Стил Даниэла. Все только хорошее (Том 1)

   - Понимаешь, Бернар, мне как-то не хочется провести остаток жизни в клетке... Я должна иметь возможность.., летать...
   Все это он уже слышал в другой жизни. Там были походные ботинки и дорожная сумка, здесь - платье от Пуччи, туфельки от Шанель и чемодан от Луи Вюиттона.
   - Под клеткой ты имеешь в виду меня?
   Он смотрел на нее холодно. Он не собирался прощать ей все на свете. Его угнетала та легкость, с которой Изабель отдалась другому мужчине; скорее всего нечто подобное происходило и прежде, просто он ни о чем не догадывался.
   - Мой хороший, какая ж ты клетка? Ты просто замечательный человек... Но понимаешь, когда люди живут вдвоем.., и живут долго...
   С тех пор как она переехала к нему, прошло едва ли восемь месяцев.
   - Боюсь, что наши отношения я оценивал не правильно, - пробормотал Берни.
   Она кивнула и улыбнулась своей обворожительной улыбкой.
   - Совершенно верно, Бернар. - И тут же ножом в сердце:
   - Я хочу поехать в Калифорнию. - Она ничего не скрывала. - Дик хочет сделать на студии пару проб. Если бы мне удалось сняться у него, я была бы очень рада.
   Она говорила с тем же акцентом, который некогда растопил его сердце.
   - Все с тобой понятно. - Берни закурил, что бывало крайне редко. - Ты никогда об этом со мной не говорила.
   Сказанное имело смысл. Такое личико грех не показывать в кино. Обложек журналов для нее мало.
   - Зачем бы я говорила об этом с тобой?
   - Ну да! Ты ведь что-то могла поиметь и от "Вольфа". Эти слова звучали подло, и он тут же пожалел о том, что произнес их вслух. Сильнее всего его задевало, что она больше не нуждается в нем.
   - Прости, Изабель... - Он стоял посреди комнаты, глядя на нее сквозь дымную завесу. - И все же я бы на твоем месте не спешил.
   Просить ее о чем-то было бессмысленно. Для себя она уже все решила.
   - На той неделе я еду в Лос-Анджелес.
   Он кивнул и направился к окну, за которым виднелось море. С минуту помолчав, он вновь повернулся к Изабель и, горько усмехнувшись, сказал:
   - Прямо какое-то заколдованное место. Рано или поздно все они отправляются на Запад.
   Он вновь вспомнил Шилу. Когда-то, давным-давно, он рассказывал о ней Изабель.
   - Может, в конце концов и меня туда занесет? Изабель улыбнулась:
   - Ты принадлежишь Нью-Йорку, Бернар. Ты живешь тем, чем живет этот город.
   Берни грустно покачал головой:
   - А вот тебе этого мало... Их взгляды встретились.
   - Понимаешь... Это не ты... Дело вовсе не в тебе... Если бы я искала что-то.., серьезное, если бы я хотела выйти замуж... Ты бы очень меня устроил. Правда.
   - Я никогда не предлагал тебе ничего подобного. И все же рано или поздно так должно было случиться - это понимали оба. Просто он не мог иначе, таким уж он был человеком, пусть порой о том и жалел. Был бы он посвободней.., поразвязней.., умел бы он снимать фильмы...
   - Я себя в этой роли не представляю, Бернар. Понимаешь?
   Еще бы! Она представляла себя только в роли кинозвезды. Через три дня после того, как они вернулись в Нью-Йорк из Истгемптона, Изабель уехала со своим режиссером. Она уложила свои вещи куда аккуратней, чем это сделала Шила, не забыв прихватить при этом и те замечательные платья, что подарил ей Берни. Она доверху набила свои чемоданы от Луи Вюиттона и напоследок оставила ему записку. Четыре тысячи долларов наличными, которые Берни прятал в ящике стола, она тоже взяла с собой, написав, что "занимает их и надеется, что он поймет все как надо". Съемки прошли успешно, и уже через год Изабель появилась на экранах. К этому времени Берни было уже наплевать на нее. И не только на нее. Женщин у него хватало. Манекенщицы, секретарши, администраторы, миланская стюардесса, актриса, политик... Но все это было так - как бы между прочим. Сердце его вновь обратилось в камень.
