Кого из великих россиян ни коснись, — у каждого искалеченная судьба. Бродский вот умер в Америке. А Шаляпин, Бердяев, Рахманинов, Булгаков?..
— Булгаков? Вам, православному митрополиту, нравится «Мастер и Маргарита»?
— Очень нравится! Удивительно талантливая книга. Ну, а Воланд… Это ведь просто литературный прием…
— Как строится ваш рабочий день?
— С тех пор, как я приехал в Петербург, у меня очень напряженный график. Выходных до сих пор еще не было.
Просыпаюсь я обычно около шести. Привожу себя в порядок, вспоминаю, что у меня на сегодня запланировано. Некоторое время мне требуется, чтобы помолиться.
После этого сразу уезжаю из резиденции. Еду смотреть, что происходит в городе. Например, сегодня был в швейной мастерской на Березовой аллее. Там шьют облачения для священников и епископов. Я поговорил с женщинами: какие проблемы? чем нужно помочь?
Много проблем у монастырей. Традиционно отшельники селились в местах суровых. Для жизни не приспособленных. И когда вокруг складывались общины, то жить они могли только на то, что пожертвуют благодетели. А сегодня пожертвований почти нет.
Или недавно в одном женском монастыре пробурили скважину, чтобы качать воду. А в воде почти 20 % железа! Пить такую воду нельзя. Пока возим с ближайшего вокзала.
Такими вопросами занимаюсь где-то до обеда.
— А потом?
— Потом приезжаю в епархию. И уж тут сижу до позднего вечера. Много приглашений приходит от православных братств, общественных организаций. Все хотят познакомиться, просят отслужить у них литургию.
Считается, что когда человеку исполнилось сорок пять, после обеда он должен прилечь. Часик отдохнуть. У меня времени не хватает не только на всякие coffee-break, но даже чтобы исполнить то, что с утра запланировал на день.
Домой приезжаю часов в восемь-девять. И сразу сажусь разбираться с бумагами. Спать иду за полночь.
Хочется и почитать, и толком просмотреть газеты, но врачи говорят, что с моим здоровьем спать меньше, чем шесть-семь часов, просто опасно.
— Вы стояли во главе 11 епархий. Петербургская — двенадцатая. Позади больше сорока лет работы. Была ли она плодотворной? Что главного… настоящего вы сделали в жизни?
— Что я сделал — не мне оценивать. Я старался ко всему, чем занимаюсь, относиться как к главному… А насчет того, что лично я считаю важным…
Знаете, в свое время мне удалось поучаствовать в защите Святогорского монастыря, где похоронен Пушкин. Отстоять его. Не дать уничтожить.
Раньше там был музейчик. С такими, знаете, самодельными экспонатами. А теперь каждую неделю служится панихида по Александру Сергеевичу.
Для потомков… для России удалось сохранить замечательное место. В этом есть и моя заслуга тоже. Может быть, это и было главным.
На что здесь хочется обратить ваше внимание?
Прежде всего: не старайтесь воспроизвести речь собеседника дословно. Вам платят совсем не за это. Плевелы стоит безжалостно отбраковывать.
Одного из наиболее высокопоставленных иерархов Католической церкви в России я спросил о его детстве. Иерарх отвечал минут сорок. Очень подробно и старательно, с множеством дат и имен.
В интервью его монолог уложился в три абзаца:
— В молодости я готовился стать приходским священником в Прибалтике. Для того чтобы изучить язык, я смотрел литовское телевидение. Хотя и ни слова не понимал.
Когда на экране появлялся диктор, он все время говорил одну и ту же фразу. Я решил, что это что-то вроде «Здравствуйте». Впервые оказавшись в Литве семинаристом, я приветствовал этой фразой прихожан. Те дико удивлялись.
Оказалось, что фраза означает «Уважаемые телезрители!»
Еще сильнее я переработал речь следующего интервьюируемого. Из-за чего, кстати, имел потом проблемы.
Герой интервью стажировался в Шаолиньском монастыре. Прочитав интервью уже в газете, он остался крайне недоволен. Прибывший от него парламентарий предложил мне съездить в спортзал, где со мной хотят… ну, типа, не парься, брат… типа, просто поговорить.
Сути обещанных мне неприятностей я не понимал, но заранее боялся. Одно дело, когда тебе угрожают бандиты. Это бывает даже скучно. Другое — когда расправу сулит настоящий шаолиньский ниндзя.
Именно поэтому в приводимом ниже тексте настоящего имени героя не называю.
А само интервью вот:
Героя интервью звали «Ши Синь-тоу» — «Парящий, как чайка». Китайцем, правда, он не был. И имя это носил не с рождения.
Это имя было дано ему в Шаолиньском монастыре. После принесения жертв главным буддийским богам собеседнику поменяли имя, дали сан послушника, а настоятель монастыря поручил ему ответственную миссию.
Впрочем, все по порядку.
В самом центре монастыря высится зал для медитаций и тренировок «Цзиньнало». Название залу дано в честь демона, спустившегося с небес, чтобы научить человека первым приемам защиты и нападения.
Чуть ниже по склону располагается монастырское кладбище Та-Линь — «Лес Пагод». Над могилой каждого из древних бойцов выстроена пагода, стены которой украшены вытесанными в камне изречениями.
Вы приземляетесь в Пекинском международном аэропорту, пересаживаетесь на поезд и через одиннадцать с половиной часов езды прибываете в город Чжэн-чжоу.
Далее нужно ехать на такси, велорикше или микроавтобусе. А от станции Дэнфэн и вовсе идти пешком. Ориентируйтесь по запаху буддийских благовоний: чем ближе к монастырю, тем они сильнее.
Горная дорога обсажена каштанами. Четыреста метров — и вы у огромных деревянных ворот. На их верхней перекладине справа налево читаются всего три иероглифа: «Шаолинь-сы» — «Шаолиньский монастырь».
Вы у цели. Войдите и поразитесь.
— Не то слово! Не вру: даже щипал себя за щеку! Не верил, что мечта все-таки сбывается.
Меня Шаолинь встретил жутким гамом и суетой. Я вылез из такси, и на меня тут же бросилась целая армия фотографов, зазывал и торговцев сувенирами.
Нынешний Шаолинь — это индустрия. На монастыре делают деньги все жители прилегающего района. Вокруг него — тысячи ресторанчиков, кинотеатриков, лавочек. Купить можно что угодно. Даже настоящий старинный боевой меч.
