Страница:
Даниэла Стил
Отель «Вандом»
Моим обожаемым, чудесным детям – Бити, Тревору, Тодду, Нику, Сэму, Виктории, Ванессе, Максу и Заре.
Радость жизни моей, мелодия души моей, вы восторг моих дней!
Как мне невероятно повезло, какое это благословение, что вы у меня есть!
Со всей своей любовью,мама – Д. С.
Глава 1
Вестибюль отеля «Вандом» на Восточной Шестьдесят девятой улице Нью-Йорка являлся местом безупречной элегантности и педантичной точности. На мраморных полах из черно-белых плит, выложенных в шахматном порядке, не было ни единого пятнышка, красные ковровые дорожки разворачивались в ту самую секунду, как начинал капать дождик, лепнина на стенах была изысканной, а огромная хрустальная люстра холла вызывала воспоминания о самых красивых дворцах Европы. Отель был значительно меньше, чем тот, что вдохновил архитектора на его отделку, но бывалым путешественникам он очень напоминал «Ритц» в Париже, где владелец отеля «Вандом» работал помощником управляющего целых два года, когда стажировался в лучших европейских отелях.
Сорокалетний Хьюз Мартин, выпускник известной и уважаемой Школы отельеров в Лозанне, Швейцария, всегда мечтал иметь отель на Манхэттене, в Верхнем Ист-Сайде. Он все еще не мог поверить, что ему так повезло, что пять лет назад звезды так идеально сошлись. Его отец, швейцарский банкир, и такая же консервативная мать пришли в отчаяние, когда он объявил, что хочет учиться в школе гостиничного менеджмента. Он родился и вырос в семье банкира, родители считали, что управлять отелем или работать в нем – это позор, и очень эту профессию не одобряли. Они сделали все возможное, чтобы отговорить Хьюза, но безрезультатно. После четырех лет в школе в Лозанне он некоторое время стажировался, а затем занимал вполне уважаемые должности в отеле «Дю Кап» на мысе Антиб, в «Ритце» в Париже и в «Кларидже» в Лондоне, и даже успел немного поработать в легендарном отеле «Пенинсула Гонконг» в Гонконге. За эти годы он пришел к выводу, что если у него когда-нибудь и будет собственный отель, то только где-нибудь в Штатах.
Хьюз работал в отеле «Плаза» в Нью-Йорке, пока отель не закрылся на полную реконструкцию, и считал, что все еще находится на расстоянии нескольких световых лет от своей мечты. И вдруг это случилось. На продажу выставили отель «Малберри» – небольшую захудалую гостиницу, которая ветшала много лет подряд и никогда не считалась шикарной, несмотря на свое идеальное месторасположение. Услышав о нем, Хьюз собрал все свои сбережения до последнего пенни, взял все ссуды, какие только мог, и в Нью-Йорке, и в Швейцарии и прибавил к ним скромное наследство, оставленное ему родителями, которое он очень осмотрительно вложил. Все эти деньги сделали приобретение отеля возможным, и Хьюз сумел его купить, оформив закладную на здание, и произвести необходимую реконструкцию. Это заняло два года, но в конце концов на свет родился отель «Вандом», к большому изумлению жителей Нью-Йорка, большинство из которых говорили, что понятия не имели о наличии здесь гостиницы.
В двадцатых годах в этом здании располагалась небольшая частная больница, которая в сороковых превратилась в отель с совершенно отвратительным интерьером. Зато реконструированный отель «Вандом» сделался просто великолепным, и сервис стал превосходным. Хьюз пригласил в свой ставший исключительно популярным ресторан поваров со всех концов света. Его управляющий рестораном был одним из лучших в этом бизнесе, и все соглашались с тем, что даже еда из службы номеров была фантастической. В первый же год работы отель мгновенно прославился, и теперь посетители со всего мира заказывали в нем номера за несколько месяцев вперед. Президентский люкс был одним из лучших в городе. Отель «Вандом» стал безусловной жемчужиной со своими прекрасно декорированными люксами с каминами, лепниной и высокими потолками. Отель окнами выходил на юг, поэтому почти все комнаты в нем были солнечными, а Хьюз выбрал для него самый лучший фарфор, хрусталь и белье – и столько антиквариата, сколько смог себе позволить, вроде люстры в вестибюле, купленной в Женеве на аукционе «Кристиз». Ее отыскали в одном из французских замков неподалеку от Бордо, причем в прекрасном состоянии.
Хьюз управлял своим отелем на сто двадцать номеров со швейцарской скрупулезностью – теплой улыбкой и железной рукой. Его сдержанные опытные служащие превосходно помнили каждого гостя и вели подробные досье на каждого важного клиента, чтобы выполнить любую их просьбу или пожелание во время пребывания в отеле. За последние три года это превратило «Вандом» в самый популярный небольшой отель Нью-Йорка. И стоило войти в вестибюль, как любой понимал, что это место особенное. Возле вращающейся двери стоял юный посыльный в униформе, похожей на ту, что носят лакеи в «Ритце»: темно-синие панталоны, короткая куртка, золотой галун на воротнике и маленькая круглая шапочка, завязанная под подбородком и надетая под небольшим углом. Клиентов встречала целая армия усердных посыльных, готовых выполнить любое пожелание, и команда исключительно квалифицированных консьержей. Обслуживая гостей, все действовали очень быстро, и весь персонал отеля был готов выполнить как большую, так и незначительную просьбу. Хьюз знал, что безупречный сервис жизненно важен.
Помощники менеджеров одевались в черные фраки и полосатые брюки, что тоже напоминало «Ритц». И сам Хьюз и днем, и ночью был доступен. Он предпочитал темно-синие костюмы, белые рубашки и темные галстуки от Гермеса, обладал цепкой памятью, не забывал ни одного своего постояльца и по возможности старался лично приветствовать важных гостей. Его опытный глаз не упускал ни единой, самой мелкой детали. Гости приезжали в отель не только ради роскошного интерьера, но и ради отличного обслуживания.
В довершение всего в отеле всегда было много чудесных цветов, а спа-комплекс считался одним из лучших. Почти не существовало услуги, которую не смогли бы обеспечить служащие отеля, при условии что она законна и не попахивает дурным вкусом. И несмотря на то что когда-то родители Хьюза резко возражали против его выбора, он не мог не думать, что сейчас они бы им гордились. Он с толком использовал их деньги, и за первые три года работы отель имел такой успех, что Хьюз почти расплатился с долгами. Впрочем, это никого не удивляло, потому что он работал сутки напролет. Однако за победу пришлось заплатить дорогую цену. Отель стоил ему жены, что до сих пор оставалось предметом сплетен персонала и гостей.
