Страница:
Анна с тоской снова посмотрела на дверь и с досадой воскликнула:
— А уж мне — то как одиноко! Но я ведь не плачусь об этом малознакомым людям!
— Ты? Одинока? — поднял я бровь. — А как же эээ… друг?
— Что ты понимаешь? — мгновенно ощетинилась она.
— Дай руку, — спокойно протянул я к ней ладонь.
— Зачем?
— Дай!
Она помедлила и, наконец, вложила узкую изящную кисть в мою лапищу. Я накрыл сверху ее ладошку — своей, и принялся сканировать ее тело и душу.
Через минуту я знал о ней все.
В детстве она боялась темноты — до ужаса, до дрожи, и хотела стать учительницей. Я знал, что она была некрасивым ребенком, и ей пришлось пройти долгий путь до уверенной в себе и ослепительной девушки. Узнал, что было всего два романа — в первый раз бросили ее, второй — она. Испугалась, дурочка, что ее снова бросят — и упредила удар. С Игорем — что-то непонятное. Я пропустил это и пошел далее. Один аборт год назад — меня неприятно это кольнуло. Очень неприятно.
— Ну? — требовательно спросила Анна.
— У тебя шрамик на бедре и детство ты провела у бабушки, — сказал я. — Верно?
— Верно, — слегка улыбнулась она. — Ты чего, экстрасенс?
— А это что за зверь? — улыбнулся я в ответ, ободренный ее улыбкой.
«… we are lost and found…» — напомнил серебристый девичий голос.
«Я помню, — подтвердил я, — я нашел, и больше не потеряю».
— Я пойду, — она словно очнулась и попыталась выдернуть свою руку.
— Секунду, — удержал я ее и мгновенно перекачал из ее души нераспознанный файл с Игорем.
— Я пойду, — она выдернула руку и ушла. Влилась в толпу танцующих, растворилась в музыке — такой холодной и такой пронзительной.
Я смотрел на нее, считывал файл и думал.
Игорь, безусловно, для нее не пара. Кто он — и кто она. Она — балерина, красавица и умница. Из хорошей семьи. Игорь — менеджер в заштатном магазине электротоваров. Да и дело не в этом кто он и кто она. Дело в том, что Игорь ее не любил. Мне было странно осознавать этот факт — ту, что обожает много тысячелетий Люцифер, Ангел Света — не произвела особого впечатления на менеджера Игоря.
Хотя нет…
Он ее любил…
Первые полгода.
А потом он пресытился ей и полюбил другую. К красоте Анны тоже можно привыкнуть и перестать ее замечать, как оказалось. Вот только моя Рахиль — Анна не захотела его отпустить. И он вернулся — для того чтобы с того момента превратить ее жизнь в ад. Она мирилась с его изменами. Она мирилась с его равнодушием. Мирилась с невнимательностью. И сделала аборт, понимая, что одной малыша, у которого никогда не будет отца — ей не воспитать.
Отчего все так?
Этого я не понимал совершенно. Возможно — все дело в том, что она на этот раз родилась в России? Загадочная русская душа и все такое? Другого объяснения я не находил.
Подумав, я бросил последний взгляд на любимую и вышел из дома — поговорить с Игорем. Дам ему денег — пусть валит куда хочет, лишь бы она его больше никогда не увидела.
Он стоял и курил на крыльце.
— Что у тебя с Рахилью? — отрывисто спросил я.
— С кем? — не понял он.
— С Анной, — поправился я, досадуя на оплошность.
— Ничего, — пожал он плечами.
— Как ничего? — поднял я бровь. — Ведь она сказала, что ты ее бойфренд.
— Послушай, а тебе какое дело? — очень вежливым тоном осведомился Игорь. — Она тебе нравится, так? Дерзай.
Он выкинул сигарету и прошел мимо меня в дом.
— Постой! — велел я, хватая его за руку.
— Чего тебе? — выдернул он ее у меня — тем же самым жестом, как и Рахиль — Анна до этого. Дверь за ним хлопнула.
