Стил Даниэла. Хочу «Оскар»!

   Таня покачала головой и после паузы продолжила:
   – Фильм. Полнометражный художественный фильм. Продюсеру фильма нравится моя работа в сериалах. Думаю, он подсел на мыльные оперы. Как бы то ни было, он позвонил Уолту. И спросил, не возьмусь ли я написать сценарий.
   Таня попыталась говорить небрежно, но сидящий напротив Питер уставился на нее с удивлением.
   – Он предложил тебе написать сценарий для художественного фильма? – Питер, похоже, был ошеломлен не меньше самой Тани, когда она только-только услышала это предложение. – И ты не захотела? Что это за фильм – порнографический?
   Питер просто представить себе не мог, как Таня могла отказаться от такого предложения. Она всю жизнь мечтала написать сценарий для художественного фильма, в последние годы только об этом и говорила. Она просто не могла отказаться.
   – Нет, – со смехом отозвалась Таня. – Во всяком случае, насколько я поняла. А хотя бы и был, – поддразнила она мужа, потом взглянула ему в глаза и снова стала серьезной. – Я просто не могу.
   – А почему нет? Я не вижу ни единой причины, почему бы тебе вдруг отказаться? Что произошло? – Питер понимал, что за словами Тани кроется что-то еще.
   – Не получится, – печально сказала Таня, пытаясь не показывать своих эмоций. Она не хотела, чтобы Питер чувствовал себя виноватым в ее отказе. Это было самопожертвованием, но она шла на него с величайшей охотой.
   – Да почему не получится? Объясни!
   Питер явно не собирался никуда уходить, пока не услышит всю историю, он сидел напротив Тани и изучающе смотрел на нее.
   – Мне пришлось бы весь период съемок провести в Лос-Анджелесе. Я могла бы приезжать домой только на выходные. Я просто не могу на это пойти. Нам всем будет плохо, и я не хочу никуда уезжать, пока ты и девочки здесь. Кроме того, это их последний год дома.
   – И, возможно, это твой последний шанс сделать то, о чем ты мечтала всю жизнь.
   Они оба знали, что это правда.
   – Даже если так, я не приму это предложение. Я не собираюсь жертвовать своей семьей ради работы над фильмом. Оно того не стоит.
   – Ну а почему бы тебе не приезжать на выходные? Девочек все равно почти никогда не бывает дома. Они либо где-то с друзьями, либо остаются после школы на спортивные занятия. Я смогу сам справиться. Мы будем готовить по очереди, а ты сможешь приезжать домой вечером в пятницу. Возможно, тебе можно будет возвращаться в понедельник утром. Разве это так уж плохо? И это ведь всего на несколько месяцев – разве не так?
   Питер, похоже, искренне хотел, чтобы Таня взялась за сценарий, и от его слов у Тани на глаза навернулись слезы. Питер всегда так добр к ней! Ее муж – потрясающий человек! Но все-таки это было бы трудно для всех них, и Таня чувствовала себя не вправе поступить так, даже если Питер был настолько великодушен, что предложил ей это.
   – Пять месяцев на съемки фильма. Два на подготовку. И потом еще один-два на компоновку отснятого материала. Получается восемь-девять месяцев. Целый учебный год. Это слишком много. Питер, я люблю тебя еще больше за то, что ты меня поддерживаешь, но я не могу.
   – А я думаю, можешь, – произнес Питер. Он не хотел отнимать у жены возможность исполнить ее самую заветную мечту.
   – Но как? Это будет нечестно по отношению к тебе. Во-первых, я буду ужасно по тебе скучать. А девчонки меня просто убьют, это же их выпускной год! Я должна быть рядом с ними, да и сама этого хочу.
   – Я тоже буду по тебе скучать, – признался Питер. – Но, возможно, девочкам стоило бы на этот раз смириться. Ты всегда здесь, рядом, несешься выполнять все, что они только захотят. Возможно, для них было бы полезно стать более самостоятельными – для разнообразия. Да и мне тоже. Таня, я не хочу, чтобы ты упускала такую возможность, она может никогда не повториться. Тебе нельзя отказываться!
