Страница:
Когда в номер вошел сыщик, над бизнесменом трудились две симпатичные смуглолицые массажистки.
– А-а, Глеб, – жизнерадостно оскалился Зубанов, увидев своего телохранителя. – Где пропадал? Неужели знакомился с местными достопримечательностями?
– Вроде того, – угрюмо буркнул детектив, чувствуя, как у него после неимоверного физического перенапряжения гудят все мышцы.
– А зря, я заказал на завтра обширную ознакомительную экскурсию. Но это будет завтра, а сегодня лучше хорошенько расслабиться.
С этими словами бизнесмен довольно щурился и широко улыбался, напоминая Кольцову старого пса, у которого и всей-то радости осталось, когда его чешут за ухом...
Глава 5
– А-а, Глеб, – жизнерадостно оскалился Зубанов, увидев своего телохранителя. – Где пропадал? Неужели знакомился с местными достопримечательностями?
– Вроде того, – угрюмо буркнул детектив, чувствуя, как у него после неимоверного физического перенапряжения гудят все мышцы.
– А зря, я заказал на завтра обширную ознакомительную экскурсию. Но это будет завтра, а сегодня лучше хорошенько расслабиться.
С этими словами бизнесмен довольно щурился и широко улыбался, напоминая Кольцову старого пса, у которого и всей-то радости осталось, когда его чешут за ухом...
Глава 5
Небесный тихоход
Три дня в столице княжества Путу, заполненные различными развлекательными и познавательными мероприятиями, пролетели как одно мгновение.
Все это время Кольцов ни на шаг не отходил от своего клиента и неустанно пытался «прокачать» ситуацию, в которую попал в свой первый день пребывания. Со всех сторон выходило, что была обычная попытка ограбления. Банальная криминальная ситуация, в которую каждый час, каждую минуту попадают десятки, сотни тысяч людей по всему земному шару. Только статистика как-то не особо ободряла сыщика, что-то во всем произошедшем ему не нравилось. Червь сомнения грыз мозг Кольцова, давя на профессиональную интуицию, но в этот раз вопреки ожиданию логическая мозаика не хотела складываться и картинка никак не вырисовывалась...
Утром четвертого дня в президентский «люкс» Зубанова постучали представители компании «Земной рай». Их было четверо, и каждый ростом под два метра, могучие, широкоплечие, прямо как звезды НБА.
Четверка была одета в строгие черные костюмы, белоснежные рубашки, черные галстуки, черные лакированные туфли и одинаковые солнцезащитные очки. Гиганты в черном смотрелись по-настоящему агрессивно, видимо, копировали доисторических хищных ящеров.
Особенно напоминал раптора старший, седой мужик с короткой прической густых жестких волос. Он буравил все вокруг маленькими колючими глазами, дополняла общее впечатление квадратная нижняя челюсть.
– Добрый день, Серафим Кириллович, я начальник службы безопасности концерна Чумаков. Нас прислал сопроводить вас на строительство Яков Михайлович, – тихим, ничего не выражающим голосом произнес гигант.
– Я знаю, – мрачно кивнул Зубанов. – Вчера по телефону беседовал с Шубиным, он явно был не в духе.
– Яков Михайлович недоволен вашим приездом, неожиданным, как весенний снег. Он считает, что подобные визиты дезорганизуют работу концерна, – Чумаков говорил тоном человека, равного с Зубановым. – Вам в Москву каждый квартал отправляется подробный отчет о проделанной работе.
– Строительство на моей земле ведется уже двенадцать лет, а я до сих пор не получил ни копейки.
– Вы же знакомы с проектом, он настолько грандиозен, что за один год туристический комплекс не построить, а прибыль он начнет давать только после того, как появится постоянная клиентура. Тем более что после девяносто восьмого проект почти год пробуксовывал...
Кольцов безучастно сидел в кресле и искоса рассматривал остальных рептилий из пристяжи Чумакова. Двое парней были дочерна загоревшими брюнетами и смотрелись как однояйцевые близнецы. Третий – пшеничный блондин с прямым греческими носом и голубыми глазами. Этакая белокурая бестия с претензией на мировое господство.
Глеб старательно скрывал свое любопытство, то и дело отворачивался и смотрел в большое настенное зеркало, в котором отражались трое отбойщиков. Несколько раз сыщик ловил непонятную усмешку на губах блондинчика, как будто тот насмехался то ли над ним, то ли над Зубановым, который отчаянно пытался выставить себя главным в корпорации, которая уже больше десяти лет жила отдельной от него жизнью.
– В конце концов, вы могли из Москвы сообщить, и мы прислали бы в Шереметьево самолет, – седовласый попытался перейти на назидательный тон, но именно это окончательно взбесило Серафима Зубанова.
– Начальник охраны, а не слишком много вы на себя берете? – прорычал бизнесмен. – Твой номер восемь, и выполнять ты должен только то, что прикажут. Не забывайся!
– Извините, – Чумаков с трудом отвел в сторону взбешенный взгляд. – Нам приказано вас сопроводить в аэропорт, а уже оттуда мы вылетим на строительство комплекса. Благо аэропорт для малой авиации уже завершен.
– Почему летим, и почему вас так много прибыло для сопровождения? – После того, как Чумаков пошел на попятную, Серафим Кириллович почувствовал себя настоящим большим боссом.
– Самолетом лету неполных два часа, а на машине придется восемь часов трястись по бездорожью. Долго и хлопотно, – спокойно пояснил старший телохранитель. – А почему охраны приказано взять столько, так в стране неспокойно. В прошлом месяце подрезали нашего консула, средь бела дня зашел в супермаркет за сигаретами и получил нож в спину. Яков Михайлович приказал исключить любые возможные эксцессы, и если вы готовы – можем ехать. Машина ждет.
– А если нет дорог, то как вы доставляете все необходимые стройматериалы и технику? – проявил недюжинную осведомленность король игровых заведений.
– Все необходимое доставляется водным путем. Там отличная бухта, выстроили причал, водный транспорт самый дешевый и наиболее грузоподъемный. Экономия налицо. Особенно если учесть, что строительство идет больше десяти лет.
Серафим Кириллович на мгновение задумался, непроизвольно выпятив нижнюю губу. Наконец проронил:
– Логично. За это время траты были бы куда больше... Хорошо. Едем.
– Вы едете один? – голос Чумакова на этот раз прозвучал бесстрастно-холодно.
– Нет, со мной будет эксперт по финансовым затратам и маркетингу, – не моргнув глазом, соврал Серафим Кириллович. – Прошу любить и жаловать, Кольцов Глеб Иванович.