А я стоял на крыльце, смотрел в ночное небо и чувствовал сырое дыхание ветра.
Я чувствовал облегчение — и обиду. Я просканировал Игоря — он не собирался становиться на моем пути. Он считал мою Анну обузой, непонятно за какие грехи навешанной на него. Слишком слабый, он не мог противиться ее яростному желанию быть вместе. Он покорился, но в глубине души у него цвела надежда — а не соблазнит ли кто Анну, освободив его таким образом от нее. А она, вопреки всем его мечтам, даже и не смотрела на других парней.
Он не был плохим парнем, этот Игорь. Он просто не любил Анну. Тяготился ей. Почти ненавидел, с тоской ожидая освобождения от ее навязчивой любви.
Я словил на свою щеку первую дождевую каплю и вернулся в дом. Анна все так и кружилась в танце.
Я нашел или потерял?
Ха! Конечно нашел. Клин выбивают клином. Я нашел взглядом Игоря — на том же диванчике — и направился к нему.
— Мне нравится Анна, — сообщил я ему. И уселся рядом, ожидая его реакции. Если он сейчас врежет мне, скажет мне непечатное — он будет жить долго и наверно счастливо.
— Дерзай, — пожал он плечами и оценивающе посмотрел на меня. Потом широко, от души улыбнулся и снова кивнул: — Дерзай.
— Но она тебя вроде любит? — осторожно поинтересовался я.
Он пожал плечами.
— Ты ей не подходишь, — жестко сказал я. — Ты никогда не боялся, что она очнется — и бросит тебя?
— Я предпочитаю об этом не думать, — сухо ответил он. — И вообще, у нас в последнее время большие проблемы.
— Большие, — кивнул я, не отрывая от него взгляда.
Ее горе из-за твоих измен. Ее боль из-за твоего равнодушия. Ее втоптанные в прах надежды. Ее морщинки у глаз, которые появились за те годы, что она ждала, пока ты повзрослеешь. Ты ни разу не подарил ей цветка — но вот ее слезами можно оросить Сахару. И тот нерожденный ребенок. Маленькая светловолосая девочка с серыми, как у тебя глазами. Анне уже почти тридцать — сколько еще она бы промучилась с тобой?
Я помогу тебе, Анна.
Я избавлю тебя от такой жизни.
Потом я коснулся его руки своей, и, глядя на танцующую, сказочно прекрасную в движении Анну, не колеблясь более, внес эррор в код Игоря. Я почувствовал, как в его мозгу тут же лопнул маленький, но важный сосудик, и он обмяк.
Король умер.
Да здравствует король.
Я запоздало укорил себя — ну зачем надо было делать это тут? Нет чтобы где — нибудь в другом месте, не на ее глазах. Но слишком уж он меня взбесил этот менеджер, причинивший столько горя моей любимой.
И тут Анна в добром десятке метров от нас — замерла.
Словно что — то почуяла.
Медленно обернулась, посмотрела на меня, на Игоря и торопливо пошла к нам.
— Что с ним? — тревожно спросила она.
— Да вот сидел, разговаривали, а потом он вроде как уснул, — развел я руками. — Перепил наверно.
Она, не слушая меня, торопливо схватил его за руку
— Игорь, — тихонько позвала она. — Игорь!
— Да что ты так переживаешь, — поморщился я.
— Игорь, — тревога в ее голосе усилилась, она рванула ворот его рубашки и припала щекой к его бледной безволосой груди.
— Игорь! — неверяще закричала она, видимо, не уловив стука сердца.
— Игорь! — она трясла его, словно надеясь, что от этого что — то сдвинется в его теле, и он снова откроет глаза.
— Игорь!!!
Вокруг мгновенно собрался народ.
— Скорую надо вызвать, — неуверенно предложил кто — то, перекрывая серебристый голос певицы.
— Так Шурик врач! — воскликнул кто — то, — где он?