   Питер сказал это с таким пылом и любовью, что Таня чуть не разрыдалась.
   – Нет, можно. Я собираюсь позвонить Уолту, как только ты уйдешь на работу, и отказаться, – тихо, но твердо произнесла Таня.
   – Я не хочу, чтобы ты отказывалась. Попроси его подождать. Поговори сначала с девочками.
   Питер хотел действовать как человек благоразумный и принять решение всей семьей, и при этом в пользу Тани – если такое вообще возможно и если дочери проявят великодушие. Питер надеялся, что ради матери они окажутся на это способны.
   – Они будут чувствовать себя заброшенными, и будут правы. Я практически уезжаю из дома на весь их выпускной год и буду появляться только на уик-энды. А когда начнутся съемки, возможно, меня вообще не будут отпускать – кто знает? Ты же слышал про весь этот ужасный график съемок. Работа днем, ночью, по выходным, график полетел к чертям, фильм выбивается из сроков и из бюджета, и все такое. Я могу задержаться и на больший срок, чем они говорят.
   – О бюджете пусть заботятся они, а я забочусь о тебе. Я хочу, чтобы мы с этим справились.
   Таня взглянула на мужа и улыбнулась, а Питер обошел стол и заключил ее в объятия. Таня обняла его и поцеловала.
   – Ты чудесный, и я тебя люблю, но поверь мне, из этого ничего не выйдет.
   – Не надо таких пораженческих настроений. Давай хотя бы попытаемся справиться. Мы вечером вернемся и поговорим с девочками. Теперь я не просто веду тебя в ресторан – мы будем праздновать.
   Тут вдруг Питеру пришла в голову новая мысль:
   – А сколько они предлагают?
   Таня заулыбалась – она до сих пор не отошла от шока, который у нее вызвало это предложение, – потом назвала мужу сумму. На минуту на кухне воцарилось молчание, а потом Питер присвистнул.
   – Лучше прими это предложение. Нам со следующего года придется платить за три колледжа, а с такими деньгами для нас это будут сущие пустяки. Это очень серьезная сумма. И ты еще собираешься отказаться?
   Таня энергично кивнула.
   – Из-за нас?
   Таня снова кивнула, не выпуская мужа из объятий.
   – Солнышко, ты просто чокнулась! Я оторву твою попу от дивана и отошлю туда работать. Черт, возможно, если ты сделаешь громкую карьеру сценариста, я смогу уйти с работы!
   До сих пор Таня неплохо зарабатывала писательским ремеслом, хотя за литературные публикации платили немного. Но зато мыльные оперы были неплохим приработком. Художественный фильм, снимаемый Дугласом Уэйном, – это даже не хорошо, это обалденно, и предложение, сделанное его жене, произвело на Питера сильное впечатление.
   – Они предоставляют на время съемок бунгало в «Беверли-Хиллз», или дом, или квартиру – как я захочу. И обещают оплачивать все мои расходы.
   Таня назвала Питеру имя режиссера и задействованных в фильме кинозвезд, и Питер снова присвистнул. Это была не просто отличная возможность. Это был шанс, который выпадает раз в жизни, и они оба это знали. Питер считал, что отказываться от него нельзя никак. Он боялся, что если Таня откажется от этого предложения, то будет потом сожалеть об этом всю жизнь и затаит обиду на него и детей. Нет, такие шансы не отвергают.
   – Ты должна за это взяться, – уверенно сказал Питер, обнимая жену. – Я не позволю тебе отказаться. Скорее уж мы все переедем на год в Лос-Анджелес.
   Питер, конечно, шутил, но Тане очень хотелось, чтобы они и вправду могли переехать. Только вот они не могли, потому что у Питера была работа в солидной фирме, а девочки должны были закончить школу там, где выросли. Если кто и может поехать в Лос-Анджелес, то только она одна. А такая перспектива ее совершенно не привлекала, хотя сама мысль о возможности работать в Голливуде, получать гонорар, который им обоим сейчас казался чем-то нереальным, продолжала волновать Таню. Но она никогда не жертвовала семьей ради карьеры и не собиралась это делать и сейчас. Впрочем, раньше судьба не подкидывала ей такого искушения.
