Страница:
Стейнбек Джон
Биография Джона Стейнбека
Биография Джона Стейнбека
Джон Стейнбек
(1902-1968)
Американский литературовед С. Мартин несколько лет тому назад издал книгу "Писатели Калифорнии", которую он посвятил "горстке выдающихся писателей, появившихся в Калифорнии за весьма короткий период ее истории". С. Мартин считает, что "Калифорния на сегодня произвела двух великих романистов - Джека Лондона и Джона Стейнбека и одну серьезную литературную школу - так называемых "тертых калачей". "Тертыми калачами" он называет известных писателей детективного жанра Дашиелла Хамметта, подвергшегося гонению и аресту в годы маккартизма, Джеймса Кейна и Раймонда Чандлера.
Советским читателям хорошо известны произведения ряда аалифорнийцев - рассказы, повести и роман певца Ревущего Стана Фрэнсиса Брег Гарта, романы разоблачителя "спрута" калифорнийских монополий Фрэнка Норриса, рассказы Амброза Бирса. Но, безусловно, следует согласиться с С. Мартином, что двумя великими романистами-калифорнийцами, снискавшими себе мировую славу, являются только Джек Лондон и Джон Стейнбек.
История переселения семейства Стейнбеков в Калифорнию преисполнена приключений и романтики. Дед писателя по отцовской линии Джон Адольф Гросстейнбек происходил из Дюссельдорфа в Германии. В молодости вместе с братом, сестрой и ее мужем он решил переселиться в Иерусалим. В эти же края отправился из штата Массачусетс и прадед писателя по материнской линии Диксон с женой, двумя сыновьями и тремя дочерьми. Братья Гросстейнбеки познакомились с семейством Диксонов по печальному поводу: они делали гроб для одного из сыновей Диксона, умершего от туберкулеза. Вскоре оба брата женились на старших дочерях Диксона.
Пребывание в Иерусалиме не принесло успеха обеим семьям, я они решают, по совету Диксона, отправиться в Америку.
Дед писателя Джон Адольф с молодой женой Альмирой сначала обосновался в Новой Англии, а незадолго до начала гражданской войны перебрался во Флориду, где и родился отец писателя Джон Эрнст. В это время отца семейства призвали в армию южан, но он дезертировал и бежал на Север, где находились родственники его жены. Ему удалось организовать переезд в Новую Англию и Альмиры с маленькими сыновьями. Он теперь сократил свою фамилию до Стейнбек и через несколько лет со всем семейством отправился в Калифорнию, купил участок земли, занялся поначалу скотоводством и выращиванием фруктов, а затем построил мельницу.
Отец писателя выучился на бухгалтера и работал на небольших местных предприятиях бухгалтером и управляющим. Жил он с семьей в небольшом городишке Салинас в долине реки с тем же названием в солидном двухэтажном доме, в котором в четверг 27 февраля 1902 года и родился его третий ребенок - сын, названный в честь отца также Джоном Эрнстом.
Детские и юношеские годы Джона прошли в отцовском доме. Зимой он ходил в школу, а в свободное время катался на собственном пони или на велосипеде. По вечерам отец или мать читали вслух Джону и трем его сестрам интересные книги - "Остров сокровищ" Р. Стивенсона, "Три мушкетера" А. Дюма, "Роб Рой" В. Скотта. Но больше всего юный Джон любил сказки, легенды и предания. Его любимым чтением были греческие мифы и средневековая эпопея Т. Мэлори "Смерть Артура".
Лето Стейнбеки обычно проводили на берегу Тихого океана в рыбацком поселке Пэсифик-Гроув, где у них был скромный дачный домик. Джон целыми днями купался, загорал, во время отливов разглядывал в лужах морской воды раковины моллюсков, водоросли. Каждое лето Джон на пару недель ездил на ранчо Тома Гамильтона, брата матери. Если на побережье дул прохладный бриз, часто бывали туманы, то здесь целыми днями нещадно палило солнце. Джон помогал ухаживать за лошадьми и коровами, работал на огороде. В свободное время он укрывался в кустах за домом и вслушивался в шум воды, стекающей по небольшому ручью. Впоследствии он опишет это ранчо в серии рассказов "Рыжий пони".
В детстве Джон не отличался ни особыми успехами в школе, ни прилежанием и трудолюбием, он был своенравным, упрямым и ленивым ребенком. "Прямо-таки и не знаю, что и думать о Джоне, - сокрушалась его мать. - Он будет или гением, или же пустышкой". Обычно он держался в стороне от детских компаний и по-настоящему дружил только со своей младшей сестрой Мэри, с которой часто переговаривался с помощью заученных архаичных слов из книги Т. Мэлори. Несмотря на то, что она была младше Джона, Мэри частенько выручала его из беды, выступая в его защиту. В старших классах Джон читал серьезные книги - "Преступление и наказание" Ф. Достоевского, "Мадам Бовари" Г. Флобера, "Потерянный рай" Дж. Мильтона. "Я помню их не просто как прочитанные книги, - говорил впоследствии Стейнбек, - а как события, случившиеся в моей жизни".
В те времена в Салинасе никто не выписывал никаких журналов, так как это считалось пустой тратой денег. Стейнбеки были исключением, они регулярно подписывались на "Нэшнл Джиогрэфик", "Юс компэнион" ("Спутник молодежи"), "Сэнчури" ("Столетие") и другие. Джон с интересом читал эти журналы, был он и одним из немногих посетителей местной библиотеки. Его мать - школьная учительница по профессии - всячески поощряла тягу детей к книге.
В старших классах средней школы Джон неплохо успевал, занимался спортом, активно участвовал в школьном альманахе. Он и сам начал в эти годы писать. "Я обычно устраивался в маленькой комнатке наверху... писал небольшие историйки и статьи и рассылал их в журналы под вымышленными именами. Я ничего не знал об их дальнейшей судьбе, так как никогда не сообщал своего адреса. Но я следил за этими журналами, чтобы узнать, не напечатают ли их. Конечно, их не печатали, так как редакции не могли связаться со мной... Интересно, о чем я думал в те дни? Я пуще смерти боялся получить отказ, но еще больше, что какую-нибудь из этих историй примут к печати" .
Любимым времяпрепровождением Джона было ничегонеделание. Он сидел у окна в своей комнатке на втором этаже и предавался мечтам и фантазиям. С раннего детства в нем возникло необыкновенное отношение к словам, он вслушивался в их звучание, вникал в глубинный смысл словосочетаний, всматривался в их написание. Магия слов завораживала его, он придумывал разные страшные истории и пугал ими своих сверстников, с неподдельным интересом внимавших его рассказам. Он рано познал силу слов и их магическое влияние на человека.
