Стил Даниэла. Прости меня за любовь

   Пока Талли и Хант отдыхали в саду, Виктор Карсон сидел с Брианной в ресторане «Поло Лонж» в «Беверли-Хиллз-отеле». После встречи с Талли он вернулся домой на полчаса позже, чем рассчитывал, и теперь жена дулась на него за то, что он заставил ее ждать. Его объяснения нисколько не улучшили ее настроения – Брианна считала, что выходные Виктор должен посвящать ей, а не работе. Свое раздражение она выразила в нескольких колких замечаниях; например, она сказала, что в своем старомодном костюме и галстуке Виктор похож на гробовщика. Брианна давно добивалась, чтобы ее муж одевался в более демократичной манере – например, носил джинсы и ковбойку, но Виктор считал, что даже в воскресенье не может позволить себе ничего подобного из уважения к клиентам.
   Словом, день складывался на редкость неудачно, и Виктор заметно приуныл. На это воскресенье он возлагал определенные надежды, рассчитывая помириться с женой. В последние несколько недель они с Брианной виделись урывками: она постоянно куда-то ездила, а он был занят на работе, поэтому нормального разговора как-то не получалось. Да и сейчас ее замечание насчет «гробовщика» больно его задело, и все же Виктор предпринял еще одну попытку поговорить с Брианной.
   – Извини, в последнее время у меня было много работы, но сейчас проверка закончилась, и я буду свободнее, – сказал он, с обожанием глядя на жену.
   Брианна выглядела очень эффектно в узком белом платье с глубоким вырезом, которое она купила только на этой неделе. Платье было от Роберто Кавалли и стоило, наверное, бешеных денег, зато оно выгодно подчеркивало ее тонкую талию и безупречной формы грудь.
   – Ничего страшного, – небрежно отозвалась Брианна. Она специально дождалась десерта, чтобы застать мужа врасплох. – Мне нужно пять миллионов долларов, – выпалила Брианна без всякого перехода.
   – Мне тоже, – улыбнулся Виктор. Он ничего не понял. – Кстати, зачем тебе столько денег?
   – Затем, чтобы оставаться твоей женой, – холодно парировала Брианна. – Кроме того, ты должен будешь каждый год выплачивать мне некоторую сумму… я еще не решила какую. Мы обсудим это позже, но сначала ты должен положить мне на счет пять миллионов.
   – Но послушай… – растерялся Виктор. – В конце концов, брак – это не деловое предприятие или торговая сделка. Я… У меня просто нет таких денег, – тихо закончил он, стараясь поймать ее взгляд.
   – Раньше у тебя были деньги, – возразила она.
   – Раньше – да, но не теперь.
   Виктор подумал, что даже если бы у него нашлись эти миллионы, он бы все равно не стал платить Брианне, чтобы она оставалась его женой. Виктор терпеть не мог шантажа, а именно этим Брианна сейчас и занималась. «Дай мне денег, иначе я от тебя уйду» – вот в чем заключался смысл всех ее незамысловатых маневров.
   – Как насчет трех миллионов? – Брианна готова была торговаться. – Но имей в виду – если ты опять пожадничаешь, мне придется тебя бросить. Я не желаю чувствовать себя нищей. Мне нужны мои собственные деньги. Только мои, понимаешь?.. Так я буду чувствовать себя уверенней.
   «Ты будешь чувствовать себя уверенней, зато я останусь без гроша, – подумал Виктор. – И тогда ты точно меня бросишь».
   И все же он предпринял еще одну попытку.
   – Пойми, Брианна, у меня просто нет таких денег! – сказал он, хотя и понимал, что все бесполезно.
   Виктор не знал, зачем адвокату Брианны потребовалось рассказывать ей про семейное соглашение, но эта идея накрепко засела у нее в голове, и теперь вместо «соглашения» их браку пришел конец.
   – Если ты не заплатишь три миллиона, – холодно сказала Брианна, пока Виктор расплачивался по счету, – я буду вынуждена от тебя уйти. Я не хочу быть женой человека, который не может сделать меня счастливой.
   Виктор прикусил губу. «Счастье» Брианны стоило слишком дорого, но он по-прежнему боялся ее потерять. Что же ему делать? Брианна раскрыла свои карты, теперь ход был за ним.
   Пока они ждали, чтобы служитель подогнал их машину ко входу в ресторан, Виктор не произнес ни слова. По пути домой они тоже молчали. Старый бухгалтер был бледен – он отчетливо понимал, к чему идет дело. Либо он заключает с Брианной семейный договор и платит ей три миллиона, либо она уходит, и ему придется выплачивать ей алименты и содержание.
