апартаментов меня настолько поразила, что идти куда-то на ночь глядя абсолютно не хотелось. Но отговорить Анфису не стоило и пытаться. Упорство этой девицы можно было сравнить только с напором тяжелого танка зиран – без мощного фугаса не остановишь.
   Сначала мы переодели меня в обновки. Взяли такси, полчаса мчались по ночному Харькову. Потом шли какими-то дворами. Когда нам навстречу попался босой паренек, одежда которого состояла из одних шорт, я непроизвольно напрягся.
   – Не обращай внимания, – успокоила Мелехова.
   – А чего он зигзагом ходит? – Так и хотелось добавить: «От снайпера спасается?»
   – Под кайфом потому что.
   Да, многое мне еще нужно узнать про этот мир. Сделал себе очередную зарубку на память, дабы потом разузнать подробности. Тем временем мы спустились в полуподвальное помещение.
   – Фиса, привет!
   – Кого я вижу!
   – Ну, наконец-то…
   Со всех сторон посыпались приветствия. Я хотел напомнить девице, что отец не рекомендовал появляться в знакомых местах, но тут загремела музыка, и услышать что-либо стало затруднительно. Сразу вспомнил о своем боевом шлеме, сейчас он был бы весьма кстати.
   – Анфиса, нам нужно отсюда уходить! – воспользовался первой же паузой в грохоте.
   – Да брось ты! Веселье еще не началось.
   – Ты хочешь повторения вчерашней ночи?
   – Какой же ты неугомонный! Потерпи немного.
   – Вообще-то я о том, что случилось в парке.
   – Слушай, не надо портить мне настроение. Расслабься и отдыхай. Вон, посмотри, какие тут девушки. Иди познакомься. Они хоть и одноночки, но тебе же нужно осваиваться в городской стихии. А с ними сложностей не возникнет.
   Ладно, формально она права, надо попрактиковаться немного. Так, с чего там по теории следует начинать?
   – Скучаем, барышни?
   – А че?
   – Есть тема. Как насчет по стаканчику?
   – Угощаешь?
   Вытащил из кармана стодолларовую бумажку, Анфиса говорила, что на некоторых девиц зеленый цвет купюр оказывает почти магическое воздействие.
   – Тут за эти гроши можно что-нибудь заказать?
   – А ты интересный парень! – Брюнетка в красном платьице вырвалась из группы подруг и потащила меня к бару.
   – Они не пьют? – Я оглянулся и поймал такие взгляды, что засомневался в их дружеских отношениях с моей новой… незнакомкой. – Я – Костя.
   – Нинель, – представилась она. И обратилась к бармену: – Две «Алисы в стране чудес».
   Она положила купюру на стойку, пообещав впоследствии заказать еще что-нибудь. Пока парень за стойкой жонглировал бутылками, решил разобрать новый термин.
   «Одноночка… Происхождение ясно: соединение двух слов «одна» и «ночь». Было сказано по отношению к девицам. Гм. Неужели девушка на одну ночь? То есть, если бы мы сегодня утром расстались с дочкой Мелехова, она… Любопытно, существуют здесь двуночки, трехночки?..»
   Бармен наконец закончил подбрасывать бутылки, и Нинель, схватив оба фужера, гордо повела меня в глубь зала. Когда мы присели за столик, снова зазвучала музыка. Попытался в этом грохоте расслабиться, но вдруг боль в висках заявила об опасности.
   «Вот и доигрались!»
   Осторожно просканировал помещение и быстро обнаружил нетипичного мужичка. Он как-то сразу отвел взгляд, столкнувшись с моим. Попали! Надо срочно найти Анфису. Воспользовавшись одним из ее сегодняшних уроков, я вытащил телефон и сделал вид, что разговариваю. Потом встал, приблизился к брюнетке и прокричал ей на ушко:
   – Извини, котик, срочно нужно отчалить.
   Она не особо расстроилась. При наличии двух коктейлей в страну чудес можно было отправляться и без попутчиков.
   Моя подопечная отыскалась в одном из коридоров. Точно, неугомонная – уже целовалась взасос с каким-то крепышом.
   – Анфиса!
   – Ой! – Она вздрогнула и слегка оттолкнула парня. – Знакомьтесь. Это Олег. Мой двоюродный брат Костя.
   – Сестричка, нам срочно нужно отсюда уходить.
   – Ты опять за свое?!
   – Пришли приятели тех типов, которые вчера вечером спорили с твоим отцом, – на ходу попытался зашифровать сообщение.
   Судя по испуганному выражению лица, она поняла.
   – Олежек, тут есть черный ход?
   – Конечно. Вон там. Тебя проводить?
   – Не надо. Мы сами.
   Выбравшись на свежий воздух, сразу наткнулся на ствол. Анфису тут же подхватили двое.
   – Попалась, дорогуша. А это что за дистрофик?