Глеб успел заметить, как при словосочетании «финансовый эксперт» в ухмылке дернулось лицо блондина. Это было молниеносно, как искра, вспыхнула и погасла. Белокурый гигант всеми силами пытался скрыть свою осведомленность о делах.
«Смешливый мальчуган, наверно, когда очередной жертве дробит кости, тоже смеется», – подумал Глеб, вычислив в том потенциального садиста.
– Хорошо, – с деланным равнодушием согласился Чумаков. – Берите своего эксперта, и в дорогу. Как говорит мистер Ларсен – «Время – деньги».
– Никаких проблем. Мы с самого утра готовы, – нарочито бодро ответил Зубанов.
– Прошу, – направляясь к выходу, произнес старший телохранитель. Его голос уже звучал привычно властно. Четверка рапторов, как средневековые рыцари, опускавшие перед атакой забрала своих шлемов, прикрыли глаза солнцезащитными очками и один за другим вышли из номера.
В коридоре телохранители взяли гостей в профессиональную «коробочку». За двухметровыми лбами Кольцов чувствовал себя, как за крепостной стеной, только вот понять не мог, эта крепость – защитное сооружение или тюрьма?
В холле гостиницы Серафим Зубанов вернул портье электронный ключ и молча кивнул головой.
Возле главного входа в гостиницу их поджидал черный лимузин, тот самый, как успел заметить сыщик, на котором они ехали из аэропорта.
Чумаков сел впереди, рядом с водителем, Кольцов и Зубанов забрались в пассажирский салон и оказались лицом к лицу с угрюмыми бодигардами. Блондин был зажат двумя однояйцевыми. Самодовольная улыбка не исчезала с его холеного лица, он напоминал сытого зверя, который решил поиграть с новой жертвой, прежде чем перегрызть ей горло.
Костюмы на рапторах были скроены идеально, а потому подмышечные кобуры четко просматривались под пиджаками телохранителей.
Заметив наличие оружия у бодигардов, Кольцов почувствовал себя особенно тоскливо, как голый в кустах шиповника. Когда Рудин отправлял его в командировку, то, естественно, не с пустыми руками. Под подкладкой его левой туфли, в специально подготовленной нише, лежал суперминиатюрный спутниковый телефон, а на просторах Индийского океана, неподалеку от побережья княжества Путу, курсировал новейший российский корвет «Забияка». Кольцову однажды довелось побывать на этом корабле[2]. Кроме пушек, зенитных ракет, торпед и глубинных бомб, на вооружении «Забияки» находились также тяжелые противокорабельные ракеты. Всего одной было достаточно, чтобы разнести на молекулы любой фрегат или эсминец, расколоть надвое самый современный крейсер или безнадежно изуродовать ударный авианосец. Кормовой ангар корвета занимала пара вертолетов, ударный «КА-50» «Черная акула» и ударно-десантный «КА-29», а также команда морского спецназа, готовая действовать в любых климатических условиях и природной среде. Все это, конечно, мощь, только в данном случае она мало чем могла помочь Глебу и его нанимателю.
Занятый своими мыслями, Глеб даже не заметил, как они подъехали к стеклянной колбе здания аэропорта. Лимузин останавливаться не стал, а покатил дальше, в направлении белой сетчатой ограды.
С протяжным гулом в небо тяжело взмыл бело-красный аэробус, беря курс в сторону океана. Кольцов на мгновение залюбовался огромной махиной, которая стремительно набирала высоту. Сыщик изо всех сил старался демонстрировать безмятежность, из своего богатого жизненного арсенала он мог сейчас использовать только одно оружие – внезапность.
Блестящий лимузин остановился перед створками автоматических ворот. Водитель надавил на клаксон, и едва раздался гудок, ворота дрогнули и медленно откатились в сторону, освобождая проезд на территорию аэродрома малой авиации. Сразу же в глаза бросилась ровная шеренга из полудюжины различных одно – и двухмоторных самолетов. Машины дорогие, ухоженные, явно для людей не бедных.
– И какой из этих пегасов наш? – с неподдельным интересом поинтересовался Кольцов, рассматривая небольшие крылатые машины.
– Эти пегасы из конюшни турагентства, обеспечивающего для богатых туристов воздушные сафари, – ответил один из яйцеголовых. – Мы же пользуемся бортами нашей компании.
Лимузин миновал стоянку легких вертолетов и наконец въехал к торцу взлетной полосы, где стоял небольшой серебристый самолет с двумя хвостовыми оперениями и двумя моторами.
– А вот и наша «ласточка», – ехидно улыбнувшись, объявил блондин. – Прошу на выход, господа. И сразу на погрузку, регистрация билетов сегодня упрощена.
Глеб узнал диковинную машину, это был «Ан-28», самолет, принятый к производству аж в семьдесят третьем году; по мнению партии и правительства, он должен был заменить на внутренних воздушных маршрутах легендарный «кукурузник» «Ан-2». Но планы остались всего лишь планами, комфортабельные «Ан-28» выпустили небольшим количеством и, как правило, они обслуживали командующих военных округов да некоторых руководителей краевых масштабов.
– Полетим с повышенным комфортом, – проговорил выбравшийся первым из лимузина Чумаков. – Располагайтесь, где вам будет удобно.
Серафим Зубанов важно, по-барски кивнул и демонстративно медленно стал подниматься по трапу в салон. Кольцов последовал за ним, стараясь по возможности не выпускать рапторов из виду.
Пассажирский салон «ласточки» был отделан поистине с царской роскошью, не доступной даже советским генералам.
Стены покрыты тонким шпоном из красного дерева, по которому серебряной инкрустацией искусной рукой мастера были разбросаны сцены из африканской жизни аборигенов. Вместо полутора десятков кресел было всего шесть. По одному возле каждого иллюминатора, глубокие, массивные, они буквально обволакивали того, кто сидел в них. Возле пилотской кабины взгляд Кольцова выхватил мини-бар со множеством разнокалиберных и разноцветных бутылок и небольшим холодильником.
Зубанов вальяжно прошел вперед и сел у первого иллюминатора с левой стороны, закинув ногу на ногу и сложив пухлые руки на животе.
Глеб еще раз окинул салон настороженным взглядом, но никакого подвоха не заметил. С облегчением вздохнув, он сел позади бизнесмена. Следом на борт поднялись сопровождающие. Чумаков с одним из брюнетов прошли вперед и заняли откидные сиденья возле кабины пилотов. Двое других телохранителей, тщательно заперев двери, заняли такие же откидные места в хвосте.
– А ведь хорошо Яшка охрану выдрессировал, – повернув голову, негромко произнес Зубанов, обращаясь к сыщику. – Каждый сверчок знай свой шесток.