Рядом с монастырем открыто больше двухсот школ, принадлежащих разным темным личностям. Платите — и за неделю вас обучат всем шаолиньским тайнам!
Я с чемоданом шел в Шаолинь, а по сторонам дороги группы по 200-300 европейцев и китайцев машут руками, учат приемы.
— Вы тоже учились в такой школе?
— Я учился непосредственно в монастыре. Понимаете, Китай — это такая страна, где все решают не деньги, а связи, личные знакомства. Я занимаюсь у-шу много лет. У меня есть знакомые — от ученых-востоковедов до спецназовских инструкторов по рукопашному бою.
Еще в Петербурге я учился у Лю Шухуэй — девушки-тренера из Шанхая, семикратной чемпионки мира. Она учила меня приемам обращения с боевыми алебардами.
С собой у меня были рекомендательные письма к настоятелю. Так что в ученики меня приняли почти сходу.
— Дали келью? Велели соблюдать монастырский устав?
— В буддийских монастырях довольно свободный режим дня. А келью мне действительно дали. Двухместную, очень скромную. Вместе со мной жил врач из Новой Зеландии. Он изучал в основном шаолиньскую медицину: массаж, составление бальзамов.
А в соседнем домике жил мальчик-китаец. Его родители привезли еще в четырехлетнем возрасте. Он занимался небоевыми стилями. Это вроде гимнастики. Он, например, мог по десять минут стоять вверх ногами, опираясь только на макушку и вытянув руки по швам.
— А просто монахи в Шаолине есть?
— Во время моего пребывания в монастыре там жило где-то восемьдесят послушников. Все бритые, ходят в плащах: желтых или черных. Правда, когда туристов нет, они переодеваются в спортивные костюмы. Вроде того, что сейчас на мне. И еще надевают бейсбольные шапочки.
Тот Шаолинь, который вы видели в кино, снят в Гонконге. Это всего лишь декорации. На самом деле монастырь — это несколько террас на склоне горы. Вокруг стена. Внутри — домики для послушников.
С утра все убирают территорию. Кстати, в тех местах, куда не пускают посторонних, все очень запущенно. Просто кучи мусора. Потом монахи изучают священные буддийские книги. Другие осваивают медицину или каллиграфию. Кто-то просто пишет стихи.
А человек пятьдесят сутки напролет занимаются у-шу. С ними в основном я и общался.
Сегодня популярность шаолиньских систем такова, что даже первые лица КНР вечерами скидывают френчи и пиджаки, чтобы помахать ногами в стиле у-шу…
Полтора тысячелетия назад в Китай из Индии прибыл буддийский монах по имени Боддхидхарма. Пришелец принес с собой реликвию — оранжевый плащ, который некогда носил сам Будда.
Боддхидхарма обосновался у подножья священных гор Сун-шань, в местечке, которое называлось «Молодой лев». Или по-китайски — «Шаолинь».
Девять лет он провел, сидя в абсолютной неподвижности, устремив взгляд на абсолютно пустую стену. Боддхидхарма сидел столь неподвижно, что тень, которую он отбрасывал, успела протереть на камне дыру в виде человеческого силуэта. Ее и до сих пор показывают приезжим.
На десятый год он прекратил медитацию и попробовал встать. Тело его ослабло, сразу встать не удалось. Чтобы поправить форму, Боддхидхарма разработал 18 базовых упражнений, до сих пор лежащих в основе всех трехсот шаолиньских стилей.
Через несколько лет он умер в окружении учеников и был похоронен в Шаолине. А после того, как траур кончился, в монастырь явился человек, утверждавший, что встретил наставника, бредущего домой в Индию.
Ученики не поверили пришельцу. Тот настаивал. Он говорил, что прекрасно помнит: Боддхидхарма был жив и здоров. Вот только обут лишь в левую сандалию.
В конце концов гробница была вскрыта. Разумеется, труп наставника оказался на месте.
Вот только на ногах не хватало одной сандалии.
Левой…
— Шаолинь никогда не был тихим местом. Здесь всегда занимались политикой. Во время Второй мировой монахи выставили против японцев целый отряд лучников.
А в VII веке монахи спасли жизнь одному императору. Всего 13 бойцов голыми руками разогнали армию заговорщиков. За этот подвиг Шаолиню была дана особая привилегия. Это единственный в мире буддийский монастырь, монахам которого можно есть мясо и пить алкоголь.
— Часто пьют?
— Не часто. Хотя именно в Шаолине появился такой стиль, как «Цзюй-цюань» — «Пьяный Кулак». Суть его в подражании хаотичным движениям пьяного человека.
— Что вообще пьют китайцы? Много слышал об их 96-градусной водке.
— Не знаю, не пробовал. А вот пиво в Китае классное. Лет сто двадцать назад немцы привезли сюда из Баварии несколько пивоварен. Но в Китае совсем другая вода. У нее не такой, как в Европе, вкус.
Пиво получилось — вкуснее «Хайнеккена»!
— Как с едой? Кормили исключительно рисом?
— Вы вот шутите над китайцами. А китайцы издеваются над русскими. Говорят, что наше национальное блюдо — картошка с хлебом. У них даже поговорка есть… вроде того, что «если по уровню жизни Китай отстал от Запада на сто лет, то по уровню гастрономии Запад от Китая — на десять тысяч лет!»
Сами монахи питаются скромно. Но нам, ученикам, подавали то акульи плавники, то свиные языки…
— Не монастырь, а прямо санаторий!
— Нет, вкусная кухня — это все удовольствия. На сон отводится меньше шести часов. Я спал на верхней полке, шириной от силы 60 сантиметров. Зимой в кельях очень холодно. Летом очень жарко.
Богатые американцы и европейцы платят бешеные бабки, чтобы сюда попасть. А потом бегут из Китая со всех ног. Воды нет! Канализации нет! Ничего нет!
— Как же вы обходились?
— Первую неделю кипятил воду в чайнике и поливался. Потом мне надоело. Я купил билет до соседнего городка (километров 70) и поехал в баню.
Захожу, раздеваюсь. Сколько народу там было, все бросили свои тазики и уставились на меня. Думаю, в чем дело? Может, я чего не так делаю? Оказалось нет, все так. Просто они никогда не видели голого белого.
