Степной Аркадий. Путь безнадежного

   – Ваше высочество, в той игре, в которой мы с вами участвуем, ставки настолько высоки, что наш подарок всего лишь мелкая разменная монета. А информация, которую вы имеете возможность получить благодаря этому маленькому камешку, поистине бесценна.
   – Хорошо, – решился принц. – Я принимаю его, но не в качестве подарка, а в качестве займа. Под обычный процент, надеюсь?
   – Как будет угодно вашему высочеству. – Спицио низко поклонился, стремясь скрыть довольное выражение своего лица. Что поделать? Бережливость у гоблинских банкиров в крови. – Вашему высочеству нужны инструкции?
   – В этом нет надобности, – отмахнулся принц. – Во дворце был разговорник, и не один, я умею им пользоваться.
   – Отлично, ваше высочество. Тогда вот, – Спицио склонился над столом и на листе бумаги вывел несколько слов, – код доступа к разговорнику графа Честера. Вы сможете связаться с графом и проверить мои данные.
   – Чудесно, сделаем это немедленно, – предложил принц.
   – Если ваше высочество не против, то я предпочел бы удалиться, – ответил ему умудренный опытом банкир и пояснил: – Мне кажется, ваша беседа с графом будет более содержательной, если будет вестись конфиденциально. К тому же, как мне думается, вам есть о чем поразмыслить. А по имеющимся у меня сведениям о привычках вашего высочества, вы предпочитаете делать это в одиночестве.
   – Что же, против этого трудно возразить, – усмехнулся принц. – Хоть мне и доставляет удовольствие ваше общество, не смею вас задерживать, уважаемый Спицио.
   – Всегда к вашим услугам, ваше высочество. – Гоблинский банкир низко поклонился и вышел.
   Принц, в отличие от своего первоначального желания, не спешил воспользоваться разговорником. Георг расчистил стол и расстелил на нем карту Глинглока и прилегающих к нему земель. Отметив при помощи цветных мелков текущее положение дел, принц в задумчивости застыл над картой. Бертрам, зашедший в кабинет, чтобы разжечь погасший было огонь в камине, услышал, как его хозяин тихо пробормотал про себя:
   – Борноуэл уже не спасти, но черт меня побери, если они не совершили ошибку, оставив пока в покое Лондейл. Барон с банкиром рассуждают верно, сейчас еще есть шанс, но будет ли он после? – Заметив разжигавшего огонь слугу, принц выпрямился и спросил: – А ты как думаешь, Бертрам, будет ли еще один шанс после?
   – Не знаю, ваше высочество, – честно признался верный слуга. – Ведь я не ведаю, о чем идет речь. Но могу напомнить вам слова вашего отца, услышанные мною лично: «Не стоит искушать судьбу, не используя предоставленные ею возможности». Это слова великого короля, ваше высочество. По моему скромному разумению, они стоят того, чтобы к ним прислушаться.
   – Ты прав, мой верный Бертрам. Они того стоят, и я подумаю над ними. Ну а сейчас оставь меня одного и присмотри за тем, чтобы меня никто не беспокоил.
   Старый слуга почтительно склонился, а так как огонь в камине уже разгорелся, он с чистой совестью оставил своего господина одного.
   Принц дождался, пока дверь за Бертрамом закроется, и взял в руки разговорник. Внимательно оглядев его со всех сторон, он сдул налипшие на камень пылинки и, свернув карту, поставил его в центр стола. Тщательно сконцентрировавшись, как учил его в свое время отец, принц накрыл камень ладонями и зашептал нараспев заученные с детства слова. Между его ладоней заструились струи синего дыма, с каждым мгновением дым становился все гуще и насыщенней. Под клубами дыма скрылись его руки, накрывшие разговорник, и край стола. Синий дым, просачиваясь между пальцами, не спешил подняться к потолку, образовав вместо этого небольшое синее облако, раскинувшееся на столе. Произнеся последние слова и убедившись, что все идет как надо, принц убрал ладони и, проведя ими над синим облаком, произнес код, написанный банкиром на листе бумаги. Облако еще больше сгустилось и внезапно прояснилось, открыв вместо грубой столешницы изображение большой комнаты, заставленной книжными полками из красного дерева. В середине изображения появилось простодушное с виду лицо графа Честера. Граф, очевидно, работал в кабинете, когда пришел вызов, и сейчас недовольно хмурился, настороженно вглядываясь в своего собеседника.