Кольцов согласно кивнул, но говорить ничего не стал. Размещение бодигардов больше напоминало конвой, сопровождающий заключенных, двое против четверых были лишены какого-либо маневра.
«При любой, даже самой малейшей попытке дернуться эти монстры нас просто скрутят в бараний рог», – вовсе не веселые мысли сейчас витали в голове детектива. Но он изо всех сил демонстрировал полный покой и безмятежность.
Пилот «ласточки» не стал объявлять о взлете. Едва были закрыты двери, мягко заурчали двигатели «Ана», и двухфюзеляжный самолет покатился по бетону взлетной полосы, с каждой секундой все больше разгоняясь.
Наконец нос «Ана» задрался, и он плавно оторвался от земли, стремительно набирая высоту.
Прислонившись к стеклу иллюминатора, Глеб любовался залитым солнечным светом городом, который казался золотым, как будто драгоценная жила вырвалась на поверхность и разлилась сверкающим озером.
Достигнув максимальной точки подъема, самолет заложил вираж, и у самого горизонта можно было уже разглядеть грязно-коричневые пики горной гряды, где, как сообразил Кольцов, и добывали не особо насыщенную медную руду, которая была одной из статей дохода княжества.
После разворота легкий двухмоторный самолет тряхнул крыльями и лег на курс.
Высоко в голубом небе висели пушистыми обрывками перистые облака, внизу раскинулась бледно-желтая саванна с небольшими островками изумрудной травы, еще не успевшей выгореть под безжалостным светилом. Темнели черные кляксы гигантов баобабов. Кое-где можно было разглядеть стада антилоп, которые с высоты казались ожившей почвой, этакими зыбучими песками.
Вскоре все эти мелькавшие внизу пейзажи сыщику надоели своей однообразностью. Отодвинувшись от иллюминатора, Кольцов откинулся на упругую спинку кресла, как бы невзначай скосив глаза на бодигардов. Гиганты сидели неподвижно, как каменные истуканы с острова Пасхи. На первый взгляд ничего не предвещало неприятностей, но ощущение сладковатого тлетворного запаха мертвечины настойчиво предупреждало сыщика об опасности. Это было его шестое чувство, выработанное годами на смертельно опасной работе. Впервые запах падали он ощутил в Нагорном Карабахе, тогда вообще ничего не должно было произойти. Мирное горное село они даже не собирались зачищать. Отряд спецназа КГБ остановился на окраине отдохнуть, попить воды и продолжать свой путь дальше, а в результате Горынычу, командиру отряда, какой-то горбоносый щенок из двух стволов в живот всадил дуплетом заряд рубленых гвоздей. В следующий раз этот запах появился, когда сыщика пытались расстрелять из подствольных гранатометов уральские милиционеры в сибирской тайге, где пришлось схлестнуться с тамошними наркобаронами. «А в этот раз дохлятина меня нашла и в Африке», – мрачно думал Кольцов.
Полет длился почти полчаса, а все оставалось по-прежнему, мерный гул авиамоторов даже убаюкивал.
Сидящий с безразличным видом Чумаков неожиданно подхватился со своего места и прошел к мини-бару. По-хозяйски дернув ручку холодильника, вытащил запотевшую бутылку «Нарзана». С хрустом свернув пробку, старший телохранитель наполовину наполнил большой стакан и неожиданно шагнул к Зубанову.
– Выпейте, Серафим Кириллович, – он протянул бизнесмену обе руки, в одной был стакан с водой, на ладони другой лежала белая шайба, с виду обычная таблетка.
– Что, что такое? Я не хочу! – испуганно вжимаясь в спинку кресла, воскликнул Зубанов.
– Что за шутки, Чумаков? – в свою очередь спокойно спросил Глеб, всей своей шкурой почувствовав, что обещанные шестым чувством неприятности начались. Сейчас он сфокусировал свой взгляд на коленной чашечке гиганта. Удар его ноги был хорошо поставлен, он ломал без труда несколько кирпичей, поставленных один на другой, так что обездвижить старшего телохранителя было не проблемой. Но к сожалению, этой задумке осуществиться было не суждено.
– А тебя, эксперт по финансовым затратам, никто не спрашивает, – в висок Кольцова ткнулся холодный ствол пистолета. Возле сыщика счастливо скалился блондинчик.
Чумаков на мгновение забыл о «пациенте», который, втянув голову в плечи и съежившись, напоминал крысеныша, попавшего в стаю матерых котов. Седовласый бодигард с ухмылкой подмигнул Глебу.
– А я тебя сразу узнал, Каскадер, еще когда вы таможню проходили.
– Мы разве знакомы?
– Встречались, – хмыкнул гигант и тут же напомнил: – Девяносто первый год, Нагорный Карабах. Я служил в спецназе ГРУ, нас туда бросили из Восточной Германии. Десять лет готовили, как воевать на равнине, захватывать переправы, уничтожать узлы связи и ракетные пусковые установки. ЗГВ за неделю могла раком поставить всю Европу вместе с Британскими островами, но то была культурная, ухоженная равнина. А тут бросили в горы скакать сайгаками, чтобы отлавливать буйных хачей. Толку с нас тогда было немного, хорошо, что по соседству оказался «Каскад», который до этого три года по-настоящему воевал с душманами в Афганистане. Многому вы нас тогда научили, особенно толково делился опытом ты, Каскадер. Твой опыт не одному из нашей группы впоследствии спас жизнь.
– Тебе тоже? – с нескрываемой насмешкой спросил Кольцов, так и не признавший в седовласом армейского диверсанта.
– И мне, – утвердительно кивнул гигант, ничуть не смутившись. В его маленьких колючих глазах появилась искра великодушия. – И за это ты, Кольцов, заслужил поощрительный бонус.
– Какой еще бонус?
– Сейчас многоуважаемый Серафим Кириллович выпьет таблетку и благополучно скончается от обширного инфаркта. Мы же возвращаемся в Гаробо, и как только будут готовы необходимые документы, дня через два ты вылетишь с его хладным телом в Москву. Там ты дашь интервью на тему, что многострадальное сердце Зубанова не выдержало африканской жары и темперамента местных шлюх. Когда труп будет кремирован, на указанный тобой счет будет переведен миллион «зеленых». И ты со спокойной совестью можешь забросить опасную работу частного сыщика.
– Миллион – не особо большие деньги для Москвы, – хмыкнул Кольцов, демонстрируя желание торговаться. Чумаков расценил этот порыв по-своему и жестко ответил:
– Переезжай в Калугу, там жизнь дешевле.