— Шурик! — закричали все разом.
— Игорь, — непонимающе шептала Анна, сидя около него на корточках и гладя его по голове. — Все будет хорошо, все…
И слезы ее текли по неподвижному лицу.
Я поморщился. Я был готов к тому, что его смерть не понравится Анне. Это проходит. Гораздо неприятнее было смотреть как Анна, не стесняясь никого, с щемящей нежностью целует застывшее лицо Игоря — легкими, как движения крыльев бабочки, поцелуями.
— Анна, я с тобой, — напомнил я ей.
Она, глядя на меня безумными глазами, раздельно сказала:
— Пошел к черту. Мне нужен только он.
— Он мертв! — закричал я.
— Мертв? — непонимающе посмотрела она на меня.
Тут сквозь толпу протиснулся худой парень, приоткрыл Игорю веко, послушал пульс и вскинул на людей тревожные глаза:
— Ребята, Игорь умер…
Наступившую на мгновение тишину прервал отчаянный крик Анны.
— Нет! — рыдала она. — Нет, Игорь!!!
Люди, пряча глаза, отходили от нее.
Я вышел из дома. Я не мог слышать рыдания Анны, которые что — то рвали в моей душе. Что — то они мне напоминали.
«Это пройдет», — уговаривал я сам себя.
Я сел на крыльцо, заткнул уши и посмотрел на ночное небо.
«Ты меня обманул, Люци», — сложились в надпись звезды.
— Ты тоже, — ровно ответил я.
« — Я отдал тебе Рахиль», — опровергнул Господь мои слова.
— Ты отдал мне Анну. А я отдал тебе пароль, — пожал я плечами. — Ты же не просил пароли от всех тринадцати последовательных входов.
Бог помолчал, потом с виноватыми нотками в голосе — неслыханное дело — сказал:
« — Я не знал, что так получится».
— В следующий раз, едва она родится — скажи мне, — устало попросил я. — И я отдам тебе оставшиеся пароли.
« — Договорились».
— Я уже смертен? — внезапно спросил я.
« — Нет, — с сожалением отозвался Господь в моей душе, — сделка не состоялась».
И тут я, наконец, вспомнил, где я слышал такие же, как у Анны рыдания. Много веков назад один глупый ангел так же рыдал, бродя по пеплу Гоморры. Так же его сердце разрывалось от горя, и жизнь казалась конченной. Я тогда, признаться, очень не хотел жить — но что сделается бессмертному? Вода выталкивала меня, огонь лишь опалял кожу.
«… but love is gonna save us…» — напомнила девушка с серебряным и равнодушным голосом, окуная меня в свою музыку, словно в холодный горный поток. Он накрыл меня с головой, заковывая льдом сердце, анестезируя мою душу. Я вынырнул из него, жадно хватая воздух.
«… but love is gonna save us…» — повторила девушка.
Я закрыл глаза.
Хорошо, Анна.
Я тебя люблю.
Я не обреку тебя на те же самые мучения, через которые прошел я. Кто же знал, что этот Игорь стал для тебя единственной настоящей любовью в твоей теперешней жизни, и что ты не захочешь меня — ни под каким соусом, так же как и других? Кто ж знал, что его смерть разобьет тебе сердце?
В прошлый раз я отнял у тебя жизнь, Рахиль. Теперь, похоже — тоже.
Я посмотрел на часы.
Прошло четыре минуты. Необратимых изменений в мозге еще не произошло.
Я неторопясь вытащил сотовый, набрал номер на другой стороне планеты и сказал:
— Анна? Привет, это Люци. Ты забыла у меня косметичку… Завтра я приду к тебе с ней, ладно?
— Я тебя жду. Всегда жду, — просто ответила она.
Я помолчал и, наконец, спросил.
— Ты правда любишь меня?
— Больше жизни, — медленно поклялась она.
— Тогда жди меня завтра, Анна! Я обязательно приду!