Часа на полтора баню парализовало. Я в парилку, и народ в парилку. Я в бассейн, и народ в бассейн. Из женского отделения смотрительница пришла, принесла мне чаю.
У нас такой переполох был бы… ну не знаю… если бы Мэрилин Монро в мужское отделение зашла.
Голыми кулаками они разогнали элитные полки сразу нескольких европейских держав. Доблестные уланы Ее Величества здорово бы удивились, узнай они, что их правнуки будут считать образование в Шаолине более престижным, чем в старом добром Кембридже.
В 1920-х, одновременно с появлением итальянской братвы Аль Капоне, в американских Чайна-Таунах рождается китайская мафия «Триады». Для того чтобы выбить из кредиторов долги, никакие паяльники членам «Триад» нужны не были. Парни действовали голыми, но умелыми руками.
Прорыв произошел уже в наше время. В 1964 году КНР провела первое испытание ядерного оружия. А никому не известный гонконгский актер Брюс Ли снялся в первой серии телесериала «Зеленый шершень».
Трудно сказать, что поразило европейцев и американцев больше.
— При коммунистах монастырь, конечно, подрастерял былую славу. Мао пытался искоренить у-шу.
Нынешнего настоятеля в те годы сослали на границу с Киргизией. Остальным монахам приказали в срочном порядке жениться и завести детей. Некоторые так до сих пор с детьми-женами в монастыре и живут.
Из Центра сюда прислали нового настоятеля. Он был родственником тогдашнего министра обороны. И при этом даже не был буддистом!
Есть такие знаменитые кадры: этот настоятель принимает стойку вверх ногами, опираясь всего на два пальца правой руки — большой и указательный.
Мне рассказывали, что, для того чтобы снять эти кадры, весь Шаолинь тянул за леску, привязанную к его ноге и переброшенную через ветку дерева.
— То есть всё — Шаолинь сегодня мертв?
— Скорее, он перешел в другое качество. В Китае на почве единоборств сейчас настоящий массовый психоз. Родители платят по тысяче юаней ($120), лишь бы их дети учились в Шаолине или любых его окрестностях.
Это большие деньги — больше средней месячной зарплаты. Но считается, что это хорошее помещение капитала. С шаолиньским дипломом проще устроиться на работу в армию или полицию.
Сегодня шаолиньскими стилями занимаются элитные части китайского спецназа. Как-то я видел этих коммандос в деле.
На железнодорожном вокзале шестеро китайцев чего-то не поделили. Драка началась — давно таких не видел! С велосипедными цепями, с битыми бутылками…
Кстати, чего бы там о своей законопослушности китайцы не заливали иностранцам, такие драки у них возникают постоянно. Для того чтобы устранить беспорядок, двум спецназовцам понадобилось несколько секунд.
Раз! Раз! Все шестеро лежат на земле в позе ласточки: правая рука наручником прикована к левой лодыжке. И ни один не ушел!
— Кстати, а на каком языке вы общались с окружающими?
— На китайском. Еще студентом начал его изучать. Потом переводил древние даосские трактаты, вместе с приятелями издавал журнал о Китае. Потом журнал пришлось прикрыть.
— Что за стиль вы изучали в монастыре?
— Это особый стиль. Называется «цинь-на».
— Что-то я не слышал о таком стиле…
— Я начал изучать «цинь-на» еще в России. Понимаете, я служил в ВДВ. Прыгнул с парашютом в ветреную погоду, приземлился так, что после демобилизации не мог даже толком стоять. А начав изучать «цинь-на», за полгода полностью восстановил форму.
В этом стиле главное не удары, а захваты, заломы, скручивания… Движения — быстрые, невидимые для глаз. Затрата сил — минимальная. Стоял человек… хоп!.. и он уже лежит… скручен болью.
Поэтому название «цинь-на» иногда красиво переводят, как «пальцы дьявола».
— Научите какому-нибудь приемчику!
— Легко! Записывайте!
Допустим, на улице кто-то хватает вас за лацкан. Нервничать не стоит. Левой рукой берем противника за запястье. Согнутый большой палец правой руки кладем поверх его согнутого большого пальца — прямо на ноготь.
После этого резко надавите, пригибая палец к запястью. Просто и эффективно! Желание махать руками у него сразу исчезнет!
Закрыто на обет
Чтобы стать настоящим мастером шаолиньского у-шу, начинать придется с раннего детства.
К двенадцати годам дети-монахи должны успеть голыми кулаками и локтями искрошить в песок огромное количество валунов. Лишь после этого можно переходить к изучению «пяти звериных стилей».
Лишь через полтора десятка лет после начала обучения начнется главное. Однако не факт, что даже после этого мастер научит вас тому, как, уменьшив вес тела, надолго зависать в метре над землей или криком сбивать с ног закованных в латы противников.
Однако главное испытание все равно впереди. Еще восемьсот лет назад мудрый наставник Фу-юй ввел в монастыре особую систему сдачи экзаменов. Она называлась «Лоань-Тян» — «Коридор бронзовых изваяний».
В подземной части монастыря был оборудован целый лабиринт. Того, кто желал получить звание подлинного мастера, на веревках опускали вниз. Первое, что он видел, — груды костей тех, кто не смог выдержать экзамен.
Всего препятствий было 18. В чем именно состояли первые семнадцать, толком неизвестно. Сведения имеются лишь о последнем, восемнадцатом.
Перед самым выходом из лабиринта стояла громадная 150-килограммовая курильница. В тот момент, когда ученик брался за ее раскаленные докрасна ручки, чтобы сдвинуть в стороны, у него на ладонях навсегда выжигался аттестат зрелости.
На одной ладони — изображение свернувшегося дракона. На другой — оскалившаяся пасть тигра.
— Нет. Но не потому, почему вы думаете. Просто в 1928-м монастырь почти полностью выгорел. На месте тех подземелий сегодня хозяйственные склады.
Мое ученичество закончилось не так эффектно, но тоже впечатляюще. Специально для меня была проведена древняя церемония посвящения.
Монахи надели свои парадные плащи и собрались в главном зале. Они били в бубны, трубили в раковины, а я стоял на коленях и слушал, как настоятель читает заклинания-мантры.
Длился обряд несколько часов. В самом конце на алтаре я принес жертвы главным буддийским богам и прочитал текст торжественных обетов.
— Что теперь?