   Везет же мне на грубиянов! Не такой уж я и худой по здешним меркам. Да, не атлет, но уж точно не дистрофик.
   – Мужики, отпустите ее. Знаете, кто ее отец?
   – Очень хорошо знаем. А тебя, пацан, видим впервые. – Мужик никак не хотел опускать оружие. Так ведь и выстрелить может. И дырка будет покрупнее, чем от пирсинга.
   – Какой я тебе пацан? У меня давно документ есть, вот. – Я вытащил заветную корочку.
   – Ну и что? – криво улыбнулся он.
   – Лорда знаешь? – сказал я уже совсем другим тоном.
   – Ну?
   – Тогда посмотри, что там написано, если грамотный. И делай соответствующие выводы. – Как там говорил наш сержант: «Действуй нагло, будто ты среди своих»?
   Кличка убитого бандита сыграла свою роль. Владелец ствола раскрыл «паспорт» и получил в лицо струю какой-то гадости. Мужику сразу стало не до стрельбы, а у меня появилась возможность заняться его подельниками. Нелегкая это работа – осваиваться в новом мире. Днем приходится вживаться в роль нормального городского жителя, а по ночам переквалифицироваться в бандита. А ведь я едва не убедил себя, что попал в рай.
   – Ты как? – помог Анфисе подняться.
   – Эти сволочи мне ноготь сломали. – Она со злости ударила ближайшее тело. – Ой! А еще босоножки испортили, гады! – При ударе она повредила каблук.
   – Пойдем скорее отсюда, а то как бы они тебе пятку не вывихнули и кулак не поцарапали.
   – Костя, а ты папе не расскажешь, что я тебя в этот клуб приводила? – прошептала она на ушко уже в такси.
   – Обязательно расскажу. Ты что, не понимаешь…
   – Ябеда! – Анфиса показала язык и отвернулась.
   Да, если мы так же «весело» будем добираться до Москвы… Надо что-то делать.

Глава 4
Новые полномочия

   – Нет, поглядите на нее, ядрена вошь! – возмущался Мелехов, узнав о наших вчерашних приключениях в ночном клубе. – Вроде формально уже совершеннолетняя, а ума… Просто финиш какой-то! Ты вообще понимаешь, чем все могло закончиться?!
   – Но ведь со мной был Костя…
   – И чего? Да, кулаками он машет неслабо, но против ствола? Его вчера из-за тебя могли пристрелить, как цыпленка.
   – Папа, почему в кого-то должны стрелять? В этом тоже виновата я? – Проштрафившаяся девица решила перейти от обороны к нападению.
   – Не ты, а реальность, в которой мы живем, дорогуша. Или думаешь, все блага, что у тебя есть, даром даются? Ошибаешься, ядрена вошь! За них всегда приходится платить, а цена бывает разной.
   – Это из-за твоих дел погибла мама?
   – Дочка! Решила бить меня ниже пояса? В нашем долбаном мире есть люди, которым для убийства особых причин не нужно.
   – Может, мне выйти? – спросил я. Похоже, они перешли к личным делам.
   – Нет, – остановил Мелехов. – Человек, дважды спасший мою дочь, имеет право знать о нас все. Это может пригодиться во время работы.
   Да уж, работа предстояла нелегкая. Нрав у девицы непростой, и жизнь, похоже, ничему ее не учит. Но кто-то же должен?
   – А если я не хочу никуда уезжать? – продолжала упираться Анфиса.
   – Можешь оставаться. Есть у меня на примете небольшой подвальчик в глухой деревеньке под Харьковом. Посажу там под замок, и будешь ждать, пока в городе все утрясется. Ты этого хочешь, ядрена вошь? – Отец резко повысил голос. – Но учти: если со мной вдруг что-то случится, тебе придется куковать там до конца дней. Согласна?
   – Нет.
   – Тогда прекрати выпендриваться! Неужели непонятно: вчера тебе очень крупно повезло. Но везение – девка непостоянная. В общем, так: с этого момента ты беспрекословно подчиняешься Константину. Его я наделяю ВСЕМИ отцовскими полномочиями. Даже если захочет тебя выпороть – значит, так тому и быть.
   – Выпороть? – усмехнулась девица. – Это в каком смысле?
   – Не в том, какой вкладываешь ты. Ремнем по заднице. Да так, чтобы сесть потом три дня не могла!
   Не совсем представлял себе, как смогу это сделать. Женщины этого мира до сих пор оставались для меня нереальными созданиями, и насилие в отношении них воспринималось как святотатство. Хотя умом понимал, Анфисе действительно нужна хорошая порка. Она ведь из отца веревки вьет.
   – Папа, ну разве можно так с любимой дочкой? – тоном капризной маленькой девочки спросила Анфиса, сменив тактику. – Ты меня в рабство сдаешь?
   – Да.
   – Сексуальное?
