Страница:
Селение встретило нас праздничным убранством, музыкой и толпой нарядно одетых женщин. Единственный среди них мужчина в маске совы сразу направился в нашу сторону.
– Рад, что вы воспользовались моим приглашением, – раздался знакомый голос, – сегодня у нас один из самых почитаемых праздников – День земли.
Стаен возложил на себя обязанности гида и повел нас в центр деревни. На улицах попадались в основном представительницы прекрасного пола в ярких нарядах. Мужчины встречались редко. По словам сопровождающего, они были заняты приготовлением торжественного ужина. После недавней встречи с мохнатыми парнями в голове крутились дурные мысли, но я надеялся, что не мы станем основным угощением на этом пиршестве.
Впереди показалась огороженная площадь, где находились только люди в масках.
– После заката там все и начнется, – сообщил гид, указывая на площадь.
Не доходя до ограды, мы свернули с основной улицы и направились к просторной избе.
– Здесь у нас гостевой дом.
Два мальчика занялись лошадьми, а Стаен показал наши комнаты.
– Все жители и гости мужского пола сейчас собираются на площади. Попрошу вас пройти со мной, – сказал он мне и Элу, после чего обратился к принцессе: – А вас оставляю на попечение Сельги.
Девчушка лет двенадцати кивнула кудрявой головкой и взяла Соньку за руку.
– Пойдем, переоденешься у меня дома. Я дам тебе один из костюмов старшей сестры.
Я уже начинал сомневаться в правильности нашего решения, не зря же говорят: «Послушай женщину и сделай наоборот».
За оградой все мужчины носили маски. Может, у них матриархат и мужчине ходить с открытым лицом считалось верхом неприличия? Но на охоте они были без масок. Опять загадки.
Вместе со Стаеном мы подошли к мужчине в маске кота. Это был старейшина племени. Он пригласил нас в избушку и только там снял свою маску.
– Извините, традиции. Меня зовут Полын, – он пожал нам руки. – Вы почему до сих пор не в форме? Не хотите участвовать в нашем празднике?
Представившись Полыну, я решил узнать, что от нас потребуется.
– Правил у нас немного: не быть скучными; не снимать маски и ни в чем не отказывать женщинам.
По тому, как загорелись глаза Эльруина, я понял, что отвертеться не получится. Ладно, будь что будет. В конце концов, сколько можно осторожничать? Отдыхаем на полную катушку, а проблемы будем решать по мере их поступления.
Получив согласие, старейшина выдал нам кошачьи маски и заставил переодеться, как того требовали традиции.
– Будете в моей команде, у нас как раз недобор.
В масках, обнаженные по пояс, мы вышли из дома. По сравнению с местными жителями наша кожа была гораздо светлее, поэтому ощущение белой вороны оставалось.
Стаен рассказал, что у них в году четыре основных праздника. Два женских – День земли и День воды, и два мужских – День огня и День воздуха.
В эти дни четыре отряда борются между собой в потешных состязаниях за главный приз. Мы с Эльруином попали в команду огня. Маска совы означала воздух, черепахи – воду, а суслика – земли. Женские отряды, возглавляемые мужчиной, соревнуются в мужские праздники, и наоборот. Что является главным призом и какие виды состязаний нас ждут, мы спросить не успели. Зазвучали протяжные сигналы, и, указав место сбора нашей команды, Стаен побежал в другую сторону.
В каждой команде насчитывалось порядка двадцати мужчин. Нашим командиром была девушка по имени Ринка, чем-то похожая на Сельгу. Такие же кудряшки и вздернутый носик, такой же озорной взгляд темно-карих глаз.
Первое испытание проводилось для всей команды. На центр площади выволокли тонкое длинное бревно и несколько пеньков с углублениями. Пни установили с интервалом в два-три шага и сверху бросили не совсем ровный ствол. Все члены отряда должны были преодолеть получившийся мостик. Время перехода фиксировали песочные часы, а победитель выявлялся по количеству участников, удачно преодолевших препятствие. Все, кто падал с дерева, уже не могли начать путь еще раз.
– Если кто-то не уверен в себе, пусть идет замыкающим, чтобы не мешать остальным, – строго сказала командирша, делая непрозрачный намек в сторону новичков, то есть нас.
Первой выступала команда воздуха, набравшая пятнадцать баллов из двадцати. Вторыми пошли «черепахи», но неудачное падение одного члена команды, потащившего за собой еще двоих и раскачавшего бревнышко, принесло только двенадцать очков.
Обидные слова симпатичной девушки, похоже, сильно задели Эла, он первым ступил на тонкий мост и, словно шнырик, пролетел по нему, оставив далеко позади местных участников. Его пример оказался заразительным. В результате у нас было только одно падение и восемнадцать зачетных баллов. Столько же получили «суслики», но их команда была на одного человека больше.
– А ты молодец, – похвалила Ринка нашего колдуна.
– Просто не хотел мешать остальным, – с нескрываемой иронией ответил юноша.
Молодец парень! Когда он забывает про свою робость – становится похожим на сильную личность. По-видимому, это отметил не только я, взгляд нашей командирши все чаще останавливался на хрупкой светлокожей фигуре.
Во втором состязании Эльруин снова удивил всех своей ловкостью. Он оказался единственным, кому удалось преодолеть квадратный участок земли, не замочив при этом ноги. А задание было не из простых – пересечь с завязанными глазами поле с вкопанными сосудами с водой, причем емкости с водяными «минами» занимали основную часть площади. Когда я наблюдал за передвижением юноши, вспомнилась траектория, которую выписывал его меч при извлечении из ножен. Думаю, что повторить тот же сложный маршрут с открытыми глазами он бы не смог.
Парень на глазах становился героем. Я радовался вместе с ним. Дух праздника и потешных состязаний захватил нас полностью.
В дальнейших соревнованиях мы занимали и вторые, и третьи места, четвертыми, правда, не были ни разу. В этот вечер бросали копья, стреляли из лука, поднимали тяжести и даже исполняли песни. К заключительному испытанию «огонь» и «воздух» оставили далеко позади себя «землю» и «воду».