   Когда кто-то заводил речь об Изабель, Берни чувствовал себя круглым идиотом. Та, конечно же, не вернула ему ни денег, ни часов "Пиаже", пропажи которых он сразу не заметил. Она не прислала ему и рождественской открытки. Изабель использовала Берни и сменила его на другого мужчину, то же самое наверняка произошло и с его предшественниками. В Голливуде она тоже не теряла времени зря: снявшись в первом фильме, тут же нашла себе режиссера поименитей. Изабель Мартен могла пойти далеко, в этом Берни не сомневался. Родители вскоре поняли, что говорить с ним о ней не стоит: после какой-то неосторожно произнесенной ими фразы он покинул Скарсдейл вне себя от ярости и вернулся туда только через два месяца. Тема эта с той поры была запретной.
   Он пришел в себя только через полтора года после исчезновения Изабель. В женщинах недостатка не было, дела шли прекрасно, магазин процветал. Проснувшись и увидев бушующий за окном буран, Берни все-таки решил отправиться на работу. Он хотел поговорить с Полом Берманом о летних планах магазина и разобраться с текущими делами. Ему в голову пришло несколько замечательных идей. Берни, одетый в тяжелое английское пальто и русскую меховую шапку, сошел на углу Шестьдесят третьей улицы и поспешил нырнуть в здание магазина. Оказавшись в торговом зале, он гордо огляделся. Он был женат на "Вольфе", иных привязанностей у него не было. Берни вошел в лифт и, нажав кнопку восьмого этажа, принялся отряхивать пальто от снега.
   - Доброе утро, господин Фаин, - сказал чей-то голос за мгновение до того, как двери закрылись. Берни улыбнулся и прикрыл глаза, обдумывая свой разговор с Полом. Если бы он знал, какой сюрприз тот готовит ему!
   Глава 2
   Пол Берман стоял у окна, задумчиво глядя на снежные вихри и думая о том, что эту ночь ему тоже придется провести в городе. В любом случае вернуться в Коннектикут теперь было невозможно. Прошлую ночь он провел в "Пьере", жене же пообещал ни в коем случае не завалиться в снег.
   - Ну и денек. В магазине кто-нибудь есть? Пола больше всего на свете поражали объемы выручки в ненастные дни. Для него оставалось загадкой, как люди могут тратить такие деньги.
   Берни утвердительно кивнул:
   - Посетителей, на удивление, много. Мы открыли два киоска, где продают чай, кофе и какао. Надо же хоть как-то вознаградить этих людей.
   - Они пришли не случайно. Как приятно совершать покупки, когда в магазине практически нет людей. Лично мне это нравится.
   Мужчины обменялись улыбками. Они были дружны вот уже двенадцать лет, и Бернард никогда не забывал, что всей своей карьерой он обязан Полу. Именно Пол направил его в школу бизнеса и открыл перед ним все двери "Вольфа". Более того, он доверял Берни и относился к нему как к сыну, тем более что своих детей у Бермана не было. Пол предложил Берни сигару.
   - Что ты думаешь о делах нашего магазина? В такие дни только и делать, что разговаривать. Берни улыбнулся. Время от времени они с Полом устраивали такие неформальные обсуждения, в ходе которых родилось немало здравых идей, нашедших воплощение в нынешнем "Вольфе". Скажем, решение нанять нового руководителя в отдел моды возникло в ходе такого же разговора. Эта женщина, которую они сманили из "Сакса", уже успела принести магазину немалую прибыль.
   - Я думаю, мы полностью контролируем ситуацию. А ты как считаешь, Пол?
   Тот рассеянно кивнул, не зная, как лучше начать этот разговор. В любом случае от него было не уйти...
   - Согласен. Именно по этой причине и у правления, и у меня возникла мысль о том, что мы должны совершить какой-то нестандартный ход.
   - Да?
   Берни занервничал. Пол Берман поминал правление лишь тогда, когда речь шла о чем-то действительно серьезном.
   - Ты ведь знаешь, что в июне в Сан-Франциско должен открыться наш магазин, верно?
   До июня оставалось еще добрых пять месяцев, и строительство шло полным ходом. Пол и Берни бывали на стройке уже несколько раз - пока все шло по плану.