Девять лет назад, когда Хьюз работал в «Кларидже», в Лондоне, он встретил Мириам Вейл, известную во всем мире и необыкновенно красивую супермодель. И, как и все остальные, однажды ее увидевшие, он был буквально ослеплен с первой минуты встречи. Хьюз вел себя исключительно порядочно и профессионально, как всегда с гостями любого отеля, в котором работал, но Мириам было двадцать три года, она ясно дала ему понять, что хочет его, и он влюбился в нее по уши. Она была американкой, и Хьюз поехал вслед за ней в Нью-Йорк. Очень волнующее было время, и он согласился на более низкую должность в «Плазе», лишь бы остаться в одном городе с ней и иметь возможность продолжать роман. К его большому изумлению, Мириам тоже его полюбила, и спустя шесть месяцев они поженились. Никогда в жизни он не был так счастлив, как в эти первые годы их совместной жизни.
Спустя восемнадцать месяцев родилась их дочь Элоиза. Хьюз безумно любил жену и ребенка. Говоря об этом, он трепетал, боясь разгневать богов, но всегда утверждал, что у него идеальная жизнь. И он был человеком преданным. Несмотря ни на какие соблазны, встречавшиеся ему на пути в отельном бизнесе, он любил только жену и хранил ей верность. После рождения Элоизы Мириам продолжила свою карьеру модели. Все в «Плазе» любили и баловали малышку, поддразнивая Хьюза по поводу ее имени. Хьюз честно говорил, что девочку назвали в честь его прабабушки, а в «Плазе» он навеки оставаться не собирается, так что нет никаких причин не пользоваться этим именем[1]. Когда он купил «Малберри» и начал превращать его в «Вандом», Элоизе исполнилось два года. В тот момент у него было все – любимые жена и ребенок и собственный отель. Мириам проявляла к проекту меньше энтузиазма и горько жаловалась, что он отнимает у мужа слишком много времени, однако иметь свой отель, причем такой, какой он сейчас создавал, Хьюз мечтал всегда.
Мириам нравилась родителям Хьюза еще меньше, чем его работа в отельном бизнесе. Они испытывали серьезные сомнения, считая, что испорченная двадцатитрехлетняя супермодель, известная во всем мире и невероятно красивая, не сможет стать ему хорошей женой. Но Хьюз любил ее всей душой и ни в чем не сомневался.
Как он и ожидал, на реконструкцию отеля потребовалось два года. Он совсем немного превысил бюджет, а конечный результат оказался именно таким, на какой он и надеялся.
Они с Мириам были женаты уже шесть лет, а Элоизе исполнилось четыре, когда отель «Вандом» открылся, и Мириам любезно согласилась позировать для его рекламы. То, что владелец женат на Мириам Вейл, добавляло отелю определенного престижа, а гости-мужчины особенно надеялись, что смогут хотя бы мельком увидеть ее в вестибюле или в баре. Но гораздо чаще они видели не мать, а четырехлетнюю Элоизу, хвостиком ходившую за отцом, держась за руку одной из горничных, и девочка очаровывала всех встреченных. Из Элоизы из «Плазы» она превратилась в Элоизу из «Вандома» и стала для отеля чем-то вроде талисмана. И безусловно, была гордостью и радостью своего отца.
Грег Боунз, знаменитая и печально известная своим дурным поведением рок-звезда, стал едва ли не первым гостем одного из расположенных в пентхаусе люксов и сразу влюбился в отель. Хьюз забеспокоился, потому что Боунз славился тем, что устраивал разгром в гостиничных номерах и создавал хаос везде, где останавливался, но в «Вандоме», к огромному облегчению Хьюза, он вел себя на удивление прилично. А персонал отеля был готов выполнить любую просьбу знаменитости.
На второй день своего пребывания в отеле Грег встретил в баре Мириам с очень известным фотографом, окруженных ассистентами, редакторами журнала и стилистами. Они отдыхали после съемок, только что закончив подготовку двенадцатистраничного материала для журнала «Вог». Узнав Грега Боунза, они тотчас же пригласили его присоединиться к ним, и случившееся дальше не заставило себя ждать. Почти всю эту ночь Мириам провела в люксе Грега, Хьюз же думал, что она работает. Горничные отеля отлично знали, где она была и что там произошло, – официанты из обслуживания номеров все увидели, когда в полночь Грег заказал в люкс шампанское и икру. Очень скоро новость стала темой номер один для разговоров среди персонала и распространилась по отелю, как лесной пожар. К концу недели об этом услышал и Хьюз. Он не знал, что делать – то ли высказать все жене, то ли надеяться, что это скоро пройдет.
У Хьюза, Мириам и Элоизы имелись собственные частные апартаменты этажом ниже двух люксов в пентхаусе, и служба безопасности отеля прекрасно знала, что Мириам постоянно ускользает по задней лестнице в люкс Грега, стоит только Хьюзу уйти в свой рабочий кабинет. Ситуация для Хьюза сложилась крайне неловкая – он не хотел просить знаменитую рок-звезду покинуть его отель, потому что это могло привести к публичному скандалу. Вместо этого он умолял жену опомниться и начать вести себя нормально. Он даже предложил ей уехать на несколько дней, чтобы прекратить это безумие. Но когда Боунз покинул отель, она полетела с ним в Лос-Анджелес на его частном самолете. Оставив Элоизу с Хьюзом, Мириам пообещала, что вернется через несколько недель, сказала, что ей необходимо как-то это преодолеть, и попросила его понять. Это был страшный удар и унижение для Хьюза, но он не хотел потерять жену. Он понадеялся, что если позволить ей уехать, она быстро справится со своей безрассудной страстью. Хьюз думал, что в свои двадцать девять лет она сумеет образумиться. Он любил ее, и у них был ребенок. Но к тому времени все попало в бульварную прессу и на страницу шесть «Нью-Йорк пост» и стало тяжелейшим унижением для Хьюза перед всеми служащими и целым городом.
Он сказал Элоизе, что маме пришлось уехать на работу – в свои четыре года малышка уже хорошо понимала это. Но Мириам не вернулась домой, и становилось все труднее придерживаться этой версии. Спустя три месяца Мириам вернулась с Грегом Боунзом в Лондон и сообщила мужу, что подала на развод. Это был самый сокрушительный момент его жизни, и хотя отношение Хьюза к гостям ни на йоту не изменилось, он всегда им улыбался и проявлял внимание, те, кто его хорошо знал, в последующие три года видели, что он перестал быть прежним. Хьюз стал более отстраненным, более серьезным, замкнутым и одиноким, хотя для персонала и гостей по-прежнему делал вид, что ничего не случилось.