Финальный аккорд состязаний напоминал бои гладиаторов и проводился в два этапа. Команда, занимавшая первое место, встречалась с аутсайдером, а оставшиеся – между собой. Оружием служил шест, обмотанный с двух сторон тряпками для смягчения ударов и пропитанный краской по торцам. В ходе боя необходимо было сбить соперника с ног или оставить на его теле след от краски, в этом случае противник выбывал из борьбы. Как только на поле битвы оставались представители лишь одной команды, соревнование считалось законченным. В первом туре важно было не просто одержать победу, но и сохранить как можно больше «живых» бойцов. На следующем этапе только они могли принимать участие в соревновании, независимо от соотношения численного состава противников.
Наш бой с «черепахами» начался очень неудачно. Помимо численного превосходства на одного человека, воины водной стихии провели весьма удачный прием. Один из них резко бросился под ноги атакующим, принеся себя в жертву, но четверо наших тоже упали и по правилам турнира покинули площадку. Сражаться шестом мне было не с руки, поэтому от мгновенной «смерти» спасся только за счет акробатических трюков, в результате которых два противника вымазались краской и один споткнулся.
Отбивая сильный удар сверху, я услышал подозрительный треск, а когда увернулся еще от нескольких выпадов, обнаружил в руках две половинки шеста. Краткая мысль разочарования сменилась бурным восторгом. Сама судьба вооружила меня двумя «мечами». Почувствовав себя в родной стихии, я начал издеваться над «черепахами», как бог при их создании, не обращая внимания на численное превосходство. Вскоре на поле боя остались только представители семейства кошачьих. Небольшое судейское совещание не выявило нарушений правил и присудило нам победу, принесшую четыре балла по количеству «выживших».
Во втором отборочном поединке наши соперники заработали девять очков, и шансы нашей команды взять главный приз стали весьма призрачными. Единственной возможностью была победа над «совами» с потерей не более одного игрока. Лишь такой исход уравнивал количество баллов, выводя нас на первое место.
Собрав группу перед боем, я высказал свои предложения по стратегии и тактике предстоящего сражения. Команда меня полностью поддержала, и мы расписали каждому участнику его роль. Как и предполагалось, «совы» двинулись на нас осторожно двумя рядами, выставив перед собой свежеокрашенное оружие. Трое наших тоже медленно двигались навстречу противнику, прикрывая меня. Когда расстояние между группами сократилось до трех шагов, оружие кошачьих неожиданно полетело в сплоченные ряды пернатых. Промахнуться с такого расстояния было сложно, и три яркие отметины на телах противника несколько уравняли соотношение сил. Я в это время уже делал короткую пробежку и, оттолкнувшись от спины присевшего на землю среднего воина нашей шеренги, перелетел по воздуху в тыл противника. Сразу после приземления двое из них получили «ранения» в спину и еще двоих «мечи» поразили в грудь. Оставшиеся «совы» решили воспользоваться нашим примером и бросили свое оружие в мою сторону. Уклоняясь сразу от двух копий, я зацепился за что-то на земле и упал. Однако мои соратники уже подобрали свои шесты и без потерь прикончили остатки армии пернатых.
Площадь гудела от восторга. Наша тройка «выживших» выносила мое тело с поля боя под бурные аплодисменты зрителей.
От зажженных на площади огней было светло, словно днем. Я отыскал глазами Соньку, которая сидела вместе с Сельгой и с серьезным видом о чем-то ее расспрашивала. Принцесса была в желтой накидке до пояса и ярко-красной юбке, на голове красовалась широкополая шляпа с огромными разноцветными перьями. Надо будет при случае расспросить девочку, как ей удалось снять с моей рабыни брюки и заставить надеть юбку.
Отряды построили на площади и торжественно объявили победителя. А затем команду победителей… выставили на продажу. Оказалось, что это и было главным призом сегодняшних состязаний. Мы встали под щитами. Покупательницы выходили на другой край площади и выстрелом по щиту определяли свой выбор. Соперница Соньки в споре о зайце, Ларина, вышла на рубеж огня первой, и надо мной раздался звук входящей в дерево стрелы.
Когда все жертвы были распределены среди желающих, на краю площади появилась принцесса, и вторая стрела разместилась над моей головой. Публика снова оживилась, предстояло еще одно состязание за право обладать спорным товаром. Здесь тоже были определенные правила. Каждая из участниц по очереди предлагала сопернице испытание, в котором затем участвовала и сама. Победа сразу определяла владельца. Брюнетка находилась в более выгодной ситуации, чем дочь повелителя снов, она первой назначала тип состязания.
Стрельба по мишени вслепую была, по-видимому, коньком Ларины. Нашей блондинке завязали глаза. После пения тетивы в толпе раздались возгласы удивления. Мишень с тридцати шагов была поражена в десятку. Перед стрельбой ее соперницы воцарилась мертвая тишина, взорвавшаяся одобрительным гулом – еще одна десятка. Первая дуэль закончилась вничью, наступила очередь второй претендентки назначать характер поединка. Сонька решила пойти другим путем.
– Чье копье дольше продержится над землей, тот и забирает добычу, – сказала она, уступая сопернице право первого броска.
Местная охотница выглядела довольной выбором испытания и, разбежавшись, бросила копье почти вертикально. Девушка, исполняющая роль судьи, начала считать вслух. Делала она это очень быстро и успела досчитать до пятнадцати, прежде чем метательный снаряд приземлился.
Принцесса не стала разбегаться и небрежно метнула оружие в мою сторону. Теперь рядом с двумя стрелами из щита торчало длинное деревянное древко.
– Считайте, считайте, – сказала она судье, – копье все еще над землей.
Делать было нечего. Соньке присудили победу, и она получила право снять с меня маску.
– Теперь у меня два раба с одинаковыми именами, – гордо сообщила блондинка. – Пошли к столу.
Брюнетка провожала нас огорченным взглядом.
– Мы квиты, – сказала ей принцесса.
– Теперь буду знать, что добыча с тремя стрелами – к удаче.
Я непроизвольно оглянулся на щит, под которым только что стоял. Из него торчали три стрелы, только одна из них была побольше других. Похоже, что нашей принцессе везет на трижды пораженную добычу.
Народ продолжал развлекаться. Временные «рабы» пытались угодить своим госпожам, выполняя шутливые приказы. Женщины могли распоряжаться приобретенной собственностью практически без ограничений всю ночь. Нельзя только было наносить ущерб здоровью и жизни своих подчиненных.