В 1919 году семнадцатилетний Джон окончил среднюю школу, и перед ним встал вопрос, что делать дальше. Для себя он твердо решил стать писателем, уже видел себя новым Джеком Лондоном, книгами которого он в это время увлекался. Ему хотелось наняться матросом на корабль и отправиться на Дальний Восток или, на худой конец, уехать в Нью-Йорк и стать репортером большой газеты. Но родители смотрели на его будущую карьеру совеем по-другому. Они ничего не имели против его увлечения литературой, но считали, что сначала он должен получить хорошее образование, а там видно будет. В глубине души отец и мать надеялись, что в университете сын образумится и займется потом настоящим делом станет адвокатом, финансистом или священником.
Джон уступил настояниям родителей и осенью 1919 года поступил в Стэнфордский университет, известный в то время весьма высоким уровнем преподавания.
Хотя родители настаивали, чтобы Джон пошел в элитарный университет, оказывать серьезную финансовую помощь ему они не могли, так как все сбережения ушли на то, чтобы дать образование двум старшим сестрам. Джон впоследствии признавался, что в эти годы у него были "слишком большие амбиции и слишком мало денег". "Если я хочу изучать психологию и логику, писал он в одном из писем, - я должен вертеться среди грязных тарелок и подавальщиц с грязными ушами" . Он в эти месяцы подрабатывал мытьем посуды в захудалом местном кафе.
Временами Джон не учился по целому семестру, работая то продавцом в магазине, то чернорабочим на ферме, то грузчиком на сахарном заводе, "загружая в вагоны тяжелые мешки с сахаром, по двенадцать часов в день, семь дней в неделю". Но и в те семестры, когда Джон был в университете, он не слишком обременял себя занятиями, посещал только те лекции, которые ему нравились: английскую и античную литературы, экономику, теорию литературных стилей, французский язык. Он пристрастился к алкоголю, игре в покер, любил играть на бегах.
В общем, Стейнбек провел в университете шесть лет - с осени 1919 по весну 1925 года. За это время он осилил примерно Трехгодичный курс, лучше всего он усвоил лекции по теории литературных стилей и по литературному мастерству и пытался применить свои знания на практике, создавая небольшие рассказы для университетского альманаха, которыми он весьма гордился. Его первые шаги на поприще литературы отнюдь не радовали родителей. Они придерживались взгляда, выраженного философом-прагматистом Р. В. Чэмберсом: "Писатели не в чести у деловых людей, поскольку всем известно, что литература - это счастливая находка для всех тех, кто не приспособлен к настоящему труду".
Такое отношение к литературному труду было далеко не случайным. Широко известный американский писатель Уильям Дин Хоуэлс с горечью отмечал в те годы, что в Америке "занятия литературой не могут считаться серьезным мужским занятием, безразлично, полезным или бесполезным. Мы, литераторы, притворяемся, что мы что-то собой представляем, но все это сплошной вздор. Ни взрослые, ни дети в нас не нуждаются: литература для них - пустая забава, которую можно терпеть, но которой не следует увлекаться".
И тем не менее Джон решил заняться литературой. Для начала он хочет воспользоваться приглашением старшей сестры и отправиться к ней в Нью-Йорк. Приятель помогает ему получить место матроса на грузовом корабле "Катрина", отплывающем в Нью-Йорк через Панамский канал. Родители вручили сыну сто долларов на первые расходы, и солнечным ноябрьским днем Джон пустился в свое первое большое путешествие.
Пасмурным зимним вечером "Катрина" входила в нью-йоркский порт. "Через иллюминатор я смотрел на город, и он ужаснул меня. Было в нем что-то безобразно чудовищное - тянущиеся к небу дома, пробивающиеся сквозь падающие огни. С дрожью в коленках я сошел на берег перепуганный, замерзший, в состоянии панического ужаса".
Страхи Джона оказались вполне обоснованными. Сестра с мужем ютились в малюсенькой однокомнатной квартире, они дали взаймы Джону тридцать долларов, так как от родительской сотый после остановок в Панаме и Гаване осталось всего три доллара. Приличной работы найти не удается, и Джон с помощью мужа сестры устраивается на стройку спортивного зала "Медисон-сквер-гарден" чернорабочим. С утра до поздней ночи он катает по узкому деревянному настилу стофунтовую тачку с цементом, думая лишь об одном - только бы не упасть, только бы дотянуть до конца смены. "О городе у меня было туманное представление - тупая боль во всем теле, мутные огни, последний вагон метро, три лестничных пролета, и в комнате с грязными зеленоватыми стенами, даже не умывшись толком, валюсь в кровать. Утром мясная тушенка, кофе из немытой чашки, покачивающийся подо мной тротуар, и снова - нескончаемая вереница тачек с цементом".
Через несколько недель на глазах Джона один из рабочих не удержал тачку, сорвался с мостков и разбился насмерть. На следующий день Джон не потел на работу. Неизвестно, что бы с ним было, если бы неожиданно не приехал по своим делам из Чикаго брат матери Джо Гамильтон. Богатый бизнесмен, он устроил племянника репортером в газету "Нью-Йорк америкен". Двадцать пять долларов в неделю, положенные начинающему репортеру, когда отличный бифштекс в хорошем ресторане стоил тридцать пять центов, казались Джону баснословной суммой. Он немедленно сменил комнату, переехав из Бруклина в Грамерси-парк в южной части Манхэттена.
Но и работа в газете не принесла удовлетворения начинающему журналисту. Он плохо знал город и, получив задание выехать на место происшествия в Куинз или Бруклин, много времени тратил на дорогу, всегда опаздывал и не привозил необходимых материалов. Тогда ему не без влияния дяди поручили делать репортажи из зала суда. Но для такого ответственного дела у него не было ни опыта, ни знаний, ни нужных знакомств. Вскоре Джона из газеты уволили, и он не без наигранной бравады сообщил приятелям, что он добился первого успеха - его выбросили на улицу из ведущей газеты известного магната Херста, теперь он может заняться настоящей литературой.
Он действительно засел за работу, написал несколько рас сказов и разослал их в журналы, но вскоре вое они возвратились обратно. Джон израсходовал все деньги, задолжал за квартиру жил впроголодь и подумывал о том, чтобы снова взяться за физический труд. Но сказались месяцы недоедания, у него кружилась голова, он с трудом поднимался по лестнице. Оставался единственный выход - возвращаться домой, в Калифорнию. Друзья устроили его на уходящий в Сан-Франциско пароход рабочим на камбуз. За дорогу он подкормился, пришел в себя и летом 1926 года объявился в родительском доме в Салинасе.