– Ну хорошо, – продолжал упрямиться сыщик, – я сделаю все, о чем мы тут договаривались, а через пару-тройку месяцев меня благополучно догонит угнанный «КамАЗ» с пьяным водителем за рулем, которого, конечно же, никто не найдет. Или случайно, но прицельно точно на голову упадет кирпич, не говоря уже о других способах душегубства.
– Если не будешь своим языком лишнего молоть – никто тебя не тронет, – серьезно ответил седовласый.
– Ну да, никто, как будто и проститутку с командой гопников никто не подставлял.
– Это мои парни хотели лично убедиться в крутости легендарного Каскадера, – искренне рассмеялся Чумаков. – Хотя я их и предупреждал. Не поверили, дурачки.
– И меня решили внести в сводку местной полиции, – понимающе кивая головой, буркнул сыщик. Давление пистолетного ствола заметно ослабло.
– А чего затягивать, – насмешливо проговорил блондин. – Думали с ходу тебя срезать, подставили «шоколадку» и трех местных мушкетеров, а они оказались бананами. Козлы, с одного броска все завалили. Чомба после твоей пепельницы до сих пор глаза в кучу собрать не может. А ты стебовый, – хохотнул нервно блондин, – прямо как Тарзан на пальме ускакал. Прикольно было наблюдать. – Теперь ствольная рама едва касалась уха детектива.
– Ну, так какое будет твое решение? – нетерпеливо спросил седовласый. Великодушие из его глаз испарилось бесследно.
– А какое может быть решение, – растягивая слова, начал Кольцов. И перевел взгляд с Чумакова на своего нанимателя. Зубанов еще больше съежился, его лицо приобрело неестественно зеленый цвет. Сейчас холеный и вальяжный барин был в полушаге от позорного обморока. – Выбор может быть только в сторону большего, а миллион – это больше, чем какие-то жалкие тридцать «штук».
– Верное решение, брателло, – теперь грубое лицо тевтонского рыцаря покрыла маска тщеславия. Это была высшая точка эмоциональной расслабленности хищников.
Глеб резко развернулся к блондинчику, его правая рука сдавила кисть, сжимающую пистолет, а кулак левой с утробным хлопком врезался в пах.
Блондина пронзила острая боль, он охнул и стал оседать. Кольцов развернул руку с пистолетом и надавил своим пальцем на указательный палец белокурой бестии. Ствол «макарова» был направлен в лицо Чумакова, который все еще пребывал в состоянии восхищения собой и не успел что-либо предпринять. Выстрел в тесном салоне самолета грянул неожиданно громко. Из куцего ствола вырвался длинный сноп огня, на месте лица седого возникла кровавая маска.
Чумаков еще падал, а Кольцов, продолжая мертвой хваткой сжимать руку блондина с пистолетом, соскользнул с кресла и навел оружие на вскочившего однояйцевого раптора. Тот даже успел наполовину вытащить из-под полы элегантного пиджака свой пистолет, но выстрелить ему не довелось. Следующий выстрел угодил ему точно в солнечное сплетение, сбивая с ног.
К выстрелам Кольцова добавилась новая канонада.
– Бум, бум, бум, – напарник поверженного раптора, сидевший в хвосте, оказался проворнее остальных. Первая пуля пробила спинку кресла рядом с головой Глеба и с визгом унеслась дальше, две другие ударили блондина в спину. Его ноги подкосились, хватка ослабела, живой щит перестал быть живым. Выхватив пистолет из немеющей руки, Кольцов выстрелил. Пуля попала телохранителю в ногу, а когда он со звериным воем рухнул на колени, следующая пуля угодила в центр груди.
Все было кончено. Держа пистолет наизготовку, сыщик поднялся на ноги. Кроме него, живым в салоне оставался Серафим Зубанов, наполовину забившийся под кресло, только внешне бизнесмен был больше похож на зомби, чем на живого человека.
– Верно говорят, мастерство не пропьешь, – вполголоса пробормотал Глеб, потирая у виска горячим после стрельбы пистолетом. Только сейчас он обратил внимание, что держит в руке не обычный «макаров», а его модернизированную модель, где в обойме вместо восьми патронов – двенадцать, стреляющую бронебойными пулями с вольфрамовыми наконечниками. – Солидно, – взвешивая на ладони, уважительно произнес Кольцов, потом посмотрел на Зубанова. – Серафим Кириллович, вы как, живы?
– Вы отказались от миллиона, – прыгающими губами пробормотал бизнесмен первое, что ему пришло на ум или то, что составляло смысл его жизни.
Глеб криво усмехнулся.
– У русских офицеров испокон века бытовала поговорка «Душу – богу, жизнь – Родине, честь – никому». Меня точно так же учили.
Зубанов не нашелся сразу, что ответить. Вдруг самолет дрогнул, как наскочившая на речной порог лодка, потом натужно заревели двигатели. «Ан» стал сваливаться в штопор.
– Твою мать! – прорычал Кольцов, бросаясь к кабине.
Дверь оказалась не запертой. Летчик, пожилой мужчина в белой форменной рубашке, сидел, навалившись грудью на штурвал. Глеб бросился к пилоту и увидел расплывающееся на спине алое пятно. Пуля, пробившая кресло возле головы Кольцова и не зацепившая Зубанова, пробила перегородку и точно вошла летчику под правую лопатку.
– Ты что, дядя? – Глеб приподнял его. Грудь несчастного была в крови, на губах пузырилась бордовая пена.
– Зацепило, – прохрипел пилот. – Меня насквозь, рацию в щепки. Все, умираю и падаю.
– Да подожди ты, старый черт, умирать, – хрипло произнес сыщик, лихорадочно пытаясь найти выход. – Нужно садиться, саванна, конечно, не бетонная ВПП, но сесть все равно можно. Я тебе помогу. А на земле мы тебя перевяжем, по спутниковому телефону вызовем спасателей. Будем жить, батя.
Надежда на жизнь даже в безнадежной ситуации прибавляет сил. Летчик утробно хрюкнул и, глотая собственную кровь, прохрипел:
– Подсобляй.
Они вдвоем едва смогли вытащить на себя штурвал, выравнивая снижение самолета. «Ан» отчаянно дергался, размахивая из стороны в сторону крыльями. Стоя за спиной летчика, Глеб с ужасом наблюдал, как стремительно приближается бледно-рыжая земля саванны. Это было куда страшнее, чем лететь на пальме вниз головой на брусчатку.
Наконец совместными усилиями им удалось выровнять самолет, пилот дотянулся до тумблеров и защелкал ими, выпуская шасси.
– Все, иди в салон, сейчас будем садиться.
– Понял, батя, все понял, – тихо произнес Глеб, поспешно выбираясь из кабины.
Зубанов сидел на полу все в той же позе, казалось, он окончательно впал в состояние полной прострации. Хлесткая пощечина мгновенно вернула бизнесмена в опасную реальность.