   – Кто это?! – резко спросил граф, не в силах разобрать мутное еще пока изображение. Внезапный вызов вызвал его явное неудовольствие, код его разговорника хранился под большим секретом и был известен лишь избранным. Разговорник все еще никак не мог настроиться, изображение было мутным и расплывчатым, лицо графа Честера исказила досадливая гримаса, и он протянул руку, чтобы оборвать связь.
   – Не спешите, граф. Нам необходимо поговорить, – сказал принц, и рука графа застыла в воздухе.
   Камни наконец настроились, и изображение прояснилось.
   – Ваше высочество? – удивлено воскликнул граф и, опомнившись, низко склонил голову.
   – Да, любезный граф, это я. И признаюсь честно, рад видеть вас в полном здравии, Честер.
   При этих словах граф, несмотря на всю свою выдержку, вздрогнул и поднял глаза, полные надежды. Так обращался к нему только отец нынешнего короля, Карл Третий. Не по имени и не по титулу, а по названию домена. И пусть это были всего лишь слова, но старый граф распознал в них рычание просыпающегося льва.
   Через полтора часа принц погасил разговорник коротким заклинанием. Туман без следа рассеялся, поверхность стола очистилась. Принц рассеянным движением взял в руки серый, неприметный камень, положил его в ларец и запер на ключ.
   Граф Честер не только подтвердил информацию банкира Бартольдо, но и добавил множество нелицеприятных деталей. А под конец разговора прямо предложил принцу избавиться от его венценосного брата и взять спасение королевства в свои руки. Принц повторил графу свой ответ жестко и недвусмысленно. Графу Честеру скрепя сердце пришлось согласиться с его решением. Смерть короля при отказе принца занять освободившийся трон только усугубила бы ситуацию. Разговор закончился на тяжелой ноте, прежде несокрушимое королевство стояло сейчас на коленях в ожидании последнего удара. Принц потушил разговорник, сопровождаемый укоризненным взглядом старого графа.
   Георг подошел к камину, сжег в нем листок с кодом доступа к разговорнику графа Честера, предварительно запомнив его наизусть, и, выпрямившись, позвал слугу.
   – Бертрам, – сказал он, когда слуга откликнулся на его зов, – сегодня чудная погода для рыбалки, подай ветровку и кожаные сапоги.
   Верный слуга только поклонился в ответ, ничем не выразив своего неудовольствия, хотя ловля рыбы, на его взгляд, не относилась к числу занятий, приличествующих принцам крови, будучи уделом по большей части простолюдинов. То ли дело благородное искусство охоты. Но как говорится, «хозяин барин», и, легонько вздохнув, Бертрам пошел за сапогами и ветровкой, заодно предусмотрительно наказав Агирье приготовить хлеба, сыра и фляжку с вином. День клонился к обеду, а господин вряд ли вернется рано.
 
   Росинка, несмотря на всю свою внешнюю браваду, постучала в ворота с видимой робостью. Деревенский плотник отличался скверным и неуживчивым характером. Он приехал в рыбацкую деревню совершенно один, издалека и относительно недавно. Поселившись на отшибе, нелюдимый плотник за прошедшие три года так и не завел ни с кем дружбы или хотя бы приятного знакомства, что было весьма удивительно, ведь люди в прибрежной деревушке отличались веселым характером и открытым нравом. Но новый плотник не отвечал на шутки, не шутил сам и избегал шумных компаний. Он вообще старался не разговаривать, обходясь минимумом слов и предпочитая объясняться жестами. Обладая при этом угрюмым тяжелым взглядом и звероподобной внешностью, новый плотник любую попытку сблизиться встречал лишь злой гримасой и пренебрежительным фырканьем. Не будь он таким хорошим мастером, быть бы ему битым или изгнанным. А так… другого плотника в деревне все равно не было, вот и мирились с его неуживчивым характером, постепенно привыкнув и даже воспринимая его за своего рода местную достопримечательность.
   Но Росинке все равно было страшновато. Среди ребятни ходило немало мрачных слухов об угрюмом плотнике. Дети любят придумывать страшилки, а нелюдимый плотник как нельзя лучше подходил для роли злобного героя их вечерних рассказов. Признаться, Росинка и сама с удовольствием выдумывала страшные истории с его участием, дабы попугать малышню помладше. Но сейчас это вылетело у нее из головы, остались только леденящие кровь подробности. Недаром ее сердечко испуганно екнуло, когда мать послала ее к плотнику, дабы получить денежку за хлеб и молоко. Она даже попыталась отказаться, но лишенная детского воображения женщина шлепнула ее по спине полотенцем и велела не задерживаться, нужно еще отнести обед отцу и братьям.