   Виктор так глубоко задумался, что проскочил на красный свет и едва не столкнулся с другой машиной. Жена наградила его злобным взглядом.

Глава 5

   В понедельник утром Бриджит заехала за Талли, и они вместе отправились в Палм-Спрингс. По дороге Талли заговорила о своей встрече с Карсоном и о том, что ее личный бухгалтер озабочен исчезновением крупных сумм наличных денег.
   – Может быть, ты что-то покупала? – спросила она, потягивая сладкий кофе-латте, который купила на выезде из Лос-Анджелеса. – Или оплачивала наличными какие-то счета?
   – Конечно, нет, – отозвалась Бриджит. – Зачем мне это? Все счета и все покупки я оплачиваю кредитной карточкой или выписываю чек, и Виктор прекрасно об этом знает.
   – Я так ему и сказала, – кивнула Талли. – Просто не представляю, как он мог подумать, будто мы тратим такие значительные суммы наличными. Это просто абсурд! Должно быть, Виктор перепутал счета.
   Она по-прежнему не исключала такой возможности – главным образом потому, что не видела никаких других вариантов. Была ли это ошибка Виктора или кого-то из его сотрудников, не имело значения: Талли была абсолютно уверена, что ни Бриджит, ни она сама не могли бы расходовать по двадцать пять тысяч долларов в месяц. В ее представлениях, правда несколько наивных, ибо она никогда не сталкивалась с изнанкой жизни, такую большую сумму наличными мог потратить только человек, который употребляет наркотики, играет на тотализаторе или пользуется услугами дорогих проституток.
   – В последнее время Виктор действительно выглядит несколько, гм-м… рассеянным, – заметила Бриджит. – Так мне, во всяком случае, показалось. Может, он болен… или просто слишком стар, чтобы заниматься бухгалтерской работой.
   – Даже не знаю, в чем тут дело!.. – Талли покачала головой. – Я тоже удивилась. Ладно, я ему позвоню и скажу, что здесь какая-то ошибка. – Тут она вспомнила о счетах из отелей. Наверняка это тоже недоразумение, подумала Талли, однако не спросить об этом Бриджит она не могла – с ее стороны это было бы просто непорядочно по отношению к Виктору. В конце концов, он же просил ее разузнать все как можно подробнее.
   – Еще Виктор показывал мне счета из «Шато Мормон» и «Сансет Маркис»… – добавила она.
   Последовала короткая, едва уловимая пауза, причем Талли показалось, что Бриджит как-то слишком внимательно смотрит на шоссе впереди, хотя дорога в этот час была совершенно пустой.
   – Я… я хотела узнать, – продолжила Талли извиняющимся тоном, – может быть, это ты? Ну, вдруг тебе некуда было пойти с одним из своих приятелей, вот ты и сняла номер в отеле, а потом расплатилась нашей общей кредиткой?
   – Я никогда не снимала номеров ни в одном из этих отелей, – ответила Бриджит тоном, пожалуй, несколько более резким, чем диктовала ситуация. – Я что, бездомная? Когда мне нужно с кем-то переспать, я еду к себе домой, а не снимаю номер в гостинице. И вообще, трахаться с мужиками по отелям – это дурной тон, – добавила она с усмешкой, но тут же нахмурилась. – Ты говоришь, Виктор показывал тебе счета? Не понимаю, как это может быть. Похоже, у тебя опять украли пароль к кредитке.
   – Я тоже об этом подумала, – согласилась Талли. – Ничего другого просто не остается. Сначала, правда, я подумала, может быть, это ты… Например, у тебя не оказалось твоей собственной кредитки, вот ты и расплатилась нашей общей карточкой. А когда ты восполнила деньги на счете, они прошли по другой графе, – или как там это называется в бухгалтерии?.. В общем, Виктор решил, будто это мои расходы, и захотел узнать, имеют ли они отношение к бизнесу, чтобы добиться налоговых льгот.
   – Я никогда не забываю свою кредитку, – ответила Бриджит. – Я не какая-нибудь финтифлюшка, у которой в голове гуляет ветер. К тому же, даже если бы я была в одном из этих отелей с мужчиной, я бы не стала платить за номер. Расплачиваться должны мужчины, разве не так?
