Стив Деннис. Бритни: Изнанка мечты

Стив Деннис
Бритни: Изнанка мечты

   Характер нельзя закалить в тишине и покое. Только через испытания и страдания можно укрепить дух, обрести цель и добиться успеха.

Хелен Келлер, педагог, США

(1880–1968)

Вступление
В поисках Брит-Брит

   Удивительное дело, как рассказывают истории. Есть ваше мнение, моё мнение и истина. Кто-то должен её найти. Наверное, мы никогда не поймём и не узнаем жизнь до конца. Это задача Бога. Жду-не дождусь, когда же встречусь с ним – или с ней.

Бритни, 2007 г.

   Место: Лос-Анджелес, Калифорния
   – Ты чего хочешь?
   – Понять настоящую Бритни… человека, скрытого за этим брендом, – повторил я.
   Представитель музыкальной индустрии с любопытством меня разглядывает, в его циничной усмешке читается, что он видит в моих намерениях наивную простоту.
   – Вроде как отдёрнуть занавеску, за которой прячется Волшебник Изумрудного города? Вот так вот просто, да? – спрашивает он.
   Он принадлежит к тем немногим, кто действительно знает Бритни Спирс, он был неотъемлемой частью её команды задолго до истории с опекунством, прежде, чем на сцене появились Сэм Латфи, Аднан Галиб иже с ними. Наверное поэтому он и смотрит на меня с подозрением: мне нужно его сотрудничество, ему – знать мои мотивы.
   Мы сидим в бутик-отеле для белых «Мондриан» в Лос-Анджелесе. Похоже, здесь считается понтовым, что тебя разглядывают с Сансет-Стрип. Солнце заходит, погружается в Тихий океан в 27 километрах от нас, окрашивая горизонт в оранжевый цвет. Бритни любила бывать здесь, сидеть в патио «Небесный бар», откуда открывается великолепный вид от подножия Голливудских холмов на город, растворяющийся в ночи; тьма помогает скрыть обыденность бетонной застройки, сбегающей вниз по склону и простирающейся до 10-й автострады и дальше. На этот самый вид я и смотрю, пока тянется неловкая пауза. Наконец я обрываю её фразой:
   – Хочу познать её реальность.
   Теперь он совсем развеселился.
   – Реальность, как ты её понимаешь, для Бритни невообразима. Она давно прижилась в искусственном мире. За его пределами она теряется, окончательно и абсолютно. Отличная девчонка, только заблудшая.
   У меня ушли недели, чтобы договориться об этой встрече, и дверь в мир Бритни едва приоткрылась, хотя цепочка ещё накинута. Это только внешнее кольцо весьма осторожной группы людей, которые охраняют Корпорацию Бритни, будто она – именно тот банк, который ни за что не должен лопнуть. Но я твёрдо решил сунуть ногу в эту дверь. Мне надо лучше понять этого хрупкого колосса музыкальной индустрии. Её имидж – череда оживших масок, а заголовки газет вслед за её менеджерами на все лады повторяют о её «возвращении», но дым и зеркала шоу-бизнеса не могут никому внушить ложное чувство, что снова всё в порядке. Можно спасти физическое тело, вернуть его на сцену, но человек внутри остаётся таким же хрупким и ранимым, как и прежде. За рекламной шумихой прячется женщина, которая ищет защиты, умоляет понять её, просит, чтобы её выслушали, позволили ей стать кем-то, кроме Исполнительницы Бритни Спирс.
   Несложно заметить, до чего уязвима свободная душа, живущая в клетке неусыпного контроля, которая создана из её же мечты. Она превратилась в автоматизированный бренд, управляемый с пульта; руль крутят менеджеры Ларри Рудольф и Адам Лебер по указке «Джайв Рекордз», а как человека её держит в руках (в том числе и по решению суда) ее отец, Джейми Спирс.