– Ты видел, они выполняют все приказания, – указала принцесса на моих товарищей по команде.
– Скажи лучше, куда Эл подевался? Что-то его не видно среди гуляющих.
– Не беспокойся, я его удачно пристроила. Сестра Сельги, ваш командир, приобрела парня на сегодняшнюю ночь. Он сразу после торгов отправился к ней домой.
– Ты пристроила? Да девушка, по-моему, не сводила с него глаз после первых двух конкурсов. Наш колдун не натворит чего с непривычки?
– Он дал слово не колдовать до самого утра. Остальному его научат, я переговорила с Ринкой.
– Сонька, я начинаю тебя бояться. С каких это пор ты стала подрабатывать сводницей?
– Бояться – это правильно, – протяжно произнесла принцесса. – Хозяева должны держать своих рабов в страхе.
Попав в рабство к собственной рабыне, я стал чувствовать себя неловко. Даже местные деликатесы не шли в рот. Это не осталось без внимания блондинки.
– Ну что, перекусил немного? Теперь бегом ко мне домой, а то скоро и ночь закончится.
Когда мы зашли в комнату, она, немного наклонив голову, произнесла:
– Может, приказать снять с меня розу?
– По правилам местного рабства я не могу этого сделать. Причинять ущерб здоровью или жизни раба запрещается. Сама сказала, что убьешь меня сразу, как цветок покинет волосы. А у меня нет причин тебе не доверять.
– Хочешь сказать, и тут выкрутился? Надеюсь, сон в одной постели со мной не причинит вреда такому бравому воину, как ты.
– Тихий спокойный сон после физических упражнений еще никому не вредил.
Забравшись на деревянную кровать, я улегся на единственную подушку. Сонька, не раздеваясь, устроилась рядом.
– О чем ты так серьезно беседовала с Сельгой? – поинтересовался я у своей временной повелительницы.
– Хотела узнать, как появились эти странные состязания.
– И что она тебе рассказала?
– Лет двести назад в деревне царил жуткий мор среди ее обитателей. Правила кастового родства привели рослов к болезням, с которыми не могли справиться местные колдуны. Тогда-то в селении и появился странный человек, называвший себя Психологом. Он не говорил заклинаний, не приносил кровавых жертв, но сумел существенно поправить положение с рождаемостью здоровых детей одним лишь введением четырех праздников в году. В результате наиболее выдающиеся женщины два раза в году получали полную власть над наиболее выдающимися мужчинами. Примечательно, что и мужчины стали более внимательными к прекрасной половине в течение остального времени, чтобы соответствовать истинному званию, полученному при рождении. Стыдно было оставаться невостребованным товаром на площади перед лицом всех жителей. С тех пор Психолог считается в селении самым знаменитым колдуном, хотя он и прожил в деревне всего два года. Кстати, Эл сказал, что слышал от тебя это имя и хотел узнать что-нибудь о нем.
– А Сельга не сказала, куда он делся?
– Об этом в деревне не знает никто. Но удивляет еще одно. Психолог имел такой же цвет кожи, как у тебя, но пятиугольник располагался у него на груди, а не на шее.
– Откуда девочка все это знает? – спросил я, дотронувшись до родинки.
– Сельга ходит учиться к местному колдуну, она очень усердная и наблюдательная. Именно от нее я узнала, какое испытание мне предложит долговязая брюнетка.
– Принцесса, а ты бы стала меня отбивать, если бы соперницей была не Ларина?
– Скорее всего, нет, хотя перспектива почувствовать себя рабовладельцем собственного господина несколько забавляла. Хотя какой из тебя владыка? Ударил всего раз, и то за дело, да еще зачем-то спас от змеи.
– Ты же спасла шнырика, а я чем хуже?
– Тогда зверек просто спрятался под мою одежду и в испуге прижался к груди. Я еще не знала, зачем он нужен, но твердо решила, что змея его не получит. У меня ведь никогда не было друзей. С сестрами встречались редко, и то лишь для того, чтобы выведать как можно больше слабых мест, а затем при случае ударить больнее. Теперь же у меня есть настоящий друг, который если и делает пакости, то ненароком. Ему можно рассказать все, прижать к щеке и услышать, как бьется рядом чье-то преданное сердце.
Сонька еще много говорила этой ночью. Затем попросила рассказать о себе, удобно устроившись у меня под мышкой. Слушая историю о моих похождениях на Шаркусе, она заснула с очаровательной улыбкой на лице. Любуясь этой почти детской безмятежностью, я поцеловал спящую красавицу и последовал ее примеру.
Глава 6
– Рад, что вы воспользовались моим приглашением, – раздался знакомый голос, – сегодня у нас один из самых почитаемых праздников – День земли.
Стаен возложил на себя обязанности гида и повел нас в центр деревни. На улицах попадались в основном представительницы прекрасного пола в ярких нарядах. Мужчины встречались редко. По словам сопровождающего, они были заняты приготовлением торжественного ужина. После недавней встречи с мохнатыми парнями в голове крутились дурные мысли, но я надеялся, что не мы станем основным угощением на этом пиршестве.
Впереди показалась огороженная площадь, где находились только люди в масках.
– После заката там все и начнется, – сообщил гид, указывая на площадь.
Не доходя до ограды, мы свернули с основной улицы и направились к просторной избе.
– Здесь у нас гостевой дом.
Два мальчика занялись лошадьми, а Стаен показал наши комнаты.
– Все жители и гости мужского пола сейчас собираются на площади. Попрошу вас пройти со мной, – сказал он мне и Элу, после чего обратился к принцессе: – А вас оставляю на попечение Сельги.
Девчушка лет двенадцати кивнула кудрявой головкой и взяла Соньку за руку.
– Пойдем, переоденешься у меня дома. Я дам тебе один из костюмов старшей сестры.
Я уже начинал сомневаться в правильности нашего решения, не зря же говорят: «Послушай женщину и сделай наоборот».
За оградой все мужчины носили маски. Может, у них матриархат и мужчине ходить с открытым лицом считалось верхом неприличия? Но на охоте они были без масок. Опять загадки.
Вместе со Стаеном мы подошли к мужчине в маске кота. Это был старейшина племени. Он пригласил нас в избушку и только там снял свою маску.