   – Конечно, ты права. – Талли виновато улыбнулась. – Платить должны мужчины, и ты не финтифлюшка, уж я-то знаю. Значит, Виктор что-то перепутал.
   Больше она ни о чем не спрашивала. Убедившись, что Бриджит ни при чем, Талли просто выбросила проблему из головы. Пусть Виктор сам ищет объяснение тому, что случилось. Она сделала все, что было в ее силах.
   И, достав из сумки сценарий, Талли с головой ушла в работу. До Палм-Спрингс оставался всего час езды, а она еще не закончила просматривать изменения, которые сценаристы успели сделать за выходные.

* * *

   Виктору она позвонила из своего трейлера, когда Бриджит ушла за кофе – в походном буфете, разместившемся в фургоне, эспрессо и капучино готовили не хуже, чем в «Старбаксе». Поздоровавшись, Талли сообщила, что Бриджит тоже не может объяснить, куда могли подеваться наличные, и что к счетам из отелей она не имеет никакого отношения. При этом голос ее звучал настолько безмятежно, что Виктор был неприятно удивлен. По его глубокому убеждению, человек, который обнаружил в своем бюджете дыру размером в один миллион долларов, не мог не испытывать тревоги. Он даже не удержался от легкого упрека:
   – Прошу меня простить, мисс Джонс, но я не понимаю, как вы можете так спокойно говорить о… о таких серьезных вещах. Согласен, с этими деньгами много непонятного, но… Хорошо, давайте пока оставим вопрос с наличными в покое и поговорим о счетах из отелей. Вы утверждаете, что ни вы, ни ваша помощница там никогда не останавливались, но мистер Хант в разговоре со мной со всей определенностью заявил, что бывал там вместе с вами.
   При этих словах у Талли вдруг сжалось сердце, но она постаралась отогнать нехорошее предчувствие. Хант… Нет, этого не может быть, твердила она себе. Виктор что-то напутал!
   – Мне кажется, вы ошиблись, Виктор, – проговорила она тихо. Хант просто не мог сказать ничего такого, Бриджит тоже отрицала, что ездила в эти отели с мужчинами. Кто же в таком случае жил в них за ее счет? – Я думаю, кто-то снова узнал мой пароль и номер кредитки. Так уже было несколько раз, – добавила она и с облегчением вздохнула, почувствовав, как ее сердце снова забилось в обычном ритме.
   – Вы считаете? – В голосе бухгалтера прозвучало сомнение. – Хорошо, я все проверю и перезвоню вам. В агентстве по работе с кредитными картами^[9] должны сохраниться данные о человеке, который останавливался в отеле вместо вас.
   – Я уверена, это кто-то незнакомый, – сказала Талли.
   – Я перезвоню, – ответил Виктор и дал отбой, а через несколько секунд в трейлер вошла Бриджит.
   – Что-нибудь случилось? – спросила она, протягивая Талли пластиковый стаканчик с горячим латте, от которого поднимался ароматный паро́к. – У тебя расстроенный вид. Можно подумать, твоя любимая бейсбольная команда только что продула финальный матч.
   Талли рассмеялась и сразу почувствовала себя лучше.
   – Нет, ничего не случилось. Просто Виктор иногда бывает таким упрямым, что… Он как собака со старой костью – на ней и мяса-то давно не осталось, но он упорно не хочет разжать зубы. Эта история с наличными и со счетами из отелей… Я готова спорить на что угодно: напортачил кто-то из его помощников. Вот увидишь – скоро выяснится, что путаница произошла только из-за того, что какой-то клерк что-то не туда вписал.
   – Я уже давно не делаю ошибок, когда работаю с финансовыми документами, – с гордостью сказала Бриджит.