   - Возникает вопрос - кто же его может возглавить? Берни с облегчением вздохнул. Еще минуту назад он полагал, что Пол собирается говорить о нем. Он знал, что Пол очень рассчитывает на Сан-Франциско. Денег у тамошней публики хоть пруд пруди. Женщины покупают дорогущие образчики высокой моды так, словно это какие-нибудь крендели. Вне всяких сомнений, "Вольфу" следовало появиться и там. К тому времени они успели неплохо окопаться в Лос-Анджелесе, теперь можно было двинуть и на север.
   - Думаю, Джейн Уилсон была бы там на месте, да только боюсь, она не захочет уезжать из Нью-Йорка.
   Пол Берман нахмурился. Задача была куда более сложной, чем он полагал вначале.
   - Не думаю, что она справится с такой задачей. Ей недостанет сил. Новому магазину нужен энергичный, хваткий хозяин, способный принимать самостоятельные решения и вырабатывать нестандартные идеи. Уилсон больше подходит для своей нынешней работы.
   - Ну что ж, тогда придется начать все сначала. Что, если мы найдем кого-то на стороне? Скажем, в другом магазине?
   Пришло время нанести решающий удар. Тянуть было нельзя. Пол посмотрел Берни в глаза.
   - Мы хотим, чтобы это был ты, Бернард. Берни побледнел. Этого не может быть, наверное, Пол шутит... Боже... Он ведь свое уже отработал. Разве мало было тех трех лет в Чикаго?
   - Пол, я не могу... Я не стану!.. Сан-Франциско! - Берни был в полуобморочном состоянии. - Но почему именно я?
   - Потому, что ты обладаешь всеми названными качествами. Ты нужен нам там! Сколько бы мы ни искали, мы не найдем специалиста, равного тебе. Место же это для нас крайне важно. Ты понимаешь это и сам. Грандиозный рынок очень чуткий, элитарный, модный... Малейшего просчета вначале достаточно для того, чтобы проиграть всю эту партию. Берни, - Пол посмотрел на него едва ли не заискивающе, - Берни, ты должен нас выручить.
   - Но, Пол... Сан-Франциско-то вон он где! А как быть с моей нынешней работой?
   Он совершенно не хотел уезжать из Нью-Йорка, ему здесь нравилось все, и прежде всего работа. Конечно, подводить Пола он был не вправе, но ведь всему же есть предел!
   - Будешь летать туда-сюда. А твои обязанности я возьму на себя можешь не беспокоиться. Ты нужнее там.
   - И на какой же срок вы меня туда посылаете?
   - На год. Может, на два.
   А может, и на двадцать два. Берни боялся именно этого.
   - То же самое я слышал перед тем, как поехать в Чикаго. Но тогда я был помоложе... Я свое отработал и больше не желаю жить в захолустье... Там мне нечего делать. Сам город, конечно же, красив, но это такая ужасная провинция!
   - Можешь развлекать себя в Лос-Анджелесе. Делай все, что угодно, главное - привыкни к тамошней жизни... И послушай... Будь у нас другой кандидат, я бы не заводил этого разговора, но у нас действительно никого нет. И еще - у нас уже не осталось времени на поиски. Нужно присутствовать при окончании строительства, подготовиться к открытию, разобраться с рекламой... - Он нетерпеливо взмахнул рукой. - Я могу не продолжать, ты и сам прекрасно понимаешь. Это огромная ответственность, Бернард. Совершенно новый магазин, уступающий разве что этому.
   Предмет его гордости. Но при чем здесь он, Берни? Берни тяжело вздохнул. Увы, утро оказалось не таким уж и добрым, он уже начинал жалеть, что пришел на службу. Впрочем, это ничего не меняло. Пол своих решений не отменял никогда.
   - Мне нужно немного подумать.
   - Пожалуйста.
   Их глаза вновь встретились. На сей раз выражение глаз Берни насторожило Пола.
   - Если я буду знать, что проведу там не больше года, все будет выглядеть не так драматично.
   Он печально улыбнулся. Естественно, Пол не мог обещать ему этого. Сначала магазин нужно было подготовить к передаче в чьи-то руки, затем передать - все это требовало немалого времени. Для того чтобы открыть новый магазин и поднять его на ноги, нужно два-три года нежно лелеять его. Такая перспектива Берни не устраивала. Как не устраивала его и жизнь в Сан-Франциско.
   Пол Берман поднялся из-за стола.
   - Ты, конечно, подумай. Я же хочу, чтобы ты знал мою позицию. Рисковать Берни, что бы там ни говорил совет директоров, он был не вправе. - Я очень дорожу тобой.