– Извините, традиции. Меня зовут Полын, – он пожал нам руки. – Вы почему до сих пор не в форме? Не хотите участвовать в нашем празднике?
Представившись Полыну, я решил узнать, что от нас потребуется.
– Правил у нас немного: не быть скучными; не снимать маски и ни в чем не отказывать женщинам.
По тому, как загорелись глаза Эльруина, я понял, что отвертеться не получится. Ладно, будь что будет. В конце концов, сколько можно осторожничать? Отдыхаем на полную катушку, а проблемы будем решать по мере их поступления.
Получив согласие, старейшина выдал нам кошачьи маски и заставил переодеться, как того требовали традиции.
– Будете в моей команде, у нас как раз недобор.
В масках, обнаженные по пояс, мы вышли из дома. По сравнению с местными жителями наша кожа была гораздо светлее, поэтому ощущение белой вороны оставалось.
Стаен рассказал, что у них в году четыре основных праздника. Два женских – День земли и День воды, и два мужских – День огня и День воздуха.
В эти дни четыре отряда борются между собой в потешных состязаниях за главный приз. Мы с Эльруином попали в команду огня. Маска совы означала воздух, черепахи – воду, а суслика – земли. Женские отряды, возглавляемые мужчиной, соревнуются в мужские праздники, и наоборот. Что является главным призом и какие виды состязаний нас ждут, мы спросить не успели. Зазвучали протяжные сигналы, и, указав место сбора нашей команды, Стаен побежал в другую сторону.
В каждой команде насчитывалось порядка двадцати мужчин. Нашим командиром была девушка по имени Ринка, чем-то похожая на Сельгу. Такие же кудряшки и вздернутый носик, такой же озорной взгляд темно-карих глаз.
Первое испытание проводилось для всей команды. На центр площади выволокли тонкое длинное бревно и несколько пеньков с углублениями. Пни установили с интервалом в два-три шага и сверху бросили не совсем ровный ствол. Все члены отряда должны были преодолеть получившийся мостик. Время перехода фиксировали песочные часы, а победитель выявлялся по количеству участников, удачно преодолевших препятствие. Все, кто падал с дерева, уже не могли начать путь еще раз.
– Если кто-то не уверен в себе, пусть идет замыкающим, чтобы не мешать остальным, – строго сказала командирша, делая непрозрачный намек в сторону новичков, то есть нас.
Первой выступала команда воздуха, набравшая пятнадцать баллов из двадцати. Вторыми пошли «черепахи», но неудачное падение одного члена команды, потащившего за собой еще двоих и раскачавшего бревнышко, принесло только двенадцать очков.
Обидные слова симпатичной девушки, похоже, сильно задели Эла, он первым ступил на тонкий мост и, словно шнырик, пролетел по нему, оставив далеко позади местных участников. Его пример оказался заразительным. В результате у нас было только одно падение и восемнадцать зачетных баллов. Столько же получили «суслики», но их команда была на одного человека больше.
– А ты молодец, – похвалила Ринка нашего колдуна.
– Просто не хотел мешать остальным, – с нескрываемой иронией ответил юноша.
Молодец парень! Когда он забывает про свою робость – становится похожим на сильную личность. По-видимому, это отметил не только я, взгляд нашей командирши все чаще останавливался на хрупкой светлокожей фигуре.
Во втором состязании Эльруин снова удивил всех своей ловкостью. Он оказался единственным, кому удалось преодолеть квадратный участок земли, не замочив при этом ноги. А задание было не из простых – пересечь с завязанными глазами поле с вкопанными сосудами с водой, причем емкости с водяными «минами» занимали основную часть площади. Когда я наблюдал за передвижением юноши, вспомнилась траектория, которую выписывал его меч при извлечении из ножен. Думаю, что повторить тот же сложный маршрут с открытыми глазами он бы не смог.
Парень на глазах становился героем. Я радовался вместе с ним. Дух праздника и потешных состязаний захватил нас полностью.
В дальнейших соревнованиях мы занимали и вторые, и третьи места, четвертыми, правда, не были ни разу. В этот вечер бросали копья, стреляли из лука, поднимали тяжести и даже исполняли песни. К заключительному испытанию «огонь» и «воздух» оставили далеко позади себя «землю» и «воду».
Финальный аккорд состязаний напоминал бои гладиаторов и проводился в два этапа. Команда, занимавшая первое место, встречалась с аутсайдером, а оставшиеся – между собой. Оружием служил шест, обмотанный с двух сторон тряпками для смягчения ударов и пропитанный краской по торцам. В ходе боя необходимо было сбить соперника с ног или оставить на его теле след от краски, в этом случае противник выбывал из борьбы. Как только на поле битвы оставались представители лишь одной команды, соревнование считалось законченным. В первом туре важно было не просто одержать победу, но и сохранить как можно больше «живых» бойцов. На следующем этапе только они могли принимать участие в соревновании, независимо от соотношения численного состава противников.
Наш бой с «черепахами» начался очень неудачно. Помимо численного превосходства на одного человека, воины водной стихии провели весьма удачный прием. Один из них резко бросился под ноги атакующим, принеся себя в жертву, но четверо наших тоже упали и по правилам турнира покинули площадку. Сражаться шестом мне было не с руки, поэтому от мгновенной «смерти» спасся только за счет акробатических трюков, в результате которых два противника вымазались краской и один споткнулся.
Отбивая сильный удар сверху, я услышал подозрительный треск, а когда увернулся еще от нескольких выпадов, обнаружил в руках две половинки шеста. Краткая мысль разочарования сменилась бурным восторгом. Сама судьба вооружила меня двумя «мечами». Почувствовав себя в родной стихии, я начал издеваться над «черепахами», как бог при их создании, не обращая внимания на численное превосходство. Вскоре на поле боя остались только представители семейства кошачьих. Небольшое судейское совещание не выявило нарушений правил и присудило нам победу, принесшую четыре балла по количеству «выживших».
Во втором отборочном поединке наши соперники заработали девять очков, и шансы нашей команды взять главный приз стали весьма призрачными. Единственной возможностью была победа над «совами» с потерей не более одного игрока. Лишь такой исход уравнивал количество баллов, выводя нас на первое место.