   – Не валяй дурака, – сказала Таня, с сожалением улыбнувшись мужу. – Просто приятно знать, что они захотели пригласить именно меня.
   – Давай посмотрим, что вечером скажут девочки. Скажи Уолту, что ты думаешь над его предложением, и, Таня... – Питер с любовью взглянул на жену и крепче прижал ее к себе, – просто знай, что я тобой горжусь.
   – Спасибо. Я все никак не могу поверить, что им потребовалась я... Дуглас Уэйн... Честно говоря, это потрясающе.
   – Совершенно потрясающе, – подтвердил Питер, взглянув на часы. Он уже опоздал на работу – но слишком уж важными оказались новости. – Где тебе хотелось бы сегодня поужинать?
   – Где-нибудь в тихом местечке, где мы могли бы поговорить.
   – Как насчет «Квинси»? – предложил Питер.
   – Отлично.
   «Квинси» был маленьким романтичным ресторанчиком в Пасифик-Хейтс, с обалденной кухней.
   – Тогда возьми такси. Обратно тебя привезу я. У нас свидание.
   Через несколько минут Питер поцеловал Таню на прощание и ушел. Таня вздохнула, сняла трубку телефона и позвонила Уолту. Она сама толком не знала, что ему сказать. Ей казалось, что вчера вечером она все решила, а оказалось, что это не так. Таня по-прежнему не представляла себе, как она могла бы за это взяться, и когда она сказала Уолту об этом, он застонал.
   – Что мне сделать, чтобы убедить тебя принять это потрясающее предложение?
   – Уговори их снимать фильм здесь, – нервно усмехнулась Таня.
   Хотя Питер отнесся к предложению как к вполне осуществимому делу, но в глубине души Таня знала, что не примет его, как бы убедителен ни был Питер. Она была уверена, что дочери отнесутся к новости так же, как она. Это было не то время, когда они захотели бы, чтобы мать уехала из дома.
   – Я надеюсь, Таня, что Питер тебя убедит. Не понимаю тебя, если муж согласен, о чем ты вообще беспокоишься? Не разведется же он с тобой за то, что ты уехала на девять месяцев в Лос-Анджелес!
   – А кто его знает? – рассмеялась Таня. Она знала, что такого просто не может быть, но длительная разлука супругов не шла на пользу браку. Она просто не представляла себе, как будет жить вдали от Питера целыми неделями на протяжении всех этих месяцев.
   – Позвони мне завтра. Я скажу Дугласу, что пока еще не смог с тобой связаться. Я ему это сказал еще вчера, так он ответил, что ты стоишь того, чтобы подождать. Ему позарез хочется, чтобы этот сценарий писала ты.
   У Тани чуть не вырвалось: «И мне тоже». Но она сдержалась. Ведь это была просто мечта, греза. Ну да, мечта длиною в жизнь. Но она все равно не может последовать за нею.
   Положив трубку, Таня снова занялась своим рассказом. В полдень на кухню явился Джейсон, и Таня покормила его завтраком. Они немного поболтали, а потом домой вернулись девочки. Таня не стала ничего говорить им о предложении, она хотела еще раз все обсудить с Питером.
   К шести часам Таня была уже готова и еще через час отправилась на такси в город. Думала она только о фильме. При мысли о возможном отъезде из дома ей вдруг стало грустно, у нее возникло такое чувство, словно она плывет по течению в лодке без весел. Когда Таня вошла в ресторан, Питер уже ждал ее там. Они чудно поужинали вместе. До десерта они оба избегали разговора о фильме. Наконец Питер заговорил первым. Он сказал, что все обдумал еще раз и хочет, чтобы Таня взялась за эту работу. Был вечер пятницы, и Питер предложил обсудить это всей семьей завтра с утра.