— Теперь я буду выполнять миссию, которую мне поручил настоятель.
— Миссия, конечно, секретная?
— Совсем не секретная. Мне поручили распространять шаолиньское у-шу по свету. В самом Китае существовало больше десяти шаолиньских монастырей. Все они были основаны монахами того, самого первого.
Я пытаюсь открыть еще один в Петербурге. Это может быть полная копия комплекса монастырских зданий в натуральную величину. А может — несколько спортзалов и залов для медитации в разных концах города.
— Считаете, это реально?
— Почему нет? В окрестностях Нью-Йорка функционирует несколько даосских монастырей, в которых живут исключительно белые. Почему такие же нельзя построить и в Петербурге?
Первые шаги уже предприняты. Кто знает? Может быть, скоро для того, чтобы побывать в Шаолиньском монастыре, нам не понадобится пересекать границу с Китаем.
Простая истина звучит так: главное, что интересно людям, — это люди. Не беседуйте с политиками об их программах. Не спрашивайте у писателя о его творческих планах. Это херня.
Посмотрите на ситуацию с нестандартного ракурса. Глупо спрашивать у премьер-министра, когда бюджетникам заплатят зарплату. Он все равно наврет. Спросите лучше, трахает ли он секретаршу?
Начиная беседу с одним из самых известных отечественных писателей, я спросил: часто ли его били в школе за то, что он еврей? Вы даже не представляете, каким интересным после этого у нас получился разговор!
В другой раз, беседуя с бритоголовым подонком, насмерть забившим ногами пожилую женщину, я спросил у парня, часто ли он бреет голову? И узнал, что башку скинхеду бреет мама. Его любимая мама.
Она же, кстати, заботливыми руками пришила ему на куртку-бомберс шеврон со свастикой и нашивку «Kill the nigger»: сынок не умел держать в руках иголку.
В любой проблеме постарайтесь разглядеть человека. Все видели разведенные над Невой мосты. Но кто знает, состоит в браке или разведен главный петербургский разводчик мостов?
Главным вопросом любого интервью должно быть: ЧТО ВЫ ЧУВСТВуете В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА… когда выходите на сцену и на вас обрушивается оргазм десяти тысяч школьниц… когда вы всаживаете ножик в горло жертве… или первым в истории улетаете в космос.
И тогда денежки сами посыплются в ваши карманы.
Глава 6
— Булгаков? Вам, православному митрополиту, нравится «Мастер и Маргарита»?
— Очень нравится! Удивительно талантливая книга. Ну, а Воланд… Это ведь просто литературный прием…
— Как строится ваш рабочий день?
— С тех пор, как я приехал в Петербург, у меня очень напряженный график. Выходных до сих пор еще не было.
Просыпаюсь я обычно около шести. Привожу себя в порядок, вспоминаю, что у меня на сегодня запланировано. Некоторое время мне требуется, чтобы помолиться.
После этого сразу уезжаю из резиденции. Еду смотреть, что происходит в городе. Например, сегодня был в швейной мастерской на Березовой аллее. Там шьют облачения для священников и епископов. Я поговорил с женщинами: какие проблемы? чем нужно помочь?
Много проблем у монастырей. Традиционно отшельники селились в местах суровых. Для жизни не приспособленных. И когда вокруг складывались общины, то жить они могли только на то, что пожертвуют благодетели. А сегодня пожертвований почти нет.
Или недавно в одном женском монастыре пробурили скважину, чтобы качать воду. А в воде почти 20 % железа! Пить такую воду нельзя. Пока возим с ближайшего вокзала.
Такими вопросами занимаюсь где-то до обеда.
— А потом?
— Потом приезжаю в епархию. И уж тут сижу до позднего вечера. Много приглашений приходит от православных братств, общественных организаций. Все хотят познакомиться, просят отслужить у них литургию.
Считается, что когда человеку исполнилось сорок пять, после обеда он должен прилечь. Часик отдохнуть. У меня времени не хватает не только на всякие coffee-break, но даже чтобы исполнить то, что с утра запланировал на день.
Домой приезжаю часов в восемь-девять. И сразу сажусь разбираться с бумагами. Спать иду за полночь.
Хочется и почитать, и толком просмотреть газеты, но врачи говорят, что с моим здоровьем спать меньше, чем шесть-семь часов, просто опасно.
— Вы стояли во главе 11 епархий. Петербургская — двенадцатая. Позади больше сорока лет работы. Была ли она плодотворной? Что главного… настоящего вы сделали в жизни?
— Что я сделал — не мне оценивать. Я старался ко всему, чем занимаюсь, относиться как к главному… А насчет того, что лично я считаю важным…
Знаете, в свое время мне удалось поучаствовать в защите Святогорского монастыря, где похоронен Пушкин. Отстоять его. Не дать уничтожить.
Раньше там был музейчик. С такими, знаете, самодельными экспонатами. А теперь каждую неделю служится панихида по Александру Сергеевичу.
Для потомков… для России удалось сохранить замечательное место. В этом есть и моя заслуга тоже. Может быть, это и было главным.
На что здесь хочется обратить ваше внимание?
Прежде всего: не старайтесь воспроизвести речь собеседника дословно. Вам платят совсем не за это. Плевелы стоит безжалостно отбраковывать.
Одного из наиболее высокопоставленных иерархов Католической церкви в России я спросил о его детстве. Иерарх отвечал минут сорок. Очень подробно и старательно, с множеством дат и имен.
В интервью его монолог уложился в три абзаца:
— В молодости я готовился стать приходским священником в Прибалтике. Для того чтобы изучить язык, я смотрел литовское телевидение. Хотя и ни слова не понимал.
Когда на экране появлялся диктор, он все время говорил одну и ту же фразу. Я решил, что это что-то вроде «Здравствуйте». Впервые оказавшись в Литве семинаристом, я приветствовал этой фразой прихожан. Те дико удивлялись.
Оказалось, что фраза означает «Уважаемые телезрители!»
Еще сильнее я переработал речь следующего интервьюируемого. Из-за чего, кстати, имел потом проблемы.
Герой интервью стажировался в Шаолиньском монастыре. Прочитав интервью уже в газете, он остался крайне недоволен. Прибывший от него парламентарий предложил мне съездить в спортзал, где со мной хотят… ну, типа, не парься, брат… типа, просто поговорить.