   Ворота открылись не сразу, девочке пришлось постучать еще раз и посильней. Наконец открылась калитка, и перед Росинкой предстал мрачный плотник с огромным топором в руке. Девочка испуганно было отпрянула, но, заметив свежие стружки, щедро усыпавшие одежду плотника, и черную спутанную бороду, немного успокоилась и, запинаясь, изложила дело, из-за которого пришла. В глазах плотника скользнуло понимание, он молча кивнул и, воткнув напугавший ее топор в большое бревно, зашел в дом. Воспользовавшись отсутствием хозяина, девочка осмелилась заглянуть во двор. Увиденное ее разочаровало, однако при этом заметно успокоило. Нигде не было видно следов крови или замученных маленьких девочек, зато во дворе вкусно пахло деревом и повсюду были рассыпаны белые стружки. Хозяин все никак не выходил, и осмелевшая девочка рискнула просунуть голову поглубже, чтобы получше оглядеться. Раздавшийся позади голос заставил ее подпрыгнуть от страха.
   – Ты что это здесь делаешь, маленькая проказница?
   Она бы еще и закричала, если бы не узнала этот голос. Но она узнала, поэтому, постаравшись взять себя в руки, горделиво обернулась и, задрав носик кверху, ответила:
   – И вовсе я не проказница. – Девочка немного подумала и добавила: – И не маленькая.
   – Кто бы сомневался. – Обладатель голоса мягко улыбнулся.
   Росинка окинула его оценивающим взглядом и решилась:
   – А это правда, что вы граф?
   – Нет, что ты! – усмехнулся несостоявшийся граф. – Я даже не похож на него.
   Росинка еще раз его придирчиво осмотрела и огорченно кивнула:
   – Да, не похож. Граф носит ярко-красную одежду, а еще у него есть золотая цепочка, вот здесь. – Девочка показала себе на шею. – Так мама сказала, а уж она точно знает, она сама видела графа, когда ездила с папой в город на ярмарку. Вот так вот, а вы совсем не граф. Жалко, – грустно вздохнула девочка.
   – Почему? – не выдержал принц Георг и, несмотря на всю свою озабоченность, снова улыбнулся.
   – Потому что если бы вы были граф, то я вышла бы за вас замуж. И стала бы графиней. – Девочка мечтательно улыбнулась и снова погрустнела. – Но вы не граф. И мне очень жалко, потому что вы очень красивый, хоть и грустный.
   Принц закашлялся и невольно покраснел, смущенный столь откровенно высказанными матримониальными планами в отношении его персоны, прозвучавшими из уст восьмилетней девочки.
   – А ты хочешь стать графиней? – спросил он, чтобы скрыть свое смущение.
   – Хочу. Очень, очень, очень сильно хочу, – призналась девочка. – Тогда у меня тоже были бы красное платье и красивая цепочка на шее, а еще карета с белыми лошадьми. И может быть, тогда эта несносная Ксанка прекратила бы надо мной смеяться и не смела больше задираться.
   – Ну что же, тогда ты обязательно станешь графиней. Вот только немного подрастешь и обязательно найдешь своего графа, – подбодрил ее принц.
   – Найду, – согласилась Росинка и снова вздохнула, – а все-таки жалко, что вы не граф.
   И при этом окинула его настолько печальным взглядом, что железный принц невольно поежился и почувствовал крайнее смущение. Спас его хозяин дома. Найдя наконец деньги, плотник вышел из дома и застыл в удивлении на пороге. Увидев принца, он намеревался было поклониться, но предупреждающий взгляд заставил его замереть и выпрямиться. Зародившиеся было почтительные слова застыли в горле и так и не прозвучали.
   – Хорошая сегодня погодка, Ксанв, – преувеличенно бодро обратился к нему принц. – Самое время для хорошей рыбалки. Ты как, не против составить мне компанию?
   Плотник Ксанв, успевший уже оправиться от удивления и вернуться к своей обычной нелюдимой манере, молча кивнул и, сняв фартук, повесил его на гвоздь, после чего подошел к вновь оробевшей от его присутствия девочке и так же молча отсчитал в подставленную ладошку три медные монетки. Росинка благодарственно кивнула и, окинув принца напоследок сожалеющим взглядом, вприпрыжку умчалась к матери.
   Плотник с принцем некоторое время смотрели ей вслед, после чего Ксанв спросил:
   – С берега или с лодки?