* * *

   Ещё недавно она находилась под юридической опекой: ответственность за её жизнь, до последних мелочей, лежала на отце, который учитывал мнение других заинтересованных лиц. Это результат её публичного срыва, после которого её поместили под защиту взрослых, которые «знают лучше», потому что, по мнению судьи, Бритни не способна в здравом уме и твёрдой памяти принимать важные решения. На 28-м году жизни она наслаждается правами и свободами двенадцатилетней девочки; взрослая женщина оказалась в положении ребёнка, под надзором собственного отца. В 2008 году ей выдавали «карманные деньги» и «разрешали» пользоваться собственной кредиткой. Папе Джейми дали право просматривать её счета за мобильный телефон, проверяя, кому она звонит и пишет эсэмэски. Он до сих пор этим занимается.
   В любом другом случае это выглядело бы патологическим контролем. Но данное ее отцу судом право вмешиваться в её жизнь призвано защищать звезду от себя самой. Хотя сложно представить, что это ограничение наложено на культовую фигуру, продавшую 84 миллиона дисков по всему миру, и вопиющую о свободе с 2004 года.
   В начале 2009 года опекунство над ней продлили на неограниченный срок. Бритни боролась против такого развития событий, ведь так ещё лучше видно, что слава превратилась в тюрьму. Ей объявили, что опекунство – цена, которую она должна заплатить за собственное благополучие, чтобы восстановить карьеру, за 2007–2008 годы разлетевшуюся на куски, когдана глазах у СМИ тягостно разворачивался пресловутый «срыв», вывернутый журналистами наизнанку и обсосанный до костей. Бритни Спирс жила, выступала и занималась саморазрушением будто бы в аквариуме, превратившись в аттракцион, замешанный на деньгах и похоти. Но во сколько же оценивается её душа? И как насчёт ее человеческой сути?
   Тот, с кем я говорю в «Мондриане», склоняется ко мне, желая объяснить.
   – Люди всё понимают неправильно. Слушай, у неё доброе сердце, она – милейший человек. Но есть у неё и тёмная сторона, и не сама она в том виновата. У неё в жизни творится полный бардак, и все помогают ей кто как может. Вместе с ней страдают все, кто её любит, и это их законное право. Хочешь найти настоящую Бритни? Удачи, дружище! Она сама до сих пор себя не нашла.
   Если честно, я привёл его слова почти целиком, но это пылкое признание – типичный образчик того, что я слышу в последние восемь месяцев, курсируя по звёздным пейзажам Голливуда, южным землям Луизианы, а потом Флориды и случайным маршрутам её детства.
   Люди так и рвутся помочь мне с описанием ее «истинной души».
   – Проблемы человека должны оставаться его личным делом, – сказал один закулисный друг из MTV Video Music Awards, – но Брит не повезло, её неприятности стали темой разговоров, и укоренился её нелепый образ, эдакая карикатура на подлинную её сущность.
   Куда бы я ни пошёл, везде о ней говорят как о весьма привлекательной и очень весёлой девушке. Кажется, что нелестные суждения о Бритни рождены, по большей части, журналистами и безымянными блоггерами. Вот что приходится терпеть, если из тебя сделали продукт, который люди сочли некачественным. Но одно я узнал: никто не относится к Бритни строже, чем она сама. Наедине с собой она ругает и осуждает себя, напоминает себе, что «надо мыслить позитивно». Позитивное мышление – её щит от плохого настроения, поджидающего её за любым углом.
   Ещё многие ценят в Бритни эмоциональную глубину. Может, у неё не всегда получается выражать мысли, она остаётся простой девчонкой из глубинки, но она легко переходит от обычных слов к поэзии, а от неё к тексту песни, который ложится на бумагу. Это её способ держать в узде свое безумие. В моменты затишья она анализирует решительно всё, потом играет словами, своим округлым почерком записывает это в дневники, пытаясь выразить сиюминутное настроение. Ведение дневников у неё поставлено чётко, они – поверенные её тайн.
   Сегодня Бритни – молодая женщина, мать двоих детей, которая хочет найти себя за пределами славы и музыки. Параллельно с попытками возродить свой бренд, она без устали пытается обрести своё «я».