– Серафим Кириллыч, пристегнитесь, голову опустите на колени и прижимайте руками. Все поняли?
Бизнесмен машинально кивнул, судорожными движениями пытаясь вытащить ремни безопасности. Кольцов быстро его пристегнул, сам сел в соседнее кресло...
«Ласточка» снижалась. То ли скорость была больше положенной, то ли в последний момент дрогнула ослабевшая рука раненого летчика, но удар о землю вышел значительно сильнее. Стойка переднего шасси с треском сломалась, и острая морда самолета, уткнувшись, стала рыть землю, поднимая клубы рыжей пыли. Через сотню метров отвалилось правое шасси, самолет завалился на бок, ломая плоскость крыла.
Все это время Кольцов ни на шаг не отходил от своего клиента и неустанно пытался «прокачать» ситуацию, в которую попал в свой первый день пребывания. Со всех сторон выходило, что была обычная попытка ограбления. Банальная криминальная ситуация, в которую каждый час, каждую минуту попадают десятки, сотни тысяч людей по всему земному шару. Только статистика как-то не особо ободряла сыщика, что-то во всем произошедшем ему не нравилось. Червь сомнения грыз мозг Кольцова, давя на профессиональную интуицию, но в этот раз вопреки ожиданию логическая мозаика не хотела складываться и картинка никак не вырисовывалась...
Утром четвертого дня в президентский «люкс» Зубанова постучали представители компании «Земной рай». Их было четверо, и каждый ростом под два метра, могучие, широкоплечие, прямо как звезды НБА.
Четверка была одета в строгие черные костюмы, белоснежные рубашки, черные галстуки, черные лакированные туфли и одинаковые солнцезащитные очки. Гиганты в черном смотрелись по-настоящему агрессивно, видимо, копировали доисторических хищных ящеров.
Особенно напоминал раптора старший, седой мужик с короткой прической густых жестких волос. Он буравил все вокруг маленькими колючими глазами, дополняла общее впечатление квадратная нижняя челюсть.
– Добрый день, Серафим Кириллович, я начальник службы безопасности концерна Чумаков. Нас прислал сопроводить вас на строительство Яков Михайлович, – тихим, ничего не выражающим голосом произнес гигант.
– Я знаю, – мрачно кивнул Зубанов. – Вчера по телефону беседовал с Шубиным, он явно был не в духе.
– Яков Михайлович недоволен вашим приездом, неожиданным, как весенний снег. Он считает, что подобные визиты дезорганизуют работу концерна, – Чумаков говорил тоном человека, равного с Зубановым. – Вам в Москву каждый квартал отправляется подробный отчет о проделанной работе.
– Строительство на моей земле ведется уже двенадцать лет, а я до сих пор не получил ни копейки.
– Вы же знакомы с проектом, он настолько грандиозен, что за один год туристический комплекс не построить, а прибыль он начнет давать только после того, как появится постоянная клиентура. Тем более что после девяносто восьмого проект почти год пробуксовывал...
Кольцов безучастно сидел в кресле и искоса рассматривал остальных рептилий из пристяжи Чумакова. Двое парней были дочерна загоревшими брюнетами и смотрелись как однояйцевые близнецы. Третий – пшеничный блондин с прямым греческими носом и голубыми глазами. Этакая белокурая бестия с претензией на мировое господство.
Глеб старательно скрывал свое любопытство, то и дело отворачивался и смотрел в большое настенное зеркало, в котором отражались трое отбойщиков. Несколько раз сыщик ловил непонятную усмешку на губах блондинчика, как будто тот насмехался то ли над ним, то ли над Зубановым, который отчаянно пытался выставить себя главным в корпорации, которая уже больше десяти лет жила отдельной от него жизнью.
– В конце концов, вы могли из Москвы сообщить, и мы прислали бы в Шереметьево самолет, – седовласый попытался перейти на назидательный тон, но именно это окончательно взбесило Серафима Зубанова.
– Начальник охраны, а не слишком много вы на себя берете? – прорычал бизнесмен. – Твой номер восемь, и выполнять ты должен только то, что прикажут. Не забывайся!
– Извините, – Чумаков с трудом отвел в сторону взбешенный взгляд. – Нам приказано вас сопроводить в аэропорт, а уже оттуда мы вылетим на строительство комплекса. Благо аэропорт для малой авиации уже завершен.
– Почему летим, и почему вас так много прибыло для сопровождения? – После того, как Чумаков пошел на попятную, Серафим Кириллович почувствовал себя настоящим большим боссом.
– Самолетом лету неполных два часа, а на машине придется восемь часов трястись по бездорожью. Долго и хлопотно, – спокойно пояснил старший телохранитель. – А почему охраны приказано взять столько, так в стране неспокойно. В прошлом месяце подрезали нашего консула, средь бела дня зашел в супермаркет за сигаретами и получил нож в спину. Яков Михайлович приказал исключить любые возможные эксцессы, и если вы готовы – можем ехать. Машина ждет.
– А если нет дорог, то как вы доставляете все необходимые стройматериалы и технику? – проявил недюжинную осведомленность король игровых заведений.
– Все необходимое доставляется водным путем. Там отличная бухта, выстроили причал, водный транспорт самый дешевый и наиболее грузоподъемный. Экономия налицо. Особенно если учесть, что строительство идет больше десяти лет.
Серафим Кириллович на мгновение задумался, непроизвольно выпятив нижнюю губу. Наконец проронил:
– Логично. За это время траты были бы куда больше... Хорошо. Едем.
– Вы едете один? – голос Чумакова на этот раз прозвучал бесстрастно-холодно.
– Нет, со мной будет эксперт по финансовым затратам и маркетингу, – не моргнув глазом, соврал Серафим Кириллович. – Прошу любить и жаловать, Кольцов Глеб Иванович.
Глеб успел заметить, как при словосочетании «финансовый эксперт» в ухмылке дернулось лицо блондина. Это было молниеносно, как искра, вспыхнула и погасла. Белокурый гигант всеми силами пытался скрыть свою осведомленность о делах.
«Смешливый мальчуган, наверно, когда очередной жертве дробит кости, тоже смеется», – подумал Глеб, вычислив в том потенциального садиста.
– Хорошо, – с деланным равнодушием согласился Чумаков. – Берите своего эксперта, и в дорогу. Как говорит мистер Ларсен – «Время – деньги».
– Никаких проблем. Мы с самого утра готовы, – нарочито бодро ответил Зубанов.
– Прошу, – направляясь к выходу, произнес старший телохранитель. Его голос уже звучал привычно властно. Четверка рапторов, как средневековые рыцари, опускавшие перед атакой забрала своих шлемов, прикрыли глаза солнцезащитными очками и один за другим вышли из номера.