Сути обещанных мне неприятностей я не понимал, но заранее боялся. Одно дело, когда тебе угрожают бандиты. Это бывает даже скучно. Другое — когда расправу сулит настоящий шаолиньский ниндзя.
Именно поэтому в приводимом ниже тексте настоящего имени героя не называю.
А само интервью вот:
Будда-Моден, или Все тайны Шаолиня
Когда к назначенному часу я пришел в назначенное для встречи место, то застал собеседника за привычным занятием. Собеседник наносил чмокающие удары одетым в черные кимоно противникам. Те, словно кегли, валились на пол.Героя интервью звали «Ши Синь-тоу» — «Парящий, как чайка». Китайцем, правда, он не был. И имя это носил не с рождения.
Это имя было дано ему в Шаолиньском монастыре. После принесения жертв главным буддийским богам собеседнику поменяли имя, дали сан послушника, а настоятель монастыря поручил ему ответственную миссию.
Впрочем, все по порядку.
Монахи в бейсбольных кепках
Древний Шаолинь, родина всех разновидностей боевых единоборств, это небольшой дзен-буддийский монастырь, прилепившийся к склону горной цепи. За мощной каменной стеной — одинаковые кельи.В самом центре монастыря высится зал для медитаций и тренировок «Цзиньнало». Название залу дано в честь демона, спустившегося с небес, чтобы научить человека первым приемам защиты и нападения.
Чуть ниже по склону располагается монастырское кладбище Та-Линь — «Лес Пагод». Над могилой каждого из древних бойцов выстроена пагода, стены которой украшены вытесанными в камне изречениями.
Вы приземляетесь в Пекинском международном аэропорту, пересаживаетесь на поезд и через одиннадцать с половиной часов езды прибываете в город Чжэн-чжоу.
Далее нужно ехать на такси, велорикше или микроавтобусе. А от станции Дэнфэн и вовсе идти пешком. Ориентируйтесь по запаху буддийских благовоний: чем ближе к монастырю, тем они сильнее.
Горная дорога обсажена каштанами. Четыреста метров — и вы у огромных деревянных ворот. На их верхней перекладине справа налево читаются всего три иероглифа: «Шаолинь-сы» — «Шаолиньский монастырь».
Вы у цели. Войдите и поразитесь.
* * *
— Страшно было входить в монастырь?— Не то слово! Не вру: даже щипал себя за щеку! Не верил, что мечта все-таки сбывается.
Меня Шаолинь встретил жутким гамом и суетой. Я вылез из такси, и на меня тут же бросилась целая армия фотографов, зазывал и торговцев сувенирами.
Нынешний Шаолинь — это индустрия. На монастыре делают деньги все жители прилегающего района. Вокруг него — тысячи ресторанчиков, кинотеатриков, лавочек. Купить можно что угодно. Даже настоящий старинный боевой меч.
Рядом с монастырем открыто больше двухсот школ, принадлежащих разным темным личностям. Платите — и за неделю вас обучат всем шаолиньским тайнам!
Я с чемоданом шел в Шаолинь, а по сторонам дороги группы по 200-300 европейцев и китайцев машут руками, учат приемы.
— Вы тоже учились в такой школе?
— Я учился непосредственно в монастыре. Понимаете, Китай — это такая страна, где все решают не деньги, а связи, личные знакомства. Я занимаюсь у-шу много лет. У меня есть знакомые — от ученых-востоковедов до спецназовских инструкторов по рукопашному бою.
Еще в Петербурге я учился у Лю Шухуэй — девушки-тренера из Шанхая, семикратной чемпионки мира. Она учила меня приемам обращения с боевыми алебардами.
С собой у меня были рекомендательные письма к настоятелю. Так что в ученики меня приняли почти сходу.
— Дали келью? Велели соблюдать монастырский устав?
— В буддийских монастырях довольно свободный режим дня. А келью мне действительно дали. Двухместную, очень скромную. Вместе со мной жил врач из Новой Зеландии. Он изучал в основном шаолиньскую медицину: массаж, составление бальзамов.
А в соседнем домике жил мальчик-китаец. Его родители привезли еще в четырехлетнем возрасте. Он занимался небоевыми стилями. Это вроде гимнастики. Он, например, мог по десять минут стоять вверх ногами, опираясь только на макушку и вытянув руки по швам.
— А просто монахи в Шаолине есть?
— Во время моего пребывания в монастыре там жило где-то восемьдесят послушников. Все бритые, ходят в плащах: желтых или черных. Правда, когда туристов нет, они переодеваются в спортивные костюмы. Вроде того, что сейчас на мне. И еще надевают бейсбольные шапочки.
Тот Шаолинь, который вы видели в кино, снят в Гонконге. Это всего лишь декорации. На самом деле монастырь — это несколько террас на склоне горы. Вокруг стена. Внутри — домики для послушников.
С утра все убирают территорию. Кстати, в тех местах, куда не пускают посторонних, все очень запущенно. Просто кучи мусора. Потом монахи изучают священные буддийские книги. Другие осваивают медицину или каллиграфию. Кто-то просто пишет стихи.
А человек пятьдесят сутки напролет занимаются у-шу. С ними в основном я и общался.
О том, как тень протерла в камне дыру
Китайские учебники у-шу утверждают, что изобретателем первых систем рукопашного боя был обезьяночеловек-синантроп. Ребром ладони он ломал шейные позвонки — очевидно, саблезубым тиграм.Сегодня популярность шаолиньских систем такова, что даже первые лица КНР вечерами скидывают френчи и пиджаки, чтобы помахать ногами в стиле у-шу…
Полтора тысячелетия назад в Китай из Индии прибыл буддийский монах по имени Боддхидхарма. Пришелец принес с собой реликвию — оранжевый плащ, который некогда носил сам Будда.
Боддхидхарма обосновался у подножья священных гор Сун-шань, в местечке, которое называлось «Молодой лев». Или по-китайски — «Шаолинь».
Девять лет он провел, сидя в абсолютной неподвижности, устремив взгляд на абсолютно пустую стену. Боддхидхарма сидел столь неподвижно, что тень, которую он отбрасывал, успела протереть на камне дыру в виде человеческого силуэта. Ее и до сих пор показывают приезжим.
На десятый год он прекратил медитацию и попробовал встать. Тело его ослабло, сразу встать не удалось. Чтобы поправить форму, Боддхидхарма разработал 18 базовых упражнений, до сих пор лежащих в основе всех трехсот шаолиньских стилей.