   – С лодки, Ксанв, сегодня будем рыбачить с лодки.
   Улыбка, вызванная разговором с маленькой девочкой, прошла, лицо принца выглядело безмятежно, но глаза выдавали тревогу и беспокойство. Ксанв угрюмо покосился на него и, еще больше помрачнев, пошел за наживкой.
 
   Старый рыбак, в последнее время редко выходивший в море по причине преклонного возраста, без лишних возражений одолжил им свою лодку и только покачал головой, наблюдая, как энергично, но неумело гребут они веслами.
   Странная парочка. Молодой господин поселился в небольшом домике, в трех километрах от деревни, вместе с двумя старыми слугами. Поначалу это вызвало удивление у жителей деревни и даже некоторую настороженность. Но время шло, молодой господин редко общался с рыбаками, но при встрече был неизменно приветлив. А его слуги регулярно покупали у деревенских рыбу и другую провизию. Настороженность прошла, а ореол таинственности только добавлял юноше очарования. Его особа становилась неизменным предметом разговоров во время долгих зимних вечеров, когда бушующая непогода не давала рыбакам выйти в море. И все непременно сходились на том, что человек он непростой и знатного происхождения. Может, даже и не обычный дворянин, а какой-либо барон или даже граф. Хотя, если подумать, какой из него граф? Ведь всем известно, что граф ходит в ярко-красной одежде и носит цепочку на шее.
   Но даже если он и не был графом, то не был и простолюдином, а так как при всем при этом был он еще неизменно вежлив и приветлив, то пользовался среди рыбаков определенным почтением. Вряд ли кто-нибудь отказался бы составить ему компанию для рыбной ловли, если бы он попросил, и жителей деревни удивляло, что он выбрал в напарники нелюдимого плотника. Впрочем, почему бы и нет, оба любили море и рыбачили азартно, совсем не так, как деревенские рыбаки, относившиеся к рыбной ловле как к трудной и нужной работе. Так что ничего удивительного, что они сошлись.
   И все-таки странная парочка. Старый рыбак окинул взглядом удалившуюся на приличное расстояние лодку, снова покачал головой и зашел в дом.
   Принц с плотником не притворялись, рыбная ловля на самом деле пришлась им по вкусу, и рыбачили они обычно азартно, с нескрываемым удовольствием, но только не в этот день. Убедившись, что лодка достаточно отдалилась от берега и вокруг нет никого, кто бы мог услышать их разговор, рыбаки-любители закинули снасти в воду и сделали вид, что увлечены ловлей.
   Некоторое время они просидели в полной тишине, не обращая внимания на удочки и не доставая пойманную на крючок рыбу. Наконец Ксанв не выдержал и, повернув свою большую, густо заросшую голову к принцу, проронил:
   – Ваше высочество…
   Принц посмотрел на него и увидел в глазах плотника невысказанный вопрос, но отвечать не спешил. Вежливый юноша, весело балагуривший с восьмилетней девочкой, исчез. Перед плотником сидел принц, принц крови и наследник престола. Властные манеры, сосредоточенный взгляд, проникающие в самую глубину души холодные синие глаза. Ксанв знал принца гораздо дольше, нежели думали наивные жители деревни, но никогда он еще не видел его таким. Под давлением произошедшей перемены Ксанв пригнулся и почтительно поцеловал соленую от морской воды руку. Принц, обычно скромный в общении, воспринял это как должное. Когда Ксанв выпрямился, принц Георг окинул властным взглядом его преданное лицо и спросил:
   – Ты готов?
   Глаза Ксанва влажно заблестели, ноздри расширились.
   – Да, ваше высочество.
   – Тогда пора!
   – Вовремя, ваше высочество, – выдохнул Ксанв и склонил голову, – Держаться все тяжелее и тяжелее с каждым днем. Еще месяц, может, два, и я бы сломался…
   Ксанв поднял голову, глаза его сверкнули диким звериным огоньком, но принц и не вздрогнул:
   – Можешь наконец расслабиться, осталось совсем чуть-чуть. – В стальном голосе проскользнула едва заметная мягкая, сочувственная нотка.
   Но Ксанв услышал, и зверь в его глазах, недовольно урча, убрался в свою берлогу, уступив место преданности.
   – Где? – хрипло выдохнул он.
   – В южной резиденции, замке Рэтклиф. Король изволит охотиться. – Глаза принца блеснули, а лицо Ксанва исказилось в ответ звериной усмешкой. – Времени очень мало, поэтому возьми.