После развода Хьюз стал особенно осмотрительным. Его помощница и некоторые главы служб знали, что время от времени у него случались спокойные романы то с гостьями отеля, то с городскими дамами из хороших семей. Он считался наиболее завидным холостяком Нью-Йорка, его всюду приглашали, но он редко принимал эти приглашения, предпочитая вести себя крайне сдержанно и скрывать ото всех свою частную жизнь. А большую часть времени он работал в отеле. Отель стал для него всем, исключение делалось только для дочери, стоявшей на первом месте. После ухода Мириам Хьюз ни с кем не вступал в серьезные отношения и не хотел их. Он решил, что для управления отелем необходимо пожертвовать личной жизнью, поэтому всегда был на месте, присматривал за всем и, чтобы обеспечить ровную работу отеля, трудился невероятно много, но в основном незаметно для других.
Через месяц после того, как развод вступил в силу, Мириам вышла замуж за Грега Боунза. Их брак продолжался вот уже два года, а шесть месяцев назад у них родилась дочь. После того как мать уехала, Элоиза виделась с ней всего несколько раз, и это ее огорчало. А Хьюз на Мириам злился. Она слишком увлеклась своей новой жизнью, была слишком одержима Грегом, а теперь и новым ребенком, и совершенно забросила свою дочь и даже не хотела ее видеть. Элоиза и Хьюз стали реликтами ее прошлого. У Хьюза не осталось выбора, ему пришлось стать дочери и отцом, и матерью. Он никогда не заговаривал об этом с Элоизой, но считал такое положение слишком болезненным для них обоих.
В отеле Элоизу постоянно окружали не чаявшие в ней души суррогатные матери – за стойкой портье, в обслуживании номеров, горничные, флористка, парикмахер, девушки, работавшие в спа-салоне. Элоизу любили все. Конечно, они не могли заменить ей настоящую мать, но, во всяком случае, она вела счастливую жизнь, обожала отца и в свои семь лет была принцессой отеля «Вандом». Постоянные гости тоже ее знали и время от времени делали девочке небольшие подарки, а благодаря внимательному отношению отца к ее образованию и воспитанию она была не только очаровательна, но еще и исключительно вежлива. Ее наряжали в хорошенькие платьица с оборками и складками, а парикмахер каждое утро перед школой заплетала ее длинные рыжие волосы в косы с лентами. Элоиза училась во Французском лицее, расположенном неподалеку от отеля, и отец каждое утро перед работой отводил ее туда. Мать, если вспоминала, звонила раз в месяц или два.
Вечером Хьюз стоял у стойки портье, как поступал часто, если мог выкроить время от других дел, наблюдал за происходящим в вестибюле и приветствовал гостей. Он всегда точно знал, кто живет в отеле. Ежедневно проверяя журналы бронирования, он выяснял, кто и когда прибывает и уезжает. В вестибюле ощущалась привычная атмосфера спокойствия. Регистрировались гости. Миссис Ван Дамм, хорошо известная вдова аристократа, только что вернулась с вечерней прогулки со своим пекинесом, и Хьюз неторопливо подошел к лифту, чтобы поболтать с ней. В прошлом году она поселилась в одном из самых больших люксов отеля, привезла с собой кое-какую мебель и несколько произведений искусства. В Бостоне у нее жил сын, изредка навещавший ее, и она очень привязалась к Хьюзу, а Элоиза стала ей внучкой, которой у нее никогда не было – только внуки, причем один из них возраста Элоизы. Она часто разговаривала с Элоизой по-французски, поскольку та училась во Французском лицее, а девочка очень любила вместе с ней гулять с собакой. Они шли медленно, и миссис Ван Дамм рассказывала ей истории из своего детства. Элоиза ее просто обожала.
– Где Элоиза? – с теплой улыбкой спросила миссис Ван Дамм. Лифтер ждал, пока они наговорятся. Хьюз всегда умудрялся выкроить время для гостей, и как бы он ни был занят, по нему этого никто сказать не мог.
– Надеюсь, делает наверху уроки.
А если нет, оба они знали, что девочка, вероятно, бегает по отелю, навещая своих друзей. Она любила возить тележки горничных и распределять по номерам лосьоны и шампуни, а остатки всегда доставались ей.
– Если вы ее увидите, передайте, пусть, когда закончит, приходит ко мне пить чай, – улыбнулась миссис Ван Дамм. Элоиза часто это делала, и они вместе с миссис Ван Дамм лакомились сандвичами с огурцами, яичным салатом и эклерами. В отеле был британский повар, работавший раньше в «Кларидже», и отвечал он только за чаепитие, считавшееся лучшим в городе. А шеф-поваром в «Вандоме» служил француз, тоже приглашенный лично Хьюзом, который контролировал всю деятельность отеля как с «парадной» стороны, так и с «черной». Именно это и делало отель «Вандом» настолько особенным. Персонал был обучен обеспечивать индивидуальный подход ко всем гостям, но начиналось все с Хьюза.
– Большое спасибо, мадам Ван Дамм, – вежливо произнес Хьюз, улыбаясь ей в закрывающуюся дверь лифта, и вернулся обратно в вестибюль, думая о дочери и надеясь, что она действительно делает уроки. У него хватало других забот, хотя выглядел он настолько невозмутимо, что никто и заподозрить не мог, какой хаос происходил сейчас в подвале отеля. Уже несколько гостей позвонили, недовольные тем, что полчаса назад почти на всех этажах отключили воду. Пришлось объяснять, что потребовался небольшой ремонт. Операторы и клерки отеля заверяли всех позвонивших, что воду включат в течение часа. Но на самом деле в подвале прорвало трубу, и теперь все инженеры и водопроводчики отеля работали там, а несколько минут назад пришлось вызвать дополнительную бригаду со стороны.