   – Я знаю. И ни в чем тебя не упрекаю, просто Виктор… он пристал ко мне как банный лист. Нет, я понимаю, что он желает мне только добра, но почему он не хочет признать, что ошибка его, а не наша? Сначала эти пропавшие наличные, потом счета из отелей, где я якобы жила… Ну не желаю я переживать из-за этого, будь это чья-то ошибка или очередная кража пароля. Кстати, ты в курсе, что когда в последний раз кто-то украл пароль к моей карте, он отправился в секс-шоп, а потом побывал в десятке баров? На большее его фантазии не хватило, так что я почти ничего не потеряла. Отели, конечно, обошлись мне несколько дороже, чем надувная женщина и несколько порций виски, но если разобраться, то и это пустяк, однако Виктор никак не хочет успокоиться! Знаешь, что он мне заявил? Хант якобы говорил ему, будто он останавливался в этих отелях со мной, хотя я твердо знаю – он не мог сказать ничего подобного. – Талли вздохнула и отпила глоток кофе. – У Виктора наверняка какие-то неприятности: он так нервничает, что путает все на свете. Когда он передал мне слова Ханта, я сама едва не заволновалась, но потом поняла – это Виктор заразил меня своим безумием. Вот увидишь, скоро все выяснится, то есть я хочу сказать – он сам во всем разберется и поймет, что произошла ошибка. Я, во всяком случае, не собираюсь обвинять Ханта в том, что он от меня что-то скрывает, только потому, что одному старому бухгалтеру шлея под хвост попала. Бр-р, терпеть не могу всю эту бухгалтерию! – Она поежилась. – Как хорошо, что у меня есть ты, Бриджит, ты делаешь за меня всю самую неприятную работу.
   Талли потянулась к сценарию, а Бриджит рассмеялась.
   – Я тоже не люблю цифры, приход-расход и прочее, – сказала она. – Что касается Виктора, то он такой же зануда, как все бухгалтеры, – ужасно боится ошибиться и от этого нервничает еще больше. – И она протянула Талли ее «Блекберри».
   – Да, наверное, – согласилась Талли, приканчивая кофе и засовывая сценарий под мышку. «Блекберри» она перевела в режим вибрации и засунула в задний карман шортов. – Ну, пора за работу.
   Через минуту она уже сидела вместе с оператором на площадке съемочного крана, выбирая наиболее выигрышный угол съемки. Все недоразумения и проблемы были забыты – сейчас для нее существовала только ее любимая работа.
   Съемочный день выдался напряженным – нужно было наверстывать упущенное из-за плохой погоды время. Талли даже не пошла обедать, удовольствовавшись парой бутербродов и несколькими чашками кофе, которые принесла ей Бриджит. Был уже ранний вечер, когда она вспомнила про свой «Блекберри» и, достав его из кармана, стала просматривать поступившие сообщения. Сообщений было четыре – все от Виктора, и Талли досадливо поморщилась. Прежде чем перезвонить бухгалтеру, она нашла спокойный уголок и, сев на складной стульчик, откупорила бутылку минеральной воды. Краем глаза она наблюдала за Бриджит, которая о чем-то болтала с одним из актеров. Наверное, этот молодой, мускулистый парень станет ее партнером на сегодняшнюю ночь, подумала Талли, по памяти набирая номер Виктора.
   Виктор ответил на втором звонке.
   – Я хотел сообщить вам новости насчет отелей «Шато Мормон» и «Сансет Маркис», мисс Джонс! – выпалил он, даже не поздоровавшись, и Талли невольно вспомнила свои слова насчет пса, который никак не может расстаться со старой костью.
   – Я уверена, что это все украденный пароль, Виктор, – перебила она. – В прошлый раз вы тоже не могли понять, откуда взялись счета из детройтских баров, и… Почему бы вам не бросить это дело, раз деньги все равно не вернуть?
   – Я не люблю загадки, мисс Джонс, – сухо ответил Виктор. – В особенности когда речь идет о моих клиентах.
   – Я очень ценю вашу, э-э… добросовестность, но, как я уже сказала, вернуть деньги, скорее всего, все равно нельзя, к тому же украденная сумма не так велика. – Талли старалась говорить небрежно, но в груди у нее снова проснулось беспокойство.
   – Тем не менее я обязан найти объяснение происшедшему. Достоверное объяснение, мисс Джонс. Сегодня я звонил в агентство по работе с кредитными карточками. Они хранят все подписанные квитанции на микрофишах^[10]. Я попросил переслать мне по факсу копии, чтобы посмотреть, чья на них стоит подпись.
   – Только не говорите, что моя!.. – Талли едва не рассмеялась – до того невероятным показалось ей ее собственное предположение.
   – Не ваша, – согласился Виктор. – Квитанции-слипы подписывала мисс Паркер. Ее подпись стоит на квитанциях из «Шато Мормон» и «Сансет Маркис». На слипе из «Бель-Эйр» расписывались вы, но вы уже объяснили, что жили там во время ремонта. Ну а если вы продолжаете думать, будто я ошибся, то могу вас заверить: подпись мисс Паркер я знаю очень хорошо.