   Принц достал из кармана маленькое медное колечко с затейливой надписью на внутренней стороне.
   – Портал? – понятливо хмыкнул Ксанв.
   – Он самый, – подтвердил принц, – здесь координаты всех королевских резиденций. Настраивать не нужно, я уже перенастроил его на Рэтклиф. Перенесешься в центр леса, в десяти километрах от замка. Обратно вернешься в то же место, где сотворишь портал. Что делать на месте, ты знаешь, поэтому не будем тратить лишних слов. Когда собираешься отправиться?
   – Сегодня ночью, раньше нельзя.
   – Верно, постарайся управиться как можно быстрей и обязательно возвращайся, что бы ни случилось. Если найдут тебя или твое тело, могут докопаться до истины, и тогда все будет зря.
   – Я не подведу, ваше высочество.
   – Хорошо, и… – Принц положил руку ему на плечо и затвердевшим голосом напомнил: – Ты знаешь, что тебя ждет, когда вернешься.
   – Знаю, ваше высочество. У меня только одна просьба… в Глинглоке у меня остались жена и четверо детей.
   – Они не будут забыты, Ксанв. Слово принца.
   – Спасибо, ваше высочество, – поблагодарил мнимый плотник и предложил: – Вернемся?
   – Нет, это будет подозрительно. Порыбачим еще часик, а после вернемся.
   Так и поступили. До выхода на берег они не произнесли больше ни слова. Все, что нужно, было уже сказано. Обговорено еще три года назад и закончено сегодня. Время пошло.
 
   Олень бежал по лесу, спасая свою жизнь. Он летел, не разбирая дороги, силы его были на исходе, из оцарапанного стрелой плеча струйкой текла кровь. Олень уже не старался сбить преследователей с толку, он бежал по прямой в тщетном желании спасти свою жизнь.
   Охотник шел по следу. Примятая трава, отпечатки копыт на мягкой земле, капельки крови. Опытный взгляд с легкостью отмечал эти признаки. Охотник горячил коня, сжимая крепкой ладонью инкрустированное золотом ложе охотничьего арбалета. Его не смущало, что он выбился далеко вперед. Отстали другие охотники, остались позади егеря, затерялись слуги. Неважно, перед ним жертва. Знатная, завидная добыча, с огромными раскидистыми рогами. Вдобавок ко всему истекающая кровью и выбивающаяся из сил. Погоня длилась уже больше часа, но это только подстегивало его азарт. Именно здесь, на охоте, он больше чем где бы то ни было чувствовал себя королем. К черту эльфов и гномов, к черту заумные дела и заботы. Перед ним добыча, и скоро он ее настигнет. Большая голова с развесистыми рогами украсит один из залов Рэтклифского замка, придворные в очередной раз склонятся в восхищении перед своим королем. Замок украсится праздничными огнями в честь успешной охоты. Прольется море прекрасного вина, и в окружении милых ему людей он сможет наконец расслабиться.
   Но все это будет вечером, а сейчас он хищник и идет по следу. Арбалет взведен, верный конь горячится, высоко вскидывая копытами сырую землю. Добыча близка, и участь ее предрешена. Король доставит ей честь, пристрелив собственной рукой. Следов крови все больше, видны уже ветви рогов, мечущиеся среди деревьев, нет нужды больше приглядываться к земле, и охотник пришпоривает коня. Олень все ближе, можно уже стрелять, но король не спешит. Он хочет загнать зверя, заставить его сломаться, упасть на землю. Чтобы король леса склонился перед королем Глинглока, подтвердив его величие.
   Но охотник забыл, что в лесу правит вовсе не олень. Чтобы сократить дорогу, он бросает своего коня прямо сквозь густые кусты дикого малинника. Со страшным ревом из малинника выскакивает потревоженный зверь. Огромный, косматый медведь вырастает прямо перед мордой коня. Жеребец, испуганно всхрапнув, встает на дыбы, земля скользит под его задними копытами, и он опрокидывается на спину, подминая под себя своего венценосного всадника. Конь тут же вскакивает на ноги и убегает прочь, но седло его пустует, всадник остается лежать на земле с неестественно вывернутой головой. Медведь подходит к распростертому телу, осторожно обнюхивает его, порыкивая. Зверь чувствует, что перед ним мертвец, дух уже покинул бренное тело. Медведь фыркает и поднимает большую лобастую голову. В лесу раздаются тревожные звуки: трубит рог, кричат люди, лают собаки. Это приближаются отставшие охотники и егеря. Медведь злится, звериная натура тянет его к ним навстречу, он хочет прогнать незваных гостей, посягнувших на лесные владения. Лишь воспоминание о чем-то важном заставляет его развернуться и скрыться в малиннике, блеснув напоследок человеческими глазами.