Погостив несколько дней у родителей, он отправляется навестить своего университетского друга Дюка Шеффилда, женившегося и работавшего над диссертацией, а через пару недель уехал к другому другу - Тоби Стриту, который жил в горах на даче у тещи. Она познакомила Джона со своей богатой приятельницей, которая предложила ему оплачиваемую работу, летом - в качестве шофера, а зимой - сторожем на ее даче. Джон согласился, и две зимы и два лета проработал в этом имении. Работа ему нравилась, зимой он жил один, у него было достаточно свободного времени для занятий литературой. В доме была хорошая библиотека, и он с интересом изучал труды древнегреческого историка Геродота.
Стейнбек начал работать над своим первым романом из жизни пиратов, который он назвал "Золотая Чаша". Казалось, что работа продвигается успешно. "Я закончил свой роман, - сообщал он Дюку Шеффилду 25 февраля 1925 года, - отложил его на какое-то время в сторону, а затем прочитал от начала до конца. И обнаружил, что он никуда не годится. Подобное разочарование подействовало моментально, словно удар по голове. Понимаешь, мне казалось, что роман получается. До самой последней страницы я был уверен, что книга будет хорошей. А она не получилась... Как грустно, когда идет снег".
Он перерабатывает книгу. Но, к сожалению, и в переработанном варианте остались "красивости стиля", затрудняющие восприятие книги читателями. В это время в журнале "Смоукерс компэнион" ("Спутник курильщика") был опубликован его рассказ "Подарки Ибана". Это фантастическая история из жизни фей и волшебников. Певец Ибан влюблен в фею Канту, но ее мать хочет, чтобы дочь вышла замуж за богача Глампа, короля гномов. Ибан тоже предлагает возлюбленной "все золото и серебро мира", но это золотые лучи солнца и серебристые отсветы луны на листьях деревьев. Канта предпочитает материальные богатства короля гномов поэтическим фантазиям певца.
Тема рассказа - поражение поэта и триумф золотого тельца - была навеяна неудачным романом Джона. Работая в НьюЙорке в газете, он влюбился в молоденькую артистку по имени Мэри, весьма успешно выступавшую на сцене ночного клуба в Гринвич-вилледж. Она также симпатизировала Джону, но ее смущали его занятия журналистикой. Мэри предпочла бы, чтобы ее суженый имел более солидную, прочную финансовую базу, ведь она сама зарабатывала в четыре раза больше, чем Джон. Но тот и слушать не хотел о смене своих занятий. В результате Мэри разорвала с ним отношения и вышла замуж за служащего банка. История эта очень сильно повлияла на Джона, и вот теперь он поведал о ней в рассказе-аллегории. Правда, почти никто не знал, что его автор - Джон. Журнал казался ему не слитком-то респектабельным, и по его просьбе рассказ был опубликован под псевдонимом Джон Стерн.
Весной 1929 года он покидает свое место сторожа, какое-то время работает на рыбоводческой ферме, а затем перебирается в Сан-Франциско и устраивается рабочим на склад. Он завершает работу над "Золотой Чашей" и отсылает роман своему приятелю в Нью-Йорк, чтобы тот предложил его издателям. Но семь издателей, один за другим, отвергают роман.
"Мы терпим поражение за поражением, - признавался он в письме к приятелю, также начинающему писателю, - и я не думаю, чтобы в ком-то из нас сохранилось еще достаточно сил, и все же мы по-прежнему долбим головой стену англоязычного романа и зализываем наши царапины, словно раны, полученные на почетной войне... Какое огромное количество труда уходит на то, чтобы написать один роман".
В начале 1929 года пришла телеграмма из Нью-Йорка: издательство "Мак-Брайд" приняло "Золотую Чашу" к печати и готово уплатить аванс в 200 долларов по подписании высланного договора. Такая же сумма причиталась автору по выходе романа из печати. Конечно, это известие не могло не обрадовать Джона, тем более что он уже работал над новым романом и ухаживал за молодой девушкой Кэрол Хэннинг, с которой познакомился предыдущим летом. Он подумывал о женитьбе и полагал, что выход романа упрочит его финансовое положение.
"Золотая Чаша" вышла в свет в августе 1929 года. Стейнбек узнал об этом, увидев роман в книжном отделе универсального магазина, - издатели не удосужились прислать ему авторские экземпляры. Как оказалось, они не разослали книги ни в газеты, ни в журналы, в результате на нее не появилось никаких рецензий. В довершение ко всему роман продавался только через сеть универсальных магазинов, в книжные лавки он вообще не поступил. Тираж в 1500 экземпляров разошелся, чему способствовала яркая суперобложка с портретом пирата: многие покупали книгу в качестве рождественского подарка детям.
Воссоздавая перипетии жизненной судьбы английского корсара и авантюриста XVII века Генри Моргана, писатель меньше всего заботился о том, чтобы написать увлекательную приключенческую историю. Его занимало другое - внутренний мир сельского мальчишки, ставшего грозой морей, противоречия между эгоистичными устремлениями индивидуалиста и превалирующими в обществе тенденциями, противоречие между мечтой и действительностью.
Удачливый корсар Морган поставил себе целью захват богатого портового города Панамы. Ему удается осуществить это рискованное предприятие, все богатства города - в его руках. По слухам, в Панаме живет редкой красоты женщина. Морган за себя, сколько за родителей. Им это так важно. Отец расправил плечи, а мать так и сияет..."
Сам он тем временем взялся за переработку романа "Неведомому богу". В письме к Мэйвис Макинтош он так объяснял замысел нового варианта книги: "Вы помните засуху, которая охватывает Джолон каждые тридцать пять лет? Мы пережили такую же, какая была там в 1880 году. Последние десять лет этот район постепенно умирает из-за недостатка влаги. Эта засуха оказывает своеобразною действие. Растет количество больных, люди больше болеют гриппом, чаще простужаются, страдают странными психическими расстройствами. Резко возрастает количество преступлений и хулиганских выходок. Все становятся какими-то нервными и раздражительными... Таков фон романа".
Работа над книгой продолжалась успешно, и Джон завершил ее немногим более чем за год. В короткие часы отдыха он уходил в лабораторию Эда, где собирались друзья. Здесь Стейнбек познакомился с кузнецом Фрэнсисом Уайтекером, руководителем местного клуба Джона Рида, который ввел Джона в круг активистов движения фермерских рабочих. Другим новым добрым знакомым Стейябека стал молодой человек Джозеф Кемпбелл, бедный как церковная мышь, живший из милости у одного из соседей Рикеттса. Кемпбелл серьезно изучал мифологию и исследовал сходство мотивов фольклора американских индейцев и легенд короля Артура. Естественно, что Стейнбек, с детства увлекающийся легендами короля Артура, часами беседовал с Кемпбеллом. Впоследствии Джозеф Кемпбелл стал одним из крупнейших американских ученых в области сравнительной мифологии, автором ряда книг.