Через несколько лет он умер в окружении учеников и был похоронен в Шаолине. А после того, как траур кончился, в монастырь явился человек, утверждавший, что встретил наставника, бредущего домой в Индию.
Ученики не поверили пришельцу. Тот настаивал. Он говорил, что прекрасно помнит: Боддхидхарма был жив и здоров. Вот только обут лишь в левую сандалию.
В конце концов гробница была вскрыта. Разумеется, труп наставника оказался на месте.
Вот только на ногах не хватало одной сандалии.
Левой…
* * *
— Для европейцев монастырь — это всегда покой… отрешение от мирской суеты.— Шаолинь никогда не был тихим местом. Здесь всегда занимались политикой. Во время Второй мировой монахи выставили против японцев целый отряд лучников.
А в VII веке монахи спасли жизнь одному императору. Всего 13 бойцов голыми руками разогнали армию заговорщиков. За этот подвиг Шаолиню была дана особая привилегия. Это единственный в мире буддийский монастырь, монахам которого можно есть мясо и пить алкоголь.
— Часто пьют?
— Не часто. Хотя именно в Шаолине появился такой стиль, как «Цзюй-цюань» — «Пьяный Кулак». Суть его в подражании хаотичным движениям пьяного человека.
— Что вообще пьют китайцы? Много слышал об их 96-градусной водке.
— Не знаю, не пробовал. А вот пиво в Китае классное. Лет сто двадцать назад немцы привезли сюда из Баварии несколько пивоварен. Но в Китае совсем другая вода. У нее не такой, как в Европе, вкус.
Пиво получилось — вкуснее «Хайнеккена»!
— Как с едой? Кормили исключительно рисом?
— Вы вот шутите над китайцами. А китайцы издеваются над русскими. Говорят, что наше национальное блюдо — картошка с хлебом. У них даже поговорка есть… вроде того, что «если по уровню жизни Китай отстал от Запада на сто лет, то по уровню гастрономии Запад от Китая — на десять тысяч лет!»
Сами монахи питаются скромно. Но нам, ученикам, подавали то акульи плавники, то свиные языки…
— Не монастырь, а прямо санаторий!
— Нет, вкусная кухня — это все удовольствия. На сон отводится меньше шести часов. Я спал на верхней полке, шириной от силы 60 сантиметров. Зимой в кельях очень холодно. Летом очень жарко.
Богатые американцы и европейцы платят бешеные бабки, чтобы сюда попасть. А потом бегут из Китая со всех ног. Воды нет! Канализации нет! Ничего нет!
— Как же вы обходились?
— Первую неделю кипятил воду в чайнике и поливался. Потом мне надоело. Я купил билет до соседнего городка (километров 70) и поехал в баню.
Захожу, раздеваюсь. Сколько народу там было, все бросили свои тазики и уставились на меня. Думаю, в чем дело? Может, я чего не так делаю? Оказалось нет, все так. Просто они никогда не видели голого белого.
Часа на полтора баню парализовало. Я в парилку, и народ в парилку. Я в бассейн, и народ в бассейн. Из женского отделения смотрительница пришла, принесла мне чаю.
У нас такой переполох был бы… ну не знаю… если бы Мэрилин Монро в мужское отделение зашла.
Полет Зеленого Шершня
Впервые европейцы услышали грозное слово «Шаолинь» в 1848-м. Тогда полмиллиона доведенных до отчаяния китайцев под предводительством всего пары дюжин монахов устроили знаменитое «боксерское восстание».Голыми кулаками они разогнали элитные полки сразу нескольких европейских держав. Доблестные уланы Ее Величества здорово бы удивились, узнай они, что их правнуки будут считать образование в Шаолине более престижным, чем в старом добром Кембридже.
В 1920-х, одновременно с появлением итальянской братвы Аль Капоне, в американских Чайна-Таунах рождается китайская мафия «Триады». Для того чтобы выбить из кредиторов долги, никакие паяльники членам «Триад» нужны не были. Парни действовали голыми, но умелыми руками.
Прорыв произошел уже в наше время. В 1964 году КНР провела первое испытание ядерного оружия. А никому не известный гонконгский актер Брюс Ли снялся в первой серии телесериала «Зеленый шершень».
Трудно сказать, что поразило европейцев и американцев больше.
* * *
— Бог с ней, прозой жизни. Как насчет шаолиньской экзотики?— При коммунистах монастырь, конечно, подрастерял былую славу. Мао пытался искоренить у-шу.
Нынешнего настоятеля в те годы сослали на границу с Киргизией. Остальным монахам приказали в срочном порядке жениться и завести детей. Некоторые так до сих пор с детьми-женами в монастыре и живут.
Из Центра сюда прислали нового настоятеля. Он был родственником тогдашнего министра обороны. И при этом даже не был буддистом!
Есть такие знаменитые кадры: этот настоятель принимает стойку вверх ногами, опираясь всего на два пальца правой руки — большой и указательный.
Мне рассказывали, что, для того чтобы снять эти кадры, весь Шаолинь тянул за леску, привязанную к его ноге и переброшенную через ветку дерева.
— То есть всё — Шаолинь сегодня мертв?
— Скорее, он перешел в другое качество. В Китае на почве единоборств сейчас настоящий массовый психоз. Родители платят по тысяче юаней ($120), лишь бы их дети учились в Шаолине или любых его окрестностях.
Это большие деньги — больше средней месячной зарплаты. Но считается, что это хорошее помещение капитала. С шаолиньским дипломом проще устроиться на работу в армию или полицию.
Сегодня шаолиньскими стилями занимаются элитные части китайского спецназа. Как-то я видел этих коммандос в деле.
На железнодорожном вокзале шестеро китайцев чего-то не поделили. Драка началась — давно таких не видел! С велосипедными цепями, с битыми бутылками…
Кстати, чего бы там о своей законопослушности китайцы не заливали иностранцам, такие драки у них возникают постоянно. Для того чтобы устранить беспорядок, двум спецназовцам понадобилось несколько секунд.
Раз! Раз! Все шестеро лежат на земле в позе ласточки: правая рука наручником прикована к левой лодыжке. И ни один не ушел!
— Кстати, а на каком языке вы общались с окружающими?