   А король остается лежать на холодной земле, с раскинутыми руками и сломанной шеей. Широко раскрытые невидящие глаза уставились в небо, просвечивающее сквозь крону деревьев. И ему уже все равно, это просто тело. Выскакивают на поляну всадники и замирают в испуге. Спрыгивают с горячих коней и подбегают к нему, щупают пульс и ищут дыхание. Охота забыта, разгоряченные собаки испуганно жмутся к лошадям, отогнанные злыми пинками. Крики, шум, удивленные возгласы, кто-то зовет целителя, кто-то побежал за убежавшим конем, а кто-то просто застыл в ступоре. Тело короля перекладывают на наспех расстеленную конскую попону. Люди ошеломлены и напуганы, дрожащие за свою жизнь егеря читают следы на земле. Почва сырая, все видно как на ладони. Громадные царапины, оставленные медвежьими когтями, следы копыт, примятая лошадью земля, отлетевший в сторону арбалет и человек со сломанной шеей. Картина произошедшего проста и ясна, но от этого не менее ужасна. Король умер, умер в рассвете сил, умер в разгар войны на мирной охоте. Свернул себе шею, упав с коня.
   На поляну, привлеченный тревожными криками, выезжает изящный всадник в эльфийском охотничьем костюме, на красивом белом жеребце. Увидев, что произошло, он спрыгивает на землю и с криком бросается к распростертому безжизненному телу. Придворные и егеря поспешно расступаются перед ним.
   – Гарет, Гарет Спенсер, – испуганно шепчет один из егерей своему товарищу. – Ой-ой-ой! Что же теперь будет?
   Гарет плачет над телом своего любовника и господина, над телом своего покровителя и короля. Егеря подводят королевского коня, он весь в земле и, испуганно всхрапывая, то и дело косится лиловым глазом в сторону малинника. При виде коня Гарет встает на ноги и берет в руку заряженный арбалет. Вытирает рукавом слезы и, приставив арбалет прямо к конскому уху, спускает тетиву. Тяжелый болт пробивает голову насквозь, конь вскидывает шею и, разбрызгивая кровь, падает на землю. Егерь, державший его под узды, еле успевает отпустить поводья и отпрыгнуть в сторону. Со всех сторон на Гарета устремлены испуганные взгляды.
   – Где этот медведь?! – пронзительным голосом кричит бывший королевский фаворит. – Найдите его мне и принесите шкуру!!! Иначе я сниму ее с вас!!!
   Люди поспешно хватают отброшенное оружие, вскакивают в седла. Егеря берут след, и за медведем устремляется погоня. На опустевшей поляне осталось лишь распростертое на попоне тело и плачущий юноша в эльфийском охотничьем костюме.
 
   За тысячу километров от Рэтклифского леса, в другом лесу, на поросшем мхом пне сидел принц Георг, наследный принц Глинглока. Вот уже третий день он приходил на эту затерянную в глухом лесу полянку и ждал. Время тянулось медленно, щебетали птицы, кружили бабочки. Ярко светившее солнце словно застыло на одном месте и не спешило склониться к закату. На поляну выскочил заяц, напряженно вытянувшись, он бросил пугливый взгляд на сидящего на пне человека, но, не сочтя его опасным, невозмутимо занялся своими заячьими делами. Принц в свою очередь не обратил на зайца особого внимания, он пришел в лес не охотиться, он ждал человека или почти человека.
   Кусты, окаймлявшие поляну, раздвинулись совершенно бесшумно, из них на поляну вышел заросший густой бородой мужчина. От него настолько отчетливо пахло зверем; что заяц, испуганно подпрыгнув, поспешил юркнуть в густую траву. Принц, узнав вышедшего на поляну человека, выпрямился и сделал шаг ему навстречу. Несмотря на то что ожидание его наконец-то закончилось, он не улыбнулся и не вздохнул облегченно. Напротив, брови его нахмурились, глаза потемнели. Вышедший из леса человек подошел к принцу и встал перед ним на колени.
   – Ваше высочество, – слова вырвались из него с рычаньем, – три часа назад ваш брат погиб на охоте.
   – Ты уверен? – глухо проронил принц.