Я захлопнул крышку сотового, еще раз кинул взгляд на циферблат часов и неохотно поднялся со ступенек крыльца.
Я не позволил себе смотреть на Анну — эту. Предельно четко, с пронзительной ясностью я понял, в чем была подлянка Бога. Да, это Рахиль, моя родная и любимая девочка. Только она уже прожила двадцать восемь лет — и годы мяли ее душу, словно глину в руках гончара. И время-гончар — не тот, что века назад, от моей Рахили не осталось и следа. Я аккуратно обошел ее, чувствуя какое — то презрение и злость — за то, что я ее так любил, а она меня предала.
Не узнала…
Не полюбила…
Я слегка взлохматил волосы Игорю, снова переписывая его код и восстанавливая поврежденный сосуд. Как только я уловил его вздох, я развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. Я шел, понимая, что больше я сюда не вернусь. Шел, с какой — то безумной надеждой — что она догонит меня, не эта чужая Анна, а моя Рахиль, обнимет и никуда не отпустит. Шел, и серебристый голос пел мне вслед:
— Господи, что мне теперь делать, — неумело стирая их, шептал я. Остановился — и все же оглянулся.
Анна, стоя на крыльце — обнимала Игоря, припадала к его плечу, впечатываясь в его тело — словно боясь, что он может исчезнуть. Она обнимала его — словно самое драгоценное в жизни.
Что ж, наверно так и есть.
Я повернулся и пошел, иногда поглядывая ввысь.
«Бойтесь сбывшихся желаний», — сияла выложенная из звезд надпись на небе.
* В рассказе использован текст композиции DJ Бенни Бенасси «Love Is Gonna Save Us»
** Автор чтит Господа как Бога нашего и ни в коем случае не является поклонником Сатаны. Данный текст рожден размышлениями над Библией — уж слишком неясно говорится в ней о причине ниспровержения Люцифера на землю. Слишком странно выглядит дальнейшее невмешательство Господа в земные дела.
*** Приношу свои извинения оскорбленным бабочкам.
— А уж мне — то как одиноко! Но я ведь не плачусь об этом малознакомым людям!
— Ты? Одинока? — поднял я бровь. — А как же эээ… друг?
— Что ты понимаешь? — мгновенно ощетинилась она.
— Дай руку, — спокойно протянул я к ней ладонь.
— Зачем?
— Дай!
Она помедлила и, наконец, вложила узкую изящную кисть в мою лапищу. Я накрыл сверху ее ладошку — своей, и принялся сканировать ее тело и душу.
Через минуту я знал о ней все.
В детстве она боялась темноты — до ужаса, до дрожи, и хотела стать учительницей. Я знал, что она была некрасивым ребенком, и ей пришлось пройти долгий путь до уверенной в себе и ослепительной девушки. Узнал, что было всего два романа — в первый раз бросили ее, второй — она. Испугалась, дурочка, что ее снова бросят — и упредила удар. С Игорем — что-то непонятное. Я пропустил это и пошел далее. Один аборт год назад — меня неприятно это кольнуло. Очень неприятно.
— Ну? — требовательно спросила Анна.
— У тебя шрамик на бедре и детство ты провела у бабушки, — сказал я. — Верно?
— Верно, — слегка улыбнулась она. — Ты чего, экстрасенс?
— А это что за зверь? — улыбнулся я в ответ, ободренный ее улыбкой.
«… we are lost and found…» — напомнил серебристый девичий голос.
«Я помню, — подтвердил я, — я нашел, и больше не потеряю».
— Я пойду, — она словно очнулась и попыталась выдернуть свою руку.
— Секунду, — удержал я ее и мгновенно перекачал из ее души нераспознанный файл с Игорем.
— Я пойду, — она выдернула руку и ушла. Влилась в толпу танцующих, растворилась в музыке — такой холодной и такой пронзительной.
Я смотрел на нее, считывал файл и думал.