Хьюз выглядел совершенно невозмутимо и улыбался, успокаивая всех. Глядя на него, каждому казалось, что у него все под контролем. Каждому регистрирующемуся гостю он как бы между прочим говорил, что вода пока перекрыта, заверял, что все очень скоро восстановится, и спрашивал, не прислать ли чего-нибудь в номер. Он не заявлял об этом вслух, но, разумеется, все это будет бесплатно, чтобы загладить неудобства и отсутствие воды. Хьюз предпочел лично находиться в вестибюле, чтобы прибывающим гостям казалось, что все в полном порядке. Ему оставалось только надеяться, что разрыв трубы найдут и быстро починят. Все надеялись, что не придется прекращать обслуживание номеров, – в главной кухне вода поднялась уже на шесть дюймов, и все, кто мог освободиться, спустились в подвал помогать. Впрочем, в вестибюле никто ничего не замечал. Через несколько минут Хьюз собирался сам спуститься в подвал и проверить, что происходит. Судя по тому, что ему сообщали, потоп в подвале усиливался. В конце концов, это очень старый отель, несмотря на всю реконструкцию.
Пока Хьюз приветствовал испанского аристократа и его жену, только что прибывших из Европы, хаос в подвале все усиливался. Никто из тех, кто наблюдал спокойную элегантность вестибюля, даже и подозревать не мог, какая неразбериха царит внизу.
Там все громко кричали, вода хлестала из стены, очень быстро прибывая, инженеры в коричневых униформах брели по воде, промокнув с головы до пят. Работали четверо водопроводчиков, сюда же позвали всех шестерых инженеров отеля. Майк, главный инженер, находился рядом с тем местом, откуда хлестала вода, и трудился, как демон, пытаясь найти место прорыва. Он был опоясан ремнем, с которого свисали гаечные ключи разных видов и размеров. Майк по очереди пробовал каждый из них, как вдруг тоненький голосок сзади посоветовал взять самый большой. Расслышав сквозь гвалт знакомый голос, Майк изумленно обернулся и увидел Элоизу, с интересом за ним наблюдавшую. Она в красном купальнике и желтом непромокаемом дождевике стояла по колени в воде и показывала на самый большой гаечный ключ, свисавший с его пояса.
– Думаю, тебе нужен вот этот большой, Майк, – спокойно заявила она, стоя почти вплотную к нему со своими ярко-рыжими, все еще аккуратно заплетенными косами и глядя на него большими зелеными глазами. Майк заметил, что ноги у нее под водой босые.
– Хорошо, – согласился он, – но перейди-ка ты вон туда. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Элоиза очень серьезно кивнула и улыбнулась. Лицо ее было усыпано веснушками, и двух передних зубов не хватало.
– Не бойся, Майк, я хорошо плаваю, – заверила его она.
– Надеюсь, тебе не придется, – отозвался он и взял самый большой гаечный ключ, которым и сам собирался воспользоваться. Что бы ни происходило в отеле, Элоиза всегда там появлялась – посмотреть. Особенно она любила находиться рядом с инженерами. Майк показал, где ей встать, и девочка послушно перебралась на более высокое место, где сразу начала болтать с кухонным персоналом, пришедшим на помощь. Тут как раз приехала бригада водопроводчиков и побрела по воде к остальным. Вниз спустились посыльные, чтобы унести из подвала бутылки самого дорогого вина, и кухня стала помогать им.
После получаса напряженного труда инженеров и вызванной бригады место прорыва отыскали, открутили клапаны, и водопроводчики приступили к ремонту. Элоиза добрела по воде к Майку, похлопала его по плечу и сказала, что он отлично поработал. Майк засмеялся, подхватил девочку на руки, отнес к помощникам шеф-повара, стоявшим возле кухни в своих белых колпаках, белых куртках и клетчатых штанах, и поставил на пол.
– Если с вами что-нибудь случится, юная леди, ваш отец меня убьет, так что оставайтесь здесь. – Майк знал, что все его слова бесполезны, Элоиза никогда не задерживалась долго на одном и том же месте.
– Мне тут нечего делать, – пожаловалась она. – Обслуживание номеров слишком занято, и я не должна им мешать. – Девочка отлично знала, что в час пик ей не следует путаться под ногами.
К этому времени телефон на стойке портье разрывался от звонков. Люди, собираясь переодеться в вечерние наряды, обнаруживали, что воды нет, ванну или душ принять невозможно, а в обслуживании номеров отвечали, что все очень заняты и выполнение заказов задерживается, но отель предлагает бесплатное вино и другие напитки. Хьюз понимал, что подобное событие может серьезно испортить репутацию отеля, если не справишься с ним взвешенно и обходительно. Он лично позвонил каждому важному гостю, принес свои извинения и попросил управляющего рестораном послать в каждый из этих номеров бесплатную бутылку шампанского «Кристал». Кроме того, он был готов снизить за этот вечер плату за каждый пострадавший номер. Хьюз понимал, что это дорого ему обойдется, но если этого не сделать, цена окажется еще выше. Проблемы случаются в любом отеле, и в том, как с ними справляются, и заключается разница между второразрядной гостиницей и первоклассным отелем вроде «Вандома», который в Европе называют дворцом. Пока еще никто не пришел в настоящее бешенство, люди только раздражены, зато радуются бесплатному вину и шампанскому. Что они будут чувствовать из-за причиненного неудобства потом, зависит от того, как быстро инженеры с водопроводчиками все починят. Сегодня вечером пусть сделают то, что могут, а в последующие дни придется заменить прорвавшуюся трубу. Но сейчас отелю срочно требовалась вода, чтобы снова нормально функционировать.
Сорок пять минут спустя Хьюзу все же удалось ускользнуть от стойки портье и спуститься в подвал. Там уже вовсю работали насосы, откачивая воду. Увидев хозяина, все разразились приветственными криками. Водопроводчики сумели сделать все необходимое, чтобы обмануть трубу и включить воду. Персонал из обслуживания номеров неистово трудился, доставляя бутылки бесплатного вина и шампанского гостям. Элоиза выплясывала прямо в воде, все еще в купальнике и плаще, радостно сияя беззубым ртом и хлопая в ладоши. Заметив отца, она побрела к нему по воде. Тот уныло смотрел на дочь, вовсе не радуясь тому, что она здесь, но и не удивляясь. Помощники поваров весело рассмеялись. Элоиза всегда оказывалась там, где что-то происходило, – она точно так же являлась частью отеля, как и ее отец.
– И что ты здесь делаешь? – спросил Хьюз, стараясь говорить сурово, впрочем, без особого успеха. Она выглядела так забавно, что на нее трудно было сердиться. Да он вообще редко на нее сердился, хотя очень гордился тем, что он строгий отец. Но на самом деле Хьюз никогда не мог настоять на своем. Стоило только глянуть на Элоизу, и сердце его таяло, а отсутствующие передние зубы делали девочку вообще неотразимой. Он смотрел на нее, одетую в красный купальник и желтый дождевик – Элоиза вырядилась в них строго в соответствии со случаем, – и с трудом сдерживал смех. После того как мать ее бросила, Хьюз каждое утро сам помогал дочери одеваться.