   – Но Бриджит сказала, что никогда не останавливалась ни в одном из этих отелей, – решительно возразила Талли. Своей помощнице она верила гораздо больше, чем старому бухгалтеру, и по-прежнему была убеждена, что Виктор ошибся. Мысль о том, что Бриджит может быть причастна к этому недоразумению, не укладывалась у нее в голове.
   – Возможно, она позабыла. Ведь это было сравнительно давно, – спокойно сказал Виктор.
   – Я так не думаю.
   – Мне кажется, ей не особенно приятно признаваться вам в том, что она использовала вашу карточку и ваши деньги в личных целях. В этом случае она постаралась бы возместить израсходованные средства так, чтобы не привлекать к этому внимания. Вот почему ни вы, ни даже я ничего об этом не знаем. – Виктору тоже хотелось верить в честность Бриджит, однако никаких доказательств того, что она вернула растраченные деньги, он пока не обнаружил. С другой стороны, теперь он твердо знал, что Бриджит побывала в обоих отелях. Это подтверждали ее подписи на квитанциях-слипах, которые бухгалтер узнал и без всякой экспертизы. Так он и сказал Талли, но она по-прежнему не желала верить в очевидное.
   – Может быть, ее подпись кто-то подделал? – предположила она.
   – Все может быть, мисс Джонс, но я что-то в этом сомневаюсь. Я хорошо знаю руку мисс Паркер.
   – Напрасно вы так, Виктор… – тихо проговорила Талли. – Бриджит оплачивает все поступающие счета, у меня на это просто нет времени. Для этого она мне и нужна. А вы вносите эти счета в основную бухгалтерскую книгу, ведете общий учет расходов и поступлений и составляете итоговый баланс. Вот почему я думаю, что, даже если бы Бриджит захотела смошенничать, она бы сделала это иначе – так, чтобы никто этого не заметил, даже вы. С ее стороны было бы глупо расплачиваться за номер в отеле моей картой, ведь Бриджит не могла не понимать, что ее счета рано или поздно попадут в ваши руки.
   – Не так уж и глупо. Если бы не эта независимая проверка, я продолжал бы считать, будто в этих отелях останавливались вы с Хантом. И не забудьте про миллион долларов, который испарился неизвестно куда! Судя по документам, вы каждый месяц тратите двадцать пять тысяч наличными, но ведь вы говорите, что не имеете об этом ни малейшего представления. Откровенно говоря, эта проблема беспокоит меня гораздо больше, чем непонятная история со счетами из отелей.
   – Меня она тоже беспокоит, – быстро сказала Талли, хотя до этого она почти не вспоминала про исчезнувший миллион. То, что Виктор ставил под сомнение порядочность Бриджит, тревожило ее куда сильнее. Тут к ней в голову пришла новая мысль, и Талли с радостью за нее ухватилась. – Знаете что?.. – сказала она. – Если вы не против, я хотела бы показать счета и сводные ведомости отцу. Он разбирается в этих вещах гораздо лучше меня, может быть, он что-нибудь посоветует.
   Сэм Джонс не был бухгалтером, однако за долгую адвокатскую карьеру он изрядно поднаторел в работе с самыми сложными финансовыми документами. Кроме того, его советы всегда были взвешенными и по-житейски мудрыми.
   – Конечно, покажите, – согласился Виктор.
   – Тогда так и сделаем, – ответила Талли. – Спасибо за звонок, Виктор. Я перезвоню вам позже.
   Она еще некоторое время сидела неподвижно, размышляя о странных счетах из отелей, но так ничего и не придумала. Вздохнув, Талли снова взялась за телефон и набрала отцовский номер.
   – Привет, па! – сказала она, как только тот снял трубку. Талли очень старалась, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее, но старый юрист слишком хорошо знал свою дочь. За всю жизнь Талли ни разу не удавалось его провести.
   – Что стряслось? – Сэм Джонс по обыкновению старался сразу взять быка за рога.
   Талли принужденно рассмеялась.
   – Слушай, па, тут во время аудиторской проверки всплыли кое-какие не совсем понятные обстоятельства, и мне нужен твой совет. Мне кажется, мой бухгалтер ошибся, но я не совсем уверена… Ты не взглянешь на документы?
   На мгновение ей стало неловко – в конце концов, ее отец был уже стар, и силы нередко ему изменяли. С другой стороны, его ум оставался быстрым и ясным, а интуиция порой просто поражала.
   – Конечно. Пришли мне документы, когда сможешь. А в чем, собственно, проблема?