В коридоре телохранители взяли гостей в профессиональную «коробочку». За двухметровыми лбами Кольцов чувствовал себя, как за крепостной стеной, только вот понять не мог, эта крепость – защитное сооружение или тюрьма?
В холле гостиницы Серафим Зубанов вернул портье электронный ключ и молча кивнул головой.
Возле главного входа в гостиницу их поджидал черный лимузин, тот самый, как успел заметить сыщик, на котором они ехали из аэропорта.
Чумаков сел впереди, рядом с водителем, Кольцов и Зубанов забрались в пассажирский салон и оказались лицом к лицу с угрюмыми бодигардами. Блондин был зажат двумя однояйцевыми. Самодовольная улыбка не исчезала с его холеного лица, он напоминал сытого зверя, который решил поиграть с новой жертвой, прежде чем перегрызть ей горло.
Костюмы на рапторах были скроены идеально, а потому подмышечные кобуры четко просматривались под пиджаками телохранителей.
Заметив наличие оружия у бодигардов, Кольцов почувствовал себя особенно тоскливо, как голый в кустах шиповника. Когда Рудин отправлял его в командировку, то, естественно, не с пустыми руками. Под подкладкой его левой туфли, в специально подготовленной нише, лежал суперминиатюрный спутниковый телефон, а на просторах Индийского океана, неподалеку от побережья княжества Путу, курсировал новейший российский корвет «Забияка». Кольцову однажды довелось побывать на этом корабле[2]. Кроме пушек, зенитных ракет, торпед и глубинных бомб, на вооружении «Забияки» находились также тяжелые противокорабельные ракеты. Всего одной было достаточно, чтобы разнести на молекулы любой фрегат или эсминец, расколоть надвое самый современный крейсер или безнадежно изуродовать ударный авианосец. Кормовой ангар корвета занимала пара вертолетов, ударный «КА-50» «Черная акула» и ударно-десантный «КА-29», а также команда морского спецназа, готовая действовать в любых климатических условиях и природной среде. Все это, конечно, мощь, только в данном случае она мало чем могла помочь Глебу и его нанимателю.
Занятый своими мыслями, Глеб даже не заметил, как они подъехали к стеклянной колбе здания аэропорта. Лимузин останавливаться не стал, а покатил дальше, в направлении белой сетчатой ограды.
С протяжным гулом в небо тяжело взмыл бело-красный аэробус, беря курс в сторону океана. Кольцов на мгновение залюбовался огромной махиной, которая стремительно набирала высоту. Сыщик изо всех сил старался демонстрировать безмятежность, из своего богатого жизненного арсенала он мог сейчас использовать только одно оружие – внезапность.
Блестящий лимузин остановился перед створками автоматических ворот. Водитель надавил на клаксон, и едва раздался гудок, ворота дрогнули и медленно откатились в сторону, освобождая проезд на территорию аэродрома малой авиации. Сразу же в глаза бросилась ровная шеренга из полудюжины различных одно – и двухмоторных самолетов. Машины дорогие, ухоженные, явно для людей не бедных.
– И какой из этих пегасов наш? – с неподдельным интересом поинтересовался Кольцов, рассматривая небольшие крылатые машины.
– Эти пегасы из конюшни турагентства, обеспечивающего для богатых туристов воздушные сафари, – ответил один из яйцеголовых. – Мы же пользуемся бортами нашей компании.
Лимузин миновал стоянку легких вертолетов и наконец въехал к торцу взлетной полосы, где стоял небольшой серебристый самолет с двумя хвостовыми оперениями и двумя моторами.
– А вот и наша «ласточка», – ехидно улыбнувшись, объявил блондин. – Прошу на выход, господа. И сразу на погрузку, регистрация билетов сегодня упрощена.
Глеб узнал диковинную машину, это был «Ан-28», самолет, принятый к производству аж в семьдесят третьем году; по мнению партии и правительства, он должен был заменить на внутренних воздушных маршрутах легендарный «кукурузник» «Ан-2». Но планы остались всего лишь планами, комфортабельные «Ан-28» выпустили небольшим количеством и, как правило, они обслуживали командующих военных округов да некоторых руководителей краевых масштабов.
– Полетим с повышенным комфортом, – проговорил выбравшийся первым из лимузина Чумаков. – Располагайтесь, где вам будет удобно.
Серафим Зубанов важно, по-барски кивнул и демонстративно медленно стал подниматься по трапу в салон. Кольцов последовал за ним, стараясь по возможности не выпускать рапторов из виду.
Пассажирский салон «ласточки» был отделан поистине с царской роскошью, не доступной даже советским генералам.
Стены покрыты тонким шпоном из красного дерева, по которому серебряной инкрустацией искусной рукой мастера были разбросаны сцены из африканской жизни аборигенов. Вместо полутора десятков кресел было всего шесть. По одному возле каждого иллюминатора, глубокие, массивные, они буквально обволакивали того, кто сидел в них. Возле пилотской кабины взгляд Кольцова выхватил мини-бар со множеством разнокалиберных и разноцветных бутылок и небольшим холодильником.
Зубанов вальяжно прошел вперед и сел у первого иллюминатора с левой стороны, закинув ногу на ногу и сложив пухлые руки на животе.
Глеб еще раз окинул салон настороженным взглядом, но никакого подвоха не заметил. С облегчением вздохнув, он сел позади бизнесмена. Следом на борт поднялись сопровождающие. Чумаков с одним из брюнетов прошли вперед и заняли откидные сиденья возле кабины пилотов. Двое других телохранителей, тщательно заперев двери, заняли такие же откидные места в хвосте.
– А ведь хорошо Яшка охрану выдрессировал, – повернув голову, негромко произнес Зубанов, обращаясь к сыщику. – Каждый сверчок знай свой шесток.
Кольцов согласно кивнул, но говорить ничего не стал. Размещение бодигардов больше напоминало конвой, сопровождающий заключенных, двое против четверых были лишены какого-либо маневра.
«При любой, даже самой малейшей попытке дернуться эти монстры нас просто скрутят в бараний рог», – вовсе не веселые мысли сейчас витали в голове детектива. Но он изо всех сил демонстрировал полный покой и безмятежность.
Пилот «ласточки» не стал объявлять о взлете. Едва были закрыты двери, мягко заурчали двигатели «Ана», и двухфюзеляжный самолет покатился по бетону взлетной полосы, с каждой секундой все больше разгоняясь.
Наконец нос «Ана» задрался, и он плавно оторвался от земли, стремительно набирая высоту.