   Голливуд славится «блудными детьми», заглянувшими в пропасть, такими как актёры Роберт Дауни Младший или Микки Рурк, но среди рассказов о страдальцах мало найдётся столь же захватывающих, как история взлёта, падения и возвращения Бритни Спирс. В 2008 году поисковик «Яху» объявил, что её имя – самое популярное в поисковых запросах, а ведь в тот год был избран Барак Обама. Маловеры могут убедиться, что по очаровательности она стоит на одной доске с принцессой Дианой и Мэрилин Монро.
   – Пока она остаётся самой яркой звездой этой планеты, – вот как её однажды описал Джимми Киммел, ведущий передачи-интервью на канале Эй-Би-Си и церемонии American Music Awards.
   Любой, у кого есть хотя бы грамм сострадания, не может не пожелать Бритни успешной реабилитации. Она выползает из пропасти, вцепившись в верёвку добрых пожеланий. Она заслужила сочувствие публики, потому что целое поколение, начиная с 1999 года, выросло на её музыке. В Америке рождённые в девяностых все детские годы видели её у себя дома, в «Клубе Микки-Мауса».
   У Бритни набралась целая армия фанатов, потому что она воплощает фантазии каждой девочки, которая поёт как в микрофон с расчёской перед зеркалом. Она – сбывшаяся мечта миллионов. И конечно, не меньше её почитают вчерашние мальчики, влюбившиеся в девочку в школьной форме.
   Под этим долгоиграющим брендом спрятана Бритни Спирс. Чтобы закрутился ловкий бизнес, где невинность мешается с соблазном, понадобилась правильная артистка; её упаковали, выставили и продали всем подряд в любом виде. И она повела всех за собой в коллективную фантазию о том, как она танцует с дьяволом по имени «Слава».
   Ещё это история о древнем афоризме: «Будь осторожен в своих желаниях…», потому что даже взрослый мужчина, – а тем более юная девочка – не справился бы с таким, не говоря уже о неустанном внимании папарацци. Мало какой семье хватило бы сил, чтобы без ущерба пережить «торнадо», оставившее за собой «руины», как описала ситуацию ее мама Линни в своих мемуарах «Через бурю».
   Ванесса Грегориадис в феврале 2008 года писала в журнале «Роллинг Стоун»: «Бритни в большей степени, чем любая другая звезда наших дней, показывает нам тяжесть испытания медными трубами: она любит славу, ненавидит её, и не может защититься от её разрушительной поступи». А теперь, в начале рассказа, я в двух словах изложу суть того кошмара, что развернётся перед вами:
   Ангельский подросток из Кентвуда, штат Луизиана, в 1998 году с песней «…Baby, One More Time» врывается на поп-сцену. Карьера стремительно идёт в гору, её провозглашают мировой принцессой поп-музыки. Слава и деньги берут своё, и у неодолимого джаггернаута отваливаются колёса, когда Бритни сначала выходит замуж, а вскоре разводится с бывшим танцором по имени Кевин Федерлайн, рожает двоих сыновей, Шона-Престона и Джейдена-Джеймса.
   Опустошённая Бритни находит спасение в бурной жизни, превращается в тусовщицу. Она таскает по судам папарацци, восстаёт против семьи, это выливается в печально известную сцену с обриванием головы, злобное нападение с зонтиком на фотографов и борьбу с бывшим мужем за опеку над детьми. Потом её лишают родительских прав, и наступает апофеоз трагедии: Бритни на каталке грузят в «скорую помощь», она кажется растерянной, потрясённой, а с неба льют свет вертолёты теленовостей, и папарацци бегут на «горячее». Её одолевают собственные демоны, и ей некуда податься, кроме психиатрической палаты. Упадок душевных и телесных сил оказался сильнее чувства собственного достоинства, прямо как в тяжёлом выпуске телешоу «Семейные проблемы».
   Но в этой истории есть внутренние мотивы, на которые нанизано повествование, они поначалу не видны, но в них кроется ключ к пониманию событий, разыгравшихся на наших глазах. Именно эти скрытые факторы исследуются в книге: откуда Бритни родом, что обуславливает её поступки, что ею движет, что сделало её такой уязвимой, какие обстоятельства сошлись, чтобы вывести её из строя. Перед вами история без прикрас, не ждите от неё сахарина рекламных публикаций. В нашей повести нет злодеев – как нет и героев. Но я искренне верю: множество людей хочет, чтобы эта бесконечная сага завершилась счастливым концом. В этом едином желании кроется надежда Бритни Спирс на спасение, и из него родилась моя книга.
 