– Я спустилась вниз, чтобы посмотреть, чем могу помочь, – очень серьезно ответила девочка. – Майк просто прекрасно поработал, мне и делать было нечего. – Она слегка пожала плечами, и отец расхохотался. Люди все время говорили, что она выглядит вполне по-европейски.
Сорокалетний Хьюз Мартин, выпускник известной и уважаемой Школы отельеров в Лозанне, Швейцария, всегда мечтал иметь отель на Манхэттене, в Верхнем Ист-Сайде. Он все еще не мог поверить, что ему так повезло, что пять лет назад звезды так идеально сошлись. Его отец, швейцарский банкир, и такая же консервативная мать пришли в отчаяние, когда он объявил, что хочет учиться в школе гостиничного менеджмента. Он родился и вырос в семье банкира, родители считали, что управлять отелем или работать в нем – это позор, и очень эту профессию не одобряли. Они сделали все возможное, чтобы отговорить Хьюза, но безрезультатно. После четырех лет в школе в Лозанне он некоторое время стажировался, а затем занимал вполне уважаемые должности в отеле «Дю Кап» на мысе Антиб, в «Ритце» в Париже и в «Кларидже» в Лондоне, и даже успел немного поработать в легендарном отеле «Пенинсула Гонконг» в Гонконге. За эти годы он пришел к выводу, что если у него когда-нибудь и будет собственный отель, то только где-нибудь в Штатах.
Хьюз работал в отеле «Плаза» в Нью-Йорке, пока отель не закрылся на полную реконструкцию, и считал, что все еще находится на расстоянии нескольких световых лет от своей мечты. И вдруг это случилось. На продажу выставили отель «Малберри» – небольшую захудалую гостиницу, которая ветшала много лет подряд и никогда не считалась шикарной, несмотря на свое идеальное месторасположение. Услышав о нем, Хьюз собрал все свои сбережения до последнего пенни, взял все ссуды, какие только мог, и в Нью-Йорке, и в Швейцарии и прибавил к ним скромное наследство, оставленное ему родителями, которое он очень осмотрительно вложил. Все эти деньги сделали приобретение отеля возможным, и Хьюз сумел его купить, оформив закладную на здание, и произвести необходимую реконструкцию. Это заняло два года, но в конце концов на свет родился отель «Вандом», к большому изумлению жителей Нью-Йорка, большинство из которых говорили, что понятия не имели о наличии здесь гостиницы.
В двадцатых годах в этом здании располагалась небольшая частная больница, которая в сороковых превратилась в отель с совершенно отвратительным интерьером. Зато реконструированный отель «Вандом» сделался просто великолепным, и сервис стал превосходным. Хьюз пригласил в свой ставший исключительно популярным ресторан поваров со всех концов света. Его управляющий рестораном был одним из лучших в этом бизнесе, и все соглашались с тем, что даже еда из службы номеров была фантастической. В первый же год работы отель мгновенно прославился, и теперь посетители со всего мира заказывали в нем номера за несколько месяцев вперед. Президентский люкс был одним из лучших в городе. Отель «Вандом» стал безусловной жемчужиной со своими прекрасно декорированными люксами с каминами, лепниной и высокими потолками. Отель окнами выходил на юг, поэтому почти все комнаты в нем были солнечными, а Хьюз выбрал для него самый лучший фарфор, хрусталь и белье – и столько антиквариата, сколько смог себе позволить, вроде люстры в вестибюле, купленной в Женеве на аукционе «Кристиз». Ее отыскали в одном из французских замков неподалеку от Бордо, причем в прекрасном состоянии.
Хьюз управлял своим отелем на сто двадцать номеров со швейцарской скрупулезностью – теплой улыбкой и железной рукой. Его сдержанные опытные служащие превосходно помнили каждого гостя и вели подробные досье на каждого важного клиента, чтобы выполнить любую их просьбу или пожелание во время пребывания в отеле. За последние три года это превратило «Вандом» в самый популярный небольшой отель Нью-Йорка. И стоило войти в вестибюль, как любой понимал, что это место особенное. Возле вращающейся двери стоял юный посыльный в униформе, похожей на ту, что носят лакеи в «Ритце»: темно-синие панталоны, короткая куртка, золотой галун на воротнике и маленькая круглая шапочка, завязанная под подбородком и надетая под небольшим углом. Клиентов встречала целая армия усердных посыльных, готовых выполнить любое пожелание, и команда исключительно квалифицированных консьержей. Обслуживая гостей, все действовали очень быстро, и весь персонал отеля был готов выполнить как большую, так и незначительную просьбу. Хьюз знал, что безупречный сервис жизненно важен.
Помощники менеджеров одевались в черные фраки и полосатые брюки, что тоже напоминало «Ритц». И сам Хьюз и днем, и ночью был доступен. Он предпочитал темно-синие костюмы, белые рубашки и темные галстуки от Гермеса, обладал цепкой памятью, не забывал ни одного своего постояльца и по возможности старался лично приветствовать важных гостей. Его опытный глаз не упускал ни единой, самой мелкой детали. Гости приезжали в отель не только ради роскошного интерьера, но и ради отличного обслуживания.
В довершение всего в отеле всегда было много чудесных цветов, а спа-комплекс считался одним из лучших. Почти не существовало услуги, которую не смогли бы обеспечить служащие отеля, при условии что она законна и не попахивает дурным вкусом. И несмотря на то что когда-то родители Хьюза резко возражали против его выбора, он не мог не думать, что сейчас они бы им гордились. Он с толком использовал их деньги, и за первые три года работы отель имел такой успех, что Хьюз почти расплатился с долгами. Впрочем, это никого не удивляло, потому что он работал сутки напролет. Однако за победу пришлось заплатить дорогую цену. Отель стоил ему жены, что до сих пор оставалось предметом сплетен персонала и гостей.