Прислонившись к стеклу иллюминатора, Глеб любовался залитым солнечным светом городом, который казался золотым, как будто драгоценная жила вырвалась на поверхность и разлилась сверкающим озером.
Достигнув максимальной точки подъема, самолет заложил вираж, и у самого горизонта можно было уже разглядеть грязно-коричневые пики горной гряды, где, как сообразил Кольцов, и добывали не особо насыщенную медную руду, которая была одной из статей дохода княжества.
После разворота легкий двухмоторный самолет тряхнул крыльями и лег на курс.
Высоко в голубом небе висели пушистыми обрывками перистые облака, внизу раскинулась бледно-желтая саванна с небольшими островками изумрудной травы, еще не успевшей выгореть под безжалостным светилом. Темнели черные кляксы гигантов баобабов. Кое-где можно было разглядеть стада антилоп, которые с высоты казались ожившей почвой, этакими зыбучими песками.
Вскоре все эти мелькавшие внизу пейзажи сыщику надоели своей однообразностью. Отодвинувшись от иллюминатора, Кольцов откинулся на упругую спинку кресла, как бы невзначай скосив глаза на бодигардов. Гиганты сидели неподвижно, как каменные истуканы с острова Пасхи. На первый взгляд ничего не предвещало неприятностей, но ощущение сладковатого тлетворного запаха мертвечины настойчиво предупреждало сыщика об опасности. Это было его шестое чувство, выработанное годами на смертельно опасной работе. Впервые запах падали он ощутил в Нагорном Карабахе, тогда вообще ничего не должно было произойти. Мирное горное село они даже не собирались зачищать. Отряд спецназа КГБ остановился на окраине отдохнуть, попить воды и продолжать свой путь дальше, а в результате Горынычу, командиру отряда, какой-то горбоносый щенок из двух стволов в живот всадил дуплетом заряд рубленых гвоздей. В следующий раз этот запах появился, когда сыщика пытались расстрелять из подствольных гранатометов уральские милиционеры в сибирской тайге, где пришлось схлестнуться с тамошними наркобаронами. «А в этот раз дохлятина меня нашла и в Африке», – мрачно думал Кольцов.
Полет длился почти полчаса, а все оставалось по-прежнему, мерный гул авиамоторов даже убаюкивал.
Сидящий с безразличным видом Чумаков неожиданно подхватился со своего места и прошел к мини-бару. По-хозяйски дернув ручку холодильника, вытащил запотевшую бутылку «Нарзана». С хрустом свернув пробку, старший телохранитель наполовину наполнил большой стакан и неожиданно шагнул к Зубанову.
– Выпейте, Серафим Кириллович, – он протянул бизнесмену обе руки, в одной был стакан с водой, на ладони другой лежала белая шайба, с виду обычная таблетка.
– Что, что такое? Я не хочу! – испуганно вжимаясь в спинку кресла, воскликнул Зубанов.
– Что за шутки, Чумаков? – в свою очередь спокойно спросил Глеб, всей своей шкурой почувствовав, что обещанные шестым чувством неприятности начались. Сейчас он сфокусировал свой взгляд на коленной чашечке гиганта. Удар его ноги был хорошо поставлен, он ломал без труда несколько кирпичей, поставленных один на другой, так что обездвижить старшего телохранителя было не проблемой. Но к сожалению, этой задумке осуществиться было не суждено.
– А тебя, эксперт по финансовым затратам, никто не спрашивает, – в висок Кольцова ткнулся холодный ствол пистолета. Возле сыщика счастливо скалился блондинчик.
Чумаков на мгновение забыл о «пациенте», который, втянув голову в плечи и съежившись, напоминал крысеныша, попавшего в стаю матерых котов. Седовласый бодигард с ухмылкой подмигнул Глебу.
– А я тебя сразу узнал, Каскадер, еще когда вы таможню проходили.
– Мы разве знакомы?
– Встречались, – хмыкнул гигант и тут же напомнил: – Девяносто первый год, Нагорный Карабах. Я служил в спецназе ГРУ, нас туда бросили из Восточной Германии. Десять лет готовили, как воевать на равнине, захватывать переправы, уничтожать узлы связи и ракетные пусковые установки. ЗГВ за неделю могла раком поставить всю Европу вместе с Британскими островами, но то была культурная, ухоженная равнина. А тут бросили в горы скакать сайгаками, чтобы отлавливать буйных хачей. Толку с нас тогда было немного, хорошо, что по соседству оказался «Каскад», который до этого три года по-настоящему воевал с душманами в Афганистане. Многому вы нас тогда научили, особенно толково делился опытом ты, Каскадер. Твой опыт не одному из нашей группы впоследствии спас жизнь.
– Тебе тоже? – с нескрываемой насмешкой спросил Кольцов, так и не признавший в седовласом армейского диверсанта.
– И мне, – утвердительно кивнул гигант, ничуть не смутившись. В его маленьких колючих глазах появилась искра великодушия. – И за это ты, Кольцов, заслужил поощрительный бонус.
– Какой еще бонус?
– Сейчас многоуважаемый Серафим Кириллович выпьет таблетку и благополучно скончается от обширного инфаркта. Мы же возвращаемся в Гаробо, и как только будут готовы необходимые документы, дня через два ты вылетишь с его хладным телом в Москву. Там ты дашь интервью на тему, что многострадальное сердце Зубанова не выдержало африканской жары и темперамента местных шлюх. Когда труп будет кремирован, на указанный тобой счет будет переведен миллион «зеленых». И ты со спокойной совестью можешь забросить опасную работу частного сыщика.
– Миллион – не особо большие деньги для Москвы, – хмыкнул Кольцов, демонстрируя желание торговаться. Чумаков расценил этот порыв по-своему и жестко ответил:
– Переезжай в Калугу, там жизнь дешевле.
– Ну хорошо, – продолжал упрямиться сыщик, – я сделаю все, о чем мы тут договаривались, а через пару-тройку месяцев меня благополучно догонит угнанный «КамАЗ» с пьяным водителем за рулем, которого, конечно же, никто не найдет. Или случайно, но прицельно точно на голову упадет кирпич, не говоря уже о других способах душегубства.
– Если не будешь своим языком лишнего молоть – никто тебя не тронет, – серьезно ответил седовласый.
– Ну да, никто, как будто и проститутку с командой гопников никто не подставлял.
– Это мои парни хотели лично убедиться в крутости легендарного Каскадера, – искренне рассмеялся Чумаков. – Хотя я их и предупреждал. Не поверили, дурачки.
– И меня решили внести в сводку местной полиции, – понимающе кивая головой, буркнул сыщик. Давление пистолетного ствола заметно ослабло.