Игорь, безусловно, для нее не пара. Кто он — и кто она. Она — балерина, красавица и умница. Из хорошей семьи. Игорь — менеджер в заштатном магазине электротоваров. Да и дело не в этом кто он и кто она. Дело в том, что Игорь ее не любил. Мне было странно осознавать этот факт — ту, что обожает много тысячелетий Люцифер, Ангел Света — не произвела особого впечатления на менеджера Игоря.
Хотя нет…
Он ее любил…
Первые полгода.
А потом он пресытился ей и полюбил другую. К красоте Анны тоже можно привыкнуть и перестать ее замечать, как оказалось. Вот только моя Рахиль — Анна не захотела его отпустить. И он вернулся — для того чтобы с того момента превратить ее жизнь в ад. Она мирилась с его изменами. Она мирилась с его равнодушием. Мирилась с невнимательностью. И сделала аборт, понимая, что одной малыша, у которого никогда не будет отца — ей не воспитать.
Отчего все так?
Этого я не понимал совершенно. Возможно — все дело в том, что она на этот раз родилась в России? Загадочная русская душа и все такое? Другого объяснения я не находил.
Подумав, я бросил последний взгляд на любимую и вышел из дома — поговорить с Игорем. Дам ему денег — пусть валит куда хочет, лишь бы она его больше никогда не увидела.
Он стоял и курил на крыльце.
— Что у тебя с Рахилью? — отрывисто спросил я.
— С кем? — не понял он.
— С Анной, — поправился я, досадуя на оплошность.
— Ничего, — пожал он плечами.
— Как ничего? — поднял я бровь. — Ведь она сказала, что ты ее бойфренд.
— Послушай, а тебе какое дело? — очень вежливым тоном осведомился Игорь. — Она тебе нравится, так? Дерзай.
Он выкинул сигарету и прошел мимо меня в дом.
— Постой! — велел я, хватая его за руку.
— Чего тебе? — выдернул он ее у меня — тем же самым жестом, как и Рахиль — Анна до этого. Дверь за ним хлопнула.
А я стоял на крыльце, смотрел в ночное небо и чувствовал сырое дыхание ветра.
Я чувствовал облегчение — и обиду. Я просканировал Игоря — он не собирался становиться на моем пути. Он считал мою Анну обузой, непонятно за какие грехи навешанной на него. Слишком слабый, он не мог противиться ее яростному желанию быть вместе. Он покорился, но в глубине души у него цвела надежда — а не соблазнит ли кто Анну, освободив его таким образом от нее. А она, вопреки всем его мечтам, даже и не смотрела на других парней.
Он не был плохим парнем, этот Игорь. Он просто не любил Анну. Тяготился ей. Почти ненавидел, с тоской ожидая освобождения от ее навязчивой любви.
Я словил на свою щеку первую дождевую каплю и вернулся в дом. Анна все так и кружилась в танце.
Я нашел или потерял?
Ха! Конечно нашел. Клин выбивают клином. Я нашел взглядом Игоря — на том же диванчике — и направился к нему.
— Мне нравится Анна, — сообщил я ему. И уселся рядом, ожидая его реакции. Если он сейчас врежет мне, скажет мне непечатное — он будет жить долго и наверно счастливо.
— Дерзай, — пожал он плечами и оценивающе посмотрел на меня. Потом широко, от души улыбнулся и снова кивнул: — Дерзай.
— Но она тебя вроде любит? — осторожно поинтересовался я.
Он пожал плечами.
— Ты ей не подходишь, — жестко сказал я. — Ты никогда не боялся, что она очнется — и бросит тебя?
— Я предпочитаю об этом не думать, — сухо ответил он. — И вообще, у нас в последнее время большие проблемы.
— Большие, — кивнул я, не отрывая от него взгляда.
Ее горе из-за твоих измен. Ее боль из-за твоего равнодушия. Ее втоптанные в прах надежды. Ее морщинки у глаз, которые появились за те годы, что она ждала, пока ты повзрослеешь. Ты ни разу не подарил ей цветка — но вот ее слезами можно оросить Сахару. И тот нерожденный ребенок. Маленькая светловолосая девочка с серыми, как у тебя глазами. Анне уже почти тридцать — сколько еще она бы промучилась с тобой?