Перед сном Джон любил почитать что-то серьезное. Обычно это была "История упадка и разрушения Римской империи" Эдуарда Гиббона или же "Закат Европы" Освальда Шпенглера. Вечером у Эда обсуждали прочитанное, Джон высказывал свое мнение и слушал, что говорил Кемпбелл о "Беседах с Эккерманом" Гете или Рикеттс - о новых философских работах. Проблемы текущей политической жизни страны или социальных условий никогда не были предметом бесед в лаборатории Рикеттса, беседы эти как бы служили отдушиной от повседневных забот и тягот. В стране росла безработица, хотя в самом Монтерее консервные фабрики работали на полную мощность: спрос на дешевые сардины возрастал с каждым днем.
"Райские Пастбища" вышли в свет, как и планировали издатели, осенью 1932 года. Книга состоит из двенадцати житейских историй различных людей, населяющих долину "Райские Пастбища". Вместе они составляют мозаичную картину незамысловатой жизни калифорнийских фермеров. Уже в этой книге Стейнбек заявил о себе как о "реалисте эры депрессии", по выражению известного американского критика А. Кейзина, и его реализм раскрыл перед читателями "ужас и беспорядок современной жизни". В то же время, как отмечал А. Кейзин, Стейнбек остается "крупным гуманистом, в лучших произведениях которого ощущается подлинная поэзия".
Написанная в форме "романа в рассказах", книга успеха не имела. Американская читающая публика не слишком-то благоволила сборникам рассказов, тем более если их авторами не были популярные писатели. И хотя известные американские писатели-реалисты использовали форму житейских историй, связанных единым местом действия, и до Стейнбека, она так и не привилась. А ведь за тринадцать лет до этого Шервуд Андерсон опубликовал свой сборник "Уайнсбург, Огайо", который принес ему славу. К истории отдельного человека обращался и поэт Эдгар Ли Мастере в своей знаменитой "Антология Спун-Ривер" (1915), написанной в форме стихотворных эпитафий по ушедшим из жизни жителям маленького американского городка, похороненным на кладбище на холме.
"Райские Пастбища" - первая книга писателя о родной ему Калифорнии - отразили "необычайную и бескорыстную простоту, естественную добродетель, отзывчивость и непринужденность", отмечал А. Кейзин. Здесь присутствует и примитивизм Ш. Андерсена, и юношеский мистицизм другого калифорнийца - Фрэнка Норриса. Известный своими элитарными взглядами американский критик Эдмунд Уильсон считал, что "спокойный вопрошающий взгляд" Стейнбека на жизнь придает его книгам необычайную отзывчивость и открывает прекрасный обзор современных социальных проблем.
Действительно, каждая из рассказанных в книге двенадцати историй повествует о тех или иных человеческих проблемах, которые волнуют жителей долины "Райские Пастбища" и которые на первый взгляд могут показаться сугубо личными. Здесь и несбывшиеся надежды одинокого холостяка Пэта Хамберта, втайне перестраивавшего и переоборудовавшего свой дом для приглянувшейся ему соседки Мэй. Но Мэй ничего не знает ни о связанных с ней мечтаниях Пэта, ни о том, что он тратит большие деньги, чтобы привести в порядок для нее свой дом. И она выходит замуж за простоватого молодого человека Билла Уайтсайда накануне того самого дня, когда закончивший все приготовления Пэт готов пригласить ее взглянуть на дело рук своих. Женитьба Билла на Мэй разрушает и мечту его родителей женить сына на приезжей учительнице Молли Морган.
У жителей долины немало своих маленьких трагедий и драм, которые они стоически переносят. Но их в общем-то сытая жизнь лишена главного, высшего смысла.
Ненавязчивое изображение монотонного, однообразного существования, лишенного какой-либо осмысленной цели, раскрывает перед читателем всю беспросветность окружающей простого американца действительности. В чем смысл этой жизни? - кажется, взывают со страниц книги ее обитатели, влачащие жалкое существование в благодатном и сытом краю в долине с таким обманчивым названием - "Райские Пастбища".
Вторая книга писателя, как и первая, не принесла ему ни славы, ни денег. Между тем жизненные обстоятельства приняли тяжелый оборот. В мае 1933 года паралич разбил мать Джона, и он вместе с женой переезжает в родительский дом, чтобы ухаживать за матерью и облегчить жизнь отца. Заброшена литературная работа, и в короткие часы отдыха Джон уезжает к Эду, чтобы отвести душу в философских беседах о смысле человеческой жизни, о проблемах жизни и смерти, о месте отдельного человека в обществе, его взаимоотношениях с другими людьми. Он с интересом слушает рассуждения Эда об отличии "группового характера" людей от характера отдельной личности. Эд утверждал, что в составе группы человек всегда действует совсем по-иному, чем он действовал бы в этих же обстоятельствах в одиночку. Стейнбек задумывается о том, почему индивидуальные стремления отдельной личности так часто приходят в столкновение с моральными ценностями буржуазного общества. Почему отдельный человек оказывается фактически один на один с огромной машиной частного бизнеса и опирающегося на него капиталистического государства.
Вот и сам он уже несколько лет упорно трудится над своими книгами. Две уже изданы в престижных нью-йоркских издательствах, а кто их читает, эти полторы тысячи экземпляров, кому они нужны? А ведь он вложил в них свое видение мира, свое понимание жизни, он хотел привлечь внимание читателей к этому уголку Соединенных Штатов, который все считают благословенным краем и куда тысячами тянутся переселенцы.
Подобные вопросы десятками роятся в его голове. Он ищет ответа на них в спорах с разными людьми, такими как Рикеттс, Кемпбелл и Уайтекер, в трудах Генри Торо и Ралфа Эмерсона, в поэзии Уолта Уитмена. Он пытается понять смысл учения трансцендентализма о некоей высшей "сверхдуше", частица которой нисходит на человека, если он способен восстановить контакт с природой. Но ведь жители долины "Райские пастбища" живут и трудятся ежедневно на природе, становясь как бы ее продолжением, а разве они счастливы? Нет, дело здесь не в природе, а в чем-то другом. Он ездит с Уайтекером на собрания членов клуба Джона Рида, бывает среди поденщиков и всюду внимательно вслушивается в горячие споры, пытливым взглядом всматривается в окружающую его жизнь. Он уже собирает материал для своих будущих книг, хотя сам еще и не подозревает об этом. Его раздумья находят отражение в письмах и дневниках.