– А чего затягивать, – насмешливо проговорил блондин. – Думали с ходу тебя срезать, подставили «шоколадку» и трех местных мушкетеров, а они оказались бананами. Козлы, с одного броска все завалили. Чомба после твоей пепельницы до сих пор глаза в кучу собрать не может. А ты стебовый, – хохотнул нервно блондин, – прямо как Тарзан на пальме ускакал. Прикольно было наблюдать. – Теперь ствольная рама едва касалась уха детектива.
– Ну, так какое будет твое решение? – нетерпеливо спросил седовласый. Великодушие из его глаз испарилось бесследно.
– А какое может быть решение, – растягивая слова, начал Кольцов. И перевел взгляд с Чумакова на своего нанимателя. Зубанов еще больше съежился, его лицо приобрело неестественно зеленый цвет. Сейчас холеный и вальяжный барин был в полушаге от позорного обморока. – Выбор может быть только в сторону большего, а миллион – это больше, чем какие-то жалкие тридцать «штук».
– Верное решение, брателло, – теперь грубое лицо тевтонского рыцаря покрыла маска тщеславия. Это была высшая точка эмоциональной расслабленности хищников.
Глеб резко развернулся к блондинчику, его правая рука сдавила кисть, сжимающую пистолет, а кулак левой с утробным хлопком врезался в пах.
Блондина пронзила острая боль, он охнул и стал оседать. Кольцов развернул руку с пистолетом и надавил своим пальцем на указательный палец белокурой бестии. Ствол «макарова» был направлен в лицо Чумакова, который все еще пребывал в состоянии восхищения собой и не успел что-либо предпринять. Выстрел в тесном салоне самолета грянул неожиданно громко. Из куцего ствола вырвался длинный сноп огня, на месте лица седого возникла кровавая маска.
Чумаков еще падал, а Кольцов, продолжая мертвой хваткой сжимать руку блондина с пистолетом, соскользнул с кресла и навел оружие на вскочившего однояйцевого раптора. Тот даже успел наполовину вытащить из-под полы элегантного пиджака свой пистолет, но выстрелить ему не довелось. Следующий выстрел угодил ему точно в солнечное сплетение, сбивая с ног.
К выстрелам Кольцова добавилась новая канонада.
– Бум, бум, бум, – напарник поверженного раптора, сидевший в хвосте, оказался проворнее остальных. Первая пуля пробила спинку кресла рядом с головой Глеба и с визгом унеслась дальше, две другие ударили блондина в спину. Его ноги подкосились, хватка ослабела, живой щит перестал быть живым. Выхватив пистолет из немеющей руки, Кольцов выстрелил. Пуля попала телохранителю в ногу, а когда он со звериным воем рухнул на колени, следующая пуля угодила в центр груди.
Все было кончено. Держа пистолет наизготовку, сыщик поднялся на ноги. Кроме него, живым в салоне оставался Серафим Зубанов, наполовину забившийся под кресло, только внешне бизнесмен был больше похож на зомби, чем на живого человека.
– Верно говорят, мастерство не пропьешь, – вполголоса пробормотал Глеб, потирая у виска горячим после стрельбы пистолетом. Только сейчас он обратил внимание, что держит в руке не обычный «макаров», а его модернизированную модель, где в обойме вместо восьми патронов – двенадцать, стреляющую бронебойными пулями с вольфрамовыми наконечниками. – Солидно, – взвешивая на ладони, уважительно произнес Кольцов, потом посмотрел на Зубанова. – Серафим Кириллович, вы как, живы?
– Вы отказались от миллиона, – прыгающими губами пробормотал бизнесмен первое, что ему пришло на ум или то, что составляло смысл его жизни.
Глеб криво усмехнулся.
– У русских офицеров испокон века бытовала поговорка «Душу – богу, жизнь – Родине, честь – никому». Меня точно так же учили.
Зубанов не нашелся сразу, что ответить. Вдруг самолет дрогнул, как наскочившая на речной порог лодка, потом натужно заревели двигатели. «Ан» стал сваливаться в штопор.
– Твою мать! – прорычал Кольцов, бросаясь к кабине.
Дверь оказалась не запертой. Летчик, пожилой мужчина в белой форменной рубашке, сидел, навалившись грудью на штурвал. Глеб бросился к пилоту и увидел расплывающееся на спине алое пятно. Пуля, пробившая кресло возле головы Кольцова и не зацепившая Зубанова, пробила перегородку и точно вошла летчику под правую лопатку.
– Ты что, дядя? – Глеб приподнял его. Грудь несчастного была в крови, на губах пузырилась бордовая пена.
– Зацепило, – прохрипел пилот. – Меня насквозь, рацию в щепки. Все, умираю и падаю.
– Да подожди ты, старый черт, умирать, – хрипло произнес сыщик, лихорадочно пытаясь найти выход. – Нужно садиться, саванна, конечно, не бетонная ВПП, но сесть все равно можно. Я тебе помогу. А на земле мы тебя перевяжем, по спутниковому телефону вызовем спасателей. Будем жить, батя.
Надежда на жизнь даже в безнадежной ситуации прибавляет сил. Летчик утробно хрюкнул и, глотая собственную кровь, прохрипел:
– Подсобляй.
Они вдвоем едва смогли вытащить на себя штурвал, выравнивая снижение самолета. «Ан» отчаянно дергался, размахивая из стороны в сторону крыльями. Стоя за спиной летчика, Глеб с ужасом наблюдал, как стремительно приближается бледно-рыжая земля саванны. Это было куда страшнее, чем лететь на пальме вниз головой на брусчатку.
Наконец совместными усилиями им удалось выровнять самолет, пилот дотянулся до тумблеров и защелкал ими, выпуская шасси.
– Все, иди в салон, сейчас будем садиться.
– Понял, батя, все понял, – тихо произнес Глеб, поспешно выбираясь из кабины.
Зубанов сидел на полу все в той же позе, казалось, он окончательно впал в состояние полной прострации. Хлесткая пощечина мгновенно вернула бизнесмена в опасную реальность.
– Серафим Кириллыч, пристегнитесь, голову опустите на колени и прижимайте руками. Все поняли?
Бизнесмен машинально кивнул, судорожными движениями пытаясь вытащить ремни безопасности. Кольцов быстро его пристегнул, сам сел в соседнее кресло...
«Ласточка» снижалась. То ли скорость была больше положенной, то ли в последний момент дрогнула ослабевшая рука раненого летчика, но удар о землю вышел значительно сильнее. Стойка переднего шасси с треском сломалась, и острая морда самолета, уткнувшись, стала рыть землю, поднимая клубы рыжей пыли. Через сотню метров отвалилось правое шасси, самолет завалился на бок, ломая плоскость крыла.