Я помогу тебе, Анна.
Я избавлю тебя от такой жизни.
Потом я коснулся его руки своей, и, глядя на танцующую, сказочно прекрасную в движении Анну, не колеблясь более, внес эррор в код Игоря. Я почувствовал, как в его мозгу тут же лопнул маленький, но важный сосудик, и он обмяк.
Король умер.
Да здравствует король.
Я запоздало укорил себя — ну зачем надо было делать это тут? Нет чтобы где — нибудь в другом месте, не на ее глазах. Но слишком уж он меня взбесил этот менеджер, причинивший столько горя моей любимой.
И тут Анна в добром десятке метров от нас — замерла.
Словно что — то почуяла.
Медленно обернулась, посмотрела на меня, на Игоря и торопливо пошла к нам.
— Что с ним? — тревожно спросила она.
— Да вот сидел, разговаривали, а потом он вроде как уснул, — развел я руками. — Перепил наверно.
Она, не слушая меня, торопливо схватил его за руку
— Игорь, — тихонько позвала она. — Игорь!
— Да что ты так переживаешь, — поморщился я.
— Игорь, — тревога в ее голосе усилилась, она рванула ворот его рубашки и припала щекой к его бледной безволосой груди.
— Игорь! — неверяще закричала она, видимо, не уловив стука сердца.
— Игорь! — она трясла его, словно надеясь, что от этого что — то сдвинется в его теле, и он снова откроет глаза.
— Игорь!!!
Вокруг мгновенно собрался народ.
— Скорую надо вызвать, — неуверенно предложил кто — то, перекрывая серебристый голос певицы.
— Так Шурик врач! — воскликнул кто — то, — где он?
— Шурик! — закричали все разом.
— Игорь, — непонимающе шептала Анна, сидя около него на корточках и гладя его по голове. — Все будет хорошо, все…
И слезы ее текли по неподвижному лицу.
Я поморщился. Я был готов к тому, что его смерть не понравится Анне. Это проходит. Гораздо неприятнее было смотреть как Анна, не стесняясь никого, с щемящей нежностью целует застывшее лицо Игоря — легкими, как движения крыльев бабочки, поцелуями.
— Анна, я с тобой, — напомнил я ей.
Она, глядя на меня безумными глазами, раздельно сказала:
— Пошел к черту. Мне нужен только он.
— Он мертв! — закричал я.
— Мертв? — непонимающе посмотрела она на меня.
Тут сквозь толпу протиснулся худой парень, приоткрыл Игорю веко, послушал пульс и вскинул на людей тревожные глаза:
— Ребята, Игорь умер…
Наступившую на мгновение тишину прервал отчаянный крик Анны.
— Нет! — рыдала она. — Нет, Игорь!!!
Люди, пряча глаза, отходили от нее.
Я вышел из дома. Я не мог слышать рыдания Анны, которые что — то рвали в моей душе. Что — то они мне напоминали.
«Это пройдет», — уговаривал я сам себя.
Я сел на крыльцо, заткнул уши и посмотрел на ночное небо.
«Ты меня обманул, Люци», — сложились в надпись звезды.
— Ты тоже, — ровно ответил я.
« — Я отдал тебе Рахиль», — опровергнул Господь мои слова.
— Ты отдал мне Анну. А я отдал тебе пароль, — пожал я плечами. — Ты же не просил пароли от всех тринадцати последовательных входов.
Бог помолчал, потом с виноватыми нотками в голосе — неслыханное дело — сказал:
« — Я не знал, что так получится».
— В следующий раз, едва она родится — скажи мне, — устало попросил я. — И я отдам тебе оставшиеся пароли.
« — Договорились».
— Я уже смертен? — внезапно спросил я.
« — Нет, — с сожалением отозвался Господь в моей душе, — сделка не состоялась».