   – Решать тебе, Тан. Даже я не могу сказать, как тебе поступить. Но не позволяй детям принимать решение за тебя, у них нет на это права. Но ты можешь спросить их, что они об этом думают.
   – А что думаешь ты?
   Таня с тревогой взглянула на мужа. Ей казалось, будто она вот-вот потеряет всех и все, кого любила. Таня понимала, что это глупо, но так она чувствовала. Когда она посмотрела на Питера, в глазах у нее стояли слезы. Питер взял ее за руку.
   – Ты знаешь, что я думаю, милая. Я знаю, что это нелегко, но я думаю, что тебе следует за это взяться. Не ради денег – хотя, видит бог, сумма заманчивая, и это само по себе уже могло бы стать достаточной причиной. Но ты давно об этом мечтала. Тебе нужно попытаться. Девочки к этому привыкнут, пусть даже и не сразу, и я тоже. Это ведь не навсегда – всего на несколько месяцев. Нельзя отказываться от своей мечты, Таня. Особенно когда она входит в дверь и забирается к тебе на коленки. Что-то мне говорит, что это судьба стучится в дверь. Мы можем это сделать... Ты можешь это сделать, можешь и должна! Не отказывайся от своей мечты, Тан, – негромко произнес он, – даже ради нас.
   – Ты – моя мечта, – проговорила с нежностью Таня. – С того самого дня, как я тебя встретила.
   Она крепко сжала руку мужа.
   – Я не хочу делать ничего такого, что могло бы это изменить. А кроме того, я вряд ли смогу проводить по пять ночей в неделю без тебя.
   Таня с Питером до сих пор находили радость в супружеском сексе и были очень близки и духовно, и физически, за двадцать лет их жизни неразрывно переплелись. Таня совершенно не представляла себе, как можно превратить их отношения в общение выходного дня. Даже культовый голливудский фильм не стоил такого самопожертвования. Судя по всему, Питер отнесся к этой идее с куда большим энтузиазмом, чем сама Таня.
   – Ну что может измениться, глупышка, – сказал Питер, улыбнувшись жене.
   Ужин подошел к концу, официант принес счет. Они замечательно поужинали и выпили бутылку прекрасного вина, но, когда они вышли из ресторана, вид у Тани был отсутствующий. Она по-прежнему пребывала в мучительных сомнениях, и эта неопределенность лишала ее возможности насладиться прекрасным вечером. Таня не могла себе представить, что сможет расстаться с привычной жизнью. А разве она может оставить такого мужчину, как Питер, – пусть даже только на пять дней в неделю? Никакой сценарий того не стоит.
   На следующий день они преподнесли эту сногсшибательную новость детям. Их реакция оказалась не такой, какую ожидали Питер с Таней, хотя отчасти и была предсказуемой. Молли решила, что это превосходная возможность для мамы, шанс, который нельзя упускать. Она пообещала, что будет помогать заботиться о папе, если Таня уедет. Джейсон считал, что это очень клево, и спросил, нельзя ли ему будет наведаться к ней и увидеть кого-нибудь из звезд, занятых в картине. Таня напомнила ему, что он вообще-то отправляется учиться и всю неделю должен будет напряженно заниматься, а на выходные она сама будет уезжать домой, в Марин. Но Джейсона нисколько не задело, что Таня собирается оставить его сестер на отца в их выпускной год. Впрочем, Таня была уверена, что Джейсон повел бы себя точно так же, если бы речь шла о его выпускном классе. Он считал, что отец вполне справится и без Тани. А вот Мэган отреагировала иначе. Абсолютно иначе.
   – Как ты можешь даже думать об этом?! – закричала она, сверкая глазами. Ее яростный всплеск застал Таню врасплох.
   – Я на самом деле об этом и не думаю, Мэган. Я собиралась отказаться от этого предложения, но отец подумал, что мне следует сказать вам об этом – узнать ваше мнение.
   И Мэган свое мнение выразила, шумно и недвусмысленно.
   – Вы что, оба свихнулись? Это же наш последний год дома! Что мы будем делать без тебя, пока ты будешь болтаться в Голливуде среди всех этих кинозвезд? – выпалила она таким тоном, словно Тане предложили поработать девять месяцев в борделе.