   – Мой бухгалтер, Карсон, утверждает, что я ежемесячно расходую около двадцати пяти тысяч долларов наличными, тогда как на самом деле я трачу от силы две сотни. Бриджит тоже говорит, что оплачивает все счета кредитной картой или чеком. В общем, мы никак не можем разобраться, в чем тут дело.
   – У тебя есть объединенный счет с Хантом? – тотчас спросил Сэм.
   Как и всегда в подобных случаях, он предпочитал говорить без обиняков, хотя Хант ему очень нравился. Кроме того, Сэм прекрасно знал, что у Ханта достаточно своих денег и он никогда не скупится, когда речь идет о подарках Талли или Макс.
   – Нет, – сказала Талли. – У нас нет общего имущества. Виктор, кажется, тоже меня об этом спрашивал. Бедняга до сих пор ломает голову, но у него, похоже, нет никаких предположений насчет того, куда могли деваться эти деньги. Двадцать пять тысяч в месяц… Виктор утверждает, что за три года я потеряла без малого миллион. Это, конечно, немало, но я велела себе не расстраиваться, пока все не выяснится. Быть может, это просто какая-то ошибка.
   – Пусть твой бухгалтер пришлет мне все записи и сводные ведомости. Я постараюсь помочь.
   – Спасибо, па.
   Талли почувствовала, как у нее потеплело на сердце. Сколько она себя помнила, отец всегда готов был прийти к ней на помощь, поддержать советом или просто шуткой. Тем не менее о счетах из отелей она говорить не стала – главным образом потому, что не видела в этом большого смысла. Вряд ли Сэм мог каким-то образом узнать, было ли появление этих счетов следствием кражи пароля к кредитке, или просто Бриджит утаила от Талли правду. Другое дело – наличные. Если Виктор где-то ошибся, отец непременно выяснит, где, и тогда странная ситуация наконец разрешится. Разрешится ко всеобщему удовлетворению, как надеялась Талли.
   И она позвонила Виктору и попросила переслать отцу копии всех документов, какие могли ему понадобиться. Виктор обещал, что отправит их с курьером в самое ближайшее время, и Талли с легким сердцем вернулась к работе. Она не сомневалась, что история с пропавшим миллионом очень скоро разъяснится.
   Вечером Бриджит отвезла Талли в Лос-Анджелес. По дороге подруги, как всегда, болтали о всякой всячине, но Талли, хотя и старалась поддерживать разговор, была рассеянна и не особо внимательна. Она думала о том, что́ сообщил ей Виктор, и никак не могла сосредоточиться на беседе. Бриджит, впрочем, не заметила легкой холодности подруги. В Лос-Анджелесе она высадила Талли перед ее особняком и укатила.
   По дороге домой Талли все же решилась спросить Ханта об отелях, но, когда отворила дверь, сразу поняла, что он еще не вернулся. На кухне Талли нашла записку, в которой Хант сообщал, что ужинает с инвесторами и будет поздно. Заканчивалась записка обычным «Люблю, целую», но сейчас эти слова показались Талли не совсем искренними. Опустившись на диван, она снова задумалась о том, какое отношение Хант может иметь к дорогим лос-анджелесским отелям и почему он сказал Виктору, что останавливался там вместе с ней.
   Так ничего и не придумав, Талли позвонила дочери в надежде немного отвлечься. Они очень мило поболтали, но потом Макс сказала, что ей нужно еще кое-что почитать к завтрашнему семинару, и Талли нехотя повесила трубку. Не успела она отложить телефон, как он снова зазвонил. Это был ее отец.
   – Виктор был прав, – сказал Сэм Джонс обеспокоенно. – Ты действительно теряешь каждый месяц по двадцать пять тысяч или около того. Ты не пробовала поговорить с Бриджит? Как она это объясняет? Насколько я помню, твоя помощница всегда была очень аккуратна, но и двадцать пять тысяч наличными совсем не та сумма, которую можно просто «потерять».
   – Я знаю, па, – ответила Талли. – Бриджит ничего не понимает, да и я тоже. Во всяком случае, я не швыряю доллары направо и налево. Я даже не играю на тотализаторе!..
   – Я знаю, дочка. – По его голосу Талли поняла, что отец улыбается, однако его тревога не улеглась.
   – Бриджит уже семнадцать лет оплачивает все мои счета и подписывает чеки, – добавила она. – И за все это время она не совершила ни одной ошибки, не говоря уже о… Так я, во всяком случае, считала, но Виктор утверждает, что я теряю деньги уже несколько лет…