   Место: Кентвуд, Луизиана
   Вовсю играет её хит: «I’m runnin’ this like-like-like a circus…» Шесть человек сидят в баре, и вряд ли кто из них вслушивается в слова Бритни. Две женщины под лёгким градусом, закрыв глаза, извиваются на пустом танцполе, воздавая ей должное.
   Песня продолжается: «Yeah, like a what? Like-like-like a circus».
   Я сижу в баре «Увалень» в луизианском захолустье, в Кентвуде, на родине Бритни. Вокруг – ни одного стильного заведения. Снаружи кромешная темень. Внутри Билли и Сью из «Старлайт Энтертейнмент» вкладывают в «Circus» всю душу.
   – Хочешь узнать про Бритни? – кричит мужчина у стойки. – Милейший ребёнок, ясная, как солнышко. У неё всё нормально. Она помнит, где её родина.
   Если где-то за неё и переживают, то это в Кентвуде. Здесь она отдыхала в 2009 году, перед тем, как начать с Нью-Орлеана всемирное турне «Circus», и сюда она вернётся, когда оно подойдёт к концу. Потом, где-то между родиной и Лос-Анджелесом, Бритни стряхнёт пыль с мысли написать автобиографию, впервые прозвучавшей в документальном фильме MTV «Бритни: под запись»: «Однажды у меня выйдет хорошая книга, отличная, таинственная книга».
   С издателями уже всё договорено, но дело пока стоит. Рано или поздно она появится, вопрос только, насколько объективными могут быть мемуары, написанные под давлением бренда и под чутким руководством опекуна-отца. Если ориентироваться на её прошлое поведение, она должна ощущать себя узником, пишущим на волю письмо, которое сначала прочтут охранники.
   Настоящая история жизни всегда нетороплива, но слово написанное должно дышать честным самовыражением. У меня есть некоторое представление о рынке автобиографий, потому что я – писатель-призрак, человек, который работает с субъектом, облекая его жизнь в слова. Эти полусимбиотические, полупаразитические профессиональные отношения между «призраком» и «субъектом» дают мне к ним полный доступ; я живу в их шкуре, смотрю их глазами, залезаю к ним в голову и перенимаю их речь. Вот уже шесть лет это моя работа, благодаря ей я был сторонним наблюдателем в мире представителей королевской крови, спорта и музыки, наблюдал ураганы в СМИ изнутри «пузыря славы», и хотя не я был их целью, меня не раз поражала их ярость и жестокость. Такой угол зрения помог мне увидеть громадную пропасть между тем «имиджем» знаменитостей, который рисуют их продавцы и репортёры, и живым человеком; разницу между репутацией и личностью.
   Конечно, есть плавающий рейтинг «знаменитостей» по списку от А до Я. Но Бритни витает в других, заоблачных высотах, она принадлежит к культовым фигурам, список которых весьма невелик. Многие выдающиеся личности рассуждают о славе, но мало кто знает, что творится на таком уровне. У вас в кильватере будет виться штук 20–30 папарацци, они будут ловить каждое ваше движение, день за днём и ночь за ночью; опека Министерства внутренних дел сведёт личную свободу до таких рамок, когда убежище можно будет найти только в четырёх стенах собственного дома или в номере отеля.
   Слава разглядывает под лупой и усиливает каждое движение лица, слабость, недостаток или ошибку, и до конца жизни тычет тебя в неё носом. Она отмечает каждый день, когда у тебя были проблемы с кожей, каждую впадинку целлюлита и лишний фунт на бедрах. Ты плачешь, кричишь, умоляешь хоть на минуту оставить тебя в покое, и каждое слово превращается в заголовок о твоих слезах, кризисе, страданиях и горе. Виктория Бекхэм во время беседы на «Кубке мира 2006» в Германии выразила суть этой реальности: «Словно куртка, которую навеки пришили тебе к спине. Один раз её надел, и снять уже невозможно».
   Как писатель-призрак я надеюсь своими усилиями вызвать сопереживание с тем, кто живёт по ту сторону решётки известности. Для этого я погружаюсь в их среду, меня приглашают в самые закрытые круги. Как выяснилось, проникнуть в ближнее окружение Бритни весьма непросто, но однажды, в октябре 2003 года мы с ней встретились на десять секунд.