   – Я не буду болтаться, – тихо ответила Таня. – Я буду работать. Это было бы прекрасное предложение, если бы оно поступило годом позже. Но даже тогда я бы вряд ли решилась оставить папу.
   – Тебе что, совсем на нас наплевать? Ты нужна нам здесь! Мы с Молли в этом году заканчиваем колледж, кто будет нам помогать, если ты уедешь? Или тебе это безразлично, ма?
   И у Мэган, говорящей это, и у слушающей ее Тани в глазах стояли слезы. Разговор получался болезненный, и Питер поспешил вмешаться:
   – Вы, кажется, не понимаете, какая это честь. Дуглас Уэйн – один из самых видных современных продюсеров.
   Он перечислил всех звезд, занятых в проекте. Джейсон присвистнул и напомнил матери, что был бы очень не прочь познакомиться с ними.
   – Я сама еще с ними незнакома, – напомнила ему мать. – И вообще я не понимаю, зачем мы все это затеяли.
   Теперь казалось, что совершенно незачем было устраивать семейный совет. Все это привело лишь к перепалке – и чего ради? Она уже приняла решение, она остается дома, с ними. Но Питер считал, что это необходимо – сказать детям об этом предложении. Но почему? Мэган сказала ровно то, что Таня боялась услышать и что думала сама. Если она примет предложение, по крайней мере, одна ее дочь возненавидит ее – а со временем, возможно, и все встанут на сторону Мэган. Джейсон определенно не расстроился, Молли всегда была великодушной. Мэган же совершенно определенно сказала, что не простит матери, если та уедет. И Таня знала, что так и будет. Питер сказал, чтобы она прекращала истерику и что, когда Таня уедет, он будет помогать им и заботиться о них.
   – Я не могу разрушать мир в семье, – мрачно сказала Таня, когда дети ушли. – Они никогда мне не простят, а может, через некоторое время и ты к ним присоединишься.
   Таня готова была расплакаться. Джейсон, уходя, пожелал ей удачи и выразил надежду, что она все-таки возьмется за эту работу. Молли крепко обняла мать и сказала, что гордится Таней, а Мэган вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью. По дороге к своей комнате она ухитрилась хлопнуть дверями еще трижды.
   – Никто тебя не возненавидит, милая, – сказал Питер, обняв жену за плечи. – А вот если ты откажешься, ты возненавидишь себя. Боюсь, рассчитывать, что такой случай представится еще раз, нельзя, особенно если ты отклонишь это предложение.
   – Конечно, второго случая не представится, – спокойно ответила Таня. – Мне не нужен художественный фильм. Это всего лишь давняя несбыточная мечта, с меня вполне довольно моих рассказов и мыльных опер. Да и вас это вполне устраивает, разве не так?
   – Тан, ты способна на большее, чем писать мыльные оперы, я всегда знал это. Почему бы тебе не воспользоваться этим счастливым шансом?
   – Ты же слышал, что сказала Мэган. Я не могу пожертвовать отношениями с дочерью ради фильма. Я просто не могу пойти на это.
   – Она не имеет права вынуждать тебя отказываться от того, что настолько важно для тебя. И, в конце концов, ты же не бросаешь ее на произвол судьбы. Она останется не одна, а со мной. Ей этого вполне хватит. Ты же видишь, зачастую она даже не замечает, дома ли ты, она постоянно с друзьями. А помогать ей с учебой ты можешь и по выходным, когда будешь приезжать домой.
   – Питер... – Таня взглянула на мужа, глаза ее были полны слез. – Не надо! Не дави на меня, ради бога! Я ценю твое участие, но даже если бы наши дети сказали, что это клево, я бы не смогла этого сделать. Я не могу их оставить и не хочу оставлять тебя. Я тебя люблю. Спасибо тебе, – сказала она, встав и обняв мужа.
   Питер прижал ее к себе.