Собрав группу перед боем, я высказал свои предложения по стратегии и тактике предстоящего сражения. Команда меня полностью поддержала, и мы расписали каждому участнику его роль. Как и предполагалось, «совы» двинулись на нас осторожно двумя рядами, выставив перед собой свежеокрашенное оружие. Трое наших тоже медленно двигались навстречу противнику, прикрывая меня. Когда расстояние между группами сократилось до трех шагов, оружие кошачьих неожиданно полетело в сплоченные ряды пернатых. Промахнуться с такого расстояния было сложно, и три яркие отметины на телах противника несколько уравняли соотношение сил. Я в это время уже делал короткую пробежку и, оттолкнувшись от спины присевшего на землю среднего воина нашей шеренги, перелетел по воздуху в тыл противника. Сразу после приземления двое из них получили «ранения» в спину и еще двоих «мечи» поразили в грудь. Оставшиеся «совы» решили воспользоваться нашим примером и бросили свое оружие в мою сторону. Уклоняясь сразу от двух копий, я зацепился за что-то на земле и упал. Однако мои соратники уже подобрали свои шесты и без потерь прикончили остатки армии пернатых.
Площадь гудела от восторга. Наша тройка «выживших» выносила мое тело с поля боя под бурные аплодисменты зрителей.
От зажженных на площади огней было светло, словно днем. Я отыскал глазами Соньку, которая сидела вместе с Сельгой и с серьезным видом о чем-то ее расспрашивала. Принцесса была в желтой накидке до пояса и ярко-красной юбке, на голове красовалась широкополая шляпа с огромными разноцветными перьями. Надо будет при случае расспросить девочку, как ей удалось снять с моей рабыни брюки и заставить надеть юбку.
Отряды построили на площади и торжественно объявили победителя. А затем команду победителей… выставили на продажу. Оказалось, что это и было главным призом сегодняшних состязаний. Мы встали под щитами. Покупательницы выходили на другой край площади и выстрелом по щиту определяли свой выбор. Соперница Соньки в споре о зайце, Ларина, вышла на рубеж огня первой, и надо мной раздался звук входящей в дерево стрелы.
Когда все жертвы были распределены среди желающих, на краю площади появилась принцесса, и вторая стрела разместилась над моей головой. Публика снова оживилась, предстояло еще одно состязание за право обладать спорным товаром. Здесь тоже были определенные правила. Каждая из участниц по очереди предлагала сопернице испытание, в котором затем участвовала и сама. Победа сразу определяла владельца. Брюнетка находилась в более выгодной ситуации, чем дочь повелителя снов, она первой назначала тип состязания.
Стрельба по мишени вслепую была, по-видимому, коньком Ларины. Нашей блондинке завязали глаза. После пения тетивы в толпе раздались возгласы удивления. Мишень с тридцати шагов была поражена в десятку. Перед стрельбой ее соперницы воцарилась мертвая тишина, взорвавшаяся одобрительным гулом – еще одна десятка. Первая дуэль закончилась вничью, наступила очередь второй претендентки назначать характер поединка. Сонька решила пойти другим путем.
– Чье копье дольше продержится над землей, тот и забирает добычу, – сказала она, уступая сопернице право первого броска.
Местная охотница выглядела довольной выбором испытания и, разбежавшись, бросила копье почти вертикально. Девушка, исполняющая роль судьи, начала считать вслух. Делала она это очень быстро и успела досчитать до пятнадцати, прежде чем метательный снаряд приземлился.
Принцесса не стала разбегаться и небрежно метнула оружие в мою сторону. Теперь рядом с двумя стрелами из щита торчало длинное деревянное древко.
– Считайте, считайте, – сказала она судье, – копье все еще над землей.
Делать было нечего. Соньке присудили победу, и она получила право снять с меня маску.
– Теперь у меня два раба с одинаковыми именами, – гордо сообщила блондинка. – Пошли к столу.
Брюнетка провожала нас огорченным взглядом.
– Мы квиты, – сказала ей принцесса.
– Теперь буду знать, что добыча с тремя стрелами – к удаче.
Я непроизвольно оглянулся на щит, под которым только что стоял. Из него торчали три стрелы, только одна из них была побольше других. Похоже, что нашей принцессе везет на трижды пораженную добычу.
Народ продолжал развлекаться. Временные «рабы» пытались угодить своим госпожам, выполняя шутливые приказы. Женщины могли распоряжаться приобретенной собственностью практически без ограничений всю ночь. Нельзя только было наносить ущерб здоровью и жизни своих подчиненных.
– Ты видел, они выполняют все приказания, – указала принцесса на моих товарищей по команде.
– Скажи лучше, куда Эл подевался? Что-то его не видно среди гуляющих.
– Не беспокойся, я его удачно пристроила. Сестра Сельги, ваш командир, приобрела парня на сегодняшнюю ночь. Он сразу после торгов отправился к ней домой.
– Ты пристроила? Да девушка, по-моему, не сводила с него глаз после первых двух конкурсов. Наш колдун не натворит чего с непривычки?
– Он дал слово не колдовать до самого утра. Остальному его научат, я переговорила с Ринкой.
– Сонька, я начинаю тебя бояться. С каких это пор ты стала подрабатывать сводницей?
– Бояться – это правильно, – протяжно произнесла принцесса. – Хозяева должны держать своих рабов в страхе.
Попав в рабство к собственной рабыне, я стал чувствовать себя неловко. Даже местные деликатесы не шли в рот. Это не осталось без внимания блондинки.
– Ну что, перекусил немного? Теперь бегом ко мне домой, а то скоро и ночь закончится.
Когда мы зашли в комнату, она, немного наклонив голову, произнесла:
– Может, приказать снять с меня розу?
– По правилам местного рабства я не могу этого сделать. Причинять ущерб здоровью или жизни раба запрещается. Сама сказала, что убьешь меня сразу, как цветок покинет волосы. А у меня нет причин тебе не доверять.
– Хочешь сказать, и тут выкрутился? Надеюсь, сон в одной постели со мной не причинит вреда такому бравому воину, как ты.
– Тихий спокойный сон после физических упражнений еще никому не вредил.
Забравшись на деревянную кровать, я улегся на единственную подушку. Сонька, не раздеваясь, устроилась рядом.
– О чем ты так серьезно беседовала с Сельгой? – поинтересовался я у своей временной повелительницы.
– Хотела узнать, как появились эти странные состязания.