— На китайском. Еще студентом начал его изучать. Потом переводил древние даосские трактаты, вместе с приятелями издавал журнал о Китае. Потом журнал пришлось прикрыть.
— Что за стиль вы изучали в монастыре?
— Это особый стиль. Называется «цинь-на».
— Что-то я не слышал о таком стиле…
— Я начал изучать «цинь-на» еще в России. Понимаете, я служил в ВДВ. Прыгнул с парашютом в ветреную погоду, приземлился так, что после демобилизации не мог даже толком стоять. А начав изучать «цинь-на», за полгода полностью восстановил форму.
В этом стиле главное не удары, а захваты, заломы, скручивания… Движения — быстрые, невидимые для глаз. Затрата сил — минимальная. Стоял человек… хоп!.. и он уже лежит… скручен болью.
Поэтому название «цинь-на» иногда красиво переводят, как «пальцы дьявола».
— Научите какому-нибудь приемчику!
— Легко! Записывайте!
Допустим, на улице кто-то хватает вас за лацкан. Нервничать не стоит. Левой рукой берем противника за запястье. Согнутый большой палец правой руки кладем поверх его согнутого большого пальца — прямо на ноготь.
После этого резко надавите, пригибая палец к запястью. Просто и эффективно! Желание махать руками у него сразу исчезнет!
Закрыто на обет
Чтобы стать настоящим мастером шаолиньского у-шу, начинать придется с раннего детства.
К двенадцати годам дети-монахи должны успеть голыми кулаками и локтями искрошить в песок огромное количество валунов. Лишь после этого можно переходить к изучению «пяти звериных стилей».
Лишь через полтора десятка лет после начала обучения начнется главное. Однако не факт, что даже после этого мастер научит вас тому, как, уменьшив вес тела, надолго зависать в метре над землей или криком сбивать с ног закованных в латы противников.
Однако главное испытание все равно впереди. Еще восемьсот лет назад мудрый наставник Фу-юй ввел в монастыре особую систему сдачи экзаменов. Она называлась «Лоань-Тян» — «Коридор бронзовых изваяний».
В подземной части монастыря был оборудован целый лабиринт. Того, кто желал получить звание подлинного мастера, на веревках опускали вниз. Первое, что он видел, — груды костей тех, кто не смог выдержать экзамен.
Всего препятствий было 18. В чем именно состояли первые семнадцать, толком неизвестно. Сведения имеются лишь о последнем, восемнадцатом.
Перед самым выходом из лабиринта стояла громадная 150-килограммовая курильница. В тот момент, когда ученик брался за ее раскаленные докрасна ручки, чтобы сдвинуть в стороны, у него на ладонях навсегда выжигался аттестат зрелости.
На одной ладони — изображение свернувшегося дракона. На другой — оскалившаяся пасть тигра.
* * *
— После обучения в монастыре вам предлагали пройти подземный лабиринт?— Нет. Но не потому, почему вы думаете. Просто в 1928-м монастырь почти полностью выгорел. На месте тех подземелий сегодня хозяйственные склады.
Мое ученичество закончилось не так эффектно, но тоже впечатляюще. Специально для меня была проведена древняя церемония посвящения.
Монахи надели свои парадные плащи и собрались в главном зале. Они били в бубны, трубили в раковины, а я стоял на коленях и слушал, как настоятель читает заклинания-мантры.
Длился обряд несколько часов. В самом конце на алтаре я принес жертвы главным буддийским богам и прочитал текст торжественных обетов.
— Что теперь?
— Теперь я буду выполнять миссию, которую мне поручил настоятель.
— Миссия, конечно, секретная?
— Совсем не секретная. Мне поручили распространять шаолиньское у-шу по свету. В самом Китае существовало больше десяти шаолиньских монастырей. Все они были основаны монахами того, самого первого.
Я пытаюсь открыть еще один в Петербурге. Это может быть полная копия комплекса монастырских зданий в натуральную величину. А может — несколько спортзалов и залов для медитации в разных концах города.
— Считаете, это реально?
— Почему нет? В окрестностях Нью-Йорка функционирует несколько даосских монастырей, в которых живут исключительно белые. Почему такие же нельзя построить и в Петербурге?
Первые шаги уже предприняты. Кто знает? Может быть, скоро для того, чтобы побывать в Шаолиньском монастыре, нам не понадобится пересекать границу с Китаем.
Простая истина звучит так: главное, что интересно людям, — это люди. Не беседуйте с политиками об их программах. Не спрашивайте у писателя о его творческих планах. Это херня.
Посмотрите на ситуацию с нестандартного ракурса. Глупо спрашивать у премьер-министра, когда бюджетникам заплатят зарплату. Он все равно наврет. Спросите лучше, трахает ли он секретаршу?
Начиная беседу с одним из самых известных отечественных писателей, я спросил: часто ли его били в школе за то, что он еврей? Вы даже не представляете, каким интересным после этого у нас получился разговор!
В другой раз, беседуя с бритоголовым подонком, насмерть забившим ногами пожилую женщину, я спросил у парня, часто ли он бреет голову? И узнал, что башку скинхеду бреет мама. Его любимая мама.
Она же, кстати, заботливыми руками пришила ему на куртку-бомберс шеврон со свастикой и нашивку «Kill the nigger»: сынок не умел держать в руках иголку.
В любой проблеме постарайтесь разглядеть человека. Все видели разведенные над Невой мосты. Но кто знает, состоит в браке или разведен главный петербургский разводчик мостов?
Главным вопросом любого интервью должно быть: ЧТО ВЫ ЧУВСТВуете В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА… когда выходите на сцену и на вас обрушивается оргазм десяти тысяч школьниц… когда вы всаживаете ножик в горло жертве… или первым в истории улетаете в космос.
И тогда денежки сами посыплются в ваши карманы.
Глава 6
Как стать звездой
Если вы проработали в своем издании больше полугода, а звездой все равно не стали, — что-то с вами не так.
Может быть, вы пишете не о том. Может быть — о том, но не так. Почему сука главный редактор не премирует вас деньгами и не предлагает возглавить отдел?
Впрочем, говорю об этом чисто теоретически. Лично у меня подобных проблем не возникало никогда.
Кроме прочего, работа журналиста хороша как раз тем, что бежать некуда. Не бывает на свете «старших» или «главных» журналистов. Правда, в штатном расписании большинства приличных газет есть должность, обозначаемая как «спецкор».