   – Я знаю, как будут развиваться события дальше, – заговорил Питер. – Ты возненавидишь жизнь домохозяйки в тихом пригороде. Ты каждый день будешь думать о том, что могла бы сейчас быть там и работать над сценарием, который, возможно, получит премию Американской киноакадемии. Таня, нельзя допускать, чтобы это решение за тебя принимали дети. Ты должна решать сама.
   – Я уже решила. Я голосую за то, чтобы остаться дома, заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас, и жить с теми, кого я люблю.
   – Мы так же будем любить тебя, если ты уедешь в Лос-Анджелес. Я буду тебя любить. И даже Мэган тебя простит, поверь мне! Она будет гордиться тобой, все мы будем тобою гордиться.
   – Нет, – решительно повторила Таня. Они с Питером долго смотрели друг на друга. – Иногда надо отказаться от того, чего ты желаешь, ради людей, которых ты любишь. Сейчас именно такой случай.
   – Я хочу, чтобы ты занялась этим, – не сдавался Питер. – Я не хочу, чтобы ты отказывалась от своей мечты ради меня или ради детей. Я никогда себе не прощу, если удержу тебя от этого шага.
   Таня с тревогой посмотрела на мужа.
   – А вдруг это разрушит наш брак? Это может оказаться еще труднее, чем мы думаем, – сказала она.
   – Дорогая, я не вижу, что может между нами встать – разве что ты влюбишься в какого-нибудь красавчика-актера. Но ведь это вряд ли случится, правда? Во мне ты можешь не сомневаться: я просто буду сидеть здесь и ждать тебя столько, сколько нужно.
   – Я буду ужасно по тебе скучать, – прошептала Таня, и по щеке ее поползла слеза. Она чувствовала себя несмышленым ребенком, которого отсылают в школу ради его же блага. Она не хотела уезжать от Питера. Ей так хотелось взяться за этот сценарий, но она боялась. Да, и в этом тоже была одна из причин отказа. Она вот уже двадцать лет не выходила в мир сама по себе и не представляла себе, как это у нее получится.
   – Я тоже буду по тебе скучать, – честно признался Питер. – Но иногда, Таня, чтобы расти, нужна смелость. Ты имеешь право на такой поступок, пусть даже за это придется чем-то заплатить. Я не стану любить тебя меньше за это, я буду очень, очень гордиться тобой и еще больше тебя любить.
   – Я боюсь, я просто боюсь, – прошептала Таня, уцепившись за Питера, и по лицу ее заструились слезы. – А вдруг я не справлюсь? Это же не какая-то дурацкая мыльная опера-однодневка, это уже высшая лига. А вдруг я не дотягиваю до высшей лиги? Я не знаю этого, милый...
   – Дотягиваешь, малышка. Я это знаю. И ты, надеюсь, тоже узнаешь. Потому я и хочу, чтобы ты взялась за это дело. Тебе нужно расправить крылья и взлететь, ты много лет шла к этому, но случай мог и не представиться. Не лишай себя шанса, даже ради меня или детей. Возьмись за это дело, – сказал Питер и крепко поцеловал жену. Таня, посмотрев сквозь слезы на мужа, увидела, что и у него на глазах блестят слезы.
   – Я люблю тебя, – прошептала она, прижимаясь к Питеру. – Я так тебя люблю... Ах, Питер, я так боюсь...
   – Не бойся, милая. Я буду ждать тебя дома, и дети тоже. Даже Мэган... Мы будем приезжать к тебе, а ты будешь возвращаться домой по выходным. Если ты возьмешься за этот сценарий, мы тебя поддержим. По крайней мере, я точно. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все закончится, и ты будешь рада, что сделала это.
   Таня оценила великодушное поведение мужа.
   – Ты – самый замечательный человек на свете, Питер Харрис. Я очень тебя люблю!
   – Не забудь об этом, дорогая, когда к тебе начнут ломиться кинозвезды.
   – Не начнут, – вытирая слезу, улыбнулась Таня. – А если и начнут, мне это безразлично. Я никогда никого не смогу полюбить так, как тебя.