   Было понятно, что Пол говорит совершенно искренне. Берни доверчиво улыбнулся:
   - Моя же позиция состоит в следующем - никогда и ни за что не подводить тебя.
   - Значит, решение в любом случае будет верным. -Пол Берман протянул Бернарду руку, и они обменялись рукопожатиями. - Подумай об этом хорошенько.
   - Я иначе не могу, ты же знаешь.
   Вернувшись в свой кабинет, он запер дверь и уставился в окно. Чувство было такое, словно по нему проехались трактором. Представить, что он живет в Сан-Франциско, было решительно невозможно. Он слишком любил Нью-Йорк. Открывать новый магазин, каким бы элитарным и совершенным он ни был, дело крайне неблагодарное. Тем более что это будет происходить не в Нью-Йорке. Несмотря на бураны, и грязь, и нестерпимую июльскую жару, он очень любил этот город. Картинные уютные городки на берегу моря никогда не влекли его. Берни усмехнулся, вспомнив вдруг о Шиле. Это скорее в ее вкусе. Теперь ему остается одно - купить походные ботинки... Берни погрузился в мрачные думы. Зазвонил телефон. Это была мать.
   - Что с тобой, Бернард?
   - Ничего, мам. День был тяжелый.
   - Ты не заболел?
   Он прикрыл глаза и попытался придать голосу большую живость.
   - Нет. Все в порядке. Как у вас с папой?
   - Скверно. Умерла госпожа Гудман. Ты ее помнишь? Когда ты был малышкой, она для тебя булочки пекла.
   Миссис Гудман уже и тогда была старой, прошло же с той поры тридцать лет. Стало быть, смерть ее не была такой уж неожиданностью. Мать вновь вернулась к прежней теме:
   - Так что же с тобой стряслось?
   - Все в полном порядке, мама. Я же сказал.
   - Мне не нравится твой голос. Ты кажешься подавленным и усталым.
   - День выдался трудный. - Он сказал это сквозь зубы, терзаясь мыслью о том, что его вновь ссылаю? - в Сибирь. - Не обращай внимания. Лучше скажи мы будем устраивать обед по случаю вашего юбилея? Куда бы ты хотела пойти?
   - Даже не знаю. Папа хотел бы, чтобы ты приехал к нам. Берни знал, что это не правда. Отец предпочитал бывать на людях, ему хотелось как-то развеяться после напряженной работы. Кто любил сидеть дома, так это мать.
   - Как тебе "21"? Или ты предпочитаешь что-нибудь французское? "Берег басков"? Может, "Лягушка"?
   - Ладно, - сказала мать с облегчением. - "21".
   - Отлично. Для начала часиков в семь вы заедете ко мне - мы немного выпьем. А в "21" отправимся к восьми.
   - Ты будешь с девушкой?
   В голосе матери звучала обида. Можно было подумать, что его повсюду сопровождают девушки.
   - С чего это вдруг?
   - Как это с чего? Ты никогда не знакомишь нас со своими подружками. Может быть, ты нас стыдишься?
   - Конечно же, нет, мама. Слушай, мне пора идти. Увидимся на той неделе. В семь у меня.
   Берни знал, что мать перезвонит еще раза четыре с тем, чтобы узнать, не изменились ли у него планы, заказан ли столик, будет ли с ним девушка или нет и так далее.
   - Да, папе привет передай.
   - Ты бы ему хоть иногда позванивал...
   Он повесил трубку и улыбнулся. Интересно, был бы он похож на нее, имей он детей? Впрочем, это ему пока не грозило. С год назад одна из его пассий было решила, что у нее будет ребенок, но вскоре стало понятно, что она ошиблась. На этом все и кончилось. Берни никогда не задумывался о подобных вещах: во-первых, ему было некогда, во-вторых, он считал, что ребенок должен быть плодом любви, а не чего-то иного. В этом смысле он оставался идеалистом, кандидаток же на роль матери рядом не было... Он сидел, глядя на кружение снежинок и с грустью думая о том, что скоро ему придется оставить привычную жизнь. Покидая магазин, Берни едва не расплакался. Ночь была морозной и ясной, ветер стих. Он решил не дожидаться автобуса и направился прямиком на Мэдисон-авеню, поглядывая время от времени на залитые светом витрины магазинов. Город казался сказочным - кто-то катался на лыжах, кто-то играл в снежки, беззвучно проплывали мимо редкие машины... К тому времени, когда он добрался до своего дома и вошел в кабину лифта, настроение у него уже было совсем другим. Да, уезжать из Нью-Йорка было безумием, но что он мог сделать? Увольняться с работы Берни не собирался, и это означало, что у него попросту нет иного выхода.