И тут я, наконец, вспомнил, где я слышал такие же, как у Анны рыдания. Много веков назад один глупый ангел так же рыдал, бродя по пеплу Гоморры. Так же его сердце разрывалось от горя, и жизнь казалась конченной. Я тогда, признаться, очень не хотел жить — но что сделается бессмертному? Вода выталкивала меня, огонь лишь опалял кожу.
«… but love is gonna save us…» — напомнила девушка с серебряным и равнодушным голосом, окуная меня в свою музыку, словно в холодный горный поток. Он накрыл меня с головой, заковывая льдом сердце, анестезируя мою душу. Я вынырнул из него, жадно хватая воздух.
«… but love is gonna save us…» — повторила девушка.
Я закрыл глаза.
Хорошо, Анна.
Я тебя люблю.
Я не обреку тебя на те же самые мучения, через которые прошел я. Кто же знал, что этот Игорь стал для тебя единственной настоящей любовью в твоей теперешней жизни, и что ты не захочешь меня — ни под каким соусом, так же как и других? Кто ж знал, что его смерть разобьет тебе сердце?
В прошлый раз я отнял у тебя жизнь, Рахиль. Теперь, похоже — тоже.
Я посмотрел на часы.
Прошло четыре минуты. Необратимых изменений в мозге еще не произошло.
Я неторопясь вытащил сотовый, набрал номер на другой стороне планеты и сказал:
— Анна? Привет, это Люци. Ты забыла у меня косметичку… Завтра я приду к тебе с ней, ладно?
— Я тебя жду. Всегда жду, — просто ответила она.
Я помолчал и, наконец, спросил.
— Ты правда любишь меня?
— Больше жизни, — медленно поклялась она.
— Тогда жди меня завтра, Анна! Я обязательно приду!
Я захлопнул крышку сотового, еще раз кинул взгляд на циферблат часов и неохотно поднялся со ступенек крыльца.
Я не позволил себе смотреть на Анну — эту. Предельно четко, с пронзительной ясностью я понял, в чем была подлянка Бога. Да, это Рахиль, моя родная и любимая девочка. Только она уже прожила двадцать восемь лет — и годы мяли ее душу, словно глину в руках гончара. И время-гончар — не тот, что века назад, от моей Рахили не осталось и следа. Я аккуратно обошел ее, чувствуя какое — то презрение и злость — за то, что я ее так любил, а она меня предала.
Не узнала…
Не полюбила…
Я слегка взлохматил волосы Игорю, снова переписывая его код и восстанавливая поврежденный сосуд. Как только я уловил его вздох, я развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. Я шел, понимая, что больше я сюда не вернусь. Шел, с какой — то безумной надеждой — что она догонит меня, не эта чужая Анна, а моя Рахиль, обнимет и никуда не отпустит. Шел, и серебристый голос пел мне вслед:
"…we are lostДождь разошелся вовсю, я шел, и капли струились по моему лицу.
and found
but love is gonna save us…"
— Господи, что мне теперь делать, — неумело стирая их, шептал я. Остановился — и все же оглянулся.
Анна, стоя на крыльце — обнимала Игоря, припадала к его плечу, впечатываясь в его тело — словно боясь, что он может исчезнуть. Она обнимала его — словно самое драгоценное в жизни.
Что ж, наверно так и есть.
Я повернулся и пошел, иногда поглядывая ввысь.
«Бойтесь сбывшихся желаний», — сияла выложенная из звезд надпись на небе.
* В рассказе использован текст композиции DJ Бенни Бенасси «Love Is Gonna Save Us»
** Автор чтит Господа как Бога нашего и ни в коем случае не является поклонником Сатаны. Данный текст рожден размышлениями над Библией — уж слишком неясно говорится в ней о причине ниспровержения Люцифера на землю. Слишком странно выглядит дальнейшее невмешательство Господа в земные дела.
*** Приношу свои извинения оскорбленным бабочкам.