   Её пригласили на 4 Канал на шоу «Ричард и Джуди». Закончилась запись дневного выпуска, и мы засели в артистической уборной, чтобы выпить после съёмки. Ричард с Джуди и исполнительный продюсер Аманда Росс в полной боевой готовности ждали поп-принцессу, чтобы подарить ей розовую дизайнерскую сумочку и браслет в тон. Так получилось, что я, заворожённый и снедаемый любопытством, очутился среди детей, ждущих у окна, выходящего на автостоянку. Когда подкатил чуть ли не президентский кортеж, я сразу понял, кто это приехал. Из внедорожника вышла девушка, буквально изливающая свет на всё вокруг. Её звёздное сияние слегка приглушал плотный шар крепких телохранителей. Я вышел в коридор поближе к главному входу. Она снисходила до всех без исключения. Я сказал ей: «Здравствуй», она ответила: «Привет». Собственно, на этом наш разговор и закончился. В моей вселенной эта встреча обозначена как «День, когда я видел Бритни».
   Я не был единственным, кому тогда вскружила голову встреча со звездой. Спросите бывшего госсекретаря США Мадлен Олбрайт. Она тоже была в списке гостей, представляла свои мемуары. Но когда она узнала, что Бритни будет переодеваться в соседней гримёрке, закалённый дипломат Билла Клинтона буквально растеклась по земле. Она попросила сфотографировать двери, чтобы в кадр попали таблички с её именем и Бритни Спирс. Сказала, что хочет порадовать внуков. Вот как велика сила популярности Бритни.
   В этой книге я хотел бы пройти за кулисы, в эту самую гримёрку: снять маску и показать человека под ней. Но чтобы по-настоящему понять её личность, нам потребуется проанализировать её детство и жизненные обстоятельства на профессиональном уровне, а я в психологических вопросах не силён. С учётом этого я привлёк к работе психотерапевта, женщину, известную в Голливуде своим тонким, сочувственным подходом к клиентам. В этом городе психотерапевтов – как актёров, по пучку на доллар. Найти нужного человека среди этого изобилия помогла рекомендация. Эта женщина, которая работает с людьми из индустрии развлечений, не смогла бы сделать доскональный и абсолютно точный анализ без личной встречи с клиентом. Однако по событиям из биографии Бритни и информации, собранной из надёжных источников, она все же составила свою картину, которая, как мне хочется надеяться, пробудит в вас сострадание и поможет воспринимать Бритни как человека, а не только как артистку.
   Три месяца по четыре часа в неделю я сидел на кушетке психотерапевта «в роли Бритни», пытаясь на основании собранной информации проникнуть в её мысли и посмотреть на мир её глазами. Психотерапия по своей природе напряжённая работа: человек, которому показывают истинное положение дел, нередко отказывается его принять. Одно могу сказать категорично: лечение и сопутствующее переосмысление жизни помогло бы Бритни гораздо больше, чем возвращение на сцену.
   Конечно, в Голливуде в зачёт идёт развлекательный потенциал. Журналисты и промоутеры больше озабочены внешней стороной вопроса. Они – «генералы пиара», нанятые, чтобы защищать, смягчать, отрицать и напускать туман, когда человеческие слабости начинают рушить тщательно слепленный ими имидж звезды. То, как Бритни взывала о помощи в 2007–2008 годы, означало, что её имидж развалился по швам. Она не могла больше играть, а уж внутри у нее творился настоящий кошмар, до конца понятный только психотерапевту.
   Психотерапевт по очевидным причинам попросила не называть её имени. Она сказала, что важен смысл её слов, а не подробности о том, кто их сказал. Читая книгу, вы увидите абзацы с отступом и курсив. В них излагается её мнение и рекомендации. Такое выделение предназначено, чтобы разделять мой текст и слова профессионала.
   Кроме сидения на кушетке я встречался и брал интервью у тех, кто лучше всего знал Бритни, работал или дружил с ней, видел её за кулисами. Вы заметите, что зачастую мои источники хотели остаться неизвестными. Таков накал паранойи в контролируемом мире Бритни. Но я надеюсь, что благодаря их уникальным рассказам, увидев ситуацию их глазами, я смогу нарисовать более подробную картину девочки, которая изо всех сил старается быть женщиной, что не мешает ей очаровывать нас.
   Бритни хочет, чтобы её любили, отчаянно стремится быть счастливой. Если она не может сказать этого вслух, то показывает, рисуя на бумаге большие сердечки и улыбки. Такова её единственная цель в жизни: сердечки и улыбки. В книге «Подмостки» в 2002 году она сказала, что если кто-нибудь хочет понять, кто она такая, он должен поговорить с теми, кто знает её лучше всего.
   С этой мыслью я отправился в Америку, чтобы изучить жизнь кумира, девушки, которую друзья называют просто Брит-Брит.