Джон Стейнбек
(1902-1968)
Американский литературовед С. Мартин несколько лет тому назад издал книгу "Писатели Калифорнии", которую он посвятил "горстке выдающихся писателей, появившихся в Калифорнии за весьма короткий период ее истории". С. Мартин считает, что "Калифорния на сегодня произвела двух великих романистов - Джека Лондона и Джона Стейнбека и одну серьезную литературную школу - так называемых "тертых калачей". "Тертыми калачами" он называет известных писателей детективного жанра Дашиелла Хамметта, подвергшегося гонению и аресту в годы маккартизма, Джеймса Кейна и Раймонда Чандлера.
Советским читателям хорошо известны произведения ряда аалифорнийцев - рассказы, повести и роман певца Ревущего Стана Фрэнсиса Брег Гарта, романы разоблачителя "спрута" калифорнийских монополий Фрэнка Норриса, рассказы Амброза Бирса. Но, безусловно, следует согласиться с С. Мартином, что двумя великими романистами-калифорнийцами, снискавшими себе мировую славу, являются только Джек Лондон и Джон Стейнбек.
История переселения семейства Стейнбеков в Калифорнию преисполнена приключений и романтики. Дед писателя по отцовской линии Джон Адольф Гросстейнбек происходил из Дюссельдорфа в Германии. В молодости вместе с братом, сестрой и ее мужем он решил переселиться в Иерусалим. В эти же края отправился из штата Массачусетс и прадед писателя по материнской линии Диксон с женой, двумя сыновьями и тремя дочерьми. Братья Гросстейнбеки познакомились с семейством Диксонов по печальному поводу: они делали гроб для одного из сыновей Диксона, умершего от туберкулеза. Вскоре оба брата женились на старших дочерях Диксона.
Пребывание в Иерусалиме не принесло успеха обеим семьям, я они решают, по совету Диксона, отправиться в Америку.
Дед писателя Джон Адольф с молодой женой Альмирой сначала обосновался в Новой Англии, а незадолго до начала гражданской войны перебрался во Флориду, где и родился отец писателя Джон Эрнст. В это время отца семейства призвали в армию южан, но он дезертировал и бежал на Север, где находились родственники его жены. Ему удалось организовать переезд в Новую Англию и Альмиры с маленькими сыновьями. Он теперь сократил свою фамилию до Стейнбек и через несколько лет со всем семейством отправился в Калифорнию, купил участок земли, занялся поначалу скотоводством и выращиванием фруктов, а затем построил мельницу.
Отец писателя выучился на бухгалтера и работал на небольших местных предприятиях бухгалтером и управляющим. Жил он с семьей в небольшом городишке Салинас в долине реки с тем же названием в солидном двухэтажном доме, в котором в четверг 27 февраля 1902 года и родился его третий ребенок - сын, названный в честь отца также Джоном Эрнстом.
Детские и юношеские годы Джона прошли в отцовском доме. Зимой он ходил в школу, а в свободное время катался на собственном пони или на велосипеде. По вечерам отец или мать читали вслух Джону и трем его сестрам интересные книги - "Остров сокровищ" Р. Стивенсона, "Три мушкетера" А. Дюма, "Роб Рой" В. Скотта. Но больше всего юный Джон любил сказки, легенды и предания. Его любимым чтением были греческие мифы и средневековая эпопея Т. Мэлори "Смерть Артура".
Лето Стейнбеки обычно проводили на берегу Тихого океана в рыбацком поселке Пэсифик-Гроув, где у них был скромный дачный домик. Джон целыми днями купался, загорал, во время отливов разглядывал в лужах морской воды раковины моллюсков, водоросли. Каждое лето Джон на пару недель ездил на ранчо Тома Гамильтона, брата матери. Если на побережье дул прохладный бриз, часто бывали туманы, то здесь целыми днями нещадно палило солнце. Джон помогал ухаживать за лошадьми и коровами, работал на огороде. В свободное время он укрывался в кустах за домом и вслушивался в шум воды, стекающей по небольшому ручью. Впоследствии он опишет это ранчо в серии рассказов "Рыжий пони".
В детстве Джон не отличался ни особыми успехами в школе, ни прилежанием и трудолюбием, он был своенравным, упрямым и ленивым ребенком. "Прямо-таки и не знаю, что и думать о Джоне, - сокрушалась его мать. - Он будет или гением, или же пустышкой". Обычно он держался в стороне от детских компаний и по-настоящему дружил только со своей младшей сестрой Мэри, с которой часто переговаривался с помощью заученных архаичных слов из книги Т. Мэлори. Несмотря на то, что она была младше Джона, Мэри частенько выручала его из беды, выступая в его защиту. В старших классах Джон читал серьезные книги - "Преступление и наказание" Ф. Достоевского, "Мадам Бовари" Г. Флобера, "Потерянный рай" Дж. Мильтона. "Я помню их не просто как прочитанные книги, - говорил впоследствии Стейнбек, - а как события, случившиеся в моей жизни".
В те времена в Салинасе никто не выписывал никаких журналов, так как это считалось пустой тратой денег. Стейнбеки были исключением, они регулярно подписывались на "Нэшнл Джиогрэфик", "Юс компэнион" ("Спутник молодежи"), "Сэнчури" ("Столетие") и другие. Джон с интересом читал эти журналы, был он и одним из немногих посетителей местной библиотеки. Его мать - школьная учительница по профессии - всячески поощряла тягу детей к книге.
В старших классах средней школы Джон неплохо успевал, занимался спортом, активно участвовал в школьном альманахе. Он и сам начал в эти годы писать. "Я обычно устраивался в маленькой комнатке наверху... писал небольшие историйки и статьи и рассылал их в журналы под вымышленными именами. Я ничего не знал об их дальнейшей судьбе, так как никогда не сообщал своего адреса. Но я следил за этими журналами, чтобы узнать, не напечатают ли их. Конечно, их не печатали, так как редакции не могли связаться со мной... Интересно, о чем я думал в те дни? Я пуще смерти боялся получить отказ, но еще больше, что какую-нибудь из этих историй примут к печати" .
Любимым времяпрепровождением Джона было ничегонеделание. Он сидел у окна в своей комнатке на втором этаже и предавался мечтам и фантазиям. С раннего детства в нем возникло необыкновенное отношение к словам, он вслушивался в их звучание, вникал в глубинный смысл словосочетаний, всматривался в их написание. Магия слов завораживала его, он придумывал разные страшные истории и пугал ими своих сверстников, с неподдельным интересом внимавших его рассказам. Он рано познал силу слов и их магическое влияние на человека.