Девять лет назад, когда Хьюз работал в «Кларидже», в Лондоне, он встретил Мириам Вейл, известную во всем мире и необыкновенно красивую супермодель. И, как и все остальные, однажды ее увидевшие, он был буквально ослеплен с первой минуты встречи. Хьюз вел себя исключительно порядочно и профессионально, как всегда с гостями любого отеля, в котором работал, но Мириам было двадцать три года, она ясно дала ему понять, что хочет его, и он влюбился в нее по уши. Она была американкой, и Хьюз поехал вслед за ней в Нью-Йорк. Очень волнующее было время, и он согласился на более низкую должность в «Плазе», лишь бы остаться в одном городе с ней и иметь возможность продолжать роман. К его большому изумлению, Мириам тоже его полюбила, и спустя шесть месяцев они поженились. Никогда в жизни он не был так счастлив, как в эти первые годы их совместной жизни.
Спустя восемнадцать месяцев родилась их дочь Элоиза. Хьюз безумно любил жену и ребенка. Говоря об этом, он трепетал, боясь разгневать богов, но всегда утверждал, что у него идеальная жизнь. И он был человеком преданным. Несмотря ни на какие соблазны, встречавшиеся ему на пути в отельном бизнесе, он любил только жену и хранил ей верность. После рождения Элоизы Мириам продолжила свою карьеру модели. Все в «Плазе» любили и баловали малышку, поддразнивая Хьюза по поводу ее имени. Хьюз честно говорил, что девочку назвали в честь его прабабушки, а в «Плазе» он навеки оставаться не собирается, так что нет никаких причин не пользоваться этим именем[1]. Когда он купил «Малберри» и начал превращать его в «Вандом», Элоизе исполнилось два года. В тот момент у него было все – любимые жена и ребенок и собственный отель. Мириам проявляла к проекту меньше энтузиазма и горько жаловалась, что он отнимает у мужа слишком много времени, однако иметь свой отель, причем такой, какой он сейчас создавал, Хьюз мечтал всегда.
Мириам нравилась родителям Хьюза еще меньше, чем его работа в отельном бизнесе. Они испытывали серьезные сомнения, считая, что испорченная двадцатитрехлетняя супермодель, известная во всем мире и невероятно красивая, не сможет стать ему хорошей женой. Но Хьюз любил ее всей душой и ни в чем не сомневался.
Как он и ожидал, на реконструкцию отеля потребовалось два года. Он совсем немного превысил бюджет, а конечный результат оказался именно таким, на какой он и надеялся.
Они с Мириам были женаты уже шесть лет, а Элоизе исполнилось четыре, когда отель «Вандом» открылся, и Мириам любезно согласилась позировать для его рекламы. То, что владелец женат на Мириам Вейл, добавляло отелю определенного престижа, а гости-мужчины особенно надеялись, что смогут хотя бы мельком увидеть ее в вестибюле или в баре. Но гораздо чаще они видели не мать, а четырехлетнюю Элоизу, хвостиком ходившую за отцом, держась за руку одной из горничных, и девочка очаровывала всех встреченных. Из Элоизы из «Плазы» она превратилась в Элоизу из «Вандома» и стала для отеля чем-то вроде талисмана. И безусловно, была гордостью и радостью своего отца.
Грег Боунз, знаменитая и печально известная своим дурным поведением рок-звезда, стал едва ли не первым гостем одного из расположенных в пентхаусе люксов и сразу влюбился в отель. Хьюз забеспокоился, потому что Боунз славился тем, что устраивал разгром в гостиничных номерах и создавал хаос везде, где останавливался, но в «Вандоме», к огромному облегчению Хьюза, он вел себя на удивление прилично. А персонал отеля был готов выполнить любую просьбу знаменитости.
На второй день своего пребывания в отеле Грег встретил в баре Мириам с очень известным фотографом, окруженных ассистентами, редакторами журнала и стилистами. Они отдыхали после съемок, только что закончив подготовку двенадцатистраничного материала для журнала «Вог». Узнав Грега Боунза, они тотчас же пригласили его присоединиться к ним, и случившееся дальше не заставило себя ждать. Почти всю эту ночь Мириам провела в люксе Грега, Хьюз же думал, что она работает. Горничные отеля отлично знали, где она была и что там произошло, – официанты из обслуживания номеров все увидели, когда в полночь Грег заказал в люкс шампанское и икру. Очень скоро новость стала темой номер один для разговоров среди персонала и распространилась по отелю, как лесной пожар. К концу недели об этом услышал и Хьюз. Он не знал, что делать – то ли высказать все жене, то ли надеяться, что это скоро пройдет.
У Хьюза, Мириам и Элоизы имелись собственные частные апартаменты этажом ниже двух люксов в пентхаусе, и служба безопасности отеля прекрасно знала, что Мириам постоянно ускользает по задней лестнице в люкс Грега, стоит только Хьюзу уйти в свой рабочий кабинет. Ситуация для Хьюза сложилась крайне неловкая – он не хотел просить знаменитую рок-звезду покинуть его отель, потому что это могло привести к публичному скандалу. Вместо этого он умолял жену опомниться и начать вести себя нормально. Он даже предложил ей уехать на несколько дней, чтобы прекратить это безумие. Но когда Боунз покинул отель, она полетела с ним в Лос-Анджелес на его частном самолете. Оставив Элоизу с Хьюзом, Мириам пообещала, что вернется через несколько недель, сказала, что ей необходимо как-то это преодолеть, и попросила его понять. Это был страшный удар и унижение для Хьюза, но он не хотел потерять жену. Он понадеялся, что если позволить ей уехать, она быстро справится со своей безрассудной страстью. Хьюз думал, что в свои двадцать девять лет она сумеет образумиться. Он любил ее, и у них был ребенок. Но к тому времени все попало в бульварную прессу и на страницу шесть «Нью-Йорк пост» и стало тяжелейшим унижением для Хьюза перед всеми служащими и целым городом.
Он сказал Элоизе, что маме пришлось уехать на работу – в свои четыре года малышка уже хорошо понимала это. Но Мириам не вернулась домой, и становилось все труднее придерживаться этой версии. Спустя три месяца Мириам вернулась с Грегом Боунзом в Лондон и сообщила мужу, что подала на развод. Это был самый сокрушительный момент его жизни, и хотя отношение Хьюза к гостям ни на йоту не изменилось, он всегда им улыбался и проявлял внимание, те, кто его хорошо знал, в последующие три года видели, что он перестал быть прежним. Хьюз стал более отстраненным, более серьезным, замкнутым и одиноким, хотя для персонала и гостей по-прежнему делал вид, что ничего не случилось.