Объясню.
Вообще-то коллектив редакций четко делится на журналистов (тех, кто пишет) и редакторов (тех, кто кромсает написанное, забирает себе заработанные журналистами деньги и мешает жить приличным людям).
Так вот, спецкор — это промежуточное между ними звено. С одной стороны, он пишет. С другой, — его никто не кромсает. Спецкор — сам себе редактор.
Чтобы стать спецкором, многие мои коллеги по шесть, по восемь лет лезли из кожи и являли чудеса макиавеллиевской дипломатии. Мне должность давали максимум через полгода после устройства на работу.
Не последнюю роль в этом играет то, приходят ли в газету читательские отклики на ваши материалы.
В советские времена журналисты под страхом увольнения были обязаны отвечать на письма читателей в трехдневный срок. Или не трехдневный?.. не помню… в общем, в какой-то очень короткий срок.
Это приводило, например, к тому, что в самой первой редакции, где я работал, все сотрудники скидывались и ежедневно поили коньяком барышню, обязанную регистрировать входящую корреспонденцию.
После того как барышня спилась и умерла, в ее кабинете были найдены сотни пудовых мешков с нераспечатанными конвертами.
На мои материалы отклики приходили постоянно. После выхода статьи о Мальтийском Ордене я получил письмо от девяностолетней старушки, желавшей завещать мальтийцам трехкомнатную квартиру.
После выхода статьи о панк-роке мне была прислана красивая грамота, объявлявшая, что я принят почетным членом в панк-клуб города Якутска. Вы могли представить, что даже в Якутске существуют панк-клубы?
Прекрасно помню и самое первое письмо, присланное мне читателями. Оно касалось следующего материала:
Если перед вами не растатуированный профессионал этого дела, то вспомнится ему что-нибудь из «Архипелага ГУЛАГ»… и кино недавно американское по телеку показывали… плюс припев из блатной песни.
В ста случаях из ста это все.
Прочтите материал, который я вам предлагаю. Обещаю: после этого вы перестанете быть среднестатистическим простофилей.
В Сан-Франциско тюрьму «Алькатрас», в которой когда-то сидел Аль Капоне, а недавно был снят блокбастер «Скала» с Ником Кейджем в главной роли, за год посещает в два раза больше экскурсантов, чем музей «Метропоiлитен» в Нью-Йорке.
Еще больше народу желает потаращиться на лондонский Тауэр.
Во время реконструкции этой самой известной тюрьмы планеты в 1963 году строители вскрыли пол в тюремной часовне святого Петра. Под каменными плитами обнаружилось аж 27 безголовых скелетов в камзолах XVI века.
У нас в стране главной достопримечательностью такого рода всегда была петербургская Петропавловская крепость. Между прочим, за последние 200 лет сбежать отсюда удалось лишь одному заключенному — князю Петру Кропоткину.
Может быть, вы пишете не о том. Может быть — о том, но не так. Почему сука главный редактор не премирует вас деньгами и не предлагает возглавить отдел?
Впрочем, говорю об этом чисто теоретически. Лично у меня подобных проблем не возникало никогда.
Кроме прочего, работа журналиста хороша как раз тем, что бежать некуда. Не бывает на свете «старших» или «главных» журналистов. Правда, в штатном расписании большинства приличных газет есть должность, обозначаемая как «спецкор».
Объясню.
Вообще-то коллектив редакций четко делится на журналистов (тех, кто пишет) и редакторов (тех, кто кромсает написанное, забирает себе заработанные журналистами деньги и мешает жить приличным людям).
Так вот, спецкор — это промежуточное между ними звено. С одной стороны, он пишет. С другой, — его никто не кромсает. Спецкор — сам себе редактор.
Чтобы стать спецкором, многие мои коллеги по шесть, по восемь лет лезли из кожи и являли чудеса макиавеллиевской дипломатии. Мне должность давали максимум через полгода после устройства на работу.
Не последнюю роль в этом играет то, приходят ли в газету читательские отклики на ваши материалы.
В советские времена журналисты под страхом увольнения были обязаны отвечать на письма читателей в трехдневный срок. Или не трехдневный?.. не помню… в общем, в какой-то очень короткий срок.
Это приводило, например, к тому, что в самой первой редакции, где я работал, все сотрудники скидывались и ежедневно поили коньяком барышню, обязанную регистрировать входящую корреспонденцию.
После того как барышня спилась и умерла, в ее кабинете были найдены сотни пудовых мешков с нераспечатанными конвертами.
На мои материалы отклики приходили постоянно. После выхода статьи о Мальтийском Ордене я получил письмо от девяностолетней старушки, желавшей завещать мальтийцам трехкомнатную квартиру.
После выхода статьи о панк-роке мне была прислана красивая грамота, объявлявшая, что я принят почетным членом в панк-клуб города Якутска. Вы могли представить, что даже в Якутске существуют панк-клубы?
Прекрасно помню и самое первое письмо, присланное мне читателями. Оно касалось следующего материала:
Приговор особой тройки, «семерка» и туз бубен
Что среднестатистический русский знает о таком заведении, как тюрьма?Если перед вами не растатуированный профессионал этого дела, то вспомнится ему что-нибудь из «Архипелага ГУЛАГ»… и кино недавно американское по телеку показывали… плюс припев из блатной песни.
В ста случаях из ста это все.
Прочтите материал, который я вам предлагаю. Обещаю: после этого вы перестанете быть среднестатистическим простофилей.
1
Тюрьмы могут быть такими же достопримечательностями городов, как картинные галереи или королевские дворцы.В Сан-Франциско тюрьму «Алькатрас», в которой когда-то сидел Аль Капоне, а недавно был снят блокбастер «Скала» с Ником Кейджем в главной роли, за год посещает в два раза больше экскурсантов, чем музей «Метропоiлитен» в Нью-Йорке.
Еще больше народу желает потаращиться на лондонский Тауэр.
Во время реконструкции этой самой известной тюрьмы планеты в 1963 году строители вскрыли пол в тюремной часовне святого Петра. Под каменными плитами обнаружилось аж 27 безголовых скелетов в камзолах XVI века.
У нас в стране главной достопримечательностью такого рода всегда была петербургская Петропавловская крепость. Между прочим, за последние 200 лет сбежать отсюда удалось лишь одному заключенному — князю Петру Кропоткину.