В 1919 году семнадцатилетний Джон окончил среднюю школу, и перед ним встал вопрос, что делать дальше. Для себя он твердо решил стать писателем, уже видел себя новым Джеком Лондоном, книгами которого он в это время увлекался. Ему хотелось наняться матросом на корабль и отправиться на Дальний Восток или, на худой конец, уехать в Нью-Йорк и стать репортером большой газеты. Но родители смотрели на его будущую карьеру совеем по-другому. Они ничего не имели против его увлечения литературой, но считали, что сначала он должен получить хорошее образование, а там видно будет. В глубине души отец и мать надеялись, что в университете сын образумится и займется потом настоящим делом станет адвокатом, финансистом или священником.
Джон уступил настояниям родителей и осенью 1919 года поступил в Стэнфордский университет, известный в то время весьма высоким уровнем преподавания.
Хотя родители настаивали, чтобы Джон пошел в элитарный университет, оказывать серьезную финансовую помощь ему они не могли, так как все сбережения ушли на то, чтобы дать образование двум старшим сестрам. Джон впоследствии признавался, что в эти годы у него были "слишком большие амбиции и слишком мало денег". "Если я хочу изучать психологию и логику, писал он в одном из писем, - я должен вертеться среди грязных тарелок и подавальщиц с грязными ушами" . Он в эти месяцы подрабатывал мытьем посуды в захудалом местном кафе.
Временами Джон не учился по целому семестру, работая то продавцом в магазине, то чернорабочим на ферме, то грузчиком на сахарном заводе, "загружая в вагоны тяжелые мешки с сахаром, по двенадцать часов в день, семь дней в неделю". Но и в те семестры, когда Джон был в университете, он не слишком обременял себя занятиями, посещал только те лекции, которые ему нравились: английскую и античную литературы, экономику, теорию литературных стилей, французский язык. Он пристрастился к алкоголю, игре в покер, любил играть на бегах.
В общем, Стейнбек провел в университете шесть лет - с осени 1919 по весну 1925 года. За это время он осилил примерно Трехгодичный курс, лучше всего он усвоил лекции по теории литературных стилей и по литературному мастерству и пытался применить свои знания на практике, создавая небольшие рассказы для университетского альманаха, которыми он весьма гордился. Его первые шаги на поприще литературы отнюдь не радовали родителей. Они придерживались взгляда, выраженного философом-прагматистом Р. В. Чэмберсом: "Писатели не в чести у деловых людей, поскольку всем известно, что литература - это счастливая находка для всех тех, кто не приспособлен к настоящему труду".
Такое отношение к литературному труду было далеко не случайным. Широко известный американский писатель Уильям Дин Хоуэлс с горечью отмечал в те годы, что в Америке "занятия литературой не могут считаться серьезным мужским занятием, безразлично, полезным или бесполезным. Мы, литераторы, притворяемся, что мы что-то собой представляем, но все это сплошной вздор. Ни взрослые, ни дети в нас не нуждаются: литература для них - пустая забава, которую можно терпеть, но которой не следует увлекаться".
И тем не менее Джон решил заняться литературой. Для начала он хочет воспользоваться приглашением старшей сестры и отправиться к ней в Нью-Йорк. Приятель помогает ему получить место матроса на грузовом корабле "Катрина", отплывающем в Нью-Йорк через Панамский канал. Родители вручили сыну сто долларов на первые расходы, и солнечным ноябрьским днем Джон пустился в свое первое большое путешествие.
Пасмурным зимним вечером "Катрина" входила в нью-йоркский порт. "Через иллюминатор я смотрел на город, и он ужаснул меня. Было в нем что-то безобразно чудовищное - тянущиеся к небу дома, пробивающиеся сквозь падающие огни. С дрожью в коленках я сошел на берег перепуганный, замерзший, в состоянии панического ужаса".
Страхи Джона оказались вполне обоснованными. Сестра с мужем ютились в малюсенькой однокомнатной квартире, они дали взаймы Джону тридцать долларов, так как от родительской сотый после остановок в Панаме и Гаване осталось всего три доллара. Приличной работы найти не удается, и Джон с помощью мужа сестры устраивается на стройку спортивного зала "Медисон-сквер-гарден" чернорабочим. С утра до поздней ночи он катает по узкому деревянному настилу стофунтовую тачку с цементом, думая лишь об одном - только бы не упасть, только бы дотянуть до конца смены. "О городе у меня было туманное представление - тупая боль во всем теле, мутные огни, последний вагон метро, три лестничных пролета, и в комнате с грязными зеленоватыми стенами, даже не умывшись толком, валюсь в кровать. Утром мясная тушенка, кофе из немытой чашки, покачивающийся подо мной тротуар, и снова - нескончаемая вереница тачек с цементом".
Через несколько недель на глазах Джона один из рабочих не удержал тачку, сорвался с мостков и разбился насмерть. На следующий день Джон не потел на работу. Неизвестно, что бы с ним было, если бы неожиданно не приехал по своим делам из Чикаго брат матери Джо Гамильтон. Богатый бизнесмен, он устроил племянника репортером в газету "Нью-Йорк америкен". Двадцать пять долларов в неделю, положенные начинающему репортеру, когда отличный бифштекс в хорошем ресторане стоил тридцать пять центов, казались Джону баснословной суммой. Он немедленно сменил комнату, переехав из Бруклина в Грамерси-парк в южной части Манхэттена.
Но и работа в газете не принесла удовлетворения начинающему журналисту. Он плохо знал город и, получив задание выехать на место происшествия в Куинз или Бруклин, много времени тратил на дорогу, всегда опаздывал и не привозил необходимых материалов. Тогда ему не без влияния дяди поручили делать репортажи из зала суда. Но для такого ответственного дела у него не было ни опыта, ни знаний, ни нужных знакомств. Вскоре Джона из газеты уволили, и он не без наигранной бравады сообщил приятелям, что он добился первого успеха - его выбросили на улицу из ведущей газеты известного магната Херста, теперь он может заняться настоящей литературой.
Он действительно засел за работу, написал несколько рас сказов и разослал их в журналы, но вскоре вое они возвратились обратно. Джон израсходовал все деньги, задолжал за квартиру жил впроголодь и подумывал о том, чтобы снова взяться за физический труд. Но сказались месяцы недоедания, у него кружилась голова, он с трудом поднимался по лестнице. Оставался единственный выход - возвращаться домой, в Калифорнию. Друзья устроили его на уходящий в Сан-Франциско пароход рабочим на камбуз. За дорогу он подкормился, пришел в себя и летом 1926 года объявился в родительском доме в Салинасе.