После развода Хьюз стал особенно осмотрительным. Его помощница и некоторые главы служб знали, что время от времени у него случались спокойные романы то с гостьями отеля, то с городскими дамами из хороших семей. Он считался наиболее завидным холостяком Нью-Йорка, его всюду приглашали, но он редко принимал эти приглашения, предпочитая вести себя крайне сдержанно и скрывать ото всех свою частную жизнь. А большую часть времени он работал в отеле. Отель стал для него всем, исключение делалось только для дочери, стоявшей на первом месте. После ухода Мириам Хьюз ни с кем не вступал в серьезные отношения и не хотел их. Он решил, что для управления отелем необходимо пожертвовать личной жизнью, поэтому всегда был на месте, присматривал за всем и, чтобы обеспечить ровную работу отеля, трудился невероятно много, но в основном незаметно для других.
Через месяц после того, как развод вступил в силу, Мириам вышла замуж за Грега Боунза. Их брак продолжался вот уже два года, а шесть месяцев назад у них родилась дочь. После того как мать уехала, Элоиза виделась с ней всего несколько раз, и это ее огорчало. А Хьюз на Мириам злился. Она слишком увлеклась своей новой жизнью, была слишком одержима Грегом, а теперь и новым ребенком, и совершенно забросила свою дочь и даже не хотела ее видеть. Элоиза и Хьюз стали реликтами ее прошлого. У Хьюза не осталось выбора, ему пришлось стать дочери и отцом, и матерью. Он никогда не заговаривал об этом с Элоизой, но считал такое положение слишком болезненным для них обоих.
В отеле Элоизу постоянно окружали не чаявшие в ней души суррогатные матери – за стойкой портье, в обслуживании номеров, горничные, флористка, парикмахер, девушки, работавшие в спа-салоне. Элоизу любили все. Конечно, они не могли заменить ей настоящую мать, но, во всяком случае, она вела счастливую жизнь, обожала отца и в свои семь лет была принцессой отеля «Вандом». Постоянные гости тоже ее знали и время от времени делали девочке небольшие подарки, а благодаря внимательному отношению отца к ее образованию и воспитанию она была не только очаровательна, но еще и исключительно вежлива. Ее наряжали в хорошенькие платьица с оборками и складками, а парикмахер каждое утро перед школой заплетала ее длинные рыжие волосы в косы с лентами. Элоиза училась во Французском лицее, расположенном неподалеку от отеля, и отец каждое утро перед работой отводил ее туда. Мать, если вспоминала, звонила раз в месяц или два.
Вечером Хьюз стоял у стойки портье, как поступал часто, если мог выкроить время от других дел, наблюдал за происходящим в вестибюле и приветствовал гостей. Он всегда точно знал, кто живет в отеле. Ежедневно проверяя журналы бронирования, он выяснял, кто и когда прибывает и уезжает. В вестибюле ощущалась привычная атмосфера спокойствия. Регистрировались гости. Миссис Ван Дамм, хорошо известная вдова аристократа, только что вернулась с вечерней прогулки со своим пекинесом, и Хьюз неторопливо подошел к лифту, чтобы поболтать с ней. В прошлом году она поселилась в одном из самых больших люксов отеля, привезла с собой кое-какую мебель и несколько произведений искусства. В Бостоне у нее жил сын, изредка навещавший ее, и она очень привязалась к Хьюзу, а Элоиза стала ей внучкой, которой у нее никогда не было – только внуки, причем один из них возраста Элоизы. Она часто разговаривала с Элоизой по-французски, поскольку та училась во Французском лицее, а девочка очень любила вместе с ней гулять с собакой. Они шли медленно, и миссис Ван Дамм рассказывала ей истории из своего детства. Элоиза ее просто обожала.
– Где Элоиза? – с теплой улыбкой спросила миссис Ван Дамм. Лифтер ждал, пока они наговорятся. Хьюз всегда умудрялся выкроить время для гостей, и как бы он ни был занят, по нему этого никто сказать не мог.
– Надеюсь, делает наверху уроки.
А если нет, оба они знали, что девочка, вероятно, бегает по отелю, навещая своих друзей. Она любила возить тележки горничных и распределять по номерам лосьоны и шампуни, а остатки всегда доставались ей.
– Если вы ее увидите, передайте, пусть, когда закончит, приходит ко мне пить чай, – улыбнулась миссис Ван Дамм. Элоиза часто это делала, и они вместе с миссис Ван Дамм лакомились сандвичами с огурцами, яичным салатом и эклерами. В отеле был британский повар, работавший раньше в «Кларидже», и отвечал он только за чаепитие, считавшееся лучшим в городе. А шеф-поваром в «Вандоме» служил француз, тоже приглашенный лично Хьюзом, который контролировал всю деятельность отеля как с «парадной» стороны, так и с «черной». Именно это и делало отель «Вандом» настолько особенным. Персонал был обучен обеспечивать индивидуальный подход ко всем гостям, но начиналось все с Хьюза.
– Большое спасибо, мадам Ван Дамм, – вежливо произнес Хьюз, улыбаясь ей в закрывающуюся дверь лифта, и вернулся обратно в вестибюль, думая о дочери и надеясь, что она действительно делает уроки. У него хватало других забот, хотя выглядел он настолько невозмутимо, что никто и заподозрить не мог, какой хаос происходил сейчас в подвале отеля. Уже несколько гостей позвонили, недовольные тем, что полчаса назад почти на всех этажах отключили воду. Пришлось объяснять, что потребовался небольшой ремонт. Операторы и клерки отеля заверяли всех позвонивших, что воду включат в течение часа. Но на самом деле в подвале прорвало трубу, и теперь все инженеры и водопроводчики отеля работали там, а несколько минут назад пришлось вызвать дополнительную бригаду со стороны.
Хьюз выглядел совершенно невозмутимо и улыбался, успокаивая всех. Глядя на него, каждому казалось, что у него все под контролем. Каждому регистрирующемуся гостю он как бы между прочим говорил, что вода пока перекрыта, заверял, что все очень скоро восстановится, и спрашивал, не прислать ли чего-нибудь в номер. Он не заявлял об этом вслух, но, разумеется, все это будет бесплатно, чтобы загладить неудобства и отсутствие воды. Хьюз предпочел лично находиться в вестибюле, чтобы прибывающим гостям казалось, что все в полном порядке. Ему оставалось только надеяться, что разрыв трубы найдут и быстро починят. Все надеялись, что не придется прекращать обслуживание номеров, – в главной кухне вода поднялась уже на шесть дюймов, и все, кто мог освободиться, спустились в подвал помогать. Впрочем, в вестибюле никто ничего не замечал. Через несколько минут Хьюз собирался сам спуститься в подвал и проверить, что происходит. Судя по тому, что ему сообщали, потоп в подвале усиливался. В конце концов, это очень старый отель, несмотря на всю реконструкцию.