   – Кто про что, а вшивый – про баню. Прекрати, иначе сейчас сам сниму ремень и прямо тут начну воспитывать. Понимаю, что слегка опоздал, лет эдак на пятнадцать, но ничего, лучше поздно, чем никогда. Костя, ты меня понял? Пока не передашь эту лошадку в другие руки, спуску ей не давай. Гонорар твой в связи с этим заметно вырастет, не сомневайся. Видишь, любимая дочка, какие из-за тебя расходы?
   – Мы, красивые женщины, во все времена ценились на вес золота, – ответила та, которая, по моему твердому убеждению, еще ни одной копейки сама не заработала.
   – Господин Мелехов, насколько я понял, вы наделяете меня полномочиями применять любые – как моральные, так и физические – меры воздействия? Цель – доставить Анфису живой и здоровой по указанному адресу. Правильно?
   – Все верно, – подтвердил папаша.
   – Когда мы выезжаем?
   – Через пару часов привезут документы, и можно будет отправляться.
   – Хорошо. – Я повернулся к подопечной: – Через десять минут мы с тобой идем в магазин и покупаем подходящую одежду. В твоем нынешнем наряде только стриптиз в клубе показывать. И еще – сейчас же смой макияж. Нам не стоит выделяться в толпе. Теперь моя очередь делать из тебя нормальную девушку.
   – Чего?! Мамаше своей указывать будешь, а не мне.
   – Она, в отличие от тебя, не нуждается…
   – Ага, так я и поверила! Наверняка такая же уродина, как и сам.
   – Ты посмела оскорбить мою маму? Извинись немедленно!
   – Еще чего! И не подумаю…
   Зря она. Я никому и никогда не позволял плохо отозваться о моих родственниках. Сразу резко пересмотрел свое отношение к Анфисе. И все же дал ей шанс исправиться:
   – Сейчас же возьми свои слова обратно.
   – Ага, разбежалась! Да пошел ты, знаешь куда? Кутюрье хренов! Сам-то…
   Усилием воли заставил себя не думать о ней как о женщине. Не позволив договорить, применил несложный захват и повел упиравшуюся пациентку в ванну. Нельзя оскорблять моих близких! К тому же следовало проверить свои новые полномочия. Прямо над раковиной начал смывать с ее лица агрессивную раскраску. Мелехов лишь рот раскрыл от удивления.
   – Ей, правда, не идут кричащие тона, – ответил на немой вопрос мужчины.
   – Папа, убери от меня этого гада! – завизжала Анфиса. – Он меня изуродовать хочет.
   Она надавила мне на ногу пяткой, попыталась расцарапать лицо свободной от захвата рукой, так что волей-неволей пришлось применять более радикальные меры. Сняв с ее талии узкий ремешок, крепко стянул локти за спиной.
   – Гад, козел … …! – Далее пошли слова, которых в книге «Русские пословицы и поговорки» я не встречал.
   – Анфиса, прекрати ругаться, как портовая шлюха! – попытался остановить ее словесный поток отец. Наблюдая за моими действиями, он попросту растерялся.
   – Я еще и не так буду! И не только ругаться!
   А ведь действительно будет. И что с ней потом делать? Проводить воспитательную работу? Еще бы я знал как. Все мои познания в педагогике ограничивались наблюдением за сержантом в училище, который готовил нас к будущей службе. Там все было проще: не выполнил задание – получи еще парочку таких же. Опять прокол – повтори трижды, да вместе со всем отделением, «благодарные» бойцы которого потом проведут с тобой дополнительный урок. А это очень больно. Жаль, такая практика в данном случае неприемлема.
   Мысль о том, что я, профессиональный разведчик, не могу справиться со взбалмошной девчонкой, настроения не прибавила. Ее поведение сейчас сильно затрудняло выполнение моих планов. На помощь Мелехова я надеялся зря. Пришлось развязать подругу, которая сразу начала распускать руки.
   С военным так нельзя: рефлексы у нас на уровне автоматизма. Уклонение, блок, ответный удар. Едва удержался от последней стадии обороны.
   – Бить меня будешь? Давай, тебе же не привыкать!
   Ее слова вдруг напомнили мою последнюю стычку с собственной сестрой, когда я, будучи ребенком, в очередной раз своим далеко не ангельским поведением вывел ее из себя. Она уже собиралась, как это случалось обычно, принять соответствующие меры физического воздействия, но потом вдруг резко передумала. Та словесная стычка запомнилась на всю жизнь…
   – Ладно, не принимаешь мои условия – и не надо. Делай что хочешь. В конце концов, кто ты такая, чтобы ради тебя жизнью рисковать? Пустышка, не более того. Как тут у вас говорят – «девушка на одну ночь»? Да и то не каждый позарится. – Я посмотрел на нее с презрением.
   – Кто бы говорил?! На себя посмотри – от горшка два вершка, ни кожи ни рожи.