Погостив несколько дней у родителей, он отправляется навестить своего университетского друга Дюка Шеффилда, женившегося и работавшего над диссертацией, а через пару недель уехал к другому другу - Тоби Стриту, который жил в горах на даче у тещи. Она познакомила Джона со своей богатой приятельницей, которая предложила ему оплачиваемую работу, летом - в качестве шофера, а зимой - сторожем на ее даче. Джон согласился, и две зимы и два лета проработал в этом имении. Работа ему нравилась, зимой он жил один, у него было достаточно свободного времени для занятий литературой. В доме была хорошая библиотека, и он с интересом изучал труды древнегреческого историка Геродота.
Стейнбек начал работать над своим первым романом из жизни пиратов, который он назвал "Золотая Чаша". Казалось, что работа продвигается успешно. "Я закончил свой роман, - сообщал он Дюку Шеффилду 25 февраля 1925 года, - отложил его на какое-то время в сторону, а затем прочитал от начала до конца. И обнаружил, что он никуда не годится. Подобное разочарование подействовало моментально, словно удар по голове. Понимаешь, мне казалось, что роман получается. До самой последней страницы я был уверен, что книга будет хорошей. А она не получилась... Как грустно, когда идет снег".
Он перерабатывает книгу. Но, к сожалению, и в переработанном варианте остались "красивости стиля", затрудняющие восприятие книги читателями. В это время в журнале "Смоукерс компэнион" ("Спутник курильщика") был опубликован его рассказ "Подарки Ибана". Это фантастическая история из жизни фей и волшебников. Певец Ибан влюблен в фею Канту, но ее мать хочет, чтобы дочь вышла замуж за богача Глампа, короля гномов. Ибан тоже предлагает возлюбленной "все золото и серебро мира", но это золотые лучи солнца и серебристые отсветы луны на листьях деревьев. Канта предпочитает материальные богатства короля гномов поэтическим фантазиям певца.
Тема рассказа - поражение поэта и триумф золотого тельца - была навеяна неудачным романом Джона. Работая в НьюЙорке в газете, он влюбился в молоденькую артистку по имени Мэри, весьма успешно выступавшую на сцене ночного клуба в Гринвич-вилледж. Она также симпатизировала Джону, но ее смущали его занятия журналистикой. Мэри предпочла бы, чтобы ее суженый имел более солидную, прочную финансовую базу, ведь она сама зарабатывала в четыре раза больше, чем Джон. Но тот и слушать не хотел о смене своих занятий. В результате Мэри разорвала с ним отношения и вышла замуж за служащего банка. История эта очень сильно повлияла на Джона, и вот теперь он поведал о ней в рассказе-аллегории. Правда, почти никто не знал, что его автор - Джон. Журнал казался ему не слитком-то респектабельным, и по его просьбе рассказ был опубликован под псевдонимом Джон Стерн.
Весной 1929 года он покидает свое место сторожа, какое-то время работает на рыбоводческой ферме, а затем перебирается в Сан-Франциско и устраивается рабочим на склад. Он завершает работу над "Золотой Чашей" и отсылает роман своему приятелю в Нью-Йорк, чтобы тот предложил его издателям. Но семь издателей, один за другим, отвергают роман.
"Мы терпим поражение за поражением, - признавался он в письме к приятелю, также начинающему писателю, - и я не думаю, чтобы в ком-то из нас сохранилось еще достаточно сил, и все же мы по-прежнему долбим головой стену англоязычного романа и зализываем наши царапины, словно раны, полученные на почетной войне... Какое огромное количество труда уходит на то, чтобы написать один роман".
В начале 1929 года пришла телеграмма из Нью-Йорка: издательство "Мак-Брайд" приняло "Золотую Чашу" к печати и готово уплатить аванс в 200 долларов по подписании высланного договора. Такая же сумма причиталась автору по выходе романа из печати. Конечно, это известие не могло не обрадовать Джона, тем более что он уже работал над новым романом и ухаживал за молодой девушкой Кэрол Хэннинг, с которой познакомился предыдущим летом. Он подумывал о женитьбе и полагал, что выход романа упрочит его финансовое положение.
"Золотая Чаша" вышла в свет в августе 1929 года. Стейнбек узнал об этом, увидев роман в книжном отделе универсального магазина, - издатели не удосужились прислать ему авторские экземпляры. Как оказалось, они не разослали книги ни в газеты, ни в журналы, в результате на нее не появилось никаких рецензий. В довершение ко всему роман продавался только через сеть универсальных магазинов, в книжные лавки он вообще не поступил. Тираж в 1500 экземпляров разошелся, чему способствовала яркая суперобложка с портретом пирата: многие покупали книгу в качестве рождественского подарка детям.
Воссоздавая перипетии жизненной судьбы английского корсара и авантюриста XVII века Генри Моргана, писатель меньше всего заботился о том, чтобы написать увлекательную приключенческую историю. Его занимало другое - внутренний мир сельского мальчишки, ставшего грозой морей, противоречия между эгоистичными устремлениями индивидуалиста и превалирующими в обществе тенденциями, противоречие между мечтой и действительностью.
Удачливый корсар Морган поставил себе целью захват богатого портового города Панамы. Ему удается осуществить это рискованное предприятие, все богатства города - в его руках. По слухам, в Панаме живет редкой красоты женщина. Морган за себя, сколько за родителей. Им это так важно. Отец расправил плечи, а мать так и сияет..."
Сам он тем временем взялся за переработку романа "Неведомому богу". В письме к Мэйвис Макинтош он так объяснял замысел нового варианта книги: "Вы помните засуху, которая охватывает Джолон каждые тридцать пять лет? Мы пережили такую же, какая была там в 1880 году. Последние десять лет этот район постепенно умирает из-за недостатка влаги. Эта засуха оказывает своеобразною действие. Растет количество больных, люди больше болеют гриппом, чаще простужаются, страдают странными психическими расстройствами. Резко возрастает количество преступлений и хулиганских выходок. Все становятся какими-то нервными и раздражительными... Таков фон романа".
Работа над книгой продолжалась успешно, и Джон завершил ее немногим более чем за год. В короткие часы отдыха он уходил в лабораторию Эда, где собирались друзья. Здесь Стейнбек познакомился с кузнецом Фрэнсисом Уайтекером, руководителем местного клуба Джона Рида, который ввел Джона в круг активистов движения фермерских рабочих. Другим новым добрым знакомым Стейябека стал молодой человек Джозеф Кемпбелл, бедный как церковная мышь, живший из милости у одного из соседей Рикеттса. Кемпбелл серьезно изучал мифологию и исследовал сходство мотивов фольклора американских индейцев и легенд короля Артура. Естественно, что Стейнбек, с детства увлекающийся легендами короля Артура, часами беседовал с Кемпбеллом. Впоследствии Джозеф Кемпбелл стал одним из крупнейших американских ученых в области сравнительной мифологии, автором ряда книг.