– И что она тебе рассказала?
– Лет двести назад в деревне царил жуткий мор среди ее обитателей. Правила кастового родства привели рослов к болезням, с которыми не могли справиться местные колдуны. Тогда-то в селении и появился странный человек, называвший себя Психологом. Он не говорил заклинаний, не приносил кровавых жертв, но сумел существенно поправить положение с рождаемостью здоровых детей одним лишь введением четырех праздников в году. В результате наиболее выдающиеся женщины два раза в году получали полную власть над наиболее выдающимися мужчинами. Примечательно, что и мужчины стали более внимательными к прекрасной половине в течение остального времени, чтобы соответствовать истинному званию, полученному при рождении. Стыдно было оставаться невостребованным товаром на площади перед лицом всех жителей. С тех пор Психолог считается в селении самым знаменитым колдуном, хотя он и прожил в деревне всего два года. Кстати, Эл сказал, что слышал от тебя это имя и хотел узнать что-нибудь о нем.
– А Сельга не сказала, куда он делся?
– Об этом в деревне не знает никто. Но удивляет еще одно. Психолог имел такой же цвет кожи, как у тебя, но пятиугольник располагался у него на груди, а не на шее.
– Откуда девочка все это знает? – спросил я, дотронувшись до родинки.
– Сельга ходит учиться к местному колдуну, она очень усердная и наблюдательная. Именно от нее я узнала, какое испытание мне предложит долговязая брюнетка.
– Принцесса, а ты бы стала меня отбивать, если бы соперницей была не Ларина?
– Скорее всего, нет, хотя перспектива почувствовать себя рабовладельцем собственного господина несколько забавляла. Хотя какой из тебя владыка? Ударил всего раз, и то за дело, да еще зачем-то спас от змеи.
– Ты же спасла шнырика, а я чем хуже?
– Тогда зверек просто спрятался под мою одежду и в испуге прижался к груди. Я еще не знала, зачем он нужен, но твердо решила, что змея его не получит. У меня ведь никогда не было друзей. С сестрами встречались редко, и то лишь для того, чтобы выведать как можно больше слабых мест, а затем при случае ударить больнее. Теперь же у меня есть настоящий друг, который если и делает пакости, то ненароком. Ему можно рассказать все, прижать к щеке и услышать, как бьется рядом чье-то преданное сердце.
Сонька еще много говорила этой ночью. Затем попросила рассказать о себе, удобно устроившись у меня под мышкой. Слушая историю о моих похождениях на Шаркусе, она заснула с очаровательной улыбкой на лице. Любуясь этой почти детской безмятежностью, я поцеловал спящую красавицу и последовал ее примеру.
Глава 6
ПУСТЫНЯ ОГНЯ
Деревня еще спала, когда тихий стук нарушил мой чуткий сон. Осторожно, чтобы не побеспокоить принцессу, я сполз с кровати и открыл дверь.
– Твое рабство закончилось? – шепотом спросил Эльруин, улыбаясь во все тридцать два зуба.
Мы тихо отошли от комнаты.
– Наверное, да. А у тебя как? Проблем не было?
– Никаких. Ринка – самая прекрасная девушка на свете! Лучше ее только Сонька.
– Надеюсь, ты не сказал ей все это ночью?
– Вообще-то я пытался, но успел произнести лишь первую фразу. А дальше началось что-то волшебное. Она…
– Подробностей не надо, – перебил я готового поделиться своими яркими впечатлениями Эла, – я в колдовстве все равно ничего не понимаю. Лучше пойдем на занятия.
Чтобы никому не мешать, тренировку провели на окраине деревни. Мы ограничились физическими упражнениями, поскольку оружие осталось в доме Полына. Эльруин все еще находился под впечатлением прошедшей ночи, и улыбка ребенка, которого вдоволь накормили конфетами, не сходила с его лица.
– Серж, Ринка сказала, что сегодня ночью превратила меня в мужчину. Во-первых, я не почувствовал никаких превращений. А во-вторых, кем же я был до этого? – наивно спросил он.
– Выкинь из головы ее слова, хотя с физиологической точки зрения она в чем-то права. Но в широком понимании превращение юноши в мужчину определяется все-таки не победами над представительницами прекрасного пола.
Когда мы возвращались к гостевому дому, в деревне кипела работа. Снимали яркие украшения и разбирали праздничные постройки. Отослав юношу будить спящую красавицу, я направился к старейшине. Необходимо было забрать одежду и оружие, а также разузнать как можно больше о предстоящем пути через пустыню Огня. Рассказ старейшины меня сильно озадачил. Нас ожидал изнурительный трехдневный переход по раскаленным барханам. Идти в тех краях можно только ранним утром, поздним вечером и ночью, причем в специальной одежде.
Кроме все убивающей жары, в песках неосторожных путников подстерегала смертельная опасность по имени гдэв. Эти существа, ростом в полтора раза выше человека, напоминали ночных обитателей Людоедской пустоши, но в отличие от них были лишены волосяного покрова. Гдэвы выползали из своих укрытий в самую жаркую погоду. Температура в семьдесят градусов являлась для них комфортной, поэтому кожа пустынных монстров была твердой, как камень, что делало их неуязвимыми для оружия рослов.
Жители деревни редко отправлялись в пустыню. Единственной целью таких вылазок были небольшие песчаные змеи, яд которых имел редчайшие целебные свойства, а жировой слой являлся уникальным теплоизолирующим материалом. Глиняные кувшины, смазанные этим жиром, превращали емкость в термос.
Заметив недоверие на моем лице, Полын вышел в соседнюю комнату и вернулся с небольшим глиняным кувшином.
– Это вода из холодных ключей, набранная несколько дней назад. Опусти руку.
Жидкость действительно была ледяной.
Какая экономия! Мини-холодильник без потребления электричества. Это же научная сенсация всемирного масштаба! Вот бы узнать химсостав этого жира, тогда бы я на Земле большим человеком в научном мире стал. Может, даже профессора Кугнера переплюнул. Чтобы потом какой-нибудь идиот с наполеоновскими замашками начал на меня охоту. Я непроизвольно нащупал коробку с диском в потайном кармане плаща и, отбросив в сторону честолюбивые помыслы, сказал:
– Это на самом деле кажется невероятным.