   – И я тоже, – сказал Питер, прижав ее к себе так крепко, что Тане стало трудно дышать. – Ну так как, Тан, берешься ты за это дело? Решайся!
   Питер отстранил жену и заглянул ей в глаза. Их взгляды встретились, и он увидел в глазах Тани страх. Она не сказала ни слова – лишь кивнула и заплакала еще сильнее, цепляясь за Питера, словно испуганный ребенок, который не хочет уходить из дома.

Глава 3

   Они сообщили детям о решении в августе, на озере Тахо. Реакция была такой же, как и в прошлый раз. Молли поддерживала мать, Джейсон с нетерпением ждал возможности навестить ее. А Мэган три недели не разговаривала с ней. Она язвительным тоном заявила Тане, что никогда ее не простит, и каждый раз, как Таня пыталась поговорить с Мэган, та плакала и говорила, что ей никогда в жизни не было так плохо. Мать ее бросает! За те четыре недели, что они провели на Тахо, Таня раз сто решала, что немедленно позвонит Уолту и скажет ему, что передумала. Но Питер ей не позволил. Он сказал, что Мэган со временем успокоится, а сейчас пускай выпустит пар. Но Таня всякий раз, глядя на дочку, чувствовала себя детоубийцей и сама плакала так же часто, как и Мэган.
   Это время было одновременно и грустным, и радостным – последнее лето Джейсона перед отъездом в колледж. К ним то и дело приезжали из города его друзья, чтобы напоследок побыть с ним. И Тане теперь казался особенно драгоценным каждый миг, проведенный с Джейсоном и Питером. С Молли они подолгу гуляли вместе и вели долгие задушевные разговоры. Мэган подчеркнуто избегала их общества и старалась держаться от матери подальше. Она начала снова разговаривать с Таней, и то по крайней необходимости, только в последние дни перед возвращением домой. Они устроили большое барбекю и пригласили на прощальный вечер друзей.
   Потом, во время уборки, они с Питером разговаривали. Тане оставалось всего десять дней до отъезда в Лос-Анджелес. Таня сказала Дугласу Уэйну, что не может приехать в Лос-Анджелес, пока не проводит сына в колледж. Они с Питером хотели отправиться вместе с Джейсоном и помочь ему устроиться на новом месте. Девочки ехали тоже, а потом Питер должен был отвезти их домой. За Таней же должны были прислать машину в Санта-Барбару и отвезти ее в Лос-Анджелес. Там они и попрощаются, обливаясь слезами, если только Мэган не убьет ее раньше.
   Последние дни перед отъездом выдались нелегкими. Таня помогала сыну паковать сумки и приготовила все для учебы. Ноутбук, велосипед, музыкальный центр, простыни, одеяла, подушки, легкое постельное покрывало, спортивное снаряжение, рамки с фотографиями, настольная лампа и ковер. Таня сама не могла понять, от чего ей больше не по себе, то ли от расставания с Джейсоном, то ли от того, что потом и она оставит семью. Она брала с собой куда меньше вещей, чем упаковала для Джейсона. Она собиралась заниматься только работой, ни на что не отвлекаясь. Все ее вещи уместились в сумку и небольшой чемодан, в основном там были кроссовки, блузки, футболки и джинсы. После долгих размышлений Таня все-таки прихватила с собой пару повседневных брюк, два кашемировых свитера и черное платье для коктейля, на тот случай, если придется пойти на какое-нибудь официальное мероприятие. А еще она взяла с собой множество фотографий детей, в рамочках, чтобы развесить повсюду в своем бунгало в гостинице «Беверли-Хиллз». Таня понимала, что на ближайшие несколько месяцев ее домом станет это бунгало номер два. В нем имелись две спальни, так что дети могли приезжать к ней и оставаться ночевать, рабочий кабинет, гостиная, столовая и небольшая кухня с кладовкой, хотя Тане и трудно было представить, чтобы она там стала готовить для себя. Впервые за двадцать лет ей предстояло жить одной, у Тани это никак не укладывалось в голове. Питер поддразнивал ее, говоря, что они с Джейсоном уехали продолжать свое образование.