Перед сном Джон любил почитать что-то серьезное. Обычно это была "История упадка и разрушения Римской империи" Эдуарда Гиббона или же "Закат Европы" Освальда Шпенглера. Вечером у Эда обсуждали прочитанное, Джон высказывал свое мнение и слушал, что говорил Кемпбелл о "Беседах с Эккерманом" Гете или Рикеттс - о новых философских работах. Проблемы текущей политической жизни страны или социальных условий никогда не были предметом бесед в лаборатории Рикеттса, беседы эти как бы служили отдушиной от повседневных забот и тягот. В стране росла безработица, хотя в самом Монтерее консервные фабрики работали на полную мощность: спрос на дешевые сардины возрастал с каждым днем.
"Райские Пастбища" вышли в свет, как и планировали издатели, осенью 1932 года. Книга состоит из двенадцати житейских историй различных людей, населяющих долину "Райские Пастбища". Вместе они составляют мозаичную картину незамысловатой жизни калифорнийских фермеров. Уже в этой книге Стейнбек заявил о себе как о "реалисте эры депрессии", по выражению известного американского критика А. Кейзина, и его реализм раскрыл перед читателями "ужас и беспорядок современной жизни". В то же время, как отмечал А. Кейзин, Стейнбек остается "крупным гуманистом, в лучших произведениях которого ощущается подлинная поэзия".
Написанная в форме "романа в рассказах", книга успеха не имела. Американская читающая публика не слишком-то благоволила сборникам рассказов, тем более если их авторами не были популярные писатели. И хотя известные американские писатели-реалисты использовали форму житейских историй, связанных единым местом действия, и до Стейнбека, она так и не привилась. А ведь за тринадцать лет до этого Шервуд Андерсон опубликовал свой сборник "Уайнсбург, Огайо", который принес ему славу. К истории отдельного человека обращался и поэт Эдгар Ли Мастере в своей знаменитой "Антология Спун-Ривер" (1915), написанной в форме стихотворных эпитафий по ушедшим из жизни жителям маленького американского городка, похороненным на кладбище на холме.
"Райские Пастбища" - первая книга писателя о родной ему Калифорнии - отразили "необычайную и бескорыстную простоту, естественную добродетель, отзывчивость и непринужденность", отмечал А. Кейзин. Здесь присутствует и примитивизм Ш. Андерсена, и юношеский мистицизм другого калифорнийца - Фрэнка Норриса. Известный своими элитарными взглядами американский критик Эдмунд Уильсон считал, что "спокойный вопрошающий взгляд" Стейнбека на жизнь придает его книгам необычайную отзывчивость и открывает прекрасный обзор современных социальных проблем.
Действительно, каждая из рассказанных в книге двенадцати историй повествует о тех или иных человеческих проблемах, которые волнуют жителей долины "Райские Пастбища" и которые на первый взгляд могут показаться сугубо личными. Здесь и несбывшиеся надежды одинокого холостяка Пэта Хамберта, втайне перестраивавшего и переоборудовавшего свой дом для приглянувшейся ему соседки Мэй. Но Мэй ничего не знает ни о связанных с ней мечтаниях Пэта, ни о том, что он тратит большие деньги, чтобы привести в порядок для нее свой дом. И она выходит замуж за простоватого молодого человека Билла Уайтсайда накануне того самого дня, когда закончивший все приготовления Пэт готов пригласить ее взглянуть на дело рук своих. Женитьба Билла на Мэй разрушает и мечту его родителей женить сына на приезжей учительнице Молли Морган.
У жителей долины немало своих маленьких трагедий и драм, которые они стоически переносят. Но их в общем-то сытая жизнь лишена главного, высшего смысла.
Ненавязчивое изображение монотонного, однообразного существования, лишенного какой-либо осмысленной цели, раскрывает перед читателем всю беспросветность окружающей простого американца действительности. В чем смысл этой жизни? - кажется, взывают со страниц книги ее обитатели, влачащие жалкое существование в благодатном и сытом краю в долине с таким обманчивым названием - "Райские Пастбища".
Вторая книга писателя, как и первая, не принесла ему ни славы, ни денег. Между тем жизненные обстоятельства приняли тяжелый оборот. В мае 1933 года паралич разбил мать Джона, и он вместе с женой переезжает в родительский дом, чтобы ухаживать за матерью и облегчить жизнь отца. Заброшена литературная работа, и в короткие часы отдыха Джон уезжает к Эду, чтобы отвести душу в философских беседах о смысле человеческой жизни, о проблемах жизни и смерти, о месте отдельного человека в обществе, его взаимоотношениях с другими людьми. Он с интересом слушает рассуждения Эда об отличии "группового характера" людей от характера отдельной личности. Эд утверждал, что в составе группы человек всегда действует совсем по-иному, чем он действовал бы в этих же обстоятельствах в одиночку. Стейнбек задумывается о том, почему индивидуальные стремления отдельной личности так часто приходят в столкновение с моральными ценностями буржуазного общества. Почему отдельный человек оказывается фактически один на один с огромной машиной частного бизнеса и опирающегося на него капиталистического государства.
Вот и сам он уже несколько лет упорно трудится над своими книгами. Две уже изданы в престижных нью-йоркских издательствах, а кто их читает, эти полторы тысячи экземпляров, кому они нужны? А ведь он вложил в них свое видение мира, свое понимание жизни, он хотел привлечь внимание читателей к этому уголку Соединенных Штатов, который все считают благословенным краем и куда тысячами тянутся переселенцы.
Подобные вопросы десятками роятся в его голове. Он ищет ответа на них в спорах с разными людьми, такими как Рикеттс, Кемпбелл и Уайтекер, в трудах Генри Торо и Ралфа Эмерсона, в поэзии Уолта Уитмена. Он пытается понять смысл учения трансцендентализма о некоей высшей "сверхдуше", частица которой нисходит на человека, если он способен восстановить контакт с природой. Но ведь жители долины "Райские пастбища" живут и трудятся ежедневно на природе, становясь как бы ее продолжением, а разве они счастливы? Нет, дело здесь не в природе, а в чем-то другом. Он ездит с Уайтекером на собрания членов клуба Джона Рида, бывает среди поденщиков и всюду внимательно вслушивается в горячие споры, пытливым взглядом всматривается в окружающую его жизнь. Он уже собирает материал для своих будущих книг, хотя сам еще и не подозревает об этом. Его раздумья находят отражение в письмах и дневниках.