– Лучшего оружия против гдэвов не существует, – продолжил собеседник, плотно закрывая кувшин. Эти обитатели пустыни – чрезвычайно кровожадные существа. Но они живут гораздо южнее вашего маршрута и редко забредают так далеко на север. Однако на всякий случай возьми один кувшин с ледяной водой. Холод парализует гдэва, а если выльешь такую жидкость ему на голову – чудовище умрет.
– Надеюсь, маги среди этих чудищ не встречаются? – поинтересовался я.
– Наш колдун говорил, что в тех песках магия не действует. Жаль, его сейчас нет в деревне, вы бы могли узнать гораздо больше.
– Спасибо за великолепный прием и возможность поучаствовать в празднике, – поблагодарил я старейшину. – Нам пора отправляться.
– Пустынную одежду вам соберут, воду и пищу тоже. Если будете в наших краях через тридцать дней, обязательно приходите на праздник Воды, – сказал он прощаясь.
Погрузив на коней поклажу со всем необходимым для перехода по пустыне, мы после обеда отправились к песчаному аду. Упакованные в белую ткань небольшие животные несли на себе огромные тюки и таких же упакованных наездников. Телегу и своих лошадей нам пришлось оставить. По словам рослов, в том месте, где пролегал наш маршрут, у них не было ни единого шанса продержаться больше чем полдня.
Зеленая трава, расстилавшаяся сплошным ковром под ногами, постепенно сошла на нет, и знойный сухой воздух начал обжигать дыхание.
День уже шел на убыль, но, если бы не специальные белые плащи, которые от макушки до пят закрывали все тело, шесть бифштексов скоро могли бы порадовать какого-нибудь бродячего хищника. Хотя откуда ему тут взяться? Хищник – он не дурак, по раскаленной сковородке ходить не будет. Когда я перед отправкой слушал рассказ Полына, казалось, что тот сгущает краски. Сейчас же на себе ощущал всю полноту сжигающего кошмара, который еще утром казался нереальным.
Окружающее нас песчаное безмолвие угнетало своим однообразием: куда ни бросишь взгляд – везде застывшие песчаные волны метровой высоты. Скорость движения по барханам, несмотря на все наши усилия, резко снизилась. Мы вели коней в поводу, чтобы не перегружать животных. На воде старались экономить, а о еде не хотелось и думать. Двигались в полной тишине, общаясь при помощи жестов, костюмы настолько плотно закрывали рот и уши, что возможность какого-либо разговора исключалась. Дышать стало легче только после захода солнца. Ночью пустыня быстро остывала, и теперь приходилось прибавлять шагу, чтобы не замерзнуть. До рассвета так и перемещались легкой трусцой.
Первые лучи солнца приятно согрели озябшие плечи и спину, но блаженство быстро закончилось, и опять началось смертельное пекло. Усталость ночного перехода, помноженная на невыносимую жару, давала о себе знать. Шатер с пирамидальной крышей и матерчатым полом мы собрали в считанные минуты. Стен, правда, в этом сооружении было всего две. Они закрывали восточную и западную сторону нашей постройки, чтобы до и после полудня защищать обитателей шатра от палящих лучей. Ткань пола по контуру содержала специальное ворсистое покрытие, обеспечивающее непреодолимый барьер для насекомых. Сняв защитную маскировку с себя и с животных, мы уничтожили утренний рацион воды и пищи, после чего впали в дневную спячку.
Жжение родинки на шее и булькающая речь прервали мой сон. Старушкино кольцо снова подмигивало бирюзовыми огоньками, а два гладкокожих переростка жадно смотрели на содержимое палатки.
– Вот это удача, Мувр! Ты настоящий следопыт – по двум следам определить место ночлежки холоднокровных. Не обманул-таки шаманх, я уже начал подумывать, что зря мы потащились в этот холодильник, – негромко произнес гдев с заплывшим глазом.
– Говори тише, а то через пять минут здесь будут все наши. Тебе охота делить добычу с двумя десятками голодных ртов? – ответил его приятель с огромным носом.
– Молчу, молчу, – прошептал первый, – у меня еще после прошлой потасовки до сих пор болит ребро и правый глаз не открывается. К тому же сегодня совсем холодно, все будут голодные и злые.
– Орл, давай их быстренько задушим и прикопаем.
События начинали приобретать нежелательный оборот, оставаться простым слушателем становилось небезопасно, и поэтому я произнес, стараясь говорить как можно увереннее:
– Не хотелось бы огорчать, но вы не первые в очереди на это мясо. А если будут возражения, я заору во все горло. Сколько тогда моей добычи достанется лично вам?
– Твое рабство закончилось? – шепотом спросил Эльруин, улыбаясь во все тридцать два зуба.
Мы тихо отошли от комнаты.
– Наверное, да. А у тебя как? Проблем не было?
– Никаких. Ринка – самая прекрасная девушка на свете! Лучше ее только Сонька.
– Надеюсь, ты не сказал ей все это ночью?
– Вообще-то я пытался, но успел произнести лишь первую фразу. А дальше началось что-то волшебное. Она…
– Подробностей не надо, – перебил я готового поделиться своими яркими впечатлениями Эла, – я в колдовстве все равно ничего не понимаю. Лучше пойдем на занятия.
Чтобы никому не мешать, тренировку провели на окраине деревни. Мы ограничились физическими упражнениями, поскольку оружие осталось в доме Полына. Эльруин все еще находился под впечатлением прошедшей ночи, и улыбка ребенка, которого вдоволь накормили конфетами, не сходила с его лица.
– Серж, Ринка сказала, что сегодня ночью превратила меня в мужчину. Во-первых, я не почувствовал никаких превращений. А во-вторых, кем же я был до этого? – наивно спросил он.
– Выкинь из головы ее слова, хотя с физиологической точки зрения она в чем-то права. Но в широком понимании превращение юноши в мужчину определяется все-таки не победами над представительницами прекрасного пола.
Когда мы возвращались к гостевому дому, в деревне кипела работа. Снимали яркие украшения и разбирали праздничные постройки. Отослав юношу будить спящую красавицу, я направился к старейшине. Необходимо было забрать одежду и оружие, а также разузнать как можно больше о предстоящем пути через пустыню Огня. Рассказ старейшины меня сильно озадачил. Нас ожидал изнурительный трехдневный переход по раскаленным барханам. Идти в тех краях можно только ранним утром, поздним вечером и ночью, причем в специальной одежде.