Пока Хьюз приветствовал испанского аристократа и его жену, только что прибывших из Европы, хаос в подвале все усиливался. Никто из тех, кто наблюдал спокойную элегантность вестибюля, даже и подозревать не мог, какая неразбериха царит внизу.
Там все громко кричали, вода хлестала из стены, очень быстро прибывая, инженеры в коричневых униформах брели по воде, промокнув с головы до пят. Работали четверо водопроводчиков, сюда же позвали всех шестерых инженеров отеля. Майк, главный инженер, находился рядом с тем местом, откуда хлестала вода, и трудился, как демон, пытаясь найти место прорыва. Он был опоясан ремнем, с которого свисали гаечные ключи разных видов и размеров. Майк по очереди пробовал каждый из них, как вдруг тоненький голосок сзади посоветовал взять самый большой. Расслышав сквозь гвалт знакомый голос, Майк изумленно обернулся и увидел Элоизу, с интересом за ним наблюдавшую. Она в красном купальнике и желтом непромокаемом дождевике стояла по колени в воде и показывала на самый большой гаечный ключ, свисавший с его пояса.
– Думаю, тебе нужен вот этот большой, Майк, – спокойно заявила она, стоя почти вплотную к нему со своими ярко-рыжими, все еще аккуратно заплетенными косами и глядя на него большими зелеными глазами. Майк заметил, что ноги у нее под водой босые.
– Хорошо, – согласился он, – но перейди-ка ты вон туда. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Элоиза очень серьезно кивнула и улыбнулась. Лицо ее было усыпано веснушками, и двух передних зубов не хватало.
– Не бойся, Майк, я хорошо плаваю, – заверила его она.
– Надеюсь, тебе не придется, – отозвался он и взял самый большой гаечный ключ, которым и сам собирался воспользоваться. Что бы ни происходило в отеле, Элоиза всегда там появлялась – посмотреть. Особенно она любила находиться рядом с инженерами. Майк показал, где ей встать, и девочка послушно перебралась на более высокое место, где сразу начала болтать с кухонным персоналом, пришедшим на помощь. Тут как раз приехала бригада водопроводчиков и побрела по воде к остальным. Вниз спустились посыльные, чтобы унести из подвала бутылки самого дорогого вина, и кухня стала помогать им.
После получаса напряженного труда инженеров и вызванной бригады место прорыва отыскали, открутили клапаны, и водопроводчики приступили к ремонту. Элоиза добрела по воде к Майку, похлопала его по плечу и сказала, что он отлично поработал. Майк засмеялся, подхватил девочку на руки, отнес к помощникам шеф-повара, стоявшим возле кухни в своих белых колпаках, белых куртках и клетчатых штанах, и поставил на пол.
– Если с вами что-нибудь случится, юная леди, ваш отец меня убьет, так что оставайтесь здесь. – Майк знал, что все его слова бесполезны, Элоиза никогда не задерживалась долго на одном и том же месте.
– Мне тут нечего делать, – пожаловалась она. – Обслуживание номеров слишком занято, и я не должна им мешать. – Девочка отлично знала, что в час пик ей не следует путаться под ногами.
К этому времени телефон на стойке портье разрывался от звонков. Люди, собираясь переодеться в вечерние наряды, обнаруживали, что воды нет, ванну или душ принять невозможно, а в обслуживании номеров отвечали, что все очень заняты и выполнение заказов задерживается, но отель предлагает бесплатное вино и другие напитки. Хьюз понимал, что подобное событие может серьезно испортить репутацию отеля, если не справишься с ним взвешенно и обходительно. Он лично позвонил каждому важному гостю, принес свои извинения и попросил управляющего рестораном послать в каждый из этих номеров бесплатную бутылку шампанского «Кристал». Кроме того, он был готов снизить за этот вечер плату за каждый пострадавший номер. Хьюз понимал, что это дорого ему обойдется, но если этого не сделать, цена окажется еще выше. Проблемы случаются в любом отеле, и в том, как с ними справляются, и заключается разница между второразрядной гостиницей и первоклассным отелем вроде «Вандома», который в Европе называют дворцом. Пока еще никто не пришел в настоящее бешенство, люди только раздражены, зато радуются бесплатному вину и шампанскому. Что они будут чувствовать из-за причиненного неудобства потом, зависит от того, как быстро инженеры с водопроводчиками все починят. Сегодня вечером пусть сделают то, что могут, а в последующие дни придется заменить прорвавшуюся трубу. Но сейчас отелю срочно требовалась вода, чтобы снова нормально функционировать.
Сорок пять минут спустя Хьюзу все же удалось ускользнуть от стойки портье и спуститься в подвал. Там уже вовсю работали насосы, откачивая воду. Увидев хозяина, все разразились приветственными криками. Водопроводчики сумели сделать все необходимое, чтобы обмануть трубу и включить воду. Персонал из обслуживания номеров неистово трудился, доставляя бутылки бесплатного вина и шампанского гостям. Элоиза выплясывала прямо в воде, все еще в купальнике и плаще, радостно сияя беззубым ртом и хлопая в ладоши. Заметив отца, она побрела к нему по воде. Тот уныло смотрел на дочь, вовсе не радуясь тому, что она здесь, но и не удивляясь. Помощники поваров весело рассмеялись. Элоиза всегда оказывалась там, где что-то происходило, – она точно так же являлась частью отеля, как и ее отец.
– И что ты здесь делаешь? – спросил Хьюз, стараясь говорить сурово, впрочем, без особого успеха. Она выглядела так забавно, что на нее трудно было сердиться. Да он вообще редко на нее сердился, хотя очень гордился тем, что он строгий отец. Но на самом деле Хьюз никогда не мог настоять на своем. Стоило только глянуть на Элоизу, и сердце его таяло, а отсутствующие передние зубы делали девочку вообще неотразимой. Он смотрел на нее, одетую в красный купальник и желтый дождевик – Элоиза вырядилась в них строго в соответствии со случаем, – и с трудом сдерживал смех. После того как мать ее бросила, Хьюз каждое утро сам помогал дочери одеваться.
– Я спустилась вниз, чтобы посмотреть, чем могу помочь, – очень серьезно ответила девочка. – Майк просто прекрасно поработал, мне и делать было нечего. – Она слегка пожала плечами, и отец расхохотался. Люди все время говорили, что она выглядит вполне по-европейски.