   Глава 3
   Мать изумленно уставилась на него, тут же забыв о супе. Можно было подумать, что он собирался сделать что-то экстравагантное - присоединиться к колонии нудистов или сменить пол.
   - Куда ты едешь? Они тебя уволили или только понизили в должности?
   - Ни то и ни другое, мама. Они хотят, чтобы я стал управляющим в нашем новом магазине в Сан-Франциско. Для нас это второе по важности место после Нью-Йорка.
   Он говорил ей все это лишь для того, чтобы убедить в чем-то самого себя. Через два дня после разговора с Полом Берни дал ему ответ, и с этих пор он был мрачным как туча. Они сделали феноменальную прибавку к его жалованью, а Берман лишний раз напомнил ему, что в один прекрасный день он, Берни, станет управлять всем "Вольфом" и произойти это может уже по возвращении его из Сан-Франциско или несколько позже. Берни был очень благодарен ему, но свыкнуться с мыслью о том, что скоро ему придется уехать, было крайне сложно. Он решил сохранить квартиру, сдав ее на год-другой, - в Сан-Франциско он застревать не собирался. Берни уже сказал Полу, что постарается уладить все дела за год. В ответ он не услышал ничего конкретного, но Берни и так знал, что его возвращения здесь будут ждать с нетерпением. Он мог продержаться и все восемнадцать месяцев, если того будут требовать интересы дела. Срок мог оказаться и большим, но матери Берни об этом решил не говорить.
   - Но почему именно в Сан-Франциско? Там же кругом хиппи. Они разве носят одежду? Он улыбнулся:
   - Представь себе. И даже очень дорогую. Можешь приехать и посмотреть. - Он вновь улыбнулся, глядя на родителей. - Хотите приехать на открытие?
   У матери был такой вид, будто ее пригласили на похороны.
   - Возможно. Когда оно состоится?
   - В июне.
   Он знал, что в это время они свободны. В июле родители собирались отправиться в Европу, июнь же у них не был занят ничем.
   - Не знаю... Посмотрим. Все будет зависеть от папиной работы...
   Отец всегда был козлом отпущения, но его это особенно не расстраивало. Они сидели в ресторане, и это был один из тех редких моментов, когда он мог не думать о работе.
   - Скажи, сынок, это действительно повышение?
   - Да, папа. Это очень ответственная и престижная работа. Пол Берман и совет директоров могут поручить ее только мне. Но, должен признаться, я бы с большим удовольствием остался в Нью-Йорке.
   - Это с кем-то связано?
   Мать задала этот вопрос шепотом, низко склонившись над столом. Берни рассмеялся.
   - Нет, мама. Ни с кем это не связано. Просто я очень люблю Нью-Йорк. Надеюсь, что там я пробуду недолго, пусть Сан-Франциско и не самое скверное место на свете.., это могли быть и Кливленд, и Майами, и Детройт... Может быть, по-своему они и неплохи, но они - не Нью-Йорк. В этом-то все и Дело.
   Берни печально улыбнулся.
   - Говорят, в Сан-Франциско полным-полно гомосексуалистов.
   Мать с тревогой посмотрела на своего единственного сына.
   - Мама, я смогу о себе позаботиться. - Он посмотрел на родителей. Мне будет очень не хватать вас.
   - Ты что - и приезжать совсем не будешь? В глазах у матери появились слезы. Берни почувствовал что-то вроде жалости и погладил ее руку.
   - Я буду мотаться туда-сюда. Но жить я буду все-таки там. Хорошо, если вы меня будете навещать. Хотелось бы, чтобы вы присутствовали и на открытии. Это такой магазин!
   Он говорил это себе и в начале февраля, пакуя вещи, прощаясь с друзьями, последний раз обедая с Полом в Нью-Йорке. В День святого Валентина, всего через три недели после того, как ему предложили сменить работу, он уже летел в Сан-Франциско, не уставая поражаться этому обстоятельству и коря себя за то, что не нашел в себе сил уволиться.