Кроме все убивающей жары, в песках неосторожных путников подстерегала смертельная опасность по имени гдэв. Эти существа, ростом в полтора раза выше человека, напоминали ночных обитателей Людоедской пустоши, но в отличие от них были лишены волосяного покрова. Гдэвы выползали из своих укрытий в самую жаркую погоду. Температура в семьдесят градусов являлась для них комфортной, поэтому кожа пустынных монстров была твердой, как камень, что делало их неуязвимыми для оружия рослов.
Жители деревни редко отправлялись в пустыню. Единственной целью таких вылазок были небольшие песчаные змеи, яд которых имел редчайшие целебные свойства, а жировой слой являлся уникальным теплоизолирующим материалом. Глиняные кувшины, смазанные этим жиром, превращали емкость в термос.
Заметив недоверие на моем лице, Полын вышел в соседнюю комнату и вернулся с небольшим глиняным кувшином.
– Это вода из холодных ключей, набранная несколько дней назад. Опусти руку.
Жидкость действительно была ледяной.
Какая экономия! Мини-холодильник без потребления электричества. Это же научная сенсация всемирного масштаба! Вот бы узнать химсостав этого жира, тогда бы я на Земле большим человеком в научном мире стал. Может, даже профессора Кугнера переплюнул. Чтобы потом какой-нибудь идиот с наполеоновскими замашками начал на меня охоту. Я непроизвольно нащупал коробку с диском в потайном кармане плаща и, отбросив в сторону честолюбивые помыслы, сказал:
– Это на самом деле кажется невероятным.
– Лучшего оружия против гдэвов не существует, – продолжил собеседник, плотно закрывая кувшин. Эти обитатели пустыни – чрезвычайно кровожадные существа. Но они живут гораздо южнее вашего маршрута и редко забредают так далеко на север. Однако на всякий случай возьми один кувшин с ледяной водой. Холод парализует гдэва, а если выльешь такую жидкость ему на голову – чудовище умрет.
– Надеюсь, маги среди этих чудищ не встречаются? – поинтересовался я.
– Наш колдун говорил, что в тех песках магия не действует. Жаль, его сейчас нет в деревне, вы бы могли узнать гораздо больше.
– Спасибо за великолепный прием и возможность поучаствовать в празднике, – поблагодарил я старейшину. – Нам пора отправляться.
– Пустынную одежду вам соберут, воду и пищу тоже. Если будете в наших краях через тридцать дней, обязательно приходите на праздник Воды, – сказал он прощаясь.
Погрузив на коней поклажу со всем необходимым для перехода по пустыне, мы после обеда отправились к песчаному аду. Упакованные в белую ткань небольшие животные несли на себе огромные тюки и таких же упакованных наездников. Телегу и своих лошадей нам пришлось оставить. По словам рослов, в том месте, где пролегал наш маршрут, у них не было ни единого шанса продержаться больше чем полдня.
Зеленая трава, расстилавшаяся сплошным ковром под ногами, постепенно сошла на нет, и знойный сухой воздух начал обжигать дыхание.
День уже шел на убыль, но, если бы не специальные белые плащи, которые от макушки до пят закрывали все тело, шесть бифштексов скоро могли бы порадовать какого-нибудь бродячего хищника. Хотя откуда ему тут взяться? Хищник – он не дурак, по раскаленной сковородке ходить не будет. Когда я перед отправкой слушал рассказ Полына, казалось, что тот сгущает краски. Сейчас же на себе ощущал всю полноту сжигающего кошмара, который еще утром казался нереальным.
Окружающее нас песчаное безмолвие угнетало своим однообразием: куда ни бросишь взгляд – везде застывшие песчаные волны метровой высоты. Скорость движения по барханам, несмотря на все наши усилия, резко снизилась. Мы вели коней в поводу, чтобы не перегружать животных. На воде старались экономить, а о еде не хотелось и думать. Двигались в полной тишине, общаясь при помощи жестов, костюмы настолько плотно закрывали рот и уши, что возможность какого-либо разговора исключалась. Дышать стало легче только после захода солнца. Ночью пустыня быстро остывала, и теперь приходилось прибавлять шагу, чтобы не замерзнуть. До рассвета так и перемещались легкой трусцой.
Первые лучи солнца приятно согрели озябшие плечи и спину, но блаженство быстро закончилось, и опять началось смертельное пекло. Усталость ночного перехода, помноженная на невыносимую жару, давала о себе знать. Шатер с пирамидальной крышей и матерчатым полом мы собрали в считанные минуты. Стен, правда, в этом сооружении было всего две. Они закрывали восточную и западную сторону нашей постройки, чтобы до и после полудня защищать обитателей шатра от палящих лучей. Ткань пола по контуру содержала специальное ворсистое покрытие, обеспечивающее непреодолимый барьер для насекомых. Сняв защитную маскировку с себя и с животных, мы уничтожили утренний рацион воды и пищи, после чего впали в дневную спячку.
Жжение родинки на шее и булькающая речь прервали мой сон. Старушкино кольцо снова подмигивало бирюзовыми огоньками, а два гладкокожих переростка жадно смотрели на содержимое палатки.
– Вот это удача, Мувр! Ты настоящий следопыт – по двум следам определить место ночлежки холоднокровных. Не обманул-таки шаманх, я уже начал подумывать, что зря мы потащились в этот холодильник, – негромко произнес гдев с заплывшим глазом.
– Говори тише, а то через пять минут здесь будут все наши. Тебе охота делить добычу с двумя десятками голодных ртов? – ответил его приятель с огромным носом.
– Молчу, молчу, – прошептал первый, – у меня еще после прошлой потасовки до сих пор болит ребро и правый глаз не открывается. К тому же сегодня совсем холодно, все будут голодные и злые.
– Орл, давай их быстренько задушим и прикопаем.
События начинали приобретать нежелательный оборот, оставаться простым слушателем становилось небезопасно, и поэтому я произнес, стараясь говорить как можно увереннее:
– Не хотелось бы огорчать, но вы не первые в очереди на это мясо. А если будут возражения, я заору во все горло. Сколько тогда моей добычи достанется лично вам?