Стив Дэннис

Венис-Бич 2222,

Лос-Анджелес, 2009 г.

1. Дом, милый дом

   Моё сердце принадлежит Кентвуду. Я – сельская девочка.

Бритни, 1994 г.

   Это называется «задворки мира» – место, где ничего нет. Только приехав в удалённый сельский уголок под названием Кентвуд, лежащий посреди сосновых лесов Луизианы, начинаешь понимать две вещи: глухую неизвестность, из которой вырвалась Бритни, и предельную решимость, необходимую, чтобы попасть на радары шоу-бизнеса. С тем же успехом Бритни могла бы кричать о своих мечтах в центре пустыни.
   Мир развлечений Лос-Анджелеса и Нью-Йорка лежит на расстоянии нескольких световых лет от просёлочных дорог и крохотных речушек. Этот плоский район являет собой малолюдную чересполосицу пастбищ и лесов, с редкими вкраплениями деревень, связанных узенькими просёлками: песочными венами, пронизывающими бесконечную зелень.
   К современной жизни ведёт федеральная автострада 55, берущая начало в пригороде Нью-Орлеана. Если проехать 70 минут в глубь страны, окажешься в Кентвуде. Автострада 55 – «маршрут эвакуации от ураганов» из города, до сих пор не оправившегося после урагана «Катрина», но без крайней необходимости сложно найти причины даже задуматься о такой поездке – если ты, конечно, не убеждённый фанат Бритни и не папарацци.
   Луизиана – штат, зажатый между Техасом с запада и Миссисипи с востока, громадная жирная «L» на берегу Мексиканского залива, где летом стоит изнуряющая жара, температура поднимается до 38°C при 90 % влажности. Кентвуд расположен на верхней границе нижней перекладины «L». Там он отдыхает в кресле-качалке на веранде границы штатов, с Миссисипи впереди и Луизианой позади, потихоньку занимается своими делами в серой зоне между ними. Задержись здесь, неподалёку от реки Миссисипи, и тебе привидится Гекльберри Финн, как он шествует мимо, сплёвывая в пыль и грязь, заложив большие пальцы за ремень рабочих штанов. Забавно, что в пику делу по опекунству над Бритни Гек тоже искал способы вырваться – из-под крыла вдовы Дуглас.
   Приезжая сюда впервые, почти все представляют себе эдакую вариацию на тему «Унесённых ветром», а потом стараются подогнать действительность под художественный вымысел или увидеть в родине Бритни Спирс достойный идеал. Кентвуд стал частью легенды Бритни, обложкой её книги. За прошедшие годы был создан образ порядочного, богобоязненного, консервативно церковного городка, где строжайшее хранят христианские ценности. Когда слышишь это описание, в голове появляется картина счастливой Бритни, бегущей вниз по холму в воскресном платье, словно Лора Инголс из «Маленького дома в прериях». А на самом деле всё было по-другому.
   В действительности улицы Кентвуда раскинулись на асфальтированной поверхности пиар-реальности, а под ней скрывается уязвимое, шершавое подбрюшье: ободранная правда, на которую ещё не наложили глянец. Здесь начинается нить спрятанного на самом видном месте узора, пути из грязи к всенародной славе.
   По последним данным в Кентвуде живёт чуть меньше 600 семей. Среди них и семья Спирс. Население не намного более 2 000 человек, средний годовой доход оценивается примерно в 17 тысяч долларов, а средняя цена дома составляет 70 тысяч. Здесь царит дух бедности и тяжёлой работы – как и положено людям от природы.
   Стоит моргнуть, несясь на север по автостраде 55, и вы пропустите поворот на развязку 61 – последнюю до границы с Миссисипи в 5 милях. Если съехать на местную трассу 38, слева будет Ливерпуль, а справа Кентвуд. Время словно бы обходит стороной это место, запертое между шоссе и путями железной дороги Центрального Иллинойса, ведущими к Чикаго.
   Справа расположились три дисконтных магазина, «Доллар Дженерал», «Фэмили Доллар» и «Супер Доллар», а также местный супермаркет и добровольческое пожарное депо. Дальше в город стоит кафе «Кентвуд», ювелирный магазин «У Конни», аптека Шиллингза и два мелких банка. Работает магазин, торгующий оружием, боеприпасами… и игрушками, а рядом продаются запчасти к грузовикам и тракторам. Большая часть магазинов возведены из металлоконструкций и гофрированного железа, со стальными крышами. Так строить дешевле и быстрее, а крыши лучше выдерживают ураганы, нередкие в этой местности. Жилые улицы вместо названий обозначаются буквами алфавита: Авеню Эй, Авеню Би, Авеню Си, Авеню Ди, и так далее, и сколько хватает глаз – ни одного двухэтажного здания. Дома отодвинуты подальше от дорог, на чахлые луга: коттеджи в духе ранчо, «двухсекционные» трейлеры и «крекерные хижины» – хрупкие постройки из фанеры, поднятые над землёй на кирпичных сваях. Остальные живут на фермах и в бунгало на обширных площадях округа Тангипахоа. Молча ржавеют машины без колёс и каркасы грузовиков, вросшие в землю. Сразу становится ясно, что это нижняя граница социально-экономического сельского спектра США, бедный родственник Хаммонда (лежащего в 41 километре отсюда), Маккомба (24 километра) и